Страница:
Джейк спустился с лестницы, медленно приблизился к ее столу и склонился над ним так, что лишь какие-то дюймы разделяли два лица – его и ее. Этель совершила ошибку, и ей было это известно.
Джейк зло смотрел ей в глаза.
– А я и не знал, что ему назначено. – Он говорил, почти не разжимая зубов.
– Ему не назначено. – Этель не отрывала взгляда от поверхности стола.
– Тогда выходит, что он хозяин этого здания.
Она сидела молча, не шевелясь. Джейк склонился еще ниже.
– За одно это мне бы следовало вас выгнать.
Губы Этель дрогнули, выглядела она совершенно беспомощно.
– Я устал от вас, Этель. Мне надоело ваше отношение к работе, ваш голос, ваши выходки. Мне претит то, как вы обращаетесь к людям, мне претит в вас все.
На глазах ее заблестели слезы.
– Мне очень жаль...
– Вам ничуть не жаль. Вы же знаете, и вы знали это на протяжении многих лет, что никто – никто в мире! – даже моя жена не может войти в мой кабинет, если меня в нем нет.
– Но он настаивал.
– Он просто дерьмо. Ему платят за то, чтобы вокруг него все ходили на задних лапках. Но только не у меня в офисе.
– Тс-с! Он услышит.
– Пусть. Ему известно, что он – дерьмо.
Джейк еще ниже опустил голову, и носы его и Этель почти соприкоснулись.
– Вы бы хотели сохранить за собой это место, Этель?
Она смогла лишь кивнуть.
– Тогда вам придется сделать точно так, как я скажу. Вы подниметесь наверх, в мой кабинет, вместе с мистером Бакли спуститесь вниз и проведете его в комнату для заседаний, где я с ним поговорю. И не дай вам Бог повторить эту ошибку.
Этель вытерла слезы и бросилась вверх по лестнице. Через несколько мгновений окружной прокурор сидел за закрытой дверью комнаты для заседаний. Он ждал.
В это время Джейк находился за стеной – в маленькой кухоньке. Он пил апельсиновый сок и прикидывал, зачем здесь появился Бакли. Пил он медленно. Только через пятнадцать минут он распахнул дверь и вошел. Бакли сидел у торца длинного стола. Джейк уселся напротив – подальше.
– Привет, Руфус. Что тебе нужно?
– А у тебя здесь неплохо. Офис Люсьена, я полагаю.
– Ты прав. Так что привело тебя ко мне?
– Просто решил заглянуть.
– Я занят.
– А я хотел поговорить о деле Хейли.
– Позвони Маршафски.
– Я жил предвкушением схватки, и именно с тобой. Ты достойный противник, Джейк.
– Я польщен.
– Не пойми меня неправильно. Я терпеть тебя не могу, и уже долгое время.
– С того дня, когда ты проиграл мне дело Лестера Хейли.
– Да, по-видимому, ты прав. Ты победил, но смошенничал.
– Я выиграл, и этим все сказано. Без всякого мошенничества. Просто я застал тебя врасплох, со спущенными, так сказать, штанами.
– Ты перехитрил всех, и Нуз посмотрел на это сквозь пальцы.
– Как тебе будет угодно. Я от тебя тоже не в восторге.
– Тем лучше. Это прибавляет мне сил. Что тебе известно о Маршафски?
– Поэтому-то ты и пришел сюда?
– Возможно.
– Я никогда не был с ним знаком, но будь он даже моим отцом, тебе бы я не сказал ни слова. Что тебе еще нужно?
– Но ты же наверняка разговаривал с ним.
– Обменялись парой фраз по телефону. Уж не хочешь ли ты сказать, что он тебя беспокоит?
– Нисколько. Это всего лишь любопытство. У него хорошая репутация.
– О да. Ты пришел ко мне, чтобы обсудить ее?
– Нет, в общем-то нет. Я хотел обсудить дело. – Что именно?
– Шансы на оправдательный приговор, возможную линию защиты, был ли Хейли и в самом деле в тот момент невменяемым. Ну и прочее.
– А я-то думал, что обвинительный вердикт присяжных у тебя в кармане. Помнишь, о чем ты распинался перед камерами? После того заседания. На одной из своих пресс-конференций.
– А ты уже соскучился по телевидению, Джейк?
– Остынь, Руфус. Я вышел из игры. Теперь все софиты твои. Ну, может, еще чуточку Маршафски и Уолтера Салливана. Иди же и грейся в их лучах ты, хищник. Приношу тебе свои глубочайшие извинения, если из-за меня ты очутился на время в тени. Могу себе представить, как ты был расстроен.
– Извинения приняты. Маршафски уже был здесь, в городе?
– Не знаю.
– На этой неделе он обещал пресс-конференцию.
– И ты пришел ко мне уточнить место и время ее проведения, так?
– Нет, мне хотелось поговорить о Хейли, но ты так занят...
– Совершенно верно. Плюс ко всему, мне нечего обсуждать с вами, мистер Губернатор.
– Меня это начинает возмущать.
– Но почему же? Ты же знаешь, что это правда. Ради пары хороших заголовков ты и матери родной не пожалеешь.
Поднявшись, Бакли принялся расхаживать за спинкой стула.
– Мне бы хотелось, чтобы этим делом по-прежнему занимался ты, Брайгенс, – сказал он чуть громче, чем требовалось.
– И мне бы хотелось того же.
– Я смог бы научить тебя кое-чему в процессе по делу об убийстве. Мне так хотелось камня на камне не оставить от твоих уловок.
– Но тебе это не слишком-то удавалось и раньше.
– Поэтому-то мне так важно, чтобы Хейли сейчас защищал ты, Брайгенс. Как же ты мне нужен! – Лицо прокурора приняло свой обычный багровый оттенок.
– Ну, будут и другие дела, Губернатор.
– Не называй меня так! – выкрикнул Бакли.
– Но это же правда, Губернатор, разве нет? Вот почему ты так бегаешь за камерами. Об этом известно каждому. Вот идет старина Руфус – он спешит за телевизионщиками, поскольку надеется стать губернатором! Еще бы это не было правдой.
– Я исполняю свой долг. Наказываю убийц.
– Карл Ли Хейли не убийца.
– Увидишь, как я с ним расправлюсь.
– Это будет не так-то легко.
– А вот увидишь.
– Для этого требуется единогласное решение присяжных.
– Запросто.
– Как и тогда, с большим жюри?
Бакли оцепенел. Прищурившись, он уставился на Джейка. Вдоль лба пробежали три глубокие морщины.
– Что ты можешь знать о большом жюри?
– Не меньше твоего. Еще бы на один голос меньше, и ты бы остался с голой задницей.
– Ложь!
– Бросьте, Губернатор. Вы же не перед репортерами. Мне доподлинно известно, как там было на самом деле. Я узнал об этом буквально через несколько часов.
– Я сообщу об этом Нузу.
– А я – газетчикам. Накануне суда это будет полезно.
– Ты не осмелишься.
– Не сейчас, конечно. Сейчас у меня и повода нет. Меня же отставили, помнишь? И именно поэтому ты здесь, ведь так, Руфус? Чтобы лишний раз напомнить мне, что мною пренебрегли, в то время как ты сам только набираешь вес. Чтобы присыпать солью раны. Ну что ж, ты свое дело сделал. А теперь я хочу, чтобы ты ушел. Поди пощупай большое жюри. А может, наткнешься у здания суда на какого-нибудь репортера. Иди.
– С радостью. Жаль, что пришлось тебя побеспокоить.
– И мне жаль.
Бакли раскрыл ведущую в коридор дверь, на пороге остановился.
– Я лгал, Джейк. Я рад до смерти, что тебе дали отставку.
– Знаю, что ты врал, Руфус. Но не спеши сбрасывать меня со счетов.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Всего хорошего, Руфус.
Второй был белым: парня взяли прямо за рулем угнанного им грузовика. Поскольку у него это была уже третья попытка обзавестись таким образом собственным транспортным средством, адвокат не имел ни малейшей возможности уберечь своего подзащитного от грозящего ему семилетнего срока в Парчмэне.
То, что оба в настоящее время находились за решеткой, давало Джейку прекрасную возможность выполнить по отношению к ним свой долг и повидаться с Оззи. В четверг, во второй половине дня, уже ближе к вечеру, Джейк вошел в кабинет шерифа.
– Ты занят? – спросил он с порога.
Весь стол Оззи был завален бумагами, некоторые валялись и на полу.
– Нет, это все рутина. Горящих крестов больше не было?
– Нет, слава Богу. Нам хватает и одного.
– Твоего друга из Мемфиса я так и не видел.
– Странно это. Мне казалось, что уж сейчас-то ему самое время приехать. Ты видишься с Карлом Ли?
– Каждый день. Он начинает нервничать. Ведь тот парень даже не позвонил, Джейк.
– Это ничего. Пускай понервничает. Мне его ничуть не жалко.
– Ты считаешь, что он совершил ошибку?
– Я знаю это. Я знаю здешних людей, Оззи, и я знаю, как они будут вести себя, когда кого-то из них изберут в жюри присяжных. Какой-нибудь чужак с ловко подвешенным языком не очень-то впечатлит их. Согласен?
– Мне трудно судить. Ты – юрист. Я бы не стал сомневаться в твоих словах, Джейк. Я видел тебя в деле.
– У него нет даже лицензии на право заниматься адвокатской практикой в вашем штате. Нуз уложит его на лопатки. Он ненавидит пришлых адвокатов.
– Смеешься?
– Ничуть. Я сегодня говорил с ним.
Оззи несколько встревожился, посмотрел на Джейка более внимательно.
– Хочешь повидаться с ним?
– С кем?
– С Карлом Ли.
– Нет! У меня и причины нет никакой. – Джейк раскрыл свой кейс. – Мне нужно было бы поговорить с Лероем Глассом, который обвиняется в нанесении телесных повреждений.
– Ты заполучил Лероя?
– Да. Утром пришли его родственники.
– Пойдем.
В комнату с газоанализатором, где сидел Джейк, ввели его нового клиента. На Лерое был обычный в этих местах наряд заключенного: комбинезон, выкрашенный оранжевой, светящейся в темноте краской. На его голове торчали розовые бигуди, а на шею сзади спускались две длинные засаленные косички. Кроссовки из ярко-желтого терилена были надеты прямо на босу ногу. Начинавшийся у правого уха застарелый шрам пересекал щеку и тянулся до правой ноздри, являя собой бесспорное доказательство того, что и в прежние годы Лерой был накоротке знаком с потасовками, в которых участники обмениваются ножевыми ударами. Он носил свои отметины с гордостью, как медали.
– Лерой, меня зовут Джейк Брайгенс, – представился ему Джейк и указал на складной стул, стоявший рядом с автоматом для продажи пепси-колы. – Сегодня утром ко мне пришли твоя мать и брат.
– Рад нашему знакомству, мистер Джейк.
Пока Джейк задавал вопросы, в коридоре, у дверей комнаты, стоял на посту надзиратель. Информация о Лерое Глассе заняла в блокноте три страницы. Больше всего, во всяком случае, на данном этапе, Джейка интересовал вопрос денег. Какой суммой располагал Гласе, где мог раздобыть еще. О драке можно будет поговорить и позже. Сначала родственники: тетки, дяди, братья, сестры, – друзья, да кто угодно, лишь бы имел работу и был в состоянии оформить на себя заем. Джейк записывал номера телефонов.
– Почему вы решили обратиться ко мне? – спросил он.
– Мы видели вас по телевизору, мистер Джейк. Вас и Карла Ли Хейли.
Услышать это Джейку было приятно, но он не позволил себе даже улыбнуться. В конце концов, быть на экране – тоже часть его работы.
– Ты знаком с Карлом Ли?
– Да, и с Лестером тоже. Вы же были и его адвокатом, да?
– Да.
– Мы с Карлом Ли сидим в одной камере. Меня подселили к нему прошлой ночью.
– Что ты говоришь!
– Правда. Он не очень-то разговорчив. Сказал только, что вы хороший адвокат и все такое, но он нашел кое-кого в Мемфисе.
– Он не соврал. А что он думает о своем новом адвокате?
– Не знаю, мистер Джейк. Ноет сегодня с самого утра, жалуется, что тот парень так его еще и не видел. Потом начал говорить, что вы приходили к нему чуть ли не каждый день и все беседовали о его деле, а новый, у него еще какое-то смешное имя, так и не выбрал времени познакомиться.
За сложной игрой мимики Джейку едва удавалось скрыть удовлетворение.
– Я скажу тебе кое-что по секрету, если пообещаешь не выболтать этого Карлу Ли.
– Договорились.
– Его новый адвокат не может приехать сюда, чтобы встретиться с ним.
– Не может? Почему же?
– Потому что у него нет лицензии, разрешающей вести дела на территории штата Миссисипи. Сам он, видишь ли, из Теннесси, и его просто вышвырнут из здания суда, вздумай он туда явиться. Боюсь, что Карл Ли совершил большую глупость.
– Так почему бы вам не сказать ему об этом?
– Он выставил меня за дверь. Теперь я не могу давать ему никаких советов.
– Но кто-то же должен это сделать.
– Ты ведь мне только что обещал, не так ли?
– Хорошо. Буду молчать.
– Обещаешь?
– Клянусь.
– Ладно. Мне пора идти. Утром я буду говорить о залоге, и через день-другой мы, наверное, вытащим тебя отсюда. Карлу Ли ни о чем ни слова, хорошо?
– Хорошо.
Выйдя из здания тюрьмы, Джейк увидел Тэнка Скэйлса, прислонившегося к стоявшему на площадке для автомашин красному «саабу». Когда Джейк приблизился, Тэнк раздавил ботинком окурок сигареты и вытащил из кармана рубашки небольшой листок бумаги.
– Два номера. Вверху домашний, нижний – служебный. Но без крайней необходимости на работу лучше не звонить.
– Отлично, Тэнк. Раздобыл у Айрис?
– Да. Она никак не соглашалась мне их дать. Но вчера вечером она сама заглянула ко мне, и я ее подпоил.
– Теперь выпивка за мной.
– Рано или поздно ты должен мне поставить.
Из тюрьмы Джейк отправился на машине в офис. Ему не хотелось, вернее, он не решался звонить Лестеру из дома, где разговор услышала бы Карла.
Усевшись за свой стол, он уставился на цифры записанного Тэнком номера. Карл Ли говорил ему, чтобы он не делал попыток связаться с братом. Что это? Нажим? Неэтичность? Неужели будет неэтичным позвонить Лестеру и рассказать о том, что Карл Ли отказался от его услуг и нанял нового адвоката? Нет. И ответить на вопросы Лестера об этом новом адвокате? Нет. И выразить озабоченность? Нет. И может быть, высказать некоторые сомнения? Видимо, нет. Неужели будет неэтичным подтолкнуть Лестера к разговору с братом? Нет. Убедить его порвать с Маршафски? Похоже, да. А потом вновь нанять его, Джейка? Да, без сомнений. Да, это будет в высшей степени неэтично. А что, если просто позвонить Лестеру и поговорить с ним о Карле Ли, предоставив беседе самой выбирать русло, по которому ей течь?
– Алло?
– Нет ли там поблизости Лестера Хейли?
– Есть. Кто его спрашивает? – послышался в трубке явственный шведский акцент.
– Джейк Брайгенс из Миссисипи.
– Одну минуту.
Джейк бросил взгляд на часы. Половина девятого. С Чикаго разницы во времени быть не должно, если он не ошибается.
– Джейк!
– Как дела, Лестер?
– Отлично, Джейк. Немного устал, но чувствую себя превосходно. А как ты?
– В полном порядке. Слушай, ты на этой неделе не говорил с Карлом Ли?
– Нет. Я уехал в пятницу, а начиная с воскресенья мне приходится работать в две смены. У меня нет времени на всякие разговоры.
– Газеты ты тоже не читаешь?
– Нет. Что случилось?
– Лестер, ты мне не поверишь.
– В чем дело, Джейк?
– Карл Ли отказался от моих услуг и нанял себе известного адвоката из Мемфиса.
– Что? Ты смеешься! Когда?
– В прошлую пятницу. Думаю, сразу после твоего отъезда. Он даже мне ничего не сказал. Я узнал об этом в субботу утром из мемфисской газеты.
– Он сошел с ума. Для чего это ему нужно, Джейк? Кого он там нанял?
– Ты знаком с Кэтом Брастером из Мемфиса?
– Само собой.
– Так вот, Карл Ли нанял его адвоката, услуги которого оплачивает Брастер. В прошлую пятницу он прикатил сюда из Мемфиса, чтобы повидать в тюрьме Карла Ли. А на следующее утро я увидел в газете свою фотографию и прочитал, что мне дали отставку.
– Как его имя?
– Бо Маршафски.
– Хороший адвокат?
– Он ловчила. Берется защищать всех мошенников и дельцов наркобизнеса в Мемфисе.
– Он что, поляк?
– Похоже. Думаю, он из Чикаго.
– Да, в Чикаго поляков полно. Он и говорит как они?
– Говорит так, будто набил полный рот свиным салом. В нашем округе он придется присяжным не по вкусу.
– Идиот, какой же он идиот! Никогда Карл Ли умом не отличался. Думать за него всегда приходилось мне. Ну и тупица!
– Да, он совершил ошибку, Лестер. Ты знаешь, что такое суд по делу об убийстве, ты сам принимал в нем участие. Тебе нетрудно понять, какое значение имеет настроение членов жюри присяжных, когда они удаляются в совещательную комнату. В этот момент твоя судьба в их руках. Двенадцать человек, все до одного местные жители, собираются, спорят и решают, жить тебе или нет. От жюри зависит все. Поэтому так много значит умение находить с ними общий язык.
– Ты прав, Джейк. У тебя это получается.
– Я уверен, что и Маршафски в состоянии сделать это, но только у себя в Мемфисе, а никак не в округе Форд. Не в Миссисипи, где большая часть жителей – простые крестьяне. Эти люди просто не в состоянии доверять ему.
– Ты абсолютно прав, Джейк. Никак не могу поверить, чтобы он решился на такую глупость. Сам себя обманул.
– Именно так, Лестер, и меня очень беспокоит его судьба.
– Ты разговаривал с ним?
– В прошлую субботу, после того как прочел газеты, я сразу отправился в тюрьму. Я спросил его, почему он это сделал, но не получил ответа. Чувствовал он себя очень неловко. С тех пор я с ним не говорил. Как, впрочем, и Маршафски. Видимо, адвокат еще просто не нашел на карте страны Клэнтон. Как я понимаю, Карл Ли из-за этого чувствует себя неуверенно. Насколько мне известно, за прошедшую неделю по делу не предпринято ни одного шага.
– Оззи с ним говорил?
– Да, но ты же знаешь Оззи. Много болтать он не станет. Ему известно, что Брастер – это темная лошадка, равно как и Маршафски, но убеждать Карла Ли в этом он не будет.
– О Боже! Я никак не могу во все это поверить. Если он рассчитывает на то, что ваши простаки послушаются этого хищника из Мемфиса, то он полный идиот. Черт побери, Джейк, ведь они не доверяют даже юристам из Тайлера, а это всего лишь их соседи! Ну-ну!
Джейк улыбался в трубку. Во всем этом он не видел пока ничего «неэтичного».
– Что ты мне посоветуешь делать, Джейк?
– Даже не знаю, Лестер. Ему нужна помощь, и ты – единственный, кого он будет слушать. С его-то упрямой башкой...
– Наверное, мне стоит позвонить ему.
Вот уж нет, подумал Джейк. По телефону Карлу Ли будет значительно проще сказать короткое «нет». Ситуацию необходимо обострить. Приезд Лестера сюда – вот то, что требуется.
– Не думаю, что по телефону тебе удастся много сделать. Он свое решение уже принял. Изменить его можешь только ты, но по телефону даже у тебя это не получится.
В трубке повисло молчание, Джейк с тревогой ожидал ответа.
– Что у нас сегодня?
– Четверг, шестое июня.
– Дай-ка сообразить, – бормотал Лестер. – Езды до вас десять часов. Завтра у меня смена с четырех до полуночи, а следующая – в воскресенье. Значит, я смогу выехать отсюда завтра в полночь и в субботу, к десяти утра, добраться до Клэнтона. В воскресенье пораньше отправлюсь назад, чтобы вернуться к четырем. Придется попотеть за рулем, но в общем-то все выходит.
– Это очень важно, Лестер. По-моему, тебе стоит приехать.
– Где тебя можно найти в субботу, Джейк?
– Здесь, в офисе.
– О'кей. Я отправлюсь прямо в тюрьму и при необходимости позвоню тебе.
– Ну что ж. Да, вот еще что, Лестер. Карл Ли сказал мне, чтобы я не звонил тебе. Так что не ссылайся на меня в разговоре.
– Что же мне ему сказать?
– Можешь сказать, что позвонил Айрис и она тебе все рассказала.
– Какой еще Айрис?
– Брось, Лестер. Всем это стало известно еще несколько лет назад. Кроме ее мужа, конечно, но рано или поздно и он тоже узнает.
– Надеюсь, что нет. В городе будет одним убийством больше, и у тебя появится новый клиент.
– Уволь меня от этого. Я растерял даже тех, что имел. Позвони мне в субботу.
Глава 19
Джейк зло смотрел ей в глаза.
– А я и не знал, что ему назначено. – Он говорил, почти не разжимая зубов.
– Ему не назначено. – Этель не отрывала взгляда от поверхности стола.
– Тогда выходит, что он хозяин этого здания.
Она сидела молча, не шевелясь. Джейк склонился еще ниже.
– За одно это мне бы следовало вас выгнать.
Губы Этель дрогнули, выглядела она совершенно беспомощно.
– Я устал от вас, Этель. Мне надоело ваше отношение к работе, ваш голос, ваши выходки. Мне претит то, как вы обращаетесь к людям, мне претит в вас все.
На глазах ее заблестели слезы.
– Мне очень жаль...
– Вам ничуть не жаль. Вы же знаете, и вы знали это на протяжении многих лет, что никто – никто в мире! – даже моя жена не может войти в мой кабинет, если меня в нем нет.
– Но он настаивал.
– Он просто дерьмо. Ему платят за то, чтобы вокруг него все ходили на задних лапках. Но только не у меня в офисе.
– Тс-с! Он услышит.
– Пусть. Ему известно, что он – дерьмо.
Джейк еще ниже опустил голову, и носы его и Этель почти соприкоснулись.
– Вы бы хотели сохранить за собой это место, Этель?
Она смогла лишь кивнуть.
– Тогда вам придется сделать точно так, как я скажу. Вы подниметесь наверх, в мой кабинет, вместе с мистером Бакли спуститесь вниз и проведете его в комнату для заседаний, где я с ним поговорю. И не дай вам Бог повторить эту ошибку.
Этель вытерла слезы и бросилась вверх по лестнице. Через несколько мгновений окружной прокурор сидел за закрытой дверью комнаты для заседаний. Он ждал.
В это время Джейк находился за стеной – в маленькой кухоньке. Он пил апельсиновый сок и прикидывал, зачем здесь появился Бакли. Пил он медленно. Только через пятнадцать минут он распахнул дверь и вошел. Бакли сидел у торца длинного стола. Джейк уселся напротив – подальше.
– Привет, Руфус. Что тебе нужно?
– А у тебя здесь неплохо. Офис Люсьена, я полагаю.
– Ты прав. Так что привело тебя ко мне?
– Просто решил заглянуть.
– Я занят.
– А я хотел поговорить о деле Хейли.
– Позвони Маршафски.
– Я жил предвкушением схватки, и именно с тобой. Ты достойный противник, Джейк.
– Я польщен.
– Не пойми меня неправильно. Я терпеть тебя не могу, и уже долгое время.
– С того дня, когда ты проиграл мне дело Лестера Хейли.
– Да, по-видимому, ты прав. Ты победил, но смошенничал.
– Я выиграл, и этим все сказано. Без всякого мошенничества. Просто я застал тебя врасплох, со спущенными, так сказать, штанами.
– Ты перехитрил всех, и Нуз посмотрел на это сквозь пальцы.
– Как тебе будет угодно. Я от тебя тоже не в восторге.
– Тем лучше. Это прибавляет мне сил. Что тебе известно о Маршафски?
– Поэтому-то ты и пришел сюда?
– Возможно.
– Я никогда не был с ним знаком, но будь он даже моим отцом, тебе бы я не сказал ни слова. Что тебе еще нужно?
– Но ты же наверняка разговаривал с ним.
– Обменялись парой фраз по телефону. Уж не хочешь ли ты сказать, что он тебя беспокоит?
– Нисколько. Это всего лишь любопытство. У него хорошая репутация.
– О да. Ты пришел ко мне, чтобы обсудить ее?
– Нет, в общем-то нет. Я хотел обсудить дело. – Что именно?
– Шансы на оправдательный приговор, возможную линию защиты, был ли Хейли и в самом деле в тот момент невменяемым. Ну и прочее.
– А я-то думал, что обвинительный вердикт присяжных у тебя в кармане. Помнишь, о чем ты распинался перед камерами? После того заседания. На одной из своих пресс-конференций.
– А ты уже соскучился по телевидению, Джейк?
– Остынь, Руфус. Я вышел из игры. Теперь все софиты твои. Ну, может, еще чуточку Маршафски и Уолтера Салливана. Иди же и грейся в их лучах ты, хищник. Приношу тебе свои глубочайшие извинения, если из-за меня ты очутился на время в тени. Могу себе представить, как ты был расстроен.
– Извинения приняты. Маршафски уже был здесь, в городе?
– Не знаю.
– На этой неделе он обещал пресс-конференцию.
– И ты пришел ко мне уточнить место и время ее проведения, так?
– Нет, мне хотелось поговорить о Хейли, но ты так занят...
– Совершенно верно. Плюс ко всему, мне нечего обсуждать с вами, мистер Губернатор.
– Меня это начинает возмущать.
– Но почему же? Ты же знаешь, что это правда. Ради пары хороших заголовков ты и матери родной не пожалеешь.
Поднявшись, Бакли принялся расхаживать за спинкой стула.
– Мне бы хотелось, чтобы этим делом по-прежнему занимался ты, Брайгенс, – сказал он чуть громче, чем требовалось.
– И мне бы хотелось того же.
– Я смог бы научить тебя кое-чему в процессе по делу об убийстве. Мне так хотелось камня на камне не оставить от твоих уловок.
– Но тебе это не слишком-то удавалось и раньше.
– Поэтому-то мне так важно, чтобы Хейли сейчас защищал ты, Брайгенс. Как же ты мне нужен! – Лицо прокурора приняло свой обычный багровый оттенок.
– Ну, будут и другие дела, Губернатор.
– Не называй меня так! – выкрикнул Бакли.
– Но это же правда, Губернатор, разве нет? Вот почему ты так бегаешь за камерами. Об этом известно каждому. Вот идет старина Руфус – он спешит за телевизионщиками, поскольку надеется стать губернатором! Еще бы это не было правдой.
– Я исполняю свой долг. Наказываю убийц.
– Карл Ли Хейли не убийца.
– Увидишь, как я с ним расправлюсь.
– Это будет не так-то легко.
– А вот увидишь.
– Для этого требуется единогласное решение присяжных.
– Запросто.
– Как и тогда, с большим жюри?
Бакли оцепенел. Прищурившись, он уставился на Джейка. Вдоль лба пробежали три глубокие морщины.
– Что ты можешь знать о большом жюри?
– Не меньше твоего. Еще бы на один голос меньше, и ты бы остался с голой задницей.
– Ложь!
– Бросьте, Губернатор. Вы же не перед репортерами. Мне доподлинно известно, как там было на самом деле. Я узнал об этом буквально через несколько часов.
– Я сообщу об этом Нузу.
– А я – газетчикам. Накануне суда это будет полезно.
– Ты не осмелишься.
– Не сейчас, конечно. Сейчас у меня и повода нет. Меня же отставили, помнишь? И именно поэтому ты здесь, ведь так, Руфус? Чтобы лишний раз напомнить мне, что мною пренебрегли, в то время как ты сам только набираешь вес. Чтобы присыпать солью раны. Ну что ж, ты свое дело сделал. А теперь я хочу, чтобы ты ушел. Поди пощупай большое жюри. А может, наткнешься у здания суда на какого-нибудь репортера. Иди.
– С радостью. Жаль, что пришлось тебя побеспокоить.
– И мне жаль.
Бакли раскрыл ведущую в коридор дверь, на пороге остановился.
– Я лгал, Джейк. Я рад до смерти, что тебе дали отставку.
– Знаю, что ты врал, Руфус. Но не спеши сбрасывать меня со счетов.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Всего хорошего, Руфус.
* * *
Большое жюри округа Форд работало без передышки, и к четвергу второй недели его заседаний у Джейка появились двое свеженьких подзащитных. Один из них оказался чернокожим, который еще в апреле бросился с ножом в «торчке» у Мэсси на другого ниггера. Такая поножовщина Джейка полностью устраивала, поскольку были все шансы добиться оправдательного вердикта – подгадать, чтобы в жюри присяжных входили только белые, какая-нибудь деревенщина, которым наплевать, если даже и все черномазые вдруг решат изрезать друг друга ножами. А потом, ведь не случилось ничего страшного: парни развлекались в «торчке», ну повздорили, у кого-то в руке оказался нож, но ведь никто не погиб. Так что и сажать не за что. Эта тактика была подобна той, которую использовал Джейк при защите Лестера Хейли. Теперешний клиент обещал Джейку за услуги полторы тысячи долларов, но сначала он должен был уплатить залог.Второй был белым: парня взяли прямо за рулем угнанного им грузовика. Поскольку у него это была уже третья попытка обзавестись таким образом собственным транспортным средством, адвокат не имел ни малейшей возможности уберечь своего подзащитного от грозящего ему семилетнего срока в Парчмэне.
То, что оба в настоящее время находились за решеткой, давало Джейку прекрасную возможность выполнить по отношению к ним свой долг и повидаться с Оззи. В четверг, во второй половине дня, уже ближе к вечеру, Джейк вошел в кабинет шерифа.
– Ты занят? – спросил он с порога.
Весь стол Оззи был завален бумагами, некоторые валялись и на полу.
– Нет, это все рутина. Горящих крестов больше не было?
– Нет, слава Богу. Нам хватает и одного.
– Твоего друга из Мемфиса я так и не видел.
– Странно это. Мне казалось, что уж сейчас-то ему самое время приехать. Ты видишься с Карлом Ли?
– Каждый день. Он начинает нервничать. Ведь тот парень даже не позвонил, Джейк.
– Это ничего. Пускай понервничает. Мне его ничуть не жалко.
– Ты считаешь, что он совершил ошибку?
– Я знаю это. Я знаю здешних людей, Оззи, и я знаю, как они будут вести себя, когда кого-то из них изберут в жюри присяжных. Какой-нибудь чужак с ловко подвешенным языком не очень-то впечатлит их. Согласен?
– Мне трудно судить. Ты – юрист. Я бы не стал сомневаться в твоих словах, Джейк. Я видел тебя в деле.
– У него нет даже лицензии на право заниматься адвокатской практикой в вашем штате. Нуз уложит его на лопатки. Он ненавидит пришлых адвокатов.
– Смеешься?
– Ничуть. Я сегодня говорил с ним.
Оззи несколько встревожился, посмотрел на Джейка более внимательно.
– Хочешь повидаться с ним?
– С кем?
– С Карлом Ли.
– Нет! У меня и причины нет никакой. – Джейк раскрыл свой кейс. – Мне нужно было бы поговорить с Лероем Глассом, который обвиняется в нанесении телесных повреждений.
– Ты заполучил Лероя?
– Да. Утром пришли его родственники.
– Пойдем.
В комнату с газоанализатором, где сидел Джейк, ввели его нового клиента. На Лерое был обычный в этих местах наряд заключенного: комбинезон, выкрашенный оранжевой, светящейся в темноте краской. На его голове торчали розовые бигуди, а на шею сзади спускались две длинные засаленные косички. Кроссовки из ярко-желтого терилена были надеты прямо на босу ногу. Начинавшийся у правого уха застарелый шрам пересекал щеку и тянулся до правой ноздри, являя собой бесспорное доказательство того, что и в прежние годы Лерой был накоротке знаком с потасовками, в которых участники обмениваются ножевыми ударами. Он носил свои отметины с гордостью, как медали.
– Лерой, меня зовут Джейк Брайгенс, – представился ему Джейк и указал на складной стул, стоявший рядом с автоматом для продажи пепси-колы. – Сегодня утром ко мне пришли твоя мать и брат.
– Рад нашему знакомству, мистер Джейк.
Пока Джейк задавал вопросы, в коридоре, у дверей комнаты, стоял на посту надзиратель. Информация о Лерое Глассе заняла в блокноте три страницы. Больше всего, во всяком случае, на данном этапе, Джейка интересовал вопрос денег. Какой суммой располагал Гласе, где мог раздобыть еще. О драке можно будет поговорить и позже. Сначала родственники: тетки, дяди, братья, сестры, – друзья, да кто угодно, лишь бы имел работу и был в состоянии оформить на себя заем. Джейк записывал номера телефонов.
– Почему вы решили обратиться ко мне? – спросил он.
– Мы видели вас по телевизору, мистер Джейк. Вас и Карла Ли Хейли.
Услышать это Джейку было приятно, но он не позволил себе даже улыбнуться. В конце концов, быть на экране – тоже часть его работы.
– Ты знаком с Карлом Ли?
– Да, и с Лестером тоже. Вы же были и его адвокатом, да?
– Да.
– Мы с Карлом Ли сидим в одной камере. Меня подселили к нему прошлой ночью.
– Что ты говоришь!
– Правда. Он не очень-то разговорчив. Сказал только, что вы хороший адвокат и все такое, но он нашел кое-кого в Мемфисе.
– Он не соврал. А что он думает о своем новом адвокате?
– Не знаю, мистер Джейк. Ноет сегодня с самого утра, жалуется, что тот парень так его еще и не видел. Потом начал говорить, что вы приходили к нему чуть ли не каждый день и все беседовали о его деле, а новый, у него еще какое-то смешное имя, так и не выбрал времени познакомиться.
За сложной игрой мимики Джейку едва удавалось скрыть удовлетворение.
– Я скажу тебе кое-что по секрету, если пообещаешь не выболтать этого Карлу Ли.
– Договорились.
– Его новый адвокат не может приехать сюда, чтобы встретиться с ним.
– Не может? Почему же?
– Потому что у него нет лицензии, разрешающей вести дела на территории штата Миссисипи. Сам он, видишь ли, из Теннесси, и его просто вышвырнут из здания суда, вздумай он туда явиться. Боюсь, что Карл Ли совершил большую глупость.
– Так почему бы вам не сказать ему об этом?
– Он выставил меня за дверь. Теперь я не могу давать ему никаких советов.
– Но кто-то же должен это сделать.
– Ты ведь мне только что обещал, не так ли?
– Хорошо. Буду молчать.
– Обещаешь?
– Клянусь.
– Ладно. Мне пора идти. Утром я буду говорить о залоге, и через день-другой мы, наверное, вытащим тебя отсюда. Карлу Ли ни о чем ни слова, хорошо?
– Хорошо.
Выйдя из здания тюрьмы, Джейк увидел Тэнка Скэйлса, прислонившегося к стоявшему на площадке для автомашин красному «саабу». Когда Джейк приблизился, Тэнк раздавил ботинком окурок сигареты и вытащил из кармана рубашки небольшой листок бумаги.
– Два номера. Вверху домашний, нижний – служебный. Но без крайней необходимости на работу лучше не звонить.
– Отлично, Тэнк. Раздобыл у Айрис?
– Да. Она никак не соглашалась мне их дать. Но вчера вечером она сама заглянула ко мне, и я ее подпоил.
– Теперь выпивка за мной.
– Рано или поздно ты должен мне поставить.
* * *
Было уже темно, почти восемь вечера. Ужин остыл, как случалось не раз. Поэтому-то он и купил ей микроволновую печь. Она давно привыкла к часам ожидания, вновь и вновь разогревая еду. Они поужинают, когда он вернется, не важно, в шесть или в десять.Из тюрьмы Джейк отправился на машине в офис. Ему не хотелось, вернее, он не решался звонить Лестеру из дома, где разговор услышала бы Карла.
Усевшись за свой стол, он уставился на цифры записанного Тэнком номера. Карл Ли говорил ему, чтобы он не делал попыток связаться с братом. Что это? Нажим? Неэтичность? Неужели будет неэтичным позвонить Лестеру и рассказать о том, что Карл Ли отказался от его услуг и нанял нового адвоката? Нет. И ответить на вопросы Лестера об этом новом адвокате? Нет. И выразить озабоченность? Нет. И может быть, высказать некоторые сомнения? Видимо, нет. Неужели будет неэтичным подтолкнуть Лестера к разговору с братом? Нет. Убедить его порвать с Маршафски? Похоже, да. А потом вновь нанять его, Джейка? Да, без сомнений. Да, это будет в высшей степени неэтично. А что, если просто позвонить Лестеру и поговорить с ним о Карле Ли, предоставив беседе самой выбирать русло, по которому ей течь?
– Алло?
– Нет ли там поблизости Лестера Хейли?
– Есть. Кто его спрашивает? – послышался в трубке явственный шведский акцент.
– Джейк Брайгенс из Миссисипи.
– Одну минуту.
Джейк бросил взгляд на часы. Половина девятого. С Чикаго разницы во времени быть не должно, если он не ошибается.
– Джейк!
– Как дела, Лестер?
– Отлично, Джейк. Немного устал, но чувствую себя превосходно. А как ты?
– В полном порядке. Слушай, ты на этой неделе не говорил с Карлом Ли?
– Нет. Я уехал в пятницу, а начиная с воскресенья мне приходится работать в две смены. У меня нет времени на всякие разговоры.
– Газеты ты тоже не читаешь?
– Нет. Что случилось?
– Лестер, ты мне не поверишь.
– В чем дело, Джейк?
– Карл Ли отказался от моих услуг и нанял себе известного адвоката из Мемфиса.
– Что? Ты смеешься! Когда?
– В прошлую пятницу. Думаю, сразу после твоего отъезда. Он даже мне ничего не сказал. Я узнал об этом в субботу утром из мемфисской газеты.
– Он сошел с ума. Для чего это ему нужно, Джейк? Кого он там нанял?
– Ты знаком с Кэтом Брастером из Мемфиса?
– Само собой.
– Так вот, Карл Ли нанял его адвоката, услуги которого оплачивает Брастер. В прошлую пятницу он прикатил сюда из Мемфиса, чтобы повидать в тюрьме Карла Ли. А на следующее утро я увидел в газете свою фотографию и прочитал, что мне дали отставку.
– Как его имя?
– Бо Маршафски.
– Хороший адвокат?
– Он ловчила. Берется защищать всех мошенников и дельцов наркобизнеса в Мемфисе.
– Он что, поляк?
– Похоже. Думаю, он из Чикаго.
– Да, в Чикаго поляков полно. Он и говорит как они?
– Говорит так, будто набил полный рот свиным салом. В нашем округе он придется присяжным не по вкусу.
– Идиот, какой же он идиот! Никогда Карл Ли умом не отличался. Думать за него всегда приходилось мне. Ну и тупица!
– Да, он совершил ошибку, Лестер. Ты знаешь, что такое суд по делу об убийстве, ты сам принимал в нем участие. Тебе нетрудно понять, какое значение имеет настроение членов жюри присяжных, когда они удаляются в совещательную комнату. В этот момент твоя судьба в их руках. Двенадцать человек, все до одного местные жители, собираются, спорят и решают, жить тебе или нет. От жюри зависит все. Поэтому так много значит умение находить с ними общий язык.
– Ты прав, Джейк. У тебя это получается.
– Я уверен, что и Маршафски в состоянии сделать это, но только у себя в Мемфисе, а никак не в округе Форд. Не в Миссисипи, где большая часть жителей – простые крестьяне. Эти люди просто не в состоянии доверять ему.
– Ты абсолютно прав, Джейк. Никак не могу поверить, чтобы он решился на такую глупость. Сам себя обманул.
– Именно так, Лестер, и меня очень беспокоит его судьба.
– Ты разговаривал с ним?
– В прошлую субботу, после того как прочел газеты, я сразу отправился в тюрьму. Я спросил его, почему он это сделал, но не получил ответа. Чувствовал он себя очень неловко. С тех пор я с ним не говорил. Как, впрочем, и Маршафски. Видимо, адвокат еще просто не нашел на карте страны Клэнтон. Как я понимаю, Карл Ли из-за этого чувствует себя неуверенно. Насколько мне известно, за прошедшую неделю по делу не предпринято ни одного шага.
– Оззи с ним говорил?
– Да, но ты же знаешь Оззи. Много болтать он не станет. Ему известно, что Брастер – это темная лошадка, равно как и Маршафски, но убеждать Карла Ли в этом он не будет.
– О Боже! Я никак не могу во все это поверить. Если он рассчитывает на то, что ваши простаки послушаются этого хищника из Мемфиса, то он полный идиот. Черт побери, Джейк, ведь они не доверяют даже юристам из Тайлера, а это всего лишь их соседи! Ну-ну!
Джейк улыбался в трубку. Во всем этом он не видел пока ничего «неэтичного».
– Что ты мне посоветуешь делать, Джейк?
– Даже не знаю, Лестер. Ему нужна помощь, и ты – единственный, кого он будет слушать. С его-то упрямой башкой...
– Наверное, мне стоит позвонить ему.
Вот уж нет, подумал Джейк. По телефону Карлу Ли будет значительно проще сказать короткое «нет». Ситуацию необходимо обострить. Приезд Лестера сюда – вот то, что требуется.
– Не думаю, что по телефону тебе удастся много сделать. Он свое решение уже принял. Изменить его можешь только ты, но по телефону даже у тебя это не получится.
В трубке повисло молчание, Джейк с тревогой ожидал ответа.
– Что у нас сегодня?
– Четверг, шестое июня.
– Дай-ка сообразить, – бормотал Лестер. – Езды до вас десять часов. Завтра у меня смена с четырех до полуночи, а следующая – в воскресенье. Значит, я смогу выехать отсюда завтра в полночь и в субботу, к десяти утра, добраться до Клэнтона. В воскресенье пораньше отправлюсь назад, чтобы вернуться к четырем. Придется попотеть за рулем, но в общем-то все выходит.
– Это очень важно, Лестер. По-моему, тебе стоит приехать.
– Где тебя можно найти в субботу, Джейк?
– Здесь, в офисе.
– О'кей. Я отправлюсь прямо в тюрьму и при необходимости позвоню тебе.
– Ну что ж. Да, вот еще что, Лестер. Карл Ли сказал мне, чтобы я не звонил тебе. Так что не ссылайся на меня в разговоре.
– Что же мне ему сказать?
– Можешь сказать, что позвонил Айрис и она тебе все рассказала.
– Какой еще Айрис?
– Брось, Лестер. Всем это стало известно еще несколько лет назад. Кроме ее мужа, конечно, но рано или поздно и он тоже узнает.
– Надеюсь, что нет. В городе будет одним убийством больше, и у тебя появится новый клиент.
– Уволь меня от этого. Я растерял даже тех, что имел. Позвони мне в субботу.
* * *
В половине одиннадцатого он набросился на подогретый в печи ужин. Ханна спала. До этого они поболтали немного о Лерое Глассе и об украденном грузовике. Поговорили и о Карле Ли, но ни словом не упомянули Лестера. Сейчас, когда дело Карла Ли Хейли было уже в прошлом, она чувствовала себя спокойнее, в большей безопасности. Никаких неожиданных звонков. Никаких горящих крестов. Никаких косых взглядов в церкви. Будут еще другие дела, утешала она его. Он говорил мало, в основном ел и улыбался.
Глава 19
В пятницу, перед самым закрытием суда, Джейк позвонил туда, чтобы узнать, не слушается ли в настоящий момент какое-либо дело. Нет, ответил ему женский голос, мистер Нуз ушел. Бакли, Масгроув и все остальные тоже разошлись, в зале заседаний никого нет. Получив эту утешительную информацию, Джейк пересек улицу, вошел через заднюю дверь в здание суда и прошел по коридору в кабинет, где еще работал кое-кто из служащих. Перебрасываясь незначительными фразами с клерками и секретаршами, Джейк нашел взглядом на стеллажах папку с делом Карла Ли, взял ее в руки и, сдерживая от волнения дыхание, небрежно перелистал. Отлично! Именно так, как он и рассчитывал. За всю прошедшую неделю в папке не прибавилось ни листочка, кроме его собственного заявления об отходе от дела. Ни сам Маршафски, ни его помощник из местных к папке и не прикасались. Значит, не сделано ровным счетом ничего. Поболтав еще пару минут, Джейк довольный отправился домой.
Лерой Гласе по-прежнему находился в тюремной камере. Ему установили залог в десять тысяч долларов, но семья не смогла найти дополнительную тысячу – положенные законом штата десять процентов залогодателю, – и Лерой продолжал делить свою камеру с Карлом Ли.
Среди залогодателей у Джейка был знакомый, который время от времени помогал тому или иному его клиенту. Если, скажем, клиенту позарез было необходимо выйти до суда на свободу, и к тому же он не производил впечатления человека, готового пуститься в бега от правосудия, этот знакомый Джейка вносил требуемую сумму. Для подзащитных Джейка условия были самыми щадящими: выплачивать они должны лишь около пяти процентов в месяц. Так что, если уж Джейку понадобилось бы вытащить Лероя Гласса из-за решетки, с оформлением залога не возникло бы никаких проблем. Но Лерой был нужен Джейку в тюрьме.
– Послушай, Лерой, мне и самому очень жаль. Я вовсю работаю с потенциальным залогодателем, – объяснял своему подопечному Джейк, сидя напротив него в комнате, где был установлен газоанализатор.
– Но вы же обещали, что к этому времени я уже выйду.
– У твоих родственников, Лерой, не хватает денег. Сам я тоже не могу заплатить. Мы вытащим тебя, но на это потребуется несколько дней. Мне самому необходимо, чтобы ты вышел на работу, получил там какие-то деньги и расплатился со мной.
Подобная логика, похоже, удовлетворила Лероя.
– О'кей, мистер Джейк, делайте то, что в ваших силах.
– А кормят здесь неплохо? – спросил Джейк с улыбкой.
– Ничего. Но дома получше будет.
– Мы тебя обязательно вытащим, – пообещал Джейк.
– Как чувствует себя тот парень, которого я пырнул?
– Я точно не знаю. Оззи говорил, что он еще по-прежнему в больнице. Мосс же заявил, что его уже выпустили. Бог его знает. Не думаю, чтобы раны были уж очень серьезными. А что это была за женщина? – Джейк не помнил деталей.
– Подружка Вилли.
– Какого Вилли?
– Вилли Хойта.
На мгновение Джейк задумался, пытаясь вспомнить строки обвинительного заключения.
– Но парня, которого ты ударил, звали иначе.
– Да-а, это Куртис Спраулинг.
– Ты что, хочешь сказать, вы все там сцепились из-за чужой женщины?
– Ну конечно.
– А где был сам Вилли?
– Он тоже дрался.
– С кем?
– С другим парнем.
– То есть вас было четверо мужчин, которые решили подраться из-за подружки Вилли?
– Ну да, я же это и говорю.
– А что стало причиной драки?
– Муж у нее уехал из города.
– Так она замужем?
– Да.
– И как зовут ее мужа?
– Джонни Сэндс. Когда его нет в городе, обычно начинается драка.
– Почему?
– Потому что у нее нет детей, она не может их иметь. Но зато она очень любит хорошую компанию. Ясно, что я имею в виду? Так что, когда он уезжает из города, это сразу становится известно всем. И как только она заявляется в «торчок» – того и гляди вспыхнет драка.
«Ах какой будет суд!» – подумал Джейк.
– Но ты вроде бы говорил о том, что она пришла туда с Вилли Хойтом?
– Ну да. Только это еще ничего не значит, потому что в «торчке» каждый тут же начинает пялиться на нее, покупать ей выпивку, приглашать потанцевать. С этим ничего не поделаешь.
– Словом, привлекательная штучка, а?
– О, мистер Джейк, она выглядит отлично. Надо вам ее повидать.
– Я думаю, мне представится случай. Когда она займет в суде место свидетеля.
Лерой Гласе по-прежнему находился в тюремной камере. Ему установили залог в десять тысяч долларов, но семья не смогла найти дополнительную тысячу – положенные законом штата десять процентов залогодателю, – и Лерой продолжал делить свою камеру с Карлом Ли.
Среди залогодателей у Джейка был знакомый, который время от времени помогал тому или иному его клиенту. Если, скажем, клиенту позарез было необходимо выйти до суда на свободу, и к тому же он не производил впечатления человека, готового пуститься в бега от правосудия, этот знакомый Джейка вносил требуемую сумму. Для подзащитных Джейка условия были самыми щадящими: выплачивать они должны лишь около пяти процентов в месяц. Так что, если уж Джейку понадобилось бы вытащить Лероя Гласса из-за решетки, с оформлением залога не возникло бы никаких проблем. Но Лерой был нужен Джейку в тюрьме.
– Послушай, Лерой, мне и самому очень жаль. Я вовсю работаю с потенциальным залогодателем, – объяснял своему подопечному Джейк, сидя напротив него в комнате, где был установлен газоанализатор.
– Но вы же обещали, что к этому времени я уже выйду.
– У твоих родственников, Лерой, не хватает денег. Сам я тоже не могу заплатить. Мы вытащим тебя, но на это потребуется несколько дней. Мне самому необходимо, чтобы ты вышел на работу, получил там какие-то деньги и расплатился со мной.
Подобная логика, похоже, удовлетворила Лероя.
– О'кей, мистер Джейк, делайте то, что в ваших силах.
– А кормят здесь неплохо? – спросил Джейк с улыбкой.
– Ничего. Но дома получше будет.
– Мы тебя обязательно вытащим, – пообещал Джейк.
– Как чувствует себя тот парень, которого я пырнул?
– Я точно не знаю. Оззи говорил, что он еще по-прежнему в больнице. Мосс же заявил, что его уже выпустили. Бог его знает. Не думаю, чтобы раны были уж очень серьезными. А что это была за женщина? – Джейк не помнил деталей.
– Подружка Вилли.
– Какого Вилли?
– Вилли Хойта.
На мгновение Джейк задумался, пытаясь вспомнить строки обвинительного заключения.
– Но парня, которого ты ударил, звали иначе.
– Да-а, это Куртис Спраулинг.
– Ты что, хочешь сказать, вы все там сцепились из-за чужой женщины?
– Ну конечно.
– А где был сам Вилли?
– Он тоже дрался.
– С кем?
– С другим парнем.
– То есть вас было четверо мужчин, которые решили подраться из-за подружки Вилли?
– Ну да, я же это и говорю.
– А что стало причиной драки?
– Муж у нее уехал из города.
– Так она замужем?
– Да.
– И как зовут ее мужа?
– Джонни Сэндс. Когда его нет в городе, обычно начинается драка.
– Почему?
– Потому что у нее нет детей, она не может их иметь. Но зато она очень любит хорошую компанию. Ясно, что я имею в виду? Так что, когда он уезжает из города, это сразу становится известно всем. И как только она заявляется в «торчок» – того и гляди вспыхнет драка.
«Ах какой будет суд!» – подумал Джейк.
– Но ты вроде бы говорил о том, что она пришла туда с Вилли Хойтом?
– Ну да. Только это еще ничего не значит, потому что в «торчке» каждый тут же начинает пялиться на нее, покупать ей выпивку, приглашать потанцевать. С этим ничего не поделаешь.
– Словом, привлекательная штучка, а?
– О, мистер Джейк, она выглядит отлично. Надо вам ее повидать.
– Я думаю, мне представится случай. Когда она займет в суде место свидетеля.