Крузи Дженнифер. Подделка

   – Вот как? – удивилась Тильда, делая вид, что он убедил ос. – В таком случае почему же с Кроликом это не сработало?
   – Срабатывало. Пока кто-то не показал ему морковку размерами больше моей палки.
   – Представляю себе, – покачала головой Тильда. – Подумать только! Кто этот человек? Нельзя ли с ним познакомиться?
   – Клеа, – коротко ответил Дэви, кивком показав на улыбавшуюся Мейсону Клеа.
   – А… она! Что же… действительно внушительная морковки, ничего не скажешь.
   Дэви нахмурился:
   – Знаете, все это несколько выбивает меня из колеи.
   – Так почему бы не позвонить в полицию? – удивилась Тильда.
   – Прекрасная мысль! – восхитился Дэви. – Только сначала позвони им насчет Скарлетов.
   – Похоже, с вашими деньгами что-то нечисто, – едва не вырвалось у Тильды, но она вовремя сообразила, что это будет означать признание в сомнительном происхождении картин Скарлет, и поспешила сменить тему. – Тогда пусть ваш Кролик снова их украдет. Он взял, пусть и…
   – Именно, – оживился Дэви. – Только это мне и нужно: быть замешанным в очередную махинацию Кролика. Он такой трус, что немедленно меня выдаст. Нет уж, спасибо.
   – Тогда у вас проблема, – объявила Тильда.
   – И не одна. Но сначала мне нужно вернуть деньги. Я над этим работаю.
   Тильда кивнула и налила себе еще водки.
   – Правильный выбор. С деньгами, вероятно, решатся все остальные проблемы. Мои, во всяком случае, уж точно бы решились.
   – Сомневаюсь, – возразил Дэви.
   Тильда снова заглянула сквозь стеклянную дверь в галерею, где Клеа волокла к двери Мейсона, чей вид даже с большой натяжкой нельзя было назвать счастливым.
   – Но почему вы?
   – Что? – рассеянно переспросил Дэви, возвращая бутылку в сервант.
   – Почему Клеа натравила его именно на вас?
   – У меня были деньги.
   – У многих людей есть деньги, – скептически заметила она.
   – И кое-какая история с Клеа, – добавил Дэви, наблюдая сквозь дверь за мини-драмой. – Не говоря уже об отношениях с Кроликом.
   – Как, вы и с Кроликом спали? – оживилась Тильда, чувствуя себя последней стервой.
   – Нет. Просто однажды разошелся с ним во мнениях. Мы сделали целое состояние на акциях интернетовских компаний, я проверил итог и сказал: «Это слишком хорошо, чтобы быть правдой» и тут же вспомнил о своем отце.
   – Отце? Том самом, что занят торговлей?
   – Майкл Демпси, – объяснил Дэви, поворачиваясь и салютуя ей стаканом. – Благослови его Господь, но не дай ему приблизиться ко мне больше чем на сто миль. – И, помолчав, добавил: – И к моим сестрам тоже. У него много недостатков, но глупость в их число не входит. Это он всегда говаривал: «Если это выглядит слишком хорошо, чтобы быть правдой, беги подальше».
   – Похоже, у вас с отцом много общего.
   – Нет, – отрезал Дэви. – Ничего. Я ничуть на него не похож.
   – Принято к сведению, – кивнула Тильда, наливая себе очередную порцию.
   Дэви кивнул:
   – Тогда я сказал: «Кролик, выводи меня отсюда». Он долго спорил, но все же вложил мои деньги в акции компаний, выплачивавших высокие дивиденды, и облигации, после чего целых полгода всячески издевался надо мной, в то время как его рынок процветал, а сам он делал миллионы.
   – Вот это да! – восхитилась Тильда.
   – Верно, но тут рынок рухнул, он потерял все, а у меня остались мои денежки. – Дэви вздохнул. – В сущности, он так мне этого и не простил.
   – Поэтому и устроил аферу с вашим капиталом.
   – И отдал его Клеа. Вот и пришлось заниматься воровством – первый и единственный раз в моей практически безупречной жизни, – закончил Дэви.
   Значит, сам он не мошенник. Это открытие привело Тильду в уныние.
   – И сегодня вы вернули деньги?
   – Нет. Нашел твою картину и поскорее смылся.
   – А теперь она вас увидела. И знает, что вы охотитесь за деньгами.
   – Верно.
   Тильда устало обмякла, почувствовав себя полностью опустошенной.
   – И мы окончательно испортили вам жизнь.
   Но Дэви, как ни странно, совсем не выглядел расстроенным.
   – Нет, я сам испортил себе жизнь еще до того, как встретил тебя.
   Та теплота, которую она испытывала к нему во время сидения в шкафу, стала возвращаться. Впрочем, возможно, всему причиной была водка. Водка и безусловное облегчение. Но чем бы ее состояние ни объяснялось, все же это было куда лучше паники и угрызений совести, поэтому Тильда снова выпила, чтобы отпраздновать великое событие.
   – Я уж думала, они никогда не уйдут, – объявила вошедшая Гвен. – Если бы Клеа не закатила истерику, Мейсон с места бы не тронулся. Этот человек просто заворожен… – Увидев Дэви, она широко улыбнулась: – Вот хорошо! Вы вернулись? Тильда ужасно беспокоилась.
   – Неужели? – спросил Дэви, глядя на Тильду.
   – Вовсе нет. – Тильда отсалютовала ему стаканом. – Мне было бы совершенно все равно, если бы вы попали в каталажку за спасение моей задницы. О Господи, больше никогда в жизни.
   – Вы достали… – начала Гвен, но Тильда молча ткнула пальцем в сверток на столе.
   – Он принес то, что было нужно нам. Но сам остался с носом.
   – Ночь еще не кончилась, – возразил Дэви, не сводя с нее глаз.
   – Вы туда не вернетесь, – заявила Гвен. – Мы поможем вам добыть все необходимое, но сегодня вы туда не вернетесь. Они уже через несколько минут будут дома.
   – Расслабьтесь. Со мной все в порядке, – убеждал ее Дэви, гладя по плечу.
   – Очень рада, – кивнула Гвен и взяла со стола свою книжку с кроссвордами. – Какой ужасный вечер! Этот человек сходит с ума по нашей чертовой развалине и просит разрешения навещать нас. Больше мне этого не вынести. Я ложусь в постель. Буду разгадывать кроссворды и попытаюсь забыть о случившемся.
   – Хороший план, – одобрила Тильда, настороженно кося глазом в сторону Дэви, который выглядел чересчур бодрым для разорившегося человека. Немного водки – и он снова стал самим собой. Подозрительно.
   Едва дверь за Гвен закрылась, Дэви сел рядом с Тильдой и отнял у нее стакан.
   – И сколько ты успела проглотить?
   – Не помню. Порции две. А что?
   – Нализалась?
   – Нет. Я знаю, когда остано…
   – Прекрасно. – Дэви поставил стакан на стол.
   – …виться.
   – Счастлив это слышать, – объявил Дэви, обнимая ее. – И…
   Голос Тильды затихал по мере того, как он медленно наклонялся к ней.
   – А если вы насчет шкафа…
   И тут он ее поцеловал.

Глава 7

   Поцелуй Дэви отдавал водкой и катастрофой, и, даже отвечая на поцелуй, Тильда решила, что больше никогда в жизни не сунется в шкаф вместе с этим человеком. Он сунул руку под ее футболку, и она сказала:
   – Знаете…
   Но тут его ладонь легла на ее грудь, и ей ничего не оставалось, как добавить: «Я не из таких девушек», хотя, разумеется, это было неправдой.
   Тильда ощутила, как его большой палец скользнул под ее лифчик, подумала, что Луизе понравился бы этот тип, и тут ее осенило, что если изобразить Луизу, она наконец получит дикий, вопящий, безумный, чувственный, криминальный секс, какой до сих пор всегда доставался Луизе.
   «Зови меня Скарлет».
   Дэви опустил голову, и его губы обожгли ей шею.
   Нет, не так.
   «Зови меня Луизой».
   Его руки притянули ее ближе. Он приподнял ее футболку, и она устроилась поудобнее в его объятиях, наслаждаясь теплом, потому что кто-то прижимал ее к себе.
   И если она притворится Луизой, может, хоть тогда не потеряет рассудка и не завопит, исходя в оргазме: «Это я нарисовала Скарлетов!»
   Он нежно куснул ее за шею, и Тильда ответила коротким прерывистым вздохом.
   Потому что если она хоть что-то скажет… Дэви из тех, кто все замечает и помнит.
   Он прижал ее к подлокотнику дивана.
   Луиза никогда не призналась бы в том, что она Ив, так что это, возможно, и сработает.
   Стив спрыгнул с дивана на ковер и уставился на них. Похоже, он их презирал.
   «Да. Я тоже возмущена», – едва не высказалась Тильда, но тут Дэви поцеловал ее крепким горячим поцелуем, и она прильнула к нему, не чувствуя, однако, прежнего исступления, ей не хватало шкафа – вот если бы они делали это в шкафу…
   Он снова прижал ее к дивану, и, когда стал целовать ее живот, Тильда немного подвинулась, стараясь уместить ягодицы в пространство между подушками. Но тепло вдруг ушло, и она подумала, что все это ничем не кончится, особенно если он только и хочет, что пообжиматься. Может, он…
   Его рука нырнула между ее бедер, и Тильда поняла, что он хочет не только обжиматься.
   Может, ей стоит согласиться уже ради того, чтобы он продолжал ее обнимать, и убедить его сделать это в одежде…
   Дэви расстегнул ее лифчик, ловко, одной рукой – ничего не скажешь, опыта ему не занимать, – и принялся вылизывать дорожку снизу до грудной клетки, явно направляясь на север, к ее грудям.
   Но тут Тильда снова убедила себя, что это не сработает, и резко опустила футболку, заодно огрев его кулаком по макушке. Дэви вопросительно охнул.
   – Я вдруг подумала… – начала она.
   – Заткнись, – велел он и снова поцеловал ее, и она вспомнила, как вообще оказалась на диване в лежачем положении. У этого человека идеальный рот.
   «Да сделай же это, Луиза, – приказала она себе. – Не вредно иногда и развлечься».
   Дэви снова забрался к ней в лифчик, и она задалась вопросом, не стоит ли застонать, что было бы лучше тяжелого дыхания, потому что если вздохнуть чуть глубже, дело может кончиться астматическим приступом, и это будет полным кошмаром: умирающая полуголая кретинка.
   Тильда незаметно подтолкнула очки к переносице. Определенно стоит застонать.
   Но тут его губы, нежные и горячие, накрыли ее грудь, и она вцепилась в него и охнула без всякого притворства и гораздо громче, чем намеревалась.
   Он поднял голову и встретился с ее взглядом.
   – Прости, – пробормотала она, краснея.
   Дэви улыбнулся улыбкой мужчины, готового заняться любовью.
   – Без проблем. – Протянув руку над ее головой, он наугад нажал какие-то кнопки на музыкальном автомате и при первых звуках снова вернулся к ней. – Послушай, что это?
   – Что именно? – в панике переспросила Тильда, боясь, что Дэви заподозрил что-то неладное.
   – Песня, – пояснил он под накатывающие волны музыки.
   Тильда прислушалась.
   – «Чудесное лето», – узнала она, едва Робин Уорд пропела первую фразу. – Одна из моих любимых.
   – Никогда не слышал, – заявил Дэви, и Тильда раздраженно поморщилась. Тут он снова завладел ее губами, и она обняла его за шею, пытаясь вернуть себя к тому состоянию, в котором пребывала в шкафу. Но как она ни пыталась, не могла почувствовать ничего, кроме довольно приятного тепла. Пальцы Дэви взялись за язычок молнии, а это уже было опасно. Ей есть что терять, и позволить кому-то вроде Дэви Демпси взять над ней такую власть попросту неразумно.
   Робин Уорд выкрикнула последнюю строчку о самом чудесном лете своей жизни, последняя волна разбилась о песок, и в комнате снова стало тихо, если не считать отдававшегося во всех углах шуршания расстегиваемой молнии.
   – Продолжай думать о том же, – посоветовал Дэви, снова терзая музыкальный автомат, а Тильда мысленно сказала: «Ты вовсе не этого хочешь. Ты хочешь, чтобы я думала одинаково с тобой».
   Он стукнул ладонью по дюжине кнопок одновременно. «Эссексез» взорвались песней «Легче сказать, чем сделать», и Тильда пробормотала:
   – Видишь ли…
   – Позже, – перебил Дэви, проникнув в ее джинсы.
   – Эй, – слабо запротестовала Тильда и закрыла глаза, решив оттолкнуть его через пару минут. А может, не отталкивать совсем. Если он будет продолжать в таком духе еще с полчаса, может, она даже согласится снять кое-что из одежды.
   Дэви снова задрал ее футболку, едва не задев подбородок, но она опустила подол, когда он прижался к ее бедрам своими. Ощущение было довольно приятным, если не открывать глаз и твердить про себя: «Луиза, Луиза, Луиза».
   Дэви оторвался от ее губ ровно настолько, чтобы стянуть с Тильды джинсы и улечься между ее ног.
   «Может, и ничего, – продолжала она думать, пока он сбрасывал свои джинсы. – Но мы же не предохрани…»
   – Подожди, – попросила она, открывая глаза и стараясь не смотреть на него. – У нас ничего…
   Он молча показал презерватив и снова стал ее целовать.
   «Если я скажу «нет», он остановится, и тогда нам придется говорить, а это будет ужасно…»
   Кроме того, ей действительно было хорошо с ним, вот если бы только удалось думать связно…
   Тильда попыталась взять себя в руки и прийти в нужное настроение. Сосредоточиться на том, как сильны его руки, как восхитительно чувствовать себя в его объятиях… и наконец сумела вызвать в себе столько пыла, что когда ощутила в себе его твердую плоть, не испытала ни малейшей боли, что говорило в его пользу. Ни малейшей боли.
   Она снова застонала, на этот раз признательно, скорее удивленная, чем шокированная тем, что он уже в ней. Вот что получается, когда теряешь контроль над собой. Мужчины тут же готовы воспользоваться твоей слабостью. И не то чтобы она не была готова, просто это было больше, чем когда-либо довелось ощутить Луизе. Представить только, как ахала и охала бы Луиза.
   Правда, Луиза не была астматичкой.
   Тильда стала двигаться вместе с ним, стараясь попасть в ритм, но это было трудно, поскольку она все время соскальзывала с проклятого дивана.
   «О черт, – про себя возмутилась она и дернула рукой, чтобы опереться о спинку, но случайно попала Дэви в нос. – Только бы не расквасить. Только бы не расквасить, – мысленно повторяла она, но Дэви лишь охнул и продолжал двигаться. – Целеустремленный, ничего не скажешь. О’кей, никакой Луизы нет. Луиза – то же самое, что Пасхальный Кролик, ^[7]так что дыши тяжелее, и покончим с этим, и больше ты даже близко не подойдешь к этому мужчине».
   Тильда глубоко дышала, вовсе не стараясь попасть в такт его дыханию: они ни в чем не синхронны, и если только оставить глупые попытки подделаться под него и снова начать дышать нормально, она сразу почувствует себя лучше.
   Дэви увеличил темп, и Тильда, усердно представляя себе, как сжимаются ее мускулы, чертовски хорошо изображала стоны, хотя пульс ее все учащался. Но тут Дэви чуть повернулся, задел что-то очень чувствительное в ней, и она затаила дыхание и попросила про себя: «Подожди немного, это могло бы чем-то…» Но она не успела даже закончить фразу, как он содрогнулся, и это было все.
   Мысленно чертыхнувшись, Тильда завершила представление долгим протяжным стоном типа «о-как-это-было-здо-рово».
   Вот тебе и Луиза. Стоило ли вообще ее вызывать?
   Почти обезумевший Дэви продолжал придавливать ее к дивану, поэтому Тильда мужественно обняла его и гладила по спине, пока он успокаивался и пока Пиппи Шаннон пела «Я притворяюсь».
   «Ничего не скажешь, наша песня».
   Стив мирно дремал на ковре рядом с диваном, безразличный к ним обоим. Правильная мысль. Ей тоже следовало бы поспать вместо всей этой гимнастики.
   Но тут Дэви приподнялся на руке и заглянул ей в глаза, нос к носу.
   – И что это было? – осведомился он, так и не отдышавшись. – Фальшивка или подделка?
   – Эй! – возмутилась она и хотела сесть, но Дэви покачал головой.
   – Актриса из тебя никакая, – сообщил он и снова рухнул на нее.
   – Сначала было неплохо, – уничтожающе заметила она. – А вот сейчас – паршиво.
   – Прости, – бросил он, явно ни о чем не сожалея. Тильда, глядя в потолок, принялась натягивать джинсы. Дэви тем временем избавился от презерватива и стал одеваться.
   – Уж не знаю, как и благодарить тебя, – объявила она, театрально раскрывая глаза. – Какая прелесть!
   Дэви спокойно повернулся к ней спиной:
   – Спокойной ночи, Тильда. Увидимся утром.
   Она не успела ничего ответить, как он снова повернулся к ней и добавил:
   – И больше не фальшивь. Ничего хорошего в этом нет. Ни для кого.
   – Да ну? А мне показалось, ты прекрасно провел время, – уязвленно парировала она.
   Дэви хотел что-то сказать, но вместо этого только мотнул головой и направился к двери.
   После его ухода Стив быстренько прыгнул на диван. Тильда погладила его и постаралась свалить всю вину на Дэви, но чувство справедливости оказалось слишком сильным. Ладно, пусть все было не так уж и хорошо, но разве не сама она тому причиной? Хотела быть Луизой и не смогла. Фальшивка, настоящая фальшивка, не сумевшая даже изобразить пыл. Скованная неуклюжая фальшивка, черт бы ее побрал!
   Но будь он стоящим любовником, сразу сообразил бы, что с ней не все ладно.
   Тильда нажала кнопку музыкального автомата и решила забыть о Дэви, сосредоточившись на утешительном течении музыки. Легла на диван, Стив примостился у нее на животе и вытянулся, подсунув нос под ее подбородок.
   – Многие парни занимаются тем же этой ночью, – сказала она ему и, когда он обожающе уставился на нее, растрогалась и погладила узкую головку. – Ты хороший мужчина, Стив. Приставучий, но хороший.
   Не то, что Дэви. Нужно отдать ему должное, он полностью самодостаточен, ни в ком не нуждается и не подумает к ней приставать. Он никогда не потребует выбрать между ним и ее семьей. И, разумеется, в жизни не сделает предложения. Вот она, вечная дилемма. Независимость редко сочетается с потребностью в других людях. Впрочем, ей это и не нужно. У нее достаточно родных, требующих ее заботы.
   Может, поэтому она и не скучает по Скотту.
   Поняв, что мысли завели ее чересчур далеко, Тильда выкинула Скотта, Дэви и неудачный секс из головы и позволила музыке владеть пустотой, пока не услышала шаги Эндрю и Луизы на лестнице черного хода. Если они пришли, значит, уже начало первого.
   Тильда поднялась под звуки мелодии «Тот парень, которого нельзя забыть» и взяла со стола картину.
   – Давай-ка посмотрим, – обратилась она к ней. – Вся эта история началась только из-за тебя.
   Она сорвала бумагу и замерла, глядя на цветы-чашечки под шахматным небом, пока из музыкального автомата неслось «Я еще не пережила этого».
   Цветы. Не дома – цветы. Дэви опять стащил не ту проклятую картину.
   Ее и без того напряженные нервы с треском лопнули, и она ринулась к лестнице, топая по каждой ступеньке, как по макушке Дэви. Взлетев тремя этажами выше, Тильда, не обращая внимания на пыхтевшего Стива, принялась оглушительно колотить в дверь.
   – Немедленно открой! Немедленно! – вопила она.
   Он открыл дверь, сонный, злой, в одних черных трусах.
   – Послушай, если это насчет дивана, я ничего не желаю, слышать…
   Тильда сунула ему холст.
   – Я сказала «город»! – До чего же хорошо орать на него… нет, еще лучше было бы разорвать на части. – А это цветы!
   Дэви яростно ткнул пальцем в дома на заднем плане.
   – А эти маленькие красные штучки? Разве не город?!
   – Именно маленькие, – прошипела Тильда. – В отдалении. Все люди понимают, что под «городом» подразумеваются нормальные дома, в этом и есть главная идея картины.
   – Верно, – подтвердила Доркас со своего порога, присматриваясь к картине. – Это изображение цветов.
   – Спасибо, Доркас, – кивнула Тильда. – Только, пожалуйста, уйди.
   – Это так на тебя похоже! – вспылил Дэви, игнорируя Доркас. – Весь вопрос в том, что знаешь ты и чего не знаю я. Я, например, не знаю, кто такой Джин Питни, так что можешь отнести это к числу моих недостатков.
   – «Безжалостный город», – объявила Гвен, стоя пролетом ниже. – Что здесь происходит?
   Дэви отвернулся от Тильды.
   – Что вы здесь делаете? – вопросил он, глядя на Гвен сверху вниз.
   – Я здесь живу, – информировала его Гвен. – А вот почему вы разоряетесь насчет Джина Питни?
   – «Настоящая любовь никогда не бывает безоблачной!» – крикнула Луиза, поднимаясь на площадку. Черный парик фарфоровой куклы немного сбился, открывая сценический грим. Встав на цыпочки, она старалась разглядеть картину.
   – «Только любовь способна разбить сердце», – добавил Эндрю из-за спины Луизы.
   – «Один прекрасный день», – вставила Доркас из-за спины Тильды.
   – Это «Шиффонз»! – откомментировала Тильда, по горло сытая происходящим. – И не могли бы вы все вернуться в свои кровати? Пожалуйста!
   – Это не я орала в коридоре, – оскорбилась Доркас, закрывая дверь.
   – Она права, – согласилась Гвен. – Что тут творится?
   – Дэви сказал что-то плохое о Джине Питни? – спросила Надин с нижнего этажа. – Думаю, у него имеются на то основания.
   – Дело не в Джине Питни, – пояснил Дэви, пригвоздив Тильду к полу холодным взглядом, – а в людях, не дающих другим людям нужной информации, без которой невозможно сделать дело как следует.
   – Какое именно дело? – допытывалась Луиза, недоуменно моргая темными из-за контактных линз глазами. – Это та картина? – Тильда молча повернула картину к Луизе. – О нет, совсем не та.
   – Вы опять украли не ту картину? – ахнула Гвен.
   – Привет, – обратился Дэви к Луизе, стараясь разглядеть ее в темном коридоре. Он уже не казался ни сонным, ни раздраженным, и Тильде захотелось дать ему хорошего пинка.
   – Привет.
   Луиза, передала картину Гвен, оглядела Дэви с головы до ног, улыбнулась и растаяла во мраке, цокая своими десятисантиметровыми каблучками, возможно, пытаясь убраться поскорее, пока он не углядел в ней Ив.
   Дэви вытянул шею, чтобы проводить ее глазами. Тильда отняла картину у Гвен и выпрямилась.
   – Если вы все перестали кидаться на меня, – сказал Дэви, когда Луиза стала историей, – я хотел бы лечь спать. И по возможности один.
   – Без проблем! – рявкнула Тильда, хлопнув дверью перед его носом.
   – Значит, вечер прошел лучше некуда, так? – спросила Гвен.
   – Паршивее некуда, – поправила Тильда. – Но не волнуйся, я найду способ выудить у Клеа нужную картину.
   Она спустилась вниз в сопровождении Стива, закрылась в офисе, бросила картину на стол и плюхнулась на диван, полная решимости не плакать. Какая жуткая, жуткая ночь!
   Тильда почувствована, как ее лицо искажается плаксивой гримасой. До чего же…
   В офис впорхнула Луиза, длинноногая и прекрасная.
   – Ты в порядке?
   – Нет, – всхлипнула Тильда, готовая разразиться слезами.
   – О Боже! – Луиза села рядом и обняла ее. Длинные красные ногти цветочными лепестками легли на футболку Тильды. – Это плохо. Что он натворил?
   – Не он, а я. – Тильда попыталась разгладить лицо, но оно все больше морщилось. – Господи, я безнадежна.
   – Не может такого быть! Только благодаря тебе мы еще держимся. Расскажи, что стряслось?
   Тильда прерывисто вздохнула.
   – Вшивый секс.
   – Неужели? – задумчиво произнесла Луиза. – А я-то думала, он в постели ураган. Знаешь, у него что-то такое в глазах… и классное тело.
   – Вероятно, с тобой он был бы просто классным, – униженно выдавила Тильда. – А я была не в настроении.
   – Почему же не отказала ему?
   – Потому что, когда мы начали, я была в настроении. Правда была. Но ведь это Дэви, он видит все, так что ты не можешь ни на секунду забыться, плюс фактор смущения. Глупо звучит, верно?
   – Нет, – покачала головой Луиза. – Именно поэтому Ив никогда не занимается сексом. Начинает твердить себе, что совсем не знает этого парня, и что подумает Надин, и конечно, что Эндрю его возненавидит… И в результате понимает, что все это не стоит трудов.
   – Ив занимается сексом, – брякнула Тильда. – Но только когда становится тобой.
   – Я занимаюсь сексом, когда хочу, – поправила ее Луиза. – А Ив – вообще никогда. Вряд ли она даже знает, что делать… столько времени прошло. Знаешь, тебе тоже стоит подумать насчет своей Луизы.
   – Я пыталась, – раздраженно буркнула Тильда. – Именно поэтому и попала в такой переплет. У меня ничего не получилось. Я все время думала: «Что, если, кончая, вдруг заору во все горло: "Я подделала всех Скарлетов!"» И тогда нам всем придет конец.
   – В таком случае перестань думать. – Луиза растянулась на диване, положила ступни в туфельках с блестками на колени Тильды и с удовольствием принялась обозревать красные лакированные ремешки. – Значит, сначала все было здорово, так? И где же он прокололся?
   – Все дело в отсрочке времени, – с горечью пояснила Тильда. – Я целовала его в шкафу. А он сказал: «Подожди минуту» и отослал меня домой, а сам украл картину, потом вернулся, пил водку, разговаривал с Клеа Льюис и…
   – Парень просто болван, – заключила Луиза. – Почему он не набросился на тебя прямо в шкафу, когда вам обоим не терпелось?
   – Потому что в этом случае мы оказались бы в тюрьме, – объяснила Тильда, со стыдом вспоминая типа, которого сшибла с ног. – Как раз это я понимаю.
   – Ладно, ты остыла, а он вернулся домой. Почему же ты не сказала: «Только не сегодня, Демпси»?
   – Так приятно, когда тебя обнимают, – призналась Тильда, чувствуя себя донельзя жалкой. – И еще я хотела стать Луизой. Он флиртовал с Клеа на улице. С Клеа, а не со мной, а потом пришел и выглядел так здорово… ну, ты знаешь.
   – Знаю! – с энтузиазмом подхватила Луиза.
   – Он поцеловал меня, и я подумала: «Какого черта?» – и нот тогда все действительно превратилось в ад. – Она пошевелила пальцами ноги. – А теперь я готова на стенку лезть от злости.
   – Успокойся и займись делом, – посоветовала Луиза. – Кстати, где твой вибратор?
   – При чем тут вибратор? Я зла на Дэви из-за картины, а новее не потому, что не кончила.
   – А мне так не кажется. Ты почувствуешь себя куда лучше, если сама закончишь начатое. Или иди, стучись к Дэви, пусть завершит то, что начал.