Киз Грегори. Мертвый принц

   – Плевать на Казио, – пробормотала Энни. Девушки побежали, но через несколько ярдов из боковой улочки выскочил Эрисо, бледный и ужасно злой. Рядом с ним держался еще какой-то мужчина.
   Эрисо вытащил узкую шпагу, вид которой не предвещал ничего хорошего.
   – Ну-ка, попробуй вот это, ведьма, – прорычал он. – Мне сказали, что им все равно, живая ты будешь или мертвая – награда одинаковая, а ты мне сильно испортила настроение.
   – Такой большой ножик для таких маленьких девочек, – насмешливо крикнула женщина с балкона. – Наконец-то настоящий мужчина забрел на нашу улицу.
   – Редиана! – позвала Энни, узнав голос. – Они собираются нас убить!
   – О, герцогиня уже хочет со мной дружить? – крикнула в ответ Редиана. – Вчера на рыбном рынке ты вела себя по-другому.
   – Тут тебе никто не поможет, дорогуша, – фыркнув, заявил Эрисо.
   В следующее мгновение его спутнику на голову обрушился глиняный горшок с каким-то не слишком аппетитным содержимым. Тот упал, дико взвыв и обхватив голову руками. А Эрисо, возмущенно крича, принялся отчаянно уворачиваться от гнилых фруктов и рыбных объедков, которые полетели в него сразу из нескольких окон.
   Однако тут подоспели его товарищи и стали медленно окружать девушек. Им пришлось выйти на середину улицы, куда не могли долететь тяжелые предметы.
   Женщины начали орать одновременно.
   – Могу поспорить, у него в штанах червяк! – крикнула одна. – Или малюсенькая улиточка, которая спряталась от ужаса в свою ракушку.
   – Отправляйся в свой Северный район, где тебе самое место!
   Но Эрисо, оказавшись вне досягаемости увесистых снарядов, больше не обращал внимания на крики и на самих женщин, Он начал медленно подступать к Энни и Остре.
   – Ты не можешь нас убить прямо здесь, на глазах стольких людей, – сказала Энни.
   – На Перто Вето люди не живут, – возразил Эрисо. – Здесь селятся отбросы. Даже если кто-нибудь и захочет рассказать, что тут произошло, их никто не станет слушать.
   – Жаль, – прозвучал новый голос – Потому что у этой истории будет интересный конец.
   – Казио! – выкрикнула Остра.
   Энни не стала оборачиваться – она не могла отвести глаз от кончика шпаги Эрисо, а голос Казио она знала прекрасно.
   – И кто, во имя лорда Ондро, ты такой? – спросил Эрисо.
   – Как кто такой? Я – Казио да Пачиомадио да Чиоваттио, и я охраняю этих двух каснар, – сообщил тот. – Кажется, мне повезло: сегодня будет удачный день, потому что у них наконец-то появились недоброжелатели, и я смогу с ними поразвлечься. Жалко только, что вы такие трусы – удовольствие не то. Но ничего не поделаешь.
   Энни услышала, как он достал шпагу.
   – Каспатор, – проговорил Казио, обращаясь к своему клинку, – пришла пора немного поработать.
   – Нас шестеро, придурок, – предупредил его Эрисо.
   Энни услышала легкое движение у себя за спиной, вскрик и какое-то бульканье.
   – Плохо считаешь, – заметил Казио. – Энни, Остра, идите сюда. Быстро.
   Энни бросилась к нему и чуть не сбила с ног, когда он шагнул вперед, держа перед собой шпагу.
   – Оставайтесь у меня за спиной, – велел он.
   Женщины на балконах и в окнах приветствовали его радостными криками. Тип, которого Казио проткнул рапирой, пополз прочь с улицы, когда юноша бросился в атаку на Эрисо и его спутников. Впрочем, бравада Казио не обманула Энни, она понимала, что пятеро – это слишком много даже для него. Как только они его окружат…
   Однако он держался совершенно спокойно и парировал удары с таким видом, словно ему было невероятно скучно. Он бросался вперед, потом отскакивал, появлялся сзади, и в какой-то момент ему удалось заставить своих противников сгрудиться в кучу, где они все одновременно пытались отражать его удары. Впрочем, довольно скоро они сообразили, что их все-таки больше, и начали его окружать. Казио отбил одну атаку и сделал неожиданный разворот, в результате которого острие вражеского клинка вонзилось в его же товарища. Одновременно рапира Казио вошла в плечо другого. Оба вскрикнули и отскочили назад, хотя ни тот ни другой не получили смертельной раны.
   – За уно-ан-дор, – сообщил им Казио, – мое личное изобретение. Я…
   Он замолчал, чтобы отбить яростную атаку Эрисо, затем быстро отразил нападение одного из его соратников, отбежал назад, но оказался недостаточно проворным, и третий выпад достиг цели – острие шпаги вонзилось ему в левое плечо. Казио застонал и поудобнее перехватил свое оружие, но не успел вырваться, когда враги снова попытались его окружить.
   – Казио! – крикнула Остра, не в силах больше сдерживаться.
   Неожиданно одному из нападавших в голову угодила бутылка, превратив его ухо в кровавое месиво.
   Энни подняла голову посмотреть, кто ее бросил, и обнаружила, что за ее спиной столпилось около тридцати соседских мужчин, вооруженных ножами и деревянными дубинками.
   Среди них был и Осперо.
   – Эй, вы! – крикнул он. – Что вам нужно от девочек?
   Эрисо поджал губы и ответил:
   – Не твое дело.
   – Ты на Перто Вето, красавчик. Значит, это очень даже наше дело.
   Эрисо окружили его головорезы. Один держался за окровавленное ухо. А Энни вдруг почувствовала, что оказалась между двумя львами.
   На лице Эрисо промелькнуло поочередно несколько выражений, затем он вздохнул.
   – Вот эта штучка с рыжими волосами помолвлена с принцем Латро, но имела глупость влюбиться в вашего парня и сбежала. Меня послали привести ее назад.
   – Правда? – поинтересовался Осперо. – И за нее обещали награду?
   – Никакой награды.
   – В таком случае, с какой стати ты за ней сюда явился?
   – Этого требует моя честь. Я обещал ее вернуть.
   – Хм-м. Принц Латро, говоришь? Тот самый принц Латро, который обложил налогами нашу рыбу, чтобы продавать свою дешевле? Тот самый принц Латро, что вздернул Фьювро Олуфио?
   – Мне про эти дела ничего не известно.
   – Значит, тебе вообще мало что известно. Но вот что я тебе скажу: если, отрезав мой собственный нос, я огорчу Латро да Вилланчи, я сделаю это с огромным удовольствием. Он получит свою подружку назад. От нас. По частям.
   Эрисо стал пунцовым от ярости.
   – Ничего подобного вы не сделаете. Принц вам отомстит, и его месть будет ужасна. Он убедит меддиссо прислать сюда солдат. Вы этого хотите?
   – Нет, не хотим, – проговорил Осперо. – Но мы скромные люди, здесь, на Перто. Нам все равно, получим ли мы что-нибудь в награду, главное, чтобы вышло по-нашему.
   – Но как вы…
   Глаза Эрисо вылезли из орбит, когда мужчины с Перто бросились вперед.
   – Нет!
   Он повернулся и бросился бежать, его банда последовала за ним.
   Осперо расхохотался, глядя, как они исчезают из виду. Затем повернулся к Энни, Остре и Казио.
   – Он наврал. Полагаю, награда за тебя все-таки объявлена, – сказал он. – Думаю, тебе лучше рассказать, что происходит, причем немедленно.
   Словно чтобы сделать его слова весомее, его люди подступили ближе.

Глава 8
Васил-Никс

   «Сейчас я умру», – подумал Леоф. Мысль была какой-то вялой, да и весь мир вокруг, окутанный диковинным золотистым светом, как будто начал замедлять свое движение. Музыкант прекрасно видел человека, который шел на него, – светлые, криво подстриженные волосы, широко расставленные глаза – в темноте не разглядишь, какого они цвета, – расстегнутая куртка, оттопыренные уши, голова обвязана какой-то тряпкой.
   В руке человек держал меч, сверкавший в лунном свете.
   Леоф собрался было бежать, но, подняв голову и увидев, как близко подобралась к нему смерть, решил, что не хочет, чтобы клинок вонзился ему в спину.
   А в следующее мгновение мимо него проплыл новый осколок ослепительного света и ударил его врага в грудь. Тот остановился, вскрикнул и посмотрел вниз. Какой-то металлический предмет со стуком упал на землю. Чистейшая звенящая нота повисла в воздухе, сливаясь с удивительно гармоничной мелодией.
   – Проклятье! – выдохнул Гильмер.
   – Болван! – крикнул солдат и снова поднял свой меч. – Я отрежу тебе яйца, а потом прикончу.
   Неожиданно оказалось, что музыка, которую слышал Леоф, звучит вовсе не у него в голове. Она доносилась снизу, из-под стены, пронзительным, леденящим душу звуком. Леоф не сразу сообразил, что это кричат люди.
   Тип с мечом в руках, замешкавшийся у самого края, заглянул вниз.
   И вдруг, широко раскрыв рот, он присоединил свой голос к общей песне, жилы на его шее напряглись, точно веревки. А потом он упал на землю.
   – Что? – Гильмер шагнул вперед, чтобы посмотреть, что там происходит, но Леоф прижал его к камню, не давая пошевелиться.
   – Не смотри, – прохрипел он. – Я не знаю, что в ящике, но мы не должны на него смотреть.
   Солдат с мечом упал так, что его голова оказалась повернутой к ним, и в лунном свете они увидели его глаза, превратившиеся в две черные ямы, совсем как у жителей Бруга.
   Внизу продолжали раздаваться крики:
   – Не смотрите туда!
   – Прикройте глаза! Пусть Риив и Хилман его возьмут.
   – Оно достало не всех, – прошептал Леоф.
   – Что достало не всех? – спросил Гильмер, и Леоф заметил, что старик дрожит.
   И тут сильный командный голос перекрыл все остальные:
   – Камень сбросили со стены. Там кто-то есть. Найдите их и убейте.
   – Это про нас, – заметил Леоф. – Идем. И не смотри туда.
   Они быстро сбежали вниз по лестнице и снова оказались в безмолвном городе.
   – Сколько им понадобится времени, чтобы сюда добраться? – выдохнул Леоф, пока они мчались по неровным булыжникам мостовой.
   – Немного. Они войдут через южные ворота. Лучше спрятаться. Сюда.
   Они несколько раз сворачивали за углы, миновали площадь у колокольни и побежали по следующей улице.
   – Интересно, сколько человек оно прикончило, чем бы оно ни было?
   – Не знаю.
   – Тише! – прошептал Гильмер. – Стой и слушай.
   Леоф остановился и, хотя его собственное дыхание и стук сердца заглушали почти все остальные звуки, понял, почему Гильмер замер, – он услышал, как к тому месту, где они стояли, приближаются сразу несколько человек.
   – Давай сюда, – позвал его Гильмер и открыл дверь трехэтажного дома.
   Они вошли внутрь и поднялись на второй этаж в комнату с кроватью и окном, закрытым шторой. Гильмер подошел к нему, и Леоф его предупредил:
   – Осторожно. Они могли прихватить это с собой.
   – Да, верно. Я только гляну.
   Старик чуть сдвинул в сторону край шторы. Леоф взволнованно наблюдал за ним, когда у него из-за спины появилась чья-то рука и прикрыла ему рот.
   – Тише, – услышал он у самого уха. – Это я, Артвейр.
   Гильмер быстро повернулся, хотя звук был едва различим.
   – Милорд Артвейр! – выдохнул он.
   – Привет, мастер ветра, – сказал Артвейр. – В какие неприятности ты нас втянул?
   – Милорд? – повторил Леоф.
   – Ты не знал? – удивился Гильмер. – Сэр Артвейр – наш герцог, кузен его величества короля Чарльза.
   – Нет, – признался Леоф. – Я не знал. Милорд…
   – Помолчи, – прервал его Артвейр. – Сейчас это не важно. Они идут следом, висят у вас на пятках и непременно найдут. У васил-никса острый нюх.
   – У васил-никса?
   – Да. В эти дни оживают наши самые страшные легенды.
   – Это он там у них в ящике?
   – Да, – подтвердил Артвейр, криво ухмыльнувшись. – Когда я сюда приехал, они разгуливали по городу и размахивали им, точно фонарем. Я видел, как гибли последние горожане. Я должен благодарить за то, что выжил, старую няню – лишь ее сказки объясняли, что происходит. Я отвернулся прежде, чем его взгляд упал на меня. Конечно, когда вы сломали его клетку, я снова чуть не погиб, потому что наблюдал за ними. Впрочем, это было умно. Думаю, вы уложили пол-отряда, прежде чем его снова накрыли.
   – Вы все видели?
   – Я наблюдал с южной башни, – кивнув, сказал Артвейр.
   – А как им удалось его поймать, а потом засунуть в клетку и накрыть?
   – У них с собой два слепца, – пояснил Артвейр. – Они переносят ящик. Остальные идут следом. Клетка – что-то вроде фонаря, закрытого со всех сторон, кроме одной. Это существо испускает свет, стоит его увидеть – и лишь величайшим усилием воли можно устоять.
   – Но клетка разбита.
   – Да. Теперь им приходится соблюдать осторожность – как и нам, кстати.
   – Бежим отсюда, пока они нас не нашли!
   – Нет, – тихо проговорил Артвейр. – Думаю, нужно драться. Два человека остались у дамбы. Это займет больше времени, но они ее вскроют, если им не помешать. Мы не должны этого допустить.
   – Не должны, – согласился с ним Гильмер. – Не после того, как Бруг отдал за дамбу свою жизнь.
   – Но как мы можем сражаться с тем, на что нельзя смотреть? – спросил Леоф.
   Артвейр поднял стоявшую около двери пару бутылей из голубого стекла, наполненных какой-то жидкостью. Горлышки были заткнуты клочьями ткани.
   – Вот что я придумал, – сказал Артвейр.
   Через несколько мгновений Леоф встал лицом к лестнице. Артвейр занял позицию на первой площадке – тень с луком и стрелой на тетиве. Гильмер, плотно прикрыв глаза, присел за спиной Леофа, у окна.
   – Они здесь, – сообщил Артвейр. – Приготовьтесь.
   Леоф, изо всех сил пытающийся справиться с волнением, кивнул. В одной руке он сжимал свечу, в другой – бутыль с маслом. Гильмер был вооружен точно так же.
   Леоф услышал, как открылась входная дверь, а в следующее мгновение запела тетива лука.
   – У них лук! – крикнул кто-то.
   – Шевелитесь! – приказал другой голос – Они не могут поразить то, чего не видят. Если они откроют глаза, они умрут.
   На лестнице раздались шаги. Лук снова зазвенел, и опять кто-то вскрикнул от боли.
   – Им просто повезло! – крикнул командир. – Поднимайтесь наверх! Быстрее!
   – Пора! – взревел Артвейр и бросился вверх по лестнице. Леоф зажег пропитанную маслом тряпку.
   И увидел свет, заливший лестницу, – прекрасное золотистое сияние, какого ему еще никогда не доводилось встречать. Обещание абсолютного покоя заполнило все его существо, и он понял, что не сможет жить дальше, если не увидит источника света.
   – Пора, я сказал! – завопил Артвейр.
   Словно издалека Леоф услышал звон бьющегося стекла и крики внизу. Видимо, Гильмер бросил свою бутыль, нацелившись на вход в дом. Но старик не видел света, он не понял…
   Неожиданно Леоф вспомнил про трупы в таверне и их глаза.
   И швырнул бутыль на площадку, на которой пару мгновений назад стоял Артвейр. Свет стал ярче и еще прекраснее. Когда пламя расцвело, точно цветок со множеством лепестков, Леоф потянулся вперед, чтобы посмотреть – хотя бы одним глазком, но Артвейр грубо толкнул его на пол.
   – Что, ради всех святых, ты вытворяешь! Нельзя смотреть! – прорычал он.
   Снова раздались пронзительные крики. Эта ночь была словно создана для криков. Масло горело быстро, а с ним вместе и деревянный дом.
   – Гильмер! – крикнул Артвейр. – Ты поджег дверь?
   – Да, поджег, – ответил Гильмер. – Я решил, что можно осторожненько глянуть, пока чудище на лестнице. Я хорошо прицелился, попал в самую точку. – Он почесал в затылке. – Только мы теперь застрявши в горящем доме.
   – Они тоже, – заметил Артвейр, подошел к окну, отодвинул штору и наложил на тетиву стрелу. – Так, следите за лестницей, – велел он. – Если кто-нибудь появится, кричите.
   На лестнице, охваченной пламенем, царил настоящий хаос, вверх поднимались клубы черного дыма. Видимо, ночь была предназначена не только для криков, но и для огня. И, похоже, Леофу все-таки суждено было сгореть заживо.
   Он услышал, как снова запела тетива, и ее голос перекрыл крики и рев пламени. Потом еще раз – Артвейр стрелял по улице.
   И тут сквозь огонь прошла тень, существо размером с маленькую собачку, но подобное змее. Языки пламени стали золотистыми.
   Леоф мгновенно зажмурился.
   – Закройте глаза, – завопил он. – Оно поднимается сюда.
   – Идите на мой голос, – велел Артвейр. – Окно. Нам придется выпрыгнуть.
   – Я здесь, – сказал Гильмер и, схватив Леофа за руку, заставил его встать.
   Комнату наполнил диковинный запах, по коже Леофа побежали мурашки.
   Неожиданно он нащупал оконную раму, вцепился в нее мертвой хваткой, движимый ужасом, сделал шаг, повис на руках на несколько мгновений, а потом свалился на землю.
   Его желудок взмыл в небеса, под ногами внезапно возникла земля, а потом тело обожгла дикая боль.
   Кто-то потянул его за руку. Снова Гильмер.
   – Вставай, – приказал старик.
   Леоф попытался ему ответить, но чуть не прикусил собственный язык.
   В красноватых отблесках проявилось лицо Артвейра.
   – Он сломал ногу. Помоги мне.
   Они оттащили его подальше от пожара, который уже начинал распространяться. Вместе с болью накатил мрак, и Леоф время от времени переставал понимать, что происходит. В следующий раз, когда он пришел в себя, оказалось, что они сидят в лодке на берегу канала.
   – Побудь с ним, Гильмер, – мрачно сказал Артвейр. – Мне нужно разобраться еще с двумя. А потом будем отсюда выбираться.
   – Куда? – спросил Гильмер, и впервые за все время в его голосе появилось отчаяние. – Мой маленд, мой город… – Он заплакал.
   Леоф откинулся назад и принялся наблюдать за дымом, который поднимался в небо, пытаясь спрятать звезды. Лодка тихонько покачивалась на воде канала. Он старался не думать о боли.
   – Как нога? – спросил Артвейр.
   – Болит, но боль тупая, – ответил Леоф, взглянув на ногу.
   На нее наложили шину и тугую повязку, но каждая выбоина на дороге отзывалась вспышкой боли, даже несмотря на то, что ногу обложили соломой. Артвейр нанял повозку с неразговорчивым возницей.
   – Это чистый перелом, он быстро заживет, – сказал Артвейр.
   – Да, полагаю, мне повезло, – мрачно проворчал Леоф.
   – Я тоже скорблю по Бругу, – немного мягче проговорил Артвейр. – Огонь уничтожил лишь несколько домов.
   – Но люди все погибли, – напомнил ему Леоф.
   – Почти все, – не стал спорить с ним Артвейр. – Но некоторые жители были в отъезде, а кое-кто задержался на полях.
   – А дети? – спросил Леоф. – Что будет с ними?
   Гильмер и Артвейр обыскали все дома наутро после пожара. Им удалось найти около тридцати детей, лежавших в колыбелях или просто спавших в своих постелях. Те, что были постарше, разделили судьбу родных.
   – О них позаботятся, – успокоил его Артвейр. – Их герцог за этим проследит.
   – Ах да. – Леоф вздохнул. – Почему вы не сказали мне, кто вы такой, милорд?
   – Потому что человек узнаёт больше, видит больше, живет больше, если люди не зовут его постоянно «милорд», – ответил Артвейр. – Многие греффи и королевства погибли, поскольку их правители не знали, что творится на их улицах и Дорогах.
   – Вы необычный герцог, – заметил Леоф.
   – А ты необычный композитор, я полагаю, хоть и не слышал ни об одном до встречи с тобой. Ты оказал мне – и империи – огромную услугу.
   – Это все Гильмер, – возразил Леоф. – Я ничего не понимал, и будь я один, то просто убежал бы. Я не герой и не человек действия.
   – Гильмер прожил здесь всю свою жизнь. Долг глубоко укоренился в его костях. Ты же – чужак, ничего не должен этой земле и, как сам говоришь, не воин. Однако ты рисковал всем, что у тебя есть. Ты настоящий герой и лишь в большей мере – оттого, что хотел сбежать, но остался.
   – И все же мы почти ничего не спасли.
   – Ты что, спятил? Представляешь, сколько человек погибло бы, разрушь они дамбу? Чего бы это стоило королевству?
   – Нет, – признался Леоф. – Я знаю только, что погиб целый город.
   – Такое иногда случается, – произнес Артвейр. – Города гибнут в войнах, от голода, пожаров и наводнений.
   – Но почему? Чего хотели те люди? И где они взяли эту жуткую тварь?
   – Хотел бы я знать, – ответил Артвейр. – Я очень сильно хотел бы это знать. Когда я вернулся к дамбе, последние два мерзавца уже сбежали. Остальных прикончили пожар и васил-никс.
   – А васил-никс? – спросил Леоф. – Он убежал?
   Артвейр покачал головой.
   – Сгорел. Он на Галасте.
   Леоф взглянул на лошадь, на спине которой был укреплен завернутый в кожу узел.
   – Он не опасен? – спросил он.
   – Я сам его заворачивал, и со мной ничего не случилось.
   – Откуда он взялся?
   Герцог пожал плечами.
   – Недавно в Кал Азроте убили греффина. А год назад я мог бы поклясться, что эти существа – выдумка, герои детских сказок. Но вот мы столкнулись с васил-никсом. Такое впечатление, что вокруг нас начал оживать тайный мир.
   – Мир зла, – сказал Леоф.
   – В мире всегда было полно зла, – заметил Артвейр. – Но должен признать, что его облик меняется.
   К полудню Леоф увидел, как ему сначала показалось, тучу на горизонте, но вскоре разглядел изящные башни с развевающимися флагами и понял, что смотрит на холм, возвышающийся над плоской равниной Новых земель.
   – Это он? – спросил Леоф.
   – Да, – ответил Артвейр. – Инис, королевский остров.
   – Остров? Похоже на гору.
   – Здесь слишком ровная местность, чтобы видеть воду. Ведьма и Свежесть встречаются по эту сторону Иниса, а потом берут его в кольцо. По другую сторону находятся Пенная бухта и море Святого Лира. Замок – это Эслен.
   – Он кажется большим.
   – Он и есть большой, – сказал Артвейр. – Говорят, в замке Эслен комнат больше, чем звезд на небе. Я не знаю – не считал ни того ни другого.
   Вскоре они подъехали к месту слияния рек, и Леоф увидел, что Эслен действительно стоит на своего рода острове. Свежесть – река, которую они пересекли возле погибшего Бруга, – соединяла свои воды с другой рекой – Ведьмой, огромной, наверное в пол-лиги шириной. Вместе они образовывали нечто вроде озера, посреди которого возвышались холмы Иниса.
   – Мы переберемся на другую сторону на пароме, – сообщил Артвейр. – А затем я позабочусь о том, чтобы представить тебя ко двору. Я не знаю, осталось ли в силе твое приглашение, но, если осталось, мы это выясним. Если нет, я найду для тебя место в моем поместье Ходворпен.
   – Спасибо, милорд.
   – Зови меня Артвейр, ты ведь узнал меня под этим именем.
   Когда впереди показалась паромная переправа, Леоф испугался, что они оказались в самом сердце стоящей лагерем армии. Впрочем, приглядевшись внимательнее, он пришел к выводу, что если это и армия, то какая-то слишком разношерстная и неорганизованная. Палатки и фургоны сгрудились самым причудливым образом, превратив окрестности в диковинный лабиринт с узкими улочками и площадями – что-то вроде импровизированного города. Дым поднимался над кострами, на которых готовилась еда, но их оказалось значительно меньше, чем можно было ожидать. Впрочем, он тут же вспомнил слова Гильмера о нехватке дерева.
   А вот нехватки людей совершенно не ощущалось. Должно быть, здесь собралось несколько тысяч человек, причем далеко не все сидели в фургонах и палатках, многие расположились на одеялах или прямо на земле. Они провожали повозку взглядами, в которых зависть смешивалась с безнадежностью.
   В самом сердце этого безумного лагеря располагался другой, более организованный. Здесь на палатках развевались королевские штандарты, люди были вооружены и носили королевские цвета. Когда повозка приблизилась к лагерю, на дорогу вышел мужчина средних лет, в глазах которого застыла упрямая решимость.
   – С дороги, – бросил ему возница.
   Мужчина не обратил на того ни малейшего внимания и посмотрел на Артвейра.
   – Милорд, – проговорил он. – Я вас знаю. В молодости я служил в вашей городской страже.
   – Чего вы хотите? – вглядываясь в его лицо, спросил Артвейр.
   – Моя жена, милорд, и дети. Заберите их в город, умоляю вас.
   – И куда я их помещу? – мягко спросил Артвейр. – Если бы в городе еще было место, вас бы тут не остановили. Нет, им лучше оставаться здесь, друг мой.
   – Нет, милорд. Эти земли наводнены ужасными чудовищами. Повсюду говорят о войне. Меня трудно испугать, милорд Артвейр, однако я боюсь. Кроме того, здесь ужасно сыро. Когда начнется дождь, нам будет негде укрыться.
   – В городе тоже будет негде, – грустно проговорил Артвейр. – Здесь у вас есть питьевая вода, мягкая земля и хоть какая-то еда. Там же вам придется спать на голых камнях, а жажду утолять мочой, которую выливают из окон.
   – Но зато нас защитит стена, – умоляющим голосом сказал мужчина.
   – Стены не остановят то, чего вы боитесь, – сказал Артвейр. Затем выпрямился и спросил: – Напомните мне ваше имя, сэр.
   – Ян Ридалвсон, милорд.
   – Я возьму вас с собой в город, фралет Ридалвсон. Вы сами убедитесь, что там нет места для вашей семьи. Затем я намерен поручить вам распределение пищи, одежды и укрытия для этих людей. Надеюсь, после того, как вы позаботитесь о своей семье, вы будете справедливы к остальным. Я буду время от времени проверять, как обстоят дела. Это все, что я могу сделать.
   – Вы очень великодушны, милорд, – поклонившись, сказал Ридалвсон.
   Артвейр кивнул.
   – Теперь двигаемся дальше.
   Они погрузились на паром и отправились в короткое путешествие на другую сторону. У них над головами, словно огромная гора, высился замок, а сам город спускался по склонам, точно лавина из домов с черными крышами, остановленная лишь стеной, окружавшей их.
   Когда повозка приблизилась к широкой каменной пристани, Леоф разглядел, что на этом берегу творится примерно то же самое, что и на другом. Сотни людей толпились у дальнего конца пристани, и, хотя ни фургонов, ни палаток нигде не было видно, их лица казались не менее мрачными и лишенными надежды.
   – Вы сказали, что служили в моей страже, – обратился Артвейр к их новому спутнику. – А откуда вы приехали сюда?