Страница:
Теперь они скакали к Антонии вдвоём. Это имело свои плюсы, хотя Гурину, как более быстрому наезднику, приходилось убеждаться, что Гар не отстал безнадёжно. Когда Гурин понял, что лошадь вот-вот падёт, он сбавил темп и дождался появления на дороге повозки. Крича, что выполняет личное задание Правителя, Гурин потребовал обмена лошадьми. Уверенность в поведении и слова он подкрепил видом готового к стрельбе арбалета. Двое горожан, с виду крепких жителей Лакаслии, подчинились. Пока происходил обмен, его нагнал Гар, и горожане, похоже, возблагодарили Небо, что не вздумали сопротивляться. Ещё повезло, что им предложили живую лошадь, не падшую.
Как и высчитал Гурин, к Антонии они приблизились глубокой ночью. Дорога была пустынна. Сказывалось не только время суток, Гурин уже знал, что ворота города закрыты, что прервало движение в этом направлении. Под стенами Антонии горели костры - там коротали прохладную ночь те, кто не попал в город, с товаром ли, просто к себе домой, и этих людей оказалось не мало.
Как только Гурин вместе с Гаром приблизились к Западным воротам, скопления людей у ближайших костров зашевелились. Гурин закричал, требуя именем Правителя поднять ворота. Сверху, из сторожевой башни высунули факел, пытаясь рассмотреть крикуна, нарушившего ночную тишь, и недовольный голос спросил, что за срочность. Слова Гурина подтвердил Гар. Гурин тут же добавил:
- Пошевеливайся, идиот! Если не хочешь, чтобы завтра тебя не изжарил на медленном огне лично сам Флек!
Это подействовало лучше любого пергамента. Имя первого советника Правителя было самым что ни на есть категоричным документом.
Ворота с тихим скрипом поползли вверх.
Из неразборчивой шевелящейся массы людей, хлынувшей к воротам, вынырнули несколько наиболее пронырливых человек.
- Не подпускай их! - приказал Гурин гонцу. - Это могут быть и талхи.
Гар выхватил меч, конь встал на дыбы, проскакал локтей двадцать в одну сторону.
- Прочь! - вскричал Гар, размахивая мечом.
Он остановил коня, вернул его назад. Один из подступивших едва не угодил под удар - острие меча прошло у него над головой.
Гурин, спешившись, быстро провёл коня, повернулся и крикнул:
- Теперь ты, Гар!
Гонец не заставил повторять себе дважды - ловко повернул коня назад и оказался внутри города.
Ворота тотчас же опустили. С некоторым промедлением к ним хлынула толпа. Послышались крики. Гневные, просящие, возмущённые, умоляющие.
Перед Гуриным возник сержант, начальник караула. Гурин крикнул:
- К коменданту! Быстро! Ты меня проведёшь к его дому! И свежего коня мне! Этот едва живой.
В темноте города Гурин ориентировался неважно, плюс опасное скопление людей, также ожившее в результате последнего события, и гвардеец решил, что с проводником окажется на месте быстрее. Сержант был расторопным - полминуты, и они уже запрыгнули на лошадей. Гурин хотел крикнуть Гару, чтобы тот также следовал за ним, но, оглянувшись, увидел, что ничего говорить не надо - гонец уже пристроился к ним.
Воины из заслона ощетинились копьями, заранее отбивая у горожан охоту попытать счастья и приблизиться к воротам.
- Дорогу! - дико закричал сержант, на всякий случай выхватив меч.
Никто и не пытался встать у него на пути.
Спустя несколько минут они были на месте. Гурин, спрыгнув с лошади, не дожидался вопросов.
- Если Мэль спит, будите его! - воскликнул он уверенным тоном.
По-видимому, комендант не спал, начальник охраны даже не заколебался, выполнять ли приказ. Гурина провели в дом, где его встретил комендант. Он был одет по форме, никаких домашних халатов, тапочек.
Гурин заговорил без лишних предисловий:
- В Лакаслии мы узнали место, где талхи должны временно спрятать мальчика, - Гурин назвал адрес.
Комендант нахмурился, во взгляде появилось что-то непонятное.
- Что? - спросил Гурин.
- Десяток моих воинов во главе с лейтенантом Талем сейчас следят за этим домом.
- Раздери меня вепрь! - вырвалось у Гурина. - Только следят? Но ведь там, наверное, мальчик!
Комендант покачал головой.
- Не всё так просто. Я поговорил с двумя своими воинами, которым передавали о мальчике и талхах, и оказалось, что, скорее всего, это был один и тот же мужчина. Полной уверенности нет, но я так думаю. Мы поговорили с лейтенантом и пришли к выводу, что возможна ловушка со стороны Ордена.
Гурин помрачнел. Ему так хотелось до прибытия Флека восстановить прежний успех, но обстоятельства резко изменились. По дороге к дому коменданта сержант успел сказать Гурину, что в городе обнаружились талхи. Причём кто-то из Совета. Ситуация, действительно, получалась скользкой.
- У нас не те силы, - добавил Мэль. - Чтобы атаковать дом, где засело неопределённое количество талхов. Если это ловушка, и ребёнок, нужный Правителю, у них, им только и надо, что вырваться из города.
Гурин молчал, суматошно размышляя, отбрасывая одну мысль за другой, как ненужные вещи, некстати попадавшиеся под руки.
- Что ты посоветуешь? - спросил комендант, готовый отдать инициативу в руки гвардейца.
Гурин пробормотал:
- Кто знает этих псов? Может, они действительно послали сюда кого-нибудь из Совета. Если так, в городе их больше десятка. О, Небо!
Возникла пауза, и на этот раз комендант не прерывал размышления гвардейца. Наконец, Гурин произнёс:
- Флек прибудет сюда утром. Рано утром, я надеюсь. С приличным отрядом. Достаточным, чтобы согнуть в бараний рог хоть всю верхушку Ордена. Не подождать ли нам его?
Мэль подвёл итог:
- Значит, нам надо сохранить всё, как есть, и этого будет достаточно.
ГЛАВА 22
Как и высчитал Гурин, к Антонии они приблизились глубокой ночью. Дорога была пустынна. Сказывалось не только время суток, Гурин уже знал, что ворота города закрыты, что прервало движение в этом направлении. Под стенами Антонии горели костры - там коротали прохладную ночь те, кто не попал в город, с товаром ли, просто к себе домой, и этих людей оказалось не мало.
Как только Гурин вместе с Гаром приблизились к Западным воротам, скопления людей у ближайших костров зашевелились. Гурин закричал, требуя именем Правителя поднять ворота. Сверху, из сторожевой башни высунули факел, пытаясь рассмотреть крикуна, нарушившего ночную тишь, и недовольный голос спросил, что за срочность. Слова Гурина подтвердил Гар. Гурин тут же добавил:
- Пошевеливайся, идиот! Если не хочешь, чтобы завтра тебя не изжарил на медленном огне лично сам Флек!
Это подействовало лучше любого пергамента. Имя первого советника Правителя было самым что ни на есть категоричным документом.
Ворота с тихим скрипом поползли вверх.
Из неразборчивой шевелящейся массы людей, хлынувшей к воротам, вынырнули несколько наиболее пронырливых человек.
- Не подпускай их! - приказал Гурин гонцу. - Это могут быть и талхи.
Гар выхватил меч, конь встал на дыбы, проскакал локтей двадцать в одну сторону.
- Прочь! - вскричал Гар, размахивая мечом.
Он остановил коня, вернул его назад. Один из подступивших едва не угодил под удар - острие меча прошло у него над головой.
Гурин, спешившись, быстро провёл коня, повернулся и крикнул:
- Теперь ты, Гар!
Гонец не заставил повторять себе дважды - ловко повернул коня назад и оказался внутри города.
Ворота тотчас же опустили. С некоторым промедлением к ним хлынула толпа. Послышались крики. Гневные, просящие, возмущённые, умоляющие.
Перед Гуриным возник сержант, начальник караула. Гурин крикнул:
- К коменданту! Быстро! Ты меня проведёшь к его дому! И свежего коня мне! Этот едва живой.
В темноте города Гурин ориентировался неважно, плюс опасное скопление людей, также ожившее в результате последнего события, и гвардеец решил, что с проводником окажется на месте быстрее. Сержант был расторопным - полминуты, и они уже запрыгнули на лошадей. Гурин хотел крикнуть Гару, чтобы тот также следовал за ним, но, оглянувшись, увидел, что ничего говорить не надо - гонец уже пристроился к ним.
Воины из заслона ощетинились копьями, заранее отбивая у горожан охоту попытать счастья и приблизиться к воротам.
- Дорогу! - дико закричал сержант, на всякий случай выхватив меч.
Никто и не пытался встать у него на пути.
Спустя несколько минут они были на месте. Гурин, спрыгнув с лошади, не дожидался вопросов.
- Если Мэль спит, будите его! - воскликнул он уверенным тоном.
По-видимому, комендант не спал, начальник охраны даже не заколебался, выполнять ли приказ. Гурина провели в дом, где его встретил комендант. Он был одет по форме, никаких домашних халатов, тапочек.
Гурин заговорил без лишних предисловий:
- В Лакаслии мы узнали место, где талхи должны временно спрятать мальчика, - Гурин назвал адрес.
Комендант нахмурился, во взгляде появилось что-то непонятное.
- Что? - спросил Гурин.
- Десяток моих воинов во главе с лейтенантом Талем сейчас следят за этим домом.
- Раздери меня вепрь! - вырвалось у Гурина. - Только следят? Но ведь там, наверное, мальчик!
Комендант покачал головой.
- Не всё так просто. Я поговорил с двумя своими воинами, которым передавали о мальчике и талхах, и оказалось, что, скорее всего, это был один и тот же мужчина. Полной уверенности нет, но я так думаю. Мы поговорили с лейтенантом и пришли к выводу, что возможна ловушка со стороны Ордена.
Гурин помрачнел. Ему так хотелось до прибытия Флека восстановить прежний успех, но обстоятельства резко изменились. По дороге к дому коменданта сержант успел сказать Гурину, что в городе обнаружились талхи. Причём кто-то из Совета. Ситуация, действительно, получалась скользкой.
- У нас не те силы, - добавил Мэль. - Чтобы атаковать дом, где засело неопределённое количество талхов. Если это ловушка, и ребёнок, нужный Правителю, у них, им только и надо, что вырваться из города.
Гурин молчал, суматошно размышляя, отбрасывая одну мысль за другой, как ненужные вещи, некстати попадавшиеся под руки.
- Что ты посоветуешь? - спросил комендант, готовый отдать инициативу в руки гвардейца.
Гурин пробормотал:
- Кто знает этих псов? Может, они действительно послали сюда кого-нибудь из Совета. Если так, в городе их больше десятка. О, Небо!
Возникла пауза, и на этот раз комендант не прерывал размышления гвардейца. Наконец, Гурин произнёс:
- Флек прибудет сюда утром. Рано утром, я надеюсь. С приличным отрядом. Достаточным, чтобы согнуть в бараний рог хоть всю верхушку Ордена. Не подождать ли нам его?
Мэль подвёл итог:
- Значит, нам надо сохранить всё, как есть, и этого будет достаточно.
ГЛАВА 22
Пустая ловушка
1
Мастер, толстый, неповоротливый, передвигался медленно, и мужчина, шедший рядом и с нетерпением поглядывавший на него, не выдержал:
- Отец, нельзя ли побыстрее?
Мастер фыркнул, недовольно покосился на задавшего вопрос, и тот смущённо отвёл глаза.
- Побыстрее? - переспросил мастер, приостанавливаясь, словно хотел проучить наглеца. - Ты и так поднял меня ни свет ни заря. Я уже не помню, когда мне приходилось вставать так рано даже по работе.
Мужчина чуть слышно вздохнул. Да, он действительно пришёл рано, буквально вытолканный из кровати своей неугомонной женой, однако прошёл почти час, прежде чем они с мастером покинули его дом. Тот копошился столько, что ни о каком рано уже не могло быть и речи.
- Я не хотел, чтобы из-за меня, отец, ты с опозданием начал работать, - попытался оправдаться мужчина.
- Работать, - повторил мастер, отдуваясь, отирая пот со лба широким застиранным платком. - Чую я, если эта канитель с воротами продлится, мне будет не до работы.
Мужчина заискивающе улыбнулся.
- Это всё из-за мальчика. Как только комендант получит его, ворота сразу откроют, вот увидишь, отец.
Мастер снова фыркнул, но не возразил. И, странное дело, ускорил шаг.
На улице перед домом коменданта суетились кучки зевак, не то, что перед воротами, но ещё вчера людей здесь было значительно меньше. Из-за высокой, в два с половиной человеческих роста, стены виднелись крыша воинской казармы и верхний этаж особняка коменданта.
Мастер двинулся к воротам, где был вход на эту запретную для простых горожан территорию. Дверь в воротах была заперта. Перед ней стояли двое стражников. Мужчина, боязливо оглядываясь, просеменил следом. При виде приближающихся людей воины, как по команде, положили руки на рукояти мечей, висевших на боку.
- Не приближаться ближе, чем на пять метров, - сказал один из них, черноволосый детина с громадной грудной клеткой.
Мужчина остановился, но мастер сделал ещё пару шагов, вынудив стражника достать меч из ножен.
- Я же сказал, старик. Или ты оглох?
- Я - мастер, и у меня дело лично к коменданту.
- Не сейчас! - процедил черноволосый. - Ему не до ваших безделиц.
- Я не по своему ремеслу. Я...
Стражник шагнул к нему. Теперь он мог достать его мечом.
Мужчина, сопровождавший мастера, попятился. По неведомой причине стражники оказались сильно взвинчены, и дело уже не представлялось таким лёгким, как поначалу. Конечно, как только мастер растолкует им о мальчике, они изменят своё поведение, но проблема была в том, что они вообще не давали говорить.
- Здесь гвардейцы, старик, понимаешь? К коменданту пожаловал сам Флек! Так что не испытывай судьбу.
Мастер всплеснул руками.
- Но мой работник знает, где находится мальчик! - выпалил он.
На секунду на лице стражника отразилась растерянность. Дошло ли до него, о чём идёт речь? Мастер решил, что сейчас его проведут к коменданту, но шум, исходивший из-за стены, усилился, и напарник черноволосого подался к дверям.
- После, старик! - прикрикнул стражник.
Ворота приоткрылись, выпуская всадников одного за другим, в одеждах гвардейцев Правителя. Человек, восседавший на чёрном коне, с ненавистью посмотрел на людей, что находились перед домом коменданта. Двое стражников, дежуривших снаружи, оробело, заискивающе смотрели на него. Мужчина, что сопровождал мастера, попятился ещё дальше. Зеваки наоборот подались ближе, полные любопытства и уверенности, что гвардейцы ничего им не сделают. Многие из них пришли не просто так, с просьбами выпустить из города, но эти просьбы, так или иначе, разбились о нечеловеческое упрямство стражи.
Мастер созерцал кавалькаду количеством не менее двадцати пяти человек, понимая, что надо выждать пока эти воины не уберутся прочь, и негодую одновременно. Когда всадники почти скрылись из вида, а стражники перевели дыхание, мастер оглянулся, в поисках сопровождавшего его мужчины. Тот необходим ему для подтверждения слов, к тому же мастер уже забыл адрес.
Мужчины исчез. Рядом было много людей, и в глазах зарябило.
- Филон? - позвал мастер.
И не получил ответа. Мужчину он по-прежнему не видел.
- Раздери тебя вепрь! - вырвалось у него в недоумении.
2
Уд, стоявший в сторонке, но всё равно не заметный для большинства присутствующих, сразу увидел этих двоих.
Ещё прежде, чем тот, что старше, заговорил с одним из стражников, Уд понял, что дело не чисто. Что-то смутное мелькнуло у талха в мозгу, и он постарался выявить это что-то в считанные минуты.
Он находился здесь с прошлого вечера, не смыкал глаз ночью, но это на нём не сказывалось. Пожалуй, он мог выдерживать так три-четыре дня. После начнутся осложнения. Естественные надобности ополчатся даже против его железной воли и тренированности. Однако Уд чувствовал, как бы подобное протянулось хотя бы до завтрашнего утра. Перемены назревали, он чуял это своим звериным чутьём.
И он не удивился, когда сначала послышался шум, какой производит несколько десятков всадников, после чего его взору предстали гвардейцы Правителя. Уд ждал этого. И не потому, что ворота города закрыли уже как день, и это означало, что ближайший отряд гвардии прибудет сюда при первом же известии. Талх интуитивно чувствовал, где-то всё-таки остались следы, и они неминуемо попадут на глаза тем из гвардейцев, кто искал мальчика. Нет, следы оставил не Уд, кто-то из талхов, имевших отношение к поискам мальчика. В конце концов, тех, кого Правитель выбрал для поисков, тоже были умелыми воинами и лазутчиками.
Когда всадники поравнялись с Удом, тот заметил то, что заинтриговало даже его. В числе тех, кто скакал первыми, был... Флек! Сам Флек, правая рука Правителя! Уд никогда не видел его, но он отлично запомнил портрет одного художника, симпатизировавшего Ордену талхов и выполнившего некогда заказ Старха. Особый заказ, направленный на то, чтобы знать самых могущественных врагов Ордена. Уд был первым из тех, кому дали увидеть этот портрет. Художник обладал редкостным талантом, и смотревшему на портрет казалось, что он видит человека вживую.
Сейчас это пригодилось. Взгляд Уда вырвал Флека из группы людей в похожих одеждах. Пожалуй, кто-то другой и не заметил бы этого человека. Уверенности не было, но ходили слухи, что Правитель принимал решения, согласуясь исключительно с советами Флека. Можно сказать, Всеми Заселёнными Землями скорее правил Флек, нежели Правитель. Как любой талх, Уд должен был убить Флека при первой же возможности, даже ценой собственной жизни. Это было, как негласный закон. Убийство первого советника на некоторое время, можно не сомневаться, подорвало бы могущество Правителя. Сейчас Уд мог это сделать, было сложно, но реально. Секунд десять-пятнадцать талх мог рассчитывать на арбалет.
Однако времена изменились. Флек мешал и сейчас, но кое-что стало важнее и этого. Ордену нужен мальчик, и всё, что мешало его поискам, отбрасывалось. Уд проводил Флека взглядом, даже не шевельнувшись. Всадники скрылись за воротами. Уд поискал взглядом Уинара и его помощника. Не обнаружил, но это не вызвало у него беспокойства. Уинар рядом, и он, конечно же, видел гвардейцев. Видел и сделает необходимые выводы. Уинар не один, есть кого послать к Страху, не покидая поста. Уд не должен заботиться, как члены Совета Ордена выкрутятся из создавшейся ситуации.
Спустя некоторое время, заметив не похожую на других просителей парочку, Уд понял, чем они ему не понравились. Тот, что был младше, был знаком Уду. Талх знал его внешне. Пришлось выяснять, откуда. Это заняло не больше минуты, и Уд вспомнил. Он видел этого человека вчера вечером. Тот приходил к воротам и пытался в чём-то убедить стражу. Однако таких просителей было достаточно, и Уд не придал ему особого значения. Теперь этот мужчина пришёл снова и не один. Он привёл мастера. Что-то в их поведении убедило Уда, что он должен знать, зачем они сюда пришли.
Развитие событий благоволило к талху. Ему не пришлось ждать подходящего момента, выявлять свои лучшие качества, рисковать под взором десятков любопытных глаз. Он просто приблизился к мужчине, сопровождавшего мастера. Не понадобился даже мастер.
Талх подступил вплотную к мужчине и тихо заговорил:
- Теперь, брат мой, не двигайся. У меня в руке кинжал, я в любое мгновение проткну тебе печень. Ты умрёшь не сразу, помучаешься, я же спокойно уйду, и меня никто не остановит.
Мужчина закряхтел, затрясся, но даже не обернулся.
Уд прошептал:
- Кивни, если понял меня.
Мужчина помедлил и всё-таки кивнул.
Никто из людей не обращал на них внимания, все созерцали гвардейцев Правителя, мастер в том числе. Впрочем, это продлится от силы минуту.
- Пошли отсюда, - на всякий случай Уд коснулся остриём кинжала поясницы ошалевшего горожанина. - Мне надо поговорить с тобой. Не вздумай бежать, у меня хорошая реакция.
Уд толкнул человека в сторону, и тот засеменил прочь, по-прежнему не рискуя заглянуть ему в лицо.
- Зачем вам нужен комендант? - Уд не терял времени.
Мужчина вздрогнул, и от талха это не укрылось.
- Говори сейчас же, - Уд чуть повысил голос. - Или я проткну тебя. Только говори правду, только правду.
- Я... мы... Это мастер, это всё он...
Уд, не опасаясь, что это увидят, приложил кинжал к затылку горожанина.
- Ещё одно лживое слово, и ты умрёшь.
- Нет-нет-нет, - мужчина затрясся. - Я скажу, скажу. Мы пришли сказать коменданту о мальчике, о маленьком мальчике. Он у наших соседей. Обычный мальчик.
Уд осклабился. Неужели такая удача?
- Хорошо, обычный мальчик, - процедил он. - Теперь я покажу тебя человеку, и с ним ты пойдёшь к своим соседям. Ты меня понял?
- Да, конечно, конечно. Я понял, понял. Понял, брат мой, чего тут не понять?
Уд подумал, что этого человека не обязательно убивать. Об этом он скажет Уинару. Мужчина даже не рассмотрел его лицо, хотя это ничего бы не изменило - Уд надел маску, превратившего талха в посредственного молодого человека с незапоминающимся лицом.
- Запомни, не пытайся улизнуть в толпу. У этого человека арбалет, он тебя достанет. Ты проведёшь его к нужному дому, после чего пойдёшь к себе и просидишь там до вечера. Ты никому ничего не скажешь. Иначе я достану тебя, поверь. Я пойду сейчас за вами, потом прослежу за твоим домом. Я сразу узнаю, если ты проболтаешься. Я хорошо объяснил?
Мужчина, спотыкаясь о собственные ноги, сжавшись, кое-как выдавил согласие.
3
Сначала Рапфия почувствовал колебания воздуха, после чего его слух уловил топот конских копыт.
Талх перемещался по пустому дому, выглядывал в окна, спрашивал себя, пойдут ли воины коменданта на что-то посерьёзней, нежели не самое умелое наблюдение за домом. За домом, где остался всего один талх.
Были сомнения, оставаться ли кому-то. Рапфия, также как Старх и Луж, мог покинуть бывшее прибежище связного Ордена. Немного испачкав плащ, преодолевая путь к свободе ползком. Глава Ордена и его ближайший советник, потратив на всё менее часа, выскользнули из ловушки, что устроил им комендант. Они ушли влево от дома, где, по словам Рапфии, был всего один человек. Сейчас они оказались в доме наискосок через дорогу. Приземистое каменное строение, выбранное заранее. Хозяева отсутствовали, то ли ночевали перед воротами, то ли их вообще не было в городе. Во всяком случае, выбора не было. Дома по сторонам, как и дом с тыльной стороны, расположенный на соседней улице, заняли воины коменданта. Дом напротив, хотя и пустовал, был неудобен, во дворе находился один из следивших.
Рапфия остался не для того, чтобы создать видимость присутствия людей в доме. Он предварял один из вариантов с малой долей вероятности, если следившие пошлют двух воинов, надеясь, что это вызовет у засевших в доме талхов какие-нибудь ответные действия. Рапфия сыграет роль обычного, испуганного горожанина, на проверку реальности которого понадобится время.
Если же начнётся штурм обители связного, Рапфия в силах ускользнуть.
И он оставался в полной готовности, несмотря на то, что потребность во сне всё настойчивее давала о себе знать.
Конский топот, что он услышал, ослаб, после чего исчез вовсе. Рапфию это не смутило. Всадники не возникли на этой улице без веской причины. Они скакали к этому дому.
Талх ждал развития событий. Он представил, как тот, кто руководил слежкой, подходит к главному из гвардейцев и докладывает о ситуации. Да, талхи в доме. Всё тихо. Сколько их неизвестно, но минимум несколько человек. Насчёт мальчика никаких прояснений. Рапфия увидел бы это, если бы вышел из дома на улицу. Вряд ли кавалькада остановилась под защитой чьей-то ограды, это неудобно. Они все посреди улицы.
Любопытно, сколько их?
Рапфия ускорил перемещения от окна к окну. Когда в очередной раз он подошёл к окну, что выходило на улицу, его взгляд напоролся на цепь всадников. Рапфия оскалился, он даже не услышал, как они выехали к фасаду дома. Это делало гвардейцам честь. Талх видел шестерых, но можно не сомневаться, по столько же находится с каждой стороны дома. Плюс те, кто участвовал в слежке, и это, наверное, ещё десять человек. Прилично. Рапфия не прорвался бы даже с двумя напарниками. Всадники находились на некотором расстоянии друг от друга. Каждый пригибался к шее коня, имея при себе щит, продолговатый, закрывавший всё самое важное у человека. Вряд ли кого-то из них в этом положении поразишь из арбалета.
Да, они уверены, талхи в доме, и, быть может, именно здесь находится мальчик.
Позади всадников, что видел Рапфия, показался крупный блондин. В поле зрения возник ещё один. Не такой крупный, но в нём чувствовалось умение настоящего воина, заметное по тому, с какой небрежностью он держал арбалет и как изящно управлялся с чёрным норовистым конём. Одного взгляда Рапфии оказалось достаточно, чтобы понять, блондин ему подчиняется.
Блондин прислушался к тому, что ему говорили, и кивнул. В следующую секунду он подстегнул коня и оказался впереди всадников. С ненавистью глядя на дом, блондин сократил расстояние наполовину, прежде чем остановил лошадь. Животное фыркало, чувствуя волнение и злость седока. Оно перебирало ногами, норовя податься в сторону, и блондин натягивал поводья.
Рапфия следил за ним, уверенный, что гвардеец должен что-то сказать, прежде чем начнутся какие-то действия. Из-за этого талх игнорировал происходящее за домом.
- Эй, талхи! - прокричал блондин. - Мы знаем, что вы в доме!
Рапфия оскалился. Он ещё раз окинул взглядом всадников и понял, что ему в любом случае не прорваться. Впрочем, этот вариант не был основным и до появления гвардейцев.
- Мы предлагаем переговоры, - продолжал блондин. - Нам известно, что минимум один из вас из Совета Ордена. Вам не прорваться, нас слишком много, но мы не хотим крови. Нам нужны переговоры. Здесь присутствует советник Правителя Флек. Но он желает разговаривать только с членом Совета. Прислушайтесь к разуму, и мы разойдёмся с миром.
Рапфия отошёл от окна, потеряв интерес к тому, что ещё скажет гвардеец. Они думают, что мальчик в этом доме, по крайней мере, не уверены в обратном, и не хотят рисковать, опасаясь, что талхи просто-напросто умертвят ребёнка, лишь бы он не достался воинам Правителя. В противном случае эти шакалы напали бы без предупреждения. Они надеются притупить бдительность засевших в доме различными посулами.
- Даю вам минуту! - прокричал блондин.
Лошадь, почуявшая запах стычки, заржала. Блондин натянул поводья, всматриваясь в окна дома.
Рапфия не спеша поднялся на чердак дома. Этот вариант и был основным, когда Страх и Луж покидали дом. Рапфия направился в дальний угол, где лежала небольшая кучка сена. Немного, но ему хватит. Это был рискованный вариант, но его предложил сам Старх, лучший стратег из живущих на Всех Заселённых Землях. Он прочувствовал психологию тех, кто, не получив ответа, ворвётся в дом. Не встретив сопротивления, не увидев ни в одной из комнат и намёка на присутствие людей, гвардейцы решат, что талхи каким-то невероятным образом скрылись ещё ночью. Конечно, один из них заглянет на чердак, но вряд ли он заинтересуется сеном, под которым сложно кого-то укрыть. В любом другом случае гвардейцы не купились бы на это, но сейчас они, прежде всего, ждали сопротивления, и эффект пустого дома скажется. Кроме того, Рапфия - не простой горожанин, он талх. Страх привлек бы заглянувшего на чердак к стопке сена, но от Рапфии этого не будет исходить. Он отстранится от происходящего, как если бы это происходило в его келье в далёком монастыре.
Когда талх, укрывшись сеном, начал расслабляться, до его слуха донёсся глухой стук и звон стекла. Штурм дома начался с тыльной стороны.
4
Дини видел окружающее, как безостановочно вращающиеся круги. Круги разного цвета, изменяющегося диаметра и неимоверного количества. Они накладывались друг на друга, удалялись, снова приближались. Казалось, этот абсурд продлится вечно.
Краешком сознания мальчик "нащупывал" происходящее в реальности. Но это было, как за толстой, не пропускающей звуки плёнкой. И женщина, в которой одновременно чувствовались испуг и забота, и мужчина, чьи чувства были ещё более запутаны. Они присутствовали рядом, и в то же время от Дини их отделяло неимоверное расстояние. И всё-таки он ощущал их состояние.
Иногда Дини видел мать и отца. Их лица выплывали, как те многочисленные круги, что заслоняли собой мир, они что-то говорили мальчику, их губы шевелились, но Дини не улавливал ни звука. Лица родителей как будто вытягивали его со дна некоего водоёма. Вытягивали, но покинуть его мог лишь сам Дини.
Мальчик не представлял, сколько прошло времени, но так или иначе оно играло на него. Сначала он вспомнил, почему оказался в таком состоянии. Это стало первым колышком, который он вбил в зыбкое дно и подтянулся ближе к свету. Теперь он явственнее воспринимал женщину, что часто заходила взглянуть на него. Мальчик услышал и звуки, проникавшие в дом снаружи. Он восстанавливался. Круги по-прежнему заслоняли взор, но сквозь них появились смутные тени. И в какой-то момент мальчик заснул.
Проснувшись, он заметил, что круги почти исчезли. Лишь несколько вяло вращались, но они уже мало что скрывали. Тем не менее, мальчик не в силах долго смотреть перед собой, держал глаза закрытыми. Слух вернулся к нему. В доме слышалась возня, похоже, тут были дети, но они вели себя на удивление тихо. Наверное, им передалась тревога матери. Хотя, быть может, именно женщина заставила детей вести себя как можно тише.
К Дини возвратилась и тревога. Нужно уходить из города, куда его привёз в клетке для кроликов тот страшный человек, но мальчик слишком слаб, далеко он не уйдёт, и в теперешнем состоянии лишь привлечет к себе ненужное внимание. Ему нужно время. Дини не знал, сколько, он это почувствует. Возможно, ему поможет сон, ускорит процесс восстановления, но сон не шёл. Что-то беспокоило мальчика всё сильнее, чтобы можно было отдаться в объятия сна. И это не имело отношения к семье, у которой он находился. Источник беспокойства лежал вне дома. И он как будто приближался.
Наверное, что-то такое чувствовали и хозяева. В комнату заглянула женщина, затем её муж. Может, они заглянули потому, что наступило утро, ночью же люди спали, и теперь хотели знать, нет ли изменений с мальчиком.
Они некоторое время рассматривали его, затем мужчина прошептал:
1
Мастер, толстый, неповоротливый, передвигался медленно, и мужчина, шедший рядом и с нетерпением поглядывавший на него, не выдержал:
- Отец, нельзя ли побыстрее?
Мастер фыркнул, недовольно покосился на задавшего вопрос, и тот смущённо отвёл глаза.
- Побыстрее? - переспросил мастер, приостанавливаясь, словно хотел проучить наглеца. - Ты и так поднял меня ни свет ни заря. Я уже не помню, когда мне приходилось вставать так рано даже по работе.
Мужчина чуть слышно вздохнул. Да, он действительно пришёл рано, буквально вытолканный из кровати своей неугомонной женой, однако прошёл почти час, прежде чем они с мастером покинули его дом. Тот копошился столько, что ни о каком рано уже не могло быть и речи.
- Я не хотел, чтобы из-за меня, отец, ты с опозданием начал работать, - попытался оправдаться мужчина.
- Работать, - повторил мастер, отдуваясь, отирая пот со лба широким застиранным платком. - Чую я, если эта канитель с воротами продлится, мне будет не до работы.
Мужчина заискивающе улыбнулся.
- Это всё из-за мальчика. Как только комендант получит его, ворота сразу откроют, вот увидишь, отец.
Мастер снова фыркнул, но не возразил. И, странное дело, ускорил шаг.
На улице перед домом коменданта суетились кучки зевак, не то, что перед воротами, но ещё вчера людей здесь было значительно меньше. Из-за высокой, в два с половиной человеческих роста, стены виднелись крыша воинской казармы и верхний этаж особняка коменданта.
Мастер двинулся к воротам, где был вход на эту запретную для простых горожан территорию. Дверь в воротах была заперта. Перед ней стояли двое стражников. Мужчина, боязливо оглядываясь, просеменил следом. При виде приближающихся людей воины, как по команде, положили руки на рукояти мечей, висевших на боку.
- Не приближаться ближе, чем на пять метров, - сказал один из них, черноволосый детина с громадной грудной клеткой.
Мужчина остановился, но мастер сделал ещё пару шагов, вынудив стражника достать меч из ножен.
- Я же сказал, старик. Или ты оглох?
- Я - мастер, и у меня дело лично к коменданту.
- Не сейчас! - процедил черноволосый. - Ему не до ваших безделиц.
- Я не по своему ремеслу. Я...
Стражник шагнул к нему. Теперь он мог достать его мечом.
Мужчина, сопровождавший мастера, попятился. По неведомой причине стражники оказались сильно взвинчены, и дело уже не представлялось таким лёгким, как поначалу. Конечно, как только мастер растолкует им о мальчике, они изменят своё поведение, но проблема была в том, что они вообще не давали говорить.
- Здесь гвардейцы, старик, понимаешь? К коменданту пожаловал сам Флек! Так что не испытывай судьбу.
Мастер всплеснул руками.
- Но мой работник знает, где находится мальчик! - выпалил он.
На секунду на лице стражника отразилась растерянность. Дошло ли до него, о чём идёт речь? Мастер решил, что сейчас его проведут к коменданту, но шум, исходивший из-за стены, усилился, и напарник черноволосого подался к дверям.
- После, старик! - прикрикнул стражник.
Ворота приоткрылись, выпуская всадников одного за другим, в одеждах гвардейцев Правителя. Человек, восседавший на чёрном коне, с ненавистью посмотрел на людей, что находились перед домом коменданта. Двое стражников, дежуривших снаружи, оробело, заискивающе смотрели на него. Мужчина, что сопровождал мастера, попятился ещё дальше. Зеваки наоборот подались ближе, полные любопытства и уверенности, что гвардейцы ничего им не сделают. Многие из них пришли не просто так, с просьбами выпустить из города, но эти просьбы, так или иначе, разбились о нечеловеческое упрямство стражи.
Мастер созерцал кавалькаду количеством не менее двадцати пяти человек, понимая, что надо выждать пока эти воины не уберутся прочь, и негодую одновременно. Когда всадники почти скрылись из вида, а стражники перевели дыхание, мастер оглянулся, в поисках сопровождавшего его мужчины. Тот необходим ему для подтверждения слов, к тому же мастер уже забыл адрес.
Мужчины исчез. Рядом было много людей, и в глазах зарябило.
- Филон? - позвал мастер.
И не получил ответа. Мужчину он по-прежнему не видел.
- Раздери тебя вепрь! - вырвалось у него в недоумении.
2
Уд, стоявший в сторонке, но всё равно не заметный для большинства присутствующих, сразу увидел этих двоих.
Ещё прежде, чем тот, что старше, заговорил с одним из стражников, Уд понял, что дело не чисто. Что-то смутное мелькнуло у талха в мозгу, и он постарался выявить это что-то в считанные минуты.
Он находился здесь с прошлого вечера, не смыкал глаз ночью, но это на нём не сказывалось. Пожалуй, он мог выдерживать так три-четыре дня. После начнутся осложнения. Естественные надобности ополчатся даже против его железной воли и тренированности. Однако Уд чувствовал, как бы подобное протянулось хотя бы до завтрашнего утра. Перемены назревали, он чуял это своим звериным чутьём.
И он не удивился, когда сначала послышался шум, какой производит несколько десятков всадников, после чего его взору предстали гвардейцы Правителя. Уд ждал этого. И не потому, что ворота города закрыли уже как день, и это означало, что ближайший отряд гвардии прибудет сюда при первом же известии. Талх интуитивно чувствовал, где-то всё-таки остались следы, и они неминуемо попадут на глаза тем из гвардейцев, кто искал мальчика. Нет, следы оставил не Уд, кто-то из талхов, имевших отношение к поискам мальчика. В конце концов, тех, кого Правитель выбрал для поисков, тоже были умелыми воинами и лазутчиками.
Когда всадники поравнялись с Удом, тот заметил то, что заинтриговало даже его. В числе тех, кто скакал первыми, был... Флек! Сам Флек, правая рука Правителя! Уд никогда не видел его, но он отлично запомнил портрет одного художника, симпатизировавшего Ордену талхов и выполнившего некогда заказ Старха. Особый заказ, направленный на то, чтобы знать самых могущественных врагов Ордена. Уд был первым из тех, кому дали увидеть этот портрет. Художник обладал редкостным талантом, и смотревшему на портрет казалось, что он видит человека вживую.
Сейчас это пригодилось. Взгляд Уда вырвал Флека из группы людей в похожих одеждах. Пожалуй, кто-то другой и не заметил бы этого человека. Уверенности не было, но ходили слухи, что Правитель принимал решения, согласуясь исключительно с советами Флека. Можно сказать, Всеми Заселёнными Землями скорее правил Флек, нежели Правитель. Как любой талх, Уд должен был убить Флека при первой же возможности, даже ценой собственной жизни. Это было, как негласный закон. Убийство первого советника на некоторое время, можно не сомневаться, подорвало бы могущество Правителя. Сейчас Уд мог это сделать, было сложно, но реально. Секунд десять-пятнадцать талх мог рассчитывать на арбалет.
Однако времена изменились. Флек мешал и сейчас, но кое-что стало важнее и этого. Ордену нужен мальчик, и всё, что мешало его поискам, отбрасывалось. Уд проводил Флека взглядом, даже не шевельнувшись. Всадники скрылись за воротами. Уд поискал взглядом Уинара и его помощника. Не обнаружил, но это не вызвало у него беспокойства. Уинар рядом, и он, конечно же, видел гвардейцев. Видел и сделает необходимые выводы. Уинар не один, есть кого послать к Страху, не покидая поста. Уд не должен заботиться, как члены Совета Ордена выкрутятся из создавшейся ситуации.
Спустя некоторое время, заметив не похожую на других просителей парочку, Уд понял, чем они ему не понравились. Тот, что был младше, был знаком Уду. Талх знал его внешне. Пришлось выяснять, откуда. Это заняло не больше минуты, и Уд вспомнил. Он видел этого человека вчера вечером. Тот приходил к воротам и пытался в чём-то убедить стражу. Однако таких просителей было достаточно, и Уд не придал ему особого значения. Теперь этот мужчина пришёл снова и не один. Он привёл мастера. Что-то в их поведении убедило Уда, что он должен знать, зачем они сюда пришли.
Развитие событий благоволило к талху. Ему не пришлось ждать подходящего момента, выявлять свои лучшие качества, рисковать под взором десятков любопытных глаз. Он просто приблизился к мужчине, сопровождавшего мастера. Не понадобился даже мастер.
Талх подступил вплотную к мужчине и тихо заговорил:
- Теперь, брат мой, не двигайся. У меня в руке кинжал, я в любое мгновение проткну тебе печень. Ты умрёшь не сразу, помучаешься, я же спокойно уйду, и меня никто не остановит.
Мужчина закряхтел, затрясся, но даже не обернулся.
Уд прошептал:
- Кивни, если понял меня.
Мужчина помедлил и всё-таки кивнул.
Никто из людей не обращал на них внимания, все созерцали гвардейцев Правителя, мастер в том числе. Впрочем, это продлится от силы минуту.
- Пошли отсюда, - на всякий случай Уд коснулся остриём кинжала поясницы ошалевшего горожанина. - Мне надо поговорить с тобой. Не вздумай бежать, у меня хорошая реакция.
Уд толкнул человека в сторону, и тот засеменил прочь, по-прежнему не рискуя заглянуть ему в лицо.
- Зачем вам нужен комендант? - Уд не терял времени.
Мужчина вздрогнул, и от талха это не укрылось.
- Говори сейчас же, - Уд чуть повысил голос. - Или я проткну тебя. Только говори правду, только правду.
- Я... мы... Это мастер, это всё он...
Уд, не опасаясь, что это увидят, приложил кинжал к затылку горожанина.
- Ещё одно лживое слово, и ты умрёшь.
- Нет-нет-нет, - мужчина затрясся. - Я скажу, скажу. Мы пришли сказать коменданту о мальчике, о маленьком мальчике. Он у наших соседей. Обычный мальчик.
Уд осклабился. Неужели такая удача?
- Хорошо, обычный мальчик, - процедил он. - Теперь я покажу тебя человеку, и с ним ты пойдёшь к своим соседям. Ты меня понял?
- Да, конечно, конечно. Я понял, понял. Понял, брат мой, чего тут не понять?
Уд подумал, что этого человека не обязательно убивать. Об этом он скажет Уинару. Мужчина даже не рассмотрел его лицо, хотя это ничего бы не изменило - Уд надел маску, превратившего талха в посредственного молодого человека с незапоминающимся лицом.
- Запомни, не пытайся улизнуть в толпу. У этого человека арбалет, он тебя достанет. Ты проведёшь его к нужному дому, после чего пойдёшь к себе и просидишь там до вечера. Ты никому ничего не скажешь. Иначе я достану тебя, поверь. Я пойду сейчас за вами, потом прослежу за твоим домом. Я сразу узнаю, если ты проболтаешься. Я хорошо объяснил?
Мужчина, спотыкаясь о собственные ноги, сжавшись, кое-как выдавил согласие.
3
Сначала Рапфия почувствовал колебания воздуха, после чего его слух уловил топот конских копыт.
Талх перемещался по пустому дому, выглядывал в окна, спрашивал себя, пойдут ли воины коменданта на что-то посерьёзней, нежели не самое умелое наблюдение за домом. За домом, где остался всего один талх.
Были сомнения, оставаться ли кому-то. Рапфия, также как Старх и Луж, мог покинуть бывшее прибежище связного Ордена. Немного испачкав плащ, преодолевая путь к свободе ползком. Глава Ордена и его ближайший советник, потратив на всё менее часа, выскользнули из ловушки, что устроил им комендант. Они ушли влево от дома, где, по словам Рапфии, был всего один человек. Сейчас они оказались в доме наискосок через дорогу. Приземистое каменное строение, выбранное заранее. Хозяева отсутствовали, то ли ночевали перед воротами, то ли их вообще не было в городе. Во всяком случае, выбора не было. Дома по сторонам, как и дом с тыльной стороны, расположенный на соседней улице, заняли воины коменданта. Дом напротив, хотя и пустовал, был неудобен, во дворе находился один из следивших.
Рапфия остался не для того, чтобы создать видимость присутствия людей в доме. Он предварял один из вариантов с малой долей вероятности, если следившие пошлют двух воинов, надеясь, что это вызовет у засевших в доме талхов какие-нибудь ответные действия. Рапфия сыграет роль обычного, испуганного горожанина, на проверку реальности которого понадобится время.
Если же начнётся штурм обители связного, Рапфия в силах ускользнуть.
И он оставался в полной готовности, несмотря на то, что потребность во сне всё настойчивее давала о себе знать.
Конский топот, что он услышал, ослаб, после чего исчез вовсе. Рапфию это не смутило. Всадники не возникли на этой улице без веской причины. Они скакали к этому дому.
Талх ждал развития событий. Он представил, как тот, кто руководил слежкой, подходит к главному из гвардейцев и докладывает о ситуации. Да, талхи в доме. Всё тихо. Сколько их неизвестно, но минимум несколько человек. Насчёт мальчика никаких прояснений. Рапфия увидел бы это, если бы вышел из дома на улицу. Вряд ли кавалькада остановилась под защитой чьей-то ограды, это неудобно. Они все посреди улицы.
Любопытно, сколько их?
Рапфия ускорил перемещения от окна к окну. Когда в очередной раз он подошёл к окну, что выходило на улицу, его взгляд напоролся на цепь всадников. Рапфия оскалился, он даже не услышал, как они выехали к фасаду дома. Это делало гвардейцам честь. Талх видел шестерых, но можно не сомневаться, по столько же находится с каждой стороны дома. Плюс те, кто участвовал в слежке, и это, наверное, ещё десять человек. Прилично. Рапфия не прорвался бы даже с двумя напарниками. Всадники находились на некотором расстоянии друг от друга. Каждый пригибался к шее коня, имея при себе щит, продолговатый, закрывавший всё самое важное у человека. Вряд ли кого-то из них в этом положении поразишь из арбалета.
Да, они уверены, талхи в доме, и, быть может, именно здесь находится мальчик.
Позади всадников, что видел Рапфия, показался крупный блондин. В поле зрения возник ещё один. Не такой крупный, но в нём чувствовалось умение настоящего воина, заметное по тому, с какой небрежностью он держал арбалет и как изящно управлялся с чёрным норовистым конём. Одного взгляда Рапфии оказалось достаточно, чтобы понять, блондин ему подчиняется.
Блондин прислушался к тому, что ему говорили, и кивнул. В следующую секунду он подстегнул коня и оказался впереди всадников. С ненавистью глядя на дом, блондин сократил расстояние наполовину, прежде чем остановил лошадь. Животное фыркало, чувствуя волнение и злость седока. Оно перебирало ногами, норовя податься в сторону, и блондин натягивал поводья.
Рапфия следил за ним, уверенный, что гвардеец должен что-то сказать, прежде чем начнутся какие-то действия. Из-за этого талх игнорировал происходящее за домом.
- Эй, талхи! - прокричал блондин. - Мы знаем, что вы в доме!
Рапфия оскалился. Он ещё раз окинул взглядом всадников и понял, что ему в любом случае не прорваться. Впрочем, этот вариант не был основным и до появления гвардейцев.
- Мы предлагаем переговоры, - продолжал блондин. - Нам известно, что минимум один из вас из Совета Ордена. Вам не прорваться, нас слишком много, но мы не хотим крови. Нам нужны переговоры. Здесь присутствует советник Правителя Флек. Но он желает разговаривать только с членом Совета. Прислушайтесь к разуму, и мы разойдёмся с миром.
Рапфия отошёл от окна, потеряв интерес к тому, что ещё скажет гвардеец. Они думают, что мальчик в этом доме, по крайней мере, не уверены в обратном, и не хотят рисковать, опасаясь, что талхи просто-напросто умертвят ребёнка, лишь бы он не достался воинам Правителя. В противном случае эти шакалы напали бы без предупреждения. Они надеются притупить бдительность засевших в доме различными посулами.
- Даю вам минуту! - прокричал блондин.
Лошадь, почуявшая запах стычки, заржала. Блондин натянул поводья, всматриваясь в окна дома.
Рапфия не спеша поднялся на чердак дома. Этот вариант и был основным, когда Страх и Луж покидали дом. Рапфия направился в дальний угол, где лежала небольшая кучка сена. Немного, но ему хватит. Это был рискованный вариант, но его предложил сам Старх, лучший стратег из живущих на Всех Заселённых Землях. Он прочувствовал психологию тех, кто, не получив ответа, ворвётся в дом. Не встретив сопротивления, не увидев ни в одной из комнат и намёка на присутствие людей, гвардейцы решат, что талхи каким-то невероятным образом скрылись ещё ночью. Конечно, один из них заглянет на чердак, но вряд ли он заинтересуется сеном, под которым сложно кого-то укрыть. В любом другом случае гвардейцы не купились бы на это, но сейчас они, прежде всего, ждали сопротивления, и эффект пустого дома скажется. Кроме того, Рапфия - не простой горожанин, он талх. Страх привлек бы заглянувшего на чердак к стопке сена, но от Рапфии этого не будет исходить. Он отстранится от происходящего, как если бы это происходило в его келье в далёком монастыре.
Когда талх, укрывшись сеном, начал расслабляться, до его слуха донёсся глухой стук и звон стекла. Штурм дома начался с тыльной стороны.
4
Дини видел окружающее, как безостановочно вращающиеся круги. Круги разного цвета, изменяющегося диаметра и неимоверного количества. Они накладывались друг на друга, удалялись, снова приближались. Казалось, этот абсурд продлится вечно.
Краешком сознания мальчик "нащупывал" происходящее в реальности. Но это было, как за толстой, не пропускающей звуки плёнкой. И женщина, в которой одновременно чувствовались испуг и забота, и мужчина, чьи чувства были ещё более запутаны. Они присутствовали рядом, и в то же время от Дини их отделяло неимоверное расстояние. И всё-таки он ощущал их состояние.
Иногда Дини видел мать и отца. Их лица выплывали, как те многочисленные круги, что заслоняли собой мир, они что-то говорили мальчику, их губы шевелились, но Дини не улавливал ни звука. Лица родителей как будто вытягивали его со дна некоего водоёма. Вытягивали, но покинуть его мог лишь сам Дини.
Мальчик не представлял, сколько прошло времени, но так или иначе оно играло на него. Сначала он вспомнил, почему оказался в таком состоянии. Это стало первым колышком, который он вбил в зыбкое дно и подтянулся ближе к свету. Теперь он явственнее воспринимал женщину, что часто заходила взглянуть на него. Мальчик услышал и звуки, проникавшие в дом снаружи. Он восстанавливался. Круги по-прежнему заслоняли взор, но сквозь них появились смутные тени. И в какой-то момент мальчик заснул.
Проснувшись, он заметил, что круги почти исчезли. Лишь несколько вяло вращались, но они уже мало что скрывали. Тем не менее, мальчик не в силах долго смотреть перед собой, держал глаза закрытыми. Слух вернулся к нему. В доме слышалась возня, похоже, тут были дети, но они вели себя на удивление тихо. Наверное, им передалась тревога матери. Хотя, быть может, именно женщина заставила детей вести себя как можно тише.
К Дини возвратилась и тревога. Нужно уходить из города, куда его привёз в клетке для кроликов тот страшный человек, но мальчик слишком слаб, далеко он не уйдёт, и в теперешнем состоянии лишь привлечет к себе ненужное внимание. Ему нужно время. Дини не знал, сколько, он это почувствует. Возможно, ему поможет сон, ускорит процесс восстановления, но сон не шёл. Что-то беспокоило мальчика всё сильнее, чтобы можно было отдаться в объятия сна. И это не имело отношения к семье, у которой он находился. Источник беспокойства лежал вне дома. И он как будто приближался.
Наверное, что-то такое чувствовали и хозяева. В комнату заглянула женщина, затем её муж. Может, они заглянули потому, что наступило утро, ночью же люди спали, и теперь хотели знать, нет ли изменений с мальчиком.
Они некоторое время рассматривали его, затем мужчина прошептал: