Макмуллен Шон. Путешествие «Лунной тени»

   – Когда-нибудь тебе еще придется спасти меня от чертовой неприятности, – проворчала она, натягивая тунику. – Язвительный маленький мерзавец… Ларон! Ларон, что это?
   Но Ларон уже не слышал ее слов, он смотрел на светящуюся фигуру. Из пульсирующего огня высвободилась голова девушки, а оранжеватая текучая субстанция словно стекала вниз, к ее ногам, превращаясь в нечто среднее между медом и ртутью.
   – Извлеки тело из этой оболочки, – распорядилась Уэнсомер, придя в себя. – А затем надо браться за весла и убираться отсюда как можно быстрее.
   Девять начала заваливаться вперед, когда Серебряная смерть стекла ей до талии, а сверкающая субстанция приобрела зеленоватый оттенок. Ларон осторожно приблизился и подхватил тело, внимательно следя за тем, чтобы не коснуться оплывающего «металла». Еще несколько секунд, и оболочка сползла на бедра девушки, затем достигла уровня голеней и посинела. Ларон и Уэнсомер осторожно приподняли тело Девять, чтобы извлечь его из магического устройства. Ноги ее освободились. На мгновение Ларон замер, удерживая Девять на плече и глядя на массу, теперь фиолетовую, которая кипела и булькала под водой.
   – В лодку, на весла! – скомандовала Уэнсомер. – Когда Серебряная смерть почернеет, стоять здесь станет не безопасно.
   – И что должно произойти?
   – Серебряная смерть превратилась в призрак, как и то, что находится в магическом венце, на котором закреплена твоя сфера-оракул. Когда наступает коллапс, вся заключенная внутри эфирная энергия разом вырывается наружу, всплеск может оказаться слишком мощным.
   Ларон взялся за весла, и несколько мгновений спустя они вошли в зону густого тумана, образованного испарениями после огненного круга. Дождь все моросил. Уэнсомер приподняла тело Девять, так и не приходившей в сознание, завернула его в обугленную, окровавленную тунику, а потом тоже стала грести ладонями.
   – Как далеко находятся доки?
   – А что?
   – Эту штуку уничтожит взрыв, а не огненный круг. Поднимется большая волна, которая обрушится на берег. Нам необходимо взобраться на холм, где стоит маяк.
   – Но мы могли бы вместо этого выйти в море.
   – Что? И ты называешь себя навигатором?
   – Ну, когда рассеется туман, может, мои знания в области навигации нам еще пригодятся.
   – Кстати, а как тебе удалось в таком тумане найти остров?
   – Я ориентировался на свечение, исходящее от Серебряной смерти.
   Уэнсомер распрямилась и воскликнула:
   – Значит, мы обречены! Подумать только, я хотела дожить до ста лет и умереть в собственной постели… Причем не в одиночестве.
   – По крайней мере, мне удалось в последнее время магическими способами оказаться в постели у двух дам, и это после семи столетий томления духа, – меланхолично ответил Ларон, не переставая грести.
   – Магическими способами? Ты что, думаешь, что кого-то околдовал? Чушь! Лавенчи просто получила приказ от хозяйки шпионить за тобой, а ее наставница работала в интересах Высокого Круга. А Пеллиен никогда не была проституткой, она первой из дакостианцев вошла в Высокий Круг. Она прибыла в Диомеду, чтобы следить за хозяйкой академии, а также за любым, кто покажется ей подозрительным.
   – Ты гнусно лжешь! – возмутился Ларон, весла замерли в воздухе.
   – А почему еще они вдруг проявили интерес к прыщавому юнцу вроде тебя? И раз уж мы решили перед смертью назвать все вещи своими именами, могу добавить: у хозяйки академии не было никакого плана по нейтрализации Серебряной смерти. Просто она считала себя лучшим хранителем, чем любой из нас.
   – Ты хочешь отплатить мне за то, что я сказал там, на острове.
   – Да, но я говорю правду! Тобой воспользовались и хозяйка академии – в переносном смысле, и Лавенчи с Пеллиен – эти в самом прямом смысле слова. Я – единственный честный игрок в Диомеде. Остальные – всего лишь мошенники, воры, дураки и самодовольные невежды.
   – Но почему ты… Черт побери, что это?
   За кормой лодки поднималось нечто огромное. И оно быстро приближалось. Ларон греб изо всех сил, весла с невероятной скоростью погружались в воду и снова выныривали. Когда перед лодкой упал свет; им удалось понять, что происходит.
   – Боевая галера! – воскликнул Ларон. – За борт, возьми с собой Девять! Я останусь в лодке, чтобы у них была цель.
   – Я останусь; а ты плыви с ней отсюда.
   – Нет времени для героизма…
   – Ларон, я не умею плавать!
   – Ты умеешь летать, но не плавать?
   – А я что, похожа на утку?
   – Слишком поздно!
   Они замерли, на лодку упал свет магического луча, которым с галеры осматривали гавань.
   – Вон там, десять градусов на правый борт! – скомандовал колдун, управлявший лучом света. – Еще одна лодка принца. Лучники, по моей команде…
   Но фортуна снова решила спасти Ларона. Именно в это мгновение Серебряная смерть окончательно потеряла стабильность, и огромный поток энергии за долю секунды вырвался наружу. Тень боевой галеры упала на лодку, а корпус корабля закрыл двух оцепеневших людей от чистого, ослепительного сияния, которое озарило пространство вокруг острова. А в следующий момент судно превратилось в груду рассыпающихся, горящих обломков. Охваченные пламенем тела падали в море. Громовой раскат прокатился вслед за вспышкой, опережая стену воды, от которой не было спасения. Она подняла лодку в воздух, а Уэнсомер и Ларон вцепились друг в друга. А потом вода выкинула людей в пучину.
   Сержант милиции и его подразделение были поражены, что волна от второго взрыва не смыла весь город, но, к счастью, в мелкой гавани не хватило воды, чтобы затопить доки и прибрежные дома. Многие погибли, но большинство людей выжило. Фортерон успел предупредить город о надвигающейся опасности. Все твердили, что новый правитель заботится о народе, что он станет хорошим принцем.
   – Поллос, еще трое вон там! – указал сержант, всматриваясь сквозь пелену дождя.
   Женщина в тунике вела юношу, который нес на плечах девушку. Они объяснили стражникам, что девушка пострадала, но не слишком серьезно. Они спали, когда обрушилась волна. А хозяин дома, взрослый мужчина, был в это время в городе, на укреплениях. Да-да, у них есть друзья, у которых можно поселиться. Хрупкий, но мужественный юноша твердо поддерживал тело бесчувственной сестры. Сержанта так растрогала эта сцена, что он снял плащ и прикрыл от дождя и холода пару несчастных молодых людей. Как только отряд милиции скрылся из виду, Уэнсомер дала пощечину Ларону.
   – Это за то, что ты выдал меня за свою мать! – прошипела она.
   – Первое, что пришло мне в голову.
   – Я – девственница! Кстати, у тебя действительно есть друзья в городе, которые дадут нам приют и не потребуют за это слишком большое вознаграждение?
   – Сюда, – кивнул он, указывая дорогу.
   Пеллиен разбудил громкий, настойчивый стук в дверь. Она заснула лишь четверть часа назад, так что теперь со стоном поднялась, зажгла лампу и пошлепала босыми ногами ко входу в дом.
   – Кто там?
   – Ларон.
   – Что? Почему ты здесь?
   – Пожалуйста, открой дверь. Мне нужна помощь.
   – Мужчины! – вздохнула Пеллиен и отодвинула засов. – Ларон, сейчас не самое подходящее время, чтобы… – начала она, отворяя дверь, но промокший, в синяках и ссадинах Ларон буквально свалился ей в руки.
   – Я понимаю, у меня тоже было не самое удачное время, – пробормотал он.
   – Если уж на то пошло, всем троим не особенно везло, – вставила Уэнсомер, затаскивая тело Девять в прихожую.
   Уэнсомер быстро выяснила, что ее больше не преследую власти. Пеллиен сообщила, что Тайная милиция Ферана уже распущена, а уцелевшие ее члены направлены на стены и оборонительные рубежи Диомеды. Для Уэнсомер вызвали экипаж, в который были запряжены два пони, и она отправилась на свою виллу. Фортерон застал ее перед обломки входной двери.
   За чашкой горячего меда со специями Уэнсомер объяснила: Феран был так захвачен танцем, что буквально вытащил ее из зала. Он направил Серебряную смерть на цитадель, чтобы произвести впечатление на танцовщицу. Она испугалась, когда он позднее явился к ней в дом, а потому спрыгнула с балкона в кусты. Ветки смягчили ее падение, но расцарапали все тело. Она видела нечто огромное, похожее на птицу, пролетевшее над башней и скрывшееся в ночи. Она решила, что это очередное колдовство Ферана.
   Эта история не во всем совпадала с рассказами морских пехотинцев, которых успели опросить люди Фортерона, но адмирал знал что люди, оказавшиеся перед лицом вооруженных дознавателей, спешат рассказать то, что они них хотят услышать, а вовсе не правду.
   – Ты уверена, что он прилетал сюда за тобой? – спросил Фортерон. – Стражник на улице заявил, что как раз перед первым ударом огненного круга он видел гигантскую летучую мышь, планировавшую с твоей башни.
   – Ваше высочество, откуда мне знать наверняка, я пряталась в саду всю ночь и только теперь набралась храбрости вернуться домой. Слуги говорят, что за мной приходил взвод морских пехотинцев, который вышиб входную дверь, а потом явился другой отряд и арестовал тех, кто прибыл сначала.
   На рассвете самопровозглашенный принц Диомеды поблагодарил Уэнсомер и оставил ее дом. Дворецкий помог колдунье подняться наверх, и она рухнула на постель, мгновенно провалившись в глубокий сон без сновидений.
   Пеллиен оделась, пожевала листья бодрящего каффина, которые недавно украла с дворцовой кухни, и направилась к укреплениям, укрываясь от дождя широким плащом сестры милосердия. Она и правда была сестрой, и нетрудно догадаться, что сестры вскоре понадобятся. Учащиеся академии госпожи Ивендель сами смогут позаботиться об исцелении порезов, ушибов, головной боли и прочей ерунды.
   Оставшийся в комнате Пеллиен Ларон заснул, едва уложил на кровать тело Девять. Теперь он спал.
   Рассвет еще только набирал силу, а тяжелые облака делали его свет призрачным и тусклым. Фортерон стоял у окна самой высокой башни, глядя на запад, где раскинулся огромный военный лагерь Альянса. К нему приблизилась Сайрет в сопровождении двух слуг, один из них держал в руках поднос. Учительница танцев взяла поднос и отпустила слуг.
   – Мой господин принц, вам нужно поесть, – заговорил она.
   – Я снова нахожусь под контролем, но только чьим? – сказал он, не поворачиваясь.
   – Я принесла вам напиток, который укрепит силы, ваше высочество, – настаивала Сайрет.
   Наконец Фортерон обернулся.
   – Острый, но весьма соблазнительный запах, – заметил он, взглянув на содержимое подноса. – Что это?
   – Бобы каффина, обжаренные, измельченные, а затем сваренные и процеженные. Я добавила в них мед и козье молоко, чтобы смягчить вкус.
   – И чем это лучше для пробуждения и преодоления последствий бессонной ночи, чем мед и сушеные финики с черным хлебом?
   – Потому что в этом блюде есть вещества, активизирующие силы и поддерживающие бодрость.
   Сайрет взяла сосуд и отхлебнула. После этого Фортерон принял у нее напиток и осторожно попробовал. Он невольно поморщился:
   – Ох, это больше похоже на лекарство, чем на питье.
   – Этот напиток рекомендуют при некоторых заболеваниях, но представьте себе, что бобы продаются на вес серебра.
   Фортерон сделал еще глоток, затем указал на армии Альянса:
   – Жидкая грязь, которая служила дополнительной линией обороны для нас, судя по всему, становится теперь ловушкой, – сказал он. – Мои враги собрали в прибрежных лагерях десятки винных барж, теперь они ждут, когда половодье позволит передвигаться по равнине на плоскодонных судах. Серебряной смерти у нас нет. Большая часть боевых кораблей уничтожена и рассеяна за прошлую ночь. Осталась лишь дюжина крупных галер на реке и несколько глубоководных судов, уцелевших в катастрофе. Другие корабли не подойдут к Диомеде до завтрашнего утра, так что я подозреваю, наши друзья с равнины предпримут атаку именно сегодня.
   – На них лежит мое проклятие, ваше высочество.
   – Я благодарен тебе за это, но пятьдесят тысяч воинов были бы сейчас полезнее. Однажды ты была замужем за королем Диомеды, как мне сообщили.
   – Его убили вместе со всеми нашими детьми. Я обезумела. Я танцевала в темнице, я танцевала, когда меня вели по улицам, чтобы унизить, я танцевала во время суда, я танцевала, когда меня вели в тюрьму. Это довело узурпатора до нервного срыва, он и так был весьма подозрительным по натуре, но тут ничего не мог поделать. Меня заперли в темнице, и я учила смотрителей танцевать. Потом меня в лохмотьях выкинули на улицу, но постоянно присматривали, чем я занимаюсь. Я танцевала на рынке, мне бросали монеты. Я сняла жилье, со временем появились и ученики. Шли годы, и всем надоело следить за мной. Я даже научила танцевать нескольких шпионов. Ко времени вашего вторжения я находилась под покровительством дочери иностранного купца, госпожи Уэнсомер. Было приятно избавиться от обличья безумной под торейским владычеством.
   – Я счастлив, что сумел причинить немалые неудобства убийцам вашей семьи, – ответил Фортерон с официальным поклоном. – Но вы должны отложить отъезд. Сын узурпатора собирается снова захватить власть в Диомеде, а слухи о том, что бывшая королева не безумна, безусловно, уже достигли его ушей.
   Фортерон допил отвар бобов каффина и поставил сосуд на поднос, который все еще держала Сайрет.
   – Вы никогда не задумывались о том, почему Диомеда была столь равнодушной под вашим управлением? – спросила Сайрет.
   Фортерон и сам не раз недоумевал, наблюдая за безразличием горожан к захватчикам. Он полагал, что дело в правильно выбранной стратегии сдерживания солдат и в предоставлении льгот местным торговцам и ремесленникам.
   – Да, я думал об этом, – осторожно ответил он, ожидая, что скажет Сайрет.
   – Я все еще располагаю влиянием, я знаю многих. Когда возникал заговор, верные мне люди вмешивались и устраняли заговорщиков, если не удавалось приостановить их деятельность. Когда в город прибывали шпионы из цитадели, мои люди ловили их. Когда наемные убийцы пытались найти убежище в домах жителей в расчете на их недовольство захватчиками, рядом обязательно оказывались мои люди, которые нейтрализовали потенциальную опасность. Это трудная работа. Многие из моих людей погибли.
   Фортерон некоторое время молча смотрел на женщину, удивленный и растерянный. Он понятия не имел, что в городе существовала столь сильная организация под началом Сайрет или кого-то другого. Он знал, что многие купцы, дворяне и ремесленники добровольно становились его осведомителями, передавая информацию о действии посланников из цитадели, но никогда не задумывался, почему они так поступали. Неужели все это правда?
   Фортерон глубоко поклонился Сайрет.
   – Моя госпожа и покровительница, – в его голосе не было и намека на сарказм.
   Сайрет поставила поднос на мраморное ограждение балкона, а затем протянула Фортерону руку. Озадаченный, он тем не менее пожал ладонь. Ее кожа была теплой и сухой, несмотря на промозглую сырость, царившую вокруг.
   – А еще я могу предоставить вам пятьдесят тысяч воинов, – спокойно заявила Сайрет бархатистым контральто.
   Глашатаи уже десять минут находились на улицах, предупреждая жителей о неизбежном штурме и о том, что прежний кронпринц жив. А еще они сообщали, что кронпринц с остатками своих людей присоединился к войскам Альянса, где издан приказ уничтожать всех мужчин, женщин и детей в Диомеде, которые не участвовали в сопротивлении оккупации города. Тот факт, что Фортерон признал кронпринца живым, придавал убедительность остальной лжи. Глашатаи завершали выкрики известием, что Фортерон предлагает направить как можно больше женщин и детей на уцелевшие корабли своей флотилии. Суда должны будут оставаться в гавани, и если принц Сельва и его союзники поднимутся на стены города, они уйдут в Скалтикар.
   Часом позже горожане услышали новое сообщение, которое произвело впечатление почти такой же силы, как удар огненного круга. Бывшая королева Диомеды Сайрет намерена выйти замуж за Фортерона. Он вернул ей титул королевы. Она никогда не сходила с ума. Фортерон и Сайрет объявляли о намерении защищать Диомеду. Чета появится на балконе над парадным входом временного дворца.
   Слухи распространились по городу как пожар. Варсовран уничтожил Торею. Это было всем известно. Поразительные новости заключались в том, что Фортерон взял в свои руки флот и армию, чтобы устранить узурпатора престола Диомеды и вернуть трон законной властительнице, то есть Сайрет. Фортерон восстал против Варсоврана, чтобы добиться этого. Варсоврану удалось избежать огненных кругов лишь потому, что он стремился захватить в плен бунтовщика Фортерона и казнить его. Однако после крушения Тореи Варсовран вынужден был простить Фортерона и представить его переход через море, как собственный замысел. Фортерон действовал исключительно из любви к Сайрет. Люди, слышавшие эти удивительные известия, забывали об огненных кругах, гигантских волнах, чужеземных захватчиках, войне, наводнении и непрестанном дожде. Страстный, героический, эпический королевский роман захватил всех от мала до велика. Боги подлунного мира благоволили самопожертвованию и рыцарственности Фортерона, позволив ему избежать смерти в огне. Теперь Варсовран мертв, а Фортерон убил и безумца Ферана. Он уничтожил саму Серебряную смерть. Фортерон – настоящий принц, способный защитить своих подданных.
   Другой слух гласил, что Сайрет приходилось усилием воли держаться подальше от Фортерона, чтобы руководить тайным сопротивлением агентам прежнего правителя. Не прошло и сорока минут, как сеть агентов Сайрет, состоявшая из пары десятков шпионов и информаторов, превратилась в целую армию из десяти тысяч граждан, которые утверждали, что были членами подпольной организации. К девяти часам утра тысячи жителей Диомеды собрались перед виллой, служившей временным дворцом. Фортерон и Сайрет должны немедленно пожениться – так требовала толпа. Королевская свадьба! Безусловно, это добрый знак для осажденного города.
   Срочно прибыл священник официального культа Диомеды, посвященного богам плодородия. Фортерон и Сайрет принесли брачные обеты под проливным дождем, глашатаи по всему городу ударили в гонги. Королевская чета бросала народу горсти серебряных монет, тысячи человек стояли в грязи, под дождем и искренне веселились. Уэнсомер возглавляла группу танцовщиц на площади, на пространстве, которое освободили для них морские пехотинцы. Над музыкантами держали зонты. А Фортерон и Сайрет приветствовали подданных, вызывая взрывы всеобщего восторга. Внезапно дождь стал ослабевать и вскоре прекратился. Это было воспринято как еще один знак благоволения небес. Толпа просто обезумела от радости.
   – Войска Альянса атакуют город примерно через час, – сказал Фортерон своей супруге.
   – Десятки тысяч новых ополченцев готовы выйти на оборонительные рубежи и защищать город, – ответила Сайрет.
   – Прекращение дождя означает, что наши лучники смогут держать тетиву сухой, – добавил Фортерон.
   Кронпринц Диомеды к этому времени покинул пределы городских предместий и оказался в палатке командующего армией осаждавшей его столицу. Принц клялся, что Серебряная смерть уничтожена и уже не представляет собой угрозу. Еще он принес известие, стремительно разошедшееся между офицерами Альянса: торейские корабли ушли из порта или потерпели крушение из-за мощной приливной волны, а оставшиеся суда перегружены людьми, жаждущими спасения. Захватчики готовятся к бегству из Диомеды. Накануне славной, героической победы войска Альянса упускали свой шанс разгромить противника.
   Кронпринц считал, что нельзя допустить чрезмерного мародерства в захваченном городе, он не желал получить власть над разоренными и сожженными руинами. Его владения, собственно говоря, сводились к городу и реке Леир, не считая нескольких небольших поселений выше по течению и огромной, безжизненной пустыни. Грабеж столицы означал бы крушение всего – государства, основы власти и процветания.
   Когда дождь внезапно прекратился, это сочли знаком богов подлунного мира, указанием начать активные боевые действия.
   Первой частью штурма стало движение винных барж, заполненных воинами, по протокам, образовавшимся благодаря наводнению. Вода была сильно заилена, но глубина достигала почти двух метров.
   Когда показались укрепления города, на нападавших обрушился град стрел. Баржи не имели закрытых трюмов, а воины стояли на палубах плечом к плечу. Что еще хуже, среди них беспорядочно чередовались лучники и солдаты, вооруженные копьями или топорами, щиты имелись далеко не у всех. Гребцы на передних баржах попытались развернуться, но теснившиеся за кормой суда мешали совершить маневр. Бойцы тщетно пытались укрыться за редкими щитами и мертвыми телами товарищей. Лучники пытались стрелять в ответ, но им мешали толкотня и паника, а солдаты на стенах были умело распределены по всей линии и прикрыты от ударов снизу. Каждого лучника Диомеды прикрывал щитом второй человек, зачастую из числа обычных горожан, не владевших боевыми навыками, но готовых помогать в обороне. Когда некоторые баржи причалили к земляному валу, на уцелевших бросились передовые отряды ополченцев. И все же многим воинам Альянса удалось выжить под дождем стрел. В основном опытным и тренированным бойцам.
   Снова пошел дождь. Большинство офицеров Альянса находились на небольших лодках, в арьергарде. Поэтому они издалека видели, что творится под стенами, но не попали под обстрел. Жизнь одного дворянина стоит, рассудили они, не менее десятка жизней простолюдинов-солдат, а стрелы не различают сословий и титулов. Офицеры отдали приказ сбросить скорость, выжидая поворота событий, поэтому первыми заметили пять торейских боевых кораблей, выходящих из каналов со стороны реки в напоенную ливнями дельту. Морякам Фортерона пришлось немало потрудиться, чтобы провести суда вверх по течению, по рискованной мутной воде с неопределенной глубиной, но теперь галеры напоминали волков в курятнике. Два судна прошли вперед, чтобы отрезать арьергард от скопления барж, а три других направились к лагерю Альянса. На борту галер находилось множество морских пехотинцев. Поскольку командование Альянса было уверено в своем тактическом преимуществе, защищать острова, на которых стоял лагерь, назначили поваров, конюших, грузчиков, прислугу и захворавших или чересчур робких дворян.
   Поскольку людям на баржах некуда было деваться, они отчаянно бросились на приступ. В нескольких местах им удалось подняться на стены и ворваться в город. Однако окраины были затоплены наводнением и приливом, а во всех окрестных домах сели отряды ополченцев и просто гражданские лица, вооружившиеся всем, что удалось найти. Все отсырело, и попытки поджечь здания кончились полным провалом. А корабли уже крушили арьергард флотилии Альянса и обрушились с тыла на баржи, с которых еще не успели сойти на берег солдаты. Тем временем на небольших лодках подходили все новые отряды морских пехотинцев, последовательно вырезавшие дворян-офицеров, отставших от основного войска. Безуспешными оказались вылазки смельчаков, решивших взять штурмом две галеры.
   Расположившиеся на крышах домов жители Диомеды забрасывали тех, кто претендовал на роль их освободителей, кирпичами, камнями и тяжелыми обломками утвари. Лучники Альянса уже не могли воспользоваться своим оружием, так как под вновь усиливавшимся дождем тетивы отсырели.
   Удалось пробить дыры в бортах двух галер, но те лишь осели меньше чем на метр, упершись в дно и размокшие, глинистые берега проток. А три другие корабля как раз подошли к лагерю Альянса, где находились командующие, слуги, лошади, верблюды, запасы продовольствия и скарба. Высадив там морских пехотинцев, галеры развернулись и пошли назад, к укреплениям. На них оставались только немногочисленные моряки и гребцы но сам вид грозных боевых судов оказал деморализующее воздействие на воинов Альянса. Отдельные группы стали сдаваться в плен, кое-кто бросился в воду, надеясь выбраться вплавь. Некоторые побросали оружие и знаки отличия, чтобы выдать себя за местных жителей, другие пытались выйти на баржах в основное русло реки. Но устье перекрывали глубоководные суда, заполненные женщинами и детьми. На них было совсем мало торейцев, зато в их распоряжении находились готовые к бою катапульты и баллисты. Пять барж сразу пошли ко дну, остальные сдались.
   Когда начало смеркаться, Фортерон был уже бесспорным победителем, сохранившим жизни подавляющей массе горожан и воинов. Его отряды понесли поразительно малые потери. Вечером дождь прекратился, и небо стало медленно расчищаться от облаков. На востоке впервые за долгое время показалась Мираль – невероятно яркая в промытом дождями воздухе.
   Огненные круги над Гелионом так и не появились. Ровал взволнованно шагал по палубе. Наконец, когда назначенный час катастрофы давно прошел, Ровал приказал экипажу поднять паруса.
   – Но патрульное судно заметит нас, – предостерег его Норриэйв.
   – Боцман, на патрульном судне один-единственный инспектор и два гребца. Кроме того, к тому времени когда они нас обнаружат, мы будем уже идти на всех парусах при сильном попутном ветре.
   – Но Мираль уже взошла, и небо ясное. Патрульная галера «Кыгар» догонит нас быстрее, чем Хэзлок портовую шлюху.