Страница:
— Лейтенант Фрэнклин, — сказал Уильям.
— Сэр? — спокойно отозвался тот.
— Встаньте слева от меня, сэр.
Офицер повиновался, и Уильям медленно вытащил меч из ножен.
— Встань позади меня, мальчик, — тихо сказал он, когда шум сражения в залах усилился.
Мальчик сделал, как его просили, но продолжал крепко держать рыцарь-маршала, помогая раненому стоять прямо.
Уильям жалел, что не может ничем подбодрить мальчишку, но он знал, что скоро, в ужасе и боли, все будет кончено. Он молил только о том, чтобы это произошло быстро. Когда звуки приблизились и все находящиеся в комнате солдаты кинулись защищать двери, Уильям сказал:
— Паж?
— Да, сэр, — произнес тихий, испуганный голос у него из-за спины.
— Как тебя зовут?
— Терранс, сэр.
— Откуда ты родом?
— Мой отец — сквайр Белмонта, сэр.
— Ты молодец. Теперь подними меня, да поскорее. Не пристало рыцарь-маршалу Крондорскому умирать, стоя на коленях.
— Сэр… — По голосу мальчика Уильям догадался, что он плачет.
Вдруг раздался крик, и Уильям увидел, что к нему метнулась темная тень. Он скорее услышал, чем почувствовал, как просвистел клинок лейтенанта Фрэнклина, и нападавший опрокинулся навзничь.
Слева от первой появилась другая тень, как раз под правую руку Уильяма, и почти слепой рыцарь-маршал Крондора бросился на нее с мечом.
А потом Уильям, сын волшебника Пуга и Каталы из Народа Турилльских Холмов, родившийся в чужом мире, почувствовал боль, следом за которой вскоре пришла тьма.
— Мы на месте, — произнес чей-то голос.
— Дайте сигнал, — сказал Джеймс, и раздался пронзительный свист.
Один из солдат ударом ноги распахнул дверь, и Джеймс услышал, как рядом открылись другие двери. Он прошел следом за двумя первыми солдатами в подвал и поднялся по лестнице. Они вломились в комнату, освещенную пламенем свечей, потому что она находилась под землей.
Как Джеймс и предполагал, сопротивление было слабым, однако в него самого едва не вонзилась арбалетная стрела, выпущенная из-за опрокинутого стола, который служил стрелявшему прикрытием.
— Прекратить стрельбу! — крикнул он. — Мы пришли с миром.
В полнейшей тишине прозвучал вопрос:
— Джеймс?
— Привет, Лайл.
Из-за стола показался высокий старик и сказал:
— Не ожидал снова увидеть тебя здесь.
— Видишь ли, я тут проходил мимо и решил предупредить вас, чтобы вы уходили отсюда.
— Все так плохо?
— Еще хуже, — сказал герцог человеку, которого звали Лайл, Брайан, Генри и еще десятком других имен, но как бы его ни звали, это Честный Человек, главарь Крондорской Гильдии Воров, или, как они себя называли, Мошенников.
Джеймс огляделся и сказал:
— А здесь почти ничего не изменилось, разве что народу маловато.
Человек, которого в мыслях Джеймс всегда называл Лайлом, сказал:
— Большинство наших братьев убежали из города, спасая свою жизнь.
— А ты остался?
Лайл пожал плечами.
— Я оптимист. — И подумав, добавил:
— Или дурак.
Он вздохнул.
— У Мошенников было крошечное королевство, но это было мое королевство.
— Верно, — отозвался Джеймс. — Пойдем с нами. Я знаю одно место, где мы сможем переждать опасность.
Джеймс и его солдаты подхватили Лайла и стайку потрепанных воров на буксир и снова двинулись в канализацию.
— Куда мы идем? — спросил Лайл, шлепая по мерзкой жиже.
— Ты знаешь заброшенную мельницу в том месте, где через город протекает река?
— Мы ее использовали, когда занимались контрабандой вместе с Тревором Халлом и его ребятами. Так давно это было, что сейчас и не вспомнить, сколько лет прошло с той поры. Если бы ты был в Крондоре, когда Мошенники и контрабандисты Халла работали вместе, ты бы знал об этой мельнице. Там у нас была база, которую мы много месяцев подряд забивали разными запасами.
— Много месяцев? — удивился Лайл. — Как же вы это провернули без нашего ведома?
Джеймс со смехом ответил:
— Поверху. Мы трудились днем, когда ты со своими воришками дрых под землей.
— Почему ты за мной зашел?
Джеймс сказал:
— Ты мой единственный брат, насколько я знаю, и я не мог дать тебе умереть одному в этом подвале.
— Брат? Ты уверен?
— Готов побиться об заклад, что это правда.
— Я раздумывал об этом, — сказал Лайл. — Ты помнишь свою мать?
— Немного, — сказал Джеймс. — Ее убили, когда я был совсем маленьким.
— В «Голове борова»?
— Я не знаю. Возможно. Я попал на улицу, и меня вырастили Мошенники. А ты?
— Мне было семь, когда была убита моя мать. У меня был маленький брат. Я думал, что он тоже умер. Меня отправили в Ромни, где я и вырос.
— Видимо, наш отец не хотел, чтобы его сыновья были рядом. Возможно тех, кто убил нашу мать, интересовали мы.
Когда они подошли к огромному переплетению водопропускных труб, в которых вода текла сверху вниз и заливала середину прохода, Лайл сказал:
— Мне всегда казалось странным, что мои приемные родители в Ромни вырастили меня лишь для того, чтобы я стал вором в Крондоре.
— Да, — сказал Джеймс, когда они обошли маленький водопад, — этого мы никогда не узнаем. Отец давно умер, и мы не можем его спросить.
— Тебе удалось выяснить, кто он? Я не смог узнать.
Джеймс усмехнулся.
— Да, я это выяснил. Однажды я услышал его голос, через несколько лет услышал снова и вот тогда после недолгой слежки я установил, кто был настоящим Честным Человеком.
— И кто он?
— Ты когда-нибудь имел неудовольствие встречаться с исключительно сварливым и злобным торговцем свечками, у которого была лавочка неподалеку от дворца?
— Не могу сказать, что когда-нибудь встречался с таким человеком. Как его звали?
— Дональд. Если бы ты его видел, то запомнил бы, потому что он был премерзким малым.
— Зато он был своего рода гением преступного мира.
— Каков папаша, такие и сыновья, — сказал Джеймс.
Дойдя до того места, где надо было идти согнувшись, Лайл спросил:
— Ты думаешь, мы выживем?
— Наверное, нет, — ответил Джеймс, — но ведь никто не уходит из жизни живым, правда же?
— Это верно. Но все же ты подстраховался?
— Никогда не повредит заключить двойное пари, — сказал Джеймс. — Если и есть шанс выжить в этом городе, то только здесь. — Он указал на двери, достаточно широкие, чтобы вместить фургон с упряжкой.
— Теперь я понимаю, что ты имел в виду, когда говорил об удобном складе для контрабандистов, — сказал Лайл, когда два солдата распахнули огромные деревянные двери. Они открылись тихо, показав, что им совсем недавно уделяли внимание, и они увидели яркий свет, заливающий сотню солдат, вооруженных луками, арбалетами и мечами.
— Вот мы и дома.
Лайл негромко уважительно присвистнул.
— Я вижу, ты готовишь теплый прием тому, кто сюда сунется.
— Гораздо более теплый, чем ты можешь представить, — сказал Джеймс.
Он знаком пригласил Лайла и горстку его Мошенников войти и сказал:
— Добро пожаловать в последний бастион Крондора.
Двери за Джеймсом и его гостями с громким треском захлопнулись, и это прозвучало так, словно они закрылись навсегда.
Эрику было поручено защищать тыл этой колонны как можно дольше. Это означало, по мнению Эрика, что он должен провожать их до половины пути к Равенсбургу. После определенного момента враг, по всей вероятности, перестанет интересоваться беженцами. Захватчики займутся грабежом города, пополнением запасов, и несмотря на то что они выиграли много сражений, все же им нужно еще прийти в себя после долгого путешествия по морю.
Саауров Эрик видел немного и все никак не мог понять, почему они отказывались от боя после первого же удара. Он не мог тратить время на попытки перехитрить противника, поскольку то и дело приходилось на что-то реагировать: враг постоянно бросал на его позиции небольшие команды налетчиков. Схватки были короткими и ожесточенными, и все их Эрик выиграл, но его люди устали, и число раненых все время росло.
Он реквизировал у кого-то фургон, в который поместили раненых, и отправил его с беженцами на восток. Теперь он услышал трубу, возвещавшую, что ворота будут закрыты, и только начал организовывать отступление, как к нему подъехал молоденький мальчик.
— Капитан?
— Да, сынок, что случилось? — Эрик увидел, что мальчик одет в форму дворцовых пажей. По лицу пажа струились слезы.
— Лорд Уильям приказал вам отходить.
Эрика предупредила об этом труба, поэтому он не мог понять, зачем было присылать мальчика.
— Что еще?
— Я должен идти с вами.
Тогда Эрик понял. По крайней мере одному из дворцовых мальчиков удастся спастись.
— Поезжай на восток и найди фургон с ранеными. Ты будешь ухаживать за ними.
— Есть, сэр.
Мальчик поехал вперед, и Эрик вновь занялся организацией отступления. Все, что он прочел в библиотеке Уильяма, подсказывало ему, что организованное отступление — самая трудновыполнимая в сражениях задача. Стремление развернуться и бежать почти непреодолимо, и сражаться в арьергарде было непривычно людям, которых учили во время боя двигаться вперед.
Но в теории он обсуждал это с Уильямом последние два года, и в особенности после получения нового назначения в начале недели, и теперь Эрик твердо знал, что его отряды ничто не заставит бежать.
Весь день до Эрика доносился шум сражений из разных мест, хотя на его отряд больше не нападали. Он решил, что захватчики были уже в городе и потому не видели необходимости нападать с юга или с востока.
Он также знал, что все изменится, как только сработают «сюрпризы» Джеймса и Уильяма.
Вдалеке раздался глухой стук, и через мгновение в небо поднялся огромный столб черного дыма. Эрик понял, что это рванул первый каверзный сюрприз. Баррели квегийского огненного масла были привязаны к опорам доков и заложены в фундаменты и нижние этажи домов трех приморских кварталов города. Теперь их запалили, и вся береговая линия города превратилась в пожарище, которое трудно было вообразить, и все вражеские солдаты в радиусе сотни футов от каждого здания погибли. Те, кого не сожрало пламя, умерли от недостатка воздуха, который украл огонь.
Эрик бросил взгляд на юго-запад, в сторону дворца, испугавшись, что в башню могли ворваться солдаты Изумрудной Королевы. И когда раздался чудовищный взрыв, Эрик сразу понял, что случилось.
Лейтенант по имени Рональд Бумарис, которого Эрик еще плохо знал, спросил:
— Что это было, капитан?
Эрик сказал:
— Когда-то это был дворец, лейтенант.
Лейтенант ничего не сказал, ожидая распоряжений. Через полчаса поток людей со стороны северных ворот города стал тоненькой струйкой, и Эрик приказал своим людям сформировать арьергард.
Он смотрел, как горожане бредут на восток, навстречу опускающейся ночи, а потом повернулся лицом на запад, к огням далекого пожара, и стал ждать.
Когда они вошли в лавку Мустафы, старик посмотрел на них и сказал:
— Так, значит, это опять вы?
— Да, — сказала Миранда.
— Вы поймали Пуга?
Миранда улыбнулась.
— Можно так сказать.
— Что я могу для вас сделать? Хотите предсказание?
Миранда присела на стул напротив старого прорицателя и сказала:
— Вы узнаете моего отца?
Мустафа покосился на Маркоса и буркнул:
— Нет, а разве мы встречались?
— Я — Маркос.
— О-о, — протянул предсказатель. — Я слышал, что вы умерли. Или пропали. Что-то в этом роде.
— Мне нужны сведения, — сказала Миранда.
— Я занимаюсь такими делами.
— Мне нужен путь в мир Шайлы.
— Вам там не понравится, — сказал Мустафа. — Там полно демонов. Какой-то идиот распечатал проход между Пятым Кругом и этим миром, и теперь там черт знает что творится.
Маркос издал короткий, сухой смешок.
— Можно сказать и так.
— Что вам там понадобилось?
— Нам надо закрыть две трещины, — ответила Миранда. — Одну между Шайлой и Мидкемией, и еще одну между Шайлой и царством демонов.
— Это трудно. — Старик потер подбородок. — Я располагаю информацией, которая может вам пригодиться. Я могу указать вам проход в одно селение недалеко от Ахсарты, куда вы, судя по всему, стремитесь попасть.
— Откуда вы знаете? — спросил Маркос.
— Хорош был бы продавец информации, если бы ничего не знал.
— Сколько? — спросила Миранда.
Мустафа запросил души дюжины нерожденных детей, и Миранда возмущенно вскочила со стула.
— Может быть, Керл Дагат назовет более приемлемую цену.
При упоминании об одном из его главных конкурентов Мустафа воскликнул:
— Погодите! Сколько вы предлагаете?
— У меня есть Слово Власти, которое может исполнить самое заветное желание.
— Скажите уж сразу, в чем подвох?
— Оно действует только в Мидкемии.
Старик вздохнул.
— Мидкемия, по последним сведениям, отнюдь не самое гостеприимное место во вселенной.
— Это одна из причин, по которой нам нужно закрыть эти двери. Если мы это сделаем, то сразу же после того, как будет устранен беспорядок, вы сможете наведаться в Мидкемию, загадать желание и вернуться обратно за считанные секунды.
Старик снова вздохнул:
— Я хотел бы сбросить несколько лет. Здесь, как вы знаете, я не старею, но я обнаружил Зал слишком поздно, а большинство омолаживающих средств требует проделывать всякие гадости вроде пожирания еще бьющегося сердца возлюбленного или убийства младенцев в колыбели. Мое воспитание не позволяет мне прибегать к таким вещам.
— На вашем месте, — сказала Миранда, — я бы Пожелала вечного здоровья. Ведь можно быть молодым и при этом все равно испытывать всякие затруднения.
— Это неплохая мысль. Я не думаю, что у вас два таких желания.
Миранда покачала головой.
— Очень хорошо, я его беру.
— По рукам.
Старый прорицатель полез под стол и вытащил карту.
— Мы здесь, — сказал он, указывая на большой черный квадрат, с четырех сторон окруженный кривыми линиями. — Когда вы выйдете отсюда, скажите ведьме-привратнице, что вам нужен номер шестьсот пятьдесят девять. — Он ткнул пальцем в карту. — Вы попадете вот сюда. Идите направо и отсчитайте шестнадцать дверей с правой стороны — помните, двери идут в шахматном порядке, и если вы будете считать слева, то попадете не в ту дверь. Шестнадцатая дверь ведет в пещеру на Шайле. До Ахсарты там сутки езды. Я полагаю, там-то уж вы сами доберетесь.
— Безусловно.
— Просто поезжайте строго на юг, и справа от вас будет город. Теперь, чтобы вы немножко понимали, с чем вам придется иметь дело, — сказал он, убирая карту, — позвольте мне вам немного рассказать о демонах.
Существует семь кругов того, что люди называют адом. Верхний уровень — просто очень неприятное место, населенное существами, не слишком отличающимися от тех, которых вы встречали в Мидкемии. Седьмой Круг населен теми, кого вы именуете Господами Ужаса. Они питаются жизнью, и у них иная энергетика: они не могут существовать в вашем мире, не убивая все, до чего дотронутся. Они настолько несовместимы с жизнью в нашем понимании, что их не привечают у Честного Джона.
Миранда сочла, что это имеет какое-то важное значение, но без контекста она понятия не имела, какое именно. Ей не терпелось услышать продолжение, и она не стала уточнять, что он имел в виду.
— Демоны Пятого Круга не настолько чуждые нам существа. Особенно развитые иногда забредают сюда, и если они не пытаются сожрать других клиентов, Джон готов их терпеть.
— Какое отношение все это имеет к нам? — спросил Маркос.
— Для мудрого и могущественного волшебника вы чересчур нетерпеливы, не так ли? — заметил Мустафа и, поскольку Маркос попытался возразить, предостерегающе поднял руку.
— Тихо. Все станет ясно.
— Демоны кормятся жизнью. Вы вот питаетесь растениями и животными, а они едят плоть и жизнь. То, что вы называете жизнью, разумом или духом, — для них напиток. Плоть питает их тела так же, как наши с вами, а дух питает их силу и хитрость. Старый демон сожрал много врагов, а захваченные души оставил про запас.
— Я не понимаю, — сказала Миранда.
— Демоны подобны… акулам. У вас в Мидкемии есть акулы?
— Да, — кивнула Миранда.
— Они плавают стаями, но вдруг ни с того ни с сего могут наброситься на своего собрата и разорвать на части. Если на них нападет голодное безумие, одна акула может пожирать другую, в то время как ее в свою очередь ест третья. Демоны иногда ведут себя так же.
Они едят друг друга, когда не могут найти другого источника духа и плоти. Когда они находят дорогу в мир на более высоком уровне, они грабят его, объедаясь плотью и духом. Когда они крадут дух или разум, у них прибавляется хитрости, но если им не хватает питания, они глупеют. Так что более мощные демоны должны съедать больше умов, чтобы не поглупеть.
— Кажется, я понимаю, — сказал Маркос.
— Да, — сказала Миранда. — Демон, который измочалил Пуга, предал своего господина и теперь может беспрепятственно лопать в нашем мире!
— Это на них похоже, — сказал Мустафа. — Они лишены того, что мы называем преданностью.
— Спасибо, — сказала Миранда, собираясь уходить.
— Подождите, это еще не все.
— Что же еще? — спросил Маркос.
— Если вы заманите демонов в ловушку между их царством, где они спокойно могут жить без пищи, и Мидкемией, они в конце концов истребят все живое на Шайле. Тогда они начнут питаться друг другом.
— Есть о чем беспокоиться? — спросил Маркос.
— Только не о демонах. В конечном счете в живых останется один демон, скорее всего — их король Маарг или Тугор, его капитан. И без источников продовольствия он ослабеет, а потом умрет. Но прежде чем он станет голодным, глупым демоном, он станет очень разгневанным и очень могучим демоном.
— И значит?.. — сказала Миранда.
— И значит, вам просто нужно удостовериться, что вы закрыли за собой дверь.
Миранда замигала, а потом громко расхохоталась. Наконец она сказала:
— Мы все закроем.
— Не только ту дверь, которая ведет в Мидкемию; нужно будет еще закрыть дверь в Зал. Нет ничего неприятнее, чем разгневанный король демонов, который свободно разгуливает по Залу Миров.
— Я запомню.
— А как же мой гонорар? — спросил Мустафа, поднимаясь с места.
Миранда улыбнулась и со злой усмешкой на губах проговорила:
— Я вам скажу на обратном пути.
Когда маги вышли из лавки, Мустафа сел и сказал:
— Почему меня всегда одурачивают красивые женщины? — Он ударил по столу кулаком. — Деньги вперед!
ГЛАВА 17. РАЗРУШЕНИЕ
— Сэр? — спокойно отозвался тот.
— Встаньте слева от меня, сэр.
Офицер повиновался, и Уильям медленно вытащил меч из ножен.
— Встань позади меня, мальчик, — тихо сказал он, когда шум сражения в залах усилился.
Мальчик сделал, как его просили, но продолжал крепко держать рыцарь-маршала, помогая раненому стоять прямо.
Уильям жалел, что не может ничем подбодрить мальчишку, но он знал, что скоро, в ужасе и боли, все будет кончено. Он молил только о том, чтобы это произошло быстро. Когда звуки приблизились и все находящиеся в комнате солдаты кинулись защищать двери, Уильям сказал:
— Паж?
— Да, сэр, — произнес тихий, испуганный голос у него из-за спины.
— Как тебя зовут?
— Терранс, сэр.
— Откуда ты родом?
— Мой отец — сквайр Белмонта, сэр.
— Ты молодец. Теперь подними меня, да поскорее. Не пристало рыцарь-маршалу Крондорскому умирать, стоя на коленях.
— Сэр… — По голосу мальчика Уильям догадался, что он плачет.
Вдруг раздался крик, и Уильям увидел, что к нему метнулась темная тень. Он скорее услышал, чем почувствовал, как просвистел клинок лейтенанта Фрэнклина, и нападавший опрокинулся навзничь.
Слева от первой появилась другая тень, как раз под правую руку Уильяма, и почти слепой рыцарь-маршал Крондора бросился на нее с мечом.
А потом Уильям, сын волшебника Пуга и Каталы из Народа Турилльских Холмов, родившийся в чужом мире, почувствовал боль, следом за которой вскоре пришла тьма.
***
Джеймс медленно шагал по колено в сточной воде. Эхо сражения отдавалось в канализационных трубах, и люди герцога шли с обнаженными мечами. Время от времени они открывали притушенные фонари, чтобы сверить курс, но главным образом шли в темноте, едва разбавленной слабым светом, пробивавшимся сверху. Они двигались под кульвертами и сточными канавами.— Мы на месте, — произнес чей-то голос.
— Дайте сигнал, — сказал Джеймс, и раздался пронзительный свист.
Один из солдат ударом ноги распахнул дверь, и Джеймс услышал, как рядом открылись другие двери. Он прошел следом за двумя первыми солдатами в подвал и поднялся по лестнице. Они вломились в комнату, освещенную пламенем свечей, потому что она находилась под землей.
Как Джеймс и предполагал, сопротивление было слабым, однако в него самого едва не вонзилась арбалетная стрела, выпущенная из-за опрокинутого стола, который служил стрелявшему прикрытием.
— Прекратить стрельбу! — крикнул он. — Мы пришли с миром.
В полнейшей тишине прозвучал вопрос:
— Джеймс?
— Привет, Лайл.
Из-за стола показался высокий старик и сказал:
— Не ожидал снова увидеть тебя здесь.
— Видишь ли, я тут проходил мимо и решил предупредить вас, чтобы вы уходили отсюда.
— Все так плохо?
— Еще хуже, — сказал герцог человеку, которого звали Лайл, Брайан, Генри и еще десятком других имен, но как бы его ни звали, это Честный Человек, главарь Крондорской Гильдии Воров, или, как они себя называли, Мошенников.
Джеймс огляделся и сказал:
— А здесь почти ничего не изменилось, разве что народу маловато.
Человек, которого в мыслях Джеймс всегда называл Лайлом, сказал:
— Большинство наших братьев убежали из города, спасая свою жизнь.
— А ты остался?
Лайл пожал плечами.
— Я оптимист. — И подумав, добавил:
— Или дурак.
Он вздохнул.
— У Мошенников было крошечное королевство, но это было мое королевство.
— Верно, — отозвался Джеймс. — Пойдем с нами. Я знаю одно место, где мы сможем переждать опасность.
Джеймс и его солдаты подхватили Лайла и стайку потрепанных воров на буксир и снова двинулись в канализацию.
— Куда мы идем? — спросил Лайл, шлепая по мерзкой жиже.
— Ты знаешь заброшенную мельницу в том месте, где через город протекает река?
— Мы ее использовали, когда занимались контрабандой вместе с Тревором Халлом и его ребятами. Так давно это было, что сейчас и не вспомнить, сколько лет прошло с той поры. Если бы ты был в Крондоре, когда Мошенники и контрабандисты Халла работали вместе, ты бы знал об этой мельнице. Там у нас была база, которую мы много месяцев подряд забивали разными запасами.
— Много месяцев? — удивился Лайл. — Как же вы это провернули без нашего ведома?
Джеймс со смехом ответил:
— Поверху. Мы трудились днем, когда ты со своими воришками дрых под землей.
— Почему ты за мной зашел?
Джеймс сказал:
— Ты мой единственный брат, насколько я знаю, и я не мог дать тебе умереть одному в этом подвале.
— Брат? Ты уверен?
— Готов побиться об заклад, что это правда.
— Я раздумывал об этом, — сказал Лайл. — Ты помнишь свою мать?
— Немного, — сказал Джеймс. — Ее убили, когда я был совсем маленьким.
— В «Голове борова»?
— Я не знаю. Возможно. Я попал на улицу, и меня вырастили Мошенники. А ты?
— Мне было семь, когда была убита моя мать. У меня был маленький брат. Я думал, что он тоже умер. Меня отправили в Ромни, где я и вырос.
— Видимо, наш отец не хотел, чтобы его сыновья были рядом. Возможно тех, кто убил нашу мать, интересовали мы.
Когда они подошли к огромному переплетению водопропускных труб, в которых вода текла сверху вниз и заливала середину прохода, Лайл сказал:
— Мне всегда казалось странным, что мои приемные родители в Ромни вырастили меня лишь для того, чтобы я стал вором в Крондоре.
— Да, — сказал Джеймс, когда они обошли маленький водопад, — этого мы никогда не узнаем. Отец давно умер, и мы не можем его спросить.
— Тебе удалось выяснить, кто он? Я не смог узнать.
Джеймс усмехнулся.
— Да, я это выяснил. Однажды я услышал его голос, через несколько лет услышал снова и вот тогда после недолгой слежки я установил, кто был настоящим Честным Человеком.
— И кто он?
— Ты когда-нибудь имел неудовольствие встречаться с исключительно сварливым и злобным торговцем свечками, у которого была лавочка неподалеку от дворца?
— Не могу сказать, что когда-нибудь встречался с таким человеком. Как его звали?
— Дональд. Если бы ты его видел, то запомнил бы, потому что он был премерзким малым.
— Зато он был своего рода гением преступного мира.
— Каков папаша, такие и сыновья, — сказал Джеймс.
Дойдя до того места, где надо было идти согнувшись, Лайл спросил:
— Ты думаешь, мы выживем?
— Наверное, нет, — ответил Джеймс, — но ведь никто не уходит из жизни живым, правда же?
— Это верно. Но все же ты подстраховался?
— Никогда не повредит заключить двойное пари, — сказал Джеймс. — Если и есть шанс выжить в этом городе, то только здесь. — Он указал на двери, достаточно широкие, чтобы вместить фургон с упряжкой.
— Теперь я понимаю, что ты имел в виду, когда говорил об удобном складе для контрабандистов, — сказал Лайл, когда два солдата распахнули огромные деревянные двери. Они открылись тихо, показав, что им совсем недавно уделяли внимание, и они увидели яркий свет, заливающий сотню солдат, вооруженных луками, арбалетами и мечами.
— Вот мы и дома.
Лайл негромко уважительно присвистнул.
— Я вижу, ты готовишь теплый прием тому, кто сюда сунется.
— Гораздо более теплый, чем ты можешь представить, — сказал Джеймс.
Он знаком пригласил Лайла и горстку его Мошенников войти и сказал:
— Добро пожаловать в последний бастион Крондора.
Двери за Джеймсом и его гостями с громким треском захлопнулись, и это прозвучало так, словно они закрылись навсегда.
***
Эрик услышал звук трубы и немедленно начал выкрикивать команды. Его солдаты постоянно дрались с небольшими отрядами противника, и судя по полученным сведениям, возле морских, северо-западных, ворот, творилось то же самое. А около южных ворот было замечено всего несколько человек, что было на руку Эриком, потому что он отозвал оттуда солдат к северным воротам. Через эти двое ворот беженцы мощным потоком текли на Королевский Тракт. И через милю от того места, где оставались отряды Эрика, два потока человеческих существ сливались вместе, образуя медлительную, постоянно застревающую массу, состоящую из усталых, испуганных и отчаявшихся людей.Эрику было поручено защищать тыл этой колонны как можно дольше. Это означало, по мнению Эрика, что он должен провожать их до половины пути к Равенсбургу. После определенного момента враг, по всей вероятности, перестанет интересоваться беженцами. Захватчики займутся грабежом города, пополнением запасов, и несмотря на то что они выиграли много сражений, все же им нужно еще прийти в себя после долгого путешествия по морю.
Саауров Эрик видел немного и все никак не мог понять, почему они отказывались от боя после первого же удара. Он не мог тратить время на попытки перехитрить противника, поскольку то и дело приходилось на что-то реагировать: враг постоянно бросал на его позиции небольшие команды налетчиков. Схватки были короткими и ожесточенными, и все их Эрик выиграл, но его люди устали, и число раненых все время росло.
Он реквизировал у кого-то фургон, в который поместили раненых, и отправил его с беженцами на восток. Теперь он услышал трубу, возвещавшую, что ворота будут закрыты, и только начал организовывать отступление, как к нему подъехал молоденький мальчик.
— Капитан?
— Да, сынок, что случилось? — Эрик увидел, что мальчик одет в форму дворцовых пажей. По лицу пажа струились слезы.
— Лорд Уильям приказал вам отходить.
Эрика предупредила об этом труба, поэтому он не мог понять, зачем было присылать мальчика.
— Что еще?
— Я должен идти с вами.
Тогда Эрик понял. По крайней мере одному из дворцовых мальчиков удастся спастись.
— Поезжай на восток и найди фургон с ранеными. Ты будешь ухаживать за ними.
— Есть, сэр.
Мальчик поехал вперед, и Эрик вновь занялся организацией отступления. Все, что он прочел в библиотеке Уильяма, подсказывало ему, что организованное отступление — самая трудновыполнимая в сражениях задача. Стремление развернуться и бежать почти непреодолимо, и сражаться в арьергарде было непривычно людям, которых учили во время боя двигаться вперед.
Но в теории он обсуждал это с Уильямом последние два года, и в особенности после получения нового назначения в начале недели, и теперь Эрик твердо знал, что его отряды ничто не заставит бежать.
Весь день до Эрика доносился шум сражений из разных мест, хотя на его отряд больше не нападали. Он решил, что захватчики были уже в городе и потому не видели необходимости нападать с юга или с востока.
Он также знал, что все изменится, как только сработают «сюрпризы» Джеймса и Уильяма.
Вдалеке раздался глухой стук, и через мгновение в небо поднялся огромный столб черного дыма. Эрик понял, что это рванул первый каверзный сюрприз. Баррели квегийского огненного масла были привязаны к опорам доков и заложены в фундаменты и нижние этажи домов трех приморских кварталов города. Теперь их запалили, и вся береговая линия города превратилась в пожарище, которое трудно было вообразить, и все вражеские солдаты в радиусе сотни футов от каждого здания погибли. Те, кого не сожрало пламя, умерли от недостатка воздуха, который украл огонь.
Эрик бросил взгляд на юго-запад, в сторону дворца, испугавшись, что в башню могли ворваться солдаты Изумрудной Королевы. И когда раздался чудовищный взрыв, Эрик сразу понял, что случилось.
Лейтенант по имени Рональд Бумарис, которого Эрик еще плохо знал, спросил:
— Что это было, капитан?
Эрик сказал:
— Когда-то это был дворец, лейтенант.
Лейтенант ничего не сказал, ожидая распоряжений. Через полчаса поток людей со стороны северных ворот города стал тоненькой струйкой, и Эрик приказал своим людям сформировать арьергард.
Он смотрел, как горожане бредут на восток, навстречу опускающейся ночи, а потом повернулся лицом на запад, к огням далекого пожара, и стал ждать.
***
Честный Джон занимался своим обычным делом, когда сквозь толпу к нему направились Маркос и Миранда. Они вежливо помахали хозяину, но отклонили его приглашение выпить по стаканчику. Маги прошли прямо на лестницу и поднялись наверх, туда, где была галерея магазинчиков.Когда они вошли в лавку Мустафы, старик посмотрел на них и сказал:
— Так, значит, это опять вы?
— Да, — сказала Миранда.
— Вы поймали Пуга?
Миранда улыбнулась.
— Можно так сказать.
— Что я могу для вас сделать? Хотите предсказание?
Миранда присела на стул напротив старого прорицателя и сказала:
— Вы узнаете моего отца?
Мустафа покосился на Маркоса и буркнул:
— Нет, а разве мы встречались?
— Я — Маркос.
— О-о, — протянул предсказатель. — Я слышал, что вы умерли. Или пропали. Что-то в этом роде.
— Мне нужны сведения, — сказала Миранда.
— Я занимаюсь такими делами.
— Мне нужен путь в мир Шайлы.
— Вам там не понравится, — сказал Мустафа. — Там полно демонов. Какой-то идиот распечатал проход между Пятым Кругом и этим миром, и теперь там черт знает что творится.
Маркос издал короткий, сухой смешок.
— Можно сказать и так.
— Что вам там понадобилось?
— Нам надо закрыть две трещины, — ответила Миранда. — Одну между Шайлой и Мидкемией, и еще одну между Шайлой и царством демонов.
— Это трудно. — Старик потер подбородок. — Я располагаю информацией, которая может вам пригодиться. Я могу указать вам проход в одно селение недалеко от Ахсарты, куда вы, судя по всему, стремитесь попасть.
— Откуда вы знаете? — спросил Маркос.
— Хорош был бы продавец информации, если бы ничего не знал.
— Сколько? — спросила Миранда.
Мустафа запросил души дюжины нерожденных детей, и Миранда возмущенно вскочила со стула.
— Может быть, Керл Дагат назовет более приемлемую цену.
При упоминании об одном из его главных конкурентов Мустафа воскликнул:
— Погодите! Сколько вы предлагаете?
— У меня есть Слово Власти, которое может исполнить самое заветное желание.
— Скажите уж сразу, в чем подвох?
— Оно действует только в Мидкемии.
Старик вздохнул.
— Мидкемия, по последним сведениям, отнюдь не самое гостеприимное место во вселенной.
— Это одна из причин, по которой нам нужно закрыть эти двери. Если мы это сделаем, то сразу же после того, как будет устранен беспорядок, вы сможете наведаться в Мидкемию, загадать желание и вернуться обратно за считанные секунды.
Старик снова вздохнул:
— Я хотел бы сбросить несколько лет. Здесь, как вы знаете, я не старею, но я обнаружил Зал слишком поздно, а большинство омолаживающих средств требует проделывать всякие гадости вроде пожирания еще бьющегося сердца возлюбленного или убийства младенцев в колыбели. Мое воспитание не позволяет мне прибегать к таким вещам.
— На вашем месте, — сказала Миранда, — я бы Пожелала вечного здоровья. Ведь можно быть молодым и при этом все равно испытывать всякие затруднения.
— Это неплохая мысль. Я не думаю, что у вас два таких желания.
Миранда покачала головой.
— Очень хорошо, я его беру.
— По рукам.
Старый прорицатель полез под стол и вытащил карту.
— Мы здесь, — сказал он, указывая на большой черный квадрат, с четырех сторон окруженный кривыми линиями. — Когда вы выйдете отсюда, скажите ведьме-привратнице, что вам нужен номер шестьсот пятьдесят девять. — Он ткнул пальцем в карту. — Вы попадете вот сюда. Идите направо и отсчитайте шестнадцать дверей с правой стороны — помните, двери идут в шахматном порядке, и если вы будете считать слева, то попадете не в ту дверь. Шестнадцатая дверь ведет в пещеру на Шайле. До Ахсарты там сутки езды. Я полагаю, там-то уж вы сами доберетесь.
— Безусловно.
— Просто поезжайте строго на юг, и справа от вас будет город. Теперь, чтобы вы немножко понимали, с чем вам придется иметь дело, — сказал он, убирая карту, — позвольте мне вам немного рассказать о демонах.
Существует семь кругов того, что люди называют адом. Верхний уровень — просто очень неприятное место, населенное существами, не слишком отличающимися от тех, которых вы встречали в Мидкемии. Седьмой Круг населен теми, кого вы именуете Господами Ужаса. Они питаются жизнью, и у них иная энергетика: они не могут существовать в вашем мире, не убивая все, до чего дотронутся. Они настолько несовместимы с жизнью в нашем понимании, что их не привечают у Честного Джона.
Миранда сочла, что это имеет какое-то важное значение, но без контекста она понятия не имела, какое именно. Ей не терпелось услышать продолжение, и она не стала уточнять, что он имел в виду.
— Демоны Пятого Круга не настолько чуждые нам существа. Особенно развитые иногда забредают сюда, и если они не пытаются сожрать других клиентов, Джон готов их терпеть.
— Какое отношение все это имеет к нам? — спросил Маркос.
— Для мудрого и могущественного волшебника вы чересчур нетерпеливы, не так ли? — заметил Мустафа и, поскольку Маркос попытался возразить, предостерегающе поднял руку.
— Тихо. Все станет ясно.
— Демоны кормятся жизнью. Вы вот питаетесь растениями и животными, а они едят плоть и жизнь. То, что вы называете жизнью, разумом или духом, — для них напиток. Плоть питает их тела так же, как наши с вами, а дух питает их силу и хитрость. Старый демон сожрал много врагов, а захваченные души оставил про запас.
— Я не понимаю, — сказала Миранда.
— Демоны подобны… акулам. У вас в Мидкемии есть акулы?
— Да, — кивнула Миранда.
— Они плавают стаями, но вдруг ни с того ни с сего могут наброситься на своего собрата и разорвать на части. Если на них нападет голодное безумие, одна акула может пожирать другую, в то время как ее в свою очередь ест третья. Демоны иногда ведут себя так же.
Они едят друг друга, когда не могут найти другого источника духа и плоти. Когда они находят дорогу в мир на более высоком уровне, они грабят его, объедаясь плотью и духом. Когда они крадут дух или разум, у них прибавляется хитрости, но если им не хватает питания, они глупеют. Так что более мощные демоны должны съедать больше умов, чтобы не поглупеть.
— Кажется, я понимаю, — сказал Маркос.
— Да, — сказала Миранда. — Демон, который измочалил Пуга, предал своего господина и теперь может беспрепятственно лопать в нашем мире!
— Это на них похоже, — сказал Мустафа. — Они лишены того, что мы называем преданностью.
— Спасибо, — сказала Миранда, собираясь уходить.
— Подождите, это еще не все.
— Что же еще? — спросил Маркос.
— Если вы заманите демонов в ловушку между их царством, где они спокойно могут жить без пищи, и Мидкемией, они в конце концов истребят все живое на Шайле. Тогда они начнут питаться друг другом.
— Есть о чем беспокоиться? — спросил Маркос.
— Только не о демонах. В конечном счете в живых останется один демон, скорее всего — их король Маарг или Тугор, его капитан. И без источников продовольствия он ослабеет, а потом умрет. Но прежде чем он станет голодным, глупым демоном, он станет очень разгневанным и очень могучим демоном.
— И значит?.. — сказала Миранда.
— И значит, вам просто нужно удостовериться, что вы закрыли за собой дверь.
Миранда замигала, а потом громко расхохоталась. Наконец она сказала:
— Мы все закроем.
— Не только ту дверь, которая ведет в Мидкемию; нужно будет еще закрыть дверь в Зал. Нет ничего неприятнее, чем разгневанный король демонов, который свободно разгуливает по Залу Миров.
— Я запомню.
— А как же мой гонорар? — спросил Мустафа, поднимаясь с места.
Миранда улыбнулась и со злой усмешкой на губах проговорила:
— Я вам скажу на обратном пути.
Когда маги вышли из лавки, Мустафа сел и сказал:
— Почему меня всегда одурачивают красивые женщины? — Он ударил по столу кулаком. — Деньги вперед!
ГЛАВА 17. РАЗРУШЕНИЕ
Эрик выругался.
— Да, сэр, — сказал сержант Харпер. — Точнее не скажешь.
Донесение было от Грейлока, и, прочитав его, Эрик наконец понял, почему в течение двух предыдущих дней нападения были такими беспорядочными. Захватчики пробирались лесом и теперь нападали на укрепления Грейлока, находившиеся в нескольких часах езды на востоке. Тон донесения был спокойным, Грейлок писал, что особых затруднений пока не испытывает, но выражал беспокойство по поводу того, что на беженцев наверняка нападут вражеские солдаты.
Когда пришло донесение, люди Эрика были во временном лагере. Поток людей, убегающих из города, стал тоненькой струйкой. Эрик останавливал некоторых из них, чтобы расспросить, но ни один не смог предложить ему ничего, хоть отдаленно напоминающего сведения. Все они были напуганы, понятия не имели, что они видели, и хотели только одного: поскорее уйти из города, который вот-вот падет.
Один из беженцев еще не совсем просох после путешествия по подземному ходу, который он знал еще с детства. Все его жалкие пожитки уместились в один куль на спине. Он рассказал, что основная часть города охвачена огнем.
Но это Эрик знал и без него. На западе возвышался столб черного дыма. Ему довелось видеть сожжение Хайпура, когда дым был виден на расстоянии более ста миль и черный столб, поднимаясь на тысячи футов вверх, расширялся, становясь похожим на серый зонт. Ветер несколько дней доносил тогда до них запах дыма, и тонкая сажа покрыла землю на сотни миль вокруг. Эрик не сомневался, что Крондор ждет та же участь.
Он отдал распоряжения, и солдаты поспешили их выполнять. Эрик разделил свой отряд на две части и отправил тяжелую кавалерию и прибившихся к его отряду лучников следовать за гражданским населением. Легкая конница и конные лучники отправились во главе с Эриком к Грейлоку.
Они проехали не больше мили, когда столкнулись с первыми следами деятельности налетчиков. Горели два фургона, и земля вокруг них была усеяна трупами. Несколько женщин были раздеты донага — очевидно, прежде чем убить, их изнасиловали, — и ни одного мало-мальски полезного пустяка, ни одной приличной пары ботинок не было оставлено.
Эрик осмотрел фургоны и заметил, что от одного из них тянется след — просыпанное зерно.
— Они голодные, — сказал он сержанту Харперу.
— Будем их выслеживать, капитан?
Эрик покачал головой:
— Нет. Я бы рад, но мы должны поддержать Грейлока. Если они достигнут подножия холмов на севере, то оттуда повернут на восток, и мы скоро повстречаем этих свиней.
— Да, сэр, — сказал Харпер.
Они понеслись во весь опор, давая отдых коням лишь в самом крайнем случае, поскольку Эрик хотел во что бы то ни стало достичь позиций Грейлока до заката. Он понимал, что к концу поездки часть лошадей охромеет, но он также знал, что для воплощения планов по защите Королевства нельзя давать врагу быстро занять первые позиции сопротивления.
Крондор должен пасть, осталось ждать три дня от силы. Маги Изумрудной Королевы отчаянно пытаются высадиться на берег, значит, их запасы на исходе. Магия, которую они использовали, чтобы взорвать укрепления внешней гавани, потрясла Эрика. Единственный раз пантатиане Изумрудной Королевы прибегли к волшебству, когда им понадобилось построить легкий мостик через реку Ведру, но тогда Пуг его разрушил, причинив врагу немалый урон. Эрик выслушал посыльного от Уильяма с недоверием, но пожары в доках свидетельствовали о том, что враг в Крондоре.
По пути Эрик все думал о Ру. Добрался ли он до своей усадьбы?
— Спасибо, Элен, — сказал он.
Элен Джекоби с детьми ждали его в приемной. Ру только что вернулся после трудной ночи, в течение которой ему приходилось уходить от налетчиков, сражаться и отбивать фургоны. Он прибыл в имение накануне днем и, увидев, что там все в порядке, поехал обратно, навстречу Луи, чтобы помочь ему благополучно доехать с подводами до усадьбы. Частота, с которой ему пришлось встретить вражеских солдат на расстоянии дня пути к востоку от города, поведала ему больше, чем он хотел бы знать о сражении за Крондор. Ему как-то довелось видеть взятие города Изумрудной Королевой, и он не имел ни малейшего желания повторить этот опыт.
Три дополнительных фургона были отправлены на два дня раньше, и теперь слуги деловито грузили в них всякий домашний скарб. Зная быстроту, с которой продвигались вражеские войска, Ру собирался выслать фургоны на восходе солнца. Теперь он решил идти прямиком к Даркмуру, а в Равенсбурге не останавливаться. Впрочем, он задержался бы там, чтобы предложить матери Эрика, Натану и, возможно. Мило с его семейством поехать с ними. Уж это он, во всяком случае, обязан сделать для Эрика. Но останавливаться в Равенсбурге не стоило. Враг двигался слишком быстро, и вопреки всем надеждам Ру Крондор не выстоит.
Еще один день, думал он, глотая студеную воду. Если бы захватчики задержались еще на день, можно было бы не волноваться. Надо будет вечером поехать к Эстербрукам в усадьбу и убедить их немедленно уезжать. Они ведь даже не знают, насколько близко подошел враг. Ру мог бы предоставить им комнаты в своих трактирах в Даркмуре и Малакз Кросс, а Карли даже ничего бы и не заподозрила. Ведь в конце концов половина населения Крондора движется сейчас на восток.
Допив воду, он поставил чашку и спросил:
— Где Карли?
— Она наверху с вашим кузеном.
Ру улыбнулся.
— А я ломаю себе голову, куда он делся. — Он встал. — Надо бы посмотреть, что они там делают.
— Да, сэр, — сказал сержант Харпер. — Точнее не скажешь.
Донесение было от Грейлока, и, прочитав его, Эрик наконец понял, почему в течение двух предыдущих дней нападения были такими беспорядочными. Захватчики пробирались лесом и теперь нападали на укрепления Грейлока, находившиеся в нескольких часах езды на востоке. Тон донесения был спокойным, Грейлок писал, что особых затруднений пока не испытывает, но выражал беспокойство по поводу того, что на беженцев наверняка нападут вражеские солдаты.
Когда пришло донесение, люди Эрика были во временном лагере. Поток людей, убегающих из города, стал тоненькой струйкой. Эрик останавливал некоторых из них, чтобы расспросить, но ни один не смог предложить ему ничего, хоть отдаленно напоминающего сведения. Все они были напуганы, понятия не имели, что они видели, и хотели только одного: поскорее уйти из города, который вот-вот падет.
Один из беженцев еще не совсем просох после путешествия по подземному ходу, который он знал еще с детства. Все его жалкие пожитки уместились в один куль на спине. Он рассказал, что основная часть города охвачена огнем.
Но это Эрик знал и без него. На западе возвышался столб черного дыма. Ему довелось видеть сожжение Хайпура, когда дым был виден на расстоянии более ста миль и черный столб, поднимаясь на тысячи футов вверх, расширялся, становясь похожим на серый зонт. Ветер несколько дней доносил тогда до них запах дыма, и тонкая сажа покрыла землю на сотни миль вокруг. Эрик не сомневался, что Крондор ждет та же участь.
Он отдал распоряжения, и солдаты поспешили их выполнять. Эрик разделил свой отряд на две части и отправил тяжелую кавалерию и прибившихся к его отряду лучников следовать за гражданским населением. Легкая конница и конные лучники отправились во главе с Эриком к Грейлоку.
Они проехали не больше мили, когда столкнулись с первыми следами деятельности налетчиков. Горели два фургона, и земля вокруг них была усеяна трупами. Несколько женщин были раздеты донага — очевидно, прежде чем убить, их изнасиловали, — и ни одного мало-мальски полезного пустяка, ни одной приличной пары ботинок не было оставлено.
Эрик осмотрел фургоны и заметил, что от одного из них тянется след — просыпанное зерно.
— Они голодные, — сказал он сержанту Харперу.
— Будем их выслеживать, капитан?
Эрик покачал головой:
— Нет. Я бы рад, но мы должны поддержать Грейлока. Если они достигнут подножия холмов на севере, то оттуда повернут на восток, и мы скоро повстречаем этих свиней.
— Да, сэр, — сказал Харпер.
Они понеслись во весь опор, давая отдых коням лишь в самом крайнем случае, поскольку Эрик хотел во что бы то ни стало достичь позиций Грейлока до заката. Он понимал, что к концу поездки часть лошадей охромеет, но он также знал, что для воплощения планов по защите Королевства нельзя давать врагу быстро занять первые позиции сопротивления.
Крондор должен пасть, осталось ждать три дня от силы. Маги Изумрудной Королевы отчаянно пытаются высадиться на берег, значит, их запасы на исходе. Магия, которую они использовали, чтобы взорвать укрепления внешней гавани, потрясла Эрика. Единственный раз пантатиане Изумрудной Королевы прибегли к волшебству, когда им понадобилось построить легкий мостик через реку Ведру, но тогда Пуг его разрушил, причинив врагу немалый урон. Эрик выслушал посыльного от Уильяма с недоверием, но пожары в доках свидетельствовали о том, что враг в Крондоре.
По пути Эрик все думал о Ру. Добрался ли он до своей усадьбы?
***
Ру тяжело опустился в кресло и принял из рук Элен кружку холодной колодезной воды.— Спасибо, Элен, — сказал он.
Элен Джекоби с детьми ждали его в приемной. Ру только что вернулся после трудной ночи, в течение которой ему приходилось уходить от налетчиков, сражаться и отбивать фургоны. Он прибыл в имение накануне днем и, увидев, что там все в порядке, поехал обратно, навстречу Луи, чтобы помочь ему благополучно доехать с подводами до усадьбы. Частота, с которой ему пришлось встретить вражеских солдат на расстоянии дня пути к востоку от города, поведала ему больше, чем он хотел бы знать о сражении за Крондор. Ему как-то довелось видеть взятие города Изумрудной Королевой, и он не имел ни малейшего желания повторить этот опыт.
Три дополнительных фургона были отправлены на два дня раньше, и теперь слуги деловито грузили в них всякий домашний скарб. Зная быстроту, с которой продвигались вражеские войска, Ру собирался выслать фургоны на восходе солнца. Теперь он решил идти прямиком к Даркмуру, а в Равенсбурге не останавливаться. Впрочем, он задержался бы там, чтобы предложить матери Эрика, Натану и, возможно. Мило с его семейством поехать с ними. Уж это он, во всяком случае, обязан сделать для Эрика. Но останавливаться в Равенсбурге не стоило. Враг двигался слишком быстро, и вопреки всем надеждам Ру Крондор не выстоит.
Еще один день, думал он, глотая студеную воду. Если бы захватчики задержались еще на день, можно было бы не волноваться. Надо будет вечером поехать к Эстербрукам в усадьбу и убедить их немедленно уезжать. Они ведь даже не знают, насколько близко подошел враг. Ру мог бы предоставить им комнаты в своих трактирах в Даркмуре и Малакз Кросс, а Карли даже ничего бы и не заподозрила. Ведь в конце концов половина населения Крондора движется сейчас на восток.
Допив воду, он поставил чашку и спросил:
— Где Карли?
— Она наверху с вашим кузеном.
Ру улыбнулся.
— А я ломаю себе голову, куда он делся. — Он встал. — Надо бы посмотреть, что они там делают.