Додд Кристина. Непокорная невеста

   Падение немного привело ее в чувство. Джулиана приподнялась и вгляделась в темноту.
   На поляне догорал костер, словно согревая тех, кому тепло уже было ни к чему. Двое убитых были раздеты догола, на третьем посверкивал шлем со здоровенной вмятиной. Должно быть, солдат раздели их же товарищи, оставшиеся в живых.
   Это были те самые наемники, о которых говорил Деннис. Им сегодня не повезло. Их постигла горькая судьба.
   И судьбу эту, судя по всему, звали Раймондом.
   Вокруг царила тишина, лишь тянулась к небу струйка дыма от догорающего костра.
   Джулиана осторожно двинулась вперед, стараясь держаться в тени деревьев, но под ногами предательски хрустели ветки и опавщие листья. Руки Джулианы были сжаты в кулаки, готовые отразить неожиданную атаку. Внезапно одна из теней впереди шевельнулась.
   У ствола могучего дуба кто-то сидел. Кажется, это был горбун. Джулиана припала к земле, но тень больше не шевелилась.
   Приглядевшись, молодая женщина увидела блеск кольчуги.
   Неужели… Не может быть!
   — Раймонд? — позвала она. Звякнуло железо, фигура дернулась. Да, это был Раймонд, вне всякого сомнения. Она бегом бросилась вперед и увидела, как его глаза посверкивают во тьме безумным блеском. Когда Джулиана приблизилась к нему, Раймонд вскочил на ноги и издал душераздирающий вопль.
   Валеска схватила коня Кейра за поводья и объявила:
   — Кейр, ты берешь нас с собой.
   Успокаивая коня, рыцарь ответил:
   — Вы будете меня задерживать.
   — Но мы понадобимся Раймонду!
   — Нет!
   Он дернул за уздечку, Англичанин поднялся на дыбы, и ноги Валески оторвались от земли, однако старуха ничуть не растерялась — сделав сальто в воздухе, она встала на ноги. Такая прыть Кейра ничуть не удивила.
   — Я пришлю за вами, — пообещал он. Валеска осыпала уезжающего рыцаря самыми страшными славянскими проклятьями. Вернувшись к Элле и Дагне, она сказала:
   — Ну и скотина же этот сэр Джозеф. Какую кашу заварил! А Кейр тоже хорош — уехал без нас. Да и Леймон тоже собирается в путь.
   — А вы что же застряли? — спросила Элла. Старухи переглянулись и улыбнулись друг другу с заговорщицким видом.
   Джулиана сидела на корточках, боясь приблизиться к безумцу и зажимая уши пальцами.
   Раймонд ревел так истошно, что ее сердце обливалось кровью. Она испытывала беспредельный ужас — ее возлюбленный внезапно превратился в исчадие ада. Раймонд все кричал и кричал, и Джулиана не понимала, откуда в нем столько силы.
   — Раймонд! — прошептала она.
   Он не ответил, затих, и тогда она осмелилась подобраться немного ближе.
   Таким Раймонда она еще никогда не видела. Одежда его была разорвана в клочья, растрепанные волосы свисали на лицо, губы распухли, взгляд померк.
   Сошел с ума. Обезумел.
   Она понимала, что с ним что-то стряслось, и была до смерти перепугана. Ему нужно было оказать помощь, а Джулиана не знала, как это сделать. Тот, кого она любила, кому была обязана счастьем и свободой, попал в беду, и она его не бросит.
   Словно балансируя на канате, Джулиана осторожно двинулась вперед.
   — Раймонд, милый, — позвала она, и ее голос дрогнул.
   Он вскинул голову и свирепо оскалился. Джулиана замерла, и Раймонд вроде бы успокоился. Она смотрела на него во все глаза, и слезы потоком текли по ее щекам.
   — Раймонд, любимый…
   Тут она разглядела железный ошейник, тесно обхвативший его горло. Раймонд, который терпеть не мог, когда его трогали за шею, снова был посажен на цепь, словно собака или сарацинский раб.
   Да, сэр Джозеф отлично продумал свою месть.
   Джулиана забыла о страхе, сердце ее сжалось от жалости. Бормоча всякую нежную чушь, напевая французские колыбельные песенки, она старалась успокоить Раймонда, словно он был младенцем или какой-нибудь птицей.
   Раймонд смотрел на нее, но, казалось, ничего не видел и не слышал.
   Обойдя вокруг дерева, Джулиана увидела, что короткая толстая цепь прикреплена к болту, забитому в ствол по самую шляпку. Руки Раймонда тоже были закованы — Джулиана насчитала десять железных звеньев.
   Раймонд снова заволновался, задергался, и Джулиана, выглянув из-за дерева, прошептала:
   — Я тебя не бросила. Я никогда тебя не брошу.
   Ей оставалось только одно — попытаться загипнотизировать это чудовище. Она протянула к нему руки:
   — Я тебя люблю, желаю тебе добра. Позволь мне утешить тебя.
   Он больше не скалился, а смотрел на нее недоуменно, явно не узнавая.
   — Любимый Раймонд, муж мой, позволь мне помочь тебе.
   Она хотела погладить его, но не решилась. В эту минуту он был очень похож на Денниса — такой же беззащитный, сломленный.
   — Ну пожалуйста…
   Она осторожно подняла руки. Раймонд не шевелился, не дышал. Когда она положила ладонь ему на грудь, он шумно вздохнул и привалился спиной к стволу.
   Джулиана затаила дыхание.
   — Раймонд, — повторила она, обняв его за плечи. — Раймонд, у меня нет снега, чтобы привести тебя в чувство, поэтому я устрою тебе ванну из поцелуев, а высушу тебя объятиями, и ты снова будешь моим.
   Кольчуга царапала ей щеку, но сердце Раймонда, еще недавно колотившееся в бешеном ритме, понемногу успокаивалось.
   — Джулиана? — с трудом пробормотал он и хотел обнять ее, но цепи крепко держали его руки. Раймонд снова задрожал от ярости.
   — Не нужно, — попросила Джулиана. — Ты только сделаешь себе больно.
   Она посмотрела ему в лицо. Увидела царапины, ссадины, порезы, увидела в глазах слезы, прочла во взгляде ужас.
   — Джулиана, — прохрипел он. — Как ты меня нашла?
   — Я шла по следу.
   — Они захватили Марджери.
   — Знаю.
   — Я не смог им помешать.
   — Это никому не под силу.
   — Если бы я убил эту подлую свинью Джозефа, — он всхлипнул, — но ведь ты не знаешь — это сэр Джозеф ее захватил.
   Джулиана до боли закусила губу. Она видела, как страдает Раймонд, и чтобы облегчить его терзания, сказала:
   — Деннис мне все рассказал.
   — Где он?
   — Умер.
   — Еще один грех на мне. — Он простонал. — Еще один…
   Его колени подломились, и Раймонд сполз на землю. Цепь, прикрепленная к ошейнику, натянулась до предела, и Раймонд захлебнулся кашлем. По его груди стекала горячая, алая кровь.
   Справившись с собой, он сказал:
   — Я смертельно устал. Хочу сесть поудобнее и не могу. Я совсем обессилел… — Он снова привалился к дереву.
   — Обопрись на меня. Ты легче ягненка святого Луки.
   — У святого Луки был не ягненок, а вол, — нахмурился Раймонд.
   — Вот-вот. — Она прижала его к себе. — Ты всегда был для меня опорой и поддержкой. Теперь моя очередь возвращать долг. — Она крепко стиснула его. — Ну же, обопрись на меня.
   Раймонд немного расслабился. Он навалился на нее всем телом, положил голову ей на плечо и затих. Джулиана надеялась, что понемногу он придет в себя.
   Раймонд был таким тяжелым — у нее буквально хрустели кости, и все же Джулиана была счастлива. Они долго сидели так, обнявшись, и луна освещала их лица.
   Внезапно Раймонд открыл глаза и сказал:
   — Ты слышишь?
   Она насторожилась, прислушалась. Где-то вдали стучали копыта.
   — Всадник. Несется во весь опор, — сказала она. — Галопом через чащу? Странно.
   — Там, за деревьями, дорога, — хрипло сказал Раймонд. — Сэр Джозеф специально приковал меня здесь, чтобы каждый путник видел мой позор.
   — Остановить всадника?
   — Нет! Скорее всего это враг. Он может сделать тебе что-нибудь плохое. Спрячься за деревьями и не вылезай оттуда, пока не увидишь, кто это.
   Джулиана возмущенно воскликнула:
   — Ни за что на свете!
   — Делай, как тебе говорят.
   — Нет уж, спасибо. В последний раз, когда я выполняла твои указания, ты запер меня в грязной, кишащей пауками лачуге.
   Она вынула из-за пояса нож Солсбери и приготовилась защищать Раймонда.
   — Я буду тебя охранять, хочешь ты того или нет.
   Всадник стремительно приближался.
   — Слушай, — срывающимся голосом сказал Раймонд. — Мне и без того скверно. Не заставляй меня мучиться еще больше.
   Но Джулиана не слушала его, готовясь к схватке. На поляну стремглав влетел всадник на большом белом коне.
   — Кейр! — закричал Раймонд, а всадник крикнул:
   — Раймонд!
   Кейр спрыгнул на землю, бросил Джулиане поводья и кинулся к другу. Он обошел вокруг дерева, пощупал цепь, тяжело вздохнул и сказал:
   — Жаль, не захватил с собой кузнечные инструменты.
   — И в самом деле, жаль, — кивнул Раймонд. — Но у меня есть план.
   — А мне твой план понравится?
   — Вряд ли. Но другого плана нет. — Раймонд встал, выпрямился во весь свой немалый рост. — У тебя есть секира. Ты должен разрубить цепи.
   Кейр осторожно откашлялся:
   — Секира — это тебе не топор дровосека, да и цепь железная. Вряд ли что-нибудь получится.
   — Есть какие-то другие предложения? — сухо осведомился Раймонд.
   — Не нужно! — встревожилась Джулиана. — Кейр может промахнуться и попасть по руке. Лучше я съезжу в замок за кузнецом.
   — И когда вы вернетесь? Завтра к утру? А что до того времени случится с нашей дочерью?
   Джулиана привязала поводья к ветке дуба, лихорадочно пытаясь отыскать какой-то другой выход.
   — Или ты думаешь, что сэр Джозеф решил оказать Марджери гостеприимство? — продолжил Раймонд. — Ее может ожидать такая же судьба, как Тости, а может быть, и кое-что похуже… — Джулиана всхлипнула, и он решительно заявил: — Нужно поскорее избавить меня от цепей. Если тебе страшно — не смотри.
   Джулиана понимала, что он прав. В глазах Раймонда не осталось и тени безумия, однако Джулиана видела, что его воля напряжена до предела — того и гляди сорвется.
   — Отойди в сторону, не смотри, а Кейр сделает срое дело.
   Кейр стоял, помахивая секирой, лезвие которой холодно поблескивало в лунном свете.
   — А вдруг вы попадете ему по руке? — спросила Джулиана.
   За Кейра ответил Раймонд:
   — Что ж, это будет честная плата за отрубленные пальцы.
   Джулиана отошла в сторону, чтобы не видеть этой страшной сцены. Но тут она услышала, как Раймонд спросил своего друга:
   — Как тебе удалось добраться сюда так быстро?
   Джулиана замерла, ей тоже хотелось услышать ответ.
   — Не так-то быстро я сюда добрался. Даже слишком поздно. Понимаешь, сэр Джозеф обвел меня вокруг пальца. Кастелян Бартонхейлского замка посадил меня под замок.
   — Как посадил под замок? — вскрикнула Джулиана.
   Кейр внимательно осматривал цепь и болт, которым она была прикреплена к дереву.
   — Сэр Джозеф обладает странной властью над людьми. Ваш кастелян, миледи, вбил себе в голову, что старик — не человек, а демон.
   Джулиана не удивилась этому, вспомнив о судьбе Денниса.
   — После смерти вашего отца кастелян имел дело только с сэром Джозефом и ужасно его боялся. Из страха он обманывал и обсчитывал вас, помогая сэру Джозефу обогащаться. — Кейр глубоко вздохнул. — Раймонд, наверно, лучше всего вырубить болт из дерева.
   — Прямо из дуба? — ахнула Джулиана. — Да вы с ума сошли! Ведь это английский дуб!
   — Он очень крепкий, правда, Джулиана? — мрачно усмехнулся Раймонд.
   — Да, он не поддается стали, — уныло произнесла она.
   Не обращая на нее внимания, Раймонд сказал:
   — Только смотри, не подруби мне волосы.
   — А ты пригнись, — сказал Кейр, примериваясь.
   Сверкающее острие взметнулось вверх, и Джулиана замерла от ужаса. Сталь глубоко впилась в дерево, и Кейр еле высвободил свое орудие. Джулиана опустилась на колени и закрыла глаза руками.
   Снова раздалось кряканье Кейра, глухой звук удара, судорожный вздох Раймонда.
   — Ты мне чуть башку не отхватил, приятель, — сказал Раймонд, и Джулиана содрогнулась.
   Кейр тяжело пыхтел:
   — Черт бы побрал эту секиру — рукоятка слишком короткая. Как следует не прицелишься, да и замаха настоящего нет.
   — Зато это лучшая испанская сталь, ею можно и доспехи разрубить, — утешил его Раймонд. — Подумаешь — какая-то цепь.
   — Для дерева секира не годится, — ворчал Кейр. — Я сразу же поскакал в замок Лофтс, как только выбрался из западни. Скоро подоспеют Леймон и его люди. Если бы подождать…
   — Я не могу допустить, чтобы они были свидетелями моего позора, — ровным голосом произнес Раймонд.
   Джулиана и Кейр молчали, лишь теперь до конца осознав, насколько тверд Раймонд в своем решении.
   В конце концов Кейр пожал плечами:
   — Ладно, как хочешь. Но учти, тут речь идет не о нескольких пальцах, а о голове.
   — Ничего, голову ты мне не отрубишь.
   — Разве что ухо или кусочек скальпа, — пробормотал Кейр.
   Раймонд поморщился и, желая сменить тему, спросил:
   — Как тебе удалось выбраться из-под замка?
   — Я убедил кастеляна, что демон — сущий пустяк по сравнению с разгневанным дьяволом.
   Джулиана с любопытством спросила:
   — И кто этот дьявол?
   — Я, — сухо ответил Кейр, и Раймонд удовлетворенно хмыкнул.
   — И как же вам удалось его переубедить?
   — Ваш кастелян — человек небольшого ума, а Валеска и Дагна научили меня кое-каким трюкам.
   Тут даже Джулиана улыбнулась.
   — Кейр, если ты отдышался, закончи работу, — сказал Раймонд.
   Болтовня немного успокоила Джулиану, но она все равно закрыла глаза руками. Она старалась думать не о секире, а о коварстве и подлости сэра Джозефа.
   — Ну вот, — воскликнул Раймонд, когда болт выскочил из дерева. — Я же говорил тебе — ты справишься.
   — Да, ты говорил, — не стал спорить Кейр. Голос его звучал не слишком радостно, и, когда Джулиана открыла глаза, она поняла почему.
   Джулиана думала, что, освободившись от удавки, Раймонд захочет отдохнуть — однако он словно набрался свежих сил: задвигал руками, забряцал цепью, сковывавшей ему запястья.
   — Посмотри, крепко ли они меня заковали? Я сопротивлялся изо всех сил. Даже когда они стали кидать мне горящие угли под кольчугу, я все равно не сдался. Может быть, они заковали меня не так уж прочно.
   Кейр прощупал все звенья цепи, покрутил ее и так, и этак. Потом вздохнул, отбросил со лба прядь волос.
   — Сами кандалы крепкие, но есть одно слабое звено. Вот здесь, возле самого запястья.
   — Только целься получше, — предупредил Раймонд. — Рука, конечно, не голова, но и они мне понадобятся. Иначе как я отомщу сэру Джозефу?
   — На что тебе голова? — усмехнулся Кейр. — Она только и годится на то, чтобы о стену биться. Сядь, сожми пальцы в кулаки и натяни цепь как можно длиннее.
   Раймонд так и сделал. Кейр приноровился, поднял секиру.
   — Подождите! — вскрикнула Джулиана.
   — Что такое, миледи?
   — Почему вы повернулись к нему спиной? Вы же так ничего не видите!
   — Зато у меня размах больше. А что касается видимости — так все равно в темноте ни черта не видно.
   И он снова поднял секиру.
   Джулиана хотела снова зажмуриться, но так и не смогла. Лезвие с размаху опустилось на цепь, и во все стороны посыпались искры. В следующий миг секира отлетела в сторону — Джулиана едва успела пригнуться.
   — Ну что встал? — нетерпеливо сказал. Раймонд. — Давай еще раз.
   Кейр потряс в воздухе ушибленными пальцами, скорчил гримасу.
   — Подожди, Раймонд, — дрожащим голосом сказала Джулиана. — Он поранился.
   — Некогда мне ждать, — буркнул Раймонд. — Я слышу топот копыт.
   Джулиана припала ухом к земле и услышала вдали ритмичный цокот. Она кивнула Кейру, и тот снова поднял топор. Хорошенько примерившись он мощным ударом перерубил цепь пополам. Раймонд взмахнул освобожденными руками. Кейр и Джулиана застыли на месте, словно загипнотизированные.
   — Молодец, справился!
   Раймонд сжал руки в кулаки и задрал голову к небу.
   — А твои пальцы? — перепуганно спросила Джулиана. — Они на месте?
   Он посмотрел на нее, словно на полоумную, и разжал ладони.
   Все десять пальцев были целы.
   Кейр улегся на траву, шумно дыша, Джулиана опустилась на колени и склонила голову. Лишь Раймонд хохотал, веселясь и ликуя.
   В этот момент на поляну выбежали Валеска и Дагна.

20

   Оорко оглядев, поляну, Валеска спросила:
   — Зачем мы только тащили сюда свои старые кости? Чтобы посмотреть, как вы тут веселитесь?
   Джулиана и Кейр недоуменно уставились на нее, а Раймонд расхохотался еще пуще.
   Дагна неодобрительно покосилась на свою подругу.
   — Нечего тут зря болтать. Надо спасать Марджери от лорда Феликса.
   — От Феликса? — Джулиана вскочила на ноги. — При чем здесь Феликс?
   — Потому что эта дорога ведет в замок Монсестус, — объяснила Дагна.
   Джулиана покачала головой:
   — Не может быть. Феликс не мог сговориться с этим…
   Раймонд протянул к ней руку, и цепь оглушительно зазвенела. Он тут же пристыженно убрал руку. Разве может он, человек опозоренный и потер-певший поражение, хоть как-то ее утешить.
   Джулиана не видела его жеста. Или сделала вид, что не видит. Она опрометью бросилась к своей лошади.
   — Скорее скачем!
   Раймонд тяжело вздохнул:
   — Эх, был бы у меня мой рыцарский конь.
   Он обернулся к Кейру и спросил:
   — То-то я смотрю, сэр Джозеф сидел на коне, показавшемся мне знакомым.
   Кейр смущенно откашлялся и отвернулся.
   — Можешь взять моего коня. Все равно он из твоей конюшни.
   — Это конюшня леди Джулианы, — поправил Раймонд, однако тут же сел в седло, боясь, что Джулиана ускачет, не дождавшись его.
   Валеска спрыгнула на землю.
   — Я поскачу вместе с Дагной, так что Кейр может забрать моего жеребца. Но сначала… — И она протянула Раймонду его оружие: длинный меч, короткий меч, боевую палицу. В последнюю очередь Валеска почтительно сняла с седла рыцарский щит и с поклоном протянула его Раймонду.
   На щите красовался герб: вздыбленный медведь с ощеренной пастью. Раймонд посмотрел на знакомую эмблему, потом погладил Валеску по голове:
   — Спасибо, мой верный оруженосец.
   Луна клонилась к горизонту, Освещая своим тусклым светом дорогу, ведущую к замку Монсестус. Джулиана поскакала вперед галопом, так что остальным пришлось ее догонять. Раймонд словно прирос к рыцарскому коню, чувствуя необычайный прилив сил. Ему хотелось скакать навстречу ветру, размахивая мечом и издавая свой боевой клич.
   Но воевать пока было не с кем. Для того чтобы освободить Марджери, понадобятся не слепая отвага, а изобретательность и здравый смысл. Поэтому Раймонд подавил свой воинственный порыв и нагнал Джулиану.
   — Зачем ты несешься сломя голову? — спросил он. — Не хватало еще, чтобы ты упала и свернула себе шею.
   С этими словами он потрогал свою шею, на которой по-прежнему болтался ошейник с вырванной цепью.
   — Будь поосторожней, — прикрикнул он. Джулиана кивнула, переводя лошадь на рысь.
   — Спасибо за совет, — сухо бросила она. Лошади в такт стучали копытами, и этот мерный звук помог Раймонду успокоиться. Однако его мысли сразу же обратились к похищенной Марджери, и Англичанин, почувствовав волнение седока, снова перешел на галоп.
   — Помедленнее, — мстительно сказала Джулиана.
   — Как прикажете, миледи, — вежливо ответил Раймонд, очень гордясь своей сдержанностью.
   Однако Джулиану куда больше занимала цепь, висевшая у него на шее.
   — Тебе очень тяжело?
   По правде говоря, Раймонд и не думал о цепи. Ему приходилось носить оковы и потяжелее, однако ее тон и взгляд задели его за живое.
   Еще бы — вид ошейника внушает ей отвращение!
   А как может быть иначе? Ведь это позорное клеймо, напоминание о рабстве. Уж он-то знает это досконально.
   Оковы — это страшно. Утратив способность свободно двигаться, мышцы разрушаются, тело начинает гнить заживо. Прощай, молодость, прощай, сила.
   Сарацины свели его с ума, сломили его. И это произошло дважды: в жарком Тунисе и в холодной Англии.
   Раймонду жутко было вспоминать, до какого состояния довели его тунисские мучители. Но и в Англии он был не лучше — выл, рычал и метался, как дикий зверь.
   И Джулиана это видела. Она надеялась, что он будет ей опорой и защитой, а он обманул ее ожидания да еще и напугал ее.
   Раймонд остановил коня. У него тяжело вздымалась грудь, лицо исказилось мукой. Остальные тоже остановились, обернулись к нему.
   Джулиана коснулась его щеки прохладными пальцами и в отчаянии спросила:
   — Что, шея болит? Или руки? А может быть, у тебя что-то повреждено внутри?
   Ее медные волосы, словно языки пламени, развевались вокруг бледного лица. В глазах читалась такая тревога и любовь, что Раймонд чуть было не усомнился.
   — Что ты имеешь в виду?
   — Может быть, сэр Джозеф и его люди нанесли тебе какую-то рану?
   Раймонд тряхнул головой: конечно, она о нем заботится — ведь у нее сейчас каждый меч на счету.
   — Нет, сэр Джозеф меня не ранил.
   — Почему же у тебя такое выражение лица?
   Ее руки гладили его по лицу, и это было очень приятно, хотя больше всего Раймонд хотел в этот момент ускакать куда-нибудь прочь.
   — Кандалы — это ерунда, — хрипло произнес он. — Кейр их потом снимет.
   Кейр, должно быть, отлично понимал, что происходит в душе его друга.
   — Я так и не смог вытащить секиру из дуба, — сказал он. — Да и теперь от нее все равно не было бы никакого проку — лезвие безнадежно испорчено.
   — Не нужно торопиться, — сказала Джулиана. — Если кандалы не причиняют тебе боль, то с ними можно и подождать.
   Раймонд подивился ее благородству. Вот что значит настоящая леди. Даже теперь она ведет себя с ним так, словно он ни в чем не виноват. Он был готов пожертвовать всем на свете, только бы Джулиана оставалась с ним. Вслух же Раймонд сказал:
   — Нет, с кандалами сражаться я не смогу.
   — Это верно, — согласилась Дагна. — Вон там крестьянская лачуга. Наверняка и топор найдется.
   Раймонд свернул с дороги и постучал в дверь. Высунулся дрожащий серф, принес топор и обрубок дерева. Раймонд опустился на колени, положил на чурбак цепь и сказал Кейру:
   — Руби поближе к шее.
   — Только осторожнее! — воскликнула Джулиана.
   — Чем ближе, тем лучше, — повторил Раймонд и закрыл глаза.
   Топор просвистел в воздухе, цепь хрустнула.
   — Ну как? — спросил Раймонд, помотав головой.
   — Ближе не получилось бы, — ответил Кейр и протянул поврежденный топор, а заодно и несколько монет крестьянину.
   — Во всяком случае, второй попытки я делать не намерен.
   Раймонд пощупал обрубок цепи, все еще болтавшийся на ошейнике, и засунул его под кольчугу, чтобы это постыдное украшение не позорило его перед Джулианой. Потом он протянул левую руку, с которой тоже свисала цепь, и сказал:
   — Эту цепь тоже долой.
   — Нет! — вскричала Джулиана.
   — Нет, — повторил Кейр.
   — А как же иначе? Я ведь не смогу как следует за меч взяться.
   Кейр упрямо спрятал руки за спину:
   — Ничего, как-нибудь справишься. Ты боец опытный. А вот если останешься без руки, тогда уж точно не сможешь драться.
   И Кейр с решительным видом направился к своему коню.
   Раймонд мрачно покачал обрывком цепи, а Джулиана жизнерадостно сказала:
   — Пусть эти оковы напоминают тебе об оковах супружества.
   Она хотела пошутить, но Раймонд дернулся, словно его ударили по лицу.
   — Многие мужчины утверждают, что семейные узы похуже любых цепей, — добавила Джулиана. — Вот тебе доказательство.
   Раймонд же думал, что ради жены готов на что угодно. Он должен доказать ей, что она не зря ему поверила, что он может превратить ее жизнь в сказку.
   Безумец!
   Джулиана стучала зубами, глядя на мрачную громаду замка Монсестус. В свете занимающегося дня крепость казалась мрачной бездной, ведущей прямо в ад. Зубцы на стенах угрожающе чернели, словно клыки злой ведьмы. Каждый камень, каждая башенка внушали Джулиане ужас. Здесь она перенесла страшные испытания, здесь была подорвана ее вера в жизнь и в любовь. И вот, вновь оказавшись у этих стен, она ощутила тоску и безнадежность.
   Но где-то там была Марджери. Сэр Джозеф за-тащил бедную девочку в это каменное логово. И ради дочери Джулиана была готова пойти на штурм даже в одиночку.
   Но в одиночку штурмовать замок ей не придется. Прибыли Леймон и его солдаты, оснащенные всем необходимым для осады. Но Раймонд сказал, что осады не будет. Не могут же они несколько месяцев сидеть здесь, дожидаясь, пока враг не обессилеет от голода и жажды. К тому же у сэра Джозефа заложница.
   Из осторожности все держались на расстоянии полета стрелы от замка. Раймонд разглядывал укрепление, казалось, не обращая ни малейшего внимания на Джулиану. Поэтому, когда он внезапно спросил:
   — Ну, как нам туда проникнуть? — она чуть не вздрогнула.
   — Проникнуть туда?
   Он в упор взглянул на нее своими зелеными глазами.
   — Ты ведь оттуда сбежала? А как попасть обратно?
   Джулиана смутилась и уклончиво ответила:
   — Ну, мне трудно было сбежать только из главной башни. А когда я оказалась во дворе, я просто перешла через мост и все. Это было днем, ворота не заперты…
   — Сейчас мост поднят, — оборвал ее Раймонд.
   Джулиана спросила:
   — А почему не видно часовых на стенах?
   — Не знаю. — Он еще раз осмотрел укрепление. — Очень странно. Интересно, кто там командует гарнизоном?
   — Во всяком случае, не Феликс, — ответила она.
   — Это понятно. Итак, если мы перелезем через стены, ты поможешь нам пробраться в донжон?
   — Наверно, помогу. — Джулиана криво усмехнулась. — Вряд ли этот путь перекрыт.
   Раймонд обернулся к Валеске и Дагне:
   — Вы могли бы опустить мост?
   Голубые глаза Дагны вспыхнули огнем, Валеска тоже оживилась: