Кацура Александр. Волшебная реликвия

   — Что еще за птица? — пробормотал спросонья сержант. — Кого дьявол несет?
   — Сержант, крест! — заорал Галик.
   — Что? — глухо сказал сержант. Его глаза еще не приспособились видеть, в них еще плавали огненные языки.
   — Белый крест. На треугольном красном флаге. — Галик не верил своим глазам.
   Изящное двухмачтовое судно разворачивалось по ветру, флаг трепетал. Уже многие с берега могли видеть, что это флаг с их позывными.
   — Ура! — хрипло крикнул Валик. Он вскочил и принялся танцевать. Впрочем, это ему казалось, что он танцует. На самом деле он с трудом встал и, покачиваясь, еле перебирал руками и ногами.
   — Смотри-ка! — Сержант уставился в море. — Вовремя, дьявол его раздери!
   — Но это не Зепп Дюлов, — сказал Арик.
   — Само собой, — прохрипел сержант. — Это тот.. который его конкурент.
   — Для нас большая разница? — спросил Галик.
   — Не знаю, — сказал сержант.
 
   Через полчаса за ними выслали шлюпку. Через час все шестеро карабкались на борт двухмачтового шлюпа, идущего под красным флагом с белым крестом.
   — Рад приветствовать вас, сержант, и вашу славную команду на борту «Фортуны»! — Высоченный светловолосый моряк с веселыми глазами и шрамом на правой щеке от брови до подбородка щелкнул каблуками и отдал честь. — Разрешите представиться — капитан Олан Корц.
   — Приветствую вас, капитан! — прохрипел сержант и закашлялся.
   — Ну, сержант! — укоризненно сказал капитан. — Что это с вами?
   — Водички-то дайте! — проскрипел сержант. — Сутки не пили.
   Было видно, что молодцеватый капитан со шрамом сержанту понравился. Да и остальным путешественникам, похоже, тоже.
   По распоряжению капитана путников напоили, накормили и привольно расположили на отдых — им отрядили три просторных каюты. В одной расположились сержант и волшебник, в другой Сэнди с мартышкой, в третьей, самой просторной, похожей на матросский кубрик, поселились три друга. Когда они, все шестеро, крепко провалившись в сон, начали просыпаться, то каждый нашел возле себя новую одежду. Впрочем, если и не всегда новую, то, безусловно, чистую и опрятную. Штаны, рубахи, береты с помпоном и даже башмаки. И почти все по размеру.
   — Ничего себе! — пробормотал сержант. — Вот это работа!
   Доктор волшебных наук хоть и был хмур, но новой одежде порадовался. От его зеленого плаща осталось лишь лохмотья. Он не без удовольствия и даже щегольства примерил расшитую галунами морскую куртку и широкие холщовые штаны.
   — Дорогой доктор, — улыбнулся сержант, — знаете ли вы, что наш капитан произвел вас в мичманы? Видите эти нашивки?
   — В мичманы? — удивился Якоби, вновь оглядывая свою куртку и притоптывая ногой. — Вот кем бывать не приходилось!
   — В этой одежде вы вдвое помолодели, дорогой доктор Якоби.
   — Ни имею ничего против.
   — А мы богатые люди, — бормотал между тем сержант себе под нес. Переодевая новые штаны, он переложил в них не только кисет с табаком, но и остатки пиратского клада — пятнадцать золотых, девять серебряных монет и три скромных камушка.
 
   Сержант вышел из каюты в хорошем расположении духа. Топая скрипучими башмаками, прошелся по пустынной палубе. Приветливо кивнул единственному встретившемуся матросу. Грузно, хотя одновременно и ловко вскарабкался на капитанский мостик. Капитан смотрел на него с веселым удивлением.
   — Откуда шрам, капитан? — поинтересовался сержант.
   — Грехи молодости, — отмахнулся капитан. — Студенческая рапира.
   — Как? — удивился сержант. — Студенческая?
   — Я ведь в юности учился в университете, мой дорогой сержант. Мог стать ученым — магистром или доктором, уважаемым человеком. Пирушки да дуэли сбили меня с толку.
   — Н-да, — пробормотал сержант. — У каждого своя судьба.
   — Это точно! — Капитан широко улыбнулся.
   — Нам надо потолковать о маршруте, капитан, — сказал сержант.
   — О маршруте? — удивился капитан Олан Корц. — Зачем?
   Настала очередь удивляться сержанту.
   — Как зачем? — переспросил он с оттенком ненужной суетливости, за что уже десять минут спустя безбожно себя корил. — Как зачем?
   — Зачем? — Холодная улыбка играла на лице рослого капитана.
   Сержанту приходилось смотреть снизу вверх, и это его начинало раздражать.
   — Вы пойдете по морю, не спросив нас, куда мы собираемся попасть?
   — Именно так, сержант. — Лицо капитана стало строгим. — Как видите, мы уже идем.
   — Не спросив нас? Меня?
   — А зачем? — Веселая улыбка вновь тронула губы капитана.
   — Чего-то, значит, я не понимаю, — пробормотал сержант. — Куда вы нас везете?
   — На этот счет у меня есть недвусмысленное предписание.
   — От адмирала? — нетерпеливо спросил сержант.
   — От адмирала? — поднял брови капитан Корц. — О нет.
   — От кого же.
   — От того, кому ныне подчиняется мир.
   — Что? — Сержант не понял или сделал вид, что не понял.
   — Да, сержант, это правда, — холодно сказал Корц.
   — Так куда вы нас везете?
   — Скрывать не собираюсь. В ставку Правителя.
   — Куда? — не поверил сержант.
   — К человеку, которого почитают и приветствует все народы, к великому повелителю мира, богоподобному герою, гениальному полководцу и прочая, и прочая...
   — Вы не перегрелись, капитан?
   — Нисколько, — сказал капитан с ледяным спокойствием.
   Внизу скрипнула дверь. Из каюты, расположенной рядом с капитанской, вышел офицер в берете.
   — О, сержант! — весело крикнул он, взглянув на мостик. — Рад приветствовать вас на борту. Как себя чувствуете? Я же говорил — небольшая прогулка, по морю. Даже не тысяча миль, сейчас это ближе.
   — Вот теперь я понял, — сказал сержант.
   — Браво! — капитан Олан Корц смотрел на него с холодной улыбкой.
   На палубе появились два матроса. Они несли корзину. Сержант не верил собственным глазам.
   — Так, давайте-ка сюда. — Офицер в берете озабоченно приоткрыл дверь своей каюты. — Осторожнее, бездельники!
   Матросы внесли корзину, откозыряли и скрылись. Офицер запер дверь, высоко поднял ключ, показывая его капитану, после чего опустил в карман. Корц кивнул.
   — И Сферу ему везу. Он просил ее доставить. Я выполняю. И вас велел доставить. Я выполняю.
   — Сферу — это понятно. — Сержант начал приходить в себя. — Она всем нужна. А нас зачем?
   — Сферу он предполагает использовать по назначению. А вас обещал испепелить взором.
   — Ха! — сказал сержант.
   — Шучу, шучу... И Правитель наш шутит. Он большой шутник. Вы не знали? А вообще он человек творческий. Не угадаешь, что у него на уме. Может, и вправду вас испепелит и пепел развеет. По окрестным холмам. А может, даст вам высокие должности при своей канцелярии. Запросто. Видать, вы ему здорово нужны. Не случайно он приказал относиться к вам бережно. А я вас чуть под вулканом не угрохал! Ай-ай!
   — Так это вы запустили вулкан?
   — Шутите?
   — Вам можно, а мне нет?
   — Ровно за минуту я лишился половины своей команды. — Капитан на миг посуровел. — Двухмачтовый шлюп требует шестнадцати матросов. А у меня их осталось восемь. Придется и вам помогать. Твои парни могут с парусами управляться?
   Сержант промолчал.
   — Знаю, что могут. Только ведите себя благоразумно. В случае бунта перестреляю, как куропаток. У меня с этим просто.
   — А Правитель велел беречь!
   — Он велел беречь взятых в плен солдат. Но не бунтовщиков. С такими и у него разговор короткий. Впрочем, надеюсь, до эксцессов не дойдет. Они не нужны ни мне, ни вам.
   — Кто вы такой? — спросил сержант.
   — Я — солдат фортуны.
   — Ах вот как? Красиво!
   — Подчиняюсь я только Правителю. Больше никому на всем шарике.
   — Рисуетесь?
   — Нисколько.
   — Откуда вы вели нас?
   — От самого крестика.
   — Какого крестика?
   — Того, что был нарисован на карте вашего генерала. Уже забыли?
   — Вот как? — Сержант недобро усмехнулся. — Вы и карту эту знаете?
   — Да, она у меня в каюте.
   — У вас?
   — Ее добыл Копер, мой агент.
   — Это такой смуглый малый с каравеллы?
   — Ну вот, сержант, вы тоже наблюдательный человек.
   — У меня к нему должок. — Подорога потер затылок.
   — Не будьте мелочным, сержант. В конце концов, идет война.
   — Нет, я мелочный человек. И всегда был мелочным. В смысле — отдавал долги.
   — У каждого свои принципы.
   — Так это вы выкопали сундук на Малом Комунго?
   — Нет.
   — Нет?
   — Я его закопал. Когда я заявился, обогнав вас на день, сундук валялся на боку возле глубокой ямы. И был он пуст.
   — Значит, это вы оставили несколько монет? — Сержант незаметно хлопнул себя по карману.
   — Я.
   — Зачем?
   — Подсунул вам взятку.
   — Но зачем?
   — Войдите в мое положение, сержант. Вы владели некой тайной, а я нет. Я боялся, что вы разочаруетесь, найдя яму пустой. Разочаруетесь, бросите поиски, выкинете какую-нибудь глупость. Я знаю людскую психологию. Небольшая находка распаляет воображение. Мне нужно было зацепить вас хотя бы малым крючком.
   — Могли бы оставить и полтинник. Лучше сотню.
   — Я не богатый человек, сержант. Деньгами швыряться не привык.
   — А почему именно такую сумму? Все-таки пятнадцать монет. Тоже не шутка.
   — Тут не без тайного символа. Хотел вас проверить. Или озадачить. Как получится.
   — Чем именно?
   — Вице-колдун имперской канцелярии, есть у нас такой господинчик, шепнул мне секретное, таинственное число. Он получил его в своих химических опытах и математических экзерсисах. Смысла его он сам не понимал, хотя это весьма искусный в своем деле человек.
   — И что это за число?
   — Сто пятьдесят девять.
   — Ага! — пробормотал сержант, бледнея. Но Корц этого не заметил. — Я понял. Пятнадцать золотых, девять серебряных — получается, если сложить цифры, сто пятьдесят девять!
   — Именно!
   — Вы рассчитывали на нашу реакцию?
   — Рассчитывал.
   — А мы?
   — А вы на тот момент оказались тупее, нежели я ожидал. Сунули деньги в карман как последний филистер, как жадный бюргер, нашедший по дороге из пивной замызганный талер.
   — Что ж, вы были правы.
   — Стало быть, вы не знаете, что означает это число?
   — Откуда? — солнечно улыбнулся сержант.
   — Жаль! — Корц нахмурился. — Впрочем, пятнадцать золотых за хрустальную Сферу — это не слишком дорого. Как вы находите? — И он тоже солнечно улыбнулся.

Глава 46
Саламандра на груде битого хрусталя

   Арестовать Эльдину Корич явились шесть офицеров. Эльдина сидела в стеклянной галерее небольшого дворца, выстроенного для нее на вершине холма, в лесу, на север от Целесты, и составляла букет из цветов, принесенных служанкой из оранжереи. В Большой дворец ее не приглашали уже несколько дней. Втайне она была рада этому.
   Внезапно ей показалось, что ветер распахнул дверь. Послышались дробные шаги, звон шпор.
   — Госпожа Корич! — Офицер с бледным лицом, словно бы покрытым пудрой, застыл на пороге. За ним толпились еще несколько. Голубые глаза Эльдины вспыхнули.
   — Попрошу следовать за мной.
   — Вы с ума сошли, — прошептала Эльдина.
   — Прошу!
   — Я пожалуюсь Правителю!
   — Иди, иди! — Мрачная улыбка раздвинула губы стражника.
   В дверях оранжереи каменной статуей застыла служанка.
   Когда молодую женщину вели к черной глухой карете, один из офицеров больно ткнул ее кулаком в спину и злобно прошипел:
   — Погоди, шлюха, скоро и до твоего дружка Корца доберемся.
 
   Шлюп «Фортуна» без особых осложнений бросил якорь на рейде Целесты. Корца и его пленников встречал караул из шестидесяти красно-желтых гвардейцев, вооруженных короткими кавалерийскими ружьями, пиками и палашами. «Здесь не убежишь!» — подумал Валик. На протяжении всего морского пути он не сводил глаз с сержанта, то вопрошающих, то умоляющих. Он ждал сигнала к атаке. «Неужели мы не разметаем этих негодяев?» Ему казалось, что фактор неожиданности теперь на их стороне. Нередко он ловил недоумевающие взоры своих друзей. Их тоже съедало нетерпение. Но сержант вел себя так, словно они путешествуют в компании лучших друзей. Он вел долгие разговоры с капитаном Корцем, изредка дружески кивал тому негодяю в берете, который держал их под охраной в пещере, много улыбался, а порой и похохатывал. Понять поведение своего начальника ребята не могли. Впрочем, кормили их хорошо и в прогулках по кораблю не стесняли. Единственное — за ними неусыпно наблюдали. Неусыпно, но ненавязчиво. Иногда их просили помочь свернуть или развернуть паруса.
   — А ну! — приказывал сержант. — Все на реи! И не тушуйтесь. Опыт, братцы, дело наживное.
 
   Во дворец Правителя их доставили на двух каретах. В первой находились сержант, Якоби и Сэнди. Во второй — трое друзей. Была и третья повозка, которая плелась сзади. В ней, под охраной эскорта из двадцати конников с обнаженными саблями, везли корзину с хрустальным шаром. Толпы народа на улицах с веселым изумлением наблюдали за процессией. Дворец Правителя находился за пределами города в холмистой местности. За несколько миль до дворца обстановка стала другой. Все меньше попадалось зевак, все больше военных. По параллельной дороге четверки лошадей куда-то тащили огромные пушки. Кое-где дымились походные кухни. Все напоминало военный лагерь.
   Но вот и лагерь остался позади. Пустынная дорога бежала среди холмов, живописных речушек и горбатых мостов. На перекрестках аллей красовались статуи из белого мрамора. Показались ворота дворца. Ребята выглядывали из окошек с любопытством, но и с некоторой тревогой.
   Кареты остановились у одного из подъездов в левом крыле дворца.
   — А где Олан Корц? — пробормотал сержант, грузно соскакивая с откидной ступеньки кареты.
   — Предатель арестован! — ответил один из рядом стоящих офицеров.
 
   Пленников-гостей провели по коридорам и залам, потом разделили.
   — Правитель желает видеть только троих молодых солдат, — сказал какой-то человек в сиреневом фраке. — Остальных туда. — Он поднял руку и щелкнул пальцами. Просторная комната наполнилась слугами в ливреях и солдатами в форме дворцовой стражи. Народу было так много, что путаница была неизбежна.
   Открылась боковая дверь.
   — Прошу сюда. — Дежурный офицер стал подталкивать Галика, Валика и почему-то Якоба Якоби. Сержанта, Сэнди с обезьяной на плече и Арика повели в другую сторону. Валик оглянулся. Сержант ободряюще кивнул ему.
 
   Инструктировал двоих друзей и доктора волшебных наук сам министр двора, полный человек в голубом мундире со множеством звезд и крестов. Лицо его было испуганным. Он говорил торопливо, нервно, тихо:
   — Оружия нет? Ножей нет? Носовые платки у всех имеются? Чистые? Смотрите у меня! Ладно, сейчас выдадут чистые. Но доставать их нельзя. Поняли? В карманы не лазать! Правителю в глаза не смотреть. Смотреть вот сюда. — Министр показал точку на своем подбородке. — Поняли? Стоять будете вот так... Руки по швам или за спиной... Поднимать их нельзя, махать тем более. Отвечать коротко и просто... Умных слов не употреблять... Поняли? Левую ногу нужно чуть вперед, а правую отставить вот так, с достоинством, как и подобает приветствовать великих людей мира сего. — Министр легко подпрыгнул, словно пританцовывая. — Поняли? Чуть что — смотреть на меня. Подам знак.
   — Зачем?
   — Если непредвиденный случай... Мало ли что... Охрана стреляет без предупреждения... Если выстрелит, падать тоже нельзя... Нужно будет упасть на колено — я дам команду. Сигнал. Вот этим глазом. — Он дико заморгал левым испуганным глазом. — И еще смотреть на эту вот руку... — Зеленым огнем сверкнул перстень на холеной правой руке. — По сигналу встать в струнку. Может, и пронесет...
 
   Их ввели в большой зал — белые стены, золото украшений, множество свечей, люстры, свисающие на цепях с высоченных потолков. В зале было довольно много народу, стоял легкий гул. И вдруг наступила мертвая тишина. Большие двустворчатые двери в торце зала распахнулись. Послышались легкие неторопливые шаги.
   В зал вошел невысокий щуплый человек в белом кителе и синих армейских штанах с красным кантом. Внимательным взором он оглядел притихшую толпу.
   «Подойди хотя бы на два шага ближе, — подумал Валик, — я тебя одним щелчком прибью!» Но Валик хорохорился. На самом деле от этого щуплого человека исходила какая-то непонятная сила, неприятная и страшная. Невольные гости, впрочем, как и все остальные, вели себя как частично парализованные. Удав и кролики — лучшего сравнения не придумаешь. Удав — мозгляк, кролики — здоровяки-гренадеры, а поди ж ты... Что значит сила духа, хотя и черного духа, вредоносного духа, страшного духа! Как же от него спастись? И есть ли спасение? Похожие мысли пронеслись и в голове Галика, и под покатым лбом Якоба Якоби, доктора волшебных наук.
   Откуда-то доносилось заунывное бормотание. Галик, обладавший острым слухом, прислушался. «И перед престолом море стеклянное, подобное кристаллу; и посреди престола и вокруг престола четыре животных, исполненных очей спереди и сзади... И каждое из четырех животных имело по шести крыл вокруг, а внутри они исполнены очей...» На самом деле в соседнем зале, небольшом, овальном и пустынном, сидел человек в колпаке звездочета и нараспев читал Священное Писание.
   Но в большом зале никто этого не слышал.
   За одной из портьер прятался, закутавшись в балахон, высокий человек с изможденным лицом.
 
   «Где они? — вопрошал безмолвный взгляд Правителя. — Где эта пресловутая троица, которую я должен испепелить одним взглядом?»
   Охрана первого лица империи — шесть с иголочки одетых гвардейцев — почтительно застыла в шаге за его спиной. Внезапно человек в белом кителе подошел к человеку в мичманской куртке.
   — Здравствуйте, — сказал Правитель. Было заметно, что левой рукой он судорожно сжал полу кителя, а в правом кулаке зажал какой-то предмет.
   — Приветствую вас, — мягко сказал удивленный Якоб Якоби.
   — Как прошло путешествие в наши края?
   — Благодарю вас. Не без трудностей. Но в целом довольно гладко.
   — Гладко? А мне доложили об извержении вулкана, который чуть было не засыпал вас камнями и пеплом. — Правитель успокоился и глядел весело.
   — Природные катаклизмы, увы, не в нашей власти. Но у нас нашлось достаточно душевных сил не придавать им того значения, которое они не заслужили.
   — Как вы сказали? — Правитель расширил глаза. — Катаклизмы?
   — Планета наша пока еще не слишком спокойна, — отвечал Якоби, — но я бы затруднился с оценкой, что опаснее — грозные силы природы или варварские действия воюющих людей.
   Галик и Валик, стоящие в шаге от Якоби, молча внимали этому странному разговору. Правитель был откровенно удивлен изысканной речью. С недоумением он оглянулся на свою свиту.
   — Что-то не очень он похож на неграмотного крестьянского сына, — заметил Правитель.
   — Я окончил два университета, — оскорбленно заявил Якоби, — и ординатуру по белой магии. Я доктор наук!
   Правитель вновь оглянулся на одного из своих офицеров. Тот развел руками.
   — Сам не понимаю, мой Правитель. Тут какая-то путаница.
   — У вас всегда путаница! — Правитель перевел взор на Валика. — Это, я надеюсь, солдат? Крестьянский парень?
   Валик молчал.
   — Крепкий хлопец, — сказал Правитель. — Такого в гренадеры можно. — Правитель дернул правой рукой. Те, кто стоял ближе, могли разглядеть в его кулаке небольшой темный пузырек.
   — Это точно, мой Правитель, — пробасил офицер. — Очень метко сказано. Добрый бы вышел солдат.
   — А вот другой, вижу, поменьше. Да и душою, видать, потоньше. В музыкальную роту? Или сразу на гауптвахту?
   — Гы! — осклабился офицер.
   Подошел распорядитель приема в красном фраке и белых панталонах и что-то шепнул Правителю.
   — Вносите, — сказал тот.
   Два гренадера внесли высокий резной табурет из черного дерева и поставили его в двух шагах от Правителя. Еще двое осторожно внесли корзину и водрузили ее на табурет. Человечек в белом кителе задумчиво прохаживался и посматривал на торчащий из корзины хрустальный шар.
   — Значит, это она! — сказал он тихо и остановился.
   Ответом была тишина.
   — Как ею пользоваться? — Правитель, сузив глаза, глядел на Якоби.
   Тот пожал плечами.
   — Вы же доктор наук! — Правитель презрительно оттопырил губу.
   — Это правда, — осторожно сказал Якоби.
   — Должны знать.
   — Это не моя область.
   — Смотрите! А то отнимем ученую степень. Вместе с головой.
   — Голову можно. А степень уже нет. Это процесс необратимый. Вы что-нибудь слыхали о необратимых процессах?
   — Вот с отнятием головы — как раз необратимый. — Ироническая улыбка осветила лицо Правителя. — Или я не прав?
   — Да, это где-то так, — согласился Якоби.
   — Ладно, шучу.
   Правитель оглянулся на рядом стоящих офицеров, словно артист, ищущий поддержки у зрителей. Военные дисциплинированно хохотнули.
   — Ученые — народ нахальный, народ несносный, — сказал Правитель. — Но я к этому разгильдяйству в ихней Академии привык. Но ведь какой-то прок должен от них быть? Если казна на них раскошеливается, то извольте-ка пошевелиться, господа! Нуда ладно... Не будем сегодня о грустном. В такой день. Ведь это, — он указал кулаком, в котором был спрятан пузырек, на корзину с шаром, — один из символов нашей блистательной победы. Сфера! Всерьез и основательно изучать эту милую вещицу будем позже. Лучшие научные силы страны подтягиваются в столицу. Я уже отдал распоряжение. Создадим специальной комитет, откроем финансирование... А сейчас... Какой-нибудь простенький эффект, а? Что-нибудь животрепещущее... на потеху дамам. Таракана в мышь. Или мышь в таракана?
   — Мы не готовы, — сказал Якоб Якоби. — Даже к простенькому.
   — Мой Правитель, — осмелился вступить министр двора, — во всем дворце вы не найдете ни одной мыши. У нас с этим строго.
   — И таракана не найду?
   — Таракана?.. — Несчастный министр шумно задышал.
   — Кстати о тараканах! А где третий солдат? — Правитель нахмурился. — Мне нужны трое. — Он судорожно сжал кулак правой руки.
   Разводящий офицер смущенно молчал.
   — Обыкновенные парни, — негромко сказал Правитель. — Ничего особенного. А меня пугали! Эй, где ты там? — Он оглянулся и слегка топнул ногой.
   Портьера дрогнула, отошла в сторону, показался высокий человек в темном балахоне.
   — Подойди ближе. Взгляни на этот жалкий человеческий материал. А вот этот господин, кстати, не просто так, а целый доктор волшебных наук.
   — Кто? — Вице-колдун приблизился, осторожно ступая. — Этот? — Он внимательно вгляделся и присвистнул. — Доктор? Какой это доктор! Это же прохиндей Яшка! В лаборатории Сен-Тома все его звали Яшка-болтун. Жена у него была серьезная женщина, это правда, когда-то считалась моей помощницей. А Яшка? Он не давал ей работать. Все время вмешивался с какими-то глупостями. Клянусь преисподней, такого враля не видел еще белый свет.
   Якоб Якоби молча переступал с ноги на ногу.
   — Вот как! — пробормотал Правитель. — Кого же вы мне привезли? Шваль? — Сузив глаза, он оглядел рядом стоящих офицеров.
   — Мой Правитель, — сказал разводящий офицер, заливаясь краской. — Кого нам приказали, того мы и... Там еще трое есть...
   — Таких же прохиндеев? — усмехнулся вице-колдун.
   — Так, — сказал Правитель, — давайте их всех сюда. Сколько вы их там привезли с островов? Будем разбираться. Тараканов у них нет! Найдем. Сколько надо, столько и найдем.
   По залу прошел легкий шумок. Два офицера куда-то побежали, громыхая шпорами. Спустя несколько минут в зал ввели Арика, сержанта и Сэнди, на плече которой кривлялась мартышка.
   — А это что такое? — Внезапно помрачнев, Правитель не отводил тревожного взгляда от обезьяны.
   — Это их... обезьяна, значит... — Разводящий офицер выглядел растерянным.
   — Вижу, что обезьяна. Почему? Кто велел? Здесь не цирк. Удалить.
   Два офицера приблизились к Сэнди. Девушка испуганно смотрела на них. Мартышка не стала дожидаться. Она соскочила с плеча девушки, по гардине взобралась под потолок, откуда прыгнула на люстру, которая закачалась. Горячий воск брызнул в толпу. По залу прошло движение. Один из двух охранников, до этого неподвижно стоящих у дальних дверей, вскинул ружье.
   — Нет! — закричал Правитель.
   Но обезьяна уже летела сверху. Прямо на шар в корзине.
   — Нет! — хрипло повторил Правитель и кинулся к шару.
   — Ай! — закричала одна из придворных дам.
   Обезьяна вцепилась в волосы правителя, разрушая державную прическу. Правитель пытался судорожно дотянуться до корзины. Кто-то из офицеров рванулся ему на помощь. Каблуки поехали по скользкому полу. Черный табурет рухнул на вощеный инкрустированный паркет. Хрустальный шар, сверкнув, вылетел из корзины и упал на пол, пустив тучи хрустальных брызг.
   На этот раз общее «а-ах!» пронеслось по залу. Галику показалось, что время замедлило свой бег. Он видел безобразную кучу людей, которая медленно копошилась. Зеленые мундиры, лакированные голенища сапог, отсверкивающие шпоры, женские кринолины, отлетевшие парики. Он не видел целой картины, все было словно разорвано на куски — шевелящийся белый китель, нервные руки, покатившийся по полу стеклянный пузырек, из которого капала черная жидкость. Правитель ползал по полу среди прочих копошащихся тел и скрюченными пальцами пытался собрать хрустальные осколки. Рядом с ним оказался человек в балахоне. Незаметным движением он достал из-под полы еще один пузырек, брызнул чем-то на спину и затылок Правителя и быстро отошел в сторону.