Страница:
– Твоя преданность – чудесный и благородный дар, дитя. Но мое слово для меня тоже много значит. Я не причиню вреда твоему другу, хотя мне бы этого хотелось!
Они поспешили за остальными. Когда они нагнали тех, кто покинул их лагерь раньше, Лиана трясло в лихорадке, а транкс, Карана и Рульк слились в кроваво-красный, пронизанный болью клубок сознаний.
Малиена и Аспер осмотрели раны.
– Нам нужен огонь и горячая вода, иначе мы не спасем ни его, ни Ксару, – сказала Малиена.
Отряд решил спуститься за необходимым вниз, хотя людей и терзал страх: что, если внезапно вновь появится транкс или за ними погонятся гаршарды? Прежде чем они добрались до леса, занялся рассвет. Это было сумрачное зимнее утро; снова пошел снег, крошечные снежинки танцевали на ветру. Отряд укрылся в каменном павильоне у замерзшего Черного Озера. Чтобы защититься от ветра, аркимы разбили палатки, а стражники Иггура развели в павильоне три огромных костра. В центре павильона целители устроили операционную, чтобы заняться Ксарой и Лианом, а также сломанными костями Джеви. Стражники парами патрулировали лес.
Лилиса так устала, что не могла заснуть. Она пошла к озеру, где Оссейон, капитан стражи Мендарка, при помощи топора делал прорубь во льду. Девочка постояла рядом с ним, восхищаясь его ловкими ударами.
– Ой! – вскрикнула она, схватившись за нос: отлетевшая острая льдинка больно ужалила ее.
– Отойди-ка подальше, – посоветовал Оссейон, повернувшись так, чтобы защитить ее своим массивным телом. Ударив топором еще несколько раз, он вынул квадратный кусок льда. Лилиса принялась набирать черпаком воду в кожаные ведра.
– Это напоминает мне наше первое путешествие, когда мы вместе вычерпывали воду, – сказал Оссейон.
– Ты был так добр ко мне. – Лилиса улыбнулась при этих воспоминаниях. – Даже после того, как я помогла отхватить тебе палец.
Оссейон поднял руку. На том месте, где был пораженный гангреной палец, зияла пустота.
– Это нужно было сделать, – заявил он, – хотя в тот момент мне этого не хотелось.
Он взял по ведру в каждую руку, и вместе с Лилисой они направились к кострам, болтая по дороге о своих путешествиях.
Все были в подавленном настроении. Тень транкса нависла над ними.
– Сотня таких созданий способна опустошить Мельдорин, – сказал Шанд, затачивая свой нож.
– А тысяча – возможно, и весь Сантенар, – мрачно согласился Мендарк. – И тогда работа всей моей жизни останется незавершенной.
– Как он? – спросила Таллия, когда они разрезали окровавленные, обтрепанные штанины Лиана и увидели сильно пораненные металлом икры. На обеих голенях обнажились кости. Лилисе стало дурно от этого зрелища.
– Очень плох, но, надеюсь, выживет.
Малиена осторожно смывала грязь с голеней и икр Лиана, в то время как Шанд с Аспером зашивали раны Ксары длинной иглой. Ксара наблюдала за их работой, не проронив ни одного слова, ни одной жалобы.
– Она молодец! – с восхищением заметил Шанд, после того как они наложили последние швы ей на живот.
Лиан очнулся, когда Малиена почти закончила свое дело. Он застонал: ноги нестерпимо болели.
– Он приходит в себя, – услышал Лиан голос Шанда. – Не давайте ему подняться.
Лиан открыл глаза. Малиена вытерла пот с его лба.
– Кажется, я провела полжизни, штопая тебя, летописец, – сказала она нарочито бодрым тоном.
– Плохо дело? – спросил Лиан и скрипнул зубами, попытавшись приподняться.
– Думаю, мы можем спасти твои ноги.
Лиан откинулся назад. Лихорадка, терзавшая его прошлой ночью, как бы «вымерзла». Его беспомощность и так была слишком ярко продемонстрирована. Что же он будет делать без ног?
– Некоторое время ноги поболят, но я же знаю, какое у тебя философское отношение к жизни. – Малиена издала смешок. Аркимы, которые могли вытерпеть очень сильную боль, считали Лиана слабаком.
– Я смогу ходить?
– Давненько я не слышала таких душераздирающих стонов. Думаю, сможешь – правда, несколько месяцев будешь прихрамывать.
– Я замерзаю! – У Лиана застучали зубы.
– Суп почти готов, – объявила Лилиса, помешивая в котелке, стоявшем на огне. Ее покрасневшие глаза слезились от дыма.
Лиана закутали и накормили супом. Он снова впал в полудрему, и сквозь сон до него доносились обрывки чьих-то разговоров. Раза два, мучаясь от своей беспомощности и неудачи, он простонал имя Караны.
– Нам нельзя здесь оставаться, – услышал он слова Иггура. – Гаршарды там, на горе.
– А как насчет транкса? – уныло пробормотал Тензор.
– Никаких следов ни его, ни того, другого, существа.
– Мы должны помочь Каране, – пробурчал Лиан, ворочаясь на носилках.
– Мы ничего не сможем сделать, – возразила Малиена. – А сейчас попытайся заснуть.
Один из дозорных прибежал с докладом, что на склоне холма над лесом собрались гаршарды.
– Нам бы лучше спуститься, – сказал Иггур. – Не нравится мне это место – мы тут слишком уязвимы.
– Через несколько часов стемнеет. Позови стражников, чтобы они находились поближе.
Отряд провел в павильоне тревожную ночь. Правда, гаршарды, по-видимому, довольствовались тем, что охраняли тропинку, ведущую в Каркарон. При первом проблеске рассвета, подхватив носилки с ранеными, все они направились лесом к гранитному утесу.
Шанд вооружился дубинкой, сделанной из твердого черного дерева. Он изготовлял ее с большим удовольствием.
– Это напоминает мне о тех временах, когда я странствовал. Я чувствую, что с ней смогу защититься от чего угодно, – сказал Шанд, поглаживая бороду.
– Это полный бред, – холодно заметил Мендарк.
– Значит, это весьма утешительный бред, – усмехнулся Шанд. Ему нравилось дразнить Мендарка.
Отряд добрался до края плато. Здесь тропинка, выйдя из леса, извивалась между кустарниками, а еще дальше – между массивными валунами из розового гранита, поросшими лишайником и покрытыми снегом.
– Теперь мы будем идти на виду у всех, – пробормотал Шанд.
Тензор, лежавший на носилках, приподнял голову, принюхался и задрожал.
– Вперед! – воскликнул Мендарк прерывающимся голосом.
Они начали пробираться с носилками между валунами и дошли до узкой обледеневшей тропинки на вершине утеса. Порывы ветра швыряли в лица путникам снег. И все же с большой осторожностью они стали спускаться по тропинке.
– После этих мест Готрим покажется раем, – сказала Таллия Шанду. Они замыкали шествие.
– А Туллин – небесами. Хотелось бы мне, чтобы я никогда его не покидал.
Таллия и Джеви со сломанной рукой на перевязи следовали за носилками Лиана. Они не переговаривались, но их руки соприкасались. Баситора, возглавлявшего процессию, можно было отличить от других высокорослых аркимов по забинтованной голове. Внезапно он так резко остановился, что Иггур натолкнулся на него.
– Смотрите…
Прямо перед ними на тропинке, словно дьявол, вышедший на свет из глубин бездны, стоял транкс. Его поднятые вверх крылья образовали над головой чудовища нечто вроде капюшона. Его кожа была кроваво-красного, угрожающего цвета, а брюхо раздулось от обильной пищи. Когти на ногах, длинные как ножи, крушили лед и камень. На бедре алела рана.
Иггура как будто парализовало – вот так же он стоял, когда появилась машина Рулька. Сейчас одной рукой он пытался схватиться за рукоятку своего меча, но никак не мог ее нащупать. Челюсть у него отвисла.
Выхватив свой длинный меч, Баситор преградил Иггуру путь.
– Спрячься за меня, слепец! – произнес он презрительно.
Баситор помахал мечом в воздухе, и он издал гудящий звук.
Транкс оскалился. Казалось, во рту у него было зубов сто, коричневого цвета, с блеском, и он запросто мог бы откусить руку Баситора до самого плеча.
– Скуннгг! – промурлыкал он.
– Думаю, он имеет в виду «завтрак»! – сказал Надирил и кашлянул.
Лиану, сидевшему на носилках, события представлялись нереальными: улыбающийся транкс, Баситор, очерчивающий мечом круги в воздухе, словно подогревая себя.
– Он становится берсеркером, – тихо заметил Лиан, – так он делал в Катадзе.
Лилиса схватила Лиана за руку.
Баситор сгорбил свои могучие плечи, неистово проорал вызов и бросился на транкса. Тот продолжал ему улыбаться, но в последнюю минуту взмахнул левой лапой, в которой держал цеп с маленькими ошипованными шариками на конце – в точности как у статуи у дверей Каркарона.
Ремни хлестнули Баситора по груди, шипы на шариках впились в его тело со звуком, похожим на звук, появляющийся при отбивании мяса деревянной колотушкой. Баситор вскрикнул. Меч выпал у него из рук. От удара цепа он взлетел в воздух и, завертевшись, как волчок, исчез за краем утеса.
Транкс, все еще усмехаясь, щелкнул цепом в сторону Иггура. Лиан, находившийся прямо за ним, увидел, как больное колено Иггура подогнулось. Пальцы вцепились в рукоятку меча, но, казалось, у Иггура нет сил, чтобы его выхватить. Кончено, на этот раз Иггур сойдет с ума, и все они умрут.
8
9
Они поспешили за остальными. Когда они нагнали тех, кто покинул их лагерь раньше, Лиана трясло в лихорадке, а транкс, Карана и Рульк слились в кроваво-красный, пронизанный болью клубок сознаний.
Малиена и Аспер осмотрели раны.
– Нам нужен огонь и горячая вода, иначе мы не спасем ни его, ни Ксару, – сказала Малиена.
Отряд решил спуститься за необходимым вниз, хотя людей и терзал страх: что, если внезапно вновь появится транкс или за ними погонятся гаршарды? Прежде чем они добрались до леса, занялся рассвет. Это было сумрачное зимнее утро; снова пошел снег, крошечные снежинки танцевали на ветру. Отряд укрылся в каменном павильоне у замерзшего Черного Озера. Чтобы защититься от ветра, аркимы разбили палатки, а стражники Иггура развели в павильоне три огромных костра. В центре павильона целители устроили операционную, чтобы заняться Ксарой и Лианом, а также сломанными костями Джеви. Стражники парами патрулировали лес.
Лилиса так устала, что не могла заснуть. Она пошла к озеру, где Оссейон, капитан стражи Мендарка, при помощи топора делал прорубь во льду. Девочка постояла рядом с ним, восхищаясь его ловкими ударами.
– Ой! – вскрикнула она, схватившись за нос: отлетевшая острая льдинка больно ужалила ее.
– Отойди-ка подальше, – посоветовал Оссейон, повернувшись так, чтобы защитить ее своим массивным телом. Ударив топором еще несколько раз, он вынул квадратный кусок льда. Лилиса принялась набирать черпаком воду в кожаные ведра.
– Это напоминает мне наше первое путешествие, когда мы вместе вычерпывали воду, – сказал Оссейон.
– Ты был так добр ко мне. – Лилиса улыбнулась при этих воспоминаниях. – Даже после того, как я помогла отхватить тебе палец.
Оссейон поднял руку. На том месте, где был пораженный гангреной палец, зияла пустота.
– Это нужно было сделать, – заявил он, – хотя в тот момент мне этого не хотелось.
Он взял по ведру в каждую руку, и вместе с Лилисой они направились к кострам, болтая по дороге о своих путешествиях.
Все были в подавленном настроении. Тень транкса нависла над ними.
– Сотня таких созданий способна опустошить Мельдорин, – сказал Шанд, затачивая свой нож.
– А тысяча – возможно, и весь Сантенар, – мрачно согласился Мендарк. – И тогда работа всей моей жизни останется незавершенной.
– Как он? – спросила Таллия, когда они разрезали окровавленные, обтрепанные штанины Лиана и увидели сильно пораненные металлом икры. На обеих голенях обнажились кости. Лилисе стало дурно от этого зрелища.
– Очень плох, но, надеюсь, выживет.
Малиена осторожно смывала грязь с голеней и икр Лиана, в то время как Шанд с Аспером зашивали раны Ксары длинной иглой. Ксара наблюдала за их работой, не проронив ни одного слова, ни одной жалобы.
– Она молодец! – с восхищением заметил Шанд, после того как они наложили последние швы ей на живот.
Лиан очнулся, когда Малиена почти закончила свое дело. Он застонал: ноги нестерпимо болели.
– Он приходит в себя, – услышал Лиан голос Шанда. – Не давайте ему подняться.
Лиан открыл глаза. Малиена вытерла пот с его лба.
– Кажется, я провела полжизни, штопая тебя, летописец, – сказала она нарочито бодрым тоном.
– Плохо дело? – спросил Лиан и скрипнул зубами, попытавшись приподняться.
– Думаю, мы можем спасти твои ноги.
Лиан откинулся назад. Лихорадка, терзавшая его прошлой ночью, как бы «вымерзла». Его беспомощность и так была слишком ярко продемонстрирована. Что же он будет делать без ног?
– Некоторое время ноги поболят, но я же знаю, какое у тебя философское отношение к жизни. – Малиена издала смешок. Аркимы, которые могли вытерпеть очень сильную боль, считали Лиана слабаком.
– Я смогу ходить?
– Давненько я не слышала таких душераздирающих стонов. Думаю, сможешь – правда, несколько месяцев будешь прихрамывать.
– Я замерзаю! – У Лиана застучали зубы.
– Суп почти готов, – объявила Лилиса, помешивая в котелке, стоявшем на огне. Ее покрасневшие глаза слезились от дыма.
Лиана закутали и накормили супом. Он снова впал в полудрему, и сквозь сон до него доносились обрывки чьих-то разговоров. Раза два, мучаясь от своей беспомощности и неудачи, он простонал имя Караны.
– Нам нельзя здесь оставаться, – услышал он слова Иггура. – Гаршарды там, на горе.
– А как насчет транкса? – уныло пробормотал Тензор.
– Никаких следов ни его, ни того, другого, существа.
– Мы должны помочь Каране, – пробурчал Лиан, ворочаясь на носилках.
– Мы ничего не сможем сделать, – возразила Малиена. – А сейчас попытайся заснуть.
Один из дозорных прибежал с докладом, что на склоне холма над лесом собрались гаршарды.
– Нам бы лучше спуститься, – сказал Иггур. – Не нравится мне это место – мы тут слишком уязвимы.
– Через несколько часов стемнеет. Позови стражников, чтобы они находились поближе.
Отряд провел в павильоне тревожную ночь. Правда, гаршарды, по-видимому, довольствовались тем, что охраняли тропинку, ведущую в Каркарон. При первом проблеске рассвета, подхватив носилки с ранеными, все они направились лесом к гранитному утесу.
Шанд вооружился дубинкой, сделанной из твердого черного дерева. Он изготовлял ее с большим удовольствием.
– Это напоминает мне о тех временах, когда я странствовал. Я чувствую, что с ней смогу защититься от чего угодно, – сказал Шанд, поглаживая бороду.
– Это полный бред, – холодно заметил Мендарк.
– Значит, это весьма утешительный бред, – усмехнулся Шанд. Ему нравилось дразнить Мендарка.
Отряд добрался до края плато. Здесь тропинка, выйдя из леса, извивалась между кустарниками, а еще дальше – между массивными валунами из розового гранита, поросшими лишайником и покрытыми снегом.
– Теперь мы будем идти на виду у всех, – пробормотал Шанд.
Тензор, лежавший на носилках, приподнял голову, принюхался и задрожал.
– Вперед! – воскликнул Мендарк прерывающимся голосом.
Они начали пробираться с носилками между валунами и дошли до узкой обледеневшей тропинки на вершине утеса. Порывы ветра швыряли в лица путникам снег. И все же с большой осторожностью они стали спускаться по тропинке.
– После этих мест Готрим покажется раем, – сказала Таллия Шанду. Они замыкали шествие.
– А Туллин – небесами. Хотелось бы мне, чтобы я никогда его не покидал.
Таллия и Джеви со сломанной рукой на перевязи следовали за носилками Лиана. Они не переговаривались, но их руки соприкасались. Баситора, возглавлявшего процессию, можно было отличить от других высокорослых аркимов по забинтованной голове. Внезапно он так резко остановился, что Иггур натолкнулся на него.
– Смотрите…
Прямо перед ними на тропинке, словно дьявол, вышедший на свет из глубин бездны, стоял транкс. Его поднятые вверх крылья образовали над головой чудовища нечто вроде капюшона. Его кожа была кроваво-красного, угрожающего цвета, а брюхо раздулось от обильной пищи. Когти на ногах, длинные как ножи, крушили лед и камень. На бедре алела рана.
Иггура как будто парализовало – вот так же он стоял, когда появилась машина Рулька. Сейчас одной рукой он пытался схватиться за рукоятку своего меча, но никак не мог ее нащупать. Челюсть у него отвисла.
Выхватив свой длинный меч, Баситор преградил Иггуру путь.
– Спрячься за меня, слепец! – произнес он презрительно.
Баситор помахал мечом в воздухе, и он издал гудящий звук.
Транкс оскалился. Казалось, во рту у него было зубов сто, коричневого цвета, с блеском, и он запросто мог бы откусить руку Баситора до самого плеча.
– Скуннгг! – промурлыкал он.
– Думаю, он имеет в виду «завтрак»! – сказал Надирил и кашлянул.
Лиану, сидевшему на носилках, события представлялись нереальными: улыбающийся транкс, Баситор, очерчивающий мечом круги в воздухе, словно подогревая себя.
– Он становится берсеркером, – тихо заметил Лиан, – так он делал в Катадзе.
Лилиса схватила Лиана за руку.
Баситор сгорбил свои могучие плечи, неистово проорал вызов и бросился на транкса. Тот продолжал ему улыбаться, но в последнюю минуту взмахнул левой лапой, в которой держал цеп с маленькими ошипованными шариками на конце – в точности как у статуи у дверей Каркарона.
Ремни хлестнули Баситора по груди, шипы на шариках впились в его тело со звуком, похожим на звук, появляющийся при отбивании мяса деревянной колотушкой. Баситор вскрикнул. Меч выпал у него из рук. От удара цепа он взлетел в воздух и, завертевшись, как волчок, исчез за краем утеса.
Транкс, все еще усмехаясь, щелкнул цепом в сторону Иггура. Лиан, находившийся прямо за ним, увидел, как больное колено Иггура подогнулось. Пальцы вцепились в рукоятку меча, но, казалось, у Иггура нет сил, чтобы его выхватить. Кончено, на этот раз Иггур сойдет с ума, и все они умрут.
8
В ГОТРИМЕ
За спиной у Лиана кто-то закричал. Юноша не сразу понял, что это Лилиса.
– Ты сможешь это сделать, Иггур! – воскликнул Надирил.
– Отойди в сторону! – крикнул Иггур транксу, тщетно пытаясь обуздать свой страх. Он выхватил меч. Но колено хромой ноги вновь подкосилось, и Иггур повалился на бок. – Отступайте! – бросил он через плечо.
Транкс размахивал цепом у Иггура над головой. Тот не отошел ни на шаг, хотя свистящие шарики касались его волос. Транкс начал приближаться к Иггуру, и только тут Лиан осознал, какое это огромное существо. Иггур был высоким человеком, но транкс был намного выше, к тому же над головой у него возвышались крылья. Транкс поднял цеп. Иггур не шевельнулся. «Как он может стоять вот так? – подумал Лиан. – Транкс же превратит его в фарш. Наверно, Иггура парализовало от ужаса».
Иггур прищурился сквозь толстые стекла очков на ту лапу транкса, в которой был цеп. Она судорожно дернулась, и в ту же секунду транкс выбросил вперед вторую лапу, державшую какой-то серый жезл с черным наконечником. Из него вырвался луч черного света, направленный транксом прямо в глаза соперника.
Иггур рубанул воздух левой рукой. Луч света пополз по тропинке, как паста, выжатая из тюбика, он врезался в скалу, и в воздух взметнулось целое облако гранитных обломков, которые засыпали транкса по колено. Лишь по тому, как у этого странного существа дернулась щека, было видно, что ему больно.
Транкс нанес Иггуру удар цепом. Тот взмахнул мечом, и четыре ремня из пяти вместе с шариками скатились по лезвию. Пятый шарик угодил Иггуру в плечо. Усмехнувшись, транкс дернул цеп к себе, вырвав из плеча Иггура кусок мяса, – брызнула кровь. Иггур пошатнулся и, опустившись на колено, выронил меч. Обитатель бездны засунул цеп за пояс и, наполовину высвободив ногу из обломков, угрожающе зарычал, готовясь сожрать свою жертву.
Из плеча Иггура хлестала кровь. «С ним все кончено! – подумал Лиан. А мы – следующие!» Судя по крикам, раздававшимся у него за спиной, остальные считали так же.
В руке у Иггура сверкнул нож, и он сделал выпад. Транкс пытался высвободить ноги, и в это время Иггур нанес удар в незащищенный пах. Транкс пронзительно взвизгнул, и его покрытое броней колено угодило Иггуру в живот. Иггура отбросило к скале. Транкс отступил, сделав два неуклюжих прыжка, он свернул с тропинки, оставляя за собой кровавый след. Он замахал крыльями и исчез из виду.
Таллия и Шанд протолкнулись мимо Лиана, и его носилки опасно закачались у самого края пропасти. Все опасались худшего, но Иггур был жив. На голове у него был огромный кровоподтек, на плече – рваная рана.
– Как ты отважен! – восхитился Шанд. – Сказители будут тысячу лет описывать твой подвиг в Преданиях.
– Невероятное мужество! – вторил ему Мендарк, стоявший позади. – Хотя ты – мой враг, я отдаю тебе должное. Надеюсь выказать не меньшую храбрость, если мне выпадет подобное испытание.
– Не было времени раздумывать, – ответил Иггур. Его грудь тяжело вздымалась. – Порой мы сами себя удивляем. Но с транксом еще не покончено. Давайте спустимся, пока вам не пришлось нести еще и меня.
Лилиса безутешно рыдала.
– Бедный Баситор! Что с нами будет? – Шанд обнял ее за плечи.
– Он разбился насмерть, дитя. Его страдания закончились в один миг.
Аспер перебинтовал плечо Иггуру, и они поспешили вперед. На полпути они сделали краткую передышку, остановившись на открытой площадке, на которой едва-едва уместились. Отсюда начинался такой крутой спуск вниз, что маневрировать с носилками было опасно. Тензор немного прошел самостоятельно, но он так неуверенно держался на ногах, что мог в любую минуту упасть и разбиться. К тому же из-за начавшегося густого снега в нескольких шагах ничего не было видно, а земля под ногами стала еще более скользкой. Поэтому Лиана и раненого аркима решили все-таки нести на носилках.
В Готриме пришлось объяснять все по новой. Рахис и все остальные домочадцы смотрели на Лиана крайне неприветливо. Гостиная Караны была превращена в госпиталь. Надирил слег с пневмонией. В ужасную рану Ксары попала инфекция, и девушка металась в лихорадке. Целители собрались вокруг ее кровати: они опасались, что Ксара не переживет ночь.
В Касим, где у Иггура был маленький гарнизон, был послан гонец. Также гонцы были разосланы по всей долине Райма, чтобы предупредить соседние графства об опасности. Жалкие средства обороны, которые находились в распоряжении поместья, были наготове.
Утром два аркима отправились поискать тело Баситора, но вернулись ни с чем.
– Мы обнаружили, где он упал, – уныло сказал Старый Дарлиш, – но там не осталось ничего, кроме кровавого пятна на снегу. Транкс побывал на этом месте раньше нас – мы видели его следы.
– Какой ужасный день! – воскликнула Малиена. – Нам всегда так горько, когда мы не можем похоронить своих покойных родичей.
Лиан знал, что аркимы постоянно оглядываются назад и каждая смерть заставляет их плакать о потерянном Аркане, куда никому из них никогда не вернуться. Они все еще считали Аркан своим домом, хотя почти все родились на Сантенаре. Но им было трудно вынести, что приходится хоронить своих мертвых в чужой земле.
– Что нам делать с Лианом? – спросил Мендарк в тот вечер. – Мне не терпится отправиться обратно в Туркад.
– Его тоже надо туда забрать. Ему нужны лекарства, которых тут нет, – заметил Надирил со своей кровати. Он начинал выздоравливать, но был еще слаб. Больше он не смог говорить: у него начался приступ кашля.
– Решено, – поспешно вмешался Шанд, прежде чем Мендарку удалось вставить слово. – Тогда перейдем к другому вопросу: что нам делать с Рульком и Караной.
– Некоторое время тому назад мы говорили о том, чтобы постараться найти достаточно золота для воссоздания золотой флейты – оружия против Рулька, – сказал Мендарк. – Флейта – это способ изготовить собственные врата.
– У нас нет золота, – ответил Иггур. – Я собираюсь отдалиться от вас и идти собственным путем. Наше партнерство ничего не дало.
– Понятно! – холодно произнес Мендарк. – Ты был рад быть нашим союзником, когда был слаб. Теперь мы больше для тебя ничего не значим!
– Мы никогда не притворялись друзьями, – ответил Иггур. Он упивался своей победой. – Я не вижу в твоем плане ничего хорошего. И всегда возражал против него, если ты помнишь.
Мендарк вскочил со стула:
– Ты хочешь завладеть машиной Рулька?
– Нет, не хочу. Моя жизнь преобразилась. Я теперь не боюсь Рулька и не собираюсь помогать тебе в твоих планах.
– Пожалуйста, успокойтесь! – воскликнул Надирил. – Ссорясь, мы играем на руку Рульку. Вспомните Катадзу! Когда мы объединяемся, то можем сопротивляться ему, но порознь мы – ничто. Пусть наш союз продержится хотя бы до тех пор, пока мы не вернемся в Туркад. – Ну что, Иггур? – резко спросил он, поскольку никто не вымолвил ни слова. – Как насчет тебя, Мендарк?
Оба согласились с его предложением с крайне недовольным видом.
– Думаю, появление транкса потрясло Рулька не меньше, чем нас, – предположила Малиена. – Нам нужно выяснить, что там произошло.
– Кто теперь осмелится вернуться в Каркарон? – спросил Иггур.
– А откуда вообще взялся транкс? – поинтересовалась Лилиса.
Девочка сидела на полу у очага, расчесывая свои длинные волосы. Джеви разместился в углу и не сводил глаз с дочери. Рядом с ним, вытянув длинные ноги, примостилась Таллия.
– О бездне ходят разные слухи, – начал Надирил, – но точно о ней ничего не известно. Это темное пространство между мирами, откуда еще до времен Золотой флейты при малейшей возможности разные существа попадали на Сантенар.
– Какие существа? – спросила Лилиса.
– Порой дикие звери или монстры. А иногда – умные и коварные создания, которых можно было бы принять за людей, если бы они не были совершенно безжалостными. Такие, как лорск, например. Но все это закончилось с возникновением Великой Преграды, потому что она закрыла все пути между мирами. Все, что мы помним с тех времен, – это слухи о чем-то ужасном да пара названий – одно из них «транкс». Может быть, Лиан расскажет тебе какое-нибудь из этих преданий, когда ему будет лучше.
Но любопытство Лилисы еще не было удовлетворено.
– Как же может транкс летать? Ведь он же не птица и не летучая мышь. Как могут крылья выдержать такое большое тело?
– Ну, дитя, не так уж он хорошо летает – в основном взлетает и парит. Но даже для этого требуется превосходное владение Тайным Искусством: ведь его крылья не предназначены для нашего мира. Думаю, ему понадобится долго отдыхать после этих нескольких дней.
– Да, и потому у нас есть надежда относительно сражения, которое нам предстоит рано или поздно, – вмешался Иггур.
– И все-таки кто-то действительно должен вернуться в Каркарон, – сказала Таллия. – Я пойду…
– Ты нужна мне в Туркаде, – возразил Мендарк.
– Я отслужила свои десять с лишним лет, – взорвалась Таллия, чего раньше почти не бывало. – Мой договор закончился.
– Но ты все еще моя доверенная, пока не уйдешь в отставку! – возмутился Мендарк, сверкая глазами. Затем он вдруг передумал.
– А впрочем, это хорошая идея. Отправляйся утром. Выясни все, что сможешь, о его планах и о его машине!
– Я пойду с тобой, Таллия, – предложил Шанд. – Я предпочитаю ту компанию.
На следующую ночь весь дом, кроме Лиана, которого уложили в старой башне над парадным входом, спал. Готрим был наводнен беженцами, и Лиан был последним в списке претендующих на хорошую кровать. Что сделали Карана и Рульк? И что случилось в Каркароне после появления транкса?
Он лежал, глядя в потолок, то грезя, то пробуждаясь. Шли часы. И вдруг Лиан заметил какое-то движение. В дверь, ведущую из западного крыла в его башню, проскользнула тень.
Лиан без всякого любопытства наблюдал, как кто-то бесшумно передвигался по его комнате. В поместье полно людей, и неудивительно, что кто-то, мучаясь от бессонницы, отправился на ночную прогулку.
Но кто бы это ни был, казалось, он что-то ищет. Лиан прикрыл глаза, когда фигура приблизилась и склонилась над ним. Все это происходило при призрачном свете, который появился на кончиках пальцев неизвестного. Затем свет исчез. Через какое-то время Лиан открыл глаза и увидел, что тень так же неслышно поднимается по ступенькам к спальне Караны. Вскоре незваный гость – тень, окруженная ореолом слабого света, – вновь появился. На кончиках пальцев снова вспыхнул свет, который на сей раз ослепил Лиана, и потому он увидел лишь чью-то руку с золотистой кожей и голубыми венами. Его потрясли за плечо, и измененный голос прошипел:
– Где она, летописец?
Лиан даже не мог бы сказать, принадлежит ли этот голос мужчине или женщине.
– Я не…
Ногти вонзились ему в плечо, царапая кожу.
– Где Карана?
Значит, это не Рульк – разве что Каране каким-то образом удалось сбежать из Каркарона, что было маловероятно.
– В Каркароне! – задыхаясь, прошипел Лиан. – Она у Рулька. Если только он не отправился с ней в Шазмак или в путешествие по мирам.
В ухе у него опять раздалось шипение, ногти впились в кожу, затем свет погас. К тому моменту, когда Лиан стал снова видеть в темноте, незваный гость исчез.
Юноша все ворочался на соломенном матрасе, горюя о Каране. Должно быть, уже за полночь. Внезапно что-то ударилось в дверь, ведущую в башню Лиана. Удар был несильный, но напугал его. За первым последовал еще один удар, затем кто-то негромко закричал – слов было не разобрать. Может быть, это неожиданно вернулись Таллия и Шанд.
Кто-то поскребся в дверь, повторился крик. Похоже, что это ребенок. Лиан зажег свечу и пополз по холодному полу – это было легче, чем идти. Ему было не дотянуться до дверной ручки. Три раза он пытался подняться, подстегиваемый этими жалобными криками, и тут же со стоном валился на пол.
– Помогите! О, пожалуйста, помогите! – снова послышался детский голосок.
Лиану наконец-то удалось ухватиться за ручку и отодвинуть засов. Дверь распахнулась, и кто-то упал прямо на пол. Это был мальчик лет двенадцати в грязных лохмотьях. Что он делает на улице в такую ночь? И тут Лиан разглядел, что на ребенке не лохмотья, а хорошая зимняя одежда, и на ней не грязь, а пятна крови.
Поставив свечу, Лиан помог мальчику подняться. Из ран на груди у ребенка сочилась кровь. Одна рука повисла, как плеть. Мальчик открыл глаза полные ужаса.
– Оно свалилось с неба, – с плачем произнес он.
– Ты сможешь это сделать, Иггур! – воскликнул Надирил.
– Отойди в сторону! – крикнул Иггур транксу, тщетно пытаясь обуздать свой страх. Он выхватил меч. Но колено хромой ноги вновь подкосилось, и Иггур повалился на бок. – Отступайте! – бросил он через плечо.
Транкс размахивал цепом у Иггура над головой. Тот не отошел ни на шаг, хотя свистящие шарики касались его волос. Транкс начал приближаться к Иггуру, и только тут Лиан осознал, какое это огромное существо. Иггур был высоким человеком, но транкс был намного выше, к тому же над головой у него возвышались крылья. Транкс поднял цеп. Иггур не шевельнулся. «Как он может стоять вот так? – подумал Лиан. – Транкс же превратит его в фарш. Наверно, Иггура парализовало от ужаса».
Иггур прищурился сквозь толстые стекла очков на ту лапу транкса, в которой был цеп. Она судорожно дернулась, и в ту же секунду транкс выбросил вперед вторую лапу, державшую какой-то серый жезл с черным наконечником. Из него вырвался луч черного света, направленный транксом прямо в глаза соперника.
Иггур рубанул воздух левой рукой. Луч света пополз по тропинке, как паста, выжатая из тюбика, он врезался в скалу, и в воздух взметнулось целое облако гранитных обломков, которые засыпали транкса по колено. Лишь по тому, как у этого странного существа дернулась щека, было видно, что ему больно.
Транкс нанес Иггуру удар цепом. Тот взмахнул мечом, и четыре ремня из пяти вместе с шариками скатились по лезвию. Пятый шарик угодил Иггуру в плечо. Усмехнувшись, транкс дернул цеп к себе, вырвав из плеча Иггура кусок мяса, – брызнула кровь. Иггур пошатнулся и, опустившись на колено, выронил меч. Обитатель бездны засунул цеп за пояс и, наполовину высвободив ногу из обломков, угрожающе зарычал, готовясь сожрать свою жертву.
Из плеча Иггура хлестала кровь. «С ним все кончено! – подумал Лиан. А мы – следующие!» Судя по крикам, раздававшимся у него за спиной, остальные считали так же.
В руке у Иггура сверкнул нож, и он сделал выпад. Транкс пытался высвободить ноги, и в это время Иггур нанес удар в незащищенный пах. Транкс пронзительно взвизгнул, и его покрытое броней колено угодило Иггуру в живот. Иггура отбросило к скале. Транкс отступил, сделав два неуклюжих прыжка, он свернул с тропинки, оставляя за собой кровавый след. Он замахал крыльями и исчез из виду.
Таллия и Шанд протолкнулись мимо Лиана, и его носилки опасно закачались у самого края пропасти. Все опасались худшего, но Иггур был жив. На голове у него был огромный кровоподтек, на плече – рваная рана.
– Как ты отважен! – восхитился Шанд. – Сказители будут тысячу лет описывать твой подвиг в Преданиях.
– Невероятное мужество! – вторил ему Мендарк, стоявший позади. – Хотя ты – мой враг, я отдаю тебе должное. Надеюсь выказать не меньшую храбрость, если мне выпадет подобное испытание.
– Не было времени раздумывать, – ответил Иггур. Его грудь тяжело вздымалась. – Порой мы сами себя удивляем. Но с транксом еще не покончено. Давайте спустимся, пока вам не пришлось нести еще и меня.
Лилиса безутешно рыдала.
– Бедный Баситор! Что с нами будет? – Шанд обнял ее за плечи.
– Он разбился насмерть, дитя. Его страдания закончились в один миг.
Аспер перебинтовал плечо Иггуру, и они поспешили вперед. На полпути они сделали краткую передышку, остановившись на открытой площадке, на которой едва-едва уместились. Отсюда начинался такой крутой спуск вниз, что маневрировать с носилками было опасно. Тензор немного прошел самостоятельно, но он так неуверенно держался на ногах, что мог в любую минуту упасть и разбиться. К тому же из-за начавшегося густого снега в нескольких шагах ничего не было видно, а земля под ногами стала еще более скользкой. Поэтому Лиана и раненого аркима решили все-таки нести на носилках.
В Готриме пришлось объяснять все по новой. Рахис и все остальные домочадцы смотрели на Лиана крайне неприветливо. Гостиная Караны была превращена в госпиталь. Надирил слег с пневмонией. В ужасную рану Ксары попала инфекция, и девушка металась в лихорадке. Целители собрались вокруг ее кровати: они опасались, что Ксара не переживет ночь.
В Касим, где у Иггура был маленький гарнизон, был послан гонец. Также гонцы были разосланы по всей долине Райма, чтобы предупредить соседние графства об опасности. Жалкие средства обороны, которые находились в распоряжении поместья, были наготове.
Утром два аркима отправились поискать тело Баситора, но вернулись ни с чем.
– Мы обнаружили, где он упал, – уныло сказал Старый Дарлиш, – но там не осталось ничего, кроме кровавого пятна на снегу. Транкс побывал на этом месте раньше нас – мы видели его следы.
– Какой ужасный день! – воскликнула Малиена. – Нам всегда так горько, когда мы не можем похоронить своих покойных родичей.
Лиан знал, что аркимы постоянно оглядываются назад и каждая смерть заставляет их плакать о потерянном Аркане, куда никому из них никогда не вернуться. Они все еще считали Аркан своим домом, хотя почти все родились на Сантенаре. Но им было трудно вынести, что приходится хоронить своих мертвых в чужой земле.
– Что нам делать с Лианом? – спросил Мендарк в тот вечер. – Мне не терпится отправиться обратно в Туркад.
– Его тоже надо туда забрать. Ему нужны лекарства, которых тут нет, – заметил Надирил со своей кровати. Он начинал выздоравливать, но был еще слаб. Больше он не смог говорить: у него начался приступ кашля.
– Решено, – поспешно вмешался Шанд, прежде чем Мендарку удалось вставить слово. – Тогда перейдем к другому вопросу: что нам делать с Рульком и Караной.
– Некоторое время тому назад мы говорили о том, чтобы постараться найти достаточно золота для воссоздания золотой флейты – оружия против Рулька, – сказал Мендарк. – Флейта – это способ изготовить собственные врата.
– У нас нет золота, – ответил Иггур. – Я собираюсь отдалиться от вас и идти собственным путем. Наше партнерство ничего не дало.
– Понятно! – холодно произнес Мендарк. – Ты был рад быть нашим союзником, когда был слаб. Теперь мы больше для тебя ничего не значим!
– Мы никогда не притворялись друзьями, – ответил Иггур. Он упивался своей победой. – Я не вижу в твоем плане ничего хорошего. И всегда возражал против него, если ты помнишь.
Мендарк вскочил со стула:
– Ты хочешь завладеть машиной Рулька?
– Нет, не хочу. Моя жизнь преобразилась. Я теперь не боюсь Рулька и не собираюсь помогать тебе в твоих планах.
– Пожалуйста, успокойтесь! – воскликнул Надирил. – Ссорясь, мы играем на руку Рульку. Вспомните Катадзу! Когда мы объединяемся, то можем сопротивляться ему, но порознь мы – ничто. Пусть наш союз продержится хотя бы до тех пор, пока мы не вернемся в Туркад. – Ну что, Иггур? – резко спросил он, поскольку никто не вымолвил ни слова. – Как насчет тебя, Мендарк?
Оба согласились с его предложением с крайне недовольным видом.
– Думаю, появление транкса потрясло Рулька не меньше, чем нас, – предположила Малиена. – Нам нужно выяснить, что там произошло.
– Кто теперь осмелится вернуться в Каркарон? – спросил Иггур.
– А откуда вообще взялся транкс? – поинтересовалась Лилиса.
Девочка сидела на полу у очага, расчесывая свои длинные волосы. Джеви разместился в углу и не сводил глаз с дочери. Рядом с ним, вытянув длинные ноги, примостилась Таллия.
– О бездне ходят разные слухи, – начал Надирил, – но точно о ней ничего не известно. Это темное пространство между мирами, откуда еще до времен Золотой флейты при малейшей возможности разные существа попадали на Сантенар.
– Какие существа? – спросила Лилиса.
– Порой дикие звери или монстры. А иногда – умные и коварные создания, которых можно было бы принять за людей, если бы они не были совершенно безжалостными. Такие, как лорск, например. Но все это закончилось с возникновением Великой Преграды, потому что она закрыла все пути между мирами. Все, что мы помним с тех времен, – это слухи о чем-то ужасном да пара названий – одно из них «транкс». Может быть, Лиан расскажет тебе какое-нибудь из этих преданий, когда ему будет лучше.
Но любопытство Лилисы еще не было удовлетворено.
– Как же может транкс летать? Ведь он же не птица и не летучая мышь. Как могут крылья выдержать такое большое тело?
– Ну, дитя, не так уж он хорошо летает – в основном взлетает и парит. Но даже для этого требуется превосходное владение Тайным Искусством: ведь его крылья не предназначены для нашего мира. Думаю, ему понадобится долго отдыхать после этих нескольких дней.
– Да, и потому у нас есть надежда относительно сражения, которое нам предстоит рано или поздно, – вмешался Иггур.
– И все-таки кто-то действительно должен вернуться в Каркарон, – сказала Таллия. – Я пойду…
– Ты нужна мне в Туркаде, – возразил Мендарк.
– Я отслужила свои десять с лишним лет, – взорвалась Таллия, чего раньше почти не бывало. – Мой договор закончился.
– Но ты все еще моя доверенная, пока не уйдешь в отставку! – возмутился Мендарк, сверкая глазами. Затем он вдруг передумал.
– А впрочем, это хорошая идея. Отправляйся утром. Выясни все, что сможешь, о его планах и о его машине!
– Я пойду с тобой, Таллия, – предложил Шанд. – Я предпочитаю ту компанию.
На следующую ночь весь дом, кроме Лиана, которого уложили в старой башне над парадным входом, спал. Готрим был наводнен беженцами, и Лиан был последним в списке претендующих на хорошую кровать. Что сделали Карана и Рульк? И что случилось в Каркароне после появления транкса?
Он лежал, глядя в потолок, то грезя, то пробуждаясь. Шли часы. И вдруг Лиан заметил какое-то движение. В дверь, ведущую из западного крыла в его башню, проскользнула тень.
Лиан без всякого любопытства наблюдал, как кто-то бесшумно передвигался по его комнате. В поместье полно людей, и неудивительно, что кто-то, мучаясь от бессонницы, отправился на ночную прогулку.
Но кто бы это ни был, казалось, он что-то ищет. Лиан прикрыл глаза, когда фигура приблизилась и склонилась над ним. Все это происходило при призрачном свете, который появился на кончиках пальцев неизвестного. Затем свет исчез. Через какое-то время Лиан открыл глаза и увидел, что тень так же неслышно поднимается по ступенькам к спальне Караны. Вскоре незваный гость – тень, окруженная ореолом слабого света, – вновь появился. На кончиках пальцев снова вспыхнул свет, который на сей раз ослепил Лиана, и потому он увидел лишь чью-то руку с золотистой кожей и голубыми венами. Его потрясли за плечо, и измененный голос прошипел:
– Где она, летописец?
Лиан даже не мог бы сказать, принадлежит ли этот голос мужчине или женщине.
– Я не…
Ногти вонзились ему в плечо, царапая кожу.
– Где Карана?
Значит, это не Рульк – разве что Каране каким-то образом удалось сбежать из Каркарона, что было маловероятно.
– В Каркароне! – задыхаясь, прошипел Лиан. – Она у Рулька. Если только он не отправился с ней в Шазмак или в путешествие по мирам.
В ухе у него опять раздалось шипение, ногти впились в кожу, затем свет погас. К тому моменту, когда Лиан стал снова видеть в темноте, незваный гость исчез.
Юноша все ворочался на соломенном матрасе, горюя о Каране. Должно быть, уже за полночь. Внезапно что-то ударилось в дверь, ведущую в башню Лиана. Удар был несильный, но напугал его. За первым последовал еще один удар, затем кто-то негромко закричал – слов было не разобрать. Может быть, это неожиданно вернулись Таллия и Шанд.
Кто-то поскребся в дверь, повторился крик. Похоже, что это ребенок. Лиан зажег свечу и пополз по холодному полу – это было легче, чем идти. Ему было не дотянуться до дверной ручки. Три раза он пытался подняться, подстегиваемый этими жалобными криками, и тут же со стоном валился на пол.
– Помогите! О, пожалуйста, помогите! – снова послышался детский голосок.
Лиану наконец-то удалось ухватиться за ручку и отодвинуть засов. Дверь распахнулась, и кто-то упал прямо на пол. Это был мальчик лет двенадцати в грязных лохмотьях. Что он делает на улице в такую ночь? И тут Лиан разглядел, что на ребенке не лохмотья, а хорошая зимняя одежда, и на ней не грязь, а пятна крови.
Поставив свечу, Лиан помог мальчику подняться. Из ран на груди у ребенка сочилась кровь. Одна рука повисла, как плеть. Мальчик открыл глаза полные ужаса.
– Оно свалилось с неба, – с плачем произнес он.
9
РОДЫ
Вопли Лиана подняли на ноги весь дом. Кое-кто знал мальчика: тот жил на ферме, находившейся на полпути между поместьем и деревней.
Иггур смотрел на раненого ребенка, и мускулы лица у него сводило судорогой.
– Если мы немедленно не займемся транксом, люди по всему Сантенару будут гибнуть снова и снова.
– А если сюда проберутся и другие, – мрачно заметил Мендарк, – и дадут потомство…
– Давайте организуем отряд для охоты на них! – предложил Иггур и начал раздавать приказы своим стражникам.
Через несколько минут Мендарк, Иггур, стражники Иггура и вельмиха Вартила, Оссейон и Торгстед покинули поместье. С ними пошли и все аркимы, которые не пострадали при Каркароне, – остались только Малиена и Аспер, чтобы ухаживать за ранеными.
Некоторое время спустя Лиана разбудил оглушительный шум: казалось, кто-то пытается пробить крышу. Над головой у него заскрипели балки, затем кто-то с грохотом скатился вниз по каменным ступенькам и, промчавшись по комнате, врезался в стену между Лианом и дверью. От этого удара зашаталась вся башня и погасла свечка.
Лиан еще не успел зажечь ее, как прибежала Малиена с фонарем.
– Что это было? – закричала она. На полу лежал огромный камень.
– Должно быть, это часть стены.
– Не думаю, – возразила Малиена. – На нем с одной стороны земля. Этот камень выворочен из почвы. Его швырнули, чтобы проникнуть в дом.
Лиан похолодел.
– Тебе лучше бы посмотреть, – прошептал он. Малиена ступила на лестницу, но тут же остановилась: путь наверх был заблокирован сломанными балками.
– Это напоминает мне то, как кароны отняли у нас наш мир. Они тоже пришли из бездны.
Лиан был сильно напуган. Он на ощупь пробрался вдоль стены к Малиене, каждый шаг давался ему с трудом: ужасно болели израненные ноги. Но он не мог просто лежать и ждать. Вместе с Малиеной они начали пробираться вверх по лестнице между сломанными балками. Лиан остановился. С него лил холодный пот.
– Дай мне руку! – попросил он Малиену, тяжело дыша. Они добрались до третьего этажа, где вся лестничная площадка была завалена обломками черепицы. Направо находилась спальня Караны. Выше был чердак, пол которого был проломлен. На чердаке завывал ветер. В крыше зияла огромная дыра, сквозь которую могла пройти лошадь с повозкой.
На фоне звездного неба вырисовывался силуэт крыла, которое нельзя было спутать ни с чем. Широко расставив ноги, на полуразрушенной крыше стоял транкс. Просунув голову в дверь, он издал радостное шипение.
Лиан почувствовал, как напряглась Малиена.
– И почему это из всех мест в долине его принесло именно к нам? – сказал Лиан.
– Возможно, он наблюдал за тем, как из поместья ушли наши охотники.
– А возможно, ему нравится наш запах. Что же нам делать?
– У тебя есть нож? – спросила Малиена.
– Ты думаешь, они бы позволили мне оставить у себя нож? – с горечью произнес Лиан.
– Скорее, посмотри у Караны. – Малиена вскинула руки и что-то прокричала транксу на языке аркимов.
Лиан проскользнул в дверь комнаты Караны. У него был фонарь Малиены, который слабо осветил огромную кровать, стоявшую в центре. Окинув взглядом комнату, Лиан увидел сундуки, комоды, лампу на столике, но ничего такого, что можно было бы использовать в качестве оружия.
Повернувшись, чтобы выйти, он вдруг вспомнил о той далекой ночи, когда спас Карану из старого дома в Нарне. Тогда он разбил фонарь в холле перед самым носом у Вартилы, и к потолку с ревом взвилась завеса из пламени. С этой мыслью Лиан вернулся на лестницу к Малиене.
Она стояла в той же позе, с поднятыми руками, как он ее и оставил. Транкс внимательно смотрел на Малиену, явно гадая, обладает ли она такой же силой, как мужчина, который ранее нанес ему удар.
Лиан запустил фонарем в груду сломанных деревянных балок, и он погас. Малиена завизжала и схватилась за голову. Издав ликующий вопль, транкс спрыгнул вниз, на чердак.
Иггур смотрел на раненого ребенка, и мускулы лица у него сводило судорогой.
– Если мы немедленно не займемся транксом, люди по всему Сантенару будут гибнуть снова и снова.
– А если сюда проберутся и другие, – мрачно заметил Мендарк, – и дадут потомство…
– Давайте организуем отряд для охоты на них! – предложил Иггур и начал раздавать приказы своим стражникам.
Через несколько минут Мендарк, Иггур, стражники Иггура и вельмиха Вартила, Оссейон и Торгстед покинули поместье. С ними пошли и все аркимы, которые не пострадали при Каркароне, – остались только Малиена и Аспер, чтобы ухаживать за ранеными.
Некоторое время спустя Лиана разбудил оглушительный шум: казалось, кто-то пытается пробить крышу. Над головой у него заскрипели балки, затем кто-то с грохотом скатился вниз по каменным ступенькам и, промчавшись по комнате, врезался в стену между Лианом и дверью. От этого удара зашаталась вся башня и погасла свечка.
Лиан еще не успел зажечь ее, как прибежала Малиена с фонарем.
– Что это было? – закричала она. На полу лежал огромный камень.
– Должно быть, это часть стены.
– Не думаю, – возразила Малиена. – На нем с одной стороны земля. Этот камень выворочен из почвы. Его швырнули, чтобы проникнуть в дом.
Лиан похолодел.
– Тебе лучше бы посмотреть, – прошептал он. Малиена ступила на лестницу, но тут же остановилась: путь наверх был заблокирован сломанными балками.
– Это напоминает мне то, как кароны отняли у нас наш мир. Они тоже пришли из бездны.
Лиан был сильно напуган. Он на ощупь пробрался вдоль стены к Малиене, каждый шаг давался ему с трудом: ужасно болели израненные ноги. Но он не мог просто лежать и ждать. Вместе с Малиеной они начали пробираться вверх по лестнице между сломанными балками. Лиан остановился. С него лил холодный пот.
– Дай мне руку! – попросил он Малиену, тяжело дыша. Они добрались до третьего этажа, где вся лестничная площадка была завалена обломками черепицы. Направо находилась спальня Караны. Выше был чердак, пол которого был проломлен. На чердаке завывал ветер. В крыше зияла огромная дыра, сквозь которую могла пройти лошадь с повозкой.
На фоне звездного неба вырисовывался силуэт крыла, которое нельзя было спутать ни с чем. Широко расставив ноги, на полуразрушенной крыше стоял транкс. Просунув голову в дверь, он издал радостное шипение.
Лиан почувствовал, как напряглась Малиена.
– И почему это из всех мест в долине его принесло именно к нам? – сказал Лиан.
– Возможно, он наблюдал за тем, как из поместья ушли наши охотники.
– А возможно, ему нравится наш запах. Что же нам делать?
– У тебя есть нож? – спросила Малиена.
– Ты думаешь, они бы позволили мне оставить у себя нож? – с горечью произнес Лиан.
– Скорее, посмотри у Караны. – Малиена вскинула руки и что-то прокричала транксу на языке аркимов.
Лиан проскользнул в дверь комнаты Караны. У него был фонарь Малиены, который слабо осветил огромную кровать, стоявшую в центре. Окинув взглядом комнату, Лиан увидел сундуки, комоды, лампу на столике, но ничего такого, что можно было бы использовать в качестве оружия.
Повернувшись, чтобы выйти, он вдруг вспомнил о той далекой ночи, когда спас Карану из старого дома в Нарне. Тогда он разбил фонарь в холле перед самым носом у Вартилы, и к потолку с ревом взвилась завеса из пламени. С этой мыслью Лиан вернулся на лестницу к Малиене.
Она стояла в той же позе, с поднятыми руками, как он ее и оставил. Транкс внимательно смотрел на Малиену, явно гадая, обладает ли она такой же силой, как мужчина, который ранее нанес ему удар.
Лиан запустил фонарем в груду сломанных деревянных балок, и он погас. Малиена завизжала и схватилась за голову. Издав ликующий вопль, транкс спрыгнул вниз, на чердак.