Фаллон Дженнифер. Башня Измены

   Она улыбнулась.
   — Лично я сочла бы это комплиментом. А может, я ошибаюсь — и на старуху бывает проруха.
   Дамиан захохотал. Точно так же он веселился, когда Адрина спросила его, женат ли Тарджа.
   — Не волнуйтесь, Адрина, мы здесь одни. Я никому не скажу, что вы такая старая.
   Его смех был невероятно заразительным. Она начала понимать, что именно находили люди в этом человеке, В таком настроении он казался своим в доску. А значит, был опасен вдвойне.
   — Вы скучаете о родных? До дома так далеко…
   — Иногда скучаю, — признался он, чем несколько удивил Адрину. — Медалон порой… просто невыносим.
   — И я ужасно соскучилась по своим. — Может быть, призыв к лучшим чувствам сработает там, где не сработало ехидство.
   — Слышал я, что их довольно много.
   — Мой отец плодовит — что правда, то правда. А у вас есть братья и сестры?
   — В избытке. Хотя и не так много, как у вас. Кажется, вы встречались с моей сводной сестрой в Гринхарборе.
   — Разве?
   — Она Верховный Аррион.
   — Калан ваша сестра? — Адрина удивилась: почему эта пронырливая жаба, Лектер Турон, никогда не упоминал, что главой мощной хитрианской Лиги чародеев была племянница Высочайшего Принца. — Я об этом не знала.
   — Она на пару лет моложе меня. Моего отца убили в сражении на границе, когда мне не было года. Мать моментально выскочила замуж снова. И через несколько месяцев родила Калан и Нарвелла.
   — Нарвелла?
   — Калан и Нарвелл — близнецы.
   — Вы хотите сказать, что, будучи замужем за вашим отцом, ваша мать имела любовника?
   В этом не было ничего странного — многие знатные дамы имели любовников, — но Адрину несколько удивило, что Дамиан выглядел таким благодушным.
   — Скорее всего, у нее было несколько любовников. А брак был фиктивным. Это идея Лернена. Между ними всегда были дружеские отношения.
   — Мой отец однажды сделал предложение принцессе Марле.
   — Я знаю. Мне кажется, что ее брак с моим отцом сильно расстроил Габлета.
   — Да, мой отец до сих пор не простил Лернена, — заметила Адрина.
   — И вы еще не догадываетесь, почему я вам не доверяю?
   Адрина пожалела о том, что затронула эту тему. Сейчас не следовало напоминать Дамиану о конфликте между двумя монархами. Она пропустила замечание собеседника мимо ушей и улыбнулась:
   — Вы рассказывали мне о своей сестре.
   Дамиан с недоумением взглянул на принцессу и продолжил свой рассказ:
   — Отец Калан был сыном военлорда Эласапина. После свадьбы они с матерью вернулись в провинцию, оставив Калан, Нарвелла и меня в Кракандаре. Через пару лет отчим умер. А Марла продолжала находить и терять мужей. Каждые несколько лет она появлялась, знакомила нас со сводными братьями и сестрами, а затем снова исчезала на годы. Думаю, что на самом деле нас вырастил Альмодавар, а не Марла.
   — Как это грустно!
   — Наоборот. У меня было прекрасное детство. Весь дворец был в нашем распоряжении. И в наши игры не вмешивались ни родители, ни прислуга, которую, кстати, мы сами себе выбирали.
   — Вы выбирали прислугу? Дети?
   — По большей части увольняли, — усмехнулся Дамиан. — Если нам кто-то не нравился, мы всегда знали, как избавиться от таких людей. При необходимости полдюжины детей могут быть очень изобретательными.
   Адрина вспомнила свое детство при дворе Габлета в Талабаре, где за ней наблюдали все кому не лень, и ощутила острый приступ зависти. Такая свобода была за гранью ее понимания.
   — А ваша мать не боялась за вас? Оставлять детей одних…
   — Мы были не одни. Альмодавар был близким другом моего отца, и некоторые люди в Кракандаре очень хорошо знали моего дедушку.
   — Вам повезло. По крайней мере, вы знали свою мать. А моей матери Габлет отрубил голову.
   Теперь настал черед удивляться Дамиану.
   — Почему?
   — Моя мать, ланипурская принцесса из древнего знатного рода, была его первой женой. Отец никогда не любил ее — женился по расчету, ради большого приданого. А любил он хитрианскую курт'есу по имени Веленара. Она и моя мать забеременели почти одновременно. Матери приходилось терпеть Веленару, которая, нисколько не смущаясь, носила ребенка Габлета. Наконец моя мать родила меня, а Веленара — сына, чем сразила ее наповал. И мать изгнали из дворца. Когда Тристану была только неделя от роду, она наняла убийцу, которому велела отравить и младенца, и его мать. Душегуб попался, отец узнал обо всем и приказал обезглавить жену. — Адрина умолкла и закусила губу. Что это она разболталась? Ведь она собиралась разговорить Дамиана, а вместо этого распустила язык сама. Она никогда и ни с кем не говорила о своей матери. Это была запрещенная тема при дворе Габлета.
   — Простите. Я не знал.
   — Не нужно меня жалеть, милорд.
   Дамиан покрутил головой — такой быстрой смены настроения он не ожидал. Не сказав ни слова, он остановил коня на берегу усыпанного листьями пруда и спрыгнул наземь. Здесь в пруд впадал ручей, и в воздухе витал слабый запах серы. Адрина тоже соскочила с коня и удивленно осмотрелась:
   — А вода-то горячая!
   — Слишком горячая, чтобы купаться, — заметил Дамиан. — Это термальный источник. Его нашли лесорубы. Я слышал, что к лорду Дженге уже наведывались несколько предпринимателей, которые хотели построить здесь трактир и купальню. Для медицинских целей, конечно.
   — Понятно. — Адрина встала на колени, сняла перчатку и опустила руку в воду. — Ой! — Кипяток обжег холодные пальцы.
   — Ваш брат Тристан убит в бою? — послышался сзади голос Дамиана.
   Адрина застыла на месте. «Откуда он знает?»
   — Да.
   — И поэтому вы решили убежать?
   Принцесса встала и обернулась:
   — И поэтому тоже.
   — Так-так, — задумчиво промолвил Дамиан. Он стоял рядом с лошадьми, шагах в пяти от Адрины, но ей казалось, что он совсем близко. — Значит, кариенский мальчик солгал. Вы пробирались через Медалон вовсе не за тем, чтобы попросить у отца пушки.
   Майклу очень повезло, что его сейчас здесь не было. Адрине вдруг захотелось придушить этого противного мальчишку.
   — Он ребенок. Я сказала ему так, чтобы он не проболтался. Если бы он узнал, почему я уезжаю, то тотчас побежал бы прямиком к Кратину.
   Дамиан подобрал поводья и вскочил в седло.
   — Меня мучает любопытство. Почему вы приказали своим солдатам сдаться?
   — Кратин обязательно казнил бы их, когда обнаружил бы, что меня нет. Ничего лучшего мне просто в голову не пришло.
   Дамиан кивнул: «Так я и думал».
   — Благородный поступок, ваше высочество. Признаюсь, не ожидал этого от вас.
   Адрина вскочила на коня и посмотрела на своего спутника:
   — Что вы имеете в виду?
   Ответа не последовало. Дамиан пришпорил коня и поскакал прочь, предоставив Адрине самой догадаться, что он имел в виду. И ей вдруг показалось, что если бы она поняла это, то сразу уловила бы причину его неприязни. Впрочем, и это уже кое-что. В первый раз за все время он не пообещал отправить ее обратно в Кариен. Или убить.

Глава 40

   Адрина проснулась внезапно с ощущением, что где-то что-то изменилось, однако что именно и где, ей было непонятно. На лбу у нее выступила испарина, ладони вспотели, сердце громко стучало в груди. Ей снова приснился тот самый кошмар, который теперь, после побега из Кариена, мучил ее постоянно, — будто Кратин нашел ее, притащил домой и накормил обедом, отчего она стала тише воды, ниже травы. Адрина тряхнула головой: чушь, ерунда, просто глупый сон. Очень уж живое у нее воображение.
   В комнате было сумрачно и тихо. Адрина вспомнила, как проснулась наутро после той страшной битвы. Неподвижный воздух был наполнен зловещим ощущением ожидания. Принцесса встала с кровати, набросила на плечи меховую накидку и, дрожа от холода, на цыпочках подошла к узкому оконцу. На улице все было белым-бело. Адрина не сразу поняла, что случилось.
   А когда поняла, ахнула и стала торопливо одеваться, не обращая внимания на вопросы сонной Тами, проснувшейся на своем тюфяке в углу. Распахнув дверь, принцесса вихрем пронеслась мимо перепуганных охранников, сбежала по лестнице, миновала пустой зал и отворила тяжелые двери башни. За порогом ее встретил сказочный мир.
   Было еще очень рано, лагерь только пробуждался, и во дворе крутились лишь несколько конных защитников, да озябшие часовые на крепостных стенах топали и хлопали себя по бокам, пытаясь согреться. Адрина выбежала за ворота и замерла. Палатки, орудия, территория лагеря — все, что еще вчера так остро напоминало о войне, было покрыто пушистым снегом. Кое-где уже курились солдатские костерки. Далеко-далеко, сколько хватало глаз, тянулась белая безмолвная равнина.
   — Вы что, никогда не видели снега?
   Адрина обернулась и увидела Тарджу на коне в компании нескольких всадников. Тарджа спрыгнул с коня и, взглянув на принцессу, улыбнулся. У нее было такое выражение лица, что остаться равнодушным было просто невозможно.
   — Это… чудо какое-то!
   — До поры до времени. Через несколько часов все это чудо превратится в слякоть. — Тарджа махнул рукой. — Первый снег долго не держится.
   Адрина расстроилась.
   — О-о!
   Тардже стало ее жалко.
   — Не желаете ли осмотреть окрестности, пока снег не стаял?
   — А вы не очень заняты?
   — Очень, но дела подождут. Кроме того, сегодня День Основательниц, а значит, праздник. — Он жестом подозвал одного из защитников: — Сержант, ее высочество просит вас одолжить ей лошадь. Передайте Хедли, что я задержусь, и приготовьте нам чего-нибудь на завтрак. Мы вернемся примерно через час.
   Сержант отдал честь, соскочил с коня и, подведя его к Адрине, помог ей взобраться в седло. Тарджа подъехал к принцессе.
   — Ну что, готовы?
   — Вы так великодушны, капитан.
   Всадники пришпорили коней, и те сами неспешно двинулись к границе лагеря.
   — Быть великодушным гораздо приятнее, чем обсуждать с Хедли вопросы фуража, ваше высочество.
   Адрина улыбнулась. А не выдумки ли все, что Дамиан тут ей понарассказывал о Тардже? Он казался каким-то потерянным. Наверное, ждет не дождется, когда вернется дитя демона. Одинокий мужчина совсем как ребенок.
   — И все-таки я думаю, что вы великодушный человек, капитан. И хорошо воспитаны. Такие люди встречаются редко.
   — Среди медалонцев? — не удержался Тарджа.
   — Я не это имела в виду. Я хотела сказать, что другие люди…
   Тарджа засмеялся.
   — А-а! Вы говорите о нашем военлорде. А я-то думал, что вы подружились.
   Адрина нахмурилась. «Думай, о чем говоришь. Этот человек — друг Дамиана. Глупо выкладывать ему все, что ты думаешь о хитрианце».
   — Если бы лорд Вулфблэйд не был так суров, с ним вполне можно было бы поладить.
   Тарджа с недоумением посмотрел на принцессу:
   — Вы считаете, что он с вами суров? После того, что вы сделали?
   — А что я сделала?
   Ответа не последовало. Тарджа молча пришпорил коня и пустил его в галоп.
   — Капитан! — крикнула Адрина, бросаясь вдогонку. — Объяснитесь, пожалуйста!
   Через несколько секунд лошади пошли рядом ноздря в ноздрю.
   — Скоро солнце встанет, — произнес Тарджа, глядя куда-то вдаль. — А днем все растает и потечет.
   Всадники ехали по пустому тренировочному полю.
   — Не делайте вид, будто вы ничего не слышали! Что значит «после того, что вы сделали»?
   Тарджа пожал плечами.
   — Простите, я не должен был этого говорить. Это не мое дело. Разбирайтесь с Дамианом сами.
   — Я бы с радостью, — ответила Адрина. — Если бы только знала, о чем вы говорите!
   — Вы действительно не знаете?
   — Если б знала, не спрашивала бы!
   Тарджа придержал коня и повернулся к принцессе:
   — Он сказал, что вы пытались убить Высочайшего Принца Хитрии.
   — Что? Ерунда какая! Тарджа пожал плечами.
   — За что купил, за то продаю. Он сказал, что вы наняли для этого каких-то мальчиков, но они решили, что лучше покончить с собой, чем выполнить ваш приказ.
   Внутри у Адрины проснулся вулкан. Все ее старания быть любезной в прах разбились об это ужасное обвинение.
   — Этот зазнайка, лжец…
   — Насколько я понимаю, у вас имеется своя версия событий?
   — Как он посмел… это ничтожество… придумать такое! Ну, так я расскажу вам о вашем любимом военлорде, капитан! Это жестокое бесчувственное чудовище убить мало! Я никогда не покушалась на его дядю-извращенца, хотя при желании могла это сделать. Я отдала тем мальчикам свой нож, чтобы защитить их от похотливого развратника.
   Ярости принцессы не было границ. И Тарджа чуть было ей не поверил.
   — Но вы сохранили их ошейники. Зачем?
   — А чтобы помнить, что все это проклятое семейство нужно извести под корень!
   Тарджа нахмурился и вдруг поворотил коня.
   — Следуйте за мной. Я хочу вам кое-что показать.
   И он поскакал к полю сражения. Адрина поспешала за ним, сетуя про себя, что едет не на хитрианском коне, а на здоровенной и неповоротливой кляче. Ей уже не было холодно. Ярость грела лучше, чем плащ, и даже лучше, чем огонь. Не доезжая до засыпанных снегом баллист, Тарджа повернул направо. Дозорные, время от времени попадавшиеся на пути, не останавливали всадников — они были заняты наблюдением за северной границей. До Кариена было рукой подать. А интересно, что сейчас делает Кратин? Он и этот подлый хитрианец друг друга стоили.
   Наконец всадники подъехали к засыпанному снегом кургану, окруженному низенькой каменной оградкой. Адрина с изумлением оглядела это сооружение.
   — Вы хотели показать мне это?
   — Да. Это могила.
   — И кто в ней?
   — Фардоннские солдаты. Они погибли в бою.
   Адрина с трудом проглотила комок, застрявший в горле. Курган был большим. Сколько же их там? Она смахнула жаркие слезы, навернувшиеся на глаза.
   — Я думала, медалонцы сжигают мертвых…
   — Сжигают, да. В Медалоне не принято зарывать мертвых в землю. Но Дамиан сказал, что убитых фардоннцев жечь нельзя, и велел своим людям выкопать могилу. В знак уважения к вашему богу войны воинов похоронили вместе с оружием. А капитан, как особа королевской крови, похоронен отдельно.
   — Тристан! Где? Где его похоронили?
   Тарджа указал на небольшую пирамиду, сложенную из камней, у подножия кургана. Адрина спрыгнула с коня и побежала к могиле, уже не заботясь о том, что Тарджа увидит, как она плачет.
   Тристан! Ах, Тристан!
   Тарджа слез с коня и медленно пошел следом, ведя коней в поводу. Адрина упала на колени и, закрыв лицо руками, зарыдала. Горе, которое так долго скрывалось в глубине ее души, наконец вырвалось на волю. Она рыдала, пока у нее не заболело горло. Она рыдала, пока не выплакала все слезы.
   Наконец она села на корточки и утерла глаза. Она сама разбередила свою свежую рану и сама омыла ее чистыми слезами. Адрина вздохнула и осмотрелась. Только сейчас она заметила, что могила находилась у юго-западной стороны кургана.
   — Его похоронили головой к дому?
   — Да. Об этом позаботилось ваше жестокое бесчувственное чудовище.
   Принцесса подняла голову и взглянула Тардже в глаза:
   — Не пытайтесь меня переубедить. Кратин самый благочестивый из всех, кто когда-нибудь жил на свете, но это не значит, что он не ублюдок! — Она не очень изящно высморкалась и поднялась на ноги. — Я, конечно, удивлена, но это не делает Вулфблэйда святым.
   — Не делает, — согласился Тарджа. — Но я думаю, что вы к нему несправедливы.
   — Между прочим, меня обвиняют в попытке убийства.
   — Ну, так разберитесь с Дамианом, ваше высочество, — ответил Тарджа. — Однако нам пора возвращаться. Меня Хедли ждет.
   Он кинул Адрине поводья и вскочил в седло. Принцесса бросила прощальный взгляд на курган и тоже взобралась в седло.
   — Как погиб мой брат?
   Тарджа ответил не сразу.
   — В бою, ваше высочество. Вы это хотели услышать?
   — Я хочу знать, кто его убил.
   — Зачем?
   Поведение Тарджи укрепило ее подозрения.
   — Ведь это был Вулфблэйд? И поэтому вы так робеете. Дамиан Вулфблэйд убил моего брата, затем похоронил его здесь и теперь может плясать на его могиле.
   — Нет. — Тарджа будто бы оробел еще больше. — Дамиан не убивал вашего брата.
   — Откуда вы знаете? Вы сами сказали, что он погиб в бою. Может, этот могильный курган хитрианцы насыпали, чтобы посмеяться над мертвыми? Откуда вы…
   — Это я его убил, Адрина.
   Это признание так ошеломило принцессу, что она потеряла дар речи. Тарджа покаянно посмотрел ей в глаза:
   — Простите меня, Адрина. Но это война. Он тоже пытался убить меня. Это, конечно, малое утешение, но перед смертью он думал о вас.
   Тарджа хлестнул коня поводьями и поскакал к лагерю. Адрина долго смотрела ему вслед. Ей очень хотелось отомстить убийце любимого брата, но такого она не ожидала. Сбитая с толку и совершенно растерянная, она последовала за Тарджей. Белая величественная равнина больше ее не впечатляла.
   У ворот Башни Измены Тарджа спрыгнул с коня, помог спуститься Адрине и, подхватив лошадей под уздцы, пошел было к конюшне.
   — Тарджа!
   Он застыл на месте.
   — Почему вы сказали мне об этом? Зачем признались? Ну пусть бы я не знала, кто его убил.
   — Защитник обязан говорить правду, ваше высочество.
   — Но вы могли ничего не говорить.
   — Я и хотел так сделать. Но вы заподозрили лорда Вулфблэйда. Несколько недель назад мы могли бы потребовать мира. Если бы все зависело от меня или Лорда Защитника, вас вернули бы мужу в тот же день, когда обнаружили. Только Дамиан защитил вас от ненавистного супруга. Так что вы несправедливы к нему вдвойне.
   И Тарджа повел лошадей к конюшне. Адрина не пошевелилась. Она стояла и думала. Почему ей не хотелось отомстить Тардже за смерть Тристана? Вот же он, убийца, совсем рядом… И вдруг ее осенило: нет, не Тарджа виноват в его гибели. Он лишь рука карающая, а убил — Кратин. Кратин и его подлые жрецы. И именно Кратин должен оплатить этот счет.

Глава 41

   Новость о том, что Верховная сестра возвращается домой, облетела Цитадель и наделала много шума. Казалось, все бросились приводить в порядок город, и даже защитники не остались в стороне. Каждый день Локлон исправно являлся на Арену и каждый день находил ее пустой, ибо курсанты были отозваны на другие работы. Наука боя на мечах — дело, конечно, хорошее, но Верховная сестра могла приехать неожиданно и устроить строжайшую инспекцию. Так что приоритеты изменились.
   Оставшись не у дел, Локлон отправился было поразвлечься в таверну «Голубой бык», но и это достойное заведение пострадало от всеобщего ажиотажа. В таверне никто не пил, лавки стояли на столах, пол был устлан свежим тростником. Локлон раздраженно хлопнул дверью и пошел домой.
   Вернувшись в пансион мистрессы Лонжевю, Локлон обнаружил записку, приколотую к дверному косяку. Он бдительно осмотрелся, но в это время дня коридор был пуст. «Мне нужно с вами увидеться», — говорилось в записке. Подпись отсутствовала. Впрочем, Локлон и так знал имя отправителя. Он вошел в комнату, бросил записку в камин и поменял красный мундир на простую коричневую куртку. Ему не хотелось, чтобы кто-то увидел его у заведения мистрессы Хинер в форме да еще средь бела дня.
   Дверь Локлону отворил Лорк. Впустив офицера в переднюю, он молча указал ему на коридор. Локлон нахмурился. Он терпеть не мог встречаться с мистрессой Хинер в подвале и не любил, когда ему напоминали, что он служит Всевышнему. Спустившись в подвал, Локлон обнаружил, что мистресса Хинер не одна. На алтаре, как обычно, горели свечи, озаряя знаки Хафисты. Старуха стояла на коленях и тихо молилась. Рядом с ней Локлон увидел мужчину в коричневой рясе. В его гладко выбритой тонзуре отражалось пламя свечей. Как, во имя Основательниц, кариенский жрец оказался в городе?
   Наконец молитва кончилась. Жрец помог старухе подняться на ноги и взял с алтаря украшенный драгоценностями посох. Мистресса Хинер посмотрела на капитана своими хищными глазками и повернулась к гостю:
   — Это тот, о ком я говорила. Капитан Локлон, это Гаранус. Локлон осторожно кивнул, адресуясь к жрецу, и взглянул на мистрессу Хинер:
   — В записке сказано, что вы хотите меня видеть. Я могу вернуться попозже, когда вы освободитесь.
   — Это я попросил вас позвать, — сказал жрец странно дребезжащим голосом, словно у него было опалено горло. Он прикоснулся посохом к плечу Локлона и, удовлетворенно кивнув, опустил руку. — Мистресса Хинер сказала мне, что вы можете кое-что порассказать про дитя демона.
   При упоминании о Р'шейл нерешительность Локлона как рукой сняло.
   — Вы знаете, где она?
   Жрец кивнул:
   — Она сопровождает Верховную сестру и скоро будет здесь.
   Локлон вновь загорелся своим всегдашним навязчивым желанием:
   — Когда она появится, я убью ее. — «Убью ее, да, но медленно и ох как больно — и только после того, как она взмолится о пощаде»
   — Вы не сделаете этого! — сказал жрец.
   — Разве ей не предначертано уничтожить вашего бога? Я думал, что вы сами попросите меня убить ее.
   — Она создана для того, чтобы уничтожить его, капитан. Это не совсем то же самое, что «предначертано». Дитя демона не имеет обязательств. Она не получила такого задания, иначе отправилась бы в Кариен, а не в Цитадель.
   — Так что же… вы считаете, что сумеете склонить ее на свою сторону?
   — Хафиста — единый сущий бог, — встряла в разговор мистресса Хинер. — Дитя демона станет его союзником и уничтожит первичных богов. Он решил, что так тому и быть.
   Локлон подумал, что не стоит указывать мистрессе на слабые места в ее аргументации. Если Хафиста действительно единый сущий бог, то кто создал дитя демона? И если первичных богов нет, как заявлял Всевышний, зачем их уничтожать?
   — Ваша задача заключается в том, чтобы просто привести ее к нам, — объяснил Гаранус. И, слегка нахмурившись, добавил: — В целости и сохранности, капитан.
   — Мне обещали, что я смогу отомстить.
   — Что обещали — то получите, — ответствовал жрец. — Как только дитя демона примкнет к пастве Всевышнего, то сразу обратится против наших врагов и ваших. Она уничтожит их.
   Локлон не это имел в виду.
   — И что я должен сделать?
   — Вы будете участвовать в параде в честь Дня Основательниц, не так ли?
   Локлон кивнул. От этой обязанности не освобождали никого.
   — Верховная сестра появится в конце церемонии. Нет сомнений, что она подгадает вернуться как раз к этому событию, чтобы подчеркнуть значимость своего возвращения.
   — Верховная сестра любит производить впечатление, — ехидненько вякнула мистресса Хинер.
   — Вы должны попасть в группу приближенных и не отходить от нее ни на шаг.
   — И как же я туда попаду? Сам себя назначу, что ли? Вы плохо знаете защитников, жрец. У них должности дают, а не берут.
   — Ну, покрутитесь у нее перед носом, предложите свои услуги. Уверен, вам это удастся.
   — А Р'шейл?
   — Не исключено, что вы ее не узнаете. Она может использовать чары, чтобы скрыть себя от глаз толпы. Но это не ваша забота. С ней будет мужчина — харшини-полукровка по имени Брэкандаран. Вы должны его убить.
   Локлон пожал плечами.
   — А что потом?
   — Как только вы представите доказательство, что Брэкандаран мертв, мы обсудим, как наилучшим образом справиться с Р'шейл.
   Такой расклад Локлону совсем не понравился.
   — А вы хорошо знаете, с кем имеете дело? Никакого наилучшего способа справиться с Р'шейл нет. Она — сука кровожадная.
   — Дитя демона можно подчинить, капитан. В ее силе кроется слабость. — Жрец сунул руку куда-то в недра рясы и извлек на свет изящный серебряный шейный обруч с фермуаром в виде стрелы и звезды Всевышнего. — Эта штука сделает ее посговорчивее.
   — Вы что, хотите купить ее безделушкой? — фыркнул капитан.
   — С этой безделушкой, как вы изволили выразиться, — сообщил жрец, зловеще ухмыляясь, — дитя демона сделает все, что вы ей прикажете. И чем активнее она будет использовать силу, чтобы одолеть ее чары, тем хуже у нее это получится.
   Локлон взял обруч и задумчиво осмотрел его со всех сторон.
   — Она сделает все, что я прикажу?
   Жрец кивнул.
   — Абсолютно все.
 
   День Основательниц не задался с самого утра. В небе висели черные тучи, грозя пролиться дождем, дул пронизывающий ветер. Пространство вокруг дворца Франсил было запружено народом — горожанам хотелось посмотреть на вернувшуюся Верховную сестру. Однако ожидание затягивалось. Всеобщее воодушевление понемногу спадало, люди проголодались, и многие уже подумывали о том, чтобы вернуться к своим теплым домашним очагам.
   Локлон в параде не участвовал. Вызвавшись присматривать за порядком в толпе, он получил в распоряжение роту охранников и теперь стоял на ступенях дворца, чуть ниже сестры Хэррит и членов Кворума. В небе загрохотал гром, тучи висели так низко, что казалось — еще немного, и до них можно будет дотронуться рукой. Глядя на пехотинцев и конников, проходящих по улице, Локлон понемногу терял терпение. Верховной сестры все не было и не было. Вот последний отряд завернул за угол, и в этот самый миг небеса разверзлись. Члены Кворума побежали прятаться под крышу у входа во дворец, толпа бросилась врассыпную. Накрыв головы плащами, люди разбегались кто куда. Один Локлон остался на посту. Вымокнув до нитки и будто совсем этого не замечая, он озирался по сторонам. Где же она?
   Дождь расстроил все планы Локлона. Если экипаж Верховной сестры не появится сию же минуту, вскоре от толпы встречающих останется одно воспоминание. Локлон в отчаянии смотрел на людскую кашу. Он намеревался подойти к полукровке в толпе незаметно — и как прикажете это сделать, если эта самая толпа тает на глазах? Капитан взглянул на своих солдат, стоявших в оцеплении. Мокрые, несчастные, они, похоже, долго не выдержат. «Вот только посмейте сделать хоть шаг! — Взгляд Локлона был многообещающим. — Только посмейте!» Сестра Хэррит и члены Кворума коротко посовещались под карнизом дворца и, бросив взгляд в сторону главных ворот, скрылись внутри.