Страница:
Заместитель народного комиссара решительно отвел всякие упреки, которые могли быть высказаны, правильно или неправильно, обеими сторонами о недостаточности взаимной информации и о недостаточной сердечности в отношениях Комитета с Советским правительством. Он явно хотел подчеркнуть, что при существующих условиях эта достойная сожаления сторона наших взаимоотношений имеет второстепенное значение. Важной для обеих союзных стран является их обоюдная решимость использовать все возможности как в плане внутреннем, так и внешнем, чтобы ускорить освобождение Европы, уничтожить Германию и восстановить мощь Франции, необходимую для равновесия в мире.
СССР принял в отношении нашей страны на другой же день после нападения Германии совершенно четкую политическую линию, которая никогда не изменялась. Если порою ему приходилось считаться с некоторыми обстоятельствами, стараться не задевать чувств двух своих великих союзников и воздерживаться, таким образом, от оказания нам той поддержки, которую мы хотели бы получить и которую он был рад нам предоставить, то все это объясняется стремлением приспособить к требованиям момента такую политику, которая в своей основе никогда не шла вразрез с нашими ожиданиями.
Телеграмма Пьера Вьено Комитету национального освобождения, в Алжир
Лондон, 4 апреля 1944
Сегодня во второй половине дня я имел продолжительную беседу с премьер-министром. Подобный отчет о ней направляю вам дипломатической почтой.
Для Черчилля политический вопрос, возникающий в связи с высадкой, не представляется срочным, поскольку первый этап операций будет иметь сугубо военный характер. Но он добавил, что президент Рузвельт упорно придерживается своего предложения (very much addicted to his proposal), которое он к тому же несколько раз уточнял. Черчилль, по-видимому, считает, что будет трудно убедить его отказаться от избранной им формулы.
Хотят этого или нет, заметил я Черчиллю, вопрос теперь поставлен открыто и должен быть решен. Отмахнуться от него невозможно. Я вновь привел премьер-министру аргументы, которые уже высказывал Идену.
В заключение беседы премьер-министр обещал подумать над тем, что я ему сказал.
Телеграмма французской делегации в Соединенных Штатах Комитету национального освобождения, в Алжир
Вашингтон, 4 апреля 1944
Периодическое издание "Ньюс" пишет: "Рузвельт относится неодобрительно к мысли о том, что Франция должна получить обратно свою империю, для защиты которой она ничего не сделала. Именно это обстоятельство, более чем какое-либо иное, влияет на отношение президента к правительству генерала де Голля, которое в случае его признания могло бы потребовать свои довоенные владения. Французские владения в Африке и на Тихом океане имеют большое стратегическое значение для Соединенных Штатов. Рузвельт не может забыть о том, что французский Индокитай очень быстро был сдан японцам, что имело для нас пагубные последствия..."
Беседы генерала де Голля с Дафф Купером 14 и 17 апреля 1944
(Записка составлена генералом де Голлем для членов Комитета национального освобождения)
I. Дафф Купер посетил меня 14 апреля. Посол по секрету сообщил мне о том, что он получил от Уинстона Черчилля совершенно конфиденциальную телеграмму с просьбой сказать мне следующее.
Наступил момент, когда отношения между Комитетом освобождения и правительством Соединенных Штатов и, в частности, отношения между президентом Рузвельтом и генералом де Голлем могут и должны строиться на новой основе, на основе доверия. Премьер-министр готов активно содействовать этому. Он полагает, что для этого нужно, чтобы генерал де Голль направился в Вашингтон для встречи с президентом, Корделлом Хэллом и другими деятелями. Он рассчитывает добиться того, чтобы президент предложил генералу де Голлю прибыть для свидания с ним, если генерал на это согласен.
Я ответил послу, что я признателен премьер-министру за его намерения. Мне тоже кажется необходимым, чтобы до вступления наших армий на европейский континент Франция могла договориться с Соединенными Штатами и Великобританией, но не о формуле признания Комитета освобождения - она теперь нас уже не интересует, - а относительно военного и политического сотрудничества, что, конечно, требует нормальных отношений между французским правительством и правительствами Лондона и Вашингтона. Будучи уверенным в том, что выражаю чувства Комитета освобождения, я со своей стороны изъявил готовность направиться в Соединенные Штаты для переговоров с президентом и его правительством по всем вопросам, касающимся наших общих дел.
Вместе с тем я напомнил о двух случаях, когда президент Рузвельт выражал желание, чтобы я прибыл в Соединенные Штаты, и когда я со своей стороны незамедлительно давал совершить такую поездку, а все связанные с ней вопросы были уже урегулированы и согласованы с американским правительством, - но в последний момент меня просили от поездки воздержаться. Я указал на то, что в третий раз подобная "отсрочка" могла бы повлечь серьезные осложнения как для настоящего, так и для будущего. Ибо как бы сильно ни было желание французской стороны прийти к практическим соглашениям, лишь бы эти соглашения ни в чем не ущемляли нашего суверенитета, как бы сильно ни было наше желание не осложнять формальностями и без того очень сложную международную обстановку, мы будем настаивать на уважении достоинства французского правительства.
Дафф Купер, по-видимому, был удовлетворен моим ответом и сказал, что он немедленно телеграфирует премьер-министру.
II. 17 апреля английский посол снова нанес мне визит. Он сообщил, что Уинстон Черчилль прислал ему новую телеграмму в ответ на полученный им отчет о нашей беседе, состоявшейся 14 апреля. Премьер-министр по-прежнему хочет, чтобы встреча между президентом Рузвельтом и генералом де Голлем состоялась возможно скорее. Но во изменение того, что он просил передать мне раньше, он предлагает теперь, чтобы поездка в Вашингтон состоялась по моей инициативе. Если такая процедура для меня приемлема, он сам готов предварительно добиться личного согласия президента. После этого Комитет освобождения, будучи предупрежден Черчиллем о том, что моя просьба - если таковая последует - встретит положительный ответ, передаст эту просьбу правительству Соединенных Штатов через своего представителя в Вашингтоне.
Дафф Купер дал мне некоторые разъяснения относительно такой необычной процедуры, предупредив, что эти разъяснения исходят лично от него: "Президент Рузвельт в своей политике по отношению к Франции зашел в тупик. Все обернулось против той линии, которую он избрал и которой упорно придерживался. Теперь его линия не встречает поддержки. Весь мир заметил противоречие между его заявлениями представителям печати относительно Франции и речью Корделла Хэлла, произнесенной два дня спустя. Президент должен будет отказаться от своей шаткой позиции. Но, с другой стороны, он вынужден делать это осмотрительно, ибо избирательная кампания уже в разгаре и он ни за что не хочет портить себе репутацию, особенно из-за генерала де Голля и Французского комитета национального освобождения, к которым общественное мнение Соединенных Штатов проявляет исключительный интерес. Факт приглашения в настоящее время генерала де Голля президентом Рузвельтом, возможно, был бы расценен как некое признание допущенной ошибки, из которого противники президента могли бы извлечь для себя большую выгоду. Генералу де Голлю следует принять в расчет это соображение".
Я ответил послу Великобритании, что новое предложение Черчилля значительно отличается от предыдущего. Со своей стороны я, так же как и премьер-министр, убежден в необходимости коренной перемены во взаимоотношениях Соединенных Штатов и Англии с Францией. Французское правительство готово этому содействовать, не придавая чрезмерного значения формальной стороне дела, несмотря на то, что по отношению к нему с давних пор применялись крайне грубые методы. Предполагаемая на этот раз процедура организации встречи между президентом Рузвельтом и мною не представляется мне удовлетворительной. Тем не менее я не склонен преуменьшать исключительное значение для союзников практического и гласного соглашения, если оно окажется возможным.
На следующий день после консультаций с Массигли я направил послу приводимое ниже письмо, которое является, конечно, только способом оставить дверь открытой, не переступая, однако, при этом порога.
"Господин посол!
Относительно дела, о котором я вчера имел честь разговаривать с вами, могу сказать, что я согласен с тем, чтобы изложенный вами проект следовал своим путем.
Прошу принять уверения, господин посол, и пр...."
Телеграмма французского делегата в Египте барона де Во Комитету национального освобождения, в Алжир
Каир, 20 апреля 1944
Один из моих сотрудников был вызван вчера генеральным секретарем министерства иностранных дел. Ему было вручено для передачи генералу де Голлю письмо председателя Совета министров, министра иностранных дел (Нахас-паша), в котором поднимается вопрос о правах всех арабских народов и в заключение предъявляется категорическое требование, чтобы Комитет национального освобождения признал независимость Марокко, Алжира и Туниса...
Генеральный секретарь добавил, что письмо, датированное 16 апреля, уже передано правительствам США, Англии и Бельгии, а также советскому послу в Каире.
И речи быть не могло о том, чтобы не принять этот странный документ, так как из-за свойственной Нахас-паше некорректности с документом уже успели ознакомиться союзные правительства...
Я разговаривал по поводу этого инцидента с послом Великобритании лордом Киллерном. Сознавая серьезные промахи, допущенные Нахас-пашой, и вместе с тем поставленный им в затруднительное положение, посол сказал мне, что он сделает ему представление по поводу необычного характера требования - не более, не менее, как лишить Францию трех департаментов, и к тому же адресованного тому самому Комитету освобождения, который, по заявлению египетского правительства, не может быть им признан.
По моему мнению, этот документ следует оставить без ответа.
Открытая телеграмма Рене Массигли Пьеру Вьено, в Лондон
Алжир, 20 апреля 1944
Прошу информировать меня открытой телеграммой относительно демаршей, которые вы, конечно, не могли не предпринять, чтобы обратить внимание английских властей на то необычное положение, в какое ставят нас предписанные ими меры. (Запрещенные французским миссиям в Великобритании пользоваться шифром для переписки с французским правительством в Алжире.)
Эти меры, не совместимые ни с принципами международного права, ни с нашими очевидными потребностями, обусловленными участием в войне, к тому же ставят нас в положение, которое не может быть оправдано и с моральной точки зрения, поскольку они нас уподобляют смежным с Германией, а также наименее надежным нейтральным странам. Поскольку указанные меры касаются всех наших служб, деятельность Комитета национального освобождения практически парализована.
Со своей стороны я уже указал Дафф Куперу, насколько меня беспокоит создавшееся положение, и выразил надежду, что английские власти в самом ближайшем времени положат этому конец.
Пресс-конференция генерала де Голля в Алжире 21 апреля 1944
Я пригласил вас потому, что, как мне кажется, сложившаяся военная ситуация, и в частности нынешнее положение воюющей Франции, может иметь некоторые существенные аспекты, которые заслуживают того, чтобы они были разъяснены общественному мнению во Франции и за ее пределами.
Возможно - я считаю, что даже весьма вероятно, - мы находимся накануне важных и, быть может, решающих военных событий. Мне казалось также, что в разгар этих событий, когда разом загрохочут все орудия, будет невозможно услышать друг друга. Вот почему лучше говорить заранее.
От исхода этой битвы, которая, мне кажется, уже не за горами, зависит судьба Франции, ее жизнь. Эта битва жизненно важна для Франции, потому что дело идет о том, что составляет самую сущность французской нации. Не проходит дня, не проходит недели или месяца, чтобы ее сущность не искажалась. Битва эта жизненно важна также и потому, что от той роли, которую будет играть в ней Франция, зависит как ее ближайшее, так и отдаленное будущее, как ее отношение к себе самой, так и отношение к ней со стороны других. И тут я могу сказать, не опасаясь впасть в ошибку, что не было другого сражения в нашей суровой истории, когда французские армии, от которых я, разумеется, не отделяю наши внутренние силы, шли бы в бой с большей решимостью и с большим воодушевлением.
Французское правительство относится с полным доверием к выдающимся военачальникам, которые с общего согласия союзников, в том числе и Франции, назначены руководить военными операциями и поставлены во главе объединенных союзных армий. Я говорю о генерале Эйзенхауэре, командующем западным театром военных действий, и генерале Вильсоне, командующем средиземноморским театром. Мы знаем их как выдающихся военачальников, уважаем их военные таланты, и, повторяю, французское правительство целиком доверяет им как руководителям военных операций.
Памятуя о том, что вы информируете общественное мнение, я был бы рад теперь выслушать ваши вопросы, на которые я постараюсь ответить.
Вопрос: Будьте любезны высказать свое мнение о речи американского государственного секретаря от 9 апреля и особенно остановиться на том, имеется ли, по вашему мнению, возможность устранить противоречия между содержанием его речи и ордонансом Французского комитета национального освобождения от 14 марта?
Ответ: Мы весьма положительно оценили эту речь, особенно ее конструктивные положения. Нам показалось важным, что Соединенные Штаты устами своего государственного секретаря заявляют, что после победы они будут продолжать сотрудничать с другими миролюбивыми странами в деле установления и сохранения мира и что они хотят, чтобы это сотрудничество было устойчивым и длительным. Мне думается, что такое заявление Корделла Хэлла обрадовало всех, кто считал и считает, что в современных условиях невозможно добиться прочного и эффективного мира без созданной для поддержания мира международной организации и что участие в такой организации, содействие ей в соблюдении взятых на себя обязательств является для любого государства непременным долгом, диктуемым принципами гуманности.
В этом пункте, как и в ряде других, Корделл Хэлл был совершенно прав, говоря, что Атлантическая хартия не дает ответа на все возникающие вопросы и что сама по себе она не является решением проблемы. Вместе с ним мы считаем, что в будущем мир между народами не может быть основан на одной или даже нескольких декларациях: для его поддержания нужна особая организация, которая имела бы свой трибунал, свою процедуру и которая располагала бы необходимой силой.
Мы считаем также великолепным утверждение Корделла Хэлла о необходимости согласия и тесного сотрудничества между Соединенными Штатами, Великобританией, СССР и Китаем. Однако нам представляется столь же необходимым, чтобы такое же согласие и такое же сотрудничество было установлено каждой из этих стран с другими странами, такими, как, например, Франция...
В Европе живет более трехсот миллионов человек, и они не являются все англичанами, русскими, китайцами или гражданами Соединенных Штатов. Еще в большей мере это верно в отношении Америки, Африки, Азии. Подлинно эффективной организацией может быть только широкая по составу организация. Нужно ли говорить о том, что Франция готова всячески содействовать созданию такой организации? Нам кажется, что с точки зрения географических, исторических и моральных факторов Франция составляет весьма важный элемент в такой системе международного сотрудничества.
Речь Корделла Хэлла от 9 апреля показалось нам конструктивной и с точки зрения тех возможностей, какие она, как мне кажется, открывает для достижения практической договоренности между нами и нашими американскими и английскими союзниками по вопросам, которые возникнут в связи с пребыванием их войск на французской территории во время проведения совместных боевых действий. Вы знаете, что в сентябре французское правительство направило в Вашингтон и Лондон свои конкретные предложения по этому вопросу. Всем известно, что всякое урегулирование такого рода должно отвечать двум условиям: обеспечить союзному командованию максимум возможностей для ведения совместных операций и гарантировать полное уважение французского суверенитета на французской территории.
Второй вопрос, поставленный вами в связи с выступлением Корделла Хэлла, касается ордонанса Французского комитета национального освобождения от 14 марта. Признаться, я не вижу связи между этими двумя фактами. Французское правительство организует деятельность гражданской администрации на французской территории по мере ее освобождения. Это одно. Практические соглашения о сотрудничестве администрации и французского населения с союзными армиями на французской территории - это совсем другое.
Вопрос: Что вы имели в виду, когда только что заявили о том, что нужно предоставить международной организации необходимую силу? Не имели ли вы в виду организацию международной вооруженной силы, как это предлагал Леон Буржуа, а позже - Аристид Бриан?
Ответ: Не знаю, достаточно ли уже определились в настоящее время взгляды государственных деятелей и правительств и можно ли говорить о том, как должна быть организована международная безопасность, а ведь именно об этом и идет речь. Я выделяю - и делаю это, испытывая большой интерес и большое удовлетворение, - заявление государственного секретаря Соединенных Штатов, который констатирует необходимость создания организации, а также говорит об определенных средствах, которые могли бы обеспечить ее реальное существование. Но со времени Леона Буржуа мир претерпел некоторые изменения, и уже по одному этому я думаю, что эти средства будут значительно отличаться от тех, какие могли наметить инициаторы создания Лиги Наций. Впрочем, какими бы ни были эти средства, необходимо, чтобы международная организация по обеспечению мира действительно обеспечивала международную безопасность.
Вопрос: Что вы думаете об обстановке в районе Средиземного моря и об эффективности межсоюзной контрольной комиссии для Италии?
Ответ: Мы особенно заинтересованы в итальянских делах, поскольку мы граничим с северной и южной Италией, а также потому, что между нашими романскими народами существует множество кровных и исторических связей. Франция и Италия в прошлом много сделали друг для друга. Если отношения между нашими странами оказались испорченными, если Италию постигли всем вам известные великие несчастья, то в этом повинна не Франция: в них повинны люди, захватившие в Италии власть, если говорить напрямик - фашистский режим. В будущем для Франции удовлетворительные отношения мыслимы лишь с новой Италией, то есть с Италией демократической, в которой не останется никаких следов фашизма. Вот почему мы надеемся, что Италия будет развиваться по демократическому пути и настанет время, когда с такой Италией Франция сможет урегулировать свои дела. А пока что мы ведем войну на итальянской территории.
Вопрос: В речи, произнесенной вами 18 марта, вы касались вопроса о так называемой группировке западных стран. Не можете ли вы уточнить, что именно вы имели в виду?
Ответ: Я выражаю мнение французского правительства, когда говорю, что мы рассчитываем на возрождение Европы, которая сегодня угнетена и вынуждена молчать, но которая рано или поздно возродится вновь. Я сказал, что, по нашему мнению, было бы желательно, в частности с экономической точки зрения, создать в возрожденной Европе и внутри международной организации по обеспечению мира, о которой здесь только что шла речь, некую группировку западноевропейских стран, основными артериями которой могли бы стать Ла-Манш, Средиземное море и Рейн. Мне представляется, что такая европейская организация внутри международной организации создавала бы очевидные преимущества для всех стран и особенно для стран-участниц. Я полагаю, что мы живем в век концентрации.
Вопрос: Считаете ли вы, что после речи Корделла Хэлла создалась ситуация, при которой французские власти могли бы организовать управление Францией?
Ответ: Французскую администрацию во Франции могут создать, естественно, только французы. Французы не согласятся ни на какую иную администрацию во Франции, кроме французской, будьте в этом уверены. Следовательно, этот вопрос уже решен. Существует только единственный нерешенный вопрос - о сотрудничестве между французской администрацией и союзным командованием в интересах ведения военных действий.
Вопрос: Можете ли вы сообщить, каково состояние движения Сопротивления и, в частности, как обстоит дело с вооружением его участников?
Ответ: Могу сказать с удовлетворением, что за последние три месяца наши английские союзники многое сделали, чтобы вооружить французское Сопротивление, и их усилия увенчались успехом. Существует большая разница между тем, как были вооружены боевые элементы Сопротивления три месяца назад и как они вооружены сегодня. В этом случае, как и во многих других, большую роль сыграла Консультативная ассамблея, высказавшаяся, как вы, вероятно, помните, свое мнение на этот счет.
Вопрос: Удовлетворены ли вы отношениями между Францией и союзниками?
Ответ: Я думаю, что, пока не будет достигнуто необходимое урегулирование, эти отношения вряд ли могут кого-нибудь удовлетворять. Но если урегулирование будет достигнуто, оно доставит удовлетворение всем, кроме Гитлера.
Вопрос: Сдержанность и осторожность союзников в отношении Французского комитета национального освобождения и его председателя объясняют опасениями, что после освобождения вы установите во Франции свою диктатуру. Что вы на это скажете?
Ответ: Старая история! Вы знаете, что пока я вот уже на протяжении четырех лет веду эту тяжелую борьбу, много упреков было высказано сперва в адрес Французского национального комитета, а затем в адрес Французского комитета национального освобождения и его председателя. Кое-кто говорил, что генерал де Голль хочет восстановить Третью республику во главе с деятелями прошлого. Другие утверждают, что де Голль отдает Францию коммунистам. Некоторые говорят, что генерал де Голль - ставленник американцев, англичан или Сталина. Быть может, придет время, когда все эти противоречивые утверждения как-то согласуются между собой. В ожидании этого я не стану утруждать себя ответом на подобные утверждения. Французы ни за что не допустят установления французской диктатуры; тем более, смею вас уверить, они ни за что не согласились бы на диктатуру иностранную. Однако французы хотят, чтобы их правительство управляло ими. Именно это оно и стремится делать.
Вы не задали мне вопроса, которого я ожидал, из чего я заключаю, что вы проявили в отношении меня деликатность, за которую я вам признателен. Однако я сам поставлю этот вопрос и дам на него ответ. Речь идет об уходе генерала Жиро со своего поста. Я хочу сказать, чтобы всем было понятно, что при нынешней организации союзного командования нет возможности сохранить французское верховное командование. Правительство могло бы это сделать только в том случае, если бы передало ему свои собственные функции, связанные с общим руководством французскими вооруженными силами, их организацией и боевым использованием. Но, разумеется, это было невозможно сделать. Правительство хотело бы, чтобы генерал Жиро продолжал оказывать ему содействие своими советами и своим опытом. Однако он предпочел пребывание в запасе, и правительство не без сожаления пошло навстречу его желанию. Но как бы то ни было, блестящая военная карьера генерала Жиро оказывает величайшую честь французской армии. Его легендарный побег из немецкой крепости Конегштейн, его непреклонная решимость сражаться с врагом, его выдающаяся роль в тунисском сражении и в боях за освобождение Корсики снискали ему и в этой войне неувядаемую славу. Когда наши части, чья победа в известной мере будет результатом также и его усилий, вступят в дорогой его сердцу Мец, я уверен, он встанет во главе их и первым услышит приветствия жителей освобожденной Лотарингии.
Телеграмма французской делегации в Соединенных Штатах Комитету национального освобождения в Алжир
Вашингтон, 22 апреля 1944
Все газеты воспроизвели заявления генерала де Голля журналистам. Сообщения даются под следующими крупными заголовками: "Де Голль заявляет о своем доверии к союзному командованию и говорит, что французы пойдут в бой с небывалым воодушевлением"; "Генерал де Голль удовлетворен союзными командующими. Он настаивает, чтобы гражданская администрация во Франции была француженкой"; "Францией должны управлять французы", - заявляет генерал де Голль"; "Генерал де Голль требует, чтобы французы управляли сами собой"; "Генерал де Голль обещает французскую помощь на Дальнем Востоке".
СССР принял в отношении нашей страны на другой же день после нападения Германии совершенно четкую политическую линию, которая никогда не изменялась. Если порою ему приходилось считаться с некоторыми обстоятельствами, стараться не задевать чувств двух своих великих союзников и воздерживаться, таким образом, от оказания нам той поддержки, которую мы хотели бы получить и которую он был рад нам предоставить, то все это объясняется стремлением приспособить к требованиям момента такую политику, которая в своей основе никогда не шла вразрез с нашими ожиданиями.
Телеграмма Пьера Вьено Комитету национального освобождения, в Алжир
Лондон, 4 апреля 1944
Сегодня во второй половине дня я имел продолжительную беседу с премьер-министром. Подобный отчет о ней направляю вам дипломатической почтой.
Для Черчилля политический вопрос, возникающий в связи с высадкой, не представляется срочным, поскольку первый этап операций будет иметь сугубо военный характер. Но он добавил, что президент Рузвельт упорно придерживается своего предложения (very much addicted to his proposal), которое он к тому же несколько раз уточнял. Черчилль, по-видимому, считает, что будет трудно убедить его отказаться от избранной им формулы.
Хотят этого или нет, заметил я Черчиллю, вопрос теперь поставлен открыто и должен быть решен. Отмахнуться от него невозможно. Я вновь привел премьер-министру аргументы, которые уже высказывал Идену.
В заключение беседы премьер-министр обещал подумать над тем, что я ему сказал.
Телеграмма французской делегации в Соединенных Штатах Комитету национального освобождения, в Алжир
Вашингтон, 4 апреля 1944
Периодическое издание "Ньюс" пишет: "Рузвельт относится неодобрительно к мысли о том, что Франция должна получить обратно свою империю, для защиты которой она ничего не сделала. Именно это обстоятельство, более чем какое-либо иное, влияет на отношение президента к правительству генерала де Голля, которое в случае его признания могло бы потребовать свои довоенные владения. Французские владения в Африке и на Тихом океане имеют большое стратегическое значение для Соединенных Штатов. Рузвельт не может забыть о том, что французский Индокитай очень быстро был сдан японцам, что имело для нас пагубные последствия..."
Беседы генерала де Голля с Дафф Купером 14 и 17 апреля 1944
(Записка составлена генералом де Голлем для членов Комитета национального освобождения)
I. Дафф Купер посетил меня 14 апреля. Посол по секрету сообщил мне о том, что он получил от Уинстона Черчилля совершенно конфиденциальную телеграмму с просьбой сказать мне следующее.
Наступил момент, когда отношения между Комитетом освобождения и правительством Соединенных Штатов и, в частности, отношения между президентом Рузвельтом и генералом де Голлем могут и должны строиться на новой основе, на основе доверия. Премьер-министр готов активно содействовать этому. Он полагает, что для этого нужно, чтобы генерал де Голль направился в Вашингтон для встречи с президентом, Корделлом Хэллом и другими деятелями. Он рассчитывает добиться того, чтобы президент предложил генералу де Голлю прибыть для свидания с ним, если генерал на это согласен.
Я ответил послу, что я признателен премьер-министру за его намерения. Мне тоже кажется необходимым, чтобы до вступления наших армий на европейский континент Франция могла договориться с Соединенными Штатами и Великобританией, но не о формуле признания Комитета освобождения - она теперь нас уже не интересует, - а относительно военного и политического сотрудничества, что, конечно, требует нормальных отношений между французским правительством и правительствами Лондона и Вашингтона. Будучи уверенным в том, что выражаю чувства Комитета освобождения, я со своей стороны изъявил готовность направиться в Соединенные Штаты для переговоров с президентом и его правительством по всем вопросам, касающимся наших общих дел.
Вместе с тем я напомнил о двух случаях, когда президент Рузвельт выражал желание, чтобы я прибыл в Соединенные Штаты, и когда я со своей стороны незамедлительно давал совершить такую поездку, а все связанные с ней вопросы были уже урегулированы и согласованы с американским правительством, - но в последний момент меня просили от поездки воздержаться. Я указал на то, что в третий раз подобная "отсрочка" могла бы повлечь серьезные осложнения как для настоящего, так и для будущего. Ибо как бы сильно ни было желание французской стороны прийти к практическим соглашениям, лишь бы эти соглашения ни в чем не ущемляли нашего суверенитета, как бы сильно ни было наше желание не осложнять формальностями и без того очень сложную международную обстановку, мы будем настаивать на уважении достоинства французского правительства.
Дафф Купер, по-видимому, был удовлетворен моим ответом и сказал, что он немедленно телеграфирует премьер-министру.
II. 17 апреля английский посол снова нанес мне визит. Он сообщил, что Уинстон Черчилль прислал ему новую телеграмму в ответ на полученный им отчет о нашей беседе, состоявшейся 14 апреля. Премьер-министр по-прежнему хочет, чтобы встреча между президентом Рузвельтом и генералом де Голлем состоялась возможно скорее. Но во изменение того, что он просил передать мне раньше, он предлагает теперь, чтобы поездка в Вашингтон состоялась по моей инициативе. Если такая процедура для меня приемлема, он сам готов предварительно добиться личного согласия президента. После этого Комитет освобождения, будучи предупрежден Черчиллем о том, что моя просьба - если таковая последует - встретит положительный ответ, передаст эту просьбу правительству Соединенных Штатов через своего представителя в Вашингтоне.
Дафф Купер дал мне некоторые разъяснения относительно такой необычной процедуры, предупредив, что эти разъяснения исходят лично от него: "Президент Рузвельт в своей политике по отношению к Франции зашел в тупик. Все обернулось против той линии, которую он избрал и которой упорно придерживался. Теперь его линия не встречает поддержки. Весь мир заметил противоречие между его заявлениями представителям печати относительно Франции и речью Корделла Хэлла, произнесенной два дня спустя. Президент должен будет отказаться от своей шаткой позиции. Но, с другой стороны, он вынужден делать это осмотрительно, ибо избирательная кампания уже в разгаре и он ни за что не хочет портить себе репутацию, особенно из-за генерала де Голля и Французского комитета национального освобождения, к которым общественное мнение Соединенных Штатов проявляет исключительный интерес. Факт приглашения в настоящее время генерала де Голля президентом Рузвельтом, возможно, был бы расценен как некое признание допущенной ошибки, из которого противники президента могли бы извлечь для себя большую выгоду. Генералу де Голлю следует принять в расчет это соображение".
Я ответил послу Великобритании, что новое предложение Черчилля значительно отличается от предыдущего. Со своей стороны я, так же как и премьер-министр, убежден в необходимости коренной перемены во взаимоотношениях Соединенных Штатов и Англии с Францией. Французское правительство готово этому содействовать, не придавая чрезмерного значения формальной стороне дела, несмотря на то, что по отношению к нему с давних пор применялись крайне грубые методы. Предполагаемая на этот раз процедура организации встречи между президентом Рузвельтом и мною не представляется мне удовлетворительной. Тем не менее я не склонен преуменьшать исключительное значение для союзников практического и гласного соглашения, если оно окажется возможным.
На следующий день после консультаций с Массигли я направил послу приводимое ниже письмо, которое является, конечно, только способом оставить дверь открытой, не переступая, однако, при этом порога.
"Господин посол!
Относительно дела, о котором я вчера имел честь разговаривать с вами, могу сказать, что я согласен с тем, чтобы изложенный вами проект следовал своим путем.
Прошу принять уверения, господин посол, и пр...."
Телеграмма французского делегата в Египте барона де Во Комитету национального освобождения, в Алжир
Каир, 20 апреля 1944
Один из моих сотрудников был вызван вчера генеральным секретарем министерства иностранных дел. Ему было вручено для передачи генералу де Голлю письмо председателя Совета министров, министра иностранных дел (Нахас-паша), в котором поднимается вопрос о правах всех арабских народов и в заключение предъявляется категорическое требование, чтобы Комитет национального освобождения признал независимость Марокко, Алжира и Туниса...
Генеральный секретарь добавил, что письмо, датированное 16 апреля, уже передано правительствам США, Англии и Бельгии, а также советскому послу в Каире.
И речи быть не могло о том, чтобы не принять этот странный документ, так как из-за свойственной Нахас-паше некорректности с документом уже успели ознакомиться союзные правительства...
Я разговаривал по поводу этого инцидента с послом Великобритании лордом Киллерном. Сознавая серьезные промахи, допущенные Нахас-пашой, и вместе с тем поставленный им в затруднительное положение, посол сказал мне, что он сделает ему представление по поводу необычного характера требования - не более, не менее, как лишить Францию трех департаментов, и к тому же адресованного тому самому Комитету освобождения, который, по заявлению египетского правительства, не может быть им признан.
По моему мнению, этот документ следует оставить без ответа.
Открытая телеграмма Рене Массигли Пьеру Вьено, в Лондон
Алжир, 20 апреля 1944
Прошу информировать меня открытой телеграммой относительно демаршей, которые вы, конечно, не могли не предпринять, чтобы обратить внимание английских властей на то необычное положение, в какое ставят нас предписанные ими меры. (Запрещенные французским миссиям в Великобритании пользоваться шифром для переписки с французским правительством в Алжире.)
Эти меры, не совместимые ни с принципами международного права, ни с нашими очевидными потребностями, обусловленными участием в войне, к тому же ставят нас в положение, которое не может быть оправдано и с моральной точки зрения, поскольку они нас уподобляют смежным с Германией, а также наименее надежным нейтральным странам. Поскольку указанные меры касаются всех наших служб, деятельность Комитета национального освобождения практически парализована.
Со своей стороны я уже указал Дафф Куперу, насколько меня беспокоит создавшееся положение, и выразил надежду, что английские власти в самом ближайшем времени положат этому конец.
Пресс-конференция генерала де Голля в Алжире 21 апреля 1944
Я пригласил вас потому, что, как мне кажется, сложившаяся военная ситуация, и в частности нынешнее положение воюющей Франции, может иметь некоторые существенные аспекты, которые заслуживают того, чтобы они были разъяснены общественному мнению во Франции и за ее пределами.
Возможно - я считаю, что даже весьма вероятно, - мы находимся накануне важных и, быть может, решающих военных событий. Мне казалось также, что в разгар этих событий, когда разом загрохочут все орудия, будет невозможно услышать друг друга. Вот почему лучше говорить заранее.
От исхода этой битвы, которая, мне кажется, уже не за горами, зависит судьба Франции, ее жизнь. Эта битва жизненно важна для Франции, потому что дело идет о том, что составляет самую сущность французской нации. Не проходит дня, не проходит недели или месяца, чтобы ее сущность не искажалась. Битва эта жизненно важна также и потому, что от той роли, которую будет играть в ней Франция, зависит как ее ближайшее, так и отдаленное будущее, как ее отношение к себе самой, так и отношение к ней со стороны других. И тут я могу сказать, не опасаясь впасть в ошибку, что не было другого сражения в нашей суровой истории, когда французские армии, от которых я, разумеется, не отделяю наши внутренние силы, шли бы в бой с большей решимостью и с большим воодушевлением.
Французское правительство относится с полным доверием к выдающимся военачальникам, которые с общего согласия союзников, в том числе и Франции, назначены руководить военными операциями и поставлены во главе объединенных союзных армий. Я говорю о генерале Эйзенхауэре, командующем западным театром военных действий, и генерале Вильсоне, командующем средиземноморским театром. Мы знаем их как выдающихся военачальников, уважаем их военные таланты, и, повторяю, французское правительство целиком доверяет им как руководителям военных операций.
Памятуя о том, что вы информируете общественное мнение, я был бы рад теперь выслушать ваши вопросы, на которые я постараюсь ответить.
Вопрос: Будьте любезны высказать свое мнение о речи американского государственного секретаря от 9 апреля и особенно остановиться на том, имеется ли, по вашему мнению, возможность устранить противоречия между содержанием его речи и ордонансом Французского комитета национального освобождения от 14 марта?
Ответ: Мы весьма положительно оценили эту речь, особенно ее конструктивные положения. Нам показалось важным, что Соединенные Штаты устами своего государственного секретаря заявляют, что после победы они будут продолжать сотрудничать с другими миролюбивыми странами в деле установления и сохранения мира и что они хотят, чтобы это сотрудничество было устойчивым и длительным. Мне думается, что такое заявление Корделла Хэлла обрадовало всех, кто считал и считает, что в современных условиях невозможно добиться прочного и эффективного мира без созданной для поддержания мира международной организации и что участие в такой организации, содействие ей в соблюдении взятых на себя обязательств является для любого государства непременным долгом, диктуемым принципами гуманности.
В этом пункте, как и в ряде других, Корделл Хэлл был совершенно прав, говоря, что Атлантическая хартия не дает ответа на все возникающие вопросы и что сама по себе она не является решением проблемы. Вместе с ним мы считаем, что в будущем мир между народами не может быть основан на одной или даже нескольких декларациях: для его поддержания нужна особая организация, которая имела бы свой трибунал, свою процедуру и которая располагала бы необходимой силой.
Мы считаем также великолепным утверждение Корделла Хэлла о необходимости согласия и тесного сотрудничества между Соединенными Штатами, Великобританией, СССР и Китаем. Однако нам представляется столь же необходимым, чтобы такое же согласие и такое же сотрудничество было установлено каждой из этих стран с другими странами, такими, как, например, Франция...
В Европе живет более трехсот миллионов человек, и они не являются все англичанами, русскими, китайцами или гражданами Соединенных Штатов. Еще в большей мере это верно в отношении Америки, Африки, Азии. Подлинно эффективной организацией может быть только широкая по составу организация. Нужно ли говорить о том, что Франция готова всячески содействовать созданию такой организации? Нам кажется, что с точки зрения географических, исторических и моральных факторов Франция составляет весьма важный элемент в такой системе международного сотрудничества.
Речь Корделла Хэлла от 9 апреля показалось нам конструктивной и с точки зрения тех возможностей, какие она, как мне кажется, открывает для достижения практической договоренности между нами и нашими американскими и английскими союзниками по вопросам, которые возникнут в связи с пребыванием их войск на французской территории во время проведения совместных боевых действий. Вы знаете, что в сентябре французское правительство направило в Вашингтон и Лондон свои конкретные предложения по этому вопросу. Всем известно, что всякое урегулирование такого рода должно отвечать двум условиям: обеспечить союзному командованию максимум возможностей для ведения совместных операций и гарантировать полное уважение французского суверенитета на французской территории.
Второй вопрос, поставленный вами в связи с выступлением Корделла Хэлла, касается ордонанса Французского комитета национального освобождения от 14 марта. Признаться, я не вижу связи между этими двумя фактами. Французское правительство организует деятельность гражданской администрации на французской территории по мере ее освобождения. Это одно. Практические соглашения о сотрудничестве администрации и французского населения с союзными армиями на французской территории - это совсем другое.
Вопрос: Что вы имели в виду, когда только что заявили о том, что нужно предоставить международной организации необходимую силу? Не имели ли вы в виду организацию международной вооруженной силы, как это предлагал Леон Буржуа, а позже - Аристид Бриан?
Ответ: Не знаю, достаточно ли уже определились в настоящее время взгляды государственных деятелей и правительств и можно ли говорить о том, как должна быть организована международная безопасность, а ведь именно об этом и идет речь. Я выделяю - и делаю это, испытывая большой интерес и большое удовлетворение, - заявление государственного секретаря Соединенных Штатов, который констатирует необходимость создания организации, а также говорит об определенных средствах, которые могли бы обеспечить ее реальное существование. Но со времени Леона Буржуа мир претерпел некоторые изменения, и уже по одному этому я думаю, что эти средства будут значительно отличаться от тех, какие могли наметить инициаторы создания Лиги Наций. Впрочем, какими бы ни были эти средства, необходимо, чтобы международная организация по обеспечению мира действительно обеспечивала международную безопасность.
Вопрос: Что вы думаете об обстановке в районе Средиземного моря и об эффективности межсоюзной контрольной комиссии для Италии?
Ответ: Мы особенно заинтересованы в итальянских делах, поскольку мы граничим с северной и южной Италией, а также потому, что между нашими романскими народами существует множество кровных и исторических связей. Франция и Италия в прошлом много сделали друг для друга. Если отношения между нашими странами оказались испорченными, если Италию постигли всем вам известные великие несчастья, то в этом повинна не Франция: в них повинны люди, захватившие в Италии власть, если говорить напрямик - фашистский режим. В будущем для Франции удовлетворительные отношения мыслимы лишь с новой Италией, то есть с Италией демократической, в которой не останется никаких следов фашизма. Вот почему мы надеемся, что Италия будет развиваться по демократическому пути и настанет время, когда с такой Италией Франция сможет урегулировать свои дела. А пока что мы ведем войну на итальянской территории.
Вопрос: В речи, произнесенной вами 18 марта, вы касались вопроса о так называемой группировке западных стран. Не можете ли вы уточнить, что именно вы имели в виду?
Ответ: Я выражаю мнение французского правительства, когда говорю, что мы рассчитываем на возрождение Европы, которая сегодня угнетена и вынуждена молчать, но которая рано или поздно возродится вновь. Я сказал, что, по нашему мнению, было бы желательно, в частности с экономической точки зрения, создать в возрожденной Европе и внутри международной организации по обеспечению мира, о которой здесь только что шла речь, некую группировку западноевропейских стран, основными артериями которой могли бы стать Ла-Манш, Средиземное море и Рейн. Мне представляется, что такая европейская организация внутри международной организации создавала бы очевидные преимущества для всех стран и особенно для стран-участниц. Я полагаю, что мы живем в век концентрации.
Вопрос: Считаете ли вы, что после речи Корделла Хэлла создалась ситуация, при которой французские власти могли бы организовать управление Францией?
Ответ: Французскую администрацию во Франции могут создать, естественно, только французы. Французы не согласятся ни на какую иную администрацию во Франции, кроме французской, будьте в этом уверены. Следовательно, этот вопрос уже решен. Существует только единственный нерешенный вопрос - о сотрудничестве между французской администрацией и союзным командованием в интересах ведения военных действий.
Вопрос: Можете ли вы сообщить, каково состояние движения Сопротивления и, в частности, как обстоит дело с вооружением его участников?
Ответ: Могу сказать с удовлетворением, что за последние три месяца наши английские союзники многое сделали, чтобы вооружить французское Сопротивление, и их усилия увенчались успехом. Существует большая разница между тем, как были вооружены боевые элементы Сопротивления три месяца назад и как они вооружены сегодня. В этом случае, как и во многих других, большую роль сыграла Консультативная ассамблея, высказавшаяся, как вы, вероятно, помните, свое мнение на этот счет.
Вопрос: Удовлетворены ли вы отношениями между Францией и союзниками?
Ответ: Я думаю, что, пока не будет достигнуто необходимое урегулирование, эти отношения вряд ли могут кого-нибудь удовлетворять. Но если урегулирование будет достигнуто, оно доставит удовлетворение всем, кроме Гитлера.
Вопрос: Сдержанность и осторожность союзников в отношении Французского комитета национального освобождения и его председателя объясняют опасениями, что после освобождения вы установите во Франции свою диктатуру. Что вы на это скажете?
Ответ: Старая история! Вы знаете, что пока я вот уже на протяжении четырех лет веду эту тяжелую борьбу, много упреков было высказано сперва в адрес Французского национального комитета, а затем в адрес Французского комитета национального освобождения и его председателя. Кое-кто говорил, что генерал де Голль хочет восстановить Третью республику во главе с деятелями прошлого. Другие утверждают, что де Голль отдает Францию коммунистам. Некоторые говорят, что генерал де Голль - ставленник американцев, англичан или Сталина. Быть может, придет время, когда все эти противоречивые утверждения как-то согласуются между собой. В ожидании этого я не стану утруждать себя ответом на подобные утверждения. Французы ни за что не допустят установления французской диктатуры; тем более, смею вас уверить, они ни за что не согласились бы на диктатуру иностранную. Однако французы хотят, чтобы их правительство управляло ими. Именно это оно и стремится делать.
Вы не задали мне вопроса, которого я ожидал, из чего я заключаю, что вы проявили в отношении меня деликатность, за которую я вам признателен. Однако я сам поставлю этот вопрос и дам на него ответ. Речь идет об уходе генерала Жиро со своего поста. Я хочу сказать, чтобы всем было понятно, что при нынешней организации союзного командования нет возможности сохранить французское верховное командование. Правительство могло бы это сделать только в том случае, если бы передало ему свои собственные функции, связанные с общим руководством французскими вооруженными силами, их организацией и боевым использованием. Но, разумеется, это было невозможно сделать. Правительство хотело бы, чтобы генерал Жиро продолжал оказывать ему содействие своими советами и своим опытом. Однако он предпочел пребывание в запасе, и правительство не без сожаления пошло навстречу его желанию. Но как бы то ни было, блестящая военная карьера генерала Жиро оказывает величайшую честь французской армии. Его легендарный побег из немецкой крепости Конегштейн, его непреклонная решимость сражаться с врагом, его выдающаяся роль в тунисском сражении и в боях за освобождение Корсики снискали ему и в этой войне неувядаемую славу. Когда наши части, чья победа в известной мере будет результатом также и его усилий, вступят в дорогой его сердцу Мец, я уверен, он встанет во главе их и первым услышит приветствия жителей освобожденной Лотарингии.
Телеграмма французской делегации в Соединенных Штатах Комитету национального освобождения в Алжир
Вашингтон, 22 апреля 1944
Все газеты воспроизвели заявления генерала де Голля журналистам. Сообщения даются под следующими крупными заголовками: "Де Голль заявляет о своем доверии к союзному командованию и говорит, что французы пойдут в бой с небывалым воодушевлением"; "Генерал де Голль удовлетворен союзными командующими. Он настаивает, чтобы гражданская администрация во Франции была француженкой"; "Францией должны управлять французы", - заявляет генерал де Голль"; "Генерал де Голль требует, чтобы французы управляли сами собой"; "Генерал де Голль обещает французскую помощь на Дальнем Востоке".