Страница:
– Побудь здесь, – сказала она. – Я постараюсь что-нибудь тебе подыскать.
Стилеты, уже не прикрытые рукавами, так и покоились в ременных ножнах на его гладких смуглых руках. Солдатские сапоги оказались ему чересчур велики, так что он предпочел сандалии Хранителя.
Теперь Лисил, по крайней мере, не оскорблял своим видом ничьей стыдливости, а вот как он при этом выглядит, ему было наплевать. Зато Магьер сочла, что новое облачение Лисила еще хуже и неприглядней старого – не говоря уж о том, что в таком виде он повсюду будет бросаться в глаза. Нет уж, хватит – больше она не потерпит никаких споров о том, нужна ли ее напарнику новая одежда. Она просто при первом удобном случае купит все, что требуется… и еще кое-что, о чем Лисилу знать пока необязательно.
Покончив с приведением полуэльфа в полуприличный вид, Магьер отвела своих спутников в бывшую сержантскую приемную, где Хранители устроили комнату для занятий. Магьер здесь нравилось все: ослепительный свет холодных ламп, книжные шкафы, длинные полки с тубусами свитков и – книги, книги, книги. Мирный и упорядоченный храм науки и мысли – и неважно, что Магьер в жизни не смогла бы прочесть большинства из здешних манускриптов и инкунабул. Сейчас Магьер с легким удивлением обнаружила, что идеальный порядок научной святыни нарушен, причем основательно. Вокруг дальнего стола громоздились нестройными грудами ящики и коробки с бумагами, высокие стопки бумаг занимали почти весь стол – и во всем этом бумажном половодье отважно копалась Винн. При виде Магьер девушка широко улыбнулась.
– Судя по всему, и городская стража, и местные констебли считают меня полноправной участницей вашего расследования. Я получила уже почти все записи, которые запрашивала.
Магьер опустилась на высокий табурет.
– Да, теперь-то они наконец к нам прислушиваются. Надеюсь, что скоро все это закончится, правда мы по-прежнему не знаем точно, скольких вампиров мы ищем. Их число все растет.
Лисил, вслед за которым трусил охромевший Малец, отстал в коридоре от Магьер и только сейчас вошел в комнату. Он с некоторым изумлением оглядел ряды пергаментных свитков, редкие тома, переплетенные в кожу либо деревянные пластины. И, пройдя через комнату, с беспокойством выглянул в одно из небольших окошек.
– Хорошо бы Ватц вернулся сюда до захода солнца, – пробормотал он, – или остался бы ночевать у дяди. Мальчишку видели Крысеныш и его дружки, так что ему теперь небезопасно слоняться по городу – особенно вблизи трактира.
– И скольких же вампиров вы сейчас ищете? – спросила Винн.
– По меньшей мере четверых, – задумчиво отозвалась Магьер, – если считать, что Сапфира уцелела. На Лисила напали двое, и одного из них мы знаем – он ускользнул от нас в Миишке. Из тех двоих, что забрались в мою комнату, я уничтожила одного. Второй может оказаться более серьезной проблемой.
Винн отложила стопку бумаг и устремила внимательный взгляд на Магьер. Та поерзала, поудобнее устраиваясь на табурете, и продолжала:
– Этот вампир, судя по всему, владеет магией – ему как-то удалось, стоя в другом конце комнаты, поджечь тело своего убитого спутника. Тело – вместе с головой – сгорело дотла, и у меня не осталось доказательства, которое я могла бы предъявить городскому совету.
Винн наморщила нос. Магьер еще раньше рассказывала о событиях минувшей ночи, но при этом не упоминала безголовый труп вампира.
– Он был одет как аристократ, – продолжала Магьер. – На нем был плащ, руки – в черных перчатках. Я могу поклясться, что никогда не видела его раньше, но он вполне может быть тем, на кого мы охотимся, – убийцей Чесны и, возможно, О'Шийна.
Винн взяла с бокового столика горячий чайник, наполнила доверху две кружки и в каждую из них бросила крохотный зеленый листик. Одну кружку она протянула Магьер. Питье, исходящее паром, слабо пахло мятой.
– Чуть позже я принесу что-нибудь поесть, – сказала Винн. – Опиши мне, как выглядел этот аристократ. Я часто сопровождаю домина Тилсвита, и мне довелось уже повидать многих членов городского совета и их помощников.
– Высокий, – сказала Магьер, – хорошо сложен и молод – немногим старше меня. Пожалуй что хорош собой. Волосы у него пострижены кружком и заправлены за уши. Отменный фехтовальщик, но…
Магьер на минуту замялась. Она и сама-то до сих пор не смогла до конца уяснить, что произошло во время ее поединка с вампиром-аристократом.
– Когда я сражаюсь с вампирами, – наконец заговорила она, – я иногда улавливаю обрывки их мыслей, чувств, намерения, порой даже имя. От этого вампира у меня остались странные ощущения. Кажется, он хотел не столько убить меня, сколько измотать и обескровить, позабавиться со мной, как кошка с мышью. А потом вдруг все оборвалось, и больше я уже ничего не чувствовала.
Винн выслушала ее, наклонив голову к плечу, и, когда Магьер смолкла, решительно покачала головой:
– Такое описание не подходит ни к одному человеку из тех, кого я видела в городском совете.
Магьер тоже покачала головой: – Я не уверена и в том, что узнала голос, – он сказал от силы два-три слова.
– Ты слышала голос убийцы? – изумилась Винн.
– Тоже два-три слова, в видении. И это означает, что нам, вполне возможно, придется искать пятерых вампиров.
Услыхав о видении, Винн явно задумалась, хотя и не выказала ни малейшего удивления – что, в свою очередь, немало изумило Магьер.
– Я сейчас принесу что-нибудь поесть, – тихо сказала Винн и вышла из комнаты.
Вернулась она очень скоро – с деревянным подносом, на котором дымились три миски овощного супа. Две миски Винн передала Лисилу и Магьер, третью поставила на пол перед Мальцом.
– Возможно, это нам поможет, – сказала она, обводя жестом ящики и коробки с документами. – Здесь записи по всем домам, которые были проданы за последние полгода, – это больший срок, чем вы просили, и здесь не только купчие, но мне не хотелось ничего упустить. Женщина, которую вы зовете Сапфирой, или кто-то из ее сородичей вполне могли поселиться в Беле задолго до убийства дочери Ланджова.
– С чего нам начать? – спросила Магьер. Винн искоса глянула на нее:
– Вы хотите просматривать купчие?
Лисил откинул крышку ящика и запустил обе руки в его содержимое.
– Малец пока еще не может идти по следу, так что больше нам заняться нечем, – пояснила Магьер.
При этих словах Малец заворчал и рванулся было к двери, но, трижды оступившись, остановился с крайне раздосадованным видом.
– Вернись, – бросил Лисил, не поднимая головы. – В таком виде ты никуда не годишься.
Он водрузил на стол стопку бумаг и несколько футляров со свитками.
– Мы ищем трехэтажный особняк – по крайней мере, если верить словам Сапфиры. Если она из шайки Крысеныша – тот наверняка учел богатый опыт Рашеда и пожелал устроить в своем доме подземный выход. Дайте знать, если кто обнаружит в описании дома погреба или подвалы.
Магьер понимала, что это чистой воды домысел, но все же в рассуждениях Лисила было здравое зерно.
– Да, кстати, – прибавила Винн, – если идея Магьер о том, что убийцу следует искать в окружении Ланджова, верна – обязательно сверяйте каждую найденную купчую со списком членов городского совета.
Малец снова зарычал.
– Что это с ним? – спросила Магьер.
– Он предпочел бы идти по следу, – ухмыльнулся Лисил, но тут же помрачнел. – Черт, да я же… – Голос его дрогнул. – Я же остался без рубашки!
Магьер покачала головой. Кто бы в этом усомнился, если полуэльф смахивает на отставного солдата!
– Да я не в том смысле! – досадливо взмахнул он рукой, заметив ее жест. – Рубашка моя сгорела, а в ней были зашиты лоскуты с одежды Чесны, О'Шийна и Сапфиры. Вполне может статься, что Малец без этих лоскутов не сумеет идти по следу.
– Ох, Лисил… – только и вздохнула Магьер, тяжело опускаясь на ящик. Вот чего им сейчас не хватало – так это новой помехи! – Но ведь ты же ничего не мог сделать. Мы и так едва успели вытащить из огня хоть какие-то наши вещи.
Винн заново рассортировала стопки бумаг, отдельно положив купчие, подписанные недавно, отдельно – более давние, а в третью стопку – документы, которые не представляли для них интереса.
– А по-моему, – заметила она, – это неважно. Вы же говорили мне, что Малец способен учуять вампиров. Нам остается только найти нужный дом и привести к нему пса.
Молодая Хранительница была совершенно права, и Магьер открыла следующий ящик с бумагами.
– Начни с домов, которые купили в богатых кварталах за последние три месяца, – предложила она, – или хотя бы с тех, которые были проданы за внушительную сумму.
Винн кивнула и продолжала разбирать бумаги. Лисил меланхолично помешивал ложкой овощной суп.
Малец, хромая, вернулся к ним, даже не глянул на миску с едой и вдруг, встав на задние лапы, водрузил передние на стол Винн. Обнюхал стопки бумаг на столе – и принялся расшвыривать их лапами во все стороны, все глубже зарываясь носом в гущу бумаг.
– Да что это с ним?! – воскликнула Винн, теряя свое всегдашнее хладнокровие.
Она лихорадочно ловила бумаги, разлетавшиеся из-под собачьих лап. Магьер выронила свою стопку, не зная, что делать раньше – броситься ей на помощь или отогнать расходившегося пса. Лисил опередил его и, отставив миску с супом, шагнул к Мальцу:
– Прекрати! Сидеть!
Малец повернул голову и зарычал на Лисила, оскалив зубы. Рычание перешло в низкое раскатистое ворчание. Вместо того чтобы подчиниться, он ткнул мордой в другую стопку, расшвыряв ее по столу. Винн едва успела подхватить чайник.
– Перестань! – с досадой воскликнула она. Пес мельком глянул на нее и коротко рыкнул.
– Ну, хватит! – не выдержала и Магьер.
Винн испуганно отпрянула, села, не сводя, однако, глаз с Мальца, который целеустремленно рылся в бумагах.
– Погодите, – прошептала она. И, поколебавшись, также шепотом обратилась к Мальцу: – А'Креохк, мапг-хайме!
Пес замер, ошеломленный, и уставился на нее. Магьер шагнула к ним:
– Что ты ему сказала?
Теперь все смотрели на пса, позабыв даже об учиненном им беспорядке. Малец опустил голову, точно сознавая, что стал объектом всеобщего внимания. Положив морду на стол, он сердито глядел на молодую Хранительницу, и в горле у него перекатывалось низкое рычание.
Винн часто дышала, все так же не сводя глаз с Мальца.
– А'Креохк, матхайме! – повторила она.
Малец, все еще рыча, опустился на пол и на брюхе отполз под соседний стол.
Так же стремительно и внезапно, как Малец набросился на стопки бумаг, Винн метнулась через всю комнату и принялась лихорадочно рыться в свитках и книгах, которые лежали на других столах. Не найдя, очевидно, искомого, она продолжила поиски на книжных полках.
– Что ты делаешь? – сердито спросил Лисил. – Что здесь вообще происходит?
– Он меня понял! – выдохнула Винн. И, бесцеремонно сдвинув в сторону книги, вывернула на стол небольшие ящички, принялась торопливо перебирать их содержимое.
– Так Малец понимает по-эльфийски, – смятенно пробормотал Лисил. – Мне его подарила мать, стало быть, он раньше жил среди эльфов и выучился понимать их язык.
– Да нет же, – пробормотала Винн. – Я потребовала, чтобы он прекратил делать то, что делает…
– То есть велела перестать, – уточнила Магьер. – Что ж, Малец – умный пес, хотя я в толк не возьму, почему он послушался тебя, а не нас. – И она отступила в сторону, пытаясь разглядеть, где спрятался пес.
– Нет! – крикнула Винн так громко, что Магьер и Лисил опешили.
Молодая Хранительница шумно перевела дыхание, стараясь овладеть собой.
– Это был не приказ, – уже спокойнее продолжала она, – и он… Малец никак не мог понять его, даже если слышал прежде эльфийский язык от твоей матери.
– Так, – сказала Магьер жестко, – а ну-ка объясни. Винн снова перевела дыхание:
– Я попросила… не приказала, а именно попросила, чтобы он перестал так делать, и это была формальная просьба. – Она помолчала и заговорила быстро, прежде чем кто-либо успел ее перебить. – Я говорила на том эльфийском языке, который известен мне. От каждого корня в наречии эльфов можно образовать практически любое слово – обозначение действия, места, предмета, то есть глагол, наречие, существительное, и так далее. Эльфийский диалект, который мне доводилось слышать с тех пор, как мы прибыли в Белу, сильно отличается от того, на котором я привыкла говорить у себя на родине. Слова в нем образуются иначе, а почему – это мне неизвестно.
Магьер уже совсем была сбита с толку, и Винн, заметив это, раздраженно вздохнула.
– Одним словом, – сказала она, – я произнесла свою просьбу на том эльфийском языке, которым владею я, а не на том, который мог слышать когда-то Малец. Обычный пес просто не мог бы понять меня – для этого ему нужно было бы разбираться в различиях между диалектами, да еще и оценить формальный стиль построения фразы…
И она утомленно смолкла, ожидая, пока до собеседников наконец дойдут ее слова.
Пугающая дрожь пробрала Магьер, когда она понемногу осознала смысл этого путаного и туманного объяснения. Лисил, присев на корточки, вглядывался в полумрак под столами.
– Малец! – позвал он вполголоса. Магьер тоже присела на корточки.
Пес забился под стол в самом дальнем и самом темном углу комнаты. Взгляд его горящих глаз метался от Лисила к Магьер и обратно. Затем он покосился на Винн – и тут же отвел глаза, чуть заметно оскалив зубы. Словно девушка представляла собой опасность, которой он даже не осмеливался взглянуть в лицо.
Винн возобновила свои лихорадочные поиски – и вдруг остановилась, выхватив нужный предмет из коробки с перьями, стилосами и углем. Выбежав на середину комнаты, как раз между Лисилом и местом, где укрылся пес, она почти упала на колени.
– Пожалуйста, не подходите ближе, – шепотом попросила она. – Я думаю, он понимает, о чем мы говорим, и очень возбужден.
Малец высунул голову из-под стола, неотрывно глядя на молодую Хранительницу. И зарычал на нее, откровенно оскалив зубы.
– Малец, прекрати! – велел Лисил, но пес и ухом не повел.
– Вот же глупости! – пробормотала Магьер, но все же изготовилась рывком оттащить Винн, если Малец бросится на нее.
В руке у Винн оказался кусок мела, и она положила мел на пол.
– Позови его, – сказала она Лисилу. Полуэльф с подозрением глянул на нее, обреченно вздохнул и послушно позвал:
– Малец! Иди сюда, дружок! Ко мне!
Пес зарычал на него и припал к полу.
– Вылезай! – велел Лисил.
Пес неохотно пополз вперед, поглядывая на всех троих поочередно, но в основном и без особой приязни – на Винн. Когда он преодолел половину расстояния между ними, Винн принялась мелом чертить на полу два слова – Магьер таких в жизни не смогла бы прочесть. Закончив, Винн указала вначале на первое слово, потом на второе.
– Битха… на-битха, – раздельно проговорила она, глядя на Мальца.
И написала ниже еще два слова, на сей раз по-белашкийски:
– «Да»… «нет».
Малец тотчас попятился и жалобно заскулил.
– Вернись! – приказала Магьер.
Пес уткнулся мордой в пол и протяжно заворчал, явно не желая исполнять приказ. Потом все же двинулся прихрамывая вперед, остановился возле написанных мелом слов и, выразительно ощеряясь, уставился на Винн. Впечатленная, молодая Хранительница заговорила не сразу:
– Маджай-хи?
Малец медленно повернул голову к Лисилу. Несколько секунд он в упор глядел на полуэльфа, а затем решительно протянул лапу к первому слову.
«Да».
– Ой-ой… – прошептала Винн и уселась, скрестив ноги. – Ой-ой…
Малец уныло опустил голову.
Лисил с размаху уселся на пол и с силой провел ладонью по лицу. Он сейчас очень смахивал на древинского крестьянина, который в сыром полумраке лесного кладбища оплакивает, горюя, родные могилы.
Винн все так же сжимала в руке кусок мела, и рука эта дрожала.
– Дух… – прошептала она, зачарованно глядя на пса.
– Ты о чем? – спросила Магьер и, не получив ответа, встряхнула девушку за плечо. – Что это значит. – «дух»?
Винн оглянулась на нее.
– Это он – дух, – с трудом сглотнув, проговорила она. – Стихийный дух. Элементаль. Маджай-хи.
Магьер с отвращением помотала головой.
– Примерно так назвал его в Миишке тот чокнутый, Вельстил. Ты же сама нам сказала, что это, скорее всего, местное название для такой породы собак.
Винн уже отчасти овладела собой. Говоря с Магьер, она краем глаза неизменно следила за Мальцом.
– Он чует смерть и жизнь, он необыкновенно умен, он понимает и основной язык, и диалекты, его раны и увечья исцеляются очень быстро, да к тому же не такие тяжелые, как следовало бы ожидать… Такая порода собак мне неизвестна, а на полукровку он не похож. Ты сама рассказывала мне, что в бою он способен схватиться на равных с вампиром.
Винн обернулась к Мальцу, наклонилась, пытаясь заглянуть в его глаза, – но пес торопливо отвернулся.
– Насколько мне известно, – продолжала Винн, – дух, овладевший животным, не в силах прибавить ему ума, если оно и прежде не было смышленым. Так что Малец умен от рождения. Я не знаю, как можно проделать такое с помощью магии. – Она провела кончиками пальцев по словам, начертанным мелом на полу. – И он сам признался, кто он такой.
Магьер насторожилась. Малец пробыл вместе с ними много лет – а с Лисилом так и вовсе большую часть жизни. И все это время пес понимал каждое их слово? Конечно, для собаки он всегда был поразительно смышлен, но это уж совершенная чепуха!
– Да как такое возможно? – вслух воскликнула она. – Лисил получил Мальца в подарок еще щенком, так почему же мы только сейчас обнаружили, что в нем живет какой-то там дух?
Винн судорожно сглотнула и отвела взгляд.
– А мне наплевать, – пробормотал Лисил. – Мне уже обрыдло каждый день узнавать, что еще кто-то… – он с подозрением покосился на пса, – дергает нас за ниточки, как безмозглых марионеток.
Магьер целиком и полностью разделяла его подозрения. Несколько лет тому назад, промозглой ночью, она вышла из таверны на улицу Стравинского городка – он остался так далеко позади, что названия уже и не припомнишь.
Странный щекотный холодок пробежал тогда по ее спине, все ее чувства вдруг обострились так, что она могла уловить слабейший шорох, след почти рассеявшегося запаха. И словно кто-то нашептывал ей на ухо, настойчиво подталкивал: «Обернись!» Кто-то подбирался к ней сзади.
Магьер никак не должна была услышать этот невесомый, неуловимый шелест, но она именно услышала, а не почувствовала, как чья-то рука шарит в ее заплечном мешке.
Она рывком обернулась, готовая разделаться с вором, – и замерла, железными пальцами стиснув его запястье. Так они и стояли, не шевелясь, неотрывно глядя друг на друга, и безмерное изумление было написано на смуглом лице вора.
Лисила.
И сейчас, в невзрачных, но гостеприимных стенах миссии Магьер снова смотрела в янтарные глаза своего спутника и напарника.
Нечто подтолкнуло Лисила пошарить в мешке у вооруженной и небогатой с виду женщины. Нечто до такой степени обострило чувства Магьер, что она смогла почуять вора. За минувшие годы Магьер не раз имела возможность убедиться, что в воровских науках Лисила трудно превзойти. Ну не могла она, никак не могла его поймать! И конечно же, где-то поблизости в ту ночь был Малец…
Если выводы Винн верны – то зачем тогда этот дух в собачье облике изо всех людей в мире предпочел именно компанию двоих мелких мошенников?
Магьер вздрогнула, припомнив вдруг ту ночь, когда вдогонку за Мальцом выбежала из «Бердока» на улицу. Как раз в тот миг в ее памяти всплыла почему-то первая встреча с Лисилом, и ей отчаянно захотелось поскорей его отыскать. Почему же сейчас она вспоминает именно эти две ночи?
Янтарные глаза Лисила вдруг широко раскрылись, и от недоброго предчувствия у Магьер засосало под ложечкой.
– О чем… – начала она неуверенно, – о чем ты сейчас думаешь?
– Да о той самой ночи, когда мы… познакомились, – запинаясь, ответил он. – О нашей первой встрече…
Лисил осекся, и лицо его окаменело. Обернувшись, он смерил ледяным взглядом Мальца.
– Ах, ты… – выдохнул он свистящим шепотом. Магьер стиснула зубы, думая о том, что на самомделе произошло той ночью, когда она впервые заглянула в глаза Лисила… И ведь оба они до сих пор даже ничего не подозревали! Ничегошеньки!
– Сукин сын! – взревел Лисил – и бросился на пса.
Малец отпрянул, и Винн, оказавшись между ними двумя, упала на спину.
Магьер обеими руками обхватила Лисила за талию, рывком дернула на себя, и они покатились по полу. Винн, сев на полу, раскинула руки, словно пыталась преградить дорогу Лисилу. Из-за ее спины испуганно выглядывал Малец.
Вцепившись в Лисила, Магьер тащила его за собой, до тех пор пока не наткнулась спиной на ножки стола.
– Это все ты, ты! – крикнул Лисил. – Обворовать женщину с мечом, да ведь это было безумие, но я не мог, никак не мог удержаться!
– Перестань! – закричала в ответ Винн. – Ты же сам рассказывал, что он… он не сделал тебе ничего дурного! Он ни разу не причинил тебе зла!
– Лисил, уймись, – прошептала Магьер.
Он вырвался, оттолкнул ее руки и встал. И попятился к двери, не удостоив Мальца даже взглядом.
– Я больше не могу здесь оставаться, – бросил он и с этими словами вышел из комнаты.
Подобрав подол мантии и откинув за спину тугую косу, Винн не без труда поднялась на ноги. Молодая Хранительница явно была потрясена до глубины души.
– Я ничего не понимаю, – жалобно сказала она, вопросительно глянув на Магьер. – Почему Лисил так себя ведет?
Магьер нечего было ей ответить. Слишком многое было скрыто за этой вспышкой Лисила – такое, о чем в двух словах не расскажешь. Все эти годы Малец был их безмолвным спутником и искусно прятал от них свою подлинную сущность. Что-то объяснять сейчас Винн означало бы пуститься в откровения с человеком, который их все равно не поймет.
– Останься с Мальцом, – наконец проговорила Магьер. – Узнай… Постарайся узнать, зачем ему понадобилось рыться в бумагах.
Как ни потрясло их всех разоблачение пса, а о делах насущных тоже забывать нельзя. И нельзя допустить, чтобы Лисил сейчас бросил все и ушел. Магьер двинулась к двери, и в эту минуту Малец снова выглянул из-за длинной серой мантии Винн.
Прозрачно-голубые собачьи глаза проводили Магьер долгим настороженным взглядом.
Переулками и проулками он добрался до нищего квартала и наконец отыскал пьяную женщину, которая валялась за грудой ящиков. Она упилась почти до бесчувствия, но крепко сжимала в руке пустую бутылку коричневого стекла, и от нее исходил густой одуряющий запах дешевой выпивки.
А еще от нее воняло мочой, грязью и потом, но все же Чейн с наслаждением смаковал ее кровь, ее восхитительно теплую жизненную силу. Он постарался, чтобы ни одна капелька крови не упала на его одежду. Закрыв глаза, он сосредоточился и усилием воли направил поток чужой силы в раненое плечо.
Боль уменьшилась, но все же рана не зажила окончательно.
Чейн оставил мертвую женщину валяться там же, где обнаружил ее, и лишь когда он пошел прочь, ему в голову пришло, что Торет в последнее время напрочь презрел им же самим объявленные правила охоты.
Раньше, до прибытия в город охотницы, они убивали редко и всегда старались понадежнее припрятать трупы – или, по крайней мере, Чейн прилагал все усилия, чтобы Торет думал именно так. Теперь же Торет не проявлял по этому поводу ни малейшего беспокойства.
Охотница.
Эта женщина – ключ к незримым цепям, которые сковывают его, Чейна. Чтобы обрести свободу, ему нужно только столкнуть в поединке Торета и дампира. Махнув рукой на все прежние планы, Чейн вышел на главную улицу внутреннего крепостного кольца и решительным шагом направился к бывшим казармам, где размещалась миссия Хранителей. Торет ждет крови, так что времени у него немного.
Он вошел в здание, даже и не подумав постучать. Вечер только начался, и вряд ли Винн уже ушла спать. Он направился прямиком в комнату для занятий и искренне обрадовался, с порога разглядев знакомую миниатюрную фигурку, склонившуюся над грудой каких-то бумаг.
Прежде чем войти, Чейн помедлил.
Все свободное пространство на полу комнаты было исписано мелом. По-белашкийски были написаны только «да» и «нет» – все прочие слова были начертаны письменами эльфов, и слова были по большей части не знакомы Чейну.
Наконец он вошел в комнату, и Винн услышала его шаги. Чейну она показалась необыкновенно хороша – в неброской серой мантии Хранителей, с длинной каштаново-русой косой, окруженная грудами бумаг, озаренная небывало ярким светом холодной лампы. Ее смуглое, всегда спокойное лицо дышало прелестью, ее разумные речи и обширные познания неизменно восхищали Чейна. Он прекрасно видел, что Винн влечет к нему, хотя сама она, погруженная в научные изыскания, этого не осознавала. «Мой чудесный ученый воробышек», – подумал Чейн почти растроганно. Эта девушка никогда не станет его добычей.
* * *
Все, что Магьер в итоге удалось отыскать, – заношенная почти до дыр серая хранительская мантия да драгунский сюрко, тоже изрядно потрепанный и застиранный. Лисил выбрал сюрко, обрезал его чуть пониже пояса и обрезками стянул на талии, точно кушаком.Стилеты, уже не прикрытые рукавами, так и покоились в ременных ножнах на его гладких смуглых руках. Солдатские сапоги оказались ему чересчур велики, так что он предпочел сандалии Хранителя.
Теперь Лисил, по крайней мере, не оскорблял своим видом ничьей стыдливости, а вот как он при этом выглядит, ему было наплевать. Зато Магьер сочла, что новое облачение Лисила еще хуже и неприглядней старого – не говоря уж о том, что в таком виде он повсюду будет бросаться в глаза. Нет уж, хватит – больше она не потерпит никаких споров о том, нужна ли ее напарнику новая одежда. Она просто при первом удобном случае купит все, что требуется… и еще кое-что, о чем Лисилу знать пока необязательно.
Покончив с приведением полуэльфа в полуприличный вид, Магьер отвела своих спутников в бывшую сержантскую приемную, где Хранители устроили комнату для занятий. Магьер здесь нравилось все: ослепительный свет холодных ламп, книжные шкафы, длинные полки с тубусами свитков и – книги, книги, книги. Мирный и упорядоченный храм науки и мысли – и неважно, что Магьер в жизни не смогла бы прочесть большинства из здешних манускриптов и инкунабул. Сейчас Магьер с легким удивлением обнаружила, что идеальный порядок научной святыни нарушен, причем основательно. Вокруг дальнего стола громоздились нестройными грудами ящики и коробки с бумагами, высокие стопки бумаг занимали почти весь стол – и во всем этом бумажном половодье отважно копалась Винн. При виде Магьер девушка широко улыбнулась.
– Судя по всему, и городская стража, и местные констебли считают меня полноправной участницей вашего расследования. Я получила уже почти все записи, которые запрашивала.
Магьер опустилась на высокий табурет.
– Да, теперь-то они наконец к нам прислушиваются. Надеюсь, что скоро все это закончится, правда мы по-прежнему не знаем точно, скольких вампиров мы ищем. Их число все растет.
Лисил, вслед за которым трусил охромевший Малец, отстал в коридоре от Магьер и только сейчас вошел в комнату. Он с некоторым изумлением оглядел ряды пергаментных свитков, редкие тома, переплетенные в кожу либо деревянные пластины. И, пройдя через комнату, с беспокойством выглянул в одно из небольших окошек.
– Хорошо бы Ватц вернулся сюда до захода солнца, – пробормотал он, – или остался бы ночевать у дяди. Мальчишку видели Крысеныш и его дружки, так что ему теперь небезопасно слоняться по городу – особенно вблизи трактира.
– И скольких же вампиров вы сейчас ищете? – спросила Винн.
– По меньшей мере четверых, – задумчиво отозвалась Магьер, – если считать, что Сапфира уцелела. На Лисила напали двое, и одного из них мы знаем – он ускользнул от нас в Миишке. Из тех двоих, что забрались в мою комнату, я уничтожила одного. Второй может оказаться более серьезной проблемой.
Винн отложила стопку бумаг и устремила внимательный взгляд на Магьер. Та поерзала, поудобнее устраиваясь на табурете, и продолжала:
– Этот вампир, судя по всему, владеет магией – ему как-то удалось, стоя в другом конце комнаты, поджечь тело своего убитого спутника. Тело – вместе с головой – сгорело дотла, и у меня не осталось доказательства, которое я могла бы предъявить городскому совету.
Винн наморщила нос. Магьер еще раньше рассказывала о событиях минувшей ночи, но при этом не упоминала безголовый труп вампира.
– Он был одет как аристократ, – продолжала Магьер. – На нем был плащ, руки – в черных перчатках. Я могу поклясться, что никогда не видела его раньше, но он вполне может быть тем, на кого мы охотимся, – убийцей Чесны и, возможно, О'Шийна.
Винн взяла с бокового столика горячий чайник, наполнила доверху две кружки и в каждую из них бросила крохотный зеленый листик. Одну кружку она протянула Магьер. Питье, исходящее паром, слабо пахло мятой.
– Чуть позже я принесу что-нибудь поесть, – сказала Винн. – Опиши мне, как выглядел этот аристократ. Я часто сопровождаю домина Тилсвита, и мне довелось уже повидать многих членов городского совета и их помощников.
– Высокий, – сказала Магьер, – хорошо сложен и молод – немногим старше меня. Пожалуй что хорош собой. Волосы у него пострижены кружком и заправлены за уши. Отменный фехтовальщик, но…
Магьер на минуту замялась. Она и сама-то до сих пор не смогла до конца уяснить, что произошло во время ее поединка с вампиром-аристократом.
– Когда я сражаюсь с вампирами, – наконец заговорила она, – я иногда улавливаю обрывки их мыслей, чувств, намерения, порой даже имя. От этого вампира у меня остались странные ощущения. Кажется, он хотел не столько убить меня, сколько измотать и обескровить, позабавиться со мной, как кошка с мышью. А потом вдруг все оборвалось, и больше я уже ничего не чувствовала.
Винн выслушала ее, наклонив голову к плечу, и, когда Магьер смолкла, решительно покачала головой:
– Такое описание не подходит ни к одному человеку из тех, кого я видела в городском совете.
Магьер тоже покачала головой: – Я не уверена и в том, что узнала голос, – он сказал от силы два-три слова.
– Ты слышала голос убийцы? – изумилась Винн.
– Тоже два-три слова, в видении. И это означает, что нам, вполне возможно, придется искать пятерых вампиров.
Услыхав о видении, Винн явно задумалась, хотя и не выказала ни малейшего удивления – что, в свою очередь, немало изумило Магьер.
– Я сейчас принесу что-нибудь поесть, – тихо сказала Винн и вышла из комнаты.
Вернулась она очень скоро – с деревянным подносом, на котором дымились три миски овощного супа. Две миски Винн передала Лисилу и Магьер, третью поставила на пол перед Мальцом.
– Возможно, это нам поможет, – сказала она, обводя жестом ящики и коробки с документами. – Здесь записи по всем домам, которые были проданы за последние полгода, – это больший срок, чем вы просили, и здесь не только купчие, но мне не хотелось ничего упустить. Женщина, которую вы зовете Сапфирой, или кто-то из ее сородичей вполне могли поселиться в Беле задолго до убийства дочери Ланджова.
– С чего нам начать? – спросила Магьер. Винн искоса глянула на нее:
– Вы хотите просматривать купчие?
Лисил откинул крышку ящика и запустил обе руки в его содержимое.
– Малец пока еще не может идти по следу, так что больше нам заняться нечем, – пояснила Магьер.
При этих словах Малец заворчал и рванулся было к двери, но, трижды оступившись, остановился с крайне раздосадованным видом.
– Вернись, – бросил Лисил, не поднимая головы. – В таком виде ты никуда не годишься.
Он водрузил на стол стопку бумаг и несколько футляров со свитками.
– Мы ищем трехэтажный особняк – по крайней мере, если верить словам Сапфиры. Если она из шайки Крысеныша – тот наверняка учел богатый опыт Рашеда и пожелал устроить в своем доме подземный выход. Дайте знать, если кто обнаружит в описании дома погреба или подвалы.
Магьер понимала, что это чистой воды домысел, но все же в рассуждениях Лисила было здравое зерно.
– Да, кстати, – прибавила Винн, – если идея Магьер о том, что убийцу следует искать в окружении Ланджова, верна – обязательно сверяйте каждую найденную купчую со списком членов городского совета.
Малец снова зарычал.
– Что это с ним? – спросила Магьер.
– Он предпочел бы идти по следу, – ухмыльнулся Лисил, но тут же помрачнел. – Черт, да я же… – Голос его дрогнул. – Я же остался без рубашки!
Магьер покачала головой. Кто бы в этом усомнился, если полуэльф смахивает на отставного солдата!
– Да я не в том смысле! – досадливо взмахнул он рукой, заметив ее жест. – Рубашка моя сгорела, а в ней были зашиты лоскуты с одежды Чесны, О'Шийна и Сапфиры. Вполне может статься, что Малец без этих лоскутов не сумеет идти по следу.
– Ох, Лисил… – только и вздохнула Магьер, тяжело опускаясь на ящик. Вот чего им сейчас не хватало – так это новой помехи! – Но ведь ты же ничего не мог сделать. Мы и так едва успели вытащить из огня хоть какие-то наши вещи.
Винн заново рассортировала стопки бумаг, отдельно положив купчие, подписанные недавно, отдельно – более давние, а в третью стопку – документы, которые не представляли для них интереса.
– А по-моему, – заметила она, – это неважно. Вы же говорили мне, что Малец способен учуять вампиров. Нам остается только найти нужный дом и привести к нему пса.
Молодая Хранительница была совершенно права, и Магьер открыла следующий ящик с бумагами.
– Начни с домов, которые купили в богатых кварталах за последние три месяца, – предложила она, – или хотя бы с тех, которые были проданы за внушительную сумму.
Винн кивнула и продолжала разбирать бумаги. Лисил меланхолично помешивал ложкой овощной суп.
Малец, хромая, вернулся к ним, даже не глянул на миску с едой и вдруг, встав на задние лапы, водрузил передние на стол Винн. Обнюхал стопки бумаг на столе – и принялся расшвыривать их лапами во все стороны, все глубже зарываясь носом в гущу бумаг.
– Да что это с ним?! – воскликнула Винн, теряя свое всегдашнее хладнокровие.
Она лихорадочно ловила бумаги, разлетавшиеся из-под собачьих лап. Магьер выронила свою стопку, не зная, что делать раньше – броситься ей на помощь или отогнать расходившегося пса. Лисил опередил его и, отставив миску с супом, шагнул к Мальцу:
– Прекрати! Сидеть!
Малец повернул голову и зарычал на Лисила, оскалив зубы. Рычание перешло в низкое раскатистое ворчание. Вместо того чтобы подчиниться, он ткнул мордой в другую стопку, расшвыряв ее по столу. Винн едва успела подхватить чайник.
– Перестань! – с досадой воскликнула она. Пес мельком глянул на нее и коротко рыкнул.
– Ну, хватит! – не выдержала и Магьер.
Винн испуганно отпрянула, села, не сводя, однако, глаз с Мальца, который целеустремленно рылся в бумагах.
– Погодите, – прошептала она. И, поколебавшись, также шепотом обратилась к Мальцу: – А'Креохк, мапг-хайме!
Пес замер, ошеломленный, и уставился на нее. Магьер шагнула к ним:
– Что ты ему сказала?
Теперь все смотрели на пса, позабыв даже об учиненном им беспорядке. Малец опустил голову, точно сознавая, что стал объектом всеобщего внимания. Положив морду на стол, он сердито глядел на молодую Хранительницу, и в горле у него перекатывалось низкое рычание.
Винн часто дышала, все так же не сводя глаз с Мальца.
– А'Креохк, матхайме! – повторила она.
Малец, все еще рыча, опустился на пол и на брюхе отполз под соседний стол.
Так же стремительно и внезапно, как Малец набросился на стопки бумаг, Винн метнулась через всю комнату и принялась лихорадочно рыться в свитках и книгах, которые лежали на других столах. Не найдя, очевидно, искомого, она продолжила поиски на книжных полках.
– Что ты делаешь? – сердито спросил Лисил. – Что здесь вообще происходит?
– Он меня понял! – выдохнула Винн. И, бесцеремонно сдвинув в сторону книги, вывернула на стол небольшие ящички, принялась торопливо перебирать их содержимое.
– Так Малец понимает по-эльфийски, – смятенно пробормотал Лисил. – Мне его подарила мать, стало быть, он раньше жил среди эльфов и выучился понимать их язык.
– Да нет же, – пробормотала Винн. – Я потребовала, чтобы он прекратил делать то, что делает…
– То есть велела перестать, – уточнила Магьер. – Что ж, Малец – умный пес, хотя я в толк не возьму, почему он послушался тебя, а не нас. – И она отступила в сторону, пытаясь разглядеть, где спрятался пес.
– Нет! – крикнула Винн так громко, что Магьер и Лисил опешили.
Молодая Хранительница шумно перевела дыхание, стараясь овладеть собой.
– Это был не приказ, – уже спокойнее продолжала она, – и он… Малец никак не мог понять его, даже если слышал прежде эльфийский язык от твоей матери.
– Так, – сказала Магьер жестко, – а ну-ка объясни. Винн снова перевела дыхание:
– Я попросила… не приказала, а именно попросила, чтобы он перестал так делать, и это была формальная просьба. – Она помолчала и заговорила быстро, прежде чем кто-либо успел ее перебить. – Я говорила на том эльфийском языке, который известен мне. От каждого корня в наречии эльфов можно образовать практически любое слово – обозначение действия, места, предмета, то есть глагол, наречие, существительное, и так далее. Эльфийский диалект, который мне доводилось слышать с тех пор, как мы прибыли в Белу, сильно отличается от того, на котором я привыкла говорить у себя на родине. Слова в нем образуются иначе, а почему – это мне неизвестно.
Магьер уже совсем была сбита с толку, и Винн, заметив это, раздраженно вздохнула.
– Одним словом, – сказала она, – я произнесла свою просьбу на том эльфийском языке, которым владею я, а не на том, который мог слышать когда-то Малец. Обычный пес просто не мог бы понять меня – для этого ему нужно было бы разбираться в различиях между диалектами, да еще и оценить формальный стиль построения фразы…
И она утомленно смолкла, ожидая, пока до собеседников наконец дойдут ее слова.
Пугающая дрожь пробрала Магьер, когда она понемногу осознала смысл этого путаного и туманного объяснения. Лисил, присев на корточки, вглядывался в полумрак под столами.
– Малец! – позвал он вполголоса. Магьер тоже присела на корточки.
Пес забился под стол в самом дальнем и самом темном углу комнаты. Взгляд его горящих глаз метался от Лисила к Магьер и обратно. Затем он покосился на Винн – и тут же отвел глаза, чуть заметно оскалив зубы. Словно девушка представляла собой опасность, которой он даже не осмеливался взглянуть в лицо.
Винн возобновила свои лихорадочные поиски – и вдруг остановилась, выхватив нужный предмет из коробки с перьями, стилосами и углем. Выбежав на середину комнаты, как раз между Лисилом и местом, где укрылся пес, она почти упала на колени.
– Пожалуйста, не подходите ближе, – шепотом попросила она. – Я думаю, он понимает, о чем мы говорим, и очень возбужден.
Малец высунул голову из-под стола, неотрывно глядя на молодую Хранительницу. И зарычал на нее, откровенно оскалив зубы.
– Малец, прекрати! – велел Лисил, но пес и ухом не повел.
– Вот же глупости! – пробормотала Магьер, но все же изготовилась рывком оттащить Винн, если Малец бросится на нее.
В руке у Винн оказался кусок мела, и она положила мел на пол.
– Позови его, – сказала она Лисилу. Полуэльф с подозрением глянул на нее, обреченно вздохнул и послушно позвал:
– Малец! Иди сюда, дружок! Ко мне!
Пес зарычал на него и припал к полу.
– Вылезай! – велел Лисил.
Пес неохотно пополз вперед, поглядывая на всех троих поочередно, но в основном и без особой приязни – на Винн. Когда он преодолел половину расстояния между ними, Винн принялась мелом чертить на полу два слова – Магьер таких в жизни не смогла бы прочесть. Закончив, Винн указала вначале на первое слово, потом на второе.
– Битха… на-битха, – раздельно проговорила она, глядя на Мальца.
И написала ниже еще два слова, на сей раз по-белашкийски:
– «Да»… «нет».
Малец тотчас попятился и жалобно заскулил.
– Вернись! – приказала Магьер.
Пес уткнулся мордой в пол и протяжно заворчал, явно не желая исполнять приказ. Потом все же двинулся прихрамывая вперед, остановился возле написанных мелом слов и, выразительно ощеряясь, уставился на Винн. Впечатленная, молодая Хранительница заговорила не сразу:
– Маджай-хи?
Малец медленно повернул голову к Лисилу. Несколько секунд он в упор глядел на полуэльфа, а затем решительно протянул лапу к первому слову.
«Да».
– Ой-ой… – прошептала Винн и уселась, скрестив ноги. – Ой-ой…
Малец уныло опустил голову.
Лисил с размаху уселся на пол и с силой провел ладонью по лицу. Он сейчас очень смахивал на древинского крестьянина, который в сыром полумраке лесного кладбища оплакивает, горюя, родные могилы.
Винн все так же сжимала в руке кусок мела, и рука эта дрожала.
– Дух… – прошептала она, зачарованно глядя на пса.
– Ты о чем? – спросила Магьер и, не получив ответа, встряхнула девушку за плечо. – Что это значит. – «дух»?
Винн оглянулась на нее.
– Это он – дух, – с трудом сглотнув, проговорила она. – Стихийный дух. Элементаль. Маджай-хи.
Магьер с отвращением помотала головой.
– Примерно так назвал его в Миишке тот чокнутый, Вельстил. Ты же сама нам сказала, что это, скорее всего, местное название для такой породы собак.
Винн уже отчасти овладела собой. Говоря с Магьер, она краем глаза неизменно следила за Мальцом.
– Он чует смерть и жизнь, он необыкновенно умен, он понимает и основной язык, и диалекты, его раны и увечья исцеляются очень быстро, да к тому же не такие тяжелые, как следовало бы ожидать… Такая порода собак мне неизвестна, а на полукровку он не похож. Ты сама рассказывала мне, что в бою он способен схватиться на равных с вампиром.
Винн обернулась к Мальцу, наклонилась, пытаясь заглянуть в его глаза, – но пес торопливо отвернулся.
– Насколько мне известно, – продолжала Винн, – дух, овладевший животным, не в силах прибавить ему ума, если оно и прежде не было смышленым. Так что Малец умен от рождения. Я не знаю, как можно проделать такое с помощью магии. – Она провела кончиками пальцев по словам, начертанным мелом на полу. – И он сам признался, кто он такой.
Магьер насторожилась. Малец пробыл вместе с ними много лет – а с Лисилом так и вовсе большую часть жизни. И все это время пес понимал каждое их слово? Конечно, для собаки он всегда был поразительно смышлен, но это уж совершенная чепуха!
– Да как такое возможно? – вслух воскликнула она. – Лисил получил Мальца в подарок еще щенком, так почему же мы только сейчас обнаружили, что в нем живет какой-то там дух?
Винн судорожно сглотнула и отвела взгляд.
– А мне наплевать, – пробормотал Лисил. – Мне уже обрыдло каждый день узнавать, что еще кто-то… – он с подозрением покосился на пса, – дергает нас за ниточки, как безмозглых марионеток.
Магьер целиком и полностью разделяла его подозрения. Несколько лет тому назад, промозглой ночью, она вышла из таверны на улицу Стравинского городка – он остался так далеко позади, что названия уже и не припомнишь.
Странный щекотный холодок пробежал тогда по ее спине, все ее чувства вдруг обострились так, что она могла уловить слабейший шорох, след почти рассеявшегося запаха. И словно кто-то нашептывал ей на ухо, настойчиво подталкивал: «Обернись!» Кто-то подбирался к ней сзади.
Магьер никак не должна была услышать этот невесомый, неуловимый шелест, но она именно услышала, а не почувствовала, как чья-то рука шарит в ее заплечном мешке.
Она рывком обернулась, готовая разделаться с вором, – и замерла, железными пальцами стиснув его запястье. Так они и стояли, не шевелясь, неотрывно глядя друг на друга, и безмерное изумление было написано на смуглом лице вора.
Лисила.
И сейчас, в невзрачных, но гостеприимных стенах миссии Магьер снова смотрела в янтарные глаза своего спутника и напарника.
Нечто подтолкнуло Лисила пошарить в мешке у вооруженной и небогатой с виду женщины. Нечто до такой степени обострило чувства Магьер, что она смогла почуять вора. За минувшие годы Магьер не раз имела возможность убедиться, что в воровских науках Лисила трудно превзойти. Ну не могла она, никак не могла его поймать! И конечно же, где-то поблизости в ту ночь был Малец…
Если выводы Винн верны – то зачем тогда этот дух в собачье облике изо всех людей в мире предпочел именно компанию двоих мелких мошенников?
Магьер вздрогнула, припомнив вдруг ту ночь, когда вдогонку за Мальцом выбежала из «Бердока» на улицу. Как раз в тот миг в ее памяти всплыла почему-то первая встреча с Лисилом, и ей отчаянно захотелось поскорей его отыскать. Почему же сейчас она вспоминает именно эти две ночи?
Янтарные глаза Лисила вдруг широко раскрылись, и от недоброго предчувствия у Магьер засосало под ложечкой.
– О чем… – начала она неуверенно, – о чем ты сейчас думаешь?
– Да о той самой ночи, когда мы… познакомились, – запинаясь, ответил он. – О нашей первой встрече…
Лисил осекся, и лицо его окаменело. Обернувшись, он смерил ледяным взглядом Мальца.
– Ах, ты… – выдохнул он свистящим шепотом. Магьер стиснула зубы, думая о том, что на самомделе произошло той ночью, когда она впервые заглянула в глаза Лисила… И ведь оба они до сих пор даже ничего не подозревали! Ничегошеньки!
– Сукин сын! – взревел Лисил – и бросился на пса.
Малец отпрянул, и Винн, оказавшись между ними двумя, упала на спину.
Магьер обеими руками обхватила Лисила за талию, рывком дернула на себя, и они покатились по полу. Винн, сев на полу, раскинула руки, словно пыталась преградить дорогу Лисилу. Из-за ее спины испуганно выглядывал Малец.
Вцепившись в Лисила, Магьер тащила его за собой, до тех пор пока не наткнулась спиной на ножки стола.
– Это все ты, ты! – крикнул Лисил. – Обворовать женщину с мечом, да ведь это было безумие, но я не мог, никак не мог удержаться!
– Перестань! – закричала в ответ Винн. – Ты же сам рассказывал, что он… он не сделал тебе ничего дурного! Он ни разу не причинил тебе зла!
– Лисил, уймись, – прошептала Магьер.
Он вырвался, оттолкнул ее руки и встал. И попятился к двери, не удостоив Мальца даже взглядом.
– Я больше не могу здесь оставаться, – бросил он и с этими словами вышел из комнаты.
Подобрав подол мантии и откинув за спину тугую косу, Винн не без труда поднялась на ноги. Молодая Хранительница явно была потрясена до глубины души.
– Я ничего не понимаю, – жалобно сказала она, вопросительно глянув на Магьер. – Почему Лисил так себя ведет?
Магьер нечего было ей ответить. Слишком многое было скрыто за этой вспышкой Лисила – такое, о чем в двух словах не расскажешь. Все эти годы Малец был их безмолвным спутником и искусно прятал от них свою подлинную сущность. Что-то объяснять сейчас Винн означало бы пуститься в откровения с человеком, который их все равно не поймет.
– Останься с Мальцом, – наконец проговорила Магьер. – Узнай… Постарайся узнать, зачем ему понадобилось рыться в бумагах.
Как ни потрясло их всех разоблачение пса, а о делах насущных тоже забывать нельзя. И нельзя допустить, чтобы Лисил сейчас бросил все и ушел. Магьер двинулась к двери, и в эту минуту Малец снова выглянул из-за длинной серой мантии Винн.
Прозрачно-голубые собачьи глаза проводили Магьер долгим настороженным взглядом.
* * *
Едва село солнце, Чейн выскользнул из особняка, чтобы найти пищу для Торета. Он и сам испытывал нешуточный голод, и к тому же его беспокоило раненое плечо. Рану точно жгло огнем.Переулками и проулками он добрался до нищего квартала и наконец отыскал пьяную женщину, которая валялась за грудой ящиков. Она упилась почти до бесчувствия, но крепко сжимала в руке пустую бутылку коричневого стекла, и от нее исходил густой одуряющий запах дешевой выпивки.
А еще от нее воняло мочой, грязью и потом, но все же Чейн с наслаждением смаковал ее кровь, ее восхитительно теплую жизненную силу. Он постарался, чтобы ни одна капелька крови не упала на его одежду. Закрыв глаза, он сосредоточился и усилием воли направил поток чужой силы в раненое плечо.
Боль уменьшилась, но все же рана не зажила окончательно.
Чейн оставил мертвую женщину валяться там же, где обнаружил ее, и лишь когда он пошел прочь, ему в голову пришло, что Торет в последнее время напрочь презрел им же самим объявленные правила охоты.
Раньше, до прибытия в город охотницы, они убивали редко и всегда старались понадежнее припрятать трупы – или, по крайней мере, Чейн прилагал все усилия, чтобы Торет думал именно так. Теперь же Торет не проявлял по этому поводу ни малейшего беспокойства.
Охотница.
Эта женщина – ключ к незримым цепям, которые сковывают его, Чейна. Чтобы обрести свободу, ему нужно только столкнуть в поединке Торета и дампира. Махнув рукой на все прежние планы, Чейн вышел на главную улицу внутреннего крепостного кольца и решительным шагом направился к бывшим казармам, где размещалась миссия Хранителей. Торет ждет крови, так что времени у него немного.
Он вошел в здание, даже и не подумав постучать. Вечер только начался, и вряд ли Винн уже ушла спать. Он направился прямиком в комнату для занятий и искренне обрадовался, с порога разглядев знакомую миниатюрную фигурку, склонившуюся над грудой каких-то бумаг.
Прежде чем войти, Чейн помедлил.
Все свободное пространство на полу комнаты было исписано мелом. По-белашкийски были написаны только «да» и «нет» – все прочие слова были начертаны письменами эльфов, и слова были по большей части не знакомы Чейну.
Наконец он вошел в комнату, и Винн услышала его шаги. Чейну она показалась необыкновенно хороша – в неброской серой мантии Хранителей, с длинной каштаново-русой косой, окруженная грудами бумаг, озаренная небывало ярким светом холодной лампы. Ее смуглое, всегда спокойное лицо дышало прелестью, ее разумные речи и обширные познания неизменно восхищали Чейна. Он прекрасно видел, что Винн влечет к нему, хотя сама она, погруженная в научные изыскания, этого не осознавала. «Мой чудесный ученый воробышек», – подумал Чейн почти растроганно. Эта девушка никогда не станет его добычей.