Страница:
Рульк и Магрета спали, обняв друг друга, – так и заснули, утомленные любовью, не разомкнув объятий. Волосы Магреты разметались по серой шелковой подушке. Феламору затрясло. Она чуть не закричала от горя и чувства потери. Будь у нее кинжал, она бы заколола обоих.
Слишком поздно! Рульк шевельнулся. Нельзя, чтобы ее увидели. Феламора завернулась в обрывки иллюзии и молча удалилась. Потом она забралась в самую отдаленную часть Шазмака, чтобы зализывать раны и строить новые планы.
«В какую игру они играют? Магрета сильно рискует, став любовницей Рулька, да и он тоже. А не может ли она его убить? Это шанс!
Почему она здесь? Конечно, для того, чтобы захватить его машину. Но Магрета недостаточно сильна. Я сама сломала ее волю, чтобы она меня не одолела. Рульк перетянет ее на свою сторону – ведь он уже соблазнил ее. Они попытаются открыть Путь, и это может им удастся. Я должна помешать им любой ценой. Да, я сделаю ему предложение получше.
Как только будут сделаны врата, я широко распахну их и разрушу Непреодолимую Преграду. Я разнесу его любимую игрушку. Чтобы ни было у нее внутри, я захвачу ее с собой, чтобы он никогда не смог восстановить эту игрушку. Пока они будут сражаться, чтобы не пропустить никого из бездны внутрь, мы наконец-то отправимся на Таллалам. Но я не смогу сделать это на расстоянии. Мне нужно быть рядом с ним. Я должна увидеть врата!»
В полдень Феламору обнаружили за воротами Шазмака. У нее был смиренный вид, словно попытка проникнуть в Шазмак была последним отчаянным предприятием, которое не удалось. Глаза Рулька прищурились, когда ее ввели в комнату – эту маленькую женщину в белом одеянии и сандалиях, с сумкой через плечо. Он сделал ей знак говорить.
– Я пришла сделать тебе предложение, – сказала она с видом совершенно изнеможенного человека. – Твоя чувствительница предала тебя, а моя воспитанница – меня. Я знаю, что ты можешь открыть Путь. Но тебе не найти изменяющиеся дороги на Аркан или Таллалам.
– Ты не знаешь, что я могу, а чего не могу.
– Я выпытала правду у Караны. И она рассказала, как ты ее использовал и как она подвела тебя из трусости, которая является ее второй натурой.
Рульк был в замешательстве, но потом разразился смехом.
– Она меня не подвела, – возразил он. – Это я ее подвел! На Сантенаре нет никого смелее, чем Карана Элинора Ферн. Вот это да! Как здорово она тебя провела!
– Ладно, не важно, – ледяным тоном ответила Феламора. – Вот мое предложение. Я могу отыскать пути между мирами, но мне нужна Магрета, чтобы открыть Непреодолимую Преграду. Или ты! Вместе мы сможем достичь наших целей. Ты же знаешь, чего хотим мы, феллемы: нам нужен Таллалам и больше ничего. Мы покинем этот мир и никогда сюда не вернемся. У тебя будет Сантенар и Аркан, если захочешь. Но мы будем охранять Таллалам!
Рульк задумался. Феламоре нельзя доверять. И тем не менее ее предложение его заинтересовало. В результате долгих поисков ему не удалось обнаружить ни одного чувствительника с таким талантом, как у Караны. И Феламора права: ему действительно не отыскать Путь. Однако Феламора коварна и склонна к предательству, как никто другой. Для нее так же важна ее раса, благополучие которой она ставит на первое место.
– Возможно, ты могла бы немного мне помочь, – сказал Рульк, притворяясь равнодушным. – Я подумаю об этом. А пока что ты должна остаться в Шазмаке, в заключении. Уведите ее!
Стражники-гаршарды провели Феламору в апартаменты, откуда был лишь один выход, и встали на часах. Она охотно подчинилась, очень довольная своей сделкой. Даже Рульку не удержать ее, когда придет час, – после того как он откроет для нее Путь через Непреодолимую Преграду.
В то утро появился Идлис и, осмотрев рану Магреты, промыл ее, присыпал порошком и снова забинтовал. А вскоре по всему Шазмаку зазвонили Стражи. Магрету заинтересовало, что вызвало тревогу, но спросить было не у кого.
В ту ночь Рульк снова пришел в ее покои. Магрета ждала его. Она думала весь день только о том, чем они занимались накануне ночью и что они будут делать сегодня ночью, если ему было с ней так же хорошо, как к ей – с ним.
– Феламора здесь, – сообщил Рульк, проходя в дверь с тяжелым подносом. – Что ей нужно на самом деле?
Магрету пронзила боль в груди, и она задохнулась. Как же подавляла ее Феламора, даже теперь, когда прошло столько времени.
– А что ей нужно, по ее словам? – Рульк рассказал.
– Я уверена, что это правда. Но знай, что она тебя ненавидит и боится, так что…
– Она меня предаст в критический момент!
– И приложит все силы, чтобы уничтожить тебя. Не делай этого! — вскричала Магрета, мучаясь от того, что чувствовала, какова будет его судьба, и остро ощущала свою потерю.
– Почему бы и нет? – спросил Рульк. – От имени кого ты говоришь?
Она не могла это сообщить.
– Я… я говорю от имени трех миров, и имею на это большее право, чем кто бы то ни было. – Но она тоже переживала за каронов – за свой народ!
– Может быть. – И вдруг он неожиданно спросил: – Ты знаешь, кем был твой отец?
Вопрос застал Магрету врасплох. Рульк, несомненно, этого и хотел.
– Он был феллемом. Это все, что я знаю. Его давно нет в живых.
Рульк бесстрастно посмотрел на нее.
Магрете захотелось крикнуть: «Ты знаешь? Скажи мне!» Нет, она не выкажет своей слабости. Она смерила его холодным взглядом. Несмотря на всю их страсть прошлой ночи, эта игра, а она в этом не искушена. Гораздо лучше действовать напрямую.
– Рульк, – сказала она, отчаянно желая его и стремясь угодить ему, но не ставя при этом под угрозу единственный мир, который она знает. – Я не могу тебе помочь. Риск слишком велик.
Рульк встряхнул головой, и растрепались его черные кудри. Низкий ворот рубашки открывал грудь. «Ты должен быть моим», – подумала Магрета. Взяв его руку, она прижалась к ней губами.
Рульк застонал:
– Какая мука!
– Для меня тоже, – прошептала Магрета. – Но это единственный мир, который я знаю, и я люблю его не меньше, чем ты – свой народ. Я не могу.
– Тогда не будем больше об этом говорить. – Он встал, но Магрета удержала его руку.
– Ты со мной флиртуешь? – грубо спросил он.
У Магреты перехватило дыхание. Что он к ней питает? Она должна знать – пусть ценой унижения.
– Я не умею кокетничать и незнакома с женскими уловками, – ответила она. – Я скажу тебе прямо: ты мне нужен, отныне и навеки. Мое тело тоскует по тебе. Скажи, что ты чувствуешь то же самое – или нет, – и покончим с этим.
Они пристально смотрели в глаза друг другу. Что он думает? Что собирается делать? Великий Предатель! Ему нельзя доверять. Молчание растянулось до бесконечности, и Магрете захотелось забраться в нору и умереть. Рульк казался суровым, властным и неумолимым. И вдруг она увидела, что это маска, а на самом деле он так же напуган и неуверен, как она. Магрета протянула к нему руки.
Не сводя с нее глаз, Рульк снял со своего пальца золотое кольцо. Она могла бы просунуть в него два пальца. Рульк сжал его в кулаке, на лбу выступили капли пота. Не произнося ни слова, он обнажил зубы в гримасе, когда из кулака показалась струйка дыма. Магрете захотелось крикнуть: «Нет! Не делай себе больно!» – но ее заворожил его взгляд.
И вдруг Рульк погрузил кулак в кувшин с вином, чтобы охладить кольцо. Послышалось шипение. Потом вынул руку и раскрыл ладонь. На ней лежало кольцо, которое стало гораздо меньше. Рульк надел его Магрете на палец. Еще не остывшее, кольцо идеально подошло по размеру.
Магрета с удивлением рассматривала кольцо. Что она может дать взаймы? И тут вспомнила, что у нее есть прекрасный подарок. Поискав в сумке, она достала кольцо из красного золота, сделанное из оказавшегося лишним звена цепочки Ялкары. Магрета начала гладить его все быстрее и быстрее, пока кольцо не стало сиять. Оно зазвенело, как стекло бокала.
– Протяни руку, – попросила Магрета и надела кольцо на палец Рулька. Звон затих, сияние исчезло, и кольцо пришлось Рульку впору, как ей – его дар.
– Ты мне нужна, отныне и навеки, – повторил он ее слова.
– Решено, – сказала Магрета. – Навеки!
Они потянулись друг к другу, но как раз в этот момент снаружи начало происходить что-то странное. Магрета сразу поняла, чьи это козни.
– Феламора! – вскричал Рульк и бросился к дверям. – Оставайся здесь!
Дверь с треском распахнулась. Магрета ринулась за Рульком, но на этот раз замок не удалось открыть. Присев на край кровати, она застонала от неутоленной страсти. Что замышляет Феламора?
Рульк не вернулся, и вскоре Магрета почувствовала странное вибрирующее, очень мощное искривление реальности. Рульк привел в действие свою машину. Но не заключил же он союз с Феламорой, вопреки ее предостережению? Магрета похолодела от страха. Она нашла своего суженого и теперь может снова потерять его.
Искривление реальности, вызванное встречей Рулька и Феламоры, было настолько значительным, что Магрета запаниковала. «Разве они его не чувствуют? Или им все равно? Как же Рульку может быть все равно? Или он лгал мне? Или он действительно Великий Предатель? Я ни за что в это не поверю, – твердила она себе. – Наверно, он не вполне понимает, что все эти идеи насчет Пути и бездны – заблуждение. Он знает, как было раньше, но ведь все изменилось и Непреодолимая Преграда разрушается. Нам грозит смертельная опасность, и только я могу этому помешать».
Магрета сфокусировала всю силу своего сознания на замке. Замок вместе с дверью разлетелся на куски. Йетча попыталась преградить ей путь, но Магрета подняла кулак. Выражение ее лица было так ужасно, что Йетча застыла на месте.
– Только попробуй меня остановить, и я размажу тебя по стенке, – пригрозила Магрета.
Йетче хватило ума не сопротивляться. Гаршарды были превосходными стражами, но Магрета оказалась им не по зубам. Она пробежала мимо них, устремившись в зал, где находилась машина Рулька.
По пути ей повстречалась группа гаршардов, яростно споривших о чем-то. Она уловила лишь обрывки разговора, но и этого было достаточно, чтобы она насмерть перепугалась.
– Получается, что сказание Лиана – правда, – сказал Идлис, – и мы должны извлечь из него урок.
– Мы дали клятву, – ответил молодой гаршард, который сильно отличался своей внешностью от остальных. Это был низенький человек, с кривыми ногами и кожей стального цвета. Звали его Ярк-ун, и именно он возглавлял отряд, преследовавший Карану по пути из Фиц-Горго полтора года тому назад.
– Как мы сможем служить господину, который так глуп? – прошептала пожилая женщина с желтыми глазами. Одна рука у нее постоянно тряслась.
– Мы дали клятву, – повторил Ярк-ун.
– Но не Феламоре! – возразил Идлис.
Значит, это правда, и теперь его самые преданные слуги призывают к бунту. Рульк действительно обречен. Магрета понеслась через мраморные залы и воздушные мостики Шазмака, в ужасе от того, что может опоздать. Она вбежала в Большой Зал, ища Рулька глазами.
Несмотря на бушующие в ее душе чувства, Магрета не могла не восхититься гением аркимов, создавших этот великолепный зал, увенчанный изогнутым в форме морской раковины прозрачным потолком, изящные лесенки, балконы и площадки, которые, казалось, парили в воздухе. Затем взгляд Магреты упал на машину Рулька – полную противоположность Шазмака – это был огромный странно выглядящий механизм из черного металла.
Машина работала, искажая пространство вокруг себя. Даже свет рядом с ней как бы искривлялся, а пол прогибался под ней, словно резиновый. Рульк сидел на самом верху машины, положив руки на рычаги. Феламора пристроилась на коврике на полу, прикрыв глаза, – очевидно, она устанавливала контакт с Рульком. Магрета знала, что именно они попытаются сделать: Карана ей объяснила. Рульк намеревался пробить брешь в Непреодолимой Преграде с помощью своего творения, а Феламора должна была сквозь эту брешь отыскать вечно изменяющийся Путь между мирами, Путь к Аркану.
Магрета замешкалась в дверях, и в этот миг стала видна изгибающаяся мерцающая поверхность, подобная огромному мыльному пузырю. Она охватила огромный зал – это стала видна Стена Непреодолимой Преграды. Рульк повернул рычаг. Прямо перед машиной возник луч света, и Рульк, сфокусировав, направил его на Стену.
Магрета начала осторожно продвигаться вперед, но не успела она приблизиться к Феламоре, как та поднялась, глядя на свою бывшую воспитанницу холодными бездонными глазами. Стена Непреодолимой Преграды снова стала видимой.
Рульк крикнул:
– Оставь ее в покое!
Феламора как-то по особенному посмотрела на Магрету, и та не смогла устоять на ногах. Она никогда прежде не сталкивалась с подобными чарами и не смогла защищаться от них.
Все ее чувства отключились, все, кроме зрения. Магрета ничего не слышала и не осязала – она не чувствовала даже собственных ног. Она ощутила ужасную, тошнотворную дурноту. Ей казалось, что ничего не было ни под ней, ни над ней. Пол словно растворился. Ноги Магреты подкосились, голова сильно закружилась – гораздо сильнее, чем бывает от выпивки. Магрета попыталась заговорить, но не смогла вспомнить ни одного слова. Язык загнулся в горло, отчего она стала задыхаться. Тогда с неимоверным усилием, давясь, пальцами она вытащила язык обратно. Все, что она сейчас могла делать, – это лежать, прижавшись щекой к каменному полу. Но даже в таком положении голова у Магреты отчаянно кружилась.
Прошло много времени, прежде чем она смогла подняться, ну тут ее снова швырнуло на пол. Попытавшись встать во второй раз, она упала и осталась лежать на полу. У нее не было сил противостоять Феламоре. Но последняя пустила в ход такую большую силу, что неминуемо должна была пострадать от этого и сама.
Теперь Магрете, лишенной возможности двигаться, оставалось лишь тихо наблюдать за тем, как Стена Непреодолимой Преграды опять стала видимой. Феламора больше не обращала на Магрету внимания, и та почувствовала себя лучше. Правда, из осторожности она этого не показывала.
Магрете нужно экономить силы. Рульк в смертельной опасности. Он зависит от Феламоры: она нужна ему, чтобы отыскать его Путь на Аркан. Наверно, он в отчаянии, раз решил осуществить столь слабый план. Как только будет открыта Непреодолимая Преграда, Феламора сможет на него напасть и он будет не в состоянии защищаться из страха, что обитатели бездны хлынут на Сантенар.
Магрета собрала свою силу, подпитав ее ненавистью к Феламоре, и осталась дожидаться удобной возможности. Пространство вокруг Магреты продолжало изменяться, деформироваться и искажаться. Она сильно рискует. Еще немного…
И тут Магрета ощутила первый слабый толчок чьей-то новой, но знакомой силы. Кто-то применил флейту. Она узнала опасную ауру, которую впервые почувствовала в Хависсарде. Мендарк! Должно быть, он и все остальные где-то поблизости. Магрета испытала огромное облегчение – теперь будет с кем разделить внезапно обрушившееся на нее бремя. Потом поняла, что это означает на самом деле. Опасная флейта может полностью разрушить Непреодолимую Преграду. Если это произойдет, ничто не сможет спасти Сантенар от гибели.
39
Слишком поздно! Рульк шевельнулся. Нельзя, чтобы ее увидели. Феламора завернулась в обрывки иллюзии и молча удалилась. Потом она забралась в самую отдаленную часть Шазмака, чтобы зализывать раны и строить новые планы.
«В какую игру они играют? Магрета сильно рискует, став любовницей Рулька, да и он тоже. А не может ли она его убить? Это шанс!
Почему она здесь? Конечно, для того, чтобы захватить его машину. Но Магрета недостаточно сильна. Я сама сломала ее волю, чтобы она меня не одолела. Рульк перетянет ее на свою сторону – ведь он уже соблазнил ее. Они попытаются открыть Путь, и это может им удастся. Я должна помешать им любой ценой. Да, я сделаю ему предложение получше.
Как только будут сделаны врата, я широко распахну их и разрушу Непреодолимую Преграду. Я разнесу его любимую игрушку. Чтобы ни было у нее внутри, я захвачу ее с собой, чтобы он никогда не смог восстановить эту игрушку. Пока они будут сражаться, чтобы не пропустить никого из бездны внутрь, мы наконец-то отправимся на Таллалам. Но я не смогу сделать это на расстоянии. Мне нужно быть рядом с ним. Я должна увидеть врата!»
В полдень Феламору обнаружили за воротами Шазмака. У нее был смиренный вид, словно попытка проникнуть в Шазмак была последним отчаянным предприятием, которое не удалось. Глаза Рулька прищурились, когда ее ввели в комнату – эту маленькую женщину в белом одеянии и сандалиях, с сумкой через плечо. Он сделал ей знак говорить.
– Я пришла сделать тебе предложение, – сказала она с видом совершенно изнеможенного человека. – Твоя чувствительница предала тебя, а моя воспитанница – меня. Я знаю, что ты можешь открыть Путь. Но тебе не найти изменяющиеся дороги на Аркан или Таллалам.
– Ты не знаешь, что я могу, а чего не могу.
– Я выпытала правду у Караны. И она рассказала, как ты ее использовал и как она подвела тебя из трусости, которая является ее второй натурой.
Рульк был в замешательстве, но потом разразился смехом.
– Она меня не подвела, – возразил он. – Это я ее подвел! На Сантенаре нет никого смелее, чем Карана Элинора Ферн. Вот это да! Как здорово она тебя провела!
– Ладно, не важно, – ледяным тоном ответила Феламора. – Вот мое предложение. Я могу отыскать пути между мирами, но мне нужна Магрета, чтобы открыть Непреодолимую Преграду. Или ты! Вместе мы сможем достичь наших целей. Ты же знаешь, чего хотим мы, феллемы: нам нужен Таллалам и больше ничего. Мы покинем этот мир и никогда сюда не вернемся. У тебя будет Сантенар и Аркан, если захочешь. Но мы будем охранять Таллалам!
Рульк задумался. Феламоре нельзя доверять. И тем не менее ее предложение его заинтересовало. В результате долгих поисков ему не удалось обнаружить ни одного чувствительника с таким талантом, как у Караны. И Феламора права: ему действительно не отыскать Путь. Однако Феламора коварна и склонна к предательству, как никто другой. Для нее так же важна ее раса, благополучие которой она ставит на первое место.
– Возможно, ты могла бы немного мне помочь, – сказал Рульк, притворяясь равнодушным. – Я подумаю об этом. А пока что ты должна остаться в Шазмаке, в заключении. Уведите ее!
Стражники-гаршарды провели Феламору в апартаменты, откуда был лишь один выход, и встали на часах. Она охотно подчинилась, очень довольная своей сделкой. Даже Рульку не удержать ее, когда придет час, – после того как он откроет для нее Путь через Непреодолимую Преграду.
В то утро появился Идлис и, осмотрев рану Магреты, промыл ее, присыпал порошком и снова забинтовал. А вскоре по всему Шазмаку зазвонили Стражи. Магрету заинтересовало, что вызвало тревогу, но спросить было не у кого.
В ту ночь Рульк снова пришел в ее покои. Магрета ждала его. Она думала весь день только о том, чем они занимались накануне ночью и что они будут делать сегодня ночью, если ему было с ней так же хорошо, как к ей – с ним.
– Феламора здесь, – сообщил Рульк, проходя в дверь с тяжелым подносом. – Что ей нужно на самом деле?
Магрету пронзила боль в груди, и она задохнулась. Как же подавляла ее Феламора, даже теперь, когда прошло столько времени.
– А что ей нужно, по ее словам? – Рульк рассказал.
– Я уверена, что это правда. Но знай, что она тебя ненавидит и боится, так что…
– Она меня предаст в критический момент!
– И приложит все силы, чтобы уничтожить тебя. Не делай этого! — вскричала Магрета, мучаясь от того, что чувствовала, какова будет его судьба, и остро ощущала свою потерю.
– Почему бы и нет? – спросил Рульк. – От имени кого ты говоришь?
Она не могла это сообщить.
– Я… я говорю от имени трех миров, и имею на это большее право, чем кто бы то ни было. – Но она тоже переживала за каронов – за свой народ!
– Может быть. – И вдруг он неожиданно спросил: – Ты знаешь, кем был твой отец?
Вопрос застал Магрету врасплох. Рульк, несомненно, этого и хотел.
– Он был феллемом. Это все, что я знаю. Его давно нет в живых.
Рульк бесстрастно посмотрел на нее.
Магрете захотелось крикнуть: «Ты знаешь? Скажи мне!» Нет, она не выкажет своей слабости. Она смерила его холодным взглядом. Несмотря на всю их страсть прошлой ночи, эта игра, а она в этом не искушена. Гораздо лучше действовать напрямую.
– Рульк, – сказала она, отчаянно желая его и стремясь угодить ему, но не ставя при этом под угрозу единственный мир, который она знает. – Я не могу тебе помочь. Риск слишком велик.
Рульк встряхнул головой, и растрепались его черные кудри. Низкий ворот рубашки открывал грудь. «Ты должен быть моим», – подумала Магрета. Взяв его руку, она прижалась к ней губами.
Рульк застонал:
– Какая мука!
– Для меня тоже, – прошептала Магрета. – Но это единственный мир, который я знаю, и я люблю его не меньше, чем ты – свой народ. Я не могу.
– Тогда не будем больше об этом говорить. – Он встал, но Магрета удержала его руку.
– Ты со мной флиртуешь? – грубо спросил он.
У Магреты перехватило дыхание. Что он к ней питает? Она должна знать – пусть ценой унижения.
– Я не умею кокетничать и незнакома с женскими уловками, – ответила она. – Я скажу тебе прямо: ты мне нужен, отныне и навеки. Мое тело тоскует по тебе. Скажи, что ты чувствуешь то же самое – или нет, – и покончим с этим.
Они пристально смотрели в глаза друг другу. Что он думает? Что собирается делать? Великий Предатель! Ему нельзя доверять. Молчание растянулось до бесконечности, и Магрете захотелось забраться в нору и умереть. Рульк казался суровым, властным и неумолимым. И вдруг она увидела, что это маска, а на самом деле он так же напуган и неуверен, как она. Магрета протянула к нему руки.
Не сводя с нее глаз, Рульк снял со своего пальца золотое кольцо. Она могла бы просунуть в него два пальца. Рульк сжал его в кулаке, на лбу выступили капли пота. Не произнося ни слова, он обнажил зубы в гримасе, когда из кулака показалась струйка дыма. Магрете захотелось крикнуть: «Нет! Не делай себе больно!» – но ее заворожил его взгляд.
И вдруг Рульк погрузил кулак в кувшин с вином, чтобы охладить кольцо. Послышалось шипение. Потом вынул руку и раскрыл ладонь. На ней лежало кольцо, которое стало гораздо меньше. Рульк надел его Магрете на палец. Еще не остывшее, кольцо идеально подошло по размеру.
Магрета с удивлением рассматривала кольцо. Что она может дать взаймы? И тут вспомнила, что у нее есть прекрасный подарок. Поискав в сумке, она достала кольцо из красного золота, сделанное из оказавшегося лишним звена цепочки Ялкары. Магрета начала гладить его все быстрее и быстрее, пока кольцо не стало сиять. Оно зазвенело, как стекло бокала.
– Протяни руку, – попросила Магрета и надела кольцо на палец Рулька. Звон затих, сияние исчезло, и кольцо пришлось Рульку впору, как ей – его дар.
– Ты мне нужна, отныне и навеки, – повторил он ее слова.
– Решено, – сказала Магрета. – Навеки!
Они потянулись друг к другу, но как раз в этот момент снаружи начало происходить что-то странное. Магрета сразу поняла, чьи это козни.
– Феламора! – вскричал Рульк и бросился к дверям. – Оставайся здесь!
Дверь с треском распахнулась. Магрета ринулась за Рульком, но на этот раз замок не удалось открыть. Присев на край кровати, она застонала от неутоленной страсти. Что замышляет Феламора?
Рульк не вернулся, и вскоре Магрета почувствовала странное вибрирующее, очень мощное искривление реальности. Рульк привел в действие свою машину. Но не заключил же он союз с Феламорой, вопреки ее предостережению? Магрета похолодела от страха. Она нашла своего суженого и теперь может снова потерять его.
Искривление реальности, вызванное встречей Рулька и Феламоры, было настолько значительным, что Магрета запаниковала. «Разве они его не чувствуют? Или им все равно? Как же Рульку может быть все равно? Или он лгал мне? Или он действительно Великий Предатель? Я ни за что в это не поверю, – твердила она себе. – Наверно, он не вполне понимает, что все эти идеи насчет Пути и бездны – заблуждение. Он знает, как было раньше, но ведь все изменилось и Непреодолимая Преграда разрушается. Нам грозит смертельная опасность, и только я могу этому помешать».
Магрета сфокусировала всю силу своего сознания на замке. Замок вместе с дверью разлетелся на куски. Йетча попыталась преградить ей путь, но Магрета подняла кулак. Выражение ее лица было так ужасно, что Йетча застыла на месте.
– Только попробуй меня остановить, и я размажу тебя по стенке, – пригрозила Магрета.
Йетче хватило ума не сопротивляться. Гаршарды были превосходными стражами, но Магрета оказалась им не по зубам. Она пробежала мимо них, устремившись в зал, где находилась машина Рулька.
По пути ей повстречалась группа гаршардов, яростно споривших о чем-то. Она уловила лишь обрывки разговора, но и этого было достаточно, чтобы она насмерть перепугалась.
– Получается, что сказание Лиана – правда, – сказал Идлис, – и мы должны извлечь из него урок.
– Мы дали клятву, – ответил молодой гаршард, который сильно отличался своей внешностью от остальных. Это был низенький человек, с кривыми ногами и кожей стального цвета. Звали его Ярк-ун, и именно он возглавлял отряд, преследовавший Карану по пути из Фиц-Горго полтора года тому назад.
– Как мы сможем служить господину, который так глуп? – прошептала пожилая женщина с желтыми глазами. Одна рука у нее постоянно тряслась.
– Мы дали клятву, – повторил Ярк-ун.
– Но не Феламоре! – возразил Идлис.
Значит, это правда, и теперь его самые преданные слуги призывают к бунту. Рульк действительно обречен. Магрета понеслась через мраморные залы и воздушные мостики Шазмака, в ужасе от того, что может опоздать. Она вбежала в Большой Зал, ища Рулька глазами.
Несмотря на бушующие в ее душе чувства, Магрета не могла не восхититься гением аркимов, создавших этот великолепный зал, увенчанный изогнутым в форме морской раковины прозрачным потолком, изящные лесенки, балконы и площадки, которые, казалось, парили в воздухе. Затем взгляд Магреты упал на машину Рулька – полную противоположность Шазмака – это был огромный странно выглядящий механизм из черного металла.
Машина работала, искажая пространство вокруг себя. Даже свет рядом с ней как бы искривлялся, а пол прогибался под ней, словно резиновый. Рульк сидел на самом верху машины, положив руки на рычаги. Феламора пристроилась на коврике на полу, прикрыв глаза, – очевидно, она устанавливала контакт с Рульком. Магрета знала, что именно они попытаются сделать: Карана ей объяснила. Рульк намеревался пробить брешь в Непреодолимой Преграде с помощью своего творения, а Феламора должна была сквозь эту брешь отыскать вечно изменяющийся Путь между мирами, Путь к Аркану.
Магрета замешкалась в дверях, и в этот миг стала видна изгибающаяся мерцающая поверхность, подобная огромному мыльному пузырю. Она охватила огромный зал – это стала видна Стена Непреодолимой Преграды. Рульк повернул рычаг. Прямо перед машиной возник луч света, и Рульк, сфокусировав, направил его на Стену.
Магрета начала осторожно продвигаться вперед, но не успела она приблизиться к Феламоре, как та поднялась, глядя на свою бывшую воспитанницу холодными бездонными глазами. Стена Непреодолимой Преграды снова стала видимой.
Рульк крикнул:
– Оставь ее в покое!
Феламора как-то по особенному посмотрела на Магрету, и та не смогла устоять на ногах. Она никогда прежде не сталкивалась с подобными чарами и не смогла защищаться от них.
Все ее чувства отключились, все, кроме зрения. Магрета ничего не слышала и не осязала – она не чувствовала даже собственных ног. Она ощутила ужасную, тошнотворную дурноту. Ей казалось, что ничего не было ни под ней, ни над ней. Пол словно растворился. Ноги Магреты подкосились, голова сильно закружилась – гораздо сильнее, чем бывает от выпивки. Магрета попыталась заговорить, но не смогла вспомнить ни одного слова. Язык загнулся в горло, отчего она стала задыхаться. Тогда с неимоверным усилием, давясь, пальцами она вытащила язык обратно. Все, что она сейчас могла делать, – это лежать, прижавшись щекой к каменному полу. Но даже в таком положении голова у Магреты отчаянно кружилась.
Прошло много времени, прежде чем она смогла подняться, ну тут ее снова швырнуло на пол. Попытавшись встать во второй раз, она упала и осталась лежать на полу. У нее не было сил противостоять Феламоре. Но последняя пустила в ход такую большую силу, что неминуемо должна была пострадать от этого и сама.
Теперь Магрете, лишенной возможности двигаться, оставалось лишь тихо наблюдать за тем, как Стена Непреодолимой Преграды опять стала видимой. Феламора больше не обращала на Магрету внимания, и та почувствовала себя лучше. Правда, из осторожности она этого не показывала.
Магрете нужно экономить силы. Рульк в смертельной опасности. Он зависит от Феламоры: она нужна ему, чтобы отыскать его Путь на Аркан. Наверно, он в отчаянии, раз решил осуществить столь слабый план. Как только будет открыта Непреодолимая Преграда, Феламора сможет на него напасть и он будет не в состоянии защищаться из страха, что обитатели бездны хлынут на Сантенар.
Магрета собрала свою силу, подпитав ее ненавистью к Феламоре, и осталась дожидаться удобной возможности. Пространство вокруг Магреты продолжало изменяться, деформироваться и искажаться. Она сильно рискует. Еще немного…
И тут Магрета ощутила первый слабый толчок чьей-то новой, но знакомой силы. Кто-то применил флейту. Она узнала опасную ауру, которую впервые почувствовала в Хависсарде. Мендарк! Должно быть, он и все остальные где-то поблизости. Магрета испытала огромное облегчение – теперь будет с кем разделить внезапно обрушившееся на нее бремя. Потом поняла, что это означает на самом деле. Опасная флейта может полностью разрушить Непреодолимую Преграду. Если это произойдет, ничто не сможет спасти Сантенар от гибели.
39
СТРАЖИ ШАЗМАКА
Таллия стояла, глядя на выбоину в полу.
– Все, ради чего я работала эти одиннадцать лет, погибло, – прошептала она. Магистр, которому она так преданно служила, предал ее.
Джеви возился со своим запястьем, которое сильно вывихнул. Оссейон прислонился к стене, тяжело дыша. Остальные, сильно отставшие, медленно подтягивались.
– Мендарк, мне совсем не понравился звук этой флейты, – сказала Малиена. – Остерегайся!
– Кто возложит на себя теперь обязанности Магистра? – печально спросила Таллия.
– Ты должна это сделать! – переведя дух, ответил Шанд, у которого лицо побагровело от гонки.
– Я не смогу, – заметила она.
– Почему бы тебе не взглянуть на руку Джеви, – похлопал ее Шанд по плечу.
– Что с ним? – Таллия оторвалась от своих унылых дум. Она опустилась на колени перед Джеви. – Прости, Джеви. Представляю, что ты обо мне думаешь!
– Думаю, что тебе гораздо тяжелее, чем мне с моим вывихнутым запястьем, – ответил он. – Но тем не менее я буду рад помощи. И потом… – Он посмотрел на Таллию и улыбнулся. – Я бы с удовольствием помог тебе справиться с твоей проблемой.
Бросившись ему на шею, Таллия разрыдалась. Он молча обнимал ее, а когда она перестала плакать, очень нежно стер ей слезы.
– Не отпускай меня, Джеви. Никогда не отпускай!
– Я не отпущу тебя, Таллия! – И тут он удивил ее, и всех, и самого себя, поцеловав Таллию в губы.
– Нам пора в Шазмак, – сказал Иггур, встряхнув головой.
– К тому времени, как мы туда попадем, все будет кончено, – возразила Малиена. В этот момент Тензор с трудом одолел последние ступеньки лестницы; его поддерживали два аркима. – Тензор, ты можешь создать врата? – Ирония вопроса дошла до нее, да и до Тензора тоже.
– Ха! – Тензор упал на колени и выгнул спину, пытаясь найти положение, в котором боль не была бы такой мучительной. Это ему не удалось, и он улегся на пол. Погоня доканала его. – Я поклялся, что не буду и ни за что не стану этого делать, если только это не наша последняя надежда.
– Если мы не сможем попасть туда сегодня, – сказал Иггур, – то надеяться нам больше не на что.
– Думаю, что быстрее вы туда доберетесь пешком, – ответил Тензор. – В отличие от Магреты и Караны, я не троекровник и у меня нет флейты, которая могла бы помочь. Мне потребовалось несколько недель, чтобы открыть ворота в первый раз. Даже теперь, при условии, что мне помогут, на это уйдет не один день. Вам бы лучше поискать кого-нибудь другого.
– У меня нет таланта, – заявил Иггур.
– У меня тоже. Я потерпела неудачу, и Аркан обречен. – В отчаянии Малиена бросилась на пол.
– Еще нет! – воскликнул Шанд. – Я поклялся, что никогда больше не буду применять свою силу. Но время отменяет клятвы, если имеешь несчастье жить слишком долго. Правда, я никогда прежде не открывал врата, но знаю, как это делается. К тому же Каркарон – единственное место на Сантенаре, где даже такой неумеха, как я, сможет справиться с этой задачей. Таллия, я помню, как ты трудилась в Катадзе, чтобы помочь Каране и Лиану. Напрягись еще раз! И ты тоже, Иггур. Тензор, проконсультируй меня!
– Как ты найдешь место назначения? – спросил Лиан, глядя на Шанда как завороженный.
– Место назначения – Шазмак, – ответил Шанд. – Посмотри на пол, на нем отпечатался след машины Рулька. Подобное притягивает подобное — это будет нашим девизом. Отойди подальше, Лиан.
Лиан отступил в сторону. Шанд потоптался в выбоине и наконец остановился на том месте возле амбразуры, где сидела Карана, когда искала Путь для Рулька.
– Вот хорошее место, – сказал он. – Дайте мне немного подумать. Предлагаю всем сначала поесть и поспать. Врата делают на сытый желудок и с ясной головой.
После полуночи Шанд был готов начать. Громким криком он разбудил спящих.
– Протяни мне обе руки, Таллия. Прижмись спиной к моей спине, Иггур.
Таллия и Иггур сделали, как он просил. Шанд сосредоточился.
– Что ты будешь использовать в качестве фокуса? – прервал его мысли Лиан.
– Заткнись, зануда! – загремел Шанд, совершенно непохожий сейчас на того старика, каким все его знали. Потом смягчился: – Смотри внимательно, если хочешь описать это в своем сказании.
На одной руке у Шанда было кольцо – прощальный дар Ялкары. В другой он держал свою черную дубинку. Сжав руки Таллии, он поднес их к своему лбу. Кольцо начало мерцать. Мерцание перешло ему на руку, охватило все тело и, наконец, разрослось настолько, что вмятина в полу, оставленная машиной Рулька, оказалась целиком охваченной светом.
– Это особые врата, – пояснил слегка приглушенный голос Шанда. – Они не закроются, когда мы войдем в них, мне только нужно их закрепить… – Судя по голосу, Шанд напрягся. – Вот так! Когда вы шагнете внутрь и я протяну руки в сторону места назначения, они растянутся по направлению к Шазмаку, сжимая пространство, так что отсюда до Шазмака будет всего несколько шагов. Но вы все время будете находиться внутри врат, пока не выйдете за пределы света. Обязательно убедитесь, что это так. Другие врата посылают вас и принимают, но в остальное время вы находитесь между, а не внутри них. Именно сейчас это между – особенно опасное место.
Когда они вошли во врата, мерцание превратилось в золотистую пелену. С уст Лиана готова была сорваться дюжина вопросов, но он побоялся их задать.
Теперь во вратах были все, за исключением Тензора, который с безразличным видом стоял у разрушенной стены. Шанд позвал его, но тот не услышал. Внешний мир потускнел, и теперь Тензора почти не было видно. Шанд сдернул с пальца кольцо и вложил его в руку Лиана со словами: «Держи крепко. Не урони. Ни о чем не думай!» – и шагнул наружу, из тумана.
Пелена резко изменила цвет и начала пульсировать. Лиан прикрыл глаза, сжимая кольцо и чувствуя, что в любой момент оно может превратиться в дым и исчезнуть.
Шанд положил руку на плечо Тензора:
– Пойдем, Тензор. Ты нам нужен.
– Это конец мира! – ответил тот.
– Ты хочешь, чтобы он закончился в Каркароне?
– Это не имеет значения! – Однако Тензор позволил провести себя через световую завесу, и Лиан с облегчением вернул Шанду кольцо.
– Почему ты сказал, чтобы я ни о чем не думал? – спросил он, опасаясь, что под воздействием силы его мысли их может занести не туда.
Шанд рассмеялся:
– Потому что от этого изменились бы цвета.
– А это что-то изменило бы?
– Просто напугало бы тебя, – хихикнул Шанд. – У тебя нет силы, чтобы придать направление вратам, Лиан.
– О! – выдохнул Лиан. – Но в Ночной Стране…
– То были настроенные врата. Любого в них вошедшего они доставили бы в указанную их создателем точку назначения. Конечно, кроме Рулька: он смог бы направить их куда угодно. А теперь прекрати болтать!
Лиан умолк. Шанд снова поднес кольцо к своему лбу, стенки врат затвердели, и теперь врата превратились в золотистый кокон, который начал удлиняться – сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее. Не прошло и минуты, как это прекратилось.
– Ждите здесь! – резко произнес Шанд, шагнув за пределы света, в ничто. Через минуту он вновь появился.
Взглянув на лица собравшихся во вратах, напуганный Лиан прочел в них страх. Значит, они тоже боялись.
– Идите вперед, к краю света, – приказал Шанд. – Но если хотите жить – не дальше!
– А что там? – пробормотал Иггур.
– Несчастье! – воскликнул Тензор.
Они медленно двинулись вперед, ступая по губчатому основанию кокона. Лиан не осмеливался вообразить, что именно удерживает его в пространстве, – а вдруг оно растает и он упадет в темноту? Расстояние между Каркароном и Шазмаком сократилось до такой степени, словно они находились на разных концах одного большого зала. Туман окутывал все – его не было лишь прямо перед отрядом людей, двигавшихся во вратах. Там, на расстоянии, но в ясном фокусе, они и увидели сгусток темноты, горевший красным пламенем: машина Рулька!
Карана издала стон – она не могла его подавить. В руках и ногах не было силы. Она молилась, как еще никогда в жизни, чтобы западня сработала. Враг был отчаянно сильным и свирепым.
Лорск неумолимо приближался к ней, шаг за шагом. Должно быть, ловушка не сработала. Оставалось всего несколько метров – один прыжок этих могучих ног. Девушка заглянула в глаза лорска, и ее словно захлестнуло бурное течение реки Гарр.
И вдруг лорск прыгнул на нее. Обычно реакция Караны была мгновенной, но это произошло так быстро, что девушка пошевелиться не успела. А может быть, Лорск ее каким-то образом загипнотизировал?
Щелкнула ловушка. Вместо того чтобы высоко подпрыгнуть и приземлиться на нее, лорск скользнул по дверце, опускавшейся вниз, и прыжок вышел неудачным. Он приземлился чуть в стороне. Пол накренился под ногами у Караны, – должно быть, она стояла у самого края западни, но, поскольку была очень легкой, та не сработала.
Лорск протянул к Каране свою невероятно длинную руку. Девушка отпрянула, но поскользнулась и упала на спину. Ноги ее болтались над краем западни. Карана в ужасе завизжала: когти лорска зацепились за ее штаны, и если это чудовище упадет в яму, то утянет ее за собой. Она выронила осветительный шар, ища, за что бы ухватиться. Ее пальцы нащупали трещину в каменном полу, и как раз в этот момент дверца ловушки открылась. Лорск упал, издав хрюканье, и Карану так сильно дернуло, что она стукнулась головой об пол. Ее подтягивало к ловушке, но тут оторвалась штанина, за которую ее держал лорск.
Лорску защемило пальцы левой руки в трещине между дверцей и полом. Он повис на трех пальцах. Карана ожидала, что дверцы ловушки снова захлопнутся, но вес лорска держал их открытыми. Карана балансировала на острие ножа.
Лорск застонал и взмахнул правой рукой, но не смог дотянуться до Караны. Она подтянула ноги, не сомневаясь, что сейчас упадет, но каким-то чудом ей удалось откатиться назад, в сторону от ловушки.
Задыхаясь, Карана вскочила на ноги. Упадет ли лорск или выберется из западни? Он вонзил коготь правой руки в верхнюю часть ловушки, и раздался неприятный металлический скрежет. Да, он выкарабкается!
– Все, ради чего я работала эти одиннадцать лет, погибло, – прошептала она. Магистр, которому она так преданно служила, предал ее.
Джеви возился со своим запястьем, которое сильно вывихнул. Оссейон прислонился к стене, тяжело дыша. Остальные, сильно отставшие, медленно подтягивались.
– Мендарк, мне совсем не понравился звук этой флейты, – сказала Малиена. – Остерегайся!
– Кто возложит на себя теперь обязанности Магистра? – печально спросила Таллия.
– Ты должна это сделать! – переведя дух, ответил Шанд, у которого лицо побагровело от гонки.
– Я не смогу, – заметила она.
– Почему бы тебе не взглянуть на руку Джеви, – похлопал ее Шанд по плечу.
– Что с ним? – Таллия оторвалась от своих унылых дум. Она опустилась на колени перед Джеви. – Прости, Джеви. Представляю, что ты обо мне думаешь!
– Думаю, что тебе гораздо тяжелее, чем мне с моим вывихнутым запястьем, – ответил он. – Но тем не менее я буду рад помощи. И потом… – Он посмотрел на Таллию и улыбнулся. – Я бы с удовольствием помог тебе справиться с твоей проблемой.
Бросившись ему на шею, Таллия разрыдалась. Он молча обнимал ее, а когда она перестала плакать, очень нежно стер ей слезы.
– Не отпускай меня, Джеви. Никогда не отпускай!
– Я не отпущу тебя, Таллия! – И тут он удивил ее, и всех, и самого себя, поцеловав Таллию в губы.
– Нам пора в Шазмак, – сказал Иггур, встряхнув головой.
– К тому времени, как мы туда попадем, все будет кончено, – возразила Малиена. В этот момент Тензор с трудом одолел последние ступеньки лестницы; его поддерживали два аркима. – Тензор, ты можешь создать врата? – Ирония вопроса дошла до нее, да и до Тензора тоже.
– Ха! – Тензор упал на колени и выгнул спину, пытаясь найти положение, в котором боль не была бы такой мучительной. Это ему не удалось, и он улегся на пол. Погоня доканала его. – Я поклялся, что не буду и ни за что не стану этого делать, если только это не наша последняя надежда.
– Если мы не сможем попасть туда сегодня, – сказал Иггур, – то надеяться нам больше не на что.
– Думаю, что быстрее вы туда доберетесь пешком, – ответил Тензор. – В отличие от Магреты и Караны, я не троекровник и у меня нет флейты, которая могла бы помочь. Мне потребовалось несколько недель, чтобы открыть ворота в первый раз. Даже теперь, при условии, что мне помогут, на это уйдет не один день. Вам бы лучше поискать кого-нибудь другого.
– У меня нет таланта, – заявил Иггур.
– У меня тоже. Я потерпела неудачу, и Аркан обречен. – В отчаянии Малиена бросилась на пол.
– Еще нет! – воскликнул Шанд. – Я поклялся, что никогда больше не буду применять свою силу. Но время отменяет клятвы, если имеешь несчастье жить слишком долго. Правда, я никогда прежде не открывал врата, но знаю, как это делается. К тому же Каркарон – единственное место на Сантенаре, где даже такой неумеха, как я, сможет справиться с этой задачей. Таллия, я помню, как ты трудилась в Катадзе, чтобы помочь Каране и Лиану. Напрягись еще раз! И ты тоже, Иггур. Тензор, проконсультируй меня!
– Как ты найдешь место назначения? – спросил Лиан, глядя на Шанда как завороженный.
– Место назначения – Шазмак, – ответил Шанд. – Посмотри на пол, на нем отпечатался след машины Рулька. Подобное притягивает подобное — это будет нашим девизом. Отойди подальше, Лиан.
Лиан отступил в сторону. Шанд потоптался в выбоине и наконец остановился на том месте возле амбразуры, где сидела Карана, когда искала Путь для Рулька.
– Вот хорошее место, – сказал он. – Дайте мне немного подумать. Предлагаю всем сначала поесть и поспать. Врата делают на сытый желудок и с ясной головой.
После полуночи Шанд был готов начать. Громким криком он разбудил спящих.
– Протяни мне обе руки, Таллия. Прижмись спиной к моей спине, Иггур.
Таллия и Иггур сделали, как он просил. Шанд сосредоточился.
– Что ты будешь использовать в качестве фокуса? – прервал его мысли Лиан.
– Заткнись, зануда! – загремел Шанд, совершенно непохожий сейчас на того старика, каким все его знали. Потом смягчился: – Смотри внимательно, если хочешь описать это в своем сказании.
На одной руке у Шанда было кольцо – прощальный дар Ялкары. В другой он держал свою черную дубинку. Сжав руки Таллии, он поднес их к своему лбу. Кольцо начало мерцать. Мерцание перешло ему на руку, охватило все тело и, наконец, разрослось настолько, что вмятина в полу, оставленная машиной Рулька, оказалась целиком охваченной светом.
– Это особые врата, – пояснил слегка приглушенный голос Шанда. – Они не закроются, когда мы войдем в них, мне только нужно их закрепить… – Судя по голосу, Шанд напрягся. – Вот так! Когда вы шагнете внутрь и я протяну руки в сторону места назначения, они растянутся по направлению к Шазмаку, сжимая пространство, так что отсюда до Шазмака будет всего несколько шагов. Но вы все время будете находиться внутри врат, пока не выйдете за пределы света. Обязательно убедитесь, что это так. Другие врата посылают вас и принимают, но в остальное время вы находитесь между, а не внутри них. Именно сейчас это между – особенно опасное место.
Когда они вошли во врата, мерцание превратилось в золотистую пелену. С уст Лиана готова была сорваться дюжина вопросов, но он побоялся их задать.
Теперь во вратах были все, за исключением Тензора, который с безразличным видом стоял у разрушенной стены. Шанд позвал его, но тот не услышал. Внешний мир потускнел, и теперь Тензора почти не было видно. Шанд сдернул с пальца кольцо и вложил его в руку Лиана со словами: «Держи крепко. Не урони. Ни о чем не думай!» – и шагнул наружу, из тумана.
Пелена резко изменила цвет и начала пульсировать. Лиан прикрыл глаза, сжимая кольцо и чувствуя, что в любой момент оно может превратиться в дым и исчезнуть.
Шанд положил руку на плечо Тензора:
– Пойдем, Тензор. Ты нам нужен.
– Это конец мира! – ответил тот.
– Ты хочешь, чтобы он закончился в Каркароне?
– Это не имеет значения! – Однако Тензор позволил провести себя через световую завесу, и Лиан с облегчением вернул Шанду кольцо.
– Почему ты сказал, чтобы я ни о чем не думал? – спросил он, опасаясь, что под воздействием силы его мысли их может занести не туда.
Шанд рассмеялся:
– Потому что от этого изменились бы цвета.
– А это что-то изменило бы?
– Просто напугало бы тебя, – хихикнул Шанд. – У тебя нет силы, чтобы придать направление вратам, Лиан.
– О! – выдохнул Лиан. – Но в Ночной Стране…
– То были настроенные врата. Любого в них вошедшего они доставили бы в указанную их создателем точку назначения. Конечно, кроме Рулька: он смог бы направить их куда угодно. А теперь прекрати болтать!
Лиан умолк. Шанд снова поднес кольцо к своему лбу, стенки врат затвердели, и теперь врата превратились в золотистый кокон, который начал удлиняться – сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее. Не прошло и минуты, как это прекратилось.
– Ждите здесь! – резко произнес Шанд, шагнув за пределы света, в ничто. Через минуту он вновь появился.
Взглянув на лица собравшихся во вратах, напуганный Лиан прочел в них страх. Значит, они тоже боялись.
– Идите вперед, к краю света, – приказал Шанд. – Но если хотите жить – не дальше!
– А что там? – пробормотал Иггур.
– Несчастье! – воскликнул Тензор.
Они медленно двинулись вперед, ступая по губчатому основанию кокона. Лиан не осмеливался вообразить, что именно удерживает его в пространстве, – а вдруг оно растает и он упадет в темноту? Расстояние между Каркароном и Шазмаком сократилось до такой степени, словно они находились на разных концах одного большого зала. Туман окутывал все – его не было лишь прямо перед отрядом людей, двигавшихся во вратах. Там, на расстоянии, но в ясном фокусе, они и увидели сгусток темноты, горевший красным пламенем: машина Рулька!
Карана издала стон – она не могла его подавить. В руках и ногах не было силы. Она молилась, как еще никогда в жизни, чтобы западня сработала. Враг был отчаянно сильным и свирепым.
Лорск неумолимо приближался к ней, шаг за шагом. Должно быть, ловушка не сработала. Оставалось всего несколько метров – один прыжок этих могучих ног. Девушка заглянула в глаза лорска, и ее словно захлестнуло бурное течение реки Гарр.
И вдруг лорск прыгнул на нее. Обычно реакция Караны была мгновенной, но это произошло так быстро, что девушка пошевелиться не успела. А может быть, Лорск ее каким-то образом загипнотизировал?
Щелкнула ловушка. Вместо того чтобы высоко подпрыгнуть и приземлиться на нее, лорск скользнул по дверце, опускавшейся вниз, и прыжок вышел неудачным. Он приземлился чуть в стороне. Пол накренился под ногами у Караны, – должно быть, она стояла у самого края западни, но, поскольку была очень легкой, та не сработала.
Лорск протянул к Каране свою невероятно длинную руку. Девушка отпрянула, но поскользнулась и упала на спину. Ноги ее болтались над краем западни. Карана в ужасе завизжала: когти лорска зацепились за ее штаны, и если это чудовище упадет в яму, то утянет ее за собой. Она выронила осветительный шар, ища, за что бы ухватиться. Ее пальцы нащупали трещину в каменном полу, и как раз в этот момент дверца ловушки открылась. Лорск упал, издав хрюканье, и Карану так сильно дернуло, что она стукнулась головой об пол. Ее подтягивало к ловушке, но тут оторвалась штанина, за которую ее держал лорск.
Лорску защемило пальцы левой руки в трещине между дверцей и полом. Он повис на трех пальцах. Карана ожидала, что дверцы ловушки снова захлопнутся, но вес лорска держал их открытыми. Карана балансировала на острие ножа.
Лорск застонал и взмахнул правой рукой, но не смог дотянуться до Караны. Она подтянула ноги, не сомневаясь, что сейчас упадет, но каким-то чудом ей удалось откатиться назад, в сторону от ловушки.
Задыхаясь, Карана вскочила на ноги. Упадет ли лорск или выберется из западни? Он вонзил коготь правой руки в верхнюю часть ловушки, и раздался неприятный металлический скрежет. Да, он выкарабкается!