Макмуллен Шон. Путешествие «Лунной тени»

   А на оставшейся позади вилле Ларон торопливо прожевал и проглотил дольку чеснока, а затем распахнул дверь представителям новой Тайной милиции Ферана. На Лароне красовался расшитый лентами и мишурой кафтан привратника.
   – Доброй ночи, освободители! – воскликнул он, стараясь говорить с сарголанским акцентом. – Я очень харашо говорить по-диамедански. Новый дворецкий дома я есть…
   – С дороги, лягушатник! – рявкнул капитан, возглавлявший подразделение милиции, и резким движением оттолкнул Ларона, так что тот вылетел на улицу, под дождь. Он поспешил прочь, по дороге избавившись от нелепого кафтана.
   Уэнсомер скользила над пляжем к южной оконечности Диомеды метрах в тридцати над землей, когда небо вдруг озарилось яркой вспышкой, высветившей гигантский столб пара, дыма и пыли. Он достиг облаков, образуя гротескную, бесформенную тучу, видимую не только в городе, но и далеко в окрестностях. Центром была цитадель на острове, точнее, дворец короля. Несколько мгновений спустя волна горячего воздуха достигла Уэнсомер, выгибая ее крылья и обжигая бока и грудь. Но крылья, сотканные из эфира, нельзя сломать, так что колдунья быстро расправила их и продолжила полет. Воздух вокруг становился все горячее, принося жар огненного круга. Уэнсомер поднялась повыше, стараясь не потерять контроль над телом и правильно ловить воздушные потоки, определила точный курс и стала кружить по широкому кольцу вокруг столба пара, огня и пепла.
   – Это горячий воздух оттуда, где был остров, – пояснила Уэнсомер девушке, висевшей у нее на спине. – Нам нужно двигаться по кругу и использовать термальные потоки, чтобы не потерять высоту.
   Девять не ответила, потому что ей не задали вопрос. Уэнсомер продолжала парение по спирали вверх, левое крыло неуклонно указывало на колонну, от которой исходил жар. Мысленно колдунья подсчитывала время, за которое человек может добежать от дворца до доков, надеть неуклюжий кожаный костюм, а потом на лодке подобраться к руинам цитадели. Когда она закончила подсчеты, воздух затянули теплые клубы тумана. Дождь продолжался, но капли нагрелись.
   Когда Феран достиг воды, он задыхался и падал с ног от усталости, но отчаяние гнало его вперед. Такерам помог ему облачиться в громоздкий костюм, изготовленный для гораздо более крупного человека. Несколько пехотинцев подняли его и подсадили в скоростную лодку.
   И в это время над цитаделью взорвалась огнем Серебряная смерть. Солдаты в ужасе уставились на необычное зрелище.
   – Эй, вы все, смирно! – скомандовал Феран, у которого открытым оставалась только часть лица. Голос его прозвучал глухо. – Такерам, подойди ко мне поближе, слушай внимательно, ты должен еще кое-что сделать.
   – Слушаюсь, ваше величество!
   – Установи факел вот в это крепление.
   – Готово, ваше величество.
   Неожиданно Феран ударил помощника по голове тяжелыми кузнечными клещами, Ошарашенный офицер рухнул на дно лодки. Вторым ударом Феран прикончил его. Затем самозваный правитель взялся за весла и стал энергично грести к горящему острову. Оставшиеся на берегу пехотинцы не поняли, что случилось: они видели, что командир подался перед и нырнул в суденышко. Феран заметил, как люди побежали в сторону причалов. Оттуда доносились резкие возгласы и клацанье оружия.
   Вскоре раздался свист и плеск воды поблизости от лодки. Феран понял, что это стрелы. На берегу показались люди Фортерона, которые мгновенно смяли отряд милиции. «Надо было убить его, когда он находился в трансе там, в зале», – подумал Феран мрачно глядя, как стрелы густо сыплются в воду, время от времени попадая в лодку. Судно продвигалось удивительно быстро, однако факел представлял собой хорошую мишень для лучников. Но через пару минут Феран вышел из устья реки в гавань. Боевой флот, оказавшийся слишком близко к острову, жарко пылал на темной глади воды в южной части гавани. Впереди постепенно стихало пламя, но сам остров и руины зданий невозможно было разглядеть сквозь плотную пелену пара и пепла.
   А парившая в сотне метров над ним Уэнсомер заметила свет факела, медленно продвигавшийся в сторону цитадели.
   – Только один человек во всей Диомеде мог сейчас отправиться в это пекло, – сказала колдунья, обернувшись к Девять.
   От горящего острова тянулась песчаная банка. На ней был выстроен причал, к которому и направлялся Феран. Лодка в темноте уткнулась днищем в отмель, и Феран перевалился через борт, закрепив якорь в песчаном грунте. Вытащив факел из гнезда, он побрел к берегу. Вода была слишком горячей, она понемногу просачивалась внутрь костюма, но, на его счастье, возле острова проходило холодное течение, которое даже огненный круг не смог довести до кипения.
   Когда Уэнсомер спускалась к воде, ее крылья ударились о скоростную лодку Ферана. Столкновение оказалось слишком сильным, и колдунья тяжело рухнула в морские волны. Они с Девять поднялись на ноги, вода доходила им до колена.
   – Госпожа, лук потерялся, – сообщила Девять.
   – Что? Где?
   – Когда мы врезались в лодку, ремешок оборвался. Я поищу…
   – Нет это может занять массу времени в такой темноте. Идем со мной.
   Уэнсомер потратила еще пару минут на то, чтобы «втянуть» крылья Она завершила этот процесс на ходу, а вскоре они оказались возле лодки и увидели в ней тело Такерама.
   – Полагаю, мы нашли кое-что подозрительное, – заявила Уэнсомер, осмотрев мертвеца.
   – Человек вооружен, – Девять указала на нож, типичный для морского пехотинца.
   – Это нож для еды, – ответила Уэнсомер, похлопав по поясу Такерама. – Обрати внимание: топор исчез. Подумай, кто мог забрать его.
   – Феран?
   – Твои дедуктивные способности в один прекрасный день могут превзойти мои, девочка. Проделай дырку в этой лодке и столкни ее в море. А потом будем ждать.
   Цитадель была квадратной, стены укреплены башнями. В центре крепости находились сады и хранилища, способные обеспечить осажденных припасами в течение долгого времени. Но теперь все это сравняла с землей Серебряная смерть. Основные стены рухнули наружу. Ферану не составило труда дойти до места падения магического оружия. Несколько драгоценных мгновений ушли на поиски в сумерках, но вскоре на одной из плит, которыми был вымощен дворик, он обнаружил то, что искал. Феран поспешил забрать свой приз и двинуться назад, к берегу. Костюм уже начинал обугливаться, от него шел дым, но идти предстояло в два раза меньше, чем Друскарлу на Гелионе, а поверхность была намного ровнее. Не прошло и пяти минут, как он достиг кромки воды.
   Но лодки не было. Феран снял шлем и повыше поднял факел. Ни лодки, ни тела. Он воткнул факел в песок и стал снимать остальные части тяжелого облачения. Еще немного усилий – и он сможет доставить Серебряную смерть в Диомеду, положив металлическую конструкцию на жакет от костюма. Другого носителя для магического оружия он отыщет в городе, но где же лодка?
   Внезапно его внимание привлекло движение – какие-то фигуры мелькнули во тьме. Две женщины? Одна из них в блузе и брюках, какие носят служанки… Веландер! А вторая – та танцовщица, из дворца!
   – Мы устроим ему отличные похороны в море, – сказала Уэнсомер. – По-моему, так будет справедливо: я имею в виду его смерть.
   Феран надел кольчугу Серебряной смерти на шею, потом просунул руки в рукава.
   – Веландер! Моя искусная танцовщица! – воскликнул он.
   Уэнсомер выдохнула в ладони новое заклинание.
   – Вот ведь что интересно: Серебряная смерть не может соединиться с тем, кто надел ее на себя, она остается всего лишь качественной кольчугой, не более того, – жизнерадостно продолжал Феран. – Чтобы снова сделать Серебряную смерть своим слугой, мне нужно лишь другое тело. Не хотите ли предоставить его мне?
   И он вытащил топор.
   – Мама учила меня никогда не давать тело мужчине, не проверив сперва его пенис, – отозвалась Уэнсомер.
   Напоминание о пережитом утром оскорблении оказалось для Ферана слишком сильным ударом. Он побелел и решительно направился к женщинам.
   И в этот момент Уэнсомер метнула в его сторону шарик из светящихся красноватых нитей эфира. Пучок энергий должен был взорваться над головой Ферана и оплести его шею, удушая, словно удавкой. Вместо этого шар скользнул внутрь сложного сплетения металлических деталей, которое представляла из себя Серебряная смерть. Феран рассмеялся. Уэнсомер отступила, снова выдыхая в ладони заклинание, – на этот раз она сформировала длинный сияющий хлыст, которым нанесла резкий удар под колени Ферана. Кончик эфирного орудия изогнулся кверху, вошел в «кольчугу» и был буквально втянут ею. Уэнсомер не успела отдернуть руки от исчезающего магического орудия, и эфир потек из нее потоками, устремляясь внутрь Серебряной смерти. Колдунья торопливо выкрикнула слово-заклинание, разорвав опасную связь, но к этому моменту силы ее совершенно иссякли. Когда Феран приблизился, Уэнсомер все же выдохнула новое заклинание, взорвавшееся бриллиантовыми искрами, а затем повалилась на бок. Феран двигался вперед, слепо шагая по воде.
   – Славно, не на многое же ты способна, – рассмеялся Феран, одним взмахом уничтожив возникшие в воздухе мерцающие образы.
   Уэнсомер метнула в него еще одну вспышку, а Феран прикрыл глаза еще до того, как она взорвалась. Уэнсомер развернулась и бросилась бежать. Он преследовал ее, пока она не упала, споткнувшись. Он поднял топор над ее головой, и в этот момент в воздухе просвистел кинжал и ударил его в тыльную сторону ладони. За прошедший месяц Девять научилась некоторым оборонительным приемам джавата, а также выучила под руководством Ларона и пару способов нападения.
   Феран выругался и уронил топор. Уэнсомер изловчилась и ударила мужчину ногами, угодив прямо в пах – скорее случайно, чем благодаря точному расчету. Феран отшатнулся; а затем выдернул кинжал из руки и снова кинулся на колдунью, которая двинулась на глубину. Но тут он вспомнил об упавшем топоре и решил вернуться за ним. Однако в темноте, в тумане, при свете единственного факела, найти оружие было практически невозможно.
   Впрочем, Феран не был побежден. Ему надо было лишь переправить Серебряную смерть в Диомеду, где не будет недостатка в телах. Он направился к кожаному костюму, но тут на его пути встала Девять. На этот раз руки ее были пусты. Феран не желал, чтобы его снова кто-то отвлекал от намеченной цели, а потому сжал кинжал в левой руке и решительно шагнул к девушке.
   – Оставайся на месте, и ты умрешь.
   Он взмахнул кинжалом, но Девять уклонилась от удара и отвела его оружие, а другой рукой нанесла контрудар в нос. В глазах у Ферана рассыпались искры, не менее яркие, чем заклятия Уэнсомер, а Девять подсекла его под ноги, одновременно толкнув обеими ладонями. Ей удалось опрокинуть противника намного более тяжелого и сильного, чем она. Феран хлебнул морской воды, попытался встать на ноги, опираясь на руку, которая не была ранена, но Девять ударила его коленом, снова бросив в воду. Феран выронил кинжал, опять глотнул воды и еще раз попытался подняться, и почувствовал, как на него рухнула Девять, придавив своим телом.
   Вообще-то она была озадачена. Феран не применял методов борьбы вроде тех, которым Ровал учил Ларона. Этот мужчина предпринял несколько попыток высвободиться, а потом затих.
   Ровал говорил, что нужно сосчитать до двухсот, если хочешь наверняка придушить кого-то, иначе тот может прикинуться мертвым. Девять крепче выкрутила назад руки Ферана, и он опять забился, вырываясь из ее хватки. Но на этот раз движения его были намного слабее.
   На расстоянии раздался громкий плеск и прозвучал голос Уэнсомер:
   – Девять! Не позволяй ему схватить тебя, я нашла его топор!
   Девять была по сути хорошо сконструированным магическим слугой, а потому четко подчинялась приказам. Но поскольку это она сама схватила его, значит, рассуждая логически, следовало оставаться на прежнем месте.
   – Да, госпожа.
   – Где он?
   – Возле факела, госпожа.
   Уэнсомер появилась из темноты, держа топор весьма профессионально. Она огляделась, пытаясь понять, что происходит.
   – Девять, где он?
   – Подомной.
   – Что? Отойди!
   Девять и на этот раз послушно исполнила распоряжение, отодвинувшись от Ферана. Из последних сил он приподнялся. И тогда Уэнсомер рубанула. Лезвие топора перебило его шею: позвонки, мускулы, вены и связки.
   Уэнсомер стояла над телом Ферана в темной, окровавленной воде. Она все еще пребывала в танцевальном костюме – в поясе с монистами и остатками шелкового платья. Но теперь одеяние не напоминало облачение придворной дамы.
   – Что… как… – пробормотала она.
   – Я утопила его, госпожа.
   Уэнсомер рухнула на колени и рассмеялась, а слезы потекли ручьями по ее щекам, смешиваясь с такой же соленой морской водой.
   – Госпожа? Я сказала шутку?
   Уэнсомер мотнула головой, и с волос ее полетели брызги.
   – Нет, здесь единственный, кто заслуживает смех, – это я. Скорее, помоги мне снять с него Серебряную смерть.
   – Да, госпожа.
   – Как тебе удалось повалить его?
   – Это приемы, которым учил Ровал.
   – Что? Этот ублюдок меня не научил ни одному приему джавата за все годы нашего знакомства!
   При значительном весе Ферана, учитывая, что он не мог помочь, снять с него Серебряную смерть было не так уж легко. Наконец они справились, разглядывая в свете угасающего факела блестящую металлическую конструкцию в руках Уэнсомер.
   – Я могла бы сейчас надеть эту штуку на тело Ферана, – задумчиво сказала Уэнсомер. – В таком случае я стала бы повелительницей Серебряной смерти, ведь на этот раз он был бы облачен в нее чужой рукой. И он вернулся бы к жизни.
   Это не было вопросом, а потому Девять молчала.
   – Нет, – продолжала Уэнсомер. – Если бы я стала повелительницей Серебряной смерти, я не заслуживала бы доверия. Никто не смог бы мне доверять. Кроме того, этот ублюдок достоин смерти. Ему, должно быть, несколько сотен лет, этого более чем достаточно. Серебряная смерть должна быть уничтожена, а я, вероятно, знаю единственный способ сделать это. Придется тебе надеть Серебряную смерть, моя девочка.
   – Да, госпожа, – кивнула Девять, протягивая руки к кольчуге.
   – Тебе не любопытно узнать, почему?
   – Нет, госпожа.
   – Это может тебя убить. И ты не обеспокоена?
   – Нет, госпожа.
   Уэнсомер услышала плеск весел, кто-то приближался к острову. Не задавая новых вопросов, она помогла Девять облачиться в доспехи.
   – Однажды, может быть, ты покажешь мне приемы, которым научилась у этого паршивца Ровала, – пробормотала Уэнсомер, пока девушка просовывала руки в рукава кольчуги.
   – Это просто, госпожа…
   Ее голос внезапно оборвался. Серебряная смерть начала поглощать своего носителя.
   – Но не в этой жизни. Прости, Девять, я хотела бы надеяться на иной исход, но сомневаюсь, что мы еще когда-нибудь будем разговаривать с тобой.
   Как это бывало и с прежними носителями, Серебряная смерть сочилась сквозь кожу девушки, растекаясь под ней сплошным покровом, но вместо того чтобы предложить свои услуги Уэнсомер, она застыла и начала мерцать. По поверхности тела побежали пурпурные искры, а одежда девушки задымилась и стала обугливаться. Капли дождя зашипели, прикасаясь к ней. Вода вокруг ног закипела. Уэнсомер быстро отступила, а затем нырну в темную воду, потому что лодка была уже совсем близко.
   – Вон там находится светящаяся штука, – выкрикнул кто-то с диомеданским акцентом.
   Не меньше дюжины лодок продвигались сквозь дождь и туман. Все имели довольно глубокую осадку, так что гребцы почти лежали на спине. Уэнсомер мгновенно поняла, что это представители местной знати, сумевшей спастись из цитадели после огненного удара.
   – Все пропало, все пропало, – воскликнул один из прибывших. – Дворец был стерт с лица земли за одно мгновение.
   – Вот оно! – крикнул другой. – Тот свет, он не от факела.
   – Именно это они называют Серебряной смертью, ваше высочество, – добавил еще кто-то.
   – Итак, это правда. Это проклятое устройство может разрушить целый дворец… или континент.
   – Серебряная смерть выглядит как-то неправильно, – заметила женщина с высоким голосом.
   Те, кто находился на первой лодке, вышли на берег и собрались вокруг Серебряной смерти.
   – Эй, меня кто-нибудь слышит? – громко выкрикнул один из прибывших. – Кто повелитель Серебряной смерти?
   Уэнсомер стояла в воде, пригнувшись.
   – Ваше высочество, смотрите, вон там тело! – указал один из гребцов.
   «Высочество?» – Уэнсомер была удивлена. Принц Сельва. Они посадили тело Ферана и подняли из воды его отрубленную голову.
   – Это новый император, я видел его на причале. Он командовал Серебряной смертью.
   – Уже нет, судя по всему. Но не могу понять, готов ли теперь Серебряная смерть к тому, чтобы ее забрал кто-то другой?
   Уэнсомер видела, как один из мужчин взял весло и тронул им застывшую фигуру. В следующее мгновение весло разлетелось в щепки, а человека разорвало на куски, вокруг полетели окровавленные фрагменты и красные брызги.
   – Держитесь подальше! – с опозданием воскликнула бывшая императрица.
   – Что случилось? – ахнул принц Сельва.
   – Вступать в контакт с Серебряной смертью чрезвычайно опасно, – пояснила бывшая супруга Варсоврана, императрица и колдунья стоявшая на одной из лодок.
   – Тот парень был повелителем этого устройства, я видел его утром на причале, – повторил гребец, узнавший Ферана.
   – Так что, по-вашему, могло случиться, Высокоученый Падитан?
   «Падитан, – отметила про себя Уэнсомер, присматриваясь к этому человеку. – Придворный колдун Диомеды». Угловатый, долговязый тип обошел вокруг мерцающей Серебряной смерти, сложив руки за спиной.
   – Кто-то убил этого шута Ферана и надел Серебряную смерть на эту девушку, – заявил он. – Залтус, а раньше это устройство носили не мужчины?
   – Не знаю, но это точно не мужчина, – покачал головой Залтус.
   – Ваше высочество, у Серебряной смерти сейчас есть носитель, но нет хозяина.
   – Серебряная смерть, я твой новый повелитель! – воскликнул принц Сельва. – Подчиняйся мне!
   Серебряная смерть никак не отреагировала. Уэнсомер молча кивнула, словно получила подтверждение своим мыслям.
   – Наверное, она поломалась, как колесо водяной мельницы, в которое топор попал, – высказал соображение Падитан. – Никто не может к ней притронуться, никто не может ею командовать.
   – Но торейский боевой флот уничтожен, остались одни руины. Нам повезло, что мы как раз пошли на вылазку…
   В спину Залтуса вонзилась стрела. Он сделал пару шагов вперед и рухнул прямо на Серебряную смерть. Последовал новый кровавый взрыв. К берегу приближалось не менее двух эскадр небольших судов, с которых посыпался дождь стрел.
   – Ваше высочество, спасайтесь, мы задержим их! – выкрикнул один из придворных.
   Люди Фортерона подошли на обычных гребных ладьях, но их было в пять раз больше, чем уцелевших обитателей цитадели, кроме того, среди них имелись отличные лучники. Прошло не больше двух минут, и те, кто не успел бежать, были уничтожены. Фортерон сошел на берег и встал перед Серебряной смертью. Уэнсомер видела, как он вытащил стрелу из лежавшего перед ним тела и метнул ее в застывшую магическую фигуру. Стрела рассыпалась в пепел. Адмирал наклонился к самой воде и поднял за волосы голову Ферана. В этот момент к нему с докладом подоспел офицер.
   – Принц Диомеды жив, командующий. Он скрылся на одной из лодок. За ним вышли пять наших судов, но их лодка оказалась намного быстрее.
   – Полагаю, теперь вы можете называть принцем Диомеды меня, – ответил Фортерон. – Смотрите.
   – Феран Вудбар! Он мертв! Но как это случилось? Серебряная смерть способна была уничтожать корабли и дома, чтобы защитить его.
   Фортерон бросил голову и распрямился:
   – Вероятно, принц Диомеды заключал договор с Фераном, когда мы прибыли сюда. Должно быть, мы убили Ферана, когда он пытался надеть Серебряную смерть на эту девушку, прежде чем оружие активизировалось. А теперь у него нет хозяина. Вы согласны?
   В такой версии событий зияли явные изъяны. Почему Серебряная смерть мерцала еще до их нападения, если Феран лишь начал процесс превращения девушки в свое магическое оружие? В сторону берега летели стрелы и дротики, а Ферана убили топором. Однако Фортерон был опытным командиром, хорошо знавшим людей, а перед ним стоял офицер из числа самых элитных пехотинцев, из императорской гвардии. Адмирал кивнул, и офицер опустился перед ним на одно колено, склонив голову.
   – Именно так, ваше высочество.
   Фортерон улыбнулся, и оба мужчины внимательно посмотрели на Серебряную смерть.
   – Значит, ею теперь невозможно будет управлять? – уточнил офицер.
   – Проверим. Серебряная смерть, я твой новый повелитель. Подчиняйся мне! Серебряная смерть! Кто твой хозяин?
   Никакой реакции.
   – И как долго она будет вот так стоять здесь? – поинтересовался офицер.
   – Пока не иссякнет ее энергия. А затем она рассыплется на куски. У Эйнзеля была теория, что в таком случае она может взорваться.
   – Еще один огненный круг?
   – Нет, но, полагаю, разумнее будет держаться от этого чудовища подальше, – Фортерон указал на Серебряную смерть. – не менее разумно будет эвакуировать прибрежные районы Диомеды. Предупредите милицию, скажите, что ожидается новый взрыв. Убедитесь, что об этом услышали все в городе, сообщите, что я позабочусь о безопасности населения. А теперь вызывайте лодку, чтобы доставить тело погибшего императора на материк. Я хочу, чтобы его провезли по городу и по стенам, его должны видеть все морские пехотинцы. Я хочу, чтобы все они знали: теперь я управляю Диомедой.
   Когда они покинули берег, Уэнсомер подобралась к светящемуся истукану, в который превратилось то, что ранее было Серебряной смертью и магическим стражем по имени Девять в женском теле. По поверхности пробегали волны энергии, и общая картина показалась колдуньей весьма удручающей. Девять была по-прежнему связана с чем-то в ином мире, и гигантская эфирная энергия утекала туда через возникший портал. Напряжение непременно должно было привести к взрыву. Не исключено, что такому же мощному, как действие самой Серебряной смерти.
   – И когда ты взорвешься, что случится дальше? – спросила Уэнсомер у светящейся фигуры. – Ты заберешь меня с собой? Ну что же, если девочка-магический страж могла смотреть в лицо смерти, смогу и я.
   Дождь усилился и стал холоднее, вода у берега опять студила ноги. Уэнсомер провела в море слишком долгое время. Нестабильность истукана нарастала, он начал мерцать и менять окраску. Что же произойдет, когда, наконец, нарушится слияние чужеродных сущностей? Возможно, это будет коллапс, высвобождающий чудовищные потоки эфирной энергии. Но какой силы? Уэнсомер хотела бы знать ответ. Судя по прежним проявлениям Серебряной смерти, масштабы могут быть невероятными.
   Уэнсомер понимала, что надо уносить ноги, хотя надежды на спасение были призрачными. Внезапно она заметила какое-то движение в воде, неподалеку от светящейся фигуры. Еще одна лодка, коррак, с единственным гребцом. Уэнсомер распрямилась, с грустью чувствуя, как мало в ней осталось энергии. Тело колдуньи едва прикрывали обрывки костюма, но в правой руке был зажат боевой топор Ферана. Всего-то дел – убить гребца и захвати его лодку. Всего-то! После этого ей придется на веслах пересечь гавань, полную больших и малых судов, в сплошном тумане, затем пробраться в город, где никто не отменял комендантский час, пройти по улицам практически обнаженной… Куда? Виллу могут сторожить морские пехотинцы…
   – Уэнсомер? – раздался знакомый, ломкий голос подростка.
   – Ларон! – воскликнула колдунья, испытывая колоссальное облегчение.
   Она бросилась к его лодке по мелководью, а он уже спрыгнул через борт. В руке Уэнсомер по-прежнему сжимала топор, хотя раскрыла объятия навстречу спасителю. Она рванулась к нему так резко, что он буквально врезался лицом в ее грудь.
   – Мы были правы, Серебряная смерть попала в ловушку и разрушается, – бормотала она, всхлипывая от радости и усталости одновременно. – Мы убили Ферана, мы с Девять. Я перерубила ему шею… почти.
   – Девять? Ты?
   – Я надела на нее Серебряную смерть. Теперь она нестабильна. Твоя лодка, мы должны спасаться…
   Уэнсомер перевела дыхание, пытаясь подобрать слова, способные выразить ее благодарность. Он и сам несколько дней назад произносил нечто подобное. Теперь пришел ее черед. Низкорослый, щуплый, прыщавый, но именно он стал ее спасителем. Она не успела открыть рот. Юноша внезапно опустился перед ней на колено и взял за руку:
   – Мне не хочется признавать это, но ты стала моим отважным и благородным защитником, – заявил он.
   Уэнсомер вырвала руку и отступила на шаг.
   – Эй, я собирался поцеловать твою руку, – возмутился Ларон, вставая.
   – Что это значит? – потребовала ответа Уэнсомер. В голосе ее прозвучали опасные ноты, а ладонь крепче сжала рукоятку топора.
   – Ты убила Ферана и нанесла поражение Серебряной смерти.
   Меньше всего уставшая и обессиленная Уэнсомер готова была воспринимать себя героиней. Но Ларон был прав, хотя и избрал поразительно неромантичные слова для выражения своего восхищения. Грязная, мокрая, озябшая, в изодранной одежде, колдунья пребывала не в лучшем настроении. Ларон вдруг понял, что застал ее в момент отчаяния, в состоянии беззащитности и страха, так что следовало осмотрительнее выбирать слова. В надежде смягчить ситуацию, он быстро снял плотную тунику и протянул ее женщине. Уэнсомер буквально выхватила одежду у него из рук.