Маккаммон Роберт. Неисповедимый путь

   31
   - Езжай лучше помедленней, - сказала Элен Биттс. - Уэйну это не нравится.
   Сидя за рулем своего красного, как пожарная машина, "Камаро", Терри Дозье увидел, что стрелка спидометра вскарабкалась до отметки "шестьдесят пять". В свете автомобильных фар шоссе - в десяти милях севернее Файета казалось желтым тоннелем, прорезающим мрак ночи. Терри улыбался, его глаза светились озорством. Никто, даже его постоянная подруга, Элен, не знал, что любимым хобби Терри было вышибание мозгов у бездомных кошек.
   Уэйн растянулся на заднем сиденье, положив ноги на полупустой ящик из-под Библий "Крестового похода Фальконера", последнюю дюжину ящиков которых Терри и Элен помогли ему распространить. Те жители округа Файет, которые пожертвовали по сотне долларов на издание "Байбл Баунти Уик", получили в подарок Библию и посещение их Маленьким Уэйном Фальконером. На это утомительное занятие пришлось потратить целый день, а кроме того Уэйн попутно излечивал целые семьи от всего: начиная от болезней внутреннего уха и кончая пристрастием к никотину. Его беспокойный сон посетили два повторяющихся видения: одно про огненную змею, борющуюся с орлом из дыма, а во втором были Крикморы, стоящие в приемной госпиталя, взгляд женщины, проникающий в его душу, ее рот, открывающийся, чтобы произнести: "Ты знаешь, что ты делаешь, сынок?".
   Он боялся, что на него было нанесено какое-то заклятие, потому что не мог заставить себя прекратить думать о женщине и парне. Они использовали против него огромную мощь, думал он, чтобы увести его сознание с прямого и узкого пути. За последнее время он прочитал множество литературы об одержимости демонами, о демонах, которые настолько сильны, что могут вселяться не только в живые существа, но и в неодушевленные предметы, и ничто не пугало его более чем это. Моление в домашней часовне, похоже, на время облегчило его состояние.
   Уэйн очнулся от легкого сна и увидел волосы Элен цвета осени, развевающихся на ветру, дующем через открытое окно машины. И она, и Терри учились в колледже на стипендию "Крестового похода Фальконера". Элен симпатичная девушка, размышлял он. Ее волосы пахли мятой. Он с ужасом обнаружил, что у него начинается эрекция, и постарался изгнать из головы мысль о греховном сексе. Иногда в его мозгу прыгали обнаженные девушки, приглашая его раздеться и присоединиться к ним. "Прекрати!" - говорил он себе, крепко зажмуривая глаза. Однако погружаясь в сон он думал: "Держу пари, что Элен и Терри делают это, делают это, делают это...".
   - Куда мы едем? - нервным шепотом спросила Элен Терри. - Ты проехал поворот!
   - Я знаю, малышка. Не беспокойся, все путем.
   - Скажи мне, куда, Терри!
   - У Стива Дикерсона вечеринка, так? Мы приглашены, так?
   - Да... конечно, но... эта компания не совсем подходит Уэйну. Я имею в виду... он никогда не общался с ребятами, не посещающими колледж и все такое.
   - Что из того? Я думаю, это пойдет на пользу старине Уэйну. - Он сжал ее бедро, и она любя шлепнула его по руке. - А если кто-нибудь нажрется, то Уэйн одним прикосновением руки изгонит из него деееемона ал-ко-го-ля! Он хихикнул, а Элен посмотрела на него с ужасом.
   - Погоди, Беттс! Ты же не веришь во всю эту чепуху насчет исцеления?
   Элен побледнела и обернулась, чтобы убедиться, что Уэйн все еще спит. Она с облегчением подумала, что к счастью сегодня ясная августовская ночь без грозы: принять на себя удар молнии было бы не совсем приятно.
   Дом Дикерсона представлял собой двухэтажное здание в колониальном стиле, стоящее на самом берегу шестиакрового озера. Пространство перед ним занимал большой изумрудно-зеленый луг, влажно блестящий в тех местах, где на него падали прямоугольники света от окон. Терри тихо свистнул, увидев длинную вереницу новеньких автомобилей, припаркованных у обочины дороги.
   Он поставил свой автомобиль и подмигнул Элен.
   - Уэйн! Мы приехали.
   - А? Мы дома?
   - Ну... нет, еще не совсем. Мы у дома Стива Дикерсона.
   Уэйн сел с заспанными глазами.
   - А теперь, чтобы у тебя не было вопросов, - объяснил Терри, - здесь идет вечеринка. Предки Стива уехали из города на уик-энд, поэтому он всех и пригласил. Я думал, что мы могли бы... ну, понимаешь, расслабиться.
   - Но, - Уэйн взглянул на дом, - Стив Дикерсон не Спасен.
   - Элен и я сегодня уработались, так? Если бы мы отвезли тебя домой, а затем возвратились бы сюда, то было бы уже слишком поздно. Так почему не заехать сюда сразу, хотя бы для того, чтобы просто пообщаться?
   - Я не знаю. Мой... мой папа ждет меня дома к...
   - Не беспокойся об этом, - прервал его Терри вылезая из машины. Элен была зла на него за то, что он притащил Уэйна на эту вечеринку, потому что она знала, что на ней будут скандалисты из школы Индиан-хиллз, те самые, к которым относился и Терри до того, как был Спасен. Иногда она думала, что Спасение стерло Терри как старую краску.
   Уэйн неохотно двинулся вслед за ними по уложенной плитами дорожке. Они слышали приглушенные звуки громкой музыки, раздающиеся изнутри дома.
   - Уэйн, это будет очень здорово, - нервно сказала Элен. - Я уверена, что там находится достаточно девушек, желающих познакомиться с тобой.
   Сердце Уэйна застучало.
   - Девушек?
   - Да, - Терри позвонил в дверь. - Девушек. Ты знаешь, что это такое, а?
   Дверь открылась, и на них обрушился буйный шум вечеринки. В дверях стоял Хэл Бейкер, обнимающий за талию худую блондинку, которая, по-видимому, уже была пьяна.
   - Где вы шлялись, Терри! - приветствовал их Хэл. - Заходите! Старина Стив где-то здесь, поблизо... - Его затуманенный взгляд упал на Уэйна Фальконера и на его лице появилось выражение крайнего изумления. - Это... Маленький Фальконер?
   - Ну, - сдавленно засмеялся Терри, - конечно, он. А ты подумал, что мы приехали остановить все это мероприятие?
   Терри и Элен зашли в дом, а Уэйн задержался на пороге. Изнутри раздавалась громоподобная музыка и смех. Соски блондинки просвечивались сквозь одетую на ней фиолетовую блузку. Она улыбалась Уэйну.
   - Ну, ты идешь? - спросил Терри.
   - Нет... я думаю, что мне лучше...
   - Что случилось, человек? - спросила Уэйна девушка, на лице которой появилась лисья улыбка. - Ты боишься больших непристойных вечеринок?
   - Нет, не боюсь. - И не успев осознать, что делает, Уэйн шагнул вперед. Хэл закрыл за ним дверь. Из угла дома раздавался голос Эмбоя Дюка, певшего "Путешествие к центру сознания". Греховная наркотическая музыка, думал Уэйн, пробираясь вслед за Терри и Элен сквозь толпу незнакомых людей. Они пили, курили и скакали по всему дому как олени. Спина Уэйна стала прямой и жесткой как сосновая доска. Он чувствовал себя так, будто спустился на другую планету. Запах жженой веревки обжег его ноздри, а какой-то парень прошел мимо него, неся вонючий спиртной напиток.
   Терри вложил в руку Уэйна бумажный стаканчик.
   - Держи. Не бойся, это просто "Севен-Ап".
   Уэйн отхлебнул. Это был действительно "Севен-Ап", но он уже выдохся и теперь пах так, будто его налили из старого башмака. В доме было так же жарко и дымно, как в Гадесе, и Уэйн принялся сосать лед из своего стаканчика.
   - Мы тебя ненадолго оставим, - сказал ему Терри и потянул Элен в толпу. Он не осмелился сказать ей, что разбавил напиток Уэйна джином.
   Уэйн никогда еще не был на самостийной вечеринке. Он бродил по дому, содрогаясь от отвращения и в то же время восхищаясь. Он увидел множество симпатичных девушек в обтягивающих шортах, а одна из них улыбалась ему. Уэйн вспыхнул и поспешил удалиться, скрывая шевеление в брюках. Во внутреннем дворике, выходящим на темное тихое озеро, ребята танцевали под рев стереосистемы. "Танцы!" - подумал Уэйн. "Это приглашение к греху!". Однако он продолжал смотреть на то, как терлись друг о друга пригвожденные к одному и тому же месту тела. Это было похоже на языческое буйство. Запах жженой веревки продолжал преследовать Уэйна, и тут он заметил компанию курящих самокрутки. Его глаза начали слезиться. На другой стороне заднего двора он увидел Терри, разговаривающего с длинноволосой девушкой. Он попытался привлечь внимание Терри, поскольку в голове его начало шуметь и он почувствовал, что пора домой; однако Терри и Элен стали танцевать под музыку "Степпенвульф", поэтому Уэйн направился к берегу озера, подальше от всего этого шума.
   Вечеринка напоминала ему нервный срыв.
   Он чуть было не споткнулся о пару переплетенных тел, лежащих на земле. Перед его глазами мелькнули обнаженные груди, он извинился и двинулся дальше, сопровождаемый проклятиями лежащего на земле парня. Отойдя подальше от дома, Уэйн уселся на берегу возле двух привязанных каноэ и снова принялся сосать лед. Он весь трепетал и жалел, что переступил порог этого дома.
   - Ты совсем один? - раздался чей-то голос. Девичий голос, с сильным акцентом, принадлежащим тем, кто живет по другую сторону холмов.
   Уэйн поднял голову. Он не видел ее лица, но заметил пышные пряди волос и решил, что это та самая девушка, с которой разговаривал Терри. Она была одета в крестьянскую блузу с низким вырезом и брюки-колокольчики, завернутые так, будто она собралась заходить в воду.
   - Хотите, составлю компанию?
   - Нет, благодарю вас.
   Она отхлебнула пиво из банки.
   - Эта вечеринка трахнутая. Я слышала, что Дикерсон подмешал в пунш кислоту. Чтобы он лучше трахнул по мозгам, каково?
   Уэйн дернулся при первом употреблении девушкой этого ужасного слова; второе употребление вызвало у него приятное ощущение внутри живота. Он понял, что девушка относится как раз к таким, которые делают это.
   - Представляете, что я слепая, - сказала она и присела на корточки перед Уэйном. Девушка провела ладонью по всему лицу. Уэйн отшатнулся, поскольку от нее сильно пахло пивом. - Смотрите, я слепая и пытаюсь выяснить, как вы выглядите. Вы ходите в Индиан-хиллз?
   - Я уже закончил. - Сквозь запах пива пробивался другой запах: сильный, мускусный, запретный аромат женщины. Он приказывал себе встать и вернуться в автомобиль, но не мог двинуться с места.
   - Меня зовут Лонни, а вас?
   - Уэйн.
   Он почти что сказал "Фальконер", но фамилия застыла на его губах. Он немного сдвинулся, надеясь, что девушка не заметит его разбухшего пениса. Скажи ей, кто ты, говорил он себе, и она сразу же встанет и оставит тебя одного!
   - Вы знаете Рэнди Лича? Мы разошлись с ним вчера. Сукин сын собирается в Сэмфордский университет в Бирмингеме и говорит, что будет назначать свидания другим девушкам. Дерьмо! - Она снова отпила из банки и предложила пиво Уэйну, но он отрицательно покачал головой. - Я затратила целое лето на этого ублюдка!
   - Печально это слышать.
   - Да, такова жизнь. - Девушка взглянула на Уэйна и улыбнулась. - Эй, что случилось? Ты выглядишь таким напряженным, словно шлюха в церкви!
   "Ересь и святотатство!" - подумал Уэйн. Он взглянул на нее, но в темноте увидел только бледный овал лица. Он не мог сказать была ли она симпатичной или нет, но он точно знал, что она была потерянной грешницей.
   - Ты Спасена, девушка? - спросил он ее.
   Последовала секунда напряженной тишины. Затем девушка громко рассмеялась.
   - Ох! А я было подумала, что ты на самом деле имеешь в виду это! У тебя был голос, как у моей чертовой мамочки, которая вечно бегает за мной, пытаясь затащить в церковь! Ты богат?
   - Богат? - эхом откликнулся Уэйн. - Я... думаю, что да, - ответил он правдиво.
   - Я знала это. А знаешь, почему? Потому что в тебе есть что-то пискливо-чистенькое. И ты не пьешь пива, потому что для тебя это бурда. В какой ты ходишь колледж?
   - В Теннеси. - Не говорить же ей, что это Юго-восточный Библейский Колледж!
   Он ощутил, что девушка смотрит на него.
   - Ты милый, - нежно сказала она. - С кем ты приехал?
   - С Терри Дозье и Элен Беттс.
   - Не знаю их.
   Она села рядом с ним и стала смотреть на озеро. Уэйн почувствовал тепло ее тела и опять беспокойно заерзал. В его мозгу крутились гадкие греховные картины, и он чувствовал, что находится на краю грехопадения.
   - Я ходила со многими парнями, - помолчав, продолжила Лонни. - Почему каждый парень, с которым я гуляла, хотел заняться со мной сексом?
   "Йезавель!" - подумал Уэйн.
   - Я, конечно, знаю, что у меня красивое тело и все такое. Я участвовала в конкурсе на звание "Мисс старшеклассница Файета" в прошлом году и наибольшее количество очков набрала за ту его часть, когда девушки выходили в купальных костюмах. Однако создается впечатление, что все пытаются воспользоваться мной. Интересно, почему?
   - Я не знаю, - произнес Уэйн хриплым голосом. Из темного угла его сознания раздался свистящий голос: "Она хочет сделать это и говорит сексуальные слова".
   Прежде, чем Уэйн успел отодвинуться, Лонни наклонилась к нему и прошептала на ухо:
   - Почему бы нам не прокатиться на одном из этих каноэ?
   - Я не могу. Я... На мне дорогая одежда.
   Она хихикнула и потянула его за брюки.
   - Ну, так сними ее!
   - Тебе лучше вернуться на вечеринку. Тебя там кто-нибудь ищет.
   - Ищет меня? Ха! Рэнди ушел с кем-нибудь еще! Пошли, милый, поплаваем на каноэ. Хорошо? Ты так напряжен, что случилось? Маленькая Лонни нервирует тебя?
   Она взяла его за руку и стала тянуть, пока он не встал на ноги, а затем потащила его к ближайшему каноэ.
   Голова Уэйна кружилась, пульсируя в такт рок-музыки, доносившейся с заднего двора. Воды озера мягко плескались о берег.
   - Я не вижу весел.
   Лонни осторожно забралась в каноэ и внимательно его осмотрела.
   - Вот оно. - Она подняла весло. - Только одно, правда, но грести можно. - Она уселась. - Чего ты ждешь, милый?
   - Я... не уверен, что мы должны плыть в темноте.
   - Я доверяю тебе, - ответила Лонни нежно и призывно.
   Уэйн оглянулся на дом, где танцевали ребята. Он почувствовал странное чувство изоляции, чувство, что что-то не так и он должен знать что, но это ускользало от него. Может быть, неправильно, что он человек?
   - Поплыли, милый, - прошептала девушка.
   Он оттолкнул каноэ от берега и прыгнул в него, едва не перевернув, чем вызвал шквал смеха девушки; затем они заскользили по темной поверхности озера прочь от шума вечеринки.
   - Видишь? - спросила Лонни. - Разве это не прекрасно?
   Уэйн услышал, как подо дном каноэ журчит вода. Его дорогостоящие туфли пришли в негодность, поскольку, отталкивая каноэ, он зачерпнул обеими ногами воду. Взошла луна, и ее янтарный меч был так близок и остр, что, казалось, вот-вот перережет вам горло. С берега раздавалось кваканье лягушек, ночь еще сильнее сгустилась вокруг каноэ.
   Лонни издала глубокий сексуальный вздох, и Уэйн подумал, что его голова расколется как яичная скорлупа.
   - В тебе есть что-то ужасно знакомое, - сказала она. - Голос, по-моему. Откуда я могу тебя знать?
   - Не знаю.
   Музыка превратилась в отдаленное бормотание, а дом Дикерсона - в светлое пятно на берегу.
   Впереди показался темный объект.
   - Что это? - спросил Уэйн, и в следующий момент каноэ задело прямоугольную деревянную платформу для ныряния. Он вынул весло из воды и положил себе на колени. Его сердце сильно стучало, и раздавшийся голос Лонни стал для него как бальзам для волдырей.
   - Давай отдохнем здесь немного.
   Он почти рассмеялся. Отдохнем? О, грешница Йезавель! Она хочет его, он знал это. Она хочет раздеться и сделать это.
   - Если ты хочешь, - услышал он свой голос, звучащий как бы со стороны.
   Уэйн нащупал веревку, свешивающуюся с платформы, и привязал к ней каноэ. Когда он помогал Лонни подниматься на платформу, она прижалась к нему, и он почувствовал ее груди и упершиеся в его грудь соски. Его сердце громко билось, а голова раскалилась так, что он не мог ни о чем думать.
   - Я замерзла, - прошептала она. - Пожалуйста, обними меня, я замерзла.
   Он обнял ее и понял, что на самом деле дрожит он сам.
   Лонни завалила его на платформу. Вокруг них хихикали волны, а в воздухе висел запах водорослей. Дамба, сдерживающая желания внутри Уэйна, затрещала по швам - она хочет сделать это и вокруг никого, никто не узнает! - и он с участившимся дыханием принялся ощупывать ее одежду. Его руки блуждали по телу девушки, а она придвигалась к нему все ближе и ближе подгоняя его шепотом на ухо. Ее блузка распахнулась. Уэйн немного потрудился с лифчиком, и в его руках оказались ее теплые груди. Она прижалась к нему своим телом, и его пенис налился теплом. Она потерлась о его промежность и принялась расстегивать ремень, кусая его за шею. Его брюки стали опускаться.
   - Быстрее, - шептала она. - Быстрее, быстрее, пожалуйста...
   Когда вниз сползли его трусы, высвободив пенис, Лонни взяла его в руку.
   В этот момент в голове Уэйна раздался голос отца, словно плетью ударивший его по спине: "Грешник! Ты лег с Йезавелью!"
   От возбуждения у него закружилась голова. Его глаза были закрыты, а сознание разрывалось между тем, что он хочет, и тем, что он не должен делать. Лонни сжала его пенис, и он открыл глаза.
   Он не был больше в объятиях девушки.
   Это было похоже на зверя, дикого вепря, красноглазого и усмехающегося.
   Уэйн попытался оттолкнуть его, но в следующее мгновение видение исчезло, и это снова была Лонни, темноволосая Лонни, безлицая Лонни.
   "Грешник! Ты лег с Йезавелью!"
   - Нет! - крикнула Лонни. - Сделай его большим снова! Сделай его большим!
   - Я... не могу... я...
   Он изо всех сил сконцентрировался, но в его голове продолжал трубой Судного Дня звучать голос отца: "Грешник!". Он попадет в ад из-за того, что лег со шлюхой, его обдурил Сатана, приведя сюда!
   - Сделай его большим! - говорила Лонни с нотками гнева и расстройства в голосе. Она держала его пенис как маленькую веточку.
   - Давай, неужели не можешь его поднять?
   Спустя минуту или две она отпустила его и села на краю платформы одевая лифчик и блузку.
   - Извини, - сказал Уэйн, лихорадочно натягивая брюки. Он чувствовал грязь от прикосновения Йезавели, но безнравственные мысли и желания все еще текли в его голове. - В следующий раз. Просто... я не могу сейчас. Хорошо?
   - Забудь. Мне нужен мужчина, а не маленький мальчик, у которого даже не может встать. Давай-ка, отвези меня на берег!
   Звук ее голоса показался Уэйну безобразным и он испугался его.
   - Я просто... ты не расскажешь никому об этом, да?
   - Что с тобой? Ты педик?
   - Нет! Пожалуйста... не рассказывай никому, хорошо?
   Лонни застегнула блузку. Он увидел, что она в раздумье наклонила голову на бок, а затем медленно повернулась к нему.
   - Почему нет? Над этим можно хорошо посмеяться.
   - В тебе Сатана, - прошептал Уэйн. - Сатана.
   - Что? - Ему показалось, что девушка улыбнулась.
   - Ты - Йезавель, грязная грешница, и... о, Боже, я не должен был приезжать сюда!
   - Теперь я знаю, где я слышала твой голос! - торжествующе заявила девушка, и Уэйн съежился. - Моя мамаша заставила меня слушать эту крестовопоходовскую муть по радио! Ты... вот это да! Ты же маленький целитель собственной персоной, так? - Она задохнулась от смеха. - Точно! Ты Маленький Уэйн Фальконер! Ого, все от смеха надорвут жи...
   - Нет, - проговорил он сильным голосом и девушка умолкла. - Ты никому не скажешь!
   - Кто ты такой? Отвези меня или я закричу!
   Он должен дать ей понять! Он должен дать ей увидеть, что он праведный юноша! Он шагнул в ее направлении.
   Лонни внезапно повернулась в сторону берега и закричала:
   - ПОМОГИТЕ!
   - Заткнись! - прошипел Уэйн и толкнул ее. Девушка покатилась по платформе.
   - ПОМОГИТЕ! - снова крикнула она, и ее голос эхом пронесся над водой.
   Уэйн взорвался. Он толкнул ее изо всех сил, и внезапно Лонни поскользнулась на скользком, поросшем водорослями краю платформы и упала на спину, размахивая руками. Раздался ужасный треск, когда ее голова ударилась об угол платформы.
   Девушка упала в озеро, и темная вода сомкнулась над ее головой.
   Уэйн сейчас же подался вперед, чтобы подхватить ее, но девушки нигде не было видно. Со дна озера поднимались пузыри, неся запах болотной грязи. Он наклонился и в панике пошарил руками под водой, пытаясь нащупать ее. Затем перебежал на другую сторону платформы, взял из каноэ весло и попытался нащупать им дно. Он взглянул в сторону дома, решая, надо ли звать на помощь. "Нет!" - подумал он. "С ней все в порядке! Она лишь легонько ударилась о платформу и всплывет через несколько секунд!"
   - Лонни! - прошептал он. - Где ты? Отзовись!
   Темная вода вздыхала вокруг платформы. Он снова сунул руку под воду... и нащупал ее волосы. Он схватился за них и дернул вверх. Это был кусок гнилого дерева, обросший зеленой копной водорослей.
   Он собрался прыгнуть в воду, чтобы поискать ее, но решил, что если он вернется мокрым, то все на вечеринке узнают об этом. Возможно, девушка уже доплыла до берега.
   - Лонни! - позвал он немного громче. Ему ответили только сверчки и лягушки.
   Спустя некоторое время он заплакал и начал молиться так, как не молился никогда. Темный голос в его мозгу шептал: "Это была Йезавель, грязная грешница, и она получила то, что заслуживает!" Он долго просидел на платформе, трясясь и качая головой.
   Спустя час Терри и Элен нашли Уэйна сидящим на заднем сиденье "Камаро". Его лицо было очень бледное. Это от джина, подумал Терри.
   - Где ты был, Уэйн? - спросил его Терри садясь за руль. - Мы искали тебя.
   Улыбка сделала лицо Уэйна похожим на череп.
   - Просто гулял вокруг. Музыка была слишком громкая.
   - Ты познакомился с какой-нибудь симпатичной девушкой?
   - Нет. Ни с одной.
   - Прекрасная вечеринка, а? - Терри завел двигатель. - Слушай, Уэйн. Поскольку я получаю эту стипендию, ты... э-э-э... не расскажешь своему отцу об этом, ладно? Учти, что я не пил и не курил.
   - Нет, не расскажу.
   - Прекрасно. - Терри подмигнул Элен. - Это будет нашим секретом, хорошо?
   - Да, - согласился Уэйн.
   32
   Было уже одиннадцать вечера, и Уэйн опаздывал домой. Джимми Джед Фальконер в халате и тапочках стоял на террасе на холодном ветру и смотрел на дорогу.
   Он выскользнул из постели, не разбудив Кемми, потому что не хотел ее беспокоить. Его живот под халатом напоминал барабан, однако желудок продолжал урчать, требуя пищу. "Где может быть мальчик в такой поздний час?" - гадал он. Он постоял на террасе еще несколько минут, а затем прошел через большой аляповатый дом на кухню.
   Он включил свет, открыл холодильник и вытащил кусок черничного пирога, который Эстер, стряпчая, приготовила сегодня днем. Налив себе стакан холодного молока, он принялся за легкую ночную закуску.
   Лето почти закончилось. Что это было за восхитительное лето! "Крестовый поход" провел палаточные проповеди в Алабаме, Миссисипи и Луизиане - как в больших городах, так и в мелких городишках - а в следующем году доберется и до Техаса и Арканзаса. Были куплены хилая радиостанция Файета и издательская компания в Южной Каролине, и первый номер "Форварда", журнала "Крестового похода", выйдет в октябре. За лето Уэйн коснулся и излечил несколько тысяч человек: мальчик стал мастером-оратором и держался на сцене так, словно родился на ней. Когда Уэйн заканчивал свою часть программы с исцелением, тарелки для пожертвования приходили полными до краев. Уэйн был хорошим парнем и проворным, как хлыст, но в нем имелась и жилка упрямства, выражающаяся, например, в том, что он упорно стремился на летное поле, где стоял в ангаре его "Бичкрафт Бонанза", и летал на нем без инструктора, выделывая в воздухе все эти сумасшедшие петли и бочки. Такие вещи пугали Фальконера до смерти: а что, если самолет потерпит аварию? Уэйн был хорошим пилотом, но любил рисковать и, похоже, наслаждался опасностью.
   Фальконер отхлебнул молоко и откусил от пирога. Да, господа! Это было великолепное лето!
   Неожиданно он почувствовал, что его левая рука стала неметь. Он потряс ее, думая, что отлежал во сне. В этой кухне что-то слишком жарко: он начал потеть.
   "Знаешь ли ты, что делаешь, сынок?"
   Фальконер замер с очередным куском пирога во рту. Он много раз думал о той майской ночи и вопросе, который эта готорнская женщина-колдунья поставила перед Уэйном. Этот вопрос возникал у него в мозгу, когда он наблюдал за бледными лицами больных и немощных, стоящих в очереди Исцеления и с надеждой протягивающих к Уэйну свои трясущиеся руки. Внезапно черничный пирог в его рту стал напоминать угли. Он положил вилку в тарелку и дотронулся до груди в том месте, где ее быстрой иглой пронзила боль. Вот все и кончилось. Боль ушла. Хорошо.
   Однако его сознание оставалось на опасной территории. Что, если... что, если... женщина-колдунья была права? Он знал, что внутренний заряд Уэйна становится все слабее, и поэтому никогда не просил Уэйна вылечить его сердце. А что, если Уэйн знает это тоже и продолжает играть свою партию только потому, что... потому, что это все, чего он научился делать.
   Нет! - подумал Фальконер. Уэйн излечил Тоби, верно? И есть тысячи писем, пришедших от людей, которые писали, что излечились от одного прикосновения Уэйна или его присутствия!
   Он припомнил письмо, пришедшее давным-давно, примерно через неделю после палаточной проповеди в Готорне, в офис "Крестового похода". Оно было от женщины по фамилии Пози, и Фальконер порвал его сразу же после того, как прочитал:
   "Дорогой преп. Фальконер, мы хотим вам сообщить, что Иисус забрал нашего сына Джимми. Ваш мальчик излечил его на проповеди в Готорне, но у Иисуса видимо были свои мысли по поводу нашего Джимми. Я заплатила за свой грех, заключающийся в продаже моего малыша мистеру Тиллману.
   Да будет Господь с вами и всеми вашими учениками.
   Искренне ваша,
   Лаура Пози."
   Фальконер сделал все возможное, чтобы Уэйн не увидел ни этого письма, ни нескольких дюжин аналогичных, полученных "Крестовым походом". Нет, будет лучше, если мальчик никогда не начнет сомневаться в себе.