Маккаммон Роберт. Песня Свон

   Но было странным то, подумал он, что маленькие круглые струпья были у него только на лице. Ни на руках, ни на предплечьях, ни где-нибудь еще. Только на лице.
   Он услышал стук в дверь трейлера и вышел из ванной, чтобы ответить на него.
   Роланд и Лаури, оба вооруженные винтовками, вернулись с задания, на котором они были вместе с тремя другими здоровыми солдатами. Прошлой ночью один из часовых на окраине лагеря увидел короткие вспышки огней на юге, три или четыре мили через пустыню.
   - Два трейлера, - доложил Лаури, стараясь не слишком пялиться на нацистскую форму, надетую на полковнике. Кемпка всегда был слишком толстым и чувствовал себя в ней неловко. - У них есть вагончик для жилья и "Понтиак". Все машины выглядят прекрасно.
   - Сколько людей? - спросил Маклин, открывая одну из бутылей с водой и предлагая ее Лаури.
   - Мы видели шестнадцать человек, - сказал ему Роланд. - Шесть женщин, восемь мужчин и два ребенка. Кажется, у них полно бензина, еды и воды, но все они с ожогами. Двое мужчин с трудом могут идти.
   - У них есть оружие?
   - Да, сэр. - Роланд взял кувшин воды у Лаури и выпил. Он полагал, что форма прекрасно выглядит на Короле, и жалел, что нет его размера. Он не смог вспомнить почти ничего из того, что случилось с Фредди Кемпкой той ночью, но он помнил яркий сон, в котором он убил Майка Армбрустера. - У одного из мужчин есть винтовка.
   - Только одна винтовка? Почему вы считаете, что они сюда не придут? Они же видели наши огни?
   - Возможно, они бояться, - сказал Роланд. - Возможно, они думают, что мы отнимем то, что у них есть.
   Маклин взял бутыль обратно, отхлебнул из нее и отставил в сторону. Дверь открылась и закрылась, и Шейла Фонтана вышла из коридора в комнату. Она тут же замерла, когда увидела форму.
   - Нам были бы полезны трейлеры и автомобили, - решил Маклин. - Но нам не нужен никто со следами ожогов. Я не хочу, чтобы в нашем лагере был хоть кто-то со следами ожогов.
   - Полковник... У нас уже есть около тридцати или больше человек, которые горели в... вы знаете, - сказал Лаури. - Я имею в виду... так ли это важно?
   - Я много думал об этом, капрал Лаури, - ответил он, и хотя он не старался, это прозвучало выразительно. - Я думаю, что люди с ожогами... келоидами, - сказал он, вспомнив медицинское название радиационных ожогов, - наносят ущерб морали нашего лагеря. Нам не нужно, чтобы у нас были напоминания об уродстве, не так ли? И люди с такими ожогами не содержат себя в такой же чистоте, как остальные, потому что они стыдятся того, как они выглядят, и уже этим они деморализованы. - Он поймал себя на том, что смотрит на струп на подбородке Роланда. Он был размером в четвертак. Не был ли он меньше всего несколько дней назад? Он перевел взгляд. Еще три маленьких струпа были у Роланда на лбу, почти под волосами. - Люди с ожогами будут распространителями болезней, - сказал он капралу Лаури. Он оглядел лицо Лаури, но не увидел ни одного струпа. - А нас и так будет предостаточно проблем, если в нашем лагере будет хоть какая-то болезнь. Итак... Я хочу, чтобы утром вы согнали людей с ожогами и вывели их из лагеря. И я не хочу, чтобы хоть кто-нибудь из них мог вернуться. Понятно?
   Лаури улыбнулся было, потому что решил, что полковник шутит, но синие глаза Маклина сверлили его.
   - Сэр... вы не имеете в виду... убить их всех, не так ли?
   - Да, именно это я и имею в виду.
   - Но... почему бы просто не выгнать их? То есть... сказать им, чтобы они шли отсюда куда-нибудь еще?
   - Потому, - сказал Роланд Кронингер, который уже понял суть дела, что они не захотят идти куда-нибудь еще. Ночью они проскользнут обратно в лагерь и попытаются украсть еду или воду. И они могут помочь врагам напасть на нас.
   - Верно, - согласился Маклин. - Итак, вот новый закон нашего лагеря: ни один человек с ожогами не допускается сюда. А вы утром выведете тех оставшихся, и они не придут обратно. Роланд пойдет с вами.
   - Я и сам могу сделать это!
   - Роланд пойдет с вами, - сказал Маклин спокойно, но твердо, и Джад Лаури уставился в пол. - Теперь еще одно: я хочу, чтобы утром вы организовали отряд и раздали кое-что из этого моим людям. - Он кивком указал на упаковки безалкогольных напитков, картофельных чипсов, печенья и кексов. Он осознал, что сказал "моим людям". - Я хочу, чтобы они были счастливы. Сделайте это после того, как закончите первое дело.
   - А что с теми людьми, с трейлерами?
   Маклин задумался. О, думал он, Солдат-Тень будет так гордиться им!
   - Сколько солдат вам понадобится, чтобы пойти и взять эти машины? спросил он.
   - Я не знаю. Наверное, четыре или пять.
   - Хорошо. Возьмите людей и пригоните их сюда - но только машины. Нам не нужны те люди, которые нездоровы.
   - А для чего нам нужны трейлеры? - спросила Шейла. - Нам и так хорошо! - Она не могла смотреть на лицо Джада Лаури, потому что он преследовал ее в кошмарах вместе с плачущим ребенком. Разложившийся труп по имени Руди в ее снах полз через пыль прямо к ней в постель, и она думала, что сходит с ума.
   - Для того, - сказал Маклин, поворачиваясь к ней, - что мы не собираемся оставаться здесь навсегда. Как только мы станем организованными и здоровыми, как только мы поднимем нашу мораль, мы двинемся отсюда.
   - Двинемся отсюда? - она засмеялась. - Двинемся куда, герой войны? На луну?
   - Нет. Через страну. Может быть, на восток. По пути мы сможем добывать продовольствие.
   - Ты имеешь в виду... все пойдут на восток? Какого черта? Куда?
   - Города, - ответил Маклин. - Или то, что от них осталось. Городки, деревни. А также мы можем построить наши собственные города, если захотим. Мы можем снова начать восстанавливать тот порядок, который следовало бы установить раньше, до того, как случилось все это дерьмо.
   - Ты сломался, друг, - сказала Шейла. - Это все в прошлом. Не можешь усвоить это?
   - Не в прошлом. Это все еще только начинается. Мы можем снова выстроить города, но лучше, чем они были раньше. У нас будет закон и порядок, и мы сможем добиваться исполнения законов...
   - Каких законов? Твоих? Детских? Кто будет создавать законы?
   - Тот человек, у которого больше оружия, - сказал Роланд.
   Полковник Маклин перенес свое внимание на Джада Лаури.
   - Вы можете идти, - сказал он. - И чтобы через два часа трейлеры были здесь.
   Лаури вышел из трейлера. На улице он ухмыльнулся ночному небу, тряхнул головой. Голова полковника была набита военным дерьмом, но возможно он все же прав насчет того, чтобы отделаться от всех тех, на ком есть шрамы от ожогов. Лаури не любил смотреть на этих обожженных, напоминающих о всесожжении. Ожоги создавали уродство. Сохраним Американскую Красоту, думал он, и сегодня же уничтожим всех уродов.
   Он направился в лагерь, чтобы выбрать четырех человек для задания, и он знал, что это будет жирным куском пирога. Он никогда в жизни не чувствовал себя столь же значительным; до несчастья он был всего лишь клерком в оружейном магазине, а теперь он - капрал в армии полковника Маклина! Это было словно второе рождение. "Это не в прошлом", - сказал полковник Маклин. - "Это все еще только начинается". Лаури понравилось, как это прозвучало.
   В трейлере "Эйрстрим" Шейла Фонтана подошла к Маклину и оглядела его сверху донизу. Она увидела свастику на нескольких значках, которые были на его одежде.
   - Как нам начать тебя называть? Адольф?
   Рука Маклина протянулась вперед и схватила ее подбородок. Его глаза гневно вспыхнули, и она поняла, что зашла слишком далеко. Сила, которая чувствовалась в этой руке, почти раздавила ее нижнюю челюсть.
   - Если тебе здесь что-то не нравится, - тихо сказал он ей, - ты сама знаешь, где дверь. И если ты не закроешь рот, я брошу тебя к грязным бородавочникам. О, я уверен, им понравится твоя компания. Не так ли, Роланд?
   Роланд пожал плечами. Он видел, что Король причиняет Шейле боль, и это беспокоило его.
   Он отпустил ее.
   - Ты дура, - сказал он. - Ты не видишь, что могло бы случиться, не так ли?
   Шейла потерла челюсть.
   - Игра окончена! Ты говоришь о восстановлении всего и о прочей чепухе - нам повезло, что у нас есть горшок, чтобы в него мочиться!
   - Увидишь. - Его взгляд искал на ее лице маленькие струпья. - У меня есть планы. Грандиозные планы. Ты увидишь. - Он не нашел ни тени рака на лице Шейлы.
   Она заметила его ищущий взгляд.
   - Что-нибудь не так? Я вчера мыла голову.
   - Вымой их снова, - сказал он. - От них воняет.
   Он посмотрел на Роланда. Внезапное вдохновение осенило его.
   - Армия Совершенных Воинов, - сказал он. - Как это звучит?
   - Прекрасно. - Роланду это понравилось. Это звучало широко, величественно, по-наполеоновски. - Это хорошо.
   - Армия Совершенных Воинов, - повторил Маклин. - Нам предстоит пройти длинный путь. Нам нужно будет найти больше здоровых мужчин и женщин. Нам понадобится больше машин, и мы сможем перевозить нашу еду и воду вместе с нами. Мы сможем сделать это, если загрузим работой наши сознание и мускулы. - Его голос поднялся от волнения. - Мы можем снова выстроить города, но лучше, чем они были когда-либо!
   Шейла подумала, что он двинулся рассудком. Армия Совершенных Воинов, черт побери! Но она придержала язык, полагая, что лучше просто дать Маклину выпустить пар.
   - Люди последуют за мной, - продолжал он. - Как только я дам им еду и защиту, они последуют за мной, и они сделают все, что бы я ни сказал. Они не обязаны любить меня, не обязательно даже, чтобы я им нравился. Но они все равно пойдут за мной, потому что они будут уважать меня. Я прав? спросил он Роланда.
   - Да, сэр, - ответил мальчик. - Люди хотят, чтобы им говорили, что делать. Они не хотят принимать решения. - За темными очками глаза Роланда тоже начали загораться от возбуждения. Он уже видел величественную картину, нарисованную Королем - внушительная Армия Совершенных Воинов продвигается через страну пешком, на машинах и в трейлерах, наводняя и впитывая в себя другие лагеря и общности, пополняя себя сильными, но только здоровыми, не меченными ожогами мужчинами и женщинами, желающими восстановить Америку. Он усмехнулся: о, в какую игру Рыцаря Короля все это превратится!
   - Люди пойдут за мной, - сказал полковник Маклин, кивая. - Я заставлю их пойти за мной. Я научу их всех дисциплине и контролю, и они будут делать все, что я скажу. Верно? - Его глаза сверкнули на Шейлу.
   Она колебалась. Оба - герой войны и ребенок - смотрели на нее. Она подумала о своей теплой постели, обо всей той еде и оружии, которые были здесь, а потом она подумала о холодной земле грязных бородавочников и о существах, ползавших в темноте.
   - Верно, - сказала она. - Все, что ты скажешь.
   Через два часа Лаури и его команда вернулись с вагончиком для жилья, "Понтиаком" и двумя трейлерами. Маленькая стоянка была взята внезапностью нападения, и маклиновская Армия Совершенных Воинов не получила никаких ран или потерь. Лаури доставил несколько рюкзаков, наполненных консервами и водой в бутылках, плюс три канистры газолина и бочонок машинного масла. Он вывалил из своих карманов наручные часы, бриллиантовые кольца и бумажник, набитый двадцатками и полтинниками. Маклин разрешил ему оставить одни часы себе и приказал ему распределить часть из захваченных продуктов между остальными членами команды. Самое большое из бриллиантовых колец он предложил Шейле Фонтана, которая с минуту смотрела на него, пока оно сверкало на ладони Маклина, а потом взяла его. Только после того, как она надела его и стала разглядывать при свете лампы, она поняла, что грязный оттенок алмазам придают мазки высохшей крови, приставшей к оправе.
   Роланд нашел карту дорог штата Юта за задним сиденьем "Бьюика", а из отделения для перчаток вытащил несколько фломастеров и компас. Он отдал всю добычу Королю, и Маклин наградил его одной из медалей со свастикой.
   Роланд немедленно приколол ее на рубашку.
   Под светом лампы полковник Маклин развернул дорожную карту на столе перед своим руководящим составом и уселся изучать ее. После нескольких минут молчаливого раздумья, он взял красный фломастер и начал проводить неровную стрелку, указывающую на восток.
   - Ты - мой главный человек, - сказал Солдат-Тень, наклоняясь над плечом Маклина.
   А утром, под толстыми серыми тучами, медленно гонимые ветром на восток, Роланд, Лаури и десять вооруженных солдат эскортировали тридцать шесть мужчин, женщин и детей с ожогами к кромке земли грязных бородавочников. После того как стрельба закончилась, грязные бородавочники показались из своих дыр и стремительно кинулись вперед, чтобы обыскать трупы.
   45. СТАРОЕ ТУМАННОЕ СТЕКЛО
   Свон и Джош в течение трех дней следовали через пыльную бурю Небраски вдоль железнодорожных путей, пока не наткнулись на потерпевший крушение поезд.
   Они не видели поезд, пока не оказались почти на нем. Когда это произошло, железнодорожные вагончики разлетелись повсюду. Некоторые их них съехали так, что встали на торец. Большинство вагонов были разбиты вдребезги, за исключением служебного и пары грузовых вагонов.
   Свон соскользнула с Мула, вслед за Джошем, когда он стал осторожно пробираться через обломки.
   - Осторожнее, смотри под ноги! - предупредил он ее, и она кивнула. Убийца стал цвета мела от пыли и продвигался вперед перед Джошем, осторожно нюхая щепки досок под своими лапами.
   Джош остановился, одной рукой протер глаза от пыли и посмотрел в сторону товарных вагонов. Буря почти смыла всю краску, но он все-таки смог различить поблеклую панораму клоунов, львов и три кольца сверху. Красные буквы с завитками гласили: "Цирк Райделла".
   - Это цирковой поезд! - сказал он Свон. - Наверное, ехали выступать куда-то, когда поезд сошел с путей. - Он двинулся к служебному вагону. Давай посмотрим, что мы сможем найти.
   Последние три ночи они спали в сараях и покинутых фермах, и однажды железнодорожный путь привел их к предместьям средних размеров города, но ветер нес из него такой запах разложения, что они решили обойти его стороной. Они обогнули город, вышли на железную дорогу на другой стороне и продолжали идти через открытые равнины.
   Дверь служебного вагона была не заперта. Внутри было темно, но все же это было убежище. Джош предоставил лошади и терьеру самим позаботиться о себе и ступил внутрь. Свон последовала за ним, закрыв за собой дверь.
   Джош врезался в маленький столик, заставив маленькие бутылочки и кувшинчики звякнуть. Воздух становился тем теплее, чем дальше он шел, и справа от себя он различил очертания койки. Его ощупывающие пальцы коснулись теплого металла - железная печка.
   - Здесь кто-то есть, - сказал он. - Он ушел совсем недавно.
   Он нашел дверцу печки и открыл ее; внутри несколько углей догорели до пепла, и последние красные угольки сверкали, как тигриный глаз.
   Он продолжил обход служебного вагона, почти опрокинув стопку одеял, лежащих в углу, и вернулся обратно к столу. Его глаза привыкли к тусклой желтой темноте, образованной закрытыми окнами вагона, и он обнаружил подсвечник с наполовину сгоревшей свечой. Рядом была коробка спичек. Он чиркнул одной и зажег фитиль свечи.
   Свон увидела на столе то, что оказалось карандашами для бровей и губной помадой. Завитой рыжий парик висел на подставке для париков. Перед складным металлическим стулом стоял деревянный ящик размером с коробку для обуви, украшенный замысловато вырезанными ящерицами. Их крошечные глаза были сделаны из ограненного стекла и сверкали в свете свечи. Рядом с койкой Джош нашел открытую упаковку собачьей еды "Греви Трейн" и пластиковый кувшин, из которого плеснула вода, когда он задел его ногой.
   Свон подошла ближе к плите. На стенной вешалке висели яркие костюмы с блестками, огромными пуговицами и свободно висящими отворотами. Там была груда газет, дрова и подготовленные для печи угли. Она посмотрела в дальний угол, где лежала стопка одеял. Но кроме них там было что-то еще сверху; что-то, полуприкрытое одеялами.
   - Джош? - она указала. - Что это?
   Он поднял подсвечник повыше. Свет упал на неподвижную улыбку на клоунском лице.
   Сначала Джош испугался, но потом до него дошло, что это такое.
   - Кукла! Кукла в человеческий рост!
   Она сидела с белым гримом на лице и ярко-красными губами, зеленый парик был на ее скальпе, и веки ее были закрыты. Джош наклонился вперед и ткнул ее в плечо.
   Его сердце заколотилось.
   Он осторожно дотронулся до щеки манекена и стер немного грима. Под ним было желтоватое тело.
   Труп был холодным и окоченевшим, и был мертв по меньшей мере два или три дня.
   За их спинами дверь вагона внезапно распахнулась, впуская внутрь вихрь пыли.
   Джош повернулся, шагнув вперед Свон, чтобы заслонить ее от кого бы то ни было - или чего бы то ни было - зашедшего внутрь. Он увидел стоящую возле двери фигуру, но залетевшая пыль, попавшая в глаза, ослепляла его.
   Фигура колебалась. В одной руке у нее была лопата. Долгая, натянутая тишина, а потом мужчина в дверях сказал:
   - Здрасьте, - протяжно, с западным акцентом. - Вы, ребята, давно здесь? - Он закрыл дверь, которой хлопала буря. Джош осторожно наблюдал, как он шел через вагон и его ковбойские сапоги стучали по настеленному досками полу, прислонил лопату к стене. Потом человек развязал повязки, прикрывавшие его нос и рот. - Ну? Вы двое умеете разговаривать по-английски, или мне придется вести разговор самому? - Он молчал некоторое время, потом ответил сам себе высоким, притворным голосом: - Да, сэр, мы, конечно, говорим по-английски, но наши глазные яблоки готовы выкатиться из орбит, и если мы пошевелим языками, то глаза вылетят как жареные яйца. - Он произнес это "ийайца".
   - Мы можем говорить, - ответил Джош. - Просто... вы удивили нас.
   - Думаю, что да. Но когда в последний раз я выходил за дверь, Лерой оставался здесь один, так что я сам немного удивился. - Он снял свою ковбойскую шляпу и встряхнул ее. Пыль хлынула в воздух. - Это Лерой. - Он указал на клоуна в углу. - Лерой Сеттервейт. Он умер пару ночей назад, и он был последним из них. Я копал для него могилу.
   - Последним из них? - переспросил Джош.
   - Да. Последним из циркачей. Один из лучших клоунов перед вашими глазами. Он мог заставить ухмыляться каменные стены. - Он вздохнул и пожал плечами. - Ну, теперь все это кончилось. Он был последним из них - не считая меня, конечно же.
   Джош шагнул к мужчине и поднес свечу так, чтобы осветить его лицо.
   Мужчина был худым и высоким, его тощее, серое лицо было такое длинное и узкое, будто сжатое в тисках. Светло-коричневые кудрявые волосы свисали с высокого лба почти до густых темных бровей; глаза под ними были большими и подвижными, оттенка между ореховыми и топазовыми. Нос был длинным и тонким, но главной частью лица был рот: губы полные и словно резиновые складки плоти, способные на удивительные гримасы и ухмылки. Джош не видел таких губ с тех пор, как его обслуживал большеротый басовитый официант в ресторане в Джорджии. На нем также был пыльный пиджак из грубой хлопчатобумажной ткани, явно сильно поношенный и не приводимый в порядок, темно-синяя фланелевая рубашка и джинсы. Живые, выразительные глаза передвинулись с Джоша на Свон, задержались на несколько секунд, потом вернулись к Джошу.
   - Мое имя - Расти Витерс, - сказал он. - А теперь - кто вы такие и как вы здесь оказались?
   - Меня зовут Джош Хатчинс, а это - Свон Прескотт. Три дня у нас не было еды или питья. Вы можете помочь нам?
   Расти Витерс кивнул на пластиковый кувшин.
   - Вы можете помочь себе самим. Это вода из ручья в паре сотен ярдов от дороги. Не могу сказать, насколько она чистая, но я уже пью ее уже около... - Он нахмурился, подошел к стене и нащупал отметки, которые царапал на ней своим перочинным ножом. Он провел по ним пальцем. - Сорок один день, ни дать, ни взять.
   Джош открыл кувшин, понюхал его и сделал пробный глоток. Вода отдавала нефтью, но в остальном все было в порядке. Он глотнул еще и передал кувшин Свон.
   - Единственная еда, которая у меня осталась - "Греви Трейн", - сказал Расти. - У Фелла с женой был номер с собаками. Французские пудели, прыгающие через обручи. - Он шлепнул ковбойскую шляпу на красный парик, подтащил складной стул, повернул его и уселся, скрестив руки за спиной. Ну и дела были, скажу я вам. Поезд прекрасно спокойно шел, но в одну минуту небо стало похоже на внутренность печной трубы, а ветер стал швырять машины прямо на железнодорожные пути. Мы повернули было обратно в Оклахому, но черт побери, все было бесполезно. - Он потряс головой, прогоняя воспоминания. - У вас есть сигареты?
   - Нет, к сожалению.
   - Черт! Я готов сейчас хоть съесть целую пачку!
   Он сузил глаза, молча изучая Свон и Джоша.
   - Вы выглядите так, как будто за вами гнались несколько дюжин быков Брахмы. Вы ранены?
   - Нисколько, - сказал Джош.
   - Что вообще происходит? За сорок один день по этой дороге больше не прошло ни одного поезда. Только пыль продолжает дуть. Что происходит?
   - Ядерная война. Я думаю, бомбы падали и где-то здесь. Наверное, первыми разбили города. От того, что мы видели далеко отсюда, я не думаю, что здесь многое осталось.
   - Да. - Расти кивнул, его глаза были безучастными. - Я так и предполагал. Через несколько дней после аварии я и кое-кто из остальных пошли, пытаясь найти помощь. Ну, пыль была намного гуще и ветер сильнее, и мы прошли около пятидесяти футов, прежде чем все же вернулись назад. Итак, мы решили ждать. Но буря не прекратилась, и никто не пришел. - Он уставился в окно. - Ники Ринальди, укротитель львов, и Стен Тембрелло решили пойти по путям. Это было месяц назад. У Лероя начался запой, и поэтому я остался здесь с ним и Роджером - понимаете, все мы были клоунами. Три мушкетера. О, мы ставили хорошее шоу! Мы действительно заставляли всех смеяться! - Внезапно его глаза заслезились, и он смог снова заговорить только через минуту. - Ну, - сказал он наконец, - я и остальные, кто остался, начали копать могилы. Крушение убило много народу, и повсюду были мертвые животные. Мертвый слон лежал прямо на железнодорожных путях, но сейчас он весь высох. Вы не можете поверить, что это был за запах! Но у кого, черт побери, хватит силы выкопать могилу для слона? Мы устроили настоящее цирковое кладбище не слишком далеко отсюда, он неопределенно кивнул направо. - Земля становится заметно мягче, стоит отойти от путей. Я хотел найти что-нибудь из моих приспособлений и я отправился сюда вместе с Лероем, Роджером и еще другими. Нашел мою косметику. - Он дотронулся до деревянного ящичка с резными ящерицами. - А так же нашел мой волшебный пиджак. - Палец согнулся по направлению к вешалке, где висела одежда. - Я не был слишком сильно ранен. Только синяки на синяках, всего лишь. - Он поднял свою большую верхнюю губу, чтобы показать, где был выбит передний зуб. - Но со мной все было в порядке. Потом... Потом все стали умирать.
   Он сидел, глядя на свечу.
   - Это было словно проклятие, - сказал он. - На один день люди чувствовали себя прекрасно, а на следующий были мертвы. Одной ночью... Его глаза покрылись слоем льда, и воспоминания снова овладели им. - Одной ночью, когда все спали, и я проснулся от холода. Плита горела, и в вагоне было тепло, но я дрожал. И, клянусь Богом... я знал, что тень смерти была здесь, продвигаясь от человека к человеку, выбирая, кого забрать следующим. Я думаю, в какой-то момент она прошла настолько близко от меня, что заморозила мои кости, а потом пошла дальше. А когда пришел день, Роджер лежал мертвым с открытыми глазами, а за день до этого он шутил. Знаете, что сказал этот сумасшедший Лерой? Он сказал: "Расти, давай мы с тобой придадим этому сукину сыну счастливое лицо, прежде чем отправим его!" Итак, мы загримировали его, но это было невежливо, о, нет! - Расти потряс головой. - Мы любили этого старого заводного парня. Мы просто сделали ему лицо, которое было для него удобнее всего. Потом я и Эдди Роско отнесли его и похоронили. Кажется, я помогал рыть до сотни могил в неделю, пока наконец не остался только я и Лерой. - Он слабо улыбнулся, глядя мимо Джош и Свон в угол. - Хорошо выглядишь, старина! Черт, до этого я не думал, что надолго останусь один!
   - Здесь нет никого, кроме вас? - спросила Свон.
   - Только я. Я - последний из "Цирка Райделла". - Он посмотрел на Джоша. - И кто же победил?
   - Кто победил в чем?
   - В войне. Кто выиграл войну? Мы или русские?
   - Я не знаю. Если Россия похожа на то, что мы со Свон видели... Да поможет Бог и тем людям тоже.
   - Ну, это была борьба с огнем с помощью огня, - сказал Расти. - Это то, о чем мне говорила мама. Борись с огнем с помощью огня. Так что в этом может быть и нечто хорошее: может быть, все сбросили все свои бомбы и боезапасы, и больше их не будет. Оружие просто довело борьбу до конца, а старый мир по-прежнему здесь, не так ли?
   - Да, - согласился Джош. - Мир по-прежнему здесь. И мы тоже.
   - Я полагаю, мир изменится немного. Я имею в виду, если везде так же, как здесь, то предметы роскоши должны все же в некоторой сохраниться.
   - Забудь о роскоши, - сказал ему Джош. - Этот вагон и эта плита роскошь, дружище.
   Расти ухмыльнулся, демонстрируя дыру, где был зуб.
   - Да, у меня здесь настоящий дворец, правда? - Он несколько секунд смотрел на Свон, потом встал, подошел к вешалке и взял с нее черный бархатный пиджак от костюма. Он подмигнул ей, скинул свой грубый хлопчатобумажный пиджак и одел черный бархатный. Из его грудного кармана торчал носовой платок. - Я скажу вам, что есть здесь все же кое-что, что никогда не изменится, маленькая леди. Магия. Вы верите в магию, дорогая?
   - Да! - сказала она.
   - Хорошо! - он взмахнул белым носовым платком, и внезапно в его руке оказался букет ярко раскрашенных бумажных цветов. Он предложил их Свон. Вы похожи на леди, которая могла бы оценить прекрасные цветы. Конечно, было бы неплохо полить их! Если цветы не поливать, они могут просто завянуть. - Он вытянул другую руку вперед, повернул свое запястье в воздухе, и в руках у него оказался маленький красный пластиковый кувшин. Он наклонил его над цветами, но вместо воды струйка желтой пыли высыпалась из него и упала на пол. - О, - сказал Расти, притворяясь разочарованным. Потом глаза его вспыхнули. - Ну, может быть это волшебная пыль, маленькая леди! Конечно! Волшебная пыль сохранит цветы живыми так же хорошо, как и вода! Что вы думаете?