Маккаммон Роберт. Неисповедимый путь

   Билли положил ей ладони на плечи, и она накрыла их своими.
   - Ты будешь гордиться мною, мама. Увидишь.
   - Я знаю. Билли, тебе предстоит долгая дорога...
   - Только до Тускалузы...
   - Нет, - тихо возразила Рамона. - Сначала до Тускалузы. Потом... твой Неисповедимый Путь разойдется с моим. Ты пойдешь дальше и увидишь то, о чем я и не мечтала. С одной стороны я завидую тебе, а с другой - боюсь за тебя. Да... - Она поднялась с кресла, и Билли увидел у нее пряди серебристых волос. - Я сделаю тебе несколько сэндвичей, пока ты будешь одеваться. Одному Богу известно, когда у тебя появиться возможность поесть.
   Билли подошел к своим выдвижным ящикам и достал оттуда одежду, которую хотел одеть для своего путешествия - чистые голубые джинсы и сине-зеленый пиджак. Он быстро оделся, желая выкроить немного времени перед отъездом для разговора с отцом. Одевшись, он вытащил из грязных джинсов, в которые был одет, работая на крыше, блестящий, приносящий счастье кусочек угля и положил его в карман. Его сердце стучало как оркестр ударных инструментов. Он вынес свой чемодан на террасу, где его отец, склонив голову набок, всматривался в сторону дороги и к чему-то прислушивался.
   - Жаркий денек, - произнес Джон. - Слышишь, как шелестит кукуруза?
   - Папа, - произнес Билли. - Не знаю, поймешь ты меня или нет, но... я ненадолго буду в отъезде. Видишь? Мой чемодан собран, и... - К его горлу подкатил комок, и ему пришлось подождать, пока он исчезнет. - Меня не будет до октября.
   Неожиданно в его сознании промелькнула мысль: "Твоего папы в октябре уже не будет". Он отогнал ее прочь, глядя на здоровую половину отцовского лица.
   Джон кивнул.
   - Сверчки предпочитают стрекотать в жару, правда?
   - О, папа... - прошептал Билли. Его горло сжалось, и он схватил одну из жестких рук отца, покоящихся на подлокотниках. - Прости меня, это по моей вине, прости меня, прости меня... - Его глаза обожгли слезы.
   - Буль! - произнес отец и улыбнулся. - Видел? Старая лягушка прыгнула в пруд! - Он покосился на дорогу и подался вперед, прикрывая глаза от солнца здоровой ладонью. - Смотри-ка, едут гости.
   На дороге поднимались клубы пыли. "НЕ СЕЙЧАС! - мысленно прокричал Билли. - ЕЩЕ СЛИШКОМ РАНО!". Из-под колес фургона разлетались в разные стороны птицы; на этот раз автомобиль не остановился, а мужественно преодолел все рытвины и ухабы до самого дома. На бортах фургона белыми, в форме привидений, буквами была выведена надпись: "ПРИЗРАК-ШОУ ДОКТОРА ЧУДО".
   - Кто сегодня у нас в гостях? - спросил Джон, и на его лице появилась кривобокая улыбка.
   - Мужчина, о котором я тебе рассказывала, дорогой, - ответила Рамона из-за двери; она как раз выходила на террасу, держа в руках бумажный пакет с двумя сэндвичами, с арахисовым маслом и джемом и с копченой колбасой, и парой красных яблок. Ее глаза замерли, когда дверь автомобиля отворилась и из него вылез Доктор Чудо, выглядевший так, будто он спал в своем полосатом костюме и соломенной шляпе.
   - Хороший денек, не правда ли? - крикнул он и направился к дому на своих кургузых ногах; с каждым шагом его улыбка теряла энергию под ледяным взглядом Рамоны. Он прокашлялся и, подняв голову, взглянул на крышу.
   - Все закончено?
   - Он закончил.
   - Хорошо. Мистер Крикмор, как вы себя чувствуете?
   Джон продолжал молча смотреть на Чудо.
   Доктор поднялся на край террасы.
   - Билли! Пора ехать.
   Когда Билли наклонился, что бы поднять свой чемодан, Рамона задержала его руку.
   - Подожди минутку! Обещайте мне одну вещь! Вы будете заботиться о моем мальчике! Вы будете обращаться с ним, как с собственным сыном! Он не чурается тяжелой работы, но он не лошадь. Обращайтесь с моим мальчиком хорошо. Можете вы мне это обещать?
   - Да, мэм, - ответил Чудо и слегка наклонил голову. - Я даю такое обещание. Хорошо... Пожалуй, я сам погружу это все в грузовик.
   Он взял чемодан и направился к грузовику, оставив их наедине.
   - Билли. - Голос был тихий и неразборчивый; его голубой глаз был затуманен смутными воспоминаниями о тех днях, когда стоящий перед ним юноша был еще маленьким мальчиком. На здоровой половине его лица появилась улыбка, но быстро пропала.
   - Я уезжаю, папа. Я буду много работать и присылать вам деньги. Все будет прекрасно...
   - Билли, - произнес Джон, - я... я хочу прочитать тебе. - Чувства затрудняли его речь, и ему стало тяжелее подобрать правильное слово. Он очень старался сконцентрироваться; он взял Библию, открыл евангелие от Матфея и поискал нужную цитату. Затем Джон с трудом начал читать: Матфей, седьмая глава, стихи тринадцатый и четырнадцатый. "Входите... тесными вратами, потому что широки врата и пространен путь... ведущие в погибель, и... многие идут ими; потому что узки врата и узок путь... ведущие в жизнь, и немногие... находят их". - Он закрыл Библию и перевел взгляд на сына. - Я читаю уже лучше.
   Билли наклонился, обнял отца и поцеловал его в щеку. От него пахло "Виталисом", и Билли вспомнил времена, когда они вместе ходили стричься к Куртису Пилу. Когда он выпрямился, глаза отца сияли.
   - До свидания, папа, - попрощался Билли.
   Рамона обняла сына, и они направились к фургону Доктора Чудо.
   - Будь осторожен, - сказала она хриплым от волнения голосом. - Будь сильным и гордым. Два раза в день чисть зубы и проветривай на ночь одежду. Помни, кто ты такой: ты - Билли Крикмор, и в твоих жилах течет кровь чокто.
   - Да, мэм. Я буду присылать деньги каждую неделю, и я... - Он взглянул на фургон, и его охватил настоящий страх; он чувствовал себя попавшим в кораблекрушение матросом, которого медленно относит от земли. Со мной будет все в порядке, - закончил он, когда страх утих. - Тебе нужно съездить на ближайшую заправочную станцию и накачать колеса "Олдсу". Я хотел это сделать сам, но... времени было мало...
   - Ты пиши, слышишь? Помни о хороших манерах и не забывай молиться...
   Доктор Чудо наклонился и открыл дверь машины. Билли вскарабкался в слегка засаленную кабину. Он захлопнул дверь, и Рамона снова обратилась к нему:
   - Помни, кто ты! В твоих жилах течет кровь чокто, и...
   Чудо включил зажигание.
   - Ты готов, Билли?
   - Да, сэр, - он взглянул в сторону дома, помахал отцу, а затем сказал матери: - Я люблю тебя.
   Автомобиль тронулся.
   - Я люблю тебя! - крикнула Рамона в ответ и пошла рядом с фургоном, пока тот на маленькой скорости объезжал рытвины. - Ложись спать пораньше, не засиживайся допоздна. - Она прибавила шагу, потому что фургон увеличил скорость. Из-под его колес начали подниматься клубы пыли. - Веди себя хорошо! - крикнула Рамона.
   - Ладно! - пообещал Билли, и в следующее мгновение фургон помчался вперед, оставив Рамону позади. Рамона, прикрыв рукой глаза от пыли, смотрела, как фургон выезжает на шоссе. Он свернул налево и исчез за занавесью вечнозеленых деревьев, но Рамона продолжала стоять и смотреть до тех пор, пока звук двигателя фургона эхом не растворился в холмах.
   29
   Рамона повернулась и, поднимая тучки пыли, направилась к дому. Она несколько минут посидела на террасе с Джоном, а затем сказала ему, что ей надо отлучиться часа на два, чтобы съездить на заправочную станцию и в магазин в Файет. Он кивнул и сказал, что все прекрасно. На кухне Рамона достала из кувшина два доллара, проверила, что у Джона есть все необходимое, что может понадобиться за время ее отлучки, а затем взяла ключи от машины. Она выехала на шоссе в двадцать минут пятого и рассчитывала попасть в нужный ей магазин в Файете до закрытия в пять часов.
   В Файете она припарковала "Олдс" рядом с ломбардом и кредитной конторой. В витрине ломбарда были выставлены дешевые кольца с фальшивыми бриллиантами, приемники, пара электрогитар, тромбон и несколько наручных часов. Над входом висела вывеска: "ЗАЛОГИ И ССУДЫ ХЭПА" и "ВЫ ВСЕГДА СЧАСТЛИВЫ, КОГДА ИМЕЕТЕ ДЕЛО С ХЭПОМ". Она зашла в контору, где единственный потолочный вентилятор гонял туда-сюда тяжелый, пыльный воздух.
   - Могу я видеть мистера Тиллмана? - спросила Рамона у плосколицей женщины, стоявшей за одним из прилавков.
   - Хэп? - переспросила та. Один глаз женщины с ярко-крашенными волосами был стеклянным и смотрел в пустоту, в то время как другой быстро оценивающе скользнул по Рамоне. - Да, он сзади, в своем кабинете. Если вы хотите его увидеть, то при... - Рамона двинулась между прилавками, направляясь в служебное помещение конторы. - Эй! Леди! Туда нельзя!
   Рамона вошла в узкий сырой коридор, расположенный за зеленой занавеской. Она постучала в дверь кабинета и не дожидаясь ответа вошла внутрь.
   "Хэп" Тиллман, расположив свое толстое тело на стуле и положив ноги на стол, курил сигару "Свишер Свит" и рассматривал журнал "Стэг". Он вскочил, разъяренный тем, что кто-то без разрешения вторгся в его святилище, и уже собирался метать громы и молнии, но тут увидел Рамону Крикмор. За ее спиной просунулась голова рыжеволосой женщины.
   - Хэп, я ей говорила, что сюда нельзя.
   - Все в порядке, Дорис. Я знаю мисс Крикмор. Оставь нас.
   - Я говорила ей, что сюда нельзя. - Женщина стрельнула в Рамону злым взглядом и закрыла дверь.
   У Тиллмана было мясистое лицо с квадратной нижней челюстью, и он был одет в иссиня-черный костюм, который смешно констатировал с его серыми бровями.
   - Так! Мисс Крикмор, какой сюрприз видеть вас здесь!
   Тиллман стряхнул пепел и снова сунул сигарету в рот. Вокруг его стола стояла баррикада поставленных друг на друга коробок; в углу комнаты располагались черные шкафы, а на стене висел календарь с изображением женщины в бикини, сидевшей верхом на арбузе.
   - Чем могу быть полезен сегодня?
   - Я хочу знать, - ответила Рамона.
   - Что? - спросил он. - Я правильно вас расслышал?
   - Да, я хочу знать. Прямо сейчас.
   - Тихо! - Тиллман прыгнул, выпустив клуб дыма как паровоз, промчался мимо Рамоны и рывком открыл дверь. Он выглянул в пустой коридор, а затем снова закрыл дверь и запер ее на ключ. - Эта сучка Дорис подслушивает под дверью, - объяснил он. - Я ловил ее дважды. Черт побери, леди, у вас ужасно плохая память. У нас с вами был договор. Знаете, что это означает? Договор означает, что мы имели взаимообязывающий контракт!
   - Я думаю, что уже поняла, мистер Тиллман. Но я... я хотела бы быть уверенной. Это важно...
   - Моя задница тоже важна! У нас был договор, к большей части содержимого которого у меня не лежала душа. Я потратил на это кучу нервов! - Он попытался посмотреть Рамоне в глаза, но не смог. Качая головой, он пыхнул сигарой и возвратился в свою крепость из ящиков и коробок. Его глаза блестели. - А, понимаю. Конечно. Это шантаж, так?
   - Нет. Это совсем не...
   Голова Тиллмана дернулась вперед.
   - Лучше бы "не". Может быть, я увяз глубоко, но ты увязла еще глубже! Запомни это на тот случай, если попытаешься причинить мне неприятности!
   - Мистер Тиллман, - терпеливо произнесла Рамона и подошла поближе к столу. - Я никогда бы не пришла спрашивать вас об этом, если это не было очень, очень важно. Я не собираюсь никого шантажировать. Я не хочу никаких неприятностей.
   - Леди, вы подписали этот контракт...
   - Да хоть десять контрактов! - закричала Рамона, и мужчина тут же мужчина вздрогнул и поднес палец к губам.
   - Пожалуйста... пожалуйста, - попросил Тиллман. - Умерьте свой голос. Сядьте и успокойтесь, хорошо?
   Он указал на стул, и Рамона неохотно села. Некоторое время Тиллман дымил сигарой, обдумывая сложившее положение.
   - Черт возьми, леди! - Тиллман взял сигару в пепельницу, из которой как маленькие красные кузнечики запрыгали искры. - Это просто... это просто не этично! Я имею в виду, что здесь нужно все обдумать, и я хочу, чтобы вы...
   - Я обдумала все, - прервала ее Рамона. - А теперь вы мне расскажете, или я позову полисмена?
   - Не позовешь, - усмехнулся Тиллман. Он сел и какое-то время молча смотрел на Рамону. Затем он глубоко вздохнул и сказал:
   - Я родился дураком, иначе бы не стал иметь дело с ненормальными женщинами!
   Он выдвинул верхний ящик стола и просунул руку в образовавшуюся щель. Его пальцы искали кусок резинки; нащупав его, он выложил его на стол. К резинке был привязан маленький ключ. Тиллман взглянул на Рамону.
   - Никогда больше не показывайся в моей конторе, - произнес мрачным тоном. - Вы поняли меня, леди?
   Он встал со стула, подошел к висящей на стене ширпотребской репродукции в рамке, на которой был изображен порт, и приподнял ее. Под ней оказался вделанный в стену сейф с кодовым замком. Тиллман набрал код, встав так, чтобы Рамона не видела его манипуляций.
   - Вы можете дурачить кого-нибудь еще, - сказал он, - но не меня, леди. Дудки! Вы и этот ваш парень - самые натуральные жулики! Притворяются, что разговаривают с духами! Большего идиотизма я никогда не слышал! - Он вытащил из сейфа маленький металлический ящичек и поставил его на стол. - Вас могут бояться кто угодно, но не я! Дудки!
   Он открыл ящичек маленьким ключом и стал перебирать пронумерованные карточки. "Крикмор", прочитал он и вытащил одну из них. Она слегка пожелтела от времени. Читая ее, Тиллман не смог сдержать злой улыбки. Затем он передал карточку женщине.
   - Вот!
   Рамона взглянула на карточку и хмуро сжала губы.
   - Ха! - засмеялся Тиллман. - Спорю, что это не нравится твоей индейской заднице, да?
   Рамона положила карточку на стол и поднялась со стула.
   - Я так и думала. Благодарю.
   - Да, это просто тьфу, не так ли? - Тиллман убрал карточку в ящик и запер его. - Но вы знаете мой девиз: "Вы всегда счастливы, когда имеете дело с Хэпом!"
   Рамона взглянула на его мерзкое ухмыляющееся лицо, и ей захотелось влепить ему пощечину. Но что это даст? Разве может это изменить положение вещей или направить его в правильное русло?
   - Да, действительно маразм! - продолжал хихикать Тиллман. Он убрал ящичек в сейф и запер его, крутанув кодовый замок. - Извините, что не могу проводить вас до дверей, - саркастически произнес он, - дела...
   Он повернулся к Рамоне, но она уже вышла. Тогда он открыл дверь и прокричал ей вслед:
   - И НИКОГДА НЕ ВОЗВРАЩАЙТЕСЬ!
   ЧАСТЬ СЕДЬМАЯ. ПРИЗРАК-ШОУ
   30
   Неуклюжей походкой Сатана вошел в красный луч прожектора. Раздался хор криков и насмешек. Из-за дурно пахнущей маски раздался голос Билли:
   - Не забудьте посоветовать своим друзьям посетить "Призрак-Шоу" Доктора Чудо... или вами займусь я!
   Он потряс своими пластиковыми вилами дюжине зрителей, сидевших рядом со сценой, и услышал приглушенное "тук!", когда Доктор Чудо проскользнул обратно в черный шкаф и запер дверь. От дымовых шашек, взорванных Чудо, в воздухе стоял туман. Под потолком шатра качались духи и скелеты из папье-маше и играла записанная на магнитофон жуткая органная музыка.
   Билли с облегчением ушел за кулисы и снял маску Сатаны. Прошлым вечером кто-то бросил в него помидор. Он переключил работающий двигатель, который утянул все висящие фигуры за занавес, а затем включил свет. Доктор Чудо был "освобожден" из шкафа, замок которого был ложным и не закрывался, и на этом последнее ночное шоу было завершено.
   Билли проверил все блоки и веревки, которые управляли куклами "Призрак-Шоу", а затем принялся выметать сигаретные окурки и пустые коробки из-под воздушной кукурузы. Доктор Чудо, как и каждую ночь по окончании представления, ушел за кулисы, чтобы разложить фигуры по своим коробочкам, похожим на маленькие гробики. Они проведут еще одну ночь на этой автомобильной стоянке торгового центра на юге Андалузии; примерно в это же время завтра карнавал будет на пути к другому маленькому городу.
   После того как Билли закончил, он тоже вышел за кулисы, вымыл руки в тазу с мыльной водой и переоделся в свежий костюм.
   - Куда ты направляешься? - спросил Чудо, осторожно укладывая привидение в коробочку из-под стирального порошка.
   Билли пожал плечами.
   - Наверное, просто прогуляюсь, посмотрю, что вокруг творится.
   - Конечно, даже зная, что все эти игры, которые "творятся вокруг", сплошное жульничество. Посмотрим: чистые руки, свежий костюм, причесанный - если мне припомнить мою молодость, то это похоже на "расфуфыривание", которым я занимался перед встречей с представительницей противоположного пола. У тебя есть кто-нибудь на примете?
   - Нет, сэр.
   - Значит, пойти прогуляться, а? Ты случайно не планируешь посетить то самое ночное шоу, которое приводит в такое возбуждение всех рабочих?
   Билли усмехнулся.
   - Я подумывал насчет этого.
   "Джангл Лав Шоу" присоединилось к карнавалу в начале недели. Перед входом висели фотографии девушек и написанная красными буквами реклама: "СПЕШИТЕ ВИДЕТЬ ТИГРИЦУ! САНТА ПАНТА! БАРБИ БАЛЬБОА! ЛЬВИЦА ЛЕОНА!" Не все девушки были привлекательны, но одна фотография бросилась Билли в глаза, когда он прогуливался здесь несколько дней назад. У девушки, изображенной на ней, были короткие светлые волосы, она была одета во что-то, напоминающее черную мантию. Ее стройные ноги были обнажены, а игривое лицо выражало явный сексуальный призыв. Билли чувствовал, что его живот сводило каждый раз, когда он бросал взгляд на эту фотографию, но у него пока не находилось времени зайти внутрь.
   Чудо покачал головой.
   - Я обещал твоей матери присматривать за тобой, а я слышал, что от таких зрелищ возникают плохие привычки.
   - Со мной все будет в порядке.
   - Сомневаюсь. Если юноша увидит обнаженную женщину, вертящуюся на сцене в нескольких футах от его лица, то ему захочется этого еще и еще. Давай, вперед, если твои гормоны уже пустились во все тяжкие. А я закончу укладывать детишек в постельки.
   Билли вышел из шатра во влажную августовскую ночь. Вокруг него сияли огни. Некоторые из сопутствующих шоу уже закрылись, но большинство аттракционов все еще работали, крутя пассажиров и ревя двигателями словно дикие звери. Карусель с горящими на самом ее верху белыми и синими лампами весело крутилась под аккомпанемент легкой музыки. Чертово колесо словно кулон с бриллиантами высилось в темноте.
   Сегодня Билли получил письмо из дома. Письма подчас опаздывали, несмотря на то, что он старался сообщить матери о месте следующей остановки карнавала. В письме были и отцовские каракули: "Надеюсь, что у тебя все хорошо. Вчера я был у доктора. Чувствую себя лучше. Люблю, папа". Билли ответил, что у него все прекрасно и дела идут хорошо; он умолчал о том, что выступает в одеянии Сатаны. Он также не упомянул о том, что в толпе зрителей несколько раз видел черную ауру.
   Он узнал, что настоящее имя Доктора Чудо было Реджинальд Меркль, а его самым лучшим другом был бурбон "Дж.В.Дант". Несколько раз он приходил на свой "Призрак-Шоу" едва держась на ногах. Доктор Чудо рассказывал Билли, что он начинал дантистом, но понял, что не переваривает целыми днями смотреть в чьи-то рты. Как-то раз Билли попытался выяснить у Чудо по поводу его семьи, но тот быстро ответил, что у него нет родственников за исключением призраков и скелетов. Всем им он дал имена и обращался с ними, как с детьми. Билли заинтересовала фотография молодого Чудо, которую тот носил в бумажнике, но было ясно, что Чудо не намерен обсуждать с ним свою личную жизнь.
   Билли увидел мигающую красную неоновую вывеску впереди "ДЖАНГЛ ЛАВ... ДЖАНГЛ ЛАВ". Раздавалось буханье барабана.
   Еще одно побочное шоу прибавилось возле "Призрак-Шоу". Его белые дощатые стены были покрыты кричащими изображениями змей с хищно оскаленными ядовитыми зубами. Вход был сделан в виде открытого змеиного рта, над которым красными буквами было написано: "ЖИВЬЕМ! СПЕШИТЕ ВИДЕТЬ САМУЮ ОПАСНУЮ ЗМЕЮ-УБИЙЦУ В МИРЕ! ЖИВЬЕМ!"
   Странная вещь, подумал Билли, но за прошедшие четыре дня он так и не увидел человека, показывающего это шоу. Единственным признаком жизни, за исключением посетителей, было то, что вход открывался в три часа дня и закрывался в одиннадцать вечера. Сейчас он увидел, что дверь слегка приоткрыта. Красные глаза огромной нарисованной змеи, казалось, смотрели на Билли, когда тот проходил мимо.
   - Остановите! - услышал он чье-то причитание.
   - Пожалуйста... слишком быстро!..
   Между Билли и павильоном "Джангл Лав" раскинулся еще один аттракцион, который напоминал спицы гигантского зонтика. Четыре гондолы - желтая, красная, фиолетовая и одна, все еще покрытая зеленым чехлом - вращались на концах металлических спиц, соединенных с центральным поршневым механизмом. Шипела гидравлика, и гондолы беспорядочно раскачивались в разные стороны. Крики возрастали по мере того, как аттракцион крутился все быстрее и быстрее; гондолы нырнули на три фута к земле, а затем быстро взлетели вверх почти на тридцать футов. Весь механизм стонал, вращая гондолы по кругу. В каждой гондоле сидели по два человека, поверх голов которых с целью безопасности были проволочные каркасы. Худой человек с прямыми каштановыми волосами до плеч держался за рычаг управления, поставив ногу на педаль тормоза. Надпись из большей частью перегоревших ламп, гласила: "СПРУТ".
   - ...Пожалуйста, остановите! - раздался голос в одной из гондол.
   Билли заметил, что мужчина прибавил скорость. "Спрут" вибрировал, шум поршней сотрясал землю. Мужчина усмехался, но Билли увидел, что глаза его мертвы. Похоже, машина была почти что неуправляема.
   Билли подошел ближе к мужчине и тронул его за плечо.
   - Мистер...
   Голова мужчины резко повернулась. На мгновение Билли увидел в его глазах красное сияние, напомнившее ему то, как зверь ухмылялся ему на шоссе глубокой ночью. Потом человек моргнул.
   - Е-мое! - закричал он и ударил по тормозам одновременно выключая двигатель. С пронзительным металлическим скрежетом "Спрут" начал останавливаться.
   - Черт побери, парень! - обратился мужчина к Билли. - Больше не подкрадывайся так к людям!
   Через правую бровь мужчины проходил зазубренный шрам, а когда поток воздуха останавливающегося "Спрута" взъерошил ему волосы, то Билли увидел, что у него нет уха. На одной из его рук было только три пальца.
   "Спрут" замедлил вращение. Визг тормозов стих. В наступившей тишине Билли показалось, что он слышит еще один звук: высокий жуткий крик, принадлежащий дюжине голосов, и его тело покрылось мурашками.
   Человек подошел к каждой гондоле и открыл защитные колпаки, выпуская разъяренных испуганных пассажиров.
   - Подайте на меня в суд! - крикнул он одному из них.
   Билли разглядывал "Спрута". Он смотрел на изъеденный ржавчиной металлический корпус, накрытый защитным чехлом. Слабый крик все продолжался и продолжался то утихая, то нарастая снова.
   - Почему эта гондола закрыта? - спросил он мужчину.
   - Необходим ремонт. Ее нужно перекрасить. Тебе что, делать больше нечего, кроме как торчать здесь? - мужчина взглянул на пару приближающихся тинэйджеров и огрызнулся: - Закрываемся!
   Внезапно жуткие голоса замолкли, будто их обрезала какая-то невидимая сила. Билли обнаружил, что подошел к гондоле ближе. У него неожиданно возникло желание забраться в нее, закрыть защитный колпак, дать "Спруту" поднять его высоко в воздух и закрутить. Эта будет самая лучшая в мире поездка, подумал он. Самая волнующая. Но для большего волнения, для наивысшего, тебе необходимо прокрасться к закрытой чехлом гондоле...
   Он тормознул, и в следующую секунду понял, что знает.
   Знает, что с этой покрытой струпьями гондолой связано что-то ужасное.
   - На что это ты смотришь? - беспокойно спросил мужчина. Когда Билли повернулся к нему, он увидел появившуюся из темноты крепкую женщину с сердитым лицом и начесанными светлыми волосами.
   - Бак, - осторожно позвала она. - Бак, время закрываться.
   - Не указывай мне, женщина! - рявкнул он и умолк, нахмурясь. Извини, дорогая, - устало сказал он и снова посмотрел на "Спрута".
   Билли увидел, что его лицо приняло странное выражение, представлявшее собой смесь страха и любви.
   - Ты права. Пора выключать его на ночь.
   Бак направился к питающему аттракцион генератору.
   Женщина подошла к Билли.
   - Отойди от машины, парень. Отойди сейчас же! - предупредила она его. В следующее мгновение погасло неоновое название аттракциона.
   - Что с ним не в порядке? - тихо, чтобы не слышал мужчина, спросил Билли женщину.
   Она покачала головой, и было ясно, что она боится сказать лишнее.
   - Иди, занимайся своим делом! - крикнул ему Бак. - Это хороший аттракцион, парень! - На лице мужчины было написано, что он вот-вот сорвется. - Я все время слежу за ним!
   Билли увидел у обоих на лицах муку и поспешил прочь. Огни со всех сторон стали гаснуть. Он увидел, как потухла вывеска "Джангл Лав", и понял, что опоздал на последнее представление.
   "Спрут" прибыл только этим утром. Он вспомнил, как один из рабочих распорол себе болтом руку, но Билли не обратил на это внимания, потому что такие происшествия были обычны. Рабочий потерял много крови. Билли решил держаться подальше от этой машины, вспомнив, что его мать предупреждала его, что зло может гнездиться в самых неожиданных местах, например, в дубе.
   Или в машине.
   Крики умолкли так, думал Билли, будто машина хотела возбудить его любопытство. Когда он оглянулся, мужчины и женщины уже не было, улица была пуста.
   Билли взглянул на помещение "Джангл Лав Шоу". Возле того места, где были развешаны эротические фотографии, виднелась чья-то фигура. Он решил подойти к стоявшему и узнать, не работает ли тот в "Джангл Лав Шоу". Но не успел Билли пройти и полпути, как человек скрылся в темноте между трейлером "Джангл Лав" и лабиринтом "Безумная мышь".
   Подойдя к доске, на которой были наклеены фотографии, Билли увидел, что фото блондинки, взбудоражившей его воображение, было оторвано.