Страница:
Миранда сошла вниз на дорожку и посмотрела вверх. На лазурном троне возвышалась огромная статуя, во много раз больше человеческого роста. Статуя казалась застывшим белым человеком с легким синеватым оттенком. Его глаза были закрыты. Некоторые тени молящихся подходили к этой статуе.
— Кто это? — спросила Миранда.
— Эортис, мертвый Бог Моря. Киллиан занимает его владения, пока он не вернется.
— Он мертв, но он вернется?
— Скоро ты многое поймешь, а пока и этого довольно, чтобы сказать, что, если мои подозрения окажутся справедливыми, в грядущей войне гораздо больше смысла, чем просто победа над безумными существами, одержимыми манией бессмысленного разрушения. — Он под вел ее к другому перекрестку. Указав на дальнюю стену, он сказал:
— Обрати свое мысленное видение вдаль и скажи мне, что ты там видишь.
Она повиновалась, и наконец на стене появился гигантский знак. Она долго не могла рассмотреть рисунок, потом сказала:
— Я вижу семиконечную звезду Ишапа над полем из двенадцати точек в круге.
— Смотри глубже, — приказал он.
Она послушно вглядывалась в символ и через минуту увидела новый узор.
— Я вижу другой рисунок, четыре ярких огонька горят на четырех концах звезды. И между двенадцатью яркими точками виднеется много тусклых.
— Скажи мне, что ты видишь на трех концах звезды ниже тех, которые ярко освещены.
Миранда сосредоточилась на них и спустя мгновение увидела то, что интересовало Пуга.
— Один из них слегка освещен! Тот что в центре. Тот, что справа от него… — Она замялась.
— Ну что? — спросил он.
— Он не тусклый! Он заблокирован… Что-то не дает ему гореть!
Пуг сказал:
— Мне тоже так кажется. А последний огонек?
— Он не горит.
— Теперь, я думаю, разгадка близка, и скоро я узнаю правду. — Тон, которым это было сказано, навел ее на мысль, что он был не слишком рад встрече с этой конкретной правдой.
Они пошли дальше. Подойдя к самому дальнему углу Зала Богов, они оказались между двумя статуями. Одна из них была совершенно безжизненной, и Пуг сказал:
— Водар-Хоспур, мертвый Бог Знания. Как много мы могли бы узнать, если бы он вернулся.
— Никто больше не поклоняется знанию?
— Немногие, — сказал Пуг, — но богатство и власть, похоже, занимают человечество больше, чем все остальное. Из всех, кого я знаю, только Накор, кажется, на самом деле хочет знать.
— Знать что?
— Да все, — весело ответил он.
Они подошли ко второй статуе. Слабая линия, которая являлась духом Маркоса, опускалась прямо на голову статуи. Миранда посмотрела на лицо изваяния и чуть не задохнулась от изумления.
— Маркос!
— Нет, — ответил Пуг. — Взгляни на имя, которое высечено на постаменте.
— Сариг, — сказала она. — Кто это?
— Не совсем еще мертвый Бог Волшебства.
— Это Маркос Черный! — выпалила она, и в первый раз за все время их знакомства Пуг увидел на лице Миранды смятение и даже страх. — Маркос — бог?
— спросила Миранда, и в первый раз за все время их знакомства Пуг услышал в ее голосе беспокойство. Насмешка, сухой юмор исчезли.
— Да, — ответил он, — и нет.
— Так кто же он?
— Мы это узнаем, когда поговорим с ним, — ответил Пуг. — Я, кажется, знаю ответ, но хочу услышать это от него. — Пуг взмыл в воздух и оказался перед неподвижным лицом статуи.
— Маркос!
Тишина.
Миранда поднялась и, встав рядом с Пугом, спросила:
— Что теперь?
— Он спит. Он грезит.
— Что все это значит? — спросила она. — Я все еще не понимаю.
— Маркос Черный пытается достичь божества, — ответил Пуг. — Он стремится заполнить пустоту, образовавшуюся после ухода Сарига. Или Сариг создал Маркоса Черного, чтобы в один прекрасный день он заменил его. Что-то в этом роде. — Он указал на линию силы. — Эта линия все еще функционирует, и на другом конце ее находится смертное тело, которое мы считаем Маркосом, но разум, сущность, душа его — здесь, внутри этого существа, которое пока не имеет формы. Они едины — и в то же время различны, связаны — и в то же время обособлены.
— Сколько продлится это восхождение к богу? — спросила Миранда, не пытаясь скрыть страх.
— Столетия, — тихо ответил Пуг.
— Что мы будем делать?
— Мы его разбудим.
Иллюзорный Пуг закрыл глаза и сосредоточился. Миранда почувствовала, как внутри волшебника собирается энергия и превращается в могучую магию. Она ждала, но, вместо того чтобы выплеснуть эту энергию, Пуг продолжал ее накапливать. Вскоре ее обуял страх, ведь она думала, что постигла волшебные искусства и знает пределы мастерства Пуга, но увидела, что в обоих своих суждениях очень сильно ошиблась. Через некоторое время страх сменился безмерным изумлением, когда она поняла, что, хоть и обладает недюжинными познаниями в области магии, этот подвиг она повторить не в силах.
Внезапно взрыв в воздухе расколол изваяние. Их оглушил звон тысячи разбитых тарелок. В яркой вспышке света Миранда на мгновение увидела, как глаза Маркоса открылись и посмотрели прямо на них.
Они погрузились во тьму, и последнее, что она услышала, был слабый, жалобный вопль:. «Нет!»
Разум Пуга коснулся ее собственного.
— Это трудно. Я попытаюсь его догнать. Наши тела появятся в любом месте, где мы пожелаем, так что следуй за мной, как я следую за Маркосом.
— Я не потеряюсь, — ответила она и почувствовала, что он отпустил ее.
Стало черным-черно, и Миранда растерялась, не понимая, что происходит, и не имея возможности узнать.
Потом она открыла глаза.
Ей было холодно. Каменный пол комнаты, казалось, вытягивал из нее тепло, и она дрожала как лист на ветру. Она была в мастерской Пуга в Стардоке! Эльфийские Ткачи заклинаний сказали им, что, когда они возвратятся из путешествия, их тела появятся там, где это будет нужно, но она все равно думала, что очнется в Эльвандаре. Теперь она была за сотни миль оттуда. Рядом с ней лежал Пуг, он был без сознания. Она понятия не имела, сколько времени Акайле и Тахару пришлось заботиться об их телах, но ей было ясно, что, если Пуг сию же минуту не проснется, ему грозит смерть. Миранда попыталась набросить на него заклинание места: он мог исчезнуть в любую секунду, и без этого заклинания найти его будет гораздо труднее.
Только она собралась пропеть заклинание, как Пуг сел. Он тяжело вздохнул, и она спросила:
— Ну что?
Пуг заморгал и снова сделал глубокий вдох.
— Я не знаю. Линия, которая привязывала Маркоса к Саригу, была порвана, и он прилетел назад в Мидкемию. Я следовал за разумом Маркоса и внезапно оказался здесь.
Миранда встала, и Пуг последовал ее примеру. Оба они закоченели и потеряли гибкость, поэтому поначалу им было тяжело двигаться. Пуг прошелся немного, чтобы восстановить кровообращение.
— Я уже второй раз путешествовал и должен сказать, что это так же неприятно, как и в первый.
— Где Маркос? — спросила Миранда.
— Он должен быть здесь. Это единственный ответ.
Пуг подошел к двери мастерской и, отворив ее, поспешил вниз по лестнице. Он толкнул следующую дверь и чуть не сбил с ног молодого студента, который, вытаращив глаза, закричал: «Мастер Пуг!»
Пуг и Миранда, не обращая внимания на пораженного студента, двинулись к главному входу Академии. Студенты и преподаватели смотрели им вслед, и к тому времени, когда они достигли главного входа в Стардок, уже почти все скандировали имя волшебника:
— Пуг! Пуг!
Пуг затаил дыхание от волнения.
— Я чувствую его! Он совсем рядом.
Миранда сказала:
— Я тоже чувствую.
Они вышли наружу и посмотрели по сторонам. Пуг показал вперед:
— Там!
На краю озера собралась толпа возбужденных студентов, и Пуг услышал голос Накора:
— Отойдите назад!
В воздухе висел человек, и Пуг почувствовал, как вокруг него крутятся вихри энергии. На вид он казался нищим, грязным оборванцем в замусоленной набедренной повязке, его борода и волосы превратились в паклю, но от него веяло невероятной силой. Воздух искрился вокруг него, и казалось, что он висит на той ниточке энергии, за которой Пуг следовал от самого Небесного Града.
Пуг и Миранда поспешили туда, где толпились студенты, и Пуг приказал:
— А ну расступитесь.
Один из учеников посмотрел на него через плечо.
— Мастер Пуг! — При звуке этого имени все попятились, освобождая ему место.
На краю озера сидели Накор и Шо Пи и внимательно разглядывали парящего в воздухе человека.
— Вы видите? — сказал Накор, когда Пуг подошел поближе. — Он пытается подняться, но какая-то другая сила тянет его прямо в воду.
Если Накор и был удивлен внезапным появлением Пуга в Стардоке, то он не подал виду.
— Происходит что-то необычайное, — сказал Накор, — и скоро мы узнаем правду. — Он поглядел на Пуга. — Или вы уже все знаете.
Нищий, продолжая сидеть, опустился в воду по пояс. Пуг увидел, как нить энергии, тянувшаяся с неба, наконец исчезла в воде. Человек заплакал.
Пуг зашел в воду и встал на колени рядом с ним.
— Маркос?
Сидевший обернулся и внимательно посмотрел на Пуга. Потом он прошептал:
— Ты знаешь, что ты наделал? Я уже чуть было не достиг божества. — Он закрыл глаза, и плечи его сотряслись от рыданий. Потом он глубоко вздохнул.
— Знание, понимание — все это уходит, как вода выливается из сосуда, слишком мелкого, чтобы ее вместить. — Он показал на голову и закрыл глаза, как будто пытался удержать какое-то видение. Наконец он сказал:
— Это похоже на то, как будто я видел всю вселенную сквозь щелку в заборе, а вы тянете меня назад от забора и я вижу все меньше и меньше… Мгновение назад я мог поведать людям все тайны вселенной! Теперь, даже если я пытаюсь, вспомнить, знание ускользает от меня, и все, что остается, это только сознание того, что я потерял! Годы работы насмарку.
— Ты нам нужен, — тихо сказал Пуг.
— Мое время вышло! — настаивал Маркос, глядя на своего преемника. Колени его подгибались. — Кто ты такой, чтобы меня звать? Моя новая миссия выше вашего понимания.
— Куда уж нам, — сказала Миранда.
Маркос обернулся к ней. Глаза его сузились.
— Миранда?
— Привет, папа, — сказала молодая женщина. — Давно не виделись.
Пуг изумленно переспросил:
— Папа?
Накор посмотрел на его лицо и расхохотался.
Маркос Черный, легендарный волшебник, перевел взгляд с Миранды на Пуга и обратно.
— Нам надо поговорить, — Он глубоко вздохнул. — Кажется, я уже восстановил самообладание.
— Хорошо, — сказала Миранда, — потому что мы собираемся преподнести тебе следующий удар.
Маркос помолчал некоторое время и наконец промолвил:
— Ладно, выкладывайте.
— Мать, — сказала Миранда. — Она хочет уничтожить весь мир.
Даже Накор едва мог скрыть свое удивление.
Наконец Маркос сказал:
— Мне надо выпить.
Миранда сморщила нос.
— Сначала тебе надо принять ванну.
— Ты должен кое-что мне объяснить, — сказала Миранда.
Пуг посмотрел на свою возлюбленную и сказал:
— Кажется, нам есть что обсудить. Папа, значит?
Накор усмехнулся:
— Я считался бы вашим отчимом, да только я был первым мужем Джорны, а Маркос вторым.
— Когда я родилась, она назвала себя Джания, — сказала Миранда. Казалось, она забыла о том, какое удовольствие доставляет все происходящее маленькому человечку, и еле-еле сдерживала раздражение. Пугу она сказала:
— Что это был за трюк, когда ты вытащил Маркоса из сознания Сарига…
— Что! — вскричал Накор, и глаза его расширились. — Я должен это слышать.
— А что такое? — сказал Пуг.
— Я чувствовал то, что ты делал.
— И что?
— Сила, которую ты вызвал… да ты ведь мог раздавить Изумрудную Королеву и всю ее жалкую шайку пантатиан, все равно как наступить на муравейник! Так на кой черт нам эта война, Пуг? Почему ты ничего не сделал, чтобы ее остановить?
Пуг вздохнул.
— Потому что, как и муравьи, те, кто выживет, только уйдут в тень, и все начинается снова. И есть еще одно соображение.
— Какое? — спросила Миранда.
В дверях возник Маркос и сказал:
— Здесь нельзя об этом говорить, Пуг, это слишком опасно. Пуг указал на свободный стул, и выкупавшийся волшебник сел и взял наполненный кубок. Маркос был не в коричневой, как он привык, а в чужой черной одежде. Сделав большой глоток, он сказал:
— Превосходно. А быть живым, в сущности, не так уж и плохо.
Накор сказал:
— Я — Накор.
Глаза Маркоса сузились. Он долго всматривался в лицо Накора, но наконец узнал его.
— Изаланец! Я тебя знаю. Ты меня однажды обыграл в карты.
— Он самый. — Слезы едва не выступили на глазах Накора. — Это была моя лучшая игра, самая большая ставка. — Он повернулся к Пугу. — Я был не прав, когда сказал, что Маркос меня не запомнил.
Маркос показал на Накора.
— Этот негодяй сделал единственное, на что он способен: он заставил меня думать, что применяет магию, а когда я усилил защиту, он одурачил меня простой ловкостью рук.
— Ловкостью рук? — спросил Пуг.
— Подтасовал карты! — со смехом сказал Маркос.
— Ну, не совсем, — сказал Накор скромно. — Я смешал карты и убрал их в запасную колоду.
— Прекратите сейчас же! — воскликнула Миранда, хлопнув по столу ладонью.
— Это вам не встреча старых друзей. Это…
— Что же? — спросил Пуг.
— Я не знаю. Мы пытаемся спасти мир, а вы о своих картах.
Пуг увидел в дверном проеме Шо Пи и махнул молодому человеку, чтобы тот закрыл дверь, оставив их вчетвером. Шо Пи кивнул, закрыл дверь и ушел. Пуг сказал:
— Сначала я хотел бы спросить об этих родственных связях. Кажется, все вы родственники, а я ничего об этом не знал.
Маркос сказал:
— Ты и сейчас еще не все знаешь.
Пуг вдруг встревожился.
— Только не говори мне, что я твой внебрачный сын. — Он поглядел на Миранду и увидел в ее глазах отражение собственного беспокойства.
— Можешь расслабиться, — сказал Маркос. — Она тебе не сестра. — Он вздохнул. — Но когда я сказал, что ты мне все равно что сын, я не шутил. — Он поставил бокал с вином на стол. — Когда ты родился, я почуял в тебе силу, парень. Ты был сыном девицы из Крайди и случайного солдата. Но так же, как цуранцы чувствуют в детях будущую силу и обучают их на Собрании, я разглядел в тебе скрытое могущество, возможно, большее, чем у любого волшебника, живущего в этом мире.
— И что вы сделали? — спросил Накор.
— Я выпустил это волшебство. А как бы иначе Пуг научился Высшей Магии?
— Сариг? — спросил Пуг.
Маркос кивнул.
— Я его творение.
— Сариг? — сказал Накор. — Я думал, он только легенда.
— Это верно, — сказала Миранда, — и вдобавок он еще мертвый бог. Но очевидно, он не настолько мертв, как некоторые думают.
Пуг сказал:
— Почему бы тебе не рассказать все сначала?
— Только на сей раз правду, — добавила Миранда.
Маркос пожал плечами.
— История, которую я поведал вам с Томасом в Саду Вечного Города, была гораздо увлекательней любой правды, Пуг.
— Я был тогда совсем ребенком. Городской мальчик издалека…
— Прекратите! — сказала Миранда. — Опять вы за свое. Отец!
Маркос вздохнул:
— Ну хорошо, я родился в городе Кеше. Мой отец был портным. Моя мать была замечательная женщина, она управляла счетами моего отца, содержала дом и растила своенравного и непослушного сына. Среди клиентов моего отца было много богатых торговцев, поэтому жили мы неплохо. Довольна? — спросил он дочь.
Она кивнула.
— Но меня потянуло на приключения или по крайней мере в дурную компанию. Когда я стал немного постарше, я вместе со своими друзьями без спросу и благословения родителей отправился странствовать. Мы купили карту, на которой, как нам сказали, был обозначен клад.
Накор кивнул:
— Работорговцы.
— Да, — сказал Маркос. — Это была западня для глупых мальчишек.
— Когда это было? — спросил Пуг.
— Почти пятьсот лет назад, — сказал Маркос. — На пике расцвета Империи. Я сбежал из рабства и скрылся в горах, но заблудился. Умирая от голода, я нашел древний, заброшенный храм. Я распластался на алтаре и молил бога, которому было посвящено это святилище, спасти меня в обмен на службу.
Маркос замигал, вспоминая.
— Я не помню точно, что произошло затем. Но я думаю, что говорил с Саригом, и после этого я, видимо, умер, и он взял меня прежде, чем я подошел к Залу Лимс-Крагмы, или он взял меня как раз перед моей смертью; но с того момента я был созданием Сарига.
Может быть, моя молитва была первой со времен Войны Хаоса, хотя кто-то же должен был воздвигнуть тот храм. Возможно, когда-нибудь я все это узнаю. Но как бы там ни было, эта просьба умирающего открыла путь, трубопровод, если угодно, и из того разрушенного храма я вышел уже не мальчиком, но волшебником. Я многое помнил, но все же это были не мои воспоминания. Сариг был внутри меня, и часть меня была внутри Сарига.
— Неудивительно, что вы обладали такой огромной силой, — сказал Пуг.
Маркос переводил взгляд с одного на другого.
— Чтобы понять то, что я собираюсь вам сказать, вы должны отбросить все предубеждения. Боги являются и реальными, и иллюзорными. Они реальны в том, что они существуют и проявляют свою силу, соприкасаясь с этим миром и нашими жизнями. Они иллюзорны в том смысле, что они не похожи ни на что вещественное.
Накор засмеялся своим кудахчущим смехом.
— Это замечательно!
Пуг кивнул.
Маркос сказал:
— В природе существуют некие силы, и мы с ними взаимодействуем. Когда мы думаем о них, некоторые из них становятся тем, что мы о них думаем.
— Погодите минутку, — сказала Миранда. — Я за вами не успеваю.
— Подумайте о древних людях, которые забились в пещеру и с удивлением смотрят на огонь. В холодной сырой ночи этот огонь — их друг и источник жизни. Они наделяют его индивидуальностью и через некоторое время начинают ему поклоняться. Потом этот культ переходит в поклонение духу огня, который в свою очередь становится богом огня.
— Прандур, — сказал Пуг.
— Точно, — сказал Маркос. — И когда ему поклоняется достаточно много людей, энергия, которую мы называем Прандуром, начинает проявлять определенные свойства, определенные признаки, которые соответствуют ожиданиям поклоняющихся.
Накор чуть не лопнул от восторга.
— Человек создает богов! — воскликнул он.
— Ну, можно сказать и так. — В глазах Маркоса отразилось глубокое страдание. — Большую часть своей жизни я был частью Сарига, его наместником в Мидкемии и других местах, его глазами и ушами, и я думал, что в итоге мне суждено слиться с ним, принять его мантию и вернуть в Мидкемию магию во всей ее славе. — Поглядев на Пуга, он сказал:
— Ты был одним из моих лучших экспериментов. Ты вернул Мидкемии Высшую Магию.
— Это все очень интересно, — сказала Миранда, — но как же насчет матери?
Накор сразу посерьезнел.
— Я думаю, что Джорна мертва.
Миранда сказала:
— Что? Откуда вы знаете?
— Когда я в последний ваз видел ее, я почувствовал, что в ее теле живет другое существо, а той, кого мы называем вашей матерью, нет. Я могу только предполагать, что она мертва или спрятана где-то далеко.
Пуг спросил:
— Как вас всех вообще угораздило с ней связаться?
Накор сказал:
— Когда я был молод, я встретил девушку по имени Джорна, которая была умна и прекрасна. Мне казалось, что я ее интересую. — Он усмехнулся. — Меня, конечно, нельзя назвать красавцем, да я и в молодости им не был. Но как все молодые люди, я мечтал о том, что меня полюбит красивая женщина. Однако она меня не любила. Она любила власть и алкала того, что вы называете магией. Она хотела навсегда остаться молодой и красивой. Она боялась смерти, а еще больше — старости. Итак, я показал ей несколько трюков. Я показал ей, как управлять тем, что я называю «материей», и когда она узнала все, чему я мог ее научить, она меня бросила.
— И нашла меня, — сказал Маркос. Он поглядел на Миранду. — Я встретил твою мать в Кеше, и она была, как описал Накор, красивой молодой женщиной, которая преследовала меня своей страстью. Я не замечал ее жажды власти. Я был ослеплен любовью. Несмотря на свои годы и опыт, я вел себя как мальчишка. Я раскрыл ее обман позже, уже после того, как родилась ты, Миранда, но прежде, чем она успела изучить все, что я мог ей дать, — от этого момента, ее отделяли столетия, хотя она этого не знала, и я отказался учить ее дальше.
Миранда сказала:
— И поэтому ты забрал меня у нее и оставил у чужих людей. Мне было всего десять лет!
— Нет, — сказал Маркос. — Она бросила нас обоих, и я нашел хороших людей, которые вырастили тебя, дочка. Конечно, я редко тебя навещал, но… это было сложно.
— И как раз в то время ты стал Черным Волшебником? — спросил Пуг.
— Да, — сказал Маркос. — Общение с людьми на этом уровне слишком болезненно, и тогда я этого не знал, но Сариг меня использовал. Боги часто поступают непонятно, поэтому мною двигали необходимость или желание, но цели, которых я при этом достигал, редко были моими. Я нашел покинутый остров, на котором стояла прекрасная вилла. Я предполагаю, что там когда-то жили кешийцы, скорее всего богачи из Квега, которые сбежали оттуда, когда произошел раскол. Я построил черный замок, чтобы отпугивать путешественников, и жизнь потекла своим чередом. Когда ты в первый раз попал на остров, все было именно так, Пуг. Сколько прошло лет — пятьдесят, шестьдесят?
Пуг кивнул.
— Иногда мне кажется, что только вчера мы с Кулганом стояли на берегу, читая ваше письмо. — Пуг изучающе посмотрел в лицо волшебнику. — Но ты так часто меня обманывал, так много мне налгал.
— Да, но и правды я сказал не меньше. Я предчувствовал свое будущее и даже порой в него заглядывал. Все это было правдой. Моя жизнь являлась мне в праздных мыслях, случайных снах и видениях. Если бы Сариг был жив и полон сил, он мог бы дать мне больше, но если бы он был живым в нашем понимании этого слова, я был бы ему не нужен.
— Значит, когда ты сказал, что я должен был занять твое место, — сказал Пуг, — ты действительно думал, что все уже сделал?
— Да, — сказал Маркос. — Я рассказал тебе о том, что ты должен помогать королям и прекратить войны, для того, чтобы хоть как-то отвлечь тебя от своей персоны, а затем найти и свой собственный путь. Я вовсе не хотел, чтобы ты бегал за мной каждый раз, когда тебе нужен совет!
Пуг увидел, что Маркос снова разъяряется.
— Если бы ты должен был слиться с Саригом, мне не дали бы тебя забрать. Он бы этого не допустил.
Гнев волшебника чуть уменьшился, но все же не исчез. Пуг видел, как он тлеет, словно засыпанные землей угли.
— Это верно, — признал Маркос. — Беда в том, что я знаю, сколько забыл. — Слезы выступили на глазах мага. — Я… не могу объяснить.
Накор прищурился.
— Но это был ты?
— Что ты имеешь в виду? — спросил Маркос.
— Это ты обрел знание или же Бог Волшебства?
Маркос тихо сказал:
— Я не знаю.
Теперь Пуг спросил:
— Что ты имеешь в виду?
— Поправь меня, если я не прав, — сказал Накор Маркосу, — но по мере твоего уподобления богу не чувствовал ли ты, что твое «я» уменьшается? Разве ты не почувствовал, что отделяешься от того, кем был раньше?
Маркос кивнул:
— Это правда. Моя жизнь стала сном, тусклым воспоминанием.
— Я подозреваю, что, когда ты достигнешь божества, ты этого не узнаешь, поскольку разум, который мы называем Маркосом, прекратит свое существование,
— заметил Накор.
Маркос задумался.
— Над этим надо поразмыслить.
Миранда сказала:
— А как же насчет Королевы? Почему она не моя мать?
Накор пожал плечами:
— Я не знаю. Возможно, она напрасно связалась с пантатианами. Когда она была леди Кловис, она жаждала получить вечную молодость и занималась очень неприятной некромантией. Это паскудное занятие, а она влезла в это дело по уши. Это было двадцать лет назад, и кто знает, что могло случиться с тех пор. Она, возможно, была наказана за участие в заговоре против Повелителя Города на Змеиной Реке и его мага, а может быть, просто кто-то занял ее тело, чтобы использовать его в своих целях. Я не знаю. Но я знаю, что женщина, которая некогда была моей женой и женой Маркоса, скорее всего мертва.
Пуг повернулся к Миранде:
— Если ты говоришь, что мы все должны выложить о себе правду, что же ты не расскажешь свою историю?
Миранда сказала:
— Когда я начала проявлять силу, я скрыла это от своих приемных родителей. Они хотели, чтобы я вышла замуж за одного из местных торговцев, и тогда я убежала. — Она впилась в Маркоса взглядом. — Это было двести пятьдесят лет назад, если тебе интересно!
Маркос мог только сказать:
— Извини меня.
— Я нашла колдунью, старуху по имени Герт. — Она улыбнулась. — Если нужно, я могу принимать ее облик, и поскольку я знаю, как мужчины реагируют на приятное лицо и пышную грудь, этот фокус часто меня выручает.
— Это очень хорошая уловка, — согласился Накор.
— Она была страшна как смертный грех, но у нее была душа Сунг Чистой, и она дала мне приют. Она быстро определила мои способности и научила меня всему, что знала. После того как она умерла, я стала искать себе других учителей. Примерно пятьдесят лет назад я была арестована кешийской Тайной полицией. Человек по имени Рауф Маниф Хазара-Хан усмотрел во мне сильное оружие, и меня завербовали.
— Кто это? — спросила Миранда.
— Эортис, мертвый Бог Моря. Киллиан занимает его владения, пока он не вернется.
— Он мертв, но он вернется?
— Скоро ты многое поймешь, а пока и этого довольно, чтобы сказать, что, если мои подозрения окажутся справедливыми, в грядущей войне гораздо больше смысла, чем просто победа над безумными существами, одержимыми манией бессмысленного разрушения. — Он под вел ее к другому перекрестку. Указав на дальнюю стену, он сказал:
— Обрати свое мысленное видение вдаль и скажи мне, что ты там видишь.
Она повиновалась, и наконец на стене появился гигантский знак. Она долго не могла рассмотреть рисунок, потом сказала:
— Я вижу семиконечную звезду Ишапа над полем из двенадцати точек в круге.
— Смотри глубже, — приказал он.
Она послушно вглядывалась в символ и через минуту увидела новый узор.
— Я вижу другой рисунок, четыре ярких огонька горят на четырех концах звезды. И между двенадцатью яркими точками виднеется много тусклых.
— Скажи мне, что ты видишь на трех концах звезды ниже тех, которые ярко освещены.
Миранда сосредоточилась на них и спустя мгновение увидела то, что интересовало Пуга.
— Один из них слегка освещен! Тот что в центре. Тот, что справа от него… — Она замялась.
— Ну что? — спросил он.
— Он не тусклый! Он заблокирован… Что-то не дает ему гореть!
Пуг сказал:
— Мне тоже так кажется. А последний огонек?
— Он не горит.
— Теперь, я думаю, разгадка близка, и скоро я узнаю правду. — Тон, которым это было сказано, навел ее на мысль, что он был не слишком рад встрече с этой конкретной правдой.
Они пошли дальше. Подойдя к самому дальнему углу Зала Богов, они оказались между двумя статуями. Одна из них была совершенно безжизненной, и Пуг сказал:
— Водар-Хоспур, мертвый Бог Знания. Как много мы могли бы узнать, если бы он вернулся.
— Никто больше не поклоняется знанию?
— Немногие, — сказал Пуг, — но богатство и власть, похоже, занимают человечество больше, чем все остальное. Из всех, кого я знаю, только Накор, кажется, на самом деле хочет знать.
— Знать что?
— Да все, — весело ответил он.
Они подошли ко второй статуе. Слабая линия, которая являлась духом Маркоса, опускалась прямо на голову статуи. Миранда посмотрела на лицо изваяния и чуть не задохнулась от изумления.
— Маркос!
— Нет, — ответил Пуг. — Взгляни на имя, которое высечено на постаменте.
— Сариг, — сказала она. — Кто это?
— Не совсем еще мертвый Бог Волшебства.
— Это Маркос Черный! — выпалила она, и в первый раз за все время их знакомства Пуг увидел на лице Миранды смятение и даже страх. — Маркос — бог?
— спросила Миранда, и в первый раз за все время их знакомства Пуг услышал в ее голосе беспокойство. Насмешка, сухой юмор исчезли.
— Да, — ответил он, — и нет.
— Так кто же он?
— Мы это узнаем, когда поговорим с ним, — ответил Пуг. — Я, кажется, знаю ответ, но хочу услышать это от него. — Пуг взмыл в воздух и оказался перед неподвижным лицом статуи.
— Маркос!
Тишина.
Миранда поднялась и, встав рядом с Пугом, спросила:
— Что теперь?
— Он спит. Он грезит.
— Что все это значит? — спросила она. — Я все еще не понимаю.
— Маркос Черный пытается достичь божества, — ответил Пуг. — Он стремится заполнить пустоту, образовавшуюся после ухода Сарига. Или Сариг создал Маркоса Черного, чтобы в один прекрасный день он заменил его. Что-то в этом роде. — Он указал на линию силы. — Эта линия все еще функционирует, и на другом конце ее находится смертное тело, которое мы считаем Маркосом, но разум, сущность, душа его — здесь, внутри этого существа, которое пока не имеет формы. Они едины — и в то же время различны, связаны — и в то же время обособлены.
— Сколько продлится это восхождение к богу? — спросила Миранда, не пытаясь скрыть страх.
— Столетия, — тихо ответил Пуг.
— Что мы будем делать?
— Мы его разбудим.
Иллюзорный Пуг закрыл глаза и сосредоточился. Миранда почувствовала, как внутри волшебника собирается энергия и превращается в могучую магию. Она ждала, но, вместо того чтобы выплеснуть эту энергию, Пуг продолжал ее накапливать. Вскоре ее обуял страх, ведь она думала, что постигла волшебные искусства и знает пределы мастерства Пуга, но увидела, что в обоих своих суждениях очень сильно ошиблась. Через некоторое время страх сменился безмерным изумлением, когда она поняла, что, хоть и обладает недюжинными познаниями в области магии, этот подвиг она повторить не в силах.
Внезапно взрыв в воздухе расколол изваяние. Их оглушил звон тысячи разбитых тарелок. В яркой вспышке света Миранда на мгновение увидела, как глаза Маркоса открылись и посмотрели прямо на них.
Они погрузились во тьму, и последнее, что она услышала, был слабый, жалобный вопль:. «Нет!»
Разум Пуга коснулся ее собственного.
— Это трудно. Я попытаюсь его догнать. Наши тела появятся в любом месте, где мы пожелаем, так что следуй за мной, как я следую за Маркосом.
— Я не потеряюсь, — ответила она и почувствовала, что он отпустил ее.
Стало черным-черно, и Миранда растерялась, не понимая, что происходит, и не имея возможности узнать.
Потом она открыла глаза.
Ей было холодно. Каменный пол комнаты, казалось, вытягивал из нее тепло, и она дрожала как лист на ветру. Она была в мастерской Пуга в Стардоке! Эльфийские Ткачи заклинаний сказали им, что, когда они возвратятся из путешествия, их тела появятся там, где это будет нужно, но она все равно думала, что очнется в Эльвандаре. Теперь она была за сотни миль оттуда. Рядом с ней лежал Пуг, он был без сознания. Она понятия не имела, сколько времени Акайле и Тахару пришлось заботиться об их телах, но ей было ясно, что, если Пуг сию же минуту не проснется, ему грозит смерть. Миранда попыталась набросить на него заклинание места: он мог исчезнуть в любую секунду, и без этого заклинания найти его будет гораздо труднее.
Только она собралась пропеть заклинание, как Пуг сел. Он тяжело вздохнул, и она спросила:
— Ну что?
Пуг заморгал и снова сделал глубокий вдох.
— Я не знаю. Линия, которая привязывала Маркоса к Саригу, была порвана, и он прилетел назад в Мидкемию. Я следовал за разумом Маркоса и внезапно оказался здесь.
Миранда встала, и Пуг последовал ее примеру. Оба они закоченели и потеряли гибкость, поэтому поначалу им было тяжело двигаться. Пуг прошелся немного, чтобы восстановить кровообращение.
— Я уже второй раз путешествовал и должен сказать, что это так же неприятно, как и в первый.
— Где Маркос? — спросила Миранда.
— Он должен быть здесь. Это единственный ответ.
Пуг подошел к двери мастерской и, отворив ее, поспешил вниз по лестнице. Он толкнул следующую дверь и чуть не сбил с ног молодого студента, который, вытаращив глаза, закричал: «Мастер Пуг!»
Пуг и Миранда, не обращая внимания на пораженного студента, двинулись к главному входу Академии. Студенты и преподаватели смотрели им вслед, и к тому времени, когда они достигли главного входа в Стардок, уже почти все скандировали имя волшебника:
— Пуг! Пуг!
Пуг затаил дыхание от волнения.
— Я чувствую его! Он совсем рядом.
Миранда сказала:
— Я тоже чувствую.
Они вышли наружу и посмотрели по сторонам. Пуг показал вперед:
— Там!
На краю озера собралась толпа возбужденных студентов, и Пуг услышал голос Накора:
— Отойдите назад!
В воздухе висел человек, и Пуг почувствовал, как вокруг него крутятся вихри энергии. На вид он казался нищим, грязным оборванцем в замусоленной набедренной повязке, его борода и волосы превратились в паклю, но от него веяло невероятной силой. Воздух искрился вокруг него, и казалось, что он висит на той ниточке энергии, за которой Пуг следовал от самого Небесного Града.
Пуг и Миранда поспешили туда, где толпились студенты, и Пуг приказал:
— А ну расступитесь.
Один из учеников посмотрел на него через плечо.
— Мастер Пуг! — При звуке этого имени все попятились, освобождая ему место.
На краю озера сидели Накор и Шо Пи и внимательно разглядывали парящего в воздухе человека.
— Вы видите? — сказал Накор, когда Пуг подошел поближе. — Он пытается подняться, но какая-то другая сила тянет его прямо в воду.
Если Накор и был удивлен внезапным появлением Пуга в Стардоке, то он не подал виду.
— Происходит что-то необычайное, — сказал Накор, — и скоро мы узнаем правду. — Он поглядел на Пуга. — Или вы уже все знаете.
Нищий, продолжая сидеть, опустился в воду по пояс. Пуг увидел, как нить энергии, тянувшаяся с неба, наконец исчезла в воде. Человек заплакал.
Пуг зашел в воду и встал на колени рядом с ним.
— Маркос?
Сидевший обернулся и внимательно посмотрел на Пуга. Потом он прошептал:
— Ты знаешь, что ты наделал? Я уже чуть было не достиг божества. — Он закрыл глаза, и плечи его сотряслись от рыданий. Потом он глубоко вздохнул.
— Знание, понимание — все это уходит, как вода выливается из сосуда, слишком мелкого, чтобы ее вместить. — Он показал на голову и закрыл глаза, как будто пытался удержать какое-то видение. Наконец он сказал:
— Это похоже на то, как будто я видел всю вселенную сквозь щелку в заборе, а вы тянете меня назад от забора и я вижу все меньше и меньше… Мгновение назад я мог поведать людям все тайны вселенной! Теперь, даже если я пытаюсь, вспомнить, знание ускользает от меня, и все, что остается, это только сознание того, что я потерял! Годы работы насмарку.
— Ты нам нужен, — тихо сказал Пуг.
— Мое время вышло! — настаивал Маркос, глядя на своего преемника. Колени его подгибались. — Кто ты такой, чтобы меня звать? Моя новая миссия выше вашего понимания.
— Куда уж нам, — сказала Миранда.
Маркос обернулся к ней. Глаза его сузились.
— Миранда?
— Привет, папа, — сказала молодая женщина. — Давно не виделись.
Пуг изумленно переспросил:
— Папа?
Накор посмотрел на его лицо и расхохотался.
Маркос Черный, легендарный волшебник, перевел взгляд с Миранды на Пуга и обратно.
— Нам надо поговорить, — Он глубоко вздохнул. — Кажется, я уже восстановил самообладание.
— Хорошо, — сказала Миранда, — потому что мы собираемся преподнести тебе следующий удар.
Маркос помолчал некоторое время и наконец промолвил:
— Ладно, выкладывайте.
— Мать, — сказала Миранда. — Она хочет уничтожить весь мир.
Даже Накор едва мог скрыть свое удивление.
Наконец Маркос сказал:
— Мне надо выпить.
Миранда сморщила нос.
— Сначала тебе надо принять ванну.
***
Пока Маркос купался, Миранда, Пуг и Накор сидели в мастерской Пуга. Шо Пи помогал волшебнику, и Пуг откупорил бутылку особенно хорошего даркмурского вина.— Ты должен кое-что мне объяснить, — сказала Миранда.
Пуг посмотрел на свою возлюбленную и сказал:
— Кажется, нам есть что обсудить. Папа, значит?
Накор усмехнулся:
— Я считался бы вашим отчимом, да только я был первым мужем Джорны, а Маркос вторым.
— Когда я родилась, она назвала себя Джания, — сказала Миранда. Казалось, она забыла о том, какое удовольствие доставляет все происходящее маленькому человечку, и еле-еле сдерживала раздражение. Пугу она сказала:
— Что это был за трюк, когда ты вытащил Маркоса из сознания Сарига…
— Что! — вскричал Накор, и глаза его расширились. — Я должен это слышать.
— А что такое? — сказал Пуг.
— Я чувствовал то, что ты делал.
— И что?
— Сила, которую ты вызвал… да ты ведь мог раздавить Изумрудную Королеву и всю ее жалкую шайку пантатиан, все равно как наступить на муравейник! Так на кой черт нам эта война, Пуг? Почему ты ничего не сделал, чтобы ее остановить?
Пуг вздохнул.
— Потому что, как и муравьи, те, кто выживет, только уйдут в тень, и все начинается снова. И есть еще одно соображение.
— Какое? — спросила Миранда.
В дверях возник Маркос и сказал:
— Здесь нельзя об этом говорить, Пуг, это слишком опасно. Пуг указал на свободный стул, и выкупавшийся волшебник сел и взял наполненный кубок. Маркос был не в коричневой, как он привык, а в чужой черной одежде. Сделав большой глоток, он сказал:
— Превосходно. А быть живым, в сущности, не так уж и плохо.
Накор сказал:
— Я — Накор.
Глаза Маркоса сузились. Он долго всматривался в лицо Накора, но наконец узнал его.
— Изаланец! Я тебя знаю. Ты меня однажды обыграл в карты.
— Он самый. — Слезы едва не выступили на глазах Накора. — Это была моя лучшая игра, самая большая ставка. — Он повернулся к Пугу. — Я был не прав, когда сказал, что Маркос меня не запомнил.
Маркос показал на Накора.
— Этот негодяй сделал единственное, на что он способен: он заставил меня думать, что применяет магию, а когда я усилил защиту, он одурачил меня простой ловкостью рук.
— Ловкостью рук? — спросил Пуг.
— Подтасовал карты! — со смехом сказал Маркос.
— Ну, не совсем, — сказал Накор скромно. — Я смешал карты и убрал их в запасную колоду.
— Прекратите сейчас же! — воскликнула Миранда, хлопнув по столу ладонью.
— Это вам не встреча старых друзей. Это…
— Что же? — спросил Пуг.
— Я не знаю. Мы пытаемся спасти мир, а вы о своих картах.
Пуг увидел в дверном проеме Шо Пи и махнул молодому человеку, чтобы тот закрыл дверь, оставив их вчетвером. Шо Пи кивнул, закрыл дверь и ушел. Пуг сказал:
— Сначала я хотел бы спросить об этих родственных связях. Кажется, все вы родственники, а я ничего об этом не знал.
Маркос сказал:
— Ты и сейчас еще не все знаешь.
Пуг вдруг встревожился.
— Только не говори мне, что я твой внебрачный сын. — Он поглядел на Миранду и увидел в ее глазах отражение собственного беспокойства.
— Можешь расслабиться, — сказал Маркос. — Она тебе не сестра. — Он вздохнул. — Но когда я сказал, что ты мне все равно что сын, я не шутил. — Он поставил бокал с вином на стол. — Когда ты родился, я почуял в тебе силу, парень. Ты был сыном девицы из Крайди и случайного солдата. Но так же, как цуранцы чувствуют в детях будущую силу и обучают их на Собрании, я разглядел в тебе скрытое могущество, возможно, большее, чем у любого волшебника, живущего в этом мире.
— И что вы сделали? — спросил Накор.
— Я выпустил это волшебство. А как бы иначе Пуг научился Высшей Магии?
— Сариг? — спросил Пуг.
Маркос кивнул.
— Я его творение.
— Сариг? — сказал Накор. — Я думал, он только легенда.
— Это верно, — сказала Миранда, — и вдобавок он еще мертвый бог. Но очевидно, он не настолько мертв, как некоторые думают.
Пуг сказал:
— Почему бы тебе не рассказать все сначала?
— Только на сей раз правду, — добавила Миранда.
Маркос пожал плечами.
— История, которую я поведал вам с Томасом в Саду Вечного Города, была гораздо увлекательней любой правды, Пуг.
— Я был тогда совсем ребенком. Городской мальчик издалека…
— Прекратите! — сказала Миранда. — Опять вы за свое. Отец!
Маркос вздохнул:
— Ну хорошо, я родился в городе Кеше. Мой отец был портным. Моя мать была замечательная женщина, она управляла счетами моего отца, содержала дом и растила своенравного и непослушного сына. Среди клиентов моего отца было много богатых торговцев, поэтому жили мы неплохо. Довольна? — спросил он дочь.
Она кивнула.
— Но меня потянуло на приключения или по крайней мере в дурную компанию. Когда я стал немного постарше, я вместе со своими друзьями без спросу и благословения родителей отправился странствовать. Мы купили карту, на которой, как нам сказали, был обозначен клад.
Накор кивнул:
— Работорговцы.
— Да, — сказал Маркос. — Это была западня для глупых мальчишек.
— Когда это было? — спросил Пуг.
— Почти пятьсот лет назад, — сказал Маркос. — На пике расцвета Империи. Я сбежал из рабства и скрылся в горах, но заблудился. Умирая от голода, я нашел древний, заброшенный храм. Я распластался на алтаре и молил бога, которому было посвящено это святилище, спасти меня в обмен на службу.
Маркос замигал, вспоминая.
— Я не помню точно, что произошло затем. Но я думаю, что говорил с Саригом, и после этого я, видимо, умер, и он взял меня прежде, чем я подошел к Залу Лимс-Крагмы, или он взял меня как раз перед моей смертью; но с того момента я был созданием Сарига.
Может быть, моя молитва была первой со времен Войны Хаоса, хотя кто-то же должен был воздвигнуть тот храм. Возможно, когда-нибудь я все это узнаю. Но как бы там ни было, эта просьба умирающего открыла путь, трубопровод, если угодно, и из того разрушенного храма я вышел уже не мальчиком, но волшебником. Я многое помнил, но все же это были не мои воспоминания. Сариг был внутри меня, и часть меня была внутри Сарига.
— Неудивительно, что вы обладали такой огромной силой, — сказал Пуг.
Маркос переводил взгляд с одного на другого.
— Чтобы понять то, что я собираюсь вам сказать, вы должны отбросить все предубеждения. Боги являются и реальными, и иллюзорными. Они реальны в том, что они существуют и проявляют свою силу, соприкасаясь с этим миром и нашими жизнями. Они иллюзорны в том смысле, что они не похожи ни на что вещественное.
Накор засмеялся своим кудахчущим смехом.
— Это замечательно!
Пуг кивнул.
Маркос сказал:
— В природе существуют некие силы, и мы с ними взаимодействуем. Когда мы думаем о них, некоторые из них становятся тем, что мы о них думаем.
— Погодите минутку, — сказала Миранда. — Я за вами не успеваю.
— Подумайте о древних людях, которые забились в пещеру и с удивлением смотрят на огонь. В холодной сырой ночи этот огонь — их друг и источник жизни. Они наделяют его индивидуальностью и через некоторое время начинают ему поклоняться. Потом этот культ переходит в поклонение духу огня, который в свою очередь становится богом огня.
— Прандур, — сказал Пуг.
— Точно, — сказал Маркос. — И когда ему поклоняется достаточно много людей, энергия, которую мы называем Прандуром, начинает проявлять определенные свойства, определенные признаки, которые соответствуют ожиданиям поклоняющихся.
Накор чуть не лопнул от восторга.
— Человек создает богов! — воскликнул он.
— Ну, можно сказать и так. — В глазах Маркоса отразилось глубокое страдание. — Большую часть своей жизни я был частью Сарига, его наместником в Мидкемии и других местах, его глазами и ушами, и я думал, что в итоге мне суждено слиться с ним, принять его мантию и вернуть в Мидкемию магию во всей ее славе. — Поглядев на Пуга, он сказал:
— Ты был одним из моих лучших экспериментов. Ты вернул Мидкемии Высшую Магию.
— Это все очень интересно, — сказала Миранда, — но как же насчет матери?
Накор сразу посерьезнел.
— Я думаю, что Джорна мертва.
Миранда сказала:
— Что? Откуда вы знаете?
— Когда я в последний ваз видел ее, я почувствовал, что в ее теле живет другое существо, а той, кого мы называем вашей матерью, нет. Я могу только предполагать, что она мертва или спрятана где-то далеко.
Пуг спросил:
— Как вас всех вообще угораздило с ней связаться?
Накор сказал:
— Когда я был молод, я встретил девушку по имени Джорна, которая была умна и прекрасна. Мне казалось, что я ее интересую. — Он усмехнулся. — Меня, конечно, нельзя назвать красавцем, да я и в молодости им не был. Но как все молодые люди, я мечтал о том, что меня полюбит красивая женщина. Однако она меня не любила. Она любила власть и алкала того, что вы называете магией. Она хотела навсегда остаться молодой и красивой. Она боялась смерти, а еще больше — старости. Итак, я показал ей несколько трюков. Я показал ей, как управлять тем, что я называю «материей», и когда она узнала все, чему я мог ее научить, она меня бросила.
— И нашла меня, — сказал Маркос. Он поглядел на Миранду. — Я встретил твою мать в Кеше, и она была, как описал Накор, красивой молодой женщиной, которая преследовала меня своей страстью. Я не замечал ее жажды власти. Я был ослеплен любовью. Несмотря на свои годы и опыт, я вел себя как мальчишка. Я раскрыл ее обман позже, уже после того, как родилась ты, Миранда, но прежде, чем она успела изучить все, что я мог ей дать, — от этого момента, ее отделяли столетия, хотя она этого не знала, и я отказался учить ее дальше.
Миранда сказала:
— И поэтому ты забрал меня у нее и оставил у чужих людей. Мне было всего десять лет!
— Нет, — сказал Маркос. — Она бросила нас обоих, и я нашел хороших людей, которые вырастили тебя, дочка. Конечно, я редко тебя навещал, но… это было сложно.
— И как раз в то время ты стал Черным Волшебником? — спросил Пуг.
— Да, — сказал Маркос. — Общение с людьми на этом уровне слишком болезненно, и тогда я этого не знал, но Сариг меня использовал. Боги часто поступают непонятно, поэтому мною двигали необходимость или желание, но цели, которых я при этом достигал, редко были моими. Я нашел покинутый остров, на котором стояла прекрасная вилла. Я предполагаю, что там когда-то жили кешийцы, скорее всего богачи из Квега, которые сбежали оттуда, когда произошел раскол. Я построил черный замок, чтобы отпугивать путешественников, и жизнь потекла своим чередом. Когда ты в первый раз попал на остров, все было именно так, Пуг. Сколько прошло лет — пятьдесят, шестьдесят?
Пуг кивнул.
— Иногда мне кажется, что только вчера мы с Кулганом стояли на берегу, читая ваше письмо. — Пуг изучающе посмотрел в лицо волшебнику. — Но ты так часто меня обманывал, так много мне налгал.
— Да, но и правды я сказал не меньше. Я предчувствовал свое будущее и даже порой в него заглядывал. Все это было правдой. Моя жизнь являлась мне в праздных мыслях, случайных снах и видениях. Если бы Сариг был жив и полон сил, он мог бы дать мне больше, но если бы он был живым в нашем понимании этого слова, я был бы ему не нужен.
— Значит, когда ты сказал, что я должен был занять твое место, — сказал Пуг, — ты действительно думал, что все уже сделал?
— Да, — сказал Маркос. — Я рассказал тебе о том, что ты должен помогать королям и прекратить войны, для того, чтобы хоть как-то отвлечь тебя от своей персоны, а затем найти и свой собственный путь. Я вовсе не хотел, чтобы ты бегал за мной каждый раз, когда тебе нужен совет!
Пуг увидел, что Маркос снова разъяряется.
— Если бы ты должен был слиться с Саригом, мне не дали бы тебя забрать. Он бы этого не допустил.
Гнев волшебника чуть уменьшился, но все же не исчез. Пуг видел, как он тлеет, словно засыпанные землей угли.
— Это верно, — признал Маркос. — Беда в том, что я знаю, сколько забыл. — Слезы выступили на глазах мага. — Я… не могу объяснить.
Накор прищурился.
— Но это был ты?
— Что ты имеешь в виду? — спросил Маркос.
— Это ты обрел знание или же Бог Волшебства?
Маркос тихо сказал:
— Я не знаю.
Теперь Пуг спросил:
— Что ты имеешь в виду?
— Поправь меня, если я не прав, — сказал Накор Маркосу, — но по мере твоего уподобления богу не чувствовал ли ты, что твое «я» уменьшается? Разве ты не почувствовал, что отделяешься от того, кем был раньше?
Маркос кивнул:
— Это правда. Моя жизнь стала сном, тусклым воспоминанием.
— Я подозреваю, что, когда ты достигнешь божества, ты этого не узнаешь, поскольку разум, который мы называем Маркосом, прекратит свое существование,
— заметил Накор.
Маркос задумался.
— Над этим надо поразмыслить.
Миранда сказала:
— А как же насчет Королевы? Почему она не моя мать?
Накор пожал плечами:
— Я не знаю. Возможно, она напрасно связалась с пантатианами. Когда она была леди Кловис, она жаждала получить вечную молодость и занималась очень неприятной некромантией. Это паскудное занятие, а она влезла в это дело по уши. Это было двадцать лет назад, и кто знает, что могло случиться с тех пор. Она, возможно, была наказана за участие в заговоре против Повелителя Города на Змеиной Реке и его мага, а может быть, просто кто-то занял ее тело, чтобы использовать его в своих целях. Я не знаю. Но я знаю, что женщина, которая некогда была моей женой и женой Маркоса, скорее всего мертва.
Пуг повернулся к Миранде:
— Если ты говоришь, что мы все должны выложить о себе правду, что же ты не расскажешь свою историю?
Миранда сказала:
— Когда я начала проявлять силу, я скрыла это от своих приемных родителей. Они хотели, чтобы я вышла замуж за одного из местных торговцев, и тогда я убежала. — Она впилась в Маркоса взглядом. — Это было двести пятьдесят лет назад, если тебе интересно!
Маркос мог только сказать:
— Извини меня.
— Я нашла колдунью, старуху по имени Герт. — Она улыбнулась. — Если нужно, я могу принимать ее облик, и поскольку я знаю, как мужчины реагируют на приятное лицо и пышную грудь, этот фокус часто меня выручает.
— Это очень хорошая уловка, — согласился Накор.
— Она была страшна как смертный грех, но у нее была душа Сунг Чистой, и она дала мне приют. Она быстро определила мои способности и научила меня всему, что знала. После того как она умерла, я стала искать себе других учителей. Примерно пятьдесят лет назад я была арестована кешийской Тайной полицией. Человек по имени Рауф Маниф Хазара-Хан усмотрел во мне сильное оружие, и меня завербовали.