Лаймон Ричард. Остров

   Возглас Тельмы “Помогите!” был настолько неожиданным, что я вздрогнул, и книга выпрыгнула из рук.
   Я перекатился на живот.
   Тельма была на расстоянии примерно пятьдесят футов. Она медленно шла ко мне. Даже, скорее, не шла, а надвигалась, так как ее швыряло из стороны в сторону. Мелкие, скованные движения. К тому же она немного горбилась, словно не могла разогнуться из-за приступа радикулита. А руки ее и вовсе не двигались. Она несла их так, словно только что сломала, упав с лестницы в погреб или еще куда-нибудь.
   Лицо ее тоже было сильно повреждено: огромный синяк под глазом и распухшая губа.
   Один рукав блузки полностью отсутствовал, правая рука обнажена до плеча. Сама блузка, испачканная грязью и кровью, болталась навыпуск поверх шорт.
   Несмотря на то, что блузка была застегнута на пуговицы, я сразу же заметил, что Тельма потеряла бюстгальтер. На это просто невозможно было не обратить внимания, потому что груди у нее были хорошо развиты. Ничем не удерживаемые, они покачивались из стороны в сторону и подскакивали, отчего передняя часть блузки ходила ходуном, словно из нее хотели вырваться два отчаянных зверька.
   На одном колене была ссадина, похожая на ту, что украшала плечо Конни.
   В руках ничего не было.
   Уэзли тоже нигде не было видно.
   Я подумал тогда, что он, возможно, использовал Тельму, чтобы отвлечь наше внимание и подкрасться поближе.
   К тому же Тельма успела продемонстрировать нам, какой опасной может быть и без поддержки Уэзли.
   Так что рука моя сама потянулась за топором. Схватив его, я выполз из-под навеса и встал.
   Тельма подняла ладонь.
   Я обернулся. Кимберли и Билли все еще ловили рыбу. Очевидно, они не слышали крика.
   – Эй! – закричал я. – Билли! Кимберли!
   Они повернули в мою сторону головы. Так как берег в этом месте немного поднимался, я сомневался в том, что они увидят Тельму. Но меня они должны были видеть. И поэтому я жестом показал, чтобы они выходили из воды, и крикнул:
   – Скорее! Тельма пришла!
   Затем посмотрел на Конни. Свернувшись калачиком, она лежала на правом боку в прежнем положении, чтобы не беспокоить раны. Крики, должно быть, разбудили ее, потому что ее открытые глаза смотрели на меня.
   – Тельма пришла, – еще раз повторил я, на этот раз для нее.
   Конни ничего не ответила. Даже не сдвинулась с места. И только слегка дернулась ее верхняя губа.
   Кимберли и Билли тем временем брели по мелководью к берегу.
   Так что, по крайней мере, какое-то время я буду один на один с Тельмой. И Уэзли, если он готовит нападение.
   Тельма все еще приближалась.
   – Стой! – приказал я ей. – Ни с места!
   Она остановилась.
   – Подними обе руки вверх и положи их на голову.
   Тельма подчинилась. При этом поднялись и ее груди. А также блузка, но только слегка.
   “Может, обыскать ее”, – подумал я.
   И совсем не потому, что так можно было бы ее облапать: под огромной и просторной блузкой, к тому же так свободно свисающей, было предостаточно места, чтобы спрятать любое оружие.
   Но скоро сюда подойдут Кимберли и Билли, так что я отказался от мысли об обыске.
   – У тебя есть оружие? – спросил я.
   – Нет, – пробормотала она. Глаза у нее были тусклыми и печальными. – Я пришла не для того, чтобы причинять вам какие-нибудь...
   – Тельма! – воскликнула Кимберли. Когда я оглянулся на возглас, она уже бежала. Билли поспешила за ней. И Конни, видно, тоже не хотела ничего пропустить. Поэтому, когда взгляд мой скользнул в сторону ее навеса, я увидел ее уже на четвереньках.
   Пробежав мимо меня, Кимберли стала замедлять бег и остановилась в нескольких шагах от сестры.
   Руки Тельмы начали опускаться.
   – Нет, не опускай! – Кимберли сделала выпад копьем, кольнув ее в ребра.
   – Ай!
   – Стой, где стоишь. – Острие копья, которое Кимберли держала обеими руками, застыло всего в каком-то дюйме от груди Тельмы.
   Подтянулась Билли. Затем мы подошли к Кимберли и стали рядом с ней.
   – А сейчас можно опустить руки? – спросила Тельма.
   – Нет. Не двигайся. Билли, не хочешь ее обыскать?
   Согласно кивнув, Билли шагнула вперед и зашла Тельме за спину. Затем, орудуя обеими руками, она пощупала у нее подмышками и ниже.
   – У меня ничего нет.
   – Посмотрим, – сказала Кимберли.
   Билли похлопала по карманам мешковатых шорт. Пройдя вокруг пояса, ее руки двинулись вверх по животу Тельмы. Они все время оставались сверху блузки, но прижимали материю к самому телу. Билли водила руками вверх и вниз, поднимая и отодвигая груди Тельмы то в одну, то в другую сторону, проверяя под ними и между ними.
   Пока все это продолжалось, Тельма недовольно кривилась. Еще она морщилась, словно от боли.
   – Это обязательно надо делать у него на глазах? – поинтересовалась она. Имея в виду меня.
   – Вели ему отвернуться.
   – Заткнись, – приказала ей Кимберли. Присев на корточки, Билли помяла Тельме задницу, похлопала руками по штанинам шорт, затем просунула руку ей между ног. Когда рука Билли ткнулась ей в пах, Тельма ойкнула и поднялась на цыпочки.
   – Ничего! – объявила Билли.
   – Ладно, теперь можешь опустить руки.
   Повторять дважды не пришлось.
   Билли тем временем обошла Тельму и встала рядом со мной. Через секунду к нам присоединилась и Конни. Это был первый раз после вчерашнего нападения, когда она поднялась и прошлась без посторонней помощи. Но вид у нее был такой, что она могла упасть в любую минуту. Может, поэтому и оперлась на плечо матери.
   Все мы пристально разглядывали Тельму.
   У нее задрожал подбородок, и она шмыгнула носом.
   – Я... я понимаю, как вы на меня злитесь. И, думаю, имеете на то полное право. Мне не следовало...
   – Давай без предисловий, – оборвала ее Кимберли. – Где Уэзли?
   Тельма замычала, пытаясь что-то произнести, но у нее долго ничего не получалось. Когда же, наконец, прорезался голос, он был такой высокий, как писк.
   – Мертв.
   – Что?
   – Мертвый! – выпалила она. – Он мертвый!
   – Да, как же, – буркнула Конни.
   – Это правда!
   – Когда он умер? – спросила Кимберли.
   – Вчера.
   – Когда вчера?
   – Утром.
   – Кто тогда пытался убить Конни у водопада? – спросила Билли.
   Быстро моргая, Тельма затрясла головой.
   – Это ты сделала?
   – Что сделала?
   – Сбросила в водопад этот чертов камень?
   – Нет! Мы... мы не были у водопада.
   – А где вы были? – спросил я.
   – У него в укрытии. У Уэзли есть... секретное укрытие. Оно за водопадом. Это очень далеко от водопада.
   Билли свирепо сверкнула на нее глазами.
   – Если это не ты сбросила камень, тогда кто же?
   – Не знаю!
   – Это Уэзли его сбросил? – спросил я.
   Но прежде чем Тельма успела ответить, Кимберли напомнила:
   – К тому времени он был уже мертв, помнишь?
   – Верно, – согласился я.
   – А это означает, что попытка убийства Конни – дело твоих рук, – резюмировала Кимберли и вновь кольнула Тельму копьем.
   – Ай! Прекрати! – она схватилась за место укола.
   – Это ты сделала! – выкрикнула Кимберли и ткнула копьем ей в кисть. В месте укола появилась бледная вмятина.
   – Не делай этого!
   – Говори правду.
   – Меня заставил Уэзли!
   – Что значит заставил? Он ведь был уже мертв.
   – Нет. Еще не был. Мы там были. И наблюдали за вами. Мы находились над водопадом и следили, а он хотел, это... убить его. – Тельма кивнула на меня.
   – Меня? – переспросил я.
   – Да, тебя. Я пыталась его переубедить, потому что не хотела больше ничьей смерти. Но Уэзли пригрозил меня убить, если я не подчинюсь ему. Что мне оставалось делать? Он бы убил меня. И я пошла. Прокралась к ручью и сбросила камень. – Она покосилась на Конни. – Он предназначался не для тебя. Он должен был попасть в него.
   – Глупая сучка, – пробормотала Конни.
   – Прости. Что я могу еще сказать? Мне совсем не было видно. Пара беглых взглядов – вот и все, что мне удалось. Иначе кто-нибудь из вас мог меня заметить. Так что пришлось бросить камень вслепую. И по ошибке он попал в тебя.
   – Конечно, – фыркнула Конни.
   – Это правда! Если ты думаешь, что я покушалась на тебя умышленно... я никогда не решилась бы на что-либо подобное. Взгляни, что со мной сделал Уэзли! – Она поднесла обе ладони с растопыренными трясущимися пальцами к лицу. – Он избил меня. Глянь, какие побои! И все потому, что я попала в тебя, а не в того мальчишку.
   “Того мальчишку”.
   Очень мило.
   – Уэзли совсем не хотел, чтобы ты пострадала. Ему надо было убить Руперта – поэтому, когда вместо него я попала в тебя, он обвинил меня в том, что я все испортила. Он... он избил меня и...
   – Что-то уж очень большая активность для покойника, черт побери! – заметила Кимберли.
   – Тогда он еще был жив.
   – Ага. Значит, ты врала, утверждая, что он умер вчера утром.
   – Это произошло после того, как вы покинули лагуну и все такое.
   – Он тебя поколотил и со спокойной душой умер.
   – Должно быть, это отняло у него последние силы, – добавил я.
   Прожигая меня злобным взглядом, Тельма выкрикнула:
   – Я его убила!
   Наступила тишина. Мы были просто ошарашены.
   – А вы, наверное, подумали, что он скончался от ран, нанесенных копьем? Это был пустяк. Они уже заживали. Убила его я. Вы должны быть благодарны мне за это.
   Кимберли посмотрела ей в глаза и произнесла:
   – Я тебе не верю.
   У Тельмы от удивления отвалилась челюсть.
   – Ты бы и волоска не тронула на голове этого говнюка. Для тебя он выше любых подозрений. Он – твой идол.
   – Он чуть не убил меня! – возмутилась Тельма. – После того как мой камень упал на Конни, посмотри, что он со мной сделал. – Она вновь показала на свое избитое лицо. – А это! – Она попыталась расстегнуть верхнюю пуговицу блузки, но вдруг остановилась и сказала: – Он должен отвернуться.
   Кимберли кивнула мне, и я повернулся спиной к Тельме.
   Через несколько секунд вновь послышался голос Тельмы:
   – Видишь? Видишь, что он сделал?
   – Боже мой! – пробормотала Кимберли.
   Я не удержался и оглянулся через плечо. Тельма стояла с опущенной головой. Блузки на ней не было.
   Ее огромные груди были исполосованы царапинами и рябили лиловато-синими кровоподтеками. Некоторые из них напоминали отпечатки пальцев, другие имели форму полумесяца. Увидев такие груди, можно было бы подумать, что по ним стегали хлыстом, хлестали ладонями и кусали.
   Всхлипывая, она повернулась. Но головы не подняла и поэтому не увидела, что я подсматриваю.
   – А это! – О спине нельзя было сказать, что по ней били ладонями или кусали – ее просто искромсали розгами. Кожа была покрыта множеством присохших кровоподтеков. Должно быть, Тельме досталось не меньше пятидесяти “горячих”.
   – И это еще не все! – возбужденно воскликнула она. Стоя спиной к нам, она начала надевать блузку. – Но я не собираюсь показывать... не буду снимать шорты...
   Я понял это как намек, что надо отвернуться.
   – Но он... он заставил меня раздеться... снять все... а потом бил и бил меня... и все только потому, что я случайно сбросила камень на Конни... Он не хотел, чтобы она пострадала. Но, о Боже, зато его совсем не заботило, что страдаю я. Избивая меня, он так возбудился, что потом он... он сделал со мной и другие вещи...
   – Он тебя изнасиловал? – огорчилась Кимберли.
   – Это было... да, и еще хуже.
   Я снова оглянулся через плечо. Теперь Тельма была уже в блузке и застегивала пуговицы. Глаза у нее были красные и мокрые, из носа текли сопли, а руки так дрожали, что ей никак не удавалось справиться с пуговицами. Она заметила, что я подсматриваю, но не пожаловалась, так что я набрался смелости и повернулся.
   – Что еще он с тобой сделал? – спросила Кимберли.
   – Нет, я не могу... Не скажу. Это слишком ужасно. Но, по крайней мере... это истощило его силы. Закончил он все это таким уставшим, что почти моментально уснул. Вот тогда-то я его и убила. Я размозжила ему череп. Поблизости валялся камень, я схватила его и начала долбить им по его голове. – Рука Тельмы оторвалась от блузки. В ней был воображаемый булыжник. Она подняла его и с силой опустила вниз. – Я молотила и молотила, пока его голова не превратилась в огромную кровавую кучу дерьма!
   Воткнув копье в песок, Кимберли раскрыла объятия, и Тельма, пошатываясь, упала в них. Они обнялись, и Тельма пронзительно заголосила.

Тельма на электрическом стуле

   После того как Тельма рассказала свою историю и выплакалась в объятиях Кимберли, мы пошли к навесу, под которым я до этого читал, и сели на песок. Все мы под ним не поместились, но Кимберли и Билли все равно предпочитают солнце. Тельма, Конни и я все же забрались под крышу.
   Скрестив поудобнее ноги, Тельма вытерла глаза и шмыгнула носом. Затем проронила:
   – Просто не могу не сказать вам, как сожалею о случившемся. На меня что-то нашло в ту ночь. – Перехватив взгляд Кимберли, она прибавила: – Не надо было мешать тебе. Ты бы еще тогда его убила.
   – Это как пить дать, – подтвердила Кимберли.
   – Мне очень жаль.
   – Так я и поверила, – пробормотала Конни.
   – Нет, правда, жаль. – Тельма взглянула на остальных. – Может, я и заслуживаю наказания за то, что сделала. Я была не права и вела себя как дура. К тому же всем вам причинила боль.
   – Вот тут ты права, – и Конни добавила бранное слово.
   – Хорошо, хорошо. Но... ведь я заплатила за это, вы не находите? Уэзли сам об этом позаботился. Он отделал меня так, как никому из вас и не снилось. И я... хотя и спасла его перед этим... именно я вышибла из него мозги. Так что, как мне кажется... в общем, я заплатила за свои ошибки.
   – Ты слишком снисходительна к себе, – совершенно спокойно заметила Билли. – А ведь ты чуть было не убила мою дочь. И серьезно покалечила ее. Одному Богу известно, сколько боли ей еще придется вытерпеть по твоей милости.
   – Я очень сожалею, – пробормотала Тельма.
   – Сожалеет, – фыркнула Конни. – Большое дело.
   – А что я должна делать?
   – Мы что-нибудь придумаем, – ответила ей Кимберли. – Нельзя же просто забыть все, что ты сделала. Боже правый, ты ведь не только напала на нас и поранила всех, ты нас предала. Перешла на сторону врага. Этот человек убил папу и Кита, а ты ему помогала. Ты предатель своей семьи.
   Тельма снова расплакалась.
   – Мы никогда не сможем тебе больше доверять, – продолжала Кимберли, – никогда.
   – Но... я загладила свою вину. Я убила его.
   – Разве?
   – Разве что?
   – Разве убила?
   – Да! – И она еще пару раз всхлипнула. – А ты что думаешь, я вру? И все это придумала?
   – Мне приходила в голову такая мысль.
   – Ты... ты же видела, что он со мной сделал!
   – Это еще не доказывает, что ты его убила.
   – Тогда какие... какие доказательства тебе нужны? Хочешь взглянуть на его тело?
   – До того, как своими глазами не увижу его тело, – ответила Кимберли, – я буду предполагать, что он жив.
   – Это тот самый парень, – заметил я, – который пытался заставить нас поверить в то, что он взорвался вместе с яхтой.
   – И, на мой взгляд, все это скверно попахивает, – поддержала нас Билли. – Не думаю, чтобы она могла убить его.
   – А она и не убивала, – сказала Конни. – Это исключено.
   Тельма вытерла глаза и выпрямила ноги.
   – Идемте! – предложила она. – Я готова. – Она шмыгнула носом. – Я вас сейчас туда отведу, и вы сами увидите. Вы... убедитесь, что я не лгунья.
   – Не лгунья? – Кимберли презрительно скривила губы. – Не смеши! Да ты всегда лжешь, не задумываясь. Ты что же, думаешь, у меня потеря памяти? Да я выросла с тобой. Господи! Ты лгала при любой возможности – даже когда в этом не было никакой необходимости.
   – Какая ты злопамятная, – произнесла Тельма.
   – Вопрос не в том, лгунья ты или нет, вопрос в том, врешь ли ты сейчас о смерти Уэзли. И наше общее мнение – да, врешь.
   – Что ж, вы скоро сами убедитесь. – Она стала отодвигаться назад, чтобы выбраться из-под навеса. – Пойдемте. Ну же. Увидите.
   – Не торопись, – сказала ей Кимберли.
   – Да, может, я и тороплюсь. – Она больше не плакала, но теперь у нее, видимо, возникли проблемы с дыханием. – Никто не хочет мне верить, и все вы будете обращаться со мной, как с какой-нибудь прокаженной, пока все это не прояснится.
   – Никто не обращается с тобой, как с прокаженной, – возразила Кимберли.
   – Ты не прокаженная, – заметила Билли.
   – Ты – предательница, – добавила Конни.
   – Вот именно, – подтвердила Кимберли. – Предательница. Но мы пока что принимаем на веру твои слова ввиду отсутствия доказательств обратного, и то только потому, что ты моя сестра.
   – Вы сомневаетесь?
   На секунду задумавшись, Кимберли объявила:
   – Возможно, нам следовало бы казнить тебя.
   – Что?
   – Убить тебя. В моем представлении, помогая ему спастись из нашей засады, ты совершила тяжкое преступление, караемое смертной казнью. Не будь ты моей сестрой – и дочерью моего отца, – скорее всего тебя бы уже не было в живых.
   Тельма неожиданно смертельно побледнела и, казалось, готова была вот-вот блевануть.
   – Ты шутишь, – промямлила она.
   – Ты так думаешь?
   Конни с презрительной улыбкой добавила:
   – Лично я так не думаю.
   – И чего мы с тобой нянькаемся? – продолжала Кимберли. – Но мы даем тебе последний шанс. Так что лучше не ври о Уэзли.
   – Он мертв, и я его убила! Я не лгу! Если вы мне не верите, пойдемте прямо сейчас!
   – Может быть, завтра, – сказала Кимберли. Мы все рты открыли от изумления.
   – Или послезавтра, – добавила она. Мы в недоумении посмотрели на нее.
   – Разве не лучше разобраться с этим пораньше? – спросил я. – Было бы очень неплохо знать наверняка. И, если он действительно мертв, тогда нам не нужно больше опасаться того, что он подкрадется к нам исподтишка...
   – Мне так точно хотелось бы знать это, – поддержала меня Билли.
   Тельма оживилась. Очевидно, почему-то решила, что мы на ее стороне.
   – Видишь? – воскликнула она. – Они за то, чтобы пойти сейчас.
   – Мы еще не слышали мнения Конни, – возразила Кимберли.
   Конни скривилась.
   – Я никуда не собираюсь идти. Ты, наверное, пошутила?
   – А если мы оставим тебя здесь? Согласна?
   – Одну? Нельзя оставлять меня здесь. Все это может оказаться уловкой. Возможно, в ту же самую минуту, как вы скроетесь в джунглях, здесь появится Уэзли и прикончит меня.
   – Не волнуйся, – успокоила ее Билли. – Мы никогда не оставим тебя одну.
   – А я не собираюсь идти с вами на поиски его тела. Я не могу. Слишком... В общем, я себя так дерьмово чувствую. – Конни сердито взглянула на Тельму. – По твоей милости, гребаная дура.
   – Извини.
   – Извини? А как ты думаешь, сильно помогает твое “извини” от кинжальной боли в голове, шее, плече и руке... Да благодаря тебе я превратилась в одно огромное больное место с головы до пяток. Так что оставь свое “извини” при себе. Плевать я на него хотела.
   Кимберли умоляюще выставила вперед руку.
   – Мы не можем заставить тебя пойти с нами, – произнесла она. – В твоем положении это опасно. И было бы глупо оставить здесь для твоей защиты Билли или Руперта. Мы не можем себе позволить такое дробление сил. Поэтому я предлагаю пока никуда не рыпаться. Подождем денек-другой, а там видно будет...
   – Денек-другой! – воскликнула Тельма. – Да это же смешно!
   Кимберли подняла брови.
   – А он что, встанет и уйдет?
   – Нет! Конечно, нет!
   – Если бы ты не покалечила Конни камнем, мы могли бы идти хоть сейчас. Тельма насупилась.
   – Так что, подождем, пока Конни встанет на ноги? – спросила Билли.
   – Ага.
   Билли улыбнулась.
   – Очень разумная мысль.
   – Спасибо.
   Конни со странной лукавой улыбкой добавила:
   – И у Уэзли будет время действительно умереть.
   Мы все посмотрели на нее.
   – Мы не очень-то верим, что Тельма его убила, – пояснила Конни. – Но мы знаем, что он тяжело ранен.
   Может, он вовсе не выздоравливает. Может, он становится все слабее и слабее, и в его раны попала какая-нибудь инфекция. Это ведь и со мной может случиться, верно? Вот почему я об этом подумала.
   – С тобой этого не случится, – заверила ее Билли. – С тобой все будет в порядке.
   – Да, я надеюсь. И поэтому не очень-то беспокоюсь. Но вы все вроде как за мной присматриваете. А у Уэзли сейчас никого нет. Тельма теперь в наших руках, и она не сможет ему помочь. И пока она останется у нас, он будет предоставлен самому себе. Если дать ему достаточно времени, может быть, он просто истощит силы и умрет, так что нам никогда больше не придется даже прикасаться к нему.
   – Верно, – согласилась Кимберли. – Но даже если он и не подыхает, мы, возможно, нарушим его планы, если не отправимся на его поиски прямо сейчас.
   – Он подумает, что-то случилось, – добавил я.
   Билли ухмыльнулась.
   – Кое-что действительно случилось.
   – Вы все ненормальные! – взревела Тельма. – Он мертв!
   – Лучше бы это так и было, – заметила Кимберли. – Это еще одна цель нашего выжидания – у тебя появится время поразмыслить. Может быть, ты захочешь изменить показания.
   – Мне нечего менять.
   – Подумай хорошенько. Если ты не убила его, тогда тебе лучше в этом признаться до того, как мы нанесем визит его телу. Если мы придем туда и обнаружится, что ты завела нас в западню, тебе несдобровать.
   – Я не лгу.
   – А пока что мы не сможем обращаться с тобой, как с одной из нас. Руперт, принеси, пожалуйста, веревку.
   – С томагавков?
   – Нет, те веревки нам еще пригодятся. Принеси то, что осталось от висельной.
   – Что ты собираешься делать? – встревожилась Тельма.
   Я начал уже было выбираться бочком из-под навеса, но не хотелось ничего пропустить, поэтому я задержался.
   – Связать тебя, – ответила Кимберли.
   – Связать меня? – этого Тельма явно не ожидала. Спокойным голосом Билли разъяснила:
   – Ты – его сообщница. А как ты думала?
   – Я же его убила!
   – Убила, как же, – отозвалась Конни.
   – Руперт! – нетерпеливо воскликнула Кимберли. – Веревку!
   – Ага. Сию минуту. – И я отправился за веревкой, покинув милейшую компанию. Подбежав к нашей куче со всякой всячиной, я отыскал среди барахла конец веревки, выдернул ее и быстро побежал назад к навесу.
   Приближаясь, я услышал причитания Тельмы:
   – ...осталась бы в джунглях, если бы знала, что со мной будут обращаться, как с преступницей.
   – Может, так было бы лучше, – заметила Кимберли.
   – Надо было тебе остаться, – поддержала сестру Конни.
   – Окажешь ей честь? – спросила меня Кимберли.
   – Конечно. – И я нырнул под навес.
   – Пока что свяжи ей руки спереди. Посмотрим, как она себя поведет. Если хоть что-то будет не так, свяжем их за спиной. Ты слышала это, Тельма? Хочешь, чтобы они были у тебя за спиной, а?
   – Нет, не хочу.
   – Тогда лучше не возникай.
   Я опустился на колени перед Тельмой. Бросив на меня злобный взгляд, она протянула руки, и я связал их, обмотав веревку вокруг запястий, затем запустил ее внутрь и, выведя на другой стороне, еще раз обмотал запястья, на этот раз восьмеркой. Веревку я затянул достаточно туго, чтобы Тельма не могла освободиться от нее, но вместе с тем старался, чтобы не нарушилось кровообращение.
   Когда я закончил, остался еще большой кусок веревки.
   Я поднял болтавшийся конец.
   – Что делать с этим? Отрезать? Можно было бы связать им и ее ноги, или...
   – Нет, пусть так висит, – предложила Билли. – У нас будет за что ухватиться, если она попытается сбежать.
   – Поводок для сучки, – хмыкнула Конни.
   – Какие вы все злые, – посетовала Тельма. – Как вы можете так обращаться со мной? Согласна, я совершила небольшую ошибку, но... На мне живого места нет. Это несправедливо. Вы видели, что он со мной сделал. Как вы могли меня связать? – Я же вас спасла. Я всех вас спасла от Уэзли, а... вы так со мной поступаете. Это ужасно.
   – Может, сунем ей в рот кляп? – предложила Конни.
   – Нет!
   – Тогда сделай одолжение, – посоветовала Тельме Кимберли, – и перестань ныть.
   Тельма закрыла рот и обиженно скривила губы. Вскоре после этого мы разошлись. Тельма захотела прилечь, так что Кимберли, Билли и я отвели ее на спальную площадку и там помогли опуститься на тряпичную постель. Она легла на бок и свернулась калачиком. Со связанными у подбородка руками. Можно было подумать, что она собралась помолиться. Но затем Тельма потянула к себе пляжное полотенце – одно из нескольких, которые мы прихватили с собой на пикник, – и накрыла им лицо.
   – Не вставай без спросу, – приказала ей Кимберли.
   – Уйди и оставь меня в покое, – огрызнулась Тельма сквозь полотенце.
   Кимберли присела на корточки рядом с ней.
   – Послушай, – сказала она, – оставь свой гонор. В данных обстоятельствах мы и так чертовски деликатно с тобой обращаемся.
   – Как бы не так. Я что, должна еще быть благодарной?..
   Кимберли размашисто шлепнула ее ладонью по уху.
   Тельма от неожиданности вскрикнула.
   Медленным ровным голосом, не походившим на то, что я слышал от нее раньше, Кимберли произнесла:
   – Ты ввела в нашу жизнь Уэзли, сестрица. Мы предостерегали тебя от него. Ты не хотела слушать. Ты считала его таким удивительным. А теперь что? Мой муж мертв. Папа мертв. И все из-за Уэзли. А Уэзли – из-за тебя. Соображаешь? Ты нам это устроила! ТЫ!
   Она снова ударила Тельму по голове. Билли положила руку на плечо Кимберли. Она подняла голову. В ее глазах стояли слезы. Глядя на Билли, Кимберли моргнула, и сорвавшиеся с ресниц слезы покатились по ее щекам.