Киз Грегори. Мертвый принц

   – Проклятье, – пробормотал он.
   – Опоздали, – сказала Винна.
   – Очень сильно опоздали, – заметила Лешья. – Это сделано несколько месяцев назад, судя по сожженным домам.
   Эспер кивнул. Мертвые тела, разбросанные вокруг седоса, уже практически превратились в скелеты.
   – Плохая примета, – констатировал он, – строить свой город на следе проклятого святого.
   – Я не понимаю, как ты можешь шутить на эту тему, – возмутилась Винна. – Эти люди… не понимаю, как ты можешь шутить.
   Эспер посмотрел на нее.
   – Я не шучу, – мягко сказал он.
   Что бы он ни говорил в последнее время, Винна оказывалась недовольна.
   – Ладно, может быть, все не так плохо и кому-то из горожан удалось спастись. – Он повернулся к сефри. – Здесь неплохое место. Вы с Эхоком оставайтесь, будете наблюдать сверху, а мы спустимся вниз.
   – Согласна, – ответила Лешья.
   Они въехали в город, и, несмотря на слова надежды, опасения Эспера подтвердились. Никто не вышел им навстречу. В городе царила такая же тишина, как и в его близнеце, Тенистом Витраффе, расположенном выше по течению.
   И никаких признаков людей.
   Эспер соскочил с коня перед «Речным петухом», когда-то самой популярной таверной в городе.
   – Прикройте меня, – попросил он Стивена и Винну. – А я загляну внутрь.
   Внутри не оказалось никого, даже мертвых. Впрочем, это Эспера не удивило. Зато он заметил, что кусок мяса на вертеле превратился в угли, а один из кранов на пивной бочке остался открытым и все пиво вытекло, образовав на полу липкую лужу.
   Эспер вернулся на площадь.
   – Они ушли из города и очень спешили, – сказал он. – Крови или чего-нибудь, что указывало бы на вооруженное столкновение, нет.
   – Монахи могли бросить тела в реку, – предположила Винна.
   – Возможно, или жители успели убежать. Но вот что меня удивляет – здесь не самое оживленное место, и все-таки кто-нибудь наверняка должен был заметить, что тут произошло. Лешья права, город опустел несколько месяцев назад, возможно даже раньше, чем мы сразились с Десмондом Спендлавом и его шайкой. Почему никто не убрал тела? И почему не сообщил о случившемся?
   – Может быть, сообщения были, – сказал Стивен. – А прайфек решил сохранить их в тайне.
   – Да, но люди, плавающие по реке, обязательно рассказали бы, что они здесь видели. Кто-нибудь непременно пришел бы сюда, чтобы посмотреть.
   – Ты думаешь, что церковь оставила здесь свой гарнизон? – ^спросил Стивен.
   – Никаких признаков гарнизона. В таверне полно эля и еды – солдаты непременно поживились бы на дармовщинку. Кроме того, я не видел дыма и не чувствую его запаха. Однако если здесь нет солдат, почему какой-нибудь лодочник, проплывавший мимо, не забрался в таверну?
   – Потому что никто из тех, кто сюда попал, не покинул город, – сказала Винна.
   – Проклятье, – проворчал Эспер, оглядывая дома.
   – Может быть, здесь прячется греффин, – предположил Стивен.
   – Может, – не стал спорить он. – У монахов возле виселицы Грима был греффин.
   Он не сказал, что чудовище не тронуло его.
   – Я пойду на берег, – решил он. – А вы идите за мной так, чтобы меня видеть, но не подходите слишком близко. Если греффин убивает тех, кто приплывает сюда на лодках, мы найдем лодки и тела.
   Его сапоги глухо стучали по узкой мощеной улице, сбегавшей к реке. Вскоре он увидел небольшую пристань, где царила тишина. И никаких лодок. Скорчившись в тени последнего дома, Эспер всматривался в противоположный берег реки. Деревья подобрались к самой воде, но ничего подозрительного он не заметил. Тогда Эспер оглянулся и увидел Винну и Стивена, с беспокойством наблюдающих за ним.
   Он знаком показал им, что хочет подойти к воде.
   Выцветший желтый флажок трепетал на ветру, и только его шорох нарушал тишину, когда Эспер приблизился к пристани. Голоса птиц были едва слышны.
   Что было очень странно. Даже в пустом городе должны быть голуби и вороны. А на реке – обязательно зимородки, цапли и тучи насекомых, даже в это время года.
   Ничего.
   Он заметил краем глаза какое-то движение и, быстро нырнув в тень, приготовил лук, хотя и не сумел разобрать, что же увидел. Что-то едва различимое, диковинная игра света…
   Эспер начал медленно отступать, потому что вдруг почувствовал: что-то прячется под кожей земли.
   Затем он снова заметил движение и понял – не под землей, а под водой. Что-то огромное шевелилось под ее поверхностью. Он продолжал отступать, хотя и помнил: жителям Витраффа не помогло то, что они находились далеко от реки.
   Неожиданно вода расступилась, и над ней начало медленно подниматься существо, похожее на чудовище из сна, которое знает, что жертва не сможет от него убежать. Сперва Эспер увидел лишь стройное тело, гладкий мех или, возможно, чешую и ощутил, какое оно огромное.
   А потом чудовище позвало Эспера, его голос был прекрасен, и лесничий понял, что ошибся, что это существо не может отнимать жизнь, что оно является самой жизнью. Он оказался в месте, где жизнь и смерть менялись местами, где охотник и жертва становились едины, где царил мир.
   Испытывая невероятное облегчение, Эспер положил на землю лук, выпрямился и пошел навстречу существу.

Глава 4
Пограничные земли

   Когда Энни и Остра снова вошли в разрушенный город мертвых, за их спинами раздался крик. Энни резко обернулась и увидела, что по склону холма скачут два всадника в доспехах.
   – Они нас заметили! – без нужды крикнула она.
   Затем она нырнула за ближайшее здание, буквально затащив за собой Остру, и принялась оглядываться по сторонам в поисках места, где можно было бы спрятаться.
   Повсюду их ждала смерть или плен – ровные ряды виноградников по обе стороны долины не могли служить укрытием; девушки сумели бы оторваться от своих преследователей на некоторое время, но в конце концов те все равно их настигнут.
   Спрятаться было негде…
   Разве что в хорце. Если он действительно так сильно зарос, как кажется, возможно, им удастся забиться в какую-нибудь щель, куда не протиснется рыцарь в доспехах.
   – Сюда, – позвала она Остру. – Быстрее, пока они нас не увидели.
   Энни показалось, что они добирались до обнесенного стеной сада целую вечность, но, когда они прошли под разрушенной аркой, рыцарей все еще не было видно. Энни опустилась на четвереньки и начала пробираться сквозь буйные заросли, которые заполонили здесь все – даже сильнее, чем в хорце в Тенистом Эслене, где они с Острой играли в детстве. От земли исходил едва различимый аромат тления.
   – Они нас найдут, – сказала Остра. – Они сюда явятся, и мы окажемся в ловушке.
   Энни проползла в узкую щель между двумя корнями старой оливы.
   – Они не могут прорубать себе дорогу, – сказала она. – Святой Селфан их проклянет.
   – Они убили сестер святого ордена, Энни, – напомнила Остра. – Им плевать на проклятия.
   – Это наш единственный шанс.
   – А ты не можешь… не можешь что-нибудь сделать, как тогда у реки?
   – Я не знаю, – ответила Энни. – Это просто случается, и все.
   Она сказала не совсем правду. Но ведь когда она ослепила рыцаря у монастыря и остановила Эрисо в з'Эспино, она ничего не обдумывала заранее, просто сделала.
   – Я боюсь этого, – призналась она. – И не понимаю.
   – Да, Энни, но они нас убьют, – сказала Остра.
   – Убьют, – не стала спорить принцесса.
   Они забрались в хорц так глубоко, насколько могли. Они уже прижимались к земле – а впереди растения переплелись слишком плотно.
   – Лежи тихо, – сказала Энни. – Ни звука. Помнишь, как мы представляли, что за нами гонятся скаосы? Вот так же.
   – Я не хочу умирать, – прошептала Остра.
   Энни взяла ее за руку и, притянув к себе, крепко обняла. Где-то совсем рядом переговаривались их враги.
   – Влайт ин тижхай хуршай, – распорядился командный голос.
   – Райш, – ответил другой.
   Энни услышала скрип седла и шаги. Неожиданно она подумала о своей лошадке, и перед глазами у нее возникла яркая картинка – вот она скачет по залитому солнцем берегу реки, а воздух пропитан ароматами весны. Казалось, это было тысячелетия назад.
   Сердце Остры отчаянно билось рядом с ней, звуки шагов приблизились, зашелестели ветки виноградника. Энни закрыла глаза и попыталась пробиться сквозь страх в самое темное место своей души.
   Вместо этого она нащупала болезнь. Без всякого предупреждения та накатила на нее, что-то вроде лихорадки, которая превратила ее кровь в горячий поток грязи, а кости – в гниющую плоть. Энни затошнило, но она не чувствовала своего горла, и вообще ей казалось, что ее тело куда-то исчезло.
   – Ик ни шайвха ийо атан са снори ванзис тику, – сказал кто-то совсем рядом с ними.
   – Ита мейт, таннух, – прорычал другой голос издалека.
   – Мейта? – с запинкой спросил тот, что находился рядом.
   – Йа.
   Наступила тишина, а затем возник звук, будто кто-то прорубается сквозь заросли. Энни затаила дыхание, неприятное ощущение усилилось.
   Остра была права. Эти люди не испытывают никакого почтения к священным реликвиям.
   Она еще сильнее вжалась в землю, и у нее отчаянно закружилась голова. Казалось, земля начала подаваться под тяжестью ее тела, и Энни стала погружаться в нее, минуя корни, чувствуя, как их волокна щекочут лицо. Одновременно у нее возникло ощущение, будто прямо из-под нее нечто пробивается ключом, точно кровь из раны. Ярость пульсировала в ней, словно дрожащая струна, и на миг ей захотелось удержать ее и отдаться ее власти.
   А потом и это исчезло, вместе с тошнотой и ощущением погружения. Энни почувствовала тепло на щеке.
   И открыла глаза.
   Она лежала на лугу, заросшем зеленой весенней травой, среди дубов, тополей, амбровых деревьев, эвериков и десятка других, названий которых она не знала. За левым ее плечом веселый ручеек впадал в озеро, усеянное водяными лилиями и окаймленное камышами, среди которых в поисках рыбы бродила на длинных тонких ногах одинокая цапля. По правую руку крошечные голубые и белые цветы, служившие ей ложем, уступали место папоротникам и колокольчикам.
   Остра лежала рядом с ней. Неожиданно она села, и Энни увидела в ее глазах ужас.
   Энни, продолжавшая держать подругу за руку, сжала сильнее ее ладонь.
   – Все в порядке, – сказала она. – Думаю, здесь мы в безопасности.
   – Я не понимаю, – прошептала Остра. – Что случилось? Где мы? Мы умерли?
   – Нет, – ответила Энни. – Мы не умерли.
   – Тогда где мы?
   – Я не уверена.
   – В таком случае откуда ты знаешь… – Неожиданно в глазах Остры появилось понимание. – Ты здесь уже бывала.
   – Да, – призналась Энни.
   Остра встала и начала оглядываться по сторонам. Через мгновение она испуганно сказала:
   – У нас нет теней.
   – Я знаю, – ответила Энни. – Это место, куда попадаешь, если пройдешь по волшебной тропе.
   – Как в сказках?
   – Да. В первый раз я попала сюда на дне рождения Элсени. Помнишь?
   – Ты потеряла сознание. А когда пришла в себя, все время спрашивала про какую-то женщину в маске. Потом ты решила, что она тебе привиделась, и отказывалась про это говорить.
   – Она мне не привиделась – точнее, не совсем привиделась. С тех пор я возвращалась сюда дважды. Первый раз, когда сидела в святилище Мефитис, и еще – когда спала на палубе. – Энни огляделась по сторонам. – Здесь всякий раз все выглядит иначе, – добавила она, – но я все равно откуда-то знаю, что это одно и то же место.
   – В каком смысле?
   – В первый раз я оказалась в лабиринте из живой изгороди. Во второй – на лесной прогалине. А когда мы плыли на корабле – в темной чаще.
   – Но как? Я имею в виду, как мы сюда попали?
   – В первый раз меня привели, – объяснила Энни. – Женщина в маске. А потом я приходила сама.
   Остра, скрестив ноги, уселась на землю и нахмурилась.
   – Но, Энни, – сказала она, – ты ведь никуда не уходила в те, другие разы. Я не была рядом с тобой в святилище Мефитис, но в день рождения Элсени ты не покидала Том Вот. И корабль тоже.
   – Я в этом не уверена, – возразила Энни. – Я могла уйти и вернуться.
   – Насчет Том Вот я не знаю, – сказала Остра, – но про корабль мне точно известно, что ты никуда не исчезала. Я не спускала с тебя глаз. Это значит, что где бы мы ни находились – или не мы, а наши тени, – наши тела остались там, и рыцари могут их найти и сделать с ними все, что пожелают.
   Энни беспомощно вскинула руки.
   – Может быть, но я не знаю, как вернуться. Это всегда происходит само.
   – А ты пыталась? В конце концов, ведь это ты нас сюда привела.
   – Да, – не стала спорить Энни.
   – Тогда попробуй.
   Энни закрыла глаза, пытаясь снова отыскать то место. Оно было здесь, но не издавало ни звука и не собиралось шевелиться. Неожиданно Остра вскрикнула. Энни открыла глаза, однако ничего особенного не увидела.
   – Что случилось?
   – Здесь что-то есть, – сказала Остра. – Я его не вижу, и все-таки оно здесь.
   Энни вздрогнула, вспомнив человека из тени, но вокруг них не было теней. Теплый, будто летний, ветерок набирал силу, резвился в кронах деревьев, шелестел травой. Он принес запах гниющих растений, довольно приятный.
   И он дул со всех сторон, окружая девушек, заставляя склоняться к земле деревья, папоротники и траву, словно Энни с Острой были владычицами Эльфинов. Издалека доносилось едва различимое пение птиц.
   – Что происходит? – прошептала Энни. Неожиданно над вершинами деревьев появились лебеди и гуси, ласточки и файели, красногрудки и еще тысячи птиц Hjr кружа, они опускались на поляну. Издавая самые разные звуки, они летали вокруг девушек, и Энни вскинула руки, чтобы прикрыть лицо, но птицы носились у них над головами, не приближаясь к ним, словно в небе вдруг возник вихрь разноцветных перьев.
   Страх внезапно прошел, и Энни весело рассмеялась, а Остра посмотрела на нее так, будто та окончательно лишилась рассудка.
   – Что такое? – спросила она. – Ты понимаешь, что происходит?
   – Понятия не имею, – ответила Энни. – Но посмотри, какое чудесное… – Она никак не могла найти подходящее слово и вскоре перестала даже пытаться.
   Продолжалось это, казалось, очень долго, и все же ветер постепенно стих и убрался восвояси, забрав с собой и птиц. Только одинокая цапля осталась на своем берегу искать рыбешек.
   – Энни, я хочу спать, – со вздохом пожаловалась Остра, словно напрочь забыв о своих страхах.
   Неожиданно у Энни тоже начали слипаться глаза. Солнце стало пригревать сильнее. А после лавины событий – естественных и не очень, – обрушившихся на них за последние дни, она чувствовала себя так, словно не спала несколько суток.
   – Вера, ты здесь? – спросила она.
   Ответа не последовало, лишь цапля подняла голову и посмотрела на нее, прежде чем снова вернуться к своему занятию.
   – Спасибо, – сказала Энни.
   Она и сама не могла бы сказать, к кому обращалась и за что благодарила.
   Она проснулась в хорце рядом с Острой, которую по-прежнему держала за руку. Обе были засыпаны ветками и листьями. Рыцари все-таки не побоялись осквернить священный сад. Девушки лежали в самом конце прорубленной ими тропы.
   «Что ж, – подумала Энни, – мы живы. Неплохо для начала».
   Но если Остра права и страна Вер действительно была своего рода сном, как же получилось, что враги их не заметили?
   Энни довольно долго прислушивалась, однако не услышала ничего, кроме жужжания насекомых. В конце концов она разбудила Остру.
   Остра села, огляделась по сторонам и шепотом вознесла молитву святому Селфану и святой Рийен.
   – Они нас не заметили, – сказала она. – Хотя я не понимаю, как такое могло произойти.
   – Может быть, ты ошиблась, – предположила Энни. – И наши тела не остались здесь.
   – Может, – с сомнением произнесла Остра.
   – Побудь здесь, – сказала Энни. – А я выберусь наружу и осмотрюсь.
   – Нет, лучше я.
   – Если тебя поймают, они все равно придут за мной, – возразила Энни. – А если поймают меня, им не нужно будет охотиться за тобой.
   Остра неохотно согласилась с ее доводами, и Энни вышла из хорца, пройдя по срубленным и растоптанным растениям.
   У входа она наткнулась на лужу темной липкой жидкости и сразу поняла, что это кровь. Дальше ее было больше, длинная дорожка, которая вдруг резко обрывалась.
   Энни осторожно выглянула из-за развалин, однако всадников нигде не было видно. Когда она забралась на холм и посмотрела вниз, оказалось, что на дороге их тоже нет.
   Казио, з'Акатто и всадники исчезли.
   – Мы должны их найти, – с отчаянием в голосе настаивала Остра. – Должны.
   Слезы текли по ее щекам. И Энни ее за это не винила. Она и сама плакала, пока возвращалась в хорц, чтобы забрать подругу.
   – Мы их найдем, – пообещала она, стараясь, чтобы голос звучал уверенно.
   – Как?
   – Они не могут быть далеко, – сказала ей Энни.
   – Нет-нет, – проговорила Остра. – Мы могли провести там целый год. Или десять. А может быть, тысячу. Мы же побывали в волшебной стране, правда? Там еще и не такое случается.
   – В детских сказках, – напомнила ей Энни. – И на самом деле мы не можем быть уверены, что это действительно волшебная страна. Да и я ни разу не отсутствовала дольше получаса. Значит, мы вполне сможем их догнать.
   – А вдруг они уже убили Казио и з'Акатто?
   – Я не вижу тел. А ты?
   – Они могли их похоронить.
   – Не думаю, что те люди стали бы это делать. Если они не побоялись кары за убийство сестер целого монастыря, не побоялись вырубить хорц, что им стоит оставить парочку трупов на дороге? Кроме того, помнишь, они их связали. Наверное, собираются отвести их на корабль.
   – Или Казио что-нибудь наврал им насчет того, куда мы подевались, – предположила Остра, немного успокаиваясь. – И они хотят проверить, а потом начнут его пытать.
   – Это возможно, – сказала Энни, заставив себя не думать о том, как Казио будут пытать.
   – И куда мы пойдем? – спросила Остра.
   – Их корабль плыл на север мимо Дуврэ, – сказала Энни. – Поэтому мне кажется, что они пришли с той стороны, куда мы направляемся.
   – Но Казио мог отправить их на юг, чтобы увести подальше от нас.
   – Верно, – согласилась с ней Энни, с тоской глядя на дорогу и сожалея о том, что она ничего не понимает в следопытстве.
   Даже такой большой отряд всадников почти не оставил следов на дороге, точнее, таких следов, какие она могла бы обнаружить…
   И тут она заметила маленькую каплю крови. Тогда она прошла несколько шагов на север и обнаружила еще одну.
   И ничего в южном направлении.
   – На север, – сказала она. – Один из них истекал кровью в хорце, и, похоже, она еще не остановилась. В любом случае других следов у нас нет.
   В давние времена река Теремене прорезала глубокое ущелье в бледной плоти земли, по которой несла свои воды, но теперь она была не способна на такие подвиги. Она постарела и медленно катила свои воды под зимним небом, не доставляя никаких хлопот рыбачьим лодкам, баржам и яхтам, что путешествовали на ее спине.
   Она не обращала ни малейшего внимания ни на впечатляющих размеров каменный мост, выстроенный в самом узком ее месте, ни на массивные гранитные столбы, которые его поддерживали.
   Энни посмотрела на деревню, пристроившуюся за мостом. Она смутно помнила, что деревня называется Теремене и что по дороге в монастырь они здесь не останавливались.
   – Остра, – спросила она, – когда мы въехали в Вителлио, на границе стояли стражники. Помнишь?
   – Да. Ты кокетничала с одним из них.
   – Ничего я не кокетничала, – запротестовала Энни. – Я попросила его аккуратнее проверять мои вещи! Впрочем, не важно. А здесь были стражники? Тут ведь граница между Теро Галле и Хорнладом. Разве ее не должны охранять?
   – Нас никто не останавливал, – немного подумав, сказала Остра. – Но и когда мы въехали в Хорнлад из Кротении, нас тоже никто не остановил.
   – Правильно, но Хорнлад является частью отцовских… – Она не договорила, потому что на нее нахлынула боль. – Хорнлад – часть империи. А Теро Галле – нет. В любом случае, похоже, теперь здесь стражники есть.
   – Я видела, как они проверяли караван, – кивнув, сказала Остра.
   – И почему же они вдруг появились?
   – Караван направляется в Хорнлад, а мы ехали оттуда. Возможно, империю беспокоит, кто въезжает на ее территорию, а Теро Галле это неинтересно.
   – Может быть, – вздохнув, проговорила Энни. – Мне бы следовало знать подобные вещи. И почему я не слушала своих учителей?
   – Ты боишься, что это те всадники?
   – Да… или они предложили за нас награду, как в з'Эспино.
   – Тогда не имеет значения, что это за стражники – настоящие или нет, – заметила Остра. – Мы не можем рисковать.
   – Но нам нужно перебраться через мост, – сказала Энни. – Я надеялась, что как только мы окажемся на территории империи, нам удастся получить помощь. Или, по крайней мере, спросить, не видел ли кто-то Казио и з'Акатто.
   – И добыть еды, – сказала Остра. – Рыба мне ужасно надоела, но это лучше, чем ничего.
   Желудок Энни тоже жалобно урчал. Пока голод всего лишь немного досаждал, но через пару дней станет настоящей проблемой. У них не осталось даже мелкой медной монетки, а свои волосы она уже продала. Так что на продажу у них осталось совсем немногое – причем ни одна из возможностей Энни не вдохновляла.
   – Может быть, когда стемнеет, – с сомнением предложила Остра.
   Она услышала какой-то звук у себя за спиной – вниз по склону, мимо их укрытия, пролетел камешек. Тихонько вскрикнув от неожиданности, Энни резко обернулась и обнаружила, что на них смотрят два молодых человека с темными волосами и смуглой кожей. Они были в кожаных куртках и штанах, заправленных в высокие сапоги. Оба имели при себе короткие мечи, а один – еще и лук.
   – Ишатите! Ишатите, не эк те некеме! – крикнул тот, что был с луком.
   – Я вас не понимаю! – обреченно ответила Энни.
   Молодой человек склонил голову набок.
   – Королевский язык, да? – спросил он, спускаясь вниз по склону и целясь в нее из лука. – Значит, вы как раз те, кого ищут, готов поспорить.
   – Позади нас еще один, – прошептала Остра.
   У Энни сжалось сердце, но, когда два незнакомца начали к ним приближаться, страх сменился гневом.
   – Кто вы? – сурово потребовала ответа она. – И что вам нужно?
   – Вы нужны, – ответил мужчина. – Вчера пришли чужестранцы. Сказали: «Найдите двух девчонок, одна золотоволосая, другая рыжая. Поймайте их или убейте, все равно, но доставьте их нам – и получите много денег». Я вижу девчонку с золотыми волосами. Думаю, под косынкой рыжие. – Он помахал рукой с мечом. – Снимай.
   Энни сняла косынку, и парень осклабился.
   – Пыталась спрятать, а? Не слишком успешно.
   – Ты дурак, – сообщила Энни. – Они не заплатят. Они вас убьют.
   – Это ты так говоришь, – ответил он. – Не собираюсь тебе верить.
   Он шагнул вперед.
   – Не смей меня трогать, – прорычала Энни.
   – Эшрийе, – бросил другой мужчина.
   – Да, правильно, – отозвался лучник. – Они сказали, рыжая – ведьма. Лучше их просто убить.
   И он натянул тетиву лука. Энни с вызовом вздернула подбородок и потянулась к своей силе, готовая проверить, что та сможет на этот раз.
   – За это ты умрешь, – сказала она.
   На лице парня появилась мимолетная гримаса страха, и он замешкался.
   В следующее мгновение он вскрикнул от боли и покачнулся, а Энни увидела, что из его плеча торчит стрела. С громким стоном он выронил лук, а его товарищ закричал.
   – Отойди от них, Комарре, и вы все тоже, – прозвучал новый голос, принадлежащий спускавшемуся по склону мужчине средних лет с морщинистым, выдубленным на солнце лицом и черными с проседью волосами. – Дамам вы не по душе.
   – Проклятье, Арторе, – проворчал тот, в кого попала стрела. – Это не твое дело. Я первый их увидел.
   – Мы с моими мальчиками решили, что это наше дело, – ответил новоприбывший.
   Нападавшие попятились.
   – Ладно, хорошо, – сказал Комарре. – Но мы с тобой еще встретимся.
   В этот миг вторая стрела вонзилась ему прямо в горло, и он, словно мешок с зерном, рухнул на землю. Два его товарища едва успели вскрикнуть, а в следующее мгновение рядом с Энни лежали три трупа.
   – Больше не встретимся, Комарре, – покачав головой, сообщил Арторе.
   Энни подняла голову и посмотрела на него.
   – Мне очень жаль, что вам пришлось это увидеть, леди, – сказал он. – С вами все хорошо?
   Он подошел ближе.
   Энни схватила Остру и крепко обняла ее.
   – Чего вы хотите? – спросила она. – Зачем вы их убили?
   – Они уже давно напрашивались, – ответил мужчина. – Но сейчас получалось, что, если бы я их отпустил, они бы рассказали все отряду ханзейских рыцарей, а те пришли бы за мной, сожгли бы мой дом – нехорошо.
   – Значит, вы не отдадите нас им?
   – Я? Я ненавижу рыцарей и ненавижу ханзейцев. Зачем мне для них что-то делать? Идем, скоро стемнеет, и, мне кажется, вы проголодались, верно?
   Энни растерянно последовала за человеком по имени Арторе по разбитой дороге, поросшей кое-где можжевельником, в сторону холмов, которые тянулись вдоль реки. Там к ним присоединились четверо юношей, вооруженных луками. Солнце садилось за спиной небольшого отряда, и тени бежали впереди них в сгущающихся сумерках. В небе летали ласточки, и Энни в очередной раз задалась вопросом, что случилось в хорце и почему рыцари их не нашли.
   Они прошли мимо пустых полей и крытых соломой домиков, построенных из кирпича. Арторе и его сыновья разговаривали между собой, здоровались с соседями так, словно ничего особенного не произошло.