Киз Грегори. Мертвый принц

   – Нам неизвестно его смертное имя. Но вот уже тысячу лет существует возможность его появления.
   Энни закрыла глаза, в ее груди разгорался гнев.
   – От тебя так же мало помощи, как от твоих сестер.
   – Мы пытаемся помочь, но нас ограничивает наша природа.
   – Да, твоя сестра мне это объяснила, – сказала Энни. – Однако мне так и не удалось воспользоваться вашими советами.
   – Всему свое время, Энни. Каждый месяц повторяется лунный цикл, каждый год дарит весну, лето, осень и зиму. Но мир изменяется и по другим законам, он подвержен более сильным течениям. Цветы, раскрывающие свои лепестки в призмен, дремлют в новмен. Так повелось с тех самых пор, как родился наш мир. Тем не менее, когда произошла очередная смена времен года, цикл едва не был нарушен, мир вышел из равновесия. Колесо заскрипело на расколотой оси, появились возможности, не существовавшие прежде. Одна из них заключена в нем. Даже не в личности, а в месте, троне, если хочешь, свободном до настоящего времени, но дожидающемся, когда его займут. А теперь появился тот, кто готов на него претендовать. Однако мы еще не знаем, кто он, мы видим лишь то же, что и ты, – его тень.
   – Значит, он стоит за убийством моих сестер и отца? Это он прислал рыцарей в монастырь?
   – Вполне возможно. Ясно одно: он желает твоей смерти.
   – Почему?
   – Он не хочет, чтобы ты стала королевой.
   – Почему? – повторила Энни. – Чем я могу ему угрожать?
   – Потому что существуют два новых трона, – ответила Вера. – Два.
   Энни пришла в себя на палубе корабля. Кто-то накрыл ее одеялом. Она несколько мгновений не шевелилась, опасаясь, что вернется тошнота. Однако вскоре поняла, что ей стало значительно лучше.
   Энни села и потерла глаза. Наступило утро, солнце уже выглядывало из-за далекого горизонта. Остра стояла у борта и о чем-то негромко беседовала с Казио. Она улыбалась, а когда Казио коснулся ее руки – порозовела.
   «Глупая девчонка, – внутренне возмутилась Энни. – Неужели она не видит, что в нем нет искреннего чувства? Мальчишка, играющий в любовь».
   Но почему ее беспокоит глупость Остры? Ведь если Казио перенесет свое внимание на Остру, он оставит в покое ее саму. Так будет только лучше.
   И все же Остра ее подруга, и она должна за ней присматривать.
   Энни ухватилась за леер и поднялась на ноги. Тошнота не возвращалась. Она чувствовала себя значительно лучше.
   – О, она все-таки жива, – заметил Казио, посмотрев в ее сторону.
   Остра вздрогнула и покраснела еще сильнее. Неужели у них все зашло так далеко? Быть может, пока Энни было плохо или она спала?
   Ей даже не нужно спрашивать. Со временем Остра сама все расскажет. Или нет? Когда-то у них не было секретов друг от друга, но сейчас они несколько отдалились. Энни понимала, что виновата она сама, ведь у нее появились тайны от Остры. Возможно, та берет реванш.
   – Тебе стало лучше? – спросила Остра. – Я не могла тебя найти. Даже испугалась, что ты выпала за борт. Потом мы отыскали тебя на палубе, и я принесла одеяло, чтобы ты не замерзла.
   – Спасибо, – сказала Энни. – Здесь мне лучше. А сейчас тошнота совсем прошла.
   – Вот и отлично, – заметил Казио. – А то в последнее время ты стала слегка скучноватой.
   – Что сделало нашу компанию в совершенстве подходящей друг другу, – парировала Энни.
   Казио открыл было рот, чтобы ответить, но его внимание притекло что-то за спиной Энни, и он нахмурился. Она повернулась, проследив за его взглядом, и, увидев капитана Малконио, стиснула зубы.
   – Вижу, вам стало лучше, – заметил тот. – Мертвые восстают.
   – Не все, – холодно ответила Энни. – Некоторые так и остались мертвы.
   В глазах Малконио что-то промелькнуло, то ли гнев, то ли досада – трудно было определить точнее.
   – Каснара, я сожалею, что вы потеряли друга на причале. Но меня не нанимали сражаться, речь шла только о проезде.
   Он повернулся к Казио, и все сомнения относительно настроения капитана исчезли. Малконио был рассержен еще до того, как Энни раскрыла рот.
   – Более того, никто меня не предупредил, что нам может грозить опасность, – продолжал капитан.
   – Конечно, нет, – ответил Казио. – Я знал, что бесполезно рассчитывать на вашу честь или храбрость, Малконио.
   Малконио фыркнул.
   – А я знал, что не стоит рассчитывать на ваш здравый смысл или благодарность. Или на ваших друзей. Если бы мы задержались с отплытием еще на несколько мгновений, мой корабль захватили бы те люди. Даже если бы нас всех не прикончили, нам бы пришлось провести в порту пару десятков дней, договариваясь с местными властями. Я спас вам всем жизнь, а теперь не понимаю, что мешает мне вышвырнуть всю вашу неблагодарную компанию за борт.
   – Потому что, – ответил Казио, – если вы попытаетесь, я познакомлю ваше брюхо с Каспатором.
   – Вы помогаете мне принять решение, Казио.
   – Во имя Диуво, прекратите! – прорычал з'Акатто, который, прихрамывая, приближался к ним со стороны кормы. – Ни один из вас не поднимет руку на другого – и вы оба это прекрасно знаете, так что избавьте нас от своих детских угроз.
   Малконио кивнул мастеру клинка.
   – Как тебе удавалось терпеть его столько лет?
   – Оставаясь пьяным, – проворчал з'Акатто. – Но если рядом будете вы оба, мне придется отыскать что-нибудь покрепче. Кстати – не осталось ли у вас галлеанского?
   – Вы знакомы? – удивленно спросила Остра, переводя взгляд с з'Акатто на капитана и с того на Казио.
   – Не слишком, – ответил з'Акатто. – Но они братья.
   – Братья? – ахнула Остра.
   Энни удивилась не меньше подруги, хотя теперь заметила и явное сходство.
   – Мой брат никогда бы не пренебрег семейной честью, – ровным голосом проговорил Казио.
   – И в чем состоит мое пренебрежение семейной честью? – осведомился Малконио. – В том, что я оставил эту гниющую громадину нашего дома тебе?
   – Ты продал наше поместье, чтобы приобрести корабль, – ответил Казио. – Мы владели этой землей со времен образования Гегемонии. А ты продал нашу землю, чтобы купить это. – И он обвел рукой корабль.
   – Земля не приносила прибыли в течение жизни целого поколения, Казио. И я не хотел праздно болтаться по Авелле, нарываясь на дуэли, чтобы заработать себе на хлеб, каковое существование вполне устраивало тебя. И дела мои пошли хорошо. Сейчас у меня четыре судна, и скоро я смогу стать владельцем собственного поместья, причем построенного своими руками. Ты не можешь расстаться с прошлым Чиоваттио, брат. А я представляю собой будущее.
   – Красивая речь, – признал Казио. – Тренируешься перед зеркалом?
   Малконио закатил глаза, упер руки в бока и насмешливо улыбнулся Энни.
   – Выйди за него и сделай его жизнь невыносимой, ладно? – предложил он.
   Энни гордо расправила плечи.
   – Вы слишком много себе позволяете, – заявила она. – Ваши шутки неуместны. По крайней мере, этим вы похожи на своего брата.
   – Благодарение Диуво, на этом наше сходство заканчивается.
   – Вам бы следовало гордиться сходством с братом, – взорвалась Остра. – Он отважный боец. Мы бы десять раз погибли, если бы не он.
   – А если бы не я, – парировал Малконио, – вы были бы мертвы один раз, но этого, как мне кажется, вполне бы хватило.
   Казио поднял указательный палец, словно собирался что-то добавить, но брат отмахнулся от него.
   – З'Акатто прав – это бесполезно. Мне не следовало пускать на свой корабль брата, не говоря уже о его друзьях, но дело сделано. Остается выяснить главный вопрос: кто те люди, которые вас преследуют?
   – Я полагала, что вы обещали доставить нас в Палдх, – напомнила Энни. – Почему вас вдруг заинтересовали наши враги?
   – По двум причинам, каснара. Во-первых, для них я теперь связан с вами. У меня появился враг, которого я и не предполагал заводить. Во-вторых, нас преследует быстроходный корабль, и я не удивлюсь, если на нем плывут ваши знакомцы из порта з'Эспино.

Глава 5
Элис Берри

   – Ваше величество?
   Мюриель подняла голову. К ней обратился молодой стражник, которого сэр Файл поставил перед ее покоями.
   – Что случилось? – спросила она.
   – Кто-то стучит в дверь и просит позволения войти.
   Мюриель протерла глаза. Она ничего не слышала.
   – Узнайте, кто это.
   – Слушаюсь, ваше величество.
   Он исчез, а Мюриель с тревогой посмотрела на потайную дверь. Хотя теперь она знала, что убийца вошел обычным образом, она не была уверена, что он покинул ее покои тем же путем. Потайная дверь невидима, если не знать о ее существовании, но если тебе о ней известно и ты располагаешь достаточным временем, найти способ ее открыть не так уж трудно.
   До тех пор, пока она не будет уверена, что убийца не прячется в стенах, она не сможет чувствовать себя спокойно.
   Стражник вернулся.
   – Прайфек Хесперо, ваше величество, – объявил он.
   – Один?
   – Да, ваше величество.
   – Хорошо, – вздохнула Мюриель. – Пригласи его.
   В спальню вошел прайфек в темной сутане.
   – Ваше величество, – с поклоном приветствовал ее он. Мюриель всегда казалось, что прайфеку чего-то недостает, но ей никак не удавалось уловить, чего именно. Бесспорно, он был умным человеком, а когда речь заходила о государственных делах и религии, в его голосе проявлялась страсть. Прайфек прекрасно владел словом, вплоть до того, что иногда бывал слишком речист. Тем не менее, даже во время самых жарких споров Мюриель казалось, что прайфек не полностью увлечен разговором и лишь изображает качества, на деле ему не свойственные. Однако всякий раз, когда королева приглядывалась к какому-либо отдельному свойству его характера, оно представлялось ей ненаигранным.
   Возможно, причина в том, решила Мюриель, что он ей просто не нравится и она не может его принять таким, каков он есть.
   – Что привело вас ко мне, прайфек? – спросила она.
   – Естественное беспокойство о вашем благополучии, – ответил тот.
   Королева приподняла бровь.
   – Пожалуйста, объяснитесь, – потребовала она.
   – Мне кажется, все и без того понятно, – ответил Хеспе-ро. – Посреди ночи сэр Файл со своими вооруженными людьми врывается в королевские покои. Его величество король Чарльз прибывает сюда под охраной лирской стражи. Стража взволнована, весь замок в смятении.
   Мюриель пожала плечами.
   – Кто-то пытался меня убить, прайфек, – ответила она. – В такой ситуации смятение вполне объяснимо. Как, по-вашему, я должна была поступить?
   – Вас пытались убить?
   Его удивление показалось Мюриель таким же искренним, как и беспокойство.
   – Если только они не собирались ограничиться убийством моего стража и юной служанки, я бы сделала именно такой вывод.
   – Ужасно. Как им это удалось?
   Мюриель мрачно улыбнулась.
   – Как и в том случае, когда церковники убили моих дочерей, создается впечатление, что никто не знает.
   Рот прайфека открылся, губы образовали почти идеальное маленькое «о». Он покачал головой и после короткой паузы заговорил:
   – Ваше величество, если вы намекаете, что церковь имеет отношение к случившемуся, я вас прощаю. Жестокие испытания омрачили ваш разум.
   – Тем не менее, здесь чувствуется тот же запашок, – не сдавалась Мюриель.
   – Брат Десмонд и его люди были отступниками, – напомнил ей Хесперо. – Хуже того, еретиками, практикующими запретную магию.
   – Теперь, задним числом, конечно, – не стала спорить Мюриель. – Однако я взяла на себя смелость проверить списки монастыря д'Эф и обнаружила, что брат Десмонд и его люди считались доверенными братьями практически до самой смерти.
   – На самом деле, я полагаю, он потерял это доверие после того, как убил настоятеля своего ордена, – с иронией ответил Хесперо. – Я не стану отрицать, что возможность появления зла существует повсюду, даже внутри церкви. Убийство ваших детей и методы, которые при этом использовались, заставили нас посмотреть в глаза простой, но пренебрегаемой истине. Мы предприняли ряд серьезнейших расследований во многих наших орденах, чего не случалось со времен Гегемонии. Расследование начнется с самого фратекса Призмо и закончится самым скромным монахом. Если есть улики, указывающие, что покушение на вашу жизнь как-то связано с представителями церкви, я прошу вас открыть их мне.
   – Таких улик нет, – пришлось признать Мюриель.
   – Понятно, – спокойно проговорил прайфек. – Но что вам известно?
   – Кто-то ножом убил стражника, стоявшего на посту у двери моих покоев. Затем вошел и так же расправился с моей служанкой.
   – Но вы спаслись.
   – Меня здесь не было, – ответила Мюриель.
   – Какая удача, – заметил прайфек.
   – Да, вы правы, – устало ответила она. – Прайфек, зачем вы здесь?
   Он удивленно приподнял брови.
   – Чтобы предложить свою поддержку и совет.
   – И каким же будет ваш совет?
   – Ваше величество, я должен говорить прямо. Мне понятно, что ваши действия вызваны страхом и отчаянием – поэтому их до некоторой степени можно считать обоснованными, но они провоцируют настоящий скандал. По замку расползаются слухи. Кое-кто утверждает, что это переворот, за которым стоят де Лири, что вас вынудили – или, еще того хуже, вы сами избрали такой путь – силой захватить власть.
   – Прайфек, могу ли я напомнить вам, что власть и так принадлежит мне?
   – Вовсе нет, ваше величество, – с преувеличенной мягкостью возразил Хесперо. – Королем является ваш сын, Отважный, а не де Лири. У вас нет прав на трон.
   – Что ж, вполне откровенно, – ответила Мюриель. – Тогда позвольте мне говорить столь же прямо. Каким-то образом убийца сумел обмануть хваленых гвардейцев, проник в мои покои, убил служанку, а потом расправился бы и со мной, если бы я оказалась в спальне. После кровавых убийств в Кал Азроте я перестала в полной мере доверять моим гвардейцам, а теперь это и вовсе стало невозможным. Однако я верю Файлу де Лири и его людям. И больше никому во всем замке. Вот почему я защищаю свою жизнь, жизнь моего сына, а также его трон всеми доступными мне средствами. Если вы можете предложить мне лучший способ, я с радостью вас выслушаю.
   Хесперо потер лоб и вздохнул.
   – Вы неглупая женщина, ваше величество. Вы не можете не представлять последствий. Что бы вы ни делали в действительности, если Ханза предположит, что вы устанавливаете регентство Лири, они пришлют сюда армию. Мы вместе с прайфеком Ханзы неустанно пытаемся предотвратить войну. Но если вы будете продолжать действовать в том же духе, все наши усилия пойдут прахом.
   Мюриель развела руками.
   – Тогда посоветуйте, прайфек, что мне делать?
   Хесперо ответил не сразу, после некоторых колебаний:
   – Ну, история знает подобные примеры.
   – О чем вы, прайфек?
   – Триста лет назад де Лири управляли большей частью Кротении, но под их контролем находились лишь западные регионы, а в восточных царил настоящий хаос, пока их не уступили Виргенье.
   – Да. Лордам Лира не хватало сил следить за порядком во всей Кротении, и они предпочли отдать часть Виргенье, оставив Ханзу не у дел.
   – Верно, – согласился прайфек. – Вражда между Лиром и Ханзой имеет глубокие корни, она восходит ко временам Гегемонии или даже еще более ранним, когда они были лишь воинственными племенами. В любом случае пока что церковь признает законность передачи прав управления и закрепляющего ее брака, начиная с первого из череды союзов между Лиром и Виргеньей, последним примером которого являетесь вы. Однако Ханза всегда была сильнейшей страной и готовилась взять восточную Кротению силой. Или вернуть ее, как они утверждают, поскольку именно племена Ханзы первыми нарушили владычество Гегемонии на этих землях.
   – Понятно, – сказала Мюриель, чувствуя, как холодеют ее руки. – Вы предлагаете, чтобы я согласилась на Паке Сакер.
   Прайфек кивнул.
   – Как было сделано тогда. Его преосвященство фратекса Призмо можно убедить выделить войска для поддержания мира и ослабить тем самым все подозрения относительно вашей пристрастности.
   – Тем не менее, пятьдесят лет спустя Ханза покорила всю Кротению – от востока до запада.
   – Верно, но только после того, как был отменен Паке.
   – Иными словами, вы предлагаете впустить в город вителлианские войска?
   – Войска з'Ирбины, – уточнил Хесперо. – Самых надежных воинов фратекса Призмо. И только до тех пор, пока не будет мирно разрешен политический кризис. Это наилучший вариант, ваше величество. Ханза не осмелится выступить против Церкви. Мир будет сохранен, бессчетные жизни – спасены.
   Мюриель закрыла глаза. Предложение Хесперо звучало соблазнительно. Если она передаст управление церкви, то сможет отдохнуть. И сосредоточиться на защите оставшихся в живых детей.
   – В течение трехсот лет церковь занимала нейтральную позицию. Почему она решила вмешаться сейчас?
   – Вы должны понимать, ваше величество, что дело вовсе не в том, кто будет сидеть на троне Кротении через год. В мире поднимает голову страшное зло, сущности которого мы не понимаем, но забывать о котором не должны. Вы ведь читали последние донесения герцога Артвейра с востока? Половина его людей погибла в сражениях с обнаженными безумцами, демонами и чудовищами, подобных которым мир не видел со времен Колдовских войн. Уничтожены целые города, восток практически опустошен. Эслен переполнен беженцами, и мы продолжаем терять территории. И беды случаются не только на границах: Бруг находился в самом сердце Новых земель. Город уничтожен нечистью – никто из нас не подозревал, что подобные существа еще остались в нашем мире. Пришло время объединиться против общего страшного врага. Мы должны выступить вместе против нашествия тьмы, а не сражаться между собой, что приведет к всеобщей гибели. Вот что я вам предлагаю – шанс не просто спасти ваш трон, но сделать возможной общую борьбу с истинным врагом.
   – Под властью з'Ирбины.
   Хесперо потеребил бородку.
   – Мы потому не вмешивались в мирские дела, ваше величество, что у нас более высокое призвание. Виргенья Отважная очистила наш мир от первого зла, от скаслоев. И все же каким бы сокрушительным ни оказывалось поражение зла, оно всегда возвращается в другом обличье. Именно церковь является продолжательницей дела Виргеньи Отважной. Когда поднялся Джестер Черный, только благодаря церкви удалось одержать над ним победу.
   – Да. А потом церковь управляла миром в течение шестисот лет.
   – Это был золотой век, – нахмурившись, напомнил Хесперо. – Эпоха процветания, никогда Эверон не знал такого продолжительного мира.
   – И вы хотите вернуться к тем временам?
   – Мы могли бы выбрать и худший путь, но я не предлагаю вернуться в прошлое. Нам необходимо очищение, ресакара-тум, которое подготовит нас к великому испытанию. Ресакара-тум начался, ваше величество, внутри самой церкви, но он должен – и так будет – охватить весь мир.
   – Вы предлагаете впустить чужую армию во врата моего города и позволить ей занять всю страну без малейшего сопротивления.
   – По священному праву церкви, ваше величество. Чтобы принести мир и справедливость, в которых нуждается Кротения.
   – А если я откажусь? – спросила Мюриель.
   Казалось, лицо Хесперо поблекло.
   – Тогда вы нанесете нам смертельный удар, – ответил он. – Но мы все равно объединимся – и будем сражаться со злом. Я предлагаю лучший путь, и все же он не единственный.
   – Что ж, предложите другой, – резко сказала Мюриель.
   Он покачал головой, и его глаза странно блеснули.
   – Надеюсь, до этого не дойдет. Пожалуйста, ваше величество. Обещайте, что вы хотя бы обдумаете мое предложение.
   – Конечно, прайфек, – ответила она. – Вы даете мудрые советы, однако мне нужно принять очень трудное решение, а я устала. Скоро мы вернемся к нашему разговору. Будьте готовы в деталях изложить, как будет воплощаться ваш план.
   – Молю всех святых, чтобы они подсказали вам правильное решение, ваше величество.
   Прайфек поклонился и вышел, и у королевы возникло отчетливое ощущение повисшей в воздухе угрозы.
   Казалось, Хесперо говорил искренне. Кроме того, он был прав – в мире происходит нечто ужасное, и вполне возможно, что ему было известно об этом больше, чем ей. Не исключено, что у церкви самые чистые намерения, что Хесперо совершенно прав и введение святых войск станет лучшим из всех возможных решений.
   Однако Мюриель прекрасно понимала, на что намекал прайфек. Каковы бы ни были намерения церкви, ей необходим инструмент для их осуществления. Страна. И если Кротения не подходит – остается только Ханза.
   Она продолжала размышлять на эту тему, когда к ней привели Элис Берри, одетую все в тот же пеньюар, что был на ней, когда королева видела ее в последний раз.
   – Ваше величество, – пробормотала девушка, кланяясь. Она неловко переминалась с ноги на ногу, пока королева изучала ее взглядом. Бесспорно, Элис была хорошенькой – даже тени под сапфировыми глазами и рассыпанные в беспорядке локоны не могли ее испортить.
   – Ее обыскали? – спросила она стражника.
   – Да, ваше величество, у нее нет оружия.
   – Вы осмотрели волосы?
   – О… нет, ваше величество. Но я сделаю это сейчас.
   Он быстро ощупал голову Элис, та стояла молча, с легкой улыбкой на губах.
   – Неужели я кажусь такой опасной, ваше величество? – спросила она, когда стражник закончил обыск и отступил на шаг.
   Мюриель ничего ей не ответила, но кивнула стражнику:
   – Пожалуйста, оставьте нас.
   Когда дверь за ним закрылась, королева села в кресло.
   – Леди Берри, – начала она, – за последние несколько часов произошло много событий. Несомненно, до вас доходили какие-то слухи.
   – Да, ваше величество.
   – Вчера ночью кто-то пытался меня убить.
   – Это ужасно, ваше величество.
   – Благодарю вас. Я знаю, что вы всегда желали мне доброго здоровья.
   На лице Берри появилось недоуменное выражение.
   – Вы совершенно правы, ваше величество. Я всегда вами восхищалась и желала добра.
   – Даже когда проводили время в постели моего мужа?
   – Конечно.
   – А вам не приходило в голову, что меня это может беспокоить?
   Берри пожала плечами.
   – Это касалось лишь вас и его величества. Если вас это беспокоило, сказать об этом стоило ему. Если только я не была единственной его любовницей, которая вам не нравилась.
   – Вы ведете себя слишком дерзко, – заметила Мюриель, – в особенности теперь, когда лишились защиты короля.
   – У меня нет никакой защиты, ваше величество, – ответила Берри. – И мне прекрасно об этом известно.
   Что-то здесь было неправильным, поняла Мюриель. Быть может, сам ход ее мыслей?
   – Вы слишком дерзки, – повторила королева. – Где та глупенькая испуганная девочка, которая съеживалась всякий раз, когда видела меня?
   Элис Берри вновь слабо улыбнулась.
   – Та девочка умерла вместе с Уильямом.
   – Вы будете упоминать моего покойного мужа как его величество, или короля, или не упоминать вообще.
   – Хорошо, – легко согласилась Берри.
   – Достаточно. – Мюриель начинала сердиться. – Мое время дорого стоит. Вы написали мне, что я в опасности. И всего через несколько часов после вашего письма меня пытались убить. Если вы хотите сохранить голову на плечах, расскажите мне – и немедленно – все, что вам известно.
   Если Берри удивило, что королева знает, кто автор записки, она никак этого не показала. Она стояла и совершенно спокойно смотрела в глаза королевы.
   – Я расскажу вам все, что знаю, ваше величество, но там упоминалось, что я и сама нуждаюсь в защите.
   – В данный момент вам необходима защита от меня. И спасти вас может только правда.
   Берри согласно кивнула.
   – Вам известно, почему его величество оказался на мысу Аэнах в тот день? – спросила она.
   – А вы собираетесь сказать, что вам известно?
   – Принц Роберт подошел к королю в Военном зале. Он Довольно долго отсутствовал, выполняя секретную миссию в Салтмарке. Когда принц вернулся, он кое-что привез с собой – отрубленный палец принцессы Лезбет.
   – Лезбет… – задумчиво повторила королева.
   Лезбет была младшей сестрой Уильяма и близнецом Роберта. Она пропала уже давно.
   – Принц Роберт заявил, что жених Лезбет, Чейсо из Сафнии, предал ее, отдав в руки герцога Острбурга, который и удерживал ее в качестве заложницы.
   – И какой он рассчитывал получить выкуп?
   – Салтмарк, как вы помните, собирался воевать с островами Печали. Герцог Острбург хотел, чтобы его величество тайно его поддержал.
   Мюриель скрестила руки на груди.
   – Острова Печали находятся под протекторатом Лира, а Лир, в свою очередь, – под нашей защитой. Король не мог так поступить.
   – Однако именно так его величество и поступил, – сообщила Берри. – Вы ведь знали, как он любил Лезбет.
   – Все любили Лезбет. Но помочь врагам в войне против друзей – Уильям редко допускал такие промахи.
   – На него давил принц Роберт – он был весьма убедителен, поскольку у него был палец Лезбет как доказательство. Корабли Кротении под чужим флагом атаковали и потопили двадцать кораблей островов Печали. Его величество отправился в Аэнах, чтобы забрать принцессу Лезбет, и был предан.
   – Кто его предал? Острбург также убит.
   У Мюриель появилось ужасное предчувствие.
   Возможно, лирские стрелы, которыми убиты стражники ее мужа, не подброшены. Быть может, это месть одного из лордов Лира, узнавшего о предательстве Уильяма.
   Если так, знает ли об этом Файл де Лири? А что, если покушение на ее жизнь организовано лишь для того, чтобы она обратилась к нему за помощью?