Додд Кристина. Непокорная невеста

   Мотыги снова угрожающе покосились, и Раймонд едва успел их перехватить. Ничего, он крепко стоит на ногах. Если кто и заставит его споткнуться, то лишь миловидная вдовушка, которая мягко стелет.
   Кейр прав, тысячу раз прав! Чтоб он провалился, старый черт! Надо же было навалить столько мотыг! Ни один серф столько бы не унес! А тут еще этот проклятый мастер Папиоль!
   — Лорд Раймонд! Лорд Раймонд!
   — Ну что там еще?! — рявкнул Раймонд, подходя к краю траншеи.
   Рабочие собрались вокруг костра, а зодчий (настоящий зодчий, мысленно поправился Раймонд) надрывался, крича и ругаясь по-французски. Его, естественно, никто не понимал, ибо все серфы знали только английский.
   — Лорд Раймонд! — снова крикнул Тости. — Чего от нас хочет этот придурок? Мы ни слова не понимаем!
   Видя, что работа остановилась, Раймонд спрыгнул вниз и подошел к огню.
   — Давайте, милорд, я заберу у вас мотыги, — сказал Тости, желая спасти авторитет Раймонда. — Не к лицу нашему новому господину таскать всякую дрянь.
   Работники разобрали инструмент, а Раймонд удивленно спросил по-английски:
   — Откуда вы узнали, что я ваш новый господин?
   — Ну, мы сразу поняли, что никакой вы не строитель, — пожал плечами Тости.
   Раймонд показал на Папиоля:
   — Да, королевский зодчий — это он.
   — Спаси нас пресвятая мадонна, — благочестиво воскликнул Тости. — Так вот что он нам тут пытался втолковать!
   Раймонд по привычке потянулся к поясу с инструментами, однако сегодня инструментов там не оказалось — лишь украшенный драгоценными каменьями кинжал, подарок короля. Раймонд вспомнил, что сегодня ему не нужно прикидываться строителем. Однако среди людей с лопатами и мотыгами он чувствовал себя неловко с бесполезным кинжалом на поясе.
   Ничего не поделаешь, теперь все встало на свои места. Лорд снова стал лордом, а место зодчего занял настоящий строитель.
   — Милорд! — в отчаянии всплеснул руками Папиоль. — Это какие-то монстры! Все англичане — идиоты! Я надсаживаю глотку, а они все равно ничего не понимают!
   — Не волнуйтесь так, — успокоил его Раймонд по-французски. — Я все им объясню.
   — Вы только посмотрите, что они тут устроили! — Папиоль с негодованием показал на траншею. — Зачем-то вырыли в земле огромную яму, да еще среди зимы! Зачем нужна траншея зимой? Любой болван знает, что замки строят только летом. Летом, черт побери!
   Горделивая улыбка, игравшая на лице Раймонда, Погасла
   — Как, разве они плохо прорыли фундамент?
   — Какой еще фундамент! — взвизгнул Папиоль. — Они просто раскопали грязь!
   — Но ведь надо же закладывать фундамент.
   — Это делается летом, милорд, — поклонился Папиоль, вспомнив об учтивости. — Летом роют траншею, докапываются до твердых пород, потом закладывают основание стены. Наступает зима, работы прекращаются, следующим летом начинаются вновь, и тогда стена достроена.
   Раймонд недоверчиво спросил:
   — Два года уходит на одну стену?
   Зодчий обреченно пожал плечами:
   — Так уж заведено.
   — Что ж, а мы будем работать по-другому. Фундамент подготовим прямо сейчас, а к концу лета стена будет возведена.
   Папиоль снова забыл, с кем разговаривает:
   — Рыть сейчас нельзя! Земля вся промерзла.
   Раймонд, не обращая на него внимания, повторил:
   — Весной начнем строительство стены. Тости!
   Тот изобразил почтительное внимание.
   — Строитель говорит, чтобы вы рыли глубже, — сказал ему по-английски Раймонд.
   Работники недоверчиво покосились на Папиоля.
   — А он — настоящий строитель? — спросил Тости.
   Раймонд пренебрег сомнениями серфов.
   — Каждый день вас будут хорошо кормить, а на Рождество угостят и ваши семьи.
   — Каждый божий день? — ахнул Тости.
   — Да, каждый день. Мы начнем строительство вон оттуда, а надвратную башню закончим к осени.
   — Ух, видно, радостной будет Двенадцатая ночь в этом году! — восторженно завопил Тости, и все серфы тоже возликовали.
   Они кинулись рыть землю с удвоенным усердием, один лишь Тости задержался. Он оглядел небо и сказал:
   — Вон те тучки полны снега. А будут нас кормить, если ненастный день и работы нет?
   Раймонд представил себе, как серфы, сгибаясь под метелью, бредут в замок, чтобы пообедать.
   — Нет. Если сильный снегопад, сидите по домам. Работа от вас не убежит.
   Тости удовлетворенно кивнул и присоединился к своим приятелям.
   — Еще бы! Ох и повезло же нам нынешней зимой.
   Раймонд обнял мастера Папиоля за плечо и повел его к замку.
   — Они хотят копать, — доверительно сказал он.
   — Болваны! — всплеснул руками француз. — Ведь я — королевский зодчий, я досконально владею своим ремеслом. Я много лет учился! Уверяю вас, зимой строить невозможно!
   — А кто-нибудь пробовал это сделать?
   — Никто! Никогда!
   — Откуда же вы знаете, что это невозможно? — весело спросил Раймонд и, повернувшись, увидел, что к ним приближается Леймон. — Ну, что там стряслось? — спросил он настороженно.
   — Милорд, к замку приближаются всадники.
   — Всадники? — удивился Раймонд. — Снова гости?
   — Не знаю, милорд. Прикажете поднять мост?
   — Дай-ка взгляну, — нахмурился Раймонд и проворно вскарабкался на стену.
   По направлению к замку во весь опор несся кортеж всадников, видимо, надеясь опередить снегопад.
   — Если это гости, то их очень много, — заметил Раймонд.
   — Да, милорд, — согласился Леймон. — Такого наплыва я еще не видывал. Сначала лорд Феликс и лорд Хью, потом строитель замков, а теперь еще кто-то.
   — Разве лорд Хью наведывается не каждое Рождество?
   — Нет, милорд. Он был здесь всего один или два раза. Да и лорд Феликс зимой путешествовать не любит. — Леймон презрительно поморщился. — Видно, простудиться боится.
   В голосе Леймона слышалась явная враждебность. Раймонд вспомнил, как утром Хью отговаривал его от женитьбы на Джулиане. Что бы это означало? Ведь накануне вечером Хью, казалось, вел себя совсем иначе. Видно, за ночь произошло что-то такое, от чего барон переменил свое отношение к замужеству Джулианы.
   — Может быть, до Хью и Феликса дошли слухи о наших строительных работах? — задумчиво произнес Раймонд.
   — Если так, милорд, то это странно, — почесал за ухом Леймон. — Летом вести разносятся быстро — купцы, бродячие менестрели переезжают из замка в замок. Но зимой, да еще такой холодной…
   — А что, эта зима не похожа на другие?
   — Она началась рано, милорд. Помните, какая была метель? Ну, лорд Хью сюда еще иногда наведывался, но лорд Феликс? Очень странно. И как они оказались вместе? Может быть, случайно встретились?
   — Я вижу, тебе это кажется подозрительным, — внимательно посмотрел на него Раймонд.
   — И не без оснований, милорд.
   Раймонд положил ему руку на плечо.
   — Из тебя получился хороший военачальник. Леди Джулиана рассудила мудро.
   — Спасибо, милорд. Как вы думаете, эти всадники представляют для нас опасность?
   Раймонд вновь посмотрел на приближающийся кортеж. По всему было видно, что это люди знатные и богатые: над головами всадников развевались знамена, были там и женщины в дорогих нарядах.
   — Во всяком случае, это не нападение, — констатировал Раймонд, прищуриваясь. — Неужели?.. Только не это! — Он страдальчески приложил руку ко лбу. — Увы, сегодня от меня отвернулись все святые!
   — Так поднять мост, Милорд? — с готовностью предложил Леймон.
   — К сожалению, нельзя, — вздохнул Раймонд. — Это мои родители.
   — Прекрасная шерсть, миледи. В жизни такой не видывала. — Валеска любовно погладила клубки, сложенные в корзину. — Получится чудесная кремовая ткань.
   — Да, должна получиться.
   Джулиана мерно двигала правой ногой, крутя прялку.
   — Вы устали, миледи. Давайте я вас заменю, — предложила Валеска, но Джулиана с улыбкой покачала головой.
   — А что это будет? — с любопытством спросила Дагна.
   — Сама не знаю.
   Челнок быстро двигался вперед-назад, нити переплетались, соединяясь в тонкую, гладкую материю.
   — Боюсь, цвет слишком яркий. На каждый день не годится. Видно, надо было покрасить.
   Валеска незаметно подмигнула Дагне:
   — Почему же вы этого не сделали, миледи?
   — Не сделала, и все. — Джулиана еще быстрее заработала ногой, чтобы грохот станка заглушил хихиканье старух.
   Разумеется, они обо всем уже догадались. Тайны Джулианы шиты белыми нитками. Все очень просто — ее беспокоит неказистый вид графа Авраше. Кузен короля, а одет в рваный плащ, залатанный кафтан да штопаные штаны. В обязанности владелицы замка входит обеспечивать одеждой всех, кто проживает на этих землях. Чем же Раймонд хуже других?
   Джулиана покосилась на старух, те лукаво прищурились.
   Что тут такого особенного? Джулиана любовно погладила тонкую ткань. Никогда еще она не ткала с таким старанием. Должен был получиться чудесный кремовый кафтан, в котором Раймонд будет таким красавцем — глаз не оторвешь. Она представила себе, как к кафтану он наденет зеленую тунику с высоким воротником и длинными рукавами.
   Да, лучше просто не придумаешь.
   Очень кстати, что прошлой зимой она как раз соткала штуку чудесной материи зеленого цвета. Оставила про запас — если подвернется какой-нибудь подходящий случай. Вот он и подвернулся. А Файетт, кажется, обо всем уже догадалась — достала зеленую ткань и принялась ее кроить.
   Джулиана сосредоточилась на работе. Мерно стучал станок, мерно двигалась нога, проворно сновали руки.
   Ткань получалась плотная, приятная на ощупь — как раз то, что надо.
   Тут кто-то дотронулся до ее плеча. Джулиана раздраженно обернулась и, увидев рядом с собой багровую физиономию, с отвращением отпрянула.
   — Джулиана… — промямлил Феликс, по-прежнему держа ее за плечо возле самой шеи.
   Джулиане показалось, что по ее ключице ползет какое-то отвратительное насекомое.
   — Уберите руку! — процедила она.
   Феликс был такой грязный, сальный, зловонный. Казалось, он — порождение кошмара. Но тут другая рука, уверенная и ласковая, опустилась ей на другое плечо.
   — Что тебе нужно от моей госпожи, дворянчик? — прикрикнула на графа Валеска.
   Возмущенный такой дерзостью, Феликс размахнулся, чтобы отвесить старухе пощечину, но Джулиана схватила его за руку:
   — Не распускайте руки, Феликс.
   Тот возмущенно зашлепал губами, а Джулиана стиснула ему запястье что было сил. Лишь когда до нее дошло, что она ведет себя совершенно неподобающим образом, молодая женщина убрала руки и крепко стиснула кулаки. Это придало ей смелости и мужества.
   — Она мне дерзит! — пожаловался Феликс.
   — Это моя личная служанка, — ответила Джулиана, словно это обстоятельство могло служить извинением.
   Феликс насупился, шмыгнул носом.
   — Она ведьма!
   — С чего вы взяли? — резко спросила Джулиана.
   Феликс пожал плечами, отвел взгляд.
   — И так видно! Почему вы всегда обращаетесь со мной, словно я какой-нибудь болван. У меня, между прочим, тоже своя голова есть. Все считают меня дураком! А я вижу, что она ведьма. — Он рассек кулаком воздух. — И вдобавок она — уродина.
   — Ты тоже, — парировала Валеска.
   Феликс хотел было замахнуться на неё, но передумал. Валеска поняла, что одержала победу, и торжествующе оскалила свои три зуба.
   Джулиана знала, что Валеска на этом не угомонится, а тут еще и Дагна изготовилась к бою.
   — Иди, Валеска, помоги Файетт, — сказала Джулиана.
   — Что, миледи, боитесь, что она испортит такую дорогую ткань? — поддразнила ее Валеска.
   — Нет, не испортит. Но ты лучше знаешь мерку Раймонда.
   Валеска осторожно погладила кремовую ткань.
   — А кто будет кроить это?
   — Я сама. — Джулиана подтолкнула ее. — Ну же, иди.
   Валеска пошла прочь, злорадно посмеиваясь. В этот миг она и в самом деле была похожа на ведьму, и Феликс суеверно перекрестился.
   — Как есть ведьма, — в ужасе прошептал он. — Скажите, миледи, ведьма она или нет?
   Ответила ему Дагна, мелодично пропев:
   — Кое-кто в замке уверен, что это так.
   — То-то же. — Феликс опасливо посмотрел вслед Валеске.
   Граф одернул на плечах плащ, расчесал напомаженные жиденькие волосы. Джулиана подумала про себя, что все его усилия тщетны. Феликс всегда одевался в самые дорогие ткани, следовал последней моде, то и дело смотрелся в металлическое зеркальце, подвешенное к его поясу, и все равно вид у него был жалкий и нелепый. Облезлый петушок, за которым нужен глаз да глаз, чтобы ненароком не клюнул.
   Зато Раймонд, одетый во всякое рванье и нимало не заботившийся о своей внешности, был чудо как хорош. Даже небритая щетина на его подбородке не отталкивала, а наводила на соблазнительную мысль: каково будет ощутить эту небритость на своей коже? Длинные волосы, черные и блестящие, как шелк, спускались ему на плечи. Что же касается наряда… Джулиана посмотрела туда, где над зеленой тканью трудились Валеска и Файетт. Ничего, скоро он будет одет не хуже принца.
   — Я тут думал насчет вашего замужества…
   — Что-что? — удивленно уставилась Джулиана на Феликса.
   — Я говорю, мне тут пришли в голову кое-какие мысли насчет вашего замужества.
   — Вам? Мысли? Невероятно.
   — Да, — с важным видом кивнул граф. — Я так и знал, что вы обрадуетесь.
   — Признаться, мне любопытно будет послушать ваши мысли.
   Джулиана намеренно подчеркнула последнее слово, но Феликс не заметил сарказма.
   — Этот самый лорд Раймонд какой-то странный, — громко прошептал Феликс, наклонившись к ее лицу, и Джулиана отшатнулась. — Про него ходят всякие слухи.
   — Вот как? — Она отодвинулась подальше и чуть не свалилась со скамьи. — Слухи меня не интересуют.
   Но Феликс продолжал гнуть свою линию:
   — Знаете, он побывал в плену у сарацинов.
   — Да, когда вместе с крестоносцами пытался освободить Иерусалим от неверных. А вам никогда не приходило в голову нашить себе на плащ крест?
   — Нет, не приходило. — Феликс поднял руку и пригладил волосы. — Никогда.
   — Должно быть, боитесь что вам ощиплют перья.
   — Да, боюсь, — охотно признал граф. Джулиана обреченно вздохнула. Какой смысл издеваться над тем, кто до такой степени туп? Феликс тем временем продолжал:
   — Я слышал, что лорд Раймонд несколько лет провел в рабстве.
   Джулиана раздраженно поморщилась. Она терпеть не могла подобные сплетни и не хотела вести разговор на эту тему. С другой стороны, ей очень хотелось знать о Раймонде как можно больше.
   — Несколько лет? — переспросила она.
   — Ну, по меньшей мере год. Поговаривают, что он убирал навоз в конюшнях.
   Феликс хихикнул, довольный, что сообщает Джулиане столь пикантные подробности.
   — И еще говорят, что сарацины держали его в железном ошейнике — слишком уж он был свирепый.
   Джулиана забыла о своих страхах, подозрениях, сомнениях. Она слушала Феликса как завороженная, хотя до конца и не верила. Не может быть, чтобы столь мощного и гордого рыцаря посадили на цепь, как пса.
   Она оглянулась на Дагну, но та смотрела на Феликса безо всякого выражения — не спорила, но и не подтверждала.
   Граф, потирая руки, продолжил:
   — И ваш лорд Раймонд взбесился. Поговаривают, что всякий раз, когда кто-то ему перечит, на него находят припадки безумия. Вот, например, помните, как я вас ударил? Я бы не сделал этого, но вы меня вынудили. А представляете, если б на моем месте был лорд Раймонд? Он бы просто с ума сошел. Изо рта брызнула бы пена, а бежать вам было бы некуда. — Феликс крепко схватил ее за плечо. — Он — настоящий берсерк.
   Прижав руку к бешено колотившемуся сердцу, Джулиана спросила:
   — Зачем вы все это мне рассказываете?
   — Ну как же, — вздохнул Феликс, — ведь я снова хочу стать вашим другом. Должен же я вас предостеречь. Забудем прошлое — что было, то было.
   — Вот так просто забудем, и все? А как же шрам?
   — Нет, не просто забудем, — величественно сказал Феликс. — Я вас не просто предостерегаю, я предлагаю вам надежное убежище.
   Он с довольным видом сцепил пальцы на брюхе, очень похожий на сытого лавочника. Джулиана заподозрила, уж не тронулся ли он рассудком.
   — Вот именно, убежище, — повторил он. — Я спасу вас, Джулиана. Я женюсь на вас сам. — Он горделиво уставился на нее. — Разумеется, вы охотнее выйдете замуж за меня, чем за сумасшедшего.
   — Нет, — коротко, но твердо ответила она.
   Ничуть не смутившись, Феликс продолжил:
   — Ведь я от вас многого не потребую. Мне вполне хватит двух детей. Вы взгляните на меня — я человек покладистый. Для постельных дел мне вполне достаточно моей кухарки. Ее зовут Энн. Помните ее?
   Она ошеломленно кивнула.
   — Ну вот, а от вас только и потребуется, что приглядывать за хозяйством — ну там, кухня, стирка и, разумеется, шитье одежды. — Он показал на прялку.
   — Вы меня так искушаете, — язвительно прошептала Джулиана.
   — Ага, я знал, что вы оцените мое предложение, — обрадовался Феликс.
   Он снова придвинулся к ней, обнял ее за талию, а Джулиана внезапно поняла, что больше ни капельки не боится этого жалкого человечка. Было время, когда его угрозы приводили ее в ужас. Он бил ее, а она лишь втягивала голову в плечи. Но теперь этому ничтожеству не удастся её запугать. Его несусветное предложение не привело ее в ужас, а всего лишь насмешило.
   — И мы поселимся у меня в замке, — заключил Феликс.
   Брезгливо поморщившись, она спросила:
   — И вы считаете, что этот, как вы его называете, берсерк позволит нам спокойно уехать? Феликс удрученно нахмурился:
   — Придется его убить.
   — Кого? Королевского кузена?
   Джулиана чувствовала, что ее терпение на исходе. Разговор с этим болваном выводил ее из себя. Стиснув кулаки, она вкрадчиво заметила:
   — За это можно и на виселицу угодить. Как вы думаете, кто будет болтаться в петле?
   — Во всяком случае, не я, — оптимистично ответил Феликс.
   О, какой тупица! Она фыркнула, а граф с серьезным видом продолжил:
   — Вы все время хотите сначала думать, а потом делать. Женщине так не положено. Это положено мужчине.
   — Но должен же из нас двоих хоть кто-то пытаться вести себя по-мужски, — возразила ему Джулиана.
   При этих словах Дагна захихикала, но Феликс вновь не уловил никакого подвоха.
   — Вам нужен такой муж, как я. Раймонд будет домогаться вас днем и ночью. Он — настоящий, зверь. Рассказывают, что похоть его поистине безгранична.
   У Джулианы защемило сердце. Глупый граф, которого она ни в грош не ставила, сумел-таки найти веский аргумент против ее замужества. Сам того не ведая, он попал прямо в цель, заговорил о том, чего Джулиана более всего желала и чего ужасно боялась.
   — Кто вам рассказал все эти глупости? — воскликнула она.
   Феликс заговорщически огляделся по сторонам, словно из-за каждой колонны на него могли наброситься убийцы.
   — Один верный человек. Он желает мне добра. И вам тоже. — Карие глазки графа впились в ее лицо. — Он думает только о вашем благе.
   Это Хью, подумала она. Больше некому, и ее сердце пронзила невыразимая горечь.
   — Неужели вы верите всему, что вам говорят?
   Тут Феликс наконец разозлился:
   — Вы такая циничная! Ни один приличный рыцарь не возьмет вас в жены!
   — Каждый раз, когда я высказываю хоть какое-то мнение, вы говорите, что я веду себя не по-женски. — Она сердито топнула ногой. — Зачем мне нужен такой нудный муж?
   У него отвисла челюсть.
   — Вы… Вот снова вы заговорили почти как мужчина.
   — Вы тоже, Феликс. Вы тоже.
   Он прищурился, смысл оскорбления дошел до него не сразу, но когда стрела достигла цели, Феликс размахнулся и хотел ударить ее по щеке. Джулиана была наготове и проворно перехватила его руку.
   — Ведьма! — заорал он. — Исчадие ада!
   В зале стало тихо, все обернулись.
   Джулиана, охваченная страхом, гневом, а также чувством своей правоты, крепко держала его за руку. Феликс вскочил:
   — Я предложил вам стать моей женой! Я хотел избавить вас от позора! А вы мне отказываете? Отказываете? Ну, я вам покажу! Будете знать, каков граф Монсестус!
   Он обхватил ее за талию и хотел поцеловать в губы. Дагна бросилась на помощь своей госпоже, но Джулиана остановила ее:
   — Ну уж нет! Я сама с ним разберусь.
   — Миленький замок, очень миленький, — сказала Изабелла графиня де Лоше, снимая перчатки и оглядывая крепостные стены своими редкими по красоте изумрудными глазами.
   Жоффруа граф де Лоше пожал плечами:
   — Думаю, сын, ты достоин большего.
   Раймонд сердито приказал конюхам позаботиться о лошадях. Он старался не сболтнуть что-нибудь лишнего — иначе родители сразу же воспользуются малейшей его оплошностью.
   — Это как раз то, на что я рассчитывал, отец.
   — Сомневаюсь. Довольно жалкий пейзаж. А замок просто доброго слова не стоит. Таким и волчья стая побрезгует.
   Лицо старого графа было все еще прекрасно. С годами оно несколько обрюзгло, однако благородная осанка сохранилась.
   — А я-то думал, что Генрих относится к тебе по-родственному. Довольно некрасиво с его стороны вешать тебе на шею эту жалкую кучку камней.
   — Он прислал меня сюда, чтобы я укрепил границу, — объяснил Раймонд.
   — Да-да, мы знаем. Вот и решили нанести тебе визит, — сказала мать Раймонда, изящно приложив руку ко лбу. — Скажи мне, малыш, разве ты в ссоре с Генрихом? Сам понимаешь, этот союз не сулит нашему роду никаких выгод.
   — Нет, матушка, — вежливо улыбнулся Раймонд. — Мы с Генрихом не в ссоре. Он дал мне то, о чем я просил: свою землю и собственный доход.
   Родители исподтишка переглянулись, очевидно, действуя по заранее намеченному плану.
   На сей раз инициативу взяла Изабелла:
   — Но какой ценой? Да и что за спешка? Мы охотно передали бы тебе доходы от графства Авраше. Только сначала ты должен повзрослеть.
   — И в каком же возрасте, матушка, я стану взрослым?
   Она всплеснула тонкими белыми руками:
   — Этот брак — просто катастрофа. Ну и невеста! Полнейшее ничтожество! Даже ко двору не представлена.
   Раймонд заметил, что на его вопрос Изабелла не ответила.
   — Она не ничтожество, матушка. Ее зовут Джулиана.
   Сам звук этого имени улучшил его настроение, и злые чары рассеялись.
   — Джулиана? — чуть приподнял бровь Жоффруа. — Она хоть хороша собой?
   Раймонд глубоко вздохнул. Он знал по опыту, что гневаться бессмысленно. Его родители никогда не выходили из себя, сохраняя полнейшее хладнокровие. Стоило ему вспылить — и все, битва проиграна. Однако он не собирался выслушивать гадости про Джулиану.
   — Вряд ли вам приходилось встречаться с подобными женщинами, — столь же холодно улыбнулся он и взглянул на мать. — Видите ли, Джулиана — настоящая леди.
   Родители снова переглянулись. Жоффруа дружелюбно хлопнул сына по спине, а Изабелла клюнула, его в щеку накрашенными губами.
   — Скажи, малыш, понравится ли мне моя невестка?
   — Не знаю, матушка. Но свекровь ей наверняка не понравится, — ответил Раймонд, высвобождаясь…
   Изабелла была несколько удивлена его хладнокровием, но Раймонд знал, что расслабляться нельзя. Нужно поскорее предупредить Джулиану, которая понятия не имеет, что за опасные существа ее свекор и свекровь.
   — Подожди-ка, сын!
   Раймонд взглянул на отца:
   — Да?
   — Мы приготовили тебе маленький подарок.
   Должно быть, хотят подкупить, подумал он.
   — В самом деле?
   Жоффруа, страдальчески поморщившись, сунул ему тяжелый кошелек.
   — Вот, купи себе приличную одежду. Не можешь же ты предстать перед королем в таком виде.
   Раймонд кинул взгляд на свой наряд, комически развел руками и озорно спросил:
   — Что, роняю честь семьи?
   Жоффруа не обратил внимания на иронию.
   — Да, королю это не понравилось бы. А в кошельке, между прочим, золото. — Он с грустью посмотрел на подарок. — Купи то, что тебе необходимо.
   Раймонд взвесил кошелек на руке.
   — Золото? — повторил он.
   Как будто золотом можно стереть память о былых обидах и притеснениях.
   — Я куплю Джулиане свадебный подарок, — заявил он и, не обращая внимания на возмущенные возгласы родителей, стал подниматься по приставной лестнице в рыцарский зал.
   — Приставная лестница, — фыркнул Жоффруа. — Это просто нелепо.
   Раймонд поднялся наверх и крепко держал лестницу, пока по ней карабкались родители. Наверху, на открытой площадке, не огороженной перилами, Раймонд внезапно угрожающе преградил им путь:
   — И учтите: если обидите Джулиану — я в два счета выставлю вас за дверь.
   Жоффруа поджал губы:
   — Послушай, мальчик…
   — Я уже не мальчик. — Раймонд смотрел отцу в лицо, которое было так похоже на его собственное. — Конечно, я не так коварен и хитер, как вы, но у меня были отличные учителя. Я сделаю то, что говорю.
   Жоффруа хотел было возразить, но тут в разговор вступила Изабелла:
   — Боже мой, Раймонд, разве можно!
   Она грустно покачала головой, а ее супруг, уже взявший себя в руки, сказал ей:
   — Наш сын прав, дорогая. Мы были плохими родителями, и нам остается лишь приветствовать ту леди, которую Раймонд избрал себе в жены.
   Из этих слов Раймонд сделал вывод, что родители решили перейти от прямолинейной атаки к подрывным действиям. Будут вынюхивать, выслеживать, пакостить втихую. Ну и пусть. Он позаботится о том, чтобы с Джулианой ничего плохого не случилось, постарается все время держаться с ней рядом, а во время его отсутствия за ней присмотрят его милые ведьмы. С ледяной улыбкой Раймонд распахнул двери в зал и повел родителей по темному коридору.