Крузи Дженнифер. Подделка

   – На Луизу не похоже.
   – Я хочу застать конец вечера, – объяснила Ив.
   – В таком случае дай Луизе выходной, – посоветовала Тильда. – Приходи, когда сможешь.
   Ив снова покачала головой:
   – У нее сегодня классное платье. Хочется его показать. И, знаешь, есть еще платье, которое подойдет тебе.
   – Можно подумать, я смогу в него влезть! Если я иногда и ношу твои вещички, то только потому, что ты все покупаешь на два размера больше.
   – Это просторное. Вроде драпировки.
   – Драпировки?
   – Ну… у него нет спины.
   Тильда мгновенно вспомнила о Клеа Льюис.
   – А цвет?
   – Синий. Цвета полуночного неба, как на картинах Скарлет.
   – Мое! – обрадовалась Тильда, выходя за ней, но в дверях они столкнулись с неестественно бледной Гвенни, державшей в руках инкассаторскую сумку.
   – Что стряслось? – всполошилась Тильда.
   – Закладная! – Гвен уронила сумку на письменный стол и плюхнулась на диван. – Я хотела заплатить в счет долга вырученные вчера деньги. Но мне не позволили.
   – Но почему? Они не имели права никому передавать закладную. Мы платим взносы в срок! – возмутилась Тильда.
   – Все заплачено.
   – Заплачено?!
   – Это как? – вмешалась Ив, не смея радоваться. – Значит, мы чисты?
   Гвен взглянула на дочь и покачала головой.
   – Кто? – коротко спросила Тильда.
   – Мейсон. Единственный наш знакомый, у кого есть шестьсот тысяч долларов и мечта управлять галереей. Кроме него просто некому. И кажется, он хочет на мне жениться.
   – Да ну? – удивилась Ив. – Ну что же, значит, придется отдать ему деньги. Но, может, он тебе нравится?
   – Он славный, – кивнула Гвен.
   – Славный? – Тильда села рядом и обняла мать за плечи, – Гвенни, нельзя выходить замуж за человека только потому, что он славный. Или за шестьсот тысяч долларов. Скажи, что не подумываешь сделать это из-за безумной идеи спасти плантацию. Потому что это вовсе не обязательно. Мы сможем отдать деньги. Правда, это означает залезть в долги…
   – Примерно лет на сорок, – закончила Гвен. – Нет, я не из-за этого. Мейсон славный.
   – Вот заладила. Славный – это, конечно, неплохо, – с сомнением проговорила Тильда. – И лично я, когда решу остепениться, найду себе булочку. – Она подумала о Дэви. – Если несколько расширить определение «булочка»…
   – Это Мейсон. Он стопроцентная булочка, – обрадовалась Гвен.
   – Я просто хочу сказать, может, не именно эта булочка. Он… он немного пресный для тебя. Он – отруби, а ты – ананасно-апельсиновый сок.
   – Булочки все пресные, – изрекла Гвен. – А если нет – значит, это пончики без дырочек.
   – Но сначала дай ему испытательный срок, – посоветовала Ив. – Ты не должна скучать в постели даже за шестьсот тысяч.
   – Верно! – вскинулась Тильда, неверяще глядя на сестру. – Весьма неглупо, Луиза.
   – Все будет лучше некуда, – пообещала Гвен, вставая. – Э… как мне лучше спросить его, не он ли заплатил по закладной?
   – Он сам скажет, – усмехнулась Ив, все еще пребывая в образе Луизы. – Парни обожают признаваться в подобных вещах.
 
   – Что бы ты сказал, если бы я заплатил по закладной за эту галерею? Только ни слова Тильде, – выпалил Дэви, ворвавшись в комнату Саймона.
   – Я сказал бы, что ты рехнулся. И с чего это я вдруг буду говорить Тильде?
   – Ты же проговорился Луизе, что мы работаем на федералов, – возразил Дэви.
   – Показалось неплохой идеей, – оправдывался Саймон. – А ты серьезно насчет закладной?
   – Еще как. Насколько я понял, ты ляпнул Луизе насчет ФБР, но умолчал о своем воровском прошлом?
   – Конечно. Кстати, насчет закладной, – начал Саймон, садясь на край стола. – Не находишь, что мы здесь слишком задержались? Не пора ли нам обратно в Майами?
   Дэви ужасно захотелось врезать ему в челюсть.
   – Знаешь, вор завел Луизу куда быстрее, чем сотрудник ФБР.
   – Но она бы проболталась Ив, – возразил Саймон. – Послушай, уже две недели прошло. Самое время возвратиться домой.
   – Она проболталась Ив насчет ФБР, а та все передали Тильде, которая выложила мне это прошлой ночью. Тогда-то я и сообразил, почему она избегала меня. Считала, что я агент. Ты испохабил мою сексуальную жизнь.
   Саймон встал и вытащил из-под кровати чемодан.
   – Не вижу, каким образом.
   – Я совершенно убежден, что никто, кроме меня, не имеет права лгать моей девушке. Тогда никто из нас не попадет в неловкое положение.
   – Твоя девушка, – покачал головой Саймон. – Мы определенно возвращаемся в Майами.
   – Оставив Луизу? – с невинным видом спросил Дэви, шагнув к двери.
   – Я готов ехать. Ты заполучил деньги…
   Дэви круто обернулся:
   – Попробуй только кому-нибудь об этом сказать!
   – Интересно, – удивился Саймон. – А мне казалось, что это заведет Тильду куда больше, чем ФБР.
   – Ты ее не знаешь. Сказал же, держи язык за зубами.
   – С деньгами в Майами жить куда легче, – напомнил Саймон. – Огайо тебе вреден. Слишком сильный стресс.
   – Не слишком, – усмехнулся Дэви, думая о Тильде. – Ты когда-нибудь встречал девушку, которой хотелось бы отдать все? Просто протянуть все, что у тебя есть.
   – Нет. Будучи в здравом уме и твердой памяти, с уверенностью могу сказать, что нет.
   – Я тоже. Даже когда твердил тебе, что Клеа – великая любовь всей моей жизни, я не имел ни малейшего желания купить ей бриллиант.
   – Соображаешь, – одобрил Саймон. Дэви присел на кровать.
   – Прошлой ночью я просмотрел свой счет и неожиданно испытал непреодолимую потребность заплатить по закладной Тильды.
   – Тем более нужно немедленно убираться. Хорошенького понемножку. Привет всем, – вставил Саймон.
   – Всего шестьсот тысяч, – продолжал Дэви. – А потом… Ты хоть раз в жизни видел, как женщина в очках раздевается под «Я не могу сердиться на тебя»? Дурацкая песня, но Тильда сделала из нее конфетку.
   – Сейчас закажу билеты. – Саймон поднял трубку. – Хочешь отдать мне чековую книжку на хранение?
   – Нет. Слушай, я могу себе это позволить. Это будет благородным поступком. Между прочим, я еще не заплатил за проживание.
   – Не давай денег женщинам, – уговаривал Саймон, набирая номер. – Они либо оскорбятся, либо заберут и потребуют еще. В любом случае ты проиграешь.
   – Я могу сказать ей, что это инвестиция.
   – Инвестиция в убогую галерею? Да это все равно что выбросить деньги на ветер, поскольку она даже не будет знать, что с ними делать, Ни в коем случае. Алло? Привет, дорогая, это я, твой любимый клиент. Как быстро ты сможешь посадить нас с Дэви на самолет до Майами? Только бы выбраться из Колумбуса.
   – Мне нужно повидаться с сестрой в воскресенье, – вспомнил Дэви.
   – Из Колумбуса в воскресенье вечером, – поправился Саймон.
   – Знаешь, умный человек смог бы заставить крутиться здешние колеса, – возразил Дэви. – Вложить немного денег, пустить в ход старые связи…
   – Ни в коем случае! – отрезал Саймон, глядя на Дэви, и снова обратился к телефону: – Нет, это не тебе, дорогая, ты от меня такого не услышишь никогда. Два билета в один конец.
   – Саймон, я уже сделал это, – признался Дэви, и Саймон от неожиданности положил трубку.
   – Сэнди оставила нам билеты на прямой десятичасовой рейс в Майами, – деловито сказал он. – Это дает тебе время повидать Софи, а мне – попрощаться с Луизой. Собственно говоря, почему бы тебе не поехать к Софи сейчас и провести там уик-энд?
   – Потому что сегодня открытие выставки. Ты меня слышал? Вчера ночью я перевел деньги на выплату долга Гуднайтов. С этим покончено.
   – Прекрасно. А что сказала Тильда?
   – Я ей не говорил. Слишком трудно объяснить.
   Саймон кивнул.
   – Потому что многие женщины, получив большую сумму денег, ожидают, что даритель немного побудет рядом.
   – Совершенно верно. Собственно говоря, я и подумываю остаться.
   – Нет, ты думаешь не об этом, – терпеливо объяснил Саймон. – Ты думаешь о сексе.
   – Проваливай, – прошипел Дэви, понимая, что Саймон, возможно, прав. – Сегодня пятница. Мне нужно позвонить сестре.
   – Куда лучше сегодня же повидаться, – настаивал Саймон, но все же вышел, когда Дэви стал нажимать кнопки мобильника.
   – Дом Такеров, – послышался голос Фина.
   «О черт, только не ты!»
   – Гарвард, старый дружище! – преувеличенно весело воскликнул он. – Софи дома?
   – Нет. На собрании городского совета. Придет домой злая, как сто чертей, так что на твоем месте я бы снова попробовал завтра.
   – О’кей. Не говори, что я звонил, на случай, если я не смогу позвонить.
   – Неприятности?
   – У Демпси неприятностей не бывает, – бодро заявил Дэви. – Зато бывают особенные периоды жизни, я бы сказал, интереснее других.
   – И насколько интересна твоя жизнь в данный период?
   Дэви представил Тильду, поющую а капелла «Я там, где ты хотел меня видеть» и одновременно снимающую лифчик.
   – Очень.
   – Что, совсем паршиво? – спокойно спросил Фин. – Не в ладах с законом или кто-то пытается тебя убить?
   – Проблема не в этом. Я чист, как только что выпавший снег, и меня все любят. – Перед глазами всплыли лица Клеа и Форда. – Ну или почти все. – А ведь есть еще и Майкл. – Послушай, Софи никогда не рассказывала тебе о нашем папочке?
   – Рассказывала, – вздохнул Фин и, сообразив, к чему Дэви клонит, охнул: – О, только не это!
   – Это-это. Пока я держу ситуацию под контролем, и он не знает, где вы живете, но с его способностями он рано или поздно обязательно пронюхает. А потом промотает детские деньги на колледж, продаст городскому совету землю во Флориде и вытянет из Софи последний десятицентовик.
   – Я ничего не откладывал на колледж. А остальное… кажется, дело худо.
   – Я надеюсь, что он устанет и уберется куда подальше, но если вдруг покажется в ваших краях, запирай дверь. И не говори Софи, иначе она посчитает своим долгом пригласить его в дом.
   – Ты прав.
   – Да, и на случай, если вдруг узнаешь, не удивляйся, но у детей теперь есть деньги на колледж, – сообщил напоследок Дэви и дал отбой. Как бы ни было безопасно в их маленьком городке, если придется там оказаться, он обязательно кого-нибудь облапошит, просто от скуки. Страшно подумать, что может натворить отец, попав туда. И, кроме того, там не было Скарлет.
   – Жалкая дыра, – сказал он и отправился на поиски Тильды.
 
   Спустившись вечером вниз, Тильда обнаружила хмурого Дэви в центре галереи.
   – Что еще? – спросила она от двери.
   – Никак не могу понять, не слишком ли здесь тесно. Хотелось бы, чтобы все выглядело так, словно тут всего полно, и в то же время не казалось, что мы никак не можем избавиться от товара… С другой стороны, я не настолько разбираюсь в галереях, чтобы… – Он поднял глаза и охнул. – Вот это да!
   Тильда поправила юбку и с трудом сдержала улыбку.
   – Абсолютно точное выражение, спасибо. – И медленно повернулась кругом, чтобы он смог оценить полное отсутствие спинки. – Тебе нравится? – Не услышав ответа, она повернулась: – Эй!
   Дэви кивнул.
   – Не слишком?
   Он покачал головой.
   – Да скажи ты хоть слово!
   – Не могу я пригласить тебя наверх? – выговорил он наконец.
   Тильда улыбнулась и пошла к нему, а он заранее раскинул руки. Она бросилась в его объятия и почувствовала, что теперь мир обрел равновесие.
   – Ты прекрасна, Скарлет, – прошептал Дэви, ожидая, что она спросит «Я?» и скромно потупится, но она только прильнула к нему и объявила:
   – Еще бы!
   Он рассмеялся, чмокнул Тильду в макушку, но тут вошла Гвен, и пришлось ее отпустить.
   Тильда все еще ощущала тепло его рук, пока Гвен восхищалась платьем. Забежавшая по пути в «Дабл тейк» Луиза решительно сняла с нее очки.
   – Только не в этом платье, Тильда, – заявила она, а Итан сказал: «Это не платье, а картина с Одри Хепберн», за что Надин треснула его по затылку, прежде чем он смог объяснить, что это цитата из фильма. Даже Стив почтительно взирал на хозяйку, хотя, возможно, объяснялось это тем, что он снова был в парчовом жилетике.
   – Снимок напечатали в «Диспэтч», – похвасталась Надин, показывая Тильде газетную страницу, с которой смотрел маленький интеллектуал в жилете и бабочке, удивительно похожий на мохнатого Вуди Аллена. – Ну как?
   – По-моему, он удивителен, – кивнула Тильда, глядя поверх страницы на Дэви.
   Дэви еще более удивил ее, когда начали съезжаться люди. Он улыбался, смеялся, заставлял их соглашаться на все что угодно и при этом непрерывно наблюдал за лицами посетителей, точно определяя момент, когда они готовы выложить деньги.
   – Что за ловкач! – восхищался Джефф, не переставая жевать. – Этот парень – настоящий ас.
   – Ты и половины всего не знаешь, – улыбнулась Тильда, поглядывая на Дэви, ежеминутно готовая прийти ему на помощь. Она побаивалась, что лицо его треснет от улыбок, но Дэви неизменно оставался веселым.
   – И не только он, – сообщил Джефф. – Его отец только что продал еще трех Финстерс.
   – Шутишь, – не поверила Тильда.
   – Смотри, – шепнул Джефф, показывая влево. – Должно быть, он чем-то опоил покупателей.
   – Он их дурачит. Я без очков, так что ничего не вижу, поэтому скажи: он, случайно, не припер их к стенке?
   – Нет, – ухмыльнулся Джефф, – зато все они женщины. Может, это имеет значение?
   Тильда оглянулась на Дэви, очень элегантного, в лучшей сорочке и галстуке Саймона.
   – Не думаю.
   Она протиснулась сквозь толпу, чтобы встать рядом с Дэви, и подождала, когда он, продав очередной предмет мебели, повернется к ней.
   – Ты мой герой.
   – Почему? – спросил он, насторожившись. Тильда взяла его под руку:
   – Вернул всех моих Скарлетов и так бойко избавляешься от этого хлама.
   – Ах, это, – облегченно улыбнулся он. – Слушай, это само продается. Внизу почти ничего не осталось. Мы с Итаном даже погрузили кровать в твою машину. Не возражаешь, если я съезжу к сестре на воскресенье?
   – При условии, что вернешься, – кивнула она, стараясь не слишком сильно сжимать его руку.
   – Не хватало еще, чтобы к списку моих преступлений прибавился угон машины. Ну ладно, мне пора. Смотри, вон та женщина пытается купить стул с фиолетовыми летучими мышами.
   – Почему же не покупает?
   – Потому что рядом вертится Мейсон, – мрачно пробурчал Дэви. – Вне всякого сомнения, он разливается соловьем насчет того, какое это прекрасное вложение и сколько денег добавит к ее пенсионным накоплениям. Взгляни на него, сложил ручки и ухмыляется, уверенный, что уговорил ее.
   – Он делает точно также, когда играет в покер, – согласилась Тильда, близоруко щурясь в указанном направлении. – Когда воображает, что у него кое-что имеется, чего почти никогда не бывает. Значит, летучие мыши добавят некую сумму к ее пенсионным накоплениям?
   – Да, хотя я тоже не вижу здесь никакой логики.
   Он отнял свою руку и поцеловал Тильду в щеку, собираясь уйти.
   – Подожди, – окликнула его Тильда.
   Дэви остановился и вернулся.
   – Скажи честно, ты не устал от меня, Ральф? – спросила она, старательно делая вид, что это ее не волнует. – Собираешься бросить меня ради фиолетовых летучих мышей и «Темптейшна»? Между нами все кончено?
   – Ни в коем случае, Селеста. Мы люди изобретательные. Если станем надоедать друг другу, начнем импровизировать.
   Тильда подвинулась ближе, скучая по его теплу.
   – Как именно?
   Он склонился к ее уху:
   – Обещаю, что прежде чем я уеду, ты побудешь бабушкой, а я – Муссолини, – шепнул он, выпрямляясь и глядя куда-то в сторону. Тильда поняла, что он сверлит взглядом Мейсона.
   – О черт, – произнес он и ушел, не оглядываясь.
   – Прежде чем уедешь? – спросила Тильда ему в спину. Куда именно? Прежде чем он уедет к сестре? Или навсегда?
   – Австралия, – с отвращением пробормотала она и подошла к человеку, желавшему расспросить ее насчет книжного шкафа с узором из сиреневых лягушек.
 
   Дэви провел чудесный вечер, несмотря на то, что отец подходил к нему каждые полчаса, чтобы в который раз воскликнуть:
   – Черт, что за организация!
   – Оба Демпси просто потрясли меня, – призналась ему Луиза, собираясь идти в «Дабл тейк». Сегодня она была в узком черном платье-стрейч, и хотя умом Дэви и понимал, что перед ним Ив в черном парике и темных контактных линзах, все же не мог не думать о ней как о Луизе, потому что Ив никогда не надела бы подобного наряда.
   – Твой отец продает Финстерс почти так же быстро, как ты – Матильду Веронику.
   – Не говори так, – попросил Дэви, зная, что она скажет дальше.
   – Два сапога – пара, – бросила Луиза, отчаливая. Минуты через две появился Майкл:
   – Почему Ив одета, как Эльвира – Королева Ночи?
   – Что?
   – И называет себя Луизой. Очередное мошенничество, так?
   – О черт! – выругался Дэви. – У меня ушло две недели, чтобы докопаться!
   – Тебя отвлекали, – посочувствовал Майкл. – Секс и не то еще творит с мужчинами.
   – А ты разве не спишь с Доркас? – удивился Дэви.
   – Настоящие джентльмены никогда не сплетничают.
   – Спишь, – уверенно заключил Дэви. – И заодно продаешь ее картины.
   – Это настоящие шедевры, – объявил Майкл так серьезно, что любой, кроме Дэви, поверил бы.
   – Надеюсь, она оценит твой труд. Только ты один способен сбыть с рук эти шедевры.
   Майкл прижал руку к сердцу:
   – Спасибо, мальчик мой. Я тронут.
   Дэви пожал плечами:
   – Приходится и дьяволу отдавать должное. Ты действительно хорош.
   – Еще бы, – кивнул Майкл и, улыбнувшись Доркас, выглядевшей несколько бледной, но вполне привлекательной в своем сером крепе, отправился избавляться от очередной картины.
   Дэви немного понаблюдал, как следующая жертва повернулась к Майклу и расцвела, завороженная светом его улыбки и блеском глаз. Он хотел было рассердиться на отца, но жертва казалась такой счастливой, что Дэви уже и сам не понимал, что тут такого плохого. В конце концов, Майкл ведь не подделки продает!
   Может, она проснется наутро, рассмотрит хорошенько акварель с рыбаками-садистами, топившими несчастную рыбу, – и поймет, что ее облапошили. А может, и нет. Не исключено, что она посмотрит на акварель и вспомнит, что испытывала, покупая ее. И снова почувствует себя счастливой…..
   Может, зря он придает этому такое значение? Дэви вздохнул и стал расхваливать покупательнице сервант с зелеными и голубыми слонами.
   Десять минут спустя, продав сервант и чувствуя, что в его жизни чего-то недостает, Дэви пошел искать Тильду и ее синее платье. Он нашел их у стойки. Тильда беседовала с высоким симпатичным парнем в дорогом костюме. Она буквально светилась.
   «Я не ревную», – сказал себе Дэви, но тут же схватил за рукав пробегавшего мимо Эндрю. – Постой!
   – Я опаздываю в «Дабл тейк», – предупредил тот, – так что валяй побыстрее.
   Дэви кивнул в направлении стойки:
   – Что это за тип с Тильдой?
   Эндрю повернул голову:
   – Скотт. Ее бывший бойфренд.
   – Понял.
   Тильда засмеялась, и Дэви почувствовал, как его кулаки сжимаются сами собой.
   – Он адвокат, – услужливо пояснил Эндрю. – Очень известный. Обращался с ней как с богиней. Такая была пара!
   – Нет, – твердо заявил Дэви, наблюдая, как Тильда кладет руку на рукав дорогого костюма. – Он ей не подходит.
   – Угу, – пробормотал Эндрю и, повернувшись, едва не налетел на Майкла.
   – Эндрю, – вопросил тот, – что это за кретин с Гвенни? Он и прошлый вечер здесь торчал. Воображает себя крутым торговцем, идиот этакий.
   – А… этот. Мейсон Фиппс. Обращается с ней как с богиней. Прекрасная пара!
   – Ну уж нет! Он ей не подходит.
   – Кстати, ты скоро уезжаешь? – спросил его Дэви. – Если нет, тогда я напьюсь.
   – Когда Тильда в таком платье? Не годится так обижать женщину, сынок. Неудивительно, что она флиртует с другим, – наставительно заметил Майкл и отправился очаровывать Гвенни и досаждать Мейсону.
   – Я больше не желаю слышать эту чушь про «два сапога – пара», – бросил Дэви, переводя взгляд на Тильду.
   – Но у него масса хороших качеств, – мягко возразил Эндрю.
   – И еще больше – отвратительных, – мрачно добавил Дэви.
   – Он совершенно ей не подходит, – заметил Эндрю.
   – Отец – Гвенни? Иисусе, еще бы! Да и Мейсон тоже. Заметил, как она рисует зубы на чеках? Плохой знак.
   – Нет, – покачал головой Эндрю. – Я имею в виду Скотта и Тильду. Ты остаешься здесь?
   Дэви открыл рот, но так и не придумал, что ответить.
   – Так я и полагал, – презрительно фыркнул Эндрю. – Два сапога – пара.
   – Послушай, – начал Дэви. Но Эндрю уже исчез в толпе. – Черт, как же это я вдруг снова превратился в плохого парня?!
   Тильда отвернулась от Скотта, и Дэви, поймав ее взгляд, сложил на груди руки и вскинул брови. Тильда непонимающе нахмурилась, но тут же показала на Скотта. Дэви кивнул. Тильда выпятила подбородок, усмехнулась, но стоило ему поманить ее пальцем, тут же направилась к нему, заставляя учащенно биться его пульс.
   – Прекрати флиртовать с незнакомыми мужчинами, Вилма, – сурово приказал Дэви, притягивая ее к себе.
   – Я не флиртовала, и это старый знакомый, – запротестовала Тильда, устраиваясь у него под мышкой. – И, честно сказать, очень милый. Он даже не рассердился, когда я ему отказала.
   – На что не рассердился?
   – Брак, понимаешь? Это когда двое решают жить вместе, – засмеялась Тильда. – Что это с тобой?
   – Он сделал тебе предложение?!
   – Полгода назад. Я тебе говорила.
   – И правда, – растерялся Дэви, чувствуя себя дураком. – Прости, забыл.
   – Ты смеешься или действительно ревнуешь?
   – Не ревную. Но если он подойдет к тебе еще раз, переломаю ему ребра.
   – Тебе не о чем беспокоиться, Ральф. – Тильда поднялась на цыпочки и поцеловала его в щеку. – В отличие от тебя он совсем не понимает прелести жизни на краю пропасти. И вообще, только немногим мужчинам это дано. – Она улыбнулась и помахала Майклу, только что сбывшему очередную Финстерс, – Конечно, у тебя был прекрасный учитель. – И прежде чем Дэви успел отречься от такого учителя, Тильда выскользнула из его объятий. – Мы совсем забыли о мебели. Продай эту скамеечку для ног с броненосцами, и тебя ждет восхитительная награда.
   «Она в любом случае меня ждет», – подумал Дэви, глядя вслед Тильде. Ничего не поделаешь, он сын своего отца. И, помимо всего прочего, унаследован его обаяние. Такое наследство он готов принять.
   Женщина на другом конце комнаты подняла скамеечку с броненосцами, и Дэви немедленно двинулся туда.
   Через непродолжительное время, в течение которого были проданы три скамеечки, одна садовая скамья и комод, в галерею пулей влетела разъяренная Надин.
   – Ваш папаша! – сердито вскричала она.
   – Ну что там еще?
   – Кайл пришел увидеться со мной, а ваш отец запугал его и угрозами заставил уйти. Что это со всеми вами приключилось? Да я видеть его не желаю!
   – Мы стараемся защитить наших женщин, – доверительно пояснил Дэви.
   Лицо Надин чуть просветлело.
   – А я думала, вы едете в Австралию.
   – Так оно и есть.
   – Тогда я не ваша женщина! – еще больше обозлилась Надин. – Если вы собираетесь бросить тетю Тильду, лучше отвяжитесь!
   – Именно это я и собираюсь сделать. Отвязаться. Иди, бросайся на шею какому-то ничтожеству.
   – Тяжкая наследственность. Женщины семьи Гуднайт только это и делают, – съязвила она и пошла спасать Стива, с которым вот уже полчаса сюсюкала женщина, державшая стул с жирафами.
   – Я не ничтожество! – крикнул ей вслед Дэви, стараясь не вспоминать об отце, который, вне всякого сомнения, скоро бросит Доркас.
   Яснее ясного, что судьба привела его к Гуднайтам, желая показать, что он ничем не отличается от Майкла и если не изберет другой дороги, то погубит свою жизнь. Ему следовало бы уйти еще тогда, когда Тильда впервые попросила украсть картину. Нужно было бежать без оглядки, не выслеживать ее, не снимать здесь квартиру. И ведь он все предвидел, все знал заранее, но сам сунул голову в петлю. Ему бы…
   – Что это с тобой? – спросил подкравшийся сзади Майкл. – Выглядишь как заброшенная могилка под плакучей ивой.
   Дэви тряхнул головой:
   – Не мешало бы иногда вспоминать твои слова: если все идет слишком хорошо, смывайся.
   – Иногда лучше остаться и покорно принять последствия, – возразил Майкл.
   В этот момент к ним обернулась Тильда: растрепанные кудряшки, кривая улыбка, а глаза…
   – Да, – сказал ей Дэви.
   – А ты уверен, что она не одного с нами поля ягода? – спросил Майкл. – Потому что у нее есть все данные…
   – Про это забудь, – оборвал его Дэви и направился к Тильде, чтобы получить то, что предлагала ему она.
 
   Для Гвен вечер выдался довольно беспокойным. То, что показ удался, стало понятно сразу: конечно, люди не сносили дверей и не становились в очередь, чтобы войти, но все же распродажа шла довольно оживленно, не в последнюю очередь благодаря статье в «Диспэтч». Любопытные заходили, чтобы познакомиться со Стивом, и не спешили уйти. Многие покупали что-то, попавшееся им на глаза, так что Саймон и Итан не успевали приносить из подвала новые экземпляры взамен проданных. В работу включился и Форд, лично принесший приставной стол с веселыми собачками.
   – В следующий раз можно попробовать сбыть мебель из моей комнаты, – заметил он.
   – Подождем, пока вы не отправитесь на Арубу, – отпарировала она. Он молча кивнул, и Гвен вдруг стало обидно, но тут какая-то женщина купила столик, заявив, что собачки очень «похожи на ее Пита». Гвен, правда, так и не поняла, кто такой Пит – муж или пес, но продолжала улыбаться, пока не заболели щеки.