Маккаммон Роберт. Песня Свон

   Только на него одного было направлено две винтовки и четыре пистолета. Он оглянулся на горящую восточную стену, потом на запад, на дорогу за полем, где грузовики и бронированные машины вроде бы собирались, чтобы сделать лагерь.
   Через пять-шесть минут вернулся один из солдат, а за ним ехал старый коричневый почтовый посылочный фургон. Джошу велели поставить Свон на землю, но она еще стояла с трудом и вынуждена была на него опираться. Потом солдаты грубо, но тщательно всех обыскали. Они долго мяли маленькую грудь Свон; Джош увидел, как лицо у Робина краснеет от гнева и предупредил: "Спокойнее!".
   - Что это за дерьмо?
   Они достали гадальную карту, которая была в кармане джинсов у Джоша.
   - Просто карта, - ответил Джош. - Ничего особенного.
   - К черту.
   Человек разорвал ее на кусочки и выбросил разорванную Императрицу на землю.
   Задняя дверь фургона открылась. Туда вместе с тридцатью другими затолкали и Джоша, Робина и Свон. Когда дверь закрыли и заперли, узники остались в полной темноте.
   - Вези их в "курятник"! - приказал водителю сержант.
   И фургон повез свою новую партию посылок.
   84. СПЕЦИАЛИСТ ПО ЭФФЕКТИВНОСТИ
   Свон зажала руками уши. Но все равно были слышны ужасные звуки, и она думала, что у нее лопнет голова, прежде чем они прекратятся.
   За пределами "курятника", который был широким кругом из колючей проволоки с находящимися в нем двумястами шестьюдесятью двумя выжившими, солдаты ходили по полю, срезали стебли и выдергивали их с корнями. Стебли как трупы валялись в кузовах грузовиков.
   На площадке "курятника" не разрешали разводить костры, а вооруженная охрана, стоящая вокруг очень быстро открывала предупредительный огонь, не давая людям собираться группами. Многие раненые замерзли до смерти.
   Джош вздрагивал, слыша смех и песни солдат в городе. Он вглядывался усталыми глазами в хижины и видел большой костер на середине дороги, около источника. Вокруг Мериз Рест были припаркованы десятки фургонов, бронированных машин, грузовиков и трейлеров, у других костров грелись победители. С мертвых содрали одежду и оставили их в страшных замороженных грудах. Собирая одежду и оружие, ездили грузовики.
   Кто бы ни были эти сволочи, думал Джош, они действуют эффективно. У них ничего не пропадает, кроме человеческой жизни.
   Над Мериз Рест витал дух сатанинского маскарада, но Джош утешал себя мыслью, что Свон все еще жива. А рядом, сидя рядом с ним настолько близко, насколько позволяли часовые, были Глория и Аарон. Она не могла плакать от шока. Аарон лежал свернувшись, пристально глядя открытыми глазами в никуда, зажав в рот большой палец. Солдаты отняли Плаксу и бросили в костер.
   Робин ходил вдоль колючей проволоки, как тигр в клетке. Войти и выйти можно было только через ворота из колючей проволоки, которые быстро построили солдаты. Вдалеке раздавались быстрые выстрелы, и Робин догадался, что эти сволочи нашли еще кого-то живого. Внутри "курятника" он нашел только шестерых своих разбойников, и то двое из них были тяжело ранены. Доктор Райен, который уцелел при нападении на его временный госпиталь, уже сказал Робину, что эти двое умрут. Баки тоже, хотя он был угрюм и не разговаривал. Но Сестры нигде не было, и от этого внутри у Робина все кипело.
   Он остановился, вглядываясь через проволоку в часового. Тот вскинул пистолет, прицелился в Робина и сказал:
   - Ну, отходи, ты, кусок дерьма.
   Робин ухмыльнулся, сплюнул на землю и повернулся. У него поползли мурашки, пока он ждал, что в спину полетит пуля. Он видел, как стреляют в пленников без всякой видимой причины, просто для развлечения часовых, и поэтому не мог вздохнуть спокойно, пока не ушел достаточно далеко. Но шел он медленно, бежать не собирался. Он уже отбегался.
   Свон отняла руки от ушей. Последние неприятные звуки пропали. Кукурузное поле было полностью уничтожено, и грузовики уползали, жирные и счастливые как тараканы.
   Она была больна от страха и бессильно лежала в подвале, куда посадили ее и Джоша. Но она заставляла себя смотреть на других пленников и воспринимать эту картину: стонущие и кашляющие раненые, бормотание тех, кто лишился рассудка, всхлипы и рыдания тех, кто вспоминал о мертвых. Она видела их лица, их темные и обращенные внутрь глаза: в них больше не светилась надежда.
   Они боролись и страдали за нее, и вот теперь они сидели на земле как насекомые, ожидая, когда их раздавит сапог. Кулаки ее сжались. Возьми себя в руки! - сказала она себе. Возьми себя в руки, черт побери! Ей было стыдно, что она проявила нестойкость и слабость, и в внутри у нее проскочила искра гнева, словно высеченная в результате удара железа о кремень. Она услышала, как смеются два охранника. Возьми себя в руки! крикнула она про себя, гнев ее рос и распространялся и выжигал болезнь и страх.
   - Ты лидер, - сказала ей Сестра. - И тебе следует научиться вести себя как лидер.
   Свон не хотела быть лидером. Никогда не просила, чтобы ее сделали лидером. Но она услышала, как не очень далеко плачет ребенок, и поняла, что если для кого-то из этих людей еще настанет какое-то будущее, то оно должно начаться прямо здесь... с ней.
   Она встала, глубоко вздохнула, чтобы окончательно освободиться от последних остатков слабости, и решительно пошла среди других пленников, смотря налево и направо, встречая их взгляды и оставляя впечатление проблеска из горящей топки.
   - Свон! - позвал Джош.
   Но она не обратила на него внимания, продолжая идти, а он встал и пошел за ней, но увидел, какая у нее напряженная спина, королевская осанка, полная уверенности и мужества, теперь даже другие пленники садились прямее, когда она проходила мимо, и даже раненые старались подняться с земли. Джош дальше не пошел за ней.
   Ее левая нога еще болела, но она была по крайней мере не сломана. Она и сама осознавала бодрящее влияние, которое имела на других - но не знала, что окружающие ее люди могли бы поклясться, что чувствовали излучение, исходящее от нее и согревающее ненадолго воздух.
   Она дошла до плачущего ребенка. Ребенок был на руках у дрожащего мужчины с распухшей багровой ссадиной на голове. Свон взглянула на ребенка, затем расстегнула свою разноцветную куртку и сняла ее. Она встала на колени, накинула ее на плечи мужчины, завернув в нее ребенка.
   - Ты! - крикнул часовой. - Отойди отсюда!
   Свон сжалась, но продолжала делать свое дело.
   - Отойди! - настоятельно сказала женщина рядом. - Они тебя убьют!
   Прозвучал предупредительный выстрел. Свон поправила складки своей куртки, чтобы ребенку было теплее, и только тогда встала.
   - Иди на свое место и сядь! - приказал часовой.
   Он держал винтовку у бедра.
   Свон почувствовала, что все смотрят на нее, что все напряглись.
   - Я не буду повторять! Шевели задом!
   - Помоги мне Бог! - подумала она.
   С трудом сглотнула и пошла к колючей проволоке и часовому с ружьем. Он сразу же поднял оружие наизготовку.
   - Стой! - предупредил другой часовой, справа.
   Свон продолжала идти, шаг за шагом, приковав свой взгляд к часовому с винтовкой.
   Он потянул затвор.
   Пуля прошла мимо ее головы, она почувствовала, что она пролетела, должно быть, не более чем в трех дюймах. Она остановилась, поколебалась и сделала еще шаг.
   - Свон! - закричал вставая Джош. - Свон, не надо!
   Часовой с винтовкой отступил на шаг, когда Свон приблизилась.
   - Следующая попадет прямо тебе в лоб, - пообещал он, но беспощадный взгляд девушки пронзил его.
   Свон остановилась.
   - Этим людям нужны одеяла и еда, - сказала она, и сама удивилась силе своего голоса. - Они им нужны сейчас. Иди и скажи своему начальству, что я хочу его видеть.
   - Хрен тебе, - сказал часовой и выстрелил.
   Но пуля пролетела над головой Свон, потому что другой часовой схватился за дуло винтовки и оттолкнул его.
   - Ты что не слышал, как ее зовут, старый осел? - спросил другой. Это та девчонка, которую ищет полковник! Иди найди офицера и доложи!
   Первый часовой побледнел, поняв, что был очень близко к тому, чтобы с него живьем содрали кожу. Он побежал в штабной пункт полковника Маклина.
   - Я сказала, - твердо повторила Свон, - что хочу видеть кого-нибудь из начальства.
   - Не беспокойся, - сказал мужчина. - Тебе совсем скоро придется встретиться с полковником Маклином.
   Еще один грузовик остановился у ворот "курятника". Задняя дверь была открыта, у входа столпилось еще четырнадцать пленных. Свон наблюдала, как они входят, некоторые тяжело ранены и едва идут. Она подошла помочь, - и как будто электрический ток пробежал по ней, потому что она узнала одного из новоприбывших.
   - Сестра! - закричала она, и побежала к грязной женщине, которая спотыкаясь проходила через ворота.
   - О, Боже милостивый! - всхлипывала Сестра, обняв Свон и держась за нее.
   Они какое-то время сжимали друг друга, молча, каждой нужно было услышать биение сердца другой.
   - Я думала, что ты погибла! - наконец сказала Сестра, глаза ее застилало от слез. - Боже милостивый, я думала, что они тебя убили!
   - Нет, со мной все в порядке. Здесь Джош, Робин, Глория, Аарон. Мы все думали, что тебя убили!
   Свон отодвинулась, чтобы посмотреть на Сестру. И вся сжалась. Горящий бензин обжег лицо Сестры справа. Бровь на этой стороне сгорела, а правый глаз распух и почти закрылся. Подбородок и переносица были изрезаны осколками стекла. Грязь покрывала все пальто спереди, а ткань была опалена и разодрана. Сестра поняла выражение лица Свон, и пожала плечами.
   - Ну, - сказала она. - Я никогда и не была красавицей.
   Свон снова обняла ее.
   - Ты снова поправишься. Не знаю, что бы я без тебя делала!
   - Ты прекрасно держишься, так, как было до того, как мы с Полом появились. - Она осмотрелась. - Где он?
   Свон поняла, что она имеет в виду, но спросила:
   - Кто?
   - Ты знаешь кто. Пол. - Голос у Сестры напрягся. - Он ведь здесь, не так ли?
   Свон колебалась.
   - Где он? Где Пол?
   - Я не знаю, - сказала она. - Здесь его нет.
   - О... Боже мой.
   Сестра прижала грязную руку ко рту. У нее кружилась голова, а этот новый удар почти сбил ее; она была больна и устала от борьбы, кости у нее болели, как будто ее разорвали на части и снова сложили.
   Она отступала от стены на западе, когда прорвались солдаты, нашла брошенный мясницкий нож и в рукопашной драке убила одного из них, затем волна атакующих войск погнала ее по полю. Она спряталась под какой-то лачугой, но когда ту подожгли у нее над головой, ей пришлось сдаться.
   - Пол, - шептала она. - Он погиб. Я знаю это.
   - Не знаешь ты этого! Может, он скрылся! Может, еще прячется!
   - Эй, вы! - закричал часовой. - Расходитесь и отойдите отсюда!
   Свон сказала:
   - Обопрись на меня.
   И стала помогать Сестре идти туда, где были другие. К ним подошел Джош, а за ним Робин. Вдруг до Свон дошло, что у Сестры больше нет кожаного футляра.
   - Стеклянное кольцо! Что с ним?
   Сестра приложила палец к губам.
   Взвыл мотор "джипа". Его пассажирами были Роланд Кронингер, все еще в шлеме и с забрызганным грязью перевязанным лицом, и человек, который назвал себя Друг. Оба они вышли, а водитель остался в работающей на холостом ходу машине.
   Друг прошествовал вдоль проволоки, его карие глаза сузились, когда он просматривал пленников. А потом он увидел, как она поддерживает раненую женщину.
   - Вот! - взволнованно сказал он и указал. - Вот она!
   - Выведите девушку! - сказал Роланд ближайшему часовому.
   Друг задержался, пристально глядя на женщину, которая опиралась на руку Свон. Лицо у нее было незнакомое, ведь в последний раз, когда он видел Сестру, она была изуродована. Он подумал, что припоминает, что видел эту женщину в тот день, когда он подслушал, как старьевщик говорит об Армии Совершенных Воинов, но он не обратил на нее внимания. Это было тогда, когда он плохо себя чувствовал, и детали ускользнули от него. Но теперь он понял, что, если эта женщина действительно Сестра, то у нее нет с собой этого проклятого кожаного футляра со стеклянным кольцом.
   - Подождите! - сказал он часовому. - Эту женщину тоже выведите! Поживее!
   Часовой позвал другого на помощь, и они вошли на огороженную площадку с винтовками наготове.
   Джош уже подошел к Сестре, когда часовой приказал Свон остановиться. Она посмотрела через плечо на два винтовочных дула.
   - Иди, - сказал один из мужчин. - Ты хотела видеть полковника Маклина? И теперь у тебя есть такая возможность. И у вас тоже, сударыня.
   - Она больна! - возразил Джош. - Вы что, не видите?
   Часовой, который только что говорил, выстрелил из винтовки в землю у ног Джоша, и Джош отступил.
   - Пойдем. - Часовой подтолкнул Свон винтовкой. - Полковник ждет.
   Свон поддерживала Сестру, когда они шли к воротам, охраняемым часовыми.
   Робин пошел было за ними, но Джош схватил его за руку.
   - Не делай глупостей, - предупредил Джош.
   Парень сердито вырвался.
   - И ты собираешься так просто дать им увести ее? Я-то думал, что ты ее охраняешь!
   - Я и охранял. Теперь ей придется позаботиться о себе самой.
   - Хорошо, - горько сказал Робин. - А ты что собираешься делать? Просто ждать?
   - Если у тебя есть предложения лучше - и такое, чтобы не погибало бы много народу, включая тебя и Свон - я с удовольствием их выслушаю.
   У Робина не было таких предложений. Он беспомощно смотрел, как Свон и Сестру гнали к "джипу", где их ждали двое.
   Когда они приблизились к "джипу", и Свон, и Сестра почувствовали, что по коже у них поползли мурашки. Сестра признала в том человеке, у которого было перевязано лицо, офицера, который разговаривал с ней из танка, и другого она тоже узнала. Узнала по глазам, улыбке, по тому, как он поднимал голову и держал сжатые в кулаки руки. А, может, по тому, как он дрожал от волнения. Но она его узнала, и Свон тоже.
   Он не смотрел на Свон. Вместо этого он шагнул вперед и оторвал воротник пальто Сестры.
   Под ним был коричневый шрам в форме распятия.
   - У тебя другое лицо, - сказал он.
   - У тебя тоже.
   Он кивнул, и она увидела в глубине его глаз быстрый проблеск красного.
   - Где оно?
   - Где что?
   - Кольцо. Корона. Или черт знает что еще. Где?
   - Разве не ты знаешь все? Скажи мне.
   Он сделал паузу и провел языком по нижней губе.
   - Ты не уничтожила это. Я знаю это наверняка, наверняка. Ты спрятала это где-нибудь. О, ты думаешь, что ты просто очаровательная крошка, не правда ли? Ты думаешь, твои дерьмовые розы совсем как...
   Он почти повернул голову, почти позволил себе посмотреть на нее, но не сделал этого. Мускулы на его шее натянулись, как струны на пианино.
   - Совсем как она делает, - закончил он.
   - Какая корона? - спросил Роланд.
   Друг проигнорировал его.
   - Я найду ее, - пообещал он Сестре. - И если я не смогу уговорить вас помочь мне, то у моего компаньона, капитана Кронингера, есть свой замечательный способ разговорить вас с помощью его инструментов. А сейчас ты прощаешь меня?
   Свон поняла, что он сейчас говорит с ней, хотя все еще смотрел на Сестру.
   - Я спросил, прощаешь ли ты меня теперь?
   Когда Свон не ответила, он еще шире улыбнулся.
   - Я даже и не надеялся на это. Сейчас у вас наверняка появился вкус к тому, что называется ненависть. Ну, и как он вам понравился?
   - Мне он не нравится.
   - О, - сказал он, все еще опасаясь, что не справится с собой, если посмотрит на нее. - Я думаю, ты научишься получать удовольствие от этого чувства. Итак, мы идем, леди?
   Они сели в "джип", и водитель направился к трейлеру полковника Маклина.
   Снаружи у разбитой северной стены, которую все еще пожирал огонь, и где грузовики громыхали туда-сюда с грузами оружия, одежды и обуви, одинокая фигура обнаружила гору трупов, которые еще не подобрала бригада мусорщиков.
   Альвин Мангрим перевернул тело умершего и осмотрел уши и нос. Нос был слишком маленьким, решил он, но уши были просто замечательными. Он выдернул кровавый мясницкий нож из кожаного чехла на поясе и начал работать, отделяя оба уха; затем бросил их в холщовую сумку, висевшую на его плече. Ее дно было мокрым от крови, и внутри было много ушей, носов и несколько пальцев, которые он уже "освободил" от их тел. Он планировал высушить эти предметы и нанизать их в ожерелья. Он знал, что полковнику Маклину это понравится, и думал, что это может быть не плохим товаром для обмена на несколько специальных пайков. В такой день и такую эпоху человек должен уметь использовать свой ум!
   Он вызвал из памяти мелодию из далекого прошлого, часть туманного мира. Он вспомнил прикосновение женской руки - грубой, тяжелой и ненавистной руки, покрытой мозолями, походы в кинотеатр, чтобы посмотреть рисованный фильм о прелестной принцессе, которая сожительствовала с гномами. Ему всегда нравилась мелодия, которую гномы насвистывали, когда работали в шахте, и он начал насвистывать эту песню, когда отрезал нос женщины и кинул его в сумку. Большинство музыкальных мелодий, которые он насвистывал, выходили через отверстие, которое находилось на месте, где раньше был его собственный нос, и ему пришло на ум, что если он найдет нос правильного размера, он может высушить его и использовать для того, чтобы закрыть отверстие на своем лице.
   Он подошел к следующему трупу, который лежал лицом вниз. Нос, возможно, будет разбит, подумал Альвин. Он схватил труп за плечо и перевернул его. Это был мужчина с бородой и с седыми прядями. И вдруг глаза на лице трупа открылись, ярко-голубые и налитые кровью на фоне серо-белого тела.
   - О... оу, - сказал Альвин Мангрим.
   Пол поднял свой "Магнум", приставил его к черепу этого человека, нажал на курок и своей последней пулей выбил ему мозги.
   Мертвый человек упал на тело Пола и согрел его. Но Пол знал, что сам он уже умирает, и был рад теперь этому, потому что был слишком слабым, чтобы приставить ружье к своей голове и легко уйти из жизни. Он не знал, кем был мертвый мужчина, но теперь этот ублюдок был уже историей.
   Он ждал. Он прожил большую часть жизни один и не боялся умереть один. Нет, он не боялся совсем - он пришел сюда от столь же ужасных вещей. Это был точно такой же кусок пирога. Единственное, о чем он сожалел - это незнание того, что случилось с девушкой, но при этом он знал, что Сестра была невероятно упрямой, и если она пережила все это, то не позволит причинить вред Свон.
   Свон, подумал он. Свон, не позволяй им сломить тебя. Плюй им в глаза, пинай их задницы и вспоминай иногда о добром самаритянине, хорошо?
   Он решил, что устал, и собрался отдохнуть, и может быть, когда он проснется, будет уже утро. Это было бы так замечательно - увидеть солнце.
   Пол заснул.
   ЧАСТЬ ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ. МОЛЯЩИЙСЯ В ПОСЛЕДНИЙ ЧАС
   85. САМЫЙ ВЕЛИКИЙ ВОР
   Желтый свет лампы падал на черты лица Смерти, и в ее присутствии Свон старалась стоять гордо и прямо. Страх трепетал внутри ее ребер как бабочка в клетке, но Свон встретила пристальный взгляд полковника Маклина без раболепия. Это человек, который идет по трупам, поняла Свон. Да. Она знала его, знала, кем он был, понимала хищную силу, которая управляла им. И сейчас он скосил Мериз Рест, но его глаза были все еще голодны.
   На столе перед полковником Маклином лежал кусок бумаги. Маклин поднял правую руку и, хлопнув ею, пронзил мгновенно отчет об убитых и раненых. Он широким жестом скинул их с поверхности стола и протянул свою ладонь Свон.
   - Армия Совершенных Воинов потеряла сегодня четыреста шестьдесят восемь солдат. Возможно больше, если отчеты устарели. - Он быстро взглянул на женщину, которая стояла рядом со Свон, затем за спину девушки. Роланд и двое охранников стояли за ними, а стоящий справа от Маклина был человек, который называл себя Другом. - Возьми это, - сказал ему Маклин. - Посмотри на себя. Скажи мне, стоишь ли ты четырехсот шестидесяти восьми солдат?
   - Люди, которые убили этих солдат, наверняка думали так, - заговорила Сестра. - И если бы у нас было больше пуль, вы все еще оставались бы за стенами, получая отпор на ваши удары.
   Маклин перенес все свое внимание на нее.
   - Как ваше имя?
   - Ее зовут Сестра, - сказал Друг. - И у нее есть кое-что, что мне нужно.
   - Я думал, что вам нужна девушка.
   - Нет. Она нужна мне не. Но она нужна вам. Вы видели кукурузное поле - это ее работа. - Он улыбнулся безучастно Сестре. - Эта женщина спрятала красивый кусок стекла, который я собираюсь получить. О, да! Я собираюсь найти его, поверь мне. - Его глаза глубоко проникли в глаза Сестры, через плоть и кость в ее кладовую памяти. Тени ее поступков летали как напуганные птицы в ее голове. Он видел зубчатые руины Манхэттена и руки Сестры, притрагивающиеся впервые к стеклянному кольцу; он видел водяной ад Голландского туннеля, покрытое снегом шоссе, шрамом пересекавшее Пенсильванию, крадущиеся стаи волков и тысячу других мерцающих образов в течение нескольких секунд. - Где оно? - спросил он ее, и сразу же увидел изображение поднятой вверх кирки в ее мыслях, как бы вырисовывающееся освещением.
   Она почувствовала, что он ковыряется в ее мозгу, как заправский вор в замке сейфа, и она должна успеть переключить тумблеры прежде, чем он войдет внутрь.
   Она закрыла глаза, плотно их сжала и начала поднимать крышку наиболее ужасной вещи, вещи, от которой ее крик перехлестнулся через край и обратил ее в Сестру Ужас. Шарниры крышки были ржавые, потому что она не смотрела внутрь долгое время, но сейчас она подняла крышку и заставила себя посмотреть на это так, как это было в тот дождливый день на шоссе.
   Человек с алым глазом был ослеплен голубым светом от крутящейся фары и услышал мужской голос, говоривший: "Дайте ее мне, леди. Прямо сейчас, позволь мне взять ее". - Образ прояснялся и усилился, и вдруг у него оказалось в руках тело маленькой девочки; она была мертва, а лицо разбито и искажено, и рядом находилась перевернутая машина, из радиатора которой вырывался шипящий пар. На окровавленном бетоне в нескольких футах лежали осколки стекла, и в них поблескивали маленькие искорки.
   - Дайте ее мне, леди. Мы позаботимся о ней теперь, - говорил молодой человек в желтом плаще, когда дотрагивался до ребенка.
   - Нет, - сказала Сестра мягко, мучительно, глубоко изнутри ужасного мгновенья. - Я не разрешаю вам... взять ее. - Голос Сестры звучал невнятно и путано.
   Он покинул мозг и память женщины, сопротивляясь сильному желанию выйти, и схватил ее за шею. Или она была сильнее, чем он думал, либо он был слабее, чем он предполагал - и он почувствовал, что эта проклятая маленькая сучка смотрит в него тоже! Что-то около нее - или само ее присутствие - истощало его силу! Да, это было так! Ее неистовая злоба делала его слабым! Один удар, один быстрый удар в ее череп - и все было бы кончено! Он сжал пальцы в кулак, и только потом осмелился посмотреть ей в лицо.
   - Что ты на меня уставилась?
   Она не ответила. Его лицо было ужасным, но у него был влажный, пластический блеск. Затем она сказала, так спокойно, как могла:
   - Почему вы так боитесь меня?
   - Я не боюсь! - взревел он, и мертвые мухи упали с его губ. Его щеки покраснели. Один из его карих глаз стал черным, как смоль, и кости перемещались под кожей лица, как гнилые основания дома из папье-маше. Морщины и трещины расходились от углов его рта, и он мгновенно постарел на десять лет. Его красная, морщинистая шея дрожала, когда он отвел свой взгляд от нее и повернулся спиной к Сестре. - Кронингер! - сказал он. Пойди возьми брата Тимоти и приведи его сюда.
   Роланд покинул трейлер без колебаний.
   - В течение шестидесяти секунд я буду расстреливать по одному человеку, пока ты не скажешь мне. - Друг наклонился ближе к Сестре. - С кого мы начнем? С этого большого негра? А как насчет мальчика? Будем ли мы просто разборчивыми? Будем тянуть соломинки или имена из шляпы? Я не занимаюсь таким дерьмом. Где ты прячешь это?
   И опять, все, что он мог увидеть - это крутящийся голубой свет и сцена аварии. Кирка, подумал он. Кирка. Он посмотрел на грязные одежду и руки женщины. И он понял.
   - Ты закопала это, верно?
   На лице Сестры не отразилось никаких эмоций. Ее глаза оставались плотно закрытыми.
   - Ты... зарыла... это, - прошептал он, ухмыляясь.
   - Что Вы хотите от меня? - спросила Свон, пытаясь отвлечь его внимание. Она посмотрела на полковника Маклина. - Я слушаю, - подсказала она.
   - Это ты заставила кукурузу расти? Это верно?
   - Земля заставила кукурузу расти.
   - Она сделала это! - сказал Друг, отворачиваясь от Сестры в то же мгновение. - Она положила семена в грязь и заставила их расти! Никто еще не делал этого! Земля мертва, и она единственная, кто может вернуть земле ее прежнее состояние! Если Вы возьмете ее с собой, у Армии Совершенных Воинов будут все продукты, которые ей нужны! Она может сделать так, что из одного колоска вырастет целое поле!
   Маклин смотрел на нее. Он не думал, что когда-либо видел девушку такую прелестную как она - и ее лицо выражало силу духа.
   - Это правда? - спросил он.
   - Да, - ответила она. - Но я не буду выращивать продукты для вас. Я не буду выращивать урожай для армии. И нет способа, которым вы могли бы заставить меня.
   - Есть! - зашипел Друг над плечом Маклина. - У нее есть друзья снаружи! Большой негр и мальчик! Я видел их сам совсем недавно! Ты возьми их с нами, когда мы пойдем, и она будет выращивать урожаи, чтобы спасти их шеи!
   - Джош и Робин лучше умрут.
   - Для тебя лучше, если они умрут? - Он покачал головой и другой его глаз стал бирюзовым. - Нет, я так не думаю.
   Свон знала, что он был прав. Она не сможет отказаться помочь им, если жизни Джоша и Робина будут ставкой.
   - Куда вы идете? - спросила она равнодушно.
   - Здесь! - сказал Друг. - Здесь наш брат Тимоти! Он скажет тебе! Роланд и брат Тимоти как раз входили в трейлер; Роланд крепко держал худую руку мужчины, и брат Тимоти шел, словно был в состоянии транса, его туфли шаркали по полу.