Макмуллен Шон. Путешествие «Лунной тени»

   – Рявкнул Феран. – Борта ненамного толще пергамента!
   Возможно, лодка была хрупкой, но зато невероятно легкой, а форма ее напоминала узкий наконечник копья. Защитный костюм Друскарла был аккуратно запакован и закреплен в лодке, потом туда осторожно спустились члены экипажа. Поверхность моря оставалась спокойной. Постепенно диск Мираль скрылся за линией горизонта, и только слабое зеленое сияние еще оставалось над водой. Феран и Друскарл заняли свои места столь осмотрительно, словно переступали через спящего крокодила, потом им передали весла.
   – Мы должны вернуться через два часа после удара огненного круга, – сказал Феран, когда течение медленно повлекло лодку прочь от галеры. – При удачном стечении обстоятельств за нами не будет погони.
   – Вы уверены, что после второго огненного круга Серебряная смерть рухнет на землю? – уточнил сарголанский капитан.
   – Да. Это не просто демонстрация силы, – ответил Феран. – Варсовран тщательно заботится о том, чтобы не потерять контроль над этой штукой.
   Феран и Друскарл взялись за весла, решительно направляясь в сторону Гелиона – прямо на маяк.
   – Мы должны быть на месте через час, – проговорил Феран, едва переводя дыхание, но не переставая грести.
   – Ты слишком много поставил на то, что Серебряная смерть упадет именно после этого удара, – заметил Друскарл.
   – Если это не случится, мы просто будем прятаться в течение дня, а с наступлением темноты вернемся на корабль. Потом появится новый шанс.
   – Ты так и не сказал, почему так уверен, что Серебряная смерть рухнет после второго удара.
   Феран промолчал.
   – Феран! По-моему, сейчас нет сомнений, что я ни с кем не смогу поделиться информацией.
   – Все дело в земляных работах, – мрачно буркнул Феран.
   – Земляные работы? Ты имеешь в виду те подводные укрытия, которые строили островитяне?
   – Нет-нет. Из своего укрытия я видел, как наблюдатели Варсоврана размечали огромную дугу, пересекавшую перешеек между двумя частями Гелиона. Центр окружности расположен в нескольких десятках метров от бывшего храма Метрологов, Простейшие арифметические подсчеты показывают, что граница второго круга должна почти полностью прийтись на воду. Вспышка произойдет утром, а это еще и время прилива.
   – Так вот почему Гелион окружен кольцом боевых кораблей, а всякие контакты с островом с помощью магических посланников прекращены, – кивнул Друскарл, на которого произвела сильное впечатление логика Ферана. – Сейчас для Варсоврана наступает нелегкий момент.
   Когда меньший из двух пиков Гелиона совпал с маяком, они замедлили ход, более плавно и спокойно взмахивая веслами. За виноградниками, ранее принадлежавшими храму, открывалась маленькая бухта, именно она была их целью. Стоя по пояс в воде они закрепили весла на бортах, а потом распаковали тяжелый костюм Друскарла. Пока Друскарл отходил на глубину, чтобы погрузиться в воду целиком, Феран отыскал несколько крупных камней и привязал к ним лодку. Друскарл уже надел костюм, оставался только шлем, однако он помог Ферану перенести шесть особенно крупных скальных обломков подальше от берега. Они подтянули туда лодку и перевернули вверх дном. После этого Друскарл удерживал камни, а Феран прикреплял их к суденышку. Только после пятого камня корпус лодки полностью скрылся под водой. С шестым камнем она легла на дно. К этому времени небо за малым пиком уже начало светлеть, приближался рассвет.
   Патрульный корабль шел в обратном направлении, его огни ярко сияли на темном фоне, но с его борта невозможно было заметить две человеческие фигурки у самого берега – среди скал и теней.
   – Мы должны нырнуть под лодку, – сказал Друскарл. – Это не последний патруль.
   – Нет, надо собрать водоросли, намотать их вокруг головы, чтобы не так выделяться на морской поверхности. Дождемся восьми часов утра. Воздух под корпусом лодки надо экономить, возможно, нам придется провести там целый день.
   – Значит, ты не вполне уверен в своих расчетах? – переспросил Друскарл, наблюдая за далекими судами.
   – Нет, я абсолютно уверен, но если прорытый канал не попадет на границу огненного круга, совпадение с водной гладью может оказаться недостаточным и Серебряная смерть не попадет нам в руки так быстро.
   Но мы ведь можем уйти отсюда и днем?
   – Конечно, только в этом случае Варсовран узнает, что кто-то обладает лодкой, развивающей скорость, намного превышающую ход его штурмовой галеры. Не сомневайся, после этого он приведет в боевую готовность весь свой чертов флот и окружит Гелион тройным кольцом в ожидании третьего огненного удара. И не забывай: на достаточно длинной дистанции, особенно при волнении на море, штурмовая галера без труда нагонит нашу лодку.
   Когда солнце показалось из-за горы, снова прошла патрульная галера. Все, что можно было заметить в маленькой бухте, – это два комка водорослей, дрейфовавших между мелкими волнами. Галера удалилась. Она обогнула малый пик, полностью отделенный искусственным проливом от основной части Гелиона. Островитяне и морские пехотинцы выполнили поставленную перед ними задачу, и наблюдатели Варсоврана и инженеры остались довольны работой. Если бы они не успели, им представилась бы возможность с максимально близкой точки увидеть последний огненный круг.
   На западном склоне главного пика Гелиона шесть наблюдателей сидели бок о бок на скальном выступе, а перед ними стоял кувшин вина и полкруга сыра. Как и у многих других островитян, работавших на строительстве канала, разделившего Гелион на две части, лица их были покрыты смесью белой глины и оливкового масла, чтобы защитить кожу от солнца. Маска эта служила и своего рода естественным прикрытием. Открывавшийся им вид на южный Гелион позволял разглядеть и корабли Варсоврана, стоявшие на несколько десятков метров ближе к новому проливу. Они смотрели, как боевая галера вошла в этот узкий канал, осторожно миновала его и направилась в открытое море.
   – Должно быть, он теперь метра три глубиной, если такой большой корабль смог пройти по нему, – заметил Ровал.
   – Как ты думаешь, какая там максимальная глубина? – спросил Норриэйв.
   – Это неизвестно. Думаю – насколько гелионцам хватило сил. – пожала плечами Терикель.
   – А я-то полагал, что никогда больше не увижу огненные круги в действии, – пробормотал Хэзлок.
   – А я думал, что не переживу и первый из них, – отозвал Д'Атро.
   – А это поможет остановить огонь? – спросил дьякон.
   – Мы бы находились в большей безопасности на «Лунной тени», в миле от берега и метра на три-четыре под водой, на отмели, – добавил Д'Атро.
   – Там не хватило бы воздуха для всех нас на целый день – объяснил Норриэйв.
   Ровал встал, потянулся и замер, положив руки на пояс и глядя на солнце.
   – Уже почти девять, – сказал он, а затем посмотрел вниз туда, где находился Варсовран со свитой, зрителями и охраной. – Мне пора подойти поближе.
   – Поближе? – воскликнул Норриэйв. – Картина огненного удара не станет более отчетливой, если подойти к ней на несколько метров ближе.
   – Я хочу слышать их слова.
   – Скорее всего, это будут малоинформативные восклицания, вроде: «Черт побери! Смотрите-ка!»
   – Может и так, но я иду туда. Не забывайте: когда вы увидите, как люди Варсоврана ползут за стену, бегите за эту скалу и закрывайте глаза.
   Ровал зашагал вниз по травянистому склону. Он довольно близко подошел к Варсоврану, чтобы различать черты его лица, и в этот момент его заметили два морских пехотинца.
   – Эй ты, островитянин, вали назад! – приказал один из них, указывая на склон за спиной Ровала.
   – Но я не хочу пропустить огонь, – запротестовал он.
   – Чтобы пропустить его, надо быть в Диомеде, – ответил второй солдат.
   – Откуда мне знать, – не унимался Ровал.
   – Я что-то тебя не помню.
   – Наверное, это из-за глины на лице.
   – Я вообще не помню на строительстве канала ни одного человека с бритой головой.
   – Я выбрил ее сегодня утром, чтобы отметить завершение работ.
   – Значит, ты рыл канал?
   – Ну, как все на Гелионе.
   – На твоих руках должны быть мозоли. Покажи.
   На руках Ровала были заметные потертости после недели активного корабельного труда на вантах «Лунной тени», но они не очень походили на мозоли от шестидесяти четырех дней обращения с лопатой.
   Его спас огненный круг.
   – Гляди, знать побежала прятаться за стену, – крикнул второй солдат.
   Все кто находился на острове, заранее позаботились о том, за какой грудой камней или стеной смогут спрятаться. И пехотинцы не были исключением. Они опрометью бросились к траншее, бросили копья на землю и легли плашмя. Ровал присоединился к ним.
   – Убирайся отсюда, это наше убежище! – рявкнул солдат, на которого Ровал невольно навалился.
   – Ты же хотел посмотреть на мои руки.
   – Чума возьми твои руки…
   Ослепительный свет бесшумно разлился вокруг. А потом Ровал ощутил запах горящей травы. Громовой раскат и волна пыли и песка оторвали их от земли, сверху посыпались камни, а затем обрушился поток горячего воздуха. Когда Ровал приоткрыл глаза, он тут же зажмурился, но успел увидеть, как задымилась на нем туника. Он поспешил стряхнуть раскаленные частицы с одежды. Стена дыма, пара и пламени, казалось, закрыла все небо, а непрерывный рокот оглушал. Ровал встал на колени, и тут ему на плечо легла чья-то рука. Он обернулся и увидел Варсоврана.
   – Ступай туда, вниз и помоги – стена рухнула на послов! – прокричал император, а потом повелитель пнул пехотинцев, которые все еще лежали плашмя, прижав руки к кожаным шлемам.
   Под кипящей поверхностью в нескольких десятках метров от берега Гелиона вода тоже постепенно нагревалась.
   – Еще немного, и мы сваримся заживо! – предупредил Друскарл.
   – Это пустяки по сравнению с теми огненными кругами, что уничтожили Торею, – заверил его Феран. – Горячий воздух быстрее рассеивается из-за малой площади острова. Пора подниматься.
   – Слишком рано, – возразил Друскарл, хотя уже успел в темноте надеть шлем и взяться за шнуровку. – У поверхности вода чересчур горячая.
   – В этой жизни все случается слишком рано или слишком поздно, – ответил Феран. – Лучше оказаться на месте слишком рано. Кроме того, у тебя защитный костюм и охлаждающая машина. Лишь один человек во всем мире способен сейчас пройти по раскаленному Гелиону, и это – ты.
   Друскарл выбрался из-под лодки и двинулся в путь. Внутри костюма хватало воздуха на две-три минуты. После этого ему придется открыть трубки, проходящие через охлаждающее устройство, закрепленное на спине. Голова его поднялась над водой, пар и порывы жаркого ветра мешали разглядеть, что творится вокруг, и он вонзил короткое копье в песчаное дно.
   – Больше тысячи метров такого ада, – прошептал он, ступая на берег.
   Отыскивая путь на ощупь сквозь стену дыма и пара, опираясь на металлическое копье, Друскарл медленно продвигался вперед. Примерно через сотню метров он открыл трубки и вдохнул воздух, поступавший снаружи через систему охлаждения. Он был все еще горяч, дышать стало трудно, но после нескольких шагов Друскарл был все еще жив, так что устройство, предложенное Фераном, по всей видимости, работало.
   Триста метров сквозь воздушные потоки, несущие дым – и картина постепенно начала проясняться, Друскарл, с усилием передвигая ноги, осмотрелся и понял, что находится на дороге, что прежде вела к храму Метрологов, проходя между роскошными виноградниками. Направо виднелся бывший перешеек, налево – холм, прежде увенчанный храмовой постройкой. Друскарл воткнул копье между двумя обломками скалы, чтобы оно служило ему указателем, и свернул налево. Теперь он шел быстрее, но жар мало-помалу проникал к телу. Внешний слой кожи уже начинал дымиться, в некоторых местах, обугливаясь, сальные пластины раскалились и прожигали покрытие, но все же костюм еще спасал от неминуемой смерти. Кристалл, сквозь который Друскарл смотрел на мир, постоянно запотевал, и путнику приходилось регулярно запускать в действие механизм, протиравший «окошко».
   Груда камней и остатки колонн появились перед ним в клубах дыма и взметнувшейся вихрем пыли. Если Серебряная смерть упала на руины здания, у него практически нет шансов найти ее, особенно, если принять во внимание высокие температуры, долго удерживаемые скальными породами. В центре небольшого храмового комплекса находилась открытая площадка, припомнил Друскарл, но считает ли Серебряная смерть это пространство центром ареала? Путь пролегал между двумя параллельно упавшими колоннами.
   Все вокруг было покрыто пеплом, раскаленные камни потрескались, обломки неузнаваемых теперь предметов смешались в единое целое, оплавившись от жара. Не так-то легко будет найти здесь Серебряную смерть… но внезапно она оказалась прямо перед ним.
   Это была четко очерченная форма, выделявшаяся среди пыли, пепла и хаоса, продолговатая сфера. Друскарл замер, уставившись на нее, осознавая, что она стремительно сокращается в размерах и оседает. Евнух поспешил в том направлении, где только что видел сферу, пытаясь угадать, сколько времени пройдет, прежде чем загадочная вещь превратится в обычную кольчугу из переплетенных пластинок и звеньев, и сможет ли он продержаться это время, выжить посреди ада в ожидании нужного момента. «Конечно, вот почему она не потонула в стеклянном озере в руинах Ларментела, – понял Друскарл. – Она медленно планировала к земле, достигнув поверхности, лишь когда та затвердела. Возможно, это свойство заложено в нее специально, позволяя вновь и вновь находить оружие». Сфера оказалась метра три в длину. Она все еще сокращалась в размерах, когда евнух ступил на оплавленные камни, служившие ранее покрытием храмовой площадки.
   Потом он увидел яркую вспышку и зажмурился, боясь ослепнуть, а когда снова открыл глаза, Серебряная смерть представляла собой сверкающие доспехи. Она лежала неподвижно и безжизненно. Друскарл отстегнул от пояса мясницкий крюк и потянулся к страшной вещи с максимального расстояния, получив, наконец, свой чудесный и грозный приз.
   Теперь, едва взглянув на Серебряную смерть, оказавшуюся в его распоряжении, он поспешил назад – но вдруг в ужасе осознал, что не может узнать дорогу. Он подавил накатившую волну паники, еще раз протер запотевший кристалл и осторожно обогнул внешнее кольцо площадки. Среди руин он нашел несколько проходов, но нигде не было видно параллельно лежавших колонн. Ему пришлось сделать немало шагов, пока он нашел это особое место. Вновь ступив на прежнюю дорогу, Друскарл двигался медленнее, чем прежде, воздух жег легкие, спину пекло. Он все чаще протирал «окошко», но встречные порывы ветра ослабляли его, а дым и пар как будто становились все гуще. Он не разглядел метку – копье, торчавшее между скалами, но, к счастью, наткнулся на него правой рукой и услышал металлический звон.
   Тогда он повернул направо, тяжело ступая по неровной земле, переступая через кучи камней, в отчаянной надежде не сбиться с прямого пути. Он шел по склону вниз, а там, внизу, его ждала вода. Кожаные сочленения костюма на коленях обугливались быстрее всего; евнух чувствовал, как проникавший к телу горячий воздух начинает сжигать его собственную плоть. Когда он в очередной раз поднял руку, чтобы протереть кристалл, отвалился правый рукав костюма. Он ощутил запах горелого мяса. Правая рука уже ничего больше не чувствовала, он не мог протереть кристалл и ничего не видел перед собой. Вслепую он пытался идти дальше, передвигая ноги, но уже не ощущая почвы. Свет в «окошке» вдруг усилился, а потом раздался всплеск.
   Друскарл едва осознавал, что рядом оказался Феран, на котором тоже был шлем, защищавший лицо и легкие от горячего воздуха, а также более тонкий защитный костюм.
   – Ты сделал это! – воскликнул Феран. – Ты добыл Серебряную смерть!
   Феран поспешил снять с Друскарла обуглившийся и местами сгоревший костюм, освобождая его тело от прикосновения невероятно горячих стальных пластин.
   – Забери это, освободи меня, – выдохнул Друскарл, подталкивая Ферана левой рукой. Ему не терпелось избавиться от давившего и ослеплявшего шлема, но, главное, от своей ужасной добычи.
   – Ни за что! – победоносно рассмеялся Феран, делая шаг в сторону. – Ты – часть плана.
   Он ударил Друскарла под ребра, дернул вверх, разрезая его грудину так, что открылись оба сердца. Друскарл рухнул на мелководье, обливаясь кровью, которая смешивалась с морской водой. Феран перевернул евнуха, усадив его, и начал натягивать на умирающее тело металлическую кольчугу Серебряной смерти. Будь Друскарл еще жив, он бы сопротивлялся, а потому Феран не сумел бы добиться успеха, но жизнь покидала тело евнуха, почерневшая правая рука уже оказалась в рукаве сияющего доспеха, плетение кольчуги натянулось, проникая внутрь кожи.
   Феран отпрыгнул назад, в горячую воду и остановился, наблюдая за происходящим. Вскоре перед ним поднялась с земли сверкающая серебристая фигура, на ногах которой еще виднелись – черные пятна – следы ожогов.
   – Служи мне! – твердым голосом приказал Феран. – Я – Феран Вудбар.
   Серебряная смерть поклонилась.
   – Твои руки на мне, – раздался знакомый, глубокий голос. – Приказывай мне, и я буду служить и защищать тебя.
   – Твой носитель поврежден. Сколько времени потребуется тебе на его восстановление и обретение полной силы?
   – Мгновения.
   Феран нырнул под воду и перерезал тросы, удерживавшие лодку на дне. Она всплыла на поверхность, и Феран деловито взялся за освобождение весел.
   – Носитель приведен в оптимальное состояние, – доложила Серебряная смерть.
   Ровал помог команде морских пехотинцев отрыть нескольких послов из-под завала. У некоторых были переломы, но все остались живы. На них произвела сильнейшее впечатление картина огненного удара с небес, и кое-кто уже бормотал, что станет рекомендовать своим королям заключить мирный договор с Варсовраном. Дым медленно рассеивался над южным Гелионом, а тем временем пехотинцы и слуги суетились вокруг раненых с бинтами, мазями и жесткими шинами для сломанных конечностей.
   Вся поверхность южного Гелиона была выжжена до скального основания, а глубоководный корабль, стоявший на якоре у берега, просто исчез. К северу от канала, разделявшего остров на две части, ничто не было оплавлено, только местами обожгло горячим ветром траву и еще полыхали брошенные у берега тележки, использовавшиеся во время земляных работ.
   Внезапно кто-то вскрикнул и указал на море. Длинная, узкая лодка стремительно скользила по воде, удаляясь от сожженного побережья южного Гелиона. Варсовран громко охнул, а затем разразился цветистым, многоэтажным проклятьем.
   – Вы все, оставаться на месте! – рявкнул он, лихорадочно обдумывая, что предпринять. – Не ты! – Он обернулся к Ровалу и жестом приказал ему приблизиться: – Ты, с лицом, покрытым глиной. Ты говоришь на диомеданском?
   Ровал пожал плечами и широко развел руками:
   – Великий император, я бедный рыбак, я говорю только по-видариански. Я не понимаю вас.
   – Не знаешь диомеданский, отлично. Значит, ты именно тот, кто мне нужен, – энергично кивнул Варсовран, переходя на видарианский язык. – Подойди ко мне.
   Когда лодка с Фераном и Серебряной смертью причалила, Ровал поймал конец и вытащил суденышко на берег.
   – Возьми мой топор. Если кто-нибудь приблизится на выстрел, убей его, – распорядился Варсовран.
   – Хорошо, император, великий император, – ответил Ровал.
   Он сделал несколько шагов в сторону и встал спиной к прибывшим, совершая круговые движения топором.
   – Ты говоришь по-диомедански? – спросил император у Ферана, а потом указала на Ровала: – Этот деревенщина знает только видарианский.
   – Я не просто говорю как урожденный диомеданец, – ответил Феран. – Я и есть диомеданец.
   – Тогда у нас не будет проблем с общением. Я – император Варсовран.
   – Для императора ты выглядишь слишком молодо.
   – Однажды я облачался в Серебряную смерть. Она вернула мне юное тело, избавив от груза двух последних десятилетий.
   – Говорят, еще десятилетие ты не будешь стареть, – заметил Феран.
   – Я… Это правда? То есть… Кто ты?
   – Многие знают меня под именем Феран Вудбар. Но когда ты приказал убить меня, мое имя было Сайфер.
   Варсовран на мгновение закрыл глаза. Он знал по опыту, что люди, пережившие то, что выпало на долю его собеседника, обычно становились довольно мстительными.
   – Итак, ты пытаешься обмануть меня, как я когда-то обманул тебя? – поинтересовался Варсовран, и на этот раз он говорил намного искреннее, чем это было ему свойственно.
   – Именно так. Если уж говорить о моей личности, следует отметить, что некоторые называли меня еще и Наре'ф Асбар.
   Ни Варсовран, ни Феран не могли заметить, как у Ровала открылся от изумления рот. К счастью, он стоял спиной к беседующим.
   – Значит, Серебряная смерть стерла твои годы и шрамы.
   – О да, даже слишком хорошо. При рождении природа наградила меня слабыми, ничтожными эфирными силами. Пятнадцать лет я провел в ничтожестве. Был обыкновенным помощником конюха, но однажды лошадь лягнула меня и пробила череп. Через месяц я поправился настолько, что мог самостоятельно встать на ноги, но вдруг обнаружил потенциал посвященного двенадцатого уровня. Меня ждала славная карьера колдуна, но когда Серебряная смерть завершила мое исцеление, я снова оказался на первом уровне сил, если не ниже. После жизни могущественного человека я получил в обмен молодость и бессилие. Разве удивительно, что я так усердно трудился, чтобы стать повелителем Серебряной смерти? Разве я не заслуживаю компенсации?
   «Диомеданскому волшебнику теперь должно быть лет девяносто», – подумал Ровал, пытаясь оценить ситуацию. Его действительно уже долгие годы никто не видел. У того колдуна был деформированный череп, это хорошо известный факт. Уровень контроля эфирных сил у Ферана всегда был ничтожно мал; этот факт хорошо известен Ровалу.
   – Ты облачался в Серебряную смерть? – спросил Варсовран.
   – На короткое время, после того как мы извлекли ее из святилища. Я совершил ошибку, позволив моему, эээ… коллеге надеть на меня эту вещь. Тогда мы понятия не имели, как она работает. Мой компаньон воспользовался ею, чтобы уничтожить замок, выстроенный на маленьком островке посреди озера. Компаньон не знал, что владельца замка не было на месте, хотя он уже возвращался. А еще с ним шел к замку отряд копьеносцев. Они ударили с тыла, убили моего компаньона, ожидавшего, пока остынут руины замка. Хвала судьбе, но Серебряная смерть избавила меня от шестидесяти прожитых лет. Я притворился, что являюсь глупым слугой погибшего колдуна. Меня избили до полусмерти и бросили. Я издали наблюдал за тем, как мои враги дождались, пока остынет остров, и вступили на него. Видел, как они вернулись с Серебряной смертью. О, я потерял Серебряную смерть, зато узнал, что она может даровать бессмертие, как и непобедимость.
   – А теперь ты стал ее повелителем?
   – О да.
   – Но ты мог облачиться в нее и снова помолодеть.
   – Это понадобится мне лет через пятьдесят-шестьдесят, бывший император Варсовран. А в ближайшее время мне нужны будут слуги, хорошие слуги, а таких найти непросто. Ты поможешь мне выстроить на Акреме новую империю.
   Варсовран задумался на мгновение, а потом спросил:
   – И что я получу взамен?
   – Ты станешь главным среди моих слуг, после Серебряной смерти, конечно. А еще ты останешься в живых.
   Варсоврану понадобился один вздох, чтобы осознать реальность.
   – Твои условия по-настоящему привлекательны, император Феран Вудбар.
   – Отлично. Во-первых, ты должен решить несколько частных вопросов. Существует некий юнец по имени Ларон, в настоящее время он находится в академии госпожи Ивендель. Его нужно немедленно посадить в темницу. А еще молодая женщина по имени Веландер, или Девять. Ее нужно схватить и доставить ко мне из Виндика, равно как и священницу ордена Метрологов по имени Терикель, которая находится сейчас на Скалтикаре.
   – Выжившая священница Метрологов?
   – О да. Кроме того, мне понадобятся некоторые приспособления, здания, а еще нужно собрать кое-каких колдунов. Эту скоростную лодку необходимо доставить назад, в Диомеду, на твоем флагманском корабле. На нем же поеду и я сам. Каждую ночь доставлять мне трех новых девушек, всю дорогу до Диомеды. Ты поедешь вперед на самой быстрой штурмовой галере и подготовишь к моей встрече город. Все ясно?
   – Да.
   – И еще одно. Обращаясь ко мне, говори «господин». Так следует говорить, пока я сам не выберу момент, чтобы раскрыть свое истинное имя.
   Стоявший в десятке метров Ровал слышал, как из груди Варсоврана вырвалось сдавленное шипение. Но свергнутый император соображал быстро. У него не было выбора, так что он тихо и отчетливо произнес:
   – Я согласен… господин.
   – Прикажи подогнать к берегу свою личную лодку, чтобы она доставила меня на флагманский корабль, туда же надо погрузить мою скоростную посудину. Я хочу находиться на борту, когда другие корабли затопят сарголанское судно «Волнорез». Проследи, чтобы там не осталось ни одного уцелевшего.
   – Я лично позабочусь об этом, господин.
   – После этого мне должны доставить шелковые одежды, лучшую еду и отменные напитки. Останется лишь дождаться женщин. Ни мужчин, ни евнухов. Чтобы ни одно существо, не имеющее явно выраженных грудей, не смело приближаться ко мне с подносом или кубком. Иначе такой смельчак будет брошен на съедение акулам.