Страница:
Маленький одинокий домик на вершине отвесного склона, и ни одной лесенки или подъемника.
«И как же туда попасть?»
Техник пожал плечами и стал с ловкостью профессионального скалолаза взбираться наверх. Кани огляделась. Тропинки, конечно, существовали, но не вызывали доверия — идти по ним казалось еще опаснее, чем взбираться по торчащим из стены камням, как это ухитрялся делать Грунк. Альтинка вздохнула, но физическая форма вполне позволяла ей последовать за провожатым. Пришлось размять мышцы.
«Другого способа подняться не было?» — уже наверху недовольно спросила Кани.
— Был. Можно вызвать лифтовую площадку. Но я предпочитаю так.
Сверху открывался вид на долину, занимающую большую часть Уровня. Озеро с впадающей в него узкой бурной рекой. Тренажерные леса. Арены для единоборств и разбросанные повсюду дома — небольшие, но аккуратные.
Домик Грунка выглядел вполне прилично как снаружи, так и внутри. Не такой уж и маленький, как показалось снизу. Множество комнат. Простое убранство. Всевозможная аппаратура. Кресла, ложа и другая мебель — с элементами управления голосом. Оружие на стенах…
Кресла сами предложили воспользоваться ими. Кани не отказалась.
«Здесь часто бывают гости?» — спросила альтинка.
— Нет. Редко.
То, что и требовалось. Теперь можно было поговорить о главном.
«Ты — старший техник. Ты знаешь про „Улей“ все?»
— Нет конечно. Всего никто не знает. — Грунк прервался, но самому-то себе он мог говорить все что угодно: — «Улей» огромен. Всего не знает Вик. Всего не знает Отец.
«То есть ты не считаешь Отца богом?»
— Боги разные. Если бог — тот, в кого безгранично веришь, то Отец — бог. «А других богов нет?»
— Есть. Бог-хранитель «Улья». «Ты его видел?»
— Его нет. Но я видел, на что он способен. «И на что же?»
— В «Улье» заключена сущность, способная предугадать опасность. И не только предугадать, но и отклониться от столкновения.
«В „Улье“?»
— В определенном его месте.
«В каком?»
— В шахте главного гиперпривода. «Как она работает?»
— Она не «работает», она — не механизм. «То есть бывают моменты, когда корабль ведет тебя непредсказуемо?»
— Бывают.
«И ничего нельзя сделать?»
— Говорят, можно. «Что?»
— Говорят, боги понимают друг друга. Отцы говорят с Богом-хранителем, и Бог уступает Отцам.
«Ты же умный человек! Как это: „Отцы говорят с Богом…“?»
— Без слов.
«Но себе-то ты объясняешь…»
— Объясняю. Некая сущность в «Улье» способна ощутить человеческую реакцию. Отцы, как никто на корабле, умеют контролировать эмоции и передавать Богу так, чтобы тот принял решение, желательное для всего Братства.
— Как никто на корабле? А кто еще пробовал? Техник засомневался:
— Этого я не знаю.
«Хорошо, Грунк. Ты сказал: предугадать и отклониться? Что значит отклониться?»
— Когда «Улей» не в силах принять бой, Бог вступается за Братство. Абордажные бригады возвращаются на борт, а «Улей» совершает прыжок. По завершении — никакого противника.
«Значит, если „Улей“ найдут и окружат…»
— Нельзя окружить Бога.
«Понятно. Но ты же понимаешь: „Улей“ — всего лишь корабль. Как и любой другой, он не бессмертен».
— Вполне вероятно.
«И если бы ты захотел разрушить его, что бы ты сделал?»
— Я не могу захотеть разрушить «Улей»!
«Но если бы тебя обидели? Если бы оскорбили? Если бы прокляли? Если бы ты захотел отомстить?» — Сознание техника ни в какую не подчинялось влиянию — Кани изо всех сил хотела внушить мужчине ненависть к своим собратьям, а тот даже не допускал такой возможности.
— Я — Брат. Я не могу мстить Братству! Я умру за Братство!
«Но если бы тебя несправедливо обвинили…»
— Решение Отца — Закон. Решение Вика — Закон. Закон не бывает несправедливым, потому что служит во благо Братства. Если Братство решит, что я должен исчезнуть, я не стану мстить, потому что мой уход послужит ему на пользу!
Кани поморщилась от отвращения:
«Ты на самом деле в это веришь?!»
— Конечно!
«Тогда так: Отец приказал тебе уничтожить „Улей“. Его решение — Закон. Что ты сделаешь?»
— Зачем Отцу уничтожать «Улей»? «Ты не имеешь права спрашивать — так решил Отец. Например, чтобы корабль не достался врагу».
— Он и так не достанется! Бог не позволит!
Кани тяжело выдохнула. Нужная информация хранилась в мозгу Грунка за таким слоем укоренившихся годами убеждений, что пробивать их пришлось бы часами. Игра в вопросы-ответы ни к чему не вела.
«До чего же ты твердолобый! Смотри мне в глаза! „Улей“ и Братство не одно и то же! Так? „Улей“ — не главное! „Улей“ может погибнуть, но Братство — нет! Согласен?»
Казалось, техник начинал подчиняться внушению — во всяком случае, он задумался и кивнул.
«Теперь так: чтобы спасти Братство, Отец приказал покинуть „Улей“ и перейти на другой корабль или на другую планету. — Техник заволновался, и Кани поторопилась добить его: — Это плохо, ужасно, отвратительно, но „Улей“ придется оставить. Что нужно сделать, чтобы корабль Братства не достался врагу? Что бы ты сделал?»
Техник продолжал волноваться. Потребовалось несколько минут, чтобы сознание Грунка наконец выдало
— Не знаю. Я не знаю, что бы я сделал. «Улей» — очень жизнеспособная система. Ее механизмы уже тысячу лет самостоятельно поддерживают себя в идеальном состоянии. Она залечит любую рану, переживет любое повреждение…
«Выполняй приказ! — закричала Кани. — „Улей“ достанется врагу! Что нужно сделать?! Ну же?!!»
Грунк наконец сломался. Его глаза ошалело забегали.
— Взорвать кристалл Бога, — пробормотал техник. — Без Бога «Улей» — обычный город. Самый обычный… Но тот, кто погубит Бога…
Расширившиеся зрачки Демона дали понять, какие ужасы постигнут вандала.
«Молодец! — выдохнула Кани, хотя на самом деле совсем так не думала. Она искала другой способ отомстить пиратам. Но если Бог им так дорог, так пусть будет Бог! — Последний вопрос, Грунк. Ты сможешь попасть к своему Богу?»
— К Богу?
«Ты сможешь пройти туда, где хранят его „кристалл“?»
— Нет У меня нет права доступа.
«У кого есть? У кого-то на Втором Уровне?»
— Ни у кого. Только Отец, Вик и Кас. Только Первые, и только Отец.
«Где мне найти кого-нибудь из Первых?»
— На Первом Уровне. «Ты можешь пройти туда?»
— Нет.
«А кто может?»
— Из нас? Только караул Избранных. Демоны из Демонов. Лучшие из лучших
«Это плохо. Как мне тогда увидеть Вика, Каса или Отца?»
— Они бывают здесь. Я служу Вику. Вик ценит мой ум. Если не найдет меня в «Улье», придет сам… «Скоро?»
— День, два, три…
«Договорились, Грунк. Давай будем ждать!»
ГЛАВА 31
«И как же туда попасть?»
Техник пожал плечами и стал с ловкостью профессионального скалолаза взбираться наверх. Кани огляделась. Тропинки, конечно, существовали, но не вызывали доверия — идти по ним казалось еще опаснее, чем взбираться по торчащим из стены камням, как это ухитрялся делать Грунк. Альтинка вздохнула, но физическая форма вполне позволяла ей последовать за провожатым. Пришлось размять мышцы.
«Другого способа подняться не было?» — уже наверху недовольно спросила Кани.
— Был. Можно вызвать лифтовую площадку. Но я предпочитаю так.
Сверху открывался вид на долину, занимающую большую часть Уровня. Озеро с впадающей в него узкой бурной рекой. Тренажерные леса. Арены для единоборств и разбросанные повсюду дома — небольшие, но аккуратные.
Домик Грунка выглядел вполне прилично как снаружи, так и внутри. Не такой уж и маленький, как показалось снизу. Множество комнат. Простое убранство. Всевозможная аппаратура. Кресла, ложа и другая мебель — с элементами управления голосом. Оружие на стенах…
Кресла сами предложили воспользоваться ими. Кани не отказалась.
«Здесь часто бывают гости?» — спросила альтинка.
— Нет. Редко.
То, что и требовалось. Теперь можно было поговорить о главном.
«Ты — старший техник. Ты знаешь про „Улей“ все?»
— Нет конечно. Всего никто не знает. — Грунк прервался, но самому-то себе он мог говорить все что угодно: — «Улей» огромен. Всего не знает Вик. Всего не знает Отец.
«То есть ты не считаешь Отца богом?»
— Боги разные. Если бог — тот, в кого безгранично веришь, то Отец — бог. «А других богов нет?»
— Есть. Бог-хранитель «Улья». «Ты его видел?»
— Его нет. Но я видел, на что он способен. «И на что же?»
— В «Улье» заключена сущность, способная предугадать опасность. И не только предугадать, но и отклониться от столкновения.
«В „Улье“?»
— В определенном его месте.
«В каком?»
— В шахте главного гиперпривода. «Как она работает?»
— Она не «работает», она — не механизм. «То есть бывают моменты, когда корабль ведет тебя непредсказуемо?»
— Бывают.
«И ничего нельзя сделать?»
— Говорят, можно. «Что?»
— Говорят, боги понимают друг друга. Отцы говорят с Богом-хранителем, и Бог уступает Отцам.
«Ты же умный человек! Как это: „Отцы говорят с Богом…“?»
— Без слов.
«Но себе-то ты объясняешь…»
— Объясняю. Некая сущность в «Улье» способна ощутить человеческую реакцию. Отцы, как никто на корабле, умеют контролировать эмоции и передавать Богу так, чтобы тот принял решение, желательное для всего Братства.
— Как никто на корабле? А кто еще пробовал? Техник засомневался:
— Этого я не знаю.
«Хорошо, Грунк. Ты сказал: предугадать и отклониться? Что значит отклониться?»
— Когда «Улей» не в силах принять бой, Бог вступается за Братство. Абордажные бригады возвращаются на борт, а «Улей» совершает прыжок. По завершении — никакого противника.
«Значит, если „Улей“ найдут и окружат…»
— Нельзя окружить Бога.
«Понятно. Но ты же понимаешь: „Улей“ — всего лишь корабль. Как и любой другой, он не бессмертен».
— Вполне вероятно.
«И если бы ты захотел разрушить его, что бы ты сделал?»
— Я не могу захотеть разрушить «Улей»!
«Но если бы тебя обидели? Если бы оскорбили? Если бы прокляли? Если бы ты захотел отомстить?» — Сознание техника ни в какую не подчинялось влиянию — Кани изо всех сил хотела внушить мужчине ненависть к своим собратьям, а тот даже не допускал такой возможности.
— Я — Брат. Я не могу мстить Братству! Я умру за Братство!
«Но если бы тебя несправедливо обвинили…»
— Решение Отца — Закон. Решение Вика — Закон. Закон не бывает несправедливым, потому что служит во благо Братства. Если Братство решит, что я должен исчезнуть, я не стану мстить, потому что мой уход послужит ему на пользу!
Кани поморщилась от отвращения:
«Ты на самом деле в это веришь?!»
— Конечно!
«Тогда так: Отец приказал тебе уничтожить „Улей“. Его решение — Закон. Что ты сделаешь?»
— Зачем Отцу уничтожать «Улей»? «Ты не имеешь права спрашивать — так решил Отец. Например, чтобы корабль не достался врагу».
— Он и так не достанется! Бог не позволит!
Кани тяжело выдохнула. Нужная информация хранилась в мозгу Грунка за таким слоем укоренившихся годами убеждений, что пробивать их пришлось бы часами. Игра в вопросы-ответы ни к чему не вела.
«До чего же ты твердолобый! Смотри мне в глаза! „Улей“ и Братство не одно и то же! Так? „Улей“ — не главное! „Улей“ может погибнуть, но Братство — нет! Согласен?»
Казалось, техник начинал подчиняться внушению — во всяком случае, он задумался и кивнул.
«Теперь так: чтобы спасти Братство, Отец приказал покинуть „Улей“ и перейти на другой корабль или на другую планету. — Техник заволновался, и Кани поторопилась добить его: — Это плохо, ужасно, отвратительно, но „Улей“ придется оставить. Что нужно сделать, чтобы корабль Братства не достался врагу? Что бы ты сделал?»
Техник продолжал волноваться. Потребовалось несколько минут, чтобы сознание Грунка наконец выдало
— Не знаю. Я не знаю, что бы я сделал. «Улей» — очень жизнеспособная система. Ее механизмы уже тысячу лет самостоятельно поддерживают себя в идеальном состоянии. Она залечит любую рану, переживет любое повреждение…
«Выполняй приказ! — закричала Кани. — „Улей“ достанется врагу! Что нужно сделать?! Ну же?!!»
Грунк наконец сломался. Его глаза ошалело забегали.
— Взорвать кристалл Бога, — пробормотал техник. — Без Бога «Улей» — обычный город. Самый обычный… Но тот, кто погубит Бога…
Расширившиеся зрачки Демона дали понять, какие ужасы постигнут вандала.
«Молодец! — выдохнула Кани, хотя на самом деле совсем так не думала. Она искала другой способ отомстить пиратам. Но если Бог им так дорог, так пусть будет Бог! — Последний вопрос, Грунк. Ты сможешь попасть к своему Богу?»
— К Богу?
«Ты сможешь пройти туда, где хранят его „кристалл“?»
— Нет У меня нет права доступа.
«У кого есть? У кого-то на Втором Уровне?»
— Ни у кого. Только Отец, Вик и Кас. Только Первые, и только Отец.
«Где мне найти кого-нибудь из Первых?»
— На Первом Уровне. «Ты можешь пройти туда?»
— Нет.
«А кто может?»
— Из нас? Только караул Избранных. Демоны из Демонов. Лучшие из лучших
«Это плохо. Как мне тогда увидеть Вика, Каса или Отца?»
— Они бывают здесь. Я служу Вику. Вик ценит мой ум. Если не найдет меня в «Улье», придет сам… «Скоро?»
— День, два, три…
«Договорились, Грунк. Давай будем ждать!»
ГЛАВА 31
Шел пятый день напряженных тренировок. Григ выбивался из сил, стараясь понять и выполнить все указания юной тренерши. Линти тоже уставала. Никогда раньше ей не приходилось повторять столько всевозможных ментальных упражнений за день. Ни в школе, ни с отцом.
Но у этой парочки был стимул. Они работали, чтобы защитить собственное будущее. Работали на износ. И, сражаясь с Дором, Григ с каждым часом замечал, что становится и сильнее и опытнее. Если бы у него был в запасе хотя бы месяц!
Дор восхищался Григом, но откуда-то взявшаяся манера парня испытывать на нем ментальные удары раздражала чемпиона. У него уже болела голова, из глаз сыпались искры. А самое обидное — возникало ощущение легкого помешательства. Дор злился, ругался, но терпел. Он прекрасно понимал, что, не найди Григ способ свалить его, пареньку не на что надеяться и в битве с Касом. Не справится с Дором — не устоит против Каса.
А справиться с Дором не получалось. Ни в первый день тренировки, ни на пятый, когда в карантинную зону пришел Отец.
Пришел хмурый, как туча. Сел на стул и молча сидел часа два или три, глядя, как закованный в боевую броню
Григ обманом и хитростью с грехом пополам отбивается от выпадов богатыря Дора.
«Бей полем!» — в очередной раз закричала в голове Грига мысль Линти.
Григ ударил мечом, а следом — силовой удар воли. Плечо Дора дрогнуло, но плечо, и не более.
Отец недовольно хмыкнул.
Григ перешел в атаку. Удар мечом, удар полем…
— Ты не тем занимаешься! — вдруг заявил Владыка. — Твоей ментальной мощи едва хватает, чтобы ошеломить противника. Куда уже бить волей — Дору это, как пощечина от ребенка! Касу — тоже. Не трать зря энергию — береги силы!
Григ послушался. В его арсенале остались способы внушения: исчезновение из вида, помутнение в глазах врага, раздвоение и тому подобное. Под воздействием гипноза Дор начинал путаться и уже не мог бить уверенно Зато безукоризненно защищался. Никакой обман не позволял Григу пробиться сквозь защиту чемпиона — отработанная до полного автоматизма защитная реакция Дора не особенно нуждалась в помощи атакуемого Григом мозга. Не имея возможности разобраться с ситуацией, Дор опирался на интуицию, которая его не подводила.
Иногда, конечно, у Грига получалось нанести удар и по латам противника, но редко и неэффективно.
— С обороной еще ничего, — проворчал Отец. — Но с нападением! — Он вздохнул. — Попробую установить время на поединок с Касом — авось продержишься. Хотя Кас — не Дор — он все же Первый. Твои ментальные штучки могут и не пройти… — Отец забрал у Дора меч. — Я без лат, но не беспокойся: в меня ты не попадешь. Готов?
Владыка набросился с серией ударов. Григ попробовал воздействовать ментально — никакого результата.
Мозг отца напоминал каменную глыбу — однородную и непроницаемую. Спасало лишь предчувствие следующею хода, да некоторые навыки в фехтовании
Григ вновь обратился к ударам воли отбивал меч Отца и мечом, и шитом, и силой своего сознания.
— Ладно, — сказал Отец. — Пять минут ты выдержал. — Владыка покачал головой и вздохнул: — Вечером пойдешь к Денку, возьмешь у него новые латы — заказал для тебя. Не хуже, чем у Каса. Может, хоть не сразу покалечит.
Силовые щиты карантинной зоны зашелестели, исчезая. К ним пришел Вик.
— Отец! — Первый Брат в некоторой растерянности посмотрел на Грига и его венценосного противника. — Болер перевел тайнопись.
— Что?!
— Он сказал, что готов выступить перед нами. Перед всем Братством.
Отец отшвырнул меч:
— Идем! Никакого Братства! Григ — я хочу, чтобы ты присутствовал!
«Если сегодня уже не свидимся, — послышалась в голове прощальная мысль Линти, — желаю удачи, Григ! И помни: ты — самый лучший, кого я знала…»
Григ обернулся. Линти смотрела на него с глубокой грустью в добрых глазах. Смотрела и улыбалась нежной, прощальной улыбкой.
Болер сидел в кресле на обзорной галерее главного гиперпривода. Отец, Вик, Кас и Григ разместились напротив. Охрану и прочих свидетелей отогнали за звуконепроницаемые силовые поля.
Достаточно было только увидеть полковника Лиги, чтобы почувствовать, насколько тот возбужден. Глаза Болера сверкали, подбородок подрагивал, руки сжимали подлокотники кресла.
— Я перевел! — Надо отдать полковнику должное — ему хватило воли, чтобы заговорить спокойным голосом.
— Мы готовы, — отозвался Отец. — Это важно?
Болер хотел закричать, но справился с собой:
— Судите сами. Текст на стене святилища написан вашим праотцем тысячу лет назад!
— И ты хотел прочесть его перед всем Братством?!
— Да. Чтобы вы узнали, что и на самом деле являетесь братьями!
Первые и Отец непонимающе переглянулись.
— Рассказывай!
Болер набрал в грудь побольше воздуха, чтобы окончательно подавить в себе возбуждение.
— Здесь, — он обвел взглядом расписанные кровью стены, — история проекта под названием «Улей»!
Вашего праотца — человека, который стоял у начала начал, — звали Гронед. Чистокровный мантиец, рожденный и воспитанный в столице Мантийской империи. Ученый, философ и полководец. Его семья оставалась на Мантии. Его друзья находились там же. Его дворец, его привязанности, его привычки — все, что было дорогого, все, кого он любил, боготворил, уважал, находились на Мантии в день, когда планеты не стало.
В это время Гронед работал на Карипте — в ближайшей от родины солнечной системе. Работал над новым шедевром — гиперприводом, способным реагировать на изменения временных полей. И над магнитным Мозгом, который бы улавливал опасность и сам находил способ избавиться от нее. Это творение должно было увековечить имя Гронеда и сделать полеты по Вселенной более безопасными и предсказуемыми.
Гибель планеты изменила планы гения. Сперва он впал в депрессию. Ему захотелось умереть, потому что он не находил смысла в дальнейшем существовании. И только желание отомстить послужило ему единственным стимулом заглянуть в завтра.
Однако проклятая Гронедом Земля находилась далеко. Флота, способного противостоять кораблям землян, уже не существовало. Армии, готовой пойти за последними из мантийцев, — тоже. Тогда и родился план корабля-скитальца. Корабля, который не станет стремиться к Земле уже сейчас, но планомерно и неторопливо будет приближаться к ней год за годом, столетие за столетием. А когда же наконец приблизится…
Десятки лет Гронед превращал космический город, в котором до этого проводил испытание своего гиперпривода, в военную крепость. Превращал втайне и без помощников — единственными, кто допускался к таинству превращения, были роботы.
Людям Гронед не верил. Но и люди были необходимы. Мантиец не надеялся осуществить свой план один и не надеялся жить так долго, сколько потребуется для реализации плана. Необходимо было найти решение, и оно нашлось.
Первыми поселенцами «Улья» стали женщины. Силой психического воздействия великого мантийца и руками послушных роботов была захвачена женская школа Карипта — семь сотен девушек в возрасте от четырнадцати до тридцати пяти лет — первые невинные жертвы целеустремленного Гронеда. Запертые в оранжерее космического города (сейчас Девятый Уровень), они так и остались там на всю свою жизнь.
Сами женщины не годились для выполнения планов мантийца, но они могли явить на свет тех, кто годился. Тех, кому Гронед смог бы доверять. В кого смог бы верить. Так и родилась идея Братства.
Девятьсот шестьдесят лет назад «Улей» начал свой путь, поглощая и уничтожая любую попадающуюся на пути жизнь. Путь мщения и крови.
Гронед стал праотцем — каждый новорожденный младенец «Улья» носил в себе гены мантийца. Но далеко не каждый мог похвастаться дарованиями великого отца.
Время шло. Дети подрастали. Сотворенное общество требовало узаконить нормы поведения, укрепить моральные устои. Дети должны были вырасти сильными, бесстрашными и послушными. И Гронед сел за написание Законов. Общество состояло из слоев: более и менее обеспеченных, из более или менее прославленных, из властвующих и подчиненных. По образу и подобию армейской иерархии, удачливые мальчишки становились во главе менее одаренных. Главное правило — путь снизу вверх всегда открыт, как и путь сверху вниз: праотец боялся допустить деградации в верхних слоях своего общества. Оставалось насадить детям мораль, такую, которая бы не устарела с годами, которую нельзя было бы обдумать, обжаловать и изменить. И вот в борьбе за нравственность Гронед выбрал самый простой и многократно испытанный человечеством путь — обожествление. Он понял, что вера — то единственное, что не способно загнить, поскольку отрицает мышление. Верь, а не думай! Верь, что ты сын великой расы. Верь, что самое святое, что есть во Вселенной — это ты и твое Братство. И наконец, верь в бога! В бога-Отца. В Бога-хранителя. В бога — «Улей».
Гронед был мудр. Он умел добиваться того, чего хотел. С каждым годом его Братство росло и крепло. Свежие гены поступали из космоса. Свежие технологии — тоже. Увеличивалось число Братьев, и росла их боевая мощь. Подрастающие мальчики становились настоящими солдатами. Матерые воины готовили себе смену и служили примером для подражания и скрытой зависти.
И к старости Гронед знал, что сделал все, что нужно, — рано или поздно разросшееся племя отборных воинов высадится на Земле и зальет колыбель человечества кровью справедливого возмездия. Он так и умер — счастливый от сознания, что выполнил свою миссию.
Каждый день, каждую свободную минуту до самого последнего смертного часа великий мантиец проводил здесь, у главного гиперпривода и устройства, которому дал имя Бога. Он заглядывал в сознание своего сверхсущества, пытался предсказать далекое будущее и подсчитывал световые года, все еще отделяющие «Улей» от заветной цели. Каждый день он пускал себе кровь, чтобы написать сотню-другую иероглифов тайнописи — истории своей жизни и своей ненависти. Послание потомкам, и в первую очередь врагам, чтобы через много-много столетий они смогли понять, за какой именно из грехов постигнет их божья кара..
Болер замолчал. Под звуконепроницаемым колоколом силовых полей воцарилась тишина. Кас тяжело дышал, обнаружив в речи чужака столько ереси, что готов был задавить того голыми руками. Вик нервно грыз ногти. Григ потрясенно моргал. Отец сидел неподвижно, злясь и хмурясь.
— И это ты хотел рассказать всем?! — наконец пробасил Владыка. — Хотел разрушить в людях веру?! Ты сумасшедший! Братья бы растерзали тебя, Болер!
— Дело не в вере, — отозвался полковник. — Теперь-то вы должны понять, кто вы! Вы — мантийцы! Вы люди, которые служат делу погибшей Мантии! Вы, Кани, Линти — потомки одной расы! И если вы — Братья, то Линти и Кани — ваши Сестры! Мы все, вся Лига, вся Галактика — мы поклоняемся и служим вам, потому что признаем вас мудрее простых людей! И «Улью» нет смысла сражаться с Лигой, как нет смысла и бежать от нее — мы и вы — единое целое!
— Если твой рассказ правда…
— Конечно правда! — едва не закричал Болер, думая, что ему наконец поверили.
— …то эта информация не может иметь значения, — резко закончил мысль Владыка. Он мрачно заглянул в вытягивающееся от разочарования и удивления лицо полковника. — Все это было давно! Сейчас Братство — это Братство. Ничто и никто не должен изменить его структуры и его Законов. Так было тысячу лет, Болер, и будет еще тысячу лет. — Отец повернулся к Первым Братьям. — Забудьте все, что вы здесь слышали! Мы не знаем, правда ли то, что написано на стенах святилища, или всего лишь проверка, приготовленная для нас нашим Богом! Верьте, во что верили, и искореняйте неверие среди тех, кто идет за вами!
Болер тяжело задышал. От нахлынувшего бессилия; у него затряслись руки.
— Но, Отец… — начал полковник.
— Замолчи! Я все слышал и все понял. Забудь о нашем разговоре Ты никогда не был в святилище, ты никогда не читал текстов на его стенах. Тебе не поверят, и ты умрешь.
Болер склонил голову:
— Я уже говорил, что не боюсь смерти, но отпустите альтинок! Они такие же, как и вы! Они равны вам! Они одной крови с вами!
— Они — женщины, — раз и навсегда прекращая спор, отрезал Отец. — Хочешь дать им свободу — выиграй на поединке. Завтра у тебя будет шанс. Они — женщины, Болер! Они не такие, как мы! Пойми это и никогда не смей повторять своих слов! — Мысли Владыки потекли по другому руслу. — Ты сказал: «Улей» летит к Земле? А вот это стоит проверить. Мы действительно не знаем, куда забрасывает «Улей» наш Бог-спаситель Вик, как далеко эта Земля?
— Нужно убрать щиты, Отец!
По взмаху Владыки силовой колпак сняли.
— Рерд! — скомандовал Вик. — Карту Галактики! На возникшей в воздухе голограмме звезду, именуемую Солнцем, охватили пульсирующие окружности.
— Здесь?
— Да, Отец.
Брови Владыки удивленно поднялись.
— Ого! Если дальность прыжков сохранится, а тексты на стенах говорили правду, Бог спасет нас всего-то один-два раза!
В ожидании по-настоящему серьезного информатора Кани провела в «горном домике» Грунка двое суток. Конечно, она могла отправиться на поиски бога-кристалла и просто так, на свои страх и риск, но интуиция и здравый смысл подсказывали альтинке отсидеться в относительной безопасности Второго Уровня. Время в любом случае играло ей на руку — рвение розыскных отрядов Демонов уменьшалось с каждым неудачно закончившимся поисковым рейдом, а момент, когда Рилиот и Тургаон смогут обнаружить корабль пиратов, становился все ближе и ближе.
На третьи сутки, правда, у Кани появились серьезные сомнения в правильности выбранной тактики. Во-первых, информатор по имени Вик все еще не появлялся. Во-вторых, еда, которую заказывал Грунк, плохо усваивалась девичьим организмом. И самое главное — совершенно неожиданно Уровень ожил.
Старшие Братья наконец вернулись к своим домам и «повседневным заботам». Посмотрев Полосу, нагулявшись за ночь и поделив призы для розыгрыша на поединках, Демоны устремились назад, к лесам из тренажеров и аренам для единоборств. И если вчера, выйдя из домика и посмотрев вниз, Кани наблюдала лишь изредка мускулистых «поселенцев», то сегодня этих самых «поселенцев» стало столько, что для прогулки к лифтовым шахтам альтинке пришлось бы гипнотизировать их сотнями. О сотнях же не могло быть и речи — в толпе попадались экземпляры, на которых гипноз не действовал вовсе, — такого хватило бы и одного.
Так альтинка оказалась надежно запертой в своем «горном» убежище. Она не решалась выйти за дверь и не решалась выпустить Грунка — всегда оставалась вероятность, что на свободе волевой техник придет в себя. Бедолаге приходилось несладко: когда Кани спала, она выключала сознание Брата, погружая его в кому, когда бодрствовала — экспериментировала с ним.
Иногда Грунка посещали гости. Тогда, заблаговременно почувствовав приближение опасности, Кани пряталась в одну из комнат, хватала со стены излучатель или топор (что попадалось под руку) и тряслась в ожидании, кого же принесет судьба. Пока ей относительно везло, посетители Грунка оказывались людьми восприимчивыми к ментальным воздействиям, но, с другой стороны, не могли рассказать ничего нового Единственно — о событиях текущего дня. Так Кани узнала, что Болер превратился в третьесортного Брата; что обеих альтинок (даже ее!) выставили на аукционе и что Болер, Григ и главнокомандующий решили вышибить друг другу мозги за счастье обладать красавицей Линти.
Вообще же все посетители хотели чего-то определенного: какого-нибудь совета или разрешения. Все удивлялись, почему Грунк сидит дома и ничего не делает Но, уходя, по воле Кани забывали и зачем пришли и какой ответ получили.
На четвертый день произошло странное событие: внизу послышались крики, проклятия и грохот разбиваемых предметов. Кани осмелилась выглянуть. Какой-то могучий Демон рвал на себе волосы, рыдал и крушил все, что попадалось ему на глаза. Несколько десятков Старших Братьев с мрачными сочувствующими физиономиями окружили сумасшедшего кольцом. Разъяснения не заставили себя долго ждать — к Грунку с докладом прибежал один из его ближайших помощников. Оказалось, что человека внизу зовут Бодом, что еще вчера он был командиром абордажной бригады, а сегодня превратился в рядового Брата и сослан на Шестой Уровень «Улья». Причина — Бод не сумел отыскать сбежавшую девушку.
В будущем ожидались еще более суровые репрессии По словам Демона-техника, сегодня на поиски беглянки отправится целая бригада Зеленых — отомстить за честь своего командира.
Выходило, в ближайшие день-два ей вновь лучше не высовываться.
Всего в бесплодном ожидании и бездействии прошло целых восемь суток. Все, чем занималась в эти дни альтанка, было связано с изучением стрелкового арсенала, украшающего стены.
Каждый день в доме раздавался сигнал вызова и какой-нибудь офицер срочно разыскивал старшего техника по тому или иному вопросу. Повинуясь приказу Кани, Грунк не включал камер связи — голограммы ждали, чертыхались и исчезали. Но вечером седьмого дня голограмма отказалась уходить и ругалась агрессивнее и дольше предыдущих.
«Это Первый Брат! — призналось сознание Грунка. — Меня разыскивает Вик!»
Если Кани прекрасно усваивала мысли людей, которых сканировала, то с голограммами трюк не проходил — разноцветные непрозрачные и неживые фигуры говорили на языке, которого альтинка не понимала.
«Чего ему нужно?» — поинтересовалась Кани.
— Вик меня ищет! У него очень важная информация. Предстоит много работы. И он меня убьет.
«Замечательно. Чтобы убить, придет сюда сам. Ты нужен Вику, Вик нужен мне».
Вик пришел только утром. Пришел не один, а в сопровождении пятерых Демонов технической службы Он не стал взбираться по отвесному склону, а взошел на площадку лифта, мгновенно, доставившую его на требуемую высоту Сопровождающие остались внизу.
— Ты где, Грунк?! — проорал Вик еще с порога. — Что у тебя со связью?
Кани осторожно вмешалась в сознание вошедшего. Человек сильный, мысли четкие, голова ясная. Один минус (для нее — плюс!) — слишком самовлюбленный. Полностью подчинить не удастся, но и опасности не представляет.
— Я уже думал, ты на Третьем любуешься на поединок Каса. Куда пропал?
Грунк медленно поднимался с дивана — бледный от недоедания, с глупым видом человека, который не помнит, что делал вчера, — Кани отпустила сознание жертвы, оставляя самостоятельно выкручиваться перед начальством. Грунк больше не интересовал альтинку теперь у нее был другой объект, интереснее и посерьезнее.
— Спал? — удивился Вик, глядя на помятое лицо техника, — Вставай, приходи в чувство! Есть срочная работа! Нужно изменить траекторию корабля и разогнать «Улей».
Но у этой парочки был стимул. Они работали, чтобы защитить собственное будущее. Работали на износ. И, сражаясь с Дором, Григ с каждым часом замечал, что становится и сильнее и опытнее. Если бы у него был в запасе хотя бы месяц!
Дор восхищался Григом, но откуда-то взявшаяся манера парня испытывать на нем ментальные удары раздражала чемпиона. У него уже болела голова, из глаз сыпались искры. А самое обидное — возникало ощущение легкого помешательства. Дор злился, ругался, но терпел. Он прекрасно понимал, что, не найди Григ способ свалить его, пареньку не на что надеяться и в битве с Касом. Не справится с Дором — не устоит против Каса.
А справиться с Дором не получалось. Ни в первый день тренировки, ни на пятый, когда в карантинную зону пришел Отец.
Пришел хмурый, как туча. Сел на стул и молча сидел часа два или три, глядя, как закованный в боевую броню
Григ обманом и хитростью с грехом пополам отбивается от выпадов богатыря Дора.
«Бей полем!» — в очередной раз закричала в голове Грига мысль Линти.
Григ ударил мечом, а следом — силовой удар воли. Плечо Дора дрогнуло, но плечо, и не более.
Отец недовольно хмыкнул.
Григ перешел в атаку. Удар мечом, удар полем…
— Ты не тем занимаешься! — вдруг заявил Владыка. — Твоей ментальной мощи едва хватает, чтобы ошеломить противника. Куда уже бить волей — Дору это, как пощечина от ребенка! Касу — тоже. Не трать зря энергию — береги силы!
Григ послушался. В его арсенале остались способы внушения: исчезновение из вида, помутнение в глазах врага, раздвоение и тому подобное. Под воздействием гипноза Дор начинал путаться и уже не мог бить уверенно Зато безукоризненно защищался. Никакой обман не позволял Григу пробиться сквозь защиту чемпиона — отработанная до полного автоматизма защитная реакция Дора не особенно нуждалась в помощи атакуемого Григом мозга. Не имея возможности разобраться с ситуацией, Дор опирался на интуицию, которая его не подводила.
Иногда, конечно, у Грига получалось нанести удар и по латам противника, но редко и неэффективно.
— С обороной еще ничего, — проворчал Отец. — Но с нападением! — Он вздохнул. — Попробую установить время на поединок с Касом — авось продержишься. Хотя Кас — не Дор — он все же Первый. Твои ментальные штучки могут и не пройти… — Отец забрал у Дора меч. — Я без лат, но не беспокойся: в меня ты не попадешь. Готов?
Владыка набросился с серией ударов. Григ попробовал воздействовать ментально — никакого результата.
Мозг отца напоминал каменную глыбу — однородную и непроницаемую. Спасало лишь предчувствие следующею хода, да некоторые навыки в фехтовании
Григ вновь обратился к ударам воли отбивал меч Отца и мечом, и шитом, и силой своего сознания.
— Ладно, — сказал Отец. — Пять минут ты выдержал. — Владыка покачал головой и вздохнул: — Вечером пойдешь к Денку, возьмешь у него новые латы — заказал для тебя. Не хуже, чем у Каса. Может, хоть не сразу покалечит.
Силовые щиты карантинной зоны зашелестели, исчезая. К ним пришел Вик.
— Отец! — Первый Брат в некоторой растерянности посмотрел на Грига и его венценосного противника. — Болер перевел тайнопись.
— Что?!
— Он сказал, что готов выступить перед нами. Перед всем Братством.
Отец отшвырнул меч:
— Идем! Никакого Братства! Григ — я хочу, чтобы ты присутствовал!
«Если сегодня уже не свидимся, — послышалась в голове прощальная мысль Линти, — желаю удачи, Григ! И помни: ты — самый лучший, кого я знала…»
Григ обернулся. Линти смотрела на него с глубокой грустью в добрых глазах. Смотрела и улыбалась нежной, прощальной улыбкой.
Болер сидел в кресле на обзорной галерее главного гиперпривода. Отец, Вик, Кас и Григ разместились напротив. Охрану и прочих свидетелей отогнали за звуконепроницаемые силовые поля.
Достаточно было только увидеть полковника Лиги, чтобы почувствовать, насколько тот возбужден. Глаза Болера сверкали, подбородок подрагивал, руки сжимали подлокотники кресла.
— Я перевел! — Надо отдать полковнику должное — ему хватило воли, чтобы заговорить спокойным голосом.
— Мы готовы, — отозвался Отец. — Это важно?
Болер хотел закричать, но справился с собой:
— Судите сами. Текст на стене святилища написан вашим праотцем тысячу лет назад!
— И ты хотел прочесть его перед всем Братством?!
— Да. Чтобы вы узнали, что и на самом деле являетесь братьями!
Первые и Отец непонимающе переглянулись.
— Рассказывай!
Болер набрал в грудь побольше воздуха, чтобы окончательно подавить в себе возбуждение.
— Здесь, — он обвел взглядом расписанные кровью стены, — история проекта под названием «Улей»!
Вашего праотца — человека, который стоял у начала начал, — звали Гронед. Чистокровный мантиец, рожденный и воспитанный в столице Мантийской империи. Ученый, философ и полководец. Его семья оставалась на Мантии. Его друзья находились там же. Его дворец, его привязанности, его привычки — все, что было дорогого, все, кого он любил, боготворил, уважал, находились на Мантии в день, когда планеты не стало.
В это время Гронед работал на Карипте — в ближайшей от родины солнечной системе. Работал над новым шедевром — гиперприводом, способным реагировать на изменения временных полей. И над магнитным Мозгом, который бы улавливал опасность и сам находил способ избавиться от нее. Это творение должно было увековечить имя Гронеда и сделать полеты по Вселенной более безопасными и предсказуемыми.
Гибель планеты изменила планы гения. Сперва он впал в депрессию. Ему захотелось умереть, потому что он не находил смысла в дальнейшем существовании. И только желание отомстить послужило ему единственным стимулом заглянуть в завтра.
Однако проклятая Гронедом Земля находилась далеко. Флота, способного противостоять кораблям землян, уже не существовало. Армии, готовой пойти за последними из мантийцев, — тоже. Тогда и родился план корабля-скитальца. Корабля, который не станет стремиться к Земле уже сейчас, но планомерно и неторопливо будет приближаться к ней год за годом, столетие за столетием. А когда же наконец приблизится…
Десятки лет Гронед превращал космический город, в котором до этого проводил испытание своего гиперпривода, в военную крепость. Превращал втайне и без помощников — единственными, кто допускался к таинству превращения, были роботы.
Людям Гронед не верил. Но и люди были необходимы. Мантиец не надеялся осуществить свой план один и не надеялся жить так долго, сколько потребуется для реализации плана. Необходимо было найти решение, и оно нашлось.
Первыми поселенцами «Улья» стали женщины. Силой психического воздействия великого мантийца и руками послушных роботов была захвачена женская школа Карипта — семь сотен девушек в возрасте от четырнадцати до тридцати пяти лет — первые невинные жертвы целеустремленного Гронеда. Запертые в оранжерее космического города (сейчас Девятый Уровень), они так и остались там на всю свою жизнь.
Сами женщины не годились для выполнения планов мантийца, но они могли явить на свет тех, кто годился. Тех, кому Гронед смог бы доверять. В кого смог бы верить. Так и родилась идея Братства.
Девятьсот шестьдесят лет назад «Улей» начал свой путь, поглощая и уничтожая любую попадающуюся на пути жизнь. Путь мщения и крови.
Гронед стал праотцем — каждый новорожденный младенец «Улья» носил в себе гены мантийца. Но далеко не каждый мог похвастаться дарованиями великого отца.
Время шло. Дети подрастали. Сотворенное общество требовало узаконить нормы поведения, укрепить моральные устои. Дети должны были вырасти сильными, бесстрашными и послушными. И Гронед сел за написание Законов. Общество состояло из слоев: более и менее обеспеченных, из более или менее прославленных, из властвующих и подчиненных. По образу и подобию армейской иерархии, удачливые мальчишки становились во главе менее одаренных. Главное правило — путь снизу вверх всегда открыт, как и путь сверху вниз: праотец боялся допустить деградации в верхних слоях своего общества. Оставалось насадить детям мораль, такую, которая бы не устарела с годами, которую нельзя было бы обдумать, обжаловать и изменить. И вот в борьбе за нравственность Гронед выбрал самый простой и многократно испытанный человечеством путь — обожествление. Он понял, что вера — то единственное, что не способно загнить, поскольку отрицает мышление. Верь, а не думай! Верь, что ты сын великой расы. Верь, что самое святое, что есть во Вселенной — это ты и твое Братство. И наконец, верь в бога! В бога-Отца. В Бога-хранителя. В бога — «Улей».
Гронед был мудр. Он умел добиваться того, чего хотел. С каждым годом его Братство росло и крепло. Свежие гены поступали из космоса. Свежие технологии — тоже. Увеличивалось число Братьев, и росла их боевая мощь. Подрастающие мальчики становились настоящими солдатами. Матерые воины готовили себе смену и служили примером для подражания и скрытой зависти.
И к старости Гронед знал, что сделал все, что нужно, — рано или поздно разросшееся племя отборных воинов высадится на Земле и зальет колыбель человечества кровью справедливого возмездия. Он так и умер — счастливый от сознания, что выполнил свою миссию.
Каждый день, каждую свободную минуту до самого последнего смертного часа великий мантиец проводил здесь, у главного гиперпривода и устройства, которому дал имя Бога. Он заглядывал в сознание своего сверхсущества, пытался предсказать далекое будущее и подсчитывал световые года, все еще отделяющие «Улей» от заветной цели. Каждый день он пускал себе кровь, чтобы написать сотню-другую иероглифов тайнописи — истории своей жизни и своей ненависти. Послание потомкам, и в первую очередь врагам, чтобы через много-много столетий они смогли понять, за какой именно из грехов постигнет их божья кара..
Болер замолчал. Под звуконепроницаемым колоколом силовых полей воцарилась тишина. Кас тяжело дышал, обнаружив в речи чужака столько ереси, что готов был задавить того голыми руками. Вик нервно грыз ногти. Григ потрясенно моргал. Отец сидел неподвижно, злясь и хмурясь.
— И это ты хотел рассказать всем?! — наконец пробасил Владыка. — Хотел разрушить в людях веру?! Ты сумасшедший! Братья бы растерзали тебя, Болер!
— Дело не в вере, — отозвался полковник. — Теперь-то вы должны понять, кто вы! Вы — мантийцы! Вы люди, которые служат делу погибшей Мантии! Вы, Кани, Линти — потомки одной расы! И если вы — Братья, то Линти и Кани — ваши Сестры! Мы все, вся Лига, вся Галактика — мы поклоняемся и служим вам, потому что признаем вас мудрее простых людей! И «Улью» нет смысла сражаться с Лигой, как нет смысла и бежать от нее — мы и вы — единое целое!
— Если твой рассказ правда…
— Конечно правда! — едва не закричал Болер, думая, что ему наконец поверили.
— …то эта информация не может иметь значения, — резко закончил мысль Владыка. Он мрачно заглянул в вытягивающееся от разочарования и удивления лицо полковника. — Все это было давно! Сейчас Братство — это Братство. Ничто и никто не должен изменить его структуры и его Законов. Так было тысячу лет, Болер, и будет еще тысячу лет. — Отец повернулся к Первым Братьям. — Забудьте все, что вы здесь слышали! Мы не знаем, правда ли то, что написано на стенах святилища, или всего лишь проверка, приготовленная для нас нашим Богом! Верьте, во что верили, и искореняйте неверие среди тех, кто идет за вами!
Болер тяжело задышал. От нахлынувшего бессилия; у него затряслись руки.
— Но, Отец… — начал полковник.
— Замолчи! Я все слышал и все понял. Забудь о нашем разговоре Ты никогда не был в святилище, ты никогда не читал текстов на его стенах. Тебе не поверят, и ты умрешь.
Болер склонил голову:
— Я уже говорил, что не боюсь смерти, но отпустите альтинок! Они такие же, как и вы! Они равны вам! Они одной крови с вами!
— Они — женщины, — раз и навсегда прекращая спор, отрезал Отец. — Хочешь дать им свободу — выиграй на поединке. Завтра у тебя будет шанс. Они — женщины, Болер! Они не такие, как мы! Пойми это и никогда не смей повторять своих слов! — Мысли Владыки потекли по другому руслу. — Ты сказал: «Улей» летит к Земле? А вот это стоит проверить. Мы действительно не знаем, куда забрасывает «Улей» наш Бог-спаситель Вик, как далеко эта Земля?
— Нужно убрать щиты, Отец!
По взмаху Владыки силовой колпак сняли.
— Рерд! — скомандовал Вик. — Карту Галактики! На возникшей в воздухе голограмме звезду, именуемую Солнцем, охватили пульсирующие окружности.
— Здесь?
— Да, Отец.
Брови Владыки удивленно поднялись.
— Ого! Если дальность прыжков сохранится, а тексты на стенах говорили правду, Бог спасет нас всего-то один-два раза!
В ожидании по-настоящему серьезного информатора Кани провела в «горном домике» Грунка двое суток. Конечно, она могла отправиться на поиски бога-кристалла и просто так, на свои страх и риск, но интуиция и здравый смысл подсказывали альтинке отсидеться в относительной безопасности Второго Уровня. Время в любом случае играло ей на руку — рвение розыскных отрядов Демонов уменьшалось с каждым неудачно закончившимся поисковым рейдом, а момент, когда Рилиот и Тургаон смогут обнаружить корабль пиратов, становился все ближе и ближе.
На третьи сутки, правда, у Кани появились серьезные сомнения в правильности выбранной тактики. Во-первых, информатор по имени Вик все еще не появлялся. Во-вторых, еда, которую заказывал Грунк, плохо усваивалась девичьим организмом. И самое главное — совершенно неожиданно Уровень ожил.
Старшие Братья наконец вернулись к своим домам и «повседневным заботам». Посмотрев Полосу, нагулявшись за ночь и поделив призы для розыгрыша на поединках, Демоны устремились назад, к лесам из тренажеров и аренам для единоборств. И если вчера, выйдя из домика и посмотрев вниз, Кани наблюдала лишь изредка мускулистых «поселенцев», то сегодня этих самых «поселенцев» стало столько, что для прогулки к лифтовым шахтам альтинке пришлось бы гипнотизировать их сотнями. О сотнях же не могло быть и речи — в толпе попадались экземпляры, на которых гипноз не действовал вовсе, — такого хватило бы и одного.
Так альтинка оказалась надежно запертой в своем «горном» убежище. Она не решалась выйти за дверь и не решалась выпустить Грунка — всегда оставалась вероятность, что на свободе волевой техник придет в себя. Бедолаге приходилось несладко: когда Кани спала, она выключала сознание Брата, погружая его в кому, когда бодрствовала — экспериментировала с ним.
Иногда Грунка посещали гости. Тогда, заблаговременно почувствовав приближение опасности, Кани пряталась в одну из комнат, хватала со стены излучатель или топор (что попадалось под руку) и тряслась в ожидании, кого же принесет судьба. Пока ей относительно везло, посетители Грунка оказывались людьми восприимчивыми к ментальным воздействиям, но, с другой стороны, не могли рассказать ничего нового Единственно — о событиях текущего дня. Так Кани узнала, что Болер превратился в третьесортного Брата; что обеих альтинок (даже ее!) выставили на аукционе и что Болер, Григ и главнокомандующий решили вышибить друг другу мозги за счастье обладать красавицей Линти.
Вообще же все посетители хотели чего-то определенного: какого-нибудь совета или разрешения. Все удивлялись, почему Грунк сидит дома и ничего не делает Но, уходя, по воле Кани забывали и зачем пришли и какой ответ получили.
На четвертый день произошло странное событие: внизу послышались крики, проклятия и грохот разбиваемых предметов. Кани осмелилась выглянуть. Какой-то могучий Демон рвал на себе волосы, рыдал и крушил все, что попадалось ему на глаза. Несколько десятков Старших Братьев с мрачными сочувствующими физиономиями окружили сумасшедшего кольцом. Разъяснения не заставили себя долго ждать — к Грунку с докладом прибежал один из его ближайших помощников. Оказалось, что человека внизу зовут Бодом, что еще вчера он был командиром абордажной бригады, а сегодня превратился в рядового Брата и сослан на Шестой Уровень «Улья». Причина — Бод не сумел отыскать сбежавшую девушку.
В будущем ожидались еще более суровые репрессии По словам Демона-техника, сегодня на поиски беглянки отправится целая бригада Зеленых — отомстить за честь своего командира.
Выходило, в ближайшие день-два ей вновь лучше не высовываться.
Всего в бесплодном ожидании и бездействии прошло целых восемь суток. Все, чем занималась в эти дни альтанка, было связано с изучением стрелкового арсенала, украшающего стены.
Каждый день в доме раздавался сигнал вызова и какой-нибудь офицер срочно разыскивал старшего техника по тому или иному вопросу. Повинуясь приказу Кани, Грунк не включал камер связи — голограммы ждали, чертыхались и исчезали. Но вечером седьмого дня голограмма отказалась уходить и ругалась агрессивнее и дольше предыдущих.
«Это Первый Брат! — призналось сознание Грунка. — Меня разыскивает Вик!»
Если Кани прекрасно усваивала мысли людей, которых сканировала, то с голограммами трюк не проходил — разноцветные непрозрачные и неживые фигуры говорили на языке, которого альтинка не понимала.
«Чего ему нужно?» — поинтересовалась Кани.
— Вик меня ищет! У него очень важная информация. Предстоит много работы. И он меня убьет.
«Замечательно. Чтобы убить, придет сюда сам. Ты нужен Вику, Вик нужен мне».
Вик пришел только утром. Пришел не один, а в сопровождении пятерых Демонов технической службы Он не стал взбираться по отвесному склону, а взошел на площадку лифта, мгновенно, доставившую его на требуемую высоту Сопровождающие остались внизу.
— Ты где, Грунк?! — проорал Вик еще с порога. — Что у тебя со связью?
Кани осторожно вмешалась в сознание вошедшего. Человек сильный, мысли четкие, голова ясная. Один минус (для нее — плюс!) — слишком самовлюбленный. Полностью подчинить не удастся, но и опасности не представляет.
— Я уже думал, ты на Третьем любуешься на поединок Каса. Куда пропал?
Грунк медленно поднимался с дивана — бледный от недоедания, с глупым видом человека, который не помнит, что делал вчера, — Кани отпустила сознание жертвы, оставляя самостоятельно выкручиваться перед начальством. Грунк больше не интересовал альтинку теперь у нее был другой объект, интереснее и посерьезнее.
— Спал? — удивился Вик, глядя на помятое лицо техника, — Вставай, приходи в чувство! Есть срочная работа! Нужно изменить траекторию корабля и разогнать «Улей».