Страница:
Джеймс вздохнул.
— Если б я знал, что тебе можно доверять, я бы за эти годы уже не раз воспользовался твоей помощью.
Лайл рассмеялся:
— Джимми, за то короткое время, что я тебя знаю — сколько? три визита за сорок лет? — я полюбил тебя как брата, коим ты и являешься, но говорить о доверии? Ты шутишь.
Джеймс тоже рассмеялся.
— Я уж вижу. Будь у тебя возможность, ты бы повесил меня за измену и сам стал герцогом Крондорским.
— Это вряд ли. У меня никогда не было таких устремлений.
Послышался новый удар, и один из гвардейцев сказал:
— Это, должно быть, заброшенный склад в районе мельницы, ниже по реке. У нас там было две сотни бочек.
Еще до начала осады люди Джеймса прошли по всему городу, оставляя на стратегически важных участках бочонки с квегийским огненным маслом.
— Видели бы вы защиту Арменгара, — сказал Джеймс гвардейцу. — Этот город был мечтой защитника и кошмаром завоевателя. — Он сделал волнообразное движение рукой, как будто по траве ползет змея. — Не было ни одной улицы, длиннее полета стрелы, без изгиба. У всех домов нет окон на уровне улицы, везде тяжелые дубовые двери, которые запираются только изнутри, и все крыши плоские.
Солдаты улыбнулись и закивали, а один сказал:
— Платформы для лучников.
— Совершенно верно, — сказал Джеймс, — так что защитники могли переходить с крыши на крышу по длинным доскам, которые они за собой убирали, а те, кто находился внизу, были постоянно под обстрелом. Когда Мурмандамус и его отряды вошли в город. Гай дю Бас-Тайра поджег двадцать пять тысяч бочек горючего масла…
— Двадцать пять тысяч! — воскликнул Лайл. — Ты шутишь.
— Нет. И когда они рванули… — Он снова сел. — Это невозможно описать словами. Просто представьте себе башню огня, которая поднимается до небес, и вы получите слабое представление об этом взрыве. Грохот. Я чуть Не оглох. У меня потом неделю звенело в ушах.
В дверь постучали, и солдаты похватали оружие. Стук повторился, как и было условленно, и, притушив единственный фонарь, подпольщики впустили патруль.
Внутрь быстро протиснулись шестеро солдат в сопровождении трех гражданских жителей.
— Околачивались тут поблизости, — сказал один из патрульных, кивнув на тех, кого они привели.
Главарь Мошенников посмотрел на новеньких и сказал:
— Это мои.
— А кто ты такой? — спросил один из этих трех.
Джеймс рассмеялся:
— Конспирация имеет свои недостатки. — И повернувшись к трем ворам, сказал:
— Это ваш главарь. Это Честный Человек.
Троица переглянулась, и один из них сказал:
— А ты, конечно, герцог Крондорский.
Все присутствующие в комнате дружно рассмеялись, кроме этих троих. Одна девица из шайки Лайла растолковала им, в чем дело. Когда они поняли, что она не шутит, и когда один из тяжело вооруженных солдат подтвердил ее слова, новенькие сразу притихли. Герцог и глава Гильдии Воров, даже находясь в подвале, соединенном с коллектором, все равно были двумя самыми могущественными людьми в городе.
Через равные промежутки времени разведывательные партии выходили в город и, возвращаясь, приносили новости о боях на улицах. Защитники заставили захватчиков дорого заплатить за каждую улицу и дом, но отступление было неизбежно.
Лайл, просидевший взаперти несколько дней, сказал:
— Если уже ясно, что сражение проиграно, почему бы тебе не приказать своим ребятам покинуть город?
— К сожалению, у меня нет возможности передать им такой приказ, — без тени сожаления на лице сказал Джеймс. — И для того чтобы сработал наш план, захватчики должны думать, что мы потеряли здесь всю армию.
— Ба, да ты просто дьявол, — сказал Лайл. — Я даже не знаю, смог бы я отправить на смерть такую уйму народу.
— Конечно, смог бы, — будничным тоном ответил Джеймс. — Если бы твоя задача была сохранить Королевство, ты не пожалел бы города, пусть даже это город принца.
— Что же это за план такой?
Джеймс сказал:
— У меня есть несколько тысяч бочек квегийского огненного масла, которое по моему приказу будет вылито в коллекторы. Рано или поздно эти ублюдки наверху начнут соображать, что часть людей скрывается внизу, в коллекторах, и, когда они начнут искать, их ждет сюрприз.
— Несколько тысяч? — Мошенник выразительно присвистнул. — Это жуткая вещь. Огонь будет гореть прямо на поверхности воды.
— Это еще не все, — сказал Джеймс. Он указал на цепь, довольно новую на вид, которая висела возле одной стены. При ней всегда находился караульный.
— Я уже задавался вопросом, зачем она нужна.
— Это я перенял у старого Гая дю Бас-Тайра, когда мы бежали из Арменгара. Потяни за цепь, и ты выпустишь в туннели тоненькую струйку нефти. Есть такие маленькие, изолированные стоки, трубы и кульверты…
— Я знаю. Первые коллекторы старого города. Но их перекрыли сто лет назад, когда были построены более глубокие.
— Так вот, они снова открыты. — Джеймс сел, прислонившись к стене. — Хорошо иметь на руках схемы всех зданий и коммуникаций города. Когда эти кульверты заполнятся нефтью, ее пары начнут проникать в большие туннели. Там они объединятся с парами квегийского масла, плавающего на поверхности, и когда все это загорится, весь город взлетит на воздух.
— Взлетит?
— Взорвется, — пояснил Джеймс. — Когда пыль уляжется, от Крондора не останется камня на камне.
— Будь я проклят! — воскликнул Мошенник.
Джеймс сказал:
— Это мой единственный дом, коллекторы и дворец, воры и знать. Крондор — место, где я родился на свет.
— Ладно, если ты намерен здесь умереть, не мог бы ты дать мне возможность немного увеличить расстояние между мной и Крондором, прежде чем потянешь за эту цепь?
Джеймс рассмеялся.
— Конечно. Когда мы потянем за цепь, у нас останется около часа в запасе, пока огонь не доберется сюда. — Он пожал плечами. — Я не знаю, сколько времени у нас будет тогда. — Он указал на дверь в восточной стене. — Там есть туннель, который ведет на окраину города.
— Так ты хочешь отослать нас всех вперед, потом потянешь за цепь и помчишься что есть духу?
Джеймс усмехнулся.
— Ну, примерно.
Главарь Мошенников присел рядом с братом.
— Знаешь, я не представляю себе, как можно вылезти среди бела дня в тылу у захватчиков, но уж лучше это, чем сидеть здесь и ждать, пока ты нас изжаришь.
Сверху раздался какой-то шум, и все подняли головы к потолку. Караульные приготовились.
— Судя по звукам, они добрались уже до этой части города, — тихо сказал Джеймс.
— Или кто-то ищет место, где можно спрятаться, — прошептал Лайл. — Может, это еще кто-то из моих.
Джеймс дал знак одному из солдат, тот кивнул и, спокойно опустив щит и меч, поднялся наверх по короткой лестнице, ведущей к квадратному люку. Он чуть приоткрыл крышку люка и тут же отстранился, явно изумленный увиденным.
— Миледи, — почтительно произнес он.
Увидев жену, Джеймс схватился за голову.
— Что ты здесь делаешь! — закричал он.
Гамина подняла руку.
— Не надо говорить со мной таким тоном, Джимми.
Но Джеймс едва владел собой от гнева.
— Ты уже должна была быть в Даркмуре с Арутой и мальчиками. Как, дьявол тебя побери, ты здесь оказалась?
Она была вся в грязи, а волосы ее были растрепаны и покрыты сажей.
— Ты забыл, что Пуг дал тебе цуранский шар для перемещения. А я нет.
— Как ты узнала, где меня искать? — спросил он, все еще пылая от ярости.
Гамина погладила мужа по щеке:
— Ты, старый дурень, думал, я не услышу твои мысли на таком расстоянии?
Гнев его утих.
— Зачем ты пришла? Ты же знаешь, что мы можем не уйти отсюда живыми.
Глаза ее увлажнились, и она сказала:
— Знаю. Но неужели ты думал, что я смогу без тебя жить?
Джеймс обнял ее и прижал к груди.
— Ты должна вернуться.
— Нет, я не вернусь, — твердо сказала она. — Я не могу. Шар потерял силу. Мне удалось добраться только до рынка, а там я его бросила. Сюда мне пришлось идти пешком.
Она придвинулась к нему и прошептала:
— Если ты не можешь жить без этого проклятого города, знай, что я не могу жить без тебя.
Джеймс молча обнимал ее. Прожив со своей женой пятьдесят лет, он знал, что ее не переспорить. Он сам решил покинуть город последним, и если ему суждено умереть вместе с Крондором, это только к лучшему; он постоянно терзался из-за того, что за успех его плана жители столицы принца заплатили ужасную цену. Их никто не предупредил заранее, не было никакой организованной эвакуации, поскольку, если бы враг думал, что в городе нечем поживиться, он обошел бы его стороной. Более того, враг должен думать, что большая часть армии Королевства разбита в Крондоре.
Джеймс не мог вынести мысли, что столько людей гибнет, а он останется в живых. Еще в самом начале, составляя план защиты. Королевства, он решил, что, когда его городу придет пора умереть, он умрет вместе с ним. Но теперь он должен был уехать, поскольку Гамина не уедет без него.
Лайл сказал:
— Это твоя жена?
Джеймс кивнул.
— Это — единственная женщина, которую я любил, Лайл. — Он улыбнулся Гамине.
Она удивленно раскрыла глаза.
— Твой брат? — Герцог кивнул, и она сказала Лайлу:
— Я слышала о вас, но не могла себе представить, какой вы.
Сделав жене знак садиться, Джеймс сказал:
— Впервые я с ним познакомился, когда в Таннерусе на меня напали какие-то люди, приняв за него.
Лайл рассмеялся и сказал:
— Это хорошая история.
Джеймс начал рассказ о странной миссии, с которой его послал Арута, и хотя Гамина слышала его уже много раз, она сидела рядом с мужем, склонив голову ему на плечо, и не мешала ему говорить. Солдаты и воры, прячущиеся во мраке, забыли на мгновение о своем ужасном будущем, слушая повесть о лучших днях, когда герои побеждали злодеев. Кроме того, думала Гамина, Лайл сказал, что это хорошая история.
Кэлис расслабился и позволил своему сознанию свободно блуждать, и время от времени перед ним мелькали какие-то образы. Он видел людей, существ, очень напоминающих его отца, он видел тени сил, клубящихся позади этих образов, и именно они были прекраснее всего.
Дни шли за днями, и Кэлис потерял счет времени, погружаясь все глубже и глубже в тайну Камня Жизни.
Эрик решил, что лучший способ отыграть часть времени, которое было потеряно во время обороны Крондора, это задерживать врага маленькими заставами через каждый день пути, вместо того чтобы стараться удержать его на одной позиции в течение трех недель. Первоначальный план сражения требовал от него продержаться на первой позиции и течение семи дней; Эрик продержался девять.
Впереди было еще семь укреплений, и если бы он сумел выгадывать по три-четыре дня на обороне каждой позиции, они наверстали бы упущенное время. Но Эрик смотрел на свое будущее без особого оптимизма; план защиты Запада делал упор на самую северную и самую южную позиции, а Эрик был в центре, и там должна была быть самая податливая защита, которая бы медленно пятилась, чтобы соблазнить врага. Северные и южные фланги направили бы врага в центр, и большая часть армии Изумрудной Королевы оказалась бы на Королевском Тракте и в пределах пяти миль по обе его стороны. Беда в том, что с каждым днем на центр давило все больше вражеских солдат.
Эрик ужасно жалел, что Кэлис исчез куда-то с таинственной миссией как раз тогда, когда он больше всего нуждался в его присутствии, и за центр отвечал Грейлок. Эрик предпочел бы заниматься тем, что ему полагалось делать по первоначальному плану: держать северный фланг. Отступать всегда сложнее, чем драться.
Теперь наблюдатели сообщили, что враг поднял знамена, приготовившись к главному наступлению на его позиции. Эрик рассчитывал отступить по крайней мере еще на милю, пока враг доберется до этого места. Он сигнальными флажками дал своим стрелкам команду отходить назад. Сначала предполагалось, что они останутся и будут изводить врага по мере приближения, но, судя по последним донесениям, это может стоить жизни слишком многим лучникам. Тогда Эрик нашел другой способ их расставить, чтобы они могли задержать авангард вражеского войска и при этом иметь верный шанс вовремя уйти.
Вся беда в том, что на первой стадии отступления им не хватило бы времени подготовиться, чтобы дать отпор, если бы враг на них напал. Если бы удалось оторваться от врага хотя бы на день пути, они успели бы окопаться и принять бой, когда их настигнут, но в случае поражения войско Эрика было бы обречено
— противник значительно превосходил его численностью.
Нужно было увести людей на следующую позицию, где его ждал Грейлок со своими людьми. Там два их отряда должны были защищать укрепления, пока враг не отступит, потом люди Грейлока начнут отходить назад к следующей позиции. По этой схеме они должны были действовать в течение трех месяцев или до тех пор, пока не достигнут Даркмура. Когда враг начнет постепенно стягивать все силы с флангов в центр, в поддержку Грейлоку с Эриком будут выделены новые отряды, но эта стадия должна была начаться не раньше следующего месяца, и если захватчики не покинут южного и северного флангов, помощи не жди.
Пока его люди отступали, Эрик с последней шеренгой стрелков оставался на прежней позиции, ожидая, пока враг не появится в поле зрения. Он посмотрел на запад, — солнце уже клонилось к закату, — и увидел столб дыма. Крондор горел, и Эрик терзался вопросом, как там сейчас лорд Уильям, герцог и все, кто защищает город. Он вознес про себя молитву Рутии, Богине Удачи, чтобы, если это возможно, эти люди сумели выбраться оттуда.
Потом он развернул коня и галопом поскакал вслед своему отряду. Он знал, что до следующей заставы примерно три часа, а потом у него будет еще час на то, чтобы вырыть укрепления, прежде чем упадет ночь. Он понятия не имел, будет ли враг ждать до рассвета, или нападет ночью, но нужно быть готовым ко всему.
Большая часть вражеского войска пока ждала за стеной огня. Один из разведчиков сообщил, вернувшись в убежище, что западная часть города тоже уже пылает, и тысячи вооруженных солдат ждут, пока все догорит. Дворец превратился в обугленные руины, от которых все еще поднимался дым, и Джеймс догадался, что его шурин погиб. Гамина подтвердила, что не слышит мыслей Уильяма. Хотя на большом расстоянии ее дар не действовал, обычно она могла слышать членов своей семьи. Мысли мужа она прочла, находясь за много миль от Крондора.
Джеймс сидел в темноте на сыром каменном полу и крепко обнимал жену. Все, кто находился вместе с ними, молчали, чувствуя, что с каждой секундой к ним приближается смерть. Для спасения необходимо было везение, а в эти минуты никто себя везучим не чувствовал.
Джеймс что-то сказал разведчику, который ходил на запад, и тот поспешно ушел выполнять приказание. Гамина дремала на плече мужа, пока он спокойно сидел, ожидая возвращения разведчика. Когда он наконец пришел, был уже, вероятно, вечер.
— Милорд! — сказал он таким тоном, что взгляды всех присутствующих немедленно обратились на него.
— Докладывайте, — приказал Джеймс.
— Захватчиков атакуют корабли.
Гамина закрыла глаза и сказала:
— Никласа там нет.
— Значит, — сказал Джеймс, — это флот лорда Викора подошел из Шандонского залива. — Он погладил жену по плечу и медленно встал. — Я слишком стар, чтобы сидеть на холодном полу.
Он помог Гамине подняться и сказал:
— Пора.
— Что нам делать? — спросил Лайд.
— Постарайтесь остаться в живых, — сказал герцог, глядя на свою жену. — Флот лорда Викора должен был идти из Шандонского залива вниз и, соединившись с уцелевшими кораблями Никласа, следовать за захватчиками. Как только флот захватчиков бросит якорь, Викор должен был открыть по вражеским кораблям стрельбу, пока мы поджигаем город. Как видите, все происходит немного не так, как мы планировали. Но если большая часть вражеской армии, основной корпус, находится в западной части города в ожидании, когда спадет пламя, мы можем пустить по старым коллекторам нефть. Тогда весь город под ними запылает, а раз их корабли под обстрелом, им не останется ничего другого, как только сгореть.
— Ты, кажется, даже ликуешь при мысли о пожаре, — заметил Лайл.
— Это мой город, — стиснув зубы, проговорил Джеймс.
— Итак, что теперь?
— Помогайте моим людям, — сказал Джеймс, переговорив с солдатами.
Шестеро стражников бесшумно отворили большие деревянные двери хранилища, а два других открыли дверь наружу. Первая шестерка начала выкатывать из огромного хранилища бочонки с нефтью. Двое других пытались привести в действие древний заржавленный железный рычаг.
— Пусть твои ребята на нем повиснут, — сказал Джеймс брату, указав на упрямый рычаг.
Лайл махнул рукой, и четверо воров поспешили на подмогу солдатам. Рычаг пошел вниз, и стало слышно, как журчит в трубах.
Джеймс сказал:
— За этой стеной находится старинная цистерна, и этот рычаг опрокинет все ее содержимое в трубу, по которой поток воды понесется в гавань.
Лайл как зачарованный смотрел, как шестеро солдат в черной форме сталкивают бочонки с нефтью в водосток. По тому, как быстро бочонки скрывались из виду было видно, что скорость потока чрезвычайно высока.
Один бочонок, скатываясь в воду, ударился о створку двери и треснул. В воздухе распространился запах квегийского масла.
— Пусть расплещется по поверхности воды — это нам на руку, — с мрачной улыбкой сказал Джеймс.
— Тебе виднее, — сказал — Лайл. — Теперь скажи мне еще раз, когда ты собираешься уходить.
— После того, как бочки отнесет к докам, — сказал герцог. — В нашем распоряжении час иди около того. Будем надеяться, что флот позаботится об остальном.
И вновь дюжина катапульт с самых ближних судов выпалила высоко в воздух свой огненный заряд.
— Господин Деворак, — позвал адмирал.
— Сэр?
— Разве не прелесть, что эти ублюдки прямо как по заказу согнали все свои суда в кучу?
— Так точно, сэр, прелесть.
Старый адмирал был родом из Рилланона и командовал Рольдемской резервной эскадрой. Прежде, до того, как минувшей весной он не провел свой флот через Проливы Мрака, ему никогда не приходилось ступать на сушу Западного Княжества. По пути он потерял два судна, что являлось приемлемой платой за вход в Проливы в это время года, и столкнулся на пути к Шандонскому заливу только с одним иностранным военным кораблем, кешийским куттером, который его суда настигли и потопили прежде, чем он мог передать другим, что большая часть Королевского Восточного Флота вошла в Горькое Море.
Известие о гибели адмирала Никласа явилось для Викора тяжелым ударом, ибо, хоть он встречался с ним всего два раза, дела его были известны всем. Викору казалось большой удачей, что хотя бы раз в жизни ему выпало идти под парусом на врага со сверкающими боевыми орудиями. Его люди были готовы, если потребуется, брать на абордаж и сражаться врукопашную. Большую часть своей служебной карьеры он занимался тем, что преследовал отдельные пиратские скорлупки, демонстрировал цвета своих знамен соседям в Восточных Царствах или скучал во дворце короля. Теперь он занимался тем, чему учился всю свою жизнь, и если верить тому, что ему сказали, когда он несколько месяцев назад отплывал из Рилланона, судьба Королевства зависела от этого сражения.
— Приказ по флоту, господин Деворак.
— Да, сэр? — спросил капитан.
— Начать наступление, и чтобы ни одно вражеское судно не выскользнуло.
— Слушаюсь, сэр.
— К закату отсюда до Илита не должно быть ни одного чужого судна. Это — океан Никласа, будь я проклят, и я очищу его от этой мрази.
Суда из флотов Горького Моря и Закатных Островов двинулись на север, чтобы разыскать корабли, причалившие к берегу между Крондором и Сартом, еще одна эскадра устремилась дальше на север. Все суда захватчиков, бросившие якорь между Лэндз Эндом и Крондором, должны быть обстреляны с кораблей Викора, пока наконец не будет сожжен или потоплен последний из них.
Адмирал с восхищением смотрел, как воплощается в жизнь его план. Он приказал, чтобы весь огонь был направлен на первый ряд судов, и они запылали, не успев отойти подальше от судов второго ряда. Теперь огонь перебегал по кораблям все ближе к берегу, в сторону города. Снаряды, дождем поливавшие вражеские суда, довершали разрушения.
Викор сказал:
— Не спускайте глаз с этих гадов, наверняка кто-нибудь попытается вырваться.
— Есть, сэр, — ответил капитан.
Лорд Викор наблюдал, как «Королевский Дракон» под командованием капитана Ривза повел флотилию на север, чтобы потопить все вражеские суда, которые встретит по пути.
— Просигналить «Королевскому Дракону», — сказал адмирал. — Удачной охоты.
— Слушаюсь, сэр, — сказал капитан, передавая приказ связисту. Викор знал, что Никлас был похоронен в море, на пути к Закатным Островам, где его эскадра получила свежие припасы, залатала пробоины и откуда в рекордно короткое время приплыла обратно. Но адмирал чувствовал то, что почувствовал бы любой старый моряк: что Николас каким-то образом еще движется по правому борту от своего судна. Он приветствовал «Дракона» еще и в память о другом великом моряке, об учителе Никласа, Амосе Траске.
Вновь обратившись мыслями к тому, что происходит в данный момент, он увидел, что одно из маленьких суденышек возле доков освободилось из кольца горящих кораблей и движется к ним.
— Будьте добры, капитан Деворак. Потопите, пожалуйста, вон то судно.
— Есть, адмирал.
Пока они неслись навстречу вражескому судну, адмирал Каройл Викор смотрел, как горит Город принца, столица Западного Царства. Глубокая скорбь охватила его при виде гибнущего величия; однако он на время отложил свои чувства, поскольку сейчас ему нужно было еще победить в сражении.
— Нефть потечет по кульвертам и просочится через старые коллекторы. Если нам повезет, у нас останется час на то, чтобы отсюда смыться.
— Так пошли же, — сказал Лайд.
Солдаты быстро приставили к люку, ведущему наверх, лестницу. Один из них взобрался на нее и быстро осмотрелся. Путь был свободен, и все поспешили в вечерний город.
Вечер был темнее, чем ему полагалось быть, оттого что в воздухе висела пелена черного дыма. Беглецы начали кашлять, и тогда солдаты завязали нос и рот лоскутами ткани. Воры стали отрывать полоски от своих рубашек и повторять за солдатами. Один из Мошенников протянул тряпицу Гамине.
Со всех сторон доносились звуки сражений, но видно никого не было. Разведчик Джеймса поспешил вперед и выглянул за угол.
Вдруг он махнул рукой, и все немедленно прижались к стене или припали к земле в надежде, что в дымных сумерках их не заметят.
Мимо пронеслись всадники — изодранные, окровавленные и испуганные солдаты Королевства. Очевидно, они спасались бегством. Джеймс прошептал тем, кто находился с ним:
— Мы должны найти другой путь. Те, от кого они удирают, скоро будут здесь.
Пришлось снова спрятаться в подземелье. Слова Джеймса оказались пророческими: стоило им скрыться, как мимо прогремел отряд саауров на боевых конях. Джеймс впервые увидел ящеров.
— Боги, рапорты Кэлиса не могли передать этого в полной мере, — заметил он.
Все снова сгрудились в подвале, и Лайл спросил брата:
— Что теперь?
— Какой отсюда есть еще выход, пусть даже не самый безопасный? — спросил Джеймс.
— Северные ворота, но тогда мы окажемся на севере от города, а не на востоке, — ответил Лайл.
— Верно, — сказал Джеймс, — но у нас в запасе меньше часа, а эти ворота — в получасе ходьбы отсюда. Я предпочел бы в момент взрыва оказаться вне города, а уж там разберемся, что делать дальше. Если бы нам удалось войти в лес на севере Крондора, мы сумели бы найти дорогу на восток.
— Если б я знал, что тебе можно доверять, я бы за эти годы уже не раз воспользовался твоей помощью.
Лайл рассмеялся:
— Джимми, за то короткое время, что я тебя знаю — сколько? три визита за сорок лет? — я полюбил тебя как брата, коим ты и являешься, но говорить о доверии? Ты шутишь.
Джеймс тоже рассмеялся.
— Я уж вижу. Будь у тебя возможность, ты бы повесил меня за измену и сам стал герцогом Крондорским.
— Это вряд ли. У меня никогда не было таких устремлений.
Послышался новый удар, и один из гвардейцев сказал:
— Это, должно быть, заброшенный склад в районе мельницы, ниже по реке. У нас там было две сотни бочек.
Еще до начала осады люди Джеймса прошли по всему городу, оставляя на стратегически важных участках бочонки с квегийским огненным маслом.
— Видели бы вы защиту Арменгара, — сказал Джеймс гвардейцу. — Этот город был мечтой защитника и кошмаром завоевателя. — Он сделал волнообразное движение рукой, как будто по траве ползет змея. — Не было ни одной улицы, длиннее полета стрелы, без изгиба. У всех домов нет окон на уровне улицы, везде тяжелые дубовые двери, которые запираются только изнутри, и все крыши плоские.
Солдаты улыбнулись и закивали, а один сказал:
— Платформы для лучников.
— Совершенно верно, — сказал Джеймс, — так что защитники могли переходить с крыши на крышу по длинным доскам, которые они за собой убирали, а те, кто находился внизу, были постоянно под обстрелом. Когда Мурмандамус и его отряды вошли в город. Гай дю Бас-Тайра поджег двадцать пять тысяч бочек горючего масла…
— Двадцать пять тысяч! — воскликнул Лайл. — Ты шутишь.
— Нет. И когда они рванули… — Он снова сел. — Это невозможно описать словами. Просто представьте себе башню огня, которая поднимается до небес, и вы получите слабое представление об этом взрыве. Грохот. Я чуть Не оглох. У меня потом неделю звенело в ушах.
В дверь постучали, и солдаты похватали оружие. Стук повторился, как и было условленно, и, притушив единственный фонарь, подпольщики впустили патруль.
Внутрь быстро протиснулись шестеро солдат в сопровождении трех гражданских жителей.
— Околачивались тут поблизости, — сказал один из патрульных, кивнув на тех, кого они привели.
Главарь Мошенников посмотрел на новеньких и сказал:
— Это мои.
— А кто ты такой? — спросил один из этих трех.
Джеймс рассмеялся:
— Конспирация имеет свои недостатки. — И повернувшись к трем ворам, сказал:
— Это ваш главарь. Это Честный Человек.
Троица переглянулась, и один из них сказал:
— А ты, конечно, герцог Крондорский.
Все присутствующие в комнате дружно рассмеялись, кроме этих троих. Одна девица из шайки Лайла растолковала им, в чем дело. Когда они поняли, что она не шутит, и когда один из тяжело вооруженных солдат подтвердил ее слова, новенькие сразу притихли. Герцог и глава Гильдии Воров, даже находясь в подвале, соединенном с коллектором, все равно были двумя самыми могущественными людьми в городе.
Через равные промежутки времени разведывательные партии выходили в город и, возвращаясь, приносили новости о боях на улицах. Защитники заставили захватчиков дорого заплатить за каждую улицу и дом, но отступление было неизбежно.
Лайл, просидевший взаперти несколько дней, сказал:
— Если уже ясно, что сражение проиграно, почему бы тебе не приказать своим ребятам покинуть город?
— К сожалению, у меня нет возможности передать им такой приказ, — без тени сожаления на лице сказал Джеймс. — И для того чтобы сработал наш план, захватчики должны думать, что мы потеряли здесь всю армию.
— Ба, да ты просто дьявол, — сказал Лайл. — Я даже не знаю, смог бы я отправить на смерть такую уйму народу.
— Конечно, смог бы, — будничным тоном ответил Джеймс. — Если бы твоя задача была сохранить Королевство, ты не пожалел бы города, пусть даже это город принца.
— Что же это за план такой?
Джеймс сказал:
— У меня есть несколько тысяч бочек квегийского огненного масла, которое по моему приказу будет вылито в коллекторы. Рано или поздно эти ублюдки наверху начнут соображать, что часть людей скрывается внизу, в коллекторах, и, когда они начнут искать, их ждет сюрприз.
— Несколько тысяч? — Мошенник выразительно присвистнул. — Это жуткая вещь. Огонь будет гореть прямо на поверхности воды.
— Это еще не все, — сказал Джеймс. Он указал на цепь, довольно новую на вид, которая висела возле одной стены. При ней всегда находился караульный.
— Я уже задавался вопросом, зачем она нужна.
— Это я перенял у старого Гая дю Бас-Тайра, когда мы бежали из Арменгара. Потяни за цепь, и ты выпустишь в туннели тоненькую струйку нефти. Есть такие маленькие, изолированные стоки, трубы и кульверты…
— Я знаю. Первые коллекторы старого города. Но их перекрыли сто лет назад, когда были построены более глубокие.
— Так вот, они снова открыты. — Джеймс сел, прислонившись к стене. — Хорошо иметь на руках схемы всех зданий и коммуникаций города. Когда эти кульверты заполнятся нефтью, ее пары начнут проникать в большие туннели. Там они объединятся с парами квегийского масла, плавающего на поверхности, и когда все это загорится, весь город взлетит на воздух.
— Взлетит?
— Взорвется, — пояснил Джеймс. — Когда пыль уляжется, от Крондора не останется камня на камне.
— Будь я проклят! — воскликнул Мошенник.
Джеймс сказал:
— Это мой единственный дом, коллекторы и дворец, воры и знать. Крондор — место, где я родился на свет.
— Ладно, если ты намерен здесь умереть, не мог бы ты дать мне возможность немного увеличить расстояние между мной и Крондором, прежде чем потянешь за эту цепь?
Джеймс рассмеялся.
— Конечно. Когда мы потянем за цепь, у нас останется около часа в запасе, пока огонь не доберется сюда. — Он пожал плечами. — Я не знаю, сколько времени у нас будет тогда. — Он указал на дверь в восточной стене. — Там есть туннель, который ведет на окраину города.
— Так ты хочешь отослать нас всех вперед, потом потянешь за цепь и помчишься что есть духу?
Джеймс усмехнулся.
— Ну, примерно.
Главарь Мошенников присел рядом с братом.
— Знаешь, я не представляю себе, как можно вылезти среди бела дня в тылу у захватчиков, но уж лучше это, чем сидеть здесь и ждать, пока ты нас изжаришь.
Сверху раздался какой-то шум, и все подняли головы к потолку. Караульные приготовились.
— Судя по звукам, они добрались уже до этой части города, — тихо сказал Джеймс.
— Или кто-то ищет место, где можно спрятаться, — прошептал Лайл. — Может, это еще кто-то из моих.
Джеймс дал знак одному из солдат, тот кивнул и, спокойно опустив щит и меч, поднялся наверх по короткой лестнице, ведущей к квадратному люку. Он чуть приоткрыл крышку люка и тут же отстранился, явно изумленный увиденным.
— Миледи, — почтительно произнес он.
Увидев жену, Джеймс схватился за голову.
— Что ты здесь делаешь! — закричал он.
Гамина подняла руку.
— Не надо говорить со мной таким тоном, Джимми.
Но Джеймс едва владел собой от гнева.
— Ты уже должна была быть в Даркмуре с Арутой и мальчиками. Как, дьявол тебя побери, ты здесь оказалась?
Она была вся в грязи, а волосы ее были растрепаны и покрыты сажей.
— Ты забыл, что Пуг дал тебе цуранский шар для перемещения. А я нет.
— Как ты узнала, где меня искать? — спросил он, все еще пылая от ярости.
Гамина погладила мужа по щеке:
— Ты, старый дурень, думал, я не услышу твои мысли на таком расстоянии?
Гнев его утих.
— Зачем ты пришла? Ты же знаешь, что мы можем не уйти отсюда живыми.
Глаза ее увлажнились, и она сказала:
— Знаю. Но неужели ты думал, что я смогу без тебя жить?
Джеймс обнял ее и прижал к груди.
— Ты должна вернуться.
— Нет, я не вернусь, — твердо сказала она. — Я не могу. Шар потерял силу. Мне удалось добраться только до рынка, а там я его бросила. Сюда мне пришлось идти пешком.
Она придвинулась к нему и прошептала:
— Если ты не можешь жить без этого проклятого города, знай, что я не могу жить без тебя.
Джеймс молча обнимал ее. Прожив со своей женой пятьдесят лет, он знал, что ее не переспорить. Он сам решил покинуть город последним, и если ему суждено умереть вместе с Крондором, это только к лучшему; он постоянно терзался из-за того, что за успех его плана жители столицы принца заплатили ужасную цену. Их никто не предупредил заранее, не было никакой организованной эвакуации, поскольку, если бы враг думал, что в городе нечем поживиться, он обошел бы его стороной. Более того, враг должен думать, что большая часть армии Королевства разбита в Крондоре.
Джеймс не мог вынести мысли, что столько людей гибнет, а он останется в живых. Еще в самом начале, составляя план защиты. Королевства, он решил, что, когда его городу придет пора умереть, он умрет вместе с ним. Но теперь он должен был уехать, поскольку Гамина не уедет без него.
Лайл сказал:
— Это твоя жена?
Джеймс кивнул.
— Это — единственная женщина, которую я любил, Лайл. — Он улыбнулся Гамине.
Она удивленно раскрыла глаза.
— Твой брат? — Герцог кивнул, и она сказала Лайлу:
— Я слышала о вас, но не могла себе представить, какой вы.
Сделав жене знак садиться, Джеймс сказал:
— Впервые я с ним познакомился, когда в Таннерусе на меня напали какие-то люди, приняв за него.
Лайл рассмеялся и сказал:
— Это хорошая история.
Джеймс начал рассказ о странной миссии, с которой его послал Арута, и хотя Гамина слышала его уже много раз, она сидела рядом с мужем, склонив голову ему на плечо, и не мешала ему говорить. Солдаты и воры, прячущиеся во мраке, забыли на мгновение о своем ужасном будущем, слушая повесть о лучших днях, когда герои побеждали злодеев. Кроме того, думала Гамина, Лайл сказал, что это хорошая история.
***
Кэлис присмотрелся. В середине Камня Жизни что-то было. Он заметил это, когда Пуг переместил Камень Жизни во времени, чтобы все могли его видеть. Кэлис почувствовал энергию внутри камня и через некоторое время смог даже ее разглядеть; Прислужники Оракула, оторвавшись от своих мистических уроков, подошли к нему и стали смотреть. Они поделились с ним пищей, хотя он не мог вспомнить, что они ему дали. Он был поглощен камнем.Кэлис расслабился и позволил своему сознанию свободно блуждать, и время от времени перед ним мелькали какие-то образы. Он видел людей, существ, очень напоминающих его отца, он видел тени сил, клубящихся позади этих образов, и именно они были прекраснее всего.
Дни шли за днями, и Кэлис потерял счет времени, погружаясь все глубже и глубже в тайну Камня Жизни.
***
Эрик отдал приказ, и его люди начали организованное отступление. Враг был меньше чем в полумиле от него, и Грейлок сообщил, что следующая позиция отступления защищена хорошо.Эрик решил, что лучший способ отыграть часть времени, которое было потеряно во время обороны Крондора, это задерживать врага маленькими заставами через каждый день пути, вместо того чтобы стараться удержать его на одной позиции в течение трех недель. Первоначальный план сражения требовал от него продержаться на первой позиции и течение семи дней; Эрик продержался девять.
Впереди было еще семь укреплений, и если бы он сумел выгадывать по три-четыре дня на обороне каждой позиции, они наверстали бы упущенное время. Но Эрик смотрел на свое будущее без особого оптимизма; план защиты Запада делал упор на самую северную и самую южную позиции, а Эрик был в центре, и там должна была быть самая податливая защита, которая бы медленно пятилась, чтобы соблазнить врага. Северные и южные фланги направили бы врага в центр, и большая часть армии Изумрудной Королевы оказалась бы на Королевском Тракте и в пределах пяти миль по обе его стороны. Беда в том, что с каждым днем на центр давило все больше вражеских солдат.
Эрик ужасно жалел, что Кэлис исчез куда-то с таинственной миссией как раз тогда, когда он больше всего нуждался в его присутствии, и за центр отвечал Грейлок. Эрик предпочел бы заниматься тем, что ему полагалось делать по первоначальному плану: держать северный фланг. Отступать всегда сложнее, чем драться.
Теперь наблюдатели сообщили, что враг поднял знамена, приготовившись к главному наступлению на его позиции. Эрик рассчитывал отступить по крайней мере еще на милю, пока враг доберется до этого места. Он сигнальными флажками дал своим стрелкам команду отходить назад. Сначала предполагалось, что они останутся и будут изводить врага по мере приближения, но, судя по последним донесениям, это может стоить жизни слишком многим лучникам. Тогда Эрик нашел другой способ их расставить, чтобы они могли задержать авангард вражеского войска и при этом иметь верный шанс вовремя уйти.
Вся беда в том, что на первой стадии отступления им не хватило бы времени подготовиться, чтобы дать отпор, если бы враг на них напал. Если бы удалось оторваться от врага хотя бы на день пути, они успели бы окопаться и принять бой, когда их настигнут, но в случае поражения войско Эрика было бы обречено
— противник значительно превосходил его численностью.
Нужно было увести людей на следующую позицию, где его ждал Грейлок со своими людьми. Там два их отряда должны были защищать укрепления, пока враг не отступит, потом люди Грейлока начнут отходить назад к следующей позиции. По этой схеме они должны были действовать в течение трех месяцев или до тех пор, пока не достигнут Даркмура. Когда враг начнет постепенно стягивать все силы с флангов в центр, в поддержку Грейлоку с Эриком будут выделены новые отряды, но эта стадия должна была начаться не раньше следующего месяца, и если захватчики не покинут южного и северного флангов, помощи не жди.
Пока его люди отступали, Эрик с последней шеренгой стрелков оставался на прежней позиции, ожидая, пока враг не появится в поле зрения. Он посмотрел на запад, — солнце уже клонилось к закату, — и увидел столб дыма. Крондор горел, и Эрик терзался вопросом, как там сейчас лорд Уильям, герцог и все, кто защищает город. Он вознес про себя молитву Рутии, Богине Удачи, чтобы, если это возможно, эти люди сумели выбраться оттуда.
Потом он развернул коня и галопом поскакал вслед своему отряду. Он знал, что до следующей заставы примерно три часа, а потом у него будет еще час на то, чтобы вырыть укрепления, прежде чем упадет ночь. Он понятия не имел, будет ли враг ждать до рассвета, или нападет ночью, но нужно быть готовым ко всему.
***
Даже в подземелье просачивались звуки сражения. Стражники постоянно бегали на разведку, и Джеймс в общих чертах составил представление о перемещениях врага по городу. Треть — центральная часть — Крондора была охвачена огнем, а в восточной стороне лишь время от времени возникали короткие схватки.Большая часть вражеского войска пока ждала за стеной огня. Один из разведчиков сообщил, вернувшись в убежище, что западная часть города тоже уже пылает, и тысячи вооруженных солдат ждут, пока все догорит. Дворец превратился в обугленные руины, от которых все еще поднимался дым, и Джеймс догадался, что его шурин погиб. Гамина подтвердила, что не слышит мыслей Уильяма. Хотя на большом расстоянии ее дар не действовал, обычно она могла слышать членов своей семьи. Мысли мужа она прочла, находясь за много миль от Крондора.
Джеймс сидел в темноте на сыром каменном полу и крепко обнимал жену. Все, кто находился вместе с ними, молчали, чувствуя, что с каждой секундой к ним приближается смерть. Для спасения необходимо было везение, а в эти минуты никто себя везучим не чувствовал.
Джеймс что-то сказал разведчику, который ходил на запад, и тот поспешно ушел выполнять приказание. Гамина дремала на плече мужа, пока он спокойно сидел, ожидая возвращения разведчика. Когда он наконец пришел, был уже, вероятно, вечер.
— Милорд! — сказал он таким тоном, что взгляды всех присутствующих немедленно обратились на него.
— Докладывайте, — приказал Джеймс.
— Захватчиков атакуют корабли.
Гамина закрыла глаза и сказала:
— Никласа там нет.
— Значит, — сказал Джеймс, — это флот лорда Викора подошел из Шандонского залива. — Он погладил жену по плечу и медленно встал. — Я слишком стар, чтобы сидеть на холодном полу.
Он помог Гамине подняться и сказал:
— Пора.
— Что нам делать? — спросил Лайд.
— Постарайтесь остаться в живых, — сказал герцог, глядя на свою жену. — Флот лорда Викора должен был идти из Шандонского залива вниз и, соединившись с уцелевшими кораблями Никласа, следовать за захватчиками. Как только флот захватчиков бросит якорь, Викор должен был открыть по вражеским кораблям стрельбу, пока мы поджигаем город. Как видите, все происходит немного не так, как мы планировали. Но если большая часть вражеской армии, основной корпус, находится в западной части города в ожидании, когда спадет пламя, мы можем пустить по старым коллекторам нефть. Тогда весь город под ними запылает, а раз их корабли под обстрелом, им не останется ничего другого, как только сгореть.
— Ты, кажется, даже ликуешь при мысли о пожаре, — заметил Лайл.
— Это мой город, — стиснув зубы, проговорил Джеймс.
— Итак, что теперь?
— Помогайте моим людям, — сказал Джеймс, переговорив с солдатами.
Шестеро стражников бесшумно отворили большие деревянные двери хранилища, а два других открыли дверь наружу. Первая шестерка начала выкатывать из огромного хранилища бочонки с нефтью. Двое других пытались привести в действие древний заржавленный железный рычаг.
— Пусть твои ребята на нем повиснут, — сказал Джеймс брату, указав на упрямый рычаг.
Лайл махнул рукой, и четверо воров поспешили на подмогу солдатам. Рычаг пошел вниз, и стало слышно, как журчит в трубах.
Джеймс сказал:
— За этой стеной находится старинная цистерна, и этот рычаг опрокинет все ее содержимое в трубу, по которой поток воды понесется в гавань.
Лайл как зачарованный смотрел, как шестеро солдат в черной форме сталкивают бочонки с нефтью в водосток. По тому, как быстро бочонки скрывались из виду было видно, что скорость потока чрезвычайно высока.
Один бочонок, скатываясь в воду, ударился о створку двери и треснул. В воздухе распространился запах квегийского масла.
— Пусть расплещется по поверхности воды — это нам на руку, — с мрачной улыбкой сказал Джеймс.
— Тебе виднее, — сказал — Лайл. — Теперь скажи мне еще раз, когда ты собираешься уходить.
— После того, как бочки отнесет к докам, — сказал герцог. — В нашем распоряжении час иди около того. Будем надеяться, что флот позаботится об остальном.
***
— Огонь! — крикнул лорд Каройл Викор, адмирал Королевского флота на Востоке.И вновь дюжина катапульт с самых ближних судов выпалила высоко в воздух свой огненный заряд.
— Господин Деворак, — позвал адмирал.
— Сэр?
— Разве не прелесть, что эти ублюдки прямо как по заказу согнали все свои суда в кучу?
— Так точно, сэр, прелесть.
Старый адмирал был родом из Рилланона и командовал Рольдемской резервной эскадрой. Прежде, до того, как минувшей весной он не провел свой флот через Проливы Мрака, ему никогда не приходилось ступать на сушу Западного Княжества. По пути он потерял два судна, что являлось приемлемой платой за вход в Проливы в это время года, и столкнулся на пути к Шандонскому заливу только с одним иностранным военным кораблем, кешийским куттером, который его суда настигли и потопили прежде, чем он мог передать другим, что большая часть Королевского Восточного Флота вошла в Горькое Море.
Известие о гибели адмирала Никласа явилось для Викора тяжелым ударом, ибо, хоть он встречался с ним всего два раза, дела его были известны всем. Викору казалось большой удачей, что хотя бы раз в жизни ему выпало идти под парусом на врага со сверкающими боевыми орудиями. Его люди были готовы, если потребуется, брать на абордаж и сражаться врукопашную. Большую часть своей служебной карьеры он занимался тем, что преследовал отдельные пиратские скорлупки, демонстрировал цвета своих знамен соседям в Восточных Царствах или скучал во дворце короля. Теперь он занимался тем, чему учился всю свою жизнь, и если верить тому, что ему сказали, когда он несколько месяцев назад отплывал из Рилланона, судьба Королевства зависела от этого сражения.
— Приказ по флоту, господин Деворак.
— Да, сэр? — спросил капитан.
— Начать наступление, и чтобы ни одно вражеское судно не выскользнуло.
— Слушаюсь, сэр.
— К закату отсюда до Илита не должно быть ни одного чужого судна. Это — океан Никласа, будь я проклят, и я очищу его от этой мрази.
Суда из флотов Горького Моря и Закатных Островов двинулись на север, чтобы разыскать корабли, причалившие к берегу между Крондором и Сартом, еще одна эскадра устремилась дальше на север. Все суда захватчиков, бросившие якорь между Лэндз Эндом и Крондором, должны быть обстреляны с кораблей Викора, пока наконец не будет сожжен или потоплен последний из них.
Адмирал с восхищением смотрел, как воплощается в жизнь его план. Он приказал, чтобы весь огонь был направлен на первый ряд судов, и они запылали, не успев отойти подальше от судов второго ряда. Теперь огонь перебегал по кораблям все ближе к берегу, в сторону города. Снаряды, дождем поливавшие вражеские суда, довершали разрушения.
Викор сказал:
— Не спускайте глаз с этих гадов, наверняка кто-нибудь попытается вырваться.
— Есть, сэр, — ответил капитан.
Лорд Викор наблюдал, как «Королевский Дракон» под командованием капитана Ривза повел флотилию на север, чтобы потопить все вражеские суда, которые встретит по пути.
— Просигналить «Королевскому Дракону», — сказал адмирал. — Удачной охоты.
— Слушаюсь, сэр, — сказал капитан, передавая приказ связисту. Викор знал, что Никлас был похоронен в море, на пути к Закатным Островам, где его эскадра получила свежие припасы, залатала пробоины и откуда в рекордно короткое время приплыла обратно. Но адмирал чувствовал то, что почувствовал бы любой старый моряк: что Николас каким-то образом еще движется по правому борту от своего судна. Он приветствовал «Дракона» еще и в память о другом великом моряке, об учителе Никласа, Амосе Траске.
Вновь обратившись мыслями к тому, что происходит в данный момент, он увидел, что одно из маленьких суденышек возле доков освободилось из кольца горящих кораблей и движется к ним.
— Будьте добры, капитан Деворак. Потопите, пожалуйста, вон то судно.
— Есть, адмирал.
Пока они неслись навстречу вражескому судну, адмирал Каройл Викор смотрел, как горит Город принца, столица Западного Царства. Глубокая скорбь охватила его при виде гибнущего величия; однако он на время отложил свои чувства, поскольку сейчас ему нужно было еще победить в сражении.
***
Джеймс потянул за цепь. Грохот наверху указывал на то, что механизм работает.— Нефть потечет по кульвертам и просочится через старые коллекторы. Если нам повезет, у нас останется час на то, чтобы отсюда смыться.
— Так пошли же, — сказал Лайд.
Солдаты быстро приставили к люку, ведущему наверх, лестницу. Один из них взобрался на нее и быстро осмотрелся. Путь был свободен, и все поспешили в вечерний город.
Вечер был темнее, чем ему полагалось быть, оттого что в воздухе висела пелена черного дыма. Беглецы начали кашлять, и тогда солдаты завязали нос и рот лоскутами ткани. Воры стали отрывать полоски от своих рубашек и повторять за солдатами. Один из Мошенников протянул тряпицу Гамине.
Со всех сторон доносились звуки сражений, но видно никого не было. Разведчик Джеймса поспешил вперед и выглянул за угол.
Вдруг он махнул рукой, и все немедленно прижались к стене или припали к земле в надежде, что в дымных сумерках их не заметят.
Мимо пронеслись всадники — изодранные, окровавленные и испуганные солдаты Королевства. Очевидно, они спасались бегством. Джеймс прошептал тем, кто находился с ним:
— Мы должны найти другой путь. Те, от кого они удирают, скоро будут здесь.
Пришлось снова спрятаться в подземелье. Слова Джеймса оказались пророческими: стоило им скрыться, как мимо прогремел отряд саауров на боевых конях. Джеймс впервые увидел ящеров.
— Боги, рапорты Кэлиса не могли передать этого в полной мере, — заметил он.
Все снова сгрудились в подвале, и Лайл спросил брата:
— Что теперь?
— Какой отсюда есть еще выход, пусть даже не самый безопасный? — спросил Джеймс.
— Северные ворота, но тогда мы окажемся на севере от города, а не на востоке, — ответил Лайл.
— Верно, — сказал Джеймс, — но у нас в запасе меньше часа, а эти ворота — в получасе ходьбы отсюда. Я предпочел бы в момент взрыва оказаться вне города, а уж там разберемся, что делать дальше. Если бы нам удалось войти в лес на севере Крондора, мы сумели бы найти дорогу на восток.