Страница:
— Судя по лицу Тарджи, этот Локлон не очень-то приятный тип, — простодушно брякнул Дамиан и, увидев бешеные глаза Тарджи, машинально вскинул руку, заслоняясь, как от удара. — Виноват… Хотел разрядить обстановку. Все-все, молчу.
— Вот и молчи, — процедила Адрина.
Ошпарив военлорда уничтожающим взглядом, Брэк вернулся к прерванному рассказу:
— Если вам нужны подробности, Тарджа может сообщить их вам — если захочет. А я лишь скажу, что в свое время Локлон послужил причиной жестоких страданий Р'шейл. Настолько жестоких, что, похоже, его она ненавидит больше всех на свете. К Джойхинии Р'шейл относится ненамного лучше. И встреча с ними обоими в одном теле была выше ее сил.
— Он убил ее? — ледяным голосом молвил Тарджа. Брэк покачал головой.
— Он издевался над ней, но убить не осмелился. Не считая нескольких ран и синяков, физически она цела.
— Физически?
— Ты помнишь ночь, когда мы бежали из Гримфилда?
— Я это вряд ли забуду.
— Тогда помнишь, что произошло с Р'шейл после того, как она попыталась убить Локлона? Помнишь, как она ушла в себя?
Тарджа кивнул.
— На несколько дней.
— Примерно то же самое случилось и сейчас. Она жива, она говорит, ест, пьет, но это не Р'шейл.
— То есть, она впала в кому? — спросила Адрина.
— Не совсем. Тарджа понимает, о чем я говорю. Он видел ее в таком состоянии раньше.
— И как же привести ее в чувство?
— Мы не в состоянии это сделать. Она может вернуться только по собственной воле.
— Если захочет, — добавил Дэйс.
— Что значит — если захочет?
Брэк вздохнул.
— Где бы она сейчас ни находилась, Хафиста, скорее всего, рядом.
— Значит, боги могут-таки до нее добраться? Ну, так сделай же что-нибудь, Дэйсендаран.
— Не могу, Дамиан, — ответил молодой бог. — Мне это запрещено. Зиги сказал, что она сама должна отвернуться от Хафисты, иначе, когда им придется биться, она просто сдастся. — Он по очереди оглядел лица сидящих у костра, словно призывал их себе в союзники. — Видишь ли, я и так нажил себе кучу хлопот, когда освободил Брэка. Я бы помог по мере сил, но у Зигарнальда после войны этих самых сил гораздо больше. И пока все поголовно не начнут воровать, мне с ним не сладить.
— А как Хафиста добрался до Р'шейл? — поинтересовался Тарджа. Он не был язычником и совершенно запутался во всех этих богах.
— Хафиста получает силу от своих приверженцев, а их у него миллионы. Поэтому первичные боги боятся его.
— Но Р'шейл ведь полухаршини, — подал голос Дамиан. — Почему она не воспользовалась своей силой и не освободилась сама?
— Она не может до нее добраться. Жрецы надели ей на шею какой-то обруч. Когда она пытается хотя бы прикоснуться к силе, ошейник жжется. И чем дальше, тем сильней.
«Интересно, — думал Тарджа, слушая Брэка, — что в его словах правда, а что — лишь догадки?»
— А Хафиста ничего плохого ей не сделает? — спросила Адрина.
— Думаю, не сделает, — ответил Брэк. — А скорее всего, попробует уговорить. Ведь чтобы устранить угрозу, вовсе необязательно убивать Р'шейл. Достаточно переманить ее на свою сторону.
— Но если она ему откажет, он ее убьет, — мрачно промолвил Тарджа. — А если не откажет, то ее убьешь ты.
Брэк не ответил. А что было отвечать?
— Где она, Брэк?
— В лагере защитников, в двух лигах отсюда. Терболт везет ее в Кариен.
Над костром воцарилась тишина.
— Мы должны спасти ее, — первым нарушил ее Альмодавар.
— И как же это, интересно? — осведомился Тарджа.
— Что-нибудь придумаем. — Дамиан посмотрел ему в глаза. — Или ты предлагаешь оставить ее там?
— А почему бы и нет? Там ей, по крайней мере, ничто не грозит. Я не собираюсь рисковать вашими жизнями ради того, чтобы Брэк мог убить ее здесь.
— Брэкандаран никогда… — начал Дамиан и осекся, увидев непроницаемо черные глаза харшини. — О боги! Ты что, и в самом деле…
Адрина сердито оглядела мужчин.
— Это безумие! Оставлять ее там нельзя! И позволить отвезти ее в Кариен тоже нельзя. Они убьют ее — поверьте, я знаю, что говорю. Вы должны ее спасти!
— Это будет нелегко, — заметил Гэри. — К тому же, если она поддалась Хафисте, то может ведь и отказаться от помощи.
— Чушь! — воскликнула фардоннская принцесса. — Вы же не знаете, что с ней случилось. У нее должен быть шанс.
Тарджа кивнул.
— Никому она не нужна так, как мне, Адрина, но там тысяча защитников.
— А у нас харшини, — вмешался Дамиан. — Мы можем прийти и уйти так, что никто не заметит. Ведь ты поможешь, Брэк?
— Я-то помогу, но вы должны понимать, что я не в состоянии заставить Р'шейл. Она сама должна принять решение. — Он обернулся к Дэйсу: — Ты благословишь меня, божественный?
Дэйс растерянно кивнул:
— Наверное.
— А что будет после того, как мы освободим дитя демона? — поинтересовался Гэри. — Вы, должно быть, забыли, что с севера приближается кариенская армия. Если лорд Брэкандаран не унесет нас отсюда чудесным образом, то скрыться нам вряд ли удастся. Кратин и так злющий-презлющий — ведь от него сбежала жена. Воображаю, что он скажет, когда выяснится, что из-под носа у него исчезло еще и дитя демона.
— Придется его как-то отвлечь, — произнес Дамиан.
— Нет ничего проще, — сказала Адрина. — Я пойду и сдамся.
— Нет! — вырвалось у военлорда.
— А как еще заставить его повернуть назад, Дамиан? Он ищет жену. И не знает, что впереди защитники да дитя демона в придачу. Если вам удастся вытащить Р'шейл, Терболт, конечно, взбесится, но защитники не побегут за вами по пятам. И с помощью Брэка вы сможете смыться. Но если охоту поведет Кратин, мало не покажется.
Тардже ее доводы показались весьма разумными, но он промолчал — впрочем, как и все остальные. Здесь решение должны были принять только эти двое. Интересно, догадывался ли Дамиан, что и Тардже будет нелегко отпустить Адрину?
— Я не пущу тебя, Адрина. Если Кратин хоть на минуту заподозрит…
— Я готова рискнуть, Дамиан.
— А я нет. Ты не вернешься к нему — и это мое последнее слово. Мы еще не дошли до такого безрассудства. — Он с решительным видом воззрился на Тарджу: — Мы вытащим Р'шейл и дадим деру. Мы разделим отряд на такие мелкие части, что Кратин и Терболт сто лет нас будут искать. Брэк нас спрячет и…
— И их жрецы найдут нас в два счета, — перебил его Брэк.
— Но сейчас ты же нас защищаешь. Разве они это чувствуют?
— Я ему помогаю, — признался Дэйс.
— Тогда ты поможешь нам убежать.
Бог воров покачал головой.
— А вот это уже чересчур. Если вы выручите Р'шейл и попытаетесь прекратить то, что с ней происходит, а я стану вам помогать, то Зигарнальд, когда поймает меня за этим занятием… — Дэйс многозначительно умолк.
Боги не могли убивать друг друга — это Тардже было известно. Но что же такое они могли делать, если Дэйсендаран так встревожился? Этого Тарджа не знал. И подозревал, что лучше и не любопытствовать.
Дамиан немного подумал, затем пожал плечами.
— Что за дела! Так или иначе, я не собирался жить вечно. Что скажете, если мы просто пойдем и освободим дитя демона? Кто за риск?
— Ты спятил! — заявила Адрина, но мысль свою развивать не стала и о возвращении к мужу на сей раз даже не заикнулась.
Один за другим остальные согласно кивнули, в том числе и Брэк. Наконец Дамиан повернулся к Тардже.
Тарджа поднял голову и посмотрел в загадочные глаза Брэка. Он безумно хотел освободить Р'шейл, но никак не мог отделаться от мысли, что, выручая ее из одной беды, он ввергнет ее в другую, гораздо более страшную.
— Согласен, — уверенно ответил он, хотя уверенности вовсе не чувствовал.
Детали заговорщики обсуждали долго, а когда закончили, было уже слишком поздно, чтобы предпринимать что-либо нынче же ночью. Спасательная операция была запланирована на следующий вечер. Тарджа нервничал. Кариенцы подходили все ближе, и нечаянная проволочка лишь увеличивала их шансы.
Дамиан послал нескольких человек разведать расположение бивака защитников, ибо не исключено было, что и будущим вечером оно окажется таким, как сегодня. Двое хитрианских налетчиков и двое защитников, выбранные Тарджей за опыт и рассудительность, отправились в стан врага, чтобы узнать до рассвета все что можно, а главное — выяснить, где находятся пассажиры кареты. Тарджа и без шпионов знал, что их разместили в центре лагеря, но разведке предстояло узнать, в какой именно палатке и где обретаются охранники.
Остаток ночи Тарджа провел в хлопотах. Нужно было подготовить солдат. Хотя они путешествовали в гражданской одежде, у каждого в седельной сумке хранилась форма. Пробраться в лагерь защитников скрытно было невозможно, поэтому Тарджа собирался войти туда открыто. Если повезет, можно будет просто вызвать Р'шейл из палатки и без лишних слов увести.
А если она будет не одна? А если охранники палатки узнают его? А если они получили какой-то особый приказ? А если ее охраняют не защитники, а кариенские жрецы? А если… Стоп. Тарджа постарался выкинуть все «а если» из головы. Их там набралось уже столько, что места для всех не хватало.
Дамиан одобрил план, но расстроился, когда узнал, что его не включили в спасательный отряд. Оставалось утешаться перспективой какого-нибудь полезного вредительства. Небольшой отряд его налетчиков должен был пробраться в лагерь и испортить карету, в то время как остальные попытаются разогнать лошадей. Предполагалась погоня, но ее решено было по возможности затруднить.
В роще оставались Адрина, ее рабыня и тридцать гвардейцев. Вопрос, что делать с ними, жарко обсуждался — в основном Дамианом и принцессой. Она не хотела оставаться и ждать, а Дамиан, понятно, не желал пускать ее на дело. В конце концов, был найден компромисс. Адрине предстояло ждать с лошадьми на краю лагеря и быть готовой к немедленному отъезду. С фардоннцами договориться было легче. Призвав на помощь Дамиана-переводчика, Тарджа сообщил, что они сами себе хозяева и могут уехать. Фардоннцы получили карту, где был указан путь домой, и припасы с таким расчетом, чтоб хватило до Стеклянной реки. Молодой копейщик с благодарностью принял распоряжение о роспуске фардоннского подразделения и искренние уверения в том, что принцесса будет в безопасности. Они должны были уехать на рассвете и стать еще одной командой солдат-бродяг.
Наконец все планы были приняты, детали обсуждены, и можно было отдохнуть до утра. Завтра предстояло неотступно и тайно двигаться вслед за защитниками до тех пор, пока те снова не остановятся на ночлег. Тарджа надеялся, что Кратин еще далеко и не скоро встретится с защитниками. Однако как далеко и как не скоро, не знал. Расчеты его строились лишь на том, что тяжелая кратинова конница неповоротлива и медлительна, а значит, ожидаемая встреча случится только дня через два.
Размышляя о будущем, Тарджа всю ночь не сомкнул глаз. Наконец небо посветлело, и звезды стали меркнуть. Тарджа встал, встряхнулся и, будто спал беспробудно всю ночь, бодрым шагом направился к границе лагеря. Там он поднялся на невысокий холм и принялся разглядывать предполагаемый маршрут. Внезапно за спиной послышались чьи-то шаги, но он не обернулся. Он и так догадался, кто это.
— Не спится?
— Да. У тебя, как вижу, тоже бессонница.
Брэк подошел к Тардже и остановился.
— Мне не нужен сон, как тебе. Этим харшини выгодно отличаются от людей.
Некоторое время оба молчали. Каждый думал о своем.
— Это было ужасно? — наконец спросил Тарджа.
— Не то слово, — отозвался Брэк. — Увидишь ее — обомлеешь. Он остриг ее наголо.
«У нее были роскошные рыжие волосы». Тарджа почувствовал, как в душе нарастает гнев, и усилием воли подавил его. Сейчас это было бесполезно.
— Расскажи мне обо всем.
— Да, собственно, рассказывать-то и нечего. В конце концов, меня выручил Дэйс — спасибо тебе, что прислал его. Зигарнальд сгноил бы меня там заживо. К тому времени Терболт уже покинул Цитадель. Джойхиния, точнее Локлон, по-прежнему управляет Сестринской общиной. То есть якобы управляет, потому что приказы ему отдает кариенец, которого зовут сквайром Мэтеном. Я не знаю, кто он такой, но действует сообразно собственным планам. Локлон не очень-то может разгуляться.
— Никогда не прощу себе, что не убил его, когда имелся шанс.
— Успокойся, Тарджа. Самоедство — скверная привычка. Тарджа удивился: голос Брэка звучал так скорбно.
— Ты знаешь это по собственному опыту?
— О да, — грустно молвил харшини.
Тарджа пристально посмотрел на него. Глаза Брэка вновь приняли привычный блекло-голубой цвет, и в них таилось страдание.
— Я убил отца Р'шейл, Тарджа. Я погубил моего короля и хорошего друга, но спас мать Р'шейл и тем позволил ей родиться. Поверь, мне очень жаль, что ты не можешь меня понять. Однако Тарджа понял, и даже больше, чем думал Брэк.
— Если Р'шейл примет сторону Хафисты и другие боги велят тебе убить ее, получится, что ты угробил короля ни за что ни про что.
Брэк кивнул.
— Я очень хочу, чтоб она достигла цели, Тарджа. Никто в мире не желает этого так, как я. — Он невесело улыбнулся и добавил: — И никто так много не потеряет, если это случится.
— Но она достигнет цели?
— Хотел бы я знать.
Глава 61
Глава 62
— Вот и молчи, — процедила Адрина.
Ошпарив военлорда уничтожающим взглядом, Брэк вернулся к прерванному рассказу:
— Если вам нужны подробности, Тарджа может сообщить их вам — если захочет. А я лишь скажу, что в свое время Локлон послужил причиной жестоких страданий Р'шейл. Настолько жестоких, что, похоже, его она ненавидит больше всех на свете. К Джойхинии Р'шейл относится ненамного лучше. И встреча с ними обоими в одном теле была выше ее сил.
— Он убил ее? — ледяным голосом молвил Тарджа. Брэк покачал головой.
— Он издевался над ней, но убить не осмелился. Не считая нескольких ран и синяков, физически она цела.
— Физически?
— Ты помнишь ночь, когда мы бежали из Гримфилда?
— Я это вряд ли забуду.
— Тогда помнишь, что произошло с Р'шейл после того, как она попыталась убить Локлона? Помнишь, как она ушла в себя?
Тарджа кивнул.
— На несколько дней.
— Примерно то же самое случилось и сейчас. Она жива, она говорит, ест, пьет, но это не Р'шейл.
— То есть, она впала в кому? — спросила Адрина.
— Не совсем. Тарджа понимает, о чем я говорю. Он видел ее в таком состоянии раньше.
— И как же привести ее в чувство?
— Мы не в состоянии это сделать. Она может вернуться только по собственной воле.
— Если захочет, — добавил Дэйс.
— Что значит — если захочет?
Брэк вздохнул.
— Где бы она сейчас ни находилась, Хафиста, скорее всего, рядом.
— Значит, боги могут-таки до нее добраться? Ну, так сделай же что-нибудь, Дэйсендаран.
— Не могу, Дамиан, — ответил молодой бог. — Мне это запрещено. Зиги сказал, что она сама должна отвернуться от Хафисты, иначе, когда им придется биться, она просто сдастся. — Он по очереди оглядел лица сидящих у костра, словно призывал их себе в союзники. — Видишь ли, я и так нажил себе кучу хлопот, когда освободил Брэка. Я бы помог по мере сил, но у Зигарнальда после войны этих самых сил гораздо больше. И пока все поголовно не начнут воровать, мне с ним не сладить.
— А как Хафиста добрался до Р'шейл? — поинтересовался Тарджа. Он не был язычником и совершенно запутался во всех этих богах.
— Хафиста получает силу от своих приверженцев, а их у него миллионы. Поэтому первичные боги боятся его.
— Но Р'шейл ведь полухаршини, — подал голос Дамиан. — Почему она не воспользовалась своей силой и не освободилась сама?
— Она не может до нее добраться. Жрецы надели ей на шею какой-то обруч. Когда она пытается хотя бы прикоснуться к силе, ошейник жжется. И чем дальше, тем сильней.
«Интересно, — думал Тарджа, слушая Брэка, — что в его словах правда, а что — лишь догадки?»
— А Хафиста ничего плохого ей не сделает? — спросила Адрина.
— Думаю, не сделает, — ответил Брэк. — А скорее всего, попробует уговорить. Ведь чтобы устранить угрозу, вовсе необязательно убивать Р'шейл. Достаточно переманить ее на свою сторону.
— Но если она ему откажет, он ее убьет, — мрачно промолвил Тарджа. — А если не откажет, то ее убьешь ты.
Брэк не ответил. А что было отвечать?
— Где она, Брэк?
— В лагере защитников, в двух лигах отсюда. Терболт везет ее в Кариен.
Над костром воцарилась тишина.
— Мы должны спасти ее, — первым нарушил ее Альмодавар.
— И как же это, интересно? — осведомился Тарджа.
— Что-нибудь придумаем. — Дамиан посмотрел ему в глаза. — Или ты предлагаешь оставить ее там?
— А почему бы и нет? Там ей, по крайней мере, ничто не грозит. Я не собираюсь рисковать вашими жизнями ради того, чтобы Брэк мог убить ее здесь.
— Брэкандаран никогда… — начал Дамиан и осекся, увидев непроницаемо черные глаза харшини. — О боги! Ты что, и в самом деле…
Адрина сердито оглядела мужчин.
— Это безумие! Оставлять ее там нельзя! И позволить отвезти ее в Кариен тоже нельзя. Они убьют ее — поверьте, я знаю, что говорю. Вы должны ее спасти!
— Это будет нелегко, — заметил Гэри. — К тому же, если она поддалась Хафисте, то может ведь и отказаться от помощи.
— Чушь! — воскликнула фардоннская принцесса. — Вы же не знаете, что с ней случилось. У нее должен быть шанс.
Тарджа кивнул.
— Никому она не нужна так, как мне, Адрина, но там тысяча защитников.
— А у нас харшини, — вмешался Дамиан. — Мы можем прийти и уйти так, что никто не заметит. Ведь ты поможешь, Брэк?
— Я-то помогу, но вы должны понимать, что я не в состоянии заставить Р'шейл. Она сама должна принять решение. — Он обернулся к Дэйсу: — Ты благословишь меня, божественный?
Дэйс растерянно кивнул:
— Наверное.
— А что будет после того, как мы освободим дитя демона? — поинтересовался Гэри. — Вы, должно быть, забыли, что с севера приближается кариенская армия. Если лорд Брэкандаран не унесет нас отсюда чудесным образом, то скрыться нам вряд ли удастся. Кратин и так злющий-презлющий — ведь от него сбежала жена. Воображаю, что он скажет, когда выяснится, что из-под носа у него исчезло еще и дитя демона.
— Придется его как-то отвлечь, — произнес Дамиан.
— Нет ничего проще, — сказала Адрина. — Я пойду и сдамся.
— Нет! — вырвалось у военлорда.
— А как еще заставить его повернуть назад, Дамиан? Он ищет жену. И не знает, что впереди защитники да дитя демона в придачу. Если вам удастся вытащить Р'шейл, Терболт, конечно, взбесится, но защитники не побегут за вами по пятам. И с помощью Брэка вы сможете смыться. Но если охоту поведет Кратин, мало не покажется.
Тардже ее доводы показались весьма разумными, но он промолчал — впрочем, как и все остальные. Здесь решение должны были принять только эти двое. Интересно, догадывался ли Дамиан, что и Тардже будет нелегко отпустить Адрину?
— Я не пущу тебя, Адрина. Если Кратин хоть на минуту заподозрит…
— Я готова рискнуть, Дамиан.
— А я нет. Ты не вернешься к нему — и это мое последнее слово. Мы еще не дошли до такого безрассудства. — Он с решительным видом воззрился на Тарджу: — Мы вытащим Р'шейл и дадим деру. Мы разделим отряд на такие мелкие части, что Кратин и Терболт сто лет нас будут искать. Брэк нас спрячет и…
— И их жрецы найдут нас в два счета, — перебил его Брэк.
— Но сейчас ты же нас защищаешь. Разве они это чувствуют?
— Я ему помогаю, — признался Дэйс.
— Тогда ты поможешь нам убежать.
Бог воров покачал головой.
— А вот это уже чересчур. Если вы выручите Р'шейл и попытаетесь прекратить то, что с ней происходит, а я стану вам помогать, то Зигарнальд, когда поймает меня за этим занятием… — Дэйс многозначительно умолк.
Боги не могли убивать друг друга — это Тардже было известно. Но что же такое они могли делать, если Дэйсендаран так встревожился? Этого Тарджа не знал. И подозревал, что лучше и не любопытствовать.
Дамиан немного подумал, затем пожал плечами.
— Что за дела! Так или иначе, я не собирался жить вечно. Что скажете, если мы просто пойдем и освободим дитя демона? Кто за риск?
— Ты спятил! — заявила Адрина, но мысль свою развивать не стала и о возвращении к мужу на сей раз даже не заикнулась.
Один за другим остальные согласно кивнули, в том числе и Брэк. Наконец Дамиан повернулся к Тардже.
Тарджа поднял голову и посмотрел в загадочные глаза Брэка. Он безумно хотел освободить Р'шейл, но никак не мог отделаться от мысли, что, выручая ее из одной беды, он ввергнет ее в другую, гораздо более страшную.
— Согласен, — уверенно ответил он, хотя уверенности вовсе не чувствовал.
Детали заговорщики обсуждали долго, а когда закончили, было уже слишком поздно, чтобы предпринимать что-либо нынче же ночью. Спасательная операция была запланирована на следующий вечер. Тарджа нервничал. Кариенцы подходили все ближе, и нечаянная проволочка лишь увеличивала их шансы.
Дамиан послал нескольких человек разведать расположение бивака защитников, ибо не исключено было, что и будущим вечером оно окажется таким, как сегодня. Двое хитрианских налетчиков и двое защитников, выбранные Тарджей за опыт и рассудительность, отправились в стан врага, чтобы узнать до рассвета все что можно, а главное — выяснить, где находятся пассажиры кареты. Тарджа и без шпионов знал, что их разместили в центре лагеря, но разведке предстояло узнать, в какой именно палатке и где обретаются охранники.
Остаток ночи Тарджа провел в хлопотах. Нужно было подготовить солдат. Хотя они путешествовали в гражданской одежде, у каждого в седельной сумке хранилась форма. Пробраться в лагерь защитников скрытно было невозможно, поэтому Тарджа собирался войти туда открыто. Если повезет, можно будет просто вызвать Р'шейл из палатки и без лишних слов увести.
А если она будет не одна? А если охранники палатки узнают его? А если они получили какой-то особый приказ? А если ее охраняют не защитники, а кариенские жрецы? А если… Стоп. Тарджа постарался выкинуть все «а если» из головы. Их там набралось уже столько, что места для всех не хватало.
Дамиан одобрил план, но расстроился, когда узнал, что его не включили в спасательный отряд. Оставалось утешаться перспективой какого-нибудь полезного вредительства. Небольшой отряд его налетчиков должен был пробраться в лагерь и испортить карету, в то время как остальные попытаются разогнать лошадей. Предполагалась погоня, но ее решено было по возможности затруднить.
В роще оставались Адрина, ее рабыня и тридцать гвардейцев. Вопрос, что делать с ними, жарко обсуждался — в основном Дамианом и принцессой. Она не хотела оставаться и ждать, а Дамиан, понятно, не желал пускать ее на дело. В конце концов, был найден компромисс. Адрине предстояло ждать с лошадьми на краю лагеря и быть готовой к немедленному отъезду. С фардоннцами договориться было легче. Призвав на помощь Дамиана-переводчика, Тарджа сообщил, что они сами себе хозяева и могут уехать. Фардоннцы получили карту, где был указан путь домой, и припасы с таким расчетом, чтоб хватило до Стеклянной реки. Молодой копейщик с благодарностью принял распоряжение о роспуске фардоннского подразделения и искренние уверения в том, что принцесса будет в безопасности. Они должны были уехать на рассвете и стать еще одной командой солдат-бродяг.
Наконец все планы были приняты, детали обсуждены, и можно было отдохнуть до утра. Завтра предстояло неотступно и тайно двигаться вслед за защитниками до тех пор, пока те снова не остановятся на ночлег. Тарджа надеялся, что Кратин еще далеко и не скоро встретится с защитниками. Однако как далеко и как не скоро, не знал. Расчеты его строились лишь на том, что тяжелая кратинова конница неповоротлива и медлительна, а значит, ожидаемая встреча случится только дня через два.
Размышляя о будущем, Тарджа всю ночь не сомкнул глаз. Наконец небо посветлело, и звезды стали меркнуть. Тарджа встал, встряхнулся и, будто спал беспробудно всю ночь, бодрым шагом направился к границе лагеря. Там он поднялся на невысокий холм и принялся разглядывать предполагаемый маршрут. Внезапно за спиной послышались чьи-то шаги, но он не обернулся. Он и так догадался, кто это.
— Не спится?
— Да. У тебя, как вижу, тоже бессонница.
Брэк подошел к Тардже и остановился.
— Мне не нужен сон, как тебе. Этим харшини выгодно отличаются от людей.
Некоторое время оба молчали. Каждый думал о своем.
— Это было ужасно? — наконец спросил Тарджа.
— Не то слово, — отозвался Брэк. — Увидишь ее — обомлеешь. Он остриг ее наголо.
«У нее были роскошные рыжие волосы». Тарджа почувствовал, как в душе нарастает гнев, и усилием воли подавил его. Сейчас это было бесполезно.
— Расскажи мне обо всем.
— Да, собственно, рассказывать-то и нечего. В конце концов, меня выручил Дэйс — спасибо тебе, что прислал его. Зигарнальд сгноил бы меня там заживо. К тому времени Терболт уже покинул Цитадель. Джойхиния, точнее Локлон, по-прежнему управляет Сестринской общиной. То есть якобы управляет, потому что приказы ему отдает кариенец, которого зовут сквайром Мэтеном. Я не знаю, кто он такой, но действует сообразно собственным планам. Локлон не очень-то может разгуляться.
— Никогда не прощу себе, что не убил его, когда имелся шанс.
— Успокойся, Тарджа. Самоедство — скверная привычка. Тарджа удивился: голос Брэка звучал так скорбно.
— Ты знаешь это по собственному опыту?
— О да, — грустно молвил харшини.
Тарджа пристально посмотрел на него. Глаза Брэка вновь приняли привычный блекло-голубой цвет, и в них таилось страдание.
— Я убил отца Р'шейл, Тарджа. Я погубил моего короля и хорошего друга, но спас мать Р'шейл и тем позволил ей родиться. Поверь, мне очень жаль, что ты не можешь меня понять. Однако Тарджа понял, и даже больше, чем думал Брэк.
— Если Р'шейл примет сторону Хафисты и другие боги велят тебе убить ее, получится, что ты угробил короля ни за что ни про что.
Брэк кивнул.
— Я очень хочу, чтоб она достигла цели, Тарджа. Никто в мире не желает этого так, как я. — Он невесело улыбнулся и добавил: — И никто так много не потеряет, если это случится.
— Но она достигнет цели?
— Хотел бы я знать.
Глава 61
Кронпринц Кариена был человеком знатным и благочестивым, но отнюдь не глупым. Он знал, что хитрианцы отменные наездники, а потому пустился в погоню налегке, без громоздкого снаряжения и неповоротливых герцогов. В попутчики он взял только своего лучшего друга Дрендина, графа Перевала Тайлера да молодого Джанниса, графа Ментхолла. Эти двое были истинно преданны лично принцу, а не его отцу. Остальное же войско составили молодые рыцари, которые из кожи вон лезли, стараясь попасть в фавор к престолонаследнику, ибо Яснофф и его старые герцоги не могли править вечно. Если принц добьется успеха, то молодежь имела шанс попасть в ближайшее окружение будущего короля, ну а коль нет — так на нет и суда нет, терять юным повесам было пока нечего.
Майкл узнал обо всем в ночь перед решительным броском. Парнишка лежал в уголке палатки принца, который с некоторых пор с него глаз не спускал, и, притворяясь спящим, слушал, как Кратин строит планы. Планы были смелы и обжалованию не подлежали. «Войско двинется налегке — без снаряжения, без копий, без слуг», — объявил принц. Есть придется на ходу. Днем привалов не будет, а посему каждому воину предписывается иметь по две лошади. Хитрианцы не должны добраться до Стеклянной реки.
С одной стороны, Майкл восхищался решительностью Кратина, с другой — уже понемногу раскаивался в содеянном. Адрина совершила подлое предательство — это ясно как день, и Кратин разгневался — это тоже понятно. Однако Майклу даже в голову не приходило, что принц самолично возглавит погоню, и теперь он с ужасом ждал, что будет. Принцессу, конечно, следовало примерно наказать, но уж никак не смертью, как того желал Кратин.
С самого начала путешествие обернулось истинным кошмаром.
День за днем, с рассвета до заката Майкл трясся в седле, ел что попало и отчаянно мерз по ночам. Принц не давал ему никаких скидок на возраст, мало того — по вечерам, когда все отдыхали, превращал его в слугу: Майкл обихаживал Кратинова коня и прислуживал хозяину. И мало-помалу его глубокое восхищение сменилось горькой обидой.
Через четыре дня преследователи, наконец, убедились, что выбрали верный путь. Отыскивая место для ночного бивака, один из рыцарей обнаружил небольшую рощицу, а в ней несколько свежих кострищ. Дрендин, бывалый охотник, быстро сообразил, что хитрианцы ушли отсюда пару дней назад, не больше. Это известие необычайно воодушевило Кратина, и на следующий день гонка стала еще напряженней. А к вечеру пятого дня они сделали открытие, в корне поменявшее их планы.
Наступила ночь, на небо взошла луна. Свет ее был таким ярким, что Кратин решил пренебречь ночлегом и лишь выслал вперед двух рыцарей на разведку, чего прежде, впрочем, никогда не делал. Засыпая на ходу, Майкл ехал рядом с господином. Следов присутствия хитрианцев больше обнаружено не было, но Кратин словно обезумел и был готов скакать ночь напролет — только бы выдержали кони.
Дробный стук копыт стряхнул с Майкла дремоту. Один из рыцарей-разведчиков во весь опор мчался назад. Кратин приказал всем остановиться. Майкл навострил уши: неужели они догнали хитрианцев?
— Сир! Лорд Терболт рядом!
— Терболт? — изумился Кратин. — Но он же должен быть в Цитадели. Отец отправил его туда как раз тогда, когда мы двинулись к границе.
— Ваше высочество, с ним почти тысяча защитников. Они разбили лагерь в двух-трех лигах отсюда.
Кратин нахмурился.
— А хитрианцев ты не заметил?
— Нет, сир.
— Значит, мы их прозевали. Придется вернуться.
— А как быть с Терболтом, Кратин? — спросил Дрендин. Молодой граф был, кажется, единственным человеком в отряде, кто смел называть его по имени. — Надо, по крайней мере, засвидетельствовать ему свое почтение.
— Мне некогда выполнять формальности, — отрезал Кратин.
— Само собой, но тысяча пар глаз все-таки лучше, чем две сотни.
Принц немного подумал.
— Хорошо, едем к лорду Терболту. А потом все вместе перевернем все вверх дном между границей и Стеклянной рекой, пока не отыщем предателей.
Когда-то слова Кратина вызывали у Майкла бурю восторга, но сейчас оставили его равнодушным.
Кратин и Майкл въехали в лагерь защитников и тотчас попали под перекрестный обстрел любопытствующих взглядов. Дрендин остался командовать войском и дожидаться возвращения Кратина. Майкл уже не тешил себя иллюзиями, что приближен к высочайшей особе по причине особого доверия. Все было как раз наоборот: принц велел ему быть рядом именно потому, что не доверял.
«Интересно, каково им было узнать о капитуляции?» — думал Майкл, проезжая мимо красномундирных воинов, сидящих у костров. Эти люди знали себе цену и гордились званием защитников, а начальство кариенского герцога эту гордость сильно ущемляло. Но они не роптали. И Майкл прекрасно понимал, что это не покорность, а та самая знаменитая дисциплина, что когда-то их прославила, а теперь отдала на милость врагу.
Лорд Терболт встретил прибывших самолично. Судя по выражению его лица, он никак не ожидал увидеть здесь столь высокую особу. Кратин спешился. Тотчас же кто-то услужливо подхватил его лошадь под уздцы и повел к коновязи. Майкл осторожно сполз с коня — и был удостоен такой же почести. Кратин махнул парнишке рукой: мол, пошли! — и направился в шатер Терболта. Майкл послушно двинулся следом, размышляя, догадается ли герцог покормить их.
— Признаться, не ожидал увидеть вас здесь, ваше высочество, — сказал Терболт и наполнил вином два кубка. Потом глянул на Майкла и кивком указал на бочонок, что стоял у входа: — Там вода. Попей, если хочешь.
Майкл поклонился и, набрав полный ковш, выдул за один присест. Кратин уселся в кресло Терболта — единственное сидячее место в шатре.
— Я тоже не ожидал встретить вас, милорд.
— Мое дело в Цитадели сделано. А за старшего остался Мэтен.
Кратин нахмурился.
— Простолюдин?
— Может, он и простолюдин, ваше высочество, но весьма умен. И совершенно не сердоболен. Я доверяю ему целиком и полностью. Надеюсь, вы сочтете его соответствующим занимаемой должности.
— А дитя демона?
— Она здесь. Если желаете, я велю ее привести. Однако сомневаюсь, что ей действительно предстоит свершить великие дела. Впрочем, кто мы такие, чтобы оспаривать решение бога?
— Пошлите за ней.
Терболт кивнул и, откинув полог шатра, что-то кому-то сказал, после чего вернулся.
— Вы не сказали, что вас сюда привело, ваше высочество.
— Адрина была похищена хитрианцами. Они покинули лагерь раньше, чем Дженга сдался.
Терболт, похоже, искренне расстроился.
— О боги! Но как же им удалось перейти через границу? И разве принцессу не охраняли?
— По-моему, моя жена… содействовала собственному похищению, — осторожно ответил Кратин. Он не хотел признаваться лорду Терболту, что принцесса сбежала.
Герцог нахмурился.
— Мне всегда не нравилось это соглашение, Кратин. Знаете, я был бы несказанно рад, если бы вы женились на моей дочери.
— Да, лучше бы я женился на Честити, милорд.
— Теперь уж ничего не поделаешь, — вздохнул Терболт.
— Да уж. — Кратин глотнул вина и посмотрел на герцога: — Если с моей женой что-нибудь не случится.
— Не понял, ваше высочество.
— Ее похитили хитрианцы. Вы же знаете, что это дикари. Они могут сделать с ней что угодно. Например, убить.
Майкл слышал, как Кратин говорил то же самое Дрендину, но сейчас его голос был таким бесстрастным, таким холодным.
— Это будет очень обидно, — произнес Терболт так же невозмутимо. Если бы Майкл не слышал этого собственными ушами, то никогда не поверил бы, что герцог столь легко выговаривает такие ужасные слова. — А вы уверены, что они шли именно этой дорогой? Что-то мы не заметили их следов.
Не успел Кратин ответить, как полог шатра поднялся и на пороге возник защитник. Он четко отдал честь и отрапортовал:
— Р'шейл нет в палатке, милорд. Если вы сообщите, куда ее увели, я доставлю ее к вам незамедлительно.
— Что вы говорите? Как это, нет в палатке?
— Ее куда-то увели, сир. Капитан, который ее забрал, сказал, что выполняет ваш приказ. Я подумал, может…
— Я не отдавал никаких приказов! Кто этот капитан?
— Не знаю, сир. Часовые не узнали его.
Кратин вскочил, опрокинув кресло.
— Это Тарджа Тенраган! Голову даю на отсечение!
— Я не понимаю, как…
— Они заодно! Неужели вы не понимаете? Вот почему мы не видели следов хитрианцев. Они прятались и дожидались удобного момента, чтобы освободить дитя демона. Кто еще это мог быть?
Терболт размышлял не меньше минуты.
— И давно ее увели, капитан?
— С четверть часа назад, милорд, не больше.
— Тогда они еще в лагере. Объявляйте тревогу, капитан! К нам проникли враги. Р'шейл не должна убежать. И еще мне нужен Тарджа Тенраган. Живой или мертвый.
Защитник снова лихо отдал честь, но по всему было видно, что приказ исполнен не будет. Кратин тем временем в бешенстве метался по шатру. И едва медалонец ушел, он набросился на Терболта:
— Если Тарджа здесь, значит, и Вулфблэйд где-то рядом. А с ним и Адрина.
Терболт кивнул и достал меч.
— Тогда мы можем начать охоту нынче же ночью. Голова Тарджи Тенрагана будет отличным трофеем.
— И вы сможете повесить ее на воротах замка Ярнарроу, — кровожадно прорычал Кратин. — Рядом с головой этой сучки Адрины.
Майкл узнал обо всем в ночь перед решительным броском. Парнишка лежал в уголке палатки принца, который с некоторых пор с него глаз не спускал, и, притворяясь спящим, слушал, как Кратин строит планы. Планы были смелы и обжалованию не подлежали. «Войско двинется налегке — без снаряжения, без копий, без слуг», — объявил принц. Есть придется на ходу. Днем привалов не будет, а посему каждому воину предписывается иметь по две лошади. Хитрианцы не должны добраться до Стеклянной реки.
С одной стороны, Майкл восхищался решительностью Кратина, с другой — уже понемногу раскаивался в содеянном. Адрина совершила подлое предательство — это ясно как день, и Кратин разгневался — это тоже понятно. Однако Майклу даже в голову не приходило, что принц самолично возглавит погоню, и теперь он с ужасом ждал, что будет. Принцессу, конечно, следовало примерно наказать, но уж никак не смертью, как того желал Кратин.
С самого начала путешествие обернулось истинным кошмаром.
День за днем, с рассвета до заката Майкл трясся в седле, ел что попало и отчаянно мерз по ночам. Принц не давал ему никаких скидок на возраст, мало того — по вечерам, когда все отдыхали, превращал его в слугу: Майкл обихаживал Кратинова коня и прислуживал хозяину. И мало-помалу его глубокое восхищение сменилось горькой обидой.
Через четыре дня преследователи, наконец, убедились, что выбрали верный путь. Отыскивая место для ночного бивака, один из рыцарей обнаружил небольшую рощицу, а в ней несколько свежих кострищ. Дрендин, бывалый охотник, быстро сообразил, что хитрианцы ушли отсюда пару дней назад, не больше. Это известие необычайно воодушевило Кратина, и на следующий день гонка стала еще напряженней. А к вечеру пятого дня они сделали открытие, в корне поменявшее их планы.
Наступила ночь, на небо взошла луна. Свет ее был таким ярким, что Кратин решил пренебречь ночлегом и лишь выслал вперед двух рыцарей на разведку, чего прежде, впрочем, никогда не делал. Засыпая на ходу, Майкл ехал рядом с господином. Следов присутствия хитрианцев больше обнаружено не было, но Кратин словно обезумел и был готов скакать ночь напролет — только бы выдержали кони.
Дробный стук копыт стряхнул с Майкла дремоту. Один из рыцарей-разведчиков во весь опор мчался назад. Кратин приказал всем остановиться. Майкл навострил уши: неужели они догнали хитрианцев?
— Сир! Лорд Терболт рядом!
— Терболт? — изумился Кратин. — Но он же должен быть в Цитадели. Отец отправил его туда как раз тогда, когда мы двинулись к границе.
— Ваше высочество, с ним почти тысяча защитников. Они разбили лагерь в двух-трех лигах отсюда.
Кратин нахмурился.
— А хитрианцев ты не заметил?
— Нет, сир.
— Значит, мы их прозевали. Придется вернуться.
— А как быть с Терболтом, Кратин? — спросил Дрендин. Молодой граф был, кажется, единственным человеком в отряде, кто смел называть его по имени. — Надо, по крайней мере, засвидетельствовать ему свое почтение.
— Мне некогда выполнять формальности, — отрезал Кратин.
— Само собой, но тысяча пар глаз все-таки лучше, чем две сотни.
Принц немного подумал.
— Хорошо, едем к лорду Терболту. А потом все вместе перевернем все вверх дном между границей и Стеклянной рекой, пока не отыщем предателей.
Когда-то слова Кратина вызывали у Майкла бурю восторга, но сейчас оставили его равнодушным.
Кратин и Майкл въехали в лагерь защитников и тотчас попали под перекрестный обстрел любопытствующих взглядов. Дрендин остался командовать войском и дожидаться возвращения Кратина. Майкл уже не тешил себя иллюзиями, что приближен к высочайшей особе по причине особого доверия. Все было как раз наоборот: принц велел ему быть рядом именно потому, что не доверял.
«Интересно, каково им было узнать о капитуляции?» — думал Майкл, проезжая мимо красномундирных воинов, сидящих у костров. Эти люди знали себе цену и гордились званием защитников, а начальство кариенского герцога эту гордость сильно ущемляло. Но они не роптали. И Майкл прекрасно понимал, что это не покорность, а та самая знаменитая дисциплина, что когда-то их прославила, а теперь отдала на милость врагу.
Лорд Терболт встретил прибывших самолично. Судя по выражению его лица, он никак не ожидал увидеть здесь столь высокую особу. Кратин спешился. Тотчас же кто-то услужливо подхватил его лошадь под уздцы и повел к коновязи. Майкл осторожно сполз с коня — и был удостоен такой же почести. Кратин махнул парнишке рукой: мол, пошли! — и направился в шатер Терболта. Майкл послушно двинулся следом, размышляя, догадается ли герцог покормить их.
— Признаться, не ожидал увидеть вас здесь, ваше высочество, — сказал Терболт и наполнил вином два кубка. Потом глянул на Майкла и кивком указал на бочонок, что стоял у входа: — Там вода. Попей, если хочешь.
Майкл поклонился и, набрав полный ковш, выдул за один присест. Кратин уселся в кресло Терболта — единственное сидячее место в шатре.
— Я тоже не ожидал встретить вас, милорд.
— Мое дело в Цитадели сделано. А за старшего остался Мэтен.
Кратин нахмурился.
— Простолюдин?
— Может, он и простолюдин, ваше высочество, но весьма умен. И совершенно не сердоболен. Я доверяю ему целиком и полностью. Надеюсь, вы сочтете его соответствующим занимаемой должности.
— А дитя демона?
— Она здесь. Если желаете, я велю ее привести. Однако сомневаюсь, что ей действительно предстоит свершить великие дела. Впрочем, кто мы такие, чтобы оспаривать решение бога?
— Пошлите за ней.
Терболт кивнул и, откинув полог шатра, что-то кому-то сказал, после чего вернулся.
— Вы не сказали, что вас сюда привело, ваше высочество.
— Адрина была похищена хитрианцами. Они покинули лагерь раньше, чем Дженга сдался.
Терболт, похоже, искренне расстроился.
— О боги! Но как же им удалось перейти через границу? И разве принцессу не охраняли?
— По-моему, моя жена… содействовала собственному похищению, — осторожно ответил Кратин. Он не хотел признаваться лорду Терболту, что принцесса сбежала.
Герцог нахмурился.
— Мне всегда не нравилось это соглашение, Кратин. Знаете, я был бы несказанно рад, если бы вы женились на моей дочери.
— Да, лучше бы я женился на Честити, милорд.
— Теперь уж ничего не поделаешь, — вздохнул Терболт.
— Да уж. — Кратин глотнул вина и посмотрел на герцога: — Если с моей женой что-нибудь не случится.
— Не понял, ваше высочество.
— Ее похитили хитрианцы. Вы же знаете, что это дикари. Они могут сделать с ней что угодно. Например, убить.
Майкл слышал, как Кратин говорил то же самое Дрендину, но сейчас его голос был таким бесстрастным, таким холодным.
— Это будет очень обидно, — произнес Терболт так же невозмутимо. Если бы Майкл не слышал этого собственными ушами, то никогда не поверил бы, что герцог столь легко выговаривает такие ужасные слова. — А вы уверены, что они шли именно этой дорогой? Что-то мы не заметили их следов.
Не успел Кратин ответить, как полог шатра поднялся и на пороге возник защитник. Он четко отдал честь и отрапортовал:
— Р'шейл нет в палатке, милорд. Если вы сообщите, куда ее увели, я доставлю ее к вам незамедлительно.
— Что вы говорите? Как это, нет в палатке?
— Ее куда-то увели, сир. Капитан, который ее забрал, сказал, что выполняет ваш приказ. Я подумал, может…
— Я не отдавал никаких приказов! Кто этот капитан?
— Не знаю, сир. Часовые не узнали его.
Кратин вскочил, опрокинув кресло.
— Это Тарджа Тенраган! Голову даю на отсечение!
— Я не понимаю, как…
— Они заодно! Неужели вы не понимаете? Вот почему мы не видели следов хитрианцев. Они прятались и дожидались удобного момента, чтобы освободить дитя демона. Кто еще это мог быть?
Терболт размышлял не меньше минуты.
— И давно ее увели, капитан?
— С четверть часа назад, милорд, не больше.
— Тогда они еще в лагере. Объявляйте тревогу, капитан! К нам проникли враги. Р'шейл не должна убежать. И еще мне нужен Тарджа Тенраган. Живой или мертвый.
Защитник снова лихо отдал честь, но по всему было видно, что приказ исполнен не будет. Кратин тем временем в бешенстве метался по шатру. И едва медалонец ушел, он набросился на Терболта:
— Если Тарджа здесь, значит, и Вулфблэйд где-то рядом. А с ним и Адрина.
Терболт кивнул и достал меч.
— Тогда мы можем начать охоту нынче же ночью. Голова Тарджи Тенрагана будет отличным трофеем.
— И вы сможете повесить ее на воротах замка Ярнарроу, — кровожадно прорычал Кратин. — Рядом с головой этой сучки Адрины.
Глава 62
С каждым днем Кариен становился все ближе и ближе. Р'шейл это знала. И каждый день приближал ее к решению, которое ей предстояло принять и которое могло стоить ей жизни.
Хафиста часто разговаривал с ней, то соблазняя, то насмехаясь. И чем дальше, тем больше оба приближались к границе, за которой он был сильнее.
На очередном привале безмолвную и покорную Р'шейл привели в палатку и оставили одну. Жрецы больше ее не донимали. Даже Терболт перестал ею интересоваться. Для него она была просто грузом, который следовало доставить по назначению.
«Одиночество может убить душу, Р'шейл».
«Какое же это одиночество, если ты сидишь у меня в голове день и ночь?»
«Я буду тебе хорошим другом, дитя демона. Я никогда не покину тебя».
«Ты плохо знаешь людей, Хафиста. Вечно ощущать твое присутствие — весьма сомнительное удовольствие».
«А тебе нужно настоящее? Изволь, я доставлю тебе такое удовольствие, что тебе и не снилось».
«Ты не разбираешься в удовольствиях».
«Так помоги мне разобраться. Скажи, чего ты хочешь, я разберусь».
«Почему ты такой сумасброд?»
«А почему ты такая упрямица?»
Р'шейл не ответила, и он исчез.
Вечером, едва прикоснувшись к еде, принесенной молчаливым жрецом, она легла на походную койку и впервые с тех пор, как оказалась в плену, задумалась о своей судьбе.
Шансы на побег были призрачными. Брэк давно пришел бы за ней, если б мог. Вызвать демонов могла помочь только сила, до которой нельзя добраться, не рискуя обжечься об ошейник. Тарджа, должно быть, уже арестован и ждет приговора. Дамиан Вулфблэйд либо в плену у кариенцев, либо бежал в Хитрию. Харшини и носа не кажут из Убежища, чтобы не попасть в лапы кариенским жрецам, а первичные боги… если верить Хафисте, это по их милости она попала в такой переплет.
Перебрав по очереди всех, кто мог прийти на помощь, Р'шейл поняла, что должна действовать на свой страх и риск. Если ей суждено уцелеть — и если она хочет уцелеть, — нужно было что-то предпринять. Сила харшини, которая делала ее той, кем она являлась, была совсем близка — и недоступна. Она манила, звала, но боль преграждала к ней путь лучше любой преграды.
Вот если б избавиться от ошейника… Нет, Хафиста ни за что не допустит этого, пока не убедится в своей полной власти над пленницей. И бесполезно хитрить. Он бог. Он умеет видеть человека насквозь. И избавит от ошейника только такую Р'шейл, что покорится ему всей душой. Но тогда это уже не спасение.
Хафиста часто разговаривал с ней, то соблазняя, то насмехаясь. И чем дальше, тем больше оба приближались к границе, за которой он был сильнее.
На очередном привале безмолвную и покорную Р'шейл привели в палатку и оставили одну. Жрецы больше ее не донимали. Даже Терболт перестал ею интересоваться. Для него она была просто грузом, который следовало доставить по назначению.
«Одиночество может убить душу, Р'шейл».
«Какое же это одиночество, если ты сидишь у меня в голове день и ночь?»
«Я буду тебе хорошим другом, дитя демона. Я никогда не покину тебя».
«Ты плохо знаешь людей, Хафиста. Вечно ощущать твое присутствие — весьма сомнительное удовольствие».
«А тебе нужно настоящее? Изволь, я доставлю тебе такое удовольствие, что тебе и не снилось».
«Ты не разбираешься в удовольствиях».
«Так помоги мне разобраться. Скажи, чего ты хочешь, я разберусь».
«Почему ты такой сумасброд?»
«А почему ты такая упрямица?»
Р'шейл не ответила, и он исчез.
Вечером, едва прикоснувшись к еде, принесенной молчаливым жрецом, она легла на походную койку и впервые с тех пор, как оказалась в плену, задумалась о своей судьбе.
Шансы на побег были призрачными. Брэк давно пришел бы за ней, если б мог. Вызвать демонов могла помочь только сила, до которой нельзя добраться, не рискуя обжечься об ошейник. Тарджа, должно быть, уже арестован и ждет приговора. Дамиан Вулфблэйд либо в плену у кариенцев, либо бежал в Хитрию. Харшини и носа не кажут из Убежища, чтобы не попасть в лапы кариенским жрецам, а первичные боги… если верить Хафисте, это по их милости она попала в такой переплет.
Перебрав по очереди всех, кто мог прийти на помощь, Р'шейл поняла, что должна действовать на свой страх и риск. Если ей суждено уцелеть — и если она хочет уцелеть, — нужно было что-то предпринять. Сила харшини, которая делала ее той, кем она являлась, была совсем близка — и недоступна. Она манила, звала, но боль преграждала к ней путь лучше любой преграды.
Вот если б избавиться от ошейника… Нет, Хафиста ни за что не допустит этого, пока не убедится в своей полной власти над пленницей. И бесполезно хитрить. Он бог. Он умеет видеть человека насквозь. И избавит от ошейника только такую Р'шейл, что покорится ему всей душой. Но тогда это уже не спасение.