Страница:
Там, перед рассветом, их ожидало редкое зрелище горящих кораблей, и фрегаты Никласа едва не натыкались на дымящиеся остовы сожженных до ватерлинии и затонувших судов Королевы и кешийцев. Впередсмотрящие сообщили о пожарах дальше на западе.
Когда поднялось солнце, Никлас увидел огромную флотилию, не потерявшую решимости проскочить Проливы. Адмирал не мог сказать, сколько судов уже проделали этот трудный путь. Возможно, даже треть флота.
На юге все еще кипела битва — кешийские суда из Илариаля сражались с равным числом военных кораблей Королевы.
— Где остальная часть ее эскорта? — спросил капитан Ривз.
— Да вот же она! — крикнул Никлас и, задрав голову, приказал впередсмотрящему:
— Всем судам: в атаку!
Когда приказ был передан, Никлас обернулся к Ривзу.
— Мы обогнали те суда, с которыми поцапались вчера. — Он прикинул на глаз скорость передвижения врага. — У нас примерно час в запасе, прежде чем они подойдут на расстояние выстрела. Теми судами, которые Королева оставила здесь, занимаются кешийцы, а остальная часть ее флота уже по другую сторону Проливов!
Он вышел на кватердек и закричал:
— Баллисты к бою!
Бомбардиры подбежали к паре огромных похожих на арбалеты орудии, каждое из которых могло стрелять железным снарядом в три раза больше человека и, как правило, попадало по ватерлинии вражеского судна или рвало снасти. Однако вместо обычных снарядов баллисты были заряжены специальными минами, заполненными смертоносным квегийским огненным маслом. Использовать их было небезопасно, поскольку любая ошибка могла привести к пожару на самом «Королевском Драконе».
Вслед за флагманским судном в сторону неприятеля развернули орудия сорок семь уцелевших из шестидесяти военных кораблей, с которыми адмирал покидал Тьюлан. Корабль Никласа вышел из-под ветра, снижая скорость, чтобы два фланга флотилии могли обогнуть его с любой стороны и нанести как можно больший урон огромной эскадре судов, колготящихся в воде почти на одном месте в ожидании приказа войти в пролив.
— Главный канонир! — вскричал Никлас. — Как только подойдем — огонь!
Офицер поклонился и крикнул в ответ:
— Да, мой адмирал!
Два больших неприятельских корабля у них в тылу неуклюже развернулись, чтобы вступить в бой. Впередсмотрящий закричал:
— У них там катапульты, адмирал!
— Я вижу, — откликнулся Никлас, глядя, как огромная военная машина на корме ближайшего судна раскручивает свой груз — огромную сеть, полную камней. — Капитан Ривз, лево руля.
— Есть, сэр, — послышался спокойный голос, и в тот же миг сеть раскрылась, выпуская град камней размером с человеческую голову, а то и больше.
Маневренное судно Королевства уклонилось влево, и камни пролетели мимо, чуть правее того места, где стоял Никлас.
— Так можно и без снастей остаться, сэр, — сказал капитан Ривз.
— Теперь право руля, — ответил Никлас.
Рулевой повиновался, и нос корабля снова стал смотреть прямо в бакборт вражеского судна. Они уже были так близко друг от друга, что Никлас смог разглядеть команду катапульты, отчаянно пытавшуюся перезарядить орудие.
— Дурацкая штука, — сказал Никлас. — Перезаряжать ее слишком долго, и люди подвергаются большой опасности.
Как будто прочитав его мысли, лучники, сидевшие на вантах, начали стрелять в команду катапульты на вражеском судне. Морские пехотинцы Королевства были солдатами наземной службы, однако все они были подготовлены к сражению на борту судна. Их оружие — короткие луки — оказалось весьма эффективным. Потом главный канонир велел баллисте, установленной с правого борта, открыть огонь, и в самую середину вражеского корабля со страшным взрывом ударил снаряд. Послышались вопли, и Никлас увидел, что середина палубы битком набита солдатами, которые казались очень уставшими после многомесячного путешествия по морю: Около двух десятков человек, частично или полностью охваченных пламенем, взрывной волной были выброшены за борт. Остальные отчаянно и безуспешно пытались сбить огонь, но к своему ужасу обнаружили, в чем секрет квегийского огненного масла. Как только оно возгоралось, с ним было не совладать обычными средствами тушения пожаров. Его можно было погасить, только засыпав песком. А вода, которой пытались залить огонь солдаты, только способствовала распространению масла по кораблю.
Никлас с трудом оторвал взгляд от завораживающе ужасного зрелища и сказал Ривзу:
— Четыре румба влево. Они слишком близко, и я не хочу, чтобы мы там застряли, не имея возможности развернуться. Мы лучше будем обгрызать их с краешку.
Его приказ был передан остальным судам флотилии, и они вслед за флагманом выпустили свои огненные снаряды и резко повернули, чтобы не оказаться впритирку к горящим судам.
Впередсмотрящий крикнул сверху:
— Две военные галеры табанят в самой гуще обстрелянных судов неприятеля, адмирал.
— Они хотят вступить в бой, — сказал Никлас, — но им в такой тесноте не хватает места для маневров. Давайте найдем себе другую мишень, пока они не выбрались оттуда.
Он отдал приказ взять курс на юг, туда, где с захватчиками сражались кешийцы. Дым пожаров заметно ухудшал видимость.
— Впередсмотрящий! — крикнул адмирал.
— Сэр?
— Посматривайте в сторону их северной эскадры. Как только она появится на горизонте, немедленно доложите мне, вы поняли?
— Есть, сэр!
В течение часа они охотились на вражеские суда. Голосили и умирали в огне люди, и все же казалось, что кораблям захватчиков нет числа. Никлас лично обстрелял четыре судна и только навел баллисту на пятый корабль, как раздался крик впередсмотрящего:
— Суда на севере, адмирал!
— Сколько?
— Я насчитал по крайней мере два десятка парусов… нет, тридцать… Сорок!
— Это их северное подразделение возвращается. Сейчас они обнаружат, что их опередили, — сказал капитан Ривз.
Никлас выругался.
— Только посмотрите на эти жирные, неуклюжие баржи! Мы могли целый день топить их безо всякого риска. Тут впередсмотрящий закричал:
— Адмирал! Те две галеры развернулись и обошли потопленные суда!
— О, вот это уже интересно, — сказал Ривз.
Никлас кивнул.
— Я рассчитывал, что они провозятся еще некоторое время. Главный канонир!
— Сэр?
— Сколько у нас снарядов?
— Еще сорок штук, мой адмирал.
Никлас закричал впередсмотрящему:
— На каком расстоянии от нас эти два судна?
— Меньше мили, мой адмирал.
— Ривз, кто у нас на севере?
Ривз знал, что адмирал знает расположение судов не хуже него, но хочет услышать о нем от другого, чтобы лучше сосредоточиться.
— Эскадра Шарпа, эскадра Веллса, то, что осталось от тернеровской, и треть всех быстроходных куттеров.
— Слушай мою команду, — сказал Никлас. — Шарп и Веллс идут на север, наперехват. Я хочу, чтобы они дразнили и задерживали врага, но не вступали в бой!
— Вас понял! — крикнул впередсмотрящий и начал передавать команду сигнальными флажками.
— Потом я хочу, чтобы куттера спалили эти галеры!
Никлас знал, что он посылает несколько из этих маленьких быстроходных суденышек на дно. У них были ограниченные способности к наступлению, но если два-три куттерка смогут подобраться поближе к галерам, они вполне способны обстрелять неприятеля, а большие боевые корабли Королевства в это время смогли бы без помех потопить каждый по три десятка барж.
— Приказ получен, сэр! — прокричал впередсмотрящий, передав первую команду и получив подтверждение.
Все утро продолжалась битва, и за час до полудня разнеслась весть о том, что силы вражеских военных кораблей слишком велики. Северная часть флота Королевы перестала обращать внимание на эскадры Веллса и Шарпа, когда стало ясно, что они не собираются атаковать, и устремилась туда, где разгорелся бой. Никлас увидел, что куттерам удалось поджечь одну из огромных боевых галер и окружить другую. Галеры неистово осыпали куттера градом стрел, к тому же на них имелись баллисты. Со спокойной точностью движений вражеские канониры перезаряжали свои орудия, и каждый выстрел мог пустить ко дну один куттерок.
Никлас бросил прощальный взгляд на произведенные им разрушения и сказал:
— Капитан Ривз, пора уходить в Фрипорт!
Капитан Ривз не колебался, поскольку на горизонте показалась еще одна огромная боевая галера, которая обошла два передних транспортных судна и теперь во весь дух неслась по Направлению к «Королевскому Дракону». Капитан Ривз отдал распоряжения рулевому, и Никлас закричал:
— Главный канонир!
— Сэр, — раздался в ответ голос, охрипший от постоянного вдыхания вонючего дыма огненного масла.
— Когда мы развернемся, я хотел бы полюбоваться вашим искусным выстрелом вон по той галере, которая гонится за нами.
— Есть, сэр.
Когда судно накренилось, баллиста выпалила, и пламенный снаряд ударил прямо в полубак приближающейся галеры. На верхней трети носовой части судна вспыхнул пожар, но погибли только те, кто стоял на палубе. Внизу барабанщик, отбивающий ритм для гребцов, продолжал мерно бить в свой барабан, рабы продолжали работать веслами, и галера неуклонно приближалась к «Королевскому Дракону».
Поразмыслив, Никлас пришел к выводу, что от врага им уйти не удастся.
— Впередсмотрящий!
— Есть, сэр?
— На галере есть таран?
— Окованный железом, сэр, на уровне ватерлинии.
— Ну, Ривз, — сказал Никлас, — если нам не поможет какой-нибудь внезапный порыв ветра, боюсь, что ваше судно под моим командованием отправится на дно.
— Всегда есть риск, сэр, — послышался хладнокровный ответ. Люди стояли и спокойно смотрели, как огромный военный корабль, Охваченный пламенем, несется прямо на них. Ривз обернулся к одному из офицеров и крикнул:
— Брукс, привести брамсели к ветру.
Офицер отдал команду, и матросы проворно отвязали шкоты и передвинули реи.
«Королевский Дракон» сильно накренился влево, а галера стремительно неслась прямо на него. Никлас уже чувствовал жар огня. Морские пехотинцы начали обстреливать палубу вражеского судна.
— Главный канонир! — заорал Никлас.
— Сэр!
— Пусть ваши морские пехотинцы попытаются отвлечь рулевого!
— Есть, сэр!
Не дожидаясь команды, лучники начали осыпать корму вражеского судна стрелами. Никлас не мог сказать, удавалось ли им разглядеть вражеского рулевого, но он подумал, что, прячась от стрел, рулевой будет вынужден присесть и выпустить руль. Отклонение галеры хотя бы на несколько ярдов могло спасти «Королевского Дракона».
Никлас словно завороженный смотрел, как вражеская галера летит прямо на его корабль. Он уже мог различить слабый глухой стук барабана в трюме, слышал, как барабанщик изменил ритм, и знал, что дана команда набрать разгон для тарана.
— Я думаю, вам лучше ухватиться за что-нибудь прочное, капитан Ривз.
— Есть, сэр.
Вдруг ветер посвежел, и «Королевский Дракон» дернулся вперед и накренился еще больше. То ли стрелы, то ли дым пылающей палубы ослепляли рулевого галеры, но он не сделал поправки на изменение скорости его цели.
Раздался гулкий удар стали о железо, и рулевого «Королевского Дракона» отбросило далеко от штурвала, когда таран галеры с силой врезался в румпель фрегата. Гул наполнил воздух, и огонь с галеры перекинулся на бизань «Дракона».
— Пожарных, капитан Ривз, — бесстрастно скомандовал Никлас.
— Сэр, — отозвался капитан и начал выкрикивать команды, а экипаж корабля кинулся к ведрам с песком. Наверху матросы начали срезать снасти, чтобы освободить горящий парус.
«Королевский Дракон» скакнул вперед, словно его подтолкнули, и место оглушенного падением рулевого занял другой моряк.
— Ну, Ривз, — сказал Никлас, — видно, само провидение на миг решило нам помочь.
— Сэр, — сказал капитан с явным облегчением, поскольку между двумя сражающимися судами снова образовалось небольшое расстояние. — Я надеюсь, что в ближайшее время мы не столкнемся снова.
— Присоединяюсь, — сказал было Никлас, но глаза его вдруг широко раскрылись, и, склонив голову, он увидел наконечник стрелы, высунувшийся у него из живота, и кровь, стекающую вниз на его белоснежные брюки.
— О черт, — сказал он, и колени его подогнулись.
Стрелы со свистом впивались в снасти над головой капитана, когда матросы с ближайшего вражеского корабля открыли беспорядочный огонь по «Дракону», надеясь поразить хоть кого-нибудь. Капитан Ривз вскричал:
— Полный вперед!
По вантам засновали матросы, и флотилия Королевства вышла из боя.
— Отнесите адмирала вниз! — проревел Ривз.
Через несколько минут Никлас лежал на своей койке, и корабельный хирург осматривал его рану. Капитан Ривз переступил порог каюты и спросил:
— Ну как он?
— Плохо, сэр — ответил хирург, — боюсь, что может произойти самое худшее. Если мы довезем его живым до Фрипорта, то, возможно, его еще сможет спасти кто-нибудь из жрецов, владеющий магией заживления. Но, к сожалению, мои скромные таланты ему не помогут.
Капитан кивнул и вернулся на кватердек, где его ждал старший помощник.
— Что, Бруки? — спросил его Ривз.
— Мы потеряли «Принца Крондорского», «Королевского Стрижа» и два десятка куттеров. По моим подсчетам, нами потоплено не меньше тридцати грузовых судов неприятеля и с полдюжины боевых галер.
Ривз оглянулся назад, где еще маячил, постепенно превращаясь в черную полосу на горизонте, вражеский флот.
— Неужто им нет конца?
— Очевидно, нет, сэр — отозвался офицер и спросил:
— Как самочувствие адмирала?
— Очень плох.
— Мы можем завернуть в Тьюлан.
— Нет, нам надо что есть мочи гнать в Фрипорт. Это приказ.
— Но адмирал?
Ривз чуть повысил голос:
— Это его приказ. — Он вздохнул. — Мы подождем несколько недель в Фрипорте, а потом поплывем в Крондор. — И тихо повторил:
— Это приказ.
— А что потом?
— Я не знаю. Пока лорд Никлас не поправится, командует лорд Викор в Крондоре.
Старший помощник заметил, что капитан сильно встревожен, и почувствовал, что ему передается то же настроение. Принц Никлас, младший сын принца Аруты, был адмиралом Флота принца, верховным. главнокомандующим Королевского Флота на Западе, сколько Ривз себя помнил. На нем держался весь флот, и, более того, он был принцем крови, младшим братом короля. Смерть простого капитана на вахте уже оборачивается для остальных большими трудностями, но смерть адмирала в опасный для Королевства момент — не что иное, как настоящая трагедия.
Ривз, который был вторым после Никласа в отряде, сказал:
— Приказ по флоту. Я беру командование на себя. Сообщите о ранении принца. Всем судам на полной скорости идти в Фрипорт.
— Есть, сэр.
— Он скоро очнется?
— Может, и скоро. А может, и не скоро. Кто знает?
Изаланец смотрел, как его ученик управляет энергией заживления, помогая эльвандарским Ткачам заклинаний. Накануне Накор обедал вместе с Кэлисом, Калином и их матерью, и они обсуждали дальнейший план действий.
Накор согласился ехать с Калином в Крайди, где их ждал цуранский шар перемещения, который мог доставить их в Крондор. Предполагалось, что Шо Пи останется в Эльвандаре и будет продолжать лечить Пуга.
— Хотел бы я знать, что там сейчас происходит, — сказал Накор.
— Где? — спросил Кэлис.
— В сознании Пуга. В нем что-то происходит, и одни боги знают, что именно.
Он чувствовал течение времени, но не мог сказать, как давно он здесь находится. В пустоте было невозможно сориентироваться, там не было таких понятий, как место и время.
Вдруг он услышал голос:
— Приветствую тебя.
Пуг заговорил одним сознанием.
— Кто здесь?
Неожиданно Пуг оказался в новом месте, в царстве теней, но все равно оставался безо всякой физической оболочки. Со всех сторон его окружали громадные фигуры, по сравнению с которыми он казался ничтожно маленьким. Они были настолько близко, что он мог почувствовать, сколь они велики, и настолько далеко, что он мог угадать их форму. Можно сказать, что по форме они напоминали человека, но это было бы слишком щедрое употребление слова человек. Каждый из гигантов восседал на огромном троне. Пуг чувствовал, что эти фигуры живые, хотя больше всего они были похожи на статуи, грубо высеченные из темного камня неизвестной породы.
Пуг попытался разглядеть детали, но его разум как будто не мог вместить в себя образ того, что он увидел. Он поворачивался то к одной, то к другой фигуре, и как только ему казалось, что он ухватил подробности, они снова ускользали.
— Кто говорил? — спросил он, но слова не прозвучали в воздухе. Он слышал свой голос в собственном сознании, но звука не было.
Из мрака выступила закутанная в черное фигура. Пуг терпеливо ждал, пока она приблизится, и наконец она приоткрыла завесу, которая скрывала ее черты. Пуг спросил:
— Я вас знаю?
— Мы уже однажды встречались, маг, — произнес ледяной голос, и Пуг ощутил физическую боль, когда он вонзился в его сознание подобно замороженному клинку.
— Лимс-Крагма! — воскликнул он.
Богиня кивнула.
Пуг посмотрел по сторонам и сказал:
— Но это не твое царство.
— По большому счету все сущее находится в моем царстве, — сказала Богиня Смерти. — Просто в предыдущий раз мы с тобой встречались не здесь, маг.
— Что это за громадные фигуры?
Богиня вытянула руку вперед и сказала:
— Это Семеро, которые Управляют.
Пуг кивнул.
— Где мы?
— Мы находимся в царстве богов, — сказала богиня. — Это царство, которое ты видел, вернее, думал, что видишь, когда ты стремился вырвать Макроса Черного из сознания Сарига. — Она взмахнула рукой, и туманный образ Небесного Града окутал нижнюю треть Семерых Великих Богов. — Но это, как и то, что ты видел тогда, просто другой уровень восприятия. Хоть ты и обладаешь почти недостижимой для смертного силой, ты все же не способен правильно воспринимать нашу действительность.
Пуг кивнул.
— Что я здесь делаю?
— Ты здесь для того, чтобы принять решение.
— Какое?
— Жить или умереть.
— Разве можно принять такое решение? — удивился Пуг.
— Ты можешь, маг. — Она положила руку ему на плечо, и ее прикосновение не вызвало у него ожидаемого неприятного ощущения, а оказалось ласковым и успокаивающим. — Ты никогда не войдешь в мое царство непрошеным, ибо над тобой тяготеет проклятие.
— Проклятие?
— Сначала ты его не почувствуешь, но в конечном счете ты поймешь, что проклят.
— Я не понимаю.
Богиня слегка нажала на плечо Пуга и повела его вперед. Взору его открылись другие фигуры, и Пуг увидел, что большая часть их стояла неподвижно, с закрытыми глазами. У одного или двух глаза были открыты и внимательно изучали Пуга, когда они с Лимс-Крагмой прошли мимо.
— Это самое близкое расстояние, с которого смертный может глядеть на богов, Пуг из Крайди.
Пуг поглядел на богиню и увидел, что она выглядит так же, как тогда, когда они с Томасом впервые посетили ее зал, но стала меньше ростом. В тот раз она сильно возвышалась над ними обоими.
— Почему на этот раз мы стали одинакового роста?
— Это зависит от восприятия, — сказала она, отступая от него подальше. В тот же миг она стала такой же огромной, как была раньше. — А теперь посмотри на Великих Богов.
Пуг обернулся, но все, что он мог увидеть, это основания их тронов. Боги превратились в отдаленную горную гряду, вершины которой терялись в тусклом небе.
Потом богиня вернула Пугу тот рост, который у него был сначала.
— Что ты хотела мне сказать? — спросил он.
— У тебя есть три пути. Ты можешь оборвать свою связь с жизнью немедленно и войти в мое царство. Ты будешь вознагражден за все добро, которое сделал за свою жизнь. Или ты можешь выбрать вечную жизнь.
— Так же, как Маркос?
— То, что Маркос думает о своем бытии, не соответствует истине. Удел этого волшебника не таков, каким он его себе представляет.
— Ты говорила, что у меня есть три пути?
— Третий путь — избежать проклятия и вернуться к жизни, но тебе придется познать утрату тех, кого ты любишь, изведать тысячи мук и потерпеть жестокое поражение в конце жизни. Ты умрешь в тщете.
Пуг сказал:
— Ты обрисовала мне три непростых пути.
— Я должна сказать тебе, Пуг, — ответила богиня, — что твое положение в нашей вселенной уникально. Маркос открыл твои силы, когда ты был еще ребенком, и оставил тебя там, где тебя нашли. Он был уверен, что твое цуранское воспитание будет изменено таким образом, что ты вернешь в Мидкемии Высшую Магию, и он проследил, чтобы ты не пострадал во время Войны Провала. Из-за вмешательства волшебника роль, которую ты играешь уже несколько столетий, гораздо опаснее, чем та, что была определена тебе с рождения. Ты стоишь и расшатываешь опоры, на которых возвышаются боги. Это не могло пройти незамеченным. Но своим вмешательством он создал много других сложностей, о которых ты пока ничего не знаешь. В результате тебе придется сполна расплатиться за его действия. И в конце твоей жизни цена будет ужасна.
Пуг не колебался ни секунды.
— Ты не оставила мне выбора. Страшный враг готовится разрушить все, что я люблю. Я должен жить.
— Тогда я помогу тебе жить. Ты будешь знать, что делать, и должен будешь действовать. — Она закрыла его глаза своей ладонью.
Внезапно Пуг почувствовал, что пустота вокруг него лопнула, и все его существо пронзила жгучая боль.
С хриплым воплем, вырвавшимся из пересохшей глотки, он сел.
Накор поддержал его.
— Выпей это.
Варево из горьких трав омочило его губы, и Пуг стал жадно пить. Он чувствовал, что все его тело горит. Накор сказал:
— Ничего, питье уменьшит твои страдания.
Пуг сосредоточился, и боль стала терпимой.
— С болью я справлюсь сам, — сказал он и сам не узнал своего голоса. — Помогите мне подняться.
Шо Пи, Кэлис, Калин и Агларана обступили нетвердо стоящего на ногах мага. Пугу принесли одежду, и он сказал:
— Похоже, меня сильно потрепали.
— Ты поправишься, — сказал Накор. — Хороший жрец может даже избавить тебя от шрамов. — Он дотронулся до щеки мага. — Хотя, похоже, ты и сам неплохо справляешься. Когда-нибудь мы обязательно поговорим о твоих способностях.
Пуг улыбнулся, и у него заболела кожа лица.
— Иногда я то же самое думаю о тебе.
Накор улыбнулся в ответ.
— Мы пришли, чтобы еще раз посмотреть на тебя перед отъездом.
— Хорошо. Куда же вы направляетесь?
Кэлис сказал:
— Мы с Накором направляемся в Крайди. У Энтони есть один из старых цуранских шаров для перемещения, и мы собираемся с его помощью попасть в Крондор.
— Дайте мне денек отдохнуть, и завтра, мы все втроем отправимся прямо в Крондор. — Он огляделся. — Сколько времени я провалялся?
— Два месяца, — сказал Накор.
— Какой сегодня день?
— Два дня после Банаписа, — сказал Кэлис.
— Значит, флот Изумрудной Королевы…
— В Проливах Мрака, — ответил младший сын королевы эльфов. — Энтони дал мне воздушную линзу, и мы с ним смотрели, как там идут дела.
— А Миранда? Маркос? — Пуг оглядел присутствующих. — Томас?
— Когда вас ранили, они пошли искать ответь! в Горы Ратн'гари, — сказал Кэлис. — Вы присоединитесь к ним?
— Не думаю, — сказал Пуг. — Мы с вами должны пойти в другое место.
— Крондор?
— Сначала туда. Потом мы отправимся в Сетанон.
— Но мне еще надо многое сделать, прежде чем идти в Сетанон, — возразил Кэлис.
— Нет, — сказал Пуг. — Вы должны идти со мной в Сетанон.
— Откуда вы знаете? — спросил Кэлис.
Пуг сказал:
— Я не могу ответить на этот вопрос. Я только знаю, что так надо. — Он посмотрел на королеву эльфов и поклонился. — Леди, когда ваш муж вернется, сообщите ему, пожалуйста, где мы будем.
Агларана кивнула.
— Сначала вам надо поесть и отдохнуть. Вы чудом остались живы и должны еще окрепнуть.
— Это факт, который я очень глубоко осознал, — сказал Пуг, и вдруг глаза его закатились, и Накор едва успел подхватить мага в свои объятия.
— Долго я?..
— День, ночь и большую часть этого дня.
Пуг сел. Кожа его зудела, и все мышцы ныли, но он обнаружил, что, несмотря на слабость, уже вполне может двигаться. Он неуклюже поднялся и посмотрел вокруг. Провел рукой по подбородку и почувствовал, что на месте спаленной бороды уже проклевывается новая щетина. Его перенесли в маленькую комнату, вырубленную в стволе огромного дуба, и, отдернув тяжелую портьеру, Пуг увидел личный сад королевы и Томаса. Агларана сидела и спокойно беседовала со своими сыновьями.
Калин сказал:
— Приветствую вас.
Пуг медленно сел, позволив Шо Пи поддержать себя под локоть.
— Благодарю вас за все, что вы для меня сделали, — сказал Пуг.
Когда поднялось солнце, Никлас увидел огромную флотилию, не потерявшую решимости проскочить Проливы. Адмирал не мог сказать, сколько судов уже проделали этот трудный путь. Возможно, даже треть флота.
На юге все еще кипела битва — кешийские суда из Илариаля сражались с равным числом военных кораблей Королевы.
— Где остальная часть ее эскорта? — спросил капитан Ривз.
— Да вот же она! — крикнул Никлас и, задрав голову, приказал впередсмотрящему:
— Всем судам: в атаку!
Когда приказ был передан, Никлас обернулся к Ривзу.
— Мы обогнали те суда, с которыми поцапались вчера. — Он прикинул на глаз скорость передвижения врага. — У нас примерно час в запасе, прежде чем они подойдут на расстояние выстрела. Теми судами, которые Королева оставила здесь, занимаются кешийцы, а остальная часть ее флота уже по другую сторону Проливов!
Он вышел на кватердек и закричал:
— Баллисты к бою!
Бомбардиры подбежали к паре огромных похожих на арбалеты орудии, каждое из которых могло стрелять железным снарядом в три раза больше человека и, как правило, попадало по ватерлинии вражеского судна или рвало снасти. Однако вместо обычных снарядов баллисты были заряжены специальными минами, заполненными смертоносным квегийским огненным маслом. Использовать их было небезопасно, поскольку любая ошибка могла привести к пожару на самом «Королевском Драконе».
Вслед за флагманским судном в сторону неприятеля развернули орудия сорок семь уцелевших из шестидесяти военных кораблей, с которыми адмирал покидал Тьюлан. Корабль Никласа вышел из-под ветра, снижая скорость, чтобы два фланга флотилии могли обогнуть его с любой стороны и нанести как можно больший урон огромной эскадре судов, колготящихся в воде почти на одном месте в ожидании приказа войти в пролив.
— Главный канонир! — вскричал Никлас. — Как только подойдем — огонь!
Офицер поклонился и крикнул в ответ:
— Да, мой адмирал!
Два больших неприятельских корабля у них в тылу неуклюже развернулись, чтобы вступить в бой. Впередсмотрящий закричал:
— У них там катапульты, адмирал!
— Я вижу, — откликнулся Никлас, глядя, как огромная военная машина на корме ближайшего судна раскручивает свой груз — огромную сеть, полную камней. — Капитан Ривз, лево руля.
— Есть, сэр, — послышался спокойный голос, и в тот же миг сеть раскрылась, выпуская град камней размером с человеческую голову, а то и больше.
Маневренное судно Королевства уклонилось влево, и камни пролетели мимо, чуть правее того места, где стоял Никлас.
— Так можно и без снастей остаться, сэр, — сказал капитан Ривз.
— Теперь право руля, — ответил Никлас.
Рулевой повиновался, и нос корабля снова стал смотреть прямо в бакборт вражеского судна. Они уже были так близко друг от друга, что Никлас смог разглядеть команду катапульты, отчаянно пытавшуюся перезарядить орудие.
— Дурацкая штука, — сказал Никлас. — Перезаряжать ее слишком долго, и люди подвергаются большой опасности.
Как будто прочитав его мысли, лучники, сидевшие на вантах, начали стрелять в команду катапульты на вражеском судне. Морские пехотинцы Королевства были солдатами наземной службы, однако все они были подготовлены к сражению на борту судна. Их оружие — короткие луки — оказалось весьма эффективным. Потом главный канонир велел баллисте, установленной с правого борта, открыть огонь, и в самую середину вражеского корабля со страшным взрывом ударил снаряд. Послышались вопли, и Никлас увидел, что середина палубы битком набита солдатами, которые казались очень уставшими после многомесячного путешествия по морю: Около двух десятков человек, частично или полностью охваченных пламенем, взрывной волной были выброшены за борт. Остальные отчаянно и безуспешно пытались сбить огонь, но к своему ужасу обнаружили, в чем секрет квегийского огненного масла. Как только оно возгоралось, с ним было не совладать обычными средствами тушения пожаров. Его можно было погасить, только засыпав песком. А вода, которой пытались залить огонь солдаты, только способствовала распространению масла по кораблю.
Никлас с трудом оторвал взгляд от завораживающе ужасного зрелища и сказал Ривзу:
— Четыре румба влево. Они слишком близко, и я не хочу, чтобы мы там застряли, не имея возможности развернуться. Мы лучше будем обгрызать их с краешку.
Его приказ был передан остальным судам флотилии, и они вслед за флагманом выпустили свои огненные снаряды и резко повернули, чтобы не оказаться впритирку к горящим судам.
Впередсмотрящий крикнул сверху:
— Две военные галеры табанят в самой гуще обстрелянных судов неприятеля, адмирал.
— Они хотят вступить в бой, — сказал Никлас, — но им в такой тесноте не хватает места для маневров. Давайте найдем себе другую мишень, пока они не выбрались оттуда.
Он отдал приказ взять курс на юг, туда, где с захватчиками сражались кешийцы. Дым пожаров заметно ухудшал видимость.
— Впередсмотрящий! — крикнул адмирал.
— Сэр?
— Посматривайте в сторону их северной эскадры. Как только она появится на горизонте, немедленно доложите мне, вы поняли?
— Есть, сэр!
В течение часа они охотились на вражеские суда. Голосили и умирали в огне люди, и все же казалось, что кораблям захватчиков нет числа. Никлас лично обстрелял четыре судна и только навел баллисту на пятый корабль, как раздался крик впередсмотрящего:
— Суда на севере, адмирал!
— Сколько?
— Я насчитал по крайней мере два десятка парусов… нет, тридцать… Сорок!
— Это их северное подразделение возвращается. Сейчас они обнаружат, что их опередили, — сказал капитан Ривз.
Никлас выругался.
— Только посмотрите на эти жирные, неуклюжие баржи! Мы могли целый день топить их безо всякого риска. Тут впередсмотрящий закричал:
— Адмирал! Те две галеры развернулись и обошли потопленные суда!
— О, вот это уже интересно, — сказал Ривз.
Никлас кивнул.
— Я рассчитывал, что они провозятся еще некоторое время. Главный канонир!
— Сэр?
— Сколько у нас снарядов?
— Еще сорок штук, мой адмирал.
Никлас закричал впередсмотрящему:
— На каком расстоянии от нас эти два судна?
— Меньше мили, мой адмирал.
— Ривз, кто у нас на севере?
Ривз знал, что адмирал знает расположение судов не хуже него, но хочет услышать о нем от другого, чтобы лучше сосредоточиться.
— Эскадра Шарпа, эскадра Веллса, то, что осталось от тернеровской, и треть всех быстроходных куттеров.
— Слушай мою команду, — сказал Никлас. — Шарп и Веллс идут на север, наперехват. Я хочу, чтобы они дразнили и задерживали врага, но не вступали в бой!
— Вас понял! — крикнул впередсмотрящий и начал передавать команду сигнальными флажками.
— Потом я хочу, чтобы куттера спалили эти галеры!
Никлас знал, что он посылает несколько из этих маленьких быстроходных суденышек на дно. У них были ограниченные способности к наступлению, но если два-три куттерка смогут подобраться поближе к галерам, они вполне способны обстрелять неприятеля, а большие боевые корабли Королевства в это время смогли бы без помех потопить каждый по три десятка барж.
— Приказ получен, сэр! — прокричал впередсмотрящий, передав первую команду и получив подтверждение.
Все утро продолжалась битва, и за час до полудня разнеслась весть о том, что силы вражеских военных кораблей слишком велики. Северная часть флота Королевы перестала обращать внимание на эскадры Веллса и Шарпа, когда стало ясно, что они не собираются атаковать, и устремилась туда, где разгорелся бой. Никлас увидел, что куттерам удалось поджечь одну из огромных боевых галер и окружить другую. Галеры неистово осыпали куттера градом стрел, к тому же на них имелись баллисты. Со спокойной точностью движений вражеские канониры перезаряжали свои орудия, и каждый выстрел мог пустить ко дну один куттерок.
Никлас бросил прощальный взгляд на произведенные им разрушения и сказал:
— Капитан Ривз, пора уходить в Фрипорт!
Капитан Ривз не колебался, поскольку на горизонте показалась еще одна огромная боевая галера, которая обошла два передних транспортных судна и теперь во весь дух неслась по Направлению к «Королевскому Дракону». Капитан Ривз отдал распоряжения рулевому, и Никлас закричал:
— Главный канонир!
— Сэр, — раздался в ответ голос, охрипший от постоянного вдыхания вонючего дыма огненного масла.
— Когда мы развернемся, я хотел бы полюбоваться вашим искусным выстрелом вон по той галере, которая гонится за нами.
— Есть, сэр.
Когда судно накренилось, баллиста выпалила, и пламенный снаряд ударил прямо в полубак приближающейся галеры. На верхней трети носовой части судна вспыхнул пожар, но погибли только те, кто стоял на палубе. Внизу барабанщик, отбивающий ритм для гребцов, продолжал мерно бить в свой барабан, рабы продолжали работать веслами, и галера неуклонно приближалась к «Королевскому Дракону».
Поразмыслив, Никлас пришел к выводу, что от врага им уйти не удастся.
— Впередсмотрящий!
— Есть, сэр?
— На галере есть таран?
— Окованный железом, сэр, на уровне ватерлинии.
— Ну, Ривз, — сказал Никлас, — если нам не поможет какой-нибудь внезапный порыв ветра, боюсь, что ваше судно под моим командованием отправится на дно.
— Всегда есть риск, сэр, — послышался хладнокровный ответ. Люди стояли и спокойно смотрели, как огромный военный корабль, Охваченный пламенем, несется прямо на них. Ривз обернулся к одному из офицеров и крикнул:
— Брукс, привести брамсели к ветру.
Офицер отдал команду, и матросы проворно отвязали шкоты и передвинули реи.
«Королевский Дракон» сильно накренился влево, а галера стремительно неслась прямо на него. Никлас уже чувствовал жар огня. Морские пехотинцы начали обстреливать палубу вражеского судна.
— Главный канонир! — заорал Никлас.
— Сэр!
— Пусть ваши морские пехотинцы попытаются отвлечь рулевого!
— Есть, сэр!
Не дожидаясь команды, лучники начали осыпать корму вражеского судна стрелами. Никлас не мог сказать, удавалось ли им разглядеть вражеского рулевого, но он подумал, что, прячась от стрел, рулевой будет вынужден присесть и выпустить руль. Отклонение галеры хотя бы на несколько ярдов могло спасти «Королевского Дракона».
Никлас словно завороженный смотрел, как вражеская галера летит прямо на его корабль. Он уже мог различить слабый глухой стук барабана в трюме, слышал, как барабанщик изменил ритм, и знал, что дана команда набрать разгон для тарана.
— Я думаю, вам лучше ухватиться за что-нибудь прочное, капитан Ривз.
— Есть, сэр.
Вдруг ветер посвежел, и «Королевский Дракон» дернулся вперед и накренился еще больше. То ли стрелы, то ли дым пылающей палубы ослепляли рулевого галеры, но он не сделал поправки на изменение скорости его цели.
Раздался гулкий удар стали о железо, и рулевого «Королевского Дракона» отбросило далеко от штурвала, когда таран галеры с силой врезался в румпель фрегата. Гул наполнил воздух, и огонь с галеры перекинулся на бизань «Дракона».
— Пожарных, капитан Ривз, — бесстрастно скомандовал Никлас.
— Сэр, — отозвался капитан и начал выкрикивать команды, а экипаж корабля кинулся к ведрам с песком. Наверху матросы начали срезать снасти, чтобы освободить горящий парус.
«Королевский Дракон» скакнул вперед, словно его подтолкнули, и место оглушенного падением рулевого занял другой моряк.
— Ну, Ривз, — сказал Никлас, — видно, само провидение на миг решило нам помочь.
— Сэр, — сказал капитан с явным облегчением, поскольку между двумя сражающимися судами снова образовалось небольшое расстояние. — Я надеюсь, что в ближайшее время мы не столкнемся снова.
— Присоединяюсь, — сказал было Никлас, но глаза его вдруг широко раскрылись, и, склонив голову, он увидел наконечник стрелы, высунувшийся у него из живота, и кровь, стекающую вниз на его белоснежные брюки.
— О черт, — сказал он, и колени его подогнулись.
Стрелы со свистом впивались в снасти над головой капитана, когда матросы с ближайшего вражеского корабля открыли беспорядочный огонь по «Дракону», надеясь поразить хоть кого-нибудь. Капитан Ривз вскричал:
— Полный вперед!
По вантам засновали матросы, и флотилия Королевства вышла из боя.
— Отнесите адмирала вниз! — проревел Ривз.
Через несколько минут Никлас лежал на своей койке, и корабельный хирург осматривал его рану. Капитан Ривз переступил порог каюты и спросил:
— Ну как он?
— Плохо, сэр — ответил хирург, — боюсь, что может произойти самое худшее. Если мы довезем его живым до Фрипорта, то, возможно, его еще сможет спасти кто-нибудь из жрецов, владеющий магией заживления. Но, к сожалению, мои скромные таланты ему не помогут.
Капитан кивнул и вернулся на кватердек, где его ждал старший помощник.
— Что, Бруки? — спросил его Ривз.
— Мы потеряли «Принца Крондорского», «Королевского Стрижа» и два десятка куттеров. По моим подсчетам, нами потоплено не меньше тридцати грузовых судов неприятеля и с полдюжины боевых галер.
Ривз оглянулся назад, где еще маячил, постепенно превращаясь в черную полосу на горизонте, вражеский флот.
— Неужто им нет конца?
— Очевидно, нет, сэр — отозвался офицер и спросил:
— Как самочувствие адмирала?
— Очень плох.
— Мы можем завернуть в Тьюлан.
— Нет, нам надо что есть мочи гнать в Фрипорт. Это приказ.
— Но адмирал?
Ривз чуть повысил голос:
— Это его приказ. — Он вздохнул. — Мы подождем несколько недель в Фрипорте, а потом поплывем в Крондор. — И тихо повторил:
— Это приказ.
— А что потом?
— Я не знаю. Пока лорд Никлас не поправится, командует лорд Викор в Крондоре.
Старший помощник заметил, что капитан сильно встревожен, и почувствовал, что ему передается то же настроение. Принц Никлас, младший сын принца Аруты, был адмиралом Флота принца, верховным. главнокомандующим Королевского Флота на Западе, сколько Ривз себя помнил. На нем держался весь флот, и, более того, он был принцем крови, младшим братом короля. Смерть простого капитана на вахте уже оборачивается для остальных большими трудностями, но смерть адмирала в опасный для Королевства момент — не что иное, как настоящая трагедия.
Ривз, который был вторым после Никласа в отряде, сказал:
— Приказ по флоту. Я беру командование на себя. Сообщите о ранении принца. Всем судам на полной скорости идти в Фрипорт.
— Есть, сэр.
***
Накор рассматривал Пуга. Кэлис спросил:— Он скоро очнется?
— Может, и скоро. А может, и не скоро. Кто знает?
Изаланец смотрел, как его ученик управляет энергией заживления, помогая эльвандарским Ткачам заклинаний. Накануне Накор обедал вместе с Кэлисом, Калином и их матерью, и они обсуждали дальнейший план действий.
Накор согласился ехать с Калином в Крайди, где их ждал цуранский шар перемещения, который мог доставить их в Крондор. Предполагалось, что Шо Пи останется в Эльвандаре и будет продолжать лечить Пуга.
— Хотел бы я знать, что там сейчас происходит, — сказал Накор.
— Где? — спросил Кэлис.
— В сознании Пуга. В нем что-то происходит, и одни боги знают, что именно.
***
Пуг плыл в пустоте, и снова он знал, что его душа отделена от тела. Только на сей раз никто не привязывал его к жизни. Он даже не знал, как он вошел в пустоту. Последнее, что он помнил, это то, что он собирался напасть на флот Изумрудной Королевы. Потом ослепительно-яркая вспышка — и пустота.Он чувствовал течение времени, но не мог сказать, как давно он здесь находится. В пустоте было невозможно сориентироваться, там не было таких понятий, как место и время.
Вдруг он услышал голос:
— Приветствую тебя.
Пуг заговорил одним сознанием.
— Кто здесь?
Неожиданно Пуг оказался в новом месте, в царстве теней, но все равно оставался безо всякой физической оболочки. Со всех сторон его окружали громадные фигуры, по сравнению с которыми он казался ничтожно маленьким. Они были настолько близко, что он мог почувствовать, сколь они велики, и настолько далеко, что он мог угадать их форму. Можно сказать, что по форме они напоминали человека, но это было бы слишком щедрое употребление слова человек. Каждый из гигантов восседал на огромном троне. Пуг чувствовал, что эти фигуры живые, хотя больше всего они были похожи на статуи, грубо высеченные из темного камня неизвестной породы.
Пуг попытался разглядеть детали, но его разум как будто не мог вместить в себя образ того, что он увидел. Он поворачивался то к одной, то к другой фигуре, и как только ему казалось, что он ухватил подробности, они снова ускользали.
— Кто говорил? — спросил он, но слова не прозвучали в воздухе. Он слышал свой голос в собственном сознании, но звука не было.
Из мрака выступила закутанная в черное фигура. Пуг терпеливо ждал, пока она приблизится, и наконец она приоткрыла завесу, которая скрывала ее черты. Пуг спросил:
— Я вас знаю?
— Мы уже однажды встречались, маг, — произнес ледяной голос, и Пуг ощутил физическую боль, когда он вонзился в его сознание подобно замороженному клинку.
— Лимс-Крагма! — воскликнул он.
Богиня кивнула.
Пуг посмотрел по сторонам и сказал:
— Но это не твое царство.
— По большому счету все сущее находится в моем царстве, — сказала Богиня Смерти. — Просто в предыдущий раз мы с тобой встречались не здесь, маг.
— Что это за громадные фигуры?
Богиня вытянула руку вперед и сказала:
— Это Семеро, которые Управляют.
Пуг кивнул.
— Где мы?
— Мы находимся в царстве богов, — сказала богиня. — Это царство, которое ты видел, вернее, думал, что видишь, когда ты стремился вырвать Макроса Черного из сознания Сарига. — Она взмахнула рукой, и туманный образ Небесного Града окутал нижнюю треть Семерых Великих Богов. — Но это, как и то, что ты видел тогда, просто другой уровень восприятия. Хоть ты и обладаешь почти недостижимой для смертного силой, ты все же не способен правильно воспринимать нашу действительность.
Пуг кивнул.
— Что я здесь делаю?
— Ты здесь для того, чтобы принять решение.
— Какое?
— Жить или умереть.
— Разве можно принять такое решение? — удивился Пуг.
— Ты можешь, маг. — Она положила руку ему на плечо, и ее прикосновение не вызвало у него ожидаемого неприятного ощущения, а оказалось ласковым и успокаивающим. — Ты никогда не войдешь в мое царство непрошеным, ибо над тобой тяготеет проклятие.
— Проклятие?
— Сначала ты его не почувствуешь, но в конечном счете ты поймешь, что проклят.
— Я не понимаю.
Богиня слегка нажала на плечо Пуга и повела его вперед. Взору его открылись другие фигуры, и Пуг увидел, что большая часть их стояла неподвижно, с закрытыми глазами. У одного или двух глаза были открыты и внимательно изучали Пуга, когда они с Лимс-Крагмой прошли мимо.
— Это самое близкое расстояние, с которого смертный может глядеть на богов, Пуг из Крайди.
Пуг поглядел на богиню и увидел, что она выглядит так же, как тогда, когда они с Томасом впервые посетили ее зал, но стала меньше ростом. В тот раз она сильно возвышалась над ними обоими.
— Почему на этот раз мы стали одинакового роста?
— Это зависит от восприятия, — сказала она, отступая от него подальше. В тот же миг она стала такой же огромной, как была раньше. — А теперь посмотри на Великих Богов.
Пуг обернулся, но все, что он мог увидеть, это основания их тронов. Боги превратились в отдаленную горную гряду, вершины которой терялись в тусклом небе.
Потом богиня вернула Пугу тот рост, который у него был сначала.
— Что ты хотела мне сказать? — спросил он.
— У тебя есть три пути. Ты можешь оборвать свою связь с жизнью немедленно и войти в мое царство. Ты будешь вознагражден за все добро, которое сделал за свою жизнь. Или ты можешь выбрать вечную жизнь.
— Так же, как Маркос?
— То, что Маркос думает о своем бытии, не соответствует истине. Удел этого волшебника не таков, каким он его себе представляет.
— Ты говорила, что у меня есть три пути?
— Третий путь — избежать проклятия и вернуться к жизни, но тебе придется познать утрату тех, кого ты любишь, изведать тысячи мук и потерпеть жестокое поражение в конце жизни. Ты умрешь в тщете.
Пуг сказал:
— Ты обрисовала мне три непростых пути.
— Я должна сказать тебе, Пуг, — ответила богиня, — что твое положение в нашей вселенной уникально. Маркос открыл твои силы, когда ты был еще ребенком, и оставил тебя там, где тебя нашли. Он был уверен, что твое цуранское воспитание будет изменено таким образом, что ты вернешь в Мидкемии Высшую Магию, и он проследил, чтобы ты не пострадал во время Войны Провала. Из-за вмешательства волшебника роль, которую ты играешь уже несколько столетий, гораздо опаснее, чем та, что была определена тебе с рождения. Ты стоишь и расшатываешь опоры, на которых возвышаются боги. Это не могло пройти незамеченным. Но своим вмешательством он создал много других сложностей, о которых ты пока ничего не знаешь. В результате тебе придется сполна расплатиться за его действия. И в конце твоей жизни цена будет ужасна.
Пуг не колебался ни секунды.
— Ты не оставила мне выбора. Страшный враг готовится разрушить все, что я люблю. Я должен жить.
— Тогда я помогу тебе жить. Ты будешь знать, что делать, и должен будешь действовать. — Она закрыла его глаза своей ладонью.
Внезапно Пуг почувствовал, что пустота вокруг него лопнула, и все его существо пронзила жгучая боль.
С хриплым воплем, вырвавшимся из пересохшей глотки, он сел.
Накор поддержал его.
— Выпей это.
Варево из горьких трав омочило его губы, и Пуг стал жадно пить. Он чувствовал, что все его тело горит. Накор сказал:
— Ничего, питье уменьшит твои страдания.
Пуг сосредоточился, и боль стала терпимой.
— С болью я справлюсь сам, — сказал он и сам не узнал своего голоса. — Помогите мне подняться.
Шо Пи, Кэлис, Калин и Агларана обступили нетвердо стоящего на ногах мага. Пугу принесли одежду, и он сказал:
— Похоже, меня сильно потрепали.
— Ты поправишься, — сказал Накор. — Хороший жрец может даже избавить тебя от шрамов. — Он дотронулся до щеки мага. — Хотя, похоже, ты и сам неплохо справляешься. Когда-нибудь мы обязательно поговорим о твоих способностях.
Пуг улыбнулся, и у него заболела кожа лица.
— Иногда я то же самое думаю о тебе.
Накор улыбнулся в ответ.
— Мы пришли, чтобы еще раз посмотреть на тебя перед отъездом.
— Хорошо. Куда же вы направляетесь?
Кэлис сказал:
— Мы с Накором направляемся в Крайди. У Энтони есть один из старых цуранских шаров для перемещения, и мы собираемся с его помощью попасть в Крондор.
— Дайте мне денек отдохнуть, и завтра, мы все втроем отправимся прямо в Крондор. — Он огляделся. — Сколько времени я провалялся?
— Два месяца, — сказал Накор.
— Какой сегодня день?
— Два дня после Банаписа, — сказал Кэлис.
— Значит, флот Изумрудной Королевы…
— В Проливах Мрака, — ответил младший сын королевы эльфов. — Энтони дал мне воздушную линзу, и мы с ним смотрели, как там идут дела.
— А Миранда? Маркос? — Пуг оглядел присутствующих. — Томас?
— Когда вас ранили, они пошли искать ответь! в Горы Ратн'гари, — сказал Кэлис. — Вы присоединитесь к ним?
— Не думаю, — сказал Пуг. — Мы с вами должны пойти в другое место.
— Крондор?
— Сначала туда. Потом мы отправимся в Сетанон.
— Но мне еще надо многое сделать, прежде чем идти в Сетанон, — возразил Кэлис.
— Нет, — сказал Пуг. — Вы должны идти со мной в Сетанон.
— Откуда вы знаете? — спросил Кэлис.
Пуг сказал:
— Я не могу ответить на этот вопрос. Я только знаю, что так надо. — Он посмотрел на королеву эльфов и поклонился. — Леди, когда ваш муж вернется, сообщите ему, пожалуйста, где мы будем.
Агларана кивнула.
— Сначала вам надо поесть и отдохнуть. Вы чудом остались живы и должны еще окрепнуть.
— Это факт, который я очень глубоко осознал, — сказал Пуг, и вдруг глаза его закатились, и Накор едва успел подхватить мага в свои объятия.
***
Сознание возвращалось медленно, но наконец Пуг очнулся и увидел, что над ним сидит Шо Пи.— Долго я?..
— День, ночь и большую часть этого дня.
Пуг сел. Кожа его зудела, и все мышцы ныли, но он обнаружил, что, несмотря на слабость, уже вполне может двигаться. Он неуклюже поднялся и посмотрел вокруг. Провел рукой по подбородку и почувствовал, что на месте спаленной бороды уже проклевывается новая щетина. Его перенесли в маленькую комнату, вырубленную в стволе огромного дуба, и, отдернув тяжелую портьеру, Пуг увидел личный сад королевы и Томаса. Агларана сидела и спокойно беседовала со своими сыновьями.
Калин сказал:
— Приветствую вас.
Пуг медленно сел, позволив Шо Пи поддержать себя под локоть.
— Благодарю вас за все, что вы для меня сделали, — сказал Пуг.