Касслер Клайв. Золото инков

   – Не надо иронизировать, – усмехнулась Микки. – К слову, Золар и его братья собираются убить моего мужа и меня, как только заполучат сокровища.
   – Откуда вы можете знать об этом?
   – Нам уже доводилось встречаться с подобными людьми, и логика их поведения нам хорошо известна.
   – Что они собираются сделать с нами? – спросил Ганн.
   – Золар и состоящие у него на содержании офицеры мексиканской армии и полиции собираются представить дело так, будто вы оба утонули при попытке спастись с терпящего бедствие парома. По их плану вас должны бросить в подземную реку, протекающую через пещеру с сокровищами и впадающую в залив. К тому времени когда ваши тела всплывут и будут обнаружены, от них останется слишком немного, чтобы понять, что случилось на самом деле.
   – Звучит правдоподобно, – сердито проворчала Лорен. – Не сомневаюсь, что эти негодяи вполне способны осуществить задуманное.
   – Боже мои, – сказал Ганн, – но они не смогут хладнокровно убить члена Конгресса США.
   – Поверьте мне, – усмехнулась Микки, – для этих людей нет ничего святого, совесть их мучить не будет.
   – Почему же они не убили нас раньше? – спросила Лорен.
   – Они опасались, что ваш друг Питт сможет каким-то образом сообщить о вашем похищении. Теперь это уже неактуально. Они считают, что их положение достаточно прочно, чтобы не опасаться обвинений одного человека.
   – Но есть еще команда парома, – заметила Лорен, – они могут стать свидетелями акта пиратства.
   – Для этого существует местная полиция, – вздохнула Микки, – ее руководство постарается отработать деньги Золара и найдет способ заткнуть морякам рты.
   Микки помолчала:
   – И еще об одном не хотелось бы говорить вам, но, видимо, придется, Тупак Амару клянется, что, после того как вас привезли сюда, он и его люди превратили вашего друга в желе, забросав его в воде гранатами.
   Фиалковые глаза Лорен расширились от ужаса и боли. До последней минуты она сохраняла надежду, что Питту удалось спастись. Чтобы не упасть, она прислонилась к каменной стене и закрыла лицо руками.
   Ганн, напротив, нашел в себе силы подняться на ноги. В его глазах не было боли утраты, одна только глубокая убежденность.
   – Дирк мертв? Никогда не поверю, что какой-то жалкий мерзавец способен совладать с таким человеком, как Питт.
   Микки была поражена, что человек, перенесший жестокие пытки, мог сохранить столь глубокую убежденность и силу духа.
   – Я передаю только то, что муж рассказал мне, – сказала она, словно извиняясь перед ними. – Амару не удалось извлечь из воды тело вашего друга, но у него нет никаких сомнений в том, что Питт мертв.
   – Вы сказали нам, что вы и ваш муж также находитесь в списке приговоренных к смерти? – напомнила Лорен.
   Микки развела руками:
   – Нас тоже необходимо заставить замолчать.
   – Простите мне мои слова, – заметил Ганн, – но в таком случае вы, на мой взгляд, на удивление безразличны к своей судьбе.
   – У моего мужа тоже есть свои планы.
   – Бежать?
   – Нет, Генри и я уже могли это сделать много раз. Дело в том, что мы намерены получить свою долю сокровищ.
   Ганн недоверчиво посмотрел на нее и усмехнулся.
   – В таком случае должен заметить, что ваш муж на редкость крутой парень для антрополога.
   – Может быть, вы лучше поймете меня, если я скажу, что мы встретили и полюбили друг друга во время совместной работы по заданию Совета по активности за рубежом.
   – Никогда не слышал о существовании подобной организации, – пожал плечами Ганн.
   Лорен ошеломленно посмотрела на Микки.
   – А мне приходилось, – сказала она. – По слухам, это строго засекреченная организация, работающая под крышей и по прямым заданиям Белого дома. Никому в Конгрессе до сих пор не удалось получить бесспорных доказательств ее существования, не говоря уж об источниках финансирования.
   – Каковы же ее функции? – поинтересовался Ганн.
   – Проведение специальных операций только по прямому указанию Президента за спиной других государственных институтов, включая секретные службы, – сообщила Микки.
   – Каких операций? – продолжал допытываться Ганн.
   – Разных грязных трюков по отношению к государствам, которые рассматриваются как враждебные Соединенным Штатам, – ответила Лорен, продолжая изучать лицо Микки, которое оставалось бесстрастным. – Правда, у меня, как и у любого другого рядового члена Конгресса, нет конкретных данных. Впрочем, догадаться не так уж и трудно. Так вот я подозреваю, что основной задачей этой организации является физическое устранение неугодных или опасных для США лиц.
   Глаза Микки внезапно приобрели холодное и жесткое выражение.
   – Должна признать, что за двенадцать лет, – до того как мы подали в отставку, чтобы посвятить себя археологии, – нам с Генри приходилось заниматься и этим, – равнодушно согласилась она. – Более того, скажу без хвастовства, нам было мало равных в своем деле.
   – Меня это нисколько не удивляет, – саркастически заметила Лорен, – кто станет подозревать, что под маской уважаемого ученого скрывается наемный убийца Президента.
   – К вашему сведению, конгрессмен Смит, наши академические звания подлинные. Генри получил звание доктора в Пенсильванском университете, а я – в Стэнфорде. Мы нисколько не обольщались относительно того, какие функции выполняли при трех президентах. Но, ликвидируя некоторых лидеров иностранных террористических организаций, Генри и я спасли больше жизней американцев, чем вы себе можете представить.
   – На кого же вы работаете теперь?
   – На себя. Как я уже говорила, мы ушли в отставку. Мы чувствовали, что пришло время обратить наши знания и опыт в наличные деньги. Работа на правительство осталась в прошлом. Хотя наши услуги хорошо оплачивались, мы не могли рассчитывать даже на пенсию.
   – А вы понимаете, что никогда не достигнете желаемого, не убив предварительно Амару и братьев Золар? Микки насмешливо улыбнулась:
   – Мы без особого труда сможем покончить с ними, прежде чем они возьмутся за нас. Но это произойдет не раньше, чем сокровища Уаскара будут доставлены на поверхность.
   – И ради золота ваш путь будет усыпан трупами?
   Микки утомленно провела рукой по лицу:
   – Разве это имеет какое-то значение? Ваше участие в охоте за сокровищами Уаскара оказалось сюрпризом для всех. Золары пришли в ярость, когда выяснилось, что у них появились конкуренты, и начали убивать каждого, кого рассматривали как потенциальное препятствие на своем пути к золоту. Вам повезло, что они не убили вас еще на пароме, как вашего друга Питта. В этом случае они повели себя как любители, какими, впрочем, и являются.
   – А вы и ваш муж, – ядовито заметила Лорен, – без сомнения...
   – Хотите сказать, что мы пристрелили бы вас и сожгли корабль вместе с вашими трупами? О нет, – Микки покачала головой, – это не наш стиль. Генри и я ликвидировали только тех иностранных подданных, которые расстреливали невинных женщин и детей или не моргнув глазом разрывали их на части своими бомбами. Мы ни разу не тронули ни одного нашего соотечественника и не собираемся заниматься этим теперь. И хотя ваше присутствие осложнило нашу операцию, мы сделаем все от нас зависящее, чтобы помочь вам выбраться отсюда.
   – Братья Золар тоже американцы, – напомнила ей Лорен.
   Микки равнодушно пожала плечами:
   – Чисто формально. Они представляют собой, вероятно, крупнейшее в истории объединение воров и контрабандистов произведений искусства. Это акулы мирового класса. Да и не мне вам об этом говорить. Вы испытали их методы на собственной шкуре. Оставив их кости лежать в пустыне, мы сбережем американским налогоплательщикам миллионы долларов, которые, без сомнения, пришлось бы потратить на проведение длительного и сложного расследования их криминальной деятельности. Я уже не говорю о таких мелочах, как расходы на судебное разбирательство и содержание в тюрьме, и то при условии, что они будут схвачены и осуждены.
   – А когда сокровища или их часть окажутся у вас в руках, что тогда? – поинтересовался Ганн. Микки насмешливо улыбнулась:
   – Я пришлю вам почтовую открытку из той части света, где мы будем находиться, и подробно опишу, как мы будем их тратить.

46

   Небольшая армия солдат оборудовала командный пункт и установила плотный кордон радиусом около трех с половиной километров вокруг основания Серро-эль-Капироте. Никому не разрешалось ни проникнуть внутрь, ни покинуть его. Все операции осуществлялись исключительно с воздуха.
   Полеты проводились строго по графику и с завидной интенсивностью. Не успел бывший вертолет НУМА, перекрашенный в цвета Международной компании Золара, в очередной раз подняться к безоблачному небу и взять курс на асиенду, как несколько минут спустя на его место совершил посадку тяжелый транспортный вертолет мексиканской армии. Солдаты в походной форме военно-инженерных войск спрыгнули на землю, открыли двери грузового отсека и, не мешкая, начали разгрузку машины. Вскоре рядом с площадкой появились мощная лебедка, грузоподъемник и несколько бухт кабеля и канатов разного диаметра.
   Власти штата Соноры за двадцать четыре часа подготовили все необходимые документы на проведение раскопок – процесс, занимающий в обычных условиях месяцы, а иногда и годы. В обмен на такую оперативность компания обещала финансировать строительство новых школ, дорог и больничного комплекса. Немалые суммы попали и в карманы услужливых чиновников. Обещание технической помощи было получено и от правительства страны, введенного в заблуждение коррумпированными бюрократами. Запрос Золара на выделение контингента военных инженеров с базы на полуострове Баха был одобрен в рекордно короткие сроки. Согласно условиям контракта, подписанного с Министерством финансов, компания получала двадцать пять процентов стоимости сокровищ, все остальное поступало в полное распоряжение Национального казначейства.
   Естественно, Золар не собирался выполнять ни единого пункта этого соглашения. Он не намерен был ни с кем делить извлеченное из недр горы золото. Согласно его плану, как только золотая цепь и большая часть ценностей будут подняты на поверхность, они под покровом темноты должны быть переправлены сначала на удаленный военный аэродром, а затем транспортным самолетом доставлены в маленький городок на северном побережье Марокко, где находился секретный распределительный центр, принадлежащий компании.
   Все обитатели асиенды вместе с вещами с первыми лучами солнца были переправлены на вершину Серро-эль-Капироте. Только личный реактивный лайнер Золара оставался на территории поместья, готовый в любую минуту подняться в воздух.
   Лорен и Руди были освобождены из своей тюрьмы и вслед за остальными переправлены на вершину горы. Поскольку бежать оттуда было практически невозможно, их уже никто не охранял, и они могли находиться там, где им заблагорассудится.
   Несмотря на строгий приказ Сарасона избегать любых контактов с заложниками, Микки Мур немедленно воспользовалась этой возможностью и оказала им посильную медицинскую помощь.
   Оксли быстро обнаружил маленькое отверстие, ведущее в недра горы, и отдал распоряжение военным в кратчайшие сроки расширить его. Он остался наверху, чтобы лично наблюдать за установкой необходимого оборудования, пока Золар, Сарасон и Муры в сопровождении группы инженеров начали спускаться по коридору, ведущему в недра горы.
   Когда они достигли второй статуи демона, Микки, как незадолго до нее Шеннон, ласково коснулась его глаз.
   – Превосходная работа, – вздохнула она.
   – И как прекрасно сохранилась, – поддержал ее муж.
   – Тем не менее ее придется уничтожить, – заметил равнодушно Сарасон.
   – О чем вы говорите? – возмутился Мур.
   – У нас нет возможности убрать ее. Этот безобразный монстр занимает большую часть туннеля. Мы не можем протащить цепь Уаскара над его головой или между его ног.
   Микки побледнела от гнева:
   – Вы не можете уничтожить памятник древней культуры подобного уровня!
   – Мы можем, и мы сделаем это, – поддержал брата Золар. – Я согласен, что это весьма неприятная процедура, но что поделаешь Мы не имеем времени потакать фанатизму археологов, даже если они наши сотрудники.
   Выражение боли медленно исчезло с лица Мура. Он бросил взгляд на жену и кивнул.
   – Эта жертва необходима, – сказал он твердо.
   И Микки поняла его. Когда собираешься захватить столько золота, чтобы прожить в роскоши до конца жизни, приходится на многое закрывать глаза.
   Они прошли вперед, чтобы не присутствовать при этом тягостном зрелище, пока Сарасон, оставшийся у статуи, отдавал последние распоряжения взрывникам.
   – Будьте внимательны, – предупредил он их по-испански. – Используйте минимально необходимое количество взрывчатки. Мы не хотим завалить вход в пещеру.
   Золар был искренне удивлен энергией и энтузиазмом супругов, исследовавших погребальную камеру стражей сокровища. Предоставь он их самим себе, они провели бы здесь не меньше недели, изучая мумии и ритуальные орнаменты их одежды и забыв на время даже об ожидавших их внизу сокровищах.
   – Идемте дальше, – торопил он их, – вы можете заняться этим позднее.
   Муры неохотно последовали за ним в жилое помещение стражей сокровища, где провели всего несколько минут, так как Сарасон, присоединившийся к брату, вынудил их продолжать спуск.
   Зрелище стража в саркофаге из кальцита повергло в шок даже братьев, как и группу Питта до этого. Генри Мур сделал попытку идентифицировать находившуюся внутри фигуру человека сквозь просвечивающий кальцит.
   – Воин древней Чачапойаны, вне всяких сомнений, – сообщил он своим спутникам. – Тело сохранилось практически в том же состоянии, в каком находилось в момент смерти. Невероятное открытие.
   – Он принадлежал к аристократии и занимал высокое положение в армии, – дополнила Микки выводы мужа.
   – Иначе и быть не может, дорогая, – подтвердил ее супруг, – кому еще могло быть поручено такое ответственное задание, как охрана сокровищ Верховного инки.
   – Какова может быть его стоимость? – поинтересовался Сарасон.
   Мур обернулся и окинул его презрительным взглядом.
   – Такой уникальный объект не имеет рыночной цены. Это же окно в прошлое. Он бесценен!
   – Я знаю коллекционера, который без разговоров выложит за него пять миллионов долларов, – равнодушно заметил Золар.
   – Он принадлежит науке, – возмущенно возразил Мур. – Эта фигура – звено цепи, связывающей прошлое и настоящее. Она должна находиться в музее, а не в коллекции сумасшедшего коллекционера, собирающего краденые ценности.
   Золар бросил на него насмешливый взгляд:
   – О'кей, профессор. Если вы так считаете, она ваша. Вместо вашей доли сокровищ, разумеется.
   Мур помертвел. Его профессиональная честь ученого вступила в противоречие с алчностью. Он чувствовал себя вывалянным в грязи и стыдился того, что так поздно осознал, что культурная ценность наследия Уаскара не шла ни в какое сравнение со стоимостью золота, из которого оно было изготовлено.
   Как он мог согласиться сотрудничать с этим бессовестным мошенником?
   Он схватил жену за руку, зная, что она полностью разделяет его чувства:
   – Если это ваше единственное условие, мы принимаем его. Считайте, что сделка состоялась.
   Золар рассмеялся, крайне довольный собой:
   – Ловлю вас на слове, профессор. А теперь будьте добры продолжить путешествие. Нам еще предстоит найти то, ради чего оно и было, собственно, затеяно.
   Через несколько минут они уже стояли на берегу подземной реки, не замечая ее, зачарованные открывшейся перед ними картиной.
   – Захватывающее зрелище, – прошептал Золар. – Я не могу поверить, что вижу такое количество золота в одном месте.
   – Оно далеко превосходит все сокровища египетских фараонов, – заметил Мур.
   – Восхитительно! – воскликнула Микки, продолжавшая цепляться за руку мужа. – Это собрание больше, чем все культурные ценности, когда-либо найденные в Америке, вместе взятые.
   Сарасон первым вернулся к реальности.
   – Эти древние ублюдки сложили свое золото на острове посредине бурной реки! – рявкнул он. – Это значительно усложнит нашу задачу.
   – У вас есть машины и канаты, – утешил его Мур. – Подумайте о тех трудностях, которые пришлось преодолеть инкам, чтобы переправить на остров эти сокровища, не имея ничего, кроме веревок и собственных мускулов.
   Микки первая заметила золотую обезьяну, скорчившуюся на своем пьедестале.
   – Странно, – прошептала она.
   – Что еще? – спросил Золар, бросая на нее недовольный взгляд.
   Микки подошла к фигурке из золота, лежавшей на берегу реки:
   – Странно, что эта скульптура осталась здесь, а не на острове.
   – Очень странно, – поддержал жену Мур, – создается впечатление, что она сознательно была оставлена здесь.
   – Я бы сказал, что она, напротив, была перетащена сюда с острова, – предположил Сарасон, указывая на долото и кристаллы кальцита, валяющиеся поблизости.
   – На пьедестале какая-то надпись, – заметил Мур.
   – Вы можете расшифровать ее? – спросил Золар.
   – Она не нуждается в дешифровке. Надпись сделана по-английски.
   Золар и Сарасон уставились на него, словно имели дело с сумасшедшим.
   – Довольно шуток, профессор, – проворчал Золар.
   – Какие могут быть шутки? Кто-то нацарапал надпись на мягком золоте и, судя по всему, сделал это сравнительно недавно.
   – Прочтите, что там написано.
   Мур жестом подозвал инженера с лампой и, водрузив на нос очки, прочел вслух:
   "Добро пожаловать, члены «Солпемачако», на ежегодную конференцию воров и грабителей могил.
   Если у вас есть другие устремления, кроме приобретения награбленного добра, то вы пришли в нужное место.
   Чувствуйте себя как дома и берите только те вещи, которым сумеете найти применение.
   Спонсоры программы: доктор Шеннон Келси, Майлс Роджерс, Ал Джиордино и Дирк Питт".
   Какое-то время все пытались осмыслить услышанное, затем Золар заорал на брата.
   – Что происходит здесь, черт возьми? Что означает эта дурацкая шутка?
   У Сарасона вытянулось лицо.
   – Питт признался мне, – произнес он неохотно, – что сознательно привел нас к демону, но он не говорил, что спускался в пещеру и видел сокровище.
   – Очень благородно с его стороны, не так ли? Почему вы ничего не сказали мне об этом? Сарасон пожал плечами:
   – Он мертв. Я посчитал, что это уже не имеет значения.
   Микки повернулась к мужу:
   – Я знаю доктора Келси. Встречалась с ней на археологической конференции в Сан-Антонио. У нее репутация признанного эксперта по культурам Анд.
   Мур кивнул:
   – Я знаком с ее работами. – Затем он повернулся к Сарасону. – Вы заставили нас поверить, что конгрессмен Смит и люди из НУМА охотятся за сокровищами. Почему ни словом не обмолвились о том, что этим делом занимаются и профессиональные археологи?
   – Не вижу особой разницы.
   – Ситуация вышла из-под вашего контроля, – предупредил Мур. Казалось, ему доставляет удовольствие видеть ошеломленные лица братьев. – На вашем месте я забрал бы золото и убрался отсюда быстрее.
   – Нам нечего бояться, раз Питт мертв, – настаивал Сарасон, – То, что мы видим здесь, было сделано раньше, чем Амару покончил с ним.
   Несмотря на показную уверенность, его рубашка промокла от холодного пота. Слова Питта по-прежнему звучали в ушах.
   Золар первым обрел спокойствие:
   – Никто, обнаружив сокровище, подобное этому, не станет оставлять после себя идиотскую записку и не уйдет затем как ни в чем не бывало. В их поведении есть своя логика, и я хочу знать, какая.
   – Любой человек, ставший на нашем пути, будет уничтожен, – решительно произнес Сарасон.
   Все поверили ему. Все, кроме Микки. Она стояла ближе всех к нему и видела, как дрожали его губы.

47

   «Бюрократы во всем мире похожи друг на друга, – подумал Питт, – та же ничего не значащая улыбка и снисходительно-покровительственный взгляд. Можно подумать, все они посещали одну и ту же школу, где усвоили схожие манеры и одинаковые обороты речи»
   Фернандо Матос был типичным представителем этой категории людей. Лысый, с аккуратно подстриженными черными усами и в очках в роговой оправе.
   Он и девять американцев находились в конференц-зале таможни меньше чем в ста метрах от государственной границы США и Мексики. После обычного в таких случаях взаимного представления слово взял старший агент таможни Куртис Старгер.
   – В делах подобного масштаба, мистер Матос, я обычно имел дело с представителями правоохранительных органов вашей страны, в частности инспектором Гранадосом или сенатором Рохасом. Прошу вас объяснить мне, почему на эту встречу был направлен чиновник вашего уровня, не имеющий ни малейшего отношения к проблемам, которые нам предстоит обсудить. Боюсь, что ваше правительство находится в таком же неведении, как и мы.
   Матос безнадежно развел руками, хотя и не перестал улыбаться. Если он и почувствовал себя оскорбленным, то не подал вида.
   – Инспектор Гранадос в настоящий момент расследует важное дело в Эрмосильо, а сенатор Рохас, к сожалению, болен. Если бы не это досадное обстоятельство, они, без сомнения, были бы счастливы работать с вами. Но я уверяю вас, что мое правительство сделает все от него зависящее, чтобы и наше сотрудничество было успешным.
   – Министерство юстиции США, – продолжал Старгер, – имеет все основания полагать, что три человека, известные под именами Джозеф Золар, Чарлз Оксли и Сайрес Сарасон – к слову, все родные братья, – причастны к незаконным операциям по торговле крадеными произведениями искусства, их контрабанде и фальсификации. Помимо этого они, по-видимому, имеют прямое отношение к похищению члена Конгресса США и заместителя директора одного из наших наиболее престижных океанографических агентств.
   Улыбка Матоса, казалось, навсегда приклеилась к его лицу.
   – В высшей степени странное обвинение. Полагаю, вам хорошо известно, джентльмены, что после вашего бесплодного рейда в здание компании в Техасе их репутация остается безупречной.
   Гаскилл сухо улыбнулся Рэгсдейлу:
   – Дурные новости путешествуют быстро.
   – Эти люди не совершили никаких правонарушений на территории Мексики, и у нас нет законных оснований для их преследования.
   – Что сделано для скорейшего освобождения конгрессмена Смит и заместителя директора Ганна?
   – Наши лучшие полицейские силы уже работают в этом направлении. Если потребуется внести выкуп за их освобождение, он будет заплачен. Но я гарантирую вам, что вопрос освобождения ваших людей и поимки бандитов решится в течение нескольких ближайших часов.
   – Наши источники указывают на то, что братья Золар и есть те люди, что ответственны за это преступление. Матос покачал головой:
   – Нет, нет. Все свидетельствует о том, что за похищение ваших людей несет ответственность банда профессиональных преступников.
   – Если уж зашел разговор о похищении, что известно о команде парома? – вступил в разговор Питт.
   Матос бросил презрительный взгляд в его сторону:
   – Это не имеет отношения к делу. Кроме того, наша полиция располагает четырьмя подписанными свидетельствами, в которых вы называетесь главным организатором этого преступления.
   Такого поворота событий Питт не ожидал. Братья предусмотрели все, но они либо игнорировали тот факт, что команда парома осталась в живых, либо были сознательно введены в заблуждение Амару. Правда, существовал и третий, наиболее вероятный вариант. Падилья и его люди, после того как они достигли берега, оказались в лапах местной полиции. Дальнейшее нетрудно было представить.
   – И какие же мотивы совершения преступления приписывает мне ваша полиция?
   – Искать мотивы не мое дело, мистер Питт. Я привык полагаться на факты. Но если уж вы завели разговор об этом, могу сказать, что, согласно показаниям команды парома, это вы убили конгрессмена Смит и Руди Ганна, чтобы узнать местонахождение сокровищ.
   – Вашим полицейским следует немедленно обратиться к врачу, если они способны проглотить столь абсурдные показания, – не выдержал Джиордино.
   – Показания есть показания. Как чиновник правительства, я обязан действовать строго в рамках закона.
   – Скажите, сеньор Матос, какой обещали вам процент от найденного золота? – поинтересовался Питт.
   – Пять, – машинально произнес Матос.
   – Вы сказали пять процентов, сэр? – переспросил Старгер.
   – Я не говорил ничего подобного.
   – На мой взгляд, ваши власти просто предпочитают не замечать преступную организацию, которая работает у них прямо под носом, – вступил в разговор Сэндекер.
   – Не существует никакой преступной организации, адмирал. Я готов поклясться в этом.
   – То, о чем вы все время говорите, свидетельствует только об одном, – усмехнулся Гаскилл, – что представители правительства штата Сонора заключили сделку с братьями Золар с целью присвоения перуанских сокровищ.
   – Перуанцы не имеют на него никаких прав, – возмутился Матос. – Сокровища найдены в земле Мексики и принадлежат ее народу.
   – Они принадлежат народу Перу, – прервала его речь Шеннон. Ее лицо покраснело от гнева. – Если у вашего правительства есть хотя бы остатки совести, оно должно хотя бы разделить его с перуанцами.