Касслер Клайв. Золото инков

   – Что я мог упустить? – пробормотал он.
   Оксли взглянул на часы.
   – Пять часов, пора возвращаться, – заметил он. – Я предпочитаю приземляться при дневном свете.
   Бесстрастный взгляд Сарасона был направлен на пустой горизонт впереди него. Против обыкновения, он казался расслабившимся и спокойным. На этот раз он предпочел воздержаться от комментариев.
   – Она должна быть где-то здесь, – произнес археолог, изучая острова, которые он уже успел вычеркнуть из своего списка как бесперспективные, и чувствуя себя, как студент, провалившийся на ответственном экзамене.
   – У меня неприятное чувство, будто мы уже несколько раз пролетали над ней, – заметил Оксли.
   Увидев раз антрополога в ином свете, Сарасон не собирался повторять прежних своих ошибок. Теперь он относился к нему с уважением, как к равному себе противнику. Несмотря на возраст и телосложение, Мур обладал завидной силой и отменной реакцией. Почтенный профессор перепрыгивал расщелины с легкостью горной козы и сдвигал мешавшие ему валуны, почти эквивалентные его собственному весу. Спектакль, разыгранный им на острове, больше не вводил Сарасона в заблуждение.
   – Может быть, скульптура, которую мы ищем, уже уничтожена, – предположил он, не отрывая глаз от горизонта.
   – Нет, нет, – быстро возразил Мур. – Я бы наверняка сумел опознать ее фрагменты.
   – Ее могли просто убрать. В конце концов, множество скульптур находятся в музеях.
   – Если бы мексиканские археологи перевезли крупную скульптуру в музеи, я бы узнал об этом одним из первых.
   – Тогда как же вы объясняете тот факт, что мы ее до сих пор не нашли?
   – Я не могу этого сделать, – признался Мур. – Как только мы приземлимся, я попробую еще раз изучить мои заметки. Возможно, существует еще один незначительный ключ к загадке, который я упустил при переводе.
   – Надеюсь, вы найдете его то следующего утра, – сухо заметил Сарасон.
   Оксли с трудом боролся с подступающей дремотой. Он находился за штурвалом самолета с девяти часов утра, и его шея уже одеревенела от напряжения. Чтобы хоть как-то снять напряжение, он налил себе стаканчик кофе из термоса и сделал несколько глотков. Кофе оказался не только холодным, но и имел отвратительный вкус. Он уже собирался сплюнуть оставшийся во рту напиток, когда его внимание привлек посторонний предмет, появившийся в небе справа от гидроплана.
   – Не часто мне приходилось видеть вертолет в этой части залива, – произнес он безразличным тоном.
   Сарасон даже не потрудился повернуть голову.
   – Должно быть, патрульный вертолет мексиканского военно-морского флота, – предположил он.
   – Скорее всего, разыскивает пьяных рыбаков, у которых сломался двигатель, – добавил Мур.
   Оксли потряс головой:
   – Мне еще не приходилось видеть военный вертолет бирюзового цвета.
   Сарасон удивленно поднял голову:
   – Ты можешь определить его опознавательные знаки?
   Оксли поднес бинокль к глазам.
   – Вертолет американский, – сообщил он.
   – Вероятно, патрульный вертолет агентства по борьбе с наркотиками, работающий совместно с мексиканскими властями.
   – Нет. Вертолет принадлежит НУМА. Хотел бы я знать, какого черта они здесь делают.
   – Насколько мне известно, они ведут океанографические исследования по всему миру, – произнес равнодушно Мур.
   Сарасон как будто одеревенел в кресле:
   – Два ублюдка из этой лавочки сорвали мою операцию в Перу.
   – Вряд ли между этими двумя событиями существует какая-то связь, – заметил Оксли скептически.
   – И какую же операцию в Перу сорвали вам люди НУМА? – поинтересовался Мур.
   – Они превысили свои полномочия, – ответил Сарасон туманно.
   – Интересно было бы как-нибудь услышать ваш рассказ об этом событии.
   – Это совершенно не касается вас, – огрызнулся Сарасон. – Сколько человек в машине?
   – Вообще-то эта модель способна поднимать четверых, но пока я вижу только пилота и одного пассажира.
   – Они приближаются или удаляются?
   – Пилот идет на сближение. Вероятно, они пересекут наш курс метрах в двухстах над нами.
   – Можешь подняться или подлететь поближе к нему? Я хочу взглянуть на них.
   – Поскольку власти не могут отобрать у меня лицензию, которой я все равно не имею, могу попробовать.
   – Это безопасно? – встревожился Мур.
   Оксли улыбнулся:
   – Зависит от пилота вертолета.
   Сарасон взял бинокль и принялся изучать приближающуюся машину.
   – Модель, несомненно, другая, – решил он, – хотя цвет и эмблема совпадают. «Смешно думать, – решил он про себя, – что в приближающейся к нам машине могут быть те же самые люди, которые появились неизвестно откуда в небе над Андами».
   Он настроил бинокль на кабину пилота. В течение ближайших нескольких секунд он увидит лица пилота и сидящего рядом пассажира и убедится, что его опасения напрасны. Но по непонятной для него самого причине Сарасон почувствовал, что привычное хладнокровие начинает изменять ему, и нервы напряжены до предела.
   – Как ты думаешь, – спросил Джиордино, – это наши конкуренты?
   – Может быть, они, – ответил Питт, разглядывая в морской бинокль гидроплан, летевший на диагональном курсе по отношению к вертолету. – Они кружили над островом не меньше пятнадцати минут, высматривая что-то на вершине горы. – Да, я почти уверен, что это они.
   – По словам Сэндекера, они начали поиски на два дня раньше нас. Значит, пока они ничего не нашли.
   – И эта мысль согревает твое сердце, не так ли? – улыбнулся Питт.
   – Но если ни мы, ни они ничего не нашли, выходит, что никакого монумента нет и в помине.
   – Не думаю. Наши и их сведения о скульптуре основаны на фактах, полученных из независимых источников. Сокровища где-то здесь. Просто пока мы искали не там, где нужно, но я не сомневаюсь в том, что мы находимся на правильном пути.
   – Тогда где же этот чертов демон?
   – Где-то там, – сказал Питт, указывая на море. – Наберись терпения. Рано или поздно мы отыщем его.
   – Похоже, наши приятели решили набрать высоту, чтобы получше рассмотреть нас, – заметил Джиордино.
   – Не обращай внимания.
   – Что ты видишь?
   – Парня, который разглядывает нас в бинокль.
   В этот момент мужчина опустил бинокль и протер глаза.
   Улыбка исчезла с лица Питта.
   – Старый знакомый из Перу, – удивленно констатировал он.
   – Старый знакомый? – переспросил Джиордино.
   – Самозванец, выдававший себя за доктора Миллера, – пояснил Питт.
   Заметив, что и незнакомец узнал его, Питт улыбнулся и приветливо помахал ему рукой.
   Если Питт был только удивлен неожиданной встречей, то Сарасон был буквально ошеломлен ею.
   – Снова они! – вырвалось у него.
   – Что ты сказал? – переспросил Оксли.
   – Люди, сидящие в вертолете, те самые, что сорвали мою операцию в Перу, – пояснил он.
   – Странное совпадение, – заметил Оксли. – Ты уверен, что не ошибся?
   – Еще бы! Такое не забывается. По их милости наша семья потеряла несколько миллионов долларов.
   – Что они делают здесь? – спросил Мур.
   – То же, что и мы. Кто-то информировал их о наших поисках. Может быть, у вас, профессор, есть приятели в НУМА?
   – Мои отношения с правительством ограничиваются заполнением налоговой декларации, – возразил Мур. – Кто бы они ни были, эти люди не входят в круг моих друзей.
   – Он прав, – поддержал профессора Оксли. – Для него физически невозможно выйти на внешний контакт. Наша служба безопасности сразу же узнала бы об этом.
   – Тем не менее я клянусь, что это те же самые люди. Это они свалились на мою голову с ясного неба и спасли археолога и фотографа из священного колодца. Их имена Дирк Питт и Ал Джиордино. Первый более опасен, чем второй. Это он убил моих людей и сделал кастратом Тупака Амару. Мы должны проследить за ними и узнать, где они базируются.
   – У меня горючего едва хватит на то, чтобы добраться до Гуаймаса, – запротестовал Оксли. – Проследим за ними в следующий раз.
   – Прижми их к земле и заставь сесть, – потребовал Сарасон.
   Оксли покачал головой.
   – Если они так опасны, как ты говоришь, у них может быть оружие, а у нас его нет. Успокойся, братец. Никуда они от нас не денутся.
   – Эти ублюдки хотят сами найти сокровище.
   – Подумайте, о чем вы говорите! – запротестовал Мур. – Откуда они могут знать о сокровище? Моя жена и я – единственные люди, расшифровавшие пиктограммы доспехов. Либо вы ошибаетесь, либо наша встреча с ними простое совпадение.
   – Как вам может подтвердить мой брат, я не часто ошибаюсь, – возразил Сарасон.
   – Так или иначе, но ваше предположение совершенно абсурдно.
   Но Сарасон больше не слушал антрополога. Он вспомнил об Амару. Постепенно лицо его просветлело.
   – На этот раз они заплатят за все, – прошептал он мстительно.

* * *

   Джозеф Золар вместе с Микки находились в гостиной, когда его братья и Мур вернулись домой.
   – Думаю, мне незачем спрашивать вас о том, нашли ли вы что-нибудь. Ваши лица говорят сами за себя.
   – Мы найдем его, – пообещал Оксли. – Должен же он быть где-нибудь.
   – Я не уверен в этом, – возразил Мур. – Мы уже обследовали почти все острова.
   – А ты задержался, – заметил Сарасон, пожимая руку брату, – мы ждали тебя еще три дня назад.
   – Сделка, которая принесла нам один миллион двести тысяч швейцарских франков, стоит небольшой задержки.
   – С дилером?
   – С коллекционером, шейхом из Саудовской Аравии.
   – Как прошла встреча с Винсенте?
   – Продал ему всю коллекцию, кроме чертовых идолов. Почему-то они напугали его до полусмерти.
   – Может быть, на них лежит проклятие? – рассмеялся Сарасон.
   Золар равнодушно пожал плечами:
   – Если на них лежит проклятие, это означает только то, что следующему клиенту придется как следует раскошелиться.
   – Ты привез их с собой? – спросил Оксли. – Мне бы хотелось взглянуть на них.
   – Они в моем багаже в самолете. Увидишь позднее. Но я надеялся, что вы порадуете меня хорошими новостями.
   – Мы сделали все от нас зависящее, – сказал Мур. – Осмотрели каждую скалу, торчащую из моря к югу от устья реки Колорадо до мыса Сан-Лукас, но не нашли ничего похожего на крылатого каменного демона с головой змеи.
   – Не хотелось бы еще больше огорчать тебя, но сегодня мы встретились с парнями, сорвавшими нашу последнюю операцию в Перу, – сказал Сарасон.
   – Надеюсь, не с теми дьяволами из НУМА, – спросил Золар недоверчиво.
   – С теми, черт бы их побрал. Звучит невероятно, но я почти уверен, что они тоже ищут сокровища Уаскара.
   – Я согласен с братом, – кивнул головой Оксли, – иначе что им делать в этом районе.
   – Они не могут знать больше нашего, – сказал Золар.
   – Может быть, они проследили вас, – предположила Микки.
   – Вряд ли, – покачал головой Оксли. – У нашего гидроплана диапазон полета в два раза больше.
   – Возможно, наша встреча чистая случайность, – заметил Мур.
   – Что будем делать? – спросил Сарасон, не обращаясь ни к кому в частности.
   – Я думаю, миссис Мур уже дала нам правильный совет.
   – Я? – удивилась Микки. – Я всего-навсего предположила, что...
   – Что они могли проследить за вами.
   – Ну и что с того?
   Золар хитро прищурился:
   – Мы потребуем от наших местных друзей начать отрабатывать деньги, которые мы платим им, и прежде всего установить, где находится база наших конкурентов. А когда мы это узнаем, то сами проследим за ними.

38

   До наступления темноты оставалось чуть более получаса, когда Джиордино посадил вертолет внутри белого круга, нарисованного на грузовой палубе «Аламбры». Два матроса, откликавшиеся на имена Хесус и Гато, уже ожидали поблизости, чтобы помочь поместить машину под навес и закрепить ее там.
   Чуть дальше стояли Лорен и Ганн. Когда Джиордино выключил зажигание, они подошли поближе. Минуту-другую спустя к ним присоединились мужчина и женщина, вышедшие из густой тени, отбрасываемой палубной надстройкой.
   – Как дела? – спросил Ганн, стараясь перекричать шум моторов, у Джиордино, высунувшего голову из окна кабины пилота.
   Вместо того чтобы надрывать голос, тот показал ему опущенный к земле большой палец.
   Питт вышел из вертолета и удивленно поднял брови.
   – Вот кого не ожидал увидеть, – сказал он, – и уж во всяком случае здесь.
   Доктор Шеннон Келси сдержанно улыбнулась, пока Майлс Роджерс с энтузиазмом пожимал руку Питта.
   – Надеюсь, вы не станете возражать, что мы свалились вам как снег на голову, – заметил Роджерс.
   – Конечно нет. Я рад увидеться с вами. Полагаю, вы уже познакомились с нашими коллегами.
   – Да, хотя ни Шеннон, ни я не ожидали увидеть здесь члена Конгресса США и заместителя директора НУМА.
   – Доктор Келси рассказала мне о своих приключениях в Перу, – сказала Лорен низким грудным голосом, – судя по ее рассказу, она ведет весьма интересную жизнь.
   Джиордино вылез из вертолета и, в свою очередь, приветствовал неожиданных гостей.
   – Привет, привет, – сказал он. – Вся банда снова в сборе. Это воссоединение старых друзей или рабочее собрание охотников за старыми мумиями?
   – Да, что же все-таки привело вас на наш убогий паром в море Кортеса? – спросил Питт.
   – Правительственные агенты потребовали от нас, чтобы мы бросили все наши дела в Перу и прилетели сюда помогать вам в ваших поисках.
   – Правительственные агенты? – переспросил Питт, удивленно посмотрев на Ганна.
   Тот только пожал плечами:
   – Факс, информировавший меня об их прибытии, пришел час спустя после того как они появились сами в наемной лодке. Они решили подождать вашего прибытия и тогда подробно рассказать о своих намерениях.
   – Точнее, это были агенты Таможенной службы, – объяснил Роджерс. – Они появились в Городе мертвых в сопровождении чиновника высокого ранга из Госдепартамента и сыграли на нашем патриотизме.
   – Нас попросили осмотреть и сфотографировать сокровища Уаскара, когда вы найдете их, – добавила Шеннон. – По их словам, они обратились именно к нам, учитывая мою репутацию знатока культур Анд и Майлса как фотографа, но главным образом потому, что нам уже доводилось работать с вами.
   – И вы согласились, – подвел итог Питт.
   – Когда они добавили, что бандиты, которых мы встретили в Андах, связаны с синдикатом торговцев крадеными произведениями искусства и также занимаются поисками сокровищ, мы стали собирать вещи, – закончил Роджерс.
   – Золар и компания?
   Роджерс кивнул головой.
   – Они рассчитывают на то, что мы поможем им опознать убийцу доктора Миллера.
   – Минутку, – остановил его Джиордино. – Выходит, что Золар и его братья связаны с «Солпемачако»?
   Роджерс снова кивнул.
   – Разве вам никто не рассказал, что «Солпемачако» фактически филиал компании Золара? – удивился он.
   – Догадываюсь, что кто-то наверху забыл об этом, – заметил Джиордино, бросив на приятеля многозначительный взгляд.
   С молчаливого согласия Джиордино, Питт решил пока воздержаться от упоминания о сегодняшней встрече с самозванцем.
   – Вам рассказали о результатах дешифровки кипу?
   Шеннон утвердительно кивнула.
   – Я получила полный перевод.
   – От кого?
   – Курьер, который его доставил, был агентом ФБР.
   – Черт знает что! Удивляюсь, как это правительство еще не информировало прессу и не продало права на экранизацию сюжета Голливуду.
   – Если произойдет утечка информации, – заметил Джиордино, – все кладоискатели отсюда до Северного полюса слетятся в море Кортеса, как мухи на язвы святого Бернарда.
   Внезапно Питт почувствовал, как смертельная усталость навалилась на него. В голове шумело, мускулы затекли. Ему хотелось поскорее лечь и немного поспать.
   Сегодня у него были все основания чувствовать себя разбитым и обескураженным.
   «Какого черта! – подумал он. – С какой стати я должен молчать? Зачем нести крест одному?»
   – Мне бы не хотелось вас огорчать, – медленно произнес он, бросив взгляд на археолога, – но боюсь, что ваша поездка сюда окажется пустой тратой времени.
   Шеннон с удивлением посмотрела на него.
   – Вы не нашли местонахождение сокровищ?
   – Разве кто-нибудь уверил вас в обратном?
   – Но я полагала, вы знаете, где его искать.
   – Мудрое уточнение, – заметил Питт. – Нет, мы не нашли и следов каменного идола.
   – Вы знакомы с символом, о котором упоминается в кипу? – спросил Ганн.
   – Да, – ответила она не колеблясь. – Демон мертвых.
   Питт вздохнул.
   – Мне следовало додуматься до этого раньше. Доктор Ортис описывал его нам.
   – Припоминаю, – подтвердит Джиордино. – Почтенный профессор раскопал каменного идола с огромными клыками и назвал его богом подземного мира народа Чачапойаны.
   – Смесь ягуара, кондора и змеи, – медленно повторил Питт почти точные слова перуанского археолога, – который разрывает своими клыками всякого, кто осмелится потревожить покои умерших.
   – Тело и крылья покрыты чешуей, как у змеи, – дополнила описание Шеннон.
   – Теперь, когда вы точно знаете, что искать, поиски пойдут быстрее, – подхватила Лорен, обретая былой оптимизм.
   – Ну и что с того? – возразил более практичный Джиордино. – Дирк и я обыскали все острова, попадающие под описание кипу, и ничего не нашли. И судя по всему наши конкуренты преуспели не больше нашего, – подтвердил Питт. – Мы исчерпали наши возможности.
   – Вы уверены, что не нашли следов идола? – спросил Роджерс.
   – Даже кусочка его клыков, – вздохнул Питт. Шеннон была разочарована.
   – Тогда это просто миф, – протянула она.
   – Никакого сокровища не существует, – пробормотал Ганн, опускаясь на деревянную скамью. – Придется мне связаться с адмиралом и сообщить ему, что мы закрываем проект.
   – Нашим конкурентам рано или поздно придется сделать то же самое, – добавил Джиордино.
   – Вряд ли они легко смирятся с этой мыслью, – возразил Питт, – так просто отказаться от клада стоимостью в миллиард долларов не в их стиле.
   – Вы что, видели их? – удивленно спросил Ганн.
   – Помахали им рукой на прощание, – ответил Питт, не вдаваясь в подробности.
   – Жаль, что нам не удалось схватить убийцу доктора, – произнес Роджерс с досадой. – Я уж не говорю о своих разбитых надеждах первым сфотографировать золотую цепь Уаскара.
   – Крах, – пробормотал Ганн, – полный крах. Шеннон кивнула своему спутнику.
   – В этой ситуации нам не остается ничего другого, как подумать о возвращении в Перу.
   – Сдаться после стольких потраченных усилий, – прошептала Лорен.
   Уныние Питта как рукой сняло.
   – Не хочу говорить за всех, но, по-моему, объявлять о полной капитуляции пока преждевременно. Сейчас я собираюсь принять душ, выпить пару стаканчиков текилы со льдом и съесть большой кусок мяса. После этого я отосплюсь как следует, а уж завтра утром подумаю о том, что еще можно сделать.
   Все недоверчиво уставились на него, все, кроме Джиордино. Того, что он увидел и услышал, было ему вполне достаточно, чтобы понять, что его другу пришла в голову какая-то мысль.
   – Теперь ты снова похож на человека, – заметил он. – Ну и какая же светлая мысль внезапно озарила тебя?
   – Ты помнишь случай, когда одна из наших поисковых команд нашла старый пароход, принадлежащий некогда республике Техас?
   – Это было где-то в конце 1987 года, – сказал Джиордино. – Корабль назывался «Завала»
   – И где он был найден?
   – Где-то в окрестностях Галвестона.
   – Теперь понял?
   – Я уж точно ничего не понимаю, – резко сказала Шеннон. – К чему вы клоните?
   – Кто сегодня готовит обед? – спросил Питт, игнорируя ее выпад.
   – Сегодня моя очередь, – сказал Ганн уныло, – а почему тебя это интересует?
   – Потому что после плотного обеда и пары коктейлей я уже собираюсь изложить вам свой новый план.
   – И какой же остров вы на этот раз выбрали? – спросила Шеннон, не скрывая иронии.
   – Кто говорит об острове, – сказал Питт таинственно, – наше сокровище лежит на суше и все еще поджидает нас.
   Полтора часа спустя Джиордино, заступивший на вахту, развернул «Аламбру» на север, в направлении Сан-Фелипе. Пока Ганн с помощью Роджерса готовил обед, Лорен отправилась на поиски Питта и нашла его в машинном отделении мирно беседующим с инженером. У него был вид очень довольного собой человека.
   Гордо Падилья, не выпуская сигару изо рта, возился со своими машинами. На нем были ковбойские сапоги, рубашка с открытым воротом и джинсы, обрезанные выше колен.
   – Роза, моя жена, – рассуждал он между двумя глотками местного пива, – думает, я люблю мои машины больше, чем ее. Я же говорю ей, что любить машины гораздо лучше, чем иметь любовницу. Намного дешевле и спокойнее.
   – Женщины никогда не понимали пристрастия мужчин к машинам, – согласился Питт.
   – Женщины, по своей природе, не могут испытывать чувство привязанности к грязным железкам, – вставила Лорен, – не говоря уже о том, что в этом случае они ничего не получают взамен.
   – Но, милая леди, – удивился Падилья, – разве можно описать словами чувство удовлетворения, которое испытываешь при виде безупречно работающей машины, которую ты отладил собственными руками.
   – Я и пытаться не буду, – рассмеялась Лорен, – но должна признать, что ваше машинное отделение производит внушительное впечатление.
   – Да, – согласился Питт, – возможно, рядом с современным дизелем паровая машина кажется безнадежно устаревшей, но, если оглянуться назад и вспомнить, когда она была построена, мы не можем не воздать должное искусству и трудолюбию наших предков.
   Лорен протянула ему бутылку текилы и стакан со льдом.
   – Обед будет готов через десять минут, – сообщила она.
   В машинное отделение спустился Хесус и сказал Падилья несколько слов по-испански. Выслушав его, инженер повернулся к Питту.
   – По словам Хесуса, неизвестный самолет вот уже полчаса кружит над паромом, – сообщил он.
   – Хороший признак, – сказал Питт коротко.
   – Знак чего? – не поняла Лорен.
   – Наши конкуренты потерпели неудачу, и теперь они собираются следить за нами в надежде, что мы приведем их к сокровищам. С этого часа инициатива за нами.
   После обеда Питт разложил на столе морскую и две геологические карты и приступил к объяснениям.
   – Как известно, поверхность Земли постоянно изменяется. Ландшафт сейчас уже не тот, каким он был пятьсот лет тому назад. Тысячи лет назад море Кортеса простиралось далеко на север, занимая место нынешних пустыни Колорадо и Императорской долины. За минувшие столетия река Колорадо вынесла в море огромное количество песка и ила, образовав обширную дельту на месте некогда существовавшего здесь залива. Части отступившего моря кое-где сохранились и сегодня, например, озеро Кахуилья, названное, насколько я могу судить, по имени племени индейцев, некогда жившего на его берегах. Путешествуя у подножия холмов, окружающих сегодня пустыню, можно увидеть следы этой древней береговой линии и обнаружить многочисленные раковины живших в море моллюсков.
   – Когда это произошло? – спросила Шеннон.
   – Между 1100 и 1200 годами нашей эры. В начале века была сделана неудачная попытка оросить пустовавшие земли. Был построен канал, чтобы подвести сюда воду из реки Колорадо. Но в 1905 году, после необычно сильных дождей, скопившаяся вода прорвала плотину и затопила самую низкую часть пустыни, получившую название моря Салтон. Сегодня это большое озеро, лежащее на восемь метров ниже уровня океана. В настоящее время благодаря интенсивному испарению площадь бассейна стабилизировалась.
   Ганн извлек из шкафчика бутылку мексиканского бренди и, за неимением подходящих бокалов, разлил его в пластиковые стаканчики.
   – За успех, – провозгласил он.
   – Вы только посмотрите, – подал голос Джиордино, – что сытный обед и небольшое количество алкоголя способны сделать с людьми.
   – Хочется надеяться, что Питт нашел наконец правильное решение проблемы, – заметила Лорен.
   – Давайте пока воздержимся от излишних восторгов, – предложила Шеннон, делая нетерпеливый жест рукой.
   Питт не ответил и, склонившись над картой, начертил линию, огибающую пустыню с севера.
   – Это вероятное положение древней береговой линии, какой она была в конце пятнадцатого столетия, – пояснил он.
   – Меньше чем в километре от современной границы США и Мексики, – заметил Роджерс.
   – Южнее расположена обширная заболоченная территория, известная под названием лагуны Салада.
   – При чем здесь болота? – удивился Ганн.
   – Остров, на котором инки спрятали свои сокровища, как вы уже, наверное, поняли, сегодня уже не остров, – пояснил Питт.
   Закончив объяснения, он откинулся на спинку стула и стал неторопливо смаковать бренди.
   Остальные склонились над картами.
   – Что это за значок? – спросила Шеннон, указывая на маленькую змейку, которую Питт изобразил около большой горы на полпути между болотами и подножием гор Лас-Тинайас.
   – Им я обозначил искомую точку, – объяснил Питт.
   Ганн внимательно изучил геологическую карту.
   – Гора относительно невысокая, – заметил он скептически.
   – Меньше пятисот метров высотой, – согласился Питт.
   – Как она называется? – спросила Лорен.
   – Серро-эль-Капироте, – ответил Питт. – Капироте по-испански означает высокую церемониальную шляпу.
   – И вы думаете, что эта гора и есть то место, где инки зарыли свои сокровища? – спросил Роджерс.