Киз Грегори. Мертвый принц

   – В самом деле? Но тебе было вовсе не обязательно преследовать меня.
   – Я принял тебя за другого.
   Она задумчиво кивнула.
   – А-а, ты думал, что я – Фенд.
   Имя вонзилось в него, словно колючка.
   – Так кто же ты? – прошипел Эспер.
   Она приложила палец к губам.
   – Я объясню позже, – пообещала она. – Тебе нужно посмотреть на то, что здесь произойдет.
   – Ты знаешь, что будет? Ты уже видела? – нетерпеливо спросил Эспер.
   Она кивнула.
   – Это слиндеры. Смотри – вот они.
   – Слиндеры? – Эспер обернулся.
   Сначала он видел лишь лес. Но потом деревья как-то странно закачались, словно подул сильный ветер, и стая черных дроздов взмыла в серебристое небо. Монахи застыли, точно статуи.
   Затем из-за деревьев появились странные существа, передвигающиеся скачками то на четырех конечностях, то на двух. Их было десять, и как только они вышли на поляну и заметили монахов, хриплый вой сразу же усилился.
   Сначала Эспер решил, что они похожи на маленьких уттинов или на других чудищ из детских сказок, но когда понял, кто перед ним, внутри у него похолодело.
   Это были мужчины и женщины. Обнаженные, исцарапанные, грязные, с кровоточащими ранами и совершенно безумные – но это были люди, как и рассказывал Эхок.
   Подул сильный осенний ветер, зашелестела листва, и вслед за вожаками появилась остальная часть стаи – двадцать, пятьдесят, – Эспер не смог сосчитать всех. Наверное, около сотни. Они двигались как-то странно – и дело было даже не в том, что время от времени многие опускались на четвереньки. Их движения были резкими, какими-то дергаными, как у насекомых. Некоторые сжимали камни и ветки, но у большинства руки были пусты. Большая часть выглядела сравнительно молодо, но некоторые сутулились, и волосы их были седыми. Другие лишь недавно вышли из детского возраста, но ни один не видел меньше пятнадцати зим.
   Они окружили монахов, продолжая отвратительно выть. Тут только Эспер уловил мелодию, а потом и искаженные слова. Детская песенка о Терновом короле, которую пели на алманнийском языке.

 
Глазища открой:
Терновый король —
Шатало-болтало —
Живет за горой.
 

   – Это слиндеры? – спросил Эспер.
   – Так их называют усттиши, – ответила сефри. – Те, кто к ним не присоединился.
   Пока она говорила, слиндеры начали падать на землю, пораженные стрелами. Монахи стреляли с нечеловеческой быстротой и точностью. Однако им не удалось даже замедлить движение наступающей волны тел. Слиндеры обходили павших, как река огибает камни. Тогда монахи вытащили мечи, образовав круг, внутри которого остались двое лучников.
   Не раздумывая, Эспер потянулся к луку.
   – Надеюсь, что ты не так глуп, – сказала женщина. – Зачем сражаться на их стороне? Ты ведь видел, что они делают.
   Эспер кивнул.
   – Да.
   Монахи заслужили страшную смерть. Однако обезумевшая стая была такой отвратительной, что он едва не забыл об этом.
   Более того, он забыл о греффине. Эспер вспомнил о нем только после того, как тот испустил низкое жуткое рычание. Греффин стоял и скреб лапами землю, шерсть у него на спине поднялась дыбом. Потом он принял решение и стремительно метнулся в лес.
   Прямо в их сторону.
   – Проклятье, – выдохнул Эспер, поднимая лук.
   Он почувствовал ядовитый взгляд греффина и выстрелил.
   Стрела отскочила от костистой чешуи над ноздрями. Греффин бросил взгляд в сторону Эспера, затем мгновенно развернулся и с невероятной быстротой скрылся в чаще.
   Чтобы выследить одного греффина, Эсперу пришлось пройти половину Кротении. И он ни разу не видел, чтобы чудовище от кого-нибудь убегало.
   Если бы греффин вступил в бой на стороне монахов, у тех были бы шансы на спасение. Эспер видел, как они умеют сражаться, к тому же меч давал преимущество в схватке с безоружными голыми безумцами.
   Однако эти существа были готовы умирать, что само по себе являлось страшным оружием.
   Эспер смотрел, как слиндеры бросаются на сверкающие клинки монахов, словно зерно в жернова – да и результат был таким же. Очень скоро вся поляна покрылась кровью, развороченными кишками, отрубленными головами и руками. Но слиндеры без малейших колебаний и страха продолжали свои атаки, подобно берсеркам Грима, хотя берсерки обычно вооружались копьями. Эспер видел, как один из слиндеров, лишившись ноги, продолжал ползти к монахам. А другой, не обращая внимания на клинок, по рукоять вошедший в его живот, вцепился обеими руками монаху в горло.
   Да, сражаться против такого противника можно – но победить нельзя. Один за другим под напором тел монахи падали на землю, слиндеры перегрызали им глотки или разрывали животы. Затем желудок Эспера подкатил к горлу – он увидел, как слиндеры пожирают тела убитых, вгрызаясь в них, словно волки.
   Он перевел взгляд на сефри, но та не смотрела на кровавое пиршество. Ее глаза были устремлены на опушку леса, откуда появились слиндеры. Он повернулся в ту же сторону и увидел, что деревья все еще дрожат и раскачиваются, и Эсперу показалось, что восходит солнце, хотя он и не видел света. Он лишь чувствовал тепло на лице и какие-то изменения вокруг.
   Из леса вышло новое существо, не такое высокое, как деревья, но вдвое выше человека. Над головой у него покачивались черные рога, но лицо было человеческим, с очень бледной, точно березовая кора, кожей и бородой, подобной густому коричневому мху. Существо было обнаженным, как и слиндеры, но большую часть тела покрывала масса спутанных волос или мха. Там, где босые ноги ступали на землю, сразу же, подобно струе фонтана, вырастал терновник.
   – Раньше он выглядел иначе, – пробормотал Эспер.
   – Это Терновый король, – ответила сефри. – Он всегда разный и всегда прежний.
   За ним следовала толпа слиндеров, и, как только прорастали первые шипы терновника, безумцы бросались на них, пытаясь вырвать из земли. Тела несчастных были залиты кровью, шипы наносили им глубокие раны, но, подобно монахам, не выдерживали упрямого натиска. Да, многие из нападавших истекали кровью и умирали, но и шипы разрывались в клочья.
   Терновый король, казалось, не обращал внимания на кровавую схватку. Он решительно направился к павшим монахам, и, казалось, лес пытался последовать за ним.
   Эспер мрачно потянулся к черной стреле. Ему достаточно было одного взгляда, чтобы понять – лучшего шанса не будет.
   – Тебе придется сделать выбор, лесничий, – прошептала сефри.
   – У меня нет выбора, – ответил Эспер. – Он уничтожает лес.
   – Ты в этом уверен? Открой глаза, лесничий.
   Вместо ответа Эспер наложил стрелу на тетиву.
   Ветер стих, и тут Терновый король повернулся к ним. Даже на таком огромном расстоянии Эспер видел, как блестят его зеленые глаза.
   Слиндеры также повернулись в его сторону, но рогатый монарх поднял руку, и они замерли.
   – Думай, лесничий, – повторила сефри. – Я прошу тебя только об этом.
   – Что тебе известно, сефри?
   – Немногим больше, чем тебе. Я знаю лишь то, что говорит мое сердце. Спроси у своего сердца: что оно тебе скажет? Я привела тебя потому, что никто не знает лес лучше, чем ты, – ни сефри, ни человек. Кто здесь враг? Кто дал тебе стрелу?
   Ветер не мешал, Эспер мог стрелять – он знал, что не промахнется.
   Он мог покончить с Терновым королем.
   – Существа, которые следуют за ним, – сказал Эспер, – раньше были людьми. Они жили в деревнях.
   – Да, – согласилась сефри. – Я видела пустые селения.
   – Тогда…
   Но Терновый король спас ему жизнь. Эспера отравил греффин, и король остановился над ним. Лесничий помнил лишь сон о корнях, погружающихся все глубже в землю, кронах, купающихся в солнечных лучах, и об огромном зеленом колесе времен года, о рождении, смерти и разложении…
   Он сказал себе, что это ложь.
   Терновый король медленно повернулся и направился обратно к лесу. Эспер натянул лук и вдруг заметил, как дрожат его пальцы.
   Терновый король оглянулся на лесничего. В глазах греффина Эспер видел лишь зло. В глазах Тернового короля сияла жизнь.
   Тихо выругавшись, Эспер опустил лук, Терновый король в сопровождении своей свиты скрылся за деревьями.
   Вой смолк, и в лесу воцарилась тишина.
   – Я не уверена, что ты сделал правильный выбор, лесничий, – нарушила молчание сефри. – Но я бы поступила так же.
   Эспер вернул черную стрелу в колчан.
   – А теперь скажи мне, кто ты? – пробормотал он.
   – Я принадлежу к клану Серн, – ответила она. – Меня нарекли Лил, но я предпочитаю имя, которое получила в Назгейве – Лешья.
   – Ты лжешь. Никто из клана Серн не покидал реун халафолков в течение тысячи поколений.
   – А ты встретил кого-то из моего клана в реуне Алут? Ты же и сам все видел. Я нарушила запрет много лет назад, гораздо раньше, чем кто-либо другой.
   – Проклятье! – прорычал Эспер. – Откуда ты столько обо мне знаешь, если я ничего о тебе не слышал?
   Она мрачно улыбнулась.
   – Ты думаешь, тебе все известно о сефри, Эспер Белый? Далеко не все, а обо мне и того меньше. Как я уже говорила, много лет я жила далеко от здешних мест. Тридцать зим я провела на севере. И вернулась только после того, как почувствовала, что он пробуждается.
   – Ты не ответила на мой вопрос. Откуда ты столько обо мне знаешь?
   – Ты меня заинтересовал, Эспер Белый.
   – Это не ответ, – не сдавался Эспер. – Моего терпения не хватает на говорящих надвое сефри. – Он прищурился. – Все сефри покинули лес несколько месяцев назад. Почему ты осталась?
   – Остальные отказались выполнить свой долг и сбежали, – сурово ответила она. – А я – нет.
   – О каком долге ты говоришь? Никогда не слышал, чтобы сефри имели какие-то обязательства, кроме как по отношению к самим себе.
   – Боюсь, ты так и останешься в неведении. Ты нападешь на меня, если я не стану отвечать?
   – Не исключено. Мой друг погиб из-за тебя.
   – Я не могла предвидеть, что события примут такой оборот, – я лишь хотела показать тебе, что делает церковь. Вероятно, он обладал повышенной чувствительностью к храмам. Твой друг был священником?
   – Значит, тебе не все известно.
   – Конечно не все. Но если он был священником и совершил паломничество по другим святым местам, каким-то образом связанным с этим, это многое объяснит…
   – Подожди, – перебил ее Эспер, неожиданно кое-что вспомнив. – Этот седос – является ли он частью паломничества, как первый, к которому ты нас привела?
   Она приподняла бровь.
   – Весьма возможно. Монахи сначала построили то святилище, а потом пришли сюда.
   – И закончили начатое? Им удалось завершить свои ритуалы?
   Лешья посмотрела на растерзанные тела, лежащие вокруг кургана.
   – Наверное, но я плохо разбираюсь в подобных вещах.
   – Тогда я приведу того, кто разбирается лучше, – ответил Эспер и повернулся, собираясь уйти.
   – Подожди, лесничий. Нам нужно поговорить. Похоже, у нас общие цели.
   – Сейчас у меня одна цель, – покачал головой Эспер, – и я сомневаюсь, что она совпадает с твоей.
   – Тогда я пойду с тобой.
   Эспер ничего не ответил. Он нашел Огра, вскочил в седло и поехал туда, где оставил своих спутников. Впрочем, сефри последовала за ним.
   Он нашел Эхока, Винну и Стивена неподалеку от места, где они расстались, правда, им удалось поднять тело Стивена на ветку дуба и удобно устроить его на развилке. Эхок держал наготове лук.
   – Это они, – сказал он, как только увидел Эспера. – Именно они напали на нас в Дат аг Пэй. Ты их слышишь?
   Вновь зазвучало пение слиндеров, только теперь оно доносилось издалека.
   – Да, – кивнул Эспер, – но не думаю, что они двигаются в нашу сторону.
   – Ты их видел? – спросила Винна, спускаясь с дерева.
   – Видел, – проворчал Эспер.
   Винна спрыгнула на землю, подбежала к Эсперу и обняла его.
   – Мы думали, они тебя схватили, – прошептала она, прижимаясь лицом к его груди.
   Он почувствовал, что по ее щекам текут слезы.
   – Все хорошо, Винна, – попытался успокоить ее Эспер. – Я в порядке.
   Его радовало, что после стольких споров они наконец помирились. Однако он почувствовал, что Винна напряглась в его объятиях.
   – Он здесь, – прошептала она, – у тебя за спиной.
   – Да. Но это не Фенд.
   Тем не менее, он бросил на Эхока выразительный взгляд, тот кивнул и остался на дереве с луком в руках.
   – Нет? – Винна высвободилась из его объятий и внимательно посмотрела на подошедшую к ним Лешыо.
   Сефри встретилась с ней взглядом, потом перевела его с Винны на Эхока и усмехнулась.
   – Здесь водятся очень крупные белки, – сказала она.
   – И весьма опасные, – добавил Эспер.
   – Кто она такая? – поинтересовалась Винна.
   – Сефри, – проворчал Эспер. – И лжет точно так же, как большинство из них.
   – Однако она может и сама говорить за себя, – заметила Лешья.
   Она уселась на бревно, сняла высокий сапог со шнуровкой, высыпала из него камешки и принялась растирать ногу.
   Винна продолжала рассматривать сефри, пытаясь понять, как отнестись к незваной гостье.
   – Наш друг пострадал из-за тебя, – наконец сердито проговорила Винна. – Ты привела нас…
   – Я слышала, что он мертв, – прервала ее Лешья. – Или это мнение слегка преувеличено?
   – Весьма возможно, – проворчал Эспер.
   – Что? – воскликнула Винна. – Ты передумал? Ушам своим не верю.
   Эспер развел руками.
   – Давай не будем ни на что надеяться, – сказал он. – Но нечто похожее с ним уже случалось – как он мне рассказывал. Когда он совершал паломничество в честь какого-то там святого.
   – Декмануса.
   – Точно. Он говорил, что полностью перестал чувствовать свое тело, забыл собственное имя, даже сердце перестало биться. Быть может, сейчас произошло нечто похожее. Не исключено, что ему необходимо завершить паломничество.
   Глаза Винны загорелись, но тут же потускнели.
   – Мы ничего не знаем об этих вещах, Эспер. В прошлый раз он справился сам, поскольку того хотели святые. А сейчас…, – Она кивнула на неподвижное тело.
   – Ты сама говорила, что он не начал разлагаться.
   – Но… Да, ты прав. Мы ничего не можем сделать и все же обязаны попытаться. Но как нам узнать, что нужно, чтобы завершить паломничество?
   – Нам известно, где оно начинается, – сказал Эспер.
   – Подумайте хорошенько, – вмешалась Лешья, – станет ли кто-нибудь, даже ваш друг, отправляться в паломничество по подобным святым местам, созданным церковью.
   – Церковью? – Винна вопросительно взглянула на Эспера.
   – Да, – кивнул он. – В седосе были священники. Они убивали людей и вешали их – как мы уже однажды видели.
   – Но тогда этим занимались Спендлав и другие отступники, – напомнила Винна. – Стивен говорил, что церкви ничего о них не известно.
   – Значит, твой друг ошибся, – фыркнула Лешья. – Речь идет не о небольшой группе отступников. Неужели вы считаете, что Спендлав и Фенд работали в одиночку? Они не большее, чем камешек в сравнении с горой.
   – А что тебе об этом известно? – спросил Эспер. – Где мне найти Фенда? – Он склонил голову набок. – И, кстати, откуда ты знаешь о черной стреле?
   Она закатила глаза.
   – Я видела, как ты убил уттина. Потом осмотрела его тело. Об остальном частью услышала от вас самих, пока следовала за вами, частью догадалась. Тебе дали стрелу церковники, верно? И просили тебя убить Тернового короля.
   – Фенд, – уперся Эспер, не давая увести себя в сторону. – Где он?
   – Я не знаю, как его найти, – ответила Лешья. – Когда я проходила через Бейргс по пути на юг, я слышала, что он побывал там. До меня дошел слух, что он направлялся к Сарнвудекой Колдунье, но кто знает, правда ли это?
   – А как тебе удалось найти нас? Откуда ты узнала, кто мы такие? – осведомилась Винна.
   – Вы? Я понятия не имею, кто такие ты и этот юноша на дереве. Но Эспер Белый хорошо известен в Королевском лесу.
   – Только не тридцать лет назад, – возразил Эспер. – Если тебя здесь не было столько лет, это не праздный вопрос.
   – Зато глупый. Я искала королевского лесничего, поэтому начала о нем расспрашивать. Среди прочего я узнала, что ты сражался с греффином и что именно ты первым увидел Тернового короля. Мне сказали, что ты ушел в Эслен, поэтому я последовала туда. Я находилась в Фелленбете, когда услышала, что ты направляешься сюда. И снова последовала за тобой.
   – Но не стала представляться.
   – Да, не стала. Я слышала о тебе, но я тебя не встречала. И я хотела, чтобы ты увидел то, что видела я, – мне было важно знать, как ты поступишь.
   – И ты стала нашим лучшим другом, – ледяным тоном сказала Винна. – Оказав нам неоценимую помощь с уттином, ты завела бедного Стивена в ловушку, а теперь рассчитываешь, будто мы тебе поверим.
   Лешья улыбнулась.
   – Ты предпочитаешь юных женщин, лесничий?
   – Хватит, – угрюмо бросил Эспер. – Какое отношение имеет ко всему происходящему церковь?
   – Самое прямое, – ответила Лешья. – Вы видели монахов.
   – Но не прайфек! – сердито выпалила Винна. – Если он все это знал, зачем ему…
   – … посылать вас убивать единственного сильного врага, способного разрушить его планы? – бесцеремонно закончила за нее Лешья. – Святые знают.
   – А почему ты думаешь, что Терновый король против церкви, а не заодно с ней?
   – Спроси у своего любовника.
   Эспер едва не подпрыгнул от этого слова, а посмотрев на Винну, заметил на ее лице странное выражение.
   – О чем она, Эспер? – спросила Винна.
   – Мы видели его, – ответил он. – Слиндеры – существа, с которыми встретился Эхок, ты слышала их вой – находятся под его началом. Они убили священников и могли бы покончить с нами, но он их удержал.
   – Значит, Терновый король хороший?
   – Хороший? Нет. Но он сражается за лес. Шипы, которые его преследуют, пытаются его уничтожить, повалить на землю, как они это делают с деревьями. И греффин не является его слугой – он враг Тернового короля.
   – Тогда он хороший, – повторила Винна.
   – Он сражается за лес, Винна. Но он нам не друг, его вообще не интересуют люди.
   – И все же ты не стал его убивать, – сказала она. – Ты сказал, что даже не пытался.
   – Я не понимаю, что происходит. Стрелу я могу использовать всего один раз – если только прайфек не солгал, и я не хочу ошибиться с выбором цели, если ты понимаешь, о чем я.
   Винна бросила взгляд на Лешью.
   – Получается, что мы не знаем, кому верить.
   – Верно.
   – Так что же нам делать? Прайфек послал нас убить Тернового короля. Ты этого не сделал. Что дальше?
   – Мы отнесем Стивена к седосу и посмотрим, что произойдет. Начнем с этого. А потом разберемся, кто нам солгал – прайфек… – Он посмотрел в глаза Лешьи и закончил фразу: – Или ты.
   Сефри лишь улыбнулась в ответ и снова надела сапог.

Глава 4
Третья вера

   Энни удалось выбраться на палубу прежде, чем ее одолела тошнота. Она даже сумела подойти к протянутому вдоль борта лееру, но тут все ее тело содрогнулось, и у нее начался приступ жестокой рвоты. Она опустилась на палубу и заплакала.
   Была ночь, и, хотя корабль продолжал раскачиваться на волнах, ветер стих. Она слышала, как негромко рассмеялся какой-то матрос и как другой тут же его одернул. Энни было все равно. Ее больше ничего не интересовало.
   Она хотела только одного: умереть и покончить со своей бездарной жизнью. Ничего другого она не заслуживала.
   Она убила сэра Нейла – с тем же успехом она могла бы сама столкнуть его в море. Он преодолел огромное расстояние, чтобы ее спасти – спасти их всех, а она лишь смотрела, как море смыкается у него над головой.
   Энни знала, что до конца жизни не забудет его последний взгляд.
   Она тяжело вздохнула. На воздухе ей становилось немного легче. Как только она спускалась в крошечную каюту, которую делила с Острой, мир начинал вращаться с невероятной скоростью. Так прошло два дня. Она не могла есть, если ей и удавалось что-то проглотить, тут же начиналась рвота, а от вина, даже разбавленного водой, становилось только хуже.
   Энни легла на спину и посмотрела на звезды.
   Звезды равнодушно взирали на нее. Как и оранжевый полумесяц, который показался ей слишком ярким.
   Ее снова замутило.
   Энни стала смотреть на луну, стараясь забыть о палубе, которая, словно живое существо, шевелилась под ней. Она изучала темные пятна, вспоминала карты, находила удивительные узоры – ничего подобного ей раньше не доводилось видеть, – пыталась разгадать их смысл.
   Постепенно корабль словно замер на месте, цвет месяца из оранжевого стал желтым, а когда он повис прямо у Энни над головой, то засиял серебром.
   Мягким движением корабль исчез совсем. Энни огляделась по сторонам и обнаружила, что находится в лесу, залитом лунным светом.
   Она с трудом поднялась на ноги.
   – Эй! – неуверенно крикнула Энни.
   Никакого ответа.
   Она уже дважды побывала в этом месте. В первый раз ее привела сюда странная женщина в маске – в день рождения сестры. Во второй раз она пришла сама, пытаясь вырваться из темноты пещеры, куда ее отправили сестры монастыря Святой Цер.
   На сей раз она не знала, что послужило причиной. Однако сейчас была ночь, а прежде она попадала сюда при свете дня. Вокруг было пусто – никаких тебе женщин в масках, утверждающих, что ей суждено стать королевой, или предрекающих конец миру.
   Возможно, они сами не знают, что она здесь.
   На луну набежало облако, тени деревьев стали длиннее, и Энни показалось, – что они тянутся к ней.
   Тут только она вспомнила, что здесь не было теней, во всяком случае от солнца. Так почему же они появились ночью?
   Тогда Энни решила, что попала в другое место.
   И еще она поняла, что ошиблась. Здесь кто-то был, но что-то мешало ей посмотреть на него. Она принялась вертеть головой, но высокая тень всякий раз умудрялась ускользнуть в сторону.
   Послышался тихий смех. Мужской.
   – Что такое? – заговорил незнакомый голос – Неужели меня пришла навестить королева?
   Энни поняла, что дрожит. Тень переместилась, Энни невольно повернула голову вслед и стиснула зубы, когда в очередной раз не смогла его увидеть.
   – Я не королева, – ответила она.
   – Не королева? – удивился он. – Чепуха. Я вижу корону на твоей голове и скипетр в руке. Разве Вера тебе ничего не сказала?
   – Я не знаю, о ком вы говорите, – ответила Энни. – Я не знаю никакой Веры.
   Но она поняла, что говорит неправду. Женщина, с которой она здесь встречалась, ей не представилась, но это имя почему-то казалось правильным.
   Мужчина также это понимал.
   – Быть может, ты просто не знала имени, – промурлыкал голос, и эхо его еще долго ходило у нее в голове.
   Тени приблизились к ней.
   – Они известны под разными именами. Хаготсин, Ватейс, Сьюсори, Хеджвайтс – Лишенные тени. Имена не имеют значения. Назойливые ведьмы, не обладающие ни мудростью, ни силой, на которые претендуют.
   – А вы? Кто вы? – спросила Энни, стараясь, чтобы голос ее звучал уверенно.
   – Тот, кого они боятся. Тот, от кого ты можешь их защитить – во всяком случае, на это они рассчитывают.
   – Я не понимаю, – призналась Энни. – Я лишь хочу вернуться домой.
   – Чтобы тебя короновали? Чтобы предсказание Веры сбылось?
   – Я не хочу быть королевой, – совершенно искренне сказала Энни, продолжая отступать назад.
   Страх горячим жгутом сжимал ее сердце, но она призвала силу, которую ей удалось применить в з'Эспино. Энни знала, что может нанести удар – и без колебаний потянулась к незримому врагу. Однако ничего не произошло, она не ощутила плоти и крови, биений сердца. Только глухую пустоту.
   И все же что-то там было – в следующее мгновение по зеленой траве к ней со всех сторон устремилось нечто, петля мрака стала затягиваться. Энни, дрожа, сжала кулаки и обратила лицо к луне, в единственную сторону, куда позволяла ей смотреть ее же собственная плоть.
   Свет прошел сквозь ее тело, и нечто в ней изменилось, Энни показалась, что она превратилась в мрамор, в камень, испускающий свет, а тьма стала волной холодной воды, окатившей ее и исчезнувшей.
   – О, – произнес стихающий голос. – Ты продолжаешь учиться. Но и я тоже. Не слишком цепляйся за жизнь, Энни Отважная. Она недолго будет тебе принадлежать.
   Затем тени исчезли, и поляна наполнилась чистым лунным светом.
   – Он прав, – раздался женский голос. – Ты действительно учишься. В луне заключено больше различных сил, чем просто тьма.
   Энни повернулась, но увидела совсем не ту женщину, с которой встречалась прежде. У этой были серебристые волосы, подобные лунному свету, и бледная кожа. Черное платье украшали сверкающие драгоценные камни, а лицо выше рта скрывала маска из черной же слоновой кости.
   – Сколько вас здесь? – спросила Энни.
   – Нас четверо, – ответила женщина. – Ты встречала двух моих сестер.
   – Вы – Веры, да?
   – Он назвал лишь часть наших имен.
   – Я о вас ничего не слышала – ни под какими именами.
   – Прошло изрядно времени с тех пор, как мы являлись миру. Многие нас забыли.
   – Но кто был здесь? Кто он?
   – Он враг, – ответила женщина.
   – Терновый король?
   Она качнула головой.
   – Терновый король – не враг, хотя многие из вас погибнут от его руки. Терновый король – это часть мира, каким он был и есть. А тот, с кем ты беседовала, не является его частью.
   – Тогда кто же он?
   – Он смертный, пока. Существо из плоти и крови, но он становится чем-то большим, чем просто человек. Он меняется вместе с миром. И если он сумеет закончить свое преображение, то все, что мы знаем, исчезнет.
   – Но кто он? – допытывалась Энни.