Ливий Тит. История Рима от основания Города

¹²⁵. (2) Как он утверждает, в Плацентии консул пригласил на пир известную гетеру, в которую был влюблен до беспамятства. Там, похваляясь своими подвигами, он, среди прочего, рассказал своей гостье, как строго он ведет дознание по уголовным делам, и сколько осужденных у него в темнице ждет исполнения смертного приговора. (3) Подружка, забравшись к нему на колени, сказала, что ни разу не видела, как рубят голову людям, и что она очень это хочет увидеть. Учтивый любовник тут же велел притащить одного из этих несчастных, и топором отрубил ему голову. (4) Обстояло ли дело так, как оно описано в обвинительной речи цензора, или так, как его пересказывает Валерий ¹²⁶, в любом случае было совершено ужасное и жестокое преступление. На пиру, где принято совершать богам возлияния, и произносить гостям пожелания всего наилучшего, был убит, как жертвенное животное, человек, кровью которого был забрызган обеденный стол, на потеху любовнице, сидящей у консула на коленях! (5) В конце речи Катон предлагает Квинкцию, если тот не согласен с этим и прочими обвинениями, доказать свою невиновность в суде ¹²⁷, но если он признается, то неужто он полагает, что кто-то будет горевать о его бесчестье, после того как, опьяненный вином и похотью, он развлекался на пиру пролитием человеческой крови?
   44. При пересмотре всаднического сословия из него был исключен Луций Сципион Азиатик ¹²⁸. При проведении налоговой переписи цензоры были беспощадны и суровы ко всем сословиям. (2) Женские украшения, наряды, и экипажи стоимостью свыше пятнадцати тысяч ассов, (3) а также рабов моложе двадцати лет, купленных, начиная с последнего ценза, за десять и более тысяч ассов, оценщикам было приказано при составлении описи оценивать в десятикратном размере, с тем чтобы эти предметы роскоши обложить налогом в три асса на тысячу ¹²⁹. (4) Воду из государственных водопроводов, расхищаемую частными лицами для своих домов и полей ¹³⁰, цензоры вернули в систему общего водопользования, а частные постройки, примыкающие к государственным зданиям или возведенные на государственной земле, приказали снести в течение тридцати дней. (5) На казенные деньги, ассигнованные специально для этой цели, они сдали подряд на строительные работы: облицовку камнем водосборных бассейнов, очистку, где нужно, старых канализационных стоков и постройку новых, в районе Авентина и в других местах, где их еще не имелось. (6) Кроме того, за свой счет Флакк соорудил насыпную дамбу у Нептуновых Вод, чтобы она использовалась как общественная дорога, и вымостил дорогу, ведущую к Формиям ¹³¹, (7) а Катон для государственных нужд купил Мениев и Титиев атрии близ тюрьмы, а также четыре торговых лавки, и на их месте воздвиг базилику, получившую впоследствии имя Порциевой ¹³². Государственные налоги они сдали на откуп за необычно высокую сумму, а подряд на строительные работы для государства оплатили, наоборот, по самым низким расценкам. (8) Когда же сенат, уступая просьбам и причитаниям откупщиков, распорядился отменить эти сделки и назначить новые торги, цензоры специальным эдиктом отстранили тех, кто хотел увильнуть от заключенных контрактов, и провели новые торги на тех же условиях, и даже дешевле. (9) Это цензорство стало заметным событием из-за конфликтов, им порожденных, и Марку Порцию, чьей суровости их приписывали, оно создало много врагов до конца его жизни. (10) В том же году были выведены две колонии: Потентия в Пицен и Пизавр в Галльскую область. Каждому колонисту досталось по шесть югеров земли. Разделом земли и обустройством обеих колоний руководили одни и те же триумвиры: Квинт Фабий Лабеон, Марк Фульвий Флакк и Квинт Фульвий Нобилиор ¹³³. Консулы этого года ни дома, ни на войне не совершили ничего примечательного.
   45. На следующий год [183 г. до н.э.] консулами были избраны Марк Клавдий Марцелл и Квинт Фабий Лабеон. В мартовские иды, при вступлении в должность, Марк Клавдий и Квинт Фабий созвали сенат для распределения провинций, своих и преторских. (2) Преторами были избраны Гай Валерий, фламин Юпитера, домогавшийся претуры еще в прошлом году, Спурий Постумий Альбин, Публий Корнелий Сизенна, Луций Пупий, Луций Юлий и Гней Сициний. (3) Консулам провинцией дали Лигурию с войсками, до этого бывшими под командой Публия Клавдия и Луция Порция. (4) Обе Испании со своими войсками были изъяты из жеребьевки и оставлены за преторами предыдущего года. Преторам было приказано провести жеребьевку так, чтобы фламину Юпитера досталась одна из двух судебных должностей в Риме ¹³⁴, и он получил судопроизводство между гражданами и иностранцами. (5) Сизенне Корнелию досталось судопроизводство между римскими гражданами, Спурию Постумию – Сицилия, Луцию Пупию – Апулия, Луцию Юлию – Галлия, Гнею Сицинию – Сардиния. Луцию Юлию было приказано поторопиться с отъездом. (6) Как уже было сказано, заальпийские галлы до сих пор неизвестными горными тропами проникли в Италию и начали строить город в окрестностях нынешней Аквилеи ¹³⁵. (7) Претору поручили остановить это строительство, по возможности, не прибегая к войне. Если же потребуется применение силы, претор должен об этом информировать консулов, и один из них должен двинуться с легионами против галлов. (8) В конце предыдущего года состоялись довыборы авгура. Авгуром на место, освободившееся со смертью Гнея Корнелия Лентула, был выбран Спурий Постумий Альбин.
   46. В начале этого года скончался верховный понтифик Публий Лициний Красс. На место его кооптировали Марка Семпрония Тудитана, а верховным понтификом избрали Гая Сервилия Гемина. (2) По случаю похорон Публия Лициния народу устроили раздачу мяса и бои с участием ста двадцати гладиаторов, трехдневные погребальные игры, а после игр – праздничный пир всем желающим. (3) По всему Форуму приготовили пиршественные ложа, но внезапная гроза с порывистым ветром заставила большинство людей растянуть, для укрытия от дождя, палатки. (4) Когда совсем просветлело, эти палатки убрали, и в случившемся народ усмотрел исполнение старинных пророчеств, предсказывавших, что однажды на форуме будет разбит палаточный лагерь ¹³⁶. (5) Только народ успокоился от тревоги, связанной с этим знамением, как за ним последовало другое: два дня подряд шел кровавый дождь над священным участком Вулкана ¹³⁷. Чтобы отвратить беду, которую сулило это знамение, децемвирами было назначено общегосударственное молебствие. (6) Прежде чем консулы отправились в свои провинции ¹³⁸, они представили сенату заморские посольства, в невиданном количестве съехавшиеся в Рим. (7) С тех пор как граничащие с Македонией племена облетела молва, что римляне очень внимательно выслушивают жалобы на Филиппа и многим эти жалобы уже приносили успех, (8) города, племена и даже отдельные частные лица (Филипп для всех был неудобным соседом) съехались в Рим, в надежде добиться возмещения своего ущерба, или, по крайней мере, чтобы изложить свои притязания. (9) Царь Эвмен также прислал посольство, во главе с братом своим Афинеем, с жалобой на то, что Филипп не выводит гарнизоны из городов Фракии, и посылает в Вифинию войска на помощь воюющему с ним Прусию.
   47. Отвечать на жалобы был должен Деметрий, в то время совсем еще юноша ¹³⁹. Нелегко ему было держать в памяти все детали обвинений и ответы на них, так как они были не только весьма многочисленны, но и в большинстве своем касались пустяковых вопросов: (2) пограничных конфликтов, увода людей и угона скота, судебного произвола, запугивания или подкупа судей. (3) Видя, что юноша не может дать ясный ответ, и что они не могут от него получить исчерпывающую информацию, сенаторы, сочувствуя его затруднительному положению, приказали спросить у Деметрия, снабдил ли Филипп его письменными инструкциями. (4) Когда юноша подтвердил это, сенаторы сочли наилучшим непосредственно ознакомиться с доводами царя по каждому пункту. Они приказали тотчас доставить свиток, и разрешили Деметрию зачитывать ответы прямо по ней. (5) Там были сжатые ответы на каждое обвинение, а именно, что одни действия царь предпринял по решению римских уполномоченных, а другие их решения если он и не выполнил, то лишь по вине тех, кто его обвиняет. (6) Ответы перемежались протестами по поводу несправедливости этих решений, нечестности, с какой велась дискуссия перед Цецилием, и необоснованности нападок, сыпавшихся на него отовсюду. (7) Сенат эти признаки раздражения взял на заметку, но юноше, смиренно приносившему извинения за провинность отца и впредь обещавшему точно исполнять волю сената, решено было дать следующий ответ: (8) Сенат считает в высшей степени похвальным и правильным, что Филипп, каково бы ни было его поведение, представил оправдания римлянам, прислав к ним своего сына Деметрия. (9) Сенат готов простить прошлое и закрыть глаза на проступки Филиппа, а относительно будущего считает возможным положиться на честное слово Деметрия, (10) ибо хотя физически он был возвращен отцу, сердце его осталось заложником в Риме, и сенат знает, что насколько это позволяет его лояльность к отцу, римскому народу Деметрий искренне предан. (11) Из уважения к юноше сенат отправит в Македонию новых уполномоченных, чтобы проверить соблюдение обязательств и исправить возможные нарушения, не наказывая за них. Сенат еще раз напоминает Филиппу, что только благодаря своему сыну Деметрию тот получает от римского народа прощение.
   48. Эти почести, оказанные юному принцу, чтобы повысить его престиж, тотчас возбудили к нему всеобщую зависть, а вскоре и погубили его. (2) Затем сенат принял послов из Лакедемона. Обсуждалось множество мелких конфликтов, но по-настоящему важными были только следующие вопросы: смогут ли вернуться на родину те, кого ахейцы приговорили к изгнанию, (3) заслуженно или нет были убиты лакедемонцы, которых ахейцы убили в Компасии, останется ли Лакедемон в Ахейской конфедерации, или вернет себе прежний статус единственного самостоятельного государства в Пелопоннесе. (4) Сенат постановил вернуть изгнанников, и приговоры, вынесенные им отменить, Лакедемон оставить в Ахейской конфедерации, а само это постановление спартанцам и ахейцам письменно зафиксировать и подписать. (5) В Македонию уполномоченным был отправлен Квинт Марций, и ему заодно было поручено проверить положение дел на Пелопоннесе, ибо там еще тлели следы старых раздоров, и Мессена отложилась от Ахейской конфедерации. (6) Я не стану излагать причины и ход этой войны, ибо с самого начала решил касаться иноземной истории лишь в той мере, в какой она связана с историей римской ¹⁴⁰.
   49. А вот исход войны заслуживает рассказа, так как ахейцы одержали над Мессеной победу, но потеряли претора Филопемена, когда он, спеша занять Корону ¹⁴¹, к которой приближались враги, с небольшим кавалерийским отрядом в узком ущелье попал в окружение. (2) Говорят, с помощью фракийцев и критян он мог бы бежать, но стыд помешал ему бросить при этом конницу, состоявшую из цвета аристократии, которую лично он незадолго перед тем отбирал. (3) Прикрывая свой аръергард, он отбивал неприятельские атаки, чтобы дать шанс своим всадникам прорваться узким ущельем, когда конь его внезапно споткнулся, и от удара о землю, да еще от тяжести коня, его придавившего, он едва не погиб там же, на месте, (4) так как был уже в семидесятилетнем возрасте и потерял много сил от долгой болезни, от которой недавно начал лишь поправляться. (5) Лежащего, его окружили враги и пленили, но опознав, из уважения к нему и памятуя о его великих заслугах, бережно подняли, как своего собственного главнокомандующего, дали ему подкрепиться, и из глухого ущелья вынесли на дорогу, едва веря сами себе от неожиданной радости. (6) Часть их немедля отправила в Мессену гонцов сообщить, что война окончена, и что в город ведут пленным Филопемена. (7) Новость эта казалась настолько невероятной, что на вестника смотрели едва ли не как на помешанного, но прибывавшие, один за другим, гонцы рассказывали ту же историю, так что ей, наконец, поверили, (8) и еще не успев убедиться, что пленник приближается к городу, все население города, свободные и рабы, даже дети и женщины, высыпали на дорогу, чтобы посмотреть на него. Толпа запрудила ворота, ибо каждый считал, что, не увидев все собственными глазами, чужим рассказам он едва ли поверит. (9) Охранявшие Филопемена с великим трудом, расталкивая встречных, смогли протиснуться в городские ворота, но столь же густая толпа преграждала остальную дорогу, (10) и так как большей части людей ничего не было видно, они бросились в театр, находившийся недалеко от дороги, и в один голос стали требовать, чтобы его привели туда и показали народу. (11) Представители власти и виднейшие граждане города, опасаясь, что сострадание, вызванное видом этого великого мужа, может вызвать волнения, ибо одни могут устыдиться, сравнив прежнее его величие с его нынешним положением, а других может тронуть память о его великих свершениях, выставили его так, чтобы было видно издалека, (12) но затем поспешно увели его прочь, а претор Динократ стал собравшихся уверять, что властям нужно немедленно допросить пленника по важнейшим вопросам, касающимся войны. Доставив оттуда пленника в курию, и созвав сенат, стали решать, что делать с ним дальше ¹⁴².
   50. Близился вечер, а участники совещания не могли договориться не только о прочих вопросах, но даже о том, где этой ночью безопаснее сторожить пленника. (2) Их приводило в оцепенение величие этого человека и занимаемое им положение, так что они не смели ни держать его у себя дома под стражей, ни доверить его охрану кому-либо из частных лиц. (3) Наконец, кто-то напомнил о государственном казначействе, представлявшем собой подземелье со стенами из массивных каменных блоков. Туда пленника и опустили в цепях, а огромный камень, которым закрывалась темница, был сверху опущен при помощи полиспаста. (4) Повеселев оттого, что охрану доверили не людям, а скорее надежному помещению, они стали теперь дожидаться утра. (5) На следующий день все население города, помня прежние заслуги Филопемена перед их родиной, стало склоняться к тому, что его надо помиловать, и что именно через него, как через посредника, они смогут найти выход из своих бед. (6) Но зачинщики отпадения, которым подконтрольно было правительство, собрались на тайное совещание и единодушно решили его казнить. Оставались, правда, сомнения, сделать это сразу, или позднее, (7) но победили сторонники немедленных действий, и отправили палача, чтобы казнить узника ядом. Беря в руки чашу с отравой, он, говорят, ничего не сказал, и только спросил, цел ли Ликорт, второй ахейский военачальник, и спасена ли ахейская конница. (8) Узнав, что они невредимы, он сказал: «Ну, тогда все в порядке», и спокойно выпив чашу до дна, вскоре скончался. (9) Недолго пришлось радоваться авторам этого злодеяния: Мессена потерпела в войне поражение, и по требованию ахейцев преступников пришлось выдать. Останки Филопемена были им тоже возвращены, и всем Ахейским союзом его похоронили с величайшими почестями, включая подобающие лишь божеству. (10) И греческие и латинские историки воздают этому мужу такую дань уважения, что некоторые из них, как примету этого года, отмечают, что в том году скончались три выдающихся полководца: Филопемен, Ганнибал и Публий Сципион Африканский. (11) Вот до какой степени они его поставили вровень с двумя величайшими полководцами двух могущественнейших в мире народов ¹⁴³.
   51. К царю Прусию, внушавшему римлянам беспокойство и тем, что он предоставил убежище Ганнибалу после бегства царя Антиоха ¹⁴⁴, и тем, что он начал войну против Эвмена, прибыл послом Тит Квинкций Фламинин. (2) Там, то ли Фламинин, наряду с прочим, упрекнул Прусия, что тот укрывает заклятого врага римлян, подтолкнувшего к войне с римским народом сперва свою родину, а после ее крушения, и царя Антиоха, (3) то ли сам Прусий, чтобы угодить Фламинину, решил убить или выдать ему Ганнибала, но после первой же беседы с римским легатом были посланы воины, чтобы оцепить резиденцию Ганнибала. (4) Зная, сколь непримирима к нему ненависть римлян, и отнюдь не доверяя честному слову царей, – а в непостоянстве Прусия он к тому же и убедился – Ганнибал давно был готов к такому концу своей жизни, и страшился приезда Фламинина, как рокового. (5) На случай любой опасности, откуда бы она ни последовала, чтобы всегда иметь наготове путь к бегству, он заранее устроил у себя в доме семь выходов, в том числе несколько потайных, чтобы не быть окруженным стражей. (6) Но от тяжкой власти царей не скроется ничего, что она хотела бы разузнать, и стража окружила дом отовсюду, так что оттуда никто бы не сумел вырваться. (7) Когда сообщили, что царские воины уже ворвались в переднюю, Ганнибал пытался бежать отдаленнейшим черным ходом, через который можно было выйти незаметней всего, (8) но видя, что и там перекрыли дорогу бегущие к нему воины, и что расставленные караулы отрезали все пути к бегству, он потребовал давно заготовленный на такой случай яд. (9) «Избавим,– сказал он,– римский народ от многолетней тревоги, если ждать смерти старика ¹⁴⁵им кажется слишком долгим. (10) Не принесет Фламинину большой славы победа над безоружным врагом, ставшим жертвой предательства. Зато хотя бы сегодняшний день ясно покажет, насколько изменились римские нравы. (11) Предки нынешних римлян предупредили царя Пирра, вооруженного неприятеля, вторгшегося с войском в Италию, чтобы тот поостерегся отравы. А эти отправляют послом бывшего консула, чтобы посоветовать Прусию кощунственно убить своего гостя». (12) Изрыгая проклятия на царство и на голову Прусия, и взывая к богам гостеприимства, как к свидетелям этого святотатства, он выпил чашу с отравой. Таков был конец Ганнибаловой жизни.
   52. Смерть Сципиона Полибий с Рутилием ¹⁴⁶также относят к этому году [183 г. до н.э.]. Но я не согласен ни с ними, ни с Валерием Антиатом ¹⁴⁷, с первыми – оттого что, по моим сведениям, в цензорство Марка Порция и Луция Валерия [184—183 гг. до н.э.] цензор Луций Валерий был сам избран председательствующим сената, тогда как два предыдущих цензорских срока эту должность занимал Африкан ¹⁴⁸, (2) при жизни которого никто не мог занять его место, если только он не был исключен из сената, но об этом не упоминает никто из историков ¹⁴⁹. (3) Мнение же Валерия Антиата опровергается тем, что был плебейский трибун Марк Невий, против которого Публий Африкан произнес речь, до сих пор сохранившуюся ¹⁵⁰. (4) Как явствует из магистратских списков, этот Невий был плебейским трибуном в консульство Публия Клавдия и Луция Порция [184 г. до н.э.], но вступил в должность при консулах Аппии Клавдии и Марке Семпронии [185 г. до н.э.] за четыре дня до декабрьских ид. (5) Эту дату отделяют три месяца до мартовских ид ¹⁵¹, когда в должность вступили консулы Публий Клавдий и Луций Порций. (6) Отсюда ясно, что Сципион был еще жив, пока трибуном был Невий, который мог инициировать процесс отрешения его от должности, но умер Сципион еще до того, как Луций Валерий и Марк Порций сделались цензорами ¹⁵². (7) Смерть трех мужей, величайших каждый в своем народе, конечно, заслуживает сопоставления, но не столько хронологическим совпадением, сколько тем, что все трое нашли кончину, недостаточно соответствующую их прижизненной славе. (8) Никто из них не скончался у себя на родине и не был там погребен. Ганнибал и Филопемен нашли смерть от яда, Ганнибал – как изгнанник, преданный принявшим его хозяином, Филопемен – как пленник, брошенный в оковы и заключенный в темницу. Сципион же, хотя не был ни изгнан, ни осужден приговором, был привлечен к суду, и отказавшись туда явиться, вопреки официальному вызову, обрек себя не только на пожизненную, но даже и на посмертную ссылку.
   53. Пока в Пелопоннесе происходили события ¹⁵³, рассказывая о которых, я на время прервался, в Македонию вернулся Деметрий вместе с посольством, итоги которого оценивались по-разному. (2) Простой македонский народ, опасавшийся предстоящей войны против римлян, восторженно встретил Деметрия, как вестника мира, и уверенно прочил его Филиппу в наследники. (3) «Хотя возрастом Деметрий моложе Персея, он рожден Филиппом от законной супруги, тогда как его старший брат рожден от наложницы. Последний, как рожденный от проститутки, даже внешне не напоминает Филиппа, а последний удивительно похож на отца ¹⁵⁴. (4) К тому же Персей не пользуется расположением римлян, а Деметрию римляне хотят передать отцовский престол». (5) Таковы были суждения и речи толпы. Итак, Персея терзала постоянная мысль, что одного первородства ему едва ли будет достаточно для того, чтобы унаследовать царство, так как в остальных отношениях Деметрий его превосходит, (6) да и Филипп, понимая, что едва ли от него будет зависеть, к кому перейдет его царство, досадовал, видя, что его младший сын приобретает слишком большое влияние ¹⁵⁵. (7) Он был оскорблен тем, что македонцы постоянно толпятся вокруг Деметрия, и негодовал оттого, что еще при его жизни возникает второй царский двор. (8) Да и сам юноша начинал мнить о себе слишком много, получив от сената с лестными отзывами уступки, в которых было отказано его отцу. (9) Всякое упоминание о нем в устах римлян повышало его престиж среди остальных македонцев, но в той же мере усиливало неприязнь к нему не только брата, но даже отца. (10) Особенно эта неприязнь возросла после прибытия новых римских легатов ¹⁵⁶, которые потребовали от Филиппа удалиться из Фракии, вывести оттуда свои гарнизоны и выполнить остальные требования, вытекавшие из решения прежних легатов, и новых распоряжений сената. (11) Все это вызывало у него горечь и злобу, особенно когда он видел, что его сын общается с римскими послами чаще чем с ним, но он подчинялся требованиям римлян, чтобы не дать им повода к немедленному началу войны. (12) Считая нужным отвлечь их от своих истинных планов, он повел свое войско вглубь Фракии, против одрисов, дентелетов и бессов ¹⁵⁷. (13) Город Филиппополь, брошенный населением, бежавшим вместе с семьями в окрестные горы, он захватил, а равнинных варваров, разорив их поля, он заставил капитулировать. (14) Оставив в Филиппополе свой гарнизон, который вскоре прогнали одрисы, он решил основать город в Девриопе, (15) одном из округов Пеонии, близ реки Эригон, которая из Иллирии протекает через Пеонию и впадает в реку Аксий, недалеко от древнего города Стобы ¹⁵⁸. Новый город он приказал назвать Персеидой, в честь своего старшего сына.
   54. Пока в Македонии происходили эти события, консулы выехали в свои провинции. (2) Марцелл послал к проконсулу Луцию Порцию гонца с приказом двинуть легионы к новому городу галлов ¹⁵⁹. (3) К моменту прибытия консула галлы изъявили ему покорность. Среди них было двенадцать тысяч вооруженных, в основном, оружием, отнятым у местных крестьян. (4) К негодованию галлов, у них это оружие отобрали, равно как и вещи, привезенные с собой и награбленные у местного населения. Тогда они отправили послов с жалобой в Рим. (5) Представленные сенату претором Гаем Валерием, те рассказали, что избыток населения в Галлии, нехватка земли и обнищание заставило их перейти Альпы в поисках места жительства, и когда они нашли незаселенную территорию, то заняли ее, никому не причиняя ущерба. (6) Они даже начали строить там город, из чего явственно следует, что они пришли не для захвата какого-либо города или деревни. Недавно Марк Клавдий прислал к ним гонца, под угрозой войны требуя от них полной капитуляции. (7) Предпочитая превратностям войны надежный, хоть и не слишком почетный мир, они отдались скорее под покровительство римского народа, чем в его полную власть. (8) Спустя несколько дней, получив приказ удалиться из своего города и обжитой ими территории, они уже собирались мирно отправиться в путь, чтобы искать себе новое место жительства, но тут у них отобрали сначала оружие, а затем всю их собственность, включая носильные вещи и скот. (9) Они умоляют сенат и римский народ не поступать с мирными людьми, изъявившими, к тому же, покорность, суровее, чем с активно действующим противником. (10) На эти жалобы сенат велел дать следующий ответ. Галлы совершили проступок, вторгшись в Италию и затеяв строительство города на не принадлежащей им территории, без разрешения римского магистрата, управляющего данной провинцией, но грабить изъявивших покорность сенат считает тоже недопустимым. (11) Сенат вместе с ними отправит к консулу специальных уполномоченных, которые, если галлы вернутся в страну, из которой пришли, распорядятся вернуть им имущество, и которые затем переправятся через Альпы, и потребуют от галльских племен прекратить такого рода переселения. (12) Альпы образуют почти непреодолимый пограничный рубеж, и с теми, кто снова сумеет преодолеть их, обойдутся не лучше, чем с теми, кто это сделал впервые. (13) В качестве уполномоченных были отправлены Луций Фурий Пурпуреон, Квинт Минуций и Луций Манлий Ацидин. Галлы, после того, как им вернули все их имущество, за вычетом награбленного, ушли из Италии.