Страница:
Карана размышляла о тельтах. Интересно, чего они хотят от жизни? Мечтают ли они жить на свободе, не в портовом городе? Но она не была уверена, что будет вежливо задать подобные вопросы.
– Каранда? — спросила Клаффера.
Карана с улыбкой помотала головой, и Клаффера без всякого видимого сожаления заткнула бутылку деревянной пробкой и убрала ее.
Тельты снова заварили принесенный девушкой чай, и Карана с удовольствием его выпила, поскольку замерзла. Было очень поздно. Тельты убрали блюдо, чайник, кружки и музыкальные инструменты. Взяв Карану за руку, Клаффера повела ее в опочивальню, где все готовились ко сну.
Карана заволновалась, вспомнив ночи, проведенные здесь, когда она отчаянно замерзала в одиночестве под влажными водорослями. Сняв набедренные повязки, тельты выстирали их в морской воде и повесили сушить. Карана сделала то же самое со своими мокрыми штанами. Один из тельтов указал ей на большую кипу одеял, сплетенных из водорослей, приглашая занять почетное место. Девушка заползла под водоросли, щекочущие кожу, и все последовали ее примеру. Последний задул лампочки.
Теперь она поняла, что они подразумевали под выражением «делить тепло»: в середине было тепло и уютно. Правда, трудно было привыкнуть к запаху рыбьего жира, исходившего от волос тельтов. Шум воды, плескавшейся у порога, убаюкал Карану, и она заснула.
Дважды за ночь Карана просыпалась от кошмаров: первый – про пиявку, высасывающую мозг, второй – про армию, маршировавшую к пропасти. Оба раза ее обнимала дюжина рук и принималась гладить, отгоняя страх, чувство вины и бессилия. И скоро Карана погрузилась в блаженный, беззаботный сон.
Утром она встала, чувствуя себя спокойной и отдохнувшей, чего не было уже несколько месяцев. Поблагодарив хозяев, она снова надела свою одежду. Перед ее уходом тельты пожелали преподнести гостье подарок. Они принесли свои лучшие резные работы и попросили ее выбрать. Карана выбрала крохотную вещицу – изображение смеющегося ребенка, играющего с крабом. Она совсем расчувствовалась и загрустила о том, чего у нее никогда не будет.
Карана знала, что нужен ответный подарок, а у нее была лишь одна вещь, равноценная дару тельтов, – любимый нож, который ей дала Малиена взамен потерянного в Катадзе. Это была красивая вещь, сделанная из прекрасной аркимской стали. Карана подарила тельтам нож, и они приняли его со смехом, объятиями и слезами. Затем девушка поспешила домой: только сейчас ей пришло в голову, что Лиан, должно быть, волнуется из-за нее.
Снова оказавшись в своей комнате, Карана поняла, что именно обрела у тельтов, всегда поддерживавших и утешавших друг друга. Девушка вспомнила, как они вступились за нее, когда хлюны хотели вышвырнуть Карану на улицу. Она не могла себе представить, чтобы тельты отказали ей в помощи из-за боязни последствий. Она должна поступать так же. Карана почувствовала огромное облегчение, наконец-то приняв такое решение. Все ее страхи исчезли, и кошмары больше не беспокоили Карану.
29
30
– Каранда? — спросила Клаффера.
Карана с улыбкой помотала головой, и Клаффера без всякого видимого сожаления заткнула бутылку деревянной пробкой и убрала ее.
Тельты снова заварили принесенный девушкой чай, и Карана с удовольствием его выпила, поскольку замерзла. Было очень поздно. Тельты убрали блюдо, чайник, кружки и музыкальные инструменты. Взяв Карану за руку, Клаффера повела ее в опочивальню, где все готовились ко сну.
Карана заволновалась, вспомнив ночи, проведенные здесь, когда она отчаянно замерзала в одиночестве под влажными водорослями. Сняв набедренные повязки, тельты выстирали их в морской воде и повесили сушить. Карана сделала то же самое со своими мокрыми штанами. Один из тельтов указал ей на большую кипу одеял, сплетенных из водорослей, приглашая занять почетное место. Девушка заползла под водоросли, щекочущие кожу, и все последовали ее примеру. Последний задул лампочки.
Теперь она поняла, что они подразумевали под выражением «делить тепло»: в середине было тепло и уютно. Правда, трудно было привыкнуть к запаху рыбьего жира, исходившего от волос тельтов. Шум воды, плескавшейся у порога, убаюкал Карану, и она заснула.
Дважды за ночь Карана просыпалась от кошмаров: первый – про пиявку, высасывающую мозг, второй – про армию, маршировавшую к пропасти. Оба раза ее обнимала дюжина рук и принималась гладить, отгоняя страх, чувство вины и бессилия. И скоро Карана погрузилась в блаженный, беззаботный сон.
Утром она встала, чувствуя себя спокойной и отдохнувшей, чего не было уже несколько месяцев. Поблагодарив хозяев, она снова надела свою одежду. Перед ее уходом тельты пожелали преподнести гостье подарок. Они принесли свои лучшие резные работы и попросили ее выбрать. Карана выбрала крохотную вещицу – изображение смеющегося ребенка, играющего с крабом. Она совсем расчувствовалась и загрустила о том, чего у нее никогда не будет.
Карана знала, что нужен ответный подарок, а у нее была лишь одна вещь, равноценная дару тельтов, – любимый нож, который ей дала Малиена взамен потерянного в Катадзе. Это была красивая вещь, сделанная из прекрасной аркимской стали. Карана подарила тельтам нож, и они приняли его со смехом, объятиями и слезами. Затем девушка поспешила домой: только сейчас ей пришло в голову, что Лиан, должно быть, волнуется из-за нее.
Снова оказавшись в своей комнате, Карана поняла, что именно обрела у тельтов, всегда поддерживавших и утешавших друг друга. Девушка вспомнила, как они вступились за нее, когда хлюны хотели вышвырнуть Карану на улицу. Она не могла себе представить, чтобы тельты отказали ей в помощи из-за боязни последствий. Она должна поступать так же. Карана почувствовала огромное облегчение, наконец-то приняв такое решение. Все ее страхи исчезли, и кошмары больше не беспокоили Карану.
29
ВРЕМЯ ВЫБОРА
Вся крепость пришла в волнение после попытки совершить убийство и кражи из комнаты Лиана. На воротах была удвоена стража, и поскольку Карана выбросила свой пропуск несколько недель тому назад, ее не впускали.
К счастью, проходившая мимо Таллия помогла Каране попасть внутрь. Прибежав в рабочий кабинет Лиана, Карана обнаружила, что там полно народу. Мендарк бушевал из-за нарушения секретности, а еще больше – из-за утраты книги Ялкары. Он привел с собой архивариусов, и те, к негодованию Лиана, рылись в его бумагах. Иггур тоже был здесь. Нападение на Магрету отвлекло его от всепоглощающего отчаяния. Магрета стояла у окна, глядя во двор. Испытание, которому она подверглась, явно не оставило на ней следов – разве что у нее был усталый вид.
– Это сокрушительный удар! – повторял Мендарк. Прихрамывая, он расхаживал по комнате. – Сокрушительный удар! – Судя по всему, исчезновение книги огорчило его гораздо больше, чем покушение на Магрету.
«Как это похоже на него!» – подумала Карана. Вбежавший в комнату гонец что-то зашептал на ухо Мендарку. У того еще больше вытянулось лицо.
– Принеси мне весь пепел! – приказал он, и гонец убежал прочь. – Воровку обнаружили, – объявил Мендарк. – Но она мертва, и, к несчастью, книга сожжена. Это катастрофа!
– Ее звали Элламия, – сказала Магрета и опустила голову на руки – Я знала ее, еще когда была ребенком. Не могу поверить, что Элламия пыталась меня убить.
– Наверно, Феламора очень низкого о нас мнения. Она сделает новую попытку. Будьте начеку! – Мендарк покачал головой. – А я возлагал такие надежды на эту книгу!
– Однако, – сказал Лиан, очень спокойно воспринявший все происшедшее, – никто из нас не смог расшифровать ни единого иероглифа, и не думаю, чтобы это мне когда-нибудь удалось.
– Никчемный летописец! – взвился Мендарк и топнул ногой. Он удалился, и за ним последовали архивариусы, Иггур и Таллия. В комнате остались только Карана, Лиан и Магрета.
– Что это была за книга? – спросила Магрета, которая прибыла перед самым приходом Караны.
Лиан объяснил.
Магрета задохнулась от волнения.
– Но это же была моя книга! – вскричала она. – Ялкара упомянула о ней в сообщении, которое оставила в Зеркале.
– Какое сообщение? – полюбопытствовал Лиан.
– Я не сказала никому, кроме Шанда. В книжке были первые Сказания каронов – с того момента, как они оказались в бездне, и даже раньше. Она была бесценной. – В глазах у Магреты стояли слезы.
– Пошли, – поспешно предложил Лиан. – Я больше не могу тут находиться ни минуты.
Они направились в парк, где было пусто из-за плохой погоды. Теперь Лиан совсем не хромал, – правда, на ногах навсегда остались шрамы. Вытерев своим плащом каменную скамью, он уселся на нее.
Карана села рядом, наблюдая, как Магрета расхаживает по грязи взад-вперед.
– Что такое, Лиан? У тебя что-то на уме. Магрета, иди сюда!
Когда Магрета тоже села, Лиан рассмеялся.
– Эта книга у меня, – тихо произнес он. – Тут, в моей сумке.
– Что?.. – изумилась Магрета.
– Дело в том, – Лиан улыбнулся своей знаменитой улыбкой, – что как-то раз Лилисе нечем было заняться, и ей захотелось попрактиковаться в письме. И я отдал ей переписывать книгу Ялкары. Украдена копия: я всегда ношу оригинал с собой, вместе со своими записными книжками. Все они здесь.
Открыв сумку, которую носил на плече, Лиан передал Магрете тоненький томик.
– Никто не знает, что имеется копия, – за исключением Лилисы. Но они с Джеви сейчас в отъезде. А когда она вернется, я попрошу ее хранить это в тайне.
Магрета взяла книжку в руки, как самую большую ценность в мире. Она погладила обложку, прижала к щеке.
– Не знаю, как тебя благодарить, – сказала она Лиану. Открыв книгу, Магрета взглянула на иероглифы на первой странице. – Это зеркальное отражение тех иероглифов, которые выгравированы на Арканском Зеркале. Интересно, почему?
– Понятия не имею, – ответил Лиан.
– Может быть, мы сумеем поработать над этим вместе, если мне удастся найти ключ. – Магрета поднялась, сунула книжку в сумку и, улыбнувшись собственным мыслям, удалилась. Потом вернулась и неловко обняла Лиана. – Спасибо тебе, Лиан. Мне нужно срочно кое-что обдумать. До завтра.
«Взгляни на Зеркало, и оно покажет тебе, что ты должна сделать».
«Но что же я должна делать?» – мучилась Магрета, вернувшись к себе в комнату. Мендарк и Иггур считали, что она должна вести войну с Рульком, но, разумеется, это никогда не входило в планы Ялкары. С кем же ей по пути? С этими людьми, этим миром? С тремя мирами? С Рульком и каронами?
Было ли право первородства предназначено для того, чтобы его расплавили и создали устройство, с помощью которого можно изготовить врата? Нет, вряд ли Ялкара намеревалась это сделать. К тому же Золотая флейта может быть опасной. Как же ей восстановить равновесие между мирами? Магрета, которая привыкла, чтобы ей приказывали, что делать, сейчас растерялась: она не знала, что выбрать, воспитание Феламоры все еще сказывалось.
«Зеркало научит тебя, когда придет время».
Магрета взяла Зеркало, снова вызвала сообщение Ялкары для Элиоры и сидела, вновь и вновь перечитывая его. Почему отсутствует часть сообщения? Потерялось ли она за эти годы, или Зеркало что-то скрывает?
«Почему ты не хочешь мне сказать? – устало подумала она. – Как ты нужна мне, Ялкара! Все это так трудно». Опустив голову на руки, Магрета прижалась щекой к холодной поверхности Зеркала и задремала.
Сны ее были беспокойны. Она видела, как с ножом в руке к ней крадется Элламия. Сама Магрета вновь была ребенком и, лежа в кровати, могла лишь беспомощно наблюдать, как над ней заносят нож.
Это сновидение повторилось раз двадцать, пока Магрета не погрузилась в мирный сон. Внезапно она проснулась от слепящего света. Магрета подняла голову, пытаясь понять, в чем дело.
Ее взгляд упал на Зеркало, освещенное ярким светом: в нем сияло солнце. Потом сияние померкло и появилось изображение золотисто-зеленого края. Лес и озеро, гора и сочные луга казались настоящим раем. Затем озеро приблизилось, и появился павильон из белого мрамора, стоявший на берегу. У воды сидела женщина, прислонившись спиной к колонне. Она была высокой, черные волосы скрывали лицо. Поза была томной, и Магрета заметила, что женщина в Зеркале погружена в меланхолию. Женщина задумчиво опустила пальцы в воду.
Озеро было спокойным. Однако под взглядом Магреты на его поверхности появилась рябь.
Женщина поднялась, не отрывая взгляда от воды. Вдруг Магрета увидела, как на поверхности озера всплыл большой воздушный пузырь с темными стенками и что кто-то внутри борется, пытаясь выбраться наружу. Девушка затаила дыхание. В пузыре был заточен молодой человек – красивый, широкоплечий, с кудрявыми темными волосами.
Он отчаянно колотил в стены тюрьмы, рот его широко раскрылся в крике. Женщина наблюдала за ним с берега, не в силах помочь. Она что-то ему кричала, но слов не было слышно. Она озиралась, лихорадочно пытаясь найти что-нибудь, чтобы разрушить пузырь. И тут Магрета увидела, что это Ялкара в расцвете своей молодости.
Ялкара издала вопль муки, и Магрета прочла слово, сорвавшееся с губ Ялкары: «Джиллиас!»
Мужчина был Шандом в молодости. Магрета издала стон: Шанд был так же заточен в своем пузыре, как Ялкара – в своем раю. Должен же быть способ соединить их!
Ялкара беспомощно протягивала руки к Шанду. В отчаянии от их мучений, Магрета вдруг осознала, что есть способ помочь им – Золотая флейта! Наконец-то Зеркало указало ей путь.
– Я отдам мое золото, – произнесла Магрета вслух, – но я не позволю использовать флейту против Рулька. – С этими словами она заснула.
Утром Магрета пришла на Совет, пребывавший в отчаянии, и выложила свои драгоценности на стол перед ошеломленным Мендарком.
– Это собственное золото Ялкары, право первородства Элиоры, теперь мое, – пояснила она. – Вы можете использовать его, чтобы сделать новую флейту.
Последовало длительное молчание.
– Как ты получила его? – наконец обрел дар речи Мендарк. Он подозрительно взглянул на Шанда, но тот улыбнулся с самым невинным видом.
– Это не то золото, которое украла Феламора, – ответила Магрета. – Это собственное золото Ялкары.
– Тогда откуда же то, другое? – осведомился Мендарк. Магрета пожала плечами:
– Понятия не имею.
– Шанд? – в ярости воскликнул Мендарк.
– Я тоже не знаю, – ответил старик.
– Нам бы лучше это выяснить, – сказал Иггур, глядя на драгоценности. – Мне это совсем не нравится. Где же, черт возьми, Лиан? Магрета!
– Да?
– На каких условиях ты передаешь нам золото? – Взгляды всех собравшихся устремились к ней.
– Я не могу отдать свое право первородства. То, что будет из него изготовлено, принадлежит мне.
Мендарк хотел было возразить, но затем передумал.
– Давайте сначала посмотрим, сможем ли мы сделать флейту, – изрек он, опуская свои змеиные глаза. – Тогда будет достаточно времени, чтобы решить, кто именно может ее использовать. Вернее, кто способен ее использовать.
– Спасибо тебе за предложение Магрета, – серьезно сказал Иггур. – Правда, я не знаю, должны ли мы его принимать…
– Я его принимаю! – поспешно выкрикнул Мендарк, поднимая сверкающее золото высоко в воздух.
Сев за стол, Магрета положила голову на руки, уже опасаясь, не было ли ее решение неразумным. Едва ли Ялкара была бы в восторге от происходящего.
Потирая шелушившиеся руки, Мендарк громко позвал адъютанта, а когда тот примчался, велел ему немедленно привести аркимов.
– Они вернулись? – спросила Карана.
– Вчера их бот вошел в гавань, – ответила Таллия. Совету пришлось ждать немало времени, прежде чем появились аркимы.
Их было шестеро. Тензор выглядел еще хуже, чем прежде. Роскошная грива черных волос походила теперь на свалявшийся половик. Губы были совершенно серые. Малиена постарела, и вид у нее стал еще решительнее.
– Магрета принесла нам настоящее золото Ялкары, – сказал Мендарк. – Теперь твой черед, Тензор. Ты покажешь нам, как сделать новую Золотую флейту?
– Карон Магрета! – с горечью произнес Тензор. – Это золото Аркана, некогда украденное у нас! – Он посмотрел на Магрету и вздрогнул, потом перевел взгляд на Карану. Девушка приблизилась к его стулу.
– Ты все еще хочешь, чтобы я тебе помог? – спросил ее Тензор еле слышно. Когда они возвращались из Катадзы через Сухое Море, он пообещал ей это.
– Я ничего не хочу для себя, – ответила Карана. – Я бы хотела вернуться в Готрим и разводить там сады.
Тензор наградил ее слабой улыбкой:
– Ты научилась гораздо большему, чем я. Тогда чего же ты у меня просишь?
Карану терзали сомнения.
– Ты считаешь, что сделать новую флейту – такое уж большое преступление? Это злой умысел или глупость?
Тензор состроил гримасу и коснулся щеки Караны.
– Защищать себя – не преступление, так же как и не преступление нанести врагу удар первым, не дожидаясь, пока он ударит тебя. Возможно, это глупость – именно так мы называем смелые планы, которые потерпели крах.
– Даст ли нам флейта шанс?
– Никто не в силах предсказать исход этой борьбы. Мне он безразличен. Мое время прошло. Решение – в твоих руках.
– Почему я? Все, что я делаю, оканчивается неудачей. – Взгляд Тензора буравил ее.
– Потому что такова моя цена, – наконец ответил он. – Тот, кто не делает ничего, так же часто вызывает не менее ужасные беды, как и тот, кто ошибается.
Карана знала, что Тензор прав. Она приняла решение.
– Я прошу тебя об этом.
– Тогда я сделаю флейту. – Тензор протянул руку к Каране:
– Помоги мне подняться! Я цепляюсь за свое достоинство – ведь я потерял все, что действительно имеет какое-то значение.
Пошатываясь, они с Караной добрели до середины комнаты. Тензор заставил себя выпрямиться во весь рост, на мгновение опершись о плечо Караны. Девушка попыталась ускользнуть.
– Останься, – уголком губ прошептал Тензор. – Никуда не годится, если я упаду и не смогу вновь подняться. Я покажу вам, что надо делать, – обратился он к собравшимся. – Я и мои аркимы будут руководить вашими мастерами в работе с этим опасным материалом. А вы обеспечите нам просторную мастерскую, оборудование, необходимое для плавки, очистки и ковки металла.
– Это будет сделано, – пообещал Иггур.
– А потом все должно быть уничтожено, включая само здание мастерской и землю под ним в полсажени глубиной, а пепел развеян на море, в радиусе ста лиг. И вы должны мне дать клятву, что флейта, если она уцелеет, будет превращена в прах, смешана с десятью повозками пепла и погребена в глубоком море, так чтобы ее невозможно было восстановить. – Покачнувшись, Тензор снова ухватился за Карану.
Условия, объявленные им, вызвали оживленную дискуссию, но в конце концов все пришли к соглашению. Были подготовлены три экземпляра договора, в котором оговаривались эти условия, и все присутствующие подписали его – либо в качестве сторон участников договора, либо в качестве свидетелей.
– У меня уже есть такая мастерская на примете, – сказал Иггур. – Это старая пекарня в западном углу двора. Там достаточно просторно и есть дымовые трубы. А печь вы сложите сами. Ты хочешь осмотреть помещение сейчас?
– Да, – ответил Тензор.
Все направились в пекарню. Это было великолепное старое строение из кирпича и светлого камня, прочное и надежное. Там не было окон – только парадный и черный ход. Тензор вошел внутрь с Иггуром, Караной и аркимами, а остальные ждали за дверью. Примерно через час Тензор вышел.
– Мастерская меня устраивает, – объявил он. – Пришли своих золотых дел мастеров для осмотра. Мы запечатаем черный ход. Отныне никто не сможет сюда войти без разрешения. Мы начинаем завтра утром.
Едва рассвело, вся компания вернулась в мастерскую. Тензор лично открыл дверь – он передвигался без посторонней помощи. Магрета вышла вперед. На ней было платье из черного шелка, обрисовывавшее ее стройную фигуру, она надела право первородства Элиоры. На шее была цепь из красного золота, на запястье – браслет, на голове – диадема. У Магреты был царственный вид, но вблизи можно было разглядеть, насколько она не уверена в себе. Напряжение между ней и Тензором буквально повисло в воздухе; внешнее сходство Магреты с каронами было столь полным, что Тензор с трудом выносил ее присутствие.
– Пойдем! – сказал он. – Ты тоже, Карана. – Девушки последовали за Тензором, и дверь за ними захлопнулась. Аркимы в мастерской уже трудились.
– Магрета, я не могу иметь дело с тобой! — Тензора буквально трясло от злости. – У меня слишком застарелая ярость против каронов, и хотя я знаю, что тебя вырастили не как карона, отныне мы будем общаться только через Карану.
– Как угодно.
Они стояли в разных концах комнаты. «Это неправильно, – думала Магрета. – Он мой враг, и был врагом Ялкары, и будет до самой смерти врагом Рулька. Что подумала бы моя бабушка, если бы увидела, как я передаю золото в его руки?»
Тензор скрючился от судороги, с которой не смог справиться. Лицо аркима сразу же помертвело. Скоро ему придет конец, и эта работа его доконает. Но Магрете нужно было беспокоиться не о нем, а о тех, кто за дверью. «Принимай решение, – сказала она себе, – и придерживайся его!»
Сделав над собой усилие, Магрета вышла вперед. Сняв диадему, браслет и цепь, она минуту подержала их в руках, потом порывистым движением передала золото в руки Тензору. На глазах у Магреты выступили слезы.
– Ялкара вполне могла захватить их на Сантенар именно для этой цели, – произнес Тензор, глядя на Магрету немигающим взглядом. Что-то промелькнуло в его взгляде – признание ее страдания.
– Почему ты это сказал?
– Я знал ее.
– Здесь, на Сантенаре?
– Да, и еще раньше. Каронов было мало, когда они украли у нас наш мир. В свое время я знал их всех.
На заднем плане трудились аркимы. Они работали быстро и тщательно, хотя всего-навсего занимались уборкой, сдувая буквально каждую пылинку в мастерской.
– Здесь не должно быть чужеродных частиц, – пояснил Тензор, словно угадав мысли Магреты. – Мельчайшая пылинка испортит ее. Сегодня же, попозже, мы подготовим специальную комнату для ковки, где будут стены, которые можно мыть, двойные двери, чтобы исключить сквозняки, и гигантские кузнечные мехи, чтобы гарантировать выход воздуха наружу и воспрепятствовать поступлению пыли. – Он взглянул в другой конец комнаты.
Магрета поняла, что пора уходить. Она поклонилась. Тензор проводил ее до двери.
– Началось, – сказала девушка собравшимся за дверью.
К счастью, проходившая мимо Таллия помогла Каране попасть внутрь. Прибежав в рабочий кабинет Лиана, Карана обнаружила, что там полно народу. Мендарк бушевал из-за нарушения секретности, а еще больше – из-за утраты книги Ялкары. Он привел с собой архивариусов, и те, к негодованию Лиана, рылись в его бумагах. Иггур тоже был здесь. Нападение на Магрету отвлекло его от всепоглощающего отчаяния. Магрета стояла у окна, глядя во двор. Испытание, которому она подверглась, явно не оставило на ней следов – разве что у нее был усталый вид.
– Это сокрушительный удар! – повторял Мендарк. Прихрамывая, он расхаживал по комнате. – Сокрушительный удар! – Судя по всему, исчезновение книги огорчило его гораздо больше, чем покушение на Магрету.
«Как это похоже на него!» – подумала Карана. Вбежавший в комнату гонец что-то зашептал на ухо Мендарку. У того еще больше вытянулось лицо.
– Принеси мне весь пепел! – приказал он, и гонец убежал прочь. – Воровку обнаружили, – объявил Мендарк. – Но она мертва, и, к несчастью, книга сожжена. Это катастрофа!
– Ее звали Элламия, – сказала Магрета и опустила голову на руки – Я знала ее, еще когда была ребенком. Не могу поверить, что Элламия пыталась меня убить.
– Наверно, Феламора очень низкого о нас мнения. Она сделает новую попытку. Будьте начеку! – Мендарк покачал головой. – А я возлагал такие надежды на эту книгу!
– Однако, – сказал Лиан, очень спокойно воспринявший все происшедшее, – никто из нас не смог расшифровать ни единого иероглифа, и не думаю, чтобы это мне когда-нибудь удалось.
– Никчемный летописец! – взвился Мендарк и топнул ногой. Он удалился, и за ним последовали архивариусы, Иггур и Таллия. В комнате остались только Карана, Лиан и Магрета.
– Что это была за книга? – спросила Магрета, которая прибыла перед самым приходом Караны.
Лиан объяснил.
Магрета задохнулась от волнения.
– Но это же была моя книга! – вскричала она. – Ялкара упомянула о ней в сообщении, которое оставила в Зеркале.
– Какое сообщение? – полюбопытствовал Лиан.
– Я не сказала никому, кроме Шанда. В книжке были первые Сказания каронов – с того момента, как они оказались в бездне, и даже раньше. Она была бесценной. – В глазах у Магреты стояли слезы.
– Пошли, – поспешно предложил Лиан. – Я больше не могу тут находиться ни минуты.
Они направились в парк, где было пусто из-за плохой погоды. Теперь Лиан совсем не хромал, – правда, на ногах навсегда остались шрамы. Вытерев своим плащом каменную скамью, он уселся на нее.
Карана села рядом, наблюдая, как Магрета расхаживает по грязи взад-вперед.
– Что такое, Лиан? У тебя что-то на уме. Магрета, иди сюда!
Когда Магрета тоже села, Лиан рассмеялся.
– Эта книга у меня, – тихо произнес он. – Тут, в моей сумке.
– Что?.. – изумилась Магрета.
– Дело в том, – Лиан улыбнулся своей знаменитой улыбкой, – что как-то раз Лилисе нечем было заняться, и ей захотелось попрактиковаться в письме. И я отдал ей переписывать книгу Ялкары. Украдена копия: я всегда ношу оригинал с собой, вместе со своими записными книжками. Все они здесь.
Открыв сумку, которую носил на плече, Лиан передал Магрете тоненький томик.
– Никто не знает, что имеется копия, – за исключением Лилисы. Но они с Джеви сейчас в отъезде. А когда она вернется, я попрошу ее хранить это в тайне.
Магрета взяла книжку в руки, как самую большую ценность в мире. Она погладила обложку, прижала к щеке.
– Не знаю, как тебя благодарить, – сказала она Лиану. Открыв книгу, Магрета взглянула на иероглифы на первой странице. – Это зеркальное отражение тех иероглифов, которые выгравированы на Арканском Зеркале. Интересно, почему?
– Понятия не имею, – ответил Лиан.
– Может быть, мы сумеем поработать над этим вместе, если мне удастся найти ключ. – Магрета поднялась, сунула книжку в сумку и, улыбнувшись собственным мыслям, удалилась. Потом вернулась и неловко обняла Лиана. – Спасибо тебе, Лиан. Мне нужно срочно кое-что обдумать. До завтра.
«Взгляни на Зеркало, и оно покажет тебе, что ты должна сделать».
«Но что же я должна делать?» – мучилась Магрета, вернувшись к себе в комнату. Мендарк и Иггур считали, что она должна вести войну с Рульком, но, разумеется, это никогда не входило в планы Ялкары. С кем же ей по пути? С этими людьми, этим миром? С тремя мирами? С Рульком и каронами?
Было ли право первородства предназначено для того, чтобы его расплавили и создали устройство, с помощью которого можно изготовить врата? Нет, вряд ли Ялкара намеревалась это сделать. К тому же Золотая флейта может быть опасной. Как же ей восстановить равновесие между мирами? Магрета, которая привыкла, чтобы ей приказывали, что делать, сейчас растерялась: она не знала, что выбрать, воспитание Феламоры все еще сказывалось.
«Зеркало научит тебя, когда придет время».
Магрета взяла Зеркало, снова вызвала сообщение Ялкары для Элиоры и сидела, вновь и вновь перечитывая его. Почему отсутствует часть сообщения? Потерялось ли она за эти годы, или Зеркало что-то скрывает?
«Почему ты не хочешь мне сказать? – устало подумала она. – Как ты нужна мне, Ялкара! Все это так трудно». Опустив голову на руки, Магрета прижалась щекой к холодной поверхности Зеркала и задремала.
Сны ее были беспокойны. Она видела, как с ножом в руке к ней крадется Элламия. Сама Магрета вновь была ребенком и, лежа в кровати, могла лишь беспомощно наблюдать, как над ней заносят нож.
Это сновидение повторилось раз двадцать, пока Магрета не погрузилась в мирный сон. Внезапно она проснулась от слепящего света. Магрета подняла голову, пытаясь понять, в чем дело.
Ее взгляд упал на Зеркало, освещенное ярким светом: в нем сияло солнце. Потом сияние померкло и появилось изображение золотисто-зеленого края. Лес и озеро, гора и сочные луга казались настоящим раем. Затем озеро приблизилось, и появился павильон из белого мрамора, стоявший на берегу. У воды сидела женщина, прислонившись спиной к колонне. Она была высокой, черные волосы скрывали лицо. Поза была томной, и Магрета заметила, что женщина в Зеркале погружена в меланхолию. Женщина задумчиво опустила пальцы в воду.
Озеро было спокойным. Однако под взглядом Магреты на его поверхности появилась рябь.
Женщина поднялась, не отрывая взгляда от воды. Вдруг Магрета увидела, как на поверхности озера всплыл большой воздушный пузырь с темными стенками и что кто-то внутри борется, пытаясь выбраться наружу. Девушка затаила дыхание. В пузыре был заточен молодой человек – красивый, широкоплечий, с кудрявыми темными волосами.
Он отчаянно колотил в стены тюрьмы, рот его широко раскрылся в крике. Женщина наблюдала за ним с берега, не в силах помочь. Она что-то ему кричала, но слов не было слышно. Она озиралась, лихорадочно пытаясь найти что-нибудь, чтобы разрушить пузырь. И тут Магрета увидела, что это Ялкара в расцвете своей молодости.
Ялкара издала вопль муки, и Магрета прочла слово, сорвавшееся с губ Ялкары: «Джиллиас!»
Мужчина был Шандом в молодости. Магрета издала стон: Шанд был так же заточен в своем пузыре, как Ялкара – в своем раю. Должен же быть способ соединить их!
Ялкара беспомощно протягивала руки к Шанду. В отчаянии от их мучений, Магрета вдруг осознала, что есть способ помочь им – Золотая флейта! Наконец-то Зеркало указало ей путь.
– Я отдам мое золото, – произнесла Магрета вслух, – но я не позволю использовать флейту против Рулька. – С этими словами она заснула.
Утром Магрета пришла на Совет, пребывавший в отчаянии, и выложила свои драгоценности на стол перед ошеломленным Мендарком.
– Это собственное золото Ялкары, право первородства Элиоры, теперь мое, – пояснила она. – Вы можете использовать его, чтобы сделать новую флейту.
Последовало длительное молчание.
– Как ты получила его? – наконец обрел дар речи Мендарк. Он подозрительно взглянул на Шанда, но тот улыбнулся с самым невинным видом.
– Это не то золото, которое украла Феламора, – ответила Магрета. – Это собственное золото Ялкары.
– Тогда откуда же то, другое? – осведомился Мендарк. Магрета пожала плечами:
– Понятия не имею.
– Шанд? – в ярости воскликнул Мендарк.
– Я тоже не знаю, – ответил старик.
– Нам бы лучше это выяснить, – сказал Иггур, глядя на драгоценности. – Мне это совсем не нравится. Где же, черт возьми, Лиан? Магрета!
– Да?
– На каких условиях ты передаешь нам золото? – Взгляды всех собравшихся устремились к ней.
– Я не могу отдать свое право первородства. То, что будет из него изготовлено, принадлежит мне.
Мендарк хотел было возразить, но затем передумал.
– Давайте сначала посмотрим, сможем ли мы сделать флейту, – изрек он, опуская свои змеиные глаза. – Тогда будет достаточно времени, чтобы решить, кто именно может ее использовать. Вернее, кто способен ее использовать.
– Спасибо тебе за предложение Магрета, – серьезно сказал Иггур. – Правда, я не знаю, должны ли мы его принимать…
– Я его принимаю! – поспешно выкрикнул Мендарк, поднимая сверкающее золото высоко в воздух.
Сев за стол, Магрета положила голову на руки, уже опасаясь, не было ли ее решение неразумным. Едва ли Ялкара была бы в восторге от происходящего.
Потирая шелушившиеся руки, Мендарк громко позвал адъютанта, а когда тот примчался, велел ему немедленно привести аркимов.
– Они вернулись? – спросила Карана.
– Вчера их бот вошел в гавань, – ответила Таллия. Совету пришлось ждать немало времени, прежде чем появились аркимы.
Их было шестеро. Тензор выглядел еще хуже, чем прежде. Роскошная грива черных волос походила теперь на свалявшийся половик. Губы были совершенно серые. Малиена постарела, и вид у нее стал еще решительнее.
– Магрета принесла нам настоящее золото Ялкары, – сказал Мендарк. – Теперь твой черед, Тензор. Ты покажешь нам, как сделать новую Золотую флейту?
– Карон Магрета! – с горечью произнес Тензор. – Это золото Аркана, некогда украденное у нас! – Он посмотрел на Магрету и вздрогнул, потом перевел взгляд на Карану. Девушка приблизилась к его стулу.
– Ты все еще хочешь, чтобы я тебе помог? – спросил ее Тензор еле слышно. Когда они возвращались из Катадзы через Сухое Море, он пообещал ей это.
– Я ничего не хочу для себя, – ответила Карана. – Я бы хотела вернуться в Готрим и разводить там сады.
Тензор наградил ее слабой улыбкой:
– Ты научилась гораздо большему, чем я. Тогда чего же ты у меня просишь?
Карану терзали сомнения.
– Ты считаешь, что сделать новую флейту – такое уж большое преступление? Это злой умысел или глупость?
Тензор состроил гримасу и коснулся щеки Караны.
– Защищать себя – не преступление, так же как и не преступление нанести врагу удар первым, не дожидаясь, пока он ударит тебя. Возможно, это глупость – именно так мы называем смелые планы, которые потерпели крах.
– Даст ли нам флейта шанс?
– Никто не в силах предсказать исход этой борьбы. Мне он безразличен. Мое время прошло. Решение – в твоих руках.
– Почему я? Все, что я делаю, оканчивается неудачей. – Взгляд Тензора буравил ее.
– Потому что такова моя цена, – наконец ответил он. – Тот, кто не делает ничего, так же часто вызывает не менее ужасные беды, как и тот, кто ошибается.
Карана знала, что Тензор прав. Она приняла решение.
– Я прошу тебя об этом.
– Тогда я сделаю флейту. – Тензор протянул руку к Каране:
– Помоги мне подняться! Я цепляюсь за свое достоинство – ведь я потерял все, что действительно имеет какое-то значение.
Пошатываясь, они с Караной добрели до середины комнаты. Тензор заставил себя выпрямиться во весь рост, на мгновение опершись о плечо Караны. Девушка попыталась ускользнуть.
– Останься, – уголком губ прошептал Тензор. – Никуда не годится, если я упаду и не смогу вновь подняться. Я покажу вам, что надо делать, – обратился он к собравшимся. – Я и мои аркимы будут руководить вашими мастерами в работе с этим опасным материалом. А вы обеспечите нам просторную мастерскую, оборудование, необходимое для плавки, очистки и ковки металла.
– Это будет сделано, – пообещал Иггур.
– А потом все должно быть уничтожено, включая само здание мастерской и землю под ним в полсажени глубиной, а пепел развеян на море, в радиусе ста лиг. И вы должны мне дать клятву, что флейта, если она уцелеет, будет превращена в прах, смешана с десятью повозками пепла и погребена в глубоком море, так чтобы ее невозможно было восстановить. – Покачнувшись, Тензор снова ухватился за Карану.
Условия, объявленные им, вызвали оживленную дискуссию, но в конце концов все пришли к соглашению. Были подготовлены три экземпляра договора, в котором оговаривались эти условия, и все присутствующие подписали его – либо в качестве сторон участников договора, либо в качестве свидетелей.
– У меня уже есть такая мастерская на примете, – сказал Иггур. – Это старая пекарня в западном углу двора. Там достаточно просторно и есть дымовые трубы. А печь вы сложите сами. Ты хочешь осмотреть помещение сейчас?
– Да, – ответил Тензор.
Все направились в пекарню. Это было великолепное старое строение из кирпича и светлого камня, прочное и надежное. Там не было окон – только парадный и черный ход. Тензор вошел внутрь с Иггуром, Караной и аркимами, а остальные ждали за дверью. Примерно через час Тензор вышел.
– Мастерская меня устраивает, – объявил он. – Пришли своих золотых дел мастеров для осмотра. Мы запечатаем черный ход. Отныне никто не сможет сюда войти без разрешения. Мы начинаем завтра утром.
Едва рассвело, вся компания вернулась в мастерскую. Тензор лично открыл дверь – он передвигался без посторонней помощи. Магрета вышла вперед. На ней было платье из черного шелка, обрисовывавшее ее стройную фигуру, она надела право первородства Элиоры. На шее была цепь из красного золота, на запястье – браслет, на голове – диадема. У Магреты был царственный вид, но вблизи можно было разглядеть, насколько она не уверена в себе. Напряжение между ней и Тензором буквально повисло в воздухе; внешнее сходство Магреты с каронами было столь полным, что Тензор с трудом выносил ее присутствие.
– Пойдем! – сказал он. – Ты тоже, Карана. – Девушки последовали за Тензором, и дверь за ними захлопнулась. Аркимы в мастерской уже трудились.
– Магрета, я не могу иметь дело с тобой! — Тензора буквально трясло от злости. – У меня слишком застарелая ярость против каронов, и хотя я знаю, что тебя вырастили не как карона, отныне мы будем общаться только через Карану.
– Как угодно.
Они стояли в разных концах комнаты. «Это неправильно, – думала Магрета. – Он мой враг, и был врагом Ялкары, и будет до самой смерти врагом Рулька. Что подумала бы моя бабушка, если бы увидела, как я передаю золото в его руки?»
Тензор скрючился от судороги, с которой не смог справиться. Лицо аркима сразу же помертвело. Скоро ему придет конец, и эта работа его доконает. Но Магрете нужно было беспокоиться не о нем, а о тех, кто за дверью. «Принимай решение, – сказала она себе, – и придерживайся его!»
Сделав над собой усилие, Магрета вышла вперед. Сняв диадему, браслет и цепь, она минуту подержала их в руках, потом порывистым движением передала золото в руки Тензору. На глазах у Магреты выступили слезы.
– Ялкара вполне могла захватить их на Сантенар именно для этой цели, – произнес Тензор, глядя на Магрету немигающим взглядом. Что-то промелькнуло в его взгляде – признание ее страдания.
– Почему ты это сказал?
– Я знал ее.
– Здесь, на Сантенаре?
– Да, и еще раньше. Каронов было мало, когда они украли у нас наш мир. В свое время я знал их всех.
На заднем плане трудились аркимы. Они работали быстро и тщательно, хотя всего-навсего занимались уборкой, сдувая буквально каждую пылинку в мастерской.
– Здесь не должно быть чужеродных частиц, – пояснил Тензор, словно угадав мысли Магреты. – Мельчайшая пылинка испортит ее. Сегодня же, попозже, мы подготовим специальную комнату для ковки, где будут стены, которые можно мыть, двойные двери, чтобы исключить сквозняки, и гигантские кузнечные мехи, чтобы гарантировать выход воздуха наружу и воспрепятствовать поступлению пыли. – Он взглянул в другой конец комнаты.
Магрета поняла, что пора уходить. Она поклонилась. Тензор проводил ее до двери.
– Началось, – сказала девушка собравшимся за дверью.
30
ЗОЛОТАЯ ФЛЕЙТА
Внутри мастерской были зажжены кузнечные горны, и мехи начали качать воздух. Трубы дымились. Аркимы готовились к большой работе. Но что бы ни делалось в мастерской, это держали в тайне. Внутрь не впускали никого, кроме Караны, и то лишь после того, как работа в тот день была закончена и все секретные устройства убраны.
Пока мастерили флейту, в Эллюдор, Каркарон и прочие места на севере и востоке были разосланы шпионы, чтобы выяснить, что затевают враги. Также отправили гонцов ко всем союзникам, а к тем, кто находился очень далеко от Туркада, – скитов. Один полетел к Вистану, директору чантхедской Школы Преданий.
– Надеюсь, Вистан отнесется к этой депеше с большим почтением, чем отнесся к последней, которую ему отправили, – мрачно заметил Мендарк, когда скит взмыл в воздух. Полтора года тому назад он попросил Вистана найти Карану и отправить ее в Туркад. Вистан поручил это Лиану, но лишь для того, чтобы избавиться от юноши. Директор Школы Преданий надеялся, что Лиан потерпит неудачу. Мендарк никогда не забывал ни одолжений, ни обид.
– Насколько я понимаю, у Тензора проблемы, – сказал Шанд Мендарку спустя несколько дней.
– Наверно, твои шпионы лучше моих!
– Я слышал сплетни, – загадочно произнес Шанд. – Говорят, что с этим золотом трудно работать и иногда в мастерской творятся странные вещи.
– Например?
– Ну, сначала аркимы не могли расплавить золото, хотя нагревали его при температуре выше нормальной температуры плавления. Потом загадочным образом тупились инструменты, которые даже не использовали. А один раз мехи сделались неисправны и загорелись, и один из мастеров так сильно обгорел, что пришлось отправить его в больницу. Аркимы в ужасе. Тензор близок к тому, чтобы отступиться.
– Несомненно, Иггур рад будет это услышать, – сказал Мендарк.
Прошла неделя, и аркимы впервые доложили о своих успехах. Всех позвали на ступеньки мастерской, и вскоре перед собравшимися предстал Тензор, который никогда еще не выглядел так хорошо. Теперь он передвигался без посторонней помощи, правда, еще пока не без труда. Несмотря на слухи, работа, по-видимому, пошла ему на пользу. Казалось, он находится в состоянии эйфории.
– Потребовалось больше труда, чем мы ожидали, – сказал Тензор. – В золоте обнаружились примеси, и некоторые из них – чрезвычайно тугоплавкие. А еще у нас были… другие проблемы, но я не буду их касаться. Нам еще понадобится время, чтобы закончить флейту. Сегодня утром мы изготовили ее корпус.
Он развернул тряпку, в которую была завернута золотая трубка длиной с его руку. Металл был тусклый и грубый, еще не очищенный после литейной формы. И тем не менее флейта была красива и притягивала к себе – это ощутили все. Тензор не мог удержаться, чтобы не поглаживать ее. Магрета заметила, что Мендарк смотрит на флейту с не меньшим вожделением.
После того как все удалились, Тензор позвал Карану с Магретой внутрь. Это удивило последнюю: ведь их отношения с аркимом были натянутыми. Но, судя по всему, Тензор справился со своими эмоциями, пока работал.
– Золота оказалось несколько больше, чем нам потребовалось, – сказал он. – Когда мы взвесили его в самом начале, то отложили одно звено цепи. Арканское золото всегда было для меня драгоценным, и я ненавижу любого карона, который им обладает. – Руки его сжались в кулаки. – Но оно так долго было у каронов, что я не могу оставить его себе. Мы перековали оставшееся звено и сделали из него кольцо. Возьми его, хотя ты мне и… Нет, я не стану это произносить. Возьми и уходи! – Он протянул Магрете довольно толстое, простое, без каких-либо украшений кольцо.
Магрета приняла его. Нет ли здесь ловушки? Но пока она не ощутила ничего плохого. Впрочем, позже она выяснит это наверняка. Девушка надела кольцо на палец.
– Спасибо, – сказала она Тензору.
Малиена вошла в комнату Караны, когда та мыла волосы в раковине.
– Мне нужно с тобой поговорить, Карана. Лиан где-то здесь?
– Он ушел в библиотеку. А в чем дело?
– Не спеши! Поговорим, когда закончишь.
Карана прополоскала волосы несколькими кувшинами воды и начала вытирать полотенцем. Она сменила промокшую блузку. Затем начала искать свою щетку.
Малиена нашла ее первой:
– Хочешь, расчешу тебе волосы?
– Да, пожалуйста.
Карана уселась на стул, а Малиена – на кровать, рядом, и начала расчесывать спутанные пряди.
– Так о чем ты хотела поговорить? – осведомилась Карана. Щетка замерла на уровне уха Караны.
– О нас, аркимах, – и о тебе.
Тон у Малиены был повелительный – вот так к ней обращался Тензор, когда Карана была маленькой, и она запомнила этот тон с детства.
– У нас было большое собрание аркимов в Инсолдиссе, – продолжала Малиена. – Самое большое с тех пор, как пал Тар Гааран. Там было рассмотрено много планов и много отвергнуто.
– И что же решили? – поинтересовалась Карана.
Щетка продолжала делать свое дело, но приятные ощущения улетучились. Карана чувствовала, что ее снова хотят подчинить, – прежде за Малиеной такое не водилось.
– Много чего. Я не могу поделиться с тобой всеми планами. Могу лишь сказать, что мы решили занять свое место в великой борьбе. Мы собираемся сразиться с Рульком любым оружием, которое подвернется под руку! Вот почему я пришла к тебе.
– Ко мне? – Каране не понравился такой поворот разговора.
– Из-за того, что в твоих жилах течет кровь аркимов, и из-за того, что ты утаила от нас Зеркало. Ты – вдвойне наша должница, Карана. – Щетка больно рванула запутавшийся узел волос. – А главное – из-за того, что ты помогла врагу в Каркароне. Тебе известно о Рульке многое, чего не знаем мы.
Пока мастерили флейту, в Эллюдор, Каркарон и прочие места на севере и востоке были разосланы шпионы, чтобы выяснить, что затевают враги. Также отправили гонцов ко всем союзникам, а к тем, кто находился очень далеко от Туркада, – скитов. Один полетел к Вистану, директору чантхедской Школы Преданий.
– Надеюсь, Вистан отнесется к этой депеше с большим почтением, чем отнесся к последней, которую ему отправили, – мрачно заметил Мендарк, когда скит взмыл в воздух. Полтора года тому назад он попросил Вистана найти Карану и отправить ее в Туркад. Вистан поручил это Лиану, но лишь для того, чтобы избавиться от юноши. Директор Школы Преданий надеялся, что Лиан потерпит неудачу. Мендарк никогда не забывал ни одолжений, ни обид.
– Насколько я понимаю, у Тензора проблемы, – сказал Шанд Мендарку спустя несколько дней.
– Наверно, твои шпионы лучше моих!
– Я слышал сплетни, – загадочно произнес Шанд. – Говорят, что с этим золотом трудно работать и иногда в мастерской творятся странные вещи.
– Например?
– Ну, сначала аркимы не могли расплавить золото, хотя нагревали его при температуре выше нормальной температуры плавления. Потом загадочным образом тупились инструменты, которые даже не использовали. А один раз мехи сделались неисправны и загорелись, и один из мастеров так сильно обгорел, что пришлось отправить его в больницу. Аркимы в ужасе. Тензор близок к тому, чтобы отступиться.
– Несомненно, Иггур рад будет это услышать, – сказал Мендарк.
Прошла неделя, и аркимы впервые доложили о своих успехах. Всех позвали на ступеньки мастерской, и вскоре перед собравшимися предстал Тензор, который никогда еще не выглядел так хорошо. Теперь он передвигался без посторонней помощи, правда, еще пока не без труда. Несмотря на слухи, работа, по-видимому, пошла ему на пользу. Казалось, он находится в состоянии эйфории.
– Потребовалось больше труда, чем мы ожидали, – сказал Тензор. – В золоте обнаружились примеси, и некоторые из них – чрезвычайно тугоплавкие. А еще у нас были… другие проблемы, но я не буду их касаться. Нам еще понадобится время, чтобы закончить флейту. Сегодня утром мы изготовили ее корпус.
Он развернул тряпку, в которую была завернута золотая трубка длиной с его руку. Металл был тусклый и грубый, еще не очищенный после литейной формы. И тем не менее флейта была красива и притягивала к себе – это ощутили все. Тензор не мог удержаться, чтобы не поглаживать ее. Магрета заметила, что Мендарк смотрит на флейту с не меньшим вожделением.
После того как все удалились, Тензор позвал Карану с Магретой внутрь. Это удивило последнюю: ведь их отношения с аркимом были натянутыми. Но, судя по всему, Тензор справился со своими эмоциями, пока работал.
– Золота оказалось несколько больше, чем нам потребовалось, – сказал он. – Когда мы взвесили его в самом начале, то отложили одно звено цепи. Арканское золото всегда было для меня драгоценным, и я ненавижу любого карона, который им обладает. – Руки его сжались в кулаки. – Но оно так долго было у каронов, что я не могу оставить его себе. Мы перековали оставшееся звено и сделали из него кольцо. Возьми его, хотя ты мне и… Нет, я не стану это произносить. Возьми и уходи! – Он протянул Магрете довольно толстое, простое, без каких-либо украшений кольцо.
Магрета приняла его. Нет ли здесь ловушки? Но пока она не ощутила ничего плохого. Впрочем, позже она выяснит это наверняка. Девушка надела кольцо на палец.
– Спасибо, – сказала она Тензору.
Малиена вошла в комнату Караны, когда та мыла волосы в раковине.
– Мне нужно с тобой поговорить, Карана. Лиан где-то здесь?
– Он ушел в библиотеку. А в чем дело?
– Не спеши! Поговорим, когда закончишь.
Карана прополоскала волосы несколькими кувшинами воды и начала вытирать полотенцем. Она сменила промокшую блузку. Затем начала искать свою щетку.
Малиена нашла ее первой:
– Хочешь, расчешу тебе волосы?
– Да, пожалуйста.
Карана уселась на стул, а Малиена – на кровать, рядом, и начала расчесывать спутанные пряди.
– Так о чем ты хотела поговорить? – осведомилась Карана. Щетка замерла на уровне уха Караны.
– О нас, аркимах, – и о тебе.
Тон у Малиены был повелительный – вот так к ней обращался Тензор, когда Карана была маленькой, и она запомнила этот тон с детства.
– У нас было большое собрание аркимов в Инсолдиссе, – продолжала Малиена. – Самое большое с тех пор, как пал Тар Гааран. Там было рассмотрено много планов и много отвергнуто.
– И что же решили? – поинтересовалась Карана.
Щетка продолжала делать свое дело, но приятные ощущения улетучились. Карана чувствовала, что ее снова хотят подчинить, – прежде за Малиеной такое не водилось.
– Много чего. Я не могу поделиться с тобой всеми планами. Могу лишь сказать, что мы решили занять свое место в великой борьбе. Мы собираемся сразиться с Рульком любым оружием, которое подвернется под руку! Вот почему я пришла к тебе.
– Ко мне? – Каране не понравился такой поворот разговора.
– Из-за того, что в твоих жилах течет кровь аркимов, и из-за того, что ты утаила от нас Зеркало. Ты – вдвойне наша должница, Карана. – Щетка больно рванула запутавшийся узел волос. – А главное – из-за того, что ты помогла врагу в Каркароне. Тебе известно о Рульке многое, чего не знаем мы.