Страница:
– Террористы? – поинтересовался он.
– Похоже, наши приятели из Долины мертвых не клюнули на твою приманку относительно Чиклайо.
Продолжая орудовать рычагами, Джиордино кивком головы указал на левое окно.
– Обрати внимание на вертолет, пересекающий восточную гряду. Помяни мое слово, эти ребята явились по нашу душу.
– Они, вероятно, вычислили наш курс, – предположил Питт, – а после того, как ты сбросил скорость, догнать нас не составило большого труда.
– Вряд ли у них имеются ракеты воздух-воздух, – вздохнул Джиордино, – впрочем, чтобы отправить нас всех к праотцам, достаточно и автоматических винтовок.
Взрыв ракеты в нескольких метрах от носа вертолета опроверг этот слишком поспешный и оптимистический прогноз.
– Сорокамиллиметровая граната китайского производства, – подытожил свои наблюдения Питт. – Такая же, что они использовали для обстрела храма.
Джиордино заложил очередной крутой вираж, пытаясь избежать нового выстрела ракеты, и вопросительно посмотрел на друга.
– Бери винтовку и поумерь их пыл, пока я доберусь до низкой облачности у побережья.
– Пустой номер, – отмахнулся Питт, стараясь перекричать рев двигателей. – Винтовку я выбросил еще в долине, а магазин кольта пуст Может быть, у нас на борту найдется другое оружие?
Джиордино кивнул, закладывая очередной крутой вираж:
– Не стану говорить за других, но мое висит в углу за дверью кабины.
Питт надел наушники, висевшие на ручке его кресла, встал и направился к двери, хватаясь руками за стенки, чтобы удержаться на ногах.
– Надень и ты эти штуки, – прокричал он, – иначе мы не сможем координировать действия.
Джиордино не ответил, занятый выполнением сложного маневра. И как раз вовремя. Очередная ракета прошла всего в метре под днищем вертолета и взорвалась в километре от него, ударившись в склон невысокой горы. Выразив свое отношение к наемникам в нескольких энергичных словах, он наконец смог освободить руку и водрузить наушники на голову.
Продолжая хвататься за все, что попадалось под руку, Питт добрался до двери и, откинув щеколду, широко распахнул ее. Шеннон с лицом скорее озабоченным, чем испуганным, подошла к нему и завязала веревку вокруг его талии, прикрепив другой конец к переборке у противоположной стены.
– По крайней мере, теперь у вас будет хоть какая-то страховка, – заметила она.
Питт благодарно кивнул и потянулся за винтовкой. Затем он улегся на пол возле открытой двери.
– Я готов, Ал, – крикнул он в микрофон, – постарайся развернуть машину так, чтобы я мог поупражняться в стрельбе по этим бездельникам!
Поскольку обе машины относились к одному и тому же типу, перуанский пилот должен был столкнуться с той же проблемой, но наемник предпочел не рисковать Некоторое время Джиордино и его противник соревновались в искусстве высшего пилотажа, выполняя самые немыслимые маневры, надеясь добиться хотя бы незначительного преимущества.
«Перуанец знает свое дело, – подумал Джиордино с невольным уважением одного профессионала к другому, – но и мы не лыком шиты».
После очередного сложного маневра он неожиданно сбросил высоту и оказался прямо под днищем машины наемников.
– Огонь! – заорал он в микрофон, искренне надеясь, что Питт сумеет воспользоваться благоприятной ситуацией.
Питт даже не пытался поразить одного из пилотов наемников. Набрав в легкие побольше воздуха, он прицелился в один из двигателей машины, надеясь, если повезет, вывести его из строя. Винтовка пророкотала дважды и неожиданно смолкла.
– Чего ты ждешь? – нетерпеливо спросил Джиордино. – Второй раз он не поддастся на одну и ту же уловку.
– В магазине оказалось всего два патрона, – оборвал его Питт. – Где у тебя запасной магазин?
– Когда я прихватил его у одного из ребят Амару, не было времени пересчитывать патроны, – огрызнулся Джиордино.
Красный от злости Питт обернулся к пассажирам.
– У кого-нибудь здесь есть оружие? – рявкнул он.
– Все оружие мы оставили в долине, перед тем как забраться в вертолет, – пояснил Роджерс. – Боюсь, мы ничем не можем вам помочь.
В тот же момент очередная граната насквозь прошила корпус вертолета и вылетела наружу, не задев никого из пассажиров. Сконструированная для взрыва при контакте с бронированной техникой или укреплениями противника, граната не взорвалась, легко пронизав тонкую дюралевую обшивку машины.
«Нам дьявольски повезло, – подумал Питт, – попади она в один из двигателей или баки с горючим, все было бы уже кончено».
Оглядев кабину, он с удивлением обнаружил, что все пассажиры освободились от ремней безопасности и лежали на полу, укрываясь за металлическими сиденьями, словно те могли защитить их от прямого попадания сорокамиллиметрового чудовища, способного вдребезги разнести тяжелый танк.
Шеннон заметила ярость на лице Питта и его отчаянный жест, когда он в гневе выбросил бесполезное ружье в открытую дверцу вертолета. И все же в ее глазах, обращенных к Питту, не было ничего, кроме абсолютного доверия. Она очень хорошо узнала его за последние двадцать четыре часа и была уверена, что он не из тех, кто так просто смиряется с поражением.
Питт перехватил ее взгляд и пришел в еще большую ярость.
– Какого черта вы еще ждете от меня! – заорал он. – Что, прикажете мне бросать в них камнями или корчить рожи в надежде, что они перепугаются и улетят прочь?!
Он оборвал свою гневную тираду, когда его взгляд упал на один из спасательных плотов. Питт потряс головой, пытаясь четче сформулировать возникший у него план:
– Ал, ты слышишь меня?
– Я слишком занят, чтобы вести светские разговоры, – ответил Джиордино с неприязнью.
– Подними повыше эту алюминиевую кастрюлю и попробуй пролететь над ними.
– Что бы ты там еще ни придумал, попытайся проделать это побыстрее, а то или они угостят нас еще одной гранатой, или мы израсходуем остатки горючего.
– Попробую, – откликнулся Питт, к которому уже вернулось его обычное спокойствие.
Он отстегнул крепежные ремни, удерживавшие плот на полу машины. На ярко-оранжевом фоне отчетливо выделялась белая наклейка с надписью на английском языке:
«Максимальная грузоподъемность двадцать человек. Вес плота сорок пять килограммов».
Взвалив плот на плечо, он уселся у открытой двери, свесив ноги наружу. Страховочная веревка, которой снабдила его Шеннон, обеспечивала ему сравнительную безопасность при очередном вираже машины.
Джиордино смертельно устал. Управление вертолетом – трудное дело, требующее напряженного внимания.
Поэтому редкий пилот проводит за штурвалом больше одного часа, после чего либо передает управление машиной помощнику, либо включает автопилот. Джиордино в одиночку управлял вертолетом уже более полутора часов. Кроме того, он не спал больше суток. Сложное маневрирование машиной во время боя с наемниками истощило его последние силы. Он физически ощущал, что его противник с каждой минутой приобретает все большее преимущество, которое скоро может стать роковым для беглецов.
Сейчас вертолет наемников оказался в опасной близости от него. Сквозь стекло кабины Джиордино ясно видел лицо летчика. Перуанец улыбнулся и приветливо помахал ему рукой.
– Проклятый ублюдок смеется надо мной! – взревел Джиордино в слепой ярости. – Он уже торжествует победу.
– Что ты сказал? – переспросил Питт.
– Эти вонючие обезьяны, видите ли, демонстрируют чувство юмора, – прохрипел Джиордино. – Сейчас они у меня попляшут.
Он уже знал, что ему делать.
Во время сближения машин ему удалось заметить небольшой пробел в технике своего обидчика. Когда тот закладывал левый вираж, он делал разворот профессионально быстро и четко, чего нельзя было сказать про поворот направо.
Джиордино сделал вид, что собирается начать левый разворот, но в последний момент резко задрал нос вертолета вверх и круто повернул направо. Пилот наемников, в свою очередь, развернул машину налево, но не успел среагировать на новый маневр противника. Прежде чем ему удалось исправить свою оплошность, вертолет Джиордино оказался точно над его машиной.
Прекрасно понимая, что другого такого случая может больше не представиться, Питт действовал под стать другу. Легко подняв тяжелый плот двумя руками над головой, он швырнул его через открытую дверь точно на вертолет наемников. Оранжевый узел обрушился на одну из вращающихся лопастей ротора в двух метрах от ее конца. Лопасть развалилась на несколько металлических кусков, тут же отброшенных в стороны центробежной силой продолжавших работать двигателей. После этого оставшиеся четыре теперь уже несбалансированные лопасти продолжали вращаться со все более усиливающейся вибрацией, пока наконец их не выбило из ступицы ротора и они не распались на мелкие обломки. Машина на мгновение зависла в воздухе, затем вошла в штопор и рухнула на землю.
Питт, высунувшись из двери, зачарованно наблюдал, как перуанский вертолет, ломая на своем пути стволы деревьев, врезался в небольшой холм на несколько метров ниже его вершины. Секунду-другую спустя раздался взрыв, и машина исчезла в поднявшемся к небу столбе пламени и черного дыма.
Джиордино сделал медленный круг над местом аварии, но ни он, ни Питт не заметили никаких признаков жизни.
– Наверное, это первый и, скорее всего, последний случай в истории авиации, когда вертолет был сбит при помощи спасательного плота, – прокомментировал он действия друга.
– Импровизация и правда на редкость удачная, – согласился Питт, раскланиваясь перед Шеннон, Роджерсом и перуанскими студентами, наградившими его бурными аплодисментами.
Затем, подумав немного, он тихо добавил в микрофон:
– Но и она не спасла бы нас, если бы не твое мастерство, Ал. Это был высший пилотаж!
– Как-нибудь сочтемся лаврами, – проворчал Джиордино, разворачивая вертолет на запад и сбрасывая мощность двигателей, чтобы сберечь горючее.
Питт захлопнул дверь, запер ее, отвязал страховочную веревку и вернулся в кабину пилота.
– Как у нас дела с горючим? – спросил он, усаживаясь в кресло второго пилота.
– О чем ты говоришь?
Питт наклонился к приборной доске. Приборы, показывающие количество оставшегося топлива, мерцали красными предупредительными огоньками. Он перевел взгляд на усталое лицо друга.
– Хочешь, подменю тебя, Ал? – мягко спросил он.
– Я доставил вас сюда, так что потерплю еще немного. Ждать осталось недолго. Скоро баки будут совсем сухими.
Питт не стал тратить силы на бесполезные дебаты. Он никогда не переставал восхищаться отвагой, хладнокровием и силой духа этого упрямого итальянца. На всем земном шаре не найти лучшего друга.
– О'кей, тебе решать. Я посижу рядом и буду молить Господа послать нам попутный ветер.
Спустя несколько минут они достигли побережья и направились в сторону океана. Они пролетели над курортным городком с ухоженными лужайками и просторными бассейнами. Городок раскинулся на берегу небольшой бухты, окруженной полоской песчаного пляжа. Принимавшие солнечные ванны туристы поднимали головы и провожали глазами низко летевший вертолет. Некоторые из них приветственно махали руками. За неимением другого занятия Питт помахал им в ответ.
Подумав немного, он вернулся в грузовой отсек и обратился к Роджерсу.
– Мы должны освободиться от лишнего груза, – сообщил он. – Сохраним только спасательные жилеты и оставшийся плот. Все остальное за борт.
Работа закипела. Студенты подтаскивали груз к двери, и Питт выбрасывал его наружу. Когда выбрасывать было уже нечего, машина стала легче на триста килограммов. Прежде чем закрыть дверь, Питт выглянул наружу и внимательно осмотрел горизонт. Потенциальных противников нигде не было видно. Питт был уверен, что перуанский пилот сообщил на базу о своем намерении атаковать беглецов. Но он сильно сомневался в том, что людям из «Солпемачако» уже известны результаты атаки. Конечно, рано или поздно они забеспокоятся, что вертолет не выходит на связь. Но это еще минут через десять. И даже если им придет в голову направить на перехват истребитель перуанских ВВС, будет уже слишком поздно.
Любая атака на невооруженное исследовательское судно вызовет серьезные дипломатические осложнения между США и Перу, которых правительства латиноамериканских стран просто не могли себе позволить. Питт был уверен, что ни один местный бюрократ или армейский офицер не рискнет взять на себя ответственность и вызвать политический кризис пусть даже ради интересов такой влиятельной организации, как «Солпемачако».
Питт вернулся в кабину и, заняв кресло второго пилота, включил передатчик. Отбросив в сторону все предосторожности, он поднес к губам микрофон. Какое ему дело до продажных агентов «Солпемачако», даже если один из них в это время занимается мониторингом воздушного пространства Перу.
– НУМА вызывает «Дип фэзом». Ответь мне, Стакки.
– Привет, НУМА. Это «Дип фэзом». Где вы находитесь в данный момент?
– Ой, бабушка, какие у тебя большие глаза и какой хриплый голос, – пошутил Питт, почуяв неладное.
– Повторите, НУМА.
– Зря теряете время, любезный, – рассмеялся Питт, – советую срочно поработать над дикцией. Он повернулся к Джиордино:
– На нашей волне объявился самозванец.
– Ну так сообщи ему наши координаты, – посоветовал Джиордино, – надеюсь, у тебя найдется, что ему сказать.
– О'кей, – согласился Питт, – «Дип фэзом», это НУМА. Прямо к югу от Волшебного замка, между Землей джунглей и Берегом карибских пиратов.
– Пожалуйста, повторите вашу позицию, – настаивал голос неизвестного.
– Это что, коммерческое радио Диснейленда? – прозвучал из приемника знакомый голос Стакки.
– Ну вот, на этот раз все без обмана, – заметил Питт. – Почему ты так долго не отвечал, Стакки?
– Интересно было послушать, что станет лопотать мой двойник. Вы, ребята, еще не приземлились в Чиклайо?
– Пришлось немного задержаться, после чего мы решили отправиться прямо домой, – сообщил Питт. – Шкипер рядом?
– Он сейчас на мостике, требует от команды поставить мировой рекорд скорости. Если прибавит еще пару узлов, двигатели полетят ко всем чертям.
– Мы вас пока не видим. Вы засекли нас на радаре?
– Ответ утвердительный, – сообщил Стакки, – измените курс на два – семь – два и выйдете прямо на нас.
– Ложимся на два – семь – два, – подтвердил Питт. – Далеко нам еще до места рандеву?
– По расчетам шкипера, около семидесяти километров.
– Они скоро окажутся в зоне видимости. Что думаешь об этом, Ал?
Джиордино бросил скорбный взгляд на счетчики горючего, затем перевел его на панель управления. Часы показывали десять сорок семь утра.
Ему с трудом верилось, что столько всего случилось с той минуты, как Питт и он приняли сигнал о помощи от самозваного доктора Миллера. Джиордино выругался про себя. Сколько лет жизни это ему стоило? Два, три, а может быть, и того больше.
– Наша скорость не больше сорока километров в час, так что расход горючего минимальный. Ветер с берега помогает, но очень незначительно. По моим оценкам, нам осталось пятнадцать, от силы, двадцать минут полета. Впрочем, тут ты можешь гадать с тем же успехом, что и я.
– Будем надеяться, что счетчики врут в нашу пользу, – заметил Питт. – Стакки, ты еще на связи?
– Слушаю тебя, Дирк.
– Похоже, вам стоит подготовиться к небольшой спасательной операции на воде. Возможно, нам придется совершить аварийную посадку.
– Передам шкиперу. Предупредите, когда горючее иссякнет.
– Обещаю, ты первый об этом услышишь.
– Удачи вам, ребята.
Вертолет продолжал лететь над гладью океана. Питт и Джиордино почти не разговаривали. Вслушивались в рев турбин, опасаясь, что он может в любой момент оборваться. Они инстинктивно вздрогнули, когда в кабине прозвучал сигнал тревоги.
– Горючего больше нет, – сообщил Джиордино, хотя его предупреждение было явно излишним, – летим на парах горючего.
Он бросил взгляд на голубую поверхность океана, находившуюся сейчас всего в десяти метрах под днищем вертолета. Она была почти спокойна. Высота самых крупных волн вряд ли превышала один метр. Вода выглядела теплой и очень ласковой. Посадка не обещала особых сложностей, и старый Ми-8 мог продержаться на поверхности не меньше шестидесяти секунд, если только он не развалится при ударе о воду.
Питт попросил Шеннон зайти в кабину.
– Ваше судно уже в зоне видимости? – спросила она с улыбкой.
– Думаю, сразу за линией горизонта, но вряд ли нам удастся посадить вертолет прямо на палубу. Горючее кончится раньше. Передайте всем, что предстоит посадка на воду.
– Значит, нам придется проплыть остаток пути? – недоуменно спросила она.
– Ну нет, – успокоил ее Питт. – Предупредите Роджерса, чтобы ребята поднесли спасательный плот поближе к двери и были готовы спустить его на воду, едва мы коснемся поверхности. Всем надеть спасательные жилеты. Напомните ему, чтобы включил баллоны со сжатым воздухом сразу же, как протолкнете плот через дверь. Я не хочу намочить ноги.
Джиордино поднял руку и указал на темную точку у горизонта.
– «Дип фэзом», – сообщил он. Питт взял микрофон:
– Мы видим вас, Стакки.
– Ждем вас. По такому случаю шкипер обещал открыть бар раньше положенного.
– Не откажусь, – усмехнулся Питт и саркастически добавил: – Хотел бы я, чтобы и адмирал разделял вашу радость.
Их общий босс, директор НУМА адмирал Джеймс Сэндекер был противником употребления алкоголя на судах агентства. Убежденный вегетарианец и трезвенник, Сэндекер искренне считал, что действует во благо подчиненных Он игнорировал тот общеизвестный факт, что еще во времена сухого закона даже люди, ранее не употреблявшие спиртного, тайком притаскивали на борт ящики пива или закупали спиртное в иностранных портах.
– Ну что же, можешь делать заказ, – предложил неунывающий Стакки, – я уж позабочусь, чтобы его в точности выполнить.
– У нас только что отказал один из двигателей, – невозмутимо прервал их беседу Джиордино.
Питт бросил быстрый взгляд на панель управления и повернулся к Шеннон.
– Предупредите всех, что мы садимся на правый борт.
– Почему не в вертикальном положении? – недоуменно спросила Шеннон.
– Если будем садиться на днище, лопасти винта ударятся о воду и сломаются на уровне фюзеляжа, а обломки пробьют обшивку машины, особенно в кабине пилота.
– Но почему на правый борт? – не поняла Шеннон.
– Если бы у меня было время, а под рукой мел и классная доска, я охотно прочел бы вам лекцию о способах посадки на воду. Но у меня нет ни того, ни другого. Поэтому не спорьте, а делайте то, что вам сказано. И еще одно: первыми выпроводите студентов. А теперь возвращайтесь на свое место и не забудьте пристегнуть ремень безопасности.
Повернувшись к Джиордино, Питт хлопнул его по плечу:
– Будем садиться, пока двигатель еще работает, старина. С богом.
Джиордино не нуждался в советах. Потянув на себя рычаг управления, он одновременно прикрыл дроссель рабочего двигателя. Потеряв скорость на высоте около трех метров, вертолет завалился на правый борт и упал вниз. Лопасти продолжавшего крутиться по инерции винта вспенили воду, словно крылья раненого альбатроса. А через несколько секунд Джиордино был приятно удивлен, обнаружив, что машина плавно покачивается на спокойной поверхности океана.
– Приехали, – пошутил Питт, – теперь наружу, ребята, и побыстрее.
Ласковый плеск воды об обшивку фюзеляжа показался всем приятным разнообразием после надрывного рева двигателей машины. Бодрящий запах соли и йода наполнил пассажирский отсек, едва Роджерс распахнул дверцы вертолета. Спасательный плот удалось протолкнуть без каких-либо осложнений. Следуя инструкциям Питта, Роджерс включил баллоны со сжатым воздухом точно в нужный момент, и спустя несколько секунд плот мирно покачивался на воде рядом с машиной.
– Скорее, скорее, – торопил Роджерс, помогая перуанским студентам перейти на плот.
Питт расстегнул страховочный ремень и поспешил в задний отсек вертолета. Беглый осмотр машины убедил его в том, что ей недолго оставаться на поверхности океана. Вода уже плескалась внутри. Вертолет медленно погружался.
– У нас очень мало времени, – резюмировал свои наблюдения Питт, помогая Шеннон и Роджерсу ступить на плот. Он повернулся к Джиордино. – Твоя очередь, Ал.
Пилот проигнорировал его приказание.
– Начинаешь забывать морские традиции, Питт, – процедил он сквозь зубы и без церемоний вытолкнул приятеля сквозь открытую дверь. Потом без лишней спешки последовал за ним. Вооружившись веслами, они отвели плот подальше от машины, хвост которой уже успел исчезнуть под водой. Спустя еще несколько секунд набежавшая волна захлестнула вертолет, и он навсегда исчез с глаз его недавних пассажиров.
Никто не произнес ни слова. Все они успели сродниться с этой машиной, и теперь каждый по-своему переживал утрату.
Питт и Джиордино давно считали океан своим домом, но для остальных он был чужим и загадочным. Ощущение пустоты и одиночества не покидало ученых. Не поднял настроения и острый плавник акулы, показавшийся в нескольких метрах от плота.
– Твоя вина, – заметил Джиордино, подмигнув приятелю, – акул всегда привлекает запах крови.
Питт наклонился и посмотрел сквозь прозрачную толщу воды на огромную рыбину, проплывавшую прямо под ними.
– Рыба-молот, – прокомментировал он. – Мелкий экземпляр. Не больше двух с половиной метров в длину. Можно не обращать внимания.
Шеннон вздрогнула и вопросительно взглянула на него.
– Что будет, если она решится напасть на нас?
Питт равнодушно пожал плечами:
– Спасательные плоты не принадлежат к любимым лакомствам этих тварей.
– И все же она, кажется, пригласила своих подружек на праздничный обед, – пошутил Джиордино, указывая на два других плавника, появившихся над поверхностью воды невдалеке от плота.
Питт заметил паническое выражение на лицах большинства его спутников и попытался разрядить обстановку. Удобно устроившись у края плота, он лениво прикрыл глаза.
– Ничто так не располагает к отдыху, как теплое солнце и спокойное море, – заметил он. – Не забудьте разбудить меня, когда подойдет судно.
Шеннон не верила своим глазам.
– Он, должно быть, сошел с ума, – прошептала она. Джиордино на лету подхватил замысел приятеля.
– Пожалуй, и я немного вздремну, – сообщил он, демонстративно зевая во весь рот.
Их спутники не знали, что и думать. Каждый второй человек на плоту тревожно переводил взгляд с двух мирно дремавших мужчин на жуткие плавники акул, продолжавших кружиться около них. Однако едва не возникшая паника ощутимо пошла на убыль.
И хотя через час-другой акульих плавников вокруг плота стало чуть ли не вдвое больше, никто уже не обращал на них особого внимания. Все глаза были устремлены на судно, на всех парах спешившее к ним на выручку.
Никто и думать не мог, что этот ветеран океанографического флота способен двигаться с такой скоростью.
– Мы подойдем к ним на малой скорости и только потом остановим двигатели, – сообщил капитан рулевому.
– Разве мы не будем ложиться в дрейф? – удивился тот.
– Они окружены стаей акул. У нас нет времени на соблюдение правил безопасности. Подойдем левым бортом. Всем свободным от вахты офицерам и матросам приготовиться оказать помощь пострадавшим.
Стюарт недаром считался на флоте одним из лучших специалистов. Он остановил судно всего в двух метрах от спасательного плота, ухитрившись при этом даже не замочить ног поднявшихся навстречу ему пассажиров. Практически весь экипаж собрался у борта, чтобы приветствовать товарищей. Мгновенно был спущен трап, и потерпевшие крушение один за другим стали подниматься на борт.
Шеннон бросила взгляд на возвышавшийся над ними корпус «Дип фэзом». На ее губах играла озорная улыбка.
– Кажется, вы обещали мне четырехзвездочный отель и освежающую ванну, а не эту проржавевшую посудину, – нежно проворковала она, обращаясь к Питту.
Тот в ответ счастливо рассмеялся:
– В шторм любой порт хорош. Прошу разделить со мной мое убогое пристанище. Как истинный джентльмен, предлагаю вам нижнюю полку, а сам удовлетворюсь верхней.
Шеннон скривила губки:
– Разберемся, когда окажемся на борту вашего лайнера. Впрочем, я не претендую на особые привилегии.
Питт в последний раз посмотрел на покинутый плот и дружески подмигнул своей спутнице.
– О'кей, тогда бросим жребий, – предложил он.
10
– Похоже, наши приятели из Долины мертвых не клюнули на твою приманку относительно Чиклайо.
Продолжая орудовать рычагами, Джиордино кивком головы указал на левое окно.
– Обрати внимание на вертолет, пересекающий восточную гряду. Помяни мое слово, эти ребята явились по нашу душу.
– Они, вероятно, вычислили наш курс, – предположил Питт, – а после того, как ты сбросил скорость, догнать нас не составило большого труда.
– Вряд ли у них имеются ракеты воздух-воздух, – вздохнул Джиордино, – впрочем, чтобы отправить нас всех к праотцам, достаточно и автоматических винтовок.
Взрыв ракеты в нескольких метрах от носа вертолета опроверг этот слишком поспешный и оптимистический прогноз.
– Сорокамиллиметровая граната китайского производства, – подытожил свои наблюдения Питт. – Такая же, что они использовали для обстрела храма.
Джиордино заложил очередной крутой вираж, пытаясь избежать нового выстрела ракеты, и вопросительно посмотрел на друга.
– Бери винтовку и поумерь их пыл, пока я доберусь до низкой облачности у побережья.
– Пустой номер, – отмахнулся Питт, стараясь перекричать рев двигателей. – Винтовку я выбросил еще в долине, а магазин кольта пуст Может быть, у нас на борту найдется другое оружие?
Джиордино кивнул, закладывая очередной крутой вираж:
– Не стану говорить за других, но мое висит в углу за дверью кабины.
Питт надел наушники, висевшие на ручке его кресла, встал и направился к двери, хватаясь руками за стенки, чтобы удержаться на ногах.
– Надень и ты эти штуки, – прокричал он, – иначе мы не сможем координировать действия.
Джиордино не ответил, занятый выполнением сложного маневра. И как раз вовремя. Очередная ракета прошла всего в метре под днищем вертолета и взорвалась в километре от него, ударившись в склон невысокой горы. Выразив свое отношение к наемникам в нескольких энергичных словах, он наконец смог освободить руку и водрузить наушники на голову.
Продолжая хвататься за все, что попадалось под руку, Питт добрался до двери и, откинув щеколду, широко распахнул ее. Шеннон с лицом скорее озабоченным, чем испуганным, подошла к нему и завязала веревку вокруг его талии, прикрепив другой конец к переборке у противоположной стены.
– По крайней мере, теперь у вас будет хоть какая-то страховка, – заметила она.
Питт благодарно кивнул и потянулся за винтовкой. Затем он улегся на пол возле открытой двери.
– Я готов, Ал, – крикнул он в микрофон, – постарайся развернуть машину так, чтобы я мог поупражняться в стрельбе по этим бездельникам!
Поскольку обе машины относились к одному и тому же типу, перуанский пилот должен был столкнуться с той же проблемой, но наемник предпочел не рисковать Некоторое время Джиордино и его противник соревновались в искусстве высшего пилотажа, выполняя самые немыслимые маневры, надеясь добиться хотя бы незначительного преимущества.
«Перуанец знает свое дело, – подумал Джиордино с невольным уважением одного профессионала к другому, – но и мы не лыком шиты».
После очередного сложного маневра он неожиданно сбросил высоту и оказался прямо под днищем машины наемников.
– Огонь! – заорал он в микрофон, искренне надеясь, что Питт сумеет воспользоваться благоприятной ситуацией.
Питт даже не пытался поразить одного из пилотов наемников. Набрав в легкие побольше воздуха, он прицелился в один из двигателей машины, надеясь, если повезет, вывести его из строя. Винтовка пророкотала дважды и неожиданно смолкла.
– Чего ты ждешь? – нетерпеливо спросил Джиордино. – Второй раз он не поддастся на одну и ту же уловку.
– В магазине оказалось всего два патрона, – оборвал его Питт. – Где у тебя запасной магазин?
– Когда я прихватил его у одного из ребят Амару, не было времени пересчитывать патроны, – огрызнулся Джиордино.
Красный от злости Питт обернулся к пассажирам.
– У кого-нибудь здесь есть оружие? – рявкнул он.
– Все оружие мы оставили в долине, перед тем как забраться в вертолет, – пояснил Роджерс. – Боюсь, мы ничем не можем вам помочь.
В тот же момент очередная граната насквозь прошила корпус вертолета и вылетела наружу, не задев никого из пассажиров. Сконструированная для взрыва при контакте с бронированной техникой или укреплениями противника, граната не взорвалась, легко пронизав тонкую дюралевую обшивку машины.
«Нам дьявольски повезло, – подумал Питт, – попади она в один из двигателей или баки с горючим, все было бы уже кончено».
Оглядев кабину, он с удивлением обнаружил, что все пассажиры освободились от ремней безопасности и лежали на полу, укрываясь за металлическими сиденьями, словно те могли защитить их от прямого попадания сорокамиллиметрового чудовища, способного вдребезги разнести тяжелый танк.
Шеннон заметила ярость на лице Питта и его отчаянный жест, когда он в гневе выбросил бесполезное ружье в открытую дверцу вертолета. И все же в ее глазах, обращенных к Питту, не было ничего, кроме абсолютного доверия. Она очень хорошо узнала его за последние двадцать четыре часа и была уверена, что он не из тех, кто так просто смиряется с поражением.
Питт перехватил ее взгляд и пришел в еще большую ярость.
– Какого черта вы еще ждете от меня! – заорал он. – Что, прикажете мне бросать в них камнями или корчить рожи в надежде, что они перепугаются и улетят прочь?!
Он оборвал свою гневную тираду, когда его взгляд упал на один из спасательных плотов. Питт потряс головой, пытаясь четче сформулировать возникший у него план:
– Ал, ты слышишь меня?
– Я слишком занят, чтобы вести светские разговоры, – ответил Джиордино с неприязнью.
– Подними повыше эту алюминиевую кастрюлю и попробуй пролететь над ними.
– Что бы ты там еще ни придумал, попытайся проделать это побыстрее, а то или они угостят нас еще одной гранатой, или мы израсходуем остатки горючего.
– Попробую, – откликнулся Питт, к которому уже вернулось его обычное спокойствие.
Он отстегнул крепежные ремни, удерживавшие плот на полу машины. На ярко-оранжевом фоне отчетливо выделялась белая наклейка с надписью на английском языке:
«Максимальная грузоподъемность двадцать человек. Вес плота сорок пять килограммов».
Взвалив плот на плечо, он уселся у открытой двери, свесив ноги наружу. Страховочная веревка, которой снабдила его Шеннон, обеспечивала ему сравнительную безопасность при очередном вираже машины.
Джиордино смертельно устал. Управление вертолетом – трудное дело, требующее напряженного внимания.
Поэтому редкий пилот проводит за штурвалом больше одного часа, после чего либо передает управление машиной помощнику, либо включает автопилот. Джиордино в одиночку управлял вертолетом уже более полутора часов. Кроме того, он не спал больше суток. Сложное маневрирование машиной во время боя с наемниками истощило его последние силы. Он физически ощущал, что его противник с каждой минутой приобретает все большее преимущество, которое скоро может стать роковым для беглецов.
Сейчас вертолет наемников оказался в опасной близости от него. Сквозь стекло кабины Джиордино ясно видел лицо летчика. Перуанец улыбнулся и приветливо помахал ему рукой.
– Проклятый ублюдок смеется надо мной! – взревел Джиордино в слепой ярости. – Он уже торжествует победу.
– Что ты сказал? – переспросил Питт.
– Эти вонючие обезьяны, видите ли, демонстрируют чувство юмора, – прохрипел Джиордино. – Сейчас они у меня попляшут.
Он уже знал, что ему делать.
Во время сближения машин ему удалось заметить небольшой пробел в технике своего обидчика. Когда тот закладывал левый вираж, он делал разворот профессионально быстро и четко, чего нельзя было сказать про поворот направо.
Джиордино сделал вид, что собирается начать левый разворот, но в последний момент резко задрал нос вертолета вверх и круто повернул направо. Пилот наемников, в свою очередь, развернул машину налево, но не успел среагировать на новый маневр противника. Прежде чем ему удалось исправить свою оплошность, вертолет Джиордино оказался точно над его машиной.
Прекрасно понимая, что другого такого случая может больше не представиться, Питт действовал под стать другу. Легко подняв тяжелый плот двумя руками над головой, он швырнул его через открытую дверь точно на вертолет наемников. Оранжевый узел обрушился на одну из вращающихся лопастей ротора в двух метрах от ее конца. Лопасть развалилась на несколько металлических кусков, тут же отброшенных в стороны центробежной силой продолжавших работать двигателей. После этого оставшиеся четыре теперь уже несбалансированные лопасти продолжали вращаться со все более усиливающейся вибрацией, пока наконец их не выбило из ступицы ротора и они не распались на мелкие обломки. Машина на мгновение зависла в воздухе, затем вошла в штопор и рухнула на землю.
Питт, высунувшись из двери, зачарованно наблюдал, как перуанский вертолет, ломая на своем пути стволы деревьев, врезался в небольшой холм на несколько метров ниже его вершины. Секунду-другую спустя раздался взрыв, и машина исчезла в поднявшемся к небу столбе пламени и черного дыма.
Джиордино сделал медленный круг над местом аварии, но ни он, ни Питт не заметили никаких признаков жизни.
– Наверное, это первый и, скорее всего, последний случай в истории авиации, когда вертолет был сбит при помощи спасательного плота, – прокомментировал он действия друга.
– Импровизация и правда на редкость удачная, – согласился Питт, раскланиваясь перед Шеннон, Роджерсом и перуанскими студентами, наградившими его бурными аплодисментами.
Затем, подумав немного, он тихо добавил в микрофон:
– Но и она не спасла бы нас, если бы не твое мастерство, Ал. Это был высший пилотаж!
– Как-нибудь сочтемся лаврами, – проворчал Джиордино, разворачивая вертолет на запад и сбрасывая мощность двигателей, чтобы сберечь горючее.
Питт захлопнул дверь, запер ее, отвязал страховочную веревку и вернулся в кабину пилота.
– Как у нас дела с горючим? – спросил он, усаживаясь в кресло второго пилота.
– О чем ты говоришь?
Питт наклонился к приборной доске. Приборы, показывающие количество оставшегося топлива, мерцали красными предупредительными огоньками. Он перевел взгляд на усталое лицо друга.
– Хочешь, подменю тебя, Ал? – мягко спросил он.
– Я доставил вас сюда, так что потерплю еще немного. Ждать осталось недолго. Скоро баки будут совсем сухими.
Питт не стал тратить силы на бесполезные дебаты. Он никогда не переставал восхищаться отвагой, хладнокровием и силой духа этого упрямого итальянца. На всем земном шаре не найти лучшего друга.
– О'кей, тебе решать. Я посижу рядом и буду молить Господа послать нам попутный ветер.
Спустя несколько минут они достигли побережья и направились в сторону океана. Они пролетели над курортным городком с ухоженными лужайками и просторными бассейнами. Городок раскинулся на берегу небольшой бухты, окруженной полоской песчаного пляжа. Принимавшие солнечные ванны туристы поднимали головы и провожали глазами низко летевший вертолет. Некоторые из них приветственно махали руками. За неимением другого занятия Питт помахал им в ответ.
Подумав немного, он вернулся в грузовой отсек и обратился к Роджерсу.
– Мы должны освободиться от лишнего груза, – сообщил он. – Сохраним только спасательные жилеты и оставшийся плот. Все остальное за борт.
Работа закипела. Студенты подтаскивали груз к двери, и Питт выбрасывал его наружу. Когда выбрасывать было уже нечего, машина стала легче на триста килограммов. Прежде чем закрыть дверь, Питт выглянул наружу и внимательно осмотрел горизонт. Потенциальных противников нигде не было видно. Питт был уверен, что перуанский пилот сообщил на базу о своем намерении атаковать беглецов. Но он сильно сомневался в том, что людям из «Солпемачако» уже известны результаты атаки. Конечно, рано или поздно они забеспокоятся, что вертолет не выходит на связь. Но это еще минут через десять. И даже если им придет в голову направить на перехват истребитель перуанских ВВС, будет уже слишком поздно.
Любая атака на невооруженное исследовательское судно вызовет серьезные дипломатические осложнения между США и Перу, которых правительства латиноамериканских стран просто не могли себе позволить. Питт был уверен, что ни один местный бюрократ или армейский офицер не рискнет взять на себя ответственность и вызвать политический кризис пусть даже ради интересов такой влиятельной организации, как «Солпемачако».
Питт вернулся в кабину и, заняв кресло второго пилота, включил передатчик. Отбросив в сторону все предосторожности, он поднес к губам микрофон. Какое ему дело до продажных агентов «Солпемачако», даже если один из них в это время занимается мониторингом воздушного пространства Перу.
– НУМА вызывает «Дип фэзом». Ответь мне, Стакки.
– Привет, НУМА. Это «Дип фэзом». Где вы находитесь в данный момент?
– Ой, бабушка, какие у тебя большие глаза и какой хриплый голос, – пошутил Питт, почуяв неладное.
– Повторите, НУМА.
– Зря теряете время, любезный, – рассмеялся Питт, – советую срочно поработать над дикцией. Он повернулся к Джиордино:
– На нашей волне объявился самозванец.
– Ну так сообщи ему наши координаты, – посоветовал Джиордино, – надеюсь, у тебя найдется, что ему сказать.
– О'кей, – согласился Питт, – «Дип фэзом», это НУМА. Прямо к югу от Волшебного замка, между Землей джунглей и Берегом карибских пиратов.
– Пожалуйста, повторите вашу позицию, – настаивал голос неизвестного.
– Это что, коммерческое радио Диснейленда? – прозвучал из приемника знакомый голос Стакки.
– Ну вот, на этот раз все без обмана, – заметил Питт. – Почему ты так долго не отвечал, Стакки?
– Интересно было послушать, что станет лопотать мой двойник. Вы, ребята, еще не приземлились в Чиклайо?
– Пришлось немного задержаться, после чего мы решили отправиться прямо домой, – сообщил Питт. – Шкипер рядом?
– Он сейчас на мостике, требует от команды поставить мировой рекорд скорости. Если прибавит еще пару узлов, двигатели полетят ко всем чертям.
– Мы вас пока не видим. Вы засекли нас на радаре?
– Ответ утвердительный, – сообщил Стакки, – измените курс на два – семь – два и выйдете прямо на нас.
– Ложимся на два – семь – два, – подтвердил Питт. – Далеко нам еще до места рандеву?
– По расчетам шкипера, около семидесяти километров.
– Они скоро окажутся в зоне видимости. Что думаешь об этом, Ал?
Джиордино бросил скорбный взгляд на счетчики горючего, затем перевел его на панель управления. Часы показывали десять сорок семь утра.
Ему с трудом верилось, что столько всего случилось с той минуты, как Питт и он приняли сигнал о помощи от самозваного доктора Миллера. Джиордино выругался про себя. Сколько лет жизни это ему стоило? Два, три, а может быть, и того больше.
– Наша скорость не больше сорока километров в час, так что расход горючего минимальный. Ветер с берега помогает, но очень незначительно. По моим оценкам, нам осталось пятнадцать, от силы, двадцать минут полета. Впрочем, тут ты можешь гадать с тем же успехом, что и я.
– Будем надеяться, что счетчики врут в нашу пользу, – заметил Питт. – Стакки, ты еще на связи?
– Слушаю тебя, Дирк.
– Похоже, вам стоит подготовиться к небольшой спасательной операции на воде. Возможно, нам придется совершить аварийную посадку.
– Передам шкиперу. Предупредите, когда горючее иссякнет.
– Обещаю, ты первый об этом услышишь.
– Удачи вам, ребята.
Вертолет продолжал лететь над гладью океана. Питт и Джиордино почти не разговаривали. Вслушивались в рев турбин, опасаясь, что он может в любой момент оборваться. Они инстинктивно вздрогнули, когда в кабине прозвучал сигнал тревоги.
– Горючего больше нет, – сообщил Джиордино, хотя его предупреждение было явно излишним, – летим на парах горючего.
Он бросил взгляд на голубую поверхность океана, находившуюся сейчас всего в десяти метрах под днищем вертолета. Она была почти спокойна. Высота самых крупных волн вряд ли превышала один метр. Вода выглядела теплой и очень ласковой. Посадка не обещала особых сложностей, и старый Ми-8 мог продержаться на поверхности не меньше шестидесяти секунд, если только он не развалится при ударе о воду.
Питт попросил Шеннон зайти в кабину.
– Ваше судно уже в зоне видимости? – спросила она с улыбкой.
– Думаю, сразу за линией горизонта, но вряд ли нам удастся посадить вертолет прямо на палубу. Горючее кончится раньше. Передайте всем, что предстоит посадка на воду.
– Значит, нам придется проплыть остаток пути? – недоуменно спросила она.
– Ну нет, – успокоил ее Питт. – Предупредите Роджерса, чтобы ребята поднесли спасательный плот поближе к двери и были готовы спустить его на воду, едва мы коснемся поверхности. Всем надеть спасательные жилеты. Напомните ему, чтобы включил баллоны со сжатым воздухом сразу же, как протолкнете плот через дверь. Я не хочу намочить ноги.
Джиордино поднял руку и указал на темную точку у горизонта.
– «Дип фэзом», – сообщил он. Питт взял микрофон:
– Мы видим вас, Стакки.
– Ждем вас. По такому случаю шкипер обещал открыть бар раньше положенного.
– Не откажусь, – усмехнулся Питт и саркастически добавил: – Хотел бы я, чтобы и адмирал разделял вашу радость.
Их общий босс, директор НУМА адмирал Джеймс Сэндекер был противником употребления алкоголя на судах агентства. Убежденный вегетарианец и трезвенник, Сэндекер искренне считал, что действует во благо подчиненных Он игнорировал тот общеизвестный факт, что еще во времена сухого закона даже люди, ранее не употреблявшие спиртного, тайком притаскивали на борт ящики пива или закупали спиртное в иностранных портах.
– Ну что же, можешь делать заказ, – предложил неунывающий Стакки, – я уж позабочусь, чтобы его в точности выполнить.
– У нас только что отказал один из двигателей, – невозмутимо прервал их беседу Джиордино.
Питт бросил быстрый взгляд на панель управления и повернулся к Шеннон.
– Предупредите всех, что мы садимся на правый борт.
– Почему не в вертикальном положении? – недоуменно спросила Шеннон.
– Если будем садиться на днище, лопасти винта ударятся о воду и сломаются на уровне фюзеляжа, а обломки пробьют обшивку машины, особенно в кабине пилота.
– Но почему на правый борт? – не поняла Шеннон.
– Если бы у меня было время, а под рукой мел и классная доска, я охотно прочел бы вам лекцию о способах посадки на воду. Но у меня нет ни того, ни другого. Поэтому не спорьте, а делайте то, что вам сказано. И еще одно: первыми выпроводите студентов. А теперь возвращайтесь на свое место и не забудьте пристегнуть ремень безопасности.
Повернувшись к Джиордино, Питт хлопнул его по плечу:
– Будем садиться, пока двигатель еще работает, старина. С богом.
Джиордино не нуждался в советах. Потянув на себя рычаг управления, он одновременно прикрыл дроссель рабочего двигателя. Потеряв скорость на высоте около трех метров, вертолет завалился на правый борт и упал вниз. Лопасти продолжавшего крутиться по инерции винта вспенили воду, словно крылья раненого альбатроса. А через несколько секунд Джиордино был приятно удивлен, обнаружив, что машина плавно покачивается на спокойной поверхности океана.
– Приехали, – пошутил Питт, – теперь наружу, ребята, и побыстрее.
Ласковый плеск воды об обшивку фюзеляжа показался всем приятным разнообразием после надрывного рева двигателей машины. Бодрящий запах соли и йода наполнил пассажирский отсек, едва Роджерс распахнул дверцы вертолета. Спасательный плот удалось протолкнуть без каких-либо осложнений. Следуя инструкциям Питта, Роджерс включил баллоны со сжатым воздухом точно в нужный момент, и спустя несколько секунд плот мирно покачивался на воде рядом с машиной.
– Скорее, скорее, – торопил Роджерс, помогая перуанским студентам перейти на плот.
Питт расстегнул страховочный ремень и поспешил в задний отсек вертолета. Беглый осмотр машины убедил его в том, что ей недолго оставаться на поверхности океана. Вода уже плескалась внутри. Вертолет медленно погружался.
– У нас очень мало времени, – резюмировал свои наблюдения Питт, помогая Шеннон и Роджерсу ступить на плот. Он повернулся к Джиордино. – Твоя очередь, Ал.
Пилот проигнорировал его приказание.
– Начинаешь забывать морские традиции, Питт, – процедил он сквозь зубы и без церемоний вытолкнул приятеля сквозь открытую дверь. Потом без лишней спешки последовал за ним. Вооружившись веслами, они отвели плот подальше от машины, хвост которой уже успел исчезнуть под водой. Спустя еще несколько секунд набежавшая волна захлестнула вертолет, и он навсегда исчез с глаз его недавних пассажиров.
Никто не произнес ни слова. Все они успели сродниться с этой машиной, и теперь каждый по-своему переживал утрату.
Питт и Джиордино давно считали океан своим домом, но для остальных он был чужим и загадочным. Ощущение пустоты и одиночества не покидало ученых. Не поднял настроения и острый плавник акулы, показавшийся в нескольких метрах от плота.
– Твоя вина, – заметил Джиордино, подмигнув приятелю, – акул всегда привлекает запах крови.
Питт наклонился и посмотрел сквозь прозрачную толщу воды на огромную рыбину, проплывавшую прямо под ними.
– Рыба-молот, – прокомментировал он. – Мелкий экземпляр. Не больше двух с половиной метров в длину. Можно не обращать внимания.
Шеннон вздрогнула и вопросительно взглянула на него.
– Что будет, если она решится напасть на нас?
Питт равнодушно пожал плечами:
– Спасательные плоты не принадлежат к любимым лакомствам этих тварей.
– И все же она, кажется, пригласила своих подружек на праздничный обед, – пошутил Джиордино, указывая на два других плавника, появившихся над поверхностью воды невдалеке от плота.
Питт заметил паническое выражение на лицах большинства его спутников и попытался разрядить обстановку. Удобно устроившись у края плота, он лениво прикрыл глаза.
– Ничто так не располагает к отдыху, как теплое солнце и спокойное море, – заметил он. – Не забудьте разбудить меня, когда подойдет судно.
Шеннон не верила своим глазам.
– Он, должно быть, сошел с ума, – прошептала она. Джиордино на лету подхватил замысел приятеля.
– Пожалуй, и я немного вздремну, – сообщил он, демонстративно зевая во весь рот.
Их спутники не знали, что и думать. Каждый второй человек на плоту тревожно переводил взгляд с двух мирно дремавших мужчин на жуткие плавники акул, продолжавших кружиться около них. Однако едва не возникшая паника ощутимо пошла на убыль.
И хотя через час-другой акульих плавников вокруг плота стало чуть ли не вдвое больше, никто уже не обращал на них особого внимания. Все глаза были устремлены на судно, на всех парах спешившее к ним на выручку.
Никто и думать не мог, что этот ветеран океанографического флота способен двигаться с такой скоростью.
* * *
В машинном отделении старший инженер Август Барли, плотный мужчина с заметным брюшком, нервно прогуливался вокруг перегретых машин, готовый в любой момент устранить возникшие неполадки. С капитанского мостика шкипер Фрэнк Стюарт не отрываясь наблюдал в бинокль за крошечным оранжевым плотом, дрейфовавшим на бескрайнем пространстве голубого океана.– Мы подойдем к ним на малой скорости и только потом остановим двигатели, – сообщил капитан рулевому.
– Разве мы не будем ложиться в дрейф? – удивился тот.
– Они окружены стаей акул. У нас нет времени на соблюдение правил безопасности. Подойдем левым бортом. Всем свободным от вахты офицерам и матросам приготовиться оказать помощь пострадавшим.
Стюарт недаром считался на флоте одним из лучших специалистов. Он остановил судно всего в двух метрах от спасательного плота, ухитрившись при этом даже не замочить ног поднявшихся навстречу ему пассажиров. Практически весь экипаж собрался у борта, чтобы приветствовать товарищей. Мгновенно был спущен трап, и потерпевшие крушение один за другим стали подниматься на борт.
Шеннон бросила взгляд на возвышавшийся над ними корпус «Дип фэзом». На ее губах играла озорная улыбка.
– Кажется, вы обещали мне четырехзвездочный отель и освежающую ванну, а не эту проржавевшую посудину, – нежно проворковала она, обращаясь к Питту.
Тот в ответ счастливо рассмеялся:
– В шторм любой порт хорош. Прошу разделить со мной мое убогое пристанище. Как истинный джентльмен, предлагаю вам нижнюю полку, а сам удовлетворюсь верхней.
Шеннон скривила губки:
– Разберемся, когда окажемся на борту вашего лайнера. Впрочем, я не претендую на особые привилегии.
Питт в последний раз посмотрел на покинутый плот и дружески подмигнул своей спутнице.
– О'кей, тогда бросим жребий, – предложил он.
10
Привычный мир Хуана Чако рухнул. Последствия катастрофы в долине Виракоча оказались гораздо хуже, чем можно было вообразить. Его брат убит, операция по контрабанде древностей с треском провалилась, и, наконец, после того как американский археолог Шеннон Келси и перуанские студенты рассказали свою историю представителям средств массовой информации и офицерам службы безопасности, его ожидали позор и бесчестие. Мало того что его должны были со скандалом уволить из департамента археологии, существовала вполне реальная опасность ареста по обвинению в незаконной торговле предметами национального достояния, а это грозило осуждением на длительный срок.