Колосов Игорь. Идущий

   Повозки всё также нудно поскрипывали во время плавных поворотов, лесные участки превратились в островки и встречались всё реже. От понимания того, что каждая минута отдаляет его от возможности настичь Занла и проследить за ним, едва не лишила Драго хладнокровия.
   Наконец, Небо послало ему удачу, относительную, но чего-то большего в данной ситуации Драго не ждал. Навстречу процессии ехал всадник. Несмотря на расстояние, Драго узнал в нём зажиточного горожанина. Тот был, конечно, вооружён, но вряд ли у него был арбалет. Ехал он, не спеша, что также оказывалось на руку монаху.
   Драго не стал медлить. Дожидаться чего-то не имело смысла. Нужно было действовать. Монах поморщился, отметив, что возница смотрит на него, издал заунывный протяжный стон и согнулся, покачнувшись, грозя просто-напросто свалиться на землю. Всё вышло вполне правдоподобно. Во всяком случае, подозрительная неприязнь исчезла из взгляда возницы, и он растерянно пробормотал:
   - Ты чего, а?
   Драго не поднимал голову, продолжая стонать.
   - Эй, что с тобой?
   Достаточно, подумал монах. Он посмотрел на возницу и жалким голосом пояснил:
   - Животом мучаюсь. Уже несколько дней. Думал, прошло, но...- Драго издал очередной стон.
   Возница поморщился, хотел что-то сказать, но Драго опередил его:
   - Мне б в кустики, - он спрыгнул с повозки. - Езжайте, я догоню.
   Один из всадников недовольно глянул на Драго.
   - В чём дело?
   Возница прыснул:
   - Понос у него. Пусть сбегает. Засидится - ждать не будем.
   Монах прошмыгнул мимо охранников к обочине. Послышались ехидные смешки. Всадник тем временем приближался, и Драго спешил всерьёз, только по иной причине.
   - Ждать не будем, - самоуверенно повторил один из охранников.
   Драго сошёл в лес. Всадник поравняется с ним прежде, чем процессия скроется за поворотом. Монах побежал, сокращая расстояние до следующего поворота. Остановился, привёл дыхание в норму, выглянул. Всадник медленно приближался, но повозок уже не было видно. С обеих сторон по дороге находились люди, но они, казалось, смотрели себе под ноги и были заняты исключительно собой, вряд ли они видели что-нибудь дальше, чем за пятьдесят метров.
   Это вполне устраивало талха.
   Когда всадник практически поравнялся с тем местом, где затаился Драго, монах решил, что может и не выходить на дорогу. Слишком уж медленно ехал всадник, чем и облегчил задачу нападающему. Драго опустился на одно колено, размотал хлыст и, выждав секунду-другую, взмахнул им, будто бросил в соперника гадюку.
   Конец хлыста обмотал лошадь за шею. Животное остановилось, и монах рывком развернул его на себя. Всадник, растерянный, не ждавший подобного поблизости от Антонии, ошеломлённо взирал на хлыст, ничего не предпринимая. Казалось, он воспринимал натянувшийся хлыст как нечто самостоятельное, он так и не взглянул в заросли, где кто-то должен был бы держать рукоять хлыста. Драго чуть отпустил хлыст, чтобы не придавить лошадь, и та глухо заржала. И снова потянул хлыст на себя, заставив животное сойти с дороги.
   Всадник, полный и холёный, наконец-то, опомнился. Он выхватил меч, взмахнул им, намереваясь перерубить хлыст, но Драго его опередил. Монах убрал хлыст неуловимым движением, и меч распорол пустоту. Драго тут же взмахнул правой рукой снова, и хлыст, обмотав кисть всадника, сорвал его с лошади. Животное снова заржало, затопталось на месте, не зная, припуститься ли вскачь или нет.
   Всадник, падая, приземлился неудачно и сломал руку. Он ещё не почувствовал боли, отвлечённый происходящим, он лишь смотрел на меч, отлетевший в сторону, монах быстрее его заметил торчащую под неестественным углом руку. Тем лучше, мелькнула у Драго мысль. Оставлять в живых этого человека неразумно, с рукой же, скорее всего, он станет калекой, и сам не раз с сожалением подумает, почему его в тот день не прибили.
   Ногой Драго прижал человека к земле и вонзил кинжал в левую сторону груди.
   Горожанин умер, так и не успев рассмотреть своего убийцу, не успев понять, что произошло. Его конь нервно переминался с ноги на ногу, раздувал ноздри и боязливо косился одним глазом на человека с кинжалом.
   Драго отёр кинжал об одежду всадника, спрятал его под плащом и посмотрел на коня.
   - Иди же ко мне, - монах придал голосу ласковые интонации. - Теперь я твой хозяин.
 
   3
   Дини засыпал. При этом он не осознавал, что вот-вот провалится в колыхавшуюся массу сна.
   Это показалось бы ему немыслимым, имей мальчик возможность, проанализировать ситуацию на свежую голову. В подвале явно присутствовало нечто, и, скорее всего, это нечто не являлось летучей мышью. Значит, оно наверняка представляло опасность. Дини слышал шорох, означавший, что кто-то пробрался в подвал, но повторного шороха, по которому можно было бы судить, что этот кто-то убрался восвояси, не случилось.
   В этой ситуации мальчик, казалось, был обречён сидеть, замерев от ужаса и твёрдого, как гранит, мрака, сколь угодно долго. Сидеть даже при сильной потребности во сне. На самом деле всё оказалось иначе.
   Тишина убаюкивала, тьма лишь усиливала этот эффект, и мальчик начал клевать носом. Сказывалось то, что Дини всё-таки был измотан. Забытьё же, подаренное уродливым похитителем, было искусственным и только ухудшило состояние. Размягчённое воображение нарисовало пустой подвал, убрало всё лишнее и неизвестное, осветило все невидимые углы. Ничего, представлявшего непосредственную опасность, не осталось, и это было самым веским козырем.
   Физическая потребность легла на ребёнка мягкой, давящей массой, и, чтобы не чувствовать дискомфорт, можно было лишь поддаться, принять её правила, раствориться с ней.
   На фоне тьмы, кое-как разбавленной далёкими ирреальными отверстиями, испускавшими хрупкие, короткие иглы света, замелькали лица и образы. Вперемежку с полом подвала Дини видел лица людей, знакомые и, в большинстве, незнакомые. Они то приближались, то удалялись. Казалось, эту карусель сопровождала едва уловимая грустная мелодия, она моментами пропадала, возникала вновь, и мальчик непроизвольно напрягал слух, пытаясь представить её полностью. Он так на ней сосредоточился, что перестал различать лица, плавающие в скользком полумраке дрёмы, как воздушные шарики. Они расплывались всё сильнее, почти незаметно, но непреклонно. В некотором смысле у мальчика остался один только слух, остальные чувства законсервировались.
   Этот обострившийся слух одновременно с мелодией уловил лёгкие, бесплотные хлопки. В своём крепнущем сне Дини попытался рассмотреть источник этих звуков, но ничего не увидел.
   Хлопки исчезли. Полумрак дрёмы уплотнился.
   Внезапно из него выплыло некое видение, и Дини, вздрогнув, присмотрелся. Это была его мать. Она лежала на земле, и кровь чернильным пятном укрывала её живот. Позади неё находилась стена дома. Полыхающего дома. Дома, умиравшего, как и его хозяйка. Мать вдруг приподняла голову и посмотрела на Дини. Лицо её, как жуткими веснушками, было усеяно каплями собственной крови.
   Дини закричал, пытаясь отстраниться от жуткой картины, крик сна перешёл в стон реальности, и мальчик проснулся. Тот же подвал, отчуждённо-безмолвный, встретил его равнодушным взглядом своих стен, таявших в полумраке. Но...
   Что-то шевелилось у мальчика на шее!
   Дини, молчавший, неподвижный целую секунду, больше похожую на вечность, вскрикнул, шарахнулся, одновременно смахивая с себя это нечто, прохладное и упругое. Нечто, не пожелавшее отстраниться, вынудило мальчика приложить заметное усилие, и только затем отлепилось от шеи. Лишь понимание, что где-то находится жуткий гигант, заставило Дини кричать не в полную мощь своих лёгких. Мальчик растянулся на полу, разметав сено, отползая и одновременно пытаясь встать, замахал руками.
   Нечто исчезло, растворилось в темноте. Снова появилось, зависнув над мальчиком, и снова исчезло. В это короткое мгновение Дини осознал, ЧТО находилось у него на шее. Прежде чем это случилось, Дини, отмахиваясь, коснулся своей кожи и почувствовал на руке что-то скользкое. Понимание, что это кровь, пришло вместе с образом летучей мыши, пронзившим мозг кинжалом.
   Пока он спал, на его теле находилась тварь, спасавшая его ранее, и пила кровь! Пила ЕГО кровь!
   Дини покачнулся и снова опустился на пол. На секунду он испытал чувство, какое испытываешь от предательства близкого человека. Конечно, тварь не была кем-то близким, несмотря ни на что, но неверие во что-то подобное оказалось сродни чувствительному удару. Мальчика будто оглушило. Он замер, неверяще уставившись во тьму подвала, неосознанно желая, опровергнуть то, что видели его глаза. Тем не менее, сомневаться в том, что он видел, не приходилось.
   Пауза, возникшая после исчезновения твари, растягивалась, превращалась в минуты. Дини испуганно изучал предательский полумрак, напрягал слух, и постепенно сумбур в мыслях улёгся, как ил, поднятый со дна упавшим камнем. Теперь мальчик окончательно воспринял свершившийся факт - летучая мышь, проникнув в подвал и воспользовавшись тем, что он заснул, приникла к его телу и пила кровь. Если бы не тот жуткий образ погибшей матери, Дини не проснулся, что в потенциале угрожало бы ему не проснуться никогда.
   Почему летучая мышь сделала это? Зачем ей нужно было спасать его раньше, чтобы в один прекрасный момент попытаться убить? Или это была совсем другая летучая мышь?
   По-прежнему глядя в полумрак, Дини покачал головой, словно отвечая невидимому собеседнику. В подвале находилась та самая летучая мышь, иначе и быть не могло. Только та особь, что так долго сопровождала мальчика, могла проникнуть в подвал. Какой-нибудь иной особи это просто-напросто не было бы нужно. Выходит, бывший попутчик и спаситель перевоплотился в нечто совершенно противоположное.
   Интуитивно Дини догадался, что сейчас не время пытаться отыскать причину такого изменения. Кроме того, вряд ли ему было это под силу. По крайней мере, в теперешней обстановке. Лучше думать о том, как себя обезопасить. Вряд ли летучая мышь сделала это от голода, в противном случае ей легче было найти какую-нибудь зверюшку в лесу, чем протискиваться в подвал.
   Получалось, тварь в любой момент возобновит попытки. Особенно, если он снова заснёт.
   Дини поднялся. Только не спать. Как он вообще мог заснуть, когда оказался в таком незавидном положении? Нечто внутри, та часть человеческой души, что заставляет его сомневаться, тут же выдало образ: Дини находится в подвале несколько дней, и как он тогда не заснёт?
   Мальчик ощутил холодок, коснувшийся спины и затылка. Значит, он не должен провести тут несколько дней. Как этого добиться?
   Его размышления прервали какие-то звуки сверху. Похожие на голоса. Мальчик замер, прислушиваясь. К подвалу кто-то шёл. На этот раз не в одиночестве. Тревога сменила свою сущность и при этом усилилась. Дини заметался в равнодушной темноте и, когда звуки стали отчётливее, улёгся на подстилку, снова зарывшись лицом в сено. Теперь ему оставалось лишь ждать. Сердце захватил нарастающий галоп, рождённый страхом.
   Дини лежал, и в пылающем костре ожидания мелькали искорки воспоминаний того, как он двинулся вглубь непроходимого болота.
 
   4
   Преодолев городские ворота Антонии, Занл вздохнул свободнее. Как бы там ни было, а Старх оказался прав. Как всегда, он подтвердил свою дальновидность.
   Процессия, внешне напоминавшая большое посольство от барона Тамали, неслась сквозь лесную темень несколько часов, прежде чем глава Ордена потребовал разговора со своим советником. Занла тут же вернули назад, к карете, где сидели остальные члены Совета. Темп скачки сильно спал, но когда начался разговор, пришлось вовсе остановиться. Старх посетовал на то, что такое количество людей в любом случае не смогло бы угнаться за отдельным всадником. Затем он пристально посмотрел на Занла и выразил опасение по поводу того, что они могут опоздать.
   - Ты думаешь, - спросил Занл. - Уд попадётся коршунам Правителя?
   Старх покачал головой.
   - Нет. Я не об этом. Летучая мышь, - он замолчал, и продолжительная пауза как будто впустила в себя скребущийся холод.
   - Летучая мышь, - повторил Занл, то ли утвердительно, то ли вопросительно.
   - Да, именно. Кто знает, не опоздаем ли мы на какие-нибудь несколько часов. Это было бы тем более печально.
   Занл уже понял, к чему клонит глава Ордена талхов.
   - И что же ты предлагаешь?
   Старх окинул взглядом сидящих в карете и снова посмотрел на Занла.
   - Кто из нас является лучшим всадником? Если не ошибаюсь, Занл, первенство в этом вопросе всегда оставалось за тобой?
   Занл кивнул. Лучшим воином из верхушки Ордена, в частности, арбалетчиком, стратегом, умельцем в обращении с хлыстом, являлся, бесспорно, Старх. Лучшим борцом - Уинар. Поражающей воображение выносливостью обладал Луж. Он же, Занл, мог дать фору в гимнастических упражнениях и скорости скачек.
   Занл выжидающе смотрел на главу Ордена.
   - Ты понимаешь, этим человеком должен быть кто-то из нас, - произнёс Старх. - Хотя быть сейчас в одиночестве для кого-то из нас, неважно, в Антонии или на дороге, это риск. У тебя добротный конь, Занл. Скачи вперёд, ты обойдёшь нас на много часов. Надеюсь, ты успеешь. Убедишься, что мальчик по-прежнему наш, что он цел, и подождёшь нас, следя за тем, чтобы ни какая тварь не подобралась к нему.
   И Занл понёсся вперёд.
   Он действительно солидно опережал процессию лжебарона Тамали. Всё шло неплохо, дороги в основном оказывались пустыми, словно Небо особенно благоволило к Ордену в этот день. Лишь на подступах к Антонии у Занла возникло смутное чувство, что где-то на чистой скатерти пути присутствовало незаметное пятнышко. Где-то он что-то упустил или не заметил. Вот только что?
   Анализируя весь путь, Занл пришёл к выводу, что, если интуиция не обманывает его, это малозаметное пятнышко имело отношение к процессии из четырёх повозок и охраной. Что-то было не так не в самой процессии, нет, она являлась тем, что представляла из себя визуально. Что-то не так было в ком-то из людей, присутствовавших там в тот момент. Занл запомнил лица сразу четырёх-пяти человек, но они ему ни о чём не говорили. Людей же в процессии было гораздо больше. И тревога, связанная с одним из них, шевелилась всё настойчивее.
   Не единожды за свою жизнь убеждавшись, что интуиция, которую талхи развивали особыми упражнениями, подсказывает существенные, реальные вещи, Занл понимал, что должен выявить это пятнышко. И поскорее. Быть может, опоздание будет оплачено дорогой ценой. И в то же время Занл понимал, чтобы достать дно того момента, когда он миновал процессию, ему необходимо уединиться и погрузиться в себя, отстраняясь от всей остальной шелухи. Тогда он, возможно, вспомнит. Однако для этого надо сначала прибыть в нужный дом в Антонии, убедиться, что с мальчиком всё в порядке, и лишь после этого постараться найти неуловимый след, который Занл не рассмотрел по дороге.
   Иных неприятных симптомов не случилось, и бешеный галоп Занла не оставил последствий даже на подступах к городу. Для стражников он также остался ничем не отмеченный. Лавируя в людском потоке, Занл добрался в нужный район, отыскал солидную таверну, подозвал прислугу и, уплатив вперёд, оставил коня. Дальше он пошёл пешком, незачем привлекать лишнего внимания.
   Занл отыскал дом, где проживал человек по имени Гел, талх, долгие годы являвшийся тайным представителем Ордена в этом крупном городе. По словам гонца, именно здесь Уд, нашедший, наконец, мальчика, ожидал представителей Совета Ордена.
   Занл дважды прошёл в одну сторону, возвращаясь, изучая улицу, присматриваясь к прохожим, сновавшим в обоих направлениях. Выдержав паузу и не заметив ничего подозрительного, Занл быстро подошёл к нужному дому и постучал в дверь.
   Пауза была затяжной до неприличия. Занл понимал, ситуация могла за последние часы повернуться как угодно, он был готов к тому, что даже здесь столкнётся с врагами Ордена. Кроме того, он уже чувствовал, что за ним следят из окна. Наконец, дверь распахнулась, и Гел, чуть бледный, не такой отстранённый и равнодушный, каким должен внешне выглядеть талх, отступил, давая Занлу возможность пройти в дом.
   Когда дверь отделила улицу, Занл огляделся и обнаружил ещё одного человека, громадного, жуткого, несокрушимого, как обшарпанная, политая кровью сотен воинов, стена. Это и был Уд. Он никогда никого не приветствовал, и Занл не стал утруждать себя прологом, который в данной ситуации оказывался пустым и ненужным.
   - Где мальчик? - сразу же спросил Занл.
   Уд некоторое время смотрел на представителя Совета Ордена. Просто смотрел, можно сказать, никак, без явных эмоций и мыслей. Иногда Занл, удивляясь себе, испытывал необъяснимую потребность избавиться от Уда. Нет, не самому, это было бы невероятно сложно, Уд был сильным воином, вёртким и обладавшим противоестественной интуицией, вряд ли он вообще уступал Старху. Занл хотел предложить это на Совете Ордена. Но в этом не было смысла, и потому Занл так ни разу и не заговорил об этом. Уд был нужен Ордену, он мог выполнить что угодно, почти без ограничений. Добыв мальчика, он лишний раз подтвердил это. При этом, несмотря на свою, силу, удачливость, интуицию, Уд не претендовал на власть. Это было давно известно, это подтверждал анализ, интуиция каждого из людей, близких к Старху. Это казалось, по меньшей мере, странным, но именно так всё и было.
   И ещё Уд, скорее всего, отдавал должное Старху, если вообще подобный человек мог испытывать к кому-нибудь нечто, похожее на уважение. И всё же, хоть Уд был нужен и не представлял угрозы целостности Ордена, изредка он вызывал эти абсурдные мысли у Занла.
   - Он здесь, - наконец, произнёс Уд. - В подвале.
   - Веди меня к нему, - потребовал Занл.
   Не говоря ни слова на это, Уд повернулся, и они двинулись вглубь дома.
   - С ним всё нормально?
   - Конечно. Я усыпил его, когда вырвал у Драго. Мальчик вот-вот должен прийти в сознание. Проверяю каждые двадцать минут.
   - Ты уверен, что это ему не повредило? - спросил Занл.
   - У меня оставались слишком ненадёжные варианты.
   Знает ли он про летучую мышь, спросил себя Занл. В общем, это не имело значения, но Занл почему-то хотел, чтобы Уд не был в курсе, какой у мальчика всё это время был попутчик. Это прерогатива исключительно членов Совета. Но, скорее всего, Уд, конечно, знал.
   Они остановились перед дверью подвала, и Уд прислушался.
   - Что-нибудь не так? - спросил Занл.
   - Мне кажется, он уже должен очнуться. Я рассчитывал дозу.
   - Может, он ослаб сильнее, чем ты думаешь?
   Уд ничего на это не ответил. Он отодвинул засов и открыл дверь. Занл прошёл в подвал следом за ним. Уд держал в руках длинную, как кинжал, свечу, но её робкое крохотное пламя разрывало липкий полумрак лишь в непосредственной близости, по сторонам же оставались непробиваемые сгустки темноты. Уд пристально всмотрелся в мальчика, ноздри талха расширились, словно он жаждал определить, что здесь происходило, с помощью обоняния.
   Занл также склонился, чтобы лучше видеть мальчика. Некоторое время он рассматривал ребёнка с уже забытым благоговением, но затем обратил внимание на его временную темницу.
   - Сюда нельзя пробраться? - спросил он. - Нет тут никаких щелей?
   Уд, созерцавший мальчика, медленно повернул голову и посмотрел на Занла. Взгляд не выражал ничего определённого, ни вопроса, ни удивления.
   - Я имею в виду, чтобы даже мелкая живность не пробралась, - пояснил Занл.
   Уд кивнул.
   - Ни я выбирал этот дом для связного. Но ты можешь не волноваться. В крайнем случае, не отходи от него ни на шаг, если тебе так будет спокойнее.
   Занл постарался сохранить свою невозмутимость, хотя что-то в теперешней ситуации не нравилось его интуиции.
   - Я так и сделаю, - произнёс он. - Но сначала мне необходимо уединиться. Хотя бы на полчаса.
   - Думаю, за это время ничего не случится. У входа в подвал вполне может побыть Гел.
   - А ты?
   - Я? - Уд сузил глаза, и его лицо стало ещё уродливее, если такое и было возможно. - Разве я не заслужил того, чтобы немножко побездельничать?
   Занл не нашёлся, что сказать. Возможно, Старх повёл бы себя по-другому. Сейчас Уд действительно не был нужен, хотя впереди ещё вывоз мальчика из Антонии.
   - Я буду поблизости, - добавил Уд. - Если что, Гел знает, как меня быстро найти.
   - Хорошо, - прошептал Занл.
   Прежде, чем покинуть подвал, он ещё раз всмотрелся в мальчика. Хотелось перевернуть его, изучить в мельчайших подробностях лицо. Он сделает это позже. После попытки узнать, что было не так где-то по пути сюда.
 
   5
   С лошадью пришлось расстаться. Кроме своей одежды Драго не имел ничего и решил не рисковать. Присутствовал большой риск, что его остановят стражники на въезде в Антонию, пешим же он не привлечёт особого внимания.
   Впрочем, время, которое он терял в связи с этим, уже не имело особого значения. Занла он упустил. Драго осознал это прежде, чем впереди показались стены города. Слишком сильным всадником был Занл. У Драго же абсолютно не было форы во времени. Конечно, он старался, рискуя нарваться на какой-нибудь гвардейский патруль, лишь съехал с дороги, когда обгонял своих бывших попутчиков на четырёх повозках, однако ничего не изменил.
   На подходе к городу он снова съехал с дороги, на этот раз, чтобы возвратиться на неё на своих двух. Слез с коня под прикрытием одинокой рощицы, потрепал его по загривку и звонко хлопнул по крупу, заставив животное пуститься в галоп без седока. Мелькнула картинка, как лошадь находит кто-нибудь из крестьян и не знает, что же делать, пройти мимо, давясь слюной, как во время пира, где нельзя прикоснуться к яствам, или же, на свой страх, броситься к вожделённой добычи, явно посланной Небом.
   Как и предполагал Драго, он миновал городские ворота, как и сотни других людей, хотя стража на этот раз оказалась гораздо многочисленней. Кроме того, они изучали взглядом каждого проходившего в город. Не то, что раньше, когда стражники больше зевали и перекидывались похабными шутками. Да и в самом городе ощущалось небывалое напряжение. Гомон, обычно исходивший от толпы, был каким-то поблекшим, ослабшим, словно ветер, израсходовавший свою силу. Впрочем, благодаря этому скученность была не такой плотной, и монах быстро достиг нужной улицы.
   У нужного дома Драго не обнаружил никаких следов пребывания Занла. Конечно, это ещё ни о чём не говорило. Чтобы не выдать себя раньше времени, Драго пришлось постараться. Он прошёл дом связного Ордена, отметил, что лучше всего забраться во двор дома напротив и уже оттуда наблюдать за происходящим. Для этого он попал на соседнюю улицу и только с той стороны проник в нужное место.
   Наблюдая за домом Гела, Драго рисковал быть обнаруженным хозяевами. Чтобы избежать этого, монах забрался на толстую грушу, росшую во дворе. Тем самым Драго улучшил обзор и обезопасил тыл.
   Дом, где долгие годы жил связной Ордена талхов, угрюмый, скользкий, как змея, человек, по-прежнему не подавал признаков жизни. Выполнив минимум задуманного, Драго попытался проанализировать создавшееся положение. Уверенности, что Уд с мальчиком и, значит, Занл находятся здесь, конечно, не было. Драго размышлял, насколько разумно или неразумно попытаться проникнуть в дом напротив. Естественно, Гел мог не иметь отношения к тому, что один из членов Совета Ордена нёсся в Антонию. Если даже Уд и явился именно в этот город, от этой бестии можно было ждать, что угодно. Уд вполне мог обойтись без услуг связного и осесть в каком-нибудь ином месте.
   В этом случае Драго рисковал остаться не у дел до тех пор, пока не станет поздно. Хотя, в общем, и оставался небольшой шанс, что помощь Гела понадобится.
   Однако в противном случае Драго также рисковал. Если в доме связного в данный момент находятся Уд и Занл, плюс, быть может, кто-то ещё из талхов, они наверняка тщательно следят за подступами к своему временному убежищу. Вряд ли у Драго получится проникнуть туда совершенно незамеченным. Проще говоря, без шума он не сделает и шага, и, значит, Драго рискует серьёзно ошибиться.
   Получалось, он должен выбрать, какое из зол меньшее.
   Драго выбрал золотую середину. Пока светло, он останется на дереве, тем самым, избавив себя от неминуемой стычки, когда же потемнеет, можно побаловать себя более глубоким любопытством. Если уж там будет один только Гел, который окажется не в курсе происходящего, Драго хотя бы узнает то, что хотел ещё раньше. При этом ещё не будет поздно искать Уда в другом месте. Занл ведь обязательно обождёт Старха и компанию, и время у Драго есть.
   Кроме того, до вечера многое может измениться.
   На этом размышления Драго буквально споткнулись, как стопа о невесть откуда взявшийся камень. Из дома вышел Уд. Уродливый талх равнодушно осмотрелся и двинулся прочь от дома.
   Драго напрягся. Проследить за предателем или остаться на дереве? Секунды уползали, Уд отходил всё дальше, медленно, но неуклонно. Драго колебался. В конце концов, он подумал о мальчике, и это всё решило.
   Уд шёл один. Если даже он оставил ребёнка в другом месте, Гел уже знает, где это место находится.
   Но почему-то теперь Драго почувствовал, что мальчик в доме напротив.