Додд Кристина. Непокорная невеста

   — Твои родители погибли.
   Джулиана ахнула, схватилась за сердце, но Рай-монд не произнес ни слова.
   Джулиана понимала его состояние. Раймонд никогда не любил своих родителей, и горестная весть должна была произвести на него сложное, противоречивое впечатление. Лицо его осталось каменным, и невозможно было догадаться, что он чувствует и думает в эту минуту.
   — Мои родители умерли? — медленно переспросил он. — Как это произошло?
   — Зимой опасно переправляться через пролив. Обломки их корабля выкинуло на берег. Об этом сообщили рыбаки…
   — Значит, их корабль утонул? — Раймонд отбросил со лба прядь волос и сказал Джулиане: — Как это странно. Родители занимали важное место в моей жизни. Они мучили меня, вертели мной, злили меня, иногда доводили до неистовства. Я ненавидел их всей душой, но Джулиана помогла мне понять, что в жизни есть вещи пострашнее, чем нелюбовь родителей.
   — Правда? — удивилась Джулиана.
   — А как же. Еще хуже любить отца, который слаб, ненадежен и может подвести в трудную минуту. Лучше не любить родителей, чем быть ими преданным. — Он тяжело вздохнул и потер озябшие ладони. — Стало быть, мои родители покинули сей мир. Я больше не испытываю к ним ненависти. Но и горя тоже не чувствую. Мне просто жаль их.
   Он осмотрел двор, взглянул на Марджери и Эллу, болтавших о чем-то с Кейром и Хью. Потом обвел взглядом окрестные поля и улыбнулся.
   — Мне жаль их, потому что при всем их богатстве они были во много раз беднее меня.
   Он посмотрел на Джулиану и скорбно подумал, что скоро лишится всех своих богатств.
   — Не пойти ли нам внутрь? — сказал он вслух. Они вошли в рыцарский зал и увидели множество дам и кавалеров. Джулиана ничего не могла понять. Повсюду сновали слуги и служанки, а в самом центре за вышиванием сидела какая-то важная дама. В первый миг Джулиана испугалась — уж не привидение ли это, уж не восстала ли из гроба графиня Изабелла? Однако Раймонд рассеял ее сомнения.
   — Элинор! — радостно воскликнул он. Дама поднялась и шагнула ему навстречу с распростертыми объятиями:
   — Дорогой кузен!
   Джулиана недоуменно оглянулась на лорда Питера, но тот молчал, склонившись в почтительном поклоне. Раймонд тоже, словно опомнившись, опустился на одно колено.
   — Перестань, — сказала дама, коснувшись его плеча. — Со мной ты можешь обходиться без церемоний. Вставай.
   Раймонд выпрямился и обнял ту, кого назвал Элинор.
   — В присутствии государыни лучше проявить разумную осторожность, — сказал он. — Сначала надо проверить, по-прежнему ли я в фаворе.
   — У королевы ты всегда в фаворе.
   Только теперь до Джулианы дошло, что перед ней сама Элинор Аквитанская, бывшая королева Франции и нынешняя королева Англии, владелица могущественного герцогства. Потрясенная, Джулиана опустилась на колени.
   Раймонд сказал:
   — Позвольте, ваше величество, представить вам мою супругу, леди Джулиану Лофтс.
   Так вот она какая, королева Элинор, о которой поют трубадуры! Жоффруа не соврал — в ее чертах присутствовало фамильное сходство с Раймондом и Изабеллой, только королева была куда красивей покойной графини. К тому же в ее взгляде начисто отсутствовала надменность — ведь Элинор не нужно было прибегать к ухищрениям, чтобы подчеркнуть свое положение и сан. Она была живым воплощением власти, красоты, романтики и отлично это знала.
   Окинув Джулиану проницательным взором, королева протянула руку:
   — Встаньте, кузина. Обойдемся без церемоний. Джулиана почтительно поднесла руку королевы к губам.
   — Это для меня такая честь, — пролепетала она. Элинор нахмурилась:
   — А разве Раймонд не сказал, что я нанесу вам визит?
   Джулиана покачала головой.
   — Какой негодник. — Королева погрозила Раймонду пальцем. — Нет ничего удивительного в том, что я решила навестить своего любимого кузена. Он ведь приходится кузеном и моему мужу, и Генрих благоволит к Раймонду, когда у моего муженька наступает просветление рассудка.
   — Здоров ли его величество? — спросил Раймонд, подводя королеву к креслу.
   Она состроила гримасу:
   — Право, не знаю. На Рождество я родила ему еще одного сына, а король даже не соизволил выразить мне благодарность.
   — Поздравляю вас, мадам, с рождением здорового младенца.
   Раймонд произнес эти слова громко и торжественно, но Элинор лишь пожала плечами:
   — Младенец все время хнычет, что-то он мне не нравится.
   — Очевидно, из-за вашей ссоры с супругом.
   — Несомненно. Да я и в лучшие времена была неважной матерью. Достаточно того, что я хорошая королева, прекрасная герцогиня, страстная супруга, талантливая поэтесса, да и вообще красавица. — Королева насмешливо улыбнулась. — Требовать от меня большего было бы уже слишком. Кстати говоря, из Генриха отец еще хуже, чем из меня мать. Однако король здоров. Разве Генрих когда-нибудь болеет?
   Раймонд поклонился:
   — Никогда.
   — Ты бываешь похож на него, — заметила королева, — особенно когда впадаешь в ярость.
   — У Генриха, когда он в ярости, изо рта идет пена, мадам, — обиженно произнес Раймонд.
   — Ну и что?
   Джулиана облегченно улыбнулась, впервые подумав, что неистовство, в которое впадает Раймонд, когда он разъярен, — черта не столь уж зловещая и редкая. Оказывается, король в ярости ведет себя еще безумнее. Он катается по земле, грызет ножки кресел, бьется головой о пол, и все придворные в ужасе разбегаются.
   Это фамильная черта, не более. Наследство, доставшееся членам рода от воинственного медведя, изображенного на их гербе.
   Элинор взяла в руки иглу и позволила своим придворным сесть. Фрейлины немедленно заняли отведенные им места. Раймонд же уселся на скамейке у ног королевы. Села и Джулиана. Ей показалось, что Раймонд чуть отодвинулся, чтобы случайно не дотронуться до нее коленом. Почти сразу же Раймонд вскочил на ноги, и королева приказала:
   — Сиди.
   — Не могу, мадам. Я два дня провел в седле, у меня весь зад огнем горит.
   — Какой ты грубиян.
   — Будешь тут грубияном, когда так натрешь задницу.
   Элинор улыбнулась, видимо, ничуть не обиженная словами своего кузена. Искусно работая иглой, она сказала:
   — У нас с Генрихом множество разногласий, но в одном наши мнения сходятся: ваш брак, миледи, с Раймондом — вещь нужная и полезная. О вас много говорили при дворе, особенно когда вы заставили себя ждать так долго.
   Элинор метнула на Джулиану суровый взгляд, и та заерзала.
   — Наш кузен Раймонд — настоящее сокровище. Многие девицы влюблены в него по уши. Но еще важнее то, что он — великий воин.
   — Это мне известно, ваше величество.
   — Да, я вижу, что он уже успел показать себя в этом качестве, — сказала королева, взглянув на израненное лицо Раймонда.
   Джулиана чуть не расплакалась, взглянув на синяки и шрамы, покрывавшие лицо мужа, однако, когда она ответила королеве, в ее голосе звучала гордость:
   — Да, он спас мою дочь.
   — Вот видите, а вы упрямились! — резко произнесла Элинор.
   Джулиана хотела возразить, но королева повелительно вскинула свою тонкую белую руку:
   — Такова воля короля, такова воля королевы. Мы должны быть уверены, что граница с Уэльсом в надежных руках. Наш выбор пал на Раймонда. Вам все ясно?
   Джулиана увидела горькие складки, пролегшие в углах рта Раймонда. Видимо, его решимость разорвать брак была непреклонной. Очень хотелось воспользоваться приказом королевы, чтобы навечно приковать Раймонда к себе, но Джулиана знала, как он ненавидит оковы. Если он решил ее покинуть, она должна подчиниться.
   — Ваше величество… — начала Джулиана, но тут на плечо ей легла тяжелая рука Раймонда.
   — Нам все понятно, ваше величество, — сухо сказал он.
   Элинор чуть Прищурилась, подозревая подвох.
   — Проявите благоразумие, вы оба, — сказала она. — Ведь вы теперь граф и графиня де Лоте.
   — Что, мадам? — удивилась Джулиана.
   — Как, разве вы не знали? — приподняла брови королева. — Мне очень жаль, Раймонд. Я думала, лорд Питер тебе уже сообщил о печальной участи, постигшей твоих родителей.
   — Да, мне это известно.
   Королева пожала плечами:
   — Не буду выражать соболезнования. Я знаю, как ты к ним относился, и ничуть тебя за это не осуждаю. Но теперь тебе достаются все титулы и земли твоих родителей. — Элинор улыбнулась. — Это огромное богатство. Когда я затею войну со своим мужем, попрошу у тебя денег взаймы.
   — Какую еще войну? — удивился Раймонд, но его прервала Джулиана.
   — Так ты богат! — с возмущением воскликнула она.
   — Да, а что?
   Джулиана сама понимала, что ее заносит, но уже не могла остановиться:
   — Значит, мои земли тебе теперь ни к чему?
   — Они нужны не мне, а королю, — не подумав произнес Раймонд, но, увидев, как исказилось ее лицо, посерьезнел. — Ты же знала, что рано или поздно я, унаследую земли своих родителей.
   — И даже графство Авраше осталось твоим, — все не могла успокоиться Джулиана. — Ведь твоя мать…
   — Да, она не успела передать графство церкви, как грозила.
   Джулиана знала, что должна радоваться за Раймонда, но не могла.
   — Как это чудесно, — С кислым видом произнесла она. — Теперь ты сможешь вернуться домой.
   — Домой? — Он покачал головой. — Авраше никогда не был моим домом. Да, я там вырос, но…
   — Я же помню, как ты расстроился, когда твоя мать пригрозила, что лишит тебя этого титула.
   — Еще бы! Я столько лет ждал, что мне, наконец, начнут поступать доходы от графства, а тут она решила отобрать у меня последнее. — Королеве он пояснил: — Изабелла хотела передать мое графство святой церкви.
   — Генрих ни за что бы этого не допустил, — отрезала Элинор.
   — Может быть, следовало бы основать аббатство в ее память?
   Элинор одобрительно отнеслась к этой идее:
   — Да, пускай монахини денно и нощно молятся за упокой души графини Изабеллы. Тогда ей, быть может, удастся выбраться из чистилища где-нибудь к концу нашего тысячелетия.
   — Так быстро? — с сомнением спросил Раймонд.
   — Господь милостив, — благочестиво произнесла Элинор и, не меняя тона, продолжила: — Кстати, где мой зодчий? Я отправила его к леди Джулиане, чтобы он построил стену.
   — Ваш зодчий? — презрительно пожал плечами Раймонд. — Этот жалкий коротышка?
   — Да, где мой коротышка? — нахмурилась Элинор.
   Раймонд с гордым видом отчеканил:
   — Он говорил, что нельзя закладывать фундамент в холодное время года. Он не верил, что мы сможем построить стену, а потому я прогнал его и велел ему…
   Тут он запнулся, а Джулиана ахнула:
   — Упокой Господи его душу! Ведь он должен был отплыть на том же корабле, что и твои родители!
   В углу зала возникла невысокая фигурка, и вперед шагнул мастер Папиоль, живой и невредимый.
   — Вот он я, ваш зодчий! Провидение спасло меня от соленых объятий океана!

23

   Раймонд уставился на француза, не веря собственным глазам, а мастер Папиоль, размахивая руками, принялся описывать свои приключения. Он попал в порт слишком поздно — корабль уже отошел. Слава Богу, достопочтенный лорд Питер и леди Мод приютили страдальца. А затем всемилостивый Боже привел в этот замок королеву, и несчастному Папиолю суждено было явиться пред глазами ее величества. Повезло мастеру Папиолю и минувшей ночью, ибо его приютила в своей постели сердобольная служанка.
   В общем, француз был благодарен всем и каждому — кроме Раймонда.
   Когда зодчий закончил свою прочувствованную тираду, Элинор заметила:
   — У тебя очень странное выражение лица, Раймонд. Что, задница болит?
   Раймонд мрачно ответил:
   — Да. И чем дальше, тем больше.
   Элинор от души расхохоталась:
   — Ты и твоя жена так вымокли, что от вас на полу остаются лужи. Идите и приведите себя в приличный вид.
   Джулиана сделала реверанс и поспешно удалилась, но Раймонда Элинор удержала за рукав. Понизив голос, она сказала:
   — Я получила золото и твое письмо. Надо сказать, что ты приготовил своей невесте весьма необычный подарок.
   Раймонд, который начисто забыл о своей просьбе, коротко ответил:
   — Благодарю.
   — И ты не удовлетворишь мое любопытство? Ведь я тащила через полстраны такую тяжесть.
   — Не будьте слишком любопытны, Элинор.
   — Я же вижу, что у вас не все ладно. Могу ли я помочь? Мы с Генри хотели, чтобы этот брак стал для тебя наградой, а не наказанием. Хочешь, я поговорю с Джулианой?
   — Нет! — рявкнул Раймонд. И, взяв себя в руки, добавил спокойным голосом: — Нет. Во всем виноват только я.
   Королева всплеснула холеными руками, усыпанными кольцами:
   — Но я хочу только помочь! Иной раз слово королевы значит куда больше, чем гнев мужа.
   Раймонд кивнул в сторону Папиоля:
   — Вы и так уже мне оказали неоценимую услугу, большое спасибо.
   Элинор рассмеялась. История с зодчим явнсс доставляла ей удовольствие.
   Раймонд же размышлял, что как человек благородный должен немедленно покинуть Джулиану. К сожалению, пока королева в замке, это невозможно. Добиваться расторжения брака тоже нельзя — это значило бы перечить королевской воле. Значит, Раймонд останется мужем Джулианы, но он переедет в Бартонхейл. С женой же будет встречаться на Рождество, на Пасху, во время праздника урожая и еще в Иванов день… О, это будут радостные встречи, а время, проведенное в разлуке с женой, будет для него настоящей мукой.
   Тягостную кару он себе уготовил, но иного выхода нет.
   Элинор прервала его мрачные мысли:
   — Я заняла вашу супружескую постель, а другой в замке нет. Мой тебе совет — заведи специальное ложе для гостей королевской крови.
   Раймонд не верил своей удаче. Итак, проблема сегодняшней ночи решена! Ему не придется лежать с Джулианой в одной достели, испытывая поистине танталовы муки.
   — Еще одна милость, — прошептал он.
   — Что-что?
   Он низко поклонился:
   — Вы очень милостивы ко мне, Элинор. Я непременно заведу еще одну постель.
   Глядя ему вслед, королева прошептала:
   — Странно. Кажется, он хотел сказать, что я не должна совать свой нос в чужие дела.
   — Солнце! — объявил Кейр, распахивая двери зала. — Солнце выглянуло из-за туч!
   В зале поднялся радостный гул. Всем до смерти надоело сидеть взаперти, прислушиваясь к шуму дождя.
   Марджери и Элла бросились к Кейру:
   — Можно нам на улицу? Можно? Ну пожалуйста!
   Кейр погладил девочек и сказал:
   — Спросите у отца.
   Сам же опустился на колено и сказал:
   — Вы приказали, ваше величество, чтобы вам немедленно сообщили о первом же луче солнца. Я выполнил ваш приказ.
   — Спасибо, славный Кейр. — Королева громко объявила: — Мы желаем развлекаться. Все марш на улицу!
   — Там грязи по колено, — предупредил Раймонд.
   — Ничего, будем возиться в грязи. — Элинор решительно поднялась. — Заодно посмотрим на твою стену, и ты сможешь подарить жене подарок, который ты приготовил ей к свадьбе.
   — Свадебный подарок, свадебный подарок! — завопила Элла, а Раймонд встревоженно огляделся по сторонам.
   — Джулиана на кухне, распоряжается насчет обеда, — пояснила Элинор. — Визит монарха — страшное разорение для хозяев. Боюсь, долго таких гостей вы не выдержите. Не бойся, Раймонд, я знаю, что ты хочешь сделать ей сюрприз.
   — Кто вас знает, Элинор, — пробурчал Раймонд, который так устал, что ему было не до соблюдения придворного этикета.
   Королева подняла палец, и к ней подбежала фрейлина, держа наготове плащ.
   — Но ты должен вручить ей подарок еще до моего отъезда. Я хочу это видеть.
   — Как прикажете.
   — Смотри, будь поласковей с королевой, иначе я прикажу отрубить тебе голову. — Она вздохнула. — Но ты такой бледный и усталый, что я тебя прощаю.
   — Спасибо, Элинор.
   Она накинула плащ на плечи.
   — Не представляю, как ты намерен провести эту ночь, если я отняла у вас супружескую постель?
   Раймонд с натянутой улыбкой ответил:
   — Иногда, Элинор, вы бываете чересчур любопытны.
   Она злорадно улыбнулась:
   — Генрих тоже так говорит. Слушайте все! — повысила голос королева. — Мы отправляемся осматривать новую стену замка Лофтс.
   Из двери выглянула Джулиана, и Раймонд украдкой оглядел ее.
   Она тоже была бледной и усталой. Отдохнуть ей не пришлось — нужно было ухаживать за высокой гостьей. Джулиана металась из кухни в погреб, готовила развлечения для королевы. Валеска и Дагна должны были устроить акробатическое представление.
   Раймонд видел, как королевские фрейлины бросают на него многообещающие взгляды, но ему была нужна лишь Джулиана.
   Королева сказала:
   — Кейр, распорядись, чтобы мне и моим дамам было удобно. Мы будем освящать стену.
   — Будет исполнено, мадам, — поклонился Кейр и щелкнул пальцами, подзывая Марджери и Эллу. — Пойдете со мной?
   Девочки запрыгали от радости.
   — Хью, поручаю вам Марджери, — сказал Кейр, помогая Элле взобраться на плечи.
   — Что нам лучше с собой взять, Раймонд? — спросил Кейр. — Бочку вина или бочку эля?
   Решение приняла сама королева:
   — И то, и другое. Устроим праздник. — Она подозвала хозяйку замка. — Джулиана, мы как следует отпразднуем строительство вашей стены. Для освящения мне понадобится золотой кубок.
   — Мадам, у меня нет золотого кубка, но есть церемониальная чаша, которой на Рождество я поливаю яблоневое дерево.
   — Отлично! — одобрила королева.
   — Принеси, — приказала Джулиана своей служанке.
   — Хорошо, миледи, но… — Файетт колебалась. — Понравится ли Яблочному Человечку, что мы используем его чашу для такого дела?
   — А мы ему не скажем, — подмигнула королева.
   — Вот именно, — кивнула Джулиана. — А праздник будет кстати. Всем надоело сидеть взаперти.
   Раймонд раздраженно буркнул:
   — Я пойду выберу вино.
   — Хорошо, — согласилась Джулиана.
   К ним приблизился лорд Питер:
   — Пойдем вместе, Раймонд. Я помогу тебе нести бочонки.
   — Ладно.
   Раймонд взял со стены пылающий факел.
   Вдвоем они спустились в винный погреб.
   — Здесь так темно, — сказал лорд Питер. — Такие же потемки, как в женской душе. Странные они все-таки существа, не правда ли?
   — Глупые существа, — отрезал Раймонд, с грохотом отодвигая засов. — А твоя Мод бывает глупой?
   — Очень часто, особенно когда говорит, что я глупец. Какое вино нам выбрать?
   — Все равно. Когда пьешь, сидя по горло в грязи, это не имеет значения.
   Раймонд воткнул факел в скобу и огляделся по сторонам, выбирая вино.
   — Неужели она не понимает, что мы должны быть вместе? Ведь сама королева этого хочет. Ее дети этого хотят, черт бы ее побрал!
   — Значит, ты никуда не уедешь?
   — Нет! То есть да! Что мне делать? Я думаю о ней все время! — Он открыл краник, налил в ладонь эля и обмыл им лицо, словно желая смыть мучившие его мысли. — Не могу же я ей навязываться? Она видела меня униженным, посаженным на цепь. Я знаю, она меня презирает. Дважды я впадал при ней в ярость, и теперь она меня боится.
   Внезапно раздался голос Джулианы.
   — Ты просто дурак! — Она сбежала по лестнице в подвал. — Несчастный идиот! С чего ты взял, что я тебя презираю?
   Раймонд удивился ее внезапному появлению.
   И его душу обдало теплом. Он прижался спиной к холодным камням и вспомнил страшную сцену на залитой лунным светом поляне.
   — Я же видел, как ты на меня смотрела, когда Кейр сбивал цепи. Тебя чуть не вырвало.
   — Меня бы тоже вырвало, если бы я увидел тебя на цепи, — вставил лорд Питер.
   — Это было не отвращение, а страх, — сказала Джулиана. — Я боялась, что Кейр заденет тебя топором. Ты вспомни, что было перед этим. Беднягу Тости замучили до смерти, Деннис умер у меня на руках, вокруг валялись убитые наемники. Но, когда я увидела, что ты жив, я уже ни о чем другом не думала. Ты был прикован к дереву, а я думала, что наконец-то мне улыбнулась удача.
   — Значит, ты все-таки боялась?
   — Не за себя, за тебя. Я знала, что ты не сделаешь мне плохого. Но мне было страшно, что я не смогу тебе помочь. — Она всхлипнула. — Я успокаивала тебя, разговаривала с тобой, а если и испытывала презрение, то лишь к тому, кто обошелся с тобой подобным образом. Я ужасно боялась, что потеряю тебя… А ты с тех пор меня ненавидишь.
   Она обернулась и выбежала вон. Наступила тягостная пауза.
   — Она думает, что я ее ненавижу? — недоверчиво спросил Раймонд и откашлялся. — Я же говорю — глупые существа.
   Но уверенности в его голосе не было.
   — Я вот что тебе скажу, — предложил лорд Питер. — Догони ее и объясни, что у тебя нет к ней ненависти.
   Джулиана еле переставляла ноги. Какая еще стена? Ей хотелось, чтобы ее оставили в покое, а теперь придется поддерживать светский разговор, выдавливать из себя улыбку. Забиться бы куда-нибудь в угол и наплакаться вволю.
   Валеска и Дагна уверяли, что время на ее стороне, но это неправда. Раймонд отдалялся от неё с каждой минутой. Джулиана металась, разрываясь между кухней и донжоном, но мысли ее все время возвращались к Раймонду. Как обаятельно он улыбается, как легко разговаривает с королевой, как любят его девочки! С чего он взял, что она его презирает, что она его боится?
   — Джулиана! — раздался голос королевы. — Что вы мешкаете? Приготовьтесь к церемонии.
   — Слушаю, мадам.
   Джулиана наскоро вы терла с лица слезы. В зале уже почти никого не было — правда, королева все еще стояла у очага, а Валеска и Дагна укладывали в большие корзины хлеб и сыр, но все дамы, рыцари и слуги уже вышли.
   — Ну, вы наконец готовы? — нетерпеливо спросила королева. — Идемте скорей, монаршие особы не привыкли ждать.
   Джулиана никак не могла понять, когда Элинор шутит, а когда говорит серьезно.
   — Вы хоть объяснили Раймонду, какой он осел? — спросила королева.
   — Ваше величество тоже считает, что он ведет себя глупо? — с надеждой спросила Джулиана.
   — Подумаешь, я тоже так считаю, — подала голос Валеска. — Он очень похож на одного рыцаря, которого я когда-то знала. Бедняга вечно хотел меня облагодетельствовать, но при этом никогда не спрашивал, нравится мне его благодеяние или нет. Мужчины — жуткие тупицы.
   — И что же случилось с твоим рыцарем? — спросила Джулиана.
   — Я его бросила. Ни один мужчина не смеет распоряжаться моей судьбой. — Валеска закончила упаковывать корзину и усмехнулась. — Правда, сарацины заставили меня изменить мнение на этот счет.
   Королева тоном, не допускающим возражений, заявила:
   — Леди Джулиана не может расстаться с Раймондом. Этот брак имеет государственное значение.
   Джулиана с готовностью кивнула:
   — Конечно. Это же ради государственных интересов! Правда, Раймонд теперь богат, он мог бы жить при дворе. К чему ему теперь мои земли?
   — Это не имеет никакого значения, — пожала плечами королева. — Ваш брак освящен церковью, а это значит, что лорд Раймонд имеет полное право забрать у вас все ваши земли, а с вами поступить как ему заблагорассудится.
   Джулиана молчала. Королева, конечно, была права. Однако все последние месяцы Джулиана считала, что ее земли, ее замки привязывают к ней Раймонда крепче, чем любое чувство. Теперь же оказывается, что ее муж — один из знатнейших и богатейших пэров королевства.
   — Зачем он провел здесь столько времени? — воскликнула она. — Зачем добивался любви моих дочерей? Зачем добился моей любви?
   Она всхлипнула, а Дагна сказала:
   — Трудно понять, как устроены мозги мужчины…
   Тут королева фыркнула.
   — …Но, возможно, он остался из-за того, что ему приятно ваше общество, миледи.
   — Почему же он шарахается от меня теперь? Объясните мне, ради Бога!
   — Потому что он осел, — отрезала королева.
   Джулиана снова залилась слезами.
   — Нет, он не осел! Он — чудо! Без него я завяну и умру.
   — Вот и скажите ему об этом, — предложила Элинор, с любопытством разглядывая плачущую Джулиану. — Просто скажите, и все. Это приказ королевы.
   Джулиана выглянула наружу и увидела, что двор превратился в сплошное болото.
   — Боюсь, мадам, мы не сможем спуститься.
   — Ничего страшного, — бодро заявила Элинор. — Я соскучилась сидеть взаперти. Пойду первой.
   Она спустилась по лестнице, стала на землю и немедленно утонула в грязи по колено.
   — Советую всем снять обувь, — сказала она и, брезгливо скривившись, сделала еще один шаг. Папиоль хотел было шмыгнуть обратно в дверь, но королева властно прикрикнула:
   — Все следуют за мной!
   Придворные, тяжело вздохнув, принялись разуваться. Джулиана смотрела, как королева волочит шлейф своего парадного платья по грязи.
   — Мама! Мама?
   Марджери и Элла вовсю прыгали по лужам, высоко задрав юбки.
   — Идем смотреть стену! Мы уже и сиденья приготовили!
   Джулиана вяло помахала им в ответ и спрыгнула вниз. Грязь была скользкой и холодной. Когда же Джулиана попробовала вытащить ногу, раздалось весьма неаппетитное чмоканье.
   — Такое ощущение, миледи, что вы наелись гороху, — прокомментировала одна из фрейлин.
   И Джулиана расхохоталась.
   Впервые за долгое время в небе сияло солнце, воздух был свеж, а через двор, утопая в грязи, тащились придворные дамы и королева. Они разговаривали на изысканном французском, но каждый их шаг сопровождался малоприличным звуком.
   Хохот становился все громче.
   Многие, поскользнувшись, падали в грязь, от чего смех только усиливался. Из дверей башни высунулся Раймонд и крикнул:
   — Вы что, с ума посходили?
   Джулиана махнула ему рукой и объяснила:
   — Мы выполняем приказ королевы. Иди сюда, это очень весело!