Колосов Игорь. Идущий

   Драго вспомнил о собственном ощущении в Лакаслии, когда следил за домом коменданта. В лесу он об этом не думал. Тогда, в городе монаху почудился чей-то взгляд. Драго подумал, что два совпадения - это уж слишком. Похоже, за ним действительно следят.
   Драго повернулся на другой бок. Даже сон отступил, хотя Драго по-прежнему лежал с закрытыми глазами. Только приоткрыл их, взглянул на Морона. Тот сидел к нему спиной, наблюдал вход в деревню.
   Драго некоторое время изучал его спину. Может, слежка как-то связана с Мороном? Чем дольше монах об этом думал, тем больше убеждался, что иных вариантов попросту нет. Неужели Морон взял с собой ещё кого-то, но посчитал, что Драго об этом лучше не знать? В пользу этого говорило и то, что Морон казался слишком уж ловким для обычного горожанина. Он вполне мог взять напарника, чтобы, например, одолеть Драго наверняка, избавив его от всех денег.
   И всё-таки в этом варианте также имелся значительный изъян. Тот, кто следил за Драго, делал это мастерски, виртуозно. Это мог быть лишь человек, занимавшийся чем-то подобным раньше и не один раз. Это скорее мог быть какой-нибудь талх, однако Морон вряд ли имел к Ордену отношение. Тогда что за человек идёт следом?
   По-прежнему находясь в полудрёме, Драго отыскал лишь один способ что-либо разрешить. Если скрутить Морона и пригрозить ему пыткой, он наверняка расколется. Он не глуп, решителен, но вряд ли он готов мучительно умереть ради чьих-то интересов. Возможно, в этом случае Драго узнает о человеке, следящим за ним, столько же, как если бы тот сам поведал о себе.
   В течение двух часов Драго обдумывал этот вариант. Время позволяло, а монах не хотел совершить оплошность, которую потом уже не исправишь. Подступал вечер, но Драго всё-таки отказался от крайней меры. Кто знает, связана слежка с Мороном или нет? Вдруг тот ничего не знает о том, кто идёт за ними? Монах рассчитывал, что Морон может понадобиться, если мальчик так и не выйдет к деревне. Даже в этом случае Драго жаждал сделать ещё хоть что-то. Однако если он убьёт Морона, тот ему уже ничего не подскажет.
   Морон - последняя надежда что-то исправить, если завтра к полудню Драго не увидит мальчика входящим в деревню.
   Приблизилась ночь. Ничего не изменилось. В деревне жило немного людей, и по дороге почти никто не перемещался. Морон сказал, что ему нужно поспать. Драго не возражал. Когда он услышал тихое ровное сопение, мелькнула мысль, использовать метод "растворения", проверить чувствует ли он взгляд постороннего. Однако Драго не рискнул. Он будет уязвим несколько долгих минут. Что если Морон притворяется и захочет напасть именно в этот промежуток времени?
   Морон спал почти всю ночь, и Драго не будил его. Так монаху было легче его контролировать и одновременно наблюдать за селением. Когда ночь практически ушла, и видимость стала приемлемой, Драго вздрогнул, разбудив тем самым Морона. Тот привстал, глянув сквозь ветви кустарника, и не задал ни одного вопроса.
   В деревню входил одинокий мальчик в длинном тёмном плащике.
 

ЧАСТЬ 2

   ПРОТИВОСТОЯНИЕ
 

ГЛАВА 13

   Болезнь без названия
   1
   Женщина тряслась, прижимая дочь, и смотрела на своего сына, лежащего на кровати у противоположной стены большой комнаты. Её муж следил за ней, как будто стремился сдержать от неразумного порыва.
   Около получаса назад ушёл местный деревенский знахарь, оставив после себя чёрное облако неумолимого вердикта.
   Он осмотрел мальчика, после чего попятился, и как он не хотел, чтобы его реакция осталась незамеченной, хозяин дома всё же уловил её. Мать ребёнка оказалась менее наблюдательной. Возможно, интуиция подсказывала ей, что дела плохи бесповоротно, и её внимание полностью приковывал мальчик. Её муж, следивший за знахарем, жестом выманил его в соседнюю комнату. Тот заметно дрожал и, казалось, раскаивался в том, что вообще пришёл.
   - Он умрёт? - прямо спросил мужчина.
   Знахарь, седой жилистый старик, ещё полный сил и редкого для деревенского жителя здоровья, вздрогнул, словно сзади ему приставили нож. Мужчина настырно повторил свой вопрос, но знахарь не представлял, как объяснить крестьянину, что смерть его сына - даже не полбеды, и что необходимо побеспокоиться о другом.
   Мальчик в соседней комнате, с сухим горячим телом и странно блестевшими глазами, нёс в себе признаки болезни, у которой даже не было названия. Почти полвека назад, будучи учеником, знахарь слышал от своего учителя о чём-то похожем, но считал это не больше, чем мифом. Безусловно, его учитель, заикнувшись о несуществующей болезни, рассказал далеко не обо всём. Конечно, потому что это была ересь, из-за которой было легко умереть. Нити разговора тянулись в доисторические времена, когда якобы существовала иная цивилизация. Именно болезнь без названия уничтожила её, хотя, как утверждал еретический миф, иная цивилизация обладала множеством лекарей с фантастическими способностями. Тем не менее, люди почти полностью вымерли. О том, что подобная болезнь сделает с теперешнем миром, можно было не гадать. Болезнь распространялась, как ветер, и, казалось, не имела определённого источника. К счастью, говорил когда-то учитель, это осталось в прошлом.
   Однако мальчик в соседней комнате опровергал то давнее утверждение. Знахарь уже знал, что не ошибался. Мальчик, уже обречённый, хранил в себе потенциальную угрозу всему живому, и то, когда она выльется из его тела, как из лопнувшего сосуда, было вопросом времени.
   - Раздери меня вепрь, он умрёт? - повысил голос мужчина.
   Знахарь, так и не придумав, что сказать, пробормотал:
   - Да.
   Мужчина заметно поник, всё ещё сверля взглядом знахаря, как будто надеялся, что тот отменит собственные слова. Наконец, он прошептал:
   - Никакой надежды?
   Знахарь вспомнил о слухах, распространявшихся последнюю неделю. О чудесном мальчике, идущем по стране и лечащим самые тяжёлые болезни. Правда ли это или всего лишь слухи? Знахарь не знал, хотя склонялся к мысли, что слухи не рождаются на пустом месте, и кто-то подобный существует в действительности. Однако знахарь сомневался, что мальчик одолеет болезнь без названия. В любом случае, он далеко отсюда. Если он существует, он идёт гораздо южнее, южнее Столицы. Где-то ближе к Лакаслии или Лоредо, но до этих городов более сотни миль. Нет, чудесное, Небесное дитя не появится здесь, не появится там, где он в данный момент нужнее всего.
   Знахарь встряхнулся. Чем мечтать о несбыточном, лучше самому хоть что-нибудь сделать. Прежде всего, уйти из этого обречённого дома.
   - Не подходите к нему, - выдавил он. - Ни в коем случае не подходите. Мальчик заразен. Он...
   Знахарь запнулся. Мужчина, ожидая, смотрел на него.
   - Он может многих заразить, не только вас, и тогда умрёт не только он. Я...должен сообщить об этом коменданту. Обязан. Если я этого не сделаю, меня потом казнят. Кроме того, если промолчать, случится беда. Люди в вашей деревне - это самое малое, кого настигнет смерть, - знахарь воздел глаза к Небу.
   Минуту они молча смотрели друг на друга, затем знахарь шагнул к двери и на пороге добавил:
   - Не подходите к нему, даже если он умрёт. И лучше...покиньте комнату. Выйдете оттуда.
 
   2
   Мужчина смотрел знахарю в спину, пока тот не скрылся из вида. Он умел делать правильные выводы из поведения людей. Он никогда не слышал, чтобы знахарь, пришедший к больному, был так напуган. Чтобы знахарь почти не касался больного и в испуге отступил. Мужчине показалось, что лишь значительным усилием воли знахарь удержал себя от того, чтобы не выбежать из дома.
   Всё это не могло быть беспричинным. Мужчина внезапно понял, что жена некоторое время находится в комнате с сыном, и быстро вернулся. Та по-прежнему созерцала его, но не подходила. Мальчик тяжело, прерывисто дышал, как если бы запыхался от быстрого бега. Его младшая сестра в объятиях матери не издавала ни звука, как будто понимала, что на хныканье она сейчас не имеет ни малейшего права.
   Некоторое время мужчина наблюдал за женой, спрашивая себя, как быть.
   Наконец, женщина зашевелилась и выпустила дочку из объятий, на глазах выступили слёзы. Девочка попятилась, но между комнатами остановилась. Её мать шагнула к брату.
   - Не подходи! - мужчина схватил её за локоть, потянул на себя. - Мы ему ничем не поможем, только заразимся.
   Женщина, привыкшая к подчинению, затряслась в рыданиях, хотя и не пыталась вырваться.
   - Дай хоть проститься, - она глотала слова, и муж с трудом её понял.
   - Нет! Нельзя даже прикасаться, - он помедлил, как бы спрашивая себя, действительно ли он принял решение. - И это не всё. Мы сейчас быстро соберём самое необходимое и покинем дом.
   Женщина посмотрела на него.
   - Ты не ослышалась. Мы уходим. Оставляем его, - он кивнул на старшего сына. - И уходим отсюда.
   -Уходим? - прошептала ошеломлённая женщина. - Куда?
   - Куда угодно! - вскричал мужчина, и девочка поспешно выскочила в соседнюю комнату. - Лишь бы подальше отсюда!
   Она пыталась спросить что-то ещё, но у неё ничего не получалось.
   - Ты хочешь, чтобы вместо одного ребёнка умерли все трое? Твой сын заразен и ему ничем не поможешь! Знахарь доложит коменданту. Ты понимаешь? Если мы останемся здесь, эти шакалы вырежут нас, просто так, для собственного спокойствия. Уйти - наш единственный шанс! Поэтому собирайся поскорее!
   Задержав дыхание, она молча смотрела на мужа. И тот влепил ей пощёчину. Затем мягко, почти ласково произнёс:
   - Быстрее. Надо уйти отсюда, пока не появились воины коменданта.
   Не прошло двадцати минут, когда дом, где поселилась болезнь без названия, покинула крестьянская семья: мужчина с тяжёлой котомкой за спиной, женщина с младенцем на руках и плетущейся за ними девочкой. Они двинулись к югу, к Столице.
 
   3
   Старх сидел в тёмном углу, и гонец, державший ответ перед Советом Ордена, его не видел. Старх решил выслушать прибывшего в этом месте потому, что так он глубже проникал в смысл услышанного. Когда не видишь человека, анализ его слов, анализ информации, которую они несут, выходит более тщательным.
   Гонец замолчал, и тишина длилась ровно минуту. Глава Ордена не подавал голоса, и Луж произнёс:
   - Можешь идти.
   Гонец быстро поклонился и тотчас же удалился.
   Прежде чем глава Ордена вышел под мрачный, ирреальный свет свечей, минуло ещё какое-то время. Даже бесстрастный Луж занервничал, испытывая стремление встать и убедиться, что Старх по-прежнему присутствует в этом помещении. Тишина, наступившая после ухода гонца, засасывала чёрной бездной, и капли, монотонно срывавшиеся за окном после недавней грозы, казались потусторонним звуком, просочившимся в этот мир.
   Трое талхов взглянули на главу Ордена, напоминавшего сейчас обманчиво притихшего хищника. Никто не произносил ни слова, они ждали.
   Наконец, Старх нарушил тишину:
   - Кто считает нужным что-нибудь сказать, говорите, - и он уселся в своё кресло.
   Уинар пожевал губами, но так ничего и не сказал. Луж выжидал, незаметно следя за ближайшими помощниками. Первым заговорил Занл:
   - Возможно, ошибкой было послать одного человека на поиски мальчика. Конечно, за ним идёт Уд, но он всего лишь следит за Драго, в поисках он помощи не оказывает.
   - Был иной вариант? - мягко и в то же время с неприятной интонацией спросил Луж.
   - Мы понадеялись, что Правитель не скоро сообразит, что к чему. Всё-таки нужно было пустить по следу группу, не одного человека, каким бы ловким тот не был.
   Луж возразил:
   - Это чревато самыми нехорошими последствиями. До Правителя ни в коем случае не должно дойти, что мальчик у Ордена.
   Занл кивнул:
   - Конечно. Однако надо выбирать. Если сейчас псы Правителя схватят мальчика, мы его уже не получим. Будь же он у нас, и знай об этом те, кому не нужно, можно оттянуть время какими-нибудь уловками, например, отдать не того ребёнка. Мы бы успели использовать мальчика.
   - Это всё в прошлом, - Луж ещё больше понизил голос, и тот стал ещё неприятнее. - Вопрос в том, что изменить сейчас?
   - Послать ещё людей, не оглядываясь на то, что люди Правителя догадаются о нашем прямом вмешательстве.
   Луж внезапно отвернулся от Занла, как будто потерял интерес к утверждению своего мнения, вопросительно взглянул на главу Ордена. Он уже чувствовал, что тот готов говорить. Члены Совета замолчали, поглядывая на Старха.
   - Меня больше беспокоит летучая мышь, - произнёс тот.
   Уинар снова пожевал губами и на этот раз заговорил:
   - Но если тварь на стороне мальчика, от неё ему ничего худого не будет. Что касается Драго или Уда, она же не вездесуща. Это ведь не воин, всего лишь летучая мышь.
   Старх посмотрел на него, и этот взгляд почувствовали все, в том числе и сам Уинар. Если бы талх такого уровня мог смущаться, можно было сказать, что он смутился.
   - Ты, кажется, забыл, Пророчество несёт в себе то, что случится на самом деле. В Его истине мы и наши предшественники убеждались много раз.
   - Почему же Драго утверждает обратное? Он что, лжёт?
   Старх качнул головой.
   - Драго не лжёт. Он не знает многого, в том числе и того, зачем нам на самом деле нужен мальчик. Вот поэтому меня и беспокоит противоречие с Пророчеством.
   - В чём же причина? - спросил Уинар.
   Некоторое время Старх молчал, и члены Совета терпеливо ждали. По своему положению глава Ордена чаще и дольше других изучал Пророчество, а также Библию, книгу, официально несуществующую, являющуюся плодом больного воображения еретиков. Книгу, оставшуюся от Прежнего Мира. Совмещая эти две Книги, глава Ордена обладал информацией такой мощности, как никто другой на Всех Заселённых Землях.
   - Пророчество не ошибается, и, значит, летучая мышь - противовес действиям мальчика, его дару. Противовес со стороны Тёмных Сил.
 
   4
   Луж поморщился. Уинар нахмурился. Занл медленно подался назад, как если бы усилился жар костра, рядом с которым он сидел. В эти мгновения они превратились из талхов в обычных смертных. Невозмутимость, ставшая за долгие годы тренировок второй натурой, отступила в тень. Каждый из них изучал Библию, несуществующее нечто, однако они старались касаться её пореже. При одном лишь упоминании об этой Книге, они испытывали неприятные ощущения.
   Старх, даже не глядя на каждого из них, уловил реакцию своих ближайших помощников и в глубине души усмехнулся. Они знали, что Мир, рождённый Великой Катастрофой из Пустоты - всего лишь религия их теперешнего Мира, они знали, что прежде была иная цивилизация, они знали, что Библия родилась не на пустом месте, и что Она пересказывает события Минувшего Времени. Они это знали. Понимали своим умом.
   Однако не могли принять сердцем. Ну, что ж, Старх готов использовать мальчика лишь для себя, если члены Ордена по-настоящему не готовы к тому, что должно произойти.
   Где-то в глубине души каждый из них подсознательно противился их общему знанию, несмотря на талховские тренировки сознания. Отчасти Старх понимал их. Ему самому понадобились долгие годы, прежде чем он принял истинную действительность. В Библии часто упоминался Дьявол, некая тёмная сущность, противовес Силе, Сотворившей Мир. И хотя Пророчество не упоминало разнополюсность Мира, по сравнению с предшественницей Оно выглядело нейтральным, Старх уяснил, что слова в древней, запрещённой Книге не родились на пустом месте. С этим сочеталось утверждение Пророчества, что существо, визуально напоминающее летучую мышь, угрожает мальчику, в котором и заключается единственное спасение Мира. Это уже был противовес. С чьей стороны?
   Старх понимал, людям присуща вера в приукрашенную действительность. Они жаждали мифа, и в него превращались любые реальные события. Хотя основа оставалась, их костяк, он всё-таки обрастал некоей оболочкой, сквозь которую та самая основа значительно искажалась.
   Несколько дней назад прибыл лазутчик, посланный в те края, откуда появился мальчик. О лазутчике знали лишь Старх и Луж. Это не было особенно важным, однако, благодаря доставленным сведениям, Старх кое-что разъяснил самому себе. Опять-таки оперируя разнополюсностью Мира, этим основным предметом Библии.
   - Я понимаю, - продолжил Старх. - Какой бы ни была цивилизация до Великой Катастрофы, её создатели вряд ли были умнее нас. И всё же давайте посмотрим на нашу проблему их глазами. В этом случае мы получим подтверждение, что Пророчество не ошибается, и летучая мышь действительно угроза ребёнку. При том, что, по словам Драго, она его спасала.
   - Как это? - не удержался Уинар.
   - Родителей мальчика убили, он остался сиротой. Он уцелел благодаря случайности. Судя по всему, он тоже должен был умереть. Некая сила превысила свои полномочия, ведь ребёнок чист душой и вряд ли заслуживает подобное несмотря ни на какие поступки в прошлом. Чтобы восстановить равновесие, эта сила посылает ребёнку попутчика в виде летучей мыши, которая поможет ему избежать некоторых опасностей. Заметьте, не человек, летучая мышь. Человеком сложнее управлять, к тому мальчик не мог бы с ним не общаться и, конечно же, выявил подноготную этой помощи. Летучая мышь ничего не объяснит мальчику, она ему ничего не скажет, не подаст некий знак. Он лишь смирится с тем, что некое существо находится поблизости, и привыкнет настолько, что потеряет бдительность. Кстати, существо, которое видел Драго, действительно летучая мышь. Только ведёт не соответственно своим собратьям. Хороший способ нагнать тумана.
   - Значит, летучая мышь - посланница Дьявола? - спросил Уинар.
   Старх кивнул.
   - Что-то вроде этого.
   - Почему же она помогает ему?
   - О, это хитрый ход. Достойный Дьявола, если бы он существовал в виде простого смертного. Мальчик - основа противовеса Тёмным Силам, так просто его не уничтожить. Тем более не отнять его дар, воистину послание Неба. Или, как говорили до Великой Катастрофы, Дар Божий. Тёмные силы, несмотря на своё могущество, не могут откровенно вмешиваться в то, что совершает мальчик. Они лишь в силах помешать ему, - Старх позволил себе недолгую паузу. - Подсовывая мальчику странного помощника, Дьявол добивается того, что держит собственное жало рядом с его сердцем. Есть некий момент, когда ребёнок должен перейти на другую ступень. Что-то изменится, и, к сожалению, никто из нас не знает, в чём это будет выражаться. Именно этот момент Дьявол не желает пропустить. Он помешает ребёнку. Возможно, даже покончит с ним, ведь в тот миг, скорее всего, мальчик станет особенно уязвим.
   Глава Ордена замолчал, на этот раз на дольше. Остальные анализировали услышанное. Наконец, Занл спросил:
   - И что из этого следует?
   - Мы должны опередить тварь, что его сопровождает. Правитель - это одно. Конечно, и Он серьёзная проблема, но Его действия можно предугадать. Летучая мышь - вот главная опасность. Правда, мы поможем мальчику по своим личным мотивам, но это тем более, должно подстегнуть.
   Занл осторожно заметил:
   - Чтобы избавить мальчика от летучей мыши, надо его найти.
   - Да. И этим вместе с другими займёмся лично мы.
   - Мы? - Луж явно растерялся.
   - Здесь без нас обойдутся. Мы же отправимся в те места, где находится ребёнок. Будем держать путь на Антонию. Луж, твоя задача - набрать полтора десятка самых опытных талхов. Ты знаешь, у Ордена есть древняя система, как действовать гонцам, чтобы обнаружить нас в любой точке, где бы мы ни находились. Эти гонцы не должны знать об упоминании в Пророчестве летучей мыши. Если Уд возьмёт мальчишку, ему не придёться преодолевать слишком большое расстояние, и, значит, риск снова потерять его уменьшится.
   Луж позволил себе вопрос:
   - Мы отправляемся... конными?
   - Естественно. У тебя час, чтобы придумать подходящую версию, почему мы покидаем монастырь. И вид, который мы примем, на время скачки.
   Занл шевельнулся.
   - Мы всё равно сильно рискуем. Слухи наверняка просочатся, и до Правителя дойдёт, что члены Совета Ордена талхов путешествуют инкогнито где-то по стране.
   - Плевать! - резко отозвался Старх. - Сейчас не до этого. После может быть поздно, беспокоиться о чём бы то ни было. Прежде я ещё не был уверен, что этот Мир подходит к некоей грани, теперь же последние сомнения отпали. Если не пошевелимся, можем потерять всё.
 
   5
   Гонец, облачённый в оранжевый плащ воинов коменданта Оурилии, этого важного центра севернее Столицы, побледнел и на всякий случай опустил голову, чтобы, не приведи Небо, не встретиться взглядом с самим Правителем. Тот представлялся этому человеку в яркой одежде неким божеством, дарующим приемлемые условия жизни, но при этом требовательного и жёсткого, почти жестокого, карающего любое отступление от правил, один-единственный шаг в сторону.
   В общем, так оно и было, однако гонец из Оурилии предполагал увидеть на лице Правителя неподвижную, величественную маску, источающую глобальное спокойствие. Однако вышло иначе.
   Правитель расхаживал в передней зале своих покоев и, хотя он не кричал, не размахивал руками, даже не посылал гневных взглядов человеку, принесшему худую весть, всё его тело выплёскивало шершавую, крошащуюся злобу, пропитанную воплями, которые простым смертным не суждено услышать.
   Рядом находился его ближайший советник Флек, неподвижный, незаметный на фоне стены меж двух окон. Казалось, то, что поведал гонец, не произвело на него особого впечатления.
   В какой-то деревушке близ Оурилии нашли нескольких человек с симптомами той самой болезни, название которой лекари и знахари не произносили вслух. Болезни, предсказанной волхвами всех мастей уже не единожды. Предсказателя, утверждавшего, что с этой болезни начнётся эпидемия, которая в потенциале должна уничтожить мир, казнили уже лет сорок назад. Не решившись на прилюдную экзекуцию, ему ввели смертельную инъекцию, пока он спал, что являлось величайшей милостью, впрочем, заслуженной хотя бы тем, что предсказатель говорил то, что и должен был говорить. Так или иначе, об этом знали многие, стоящие поблизости от Правителя, и хотя никто не произносил ни слова, каждый неосознанно чего-то ждал.
   Ждал первых симптомов того, что приведёт за собой крах.
   В какой-то момент гонец решил, что его казнят. Не потому, что он был в чём-то виноват или что это что-то изменит. Просто он превращался в первую жертву неизбежному. Возможно, была какая-то надежда, если бы его слова не подтверждались специальным пергаментом главного лекаря Оурилии, отсекавшим все сомнения по поводу, та ли это болезнь. Гонец уже смирился со своей участью, смирился хотя бы потому, что что-то изменить он не мог, а противодействие лишь превратило бы его смерть во что-то тяжёлое и медленное. Тем удивительнее было, когда Флек, правая рука самого Правителя, произнёс:
   - Можешь идти.
   Гонец приподнял голову, спрашивая себя, не ослышался ли он.
   - Иди же, - повторил Флек, выходя из тени, как будто собирался вышвырнуть гонца, если тому не хватит одного повторения.
   Гонец низко-низко поклонился и, пятясь, покинул столь опасное место, где всё-таки потерял несколько лет жизни.
   Флек убедился, что дверь закрыта и перевёл взгляд на Правителя.
   Тот продолжал перемещаться барсом, наполненным тихой злобой, грозившей перелиться в острое, режущее рычание. Флек, несмотря на бесстрастное лицо, суматошно соображал. Был шанс, что злоба, которая могла выплеснуться в любое мгновение, заденет и его, Флека. Этого нельзя допустить. Это будет особенно глупо после всего, что он достиг за последние годы.
   Флек не желал, чтобы кто-то, особенно какой-то гонец, видел проявление слабости Правителя. Однако, избавившись от нежелательных свидетелей, Флек подставлял себя.
   Правитель внезапно остановился и посмотрел на Флека, буквально вцепился в него взглядом, так мало кто вцепится руками.
   - Ты...Ты слышал? Ты понимаешь, что это значит?!
   - Прежде, чем, болезнь распространится, пройдёт немало времени, - заметил Флек, понимая, что отступление никак не улучшит ситуацию. - Мы ещё можем всё исправить.
   - Да?! - Правитель почти кричал. - Исправить?! Если бы мальчишка был у нас, я бы тебе, так и быть, поверил. Но его у нас нет! Нет!
   - Мы найдём его. Обязательно найдём.
   - Как? Он был в руках у твоих олухов, но они его упустили! И сейчас вообще потеряли след.
   - Мальчик не мог уйти далеко. Он где-то поблизости от Лакаслии и Лоредо. Я послал специальных гонцов комендантам всех городов в этой области. Теперь они обязаны выделять отдельный патруль, который круглосуточно занимается поисками мальчика. К группе Гурина скачет ещё полдесятка человек. Они будут прочёсывать каждую деревеньку и охватят куда большую территорию. Даже если вера народа в доброту и заботу Правителя пошатнётся, это мы исправим после. Зато такими методами мы обязательно добьемся успеха.
   Эта тирада слегка поубавила пыл Правителя. Глаза всё ещё источали злобу, но сквозь неё проглядывало...что? Растерянность? Флек опустил голову, на секунду-другую испытав странное ощущение. Нет, человек, стоявший перед ним, несмотря на своё могущество, был простым смертным. Он родился обычным путём, как и миллионы до него. Его родила женщина. Это миф, зловещий и навязчивый, что он появился ниоткуда, и что мать его вовсе не рожала. Прошло то время, когда Флек с благоговением анализировал явление Правителя. Сейчас это был такой же человек, правда, наделённый несоизмеримо большей властью.
   - Хорошо, - прошептал Правитель. - Но существует много иных но. Сможет ли мальчик остановить эпидемию? Сможет ли он вылечить сразу многих людей? Сможет он вообще справиться с тем, что и названия не имеет?