Маккаммон Роберт. Неисповедимый путь

   Иногда Билли начинало глодать чувство вины, и он сам на целый день уходил в лес. Он считал, что то, что случилось с его отцом, не произошло бы, если бы он не пошел тогда на Майскую Ночь; нет, он хотел показать ребятам, что он такой же, как они... и ошибся. Он не такой, как они, не такой, как кто-либо. И теперь за это расплачивается его отец. Полиция так и не нашла того, кто подложил в костер фейерверк, как и шериф Бромли не нашел того, кто нанес удар Джону Крикмору; все имели непробиваемое алиби, сказал шериф Рамоне. Действительно, лицо Ральфа Лейтона выглядит так, будто по нему прогулялся конь, однако его жена, сын и четыре парня-охотника утверждают, что в тот вечер, когда было совершено нападение на отца Билли, они все вместе сидели дома и играли в карты. Они все поклялись, что Ральф упал со ступенек и разбил себе лицо.
   Билли ощутил какое-то движение и, повернувшись лицом к шоссе, увидел поднимающиеся клубы пыли. Старенький побитый черный "Фольксваген"-фургон свернул на проселочную дорогу и двигался по направлению к их дому. Вероятно, колея была слишком глубока для его подвески, потому что в следующий момент он остановился, и из кабины водителя вылез мужчина в соломенной шляпе.
   - Мама! - крикнул Билли. - К нам кто-то приехал!
   Рамона оторвалась от Библии и посмотрела на фигуру, медленно идущую по дороге.
   - Дорогой, похоже, к нам гости.
   - Гости, - повторил Джон. Одна половина его лица напряглась, а другая осталась слабой и неподвижной. Он мог говорить только одной половиной рта. На другой, мертвой, половине глаз светился холодным голубым камнем.
   Рамона встала со стула. На черном борту фургона было что-то написано, но из-за большого расстояния она не могла сказать, что именно. Мужчина был низеньким и круглым; на полдороги он остановился, снял полосатый пиджак и перебросил его через плечо. Затем снова двинулся вперед, слегка наклонившись и, по-видимому, пыхтя и чертыхаясь.
   Под развесистым дубом он остановился, чтобы перевести дыхание.
   - Мэм, я глубоко надеюсь, что это владения Крикморов. Если я ошибся, то боюсь, что мне придется просить вашего разрешения посидеть здесь, в тенечке, и немного отдохнуть.
   - Вы не ошиблись. Вы кто будете?
   - А! - круглое, как у херувима, лицо мужчины прояснилось. На его щеках виднелись цветные пятна, а над его растрепанной козлиной бородкой росли коротко постриженные серые усы. - Я остановился в населенном пункте вниз по дороге, но когда начал узнавать дорогу, местные жители стали со мной довольно грубы. А эти дороги, они так петляют и извиваются, да? Итак: вы Рамона Крикмор?
   - Может, да, а может, нет. Я еще не услышала вашего имени.
   Маленький человечек, напоминавшей Рамоне коротенькую толстую овечку, улыбнулся и достал бумажник. Его улыбка на секунду исчезла, когда он увидел вышедшего из-за дома Билли, которому захотелось взглянуть на приехавшего.
   - А вы должно быть Билли, - сказал мужчина.
   - Да, сэр.
   Рамона молчала. Когда мужчина достал из бумажника белую визитную карточку, она спустилась с террасы, взяла ее, кинула на нее быстрый взгляд и передала карточку Билли. На ней была нанесена витиеватая надпись: "Доктор Реджинальд Чудо, Демонстратор Необычайностей".
   - Мы не нуждаемся ни в каких докторах; мы насмотрелись на них надолго.
   Осторожные серые глаза мужчины метнулись в сторону Джона Крикмора, неподвижно сидящего на своем стуле с Библией на коленях.
   - О, нет, мэм. Вы не поняли. Я не доктор медицины. Я... чудотворец.
   - Вы имеете в виду "шарлатан"?
   Он поднял свои серые и толстые, как гусеницы, брови.
   - Боюсь, кое-кто называл меня так в прошлом. Но не здесь и не теперь. Могу я?.. - он взял у Билли карточку и сунул ее обратно в бумажник. Миссис Крикмор, если позволите, могу я попросить у вас стакан воды? Я выехал из Хейливилла еще утром, а в дороге было очень жарко.
   Рамона несколько секунд колебалась, не доверяя мужчине. В конце концов она произнесла:
   - Хорошо. Билли, составь компанию гостю, ладно?
   Она поднялась на террасу и зашла в дом.
   - Здравствуйте, - сказал Джон гостю и снова погрузился в тишину.
   Доктор Чудо оглядел дом, а затем перевел взгляд на кукурузное поле, где стояло пугало и виднелись тощие побеги.
   - Билли, - тихо спросил он. - Тебя кто-нибудь называл Уильямом?
   - Нет, сэр.
   - Сколько тебе лет?
   - Семнадцать. В ноябре будет восемнадцать.
   - Ну да. Восемнадцать обычно следует за семнадцатью. Затем будет двадцать, и тридцать; и очень скоро тебе будет пятьдесят восемь. - Он осторожно положил пиджак на пол террасы и снял шляпу. По его лысине текли капли пота, а с двух ее сторон как два рога торчали пряди седых волос.
   - Билли, - спросил Чудо, - ты когда-нибудь был на карнавале?
   - Нет, сэр.
   - Никогда?? - недоверчиво спросил Чудо. - Да-а, когда я был в твоем возрасте, я чувствовал запах печеных яблок и воздушной кукурузы за два дня до того, как карнавал входил в город! А ты никогда не был? Ну, тогда ты потерял одну из лучших вещей, которую предлагает жизнь: фантазию.
   Рамона вышла из дома со стаканом воды. Он одним глотком осушил половину.
   - А теперь, что мы можем для вас сделать? - спросила Рамона.
   - Хороший у вас домик, - произнес Чудо. Он допил воду, делая вид, что он не обращает внимания на суровый взгляд Рамоны. Затем он тихонько проговорил: - Я искал этот дом с начала июня. Я не знал, существует ли он на самом деле. Но вот он, и вот вы двое. Я исколесил большую часть северной Алабамы в поисках вас.
   - Зачем? - спросила Рамона.
   - По роду своих занятий, - объяснил мужчина, - я много путешествую. Я встречаюсь со многими людьми и слышу огромное количество разных историй. Многие из них неправда или в лучшем случае полуправда, вроде рассказа о гигантском мальчике-призраке, живущем в лесу около Моундвилла. Или о повстанце, дух которого гуляет по его разрушенным плантациям и стреляет в охотников, проходящих поблизости. Или о черной собаке, бегающей по дороге между Коллинзвиллом и Сэнд-Роком. Кто знает, может быть в них есть зерно правды? Сучковатый дуб в лунном свете вполне можно принять за гигантского мальчика. Старый дом трещит и стонет, а кому-то слышатся в этом шаги призрака. Дикая собака шарахается от света фар. Кто знает? - Он пожал плечами и ладонью пригладил свои непослушные волосы. - Но... когда слышишь разговор о ныне здравствующих людях, то это, ну, немного другое. Один старик в Монтгомери сказал мне, что то, что я делаю прекрасно, но я слышал ли я о индианке с севера Алабамы, которая успокаивает мертвых?
   Рамона застыла.
   - Поначалу я не обратил внимания на этот рассказ. Однако моя профессия сталкивает меня с людьми, которые интересуются миром духов, и в течение четырех месяцев я смог с их помощью перевернуть сотню маленьких городков. Вскоре я услышал этот рассказ снова, и на этот раз я услышал фамилию "Крикмор". В следующем городе я начал задавать тот же самый вопрос. Прошло немного времени прежде, чем я услышал и о мальчике. Теперь я уже хотел знать, полуправда ли вы или же существуете на самом деле. Я начал поиски, везде задавая одни и те же вопросы. - Он снова улыбнулся, и вокруг его глаз образовались морщинки. - Минуло несколько дней, и от одного мужчины, проживающего в Чипене, я услышал про Готорн. В Чипене, похоже, произошел случай, связанный с грузовиком и большим дубом...
   - Да, - кивнула Рамона.
   - А. Тогда, похоже, мои поиски завершены. - Он перевел взгляд на Билли. - Рассказы про вас, молодой человек, тоже правда? Вы можете видеть мертвых и говорить с ними?
   Вопрос застал Билли врасплох. Он взглянул на мать; та кивнула, и он утвердительно качнул головой.
   - Да, сэр, могу.
   - Тогда правда ли, что вы изгнали демона из дома, в котором произошло убийство? Что вы обладаете силой, побеждающей саму Смерть? Что вы призывали Сатану на лесопилке?
   - Нет. Это все вымыслы.
   - Это обычное дело для передаваемых из уст в уста рассказов. Песчинка истины обрастает глянцем, как жемчужина в раковине. Но в этих рассказах имеется эта самая песчинка?
   - Кое-что имеется, я думаю.
   - Не надо хмуриться, - сказал Чудо. - Люди боятся вас, но при этом и уважают. Как я говорил, я исполнитель. У меня свое собственное шоу, я путешествую вместе с карнавалами...
   - Что за шоу?
   - Я рад, что вы задали этот вопрос. Это наследство богатых варьете Англии. На самом деле я учился у старого мага, который выступал в аналогичном шоу в расцвете своих лет в Лондоне до Второй Мировой войны.
   - Мистер, - прервала его Рамона, - ваш язык совершает больше поворотов, чем змея в мокрой воде.
   - То, что я представляю, миссис Крикмор, - улыбнулся Чудо, называется "Призрак-Шоу".
   В голове у Рамоны прозвенел тревожный звонок.
   - До свидания, мистер Доктор Чудо, - сказала она. - Я не думаю, что мы интересуемся...
   Но тут вмешался Билли:
   - А что такое "Призрак-Шоу"?
   Любопытство, звучащее в его голосе, заставило его мать заколебаться. Она подумала о вызывающих духов проходимцах, о фальшивых предсказателях будущего, о сеансах в темных комнатах с танцующими на проволочках скелетами и "предсказанием", произносимым загробным голосом через искажающие голос трубы; все эти гадкие трюки видела мать Рамоны и велела их остерегаться.
   - Хорошо, я расскажу вам. Только вот, если вы не против, я хотел бы сесть под этим дубом и дать отдых своим ногам.
   Билли пошел за ним, и Рамона спустилась с террасы, когда Чудо расположился под сенью дерева. Он взглянул на Билли, и из его глаз посыпались искры доброго юмора.
   - "Призрак-Шоу", - благоговейно произнес он. - Представь себе, Билли, театр в одном из самых больших городов в мире - Нью-Йорке, Лондоне или Париже. На сцене человек - я или даже ты - в черном смокинге. Он просит добровольцев из аудитории. Они крепко привязывают его к стулу. Затем его оборачивают черной материей и привязывают ее концы к ножкам стула. Затем его относят в большой черный шкаф. Двери шкафа запираются, и как только добровольцы занимают места в зале, свет в театре гаснет. Аудитория ждет минуту, затем другую. Зрители начинают нервно ерзать на своих местах. Глаза Доктора Чудо перескакивал с Билли на Рамону и обратно.
   - А затем... приглушенный свист ветра. Зрители чувствуют его дуновение на своих лицах; кажется, что он дует отовсюду и одновременно ниоткуда. Раздался запах увядающих цветов, а затем... отдаленный звук кладбищенского колокола, отбивающего полночь. Над зрителями загорается россыпь ярких огней, которые постепенно принимают очертания человеческих лиц, висящих в воздухе: прибыли духи-проводники. Музыка: аккорды труб и удары барабанов. Затем... БАМ! - В порыве он хлопнул в ладоши испугав обоих своих слушателей. - Клубы огня и дыма посредине сцены! БУМ! Еще раз на левом краю сцены. БУМ! На левом краю тоже! Воздух наполнился дымом и запахом серы, и публика понимает, что она отправилась в рискованное путешествие во владения самой Смерти! Завывающая темная фигура стрелой промчалась по сцене, высоко подпрыгнула и взлетела к потолку; в воздухе затанцевали странные голубые и пурпурные огоньки; театр наполнили стоны и звон цепей. В центре сцены появилась группа скелетов, сцепившихся руками и стучащих костлявыми ногами, под аккомпанемент диссонирующей музыки призрачного оркестра. В воздухе появляются завернутые в простыни духи, выкрикивающие имена некоторых присутствующих в зале и предвещая события, которые могут быть известны только всевидящим мертвым! И когда публика доведена до пика возбуждения и удивления, появляется сама Костлявая в вихре красных искр! Сжимая косу, она движется по сцене, пуская из ладоней огненные шары. Она глядит на аудиторию и произносит ужасным могильным голосом: "Скажите своим друзьям, чтобы они посетили "Призрак-Шоу" Доктора Чудо... иначе вами займусь я!" Смерть исчезает при посредстве пиротехнических эффектов, которые оставляют ее мерцающие глаза. Внезапно включается свет; возвращаются добровольцы и открывают шкаф. Силуэт внутри него все так же покрыт черной материей, под которой сидит мужчина, в таком же связанном состоянии, в каком его туда поместили! Он встает со своего места под аплодисменты пораженной и восхищенной публики.
   Чудо умолк на несколько секунд, как будто ему нужно было перевести дыхание. Потом он улыбнулся Билли.
   - Вот что такое, молодой человек, "Призрак-Шоу". Таинственность. Магия. Восхитительный ужас. Детям очень нравится.
   Рамона хмыкнула.
   - Если вам удастся собрать последствия этого шоу в мешок, то вы смогли бы неплохо заработать на удобрении.
   Чудо от души рассмеялся; когда его лицо покраснело от смеха, Билли разглядел у него на носу и на щеках синенькие жилки лопнувших сосудов.
   - Ха! Я об этом как-то не подумал! Ха! - Он качал головой, и неподдельное веселье заставило светиться его лицо. - Хорошо, хорошо. Я приму это к сведению.
   - Вы фальсификатор, - сказала Рамона. - Вот суть сказанного вами.
   Чудо перестал смеяться и взглянул на Рамону.
   - Я исполнитель. Я художник сверхъестественного. Я признаю, что "Призрак-Шоу" приходится по вкусу не каждому, и что с появлением кино и особенно телевидения "Призрак-Шоу" теряет свою привлекательность, однако оно еще притягивает сельских жителей.
   - Вы все еще не ответили на мой вопрос. Что вы делаете здесь?
   - Через несколько дней я собираюсь присоединиться к "Райдер Шоу, Инкорпорейтид". Я буду сопровождать их во время их гастролей оставшуюся часть лета; затем, в начале листопада, "Райдер Шоу" становится частью ярмарки в Бирмингеме. Мне необходимо обновить мое "Призрак-Шоу", придать ему стиль и блеск; предстоит много поработать с установкой оборудования сейчас оно находится на складе в Тускалузе - и показать шоу в Бирмингеме. Мне нужен ассистент. - Он посмотрел на Билли. - Ты уже закончил школу?
   - Да, сэр.
   - Нет, - отрезала Рамона. - Мой сын, работающий с... с подделкой, вроде этой? Нет, я не хочу и слышать об этом! А теперь я буду вам весьма признательна, если вы выведете свою печку на колесах на шоссе и укатите отсюда! - Она сердито показала ему на дорогу.
   - Плата будет вполне справедливой, - сказал Чудо, глядя на мальчика. - Сорок долларов в неделю.
   - Нет!
   Билли засунул руки в карманы. Сорок долларов - большая сумма, подумал он. Можно купить дегтя и дранок для крыши, шпаклевку для окон, белой краски для стен; хватит на новые тормозные колодки для "Олдса" и хорошие покрышки тоже; можно будет закупить бензин и керосин для ламп, молоко и сахару, разных приправ и многое другое, в чем нуждаются его предки. Сорок долларов - это куча денег.
   - Сколько недель? - услышал он собственный голос.
   - Ярмарка закрывается тринадцатого октября.
   Рамона схватила его руку и сжала ее.
   - Я запрещаю, - сказала она. - Слышишь меня? Это "Призрак-Шоу" богохульство! Оно высмеивает все то, что мы собой олицетворяем!
   - Ты говоришь языком отца, - тихо произнес Билли.
   - Я знаю, о чем ты думаешь! Конечно, сорок долларов в неделю это большая сумма, которая может быть пущена на хорошие дела, но существуют много более достойных путей заработать, чем... чем участвовать в "Идиот-Шоу"!
   - Например, каких? - спросил Билли.
   Рамона замолчала. Ее голова напряженно работала в поисках ответа на вопрос. Каких?
   - Ты будешь моим ассистентом, - сказал Чудо. - Ты почувствуешь реальную атмосферу шоу-бизнеса. Ты научишься держаться перед большой аудиторией, привлекать ее внимание и заставлять их хотеть большего, чем они увидели. Ты узнаешь... что из себя представляет мир.
   - Мир, - повторил Билли тихим отсутствующим голосом. Его глаза потемнели, когда он оглянулся на отца, а затем на мать. Она покачала головой.
   - Это куча денег, мама.
   - Это ничего не значит! - резко ответила она и кинула на Чудо убийственный взгляд. - Я растила своего сына не для этого, мистер! Не для разных "Шарлатан-Шоу" для одурачивания публики!
   - Пятьдесят долларов в неделю, - сказал Билли, и улыбка исчезла с лица Чудо. - Я согласен на пятьдесят - и ни центом меньше.
   - Что? Послушай, знаешь, сколько ребят я бы смог нанять всего за тридцать долларов в неделю? Несколько тысяч, не меньше!
   - Если вы потратили столько времени на поиски меня и мамы, то вы, по всей видимости, считаете, что я могу добавить в это шоу то, что не сможет никто другой. Я считаю, что стою пятидесяти долларов в неделю, и думаю, что вы заплатите их мне. Потому что если вы не заплатите, то я не поеду с вами, и все ваши поиски окажутся напрасной тратой времени. Я также хочу плату за неделю вперед, и мне нужно три дня, чтобы доделать крышу и сменить тормозные колодки у автомобиля.
   Чудо вскочил на ноги так, будто его окатили холодной водой. Его голова едва доходила Билли до плеча.
   - Нет! Никогда!
   Он вбежал на террасу, схватил пиджак и водрузил на голову шляпу; его брюки сзади испачкались, и он отряхнул их с яростным выражением на красном лице.
   - Пытаешься воспользоваться мною, а? - Он промаршировал мимо Рамоны и Билли, вздымая ботинками пыль. Через десять шагов его скорость замедлилась, и он глубоко вздохнул. - Сорок пять в неделю и два дня, выдохнул он оглядываясь через плечо.
   Билли пнул ногой камешек, обдумывая предложение.
   - Хорошо. Решено.
   Чудо хлопнул в ладоши. Рамона схватила Билли за руку и проговорила:
   - Так быстро? Просто так, без обсуждения?..
   - Прости, мам, но я знаю, что ты скажешь. Это не так плохо. Это просто будет... притворство, и все.
   Чудо снова подошел к ним, протянул руку, и Билли пожал ее.
   - Нет иного бизнеса, кроме как шоу-бизнес! - провозгласил мужчина и улыбнулся. - А теперь, тебя устроят тридцать долларов аванса?
   Он достал бумажник и широким жестом распахнул его. В пластиковом окошечке Билли увидел пожелтевшее фото молодого человека в униформе.
   - Сорок пять, - ровно и твердо произнес Билли.
   - Да, да, конечно, - рассмеялся Чудо. - Ты мне нравишься, Уильям. Ты провел хорошую сделку. Кстати, о вождении. У тебя есть права? Нет? Ты можешь водить автомобиль или нет?
   - Я ездил несколько раз на "Олдсе".
   - Прекрасно. Возможно, тебе придется иногда заниматься этим. - Он считал банкноты. - Вот. Этим ты почти обанкротил меня, но... я думаю, что эти деньги пойдут на добрые дела. Есть ли здесь поблизости мотель, в котором принимают чеки?
   - "Бама Инн", может. Это в Файете. Там есть еще и "Тревел-Лодж".
   У него за спиной Рамона резко повернулась и скрылась в доме.
   - Ага, прекрасно. Тогда, увидимся через два дня. Скажем, в четыре дня? Мы должны встретить "Райдер Шоу" в Тускалузе, и я хочу быть там до темноты. - Он закрыл бумажник и снова убрал его в карман пиджака, не сводя глаз с Билли, как-будто ожидая, что он может вдруг передумать. - Мы договорились? Точно?
   Билли кивнул. Он принял решение и не собирался его менять.
   - Работа будет трудной, - предупредил Чудо. - Прохлаждаться не придется. Но ты научишься справляться. Дня за два. Счастлив был познакомиться с вами, миссис Крикмор! - крикнул он, но она так и не повернулась. Он пошел по дороге, осторожно обходя камни; когда он обернулся, чтобы помахать на прощание, то неожиданно для всех с террасы крикнул Джон:
   - Возвращайтесь побыстрей!
   28
   - Конечно, - сказал Билли и привстал на лестнице, чтобы оглядеть свою работу. Она была хороша; трещины и дыры были заделаны, и новая дранка лежала ровно и гладко. Пока Билли спускался с крыши, держа в руках ящик с гвоздями и молоток, полуденное солнце нещадно жгло его спину. Рукавицы на его руках были измазаны машинным маслом, которым были обмазаны гвозди, и его разводы виднелись у него на лице и животе. Он вымыл с мылом лицо и руки, а затем отнес на место лестницу и ящик.
   Пока жаркое солнце сушило ему волосы, он стоял и смотрел по сторонам. Я вернусь, сказал он сам себе. Конечно вернусь, в середине октября. Однако что-то внутри него говорило, что когда он вернется, то уже не будет тем Билли Крикмором, который уезжал. Он обошел "Олдс": новые колодки установлены, покрышки заменены, хотя одна из них уже выглядит уже почти лысой.
   Затем, обойдя вокруг дома, он подошел к террасе. Джон сидел на своем любимом стуле с Библией на коленях и бокалом лимонада рядышком на столе. Увидев Билли, он улыбнулся.
   - Какой жаркий сегодня день.
   Что-то схватило Билли в животе и за горло. Попытавшись улыбнуться в ответ, он произнес:
   - Да, сэр, конечно.
   Рамона сидела в передней в старом кресле-качалке. Ее руки вцепились в подлокотники, а перед ней на полу стоял небольшой старенький коричневый чемодан сына.
   - Со мной все будет в порядке, - сказал Билли.
   - Знаешь, Тускалуза не так далеко. Если тебе не понравиться то, во что ты себя втянул, то садись на автобус и возвращайся домой.
   - Я не поступлю так при первой же неприятности, - возразил он. - Я продержусь там столько, сколько смогу.
   - Карнавал, - нахмурилась Рамона и покачала головой. Ее глаза покраснели и распухли, но она уже не плакала. Ее сын собирается уйти в мир, следуя извилистым тропам своего Неисповедимого Пути, а это то, что завещал Дарующий Дыхание. - Я была на одном из них девочкой. Свет режет глаза, а шум как на чаепитии в Аду. Они показывают уродцев, несчастных людей, которые не виноваты, что родились такими. А публика вокруг стоит и смеется. - Она секунду молчала. - Не дай им сделать из себя уродца. Они попытаются, также, как и жители Готорна, но ты не позволяй им. Тебя будут проверять, попомни мое слово.
   - Я знаю.
   - Ты понимаешь, - она наклонила к нему свое лицо, - что Неисповедимый Путь больше, чем ритуал, который проделала над тобой твоя бабушка? Целью ритуала было раскрыть твое сознание, обострить чувства; сделать готовым к тому, что ждет тебя впереди. Ты начал свой Неисповедимый Путь в десять лет, когда увидел дух мальчика Буккеров, и теперь Неисповедимым Путем стала вся твоя жизнь, точно так же, как и моя. События будут нанизываться на события, как вереница открытых дверей; люди будут сталкиваться с тобой, и ты будешь сталкиваться с ними, и ты никогда не должен недооценивать силу человеческого прикосновения. Оно может творить чудеса.
   Она слегка подалась к нему, и ее глаза засияли. - Ты можешь попасть в темные места, сынок, и тогда тебе придется самому искать выход оттуда. Тот, которого ты видел в коптильне - Меняющий Облик - не единственный представитель темных сил в этом мире. Существует также человеческое невежество, страдание, боль и мука, исходящие из души человека. Ты все это тоже увидишь.
   Но Меняющий Облик вернется, Билли. Я уверена в этом. Он все еще настроен против тебя и будет на тебя нападать, может быть даже тогда, когда ты меньше всего об этом подозреваешь. Твоя бабушка не знала в точности пределы возможностей Меняющего Облик и то, что он может делать. И я тоже. Во всяком случае, все время ожидай неожиданного.
   Он подумал о существе-вепре и его обещании ждать его.
   - Как ты себя чувствовал, - спросила Рамона, - после того, что ты... сделал на лесопилке?
   - Я испугался. И был немножко не в себе.
   В течении двух дней после событий на лесопилке ему снился кошмар, в котором вращающееся лезвие пилы превращает его руку в кровавое месиво. Иногда он чувствовал дикую, страшную боль, пронзающую его левый глаз. Хуже, чем боль, однако, был горячий комок ярости, выросший в нем во время атаки клановца во дворе перед террасой. Потом боль и ярость постепенно исчезли.
   - Это были эмоции, которые держали Линка Паттерсона в этом мире, объяснила Рамона. - Когда ты уговорил духа оставить их, у него появилась возможность перенестись. Ты до сих пор несешь эти чувства в себе; что ты собираешься с ними делать? В следующий раз может быть еще уже. У тебя есть две возможности: ты можешь повернуть эмоции на что-то созидательное, либо на что-то злое и жестокое. Я не знаю, что тебя ждет.
   - Я справлюсь с этим.
   - И еще одна проблема. - Она посмотрела в окно, боясь увидеть поднимающиеся клубы дыма. Мужчина вот-вот должен приехать. - Черная аура.
   Сердце Билли подпрыгнуло.
   - Ты увидишь ее снова. Именно из-за нее я перестала выходить из дома, посещать город и церковь; я просто не хотела знать, кто умрет следующим. В ту ночь палаточной проповеди я увидела пару человек, которым мальчик Фальконера сказал, что они исцелены; поскольку эти люди были при смерти и перестали принимать лекарства, ТО ОНИ ВСКОРЕ УМЕРЛИ. Я верю, что человеческое сознание может творить чудеса, Билли: могущественные, потрясающие землю чудеса. Человеческое сознание может исцелять тела; но иногда оно может наслать на него порчу путем придумывания у себя несуществующих недугов. Как ты думаешь, что творилось в умах тех семей, чьи члены посетили "Крестовый поход" и кому велели выкинуть все их лекарства и перестать посещать докторов? Вероятно, после того, как те умерли, они прокляли Бога, поскольку они были полны ложной надеждой и в это время пришла смерть. Их заставили повернуться к смерти задом, закрыть на нее глаза; и тем страшнее для них была потеря их близких. И христиане, и грешники болеют одинаково часто, а доктора существуют для того, чтобы им помогать... не говоря уже о старой доброй дозе смеха, радости и веры. Когда Фальконер играет с Богом, он превращает умных хороших людей в стадо баранов, готовых для стрижки.
   - Ты уверенна, что эти люди потом умерли? - спросил Билли. - Может быть, черная аура в последствии ослабла и эти люди восстановили свое здоровье...
   Она отрицательно покачала головой.
   - Нет. Я видела то, что видела, но лучше бы не видела этого вовсе, потому что теперь я знаю. Я знаю и буду молчать, поскольку что может одна ведьма? - Она замолкла, и Билли увидел в ее глазах любопытство, которое он не смог полностью понять. - Худое зло - самое худшее - носит одеяние пастуха и разит того, кто доверяет ему. О, Господи... - Она глубоко вздохнула и замолчала.