Хенди Барб. Похититель жизней

   Когда начало смеркаться, полукровка и его сотоварищи вошли в особняк напротив. Сгэйль устроился в своем укрытии и стал ждать. Долгое время все было тихо. Затем из дома выбежал рослый мужчина, неся на плече женщину в сером одеянии, и вместе с ней скрылся в глубине сточного колодца. Вскоре появились полукровка, его спутница, вооруженная саблей, и мальчишка. Мальчишка убежал прочь, и вот теперь женщина с саблей вышла из дома, направилась прямиком к люку того же сточного колодца и спустилась в подземный лабиринт города.
   Сгэйль выжидал долго, но ни полукровка, ни маджай-хи так и не появились. Тогда он выскользнул из своего укрытия и сам пошел к дому.
   Входная дверь так и осталась приоткрытой. Вытряхнув в правую ладонь стилет, Сгэйль вошел в дом и бесшумно, озираясь по сторонам, двинулся по вестибюлю мимо подножия лестницы. Минуя по правую руку арочный проем, он заглянул туда – и увидел, что на полу комнаты валяется обезглавленный труп женщины. В самой комнате царил немыслимый кавардак.
   Сгэйль замер, чутко вслушиваясь в темноту, но так и не уловил во всем доме ни единого звука. Он повернул назад, к выходу, – и тут его взгляд упал на стену рядом с лестницей.
   В стене была вертикальная щель.
   Нет, не щель – приоткрытая дверь, которую впопыхах забыли захлопнуть.
   Сгэйль рывком распахнул дверь и, скользнув в темноту потайного хода, начал спускаться вниз.

ГЛАВА 19

   Неся на плече Винн, Чейн неутомимо брел в темноте сточного туннеля. Поток, доходивший ему до лодыжек, тек по направлению к морю, и Чейну оставалось только идти по течению. Добравшись до городских окраин, очерченных внешним крепостным кольцом, можно будет выбраться наружу в каких-нибудь трущобах – и бесследно скрыться в проулках. Если Чейну сегодня повезет, Торет примет окончательную смерть от руки дампира или полукровки, и тогда он наконец будет свободен.
   Винн задыхалась от вони, от того, что плечо Чейна врезалось ей в живот, когда он оступался в потоке морской воды, промывавшей внутренности огромного города.
   – Чейн, – взмолилась она, закашлявшись, – опусти меня на ноги! Пожалуйста!
   Чейн огляделся, убедился, что туннель совершенно пуст, и лишь тогда бережно снял ее с плеча. В руке Винн все еще сжимала светящийся кристалл.
   – Нам надо спешить, – нетерпеливо проговорил он. – Если Торет сумеет уйти от погони и обнаружит нас, он тебя убьет. Или прикажет мне убить тебя, а ослушаться его приказа не в моей власти.
   С этими словами Чейн свободной рукой несильно сжал ее запястье – в другой руке он по-прежнему сжимал меч – и повел Винн дальше. Рана в его груди, пробитой арбалетным болтом, ныла, отзываясь на каждое движение жгучей болью, болела и нога, искусанная псом. Винн попыталась вырваться, и Чейн сильнее стиснул ее руку, не давая ей остановиться.
   – Я не понимаю, о чем ты говоришь, – жалобно сказала она. – Отпусти меня, Чейн, я ведь только мешаю тебе идти быстрее!
   Чейн развернулся к ней, готовый силой принудить ее к повиновению, – но тут же его гнев угас, как костер, в который плеснули водой.
   Подол серого одеяния Винн промок насквозь и отяжелел, ее рука, которую сжимали сильные пальцы Чейна, заметно дрожала. Самому Чейну ледяная вода нипочем, но Винн – живая, смертная женщина и, конечно же, страдает от холода. Чейн заглянул в ее нежное округлое лицо и понял, что ее мучает не только холод.
   На щеках Винн явственно виднелись следы просохших слез, с ее полудетских губ с каждым выдохом срывалось облачко пара. Карие глаза ее смотрели не отрываясь на Чейна – но совсем не так, как смотрела прежде Винн на ночного гостя, пришедшего за чашкой мятного чаю разделить ее научные изыскания.
   Сейчас во взгляде Винн был неприкрытый страх.
   И все же Чейн не выпустил ее руку.
   – Вампир, который бросился на тебя на лестнице, – мой создатель, – ровным тоном проговорил он. – Это он сделал меня вампиром… и своим рабом. Я не могу не подчиняться его приказам. Он способен повсюду учуять меня… и выследить. Если он нас нагонит, ты погибнешь, так или иначе, но погибнешь.
   – Так, значит… ты и вправду – вампир? – прошептала Винн. – И ты в самом деле пил человеческую кровь… и убивал?
   – Да, – ответил Чейн, – чтобы выжить. Торет превратил меня в вампира, потому что ему нужны были деньги и охрана, а я мог дать ему и то и другое. Я не хотел становиться вампиром, но раз уж так вышло – я, как всякая земная тварь, живу сообразно своей сути.
   – Так это не твоя вина? – спросила Винн. Неужели она и впрямь способна его понять?
   – Все зависит от точки зрения, – сказал он. – Недурная тема для ваших философских диспутов, верно?
   Чейн опять оглянулся, борясь с искушением снова схватить Винн в охапку, и двинулся дальше. Молодая Хранительница изо всех сил старалась не отставать от него.
   – Я могла бы выбраться наружу через первый же сточный колодец, – проговорила она, с трудом переводя дыхание. – Ну пожалуйста, Чейн, отпусти меня!
   – А что, если тебя перехватит Торет… или даже Сапфира? – отозвался он. – Нет, пока что тебе еще слишком опасно ходить одной.
   – Но ведь ты же сам сказал, что, если Торет разыщет тебя, ты должен будешь выполнить все, что он ни прикажет!
   На это Чейн ничего не ответил, и тогда Винн с отчаянием выкрикнула:
   – Если ты – убийца, то зачем тогда защищаешь меня?
   Чейн шагал все быстрей, почти волоча ее за собой. Под ногами у них хлюпала грязная вода.
   – Потому что ты не тратишь свою жизнь на бессмысленный каторжный труд! – проворчал он, словно удивляясь, как можно не понимать настолько очевидных вещей. – Большинство смертных живут, как рабочий скот, вся их жизнь – это сон, еда и работа, и если такой умрет – потеря невелика!
   Винн рванула руку из его цепких пальцев – с такой неожиданной силой, что Чейн едва не остановился.
   – Так ты спас меня потому, что я – ученая?! – воскликнула она. – Потому что моя голова битком набита полезными для тебя знаниями?!
   – Разумеется, – ответил Чейн.
   Это была правда, но лишь наполовину – для полной откровенности сейчас было не время и не место. Оглянувшись в который раз назад, он обнаружил, что далеко в туннеле мерцает пятнышко света.
   – Факел, – сказала Винн. – Разве Торет или Сапфира стали бы ходить по туннелям с факелом?
   – Нет, – сказал Чейн.
   – Значит, это Магьер либо Лисил… Или они оба. Отпусти меня и беги. Спасайся.
   Чейн поглядел на Винн.
   Да, можно отпустить ее, и это ненадолго задержит дампира или полукровку. Но теперь они уже не отступятся, не повернут назад, даже если обнаружат, что Винн жива и невредима. Прежде Чейну не приходило в голову, что Винн можно использовать как заложницу, но вполне вероятно, что эта уловка очень скоро может ему понадобиться.
   Чейн решительно повлек Винн за собой и остановился только в месте, где туннель, которым они шли, пересекался с другим, более широким. Судя по всему, второй туннель вел прямо к заливу. Вдоль стен его тянулись довольно широкие каменные карнизы, а в дальнем углу видна была железная лестница, вделанная в каменную стену туннеля. Скорее всего, она вела в сточный колодец, выходивший на городскую улицу. Чейн поднял Винн на каменный карниз по левую руку от направления, которым они шли, и сам встал рядом с ней.
   – Помалкивай, – приказал он, – и спрячь кристалл.
   – Чейн, не делай этого! – взмолилась Винн. Чейн одарил ее грозным взглядом и поднял между ними меч. Винн отпрянула, прижалась спиной к стене, поспешно сунула кристалл в карман. Чейн встал перед ней, у самого поворота, и зорко вглядывался в темноту туннеля, из которого они пришли. Он ждал, когда в туннеле забрезжит слабый свет, – это означало бы, что пока неизвестный преследователь уже близко.
   До сих пор женщина-дампир мало чем помогла Чейну в осуществлении его заветных планов. Что ж, на сей раз он обойдется без планов.

* * *

   Торет вывалился из подвального хода и спрыгнул в сточный туннель. В темноте он долго озирался по сторонам, но так и не увидел нигде Сапфиры. Вероятно, она успела уйти далеко… и теперь ему предстоит принять важное решение.
   Можно направиться в туннели под трущобами внешнего крепостного кольца, а можно двинуться прямиком к выходам в залив. Но который путь избрала Сапфира? Торет велел ей пробираться к морю, но она иногда бывает такая… непредсказуемая.
   Поскольку Торет обратил Сапфиру, он мог учуять ее присутствие – если, конечно, она не находилась слишком далеко. Торет никогда не был настолько одарен, чтобы сравняться с Рашедом или Тишей, но Сапфиру он, сосредоточившись, мог «увидеть», как наяву.
   Он закрыл глаза, мысленно представил себе Сапфиру – и не почуял ничего.
   Сапфира не стала бы пробираться в трущобы. Она всегда отдавала предпочтение богатым кварталам. Торет лишь надеялся, что она попытается выбраться наружу в более или менее безлюдном месте. Возможно, в торговом квартале, где большинство магазинов и лавок закрывается на ночь. Торет повернул на юг и побрел по туннелю.
   Брести в густой жиже было нелегко, но и Сапфира вряд ли идет быстрее – подол синего платья промок насквозь и путается у нее в ногах. Торет был уверен, что скоро нагонит ее, однако он шел и шел, а до сих пор не то что не увидел ее – не мог даже ее почуять. Может, он выбрал неверный путь? Неужели Сапфире взбрело в голову пробираться наверх, во внутреннее кольцо?
   Торет остановился, снова огляделся по сторонам, решая, куда же ему направиться, и тут увидал в глубине туннеля, которым он пришел, отсвет факела.
   А Сапфире факел не нужен.
   Неужели треклятый пес привел полукровку в подвал? В Миишке, помнится, этот зверюга запросто проследил Рашеда до самого пакгауза. От этой мысли Торету стало дурно. Он напрягся, раздираемый между страхом и яростью.
   Лисил, с его чертовым везением, отыскал его и идет по следу!
   Торет побежал по туннелю, лихорадочно разыскивая место, где можно затаиться и дождаться преследователя. Если уж ему суждено снова спасаться бегством, он должен позаботиться о том, чтобы никто и никогда больше его не выследил.
   Уж он добьется того, чтобы растреклятая псина издохла в куче городских нечистот!

* * *

   Малец спрыгнул из подвала в сточный туннель и с громким плеском приземлился на все четыре лапы посреди не слишком бурного и донельзя грязного потока.
   – Теперь куда? – спросил Лисил.
   Пес негромко заворчал и двинулся на юг, против течения потока. Лисил соскочил в туннель, и тут же в ноздри ему ударила вонь отбросов, к которой примешивался соленый запах моря. Он перевесил торбу с головой Сапфиры за спину и поспешил вслед за Мальцом.
   Крысенышу не удастся покинуть город… По крайней мере, с головой на плечах.
   Лисила не оставляло неприятное ощущение, что за ним следят, – словно чей-то взгляд щекотал шею. Он огляделся, вытянув перед собой руку с факелом. Пламя осветило лишь заплесневелые от вечной сырости стены да неспешно текущий поток. Лисил попытался спрятать факел за спину, чтобы свет не был помехой ночному зрению, отчасти унаследованному им от матери. И все равно ничего не смог обнаружить.
   Малец целеустремленно шел вперед, шлепая лапами по воде, и Лисил волей-неволей последовал за ним, с каждым шагом напряженно ожидая нападения.
   Между тем они все шли и шли. То и дело туннель пересекали другие туннели, и всякий раз Лисил подзывал к себе Мальца, чтобы тот обследовал очередной перекресток. Убедившись, что и в этих туннелях никто их не подстерегает, Лисил отпускал пса и зорко следил, не свернет ли тот с выбранного курса. Малец, однако, неуклонно двигался точно на юг, даже когда им встречались, более широкие туннели, ведущие к морю.
   Постепенно Лисил начал сомневаться в том, что пес и вправду идет по следу. Топазовый амулет Магьер, висящий на шее у Лисила, слабо светился – это значило, что где-то в окрестностях есть вампир, но пока что они не приблизились к нему ни на шаг. Да и как, в самом деле, может Малец идти по следу Торета, если они все время шлепают по воде?
   Впереди, за каменной аркой, туннель резко подымался вверх. Подойдя ближе, Лисил различил наверху арки железные зазубренные острия. Точно такая же арка виднелась на вершине подъема. Вдоль стен подъема тянулись каменные карнизы, и откуда-то сверху доносился неумолчный плеск льющейся воды. Малец миновал первую арку и двинулся дальше. Желтые блики заиграли на покрытых влагой стенах туннеля, и Лисил опустил глаза.
   Топазовый амулет испускал зловеще яркое сияние.
   – Назад! – крикнул Лисил. – Малец, назад!
   Скрежет цепей эхом прокатился над подъемом, и зазубренные острия арки с угрожающей быстротой ринулись вниз, прямо на голову Лисила. Инстинктивно он отпрянул.
   Ему показалось, что за долю секунды до того, как железная решетка с грохотом и плеском обрушилась в воду, прямо под острия поднырнула смутная тень, и тут фонтан соленой воды ударил ему в лицо. Лисил вскинул руку, прикрывая ладонью глаза. Впереди, на вершине подъема, Малец испустил свой всегдашний боевой клич, и эхо зловещего воя далеко раскатилось в сумрачных туннелях.
   Высоко подняв факел, Лисил глянул сквозь железные прутья решетки. За верхней аркой туннель снова шел ровно, затем расширялся, образуя круглую площадку. Насколько мог видеть Лисил, другого выхода на эту площадку не было. Рычание Мальца доносилось именно оттуда, но самого пса Лисил не мог разглядеть – его скрывал подъем туннеля.
   И тут из полумрака донесся знакомый голос:
   – Ах, как жаль, что тебя не придавило решеткой! – эхом отдался от стен туннеля визгливый голос Крысеныша. – Ну да ничего – зато ты сможешь полюбоваться, как я прикончу твоего пса. Тебе никогда больше не удастся выследить нас!
   – Малец, вернись к решетке! – крикнул Лисил, с отчаянием слыша шлепанье шагов по мелководью – это Крысеныш подбирался все ближе к псу.
   «Малец, – подумал Лисил, – прирожденный следопыт и боец». Точь-в-точь как псы, которых на его родине аристократы растили и обучали для охоты на горных медведей. Эти псы могли сутками преследовать добычу и, если их не удержать, очертя голову бросались в бой. Многие из них гибли на первой же своей охоте. Малец даже неукротимей и целеустремленней, чем эти псы, – он-то, в отличие от них, не просто животное…
   Наверное, у тех, кто поставил здесь решетку, были на то свои причины, хотя Лисил даже представить себе не мог какие. Поскольку решетка находилась в глубине сточных туннелей, городские стражники, закрывая выходы в залив, ее не обнаружили. Лисил огляделся в надежде, что отыщет какой-нибудь способ ее открыть, – но обнаружил лишь железные скобы в стенах по обе стороны решетки. Сунув факел в скобу, он обеими руками ухватился за решетку и напряг все силы, пытаясь ее поднять. Решетка даже не дрогнула.
   Снова раскатилось в туннеле рычание Мальца, и на сей раз к нему прибавились быстрые, шлепающие по воде шаги.
   – Малец, отойди от него! – безнадежно крикнул Лисил. – Вернись ко мне!
   Даже если бы пес и подчинился – Крысеныш все равно не отступился бы от мысли расправиться с ним.
   И опять впереди мелькнула смутная тень, на сей раз над подъемом туннеля. Лисил, обеими руками вцепившийся в решетку, замер. Впереди было так темно, что даже его наполовину эльфийские глаза ничего не могли разглядеть в этой темноте. Тогда он схватил факел и, просунув руку между прутьями решетки, швырнул его на левый карниз – как можно дальше. Вспышка света выхватила в проеме верхней арки Крысеныша, который так и вертелся вокруг пса, ловко уворачиваясь от его зубов. Серебристая шерсть Мальца в свете факела отливала золотом.
   Крысеныш отпрянул вбок и взмахнул мечом. Короткое широкое лезвие блеснуло совсем рядом с шеей Мальца.
   – Валхачкасейя! – выругался Лисил, всей душой жалея о том, что не забрал у Ватца арбалет.
   Пес ловко поднырнул под меч Крысеныша и, метнувшись ему за спину, вонзил зубы в ногу вампира, под самым коленом. Крысеныш дико завопил от боли, однако сумел развернуться и со всей силы пнуть Мальца в бок. От удара пес отлетел прочь и с плеском рухнул в воду, исчезнув из поля зрения Лисила.
   Рыча и скаля зубы, Крысеныш занес меч над упавшим псом.
   Лисил выхватил правый клинок и в отчаянии принялся кромсать им прутья решетки. Стать звенела о железо, оставляя на нем лишь неглубокие зазубрины.
   Крысеныш оглянулся на него, оскалив в злорадной ухмылке острые зубы, и снова повернулся к Мальцу. Лисил бил и бил клинком по решетке, но вампир уже не обращал на него внимания.
   В темноте верхней арки мелькнул серебристый просверк.
   Крысеныш пошатнулся, голова его нелепо дернулась вбок. Обретя равновесие, он свободной рукой схватился за шею.
   В основании шеи, под самым затылком, торчал стилет.
   Лисил замер, оставив в покое решетку. Он и сам бы метнул стилет в Крысеныша, если бы хоть на мгновение поверил, что это поможет спасти Мальца.
   – Прекрати, – велел ясный мелодичный голос.
   Эхо, заплясавшее между стен площадки, помешало Лисилу определить, откуда доносился этот голос. Из темноты шагнул зыбкий серый силуэт, похожий на призрак.
   Справа в проеме верхней арки стоял некто в низко надвинутом капюшоне и сером плаще, подвязанном вокруг талии. Между пальцев его левой руки серебристо мерцала в свете факела тонкая проволочка. Эта проволочка до боли напоминала гарроту, которая хранилась в заветной коробке Лисила, и только подумав об этом, он понял, кого видит перед собой.
   Это был тот самый апмаглахк, с которым Лисил столкнулся прошлой ночью.
   Значит, эльф следил за ним, и, должно быть, именно он серой тенью успел проскользнуть под решеткой, когда она опускалась. И стилет он метнул только для того, чтобы привлечь внимание Крысеныша.
   – Это еще кто такой? – процедил вампир, выдернув из шеи покрытый черной кровью стилет. – Еще один охотничек, что ли?
   – До тебя мне дела нет, – холодно ответил эльф. – Не смей только трогать пса.
   При этих словах Крысеныш явно заколебался. Лисил не верил собственным ушам.
   – Убей его! – выхватив второй клинок, закричал он эльфу. – Сожги или отруби голову – только так их можно убить!
   Эльф его словно и не слышал. Повернув голову в ту сторону, куда упал Малец, он ровным голосом проговорил:
   – Пожалуйста, подойди ко мне.
   Лисил наконец увидел Мальца. Описав полукруг, пес остановился в проеме верхней арки, шагах в двух от эльфа. Тот поглядел на Мальца, повернул ладонями наружу прижатые к бокам руки, как бы показывая, что безоружен, и что-то сказал по-эльфийски – Лисил, как ни старался, не понял ни слова.
   – Это же вампир! – воскликнул он, вне себя от досады. – Отруби ему голову!
   Секунду или две в туннеле стояла тишина, которую нарушало лишь потрескивание факела.
   Затем Крысеныш завизжал и, отшвырнув меч и стилет, бросился на эльфа. С оглушительным плеском оба они рухнули в воду.
   Лисил ожидал, что Малец тоже ввяжется в драку, – но пес остался на месте и лишь рычал, глядя на сцепившихся противников. Когтистыми скрюченными пальцами Крысеныш полоснул по шее эльфа, раздирая в лоскутья ворот капюшона. В ответ апмаглахк ударил его ногой по горлу.
   Вампир рухнул, подняв фонтан брызг, и дальше Лисил уже ничего не мог различить, кроме головокружительного мелькания двух мокрых насквозь силуэтов. И вдруг все стихло. Эльф был за спиной у Крысеныша, который упал на колени прямо в воду, и в горло его впилась гаррота.
   Эльф рывком развел руки – и серебристая проволочка глубже вошла в горло вампира.
   – Не дай ему уйти! – крикнул Лисил. – Прикончи его!
   Крысеныш вывернул назад руки, ухватил эльфа за подвязанные полы плаща и одним резким движением перебросил его через себя. Эльф еще падал, когда Крысеныш ударил его ногой – и тот отлетел, грянувшись о стену. Однако он все еще сжимал одну рукоять гарроты – и серебристая проволочка, сорвавшись с шеи вампира, глубоко прорезала его горло.
   Крысеныш попятился, зажимая рукой рану. Не отрывая глаз от нового противника, он свободной рукой пытался нашарить в воде свой меч.
   – Уходи, – сказал эльф. – Охоться на людей. Не трогай маджай-хи.
   Малец уже с угрожающим видом подбирался к тщедушному вампиру.
   Все так же зажимая рукой гордо, Крысеныш в последний раз с ненавистью глянул на Лисила, повернулся и – исчез в темноте.
   – Нет, нет, не-ет! – во весь голос закричал Лисил, бессильно молотя клинками по железной решетке.

* * *

   В животе у Магьер заворочался знакомый уже жгучий голод.
   Минуя пересечение туннелей, она повыше подняла над головой факел, замедлила шаг и навела на арочный проем заряженный арбалет. Когда слева блеснул в полумраке клинок, стремительный, как змеиный укус, Магьер так же стремительно отбила его факелом и отскочила на перекресток.
   Чейн стоял на каменном уступе, почти закрывая собой Винн. Одним рывком он выдернул девушку из-за спины, поставил перед собой и ладонью зажал ей рот. Юная Хранительница была так мала ростом, что макушкой едва доставала ему до ключицы. Зубы Магьер, видоизменяясь, отозвались уже привычной болью.
   – Отпусти ее! – велела она.
   И, швырнув факел на каменный уступ напротив, обнажила саблю. К ее удивлению, высокий вампир осведомился спокойно и почти учтиво:
   – Торет мертв?
   У Магьер и в мыслях не было отвечать на его вопрос. Сейчас она жаждала лишь одного – заполучить его голову. Подгоняемая этой жаждой, она сделала два шага вперед.
   – Отпусти ее, иначе тебе придется драться одной рукой.
   – Сомневаюсь, что ты сумеешь драться, не подвергнув опасности свою подругу.
   Вместо ответа Магьер нажала на спусковой крючок арбалета. Арбалетный болт вонзился в лодыжку Чейна, и без того уже отмеченную зубами Мальца. Рана тотчас задымилась, и Чейн вскрикнул от боли. Содрогаясь, он попытался вырвать болт – и Винн, мгновенно ощутив, что его железная хватка ослабла, вырвалась и бросилась бежать по уступу – к Магьер.
   Та бросила разряженный арбалет на уступ к самым ногам Хранительницы. Сейчас был как раз наилучший момент, для того чтобы атаковать вампира, но Магьер не хотела рисковать, пока Винн не будет в полной безопасности. Когда Чейн выдернул из ноги арбалетный болт и спрыгнул с уступа в воду, лениво журчащую по дну туннеля, Магьер взмахом сабли обрезала ремешок колчана и швырнула его следом за арбалетом.
   – Заряди, – бросила она Винн и, сделав шаг, оказалась между Хранительницей и рослым вампиром.
   Сейчас она ясно чувствовала, что настрой Чейна изменился. Раньше, в доме, Магьер ощущала в нем голод и желание уклониться от прямого боя, сейчас от него пусть и слабо, но исходила мрачная решимость.
   – Прекратите! – крикнула Винн. – Слышите – вы, оба? Прекратите! Чейн, Магьер уникальна, единственная в своем роде – не смей ее трогать! Магьер, Чейн не виноват, что он такой! Торет сделал его вампиром, не спросив согласия!
   Магьер зло глянула на нее, взглядом приказывая ей заткнуться, – и увидела, что девушка заряжает арбалет одной из двух оставшихся стрел.
   – Когда я скажу, стреляй, – бросила она.
   Не похоже, что Винн была хорошим стрелком. Но эти слова предназначались не столько ей, сколько Чейну. Вампир кружил вокруг Магьер, пытаясь отыскать прореху в ее защите.
   – Винн не станет стрелять в меня, – уверенно сказал он. – Зря стараешься.
   – Поглядим, – отозвалась Магьер.
   Прежде ей и в голову не приходило, что Винн для Чейна не просто заложница, но между этими двумя явно что-то было. И все же, следя за маневрами Чейна, Магьер краем глаза заметила, что Хранительница наводит на него арбалет.
   Чейн вскинул меч и ринулся на Магьер, пытаясь повторить старый трюк, который применял еще Рашед, – силой проломить ее защиту. Силы у него и впрямь хватало – когда Магьер отбивала удар, ей пришлось упасть на одно колено. Да, он явно больше не склонен притворяться.
   А она и не притворялась никогда.
   Магьер уклонилась и сделала выпад, метя ему в ноги. Когда Чейн отступил, она вскочила на ноги и попятилась. Он тотчас бросился в атаку и нанес удар сверху вниз. На сей раз Магьер просто отпрыгнула вбок и снова рубанула его по ногам. Чейн попытался отскочить, но острие сабли задело его по колену. Он зарычал и, выгнувшись от боли, сверху вниз нанес удар.
   Острие меча прорезало кожаный доспех Магьер чуть ниже ворота и резануло ее левое плечо. Она пошатнулась, отступила на шаг, едва держась на ногах от жгучей боли.
   Чейн явно старался щадить раненую ногу. Магьер ощущала, как по плечу течет, впитываясь в рубашку, струйка теплой крови. Вот сейчас бы отвлечь его. Хоть на секунду!
   – Винн, стреляй! – крикнула она.
   Снова Чейн кружил вокруг нее, отыскивая прорехи в защите, но на сей раз он заметно хромал. При виде крови Магьер его глаза сделались совершенно прозрачными, как кристаллы. Магьер ощущала, как растет в нем голод, и не только голод.
   Желание.
   Чейн испытывал наслаждение, убивая, упивался предсмертными минутами своих жертв.
   Почему Винн не стреляет?
   Вот он снова бросился вперед, высоко занеся меч, но в последнюю секунду сделал низкий выпад.
   И когда Магьер опустила саблю, отражая этот выпад, Чейн свободной рукой ухватил ее за запястье и толкнул к стене.
   Голод снова всколыхнулся в Магьер, на миг овладев всем ее существом. Она ударила Чейна кулаком в челюсть.