Крузи Дженнифер. Подделка

   – Вот это да! Ничего не скажешь, чрезвычайная широта взглядов.
   Тильда оставила попытки изъясняться как можно более лаконично.
   – Он хотел ее поиметь.
   – Стив, ты болван! Сначала нужно было купить ей выпивку, накачать спиртным.
   Тильда представила себе, как Стив, облокотившись о перила, спрашивает Ариадну, часто ли та бывает здесь, и рассмеялась.
   – А потом, когда рассмешишь ее, – продолжал Дэви, – можно приступать к делу.
   – У меня тоже есть коготки, – сообщила Тильда.
   – И зубы. Но я не боюсь.
   – У вас со Стивом много общего, – объявила Тильда, отдавая ему собаку.
   – Кстати, о роковых женщинах, – вспомнил Дэви, водружая Стива под мышку, – куда пропала Луиза? Саймон начинает думать, что это была игра его воображения.
   – Она будет в «Дабл тейк» в среду вечером. В воскресенье, понедельник и вторник у нее выходные.
   Тильда открыла дверь и увидела холодную белую глыбу кровати, слабо освещенную лунным светом.
   – У нее три дня, свободных от секса?
   – От «Дабл тейк». Пусть Саймон потерпит.
   «Терпеть ему придется долго. Потому что Луиза никогда не вернется».
   – Но ведь еще целых два дня. Право, не знаю, хватит ли у него терпения. Лично у меня не хватило бы.
   – Работай над собой, – посоветовала Тильда.
   – Значит, нет?
   – Если это тот самый вопрос, о котором я думаю, то ты не ошибся. Действительно «нет».
   – Знаешь, Вилма, игра в недотрогу опасна. Можно обжечься самой.
   – Я не играю, – бросила Тильда и заперлась в ванной, чтобы переодеться в пижаму. Ей больше нравилось спать в футболках, но они плохо влияли на Дэви.
   Когда она вышла, мрачный Дэви уже лежал в постели. Тильда забралась под простыню, с какой-то извращенной радостью ощущая его присутствие, и поманила Стива к себе. До чего же уютно, когда рядом чье-то теплое мохнатое тельце!
   Она искоса взглянула на взбивавшего подушку Дэви, которому, очевидно, было совсем неуютно.
   – Скажи мне, Вилма, – начал он, нанося подушке удар за ударом, – если ты не играешь, почему пустила меня в свою постель?
   – В свою постель, – подчеркнула Тильда. – Не в себя. Тут есть некоторая разница.
   – Это тебе только кажется. – Дэви ожесточенно толкнул подушку к изголовью. – Если бы я хотел быть в тебе, я был бы в тебе. Что за отвратительные у тебя подушки. Интересно почему? Может, Гвенни против подушек?
   – Ты был бы во мне? – презрительно усмехнулась Тильда. – Да ни за что на свете.
   – У меня море обаяния. – Дэви снова атаковал подушку. – Завтра же куплю нам приличные подушки.
   – Никакого обаяния, – запротестовала Тильда, но чувство справедливости заставило ее добавить: – То есть не так уж много у тебя этого обаяния.
   – Ты мало меня знаешь. Во мне непознанные глубины обаяния, еще не испытанного на тебе.
   И он опять ткнул кулаком в подушку.
   – Что же, дай мне знать, когда откроешь эти глубины, – попросила Тильда, утонув в своей подушке. – Я хочу заранее выставить оборону.
   – Ничего не поможет. Я все равно тебя получу. Интересно, как ты это делаешь?
   – Что именно?
   – Погружаешься в подушку. Или ты мне специально дала такую дрянь?
   – Ничего я тебе не давала. Ты сам взял.
   – Дай-ка посмотреть. – Дэви рывком выдернул у нее подушку, и голова Тильды ударилась о матрац. Дэви попытался взбить подушку, но у него ничего не получилось. – Нет, эта тоже никуда не годится. – Он небрежно швырнул подушку прямо в лицо Тильде и, пока она барахталась, стараясь высвободиться, объявил: – Завтра же покупаем новые подушки.
   – А мне нравятся эти.
   – Ты себе это придумала. Как только опробуешь новые подушки, на эти и смотреть не захочешь.
   – Но мне нравится моя подушка.
   Дэви наклонился над ней, и Тильда даже растерялась от его близости.
   – Соглашайся со мной. Это жизненно важно.
   – Подушки жизненно важны? – хмыкнула она.
   – Да, – сказал он так серьезно, что она улыбнулась. – Ты готова признать существование крошечной возможности того, что на свете могут быть подушки лучше твоей?
   – Ну…
   Он наклонился еще ниже:
   – Так может быть такое?
   – Конечно.
   – Тогда завтра я покупаю новые подушки.
   – Мне нравятся эти.
   – А знаешь ли ты, что после года службы половина объема подушки превращается в частицы пыли?
   Тильда порывисто села, едва не ударившись о его лоб.
   – Что?!
   – Клянусь Богом, это правда. Сколько лет твоим подушкам?
   – Они уже были здесь пять лет, когда я сюда перебралась, – пролепетала Тильда, в ужасе глядя на подушки.
   – Значит, мы покупаем новые, – постановил Дэви, сбросив свою подушку на пол.
   – Решено! – воскликнула Тильда, отправляя вторую подушку вслед за первой.
   – Ну, теперь, когда нам не на чем спать, хочешь заняться сексом? – предложил Дэви.
   Тильда улыбнулась:
   – Это действие твоего безграничного обаяния?
   – Нет, все обаяние я истратил, уговаривая тебя избавиться от подушек. – Дэви встал, взял со стула рубашку и, свернув ее в комок, подошел к кровати. – Я думал застать тебя врасплох.
   – Как трогательно.
   – Так, значит, нет?
   – Как ты догадался? Именно «нет»!
   – Печально.
   Дэви сунул под голову рубашку и повернулся спиной к Тильде.
   Тильда долго смотрела на скульптурные контуры его плеч в лунном свете.
   – Знаю, – вздохнула она и отвернулась от Дэви.
 
   В среду утром Гвен открыла галерею, налила себе кофе, включила «Ширелз», вынула из пакета ананасно-апельсиновую булочку, отнесла все это на мраморную стойку, где уже лежала очередная книга кроссвордов, и подумала, что даже после смерти ее тело будет проделывать все то же самое и в том же порядке. И никто ничего не заметит.
   Солнце по-прежнему проникало сквозь разбитое стекло над витриной, и оторванная металлическая балка под потолком покачивалась на ветерке, и «Ширелз» пели «Я встретила его в воскресенье». Наверное, стоило бы показать разбитое окно Саймону. В отсутствие Луизы он не пропустил ни одного ночного клуба в Колумбусе и теперь, утомившись, бродил по всему дому с блокнотом, куда вносил замечания относительно усовершенствования сигнализации в галерее.
   – Это место – просто мечта взломщика, – твердил он.
   Вместо ответа Гвен показала на работы Доркас.
   – И что он здесь будет красть? Это?
   Последние два дня Дэви был не в настроении. Из-за денег или из-за Тильды, Гвен не знала. Но была уверена, что это не к добру.
   – Он из ФБР, – твердила она Тильде. – Сделай его счастливым, чего бы это ни стоило!
   – Матерью года тебя уж никак не назовешь, – парировала Тильда, но Гвен не успокаивалась. Мало того, Дэви почти целые дни проводил за игрой в пул с людьми, у которых, по всей видимости, карманы были туго набиты.
   – Вы можете неплохо зарабатывать себе на жизнь таким способом, – сказала ему Гвен, когда поздно ночью он вернулся домой и снова отдал ей деньги за булочки.
   – Но тогда это было бы не так весело, – ответил он и поднялся в комнату Тильды.
   Существовал еще и Форд, каждый день приносивший ей коктейли все с тем же каменным лицом, хотя иногда и задерживался, чтобы поговорить о галерее. Гвен льстило, что он хочет узнать о ней как можно больше, но, к сожалению, рассказывать было почти нечего. Но «Пина колада» здорово помогала облегчить смущение. Теперь у нее было уже четыре зонтика: розовый, голубой, зеленый и желтый, и она хранила их в стаканчике для карандашей, где могла постоянно видеть и представлять синюю воду и белый песок. Жалкие, безнадежные мечты! Но именно эти мечты вернули ее к мыслям о Мейсоне, который звонил в понедельник и вторник, чтобы поблагодарить за совместный обед, и долго распространялся о галерее. Очевидно, он хотел о чем-то ее попросить, и Гвен даже знала, о чем именно. Он решил купить галерею. Какое было бы счастье!
   Но лучше пока об этом не думать. Зато теперь, вместо того чтобы целыми днями просто просиживать за кроссвордами, она могла, разгадывал кроссворды, ждать нового звонка от Мейсона и бумажный зонтик от Форда.
   – Ничего не скажешь, я расту с каждым днем! – громко сказала она и открыла книгу.
   К полудню, разгадав часть кроссворда, Гвен почувствовала себя гораздо лучше. Разумеется, тот, кто мог охарактеризовать «безделушку» как «ерунду» – просто псих, но что возьмешь с составителей кроссвордов?
   – Бабушка!
   Гвен подняла голову. Перед ней стояла мрачная Надин. За ее спиной маячил Итан.
   – А я думала, ты уехала с Тильдой рисовать фрески, – удивилась Гвен.
   – Я ездила. Вчера. Мы делали наброски. Это ужасно скучно, так что я вряд ли стану этим заниматься.
   – Возможно, это и к лучшему, – одобрила Гвен. – И что теперь?
   Надин оглянулась на Итана.
   – Ну… нас с Итаном беспокоит мистер Браун.
   – Это еще почему?
   – Потому что тетя Тильда сказала, что он живет под чужим именем.
   – Она пошутила, – отмахнулась Гвен, вновь склоняясь над кроссвордом.
   – Не думаю, – возразила Надин. – Мы с Итаном сунули «жучок» в его телефон.
   Гвен от неожиданности подскочила:
   – Надин!
   – Все в порядке, миссис Гуднайт, – успокоил ее Итан. – Телефон мы не испортили.
   – И это было ужасно легко. Я даже подумываю, не стать ли мне детективом, – добавила Надин.
   – А я думаю, что ты закончишь в тюрьме! Это незаконно. Немедленно прекратите!
   – Тюрьма грозит не нам, – фыркнула Надин, и Итан согласно закивал. – Особенно после того, что мы услышали.
   – И что же вы услышали? – неохотно спросила Гвен, вовсе не желавшая ничего знать. Ей нравились зонтики. И коктейли тоже. Очень.
   – Мистер Браун – киллер.
   – О черт! – охнула Гвен, закрывая книгу.

Глава 12

   – Ладно, объясните еще раз, – попросила Тильда, вернувшись домой после трудов праведных. И почему этих чертовых лилий так много?! – С чего вы взяли, что мистер Браун – наемный убийца?
   – Надин пристроила «жучок» в его телефон, правда, без записывающего устройства, – простонала Гвен, правой рукой прижимая ко лбу пузырь со льдом. В левой красовался стакан с фиолетовым зонтиком. – Но она клянется, что подслушала его разговор с Клеа Льюис насчет Дэви и что они сговаривались его прикончить.
   Тильда села на диван рядом с матерью:
   – Думаю, это вполне возможно. Клеа украла его деньги и знает, что он хочет их вернуть. Кажется, это огромная сумма. Но разве за убийство агента ФБР не полагается ужасное наказание?
   – О Боже! А я еще сдала ему комнату! – простонала Гвен, прикладываясь к стакану. – Трудно поверить, что всего неделю назад я с радостью приветствовала любые перемены!
   – Знаешь, все это кажется просто невероятным. Впрочем, как и история с ФБР. А что говорит Дэви?
   – Его целый день не было. Не знаю, куда… – начала было Гвен, но тут же вздрогнула и выпрямилась.
   – Ты же не думаешь, что он уже…
   – Нет. Его не так-то легко убить, – покачала головой Тильда. – Но как только он придет, мы обязательно поговорим.
   Гвен приподняла пузырь со льдом.
   – Скажи, что между вами происходит, если это не секрет, конечно.
   – Абсолютно ничего. Мы помогаем друг другу вернуть утерянную собственность. Потом он отправится в Австралию, а я – в Кливленд, рисовать «Звездную ночь» в спальне.
   – Прости, – покаянно прошептала Гвен, предлагая дочери пузырь со льдом. При этом коктейль она оставила себе.
   – Не извиняйся. Все идет именно так, как я и предвидела. Мужчины вечно норовят все испортить.
   – Верно, – согласилась Гвен, разглядывая зонтик. – И я это знаю. Просто никак не ожидала столкнуться с киллером-пончиком.
   – Бывает, – посочувствовала Тильда. – Ничего, еще остается Мейсон. Правда, у него пока есть Клеа, но это долго не продлится. Слишком он милый. Скоро и его терпение лопнет.
   – Мейсону нужна не я, а галерея, – возразила Гвен. – Так что мне лучше держаться кроссвордов. Правда, и они раздражают, но зато не ухаживают за тобой ради недвижимости и не пытаются прикончить постояльцев.
   – Веский довод, – вздохнула Тильда и не стала задерживать мать, когда та круто повернулась и ушла в галерею.
 
   К десяти вечера атмосфера накалилась настолько, что Тильда места себе не находила и вздохнула облегченно, только когда в комнату ввалился Дэви с двумя большими пластиковыми пакетами.
   – Подушки, – пояснил он, освобождая пакеты. – Четыре лучшие подушки, какие только можно купить за деньги.
   – Спасибо. Очень любезно с твоей стороны. Скажи, возможно ли, чтобы кто-то мог нанять кого-то с целью убить тебя.
   – Ходят такие слухи, – хмыкнул Дэви, снимая рубашку. – Адски тяжелый день.
   – Надин уже говорила с тобой?
   – Надин?
   – Она всадила «жучок» в телефон Форда Брауна и теперь утверждает, что Клеа Льюис наняла его убить тебя.
   – Ковбоя? Ха, вполне вероятно, – кивнул Дэви, направляясь в ванную и включая душ.
   Тильде до смерти захотелось швырнуть в него чем-нибудь. Она подняла подушку, но тут же решила, что не стоит зря портить дорогую вещь, и вместо этого спустилась вниз за наволочками. А когда вернулась, Дэви и Стив уже лежали в постели.
   – Иди сюда, Вилма, – позвал Дэви, похлопав по простыне.
   – У меня голова болит, – буркнула Тильда и, бросил ему две наволочки, принялась надевать оставшиеся на своп подушки.
   – Знаешь, впервые слышу, как женщина говорит это не по телевизору, – удивился Дэви.
   – Новый опыт всегда полезен, – отрезала Тильда и, надев наволочки, легла. – О, они действительно хороши!
   – И я тоже. Может, объяснишь, что с тобой? Потому что я мог бы поклясться, что в воскресенье вечером ты действительно кончила.
   Он положил одну подушку в наволочке к изголовью и принялся за вторую.
   – Так оно и есть, спасибо тебе. А теперь спокойной ночи.
   – Матильда! Будь добра объясниться!
   Тильда нахмурилась:
   – Я должна еще что-то объяснять? Я сообщила тебе, что парень, живущий двумя этажами ниже, задумал тебя прикончить, а ты и глазом не моргнул. Итак, спрашиваю тебя еще раз, где ты работаешь?
   – Я убил президента Парагвая простой вилкой, – объявил Дэви.
   – Очередная киноцитата? Здесь реальная жизнь.
   – Трудно поверить, что Форд Браун задумал меня убить.
   – И это потому что…
   Дэви пожал плечами:
   – Тогда чего же он ждет?
   – Инструкций? – подумав, предположила Тильда.
   – Вполне вероятно. И, поскольку сегодняшний день может оказаться моим последним, как насчет…
   – Нет.
   – Ты так и не объяснишь мне ничего?
   Тильда попыталась окинуть его ледяным взглядом, но ей мешала простыня.
   – Ну а если я просто не хочу?
   – Хочешь. Вот я и спрашиваю: в чем дело? Ну же давай, выкладывай.
   Тильда покачала головой:
   – Я очень боюсь, что если в тот момент, когда Форд настроится тебя подстрелить, я окажусь под тобой, пуля пронзит и меня.
   – Для этого он слишком профессионален, – заверил Дэви и улыбаясь наклонился к ней. – Послушай меня. Десять минут. Иду на побитие собственного рекорда.
   – Я правда не в настроении.
   – Пять.
   – Дэви!
   Дэви прижался спиной к стене, взбил подушки, и Тильда подумала, что его голый торс чертовски красив в лунном свете.
   – О’кей, тогда скажи мне, в чем загвоздка, чтобы я больше не совершил той ужасной ошибки, которую сделал в прошлый раз.
   – Ты сам знаешь, что никакой ошибки не было, – пробубнила Тильда, уходя под одеяло с головой, но Дэви безжалостно дернул за край, открывая лицо.
   – Так я ничего не слышу. Давай все же поговорим.
   Тильда закрыла глаза.
   – Завтра мне на работу. Нужно выспаться.
   – Так объясни побыстрее и покончим с этим. Где я промахнулся?
   «Нужно что-то выдумать, чтобы он заткнулся».
   – Ладно, я скажу. Но пообещай не злиться, не обижаться и не оскорбляться.
   – Должно быть, что-то тебя здорово задело, – пробормотал Дэви без особого раскаяния.
   – Послушай, иногда людям просто необходимо лгать друг другу, – начала Тильда, чувствуя себя последней стервой, – иначе они просто поубивали бы друг друга. – Дэви проворно выхватил из-под ее головы подушки. – Ты что?!
   Он прислонил подушки к изголовью и жестом пригласил ее облокотиться.
   – Давай. Мое эго способно выдержать почти все.
   – Вот тебе правда. – Тильда села повыше и откинулась па подушки. – Помни, ты сам напросился. Я старалась не ранить твои чувства. В конце концов, мне совестно высказывать это вслух.
   – Не тяни. Я жду.
   – Видишь ли, все это неправильно. Ты. Секс. Вся история. Это стыдно. И опасно. – Она повернулась к Дэви, глядевшему на нее как на помешанную. – Я не слишком хорошо тебя знаю, так ведь? Мы встретились пять дней назад. Я понятия не имела о твоем существовании, ты буквально свалился мне на голову.
   – Свалился, – кивнул Дэви, явно не понимая, в чем суть проблемы. – По-моему, ты чересчур много думаешь.
   – Зато разбираюсь в своих чувствах, – отпарировала Тильда, глядя прямо перед собой.
   – Дело в том, – продолжал Дэви, словно не слыша, – что когда слишком много думаешь об этом, никогда ничего не получится.
   – Неправда! – взвилась Тильда.
   – Понимаешь, если слишком зацикливаться на том, что делаешь…
   – …и чего совсем не хочешь…
   – …не говоря уже о том, что именно произносишь во время…
   Тильда поморщилась:
   – Об этом я не подумала.
   – …то просто поражаешься, как кто-то при этом хочет снимать себя на видео…
   – О Господи!
   Тильда снова полезла с головой под одеяло, боясь даже представить себе видеозапись сцены на диване.
   – …хотя лично я – «за», если согласишься…
   – Ты спятил! – подскочила Тильда.
   – Почему? – растерялся Дэви.
   – Ты вообще-то обращаешь на меня внимание?
   – Я не против. Но у тебя же голова болит.
   – Я не о таком внимании, – немного смягчилась Тильда, – хотя должна сказать, что и в этом смысле мне тоже не повезло.
   – Неужели?! Я уделял тебе даже слишком много внимания!
   – Не мне. Тому, что делал.
   – А с кем я это делал?
   – Но ты даже не говорил со мной. Даже в глаза не смотрел!
   – Мой рот был занят, – раздраженно напомнил Дэви. – А моя голова находилась между твоими бедрами. Если ты так уж жаждала взглядов, могла бы наклониться.
   – Я же говорила, что тебе это не понравится, – пробормотала Тильда, устраиваясь поудобнее.
   – Ладно, давай по пунктам. Ты кончила, верно? И никакого притворства.
   – Кончила, – согласилась Тильда, глядя в потолок.
   – И это было здорово, так? На всю катушку? Все по-настоящему?
   – Да.
   – Но я гарантирую, что ты снова будешь там, – уговаривал Дэви, теряя терпение.
   – Не хочу, и все. И не желаю это обсуждать.
   – Не хочешь кончить?
   – Не хочу кончать с тобой. Я тебя не знаю, ты для меня чужой человек, ты опасен, и ты… когда я с тобой, то извиваюсь, охаю, веду себя как идиотка и говорю бог знает что, а потом ты входишь в меня, и назавтра я смотреть на тебя не могу.
   – Ладно, тогда давай не разговаривать днем, – резонно заметил Дэви.
   – Ты решил пошутить? – яростно прошипела Тильда.
   – Нет, – удивился Дэви. – Я просто стараюсь быть посговорчивее. В конце концов, не думаю, что многие из твоих знакомых сделают такое ради тебя.
   Тильда снова уставилась в потолок.
   – Я сама могу себя обслужить.
   – Но не так хорошо, как я, – возразил Дэви, и она повернулась к нему, пораженная его невероятной самоуверенностью.
   – Да я могу доставить себе оргазмы, от которых слетаю с постели, так что спасибо. Мой вибратор электрический. Включается в сеть, ясно? А теперь могу я немного поспать? – в запальчивости выдала Тильда и осеклась, увидев, что ей наконец удалось лишить Дэви дара речи. – Послушай, не стоит принимать на свой счет…
   – Значит, ты предпочитаешь вибратор мне, – медленно выговорил Дэви.
   – Очень хороший вибратор, – затараторила она, стараясь смягчить удар. – Не на батарейках. Работает от сети. – И, не дождавшись ответа, добавила: – Ив подарила мне его на Рождество десять лет назад, так что он у меня давно, и…
   Увидев выражение лица Дэви, она поспешно прикусила язык.
   – У тебя многолетние отношения с прибором, – так же медленно произнес Дэви.
   – Видишь ли, мне никогда не приходится разговаривать с ним, он никогда меня не смущает и никогда не подводит.
   – Знаешь, то же самое ты могла бы сказать и обо мне, если бы не так важничала. – Дэви с трудом приходил в себя от услышанного.
   – И вовсе я не важничаю, – обиделась Тильда.
   – Это Луиза не важничает. А ты задрала нос выше неба. – Он покачал головой. – Ив подарила тебе вибратор. А Луиза что? Матроса?
   – Это их общий подарок, – холодно бросила Тильда. – На все получил ответы? Удовлетворен?
   – Как ни странно, нет, – тяжело вздохнул Дэви. – Слушай, это не проблема. Я, как уже было сказано, человек широких взглядов. Как насчет игры втроем?
   – Что? – возмутилась Тильда.
   – Ты, я и машинка, – пояснил Дэви.
   – Нет, – отказалась Тильда, героически воздерживаясь от желания врезать ему по голове. – Не желаю я играть втроем. А теперь позволь мне все-таки хоть немного поспать.
   – Знаешь, мне кажется, что ты и вообще еще не просыпалась, – съязвил Дэви, вставая.
   – Ну и ладно! Только потому, что я тебя не хочу, ты считаешь меня полумертвой? – огрызнулась Тильда, закутываясь в одеяло. – Масштабы твоего эго просто поражают!
   Дэви остановился у изножья кровати:
   – Когда ты в последний раз занималась сексом?
   – В воскресенье! – яростно прошипела Тильда из-под одеяла.
   – С кем-то, кроме меня, – преувеличенно терпеливо пояснил Дэви.
   – Не твое дело.
   – Ты и вспомнить не можешь, – усмехнулся Дэви, поднимая с пола джинсы. – Так стараешься быть хорошей, что даже не в, силах назвать день, когда в последний раз была плохой.
   – Зато прекрасно помню тот день, когда ты был плохим, – пробубнила Тильда в подушку.
   – Ну и прекрасно. – Дэви застегнул джинсы и схватил рубашку. – Где твоя сумочка?
   – Что?
   Не отвечая, Дэви натянул рубашку, подошел к комоду и стал рыться в ее сумочке.
   – Что это ты делаешь?
   – Беру двадцать баксов, – буркнул он. – Утром получишь обратно.
   – Это мои деньги! – запротестовала Тильда, стараясь не замечать, как чудесно он выглядит в расстегнутой рубашке.
   – А ты пока поспи, – посоветовал Дэви. – Тебе это нужнее. Если, конечно, не задействуешь вибратор.
   – Я так и знала, что ты оскорбишься. Так и знала.
   Дэви молча распахнул дверь.
   – Подожди! Куда ты!
   – Играть в пул. Нужно же положить хоть что-то в карман!
   И он захлопнул за собой дверь, унося ее двадцатку.
   – Мужчины так чувствительны! – заорала она вслед, пытаясь не думать, как он красив: широкоплечий, стройный, разъяренный.
   Тильда со злостью ударила кулаком по подушке, которую он ей купил. Она так устала от однообразной рутины, но спать с таким слишком опасно, и все же…
   До чего же приятно смотреть на него, когда он взбешен! Она сразу определила, что он вне себя от ярости. Достаточно было понаблюдать за мускулами на его руках, А техника у него…
   О черт! Если бы он задержался еще хоть на пару минут, возможно, и сумел бы уговорить ее на игру втроем. Поэтому он так опасен: может уговорить ее на что угодно. И чем больше она думала о Дэви, тем больше злилась, чем больше злилась, тем громче постукивала ногой по изножью кровати, пока наконец не сдалась: выдвинула ящик комода и включила старого друга в сеть.
   Можете говорить что угодно о «Дженерал электрик», но она всегда доставит вас туда, где вы хотите быть, не забирая последние деньги и не хлопая дверями.
 
   Дэви отошел от стола всего с сотней в кармане, что объяснялось, похоже, тем, что сегодня он плохо владел собой и по этому играл опрометчиво.
   – Вот что получается, когда пускаешь женщину в свою голову, – пробормотал он.
   – Чистая правда, – убежденно подтвердил простодушный партнер, которого Дэви все же обштопал.
   Возвращение в галерею не помогло. Стоя в вестибюле, он вдруг осознал, что не хочет подниматься наверх, к Тильде. Что же с ней такое?
   И тут он обратил внимание на дверь в подвал. Что она там запирает? И, что характерно для Матильды, никого туда не пускает.
   – Кроме меня, – ухмыльнулся Дэви и, поднявшись наверх, постучал в дверь снятой им комнаты.
   – Что тебе? – сонно спросил Саймон.
   – Займись делом. Ты мне нужен, чтобы открыть замок. Луиза может отпустить тебя на пять минут.
   – Луизы здесь нет. Я очень надеюсь на завтрашний день. А что тебе нужно открыть?
   – Дверь в подвал.
   – Без проблем, – бросил Саймон и пошел за инструментами.
   Чтобы справиться с замком, времени потребовалось вдвое меньше, чем чтобы спуститься в подвал.
   – Какая жалость, что ты отошел от дел. Истинный артист! – вздохнул Дэви.
   – Это так, – без излишней скромности согласился Саймон. – Но я ненавижу тюрьмы. А ты собираешься найти тут что-то интересное?
   – Пока не знаю. Пойдем.
   Дэви включил свет, готовый обнаружить обычную адскую дыру, из тех, которые находятся под очень старыми зданиями. Но увидел светлые цементные ступеньки, ведущие в безупречно чистый коридор.
   – Тут определенно имеется что-то интересное, – оживился Саймон.
   Но Дэви нахмурился:
   – Тебе это уже известно?
   – Кто-то потратил немалые денежки. Не на замок, конечно, но…
   Он протиснулся мимо Дэви и стал спускаться. Дэви ничего не оставалось, кроме как последовать за ним. Лестница окончилась коротким коридором, выкрашенным в белый цвет, как и спальня Тильды. Саймон остановился и прислушался.