Страница:
Магрета застыла.
– Стоп! – закричала она.
– В чем дело?
– Ты… видишь крышу не так, как я. Нет, я не могу. Это безнадежно, и с каждой попыткой мне становится труднее собраться.
Карана и Лиан переглянулись.
– Значит, нам предстоит долгая прогулка в Туркад, в холодную погоду, – сказал Лиан. – Двести лиг по прямой – думаю, мы попадем туда в середине лета. У кого-нибудь есть деньги?
Да, без врат положение их было отчаянным. Ни у Караны, ни у Лиана, конечно же, не было при себе ни единого гринта.
Раздумывая, в каком направлении им теперь двигаться, они увидели город Салюдит, находившийся всего в одной-двух лигах к востоку от их маленького лагеря. Примерно на таком же расстоянии, на юге, стояла крепость, вполне подходившая под довольно нечеткое описание школы, которое помнил Лиан. Недалеко от лагеря Карана заметила тропинку, ведущую в ту крепость.
К тому времени, как они до нее добрались, уже почти стемнело. Над входом в крепость они прочитали надпись железными буквами: «Академия Хаакхааст». Сторож спросил, по какому они делу. Лиан достал значок, говоривший о том, что он мастер-летописец.
– Я Лиан из Чантхеда. Мне нужно навести справки в вашей библиотеке по одному срочному вопросу.
Сторож взглянул на значок, осмотрел Лиана с головы до ног, потом позвонил в колокольчик и направил Карану, Магрету и Лиана к следующему выходу. На это раз проверка была более строгой, но в конце концов их пропустили во двор, к третьему входу. Дверь была открыта, за ней трое путешественников увидели широкий холл. Лиан еще раз показал значок и изложил цель своего прибытия. На этот раз его подробно расспрашивали о тех вещах, в которых должен быть сведущ мастер-летописец. Во всяком случае, Карана не знала ни одного из ответов.
Очевидно, Лиан выдержал испытание, потому что слуга провел их в гостиную. Каменные стены и пол, потолок из древесины. В комнате было холодно, даже вблизи камина, в котором весело трещали дрова. В комнату вошла стройная женщина с продолговатым лицом, одетая в тогу из серого шелка. Сандалии с тонкими кожаными ремешками не могли скрыть синие ступни, пораженные артритом.
– Меня зовут Рала. Я глава этой Академии. – Изучив значок Лиана, женщина задала ему несколько вопросов, ответ на которые явно ее удовлетворил.
– Мы проверяем всех наших посетителей, – извинилась она, часто моргая. – То, что мы здесь храним, – бесценно. Правда, все меньше народу приходит посмотреть и изучить это. Дзаинянин Лиан! Конечно, я слышала о тебе, хотя и не имел чести познакомиться с твоими сказаниями. Много лет минуло с тех пор, как я совершила длительное путешествие в Чантхед, и больше я туда не поеду. Может быть, пока ты здесь… – Рала прищурилась, глядя на него, и тут Лиан заметил, что ее глаза под опухшими веками совсем тусклые, – она была почти слепа.
– Я буду счастлив выступить перед тобой, – учтиво ответил он. – Если это не покажется тебе слишком самонадеянным, я мог бы поведать «Сказание о Нэсси и Шутдаре».
Рала издала смешок:
– Нет, только не это сказание – мы уже наелись им досыта! Лучше одно из Великих Сказаний или любое другое. Нам подойдет что угодно! Мы так мало тут слышим, и, быть может, твое выступление, Лиан, помогло бы нам вновь обрести утраченный энтузиазм. О, какая я плохая хозяйка!
Рала позвонила в колокольчик, и тотчас же принесли угощение: сладкий напиток, немного напоминавший ларс, который здесь называли морд, и медовые коврижки.
– Расскажите же, что вас сюда привело, – попросила Рала, когда гости, уютно расположившись у огня, жевали коврижки, запивая их мордом. – Я получаю только самые важные новости – их приносит скит, однако детали мы узнаем лишь спустя месяцы. Наверно, у вас очень срочное дело, если вы проделали такой долгий путь зимой. Как там Великая северная дорога? Обычно в снегопад… – Вдруг она умолкла.
Лиан взглянул на Магрету.
– Вообще-то мы попали сюда не идя по северной дороге – разве что прошли по аллее, ведущей к вашей двери, – сказала девушка. – Всего два дня тому назад мы были еще в Туркаде. Я открыла врата и захватила с собой эту пару. И вот мы очутились на меловой горе, недалеко от Академии.
Рала уставилась на Магрету. Она даже перестала мигать. Потом издала легкий вздох, и плечи ее ссутулились.
– Оно никогда не исчезает, правда? Тысячи лет может быть сокрыто, но рано или поздно появится. Чудо врат!
– Мы попытались вернуться в Туркад, поскольку Магрета вывихнула колено, но чудо не сработало.
– Может быть, вы выбрали не совсем удачное место для Тайного Искусства, – предположила Рала. – Мне кажется, я знаю, зачем вы сюда прибыли, но вы расскажете мне эту историю за обедом. Всю историю.
После обеда, состоявшегося исключительно из турнепса, приготовленного разными способами – причем все блюда из него были ужасны, – гости выпили уксусно-кислого портвейна и удалились в свои комнаты. Каране с Лианом отвели комнату с огромной кроватью под балдахином. В помещении был такой холод, что они сразу забрались в кровать.
Утром гостей привели в архив, где хранились самые ценные бумаги, включая оригиналы записей знаменитой Нэсси.
– Ну вот мы и добрались, – сказала Рала, указывая на множество полок, на которых стояли коробки из кожи.
Карана протянула было руку, но сразу же получила выговор:
– Только летописец может дотрагиваться до этих коробок. Бумаги старые и очень хрупкие.
Магрета с Караной стояли в проходе, наблюдая, как Рала водила Лиана вдоль рядов, объясняя ему систему хранения материалов и время от времени снимая с полки какую-нибудь коробку, чтобы показать ее содержимое.
Последовав ее примеру, Лиан снял и открыл одну из них. По проходу распространился слабый запах камфары.
– Идите сюда и взгляните на это! – воскликнул он. Когда они поспешили к Лиану, он с благоговением прошептал: – Это те самые бумаги, с помощью которых Шутдар обманул Бандиара. Только подумайте! Ведь не осталось больше ничего из того, что он написал.
Карана подобного благоговения не испытывала.
– А нам есть от этого какой-нибудь прок?
– Нет, не думаю. Но только вообрази… – Карана презрительно фыркнула.
– Да, – печально согласился Лиан. – Ты права. Может быть, в другой раз.
Закрыв коробку, он сдул с нее пыль и с величайшей осторожностью водворил на место. Потом снял другую.
Этот процесс повторялся в течение всего дня, и Каране с Магретой пришлось не раз напоминать Лиану, что прибыли они в Салюдит не для того, чтобы развлекаться. Правда, Карана подозревала, что он не сможет противиться искушению. Она не сомневалась, что он все-таки вернулся к коробке с записями Шутдара и долгое время их изучал, но, когда девушка обвинила его в этом, он лишь улыбнулся. И все же, пересмотрев множество коробок, к вечеру Лиан нашел то, что искал: записи Нэсси, сделанные ею вскоре после того, как она сбежала с Шутдаром.
Эти документы явно не один раз изучали: они были более потрепанными, чем другие бумаги, пожелтели и обветшали. С ними нужно было обращаться с такой осторожностью, что чуть ли не целая минута уходила на то, чтобы перевернуть страницу. Чтобы просмотреть их все, в архиве пришлось бы провести не одну неделю.
– Разумеется, имеются копии этих бумаг? – спросил Лиан у Ралы.
– Копий нет, – ответила она. Лиан был поражен:
– Но ведь мог случиться пожар или червь мог уничтожить то, что вы так бережно храните!
– Наша основательница не пожелала, чтобы с ее личных бумаг снимали копии. Мы уважаем ее волю. Конечно, у нас имеются копии всех других ценных документов.
Лиан присвистнул. Предания гораздо важнее, чем любая отдельная личность, и когда он вернется в Туркад, то непременно запишет все, что прочитал: идеальная память летописца позволяла ему осуществить этот план.
Он вернулся к своей работе. Рала сидела на высокой табуретке, наблюдая за ним. Карана с Магретой прогуливались по проходу между стеллажами.
На следующий день Лиан пришел в архив очень рано. Дело двигалось медленно: почерк был неразборчивый, буквы выцвели от времени, и архаичный диалект трудно было разобрать даже Лиану. Он методично прорабатывал каждую коробку и, только убедившись, что ничего не пропустил в одной, приступал к изучению содержимого другой коробки.
– Это все, что я смог найти. Можно мне попасть в каталог?
По его просьбе Рала отвела юношу в каталог. Лиан просмотрел соответствующие карточки, потом вернулся к ним еще раз.
– Кажется, одной не хватает. Пропущен один номер. – Рала склонилась над ящиком, перебирая карточки.
– О Господи! – воскликнула она в ярости. – Ты прав!
– А что там было? – заинтересовалась Магрета.
– Не знаю, – ответила Рала. – Но это, должно быть…
– Какие-то записи Нэсси о флейте, – с горечью произнес Лиан. – Но они исчезли, и была вынута карточка из каталога, а копии нет.
Рала молчала.
– Ты имеешь какое-нибудь представление, о чем в этих документах шла речь? То есть как именно использовали флейту? – Лиан попытался скрыть свое разочарование.
– Я хранитель, а не летописец. И в мою задачу не входит знать детали бумаг из архива – я лишь должна сохранить их для потомков.
«О, если бы здесь был Надирил! – подумал Лиан. – Потомки уже здесь, а от тебя нет никакого прока!»
– Как можно выяснить, не писала ли Нэсси о флейте где-нибудь еще?
– Ты можешь прочесть в библиотеке все.
– На это ушли бы годы, – сказал Лиан Магрете. Затем вновь повернулся к Рале: – Здесь нет мастеров или хотя бы студентов-летописцев, которые знали бы бумаги из вашего архива?
– Увы, – ответила она, – больше нет.
– Посмотри все, что есть, еще раз! – в нетерпении посоветовала Магрета.
Лиан отнес бумаги на ближайший стол и начал читать вслух. Наконец он снова сложил их в коробку.
– Нэсси говорит о том, что Шутдар играл на флейте, но лишь мимоходом.
– Она постоянно писала обо всех его фокусах и загадках и совсем не упомянула о самой важной вещи? – удивилась Магрета. – Тут нигде не говорится, как он использовал Тайное Искусство, чтобы превратить музыку во врата, и как потом управлял вратами?
– Возможно, Нэсси написала об этом целый трактат, я ничего подобного не нашел пока, – ответил Лиан.
– И что же ты об этом думаешь? Что подсказывает тебе чутье летописца?
– Такие вещи, имеют обыкновение пропадать, особенно когда не делаются копии. — Он укоризненно взглянул на Ралу, но та даже не заметила этого.
Она склонилась над страницей так низко, что едва не касалась ее носом. Глаза слезились.
– Мне нужна лупа. – Порывшись в карманах и ничего не найдя, она продолжила чтение. Затем перевернула коробку, чтобы посмотреть, что там написано на дне. Губы Ралы шевелились. Она взглянула на Лиана, потом снова на коробку.
– Определенно та самая. Я все разбирала несколько лет тому назад и все документы сверила с каталогом. Тебя бы поразило количество ошибок, которые я обнаружила.
Лиан был слишком хорошо знаком с работой библиотекарей, чтобы удивляться чему бы то ни было, но он пробормотал что-то нечленораздельное.
Магрета окинула взглядом ряды стеллажей:
– Сейчас дорог каждый день. Мы больше не можем тратить здесь время впустую.
Закрыв коробку, Рала вернула ее на полку и повела их в холл, к камину.
– Обед готов, – объявила она.
Пока они с удовольствием пили чай, Магрета просматривала книгу посетителей.
– Ты ищешь кого-то конкретного? – спросила Рала, подойдя к Магрете и встав у нее за спиной.
– Для начала – Феламору, Иггура, Тензора, Мендарка, Таллию, Малиену, – ответила Магрета. – О, какой смысл? Они могли прибыть под другим именем, в другом облике.
– Это должна была бы быть очень хорошая маскировка, – заметила Рала. – Нэсси создала Стража, чтобы, защитить нас от подобного вторжения, и большинство моделей такого рода еще действует. Могу вам сказать, что Феламоры здесь не было, а вот Иггур был. Конечно же, Надирил и много раз – Мендарк. Однажды он провел в Салюдите несколько месяцев – но это было еще до меня. Я несколько лет не видела никого из них.
Магрета вздохнула.
– Ну что же, не будем и мы здесь больше задерживаться. Кто-то побывал в архиве до нас, – сказала она, как только они оказались вне пределов слышимости, – и выкрал то, ради чего я сюда явилась. Кто-то ждет, когда будет готова флейта, чтобы забрать ее себе.
– А как ты думаешь, кто это? – спросила Карана.
– Феламора, Иггур, Тензор, Мендарк…
– Нам нужно быть более осторожными, – сказал Лиан. – Каждый негодяй на Сантенаре захочет обладать флейтой, как только она будет готова.
Втроем они плелись по снегу обратно, к горе. Академия осталась у них за спинами. Поднимаясь на гору по винтообразной тропинке, через каждые несколько шагов Магрета пыталась вновь открыть врата, но у нее ничего не получалось. Наконец, когда солнце начало садиться, девушка опустилась на снег.
– Моя голова сейчас лопнет, – пожаловалась она. Магрета легла на снег, глядя вверх, на меловую гору, возвышавшуюся над ней.
– Где именно вы с Караной вышли из врат? – спросила она.
– Вон там, на склоне горы, чуть выше, – ответил Лиан, указывая рукой на то место.
– Давайте попробуем там, – предложила Карана.
Она помогла Магрете встать с земли, и они продолжили свой подъем в гору при угасающем солнечном свете.
– Похоже, тут, – сказала Магрета. – Да, думаю, здесь у меня получится, если пройдет голова. О, мне и холодно, и жарко, и болят руки. – Она растерла снегом разгоряченные щеки.
Карана с Лианом обменялись взглядами.
– Скорее похоже на лихорадку, а не на дурноту после применения Тайного Искусства, – пробормотала Карана.
Магрета схватила за руки Карану и Лиана.
– Сейчас! – сказала она.
Их накрыла тусклая световая сеть, но тут же погасла с шипением. Магрета рухнула на снег.
– Я разобью лагерь, – предложила Карана. – Мы можем снова попытаться утром.
– Нет, я больна, мне действительно очень плохо, – простонала Магрета. Пот струился у нее по лицу, и капли замерзали, не добравшись до подбородка. – Еще одна попытка – вон там, как можно выше.
Она стала медленно подниматься, перебираясь с выступа на выступ. Наконец девушка остановилась и, упав на колени, вытерла пот со лба. Потом со стоном встала на ноги. От усилия ее лицо покрылось багровыми пятнами. Магрета пошатнулась.
– Это глупо, – уговаривала ее Карана. – Спускайся вниз! Магрета протянула им руки. Клетка из световых полос начала мерцать вокруг них, но, когда Лиан прижался спиной к горе, она исчезла.
– Подойди к самому краю, – едва дыша выговорила Магрета.
– Я и так у края, – пробурчал Лиан. – Она безумна. Но он все-таки подчинился Магрете, и свет опять стал ярче.
– Еще ближе, – скомандовала она, притягивая его к себе. Он едва заметно передвинулся, и свет стал еще ярче. Покачнувшись, Магрета подтолкнула Лиана к краю. Мел начал крошиться у него под ногами, и он потянул девушек за собой вниз. Крепко сжав руки Караны и Лиана, Магрета выкрикнула:
– Сейчас!
Клетка вспыхнула, превратившись во врата, и девушек с юношей швырнуло в темноту. Они с шумом опустились на крышу крепости. В Туркаде все еще шел дождь.
32
– Стоп! – закричала она.
– В чем дело?
– Ты… видишь крышу не так, как я. Нет, я не могу. Это безнадежно, и с каждой попыткой мне становится труднее собраться.
Карана и Лиан переглянулись.
– Значит, нам предстоит долгая прогулка в Туркад, в холодную погоду, – сказал Лиан. – Двести лиг по прямой – думаю, мы попадем туда в середине лета. У кого-нибудь есть деньги?
Да, без врат положение их было отчаянным. Ни у Караны, ни у Лиана, конечно же, не было при себе ни единого гринта.
Раздумывая, в каком направлении им теперь двигаться, они увидели город Салюдит, находившийся всего в одной-двух лигах к востоку от их маленького лагеря. Примерно на таком же расстоянии, на юге, стояла крепость, вполне подходившая под довольно нечеткое описание школы, которое помнил Лиан. Недалеко от лагеря Карана заметила тропинку, ведущую в ту крепость.
К тому времени, как они до нее добрались, уже почти стемнело. Над входом в крепость они прочитали надпись железными буквами: «Академия Хаакхааст». Сторож спросил, по какому они делу. Лиан достал значок, говоривший о том, что он мастер-летописец.
– Я Лиан из Чантхеда. Мне нужно навести справки в вашей библиотеке по одному срочному вопросу.
Сторож взглянул на значок, осмотрел Лиана с головы до ног, потом позвонил в колокольчик и направил Карану, Магрету и Лиана к следующему выходу. На это раз проверка была более строгой, но в конце концов их пропустили во двор, к третьему входу. Дверь была открыта, за ней трое путешественников увидели широкий холл. Лиан еще раз показал значок и изложил цель своего прибытия. На этот раз его подробно расспрашивали о тех вещах, в которых должен быть сведущ мастер-летописец. Во всяком случае, Карана не знала ни одного из ответов.
Очевидно, Лиан выдержал испытание, потому что слуга провел их в гостиную. Каменные стены и пол, потолок из древесины. В комнате было холодно, даже вблизи камина, в котором весело трещали дрова. В комнату вошла стройная женщина с продолговатым лицом, одетая в тогу из серого шелка. Сандалии с тонкими кожаными ремешками не могли скрыть синие ступни, пораженные артритом.
– Меня зовут Рала. Я глава этой Академии. – Изучив значок Лиана, женщина задала ему несколько вопросов, ответ на которые явно ее удовлетворил.
– Мы проверяем всех наших посетителей, – извинилась она, часто моргая. – То, что мы здесь храним, – бесценно. Правда, все меньше народу приходит посмотреть и изучить это. Дзаинянин Лиан! Конечно, я слышала о тебе, хотя и не имел чести познакомиться с твоими сказаниями. Много лет минуло с тех пор, как я совершила длительное путешествие в Чантхед, и больше я туда не поеду. Может быть, пока ты здесь… – Рала прищурилась, глядя на него, и тут Лиан заметил, что ее глаза под опухшими веками совсем тусклые, – она была почти слепа.
– Я буду счастлив выступить перед тобой, – учтиво ответил он. – Если это не покажется тебе слишком самонадеянным, я мог бы поведать «Сказание о Нэсси и Шутдаре».
Рала издала смешок:
– Нет, только не это сказание – мы уже наелись им досыта! Лучше одно из Великих Сказаний или любое другое. Нам подойдет что угодно! Мы так мало тут слышим, и, быть может, твое выступление, Лиан, помогло бы нам вновь обрести утраченный энтузиазм. О, какая я плохая хозяйка!
Рала позвонила в колокольчик, и тотчас же принесли угощение: сладкий напиток, немного напоминавший ларс, который здесь называли морд, и медовые коврижки.
– Расскажите же, что вас сюда привело, – попросила Рала, когда гости, уютно расположившись у огня, жевали коврижки, запивая их мордом. – Я получаю только самые важные новости – их приносит скит, однако детали мы узнаем лишь спустя месяцы. Наверно, у вас очень срочное дело, если вы проделали такой долгий путь зимой. Как там Великая северная дорога? Обычно в снегопад… – Вдруг она умолкла.
Лиан взглянул на Магрету.
– Вообще-то мы попали сюда не идя по северной дороге – разве что прошли по аллее, ведущей к вашей двери, – сказала девушка. – Всего два дня тому назад мы были еще в Туркаде. Я открыла врата и захватила с собой эту пару. И вот мы очутились на меловой горе, недалеко от Академии.
Рала уставилась на Магрету. Она даже перестала мигать. Потом издала легкий вздох, и плечи ее ссутулились.
– Оно никогда не исчезает, правда? Тысячи лет может быть сокрыто, но рано или поздно появится. Чудо врат!
– Мы попытались вернуться в Туркад, поскольку Магрета вывихнула колено, но чудо не сработало.
– Может быть, вы выбрали не совсем удачное место для Тайного Искусства, – предположила Рала. – Мне кажется, я знаю, зачем вы сюда прибыли, но вы расскажете мне эту историю за обедом. Всю историю.
После обеда, состоявшегося исключительно из турнепса, приготовленного разными способами – причем все блюда из него были ужасны, – гости выпили уксусно-кислого портвейна и удалились в свои комнаты. Каране с Лианом отвели комнату с огромной кроватью под балдахином. В помещении был такой холод, что они сразу забрались в кровать.
Утром гостей привели в архив, где хранились самые ценные бумаги, включая оригиналы записей знаменитой Нэсси.
– Ну вот мы и добрались, – сказала Рала, указывая на множество полок, на которых стояли коробки из кожи.
Карана протянула было руку, но сразу же получила выговор:
– Только летописец может дотрагиваться до этих коробок. Бумаги старые и очень хрупкие.
Магрета с Караной стояли в проходе, наблюдая, как Рала водила Лиана вдоль рядов, объясняя ему систему хранения материалов и время от времени снимая с полки какую-нибудь коробку, чтобы показать ее содержимое.
Последовав ее примеру, Лиан снял и открыл одну из них. По проходу распространился слабый запах камфары.
– Идите сюда и взгляните на это! – воскликнул он. Когда они поспешили к Лиану, он с благоговением прошептал: – Это те самые бумаги, с помощью которых Шутдар обманул Бандиара. Только подумайте! Ведь не осталось больше ничего из того, что он написал.
Карана подобного благоговения не испытывала.
– А нам есть от этого какой-нибудь прок?
– Нет, не думаю. Но только вообрази… – Карана презрительно фыркнула.
– Да, – печально согласился Лиан. – Ты права. Может быть, в другой раз.
Закрыв коробку, он сдул с нее пыль и с величайшей осторожностью водворил на место. Потом снял другую.
Этот процесс повторялся в течение всего дня, и Каране с Магретой пришлось не раз напоминать Лиану, что прибыли они в Салюдит не для того, чтобы развлекаться. Правда, Карана подозревала, что он не сможет противиться искушению. Она не сомневалась, что он все-таки вернулся к коробке с записями Шутдара и долгое время их изучал, но, когда девушка обвинила его в этом, он лишь улыбнулся. И все же, пересмотрев множество коробок, к вечеру Лиан нашел то, что искал: записи Нэсси, сделанные ею вскоре после того, как она сбежала с Шутдаром.
Эти документы явно не один раз изучали: они были более потрепанными, чем другие бумаги, пожелтели и обветшали. С ними нужно было обращаться с такой осторожностью, что чуть ли не целая минута уходила на то, чтобы перевернуть страницу. Чтобы просмотреть их все, в архиве пришлось бы провести не одну неделю.
– Разумеется, имеются копии этих бумаг? – спросил Лиан у Ралы.
– Копий нет, – ответила она. Лиан был поражен:
– Но ведь мог случиться пожар или червь мог уничтожить то, что вы так бережно храните!
– Наша основательница не пожелала, чтобы с ее личных бумаг снимали копии. Мы уважаем ее волю. Конечно, у нас имеются копии всех других ценных документов.
Лиан присвистнул. Предания гораздо важнее, чем любая отдельная личность, и когда он вернется в Туркад, то непременно запишет все, что прочитал: идеальная память летописца позволяла ему осуществить этот план.
Он вернулся к своей работе. Рала сидела на высокой табуретке, наблюдая за ним. Карана с Магретой прогуливались по проходу между стеллажами.
На следующий день Лиан пришел в архив очень рано. Дело двигалось медленно: почерк был неразборчивый, буквы выцвели от времени, и архаичный диалект трудно было разобрать даже Лиану. Он методично прорабатывал каждую коробку и, только убедившись, что ничего не пропустил в одной, приступал к изучению содержимого другой коробки.
– Это все, что я смог найти. Можно мне попасть в каталог?
По его просьбе Рала отвела юношу в каталог. Лиан просмотрел соответствующие карточки, потом вернулся к ним еще раз.
– Кажется, одной не хватает. Пропущен один номер. – Рала склонилась над ящиком, перебирая карточки.
– О Господи! – воскликнула она в ярости. – Ты прав!
– А что там было? – заинтересовалась Магрета.
– Не знаю, – ответила Рала. – Но это, должно быть…
– Какие-то записи Нэсси о флейте, – с горечью произнес Лиан. – Но они исчезли, и была вынута карточка из каталога, а копии нет.
Рала молчала.
– Ты имеешь какое-нибудь представление, о чем в этих документах шла речь? То есть как именно использовали флейту? – Лиан попытался скрыть свое разочарование.
– Я хранитель, а не летописец. И в мою задачу не входит знать детали бумаг из архива – я лишь должна сохранить их для потомков.
«О, если бы здесь был Надирил! – подумал Лиан. – Потомки уже здесь, а от тебя нет никакого прока!»
– Как можно выяснить, не писала ли Нэсси о флейте где-нибудь еще?
– Ты можешь прочесть в библиотеке все.
– На это ушли бы годы, – сказал Лиан Магрете. Затем вновь повернулся к Рале: – Здесь нет мастеров или хотя бы студентов-летописцев, которые знали бы бумаги из вашего архива?
– Увы, – ответила она, – больше нет.
– Посмотри все, что есть, еще раз! – в нетерпении посоветовала Магрета.
Лиан отнес бумаги на ближайший стол и начал читать вслух. Наконец он снова сложил их в коробку.
– Нэсси говорит о том, что Шутдар играл на флейте, но лишь мимоходом.
– Она постоянно писала обо всех его фокусах и загадках и совсем не упомянула о самой важной вещи? – удивилась Магрета. – Тут нигде не говорится, как он использовал Тайное Искусство, чтобы превратить музыку во врата, и как потом управлял вратами?
– Возможно, Нэсси написала об этом целый трактат, я ничего подобного не нашел пока, – ответил Лиан.
– И что же ты об этом думаешь? Что подсказывает тебе чутье летописца?
– Такие вещи, имеют обыкновение пропадать, особенно когда не делаются копии. — Он укоризненно взглянул на Ралу, но та даже не заметила этого.
Она склонилась над страницей так низко, что едва не касалась ее носом. Глаза слезились.
– Мне нужна лупа. – Порывшись в карманах и ничего не найдя, она продолжила чтение. Затем перевернула коробку, чтобы посмотреть, что там написано на дне. Губы Ралы шевелились. Она взглянула на Лиана, потом снова на коробку.
– Определенно та самая. Я все разбирала несколько лет тому назад и все документы сверила с каталогом. Тебя бы поразило количество ошибок, которые я обнаружила.
Лиан был слишком хорошо знаком с работой библиотекарей, чтобы удивляться чему бы то ни было, но он пробормотал что-то нечленораздельное.
Магрета окинула взглядом ряды стеллажей:
– Сейчас дорог каждый день. Мы больше не можем тратить здесь время впустую.
Закрыв коробку, Рала вернула ее на полку и повела их в холл, к камину.
– Обед готов, – объявила она.
Пока они с удовольствием пили чай, Магрета просматривала книгу посетителей.
– Ты ищешь кого-то конкретного? – спросила Рала, подойдя к Магрете и встав у нее за спиной.
– Для начала – Феламору, Иггура, Тензора, Мендарка, Таллию, Малиену, – ответила Магрета. – О, какой смысл? Они могли прибыть под другим именем, в другом облике.
– Это должна была бы быть очень хорошая маскировка, – заметила Рала. – Нэсси создала Стража, чтобы, защитить нас от подобного вторжения, и большинство моделей такого рода еще действует. Могу вам сказать, что Феламоры здесь не было, а вот Иггур был. Конечно же, Надирил и много раз – Мендарк. Однажды он провел в Салюдите несколько месяцев – но это было еще до меня. Я несколько лет не видела никого из них.
Магрета вздохнула.
– Ну что же, не будем и мы здесь больше задерживаться. Кто-то побывал в архиве до нас, – сказала она, как только они оказались вне пределов слышимости, – и выкрал то, ради чего я сюда явилась. Кто-то ждет, когда будет готова флейта, чтобы забрать ее себе.
– А как ты думаешь, кто это? – спросила Карана.
– Феламора, Иггур, Тензор, Мендарк…
– Нам нужно быть более осторожными, – сказал Лиан. – Каждый негодяй на Сантенаре захочет обладать флейтой, как только она будет готова.
Втроем они плелись по снегу обратно, к горе. Академия осталась у них за спинами. Поднимаясь на гору по винтообразной тропинке, через каждые несколько шагов Магрета пыталась вновь открыть врата, но у нее ничего не получалось. Наконец, когда солнце начало садиться, девушка опустилась на снег.
– Моя голова сейчас лопнет, – пожаловалась она. Магрета легла на снег, глядя вверх, на меловую гору, возвышавшуюся над ней.
– Где именно вы с Караной вышли из врат? – спросила она.
– Вон там, на склоне горы, чуть выше, – ответил Лиан, указывая рукой на то место.
– Давайте попробуем там, – предложила Карана.
Она помогла Магрете встать с земли, и они продолжили свой подъем в гору при угасающем солнечном свете.
– Похоже, тут, – сказала Магрета. – Да, думаю, здесь у меня получится, если пройдет голова. О, мне и холодно, и жарко, и болят руки. – Она растерла снегом разгоряченные щеки.
Карана с Лианом обменялись взглядами.
– Скорее похоже на лихорадку, а не на дурноту после применения Тайного Искусства, – пробормотала Карана.
Магрета схватила за руки Карану и Лиана.
– Сейчас! – сказала она.
Их накрыла тусклая световая сеть, но тут же погасла с шипением. Магрета рухнула на снег.
– Я разобью лагерь, – предложила Карана. – Мы можем снова попытаться утром.
– Нет, я больна, мне действительно очень плохо, – простонала Магрета. Пот струился у нее по лицу, и капли замерзали, не добравшись до подбородка. – Еще одна попытка – вон там, как можно выше.
Она стала медленно подниматься, перебираясь с выступа на выступ. Наконец девушка остановилась и, упав на колени, вытерла пот со лба. Потом со стоном встала на ноги. От усилия ее лицо покрылось багровыми пятнами. Магрета пошатнулась.
– Это глупо, – уговаривала ее Карана. – Спускайся вниз! Магрета протянула им руки. Клетка из световых полос начала мерцать вокруг них, но, когда Лиан прижался спиной к горе, она исчезла.
– Подойди к самому краю, – едва дыша выговорила Магрета.
– Я и так у края, – пробурчал Лиан. – Она безумна. Но он все-таки подчинился Магрете, и свет опять стал ярче.
– Еще ближе, – скомандовала она, притягивая его к себе. Он едва заметно передвинулся, и свет стал еще ярче. Покачнувшись, Магрета подтолкнула Лиана к краю. Мел начал крошиться у него под ногами, и он потянул девушек за собой вниз. Крепко сжав руки Караны и Лиана, Магрета выкрикнула:
– Сейчас!
Клетка вспыхнула, превратившись во врата, и девушек с юношей швырнуло в темноту. Они с шумом опустились на крышу крепости. В Туркаде все еще шел дождь.
32
ПОПРАНИЕ ЗАКОНОВ ЧЕСТИ
Чувство отчаяния сопровождало теперь каждое собрание в крепости. Времени оставалось все меньше, а еще ничего не было готово. Иггур муштровал своих новых солдат, но боевой дух армий после несчастья в Эллюдоре упал так низко, что недалеко было до мятежа. Потеря тысячи отборных воинов казалась невозместимой.
Мендарк провел без сна много ночей. Эта ночь не стала исключением. Мир, который он защищал тысячу лет, распадался прямо у него на глазах. Есть предел всему, вот и он, Мендарк, дошел до последней черты. Он мог бы прожить еще год-два, но ему этого не хотелось. Он попытался сесть, но не смог, и снова упал на подушки, совершенно обессиленный. О! Дожить до такого!
Он лежал в кровати, задыхаясь и призывая смерть. Но как только сердце перестало бешено колотиться и прошла дурнота, мысли его обратились к Рульку. Теперь он всегда думал о Рульке. Это был его противник, его цель, самая великая игра из всех.
Нужен новый Магистр, молодой, с огнем в крови. Таллия достаточно сильна, умна, превосходно владеет Тайным Искусством. Он хорошо ее обучил. Но у Таллии не было самого важного – стали в характере, которая заставила бы ее сделать что угодно, чтобы победить врага. Он, Мендарк, предал бы лучшего друга, если бы это был единственный способ выиграть войну. Он бы даже предал Таллию. Это причинило бы ему страшную боль и он бы вечно сожалел об этом, но если бы не было выбора, он бы на это пошел.
«Кого я пытаюсь одурачить? – подумал он насмешливо. – Со мной все кончено! Это поражение нанесет сокрушительный удар моей славе. И даже Великое Сказание не сможет ее спасти». Эта мысль заставила Мендарка скатиться с кровати, накинуть просторный халат и отправиться на поиски Лиана. Он нашел его в библиотеке. Рядом с юношей сидела Карана.
– Где ты был, летописец? – отдышавшись, спросил Мендарк – Я уже несколько дней тебя ищу.
Карана с Лианом переглянулись.
– Итак? – вскричал Магистр, сгибая свои шелушащиеся руки, похожие на птичьи лапки с когтями.
– В Салюдите! – ответил Лиан. – Магрета доставила нас туда через врата.
Мендарк растерялся:
– Зачем?
– Хотели найти ключ к тому, как использовать флейту, – ответила Карана.
– Я там уже искал! Много лет тому назад.
– Я знаю! – сказал Лиан. – Правда, мы все равно ничего не обнаружили. Нужный нам документ изъят, как, впрочем, и все записи о нем. Очень хитро!
– Ты умен, Лиан, и в один прекрасный день это тебя погубит! Мы все много раз побывали в Салюдите. Как мое сказание?
Лиан вздрогнул:
– Совсем неплохо, хотя нужно еще многое сделать. Я пока не начал его писать.
– Предоставь мне краткий отчет о своей работе, чтобы я мог судить о том, как у тебя продвигаются дела.
Лиан поправил бумаги на столе. Карана замерла в кресле, стараясь стать невидимой. Мендарку было совершенно ясно, что она его презирает. Было также ясно, что Лиан не работает над сказанием и не собирается его писать. Неблагодарный мерзавец! Долг ничего для него не значит!
– Я не хочу показывать сказание, пока не закончу его, – уклончиво ответил Лиан. – Оно пока недостаточно хорошо.
– Я сам буду судить об этом, – оборвал его Мендарк.
– Судить будут мастера-летописцы, – холодно заметил Лиан, – если только ты хочешь, чтобы это было Великое Сказание. Оно не готово, и я больше не скажу ни слова, пока не закончу.
Мендарк поплелся к себе, охваченный паникой. Разговор с Лианом лишь подтвердил, как мало у Магистра осталось власти. Никогда не будет никакого «Сказания Мендарка». Он умрет неудачником. Мендарк улегся в кровать. В душе поднималась яростная волна, желание разрушать, и ему захотелось зачеркнуть Предания и начать все сначала. Предпринять последнее отчаянное усилие, которое уничтожит либо Рулька и Феламору, либо его самого. Создаст ему имя – или навсегда вычеркнет его из истории!
При мысли о такой азартной игре сердце у Мендарка учащенно забилось. Впервые за много лет он почувствовал, что живет. В конце игры – независимо от того, победит он в ней или проиграет, его ждет благословенное забвение.
Спина мучительно болела. Мендарк повернулся на другой бок, но так стало еще хуже. После Хависсарда его постоянно мучила боль. Зачем он это сделал? Почему не мог просто умереть там?
Он окинул мысленным взором свою жизнь, все свои обновления. Ему 1260 лет. Для карона, феллема и даже аркима это не так уж много, но, по представлениям древней человеческой расы, – огромный срок.
Первое, что сделал Мендарк, овладев Тайным Искусством, – обновил свое тело, и с тех пор он проделывал это еще тринадцать раз – по крайней мере на пять раз больше, чем следовало. Каждый раз чары обновления заставляли его клетки копировать себя, и все больше ошибок возникало при этом. А обновление в Хависсарде проходило в таких условиях, что самого Мендарка не удивило бы, если бы он превратился в насекомое или обезьяну.
Но он все еще был человеком, пусть и весьма непривлекательным. Несмотря на то что он истратил на талантливейших целителей и магов в Туркаде очень много денег, его состояние улучшилось весьма незначительно.
«Возможно, я старейший из представителей человеческой расы, который ступает по Сантенару, – подумал Мендарк. – Однако ум у меня такой же острый, как всегда. И я все еще владею Тайным Искусством. Несомненно, это даровано мне, дабы я мог спасти Сантенар от Рулька. Но как?»
Этот вопрос занимал его весь остаток ночи. Он не переставая вертелся и ворочался в постели, но боль была нестерпимой в любом положении. Мендарк так мучился, что готов был перерезать себе горло, если бы под рукой был нож.
Наступило утро. Мендарк скатился с постели, пытаясь подползти к своему комоду, но даже это было ему не под силу. Он пролежал несколько часов там, где упал, теперь уже боясь (какая ирония!) умереть. Ведь его смерть будет означать гибель Сантенара.
Наконец Мендарк задремал, а очнувшись, обнаружил, что боль немного утихла. Напряженные мышцы расслабились во сне. И он нашел ответ: еще одно, последнее, обновление. Чары, вероятно, убьют его – еще одна великолепная азартная игра! – а если нет, то ему должно стать лучше. Но теперь он все сделает надлежащим образом. В Хависсарде он обновил свое тело сам, умирая от жажды, когда висел вверх тормашками на кусте ежевики. На этот раз он будет в собственной постели, и у него будет все необходимое, самого лучшего качества, все, что может дать ему его богатство. Величайшие целители и мансеры, бесценные снадобья и самые мощные волшебные приспособления.
Мендарк расхаживал по комнате, систематизируя в уме то, что ему понадобится: мансеры, целители, лекарства. Артефактов у него полно, хотя он и не был уверен, достаточно ли они действенны. Флейта была бы лучше, но Мендарк знал, что ему не хватит силы, чтобы отнять ее у Тензора.
Да, но как же насчет Зеркала? Оно практически не охраняется, а Магрета все еще хворает. Если бы ему удалось завладеть Зеркалом, ему хватило бы нескольких часов. Чары обновления не требуют много времени. Хромая, Мендарк дотащился до шнура колокольчика. Он чувствовал себя лучше, чем обычно, и когда сама Таллия явилась на зов, засыпал ее распоряжениями.
Приготовления были быстро закончены. Не зря же он уже много раз это проделывал. К середине ночи все было готово.
– Ну что, начнем? – спросила Таллия.
Мендарк видел, что ей не терпится поучиться. Обновление было величайшим из искусств, а он пока что не научил ее этому.
– Через несколько минут.
Мендарк проделал мучительный путь до комнаты Магреты. Он уже шпионил за ней сегодня. Весь день девушка спала. Она беспокойно ворочалась во сне. Лицо у Магреты распухло. Где же она хранит Зеркало? Конечно, где-то возле себя. Мендарк сунул руку под подушку и нащупал твердую металлическую трубку. Сунув ее в карман, он вышел. Как раз в этот момент мимо проходил Шанд.
– Она спит, – сказал Мендарк и проследовал дальше по коридору.
Вернувшись в свои покои, Мендарк улегся в постель с Зеркалом в руке. Мансеры и целители столпились вокруг него. Таллия хлопотала у кровати, вид у нее был напряженный.
– Начинайте! – приказал Мендарк.
Уже месяц, как наступила весна, но погода не изменилась. Казалось, что зима – самая долгая на их памяти – не собирается сдавать свои позиции.
Магрета не знала, что Зеркало трогали: когда она проснулась на следующее утро, совсем выздоровевшая, оно снова лежало под подушкой.
Она сидела за завтраком вместе с Караной и Лианом в одном из кабаков крепости. За соседним столом сидел Иггур и читал за едой. Снаружи донесся шум. Дверь отворилась, и на пороге появился человек с молодым лицом, которого с одной стороны поддерживала Таллия, а с другой – Оссейон. Помощники отступили в сторону, и человек сделал осторожный шаг вперед. Он покачнулся, как новорожденный жеребенок. Еще один шаг, и он снова пошатнулся. Но с каждым шагом его походка становилась все увереннее.
– Кто это? – услышала Магрета шепот Лиана. – Лицо знакомое.
Этот молодой стройный человек со щеками мягкими и розовыми, как у ребенка, стремительно одолел последние несколько шагов до их стола. Тяжело дыша, он сел на свободное место, откинув голову, и разразился громовым хохотом.
– Сработало! – воскликнул он. – Какое пари со смертью!
– Мендарк! – выдохнула Магрета.
Это действительно был Мендарк, наверно, так он выглядел, когда был молодым человеком. Он был красив, хотя румяные щеки, широкий нос и полные губы придавали ему слишком чувственный вид. Но в то же время было в нем что-то совсем новое. Магрета не могла понять, что именно.
– Спасибо тебе, Магрета, – сказал Мендарк.
– За что?
– Я одолжил у тебя ночью Зеркало для своих чар обновления.
– Мне следовало догадаться! – воскликнула она. Сейчас черты лица Мендарка были как бы отражены в Зеркале. Как если бы говорящие с Магистром стояли у него за спиной и смотрели на его отражение в Зеркале.
– Это недолго продлится, – кисло заметил Иггур, и в голосе его прозвучала легкая зависть. – Тебе повезет, если чар хватит на год.
Мендарк провел без сна много ночей. Эта ночь не стала исключением. Мир, который он защищал тысячу лет, распадался прямо у него на глазах. Есть предел всему, вот и он, Мендарк, дошел до последней черты. Он мог бы прожить еще год-два, но ему этого не хотелось. Он попытался сесть, но не смог, и снова упал на подушки, совершенно обессиленный. О! Дожить до такого!
Он лежал в кровати, задыхаясь и призывая смерть. Но как только сердце перестало бешено колотиться и прошла дурнота, мысли его обратились к Рульку. Теперь он всегда думал о Рульке. Это был его противник, его цель, самая великая игра из всех.
Нужен новый Магистр, молодой, с огнем в крови. Таллия достаточно сильна, умна, превосходно владеет Тайным Искусством. Он хорошо ее обучил. Но у Таллии не было самого важного – стали в характере, которая заставила бы ее сделать что угодно, чтобы победить врага. Он, Мендарк, предал бы лучшего друга, если бы это был единственный способ выиграть войну. Он бы даже предал Таллию. Это причинило бы ему страшную боль и он бы вечно сожалел об этом, но если бы не было выбора, он бы на это пошел.
«Кого я пытаюсь одурачить? – подумал он насмешливо. – Со мной все кончено! Это поражение нанесет сокрушительный удар моей славе. И даже Великое Сказание не сможет ее спасти». Эта мысль заставила Мендарка скатиться с кровати, накинуть просторный халат и отправиться на поиски Лиана. Он нашел его в библиотеке. Рядом с юношей сидела Карана.
– Где ты был, летописец? – отдышавшись, спросил Мендарк – Я уже несколько дней тебя ищу.
Карана с Лианом переглянулись.
– Итак? – вскричал Магистр, сгибая свои шелушащиеся руки, похожие на птичьи лапки с когтями.
– В Салюдите! – ответил Лиан. – Магрета доставила нас туда через врата.
Мендарк растерялся:
– Зачем?
– Хотели найти ключ к тому, как использовать флейту, – ответила Карана.
– Я там уже искал! Много лет тому назад.
– Я знаю! – сказал Лиан. – Правда, мы все равно ничего не обнаружили. Нужный нам документ изъят, как, впрочем, и все записи о нем. Очень хитро!
– Ты умен, Лиан, и в один прекрасный день это тебя погубит! Мы все много раз побывали в Салюдите. Как мое сказание?
Лиан вздрогнул:
– Совсем неплохо, хотя нужно еще многое сделать. Я пока не начал его писать.
– Предоставь мне краткий отчет о своей работе, чтобы я мог судить о том, как у тебя продвигаются дела.
Лиан поправил бумаги на столе. Карана замерла в кресле, стараясь стать невидимой. Мендарку было совершенно ясно, что она его презирает. Было также ясно, что Лиан не работает над сказанием и не собирается его писать. Неблагодарный мерзавец! Долг ничего для него не значит!
– Я не хочу показывать сказание, пока не закончу его, – уклончиво ответил Лиан. – Оно пока недостаточно хорошо.
– Я сам буду судить об этом, – оборвал его Мендарк.
– Судить будут мастера-летописцы, – холодно заметил Лиан, – если только ты хочешь, чтобы это было Великое Сказание. Оно не готово, и я больше не скажу ни слова, пока не закончу.
Мендарк поплелся к себе, охваченный паникой. Разговор с Лианом лишь подтвердил, как мало у Магистра осталось власти. Никогда не будет никакого «Сказания Мендарка». Он умрет неудачником. Мендарк улегся в кровать. В душе поднималась яростная волна, желание разрушать, и ему захотелось зачеркнуть Предания и начать все сначала. Предпринять последнее отчаянное усилие, которое уничтожит либо Рулька и Феламору, либо его самого. Создаст ему имя – или навсегда вычеркнет его из истории!
При мысли о такой азартной игре сердце у Мендарка учащенно забилось. Впервые за много лет он почувствовал, что живет. В конце игры – независимо от того, победит он в ней или проиграет, его ждет благословенное забвение.
Спина мучительно болела. Мендарк повернулся на другой бок, но так стало еще хуже. После Хависсарда его постоянно мучила боль. Зачем он это сделал? Почему не мог просто умереть там?
Он окинул мысленным взором свою жизнь, все свои обновления. Ему 1260 лет. Для карона, феллема и даже аркима это не так уж много, но, по представлениям древней человеческой расы, – огромный срок.
Первое, что сделал Мендарк, овладев Тайным Искусством, – обновил свое тело, и с тех пор он проделывал это еще тринадцать раз – по крайней мере на пять раз больше, чем следовало. Каждый раз чары обновления заставляли его клетки копировать себя, и все больше ошибок возникало при этом. А обновление в Хависсарде проходило в таких условиях, что самого Мендарка не удивило бы, если бы он превратился в насекомое или обезьяну.
Но он все еще был человеком, пусть и весьма непривлекательным. Несмотря на то что он истратил на талантливейших целителей и магов в Туркаде очень много денег, его состояние улучшилось весьма незначительно.
«Возможно, я старейший из представителей человеческой расы, который ступает по Сантенару, – подумал Мендарк. – Однако ум у меня такой же острый, как всегда. И я все еще владею Тайным Искусством. Несомненно, это даровано мне, дабы я мог спасти Сантенар от Рулька. Но как?»
Этот вопрос занимал его весь остаток ночи. Он не переставая вертелся и ворочался в постели, но боль была нестерпимой в любом положении. Мендарк так мучился, что готов был перерезать себе горло, если бы под рукой был нож.
Наступило утро. Мендарк скатился с постели, пытаясь подползти к своему комоду, но даже это было ему не под силу. Он пролежал несколько часов там, где упал, теперь уже боясь (какая ирония!) умереть. Ведь его смерть будет означать гибель Сантенара.
Наконец Мендарк задремал, а очнувшись, обнаружил, что боль немного утихла. Напряженные мышцы расслабились во сне. И он нашел ответ: еще одно, последнее, обновление. Чары, вероятно, убьют его – еще одна великолепная азартная игра! – а если нет, то ему должно стать лучше. Но теперь он все сделает надлежащим образом. В Хависсарде он обновил свое тело сам, умирая от жажды, когда висел вверх тормашками на кусте ежевики. На этот раз он будет в собственной постели, и у него будет все необходимое, самого лучшего качества, все, что может дать ему его богатство. Величайшие целители и мансеры, бесценные снадобья и самые мощные волшебные приспособления.
Мендарк расхаживал по комнате, систематизируя в уме то, что ему понадобится: мансеры, целители, лекарства. Артефактов у него полно, хотя он и не был уверен, достаточно ли они действенны. Флейта была бы лучше, но Мендарк знал, что ему не хватит силы, чтобы отнять ее у Тензора.
Да, но как же насчет Зеркала? Оно практически не охраняется, а Магрета все еще хворает. Если бы ему удалось завладеть Зеркалом, ему хватило бы нескольких часов. Чары обновления не требуют много времени. Хромая, Мендарк дотащился до шнура колокольчика. Он чувствовал себя лучше, чем обычно, и когда сама Таллия явилась на зов, засыпал ее распоряжениями.
Приготовления были быстро закончены. Не зря же он уже много раз это проделывал. К середине ночи все было готово.
– Ну что, начнем? – спросила Таллия.
Мендарк видел, что ей не терпится поучиться. Обновление было величайшим из искусств, а он пока что не научил ее этому.
– Через несколько минут.
Мендарк проделал мучительный путь до комнаты Магреты. Он уже шпионил за ней сегодня. Весь день девушка спала. Она беспокойно ворочалась во сне. Лицо у Магреты распухло. Где же она хранит Зеркало? Конечно, где-то возле себя. Мендарк сунул руку под подушку и нащупал твердую металлическую трубку. Сунув ее в карман, он вышел. Как раз в этот момент мимо проходил Шанд.
– Она спит, – сказал Мендарк и проследовал дальше по коридору.
Вернувшись в свои покои, Мендарк улегся в постель с Зеркалом в руке. Мансеры и целители столпились вокруг него. Таллия хлопотала у кровати, вид у нее был напряженный.
– Начинайте! – приказал Мендарк.
Уже месяц, как наступила весна, но погода не изменилась. Казалось, что зима – самая долгая на их памяти – не собирается сдавать свои позиции.
Магрета не знала, что Зеркало трогали: когда она проснулась на следующее утро, совсем выздоровевшая, оно снова лежало под подушкой.
Она сидела за завтраком вместе с Караной и Лианом в одном из кабаков крепости. За соседним столом сидел Иггур и читал за едой. Снаружи донесся шум. Дверь отворилась, и на пороге появился человек с молодым лицом, которого с одной стороны поддерживала Таллия, а с другой – Оссейон. Помощники отступили в сторону, и человек сделал осторожный шаг вперед. Он покачнулся, как новорожденный жеребенок. Еще один шаг, и он снова пошатнулся. Но с каждым шагом его походка становилась все увереннее.
– Кто это? – услышала Магрета шепот Лиана. – Лицо знакомое.
Этот молодой стройный человек со щеками мягкими и розовыми, как у ребенка, стремительно одолел последние несколько шагов до их стола. Тяжело дыша, он сел на свободное место, откинув голову, и разразился громовым хохотом.
– Сработало! – воскликнул он. – Какое пари со смертью!
– Мендарк! – выдохнула Магрета.
Это действительно был Мендарк, наверно, так он выглядел, когда был молодым человеком. Он был красив, хотя румяные щеки, широкий нос и полные губы придавали ему слишком чувственный вид. Но в то же время было в нем что-то совсем новое. Магрета не могла понять, что именно.
– Спасибо тебе, Магрета, – сказал Мендарк.
– За что?
– Я одолжил у тебя ночью Зеркало для своих чар обновления.
– Мне следовало догадаться! – воскликнула она. Сейчас черты лица Мендарка были как бы отражены в Зеркале. Как если бы говорящие с Магистром стояли у него за спиной и смотрели на его отражение в Зеркале.
– Это недолго продлится, – кисло заметил Иггур, и в голосе его прозвучала легкая зависть. – Тебе повезет, если чар хватит на год.