Гришем Джон. Пора убивать

   – Вызывайте вашего следующего свидетеля, – сказал Нуз.
   Но Джейк все еще надеялся. В третьем ряду между преподобным Олли Эйджи и преподобным Лютером Рузвельтом сидел Норман Рейнфилд. Когда взгляды их встретились, Норман нахмурился и покачал головой, как бы говоря: «Я тебя предупреждал».
   Белая половина зала почти вся сидела в расслабленном состоянии, некоторые даже слали Джейку насмешливые улыбки.
   – Мистер Брайгенс, вы можете вызывать своего следующего свидетеля, – вторично обратился к Джейку судья.
   Зная, что делать этого не следовало бы, Джейк все же попытался встать. Колени подогнулись, обеими ладонями ему пришлось крепко упереться в стол.
   – Ваша честь, – проговорил он высоким, пронзительным голосом, голосом побежденного, – не могли бы мы сделать перерыв до часу?
   – Но, мистер Брайгенс, сейчас только половина двенадцатого.
   Ложь была бы здесь очень к месту.
   – Да, ваша честь, но наш следующий свидетель отсутствует и будет не раньше часа.
   – Хорошо. Сделаем перерыв до часу. Юристов попрошу пройти ко мне в кабинет.
   По соседству с кабинетом судьи находилась небольшая комната с автоматом для варки кофе, здесь судебные чиновники время от времени собирались посплетничать. Следующей по коридору была дверь в туалет. Джейк прикрыл ее за собой, заперся, снял пиджак, бросив его на пол. Затем он встал на колени перед унитазом, и через мгновение его вырвало.
   Оззи стоял рядом с судьей и заставлял себя болтать о каких-то мелочах, в то время как окружной прокурор обменивался улыбками с Масгроувом. Все четверо ждали Джейка. Наконец, извинившись, он вошел в кабинет.
   – Джейк, у меня плохие новости, – обратился к нему Оззи.
   – Позвольте мне сесть.
   – Час назад мне позвонил шериф округа Лафайетт. Твой клерк, Эллен Рорк, в клинике.
   – Что произошло?!
   – Вчера вечером она попала в руки Клана. Где-то по дороге в Оксфорд. Они привязали ее к столбу и издевались над ней.
   – Как она сейчас?
   – Состояние довольно стабильное, но серьезное.
   – В чем дело? – поинтересовался Бакли.
   – Мы еще не все знаем. Им удалось как-то остановить машину Эллен и затащить в лес. С нее сорвали всю одежду, чуть ли не наголо остригли. На теле обнаружены синяки и порезы, из чего в клинике заключили, что она была избита.
   Джейк почувствовал новый позыв рвоты. Говорить он не мог. Растирая кончиками пальцев виски, он думал о том, как было бы здорово привязать Басса к дереву и бить, бить.
   С сочувствием и пониманием Нуз смотрел на Джейка.
   – Мистер Брайгенс, с вами все в порядке?
   Джейк молчал.
   – Давайте прервемся до двух. Нам всем не помешает отдохнуть, – заключил он.

* * *

   Джейк медленно поднимался по ступенькам крыльца с пустой бутылкой из-под «Коорса» в руке, испытывая сильнейшее желание разбить ее о голову Люсьена. Но он знал, что тот удара бы не ощутил.
   Люсьен бренчал кубиками льда в стакане и остановившимся взглядом смотрел вдаль, в направлении площади, на которой не было никого, за исключением национальных гвардейцев и группы подростков, неторопливо бредущих в сторону кинотеатра, где субботними вечерами шел удлиненный сеанс.
   Оба молчали. Люсьен уставился в пространство. Басс был уже в сотнях миль от них.
   Прошла минута-другая. Первым тишину нарушил Джейк:
   – Где Басс?
   – Уехал.
   – Куда?
   – Домой.
   – Где его дом?
   – Зачем это тебе?
   – Я хотел бы увидеть его дом. Я хотел бы посмотреть на него самого в этом доме. Я бы с радостью избил бы его бейсбольной битой в его собственном доме.
   Позвякивание льда о стекло.
   – Не могу тебя в этом винить.
   – Ты знал?
   – Знал – что?
   – Что он был осужден...
   – Нет, черт побери! Никто не знал. Все записи были уничтожены.
   – Не понимаю.
   – Басс сказал мне, что все документы в Техасе были уничтожены через три года.
   Джейк поставил бутылку на пол возле кресла. Взял грязный стакан, подул в него, бросил льда и налил виски.
   – Может, ты рассказал бы мне все, Люсьен?
   – Если верить Бассу, девчонке было семнадцать лет, она являлась дочерью известного далласского судьи. Он застал их в самый неподходящий момент, когда они занимались любовью на кушетке. Отец выдвинул такие обвинения, что Бассу было не отвертеться. Его признали виновным в изнасиловании. Но девчонка-то была в него влюблена! Они продолжали встречаться, она забеременела. Басс женился на ней, и вскоре судья получил красавца внука, своего первого. Старик, конечно, растаял и все документы приказал уничтожить.
   Глядя на вечерние фонари, Люсьен поднес к губам стакан.
   – Что было дальше?
   – Басс сказал, что за неделю до окончания его учебы жена, которая вновь забеременела, и маленький сын погибли в железнодорожной катастрофе у Форт-Уорс. Вот тогда-то он начал пить и сломался.
   – Раньше он никогда тебе об этом не рассказывал?
   – Не нужно меня допрашивать. Я уже говорил, что ничего об этом не знал. Не забывай, я сам дважды усаживал его в свидетельское кресло. Знай я раньше то, что знаю сейчас, не допустил бы этого.
   – Почему он тебе ничего не сказал?
   – Думаю, Басс считал, что никаких бумаг не осталось. Не знаю. С технической точки зрения он прав – документов не существует. Но он действительно был осужден.
   Джейк сделал большой глоток. Вкус у виски был отвратительный.
   Минут десять они просидели молча. Тишину нарушали только прятавшиеся в темноте сверчки. Подошедшая к двери Салли осведомилась у Джейка, не хочет ли он что-нибудь съесть. Джейк поблагодарил и отказался.
   – Что было после перерыва? – спросил Люсьен.
   – Дал показания Карл Ли, и в четыре мы закончили. Психиатр прокурора еще не прибыл. Его заслушают в понедельник.
   – Как Карл Ли?
   – Так себе. Басс все испортил. Было видно, что присяжные прямо задыхаются от ненависти. Держался он очень скованно, а говорил так, будто репетировал речь перед зеркалом. Не думаю, чтобы он набрал у жюри много очков.
   – А Бакли?
   – Как с цепи сорвался. Орал на Карла Ли в течение часа. Но Карл Ли тоже хорош – вздумал посостязаться с ним в остроумии. Так они оба стояли и переругивались. Вряд ли кто-либо из них получил от этого удовольствие. Мне удалось чуть смягчить атмосферу на дополнительных вопросах – вот тогда он уже вызывал жалость и сострадание. Под конец едва не плакал.
   – Это уже лучше.
   – Да. Но его все равно осудят, разве не так?
   – Уж я думаю.
   – После того как мы закончили, он попытался отделаться от меня. Сказал, что я проиграл его дело, что он требует нового адвоката.
   Подойдя к краю крыльца, Люсьен расстегнул «молнию» на брюках, прислонился к стене и оросил заросли кустов. Неряшливый и босой, он походил сейчас на жертву стихийного бедствия. Салли принесла ему новую порцию выпивки.
   – Как там Ро-арк? – спросил он.
   – Сказали, пока никаких перемен. Я звонил ей в палату, и сиделка ответила, что Эллен еще не может говорить. Завтра поеду к ней.
   – Надеюсь, с ней все будет в норме. Она отличная девушка.
   – Она настоящая ведьма, но очень хорошенькая. Это я во всем виноват, Люсьен.
   – Ты ни в чем не виноват, Джейк. Мы живем в ненормальном мире, полном ненормальных людей. У меня такое ощущение, что ровно половина из них решила поселиться в округе Форд.
   – Две недели назад подложили пачку динамита под окно моей спальни. Забили до смерти мужа моей секретарши. Вчера стреляли в меня и ранили солдата. Теперь они хватают мою сотрудницу, привязывают ее к какому-то столбу, издеваются над ней, и, пожалуйста, – она лежит в клинике с сотрясением мозга. Интересно, что будет дальше?
   – Многие считают, тебе нужно сложить оружие.
   – Я так и сделал бы. Готов хоть сейчас отправиться к суду, положить на ступеньки свой кейс и поднять вверх руки. Но кому сдаваться? Я не знаю, кто враг.
   – Ты не можешь все бросить, Джейк. Ты нужен своему клиенту.
   – К чертям клиента! Он хотел сегодня от меня отказаться.
   – Ты нужен ему. Пока дело не кончилось, оно продолжается.

* * *

   Голова Несбита наполовину свесилась из окна, и стекавшая по левой щеке слюна капала на букву "О" в инициалах шерифа округа, выведенных на дверце машины. На брюках расплылось темное пятно от вытекшего из банки пива. За две недели исполнения обязанностей телохранителя Несбит уже привык спать в патрульном автомобиле, охраняя адвоката черномазых, и даже комары не были ему помехой.
   Через несколько минут после того, как суббота плавно перетекла в воскресенье, отдых Несбита был нарушен зуммером рации. Вытирая левой рукой щеку, правой он схватил микрофон.
   – Эс-о-восемь, – отозвался он.
   – Как там твой 10 – 20?
   – Вот уже два часа, как все там же.
   – В доме Уилбэнкса?
   – 10-4.
   – Брайгенс все еще там?
   – 10-4.
   – Вытаскивай его и вези к дому на Адамс-стрит. Срочно.
   Несбит прошел мимо разбросанных по крыльцу пустых бутылок, толкнул незапертую дверь и увидел спящего на диване в гостиной Джейка.
   – Вставай, Джейк! Тебе нужно ехать домой! Срочно!
   Джейк вскочил. На ступеньках крыльца они остановились, глядя в небо над зданием суда. В оранжевом зареве виднелись клубы черного дыма, лениво поднимавшиеся к висевшей в звездном небе половинке луны.
   Адамс-стрит была забита множеством машин, в основном принадлежавшими зевакам пикапами. Тут и там поблескивали тревожным красным и белым светом их габаритные огни.
   Перед фасадом дома в беспорядке стояли пожарные машины. Пожарная команда вместе с добровольными помощниками работала в удивительном согласии, лишь иногда получая приказы шефа. У одной машины стояли Оззи, Празер и Хастингс. Возле джипа прохаживались несколько гвардейцев.
   Огонь полыхал вовсю. Из всех окон особняка вырывались языки пламени. Гараж под домом выгорел дотла. Машина Карлы превратилась в жалкий металлический остов – только шины еще дымились. Рядом догорала другая машина, поменьше, но это был не «сааб» Джейка. Странно.
   Треск пламени, рокот подававших воду насосов, громкие голоса тушивших – все это привлекло к дому Джейка жителей соседних кварталов. Они толпились на газоне на противоположной стороне улицы и глазели на происходящее.
   Выйдя из машины, Джейк и Несбит побежали к дому. Увидев их, навстречу бросился шеф пожарной команды:
   – Джейк! В доме кто-нибудь есть?
   – Нет!
   – Слава Богу. Я так и думал.
   – Только собака.
   – Собака!
   Глядя в пламя, Джейк кивнул.
   – Мне очень жаль, – услышал он голос пожарного.
   Они подошли к машине Оззи, стоявшей у дома миссис Пикл. Джейку стали задавать вопросы.
   – "Фольксваген", что там, в углу, – ведь он не твой, Джейк? Остановившимся взглядом Джейк смотрел на автомобиль своей жены. В ответ он лишь покачал головой.
   – Так я и решил. Похоже, с него-то все и началось.
   – Не понимаю, – произнес Джейк.
   – Если эта машина не твоя, значит, ее туда кто-то поставил, верно? А теперь посмотри, как полыхает пол гаража. Но ведь обычно бетон не горит. Это бензин. Кто-то загрузил «фольксваген» канистрами с горючим, загнал его в гараж и дал ходу. Видимо, там еще было некое устройство, от которого все и занялось.
   Празер и двое стоявших рядом с ним мужчин согласно закивали головами.
   – Давно загорелось? – спросил Джейк.
   – Мы прибыли сюда десять минут назад, – ответил шеф пожарных, – и тут уже полыхало вовсю. Ну, скажем, минут тридцать уже горит. А пламя какое! Кто-то хорошо знал, что он делает.
   – Думаю, спасти ничего не удастся, так? – Джейк заранее знал ответ.
   – Так, Джейк. Слишком поздно. Мои люди не смогли бы войти в дом, даже если бы там кто-то был. Огонь чересчур силен.
   – Как вы можете об этом судить?
   – Сам посмотри: горит все, сверху донизу, каждое окно в огне. Это довольно необычно. Еще минута-другая, и заполыхает крыша.
   Две группы пожарных дюйм за дюймом приближались к дому с брандспойтами в руках, посылая струи воды в окна и на входную дверь. Несколько минут шеф наблюдал за тем, как пламя без всякого видимого для себя ущерба поглощает воду. Сплюнув на землю, он произнес:
   – Все сгорит дотла.
   С этими словами пожарный исчез за машиной, откуда послышался вскоре его зычный голос. Джейк повернулся к Несбиту:
   – Можно попросить тебя об услуге?
   – Конечно, Джейк.
   – Съезди к Гарри Рексу и привези его сюда. Не хочу, чтобы он пропустил такой момент.
   – Еду.
   Два часа Джейк, Оззи, Гарри Рекс и Несбит сидели на капоте патрульной машины и смотрели на то, как сбывается предсказание начальника пожарной команды. Время от времени подходил кто-то из соседей, чтобы выразить сочувствие и спросить о семье. Миссис Пикл, добросердечная старушка, жившая по соседству, горько заплакала, узнав от Джейка о том, что Макс сгорел в доме заживо.
   К трем ночи полицейские и зеваки понемногу разошлись, а через час от изящного викторианского особняка осталась только груда обугленных руин. Последние пожарные щедро заливали водой поднимавшиеся то тут, то там струйки дыма. У подножия так и не рухнувшей печной трубы стояли два автомобильных остова. Тяжелые резиновые сапоги пожарных ворошили золу в напрасных поисках притаившейся искры – как будто пламя могло найти здесь себе еще какую-то поживу.
   Начали скатывать пожарные рукава. Над горизонтом медленно поднималось солнце. Перед тем как пожарные уселись в машины, Джейк поблагодарил каждого. После их отъезда он вместе с Гарри Рексом обошел пепелище.
   – Ну что ж, – сказал Гарри Рекс, – в конце концов, это был всего-навсего дом.
   – Ты готов позвонить Карле и повторить ей это?
   – Нет. Это лучше сделать тебе.
   – Думаю, можно подождать.
   Гарри Рекс взглянул на часы:
   – Скоро время завтрака, а, Джейк?
   – Сегодня воскресенье, Гарри Рекс. Все еще закрыто.
   – А, Джейк, ты – дилетант, я же – профессионал. Я могу найти горячую еду в любое время суток.
   – На стоянке для грузовиков?
   – На стоянке для грузовиков.
   – О'кей. А потом поедем в Оксфорд проведать Ро-арк.
   – Отлично. Мне не терпится взглянуть на ее новую прическу.

* * *

   Салли схватила телефонную трубку и швырнула ее в Люсьена, который положил ее на подушку рядом со своей головой.
   – Да, кто это? – спросил он, кося глазом на темный квадрат окна.
   – Люсьен Уилбэнкс?
   – Да, с кем я говорю?
   – Клайда Сиско знаешь?
   – Да.
   – Пятьдесят тысяч.
   – Позвони мне завтра утром.

Глава 39

   Шелдон Рорк сидел на подоконнике, устроив ноги на спинке кресла, вчитываясь в отчет о процессе Хейли, опубликованный мемфисским воскресным выпуском. В самом низу первой страницы было фото его дочери и заметка о том, как она познакомилась с Кланом. Сама Эллен лежала в постели в нескольких футах от отца. Левая половина ее головы была обрита и закрыта толстой марлевой повязкой. На левое ухо пришлось наложить двадцать восемь швов. Последствия сильного сотрясения мозга были уже несколько смягчены курсом лечения, и к среде врачи обещали выписать ее.
   Ее не изнасиловали, не исхлестали кнутом. Когда доктора дозвонились до него в Бостон, они мало что сказали. Он летел сюда, почти не имея представления о состоянии дочери. Он готовился к худшему.
   Только после того, как в ночь с субботы на воскресенье врачи сделали дополнительные рентгеновские снимки, Шелдон почувствовал, что напряжение отпускает его. Шрамов не останется, волосы отрастут. Она сильно пострадала от побоев и испуга, но все могло кончиться и гораздо серьезнее.
   Из коридора донесся шум. Сиделка с кем-то спорила. Шелдон положил газету поверх одеяла и распахнул дверь.
   Кравшиеся по коридору Джейк и Гарри Рекс были остановлены строгой женщиной. Им объяснили, что посетители допускаются с двух часов дня, а до этого еще целых шесть часов, что навещать больных могут только родственники и что если они сейчас же не уберутся, то сиделка будет вынуждена позвать охрану. Выслушав все это, Гарри Рекс ответил, что ему наплевать на какие-то там часы и вообще на все дурацкие правила этой клиники, что в палате лежит его невеста и он должен успеть увидеть ее в последний раз, перед тем как она умрет, и что, если сиделка сейчас же не заткнется, он возбудит против нее судебное дело за попытку причинить беспокойство. Он, пояснил Гарри, является юристом, и его начинает сильно тревожить то, что за прошедшую неделю ему так и не удалось никого засудить.
   – Что здесь происходит? – спросил Шелдон.
   Джейк повернул голову и увидел невысокого рыжеволосого человека с зелеными глазами.
   – Вы – Шелдон Рорк.
   – Да.
   – Джейк Брайгенс. Тот...
   – Да, я как раз читал о вас в газете. Все в порядке, мисс, они со мной.
   – Да, – раздался голос Гарри Рекса. – Все в порядке. Мы с ним. А вы, мисс, соблаговолите оставить нас одних, пока я не арестовал все ваше имущество.
   Пригрозив вызвать охрану, сиделка удалилась.
   – Гарри Рекс Боннер, – представился Гарри Рекс, пожимая руку Шелдона Рорка.
   – Входите.
   Они прошли за ним в небольшую палату, где лежала Эллен. Девушка спала.
   – Как она? – спросил Джейк.
   – Сотрясение мозга средней степени. Двадцать восемь швов на ухе, одиннадцать – на голове. Но все будет нормально. Врачи говорят, в среду она сможет отправиться домой. Сейчас она спит – мы проговорили с ней почти всю ночь.
   – Что они сделали с ее волосами! – сочувственно воскликнул Гарри Рекс.
   – Эллен сказала, что их обрезали охотничьим ножом. А потом с нее сорвали одежду и пригрозили исхлестать кнутом. Раны на голове она нанесла себе сама. Она считала, что ее или изнасилуют, или убьют, а может, и то и другое вместе. Поэтому она стала биться головой о столб, к которому была привязана, – чтобы напугать их.
   – Вы хотите сказать, что ее не били?
   – Нет. Физического ущерба ей не причинили. Только очень сильно напугали.
   – Что она видела?
   – Не очень много. Горящий крест, балахоны, десяток фигур. Шериф сказал, это была лесная поляна милях в одиннадцати к востоку отсюда. Принадлежит какой-то компании, выпускающей бумагу.
   – Кто ее нашел?
   – Шерифу позвонил неизвестный, назвавшийся Микки-Маусом.
   – О да. Мой старый знакомый.
   Послышался слабый стон, Эллен чуть шевельнулась.
   – Давайте лучше выйдем, – предложил Шелдон.
   – У них здесь нет кафетерия? – поинтересовался Гарри Рекс. – Всякий раз, когда оказываюсь рядом с больницей, мне ужасно хочется чего-нибудь съесть.
   – Да, конечно. Можно выпить кофе.
   В кафетерии на первом этаже они были единственными посетителями. Джейк и мистер Рорк взяли черный кофе, Гарри Рекс начал с трех сладких булочек и пинты молока.
   – Если верить газетам, дела идут не очень? – спросил Шелдон.
   – Газеты слишком тактичны, – ответил Гарри Рекс с полным ртом. – В зале суда Джейка просто пинали ногами. А жизнь за его стенами тоже немногим лучше: когда в него не стреляют и не воруют у него сотрудниц, то сжигают его дом.
   – Сожгли ваш дом?!
   – Этой ночью. Головешки еще дымятся. – Джейк кивнул.
   – Мне с самого начала показалось, что от вас попахивает дымом.
   – Мы стояли и смотрели, пока он не сгорел. Это заняло всего четыре часа.
   – Я искренне вам сочувствую. Когда-то мне угрожали тем же, но до сих пор самым худшим были проколотые шины. Стрелять в меня еще не стреляли ни разу.
   – А в меня – пару раз.
   – А в Бостоне Клан существует?
   – Мне о нем ничего не известно, – ответил Шелдон.
   – Какой позор! Но с этими ребятами вы сможете открыть новое измерение в своей практике! – воскликнул Джейк.
   – Похоже, что так оно и есть. На прошлой неделе в новостях показывали беспорядки у здания вашего суда. Я смотрел с большим интересом, поскольку уж там оказалась Эллен. Какое громкое дело! Даже там, у нас. Хотел бы я, чтобы оно досталось мне.
   – Оно ваше, – ответил Джейк. – По-моему, обвиняемый горит желанием найти нового адвоката.
   – Сколько психиатров выставит обвинение?
   – Одного. Его заслушают сегодня утром, а затем нам останется только заключительное слово. Завтра к вечеру присяжные получат всю информацию.
   – Какая жалость, что Эллен это все пропустит. Она ведь звонила мне каждый день, рассказывала о ходе процесса.
   – Где Джейк совершил ошибку? – спросил Гарри Рекс.
   – Не болтай с полным ртом, – попытался остановить его Джейк.
   – Я считаю, Джейк проделал отличную работу. Начать с того, что ему пришлось иметь дело с такими неудобными фактами: Хейли совершил два убийства, причем тщательно спланировал их. Очень трудно рассчитывать на то, что после этого его признают немного тронутым. Подобный обвиняемый не вызвал бы большого сочувствия у бостонских присяжных.
   – У наших тоже, – заметил Гарри Рекс.
   – Надеюсь, у вас в рукаве спрятана заключительная речь, способная тронуть самые черствые души.
   – Нет у него никаких рукавов, – ответил за Джейка Гарри Рекс. – Они сгорели. Вместе со штанами и нижним бельем.
   – Почему бы вам не подъехать завтра и не посмотреть? – обратился к Шелдону Джейк. – Я представлю вас судье и попрошу, чтобы он позволил вам присутствовать на совещаниях в его кабинете.
   – Для меня бы Джейк этого делать не стал, – отметил Гарри Рекс.
   – Нетрудно понять почему, – улыбнулся Шелдон. – Я не против. В любом случае я собирался пробыть здесь до вторника. Там у вас более или менее безопасно?
   – Скорее менее.

* * *

   Жена Вуди Макенвэйла сидела на скамье в коридоре у палаты, где лежал ее муж, и негромко плакала, стараясь не напугать двух своих маленьких сыновей, устроившихся рядом. В руках у каждого было по картонке с бумажными салфетками, в которые мальчишки то и дело сморкались. Опустившись на корточки, Джейк внимательно слушал, как она пересказывала слова врачей. Пуля задела позвоночник, вызвав полный паралич. У мужа была хорошая работа на заводе в Буневилле. Они неплохо жили. Она занималась только домом и детьми, заработка мужа хватало. А теперь? Как-то они, конечно, протянут, вот только она не знает как. А муж ведь еще был тренером бейсбольной команды молодежи. Ему все время нужно было что-то делать.
   Она заплакала громче, мальчишки тоже принялись тереть глаза.
   – Он спас мне жизнь, – сказал Джейк, глядя на ребят.
   Прикрыв глаза, она кивнула:
   – Он выполнял свой долг. Будем как-нибудь жить дальше.
   Джейк вытащил из коробки салфетку, приложил к глазам. Чуть в стороне стояла группа родственников, а дальше, в конце коридора, нервным шагом расхаживал Гарри Рекс.
   Джейк обнял женщину, потрепал по головкам ее сыновей. Он оставил ей свой телефон – рабочий, попросив звонить, если он сможет что-то для нее сделать. Сказал, что обязательно навестит Вуди после окончания суда.

* * *

   Лавки, где торговали пивом, по воскресеньям открывались в полдень – как бы именно для того, чтобы прихожане, возвращаясь из храма домой, могли запастись к обеду дюжиной-другой банок. Странным было то, что закрывались лавки в шесть вечера, лишая добропорядочных граждан возможности утолить жажду после вечерней церковной проповеди. Шесть дней в неделю пиво продавалось с шести утра и до полуночи, а вот по воскресеньям торговля сворачивалась – к вящей славе Божией.
   Купив шесть банок у Бэйтса, Джейк приказал своему шоферу ехать к озеру. Старенький «форд», принадлежавший Гарри Рексу, был покрыт слоем грязи и пыли дюйма в три толщиной, во всяком случае, двери и бамперы. Шины едва держали воздух. Лобовое стекло в трещинах и пятнах от разбившихся об него насекомых. Четырехгодичной давности талон техосмотра снаружи различить было невозможно. Под ногами катались опорожненные банки из-под пива. Кондиционер вышел из строя лет шесть назад. Джейк предлагал воспользоваться его «саабом», на что Гарри Рекс ответил, что Джейк – тупица, если не понимает, какой хорошей мишенью для снайпера послужит ярко-красный автомобиль. А на развалюху-"форд" никто не обратит внимания.
   Машина медленно катила в направлении озера. Ни у водителя, ни у пассажира не было четкого представления о том, куда они все-таки едут. Из стереоколонок под негромкую мелодию напевал что-то голос Уилли Нельсона. Ему вторил Гарри Рекс, в такт барабаня пальцами по рулю. В разговоре тембр его голоса был глухим и хриплым, пение же делало его просто невыносимым для слуха. Джейк пил пиво и пытался рассмотреть сквозь ветровое стекло окружающий пейзаж.
   Духота должна была вот-вот разразиться дождем. С юго-запада подходили тяжелые дождевые тучи, и, когда «форд» миновал заведение Хью, на землю обрушился ливень. Потоки воды быстро промыли пыльную зелень по обеим сторонам дороги. Охлаждая раскаленный асфальт, вода превращалась в густой и липкий туман, поднимавшийся фута на три над землей. Шедшие вдоль обочин канавы заполнялись с поразительной скоростью. Уже напиталась влагой земля на полях, засаженных хлопчатником и соей, а дождь все лил и лил.
   Удивительно, но дворники работали. Со скрежетом дергаясь то влево, то вправо, они размазывали по стеклу грязь и коллекцию насекомых. Ливень набирал силу. Покрутив ручку, Гарри Рекс увеличил громкость.
   В соломенных шляпах и с удочками в руках чернокожие стояли группками под мостками, пережидая грозу. Крошечные, бессильные ручейки превращались в бурные потоки. В них устремлялась мутная, пополам с землей, вода с полей и из канав и неслась вниз, в озеро. Прячась от дождя, черные поедали захваченную из дома колбасу и рассказывали друг другу рыбацкие истории.
   Гарри Рекс тоже проголодался. Он остановил машину у небольшого придорожного магазинчика, чтобы купить еще пива, какой-то жареной рыбы и огромный картонный пакет с горячими и обильно наперченными свиными ребрышками. Покупки он вывалил на колени Джейку.