– Чтобы заниматься делами «Призрения», необходимо разрешение правления фонда, – директор Корбес наконец-то прервал свое молчание.
– Да, я в этом не сомневался с самого начала, – улыбнулся Берфитт. – И потому еще находясь в Лондоне переговорил с президентом фонда и получил от него полномочия представлять «Призрение» везде, где моя скромная помощь сможет пойти на пользу человеколюбивому фонду. Так что не беспокойтесь, директор.
Корбес снова ограничился легким кивком.
– Возможно, вам нужно подумать относительно предложенного мною для эксперимента Приюта? Вы могли бы назвать мне более удобное место, пока мы будем обедать. Хотя я сомневаюсь в том, что вы такое найдете.
Корбес кивнул чуть более выразительно.
– Из Москвы я смогу на пару дней вылететь в любую точку земного шара, чтобы проинструктировать ваших людей, ну и, быть может, показать им, как нужно работать, чтобы достигнуть нужного результата.
– Я уверен, они справятся, – уронил Корбес четыре слова. И сжал губы так плотно, словно боялся, что из его рта выскочат еще какие-то – лишние – слова.
– Однако, – продолжил Берфитт после непродолжительной паузы, когда остальным уже показалось, что разговор закончен, – для нашего общего успеха план этот должен быть реализован с величайшей точностью. Для этого прежде всего необходимы люди в Москве – очень надежные люди. Надеюсь, эта мысль является для вас очевидной.
– Поищем… – неопределенно проговорил Менотти.
– Вам не придется трудиться: я их уже нашел. Прежде всего, нам нужен надежный и посвященный во все детали операции главный врач московской клиники – в фонде мне сказали, что она будет носить название «Ромашка». Опытный – чтобы открытие ее прошло должным образом, ну и… Правда, лишь на время: пока все не будет налажено. Доктор Юровиц, руководство фонда согласилось с моей рекомендацией, и через час-другой вы получите распоряжение выехать в Москву и возглавить клинику. Ненадолго – на месяц-два, не более.
Лицо доктора Юровица налилось гневной краснотой; он, однако, промолчал и лишь медленно кивнул.
– Вы же, мэтр Менотти, будьте готовы вылететь туда же по первому требованию. Мне, возможно, придется заниматься и другими делами, тогда часть работы по организации транспортировки ляжет на вас.
– Я подумаю.
– Думать следует лишь в случаях, когда это необходимо. Сейчас у вас нет ни малейшего повода для размышлений. Я говорю это не от своего имени.
– Пусть будет так, – буркнул Менотти.
– В таком случае, наш разговор подошел к концу. Мне пора. Надо еще предупредить кое-кого там о моем приезде…
* * *
В Москве Берфитт оказался впервые в жизни; однако если бы кто-то наблюдал со стороны за его прибытием, то наверняка решил бы, что этот джентльмен если и не живет здесь постоянно, то во всяком случае раз в неделю прилетает, чтобы полакомиться блюдами русской кухни. Итак, его встретили, и не один человек, а трое; может быть, конечно, кто-то еще оставался и в «линкольне», в который его усадили, чтобы отвезти в гостиницу «Империум», считающуюся в российской столице одной из лучших.
Берфитт остался доволен как встречей, так и обедом, данным в его честь на частной квартире, а также и теми разговорами, которые за столом велись. Ему удалось быстро договориться о приеме в Министерстве здравоохранения России. Ему также сразу пообещали и другую встречу – с человеком, хорошо знавшим Подмосковье и, не столько в силу своего служебного положения, сколько благодаря знакомствам и связям, способному оказать помощь в приобретении или аренде подходящего участка. Подходящего – по представлениям фонда «Призрение», делами которого Берфитт стал заниматься с не меньшим рвением, чем проблемами другого фонда – «Лазарет».
Однако и та, и другая встречи могли состояться, как выяснилось, лишь в середине следующей недели. Не привыкший к подобным запинкам и ожиданиям Берфитт пытался было протестовать, но ему разъяснили, что в России свои порядки и традиции, и что касается министерства, то там ускорить дело пока совершенно немыслимо, что же касается человека со связями, то его сейчас просто не было в Москве: он давал концерты в провинции, и должен был вернуться не раньше, чем через шесть дней. Во всяком случае, так объяснили в его офисе.
Не привыкший терять время Берфитт, вернувшись в отель, сразу же поинтересовался у клерка, имеется ли у Москвы воздушное сообщение с Раиндой, безразлично – собственные ли туда летают самолеты или транзитные. Клерк ответил, что, к великому сожалению, воздушные сообщения с этой интересной страной еще не установлены, хотя, как он слышал, предполагаются переговоры.
– В таком случае, в какой ближайший к Кигари аэропорт летают? Мне думается, вы наверняка связаны с Заиром.
Клерк обратился к помощи компьютера.
– Разумеется, в Киншасу самолеты летают. Однако позвольте заметить, что от Киншасы до границ Раинды весьма не близко.
– Вот как? А что ближе?
– Ну… Дар-эс-Салам, но тоже достаточно далеко. Самый близкий аэропорт – в Кампале. Это в Уганде.
Берфитт кивнул. Что Кампала – в Уганде, он знал и сам.
– Ежедневно?
– Нет. Два раза в неделю.
– Ближайший рейс?
– В пятницу.
А сегодня вторник. Нет, это не годилось.
– Позвольте мне взглянуть на расписание.
– Сделайте одолжение.
– Благодарю. М-м… Ну что же, ничего другого не придумаешь. Вот на этот рейс, завтра в полдень. В Майруби, Ксения. С посадками в Риме и Каире. В первом классе, пожалуйста. Один.
– Я немедленно закажу.
– Смогу ли я получить билет еще сегодня?
Клерк сделал большие глаза:
– Ну разумеется!
По мнению Берфитта, это вовсе не разумелось, тем не менее, он счел необходимым улыбнуться:
– Благодарю, еще раз.
Оплатив и оставив за собой номер в отеле «Империум», Берфитт на следующий день без помех вылетел из Москвы, и без малейших осложнений к вечеру прибыл в Майруби. В аэропорту Кувала его ожидал человек по имени Урбс. Он широко улыбался.
– Господи! – сказал Берфитт невольно. – Это вы? Вот уж не чаял! Я думал, вы все еще…
– Уже четыре года как здесь. Вдали от шума больших городов, ну и так далее.
– Приятно встретить старого знакомца, – сказал Берфитт.
– Я был очень обрадован, узнав, что к нам направляетесь именно вы. Но у нас, надеюсь, еще будет время поговорить. А сейчас тут, на вертолетной площадке, стоит моя машина.
– Живете с удобствами.
– Обычное преимущество провинции. Вертолет, правда, я нанял. С его владельцем и пилотом у меня давняя дружба…
Пересев в вертолет, Берфитт менее чем за три часа достиг цели своего полета. Вертолет опустился во внутреннем дворе Приюта Ветеранов, и Берфитт вылез вслед за Урбсом, с удовольствием разминая ноги.
За посадкой вертолета с интересом наблюдали несколько человек, наверное, специально ради этого зрелища вышедшие во двор. Наметанным глазом Берфитт без труда определил охранников, что же касается медиков, то их опознал бы любой – по халатам. Не белым, правда, но светлого салатного цвета. Однако один из присутствовавших заставил его задуматься, напрячь память. Тем временем кто-то из встречавших подошел к Урбсу и негромко заговорил; выражение его лица было таким, словно он за что-то извинялся, может быть, просто за то, что сообщение его было не из приятных. Берфитт напряг слух. Вернее, он даже не старался услышать разговор, это произошло само собой, по привычке. Одновременно он перевел взгляд на Урбса; тот был хмур и, кажется, сердит. Берфитт снова взглянул на заинтересовавшего его человека, но увидел лишь место, где тот стоял; самого человека уже не было. Берфитт озабоченно покачал головой.
Задерживаться во дворе было больше незачем, и Берфитт, подчиняясь приглашающему жесту Урбса, вошел в отдельно стоявший домик, где помещалась контора Приюта.
Милов, вернувшись из дворика в номер Евы, попутно убедился в том, что сигнал его принят: на карточке, красовавшейся на двери, теперь оказался заштрихованным еще один уголок – напротив первого, по диагонали.
Оставалось только ждать и вести себя непринужденно.
Глава вторая
...Лондонская «Таймс» на первой полосе:
«Находится ли похищенный материал еще в Африке?
Как известно, все живое, передвигаясь, оставляет следы. Похитители «матовых алмазов» не явились исключением. Как показали лучшие следопыты Англии и Южно-Африканской республики, оказавшиеся на месте происшествия уже через семь часов после вооруженного ограбления, преступники, совершив свое дело, скрылись на автомобилях; это было возможно, поскольку похищенный груз является достаточно компактным и легким. Используя современные приборы, а также, увы, немногочисленные, полицейские вертолеты Уганды, машины эти удалось обнаружить уже через три часа поисков, к сожалению, пустыми. Автомобили найдены на краю летного поля для частных самолетов легкомоторной авиации; это дает основания думать, что груз был погружен на самолет. Опытные специалисты считают, что более чем сорок килограммов бета-углерода уже вывезены за пределы Африки и где-то будут перегружены на другие транспортные средства, но не таким образом, как это пытались сделать в Карачи. По имеющимся сведениям, наиболее оживленное движение самолетов частной авиации, помимо Карачи, происходило из районов, близких к месту преступления, в направлении Индостанского полуострова, хотя предполагалось, что скорее всего груз следует искать в пределах другого полуострова – Аравийского. Так или иначе, сейчас считается весьма вероятным, что поиски похищенного на африканском континенте вряд ли могут привести к успеху».
...
«Известия»:
«Как сообщили нашему корреспонденту в Институте Прикладной физики, закупка некоторого количества бета-углерода имела своей целью тщательное исследование минерала в лабораторных условиях для создания методики его искусственного производства. Вряд ли нужно напоминать о значении этого вещества в повышении надежности ядерной энергетики, не говоря уже о его оборонном значении.
Представитель отметил, что правительство России, по имеющимся у руководства института сведениям, намерено продолжать переговоры, выдвигая новые, более убедительные аргументы в пользу продажи».
Разговоры по делу заняли не более часа, после чего Урбс пригласил гостя поужинать.
– Да, с удовольствием. Но прежде скажите… Перед тем, как войти в дом, я видел встречавших нас людей. Кто они?
– Это персонал.
– Все?
– Разумеется. Хотя… Ах да, там, кажется, был и один из наших постояльцев. Сейчас их вообще лишь двое: он и женщина. Они живут в одном номере, прибыли в один день. По-моему, просто любовная история, типичная для людей этого возраста. Он заинтересовал вас?
– В определенной степени. Скажите, – Берфитт округло повел рукой, указывая на экраны; более десятка их помещалось у одной из стен, – вы просматриваете только служебные помещения?
Урбс чуть заметно улыбнулся.
– Не только. В случае необходимости…
– Считайте, что она возникла.
– Вас интересуют эти люди?
– Вот именно.
– Что же, посмотрим…
Урбс переключил один из экранов. И тут же, усмехнувшись, выключил подглядывающее устройство, поскольку двое в постели в этот миг вели себя непринужденно. Звуковой канал, правда, продолжал действовать, и можно было сидеть и слушать все, что доносил до них микрофон из восьмого номера.
– Ты так и не рассказал мне: как ты добрался?
– Без приключений. Ну, а ты как доехала? Все спокойно?
– Очень приятная поездка – если не считать…
– Понимаю, о чем ты: видел твою машину. Был только один выстрел?
– По-моему, да. Собственно, я и этого не слышала. Увидела вдруг дырку в стекле. Немного испугалась. А больше ничего такого. Как ты думаешь, кому понадобилось стрелять в меня?
– Наверное, ты тут не при чем. Кто-то позарился, может быть, на «ровер», или на имущество путника, или на все вместе.
– Здесь это возможно?
– Тут не самые спокойные места в мире. Не так давно шла драка… да и сейчас, по слухам, продолжается. Местами. Не зря ведь существует этот Приют. Сюда не возят ветеранов из Европы или Америки. Хватает своих.
– Но мне помнится, что он принадлежит не местным властям…
– Какая-то благотворительная организация или фонд, не знаю точно. Из Европы. И персонал их. Своего рода миссия.
– Может быть, «Врачи без границ?»
– Нет, не они; я бы запомнил. Какое-то неизвестное название. Да какая разница: как зовут того, кто делает доброе дело?
– Никакой, конечно. Спасибо им за то, что приютили нас. Какая здесь стоит приятная тишина, правда?
– Боюсь, что сейчас мы ее снова несколько нарушим.
– Попозже, Дан, хорошо? Мне надо отдохнуть, привести себя в порядок. У нас еще немало времени.
– Не так-то уж и много. Боюсь даже, что нам придется ввести в нашу программу какие-то коррективы.
– Я прекрасно помню, что мы собирались делать. Через Майруби добраться до Нонбасы, сесть на корабль и насладиться плаванием до Бомбея. И уже там разделиться. Какие у тебя могут быть возражения?
– Из Кисангани мне удалось позвонить в Нонбасу и выяснить расписание. Рейс на Бомбей будет, хорошо если через две недели. А это значит, что времени у нас остается больше, чем мы рассчитывали.
– Но это же прекрасно!
– А я и не говорю, что плохо. Но именно поэтому мы можем изменить наши планы – в смысле расширить. Мы собирались катить в Нонбасу прямым путем, через Майруби. Но столиц мы и так с тобой навидались, мне кажется, достаточно, и они были наверняка получше этой.
– До сих пор я с тобой согласна. А что ты предлагаешь конкретно?
– Многое. Отсюда недалеко до озера Киву – тут же, в Раинде. Там можно как следует купаться – в этом благословенном водоеме не водятся крокодилы, мне это представляется большим достоинством.
– Кто нам помешает?
– Оттуда спуститься южнее, нанять лодку и сплавиться по озеру Танганьика – по всей его длине. Представляешь, какой кайф будет?
– М-мм… Звучит прекрасно. А что же станет с машиной?
– Возьмем с собой, только и всего. Высадимся в Мпулунгу. Там начинается шоссе. Доедем до Наконде, оттуда дорога идет на восток и дальше на север. Не доезжая Аруша, кладем руль на ост и спокойно доезжаем до Нонбасы, где нас уже будет ждать пароход.
– Если только достанем билеты.
– За кого ты меня принимаешь? Я был уверен, что ты со мной согласишься, и заказал билеты по телефону.
– Я всегда знала, что ты молодец. И я не зря полюбила тебя.
– Кроме всего прочего, мы объезжаем Майруби по большому крюку. А там, как-никак – наше посольство, вежливость потребовала бы от меня явиться туда, а наше чиновничество, поверь на слово, ничуть не лучше африканского. Зато в Нонбасе нет даже нашего консульства. Ну, уговорил я тебя? Или еще надо доказывать?
Милов смотрел на Еву в упор, выражением глаз досказывая то, чего не хотел произносить вслух. И она поняла; она достаточно давно уже привыкла понимать его; как и он ее, впрочем.
– Ну, хорошо. Три недели, до Александрии, мы провели вовсе не так плохо, и если предстоящие две будут хотя бы не хуже…
– Они будут еще лучше, ставлю двадцать против одного!
– Принимаю. Мало того, считаю – просто чудесно. Спасибо тебе за этот замысел. Мне никогда бы не пришло в голову что-то подобное.
Последовала небольшая пауза.
– Знаешь, мне кажется, я уже отдохнула…
Снова пауза. Протяжно скрипнула деревянная кровать: это Милов опустился на нее всем своим весом.
– Пожалуй, я погашу свет, – проговорил он перед тем.
– О, конечно же!
В дверь деликатно постучали. Берфитт поднял брови. Урбс протянул руку и выключил звук.
– Войдите!
В дверях показалась женщина – молодая и далеко не уродливая. На ней был медицинский халат.
– Шеф, извините за беспокойство. Я только хотела сказать…
– Минутку. Мисс Кальдер – мистер Берфитт. Мисс Кальдер из нашей медицинской команды. Заслуживает всяческих похвал.
Берфитт улыбнулся:
– Видимо, я оказался здесь не вовремя?
– Ничуть, сэр, – ответила женщина сухо. – Я хотела лишь сообщить, что охотники вернулись, но без дичи.
– Вот как, – проговорил Урбс недовольно. – Хорошо, благодарю вас. Вы можете идти, мисс Кальдер.
Она кивнула и вышла.
– Приятная девушка, – проговорил Берфитт, все так же улыбаясь. – Вы тут, похоже, не скучаете?
– Разумеется. Но она, к сожалению, не имеет к этому никакого касательства. Так что вы скажете относительно услышанного?
– Да, это он, – сказал Берфитт. – И не очень, надо сказать, сдал за эти годы. Паренек хоть куда. И дама его тоже весьма мила… на слух. Можно только позавидовать. Он неплохо прикрылся. Правдоподобно. Но никто на свете не заставит меня поверить, что эта старая ищейка оказалась тут просто так, по стечению обстоятельств. Урбс, вы уверены, что нигде нет никаких проколов? Только откровенно. Вы знаете, к чему приводит неискренность, не так ли?
– Насколько я понимаю, наш постоялец не из ваших друзей? – уточнил Урбс. – И не добрый знакомый?
– Добрым я бы его не назвал… Самое смешное, что лет десять тому назад я встретился с ним именно здесь. Когда еще не существовало Приюта, а место это называлось просто Фермой.
– Ищейка?
– В те времена он котировался достаточно высоко. Был хорошо натаскан.
– Но, судя по тому, что я о вас знаю, он не добился успеха. Не то в вашей биографии возникли бы серьезные пробелы.
– Разумеется, он ничего не нашел. И не мог, кстати. Здесь ничего не было. Но все же несколько позже им удалось перегородить тропу; правда, в другом месте.
– Гм, – сказал Урбс. – Он все еще на службе?
– Его имя мне уже некоторое время не встречалось среди активных деятелей.
– Может быть, его упрятали за ширму? Раз уж вы полагаете, что он оказался тут не случайно.
– Я еще не пришел к выводу. Но так или иначе, если он даже не на службе, надо обращаться с ним, как с активным сыщиком. Он, насколько мне известно, из таких же, что и я: подобные люди не уходят в отставку, их выносят в гробу. Таким характерам, дорогой Урбс, можно только завидовать.
– Черта с два, – сказал Урбс, хмуро усмехнувшись. – Завидовать ему, если он приехал сюда, чтобы что-то вынюхать, может только последний дурак. Или тот, кому хочется поскорее умереть без особых хлопот. Что касается отношения к нему, то мы чисты перед любым законом, как новорожденные младенцы. Конечно, бывают накладки, даже в самой лучшей системе. Но у меня все благополучно, а если говорить о проколах, то их, по сути, в мое время не было. Правда, как-то раз хотел уйти один из сотрудников. Но это, по сути, не прокол: он ушел недалеко.
– Понимаю. У вас по-прежнему твердый характер.
– Иначе здесь нельзя.
– Пожалуй. Ну, а этот, сегодняшний? Я имею в виду пациента, о бегстве которого вам доложили сразу после приземления. О, я услышал этот доклад чисто случайно – свойство моего слуха. Вам не кажется подозрительным это совпадение: пациент бежит, а через несколько часов тут появляется наш старый знакомец, да еще с дамой? Вы верите в такие случайности, Урбс?
– Я вообще ни во что не верю. Кроме того, что вижу собственными глазами. Может быть, это совпадение. Может быть – нет. Но полагаю, что если наши гости вас волнуют, то мы можем разобраться с ними без хлопот.
– Не стану возражать. Но мне было бы куда спокойнее, если бы мы расстались с ним по-хорошему.
– Как прикажете вас понимать? Хотите отпустить его?
– Маршрут их нам теперь известен. Было бы неплохо какое-то время повести парочку на поводке, а потом, достаточно далеко от нас, устроить им внезапное и пристойное расставание с жизнью – например, поставить им в машину часы с «кукушкой»… До утра у нас уйма времени. Они, я полагаю, еще долго будут заняты друг другом.
– Неплохо было бы проверить.
– Вот и проверьте – кто вам мешает?
Урбс включил звук. Несколько секунд оба настороженно прислушивались. Они не услышали ни единого слова. Разве что какие-то обрывки их. И стоны. И скрип кровати.
– Видите, – сказал Урбс, выключая. – недвусмысленные звуковые эффекты. Итак, они заняты. Оборудуем машину?
– Мне все-таки не совсем понятно… – медленно проговорил Берфитт. – На что он рассчитывал, снова появляясь здесь? Что у нас короткая память? Что сменился персонал? Конечно, он вряд ли ожидал увидеть тут меня… Очень хорошо, если он не связан с моими делами. Но на сей раз они раскидывают сети очень широко.
– Вы уже второй раз, если не третий, говорите о вашей миссии. Меня терзает любопытство. Видимо, речь идет не о нашем обычном товаре? Если так, то у меня возникают сомнения, могу ли я подвергать нашу систему какому-то дополнительному риску. Уровень моей ответственности…
– Пока я здесь, забудьте о ваших уровнях, Урбс. У меня все полномочия. И вам если и придется отвечать за что-то, то лишь за точное и скрупулезное выполнение моих приказаний. А волнения и тревоги оставьте на мою долю.
Урбс усмехнулся.
– Охотно. В таком случае, буду ждать указаний. Что же касается нашего постояльца: вы полагаете, он узнал вас так же, как вы его?
– У полицейских тоже хорошая память.
– Да, расчет, мне кажется, был неплохим. Если, конечно, это и на самом деле расчет. Ведь, не окажись вы сегодня здесь, никто бы не опознал его. Я-то никогда с ним не встречался.
– Это верно. Вот вам еще одно совпадение – или случайность, если угодно. Ну, что же, на этот раз ему крупно не повезло.
– Значит, готовим машину?
– Обе, для верности.
– Будь по-вашему. Я вызываю Вернера. Это мой помощник по технике.
– Да. Пусть делает. А у нас еще есть, о чем поговорить.
В дверь негромко постучали.
– Открыто!..
Человек вошел.
– Вы прямо-таки читаете мысли, Вернер, – сказал Урбс. – Я только что хотел пригласить вас. Впрочем… Что с вами приключилось? Живот схватило? Примите таблетку…
– Шеф, – сказал называвшийся Вернером. – Группа вернулась.
– Уже знаю. Под ручку с черным, я надеюсь?
– В том-то и дело, что нет. Они не нашли его.
– Не понимаю. С собаками – и не найти сбежавшего негра? Будь он птицей или хотя бы летучей мышью, я бы еще понял. Но он ведь передвигается по земле, как все мы, грешные, машины, насколько известно, ему никто не предоставлял, мой вертолет на приколе… Объясните мне, Вернер, если все было так хорошо организовано, как беглецу удалось ускользнуть?
– Темно. Новолуние. Он оказался отменным бегуном. Первым добрался до воды. Собаки сбились.
– А вы все стояли, разинув рты, и смотрели вдогонку?
– Меня там не было, шеф, вы это знаете. Наши видели и, по словам Костера, обстреляли его, когда он был еще на этом берегу. Наверняка ранили. Удалось найти следы крови. Но он ушел – рана, видимо, легкая.
– Да уж наверное – если человек мчится, как лошадь на «Гран-при»… Как далеко он может уйти до утра?
– Разве что в глубину парка. Дороги мы контролируем – обе. Люди с собаками.
– Да. Вы меня огорчили, Вернер, очень огорчили. А у меня сложилось о вас такое хорошее мнение… Теперь слушайте. Со светом надо отыскать его и взять. Если получится – живым, но не обязательно. Теперь слушайте очень внимательно. Я вам объясню, что вы должны сделать немедленно. Возьмите двое часов с «кукушкой». И оборудуйте обе машины, что стоят за забором. Наших постояльцев. Установите… ну, скажем, на два часа после включения мотора. С обычной дозой. Надеюсь, у вас есть все необходимое?
– Слушаюсь, шеф. О да, у нас имеется все нужное.
– Скажите доктору Курье – пусть зайдет ко мне немедля.
– Будет исполнено. Чертов негр! Хотя если даже он и удерет, что он, собственно, может сказать? Лесной дикарь…
– Он кто – тутси?
– Какая разница? Будь он хоть ватусси…
– Никакой, если он действительно лесной негр или даже рыбак. Но согласитесь, Вернер, в его поведении – в этом самом побеге – есть что-то не от лесного негра. В том, как он вырубил охранника, чувствуется определенный стиль, вам не кажется? Стиль тренированного работника.
– Гм… Наверное, шеф, вы как всегда правы. Теперь и мне начинает казаться… Недаром же он додумался прихватить с собой мешок с отходами. Зачем они понадобились бы человеку, стремящемуся просто унести ноги?
– Об этом вы не сказали, Вернер! Какие отходы? Те, что…
– Те самые, шеф.
– Может, он каннибал?
– Вряд ли. Боюсь, что нам его подсунули.
– Заготовщики?
– У них, конечно, не было такого намерения. Но он умело подставился им – они и схватили. Теперь, после всех совпадений – я не исключаю. Вы тоже подозреваете его?
Вместо Урбса ответил Берфитт; на сей раз его голос не был мягок.
– И очень сильно. Он бежит, да еще не с пустыми руками – и тут же появляется опытный полицейский, используя вместо фигового листочка даму, которая, кстати, вполне может быть из той же команды.
– Мне тоже так кажется, сэр, – кивнул Урбс. – Теперь дело выглядит так: если мы дадим уехать этим двоим, что сейчас нежатся рядом с нами, то они смогут перехватить его где-нибудь неподалеку, еще до того, как наши машинки сработают. А после этой встречи – как знать, может быть, они вообще бросят машины и исчезнут неизвестно, куда. Ведь не я один располагаю вертолетом – их развелось великое множество.
– Пожалуй, в ваших словах есть резон… – медленно проговорил Берфитт, все так же привычно улыбаясь. – Ну, хорошо; пусть они натешатся и крепко уснут, тогда вы их нейтрализуете. А потом на их же машинах отвезете подальше, и там пусть «кукушки» сработают. Мы же должны остаться совершенно в стороне.
– Вернер, вы все поняли?
– Без сомнения, шеф. Я так и сделаю.