Касслер Клайв. Золото инков

   – Отношения между народами строятся на иных принципах, доктор Келси.
   – А что бы вы сказали, если бы сокровища Монтесумы были найдены в Андах?
   – Я не имею полномочий обсуждать международные проблемы, – высокомерно возразил Матос. – Кроме того, ценность сокровищ сильно преувеличена. Подлинная их стоимость значительно ниже.
   На этот раз Шеннон была не возмущена, а потрясена:
   – Что вы говорите? Я видела сокровища Уаскара своими глазами. По моим оценкам, его стоимость близка к миллиарду долларов.
   – Братья Золар, а они имеют мировую репутацию торговцев произведениями искусства, оценивают его значительно ниже, не более тридцати миллионов долларов.
   – Мистер, – рявкнула Шеннон, вне себя от ярости, – моя репутация стоит их всех, вместе взятых, в особенности когда речь идет о древностях перуанской культуры.
   – Ваше слово против их, и только, – холодно парировал Матос.
   – А вам не кажется, что для столь незначительной находки не стоило нанимать целую армию, – заметил Рэгсдейл.
   – Пять или десять человек, не больше.
   – Желаете взглянуть на снимки, сделанные со спутника? На них вершина Серро-эль-Капироте выглядит словно муравейник, там целая армия вспомогательного персонала, для обслуживания которой используются транспортные вертолеты.
   Матос сидел молча, словно не слышал его слов.
   – И вы позволите им вывести сокровища из страны? – спросил Старгер.
   – Их усилия, направленные на благо народа Сонора, уже оценены должным образом. Вполне естественно, что они должны получить и какую-то компенсацию.
   Версия, представленная Матосом, настолько дурно пахла, что никто из присутствующих не мог принять ее всерьез.
   Адмирал Сэндекер, высший по рангу из присутствующих в комнате официальных лиц, одарил Матоса обезоруживающей улыбкой:
   – Завтра утром я встречаюсь с Президентом Соединенных Штатов. В ходе нашей беседы я сообщу ему о чрезвычайных событиях, происходящих на территории нашего южного соседа, и о безобразном поведении следственных органов Мексики, не желающих ударить палец о палец для спасения жизни члена Конгресса США. Мне не нужно вас информировать, сеньор Матос, что в ближайшее время на рассмотрение Конгресса США будет направлен проект нового торгового соглашения между нашими странами. Когда конгрессмены узнают о том, как относятся власти Мексики к похищению одного из своих коллег и о вашем сотрудничестве с криминальными элементами, вряд ли они сочтут возможным одобрить его. Думаю, сеньор, что в скором будущем у вашего президента появится много новых забот.
   – Нет необходимости применять столь сильные средства в ответ на незначительные расхождения во взглядах между нашими странами.
   Питт заметил капельки пота, обильно выступившие на черепе чиновника.
   – Меня вряд ли можно назвать экспертом по вопросам большой политики, адмирал, но, насколько я понял, по вашему мнению, президент Мексики и его кабинет не были информированы о создавшейся ситуации? – спросил он.
   – Вы меня правильно поняли, – улыбнулся Сэндекер.
   Матос изменился в лице, но от комментариев воздержался.
   – Моя страна всегда готова к любым формам сотрудничества по всем возникающим проблемам, – пробормотал он.
   – Лучше передайте своему начальству, – заметил Питт, – что если они не начнут работать по-настоящему, то очень скоро убедятся в том, что они далеко не такие ловкие ребята, какими себя считают.
   – Совещание окончено, – объявил Старгер, – мы обсудим наши дальнейшие действия и информируем о них ваше правительство завтра утром в это же время.
   Матос попытался сохранить хотя бы видимость достоинства, но у него это плохо получилось. Когда он заговорил, его голос заметно дрожал.
   – Я должен предупредить вас, что любая попытка послать ваши специальные силы в Мексику...
   Сэндекер прервал его на половине фразы:
   – Я даю вам двадцать четыре часа на то, чтобы доставить конгрессмена Смит и моего заместителя Руди Ганна на границу между нашими странами, на участке Мехикали и Калехико живыми и невредимыми. Одна минута опоздания – и может пострадать масса невинных людей.
   – Вы не имеете полномочий делать такие угрозы.
   – Как только я сообщу моему Президенту, что представители ваших сил безопасности пытают Смит и Ганна, чтобы выведать у них государственные секреты, вам должно быть самому ясно, как он будет действовать.
   На этот раз Матос действительно испугался:
   – Но это же ложь, абсолютно абсурдное утверждение.
   Сэндекер сухо улыбнулся:
   – Я только хотел показать вам, что тоже умею выдавать черное за белое.
   – Но я даю вам честное слово...
   – Это все, сеньор Матос, – сказал Старгер. – Прошу немедленно информировать меня о дальнейшем развитии событий.
   Когда Матос покинул конференц-зал, у него был совершенно потерянный вид. Едва дверь за ним закрылась, Рэгсдейл повернулся к Гаскиллу:
   – По крайней мере, они до сих пор не знают, что мы наконец накрыли их преступный бизнес.
   – Будем надеяться, что они останутся в неведении еще дня два.
   – Вы провели инвентаризацию краденых ценностей? – спросил Питт.
   – Их так много, что потребуется несколько месяцев, чтобы только классифицировать каждый предмет.
   – Не припомните, не встречались ли вам среди уже просмотренных вещей идолы юго-западных индейцев, изготовленные из хлопкового дерева?
   Гаскилл покачал головой:
   – Ничего похожего на то, о чем вы говорите, я не видел.
   – Пожалуйста, дайте мне знать, если вы их найдете, У меня есть друг индеец, который хотел бы получить их назад.
   – Как вы оцениваете ситуацию, адмирал? – спросил Рэгсдейл.
   – Братья наобещали так много, боюсь, что в случае их ареста половина населения штата кинется освобождать их из тюрьмы, – сказал адмирал.
   – Они никогда не отпустят Лорен и Руди из опасения, что те расскажут об их преступлениях, – заметил Питт.
   – Мне не хотелось бы говорить об этом, – добавил Рэгсдейл, – но вполне возможно, что их уже нет в живых.
   – Я не позволяю себе думать о такой возможности, – решительно потряс головой Питт.
   Сэндекер встал и, чтобы избавиться от мрачных мыслей, начал мерить шагами помещение.
   – Даже если бы Президент разрешил скрытое вторжение, мы не знаем, где содержатся Лорен и Руди.
   – Мне кажется, – высказал предположение Джиордино, – братья держат их на горе. Старгер кивнул в знак согласия:
   – Думаю, что вы правы. Асиенда, которую они использовали как штаб-квартиру во время поисков сокровищ, по-видимому, покинута.
   – Если Смит и Ганн еще живы, боюсь, все равно жить им осталось недолго, – вздохнул Рэгсдейл.
   – И мы ничего не можем сделать, – удрученно сказал Сэндекер.
   Рэгсдейл подошел к окну и бросил взгляд в сторону границы:
   – ФБР уж точно не может.
   – Да и таможня тоже, – согласился с ним Гаскилл. Питт несколько мгновений рассматривал федеральных агентов и затем повернулся к Сэндекеру.
   – Они не могут, тут ничего не поделаешь, но НУМА способна на это.
   Все непонимающе посмотрели на него.
   – И на что же мы способны? – спросил Сэндекер.
   – Отправиться в Мексику и освободить Лорен и Руди, не вызвав при этом международного инцидента.
   – Конечно, сможете, – усмехнулся Гаскилл, – перебраться через границу не проблема, но на стороне братьев и армия и полиция. На фотографиях со спутника отчетливо видно, что гора блокирована, да и на вершине хватает охраны. Вы не подойдете к ней и на десять километров, как получите пулю.
   – А я и не собираюсь пробираться к ней на машине или пешком, – возразил Питт.
   Старгер посмотрел на него и улыбнулся.
   – Что же может сделать НУМА там, где бессильны таможня и ФБР? Переплыть пустыню?
   – Нет, не переплыть, – сказал Питт с глубокой убежденностью, – а проплыть под ней.
   Часть четвертая
   Подземная река
   31 октября 1998 года
   Труба дьявола, Байя, Мексика

48

   У подножия иссушенных солнцем холмов в северной части гор Сьерра-эль-Майор, почти в пятидесяти километрах к югу от Мехикали, находится своеобразный водоем, своего рода вертикальная труба, уходящая в недра земли. Если не считать необычного кобальтового оттенка, вода в нем так прозрачна, что с берега водоем кажется бездонным.
   «Труба дьявола совсем не похожа на сенот, – подумал Питт, не переставая следить за желтым нейлоновым шнуром, уходящим в глубь водоема, – но в нем есть и впрямь что-то такое, что вполне оправдывает его название».
   Он сидел на скале у кромки водоема, слегка придерживая рукой нейлоновый шнур, конец которого был привязан к барабану небольшой лебедки.
   Выше по склону, примерно в восьмидесяти метрах от него, на раскладном стуле сидел адмирал Сэндекер. Неподалеку от него стояли два подержанных автомобиля с номерами Нижней Калифорнии.
   Адмирал пил пиво и в бинокль наблюдал за окрестностями. Он был одет под стать своим автомобилям и ничем не отличался от тысяч других пожилых американских туристов среднего достатка, путешествующих в осенний период по Калифорнийскому полуострову.
   Убедившись в полном отсутствии людей на несколько миль вокруг, он встал со стула и начал спускаться по склону холма.
   – Все в порядке? – спросил Пихт, когда адмирал подошел поближе.
   – Никого, кроме змей и кроликов, – проворчал Сэндекер и кивнул в сторону воды. – Сколько времени они уже находятся внизу?
   Питт взглянул на часы:
   – Тридцать восемь минут.
   – Я бы чувствовал себя намного лучше, если бы они использовали профессиональное оборудование, а не тот хлам, который одолжили у местных таможенников.
   – Если мы хотим спасти Лорен и Руди, у нас каждая минута на счету, а, отказавшись ждать самолет из Вашингтона; мы выиграли целых шесть часов.
   – Все равно, это чистое безумие предпринимать такую опасную операцию, – произнес адмирал устало.
   – Разве у нас есть альтернатива?
   – Что-то ничего не приходит в голову.
   – Тогда мы должны попытаться, – сказал Питт твердо.
   – Мы даже не знаем пока, есть ли у тебя хоть малейшая надежда...
   – Они возвращаются, – прервал Питт сетования адмирала.
   К этому моменту было вытравлено уже двести метров шнура. Вдвоем они взялись за работу. Питт тянул шнур, а адмирал крутил рукоятку лебедки. За пятнадцать минут тяжелой работы они выбрали три четверти шнура.
   – Осталось пятьдесят метров, – прохрипел адмирал, с трудом переводя дыхание.
   Сэндекер славился пристрастием к здоровому образу жизни, но возраст, излишний вес и кабинетная работа привели к тому, что сердце адмирала начинало давать перебои. И все же сейчас он старался вовсю, желая помочь Питту, которому досталась большая часть работы.
   – Я вижу их, – произнес он наконец.
   Питт с облегчением выпустил шнур и уселся на землю, чтобы немного прийти в себя.
   – С этой глубины они уже могут подыматься самостоятельно, – пояснил он.
   Первым показался на поверхности Джиордино. Он снял со спины баллоны с кислородом и передал их адмиралу, потом протянул руку Питту, который помог ему выбраться из воды. Следующим появился доктор Питер Дункан, гидрогеолог Геологической службы США. Он прибыл чартерным рейсом через час после того, как адмирал позвонил ему в Сан-Диего. Сначала он решил, что адмирал шутит, когда тот заговорил о подземной реке, но, отбросив скептицизм и отложив все дела, решил присоединиться к экспедиции.
   – Мне еще не доводилось встречать источник воды такой интенсивности, – сообщил он, выплевывая мундштук и с трудом переводя дыхание.
   – Как я понимаю, вы нашли доступ к реке, – сказал Питт, не скрывая радости.
   – Нам пришлось опуститься до глубины шестидесяти метров, пока мы не обнаружили горизонтальный туннель протяженностью сто двадцать метров, который и вывел нас к реке, – пояснил Джиордино.
   – Сможем мы пробраться по нему с нашим оборудованием?
   – Местами туннель узковат, но, думаю, как-нибудь справимся.
   – Температура воды?
   – Терпимая, двадцать градусов по Цельсию.
   Дункан откинул капюшон, демонстрируя роскошную рыжую бороду. Он даже не стал вылезать из воды, ограничившись тем, что положил руки на берег.
   – Сначала я не поверил, когда вы мне рассказали о широкой реке с сильным течением под пустыней Соноран. Да что там говорить, даже теперь, когда видел ее своими глазами, я с трудом могу поверить в такое чудо.
   – Вы полагаете, что это тот же самый поток, который течет под Серро-эль-Капироте? – спросил Сэндекер.
   – Вне всякого сомнения. Теперь, когда я увидел его, готов держать пари, что это та самая река, о которой рассказывал старый Ли Хант.
   – Тогда надо думать, его золотой каньон тоже существует, – заметил, улыбаясь, Питт.
   – Вы тоже слышали эту легенду?
   – Думаю, что теперь это уже не легенда.
   – Наверное, вы правы.
   – Хорошо, что мы позаботились о страховочной веревке, – заметил Джиордино.
   – Еще бы. Без нее нас просто унесло бы потоком, и мы присоединились бы к тем ныряльщикам, тела которых уже находили в заливе.
   – Интересно, где истоки этой реки?
   – С современным геофизическим оборудованием установить это не составит труда.
   – Это откроет новую эпоху в жизни полуострова, – заметил Дункан, все еще находясь под впечатлением увиденного. – Подумайте только, тысячи рабочих мест, миллионы акров новых земель для сельскохозяйственных культур, садов и пастбищ для скота. Мы превратим пустыню в райский сад.
   – Воры утонут в воде, которая превратит пустыню в цветущий сад, – повторил Питт слова Билли Юма.
   – Что ты сказал? – спросил Джиордино.
   – Старая поговорка тамошних индейцев, – сказал Питт, улыбаясь.
   Погрузив оборудование на машину, друзья разделились.
   – Увидимся здесь же через два часа, – информировал адмирала Питт.
   – И куда же вы теперь направляетесь? – спросил его Сэндекер.
   – Повидать человека, способного собрать армию.
   – Я его знаю?
   – Нет, но, если наши дела пойдут хотя бы наполовину так хорошо, как я надеюсь, вы еще пожмете ему руку и прикрепите медаль на грудь.
   Гаскилл и Рэгсдейл уже ждали в небольшом аэропорту к западу от Калехико, когда приземлился специальный рейс НУМА, доставивший оборудование для намеченной операции. Несколько минут спустя к ним присоединились Сэндекер и Джиордино.
   – У нас возникли определенные затруднения с выполнением вашей заявки, – сообщил пилот, обменявшись рукопожатием с адмиралом, – но так или иначе все ваши распоряжения выполнены в точности.
   – Удалось ли инженерам уменьшить габариты машины, как просил Питт? – поинтересовался Джиордино.
   – Ребята сотворили настоящее чудо, так что высота «Плавучего пузыря» сейчас составляет ровно шестьдесят один сантиметр.
   – Лично поблагодарю всех их, как только вернусь в Вашингтон, – пообещал адмирал.
   – Какие будут дальнейшие распоряжения? – спросил пилот.
   – Оставайтесь в постоянной готовности, а там посмотрим.
   Они едва успели завершить погрузку снаряжения, когда на летном поле появился автомобиль Старгера.
   – У нас проблемы, – сообщил он.
   – Что еще?
   – Мексиканская полиция закрыла границу.
   – Это не может касаться частного автотранспорта.
   – На этот раз касается. Объявлено, что военным вертолетам отдан приказ задерживать любой самолет, вертолет или другое транспортное средство, которое покажется им подозрительным.
   Рэгсдейл бросил многозначительный взгляд на адмирала:
   – Наши друзья пронюхали о вашей экспедиции.
   – Этого не может быть. Ни одна живая душа не видела нас вблизи колодца.
   – А что, по-вашему мнению, делали они, после того как сеньор Матос сообщил им о нашей позиции?
   – Догадываюсь. Но кто бы мог подумать, что их возможности так велики!
   – Ладно, бог с ними. Где Питт?
   – Он в безопасности, хотя и по другую сторону границы.
   – Но должен же существовать какой-то способ вытащить его оттуда.
   Старгер и Гаскилл обменялись понимающими улыбками.
   – На этот раз таможня, думаю, может решить эту проблему.
   – Как всегда, держите что-то за пазухой?
   – Ничего особенного. Помните дело Эскобара?
   – Контрабанда наркотиков через подземный туннель?
   – Оно самое. Хуан Эскобар жил у границы в Мексике, – объяснил Старгер Сэндекеру и Джиордино. – Официально он содержал небольшую мастерскую и занимался ремонтом автомобилей. На самом деле промышлял контрабандой наркотиков. Прежде чем наши службы сумели сообразить, что происходит, парень ухитрился прокопать настоящий туннель около ста пятидесяти метров от собственного гаража до дома его сообщника на нашей стороне. Эскобар ушел от нас, но туннель существует. Понятно, что мексиканцы ничего не знают об этом. Сейчас там живет один из наших агентов, выполняющий время от времени особо деликатные поручения.
   – Вы хотите сказать, что Таможенная служба использует подобные средства для своих операций? – спросил Сэндекер с неподдельным удивлением.
   – И даже чаще, чем вы можете предположить, – развел руками Старгер. – Наркотики дело нешуточное.
   – Хорошо, – перебил их нетерпеливо Джиордино, – как я понял, вы можете переправить все необходимое оборудование на ту сторону границы, не привлекая внимания мексиканских властей?
   – Никаких проблем, – кивнул головой Старгер, – считайте, что оно уже там.
   – Ну что же, – вздохнул адмирал, обращаясь к Джиордино, – если вы не передумали и, несмотря на все мои предостережения, продолжаете настаивать на своей безумной затее, позаботьтесь хотя бы составить свой некролог, чтобы избавить меня от лишних хлопот.

49

   Каменный демон с царственным безразличием взирал на дела людей, копошившихся у его подножия. Он не обращал внимания на многочисленные шрамы, оставленные пулями мексиканских солдат на его груди, когда те избирали его в качестве мишени для стрельбы. Что значили эти ничтожные создания в сравнении со столетиями, которые протекли перед его невидящим взором.
   Легкая тень вторично за это утро скользнула над его головой, когда вертолет мексиканской военной авиации совершил посадку на единственном пригодном для этой цели пятачке в нескольких метрах от его ног.
   Со своего места в пассажирском салоне вертолета шеф полиции Рафаэль Кортина меланхолично наблюдал за деятельностью своих подчиненных.
   Достигнув почтенного возраста, он не испытывал особой радости в связи с неизбежной отставкой. Жизнь в маленьком домике с видом на залив на минимальную пенсию, заработанную долгими годами безупречной службы, не сулила ему ничего хорошего. Кортина никогда не был особенно популярен среди своих сослуживцев. На службе, где взятка традиционно была нормой, он сделал себе карьеру исключительно за счет упорного труда и безукоризненной репутации.
   Много раз его незаслуженно обходили повышением по службе, но в конце концов, когда общественное мнение, устав от бесконечных скандалов в полиции, обратилось к единственному неподкупному офицеру, настал звездный час его карьеры. В считанные месяцы он превратился из рядового инспектора штата в главу Управления полиции Нижней Калифорнии.
   Но каждый человек, будь то женщина или мужчина, имеет свою цену. И когда Джозеф Золар предложил ему десять миллионов долларов за невмешательство в дела компании во всем, что касалось Серро-эль-Капироте, Кортина не устоял. Никакое правосудие не стоило того, чтобы упускать такой шанс навсегда обеспечить жену, четырех сыновей, их жен и восьмерых внуков.
   Кортина, как никому другому, было известно, что два последних президента Мексики вели упорную борьбу с коррупцией. Их усилия не пропали даром и значительно урезали ежегодные доходы наркодельцов, но все это было лишь каплей в море.
   Он вышел из вертолета и был встречен одним из головорезов Амару. В свое время он посадил его на пять лет за вооруженное ограбление. Сейчас бандит не узнал его и проводил в небольшой передвижной вагончик, служивший временной штаб-квартирой Золара.
   Кортина был удивлен, увидев на стенах полотна одного из лучших современных художников юго-запада. Внутри трейлера вокруг антикварного стола времен Второй империи сидели братья Золар, Фернандо Матос и полковник Роберто Кампос, командующий вооруженными силами Мексики на полуострове Байя, импозантный мужчина с гривой седых волос.
   Поклонившись присутствующим, Кортина направился к свободному стулу, указанному старшим из братьев. Миловидная служанка подала ему бокал шампанского и тарелку с копченой осетриной и икрой.
   – Работа оказалась труднее, чем мы ожидали, – сообщил ему Золар, показывая схематическое изображение коридора, ведущего в пещеру с сокровищами. – Надо было переправить золото через бурную реку и поднять его на вершину горы.
   – Но работа продвигается успешно? – спросил Кортина.
   – Пока еще рано трубить в фанфары, – поморщился Золар. – Сложнее всего будет поднять золотую цепь. Но по моим расчетам... – он сделал паузу и бросил взгляд на часы, – это событие произойдет примерно через полчаса. После этого мы разделим ее на отдельные звенья для удобства погрузки и транспортировки и отправим в Марокко.
   – Почему туда? – спросил Матос. – Проще оставить ее здесь, в Техасе, или отправить в ваше поместье в Аризоне.
   – Из соображений безопасности. По договоренности с командующим армией Марокко будут приняты все мыслимые меры охраны. Кроме того, там находится наш центр, ведущий дела со странами Европы, Южной Америки и Дальнего Востока.
   – Каким образом будут подняты остальные сокровища? – поинтересовался Кампос.
   – Мы собираемся переправить их через реку на плотах, после чего перевезем на механизированных тележках.
   – Значит, лебедка пригодилась?
   – Не то слово, полковник, – ответил Оксли. – Мы надеемся, что уже к шести часам вечера последние предметы будут погружены в вертолеты, которые вы нам любезно предоставили.
   – Каков приблизительный вес сокровищ? – спросил Кортина.
   – По оценке профессора Мура и его супруги, около шестидесяти тонн.
   – Кто бы мог подумать, – заметил полковник Кампос.
   – Пиктограммы не содержали исчерпывающих данных на сей счет.
   – А его общая стоимость? – спросил Кортина.
   – Первоначальная оценка – двести пятьдесят миллионов американских долларов, – сообщил Оксли. – Но, я думаю, правильнее сказать, что она составит около трехсот миллионов.
   – Истинная цифра была занижена Оксли больше чем в три раза. Рыночная стоимость одного только золота приближалась к семистам миллионам, а с учетом стоимости остальных ценностей должна была перевалить за миллиард долларов.
   Золар широко улыбнулся полковнику и шефу полиции.
   – Из этого следует, джентльмены, что соответственно возрастет и доля народа Нижней Калифорнии.
   Кортина бросил быстрый взгляд на лица партнеров. Он отдавал себе полный отчет в том, что каждый из них имеет свой собственный интерес в этом деле и новая оценка стоимости клада увеличивает долю всех троих.
   – Думаю, все мы должны поблагодарить полковника. Его идея с закрытием государственной границы оказалась превосходной, – заметил он.
   – Да, она полностью себя оправдала, Рафаэль, – охотно согласился тот, – хотя, скажу честно, что сделать это было нелегко.
   Шефа полиции позабавило то, что впервые за десять лет знакомства полковник обратился к нему по имени. Зная, как разозлится командующий, если он последует его примеру, он не удержался от искушения.
   – Роберто совершенно прав. Наши бизнесмены и политики уже высказывали свое недовольство потерей прибыли от туризма и приостановкой коммерческих перевозок. Боюсь, нам не избежать долгих объяснений с правительством.
   – Неужели вы не сможете убедить свое непосредственное начальство, что это была вынужденная мера, чтобы помешать американским федеральным агентам незаконно пересечь границу и конфисковать золото? – спросил Оксли.
   – Со своей стороны, мое ведомство сделает все от него зависящее, чтобы укрепить ваши позиции, – заверил его Матос.
   – Не исключено, – пожал плечами Кортина, – что у правительства может быть свое мнение на сей счет. Полковника и меня могут обвинить в превышении полномочий.
   – Вы намекаете, что ваша доля должна быть увеличена? – осведомился Золар. – Какую сумму вы имеете в виду?
   – Дополнительные десять миллионов долларов наличными, – не моргнув глазом, сказал Кортина.
   Кампос, не ожидавший ничего подобного, сразу ухватился за идею партнера:
   – Шеф полиции Кортина говорит от нашего имени. Принимая во внимание тот риск, на который мы пошли, десять миллионов долларов наличными сверх оговоренного не такая большая сумма.
   Сарасон немедленно вступил в переговоры:
   – Вы понимаете, конечно, то, что мы получим от продажи золота и предметов искусства, может оказаться значительно ниже названной здесь суммы. Шефу полиции хорошо известно, что сумма, выручаемая от продажи краденых драгоценностей, редко превышает двадцать процентов их реальной стоимости.
   Золар и Оксли немедленно поддержали брата, хотя прекрасно понимали, что найдется не меньше тысячи коллекционеров, готовых заплатить любую сумму за бесценные древности.
   – Десять миллионов, – упрямо повторил Кортина.
   – Это огромная сумма, – стоял на своем Сарасон.