Макмуллен Шон. Путешествие «Лунной тени»

   – Да, господин.
   Варсовран оставил Ферана на кромке берега рядом с Серебряной смертью и широкими шагами двинулся к Ровалу, который все еще стоял спиной к нему, помахивая топором и глядя на остальных, находившихся в отдалении.
   – Ты, с покрытым глиной лицом. Отдай мне топор.
   Ровал обернулся и в ту же секунду понял, что император обратился к нему на диомеданском языке. Соображал Ровал не хуже Варсоврана, а потому тут же поспешил заявить:
   – Я не понимаю вас, великий император!
   – Топор! Отдай мне топор! – распорядился Варсовран уже по-видариански.
   Ровал поклонился и передал оружие Варсоврану на вытянутых ладонях, рукояткой вперед. Варсовран указал на порт Дорожный:
   – Идем.
   Ровал снова поклонился, а затем пошел сбоку и чуть сзади от Варсоврана, который выкрикивал приказы своим людям на диомеданском языке. Когда Варсовран оказался рядом с губернатором острова, он понизил голос.
   – Никому не покидать остров без моего приказа, – быстро и тихо произнес он. – Срочно отправить вестовых на все корабли, чтобы они не покидали акваторию без моей команды. Допросить каждого пехотинца, каждого жителя острова, что они видели от полудня вчерашнего дня вплоть до настоящего момента. Допросить также всех, кто находился на кораблях: от капитана до юнги. Установить полную блокаду острова. Ни одного судна, ни одного магического посланца без моей команды. Все прибывающие корабли реквизировать и брать под полный контроль. Завтра на рассвете пройти по всему южному Гелиону в поисках любых ключей, чтобы узнать, как этот клоун добрался до Серебряной смерти по столь горячему острову. Все понял?
   – Да, ваше величество.
   – Да, еще… Называй меня пока просто «командующий», если хочешь остаться живым и здоровым.
   Убедившись, что на него не обращают ни малейшего внимания, Ровал потихоньку отошел в сторону, а потом забрался по склону туда, где прятались остальные члены экипажа «Лунной тени».
   – У нас возникла проблема, в существование которой вам будет довольно трудно поверить, – объявил он, оказавшись за скалой, в укрытии.
   Эйнзель провел серию экспериментов по изучению огненных кругов на побережье северного Гелиона. Некоторые предполагали использование эфирных методов, сфер-оракулов, магических помощников и другие инструментов холодного научного знания. Он применял разноцветные ткани самой разнообразной фактуры, открытые сосуды с жидкостями, кристаллизаторы, флюгера и прочие приспособления. Его охраняли два морских пехотинца.
   Колдун поднял голову и заметил, что на скале сидит какой-то островитянин и потягивает вино из кувшина, глядя на руины южного Гелиона. Скалу, на которую он забрался, выбрали еще несколько недель назад, и не просто так, а после тщательных расчетов.
   – Охранники, мне нужна помощь! – позвал Эйнзель. – Приведите вон того бездельника, что расселся на скалах.
   Пехотинцы доставили островитянина. Лицо его было вымазано глиной и маслом. Выполнив задание, охранники вернулись на исходную позицию, поскольку им вовсе не хотелось участвовать в опытах колдуна.
   – Я получил весьма тревожные новости, Высокоученый Ровал, – заговорил Эйнзель, когда пехотинцы отошли подальше.
   – Я уже знаю, – ответил Ровал. – Это я торчал там, на берегу, с топором в руках, пока Варсовран разговаривал с Фераном.
   – Помилуй, вот уж поистине умеешь ты подбираться к цели. Что же пошло не так? Наши самые верные расчеты показывали, что никто не сможет пройти по южному Гелиону раньше чем через двенадцать часов после удара.
   – Я знаю, но всегда существуют варианты. Я разработал способ извлечения Серебряной смерти сразу после захода солнца, руководствуясь идеями Высокоученой Уэнсомер, но теперь они потеряли смысл. Ты отправляешься на Диомеду с Варсовраном?
   – Да, сразу же после того, как он вернется, затопив сарголанский корабль, на котором прибыл сюда Феран.
   – Он лично возглавил штурм?
   – Да.
   – Понятно. Высокоученый Эйнзель, я подозреваю, что твой господин вернется, зная тайну Ферана. Если тебе удастся разведать ее, убедись, что Высокоученая Уэнсомер услышит от тебя эту новость, как только ты доберешься до Диомеды.
   «Кыгар» врезался в борт «Волнореза», на палубу галеры посыпался дождь стрел со штурмового корабля, а пара баллист метала горшки с огненной смесью. Суда плотно сцепились, и нападавшие бросились вперед. Первым на сарголанскую галеру ступил Варсовран, а за ним последовали три его личных охранника. Они решительно прокладывали путь в сторону кормы, к дверям, ведущим в помещение под ютом.
   – Артен, Тионел, встаньте на стражу перед дверями! – скомандовал Варсовран, заходя внутрь. – Гратц, за мной!
   Им пришлось убить двух матросов, чтобы добраться до каюты капитана, где навигатор жег карты и свитки. Увидев вошедших, он попятился к окну, удерживая жаровню в руках и заслоняясь от Варсоврана огнем. Его лицо было скрыто дымом.
   – Ты! Ты видел секретное устройство Ферана Вудбара? – спросил Варсовран по-диомедански.
   – Я… да, – пробормотал перепуганный навигатор, уверенный в неизбежности своей гибели. – И что с того?
   – Ты жить хочешь?
   – Я верен герцогу Фуджилиусу Сарголанскому, – твердо заявил навигатор.
   – Я ничего не имею против твоего герцога, – прорычал Варсовран. – Ты можешь описать это устройство в обмен на то, что я сохраню тебе жизнь?
   В глазах моряка засветилась надежда.
   – Только если я не предам этим ни моего герцога, ни моего императора.
   Он охнул, когда Варсовран вдруг развернулся и перерубил топором горло собственного охранника.
   – Надень его доспехи и шлем, а тело выброси в окно. Потом ступай за мной, – распорядился Варсовран, прежде чем открыть дверь и пройти в узкий боковой коридор. – Когда окажемся на палубе, держи рот на замке и не отходи от меня.
   Помимо того, что всем было категорически запрещено покидать Гелион, свободу жителей северной части острова никто не ограничивал. А на южную, сожженную и еще горячую часть едва ли кто-то хотел попасть. Экипаж «Лунной тени» провел остаток дня, собирая на пляже куски плавуна. Удалось обменять эту добычу на пару кувшинов вина и шесть копченых рыбин. За ужином они наблюдали, как отправляется на запад флагманский корабль в сопровождении эскадры боевых судов. Прошло еще два часа, и солнце скрылось за горизонтом. Мираль стояла высоко и продолжала подниматься.
   – Придется еще долго ждать, пока Мираль зайдет и мы сможем выйти в море, – заметила Терикель.
   – Нет, ждать не стоит, – ответил Норриэйв. – Мираль заходит всего за два часа до рассвета. Когда станет светло, мы еще будем в зоне обзора.
   – Да, «Лунную тень» смогут увидеть в подзорную трубу и выслать суда в погоню, – добавил Хэзлок.
   – И что же нам делать? – спросила Терикель.
   – После того, что случилось здесь утром, во всей округе нет акул, – начал Ровал. – Через полчаса мы доплывем до места погружения «Лунной тени», используя маски и дыхательные трубки.
   – Когда «Лунная тень» поднимается на поверхность, она станет заметна в свете Мираль, – предупредил Д'Атро.
   – Вероятно, у нас больше шансов уйти ночью, – кивнула Терикель.
   В стороне, где располагался лагерь морских пехотинцев, что-то ярко вспыхнуло, оранжевые искры взметнулись в темное небо, обозначая присутствие эфирного потока, а не обычного огня. Экипаж «Лунной тени» обернулся, глядя, как тает это сияние, сворачиваясь клубами.
   – Магический лазутчик подорвался на системе оцепления, – пояснил Ровал. – Кто-то пытался послать вестника на запад, но колдуны Варсоврана сумели перехватить его.
   – Кто? – поинтересовался Норриэйв.
   – Помимо нас на Гелионе есть и другие наблюдатели, – прокомментировала Терикель.
   – Кто именно? – быстро спросил Ровал.
   – Это тебя не касается. Ну ладно, самое время уходить, пока они уставились на небо. А потом начнут обыскивать остров.
   Выбрав такой курс, чтобы их закрывала тень, падающая от мыса, они добрались до места, где была затоплена «Лунная тень». К шхуне была привязана сеть, и захват, спущенный на канате Ровалом, вскоре подцепил ее. Все шесть пловцов поднырнули под корабль и стали торопливо отвязывать груз, удерживавший шхуну на дне. Через какое-то время «Лунная тень» появилась на поверхности.
   – Течение понесет нас на запад, мачты пока можно не поднимать, – предложил Ровал, когда откачали воду.
   – Что? Ты сошел с ума! – воскликнула Терикель. – Сейчас как раз попутный ветер.
   – Просто продолжайте вычерпывать воду, – настаивал Ровал.
   – Достопочтенная Старейшина? – позвал с юта дьякон. – К нам разворачивается галера.
   Ровал выругался, а затем стал энергичнее качать воду.
   – Нам придется снова погрузиться! – крикнул Норриэйв.
   – Нет! Бросайте якорные камни.
   – Что? Мы же погибнем еще до того, как пойдем на дно. Галера…
   – Нет. Продолжайте откачивать воду, нужно, чтобы трюм выглядел сухим, и еще: пусть все выпьют как можно больше вина, – сказала Терикель.
   – Вина? – в недоумении переспросил Норриэйв. – Зачем добавлять к обвинению в шпионаже еще и нарушение Навигационного акта? Нам и так грозит смертный приговор.
   – Терикель, открой запечатанный ящик и постели в капитанской каюте свежее белье, – приказал Ровал. – А затем разденься.
   – Раздеться? – эхом повторила Терикель, а все остальные рты открыли от изумления.
   – Раздеться. Мы с тобой разыграем весьма сомнительное представление.
   Когда патрульная галера «Морской огонь» подошла к «Лунной тени», шхуна уже стояла на якоре, мачты тянулись к небу, а паруса были опущены. Экипаж галеры услышал громкое и нестройное пение. Галера прошла вдоль борта шхуны. Три члена экипажа валялись на палубе, а еще один свешивался через борт. Лежавший матрос – темнокожий, по виду житель Акремы – приподнялся и помахал капитану галеры кувшином.
   – Ну, и где этот хренов огненный круг? – проорал он хрипло.
   Капитан галеры и старший офицер морских пехотинцев переглянулись, а затем возвели очи к небесам.
   На палубу «Лунной тени» перекинули мостик, и дюжина солдат поспешили на странную шхуну. Несколько мгновений спустя из капитанской каюты вытащили раздетых Ровала и Терикель. Они были не только обнажены, но и так же пьяны, как и все остальные члены экипажа. Офицер, вернувшийся на борт «Морского огня», доложил капитану о ситуации.
   – Шхуна называется «Полет стрелы», сэр. Груз – ламповое и оливковое масло. Купец по имени Гарреттен, который путешествует в сопровождении дамы… э… легкого поведения, решил посмотреть на огненный круг. Это обошлось ему в сто пятьдесят скалтикарских… Я не совсем точно расслышал, как называется их денежная единица. Он утверждает, что потратил деньги, чтобы нанять эту дурацкую посудину и бездарный экипаж, вот его и доставили сюда.
   – Ты сказал ему, что огненный круг был прошлым утром?
   – Да, сэр. Они отказываются в это верить.
   Капитан галеры прикрыл глаза и глубоко вздохнул:
   – Отправь их в трюм. Их придется доставить в порт и задержать там, пока не придет распоряжение из Диомеды освобождать все торговые суда.
   А на борту переименованной «Лунной тени» Ровал тихо произносил заклинание, пока Терикель возилась с рыбой среднего размера.
   – Ты уверен, что это сработает? – пробормотала Терикель с отвращением.
   – Не уверен, но раз нет альтернативы в виде взрослого ястреба, способного перенести моего магического вестника, значит, у нас просто нет выбора. А теперь держи повыше.
   У рыбы имелись широкие и необычайно длинные плавники и особый дыхательный орган, она могла несколько часов лететь над водой и развивать скорость чайки. Однако необходимо было периодически погружаться в воду, чтобы не пересохла кожа. Ровал установил такой режим, чтобы магический вестник плыл в течение трех часов, а потом поднялся в воздух. Тонкие синие нити эфирной энергии переползали с рук человека на тело рыбы, постепенно окутывая ее. Рыба начала светиться в области плавников. Она забилась в конвульсиях, словно пыталась освободиться от магических пут. Терикель бросила зачарованную рыбу в воду через приоткрытое окно капитанской каюты.
   – К тому времени когда она поднимется в воздух, ее никто не увидит, – заметил Ровал.
   – Какое облегчение, – буркнула Терикель. – И что теперь?
   – Теперь ты опять займешься магией, необходимо поймать еще одну такую рыбу.
   Колдуны Варсоврана охотились на тех, кто направлял магических вестников с Гелиона, с помощью эскадрона его личной стражи, и одному удалось уловить слабый поток энергии, исходивший от первого посланца Ровала, скользившего под водой в сторону Диомеды. В следующее мгновение вслед за рыбой помчался колдовской ястреб-охотник. Рыба ощутила приближение опасности, вильнула и в последнее мгновение увернулась от когтей. При втором заходе ястреб подлетал медленнее, широко расставив ноги и выпустив когти, но на этот раз рыба ушла в глубину. Ястреб последовал за ней – прямо в океанские волны. Рыба прижала плавники к телу, словно камень устремляясь в сторону дна. Но ястреб тоже сложил крылья и погружался следом.
   Магические посланники, окутанные заклинаниями, находились под контролем колдунов и могли проявлять свойства, которыми не обладали животные-носители, даже если это противоречило здравому смыслу и их инстинктам. Для ястреба все, что находилось в воздухе, автоматически являлось либо птицей, либо кожекрылым ящером. Летающая рыба находилась за пределами классических представлений. Погрузившись в темноту, рыба взмахнула плавниками и скрылась из вида. Заклинание-вестник заставило своего носителя-ястреба подняться к поверхности. Он начал кружить над водой, полагая, что добыча тоже вернется, чтобы дышать. Ястреб всматривался в волны, постепенно снижаясь, Проплыв под водой минут десять на запад, рыба-посланец действительно пошла на воздух, полетев над поверхностью океана, время от времени касаясь волн. А ястреб так напряженно выслеживал добычу, что не обратил внимание на второго вестника, летевшего гораздо выше, над его головой, тоже на запад.
   Варсовран направил на запад своего магического вестника, который прибыл в Диомеду раньше рыбы Ровала. Он оказался в городе через полдня после появления на горизонте армий Альянса. Кавалерийский отряд оторвался от основных сил и стремительно атаковал предместья Диомеды. Работающие на строительстве земляных укреплений, кто только мог, схватились за оружие. В короткой, жестокой схватке авангард неприятельской армии был отброшен, но основные силы еще не вступали в дело. Командир морских пехотинцев разместил свои части на стенах города так, чтобы произвести впечатление на чужеземных дворян, и тактика эта произвела ожидаемый эффект. Войска приостановились, разбили лагерь, и следующая атака планировалась уже гораздо тщательней.
   Адмирал Фортерон приказал направить в воздух четыре сотни магических стражей-охотников, чтобы в Диомеду не сумели попасть вражеские посланцы. Потом он выставил сторожевые корабли в гавани, чтобы препятствовать нападению с моря. Экипажи остальных кораблей сошли на берег для сухопутных сражений с осаждающей армией.
   На борту боевой галеры «Водяная фея» пленный сарголанский навигатор сидел в одиночестве и пытался нарисовать кожаный костюм, который видел на Друскарле во время экспериментов Ферана. Он старательно припоминал детали охлаждающего воздух устройства, закрепленного на спине. Варсовран и Эйнзель стояли на палубе в стороне от матросов и гребцов, тихо переговариваясь о своем новом повелителе.
   – Феран Вудбар также непостоянен, как моя бывшая жена, – говорил Варсовран, постукивая пальцами по длинному свитку.
   – Строго говоря, мой господин, она все еще остается вашей женой, – напомнил Эйнзель.
   – Ты прав. Мне развестись, прежде чем я убью ее? Но следует хорошенько обдумать этот вопрос. А сейчас моя проблема Феран Вудбар. Он непостоянен, импульсивен, и это хорошо. Если его правильно подстегнуть, он может совершить нечто безумное.
   – В таком случае нам не стоит его злить.
   – О нет мы из его жизни ад устроим, пока он не расколется.
   – И запустит в действие огненные круги? – мрачно спросил Эйнзель.
   – Именно так, а после этого… Сарголанский навигатор выдал нам секрет Вудбара. Он использовал плотной костюм из бронированной стальными пластинами кожи и охлаждающее устройство. Ну что же, у меня появится такое же снаряжение до того, как мы вернемся в Диомеду.
   – Но как человек может дышать в этом костюме? Мы ведь до сих пор не поняли тайну работы охлаждающего устройства.
   – Ха! Большой кувшин за спиной сохранит достаточный запас прохладного воздуха.
   – Может быть. Но большие кувшины очень много весят.
   – Я достаточно силен. Мы будем донимать этого Ферана Вудбара оскорблениями, которые будто бы исходят из цитадели на острове. Пройдет немного времени, и он не выдержит и направит туда Серебряную смерть, чтобы стереть врагов с лица земли. Тогда мы убьем его, а я первым подоспею к Серебряной смерти.
   – Мой господин, он использовал лодку, пригодную к погружению. Предположим, что однажды ночью он ускользнет от нас на этом суденышке вместе с Серебряной смертью, уничтожит цитадель на острове прежде, чем мы вообще узнаем о начале этой операции, а затем вернется. Кроме того, под стенами Диомеды стоит целая армия и попасть в… Ну да – бывший король мертв, но есть ведь еще и наследник. Положим, Вудбар придет к выводу, что его ненавидит вся Акрема, а не только те, кто засел в цитадели. Вдруг он решит направить Серебряную смерть на город?
   – И что? За шестьдесят четыре дня мы сможем прорыть канал вокруг городской стены и заполнить его водой.
   – Нет, это безумие! А что, если почва окажется каменистой? Вся Акрема, Виндик, Рациталь, Северный Скалтикар, часть Тореи будут сожжены прежде, чем эта дрянь остановится. И это при условии, что карты не врут и в Скалтикаре и Лемтасе достаточно снега и льда, чтобы остановить огненные круги – ведь лед это та же вода.
   – Игра стоит свеч.
   – Что? Нет! – запротестовал Эйнзель.
   – Ты должен доверять моим расчетам. Мы, безусловно, должны предпринять попытку спровоцировать этого мерзавца на применение Серебряной смерти. На какой территории он это сделает, мне безразлично. Для меня Торея значила куда больше чем когда-нибудь будет значить Акрема. А заполучить назад Серебряную смерть – путь к бессмертию и безграничной власти. Эйнзель, Эйнзель, я знаю, какой ты боязливый человек, но помни: быть на моей стороне – значит остаться в безопасности. Если Серебряная смерть вырвется на свободу над равнинами Диомеды, я создам подводное убежище в гавани и мы сможем переждать там огненные круги. Для этого подойдут перевернутые вверх дном и затопленные корабли. Две тысячи человек, пятьдесят диомеданских женщин для каждого из них, провизия инструменты… Да, я могу построить новый мир. И, вероятно, это самый разумный курс.
   Когда Варсовран вышел на корму, чтобы проверить, как идет работа сарголанского навигатора над схемами защитного костюма, Эйнзель внимательно посмотрел на запад. Небо хмурилось, собирался дождь, но перед его глазами стояло неугасимое пламя.
   Высоко в небе, над морем, в нескольких милях от Диомеды, заколдованная Ровалом рыба несла магического вестника. Постепенно она начала снижаться. Ее приближение уловил один из патрульных хищников-стражей, в мгновение ока рассчитал скорость и направление полета, а потом рванулся наперехват. Рыба получила серьезные раны при атаке и теперь умирала, хотя и не прекращала движение к Диомеде. Она сложила плавники и нырнула. Ястреб-охотник последовал за ней. Второй страж сменил расположение, чтобы перекрыть участок обороны, оставленный первым хищником. Рыба погружалась в пучину, но день уже наступил, и ястреб отчетливо видел ее силуэт, все еще скользящий в сторону осажденного города. Скорость раненой рыбы падала. Ястреб почти добрался до своей добычи, как вдруг в него врезалась другая рыба. Оба погибли, превратившись в завихрение пузырей, облако крови и комки перьев и чешуи, спутанных внутренностей и взбаламученной воды.
   Второй страж кругами опускался к поверхности моря, почувствовав смерть партнера, но рыба, за которой тот охотился, уже ушла далеко. Останки первого ястреба всплыли и теперь покачивались на волнах.
   Рыба-посланник поднялась к поверхности в гавани Диомеды, оказавшись в пределах внутренней зоны, за которой уже не следили магические стражи. Рыба совсем ослабела, ее скорее несли волны, но через несколько минут она из последних сил взлетела. Магический страж заставлял рыбу двигаться вперед, мало-помалу набирая высоту. Она миновала боевые корабли, пронеслась над грязными улицами, обогнула пару богатых вилл, определив местоположение своей цели. Последние три сотни метров буквально добили рыбу, но магический вестник управлял безжизненным телом, планируя, пока не влетел прямиком в окно башни.
   Тело рыбы ударилось о легкие жалюзи и тонкие шторы и шлепнулось на постель, на которой раскинулась обнаженная Уэнсомер, расслабившаяся после утреннего урока танцев. Ее пронзительный вопль поднял на ноги всю прислугу и растревожил ближайших соседей.
   – «…и я настоятельно советую тебе убедиться, что Ларон покинет город на первом нейтральном корабле, который возьмет курс на юг. Действуй безотлагательно. Феран может направить своих магических стражей, чтобы они опередили эскадру. Да пребудет с тобой удача, моя госпожа».
   Слова эти произносил маленький, светящийся оранжевый образ Ровала, застывший на ладонях Уэнсомер.
   – Хочешь еще раз посмотреть? – спросила Уэнсомер у Ивендель.
   – Я и в первый раз все хорошо расслышала, – ответила госпожа ректор.
   Уэнсомер сложила ладони, и энергия магического вестника проникла сквозь ее кожу.
   – Тут есть о чем задуматься, – заметила она.
   – Начнем с Ларона. Мы должны посадить его на борт подходящего корабля.
   – Корабля? Гавань блокирована.
   – О да. Ну что же, если какой-то корабль попытается выйти в море и будет потоплен, мы сможем подделать списки отправившихся на нем пассажиров, включив в них имя Ларона.
   – А где будет находиться Ларон, пока мы будет выжидать удобного случая, о достопочтенная мать?
   – Мне неприятно говорить это, но, наверное, на твоей вилле. Возможно даже, он заменит эту дохлую рыбу в твоей постели моя драгоценная дочь.
   К несчастью, ни один из капитанов не желал рисковать собственной шкурой, нарушая приказ, запрещающий судам покидать гавань. Ларон и Уэнсомер завтракали в комнате наверху башни, обычно солнечной и веселой. Но в этот день небо затянули облака, собирался дождь. Они неторопливо перебирали возможности выбраться в иное государство. Хотя ближайшая граница находилась всего в одном дне пути по морю, следовало учитывать, что к западу от города стоял огромный военный лагерь иностранных держав, а это делало любую попытку выйти из Диомеды практически безнадежной. Зато в гавани возвышалась цитадель, по сути являвшаяся центром иного политического правления.
   – Все, что тебе нужно сделать, – это заплатить пять золотых паголов Яррему Лысому, – объясняла Уэнсомер.
   – И что потом?
   – Он направит тебя к Чок-Тасу, корабелу, тот живет где-то в доках.
   – А затем?
   – Ты купишь маленькую, быструю гребную лодку за тридцать золотых паголов.
   – Тридцать!
   – Затем ты сядешь в эту лодку, возьмешь нож и пакет с камнями, по весу равный твоему телу.
   – Камни?
   – Ты дождешься, пока Мираль скроется за мостом Королевской эспланады.
   – И потом буду грести как безумный в направлении цитадели на острове и доставлю пакет камней принцу в качестве щедрого подношения, с заверениями в моем совершенном почтении?
   – Нет, ты проделаешь ножом маленькую дырочку в кожаной обшивке лодки, а сам ляжешь на дно и позволишь течению нести себя в сторону гавани. Когда окажешься в устье реки, стражники осыпят лодку градом стрел, но пока высланное ими патрульное судно доберется, лодка уже пойдет ко дну.
   – А я останусь, мокрый и холодный, по уши в воде, причем на тридцать пять паголов беднее, чем был до того.
   – Именно. Потом ты измажешься грязью и выберешься на берег и пойдешь жаловаться стражникам, что тебя избили, ограбили и выбросили в Деир. Они скажут: «Катись отсюда, вонючий ублюдок» или что-нибудь в этом духе. Ты послушно пойдешь прочь и вернешься ко мне. После этого примешь ванну на вилле, а когда Феран прибудет в Диомеду, корабел Чок-Тас быстренько выдаст ему Яррема Лысого и признается, что продал тебе лодку за пять серебряных монет и что ты около полуночи сел на весла, захватив с собой увесистый пакет. И еще сообщит, что лодку больше не видел.
   – Феран скоро придет к выводу, что я скрылся в цитадели на острове.
   – Совершенно верно.
   – Феран сотрет цитадель и восемьсот ее защитников в пыль, направив на них Серебряную смерть.
   – Нет.
   – Цитадель окружена водой, она находится на достаточном удалении от города. Это прекрасная и весьма соблазнительная мишень для удара.
   – Феран утратит защиту, которую дарует ему Серебряная смерть, в то мгновение, когда отдаст приказ атаковать цитадель. Варсовран тут же его разрубит на куски, а Серебряную смерть заберет назад. Едва ли Ферану нравится эта перспектива, так что я считаю: он воспользуется Серебряной смертью, чтобы обратить армию, осаждающую город, в бегство, затем велит Варсоврану штурмовать цитадель. Бывшему императору понадобится недель десять, чтобы заново отстроить большие катапульты, установить их на корабли, и тогда…