Страница:
– Все, что угодно, – клялся Рональд, тяжело дыша. – Все, что угодно. Нам нужно поговорить. Позволь мне увидеть тебя. Если бы мы могли…
– Сначала докажи свою любовь, – повторила Клеа, подавшись вперед, чтобы убедиться, что Гвен не успела устроиться на коленях Мейсона. С этими мужчинами нужно постоянно держать ухо востро.
– Мы должны встретиться, – твердил Рональд. – Мы…
– Я не могу встречаться с тобой, пока Дэви где-то поблизости.
– Клеа, пожалуйста…
– Отделайся от Дэви, тогда поговорим, – отрезала Клеа. – А сейчас мне пора…
– Подожди! Послушай, у меня есть план, – затараторил Рональд. – Думаю, я смогу уговорить его согласиться оставить тебе тот миллион, который он у тебя украл, и взять только деньги, заработанные лично им. Первый миллион по праву принадлежит тебе…
– Это все мое, – перебила Клеа, заикаясь от возмущения. Нет, где у этих мужчин мозги? Интересно, сколько времени можно перебиваться на какой-то жалкий миллион при нынешней экономике? Да при любой экономике! Она снова понизила голос. Бархатные, зазывные нотки, от которых дрогнул бы мужчина и посильнее Рональда, на этот раз подействовали безотказно. – Ты знаешь это, Рональд, дорогой, знаешь, что это правда.
– Конечно, – машинально согласился Рональд, – но если он оставит…
– Ничего он не оставит. Я хорошо его знаю. Это невозможно. Избавься от него, и тогда нам с тобой уже ничто не помешает быть вместе. Мне осталось купить всего несколько картин. Самое большее – месяц, и мы снова будем с тобой. И с прекрасной коллекцией картин.
– Месяц? – Рональд тяжело вздохнул. – Я не…
– Но только если Дэви не станет нам досаждать. Пока он где-то тут, мы никогда не сможем быть вместе.
На другом конце воцарилось молчание, и Клеа воспользовалась паузой, чтобы в очередной раз вытянуть шею и проверить, что делается в столовой. Гвен оглушительно ржала над каким-то высказыванием Мейсона. Нет, эта женщина – настоящая гиена! И ее подбородок определенно обвис.
Клеа коснулась пальцами собственного подбородка и нажала. По-прежнему упругий, но долго ли это продлится? Даже пластическая хирургия не всесильна. Промедлишь – и будешь выглядеть, как…
– Что именно, – медленно произнес Рональд, – ты подразумеваешь под словом «избавиться»?
Гвен кокетливо положила ладошку на руку Мейсона, и Клеа прошипела:
– Убрать его со сцены.
– То есть убить?
Клеа отвела свирепый взгляд от парочки и задумчиво нахмурилась. Смерть – более жестокая мера, чем она предполагала сначала, но зато Дэви будет устранен навсегда! Может, Рональд сумеет свалить убийство на Гвен? И тогда все проблемы будут разом решены!
С другой стороны, это Дэви, и когда-то они с ним неплохо ладили.
Черт, пусть Рональд сам решает! Не хватало еще ей над этим голову ломать!
– Рональд, ты либо любишь меня, либо нет!
– Но у него семья, – напомнил Рональд. – Родные, которым он звонит каждую неделю. Не думаю, что я смогу…
– Тогда ты меня не получишь. Если ты не в силах позаботиться о такой мелочи, то я не имею права доверить тебе заботу обо мне, и, следовательно, не может быть и речи о том, чтобы я провела остаток жизни с тобой. Ты предал меня, Рональд, послал сюда этого кошмарного человека и теперь отказываешься меня спасти. Я так расстроена, что не желаю больше с тобой говорить. Никогда!
– Клеа…
– Прощай навсегда.
Клеа решительно повесила трубку, не слушая молящего голоса, однако отметив в нем отчаяние, означавшее, что Рональд у нее в руках.
Теперь оставалось только ждать, пока Рональд не толкнет Дэви под автобус или не добьется его депортации – короче говоря, предпримет надлежащие действия. Рональд любит ее и сделает все. Не проблема. Конечно, если только Дэви уже не рыщет по дому. Но разве это возможно? Правда, с Дэви возможно все. Следовало бы расспросить Рональда поподробнее.
Клеа еще раз заглянула в столовую и поднялась в свою спальню, надеясь убедиться, что Дэви не успел ее обокрасть. В этом проклятом мире женщина должна рассчитывать лишь на себя. Где взять защитников?!
Стоя неподвижно в глубине шкафа, Тильда изо всех сил старалась успокоиться и рассуждать здраво. Должен же быть какой-то выход! Нужно взять себя в руки и подумать.
Она глубоко вздохнула. Кислород – самое важное в жизни, особенно когда ты астматик. Недостаток кислорода делает тебя уязвимой и лишает способности мыслить. Тильда снова вздохнула, и бандит – он же любитель поцелуев – немедленно обнял ее за плечи.
Как приятно. Он, должно быть, считает ее полной идиоткой. Или законченной шлюхой. Она ответила на его поцелуй. Утонув в темном пространстве шкафа, Тильда подумала: «О Господи, он готов мне помочь» – и ответила на поцелуй. Она и идиотка, и шлюха. Конечно, он вор, так что вряд ли имеет основания задирать нос… но все же… Нет, нужно почаще ходить на свидания. Шесть месяцев целомудренной жизни, и вот она уже обменивается отнюдь не дружескими поцелуями со взломщиком прямо в разгар ограбления!
Метавшаяся по комнате Клеа Льюис с шумом задвинула ящик комода, и Тильда снова оцепенела. Бандит сжал ее плечо, и она попыталась вызвать в себе ощущение опасности, но получалось плохо. Тильда убеждала себя, что он мошенник, но, как ни странно, это обстоятельство не умаляло его привлекательности. Кровь Гуднайтов! Кровь Гуднайтов бурлит в се жилах, как призыв к любви.
Грабитель осторожно подтолкнул ее, и Тильда поняла, что он пытается заставить ее передвинуться в другую часть шкафа, подальше от дверей.
Точно. Он прав.
Она отошла вбок, и он скользнул по стене вслед за ней. Тепло его руки проникало сквозь куртку. Тильда почти совсем уже успокоилась, но тут дверцы шкафа распахнулись.
Тильда услышала, как Клеа отодвигает одежду как раз в том месте, где они только что стояли, и у нее перед глазами прошла вся ее жизнь: поддельные картины, фальшивые фрески вперемежку с лицами родных. Она чуть наклонила голову к человеку, стоявшему между ней и позором, как раз настолько, чтобы в темноте лоб коснулся его плеча. Обычно именно она выступала в роли спасителя, но сегодня он сделает это за нее. Он такой же негодяй, как она, а возможно, и еще хуже, но ему необходимо отстоять свои позиции, он сумеет вызволить их обоих.
Клеа перестала рыться в одежде и закрыла шкаф. Тильда нерешительно вздохнула, облегченно закрыла глаза, наслаждаясь запахами тканей и мыла, и постаралась унять дрожь.
Услышав стук двери, он сказал: «Ну вот» – и открыл шкаф.
«Но здесь так безопасно», – подумала Тильда и последовала за ним.
– Здорово, – прошептала она, – и я действительно вам благо…
– Мать твою! – выругался он, и она проследила за его взглядом. Лэптоп исчез. – Простите, – извинился он уже потише.
– Издеваетесь? – усмехнулась Тильда. – Последние восемь часов мне только и хотелось орать это во весь голос.
Она удивленно вскинула брови, увидев, что он успел нацепить позаимствованную ею у Эндрю бейсболку. Ту самую, на которой он вышил белыми нитками «СТЕРВА». Ладно, пусть берет, по крайней мере, хоть будет о ней помнить.
– Что ж, все было классно, но…
– В трех кварталах к востоку отсюда есть закусочная, – перебил он. – Встретимся там.
– Что? – прошептала Тильда. – Зачем? Послушайте, если это из-за поцелуя, то я хочу извиниться, я…
– Картина, – прошептал он в ответ, подталкивая ее к двери.
– Знаете, – настаивала Тильда, сопротивляясь толчку, – я была не права. Это не ваша проблема. Я…
Он надвинулся на нее – огромный в тусклом свете, – и она осеклась.
– Вилма, не знаю, чем вы зарабатываете на жизнь, но только не воровством. Идите и ждите меня в закусочной.
– Не стоит, я…
– Хотите остаться и обыскать комнату?
Мрак сомкнулся вокруг нее, и легкие снова сжались. Какая же она кретинка!
– Нет.
– Тогда уходите. – Он решительно потянул ее к выходу. – А если вас поймают? Мы больше не встретимся.
– Хотелось бы, – пробормотала Тильда и выскользнула из двери, чувствуя себя дурой и неудачницей.
Вернувшись в галерею, Гвен сразу направилась к шкафчику над стойкой и вытащила водочную бутылку. Та оказалась пуста.
– Черт! – выругалась она и сунула бутылку в мусорное ведро, готовая разорвать на куски того, кто ее прикончил. Это не Эндрю и не Джефф: они держат выпивку у себя в комнатах. Ив не могла вылакать целую бутылку. А Надин не посмела бы.
«Должно быть, это я сама. Прекрасно, именно такой я всегда мечтала стать, – стареющей, потерявшей память алкоголичкой». Она поискала в музыкальном автомате что-нибудь утешительное и остановилась на «Знаете дорогу в Сан-Хосе?».
Дион хороша всегда. И Сан-Хосе тоже. Как и любое место кроме этого.
Гвен плюхнулась на кожаный диван, стараясь не думать о Тильде, запертой в этом проклятом доме. Ей необходимо отдохнуть, хотя прямо сейчас она уехать не сможет. Еще целый год до того, как Ив получит диплом учителя. Три года до того, как Надин поступит в колледж.
В комнате со стаканом в руке возник Эндрю, преследуемый Слотом.
Двенадцать лет до того, как сдохнет собака.
– А, это вы! – воскликнул Эндрю и поставил стакан на стол. Там еще оставалось около полудюйма прозрачной жидкости. Гвен поинтересовалась:
– Это водка?
– Угу, – улыбнулся Эндрю, не поняв намека. Он напоминал одного из белокурых киноидолов шестидесятых, возможно, благодаря подведенным глазам. – Надин говорит, что Тильда вернулась и привезла это. – Он ткнул пальцем в Спота, который с коротким воем бессильно рухнул на диван. – Она снова уехала? – Эндрю открыл маленький холодильник под столом и вынул картонку ананасно-апельсинового сока. – Кстати, звонили из банка.
Двадцать шесть лет, прежде чем будут оплачены закладные! Это означает, что тогда ей будет семьдесят девять и скорее всего об отдыхе и думать не захочется. Это означает также, что ей понадобится около трехсот книжек кроссвордов, чтобы скоротать время до смерти. Не так уж и много. Что же, она не унизится до пособий для кроссвордистов, как бы тяжело ни пришлось. У нее свои принципы, черт возьми.
– Гвенни! – окликнул Эндрю, доливая сок в свой стакан.
– Ты не стер косметику.
Эндрю кивнул:
– Адская работа. Ив уходила из «Дабл тейк», еще оставаясь Луизой, и мне пришлось силком отрывать ее от какого-то типа у самого выхода. У Луизы отвратительный вкус во всем, что касается мужчин.
– Нет, просто она не так хорошо разбирается в мужчинах, как ты, – отпарировала Гвен.
Эндрю присел рядом с ней:
– Боже, как хорошо быть дома! Послушайте, Надин рассказала, что продала картину за тысячу баксов. Какую малышку мы вырастили, а? Если бы продала на шестьсот долларов дороже, Ив могла бы не становиться Луизой четыре раза в неделю, а вы спокойно оставались бы здесь, ни о чем не думая.
– Ив нравится быть Луизой, – возразила Гвен. – А это была картина Скарлет, и Тильда сейчас в доме Мейсона Фиппса – пытается ее выкрасть.
– Что за бред, Гвенни? – раздраженно бросил Эндрю. – Я думал, что наша главная проблема – Луиза.
– Луиза не проблема. И если не собираешься пить свою «отвертку», отдай мне. Ночь была кошмарной, и обстановка с каждой минутой ухудшается. Тильда все еще в том доме, и могу предположить, что ее поймали. Нелегко будет объяснить, почему она оказалась там, если только не сказать правду, а это конец. – Она оглядела старый офис. – И ладно еще, если дело не кончится тем, что я не попаду в тюрьму.
Эндрю молча протянул ей «отвертку».
– Ты хороший мальчик, Эндрю, – вздохнула Гвен. – А теперь раздобудь мне бутылку.
Тильда сидела в закусочной, барабаня пальцами по столу, пока тип из соседней кабинки не попросил ее прекратить.
Она повернула голову, чтобы взглянуть на часы на дальней стене. Прошло уже больше часа. Может, Клеа Льюис поймала его. Может, он рассказал, что какая-то женщина пыталась украсть картину. Может, он отдал полиции ее бейсболку. Может…
– Привет, Вилма. – сказал он, скользнув в кабинку. – Соскучилась по мне?
Глава 3
– Сначала докажи свою любовь, – повторила Клеа, подавшись вперед, чтобы убедиться, что Гвен не успела устроиться на коленях Мейсона. С этими мужчинами нужно постоянно держать ухо востро.
– Мы должны встретиться, – твердил Рональд. – Мы…
– Я не могу встречаться с тобой, пока Дэви где-то поблизости.
– Клеа, пожалуйста…
– Отделайся от Дэви, тогда поговорим, – отрезала Клеа. – А сейчас мне пора…
– Подожди! Послушай, у меня есть план, – затараторил Рональд. – Думаю, я смогу уговорить его согласиться оставить тебе тот миллион, который он у тебя украл, и взять только деньги, заработанные лично им. Первый миллион по праву принадлежит тебе…
– Это все мое, – перебила Клеа, заикаясь от возмущения. Нет, где у этих мужчин мозги? Интересно, сколько времени можно перебиваться на какой-то жалкий миллион при нынешней экономике? Да при любой экономике! Она снова понизила голос. Бархатные, зазывные нотки, от которых дрогнул бы мужчина и посильнее Рональда, на этот раз подействовали безотказно. – Ты знаешь это, Рональд, дорогой, знаешь, что это правда.
– Конечно, – машинально согласился Рональд, – но если он оставит…
– Ничего он не оставит. Я хорошо его знаю. Это невозможно. Избавься от него, и тогда нам с тобой уже ничто не помешает быть вместе. Мне осталось купить всего несколько картин. Самое большее – месяц, и мы снова будем с тобой. И с прекрасной коллекцией картин.
– Месяц? – Рональд тяжело вздохнул. – Я не…
– Но только если Дэви не станет нам досаждать. Пока он где-то тут, мы никогда не сможем быть вместе.
На другом конце воцарилось молчание, и Клеа воспользовалась паузой, чтобы в очередной раз вытянуть шею и проверить, что делается в столовой. Гвен оглушительно ржала над каким-то высказыванием Мейсона. Нет, эта женщина – настоящая гиена! И ее подбородок определенно обвис.
Клеа коснулась пальцами собственного подбородка и нажала. По-прежнему упругий, но долго ли это продлится? Даже пластическая хирургия не всесильна. Промедлишь – и будешь выглядеть, как…
– Что именно, – медленно произнес Рональд, – ты подразумеваешь под словом «избавиться»?
Гвен кокетливо положила ладошку на руку Мейсона, и Клеа прошипела:
– Убрать его со сцены.
– То есть убить?
Клеа отвела свирепый взгляд от парочки и задумчиво нахмурилась. Смерть – более жестокая мера, чем она предполагала сначала, но зато Дэви будет устранен навсегда! Может, Рональд сумеет свалить убийство на Гвен? И тогда все проблемы будут разом решены!
С другой стороны, это Дэви, и когда-то они с ним неплохо ладили.
Черт, пусть Рональд сам решает! Не хватало еще ей над этим голову ломать!
– Рональд, ты либо любишь меня, либо нет!
– Но у него семья, – напомнил Рональд. – Родные, которым он звонит каждую неделю. Не думаю, что я смогу…
– Тогда ты меня не получишь. Если ты не в силах позаботиться о такой мелочи, то я не имею права доверить тебе заботу обо мне, и, следовательно, не может быть и речи о том, чтобы я провела остаток жизни с тобой. Ты предал меня, Рональд, послал сюда этого кошмарного человека и теперь отказываешься меня спасти. Я так расстроена, что не желаю больше с тобой говорить. Никогда!
– Клеа…
– Прощай навсегда.
Клеа решительно повесила трубку, не слушая молящего голоса, однако отметив в нем отчаяние, означавшее, что Рональд у нее в руках.
Теперь оставалось только ждать, пока Рональд не толкнет Дэви под автобус или не добьется его депортации – короче говоря, предпримет надлежащие действия. Рональд любит ее и сделает все. Не проблема. Конечно, если только Дэви уже не рыщет по дому. Но разве это возможно? Правда, с Дэви возможно все. Следовало бы расспросить Рональда поподробнее.
Клеа еще раз заглянула в столовую и поднялась в свою спальню, надеясь убедиться, что Дэви не успел ее обокрасть. В этом проклятом мире женщина должна рассчитывать лишь на себя. Где взять защитников?!
Стоя неподвижно в глубине шкафа, Тильда изо всех сил старалась успокоиться и рассуждать здраво. Должен же быть какой-то выход! Нужно взять себя в руки и подумать.
Она глубоко вздохнула. Кислород – самое важное в жизни, особенно когда ты астматик. Недостаток кислорода делает тебя уязвимой и лишает способности мыслить. Тильда снова вздохнула, и бандит – он же любитель поцелуев – немедленно обнял ее за плечи.
Как приятно. Он, должно быть, считает ее полной идиоткой. Или законченной шлюхой. Она ответила на его поцелуй. Утонув в темном пространстве шкафа, Тильда подумала: «О Господи, он готов мне помочь» – и ответила на поцелуй. Она и идиотка, и шлюха. Конечно, он вор, так что вряд ли имеет основания задирать нос… но все же… Нет, нужно почаще ходить на свидания. Шесть месяцев целомудренной жизни, и вот она уже обменивается отнюдь не дружескими поцелуями со взломщиком прямо в разгар ограбления!
Метавшаяся по комнате Клеа Льюис с шумом задвинула ящик комода, и Тильда снова оцепенела. Бандит сжал ее плечо, и она попыталась вызвать в себе ощущение опасности, но получалось плохо. Тильда убеждала себя, что он мошенник, но, как ни странно, это обстоятельство не умаляло его привлекательности. Кровь Гуднайтов! Кровь Гуднайтов бурлит в се жилах, как призыв к любви.
Грабитель осторожно подтолкнул ее, и Тильда поняла, что он пытается заставить ее передвинуться в другую часть шкафа, подальше от дверей.
Точно. Он прав.
Она отошла вбок, и он скользнул по стене вслед за ней. Тепло его руки проникало сквозь куртку. Тильда почти совсем уже успокоилась, но тут дверцы шкафа распахнулись.
Тильда услышала, как Клеа отодвигает одежду как раз в том месте, где они только что стояли, и у нее перед глазами прошла вся ее жизнь: поддельные картины, фальшивые фрески вперемежку с лицами родных. Она чуть наклонила голову к человеку, стоявшему между ней и позором, как раз настолько, чтобы в темноте лоб коснулся его плеча. Обычно именно она выступала в роли спасителя, но сегодня он сделает это за нее. Он такой же негодяй, как она, а возможно, и еще хуже, но ему необходимо отстоять свои позиции, он сумеет вызволить их обоих.
Клеа перестала рыться в одежде и закрыла шкаф. Тильда нерешительно вздохнула, облегченно закрыла глаза, наслаждаясь запахами тканей и мыла, и постаралась унять дрожь.
Услышав стук двери, он сказал: «Ну вот» – и открыл шкаф.
«Но здесь так безопасно», – подумала Тильда и последовала за ним.
– Здорово, – прошептала она, – и я действительно вам благо…
– Мать твою! – выругался он, и она проследила за его взглядом. Лэптоп исчез. – Простите, – извинился он уже потише.
– Издеваетесь? – усмехнулась Тильда. – Последние восемь часов мне только и хотелось орать это во весь голос.
Она удивленно вскинула брови, увидев, что он успел нацепить позаимствованную ею у Эндрю бейсболку. Ту самую, на которой он вышил белыми нитками «СТЕРВА». Ладно, пусть берет, по крайней мере, хоть будет о ней помнить.
– Что ж, все было классно, но…
– В трех кварталах к востоку отсюда есть закусочная, – перебил он. – Встретимся там.
– Что? – прошептала Тильда. – Зачем? Послушайте, если это из-за поцелуя, то я хочу извиниться, я…
– Картина, – прошептал он в ответ, подталкивая ее к двери.
– Знаете, – настаивала Тильда, сопротивляясь толчку, – я была не права. Это не ваша проблема. Я…
Он надвинулся на нее – огромный в тусклом свете, – и она осеклась.
– Вилма, не знаю, чем вы зарабатываете на жизнь, но только не воровством. Идите и ждите меня в закусочной.
– Не стоит, я…
– Хотите остаться и обыскать комнату?
Мрак сомкнулся вокруг нее, и легкие снова сжались. Какая же она кретинка!
– Нет.
– Тогда уходите. – Он решительно потянул ее к выходу. – А если вас поймают? Мы больше не встретимся.
– Хотелось бы, – пробормотала Тильда и выскользнула из двери, чувствуя себя дурой и неудачницей.
Вернувшись в галерею, Гвен сразу направилась к шкафчику над стойкой и вытащила водочную бутылку. Та оказалась пуста.
– Черт! – выругалась она и сунула бутылку в мусорное ведро, готовая разорвать на куски того, кто ее прикончил. Это не Эндрю и не Джефф: они держат выпивку у себя в комнатах. Ив не могла вылакать целую бутылку. А Надин не посмела бы.
«Должно быть, это я сама. Прекрасно, именно такой я всегда мечтала стать, – стареющей, потерявшей память алкоголичкой». Она поискала в музыкальном автомате что-нибудь утешительное и остановилась на «Знаете дорогу в Сан-Хосе?».
Дион хороша всегда. И Сан-Хосе тоже. Как и любое место кроме этого.
Гвен плюхнулась на кожаный диван, стараясь не думать о Тильде, запертой в этом проклятом доме. Ей необходимо отдохнуть, хотя прямо сейчас она уехать не сможет. Еще целый год до того, как Ив получит диплом учителя. Три года до того, как Надин поступит в колледж.
В комнате со стаканом в руке возник Эндрю, преследуемый Слотом.
Двенадцать лет до того, как сдохнет собака.
– А, это вы! – воскликнул Эндрю и поставил стакан на стол. Там еще оставалось около полудюйма прозрачной жидкости. Гвен поинтересовалась:
– Это водка?
– Угу, – улыбнулся Эндрю, не поняв намека. Он напоминал одного из белокурых киноидолов шестидесятых, возможно, благодаря подведенным глазам. – Надин говорит, что Тильда вернулась и привезла это. – Он ткнул пальцем в Спота, который с коротким воем бессильно рухнул на диван. – Она снова уехала? – Эндрю открыл маленький холодильник под столом и вынул картонку ананасно-апельсинового сока. – Кстати, звонили из банка.
Двадцать шесть лет, прежде чем будут оплачены закладные! Это означает, что тогда ей будет семьдесят девять и скорее всего об отдыхе и думать не захочется. Это означает также, что ей понадобится около трехсот книжек кроссвордов, чтобы скоротать время до смерти. Не так уж и много. Что же, она не унизится до пособий для кроссвордистов, как бы тяжело ни пришлось. У нее свои принципы, черт возьми.
– Гвенни! – окликнул Эндрю, доливая сок в свой стакан.
– Ты не стер косметику.
Эндрю кивнул:
– Адская работа. Ив уходила из «Дабл тейк», еще оставаясь Луизой, и мне пришлось силком отрывать ее от какого-то типа у самого выхода. У Луизы отвратительный вкус во всем, что касается мужчин.
– Нет, просто она не так хорошо разбирается в мужчинах, как ты, – отпарировала Гвен.
Эндрю присел рядом с ней:
– Боже, как хорошо быть дома! Послушайте, Надин рассказала, что продала картину за тысячу баксов. Какую малышку мы вырастили, а? Если бы продала на шестьсот долларов дороже, Ив могла бы не становиться Луизой четыре раза в неделю, а вы спокойно оставались бы здесь, ни о чем не думая.
– Ив нравится быть Луизой, – возразила Гвен. – А это была картина Скарлет, и Тильда сейчас в доме Мейсона Фиппса – пытается ее выкрасть.
– Что за бред, Гвенни? – раздраженно бросил Эндрю. – Я думал, что наша главная проблема – Луиза.
– Луиза не проблема. И если не собираешься пить свою «отвертку», отдай мне. Ночь была кошмарной, и обстановка с каждой минутой ухудшается. Тильда все еще в том доме, и могу предположить, что ее поймали. Нелегко будет объяснить, почему она оказалась там, если только не сказать правду, а это конец. – Она оглядела старый офис. – И ладно еще, если дело не кончится тем, что я не попаду в тюрьму.
Эндрю молча протянул ей «отвертку».
– Ты хороший мальчик, Эндрю, – вздохнула Гвен. – А теперь раздобудь мне бутылку.
Тильда сидела в закусочной, барабаня пальцами по столу, пока тип из соседней кабинки не попросил ее прекратить.
Она повернула голову, чтобы взглянуть на часы на дальней стене. Прошло уже больше часа. Может, Клеа Льюис поймала его. Может, он рассказал, что какая-то женщина пыталась украсть картину. Может, он отдал полиции ее бейсболку. Может…
– Привет, Вилма. – сказал он, скользнув в кабинку. – Соскучилась по мне?
Глава 3
Тильда вытащила ногу из-под рюкзака, который он небрежно бросил под стол.
– Мы знакомы?
– Угу, – кивнул он, устраиваясь в кабинке. – Вы просунули язык прямо мне в глотку, и было это не больше часа назад. Я уже поблагодарил вас?
Она прищурилась на него сквозь стекла очков. На первый взгляд ничего особенного: вежливый темноволосый парень типа Кларка Кента: [2]хорошие манеры, очки в роговой оправе, видавший виды пиджак неопределенного цвета. Единственная яркая деталь – бейсболка Эндрю с вышитой надписью «СТЕРВА», которую он стащил с нее в доме Мейсона.
Но со второго взгляда… Блеск его глаз и линия подбородка заставили Тильду нервно дернуться.
– Вам это было нужно? – осведомился он, и она ощутила, как в ее коленку что-то ткнулось.
Сунув руку под стол, она коснулась пальцами бумажной обертки. Под ней оказался край рамы, и облегчение, обрушившееся на нее, оказалось так велико, что Тильда прикрыла глаза.
– Спасибо. Я прощаю вас за все.
– Все – это что? Спасение вашей задницы?
– За то, что ударили меня в шкафу. – Угол бумажной обертки задрался, и Тильда успела увидеть звезды на небе в шахматную клеточку. Несомненно, ее звезды. «Спасибо, спасибо…» – мысленно повторяла она.
– Вы влезли без разрешения. Я был там первым. Строго говоря, это был мой шкаф, Вилма.
– Кто такая Вилма? – спросила Тильда, немного потеряв интерес к блеску в его глазах.
– Никто больше не смотрит старые фильмы. Во всем виновато кабельное телевидение.
«Похоже, он не так уж и сер!»
Тильда доброжелательно ему улыбнулась.
– Ну что же, все было просто здорово. Спасибо за помощь. – Она встала, собираясь уйти. Но он поставил ногу на скамейку, надежно преградив ей путь.
– Погодите. Не кажется ли вам, что вы мне задолжали?! Кто вы такая и почему взломали шкаф Клеа?
– Нет! – пробормотала Тильда, пытаясь оттолкнуть его ногу.
– Да, – возразил он, не двигаясь.
– Если я устрою сцену… – начала было Тильда, но прикусила язык, реально оценив ситуацию. Она сидит в закусочной с краденой картиной на руках. Кто-нибудь может поинтересоваться, что это у нее, и тогда придется объясняться, а даже общение с этим «йеху» и его блеском все же лучше рассказа о Скарлет.
– Ну как, утихомирились? Спешу вас успокоить: мне наплевать, что вы там затеваете. Просто необходима информация. Кто вы и…
Подошла официантка с кофейником, и он сгорбился, спрятав голову в ворот пиджака.
– Гамбургер, – бросил он женщине, и та вынула блокнот, не глядя на него. Если кто-то спросит о нем завтра, она ничего не вспомнит, что поистине удивительно, поскольку, по мнению Тильды, он был штучной работой. – Кофе, – заказал он. Официантка кивнула, сунула блокнот в карман передника, подлила кофе в чашку Тильды и удалилась, так и не взглянув на него.
– Итак, – обратился он к Тильде, – ваше имя?
Тильда обмякла и призадумалась.
– Зовите меня «Вилма». Картина моя. Миссис Льюис забрала ее и отказалась вернуть, поэтому мне пришлось отправиться за ней самой.
– Она украла картину? На нее это не похоже.
– Купила. Но не заплатила.
– А вот это на нее похоже, – кивнул он.
«Кажется, ты неплохо ее знаешь», – решила Тильда.
– А кто вы? – неожиданно для себя спросила она. – И что там делали?
– Я консультант элитного правоохранительного агентства, – пояснил он, глядя на нее поверх роговых очков. – Зовите меня Бондом. Джеймс…
– Смешно, – фыркнула Тильда.
Официантка принесла его кофе. Подождав, пока она уйдет, «Бонд» осведомился:
– Почему вы не вызвали полицию?
Тильда вздернула подбородок:
– Это было бы крайне неприятно. И потом, миссис Льюис могла бы сказать, что собирается отдать картину на экспертизу.
– Полагаю, именно поэтому вы прибегли к взлому – чтобы избежать неприятностей. Но к этому мы еще вернемся. Кто помог вам проникнуть в дом?
– Что? – переспросила Тильда, широко раскрыв глаза, как это всегда делали Гвен и Ив, когда хотели принять невинный вид.
Он восхищенно щелкнул пальцами.
– Бетти Буп! [3]
– Что? – повторила Тильда, на этот раз куда естественнее.
– Вы напоминаете мне Бетти Буп. Кудрявые волосы, вытаращенные глаза, кукольный рот. Однажды моя сестра нарядилась в костюм Бетти Буп на Хэллоуин.
– Любопытно. – Тильда нахмурилась, услышав про «вытаращенные глаза». – Ну, теперь я могу идти?
– Нет, Бетти, не можете. В доме Клеа я специально проверил двери. Все были заперты, если не считать боковой. Замок там закрывается на «собачку», и сам не мог бы сработать. Кто сделал это для вас?
– Понятия не имею, о чем вы…
– Бетти, перестаньте врать. Я просто хочу узнать, кто ваш сообщник в доме, чтобы при случае этим воспользоваться.
Официантка принесла его гамбургер, бросила чек на столик и снова удалилась.
– У меня нет никакого сообщника, – убеждала его Тильда, пока он со скоростью света вгрызался в гамбургер. – Я заходила днем и сама отпустила «собачку».
Он молча поглядел на нее поверх очков, и она замолчала.
– Примите совет, – с откровенной угрозой процедил он. – Не стоит мне лгать. Пустая трата вашего времени и моего терпения.
– О, ради Бога, – небрежно отмахнулась Тильда, очевидно, нимало не испугавшись.
Он кивнул и снова принялся за гамбургер.
– Черт, никогда не мог разыгрывать крутого парня, – откровенно признался он, проглотив очередной кусок. – Что очень странно, потому что вообще-то я могу быть настоящим подонком.
Он улыбнулся, но Тильда заметила, что глаза его сверкнули злобой, и почувствовала, как у нее резко перехватило горло.
– Хотите испытать удачу? – поинтересовался он.
– Нет. Ладно, скажу вам правду. Кое-кто действительно мне помог, но этот человек не работает в доме. Мне кажется, там вообще нет слуг. Думаю, там никто не живет, кроме Мейсона Фиппса и Клеа Льюис, но дом почти никогда не остается пустым.
Мужчина развалился на стуле и принялся рассматривать ее с тем выражением лица, которое могло бы сойти за одобрение.
– Поэтому вы устроили званый ужин. Не так уж глупо.
– Спасибо, – кивнула Тильда, постучав по полу носком туфли. – Ну, могу я теперь идти?
– Нет, – покачал он головой, так и не убрав ногу. – Значит, Клеа купила у вас картину. Почему?
– Откуда мне знать? Наверное, она ей понравилась.
– А почему вы так старались заполучить ее обратно?
– Нет, – вырвалось у Тильды. – Это вам не поможет.
– А мне почему-то кажется, что очень даже поможет. – Он отодвинул пустую тарелку, и Тильда удивленно моргнула. Должно быть, он голодал несколько суток, если вот так, одним махом, втянул в себя огромный гамбургер. – А теперь давайте все с самого начала.
– Лучше не надо. – Тильда выпрямилась. – Послушайте, я понимаю, что вы прижали меня к стенке, но я совершенно никак не связана с Клеа Льюис. В жизни ее не видела, и мне нечего сказать. Так что, если вам этого недостаточно, валяйте, сдайте меня полиции.
– Бетти, я не из тех людей, которые кого-то сдают полиции, – печально вздохнул он, но тут же осекся, словно вспомнив что-то. – Вернее, не из тех людей, которые сдают кого-то вроде тебя. – Он поднял чашку с кофе и улыбнулся ей.
– Спасибо, – поблагодарила Тильда, игнорируя слабый толчок сердца. – Вы истинный джентльмен. Уберите ногу, пожалуйста.
Не сводя с нее глаз, он отхлебнул кофе.
– Вы не воровка. Вы предпочтете умереть с голоду, нежели таким способом заработать себе на жизнь, а вы к тому же явно не голодаете.
– Эй! – возмутилась Тильда.
– Это не оскорбление. Просто наблюдение, сделанное во время падения на ковер. – Он снял ногу со скамьи и выбрался из кабинки, предварительно криво нахлобучив бейсболку ей на голову. – Ладно, но учтите, разговор не закончен. – Извлек из-под стола рюкзак и бросил на ходу: – Оставайтесь здесь, Бетти. Вернусь, и все начнем сначала.
«Ну уж нет!» – решила для себя Тильда.
Проследив, как он идет к туалету – сгорбившийся, ничем не примечательный, – она поправила бейсболку, крепко зажала картину под мышкой и рванула к двери, но была перехвачена официанткой:
– Минутку, мисс. Кто платит за гамбургер?
– Он, – бросила Тильда.
– Он ушел, – сообщила официантка, загородив дорогу. – Выбрался черным ходом.
– Сукин сын! – взорвалась Тильда. – Он меня продинамил?
– Все мужчины таковы, – посочувствовала официантка. – Девять восемьдесят семь вместе с кофе.
– Вот жлоб.
Тильда порылась в сумочке, мысленно ругая себя последними словами. А ведь она ощутила к подонку даже некоторую теплоту, что яснее ясного показало, как она жалка. Ничего, зато теперь он навсегда убрался из ее жизни, а это уже неплохо.
Кроме того, Скарлет снова у нее! При этой мысли Тильду слегка затошнило, но ведь так чудесно, что все уладилось! Правда чудесно!
– Спасибо, – бросила она официантке и ринулась к двери, радуясь чудесному избавлению.
«Прости меня, Бетти», – мысленно извинился он, увидев, что девушка попала в лапы официантки. Сейчас она внимательно оглядывала улицу, очевидно, опасаясь увидеть его, поэтому Дэви старался не шевелиться.
«Бетти» перекинула ремень сумки через плечо, покрепче прижала к себе картину и решительно устремилась по тротуару, заставляя прохожих оглядываться ей вслед.
«Явно не создана для преступной жизни», – решил Дэви, незаметно следуя за ней.
Пройдя четыре квартала, «Бетти» свернула на боковую улицу, и ему пришлось поторопиться, чтобы не отстать. И все же неожиданно он оказался совершенно один в незнакомом переулке. Проклиная себя за то, что не подошел ближе, Дэви вернулся на улицу и огляделся. Ничего интересного, если не считать унылого кирпичного фасада какого-то заведения, из окон которого пробивался тусклый свет. Дэви припал к стеклу. В помещении было темно, но в глубине виднелась дверь с окошком в ней. В окне двигались люди. А на стенах можно было разглядеть два хорошо написанных, но крайне унылых морских пейзажа.
Картины.
Это не могло быть совпадением.
Дэви отступил и всмотрелся в облупившуюся вывеску над дверью, пытаясь прочитать потускневшие от времени позолоченные буквы. Наконец ему удалось разобрать название: «Гуднайт-гэлери».
Итак, «Бетти», специализирующаяся на кражах картин, связана с картинной галереей. Дэви заметил табличку поменьше в левом углу витрины и шагнул ближе.
«Сдаются меблированные комнаты. Спросить в офисе».
Он осторожно оглянулся, внезапно насторожившись. Пожалуй, самое время последовать совету отца – если все идет слишком гладко, рви когти. Отец из Майкла Демпси никакой, однако в искусстве выживания ему нет равных.
Дэви обдумал ситуацию. Если какой-нибудь смертный не готовит ему падения, значит, бедой грозит судьба. А «Бетти»? Эти светло-голубые глаза, такие бесхитростные за стеклами огромных очков… Как неумело она пыталась соблазнить его в спальне Клеа, как нагло пыталась врать в закусочной! Вероятность того, что она нарочно завела его сюда, казалась близкой к нулю.
А вот судьба, напротив, вполне может быть к нему беспощадна. Дэви был достаточно опытным игроком, чтобы знать: если приходится выбирать между мастерством и удачей, выбирай удачу. Он достаточно долго занимался аферами, чтобы знать: если приходится выбирать между великими планами и благосклонностью судьбы, выбирай судьбу. А сейчас он оказался по самую задницу в мастерстве и планах.
Ситуация требовала тщательных размышлений и некоторого начального капитала, поэтому Дэви отправился на поиски бара с бильярдным столом. «Бетти» может подождать.
В конце концов, он теперь знает, где ее найти.
Пятью минутами раньше Тильда проникла через заднюю дверь в здание галереи и немедленно направилась в офис, где обнаружила Гвен, растянувшуюся на потертом кожаном диване. В растрепанных белокурых волосах играли цветные огоньки музыкального автомата, игравшего веселую песенку. Неожиданно Спот взметнулся с изношенного ковра и бросился к Тильде. Она едва успела поймать его, и тут Гвен так порывисто села, что чуть не свалилась с дивана.
– Где ты была?! Боже, я уже думала, что…
– Знаю, – кивнула Тильда, пытаясь удержать бешено вилявший зад Спота и при этом не уронить картину. – Все обошлось. Смотри!
Она подняла завернутый в бумагу квадрат, и Гвен разом обмякла на подушках.
– Слава Богу, – прошептала она, поднимая глаза к небу.
Тильда уронила картину на диван и пристроила задыхавшегося песика на плече, чтобы немного успокоить.
– Знаю, знаю, – бормотала она, похлопывая его по спинке, как ребенка, наслаждаясь его откровенной потребностью в ее ласке. – Поверить не могу, что все кончено.
– Не кончено, – вздохнула Гвен.
Прежде чем Тильда успела что-то сказать, дверь офиса снова открылась и появился Эндрю. За ним семенила Ив в фиолетовой пижаме и пушистых тапочках.
– Мы услышали, как ты пришла, – сообщил Эндрю, заключая ее в медвежьи объятия и заодно придавив Спота. – Мы скучали по тебе, малолетняя преступница.
Тильда на миг прильнула к нему, наслаждаясь его теплом, но тут Спот издал сдавленный стон, и Эндрю разжал руки.
– Мы знакомы?
– Угу, – кивнул он, устраиваясь в кабинке. – Вы просунули язык прямо мне в глотку, и было это не больше часа назад. Я уже поблагодарил вас?
Она прищурилась на него сквозь стекла очков. На первый взгляд ничего особенного: вежливый темноволосый парень типа Кларка Кента: [2]хорошие манеры, очки в роговой оправе, видавший виды пиджак неопределенного цвета. Единственная яркая деталь – бейсболка Эндрю с вышитой надписью «СТЕРВА», которую он стащил с нее в доме Мейсона.
Но со второго взгляда… Блеск его глаз и линия подбородка заставили Тильду нервно дернуться.
– Вам это было нужно? – осведомился он, и она ощутила, как в ее коленку что-то ткнулось.
Сунув руку под стол, она коснулась пальцами бумажной обертки. Под ней оказался край рамы, и облегчение, обрушившееся на нее, оказалось так велико, что Тильда прикрыла глаза.
– Спасибо. Я прощаю вас за все.
– Все – это что? Спасение вашей задницы?
– За то, что ударили меня в шкафу. – Угол бумажной обертки задрался, и Тильда успела увидеть звезды на небе в шахматную клеточку. Несомненно, ее звезды. «Спасибо, спасибо…» – мысленно повторяла она.
– Вы влезли без разрешения. Я был там первым. Строго говоря, это был мой шкаф, Вилма.
– Кто такая Вилма? – спросила Тильда, немного потеряв интерес к блеску в его глазах.
– Никто больше не смотрит старые фильмы. Во всем виновато кабельное телевидение.
«Похоже, он не так уж и сер!»
Тильда доброжелательно ему улыбнулась.
– Ну что же, все было просто здорово. Спасибо за помощь. – Она встала, собираясь уйти. Но он поставил ногу на скамейку, надежно преградив ей путь.
– Погодите. Не кажется ли вам, что вы мне задолжали?! Кто вы такая и почему взломали шкаф Клеа?
– Нет! – пробормотала Тильда, пытаясь оттолкнуть его ногу.
– Да, – возразил он, не двигаясь.
– Если я устрою сцену… – начала было Тильда, но прикусила язык, реально оценив ситуацию. Она сидит в закусочной с краденой картиной на руках. Кто-нибудь может поинтересоваться, что это у нее, и тогда придется объясняться, а даже общение с этим «йеху» и его блеском все же лучше рассказа о Скарлет.
– Ну как, утихомирились? Спешу вас успокоить: мне наплевать, что вы там затеваете. Просто необходима информация. Кто вы и…
Подошла официантка с кофейником, и он сгорбился, спрятав голову в ворот пиджака.
– Гамбургер, – бросил он женщине, и та вынула блокнот, не глядя на него. Если кто-то спросит о нем завтра, она ничего не вспомнит, что поистине удивительно, поскольку, по мнению Тильды, он был штучной работой. – Кофе, – заказал он. Официантка кивнула, сунула блокнот в карман передника, подлила кофе в чашку Тильды и удалилась, так и не взглянув на него.
– Итак, – обратился он к Тильде, – ваше имя?
Тильда обмякла и призадумалась.
– Зовите меня «Вилма». Картина моя. Миссис Льюис забрала ее и отказалась вернуть, поэтому мне пришлось отправиться за ней самой.
– Она украла картину? На нее это не похоже.
– Купила. Но не заплатила.
– А вот это на нее похоже, – кивнул он.
«Кажется, ты неплохо ее знаешь», – решила Тильда.
– А кто вы? – неожиданно для себя спросила она. – И что там делали?
– Я консультант элитного правоохранительного агентства, – пояснил он, глядя на нее поверх роговых очков. – Зовите меня Бондом. Джеймс…
– Смешно, – фыркнула Тильда.
Официантка принесла его кофе. Подождав, пока она уйдет, «Бонд» осведомился:
– Почему вы не вызвали полицию?
Тильда вздернула подбородок:
– Это было бы крайне неприятно. И потом, миссис Льюис могла бы сказать, что собирается отдать картину на экспертизу.
– Полагаю, именно поэтому вы прибегли к взлому – чтобы избежать неприятностей. Но к этому мы еще вернемся. Кто помог вам проникнуть в дом?
– Что? – переспросила Тильда, широко раскрыв глаза, как это всегда делали Гвен и Ив, когда хотели принять невинный вид.
Он восхищенно щелкнул пальцами.
– Бетти Буп! [3]
– Что? – повторила Тильда, на этот раз куда естественнее.
– Вы напоминаете мне Бетти Буп. Кудрявые волосы, вытаращенные глаза, кукольный рот. Однажды моя сестра нарядилась в костюм Бетти Буп на Хэллоуин.
– Любопытно. – Тильда нахмурилась, услышав про «вытаращенные глаза». – Ну, теперь я могу идти?
– Нет, Бетти, не можете. В доме Клеа я специально проверил двери. Все были заперты, если не считать боковой. Замок там закрывается на «собачку», и сам не мог бы сработать. Кто сделал это для вас?
– Понятия не имею, о чем вы…
– Бетти, перестаньте врать. Я просто хочу узнать, кто ваш сообщник в доме, чтобы при случае этим воспользоваться.
Официантка принесла его гамбургер, бросила чек на столик и снова удалилась.
– У меня нет никакого сообщника, – убеждала его Тильда, пока он со скоростью света вгрызался в гамбургер. – Я заходила днем и сама отпустила «собачку».
Он молча поглядел на нее поверх очков, и она замолчала.
– Примите совет, – с откровенной угрозой процедил он. – Не стоит мне лгать. Пустая трата вашего времени и моего терпения.
– О, ради Бога, – небрежно отмахнулась Тильда, очевидно, нимало не испугавшись.
Он кивнул и снова принялся за гамбургер.
– Черт, никогда не мог разыгрывать крутого парня, – откровенно признался он, проглотив очередной кусок. – Что очень странно, потому что вообще-то я могу быть настоящим подонком.
Он улыбнулся, но Тильда заметила, что глаза его сверкнули злобой, и почувствовала, как у нее резко перехватило горло.
– Хотите испытать удачу? – поинтересовался он.
– Нет. Ладно, скажу вам правду. Кое-кто действительно мне помог, но этот человек не работает в доме. Мне кажется, там вообще нет слуг. Думаю, там никто не живет, кроме Мейсона Фиппса и Клеа Льюис, но дом почти никогда не остается пустым.
Мужчина развалился на стуле и принялся рассматривать ее с тем выражением лица, которое могло бы сойти за одобрение.
– Поэтому вы устроили званый ужин. Не так уж глупо.
– Спасибо, – кивнула Тильда, постучав по полу носком туфли. – Ну, могу я теперь идти?
– Нет, – покачал он головой, так и не убрав ногу. – Значит, Клеа купила у вас картину. Почему?
– Откуда мне знать? Наверное, она ей понравилась.
– А почему вы так старались заполучить ее обратно?
– Нет, – вырвалось у Тильды. – Это вам не поможет.
– А мне почему-то кажется, что очень даже поможет. – Он отодвинул пустую тарелку, и Тильда удивленно моргнула. Должно быть, он голодал несколько суток, если вот так, одним махом, втянул в себя огромный гамбургер. – А теперь давайте все с самого начала.
– Лучше не надо. – Тильда выпрямилась. – Послушайте, я понимаю, что вы прижали меня к стенке, но я совершенно никак не связана с Клеа Льюис. В жизни ее не видела, и мне нечего сказать. Так что, если вам этого недостаточно, валяйте, сдайте меня полиции.
– Бетти, я не из тех людей, которые кого-то сдают полиции, – печально вздохнул он, но тут же осекся, словно вспомнив что-то. – Вернее, не из тех людей, которые сдают кого-то вроде тебя. – Он поднял чашку с кофе и улыбнулся ей.
– Спасибо, – поблагодарила Тильда, игнорируя слабый толчок сердца. – Вы истинный джентльмен. Уберите ногу, пожалуйста.
Не сводя с нее глаз, он отхлебнул кофе.
– Вы не воровка. Вы предпочтете умереть с голоду, нежели таким способом заработать себе на жизнь, а вы к тому же явно не голодаете.
– Эй! – возмутилась Тильда.
– Это не оскорбление. Просто наблюдение, сделанное во время падения на ковер. – Он снял ногу со скамьи и выбрался из кабинки, предварительно криво нахлобучив бейсболку ей на голову. – Ладно, но учтите, разговор не закончен. – Извлек из-под стола рюкзак и бросил на ходу: – Оставайтесь здесь, Бетти. Вернусь, и все начнем сначала.
«Ну уж нет!» – решила для себя Тильда.
Проследив, как он идет к туалету – сгорбившийся, ничем не примечательный, – она поправила бейсболку, крепко зажала картину под мышкой и рванула к двери, но была перехвачена официанткой:
– Минутку, мисс. Кто платит за гамбургер?
– Он, – бросила Тильда.
– Он ушел, – сообщила официантка, загородив дорогу. – Выбрался черным ходом.
– Сукин сын! – взорвалась Тильда. – Он меня продинамил?
– Все мужчины таковы, – посочувствовала официантка. – Девять восемьдесят семь вместе с кофе.
– Вот жлоб.
Тильда порылась в сумочке, мысленно ругая себя последними словами. А ведь она ощутила к подонку даже некоторую теплоту, что яснее ясного показало, как она жалка. Ничего, зато теперь он навсегда убрался из ее жизни, а это уже неплохо.
Кроме того, Скарлет снова у нее! При этой мысли Тильду слегка затошнило, но ведь так чудесно, что все уладилось! Правда чудесно!
– Спасибо, – бросила она официантке и ринулась к двери, радуясь чудесному избавлению.
* * *
Дэви стоял на противоположной стороне улицы, прячась в тени большого здания.«Прости меня, Бетти», – мысленно извинился он, увидев, что девушка попала в лапы официантки. Сейчас она внимательно оглядывала улицу, очевидно, опасаясь увидеть его, поэтому Дэви старался не шевелиться.
«Бетти» перекинула ремень сумки через плечо, покрепче прижала к себе картину и решительно устремилась по тротуару, заставляя прохожих оглядываться ей вслед.
«Явно не создана для преступной жизни», – решил Дэви, незаметно следуя за ней.
Пройдя четыре квартала, «Бетти» свернула на боковую улицу, и ему пришлось поторопиться, чтобы не отстать. И все же неожиданно он оказался совершенно один в незнакомом переулке. Проклиная себя за то, что не подошел ближе, Дэви вернулся на улицу и огляделся. Ничего интересного, если не считать унылого кирпичного фасада какого-то заведения, из окон которого пробивался тусклый свет. Дэви припал к стеклу. В помещении было темно, но в глубине виднелась дверь с окошком в ней. В окне двигались люди. А на стенах можно было разглядеть два хорошо написанных, но крайне унылых морских пейзажа.
Картины.
Это не могло быть совпадением.
Дэви отступил и всмотрелся в облупившуюся вывеску над дверью, пытаясь прочитать потускневшие от времени позолоченные буквы. Наконец ему удалось разобрать название: «Гуднайт-гэлери».
Итак, «Бетти», специализирующаяся на кражах картин, связана с картинной галереей. Дэви заметил табличку поменьше в левом углу витрины и шагнул ближе.
«Сдаются меблированные комнаты. Спросить в офисе».
Он осторожно оглянулся, внезапно насторожившись. Пожалуй, самое время последовать совету отца – если все идет слишком гладко, рви когти. Отец из Майкла Демпси никакой, однако в искусстве выживания ему нет равных.
Дэви обдумал ситуацию. Если какой-нибудь смертный не готовит ему падения, значит, бедой грозит судьба. А «Бетти»? Эти светло-голубые глаза, такие бесхитростные за стеклами огромных очков… Как неумело она пыталась соблазнить его в спальне Клеа, как нагло пыталась врать в закусочной! Вероятность того, что она нарочно завела его сюда, казалась близкой к нулю.
А вот судьба, напротив, вполне может быть к нему беспощадна. Дэви был достаточно опытным игроком, чтобы знать: если приходится выбирать между мастерством и удачей, выбирай удачу. Он достаточно долго занимался аферами, чтобы знать: если приходится выбирать между великими планами и благосклонностью судьбы, выбирай судьбу. А сейчас он оказался по самую задницу в мастерстве и планах.
Ситуация требовала тщательных размышлений и некоторого начального капитала, поэтому Дэви отправился на поиски бара с бильярдным столом. «Бетти» может подождать.
В конце концов, он теперь знает, где ее найти.
Пятью минутами раньше Тильда проникла через заднюю дверь в здание галереи и немедленно направилась в офис, где обнаружила Гвен, растянувшуюся на потертом кожаном диване. В растрепанных белокурых волосах играли цветные огоньки музыкального автомата, игравшего веселую песенку. Неожиданно Спот взметнулся с изношенного ковра и бросился к Тильде. Она едва успела поймать его, и тут Гвен так порывисто села, что чуть не свалилась с дивана.
– Где ты была?! Боже, я уже думала, что…
– Знаю, – кивнула Тильда, пытаясь удержать бешено вилявший зад Спота и при этом не уронить картину. – Все обошлось. Смотри!
Она подняла завернутый в бумагу квадрат, и Гвен разом обмякла на подушках.
– Слава Богу, – прошептала она, поднимая глаза к небу.
Тильда уронила картину на диван и пристроила задыхавшегося песика на плече, чтобы немного успокоить.
– Знаю, знаю, – бормотала она, похлопывая его по спинке, как ребенка, наслаждаясь его откровенной потребностью в ее ласке. – Поверить не могу, что все кончено.
– Не кончено, – вздохнула Гвен.
Прежде чем Тильда успела что-то сказать, дверь офиса снова открылась и появился Эндрю. За ним семенила Ив в фиолетовой пижаме и пушистых тапочках.
– Мы услышали, как ты пришла, – сообщил Эндрю, заключая ее в медвежьи объятия и заодно придавив Спота. – Мы скучали по тебе, малолетняя преступница.
Тильда на миг прильнула к нему, наслаждаясь его теплом, но тут Спот издал сдавленный стон, и Эндрю разжал руки.