Колосов Игорь. Идущий

   Один из стражников, признавший в гвардейце Булоха, привёл в действие механизм, опускающий мост.
   Спустя ещё пять минут Уд въехал в Столицу.
 

ГЛАВА 32

   Катастрофа
   1
   Флек вошёл к Правителю, не постучавшись. Это было лишнее - ему приказали явиться сюда, как можно быстрее. У Правителя, конечно же, находился Нелч.
   Что-то неуловимо изменилось. И вид лекаря не являлся главным симптомом этого изменения, хотя, бросаясь в глаза, он не сулил ничего хорошего. Нелча трясло, как если бы его вели на казнь. Он пытался унять дрожь, но тщётно. Она била его, крупная, монотонная и неумолимая.
   Сам вызов ничего не значил. Возможно, Правитель хотел знать о малейших деталях происходящего лично от Флека. И хотя Ему уже отправляли сообщения, что мальчика отвезли к другому дому, тот же Нелч вернулся к Правителю с подробным отчётом, Его причуды могли явиться причиной и не такого. Кроме того, Правитель тоже знал, что силы мальчика вот-вот иссякнут, и не помогут не только уговоры или угрозы, но даже пытка.
   Однако ни это было причиной, почему Флека вызвали сюда. И он понял это прежде, чем получил словесное объяснение. Молчание затягивалось, и Флек почувствовал, что состояние Правителя, которое он сразу принял за прежнее, подзабытое спокойствие, таковым не являлось. Скорее это была прострация. Человек испытал сильнейший шок, причём в тот момент, когда почти всё у него стало замечательно, и этот шок практически обездвижил его. Надо отдать должное Правителю, Он неплохо справлялся с этим. Похоже, пока не явился Флек, Он использовал время.
   Флек ждал. Нелч хотел что-то сказать, но после нескольких невнятных междометий отказался от этого. Наконец, Правитель одарил Флека коротким взглядом.
   - Сейчас прибудут двое помощников Нелча. Надеюсь, ты обождёшь? Пока же Нелч кое-что расскажет тебе.
   Флек склонил голову в знак согласия. Нелч затрясся сильнее, но слова Правителя оказали воздействие. Казалось, лекарь взял себя в руки благодаря дополнительной порции страха.
   - Пока мальчик... вылечил одного человека, там... там... О, Небо! Я не могу...
   Флек глянул на Правителя, но Тот смотрел в окно, и разговор Его как будто не касался.
   - Ты хочешь сказать, - медленно произнёс Флек. - Нашли новых больных?
   Лицо Нелча исказилось, будто Флек вонзил в его плоть кинжал, и он судорожно закивал.
   - Да, нашли. И, кажется, их... Их много... Целая улица...
   - Откуда это известно?
   - Мои помощники обходят эти дома. Они уже знают симптомы.
   Флек сжал зубы, ему хотелось кричать.
   - Их слишком много, - повторил Нелч. - Все дома невозможно взять под охрану. Боюсь, кто-то из больных не обнаружен и расхаживает по Городу. Всё произошло слишком быстро, и теперь ничего нельзя изменить. И горожане очень скоро узнают, что здесь происходит.
   Нелча снова затрясло, и ему пришлось остановиться. Впрочем, он сказал достаточно.
   - Ты уверен, что ошибки быть не может? - Флек знал, что обманывает сам себя, но удержаться от такого вопроса не смог. - Неужели весь квартал? Может, это что-то другое, не болезнь без названия?
   Нелч попытался что-то сказать, но тут один из гвардейцев охраны доложил, что прибыли двое лекарей.
   - Пусть войдут, - потребовал Флек, не дожидаясь реакции Правителя.
   Появились двое похожих друг на друга мужчин, оба маленькие и сухонькие, абсолютно не похожие на двух ближайших помощников личного лекаря Правителя. Даже одеждой они напоминали скорее обычных горожан. Они поклонились чуть ли не до пола. Один из них, его звали Меркль, робко выдвинулся вперёд. Его взгляд скользил от Правителя к Флеку, затем к Нелчу и обратно. Правитель по-прежнему стоял спиной, Флек же смотрел на лекаря в упор, и тот растерялся, не зная к кому обращаться и заговаривать ли вообще.
   Флек тихо спросил:
   - Ну, что? Это подтвердилось?
   Меркль, не говоря ни слова, кивнул.
 
   2
   Он не помнил, как его внесли в дом. Возможно, воины Правителя не хотели приводить его в чувство среди улицы. Быть может, таким образом ему давали дополнительные минуты для восстановления, пусть даже подобный подарок и казался смехотворным.
   Его вернули в сознание с помощью нюхательной соли и болезненного пощипывания. Первое, что услышал Дини, когда пришёл в себя, это горячий, требовательный шёпот:
   - Поднимайся, дружок, поднимайся. Без тебя мы не можем. Тебе придёться сделать это. Поднимайся и вылечи людей. Вставай.
   Его заставили принять сидячее положение. Как ни странно, дурман в голове проходил быстро. Наверное, сказалось то, что Дини, пока его везли к другому дому, успел немного отдохнуть. Конечно, это был не отдых, жалкие крохи, его тело жадно схватило их, несмотря, что голод всё равно не был утолён. Но всё-таки лучше, чем ничего.
   В этом доме оказалось уже двое больных. Женщина средних лет и девочка, ровесница Дини. Снова пространство заполнял сладковато-горький запах, и в этот раз он был значительно сильнее. Теперь кроме уже знакомых ощущений появилось новое. Мальчику показалось, что его что-то выпихивает из дома. Бестелесное ощущение, настойчивое, хотя и безрезультатное - мальчик оставался на прежнем месте. И всё-таки Дини даже посмотрел на гвардейца, заставлявшего его встать. Тот пристально следил за ребёнком, и не похоже было, чтобы его что-то выпихивало, как и Дини.
   - Давай, дружок, - повторил гвардеец, по-видимому, удовлетворённый тем, что ребёнок сфокусировал на нём взгляд. - Ты ведь лечишь людей, так? Не дай умереть этой несчастной девочке и её маме.
   Девочка жалась к матери, затравленно следя за гвардейцем. Она ещё чувствовала себя нормально, достаточно, чтобы ходить и что-то делать, но её, конечно же, не выпускали из дому. Это и стало основной причиной её страха, который, наверное, усиливался от осознания, что с ней что-то не в порядке. Вот её мать, та уже была в тяжёлом состоянии, хотя и понимала ещё весь ужас происходящего.
   Возможно, появление Дини ослабило напряжение, женщина с дочерью почувствовали интуитивную тягу к ребёнку, но сказывалось, что мальчик не явился сюда по доброй воли. Кроме гвардейца об этом говорила цепь на ноге.
   Дини попытался встать. Гвардеец, следивший за ним, поддержал мальчика. Затем неожиданно снял с его лодыжки цепь.
   - Ладно, - пробормотал он. - Побудь без неё. Я всё равно рядом.
   Гвардеец отступил, после чего вовсе покинул комнату, хотя его присутствие в доме по-прежнему угадывалось.
   Девочка перевела взгляд на мальчика. Страх по-прежнему был в её глазах, но к мальчику он не имел отношения. Её мать, лежавшая на спине, тоже попыталась рассмотреть ребёнка, которого привели в их дом воины Правителя.
   Дини пошатнулся и был вынужден опуститься на колени. Запах болезни без названия вызывал спазмы желудка. Противление чего-то бесплотного исходило от кровати, где лежала женщина, и оно усиливалось. Дини почувствовал приступ страха и беспомощности. Он понял, что надо выбирать одного человека, но кого: мать или дочь? Мать в более тяжёлом положении, но Дини ясно представил, что, спася её, обессилит настолько, что уже не поможет её дочери. И в то же время, выбрав девочку, Дини рисковал потерять время и не вытянуть женщину из когтей болезни без названия. В случае с ней дело приблизилось к сумеречной зоне, из которой её уже не вытащишь.
   Дини растерялся. Подавленный, обессиленный, он смотрел на мать и дочь. Кого же?
   Запах стал совершенно невыносим. Дини закрыл глаза, согнулся, будто ему нанесли удар в живот. Перед глазами вновь возникла белёсая сетка, пронзавшая верхний слой почвы. Ростки тянулись кверху прямо на глазах. Каждый из них поразит человека, можно не сомневаться в этом. Казалось, ростки кинжалами тянутся к самому Дини, тянутся, желая, чтобы мальчик отступил. Видя их рост, Дини осознал, что беспомощен против них. Осознал, что, даже вылечив женщину и её дочь, он всё равно не спасёт их. Город закрыт, они не уйдут отсюда, и очень скоро, в самое ближайшее время болезнь без названия снова поразит их. Так сказать, повторно. Покинь они Столицу сразу же, как только Дини отдаст им последние силы, они бы спаслись. Но мальчик знал, просить гвардейцев, чтобы они выпустили людей, бессмысленно. Всё равно, что просить эту белёсую сетку, заполонившую внутренний взор, раствориться, исчезнуть, погрузиться в землю и навеки остаться в её бездонной черноте.
   Дини привалился к стене. Он был раздавлен. Все его действия потеряли смысл. Потерял смысл его дар, его дорога. Даже все прежние случаи, когда он спасал людей, потеряли смысл.
   - Папочка, - прошептал мальчик. - Помоги мне. Помоги мне, пожалуйста.
   Он знал, на шёпот никто не придёт, никто не откликнется. Он сам должен увидеть отца. Вернее увидеть то, что отец сказал бы ему, будь он рядом. Мальчик попытался расслабиться. И ему это удалось.
   Он увидел отца. Тот был, как живой.
 
   3
   Флек почувствовал, что не может дышать. Ощущение длилось невыносимо долго. Когда он, наконец, сделал глоток воздуха, лоб стал горячим, шея вздулась и налилась кровью. Флек закашлялся.
   Меркль, так и не сказавший ни слова, попятился. Одновременно попятился и другой лекарь. Судя по всему, они сочли за лучшее удалиться. Конечно, они могли понадобиться опять, но разумнее обождать с другой стороны дверей. Они будут совсем близко.
   Флек перевёл взгляд на Правителя. Тот, будто почувствовав это, обернулся. Невероятно, но Правитель улыбнулся. Улыбка безысходности.
   - Да, - прошептал Он. - Всё обстоит именно так. Мы опоздали, мой дорогой Флек. Опоздали.
   Он улыбнулся ещё шире. Улыбка ненормального человека.
   Флек поперхнулся, после чего выдавил:
   - Отец, не всё потеряно. Прикажи привести мальчика к себе и запрись в Клунсе. И пусть никто из стражников не меняется, не выходит и не входит туда. Пусть они живут там.
   Правитель, прекратив улыбаться, смотрел на него. Казалось, он слушает человека, ставшего Его последней надеждой, но так лишь казалось. Что-то не соответствовало этой деланной заинтересованности в Его глазах, и Флек осознал, что давно не чувствовал себя так неуютно под этим взглядом.
   - Если выдержать карантин в Клунсе, - добавил Флек. - Тебе ничего не грозит, отец. Мальчик справится с единичными случаями, если таковые возникнут. Он справится, можешь верить. В Городе слишком сложно контролировать перемещение людей, с опозданием приходят данные о чьей-то болезни. Поэтому здесь невозможно было справиться. Это и Нелч подтвердит.
   Нелч, боясь взглянуть на Правителя, усердно закивал.
   Правитель шагнул к Флеку. Обошёл его по кругу, как человека, которого рассматривал впервые. Вновь отошёл.
   - Я не стану запираться в Клунсе. И мальчик останется здесь.
   Флек хотел кивнуть в знак согласия, но у него вырвалось лишь удивлённое восклицание.
   - Он останется здесь, в Столице, и ты, Флек, останешься вместе с ним.
   Флек задержал дыхание, в ушах шумело, ему показалось, что он ослышался.
   - Да, ты правильно понял. Ты будешь с мальчиком до конца. Вопрос в том, каков будет этот конец? От тебя это тоже зависит, Флек.
   - Но, отец...
   - Выслушай Меня, Флек. Я бы мог замкнуться в Клунсе, но Я этого не сделаю. Я двинусь к Лакаслии. Склады там не меньше, чем в Столице. И Лакаслия дальше от Города, нежели Клунс. В доме коменданта Лакаслии мне будет спокойнее. Ты же, Моя правая рука, позаботишься о Моём Городе во время Моего отсутствия.
   - Да, отец, - прошептал Флек.
   - Из Города никого не выпускать. Для тебя и гвардейцев припасов хватит надолго, остальные пусть дохнут с голода, если были так тупы, чтобы оказаться здесь в такое время. Как только Мой эскорт покинет Столицу, всё - ворота запечатаются.
   Пауза. Правитель смотрел на Флека в упор. Тот не отводил взгляда, не говорил ни слова. Правитель, удовлетворённый, кивнул.
   - Пусть ворота забаррикадируют. Гвардейцы обойдутся даже без мечей. Арбалетный огонь - и никто не подойдёт к воротам. Против вас всего лишь безоружный сброд. Ты хочешь спросить, что же с мальчиком? Почему Я не возьму его с собой в Лакаслию? Мальчик пусть делает то, что делал. Вы должны позаботиться о том, чтобы он продолжил лечение. Сказал же мерзкий талх, что мальчик - спаситель мира. И Я ему верю. Если повезёт, и болезнь без названия окажется здесь в ловушке, наш маленький герой сможет с ней расправиться. Не сразу, но нам некуда спешить. Надеюсь, ты справишься, Флек.
   Флек склонил голову.
   - Ты должен справиться. У тебя просто нет иного выхода.
   Может, Он и прав, спросил себя Флек. Забери Он мальчика с собой, ребёнок, если он проходит сквозь стены, рано или поздно сбежит. Здесь же, в Столице, оставался некий шанс.
   Нелч кашлянул, с опаской просипел:
   - Отец, что Ты прикажешь мне? Где мне следует находиться?
   Губы Правителя изобразили призрачную улыбку.
   - Ты будешь со Мной, Нелч. Теперь, Флек, отбери людей, которые направятся со Мной в Лакаслию.
 
   4
   Отец сидел рядом, на стуле, чуть боком и смотрел перед собой, изредка кося глаз на Дини, как бы убеждаясь, что мальчик внимательно слушает. Это было настолько реально, что Дини хотелось встать и дотронуться до него. Мальчик хотел обнять отца, прижаться к нему, крепко-крепко прижаться к родной плоти, породившей его самого, но согласился бы и на то, чтобы всего лишь коснуться его плеча. Или лучше лица, его щетины, жёсткой, но в то же время самой мягкой, какая есть на свете.
   Его появление, ирреально быстрое, стало результатом такого эффекта, что на какой-то момент Дини забыл о собственном положении. Забыл о причине, из-за которой всё это и произошло. Забыл о том, что он не один, как бывало раньше, и сидит в доме с двумя больными людьми. Впрочем, эффект быстро ослаб. Снова хлынула волна безысходности и страха. Не в последнюю очередь это случилось от осознания, что отца здесь нет, и что Дини видит всего лишь образ, который ему понадобился. Отец не встанет со стула, не возьмёт Дини на руки, не вытащит его из этого чёрного места. Дини придёться рассчитывать только на себя. Но он ведь всего лишь маленький мальчик. Такие ничего не решают самостоятельно, о них заботятся родители.
   У многих мальчиков нет родителей, ты знаешь об этом.
   Это был голос отца. Дини вздрогнул от неожиданности, хотя и жаждал услышать именно его.
   Уже много дней ты без меня и мамы. И ты был молодчиной. Ты шёл дорогой, шёл, даже когда на пути встречались препятствия. И ты можешь и должен идти дальше. Путь ещё не закончен, Дини. Иди, несмотря ни на что.
   Мальчик испытал приступ тоски. Как он мог идти дальше? Воины не выпустят его из Города. Он останется здесь.
   Значит, это и есть твоя дорога, прошептал отец. И ты должен продолжить путь здесь.
   Но я не смогу вылечить всех людей. Эта жуткая болезнь, у которой даже нет названия, распространяется быстрее, чем я смогу избавлять от неё людей. У меня не хватит сил.
   Дини, послушай меня. Ты не должен в чём-то сомневаться. Ты должен идти, то есть лечить людей. Не думай о том, что не спасёшь кого-то. Просто иди вперёд. Иди, это твоя судьба. Твоя дорога. Если усомнишься - не пройдёшь её. Ты не можешь видеть своё будущее, поэтому терзаться заранее не имеет смысла. Если ты можешь спасти хотя бы одну жизнь, сделай это. Даже если, как ты думаешь, эту жизнь скоро опять отберут. Иди до конца, только так ты одолеешь весь путь.
   Дини заёрзал. Кажется, силы возвращались к нему. Однако его терзало ещё кое-что, и мальчик боялся об этом спросить. Наконец, он зажмурился и прошептал:
   - Папа, ты ведь говорил, что, если очень сильно захотеть, я увижу вас с мамой. Ты говорил, если осилить дорогу, то в конце вы обязательно будете меня ждать.
   И я не обманывал тебя, мой мальчик.
   Показалось ли ему, что отец улыбнулся? Дини не был в этом уверен. В следующее мгновение после этих слов что-то изменилось, и мальчик увидел полумрак чужого дома, и вместо отца - женщину и её дочь. Образ отца исчез. Растворился. Похоже, Дини услышал всё, что мог бы сказать ему отец, приди он сейчас в этот дом в реальности.
   Девочка заворожено смотрела на него. Женщина лежала неподвижно, с закрытыми глазами, то ли провалилась в сон, то ли в беспамятство.
   Дини поднялся с пола. Чувствовал он себя намного лучше. Казалось, он проспал весь день. Помог ли ему восстановиться внутренний разговор с отцом? Впрочем, неважно. Главное - мальчик почувствовал себя увереннее. Теперь уже ничто не заставит его опустить руки. Он сделает для этих людей всё, что сможет. И, если останутся силы, пойдёт дальше. И не будет думать о том, напрасны или нет его усилия.
   Мальчик приблизился к женщине, и девочка медленно уступила ему дорогу. Дини приложил руки к телу женщины, и хотя жгучая боль тут же вцепилась ему в ладони, он их не убрал.
   Спустя минуту боль исчезла, будто мираж. Теперь мальчику ничто не мешало.
 
   5
   Булох поклонился Флеку и на всякий случай спросил:
   - Отец, мне возвращаться?
   Флек осмотрелся.
   Полчаса назад Правитель покинул Столицу, и уже за это время перед воротами навалили брёвен и крупных ящиков, которые использовались в подвале резиденции Правителя для хранения продуктов и напитков. Народ, и без того начинавший подозревать неладное, лишился последних сомнений. Его не собирались выпускать. Более того, ничего не объяснив, Правитель покинул Город, приказав воинам забаррикадировать выход.
   Толпа сгущалась подобно тучам, соединявшимся для рождения чудовищной силы грозы, когда прискакал Булох. У Гурина всё в порядке, сообщил он. Мальчик нашёл в себе силы и вылечил женщину. Сейчас занялся её дочерью. Неизвестно, сделает ли он что-то после того дома, но Гурин уже определяет следующее место, куда они направятся. Гурин спрашивал, когда Флек снова присоединится к ним.
   Как только убедится, что ворота закрыты намертво, ответил Флек.
   Теперь, когда Булох собрался назад, толпа уже втекала на площадь перед воротами из всех улочек, крупных и мелких.
   - Обожди, - сказал Флек. - Это сброд сейчас в таком состоянии, что у тебя вряд ли получится пройти его беспрепятственно. Сначала мы проверим, насколько велико их желание выйти из Города. После чего отправимся к нашему маленькому другу.
   Булох не возражал. Минуту назад он вообще не думал, что могут возникнуть какие-то проблемы с горожанами, но теперь, после слов Флека, признал, что это реально. По-видимому, понукаемые друг другом, горожане решили идти к выходу, рассчитывая, что гвардейцы заслона не применят оружие. Безмолвно уступят огромному количеству людей, жаждущему свободы. Возможно, у них были на то основания, ведь Правитель покинул Город, и они не верили в жестокий вооруженный отпор.
   Недалеко от ворот уже давно топтались горожане, но их было немного. И вот теперь к ним прибавились более плотные массы, слились, подтолкнули их вперёд, вплотную к Южным воротам.
   - Откройте ворота! - раздавались голоса. - Нам нужно выйти! Почему нас не выпускают?
   Выкрики стали громче, увереннее. Толпа подползала к самой баррикаде. Её не смутили даже готовые к бою арбалеты.
   Флек поднялся на ступеньки, ведущие на стену, чтобы лучше видеть. С ним поднялись Булох и сержант, руководивший заслоном.
   - Начинайте, - сказал Флек, спокойно, как-то вяло, будто речь шла о чём-то ином, не о массовом убийстве.
   Сержант побледнел, но всё же коротко отозвался:
   - Да, отец.
   Он сбежал к воинам, раздался короткий рык.
   В следующую секунду в толпу вонзилось десятка два стрел. Послышались вопли убитых и раненых. Толпа отхлынула. Однако сзади напирали, то ли не понимая что происходит, то ли из-за расстояния и относительной безопасности, родившей самообман, и отступление приостановилось.
   - Ещё три залпа! - крикнул Флек.
   Арбалетчики выпустили новую очередь. Толпа, точно животное, наконец, осознавшее, чем ему грозит упрямство и нерасторопность, хлынула прочь. Но это ничего не изменило. Гвардейцы продолжили арбалетный огонь. На земле оставалось всё больше убитых или тяжелораненых, корчившихся, орущих.
   - Выйти вперёд! - скомандовал Флек. - Очистить площадь!
   Цепь воинов преодолела баррикаду, медленно, стройной цепью двинулась вперёд. Тяжелораненых добивали. Стрелять в толпу почти не имело смысла - люди убегали, и лишь скученность мешала быстро уйти в прилегающие к площади улочки. Количество затоптанных в давке сравнялось с количеством застреленных из арбалетов.
   Когда народ, наконец, покинул площадь, задавленных оказалось намного больше. Часть из воинов, что составляли цепь, начала уборку тел. Горожане в панике разбегались по домам и запирали двери, не думая о том, когда они смогут выйти на улицу.
   Никто из них не знал, что больше половины тех, кто находился на площади, уже поражены болезнью без названия.
 

ГЛАВА 33

   Спаситель
   1
   Пока его везли к следующему дому, Дини задремал. Когда его внесли в дом, ему показалось, что он спокойно проспал несколько часов. Что, конечно же, восстановило силы. И снова это напомнило маленькое чудо. Особенно после того ощущения, что никогда больше не встанешь на ноги, не говоря, чтобы кого-то вылечить.
   Но мальчику был уготован очередной удар. Прежде чем он рассмотрел людей в доме, перед внутренним взором вспыхнуло жуткое видение. Оно едва не ослепило мальчика. Сетка, белёсая, шевелящаяся, это скопление длиннющих личинок, возникла так резко, что мальчик отшатнулся.
   Из сетки полезли вверх сотни отростков, жадных, проворных, неумолимых. От этого видения повеяло гнилью, сопровождающую смерть во всех её обличьях, безысходностью, ужасом, неверием в саму жизнь. Каждый из этих отростков должен отнять чью-то жизнь. Каждый из них, казалось, кричал об этом беззвучным воплем.
   Какой-то момент Дини ощущал, впитывал, пропускал сквозь сердце всю жестокость реальности: его усилия - жалкие крохи того, что могло бы хоть что-то изменить. Ещё немного - и ему вновь понадобилось бы вызывать образ отца. Но каким-то чутьём мальчик осознал, на этот раз образ отца ему не поможет. Он и так получил слишком много. Теперь он действительно один.
   Ты должен идти вперёд, несмотря ни на что, сказал ему отец. Идти даже в том случае, когда все факты говорят, что в этом нет смысла. Идти потому, что смысл всё равно есть. Можешь помочь человеку - помоги. Помоги, если даже через минуту от этой помощи не останется ни следа. Всё равно помоги.
   Дини выпрямился. Картинка, жуткое видение, исчезла. Даже если от этой помощи не останется следа через минуту, всё равно помоги. Казалось, солнце выглянуло в пасмурный, тяжёлый день. Выглянуло и осветило углы, погрязшие во мраке. И оказалось, что там нет ничего жуткого. Оказалось, что можно делать всё, что принесёт хоть какую-то пользу.
   В доме находилась семья из четырёх человек. У мужа с женой было двое детей. Младшему не больше трёх лет. Дини подошёл сначала к нему. Ребёнок находился в самом тяжёлом состоянии. Дини почувствовал прилив любви, это очистило его от мыслей о происходящем в Городе. О том, что его ждёт после этого дома, и ждёт ли что-то вообще.
   Дини опустился перед мальчиком на колени. Так легче бороться с тем, что жаждет забрать его жизнь.
   Гвардеец, убедившись, что мальчик справился с непонятным трансом, возникшим несколько минут назад, бесшумно отступил к порогу. Ни он, ни другие не заметили, как над крышей дома возникла мелкая тварь, похожая на летучую мышь.
   Существо покружилось, изучая обстановку, после чего опустилось на трубу и проскользнуло внутрь.
 
   2
   Драго повезло, что он узнал, где находится мальчик. И всё из-за продолжительного нахождения на стене. Талх выжидал удобный момент, когда стражник удалится на безопасное расстояние, чтобы закрепить верёвку и спуститься вниз. Но тот, как назло, медлил. Быть может, почувствовал неладное и пытался найти этому видимые причины.
   Благодаря задержке Драго и увидел с высоты повозку, нырнувшую с площади в одну из прилегающих к ней улиц. Это была та повозка, в которой мальчика перевезли из Клунса.
   Если бы ни это, Драго потратил бы время, выясняя, находится ли мальчик в резиденции Правителя. И, возможно, опоздал бы. Если бы вообще сохранил жизнь после подобной проверки.
   Дождавшись, когда стражник уйдёт дальше по стене, талх спустился вниз. И остался при этом незамеченным. Всё получалось как нельзя лучше, однако нужно поспешить. Столица - самый крупный город Всех Заселённых Земель. Здесь сотни узких улочек, и найти повозку, обычную, ни чем не примечательную повозку не так-то просто. Держа в уме примерный квартал, куда он должен добраться, Драго поспешил вперёд.
   К несчастью, поиски затянулись. Драго петлял меж улочек, но нужная повозка всё не показывалась. Дважды талх замечал что-то похожее, но при ближайшем рассмотрении повозки оказывались совсем не теми. Будь это в Антонии, пожалуй, Драго уже нашёл бы гвардейцев, но Город громаден. Бездонное каменное чрево могло поглотить не одну повозку.
   Талх остановился, выдержал паузу, отстраняясь от воздействия спешки. Когда ему это удалось, он решил, что вернётся к тому месту, где повозка, сопровождаемая гвардейцами, скользнула в лабиринт улочек. Он потеряет время, но иного варианта нет. Метаться дальше - полагаться на слепую надежду.
   Драго вернулся и начал методичное прочёсывание кварталов.
   Время шло. Когда мелькнула мысль, что гвардейцы ушли в противоположный конец Города, и Драго тщётно проплутает до вечера, в поле зрения попала повозка. Не будучи уверен, что повозка та самая, Драго, тем не менее, поблагодарил Небо за столь откровенную удачу и стал сокращать расстояние. Спустя минуту он убедился, что не ошибся. Он обнаружил именно ту повозку, что искал. Единственное, что его удивило, были гвардейцы. Они расположились так, чтобы не бросаться в глаза. Казалось, они ожидали появления противника.