Страница:
Раздвигая торчащие во все стороны ветки, он сунулся под ствол дерева и увидел то, что ожидал увидеть, — кучу какого-то мусора и валяющийся рядом полуразложившийся, с выпирающими из шкуры белыми ребрами труп большой собаки.
Помощник взял палку, чтобы сдвинуть ее в сторону, но тут же отбросил. Все равно не получится — вряд ли собака сдвинется. Если он все верно понимает, то она не сдвинется. Не для того ее сюда положили...
А для того, чтобы...
Наклонился, ухватил собаку одной рукой за хвост, другой за уши и резко потянул на себя. Собака подалась вместе с мусором, листвой и какими-то досками. Разом взвились большие синие мухи. Открылась черная дыра в земле.
Так и есть! На брезгливость ребята рассчитывали. На то, что никто сюда, испугавшись вони, мух и вида смерти, не сунется. Только его такими дешевыми трюками не провести. Проходили. И не такое проходили!
Пойдём посмотрим, что за клад оберегала эта собачка?
Помощник опустил ногу в темноту норы, нащупал верхнюю перекладину лестницы, сошел вниз. Включил фонарик.
Ого!
Вполне приличный, на одного-двух человек, схрон. Кто-то неизвестный наскоро, с помощью большой саперной лопатки — вон следы от нее на земляных стенах остались — отрыл неглубокую, в полроста траншею, закрыл сверху жердями, забросал землей и прошлогодней листвой. Внутри в несколько слоев настелил еловые лапы. Чем не место для отдыха? Если «валетом», то два человека могут улечься.
Здесь они и отдыхали. И в принципе могли что-нибудь обронить, что-нибудь потерять. Надо поднять лапник и осмотреть пол.
Каждую вытаскиваемую на поверхность ветку пришлось осматривать, отряхивать и даже обнюхивать. Постепенно открылся земляной пол.
А вот и сор. Немного, но есть — микрообрывки целлофана, какие-то крошки.
Здесь.
И здесь...
Ну правильно, они же тут сутками жили и не только спали, но и ели, пили и как-то развлекались. Уходя, за собой, конечно, прибрали, но все прибрать не смогли. Что-то из мусора застряло в иголках лапника.
Почему же они не уничтожили схрон, например, не засыпали его землей? Торопились? Или рассчитывали, что местная милиция ничего не найдет, а если найдет, то не свяжет эту яму с убийством?
Тогда правильно рассчитывали.
Но только не рассчитывали, что, помимо местных пинкертонов, их следы будет разыскивать кто-то еще...
Ну всё, пора, и так уже все сроки «перегулял».
Помощник депутата собрал найденный сор в полиэтиленовый пакет.
Надо будет его внимательно рассмотреть. Не здесь, в более спокойной обстановке. И не ему, а лучше всего криминалистам...
Очень скоро, потому что за очень дополнительную, из депутатского фонда, плату, пришло заключение криминалистической экспертизы, идентифицировавшей найденный в схроне сор, обрывки маскировочной сети, оттиски подошвы башмака, наследившего в подсохшей луже, и оттиски повреждений, оставленных «якорем», заброшенным в крону сосны.
Выводы по каждой улике формулировались отдельно, но формулировались совершенно одинаково, как под копирку. Помощник депутата, бывший на самом деле Помощником Резидента, перечитал их несколько раз. И ему все стало понятно! Теперь — стало понятно! Потому что найденный в схроне сор, оттиски подошвы обуви, оттиски повреждений, оставленных на ветках, результаты патологоанатомических, баллистических и прочих экспертиз, проведенных местной милицией в связи с расследованием убийства президента местного Союза предпринимателей, и имевшие место ранее преступления перестали быть сами по себе, а стали суммой доказательств, неопровержимо свидетельствующих, что здесь и за тысячи километров отсюда действовали одни и те же преступники. Одни и те киллеры. Не просто киллеры и не просто хорошо вооруженные киллеры, а всем киллерам киллеры...
Глава 28
Помощник взял палку, чтобы сдвинуть ее в сторону, но тут же отбросил. Все равно не получится — вряд ли собака сдвинется. Если он все верно понимает, то она не сдвинется. Не для того ее сюда положили...
А для того, чтобы...
Наклонился, ухватил собаку одной рукой за хвост, другой за уши и резко потянул на себя. Собака подалась вместе с мусором, листвой и какими-то досками. Разом взвились большие синие мухи. Открылась черная дыра в земле.
Так и есть! На брезгливость ребята рассчитывали. На то, что никто сюда, испугавшись вони, мух и вида смерти, не сунется. Только его такими дешевыми трюками не провести. Проходили. И не такое проходили!
Пойдём посмотрим, что за клад оберегала эта собачка?
Помощник опустил ногу в темноту норы, нащупал верхнюю перекладину лестницы, сошел вниз. Включил фонарик.
Ого!
Вполне приличный, на одного-двух человек, схрон. Кто-то неизвестный наскоро, с помощью большой саперной лопатки — вон следы от нее на земляных стенах остались — отрыл неглубокую, в полроста траншею, закрыл сверху жердями, забросал землей и прошлогодней листвой. Внутри в несколько слоев настелил еловые лапы. Чем не место для отдыха? Если «валетом», то два человека могут улечься.
Здесь они и отдыхали. И в принципе могли что-нибудь обронить, что-нибудь потерять. Надо поднять лапник и осмотреть пол.
Каждую вытаскиваемую на поверхность ветку пришлось осматривать, отряхивать и даже обнюхивать. Постепенно открылся земляной пол.
А вот и сор. Немного, но есть — микрообрывки целлофана, какие-то крошки.
Здесь.
И здесь...
Ну правильно, они же тут сутками жили и не только спали, но и ели, пили и как-то развлекались. Уходя, за собой, конечно, прибрали, но все прибрать не смогли. Что-то из мусора застряло в иголках лапника.
Почему же они не уничтожили схрон, например, не засыпали его землей? Торопились? Или рассчитывали, что местная милиция ничего не найдет, а если найдет, то не свяжет эту яму с убийством?
Тогда правильно рассчитывали.
Но только не рассчитывали, что, помимо местных пинкертонов, их следы будет разыскивать кто-то еще...
Ну всё, пора, и так уже все сроки «перегулял».
Помощник депутата собрал найденный сор в полиэтиленовый пакет.
Надо будет его внимательно рассмотреть. Не здесь, в более спокойной обстановке. И не ему, а лучше всего криминалистам...
Очень скоро, потому что за очень дополнительную, из депутатского фонда, плату, пришло заключение криминалистической экспертизы, идентифицировавшей найденный в схроне сор, обрывки маскировочной сети, оттиски подошвы башмака, наследившего в подсохшей луже, и оттиски повреждений, оставленных «якорем», заброшенным в крону сосны.
Выводы по каждой улике формулировались отдельно, но формулировались совершенно одинаково, как под копирку. Помощник депутата, бывший на самом деле Помощником Резидента, перечитал их несколько раз. И ему все стало понятно! Теперь — стало понятно! Потому что найденный в схроне сор, оттиски подошвы обуви, оттиски повреждений, оставленных на ветках, результаты патологоанатомических, баллистических и прочих экспертиз, проведенных местной милицией в связи с расследованием убийства президента местного Союза предпринимателей, и имевшие место ранее преступления перестали быть сами по себе, а стали суммой доказательств, неопровержимо свидетельствующих, что здесь и за тысячи километров отсюда действовали одни и те же преступники. Одни и те киллеры. Не просто киллеры и не просто хорошо вооруженные киллеры, а всем киллерам киллеры...
Глава 28
Исполняющий обязанности директора завода «Техноприбор» был пьян почти в стельку.
— Что же это вы? — укоризненно качал головой начальник службы безопасности. — В такой день...
— А чего я? Я ничего! Я только принял чуть-чуть, для храбрости.
ИО директора «Техноприбора» боялся. Боялся потерять жизнь. Но еще больше боялся потерять завод. Ведь если раз уступить шантажистам и если об этом узнают, то завтра сюда со всей страны охотники до чужого добра слетятся... Да и свои, как только заметят слабину, сожрут и не поперхнутся.
Нет, уступать нельзя. Никому и ни в чем! А страх... Страх можно попытаться залить коньяком. Начальник службы безопасности вызвал заведующего заводским здравпунктом.
— Приведите его в чувство. Как хотите! Но через два часа он должен быть как огурчик.
ИО директора подхватили под руки и потащили в душ.
Мозгляк! Еще ничего не случилось, а у него уже коленки прогибаются! — злился про себя начальник службы безопасности. С кем работать приходится! На подчиненных как лев бросается, а как до настоящей драки дошло — сдулся.
И другие такие же. Денег нагребли полны сундуки, а защитить их сами не могут. Кишка тонка!
Тьфу!
Через два часа протрезвевшего ИО директора вернули в кабинет.
— Ну как вы?
— Я? Нормально.
— Мы выезжаем через два часа. Будьте, пожалуйста, готовы.
— Что вы собираетесь делать?
— Провести операцию по захвату человека, который с вами будет встречаться. Допросить с пристрастием, чтобы выйти на его хозяев. Дальше по обстоятельствам.
— А если он ничего не скажет?
— Скажет.
— А если их будет несколько?
— Да перестаньте вы трястись.
— Я не трясусь. Я просто спрашиваю.
— Если их будет несколько — возьмем нескольких. Если не сможем всех, то часть уничтожим, а часть все-таки возьмем живьем.
— А если?..
— Не будет никаких «если». Я совершенно контролирую ситуацию. Кроме того, на вас будет надет бронежилет.
— Но он закрывает только тело!
— Ближайшие подходы к месту встречи контролируются моими людьми. А с дальних расстояний в голову не стреляют, так как цель слишком мала. Стреляют в корпус.
От слов «не стреляют в голову — стреляют в корпус» ИО директору совсем поплохело.
— Тогда, может, лучше два?
— Что два?
— Два бронежилета?
— А может, проще принять их условия?
— Ладно, давайте ваш бронежилет.
Пока ИО директора примерял бронежилет, начальник службы безопасности как мог его успокаивал.
— Все продлится не больше пяти минут, мы подъедем, вы высунетесь из машины, постоите тихонечко, пока мы... Ну в общем, пока мы делаем свое дело.
— А зачем мне выходить? Может быть, мне лучше остаться в машине?
— Не лучше. Они должны вас увидеть, чтобы встреча состоялась. А если не увидят, то свернут с полдороги.
— Но как они узнают?.. Вот идиот!
— Очень просто узнают. Кто-то будет отслеживать ваш приезд, издалека и даст отмашку контактеру. Тот подъедет, мы его возьмем, допросим, и все будет в порядке.
О вырытом вблизи места встречи окопе и засевшем в нем бойце с длинным свертком, равным габаритами ручному пулемету или снайперской винтовке, начальник службы безопасности предпочел не распространяться. А то шеф совсем раскиснет, и тогда вся операция пойдет насмарку.
— Вам ваши действия понятны?
— Да, понятны. Кажется...
За пятнадцать минут до отъезда начальник службы безопасности запросил по рации командира ветеранов-альфовцев.
— Десятый вызывает Первого.
— Первый слушает.
— Как там у вас?
— Все нормально. Мы готовы к работе.
— Ничего подозрительного не заметили?
— Нет, горизонт чист.
— Добро, мы выезжаем через четверть часа.
Вторым звонком начальник службы безопасности проконтролировал своих работников, засевших на дальних подступах к месту встречи.
— Что у вас?
— Все чисто.
— Смотрите там. В оба смотрите!
— Да смотрим, смотрим.
Первой ушла машина с телохранителями. Потому что должна была уйти. А если бы не ушла, то это могло бы насторожить шантажистов. Перед подобного рода встречами кто-нибудь всегда выезжает вперед, что бы осмотреться на месте.
Телохранители честно облазили территорию не обнаружив ничего подозрительного. Они не знали о засаде и о караулящих засаду ветеранах.
— У нас все в порядке.
Вот ротозеи...
Через пятнадцать минут на исполняющего обязанности директора поверх бронежилета надели пиджак и плащ и повели к машине. Сбоку и сзади шли телохранители, спереди начальник служб.
Три машины — директорская и две службы безопасности выехали из заводских ворот. ИО директора сидел в машине охраны, так, на всякий случай. В назначенное время кортеж вырулил на пустырь и остановился. Ожидавшие их телохранители обступили дверцу, за которой сидел ИО директора.
— Покажитесь, — попросил начальник службы безопасности опасности.
ИО директора высунулся из машины, почти не видимый из-за спин телохранителей. Но это если прост смотреть, а тот, кто должен был смотреть, должен был смотреть сквозь мощную оптику.
— Спасибо, достаточно.
ИО директора облегченно свалился в кресло.
— Вижу машину. Белые «Жигули» — доложил Третий.
— Вижу белые «Жигули», «пятерку», идущие со стороны... — почти одновременно сообщил Пятый.
— С дороги в вашу сторону двигаются белые «Жигули» пятой модели... — сказал в микрофон командир ветеранов-спецов.
Начальник службы безопасности все слышал, но ничего не ответил. Он не хотел, чтобы кто-нибудь знал, что через наушник он прослушивает доклады не одних только телохранителей.
На площадку въехали и остановились белые «Жигули» пятой модели. Из них вышел невзрачного вида мужчина, сделал несколько шагов в сторону заводских «Волг» и выжидающе остановился.
— Пора, — сказал начальник службы безопасности. Никто не сдвинулся.
— Вам пора, — тронул за плечо, подталкивая к выходу, ИО директора.
— Что? Да. Сейчас....
Высунулся наружу.
Телохранители сомкнулись.
Мужчина из «Жигулей» стоял там, где стоял. Он явно ждал, когда навстречу ему сделают шаг.
— Больше никого, — доложил Третий.
— Горизонт чист, — подтвердил Четвертый.
— Все спокойно, — сообщили маячившие в ближней округе телохранители.
Выходит, переговоры должен вести этот мужик на «пятерке»? Один? Даже странно.
ИО директора стоял, прижимаясь к телохранителям, как к родным.
— Все, — показал начальник службы безопасности. — Все, вы больше не нужны.
ИО директора недоуменно посмотрел на него.
— Засуньте его в машину, — показал начальник службы безопасности телохранителям.
Те пригнули голову шефа вниз, толкнули внутрь «Волги».
— Всем внимание, — скомандовал начальник службы безопасности. В меньшей степени видимой охране, в большей — невидимой.
— Возьмите его. Только аккуратно.
Несколько телохранителей двинулись в сторону мужчины из «пятерки». Он совершенно не испугался. Он был уверен, что с ним ничего случиться не может, потому что там, сзади, в замаскированном окопе сидел его боец.
Телохранители сделали еще несколько шагов.
— Назад! — предупреждающе поднял руку мужчина. Но телохранители не остановились. Они пошли дальше и обступили шантажиста со всех сторон.
— Всем внимание! Десятисекундная готовность! — услышал начальник службы безопасности голос командира альфовцев. — Второму занять исходные.
Стрелок, занимавший самую выгодную, потому что господствующую над местностью позицию, мгновенно подтянулся, вполз животом на край заброшенной заводской трубы, подал вперед дуло винтовки с оптическим прицелом.
Его никто не заметил, все взоры были обращены в другую сторону.
— Второй готов.
Телохранители напирали.
— Оружие есть?
— Вы совершаете глупость.
— Сдавай оружие!
— Приготовиться! — отдал последнюю команду командир альфовцев.
Телохранители схватили мужчину за руки.
— Вы не правы! — четко проговорил мужчина какую-то странную, не соответствующую напряжению момента фразу. — Вы не правы! Не правы!..
В сорока метрах от телохранителей ив пятидесяти от заводских машин вдруг вспучилась земля, и из непонятно откуда взявшейся черной дыры поднялся человек. Споро вскинул какой-то длинный предмет, у которого в три стороны распалась верхняя часть. Распалась на ствол и две отброшенные вниз, уперевшиеся в грунт сошки.
Так это же пулемет, ручной пулемет!
Большой палец появившегося из-под земли стрелка уверенно нырнул в скобу и лег на спусковой крючок. Дуло поползло вниз и вбок. Поползло в сторону недоуменно замеревших телохранителей.
Через мгновение боек должен был ударить в капсуль, и высвободившиеся в результате микровзрыва пороховые газы толкнут первую пулю в канал ствола.
Второй сдвинул винтовку на миллиметры влево, увидел наплывающее на объектив прицела лицо, зафиксировал паутину рисок на виске, задержал дыхание и нажал на спусковой крючок.
Короткая, на пять-шесть пуль пулеметная очередь прорезала воздух. И оборвалась...
Пулеметчик, резко дернувшись, откинулся головой назад. И дернулся еще раз. И еще... Три пули угодили ему в голову. Три пули, одна за другой, но почти одновременно вошли — одна в правый висок, две другие — в лоб и правую щеку. Одна пуля, пройдя навылет, шлепнулась в землю позади тела.
Все три пули выпустил снайпер, засевший на трубе. Подстраховавшим его стрелкам подстраховывать его не пришлось...
У пулеметчика не было шансов победить в этом скоротечном бою и не было шансов выжить. И он не выжил. Мертвое тело сползло, упало в окоп. Дуло пулемета бессмысленно и мертво задралось в небо.
Ветераны-альфовцы перенесли свое внимание в ближние тылы, разобрав заранее назначенные сектора.
— Второй готов.
— Четвертый готов.
— Третий...
Они были готовы к неожиданностям, к тому, что что-то не заметили, упустили и теперь земля разверзнется снова, выпуская на свет божий новых бойцов противника.
Но никто не появлялся.
Совершенно обалдевшие телохранители, водители и ИО директора смотрели на дыру в земле, из которой секунду назад появился человек с пулеметом и куда тут же исчез.
Они ничего не понимали.
Вообще ничего!
И мужчина, приехавший на «пятерке», не понимал. Он тоже ничего не — понимал! Он смотрел на дыру в земле, на вставший дыбом пулемет, который не должен был смотреть в небо, который должен был стрелять! Из которого должен был стрелять его боец — Сергей. А он?.. Что же произошло?!.
Не растерялся только начальник службы безопасности. Потому что в отличие от других он знал, что должно было произойти. И знал, что должно произойти дальше.
— Обыщите его и тащите сюда! — крикнул он, показывая на мужчину. — Быстрее!
Очнувшиеся телохранители схватили, повалили шантажиста на землю.
Он что-то угрожающе закричал и вдруг, неожиданно для всех, метнулся в сторону. Ближайший к нему телохранитель кулем, без стона и вскрика свалился на землю.
— Ах ты гад!
Второго телохранителя он достал ударом носка ботинка в челюсть. Глухо хрустнула кость. Пострадавший отпустил руки. Схватился за лицо.
Этот невзрачный на вид мужик умел драться. Этот мужик умел драться как черт!
— Возьмите его!
Кто-то потащил из кармана пистолет.
— Не сметь! Живым, живым брать!
Подбежавшие от машин охранники вытянули из-за пазухи, ткнули в пальцы кастеты и кинулись в катающуюся потраве кучу, пытаясь достать дерущегося, кусающегося, пинающегося мужика по голове. Но тот ловко уворачивался, одновременно нанося нападающим страшные удары.
— У-у.
— А-а! Падла!..
Мужик «отключил» еще пару человек, но вырваться из кольца напиравших на него тел не смог. Слишком неравными были силы. Слишком неравными... Ему вцепились в руки, в ноги, встряхнули за шиворот, и кто-то сверху саданул его кастетом по темени. Мужик охнул и осел.
Он очнулся через минуту. Но очнулся уже опрокинутым лицом вниз, распластанным по земле трехцентнерной тяжестью сидящих на его спине и на его ногах телохранителей. Он не сопротивлялся, не кричал, не угрожал. Он лежал молча, стиснув зубы.
— Вы его обыскали?
— Да.
— Что-нибудь нашли?
— Вот, микрофон. У него микрофон был! И передатчик!
— Больше ничего?
— Нет.
— А оружие?
— Не было оружия!
— Ладно, посадите его во вторую машину! — приказал начальник службы безопасности.
— Нет! — вдруг громко сказал мужчина. — Там я говорить не буду! Категорически!
— А здесь? Здесь будешь? Будешь?!
Мужик кивнул.
Ну здесь так здесь...
Любому начинающему оперативнику известно, что «горячий» допрос бывает действенней всех последующих. Что то, что говорит преступник в момент ареста, потом он может не повторить.
— Ну давай, говори.
— Пусть они уйдут.
Начальник службы безопасности кивнул телохранителям.
Те застегнули на руках мужчины наручники, резким рывком потянули их вниз и вторые полукружья браслетов защелкнули на ногах. Теперь пленник не мог вырваться и не мог сопротивляться. Теперь его руки были пристегнуты к его ногам.
— Отойдите на десять шагов.
Телохранители отошли ровно на десять шагов.
— Говори!
— Что ты хочешь знать?
— Все.
Все — слишком долго. Все — начинается с Адама. Начальник службы безопасности психанул, но сдержался. Когда задержанный начинает говорить, его лучше не сбивать. Выместить на нем злость можно будет потом, когда он выскажется. Или когда перестанет говорить.
— С Адама не надо — надо с тебя. Кто ты?
— Это не важно.
— Кто тебя послал?
— Это тоже не важно.
— Зачем послал?
— Помочь возобновить поставки изделия 12/БС.
— Ну это не тебе и не мне решать.
— А кому?
— Ему, — показал начальник службы безопасности на директорскую «Волгу».
Пленник взглянул на «Волгу» и одновременно мельком взглянул на наручные часы.
Начальник службы безопасности заметил этот быстрый взгляд.
Почему он посмотрел на часы?
— Ты куда-то боишься опоздать? — насмешливо спросил он.
— Боюсь, — ответил пленник. — Но еще больше боюсь, что, если я все расскажу, я стану вам не нужен.
— Требуешь гарантий?
— Требую.
— Хорошо — даю слово офицера. Даю слово офицера, что, если ты все расскажешь, я отпущу тебя. Прямо сейчас отпущу.
— Слово офицера — это, конечно, здорово. Но этого мало.
И все же почему он посмотрел на часы?
— Подожди минуточку, я с шефом посоветуюсь. Начальник службы безопасности отошел к машинам, сунулся внутрь и, не обращая никакого внимания на шефа, тихо сказал в микрофон, зашитый в воротник:
— Десятый вызывает Первого. Доложите обстановку.
— Второй, Третий, Пятый — доложите обстановку, — продублировал вопрос Первый.
— Никого не видно, подходы чисты, — ответил Третий.
— Пусто, — подтвердил Пятый. — Все спокойно...
— У нас все спокойно. Никаких перемещений подозрительных машин, людей не замечено, — доложил командир альфовцев.
Никого... Чего же он тогда огрызается?
— Продолжайте наблюдение. Продолжайте наблюдение все время! — четко проговорил начальник службы безопасности.
— Добро...
Телохранители недоуменно смотрели на разговаривающего самого с собой босса.
— Чего вылупились? Вокруг посматривайте! — прикрикнул на них начальник службы безопасности.
И пошел к пленнику.
Он подошел к пленнику и с ходу, не предупреждая, ударил его в лицо каблуком ботинка.
— Кто ты? Отвечай! Ударил еще и еще раз.
— Кто ты? Говори! Говори!!
Это тоже входило в сценарий «горячего» допроса — бить, демонстрируя готовность убить, тем подавляя волю допрашиваемого, бить до тех пор, пока он не сломается и не расскажет все, что знает.
— Кто ты? Кто?! Кто?! Кто?!.
Начальник службы безопасности ударил еще несколько раз, вытянул из заплечной кобуры пистолет и ткнул дуло в зубы пленнику.
— Мы решили, что, если ты не скажешь, я выстрелю. А если скажешь — не выстрелю. По крайней мере сейчас не выстрелю. И это очень хорошая гарантия — не умереть сейчас, а умереть когда-нибудь потом. Или, может быть, не умереть вовсе.
Выбирай! И, подтверждая свои намерения, большим пальцем оттянул назад, до характерного щелчка, курок.
Разбитое лицо, холодный кругляш пистолетной стали, втиснутый в окровавленный рот, и звук взводимого курка действовали обычно на молчунов благотворно. Обычно после этого они становились болтунами.
Но не этот! Этот не испугался. У него даже зрачки не расширились.
Или он не осознал?..
Начальник службы безопасности вдавил «ствол» сильнее. Но у пленника вместо страха в глазах появилась злость.
— Убери пушку, дурак! — промычал он.
— Что ты сказал? Что?.. Ты что, парень, я же сейчас тебе мозги из башки вытряхну.
— Если успеешь.
— Чего?!
Он не боялся! Не боялся, и все тут! Что за ерунда?!
— У меня есть встречное предложение, — сказал пленник, твердо глядя в глаза своему палачу. — Ты и твои люди бросают на землю оружие, отходят на пять шагов в сторону и задирают руки за голову.
— Что? — не понял начальник службы безопасности.
— Повторяю — вы сдаете оружие, задираете руки, и тогда я гарантирую вам жизнь!
— Ты — нам?!.
— Я — вам!
— Ты что? Ты с ума тронулся?
— Никуда я не тронулся. Я предлагаю хорошие условия. Лучшие, чем предлагали мне — вы.
Нет, он точно с ума сошел!..
— Ты интересовался, почему я смотрел на часы? И хочешь понять, почему я с тобой разговаривал? Объясню. Мне нужно было потянуть время. Просто потянуть время. Нужно было выгадать десять минут.
Что он болтает? Какие десять минут?..
Да ну, ерунда. На подходах никого нет, он один. Он здесь один!..
— Ты блефуешь, у тебя здесь нет больше людей!
— В этом ты прав, людей больше нет.
Далеко в стороне послышался шум моторов. Нескольких моторов. Или одного мощного мотора. И послышался какой-то странный треск, как будто где-то далеко валили деревья.
Шум нарастал.
Что это?
— Это резервный вариант. На случай, если не сработает первый, — ответил на незаданный вопрос пленник. — Первый, к сожалению, не сработал. Так что...
Треск деревьев нарастал все больше и больше и вдруг оборвался.
— Мама моя! — громко ахнул кто-то сзади. — Мамочка! Это же... Это же!.. Но этого не может быть!!.
И не он один ахнул, все ахнули! И голос в наушнике, голос командира альфовцев тихо выдохнул что-то по поводу матери и какого-то, обитающего на севере, пушного зверька.
— ... Это же охренеть можно!..
Все разом повернули головы куда-то вбок. И все увидели, как в полутора километрах от места встречи, от стоящих машин, от замерших телохранителей, пленника и начальника службы безопасности на опушке березового леса, сквозь ломающиеся ветки, из листвы выпер набалдашник танкового орудия. И вслед за набалдашником, роняя и подминая под гусеницы деревья, выполз танк. Нормальный железный, с пушкой, с черными выхлопами сгоревшего в двигателе дизтоплива, «Т-80».
Взревев моторами, он развернулся на месте, на секунду встал боком, проехал два десятка метров, крутнулся на гусеницах, разворачиваясь «передком», замер. Но когда замер танк, зашевелилась, поползла в сторону башня, ожило, зарыскало — вначале вверх, потом вправо и снова чуть вверх — башенное орудие. Нашло, нащупало цель. Остановилось, изготовилось к выстрелу.
И все и каждый мгновенно прикинули расстояние, калибр башенного орудия и начинку снаряда. И сильно пожалели, что оказались здесь, на ровном, как сковорода пустыре.
Но это было еще не все.
И даже это еще было не все.
По проломленной танком сквозь лесную чащу просеке шла еще какая-то машина. Шла во след танку, по пробитой гусеницами дороге, переваливая колесами через поваленные, переломанные стволы деревьев. Шел армейский «Урал» с неестественно высоким, неправильной формы тентом.
Машина, качаясь, как буксир в шторм, проваливаясь в ямы и выбираясь из ям, вылезла из чащи и встала рядом с танком. Из нее на землю посыпались зеленые фигурки, которые отбежали к бортам, уцепились за тент и потянули его вниз. Брезент сошел плавными волнами, обнажив воронено поблескивающий на солнце металл. Обнажив какие-то трубы... Много труб. Много плотно притиснутых друг к другу, как на трубовозе труб.
Но это был не тpy6oвоз.
— Так ведьэто... Час от часу не легче! Это же, мать твою, «Град»!
— Совершенно верно, он самый, — подтвердил пленник. — Это на случай, eсли танк промахнется. Если танк промахнется, «Град» — не промахнется. «Град» никогда не промахивается.
— Но если он пальнет, здесь же живого не останется! Вообще ничего!
— И это верно — не останется! Поэтому предлагаю сдать оружие.
— Не верьте, если нас, тогда он тоже... — крикнул начальник службы безопасности.
— Да — я тоже. Но мне все равно не жить, хоть так хоть так. Но так — не жить с вами. Что меня устраивает больше. Надеюсь, всем все ясно?
Всем все было совершенно ясно. И никакие приказы, никакие посулы и никакие угрозы эту кристальную ясность затуманить не могли. У них у всех, суммарно было «стволов» меньше, чем у одной той дуры. И к тому же эти «стволы» не шли ни в какое сравнение с теми «стволами»!
Телохранители разом побросали на землю пистолеты.
— Расстегните меня.
Телохранители подбежали, открыли браслеты.
— Один вопрос, — тихо сказал пленник, переставший быть пленником и ставший хозяином положения. — Кто стрелял? Кто стрелял в нашего человека? Кто?!
Показал на черный провал в земле.
— Что же это вы? — укоризненно качал головой начальник службы безопасности. — В такой день...
— А чего я? Я ничего! Я только принял чуть-чуть, для храбрости.
ИО директора «Техноприбора» боялся. Боялся потерять жизнь. Но еще больше боялся потерять завод. Ведь если раз уступить шантажистам и если об этом узнают, то завтра сюда со всей страны охотники до чужого добра слетятся... Да и свои, как только заметят слабину, сожрут и не поперхнутся.
Нет, уступать нельзя. Никому и ни в чем! А страх... Страх можно попытаться залить коньяком. Начальник службы безопасности вызвал заведующего заводским здравпунктом.
— Приведите его в чувство. Как хотите! Но через два часа он должен быть как огурчик.
ИО директора подхватили под руки и потащили в душ.
Мозгляк! Еще ничего не случилось, а у него уже коленки прогибаются! — злился про себя начальник службы безопасности. С кем работать приходится! На подчиненных как лев бросается, а как до настоящей драки дошло — сдулся.
И другие такие же. Денег нагребли полны сундуки, а защитить их сами не могут. Кишка тонка!
Тьфу!
Через два часа протрезвевшего ИО директора вернули в кабинет.
— Ну как вы?
— Я? Нормально.
— Мы выезжаем через два часа. Будьте, пожалуйста, готовы.
— Что вы собираетесь делать?
— Провести операцию по захвату человека, который с вами будет встречаться. Допросить с пристрастием, чтобы выйти на его хозяев. Дальше по обстоятельствам.
— А если он ничего не скажет?
— Скажет.
— А если их будет несколько?
— Да перестаньте вы трястись.
— Я не трясусь. Я просто спрашиваю.
— Если их будет несколько — возьмем нескольких. Если не сможем всех, то часть уничтожим, а часть все-таки возьмем живьем.
— А если?..
— Не будет никаких «если». Я совершенно контролирую ситуацию. Кроме того, на вас будет надет бронежилет.
— Но он закрывает только тело!
— Ближайшие подходы к месту встречи контролируются моими людьми. А с дальних расстояний в голову не стреляют, так как цель слишком мала. Стреляют в корпус.
От слов «не стреляют в голову — стреляют в корпус» ИО директору совсем поплохело.
— Тогда, может, лучше два?
— Что два?
— Два бронежилета?
— А может, проще принять их условия?
— Ладно, давайте ваш бронежилет.
Пока ИО директора примерял бронежилет, начальник службы безопасности как мог его успокаивал.
— Все продлится не больше пяти минут, мы подъедем, вы высунетесь из машины, постоите тихонечко, пока мы... Ну в общем, пока мы делаем свое дело.
— А зачем мне выходить? Может быть, мне лучше остаться в машине?
— Не лучше. Они должны вас увидеть, чтобы встреча состоялась. А если не увидят, то свернут с полдороги.
— Но как они узнают?.. Вот идиот!
— Очень просто узнают. Кто-то будет отслеживать ваш приезд, издалека и даст отмашку контактеру. Тот подъедет, мы его возьмем, допросим, и все будет в порядке.
О вырытом вблизи места встречи окопе и засевшем в нем бойце с длинным свертком, равным габаритами ручному пулемету или снайперской винтовке, начальник службы безопасности предпочел не распространяться. А то шеф совсем раскиснет, и тогда вся операция пойдет насмарку.
— Вам ваши действия понятны?
— Да, понятны. Кажется...
За пятнадцать минут до отъезда начальник службы безопасности запросил по рации командира ветеранов-альфовцев.
— Десятый вызывает Первого.
— Первый слушает.
— Как там у вас?
— Все нормально. Мы готовы к работе.
— Ничего подозрительного не заметили?
— Нет, горизонт чист.
— Добро, мы выезжаем через четверть часа.
Вторым звонком начальник службы безопасности проконтролировал своих работников, засевших на дальних подступах к месту встречи.
— Что у вас?
— Все чисто.
— Смотрите там. В оба смотрите!
— Да смотрим, смотрим.
Первой ушла машина с телохранителями. Потому что должна была уйти. А если бы не ушла, то это могло бы насторожить шантажистов. Перед подобного рода встречами кто-нибудь всегда выезжает вперед, что бы осмотреться на месте.
Телохранители честно облазили территорию не обнаружив ничего подозрительного. Они не знали о засаде и о караулящих засаду ветеранах.
— У нас все в порядке.
Вот ротозеи...
Через пятнадцать минут на исполняющего обязанности директора поверх бронежилета надели пиджак и плащ и повели к машине. Сбоку и сзади шли телохранители, спереди начальник служб.
Три машины — директорская и две службы безопасности выехали из заводских ворот. ИО директора сидел в машине охраны, так, на всякий случай. В назначенное время кортеж вырулил на пустырь и остановился. Ожидавшие их телохранители обступили дверцу, за которой сидел ИО директора.
— Покажитесь, — попросил начальник службы безопасности опасности.
ИО директора высунулся из машины, почти не видимый из-за спин телохранителей. Но это если прост смотреть, а тот, кто должен был смотреть, должен был смотреть сквозь мощную оптику.
— Спасибо, достаточно.
ИО директора облегченно свалился в кресло.
— Вижу машину. Белые «Жигули» — доложил Третий.
— Вижу белые «Жигули», «пятерку», идущие со стороны... — почти одновременно сообщил Пятый.
— С дороги в вашу сторону двигаются белые «Жигули» пятой модели... — сказал в микрофон командир ветеранов-спецов.
Начальник службы безопасности все слышал, но ничего не ответил. Он не хотел, чтобы кто-нибудь знал, что через наушник он прослушивает доклады не одних только телохранителей.
На площадку въехали и остановились белые «Жигули» пятой модели. Из них вышел невзрачного вида мужчина, сделал несколько шагов в сторону заводских «Волг» и выжидающе остановился.
— Пора, — сказал начальник службы безопасности. Никто не сдвинулся.
— Вам пора, — тронул за плечо, подталкивая к выходу, ИО директора.
— Что? Да. Сейчас....
Высунулся наружу.
Телохранители сомкнулись.
Мужчина из «Жигулей» стоял там, где стоял. Он явно ждал, когда навстречу ему сделают шаг.
— Больше никого, — доложил Третий.
— Горизонт чист, — подтвердил Четвертый.
— Все спокойно, — сообщили маячившие в ближней округе телохранители.
Выходит, переговоры должен вести этот мужик на «пятерке»? Один? Даже странно.
ИО директора стоял, прижимаясь к телохранителям, как к родным.
— Все, — показал начальник службы безопасности. — Все, вы больше не нужны.
ИО директора недоуменно посмотрел на него.
— Засуньте его в машину, — показал начальник службы безопасности телохранителям.
Те пригнули голову шефа вниз, толкнули внутрь «Волги».
— Всем внимание, — скомандовал начальник службы безопасности. В меньшей степени видимой охране, в большей — невидимой.
— Возьмите его. Только аккуратно.
Несколько телохранителей двинулись в сторону мужчины из «пятерки». Он совершенно не испугался. Он был уверен, что с ним ничего случиться не может, потому что там, сзади, в замаскированном окопе сидел его боец.
Телохранители сделали еще несколько шагов.
— Назад! — предупреждающе поднял руку мужчина. Но телохранители не остановились. Они пошли дальше и обступили шантажиста со всех сторон.
— Всем внимание! Десятисекундная готовность! — услышал начальник службы безопасности голос командира альфовцев. — Второму занять исходные.
Стрелок, занимавший самую выгодную, потому что господствующую над местностью позицию, мгновенно подтянулся, вполз животом на край заброшенной заводской трубы, подал вперед дуло винтовки с оптическим прицелом.
Его никто не заметил, все взоры были обращены в другую сторону.
— Второй готов.
Телохранители напирали.
— Оружие есть?
— Вы совершаете глупость.
— Сдавай оружие!
— Приготовиться! — отдал последнюю команду командир альфовцев.
Телохранители схватили мужчину за руки.
— Вы не правы! — четко проговорил мужчина какую-то странную, не соответствующую напряжению момента фразу. — Вы не правы! Не правы!..
В сорока метрах от телохранителей ив пятидесяти от заводских машин вдруг вспучилась земля, и из непонятно откуда взявшейся черной дыры поднялся человек. Споро вскинул какой-то длинный предмет, у которого в три стороны распалась верхняя часть. Распалась на ствол и две отброшенные вниз, уперевшиеся в грунт сошки.
Так это же пулемет, ручной пулемет!
Большой палец появившегося из-под земли стрелка уверенно нырнул в скобу и лег на спусковой крючок. Дуло поползло вниз и вбок. Поползло в сторону недоуменно замеревших телохранителей.
Через мгновение боек должен был ударить в капсуль, и высвободившиеся в результате микровзрыва пороховые газы толкнут первую пулю в канал ствола.
Второй сдвинул винтовку на миллиметры влево, увидел наплывающее на объектив прицела лицо, зафиксировал паутину рисок на виске, задержал дыхание и нажал на спусковой крючок.
Короткая, на пять-шесть пуль пулеметная очередь прорезала воздух. И оборвалась...
Пулеметчик, резко дернувшись, откинулся головой назад. И дернулся еще раз. И еще... Три пули угодили ему в голову. Три пули, одна за другой, но почти одновременно вошли — одна в правый висок, две другие — в лоб и правую щеку. Одна пуля, пройдя навылет, шлепнулась в землю позади тела.
Все три пули выпустил снайпер, засевший на трубе. Подстраховавшим его стрелкам подстраховывать его не пришлось...
У пулеметчика не было шансов победить в этом скоротечном бою и не было шансов выжить. И он не выжил. Мертвое тело сползло, упало в окоп. Дуло пулемета бессмысленно и мертво задралось в небо.
Ветераны-альфовцы перенесли свое внимание в ближние тылы, разобрав заранее назначенные сектора.
— Второй готов.
— Четвертый готов.
— Третий...
Они были готовы к неожиданностям, к тому, что что-то не заметили, упустили и теперь земля разверзнется снова, выпуская на свет божий новых бойцов противника.
Но никто не появлялся.
Совершенно обалдевшие телохранители, водители и ИО директора смотрели на дыру в земле, из которой секунду назад появился человек с пулеметом и куда тут же исчез.
Они ничего не понимали.
Вообще ничего!
И мужчина, приехавший на «пятерке», не понимал. Он тоже ничего не — понимал! Он смотрел на дыру в земле, на вставший дыбом пулемет, который не должен был смотреть в небо, который должен был стрелять! Из которого должен был стрелять его боец — Сергей. А он?.. Что же произошло?!.
Не растерялся только начальник службы безопасности. Потому что в отличие от других он знал, что должно было произойти. И знал, что должно произойти дальше.
— Обыщите его и тащите сюда! — крикнул он, показывая на мужчину. — Быстрее!
Очнувшиеся телохранители схватили, повалили шантажиста на землю.
Он что-то угрожающе закричал и вдруг, неожиданно для всех, метнулся в сторону. Ближайший к нему телохранитель кулем, без стона и вскрика свалился на землю.
— Ах ты гад!
Второго телохранителя он достал ударом носка ботинка в челюсть. Глухо хрустнула кость. Пострадавший отпустил руки. Схватился за лицо.
Этот невзрачный на вид мужик умел драться. Этот мужик умел драться как черт!
— Возьмите его!
Кто-то потащил из кармана пистолет.
— Не сметь! Живым, живым брать!
Подбежавшие от машин охранники вытянули из-за пазухи, ткнули в пальцы кастеты и кинулись в катающуюся потраве кучу, пытаясь достать дерущегося, кусающегося, пинающегося мужика по голове. Но тот ловко уворачивался, одновременно нанося нападающим страшные удары.
— У-у.
— А-а! Падла!..
Мужик «отключил» еще пару человек, но вырваться из кольца напиравших на него тел не смог. Слишком неравными были силы. Слишком неравными... Ему вцепились в руки, в ноги, встряхнули за шиворот, и кто-то сверху саданул его кастетом по темени. Мужик охнул и осел.
Он очнулся через минуту. Но очнулся уже опрокинутым лицом вниз, распластанным по земле трехцентнерной тяжестью сидящих на его спине и на его ногах телохранителей. Он не сопротивлялся, не кричал, не угрожал. Он лежал молча, стиснув зубы.
— Вы его обыскали?
— Да.
— Что-нибудь нашли?
— Вот, микрофон. У него микрофон был! И передатчик!
— Больше ничего?
— Нет.
— А оружие?
— Не было оружия!
— Ладно, посадите его во вторую машину! — приказал начальник службы безопасности.
— Нет! — вдруг громко сказал мужчина. — Там я говорить не буду! Категорически!
— А здесь? Здесь будешь? Будешь?!
Мужик кивнул.
Ну здесь так здесь...
Любому начинающему оперативнику известно, что «горячий» допрос бывает действенней всех последующих. Что то, что говорит преступник в момент ареста, потом он может не повторить.
— Ну давай, говори.
— Пусть они уйдут.
Начальник службы безопасности кивнул телохранителям.
Те застегнули на руках мужчины наручники, резким рывком потянули их вниз и вторые полукружья браслетов защелкнули на ногах. Теперь пленник не мог вырваться и не мог сопротивляться. Теперь его руки были пристегнуты к его ногам.
— Отойдите на десять шагов.
Телохранители отошли ровно на десять шагов.
— Говори!
— Что ты хочешь знать?
— Все.
Все — слишком долго. Все — начинается с Адама. Начальник службы безопасности психанул, но сдержался. Когда задержанный начинает говорить, его лучше не сбивать. Выместить на нем злость можно будет потом, когда он выскажется. Или когда перестанет говорить.
— С Адама не надо — надо с тебя. Кто ты?
— Это не важно.
— Кто тебя послал?
— Это тоже не важно.
— Зачем послал?
— Помочь возобновить поставки изделия 12/БС.
— Ну это не тебе и не мне решать.
— А кому?
— Ему, — показал начальник службы безопасности на директорскую «Волгу».
Пленник взглянул на «Волгу» и одновременно мельком взглянул на наручные часы.
Начальник службы безопасности заметил этот быстрый взгляд.
Почему он посмотрел на часы?
— Ты куда-то боишься опоздать? — насмешливо спросил он.
— Боюсь, — ответил пленник. — Но еще больше боюсь, что, если я все расскажу, я стану вам не нужен.
— Требуешь гарантий?
— Требую.
— Хорошо — даю слово офицера. Даю слово офицера, что, если ты все расскажешь, я отпущу тебя. Прямо сейчас отпущу.
— Слово офицера — это, конечно, здорово. Но этого мало.
И все же почему он посмотрел на часы?
— Подожди минуточку, я с шефом посоветуюсь. Начальник службы безопасности отошел к машинам, сунулся внутрь и, не обращая никакого внимания на шефа, тихо сказал в микрофон, зашитый в воротник:
— Десятый вызывает Первого. Доложите обстановку.
— Второй, Третий, Пятый — доложите обстановку, — продублировал вопрос Первый.
— Никого не видно, подходы чисты, — ответил Третий.
— Пусто, — подтвердил Пятый. — Все спокойно...
— У нас все спокойно. Никаких перемещений подозрительных машин, людей не замечено, — доложил командир альфовцев.
Никого... Чего же он тогда огрызается?
— Продолжайте наблюдение. Продолжайте наблюдение все время! — четко проговорил начальник службы безопасности.
— Добро...
Телохранители недоуменно смотрели на разговаривающего самого с собой босса.
— Чего вылупились? Вокруг посматривайте! — прикрикнул на них начальник службы безопасности.
И пошел к пленнику.
Он подошел к пленнику и с ходу, не предупреждая, ударил его в лицо каблуком ботинка.
— Кто ты? Отвечай! Ударил еще и еще раз.
— Кто ты? Говори! Говори!!
Это тоже входило в сценарий «горячего» допроса — бить, демонстрируя готовность убить, тем подавляя волю допрашиваемого, бить до тех пор, пока он не сломается и не расскажет все, что знает.
— Кто ты? Кто?! Кто?! Кто?!.
Начальник службы безопасности ударил еще несколько раз, вытянул из заплечной кобуры пистолет и ткнул дуло в зубы пленнику.
— Мы решили, что, если ты не скажешь, я выстрелю. А если скажешь — не выстрелю. По крайней мере сейчас не выстрелю. И это очень хорошая гарантия — не умереть сейчас, а умереть когда-нибудь потом. Или, может быть, не умереть вовсе.
Выбирай! И, подтверждая свои намерения, большим пальцем оттянул назад, до характерного щелчка, курок.
Разбитое лицо, холодный кругляш пистолетной стали, втиснутый в окровавленный рот, и звук взводимого курка действовали обычно на молчунов благотворно. Обычно после этого они становились болтунами.
Но не этот! Этот не испугался. У него даже зрачки не расширились.
Или он не осознал?..
Начальник службы безопасности вдавил «ствол» сильнее. Но у пленника вместо страха в глазах появилась злость.
— Убери пушку, дурак! — промычал он.
— Что ты сказал? Что?.. Ты что, парень, я же сейчас тебе мозги из башки вытряхну.
— Если успеешь.
— Чего?!
Он не боялся! Не боялся, и все тут! Что за ерунда?!
— У меня есть встречное предложение, — сказал пленник, твердо глядя в глаза своему палачу. — Ты и твои люди бросают на землю оружие, отходят на пять шагов в сторону и задирают руки за голову.
— Что? — не понял начальник службы безопасности.
— Повторяю — вы сдаете оружие, задираете руки, и тогда я гарантирую вам жизнь!
— Ты — нам?!.
— Я — вам!
— Ты что? Ты с ума тронулся?
— Никуда я не тронулся. Я предлагаю хорошие условия. Лучшие, чем предлагали мне — вы.
Нет, он точно с ума сошел!..
— Ты интересовался, почему я смотрел на часы? И хочешь понять, почему я с тобой разговаривал? Объясню. Мне нужно было потянуть время. Просто потянуть время. Нужно было выгадать десять минут.
Что он болтает? Какие десять минут?..
Да ну, ерунда. На подходах никого нет, он один. Он здесь один!..
— Ты блефуешь, у тебя здесь нет больше людей!
— В этом ты прав, людей больше нет.
Далеко в стороне послышался шум моторов. Нескольких моторов. Или одного мощного мотора. И послышался какой-то странный треск, как будто где-то далеко валили деревья.
Шум нарастал.
Что это?
— Это резервный вариант. На случай, если не сработает первый, — ответил на незаданный вопрос пленник. — Первый, к сожалению, не сработал. Так что...
Треск деревьев нарастал все больше и больше и вдруг оборвался.
— Мама моя! — громко ахнул кто-то сзади. — Мамочка! Это же... Это же!.. Но этого не может быть!!.
И не он один ахнул, все ахнули! И голос в наушнике, голос командира альфовцев тихо выдохнул что-то по поводу матери и какого-то, обитающего на севере, пушного зверька.
— ... Это же охренеть можно!..
Все разом повернули головы куда-то вбок. И все увидели, как в полутора километрах от места встречи, от стоящих машин, от замерших телохранителей, пленника и начальника службы безопасности на опушке березового леса, сквозь ломающиеся ветки, из листвы выпер набалдашник танкового орудия. И вслед за набалдашником, роняя и подминая под гусеницы деревья, выполз танк. Нормальный железный, с пушкой, с черными выхлопами сгоревшего в двигателе дизтоплива, «Т-80».
Взревев моторами, он развернулся на месте, на секунду встал боком, проехал два десятка метров, крутнулся на гусеницах, разворачиваясь «передком», замер. Но когда замер танк, зашевелилась, поползла в сторону башня, ожило, зарыскало — вначале вверх, потом вправо и снова чуть вверх — башенное орудие. Нашло, нащупало цель. Остановилось, изготовилось к выстрелу.
И все и каждый мгновенно прикинули расстояние, калибр башенного орудия и начинку снаряда. И сильно пожалели, что оказались здесь, на ровном, как сковорода пустыре.
Но это было еще не все.
И даже это еще было не все.
По проломленной танком сквозь лесную чащу просеке шла еще какая-то машина. Шла во след танку, по пробитой гусеницами дороге, переваливая колесами через поваленные, переломанные стволы деревьев. Шел армейский «Урал» с неестественно высоким, неправильной формы тентом.
Машина, качаясь, как буксир в шторм, проваливаясь в ямы и выбираясь из ям, вылезла из чащи и встала рядом с танком. Из нее на землю посыпались зеленые фигурки, которые отбежали к бортам, уцепились за тент и потянули его вниз. Брезент сошел плавными волнами, обнажив воронено поблескивающий на солнце металл. Обнажив какие-то трубы... Много труб. Много плотно притиснутых друг к другу, как на трубовозе труб.
Но это был не тpy6oвоз.
— Так ведьэто... Час от часу не легче! Это же, мать твою, «Град»!
— Совершенно верно, он самый, — подтвердил пленник. — Это на случай, eсли танк промахнется. Если танк промахнется, «Град» — не промахнется. «Град» никогда не промахивается.
— Но если он пальнет, здесь же живого не останется! Вообще ничего!
— И это верно — не останется! Поэтому предлагаю сдать оружие.
— Не верьте, если нас, тогда он тоже... — крикнул начальник службы безопасности.
— Да — я тоже. Но мне все равно не жить, хоть так хоть так. Но так — не жить с вами. Что меня устраивает больше. Надеюсь, всем все ясно?
Всем все было совершенно ясно. И никакие приказы, никакие посулы и никакие угрозы эту кристальную ясность затуманить не могли. У них у всех, суммарно было «стволов» меньше, чем у одной той дуры. И к тому же эти «стволы» не шли ни в какое сравнение с теми «стволами»!
Телохранители разом побросали на землю пистолеты.
— Расстегните меня.
Телохранители подбежали, открыли браслеты.
— Один вопрос, — тихо сказал пленник, переставший быть пленником и ставший хозяином положения. — Кто стрелял? Кто стрелял в нашего человека? Кто?!
Показал на черный провал в земле.