Страница:
— Мерзкая тощая учительница! — выругался Гатри. Он пришпорил лошадь и поскакал галопом. — Мне приходилось слышать о многих подлостях, но чтобы красть собаку…
Он открыл флягу и сделал большой глоток свежей воды. Затем вытер губы рукавом. Черт с ними, с Каролиной и псом! В Шайенне его ждала пышнотелая Адабель.
Когда она прижмется к нему своими полными грудями, он забудет про Каролину. Во всяком случае Адабель была типом женщины, которую мужчина всегда хотел бы иметь в качестве жены. Ее нельзя было представить слоняющейся по округе в мужских штанах и пытающейся уговорить совершенно незнакомого мужчину помочь в организации побега из тюрьмы.
Но дело не только в этом. От Каролины родились бы скорее всего худосочные, крикливые и нахальные дети. Разве такие качества не передаются из поколения в поколение? Адабель же может подарить ему дюжину младенцев-крепышей, безмятежных и сладкоголосых.
Гатри нахмурился. Впервые его собственные мечты показались ему несколько примитивными. Однако они позволяли ему преодолевать сильное желание вернуться в Ларами, к Каролине.
Вопреки своей воле и рассудку, Гатри вновь и вновь вспоминал Каролину, ее обнаженное, податливое тело, которое нежно откликалось на любое его желание. Тощая Каролина или нет, но в глубине души Гатри вынужден был признать, что она была весьма привлекательна для мужчины.
Заглянув в банк, Каролина отправилась далее в платную конюшню, где приобрела пегую кобылку и великолепного коня для Флинна. Если удастся ее смелый замысел, ей с Ситоном понадобятся резвые скакуны.
Когда она вывела лошадей из конюшни, на дороге появился Тоб, приветствующий ее громким лаем. Каролина просияла, полагая, что вернулся Гатри. Однако вскоре она поняла, к своему огорчению, что пес прибежал один.
Все же Каролина была рада тому, что у нее был хотя бы один друг в незнакомом городе. Прежде чем направиться к зданию тюрьмы, она зашла на рынок и купила кость для Тоба.
В кармане брюк Каролины был спрятан пистолет. Он был заряжен. Молодая женщина надеялась, что пистолет не выстрелит самопроизвольно и не ранит кого-нибудь.
Например, саму Каролину.
Подойдя к тюрьме, она с удовлетворением обнаружила, что Флинн находится в камере один и занят завтраком. Увидев Каролину, Флинн так быстро вскочил с койки, что чуть не опрокинул поднос с едой. Он вытаращил глаза на ее экзотический костюм.
— Боже мой, Каролина! Неужели ты могла появиться на людях в такой одежде?
Если Ситон и был обескуражен ее недавним заявлением о расторжении помолвки, то не показывал вида. «Вероятно, до него еще не дошло значение этого события», — сочувственно подумала Каролина. Нужно было время, чтобы он это осознал.
Каролине больше всего доставляла облегчение мысль, что ей не нужно будет пугать кого-нибудь своим пистолетом. Позже, когда минует опасность, она распрощается с Ситоном, вернется домой и начнет подготовку к очередному предприятию — поискам Лили и Эммы.
— Не обращайте внимания на мою одежду, — сказала Каролина. — Со мной пара лошадей за углом. Я приехала освободить вас и дать возможность доказать свою невиновность.
Ситон схватился за прутья ограждения в нетерпеливом стремлении выйти из камеры.
— Тебе придется завладеть ключами старого Чарли, они все время при нем.
Каролина вытащила пистолет и нахмурилась.
— Может быть, мы с помощью этого собьем замок?
Прежде чем она смогла как следует обдумать свою идею, Ситон молниеносно схватил ее за руку. Каролина почувствовала сильную боль в запястье.
— Где Хэйес? — прохрипел Ситон, пытаясь другой рукой вырвать пистолет.
Каролина в смятении сопротивлялась. Она и раньше замечала за адвокатом склонность к жестоким поступкам, но только сейчас осознала их источник.
— Мистер Флинн, я требую, чтобы вы отпустили меня.
Ситон еще крепче стиснул руки Каролины, заставив ее вскрикнуть от боли.
— Мистер Хэйес уехал, — прошептала молодая женщина. — Он сказал, что вы виновны.
— Уехал? Сегодня? — почти выдохнул Ситон. Он прижал Каролину к прутьям и приставил дуло пистолета к ее виску. В это время кто-то вошел в кабинет шерифа.
— Чарли! — воскликнул с тревогой Ситон, заставив Каролину вздрогнуть и закрыть глаза.
Осознание того, что Гатри был прав на сто процентов, было мучительно.
Ситон оказался вором и, хуже того, убийцей.
— Не будем рисковать, — послышалось бормотание старика Чарли. Каролина догадалась о его приближении по звону ключей. — Здесь не отель, черт побери! Надо понимать это.
Придя в себя, Каролина попыталась предостеречь старика криком. Ситон, видимо, почувствовал, что она хочет сделать это, и зажал ей рот рукой.
Маленькие глазенки Чарли едва не выскочили из орбит, когда он увидел Каролину, прижатую к прутьям ограждения камеры с пистолетом, приставленным к ее виску.
— Осторожно, Флинн, — встревожился старый тюремный сторож. — Ты можешь пристрелить леди!
— Открой дверь в камеру, и она останется невредимой, — приказал Ситон.
У Каролины кружилась голова. Ее мутило от страха и отвращения. С отчаянием в душе молодая девушка недоумевала, как она могла быть такой наивной, чтобы верить этому человеку и даже любить его.
Теперь, несмотря на головокружение и отчаяние, вызванные страхом, она наконец поняла, что любила не Ситона, а совсем другого человека, который жил только в ее воображении.
Чарли протянул связку ключей.
— Видишь, — уговаривал он Ситона, — я выбрал нужный ключ и иду выпускать тебя. Только не спускай курок.
Как только Чарли открыл дверь, Ситон затолкнул Каролину в камеру с такой силой, что она ударилась об стенку и упала. Адвокат выскочил из камеры и нанес, сильный удар рукояткой пистолета по голове Чарли. Старик рухнул на пол, обливаясь кровью. Стоя над Чарли, Ситон направил дуло пистолета прямо ему в голову. По плотно стиснутым челюстям и лихорадочному блеску глаз Ситона Каролина поняла, что он намерен убить старика. У нее перехватило дыхание.
— Нет, Ситон! — воскликнула Каролина. Она вырвалась из камеры, подбежала к старику и прикрыла собой раненого сторожа. — Прошу тебя, не убивай!
Ситон смотрел на Каролину. В течение этого времени женщина молила Бога, чтобы поскорее вернулся шериф. Он был гораздо моложе Чарли, обладал силой и сноровкой. Если бы шериф пришел вовремя, то можно было бы предотвратить убийство и побег.
Каролина отчаянно искала выход из положения.
— Если ты выстрелишь, — предупредила она, — на шум сбегутся люди, и тебе тогда несдобровать!
Ситон опустил дуло пистолета. Пот выступил у него на лбу.
— Ты сказала, что на улице ждут лошади?
Каролина кивнула.
Ситон кинулся было бежать, но неожиданно остановился и подошел к Каролине, лежащей на грязном полу и все еще старающейся защитить Чарли. Он крепко стиснул пальцами ее подбородок и злобно прошипел:
— Хэйес спал с тобой, знаю, что спал. Клянусь Всевышним, Каролина, вы оба заплатите мне за это.
Испуганная Каролина с ужасом смотрела на него.
Она испугалась еще больше, когда Ситон наклонился и впился в ее губы страстным поцелуем.
— Мое время придет, Каролина. И тогда я научу тебя, как отдаваться мужчине, — сказал он, отпрянув. Ситон поднялся, все еще размахивая пистолетом. — У тебя есть запасные пули?
Подавленная, Каролина не осмелилась что-либо утаить от него. Она покорно кивнула и полезла в карман за горстью купленных патронов. Больше всего она хотела сейчас, чтобы Флинн ушел, оставив ее и Чарли в покое. Старик тяжело дышал, держа руку на груди.
— Попробуй только пикни! — пригрозил Ситон, покидая помещение. Он зловеще улыбнулся. — Если будешь кричать, я не только пристрелю этого старого ублюдка, но еще и захвачу тебя с собой как заложницу.
Напуганная его угрозами, Каролина пообещала молчать.
Как только за Ситоном захлопнулась входная дверь, Каролина побежала в кабинет шерифа к стойке с оружием и схватила ружье. Оно было заряжено.
Выбежав на край тротуара, Каролина увидела, как Ситон вскочил в седло одной из лошадей, приобретенных ею на деньги, заработанные с таким трудом.
Она поймала на мушку его левую руку и нажала курок. Отдача от выстрела была настолько сильной, что Каролина едва удержалась на ногах. Как раз в этот момент появился шериф.
— Что здесь происходит?! — воскликнул он, стараясь вырвать ружье из рук Каролины.
— Он уходит! — крикнула в сердцах Каролина, испытывая боль и досаду. Ситон был уже далеко.
Из тюремного помещения, шатаясь, вышел Чарли. Одной рукой он прикрывал кровоточащую рану на голове.
— Флинн сбежал, — сообщил он. Взгляд Чарли остановился на Каролине. — Мне кажется, маленькая леди принесла ему пистолет и, видимо, также привела лошадь.
— Запри ее! — приказал шериф, толкая Каролину к Чарли. Блюститель закона оседлал своего коня. Полдюжины мужчин присоединились к нему, чтобы преследовать Ситона.
— Вы хотите посадить меня в тюрьму? — в ужасе воскликнула Каролина, когда Чарли осторожно взял ее за руку и повел внутрь помещения. — Я спасла вам жизнь!
— В первую очередь по вашей вине моя жизнь оказалась в опасности, — урезонил ее Чарли. Он отвел Каролину в ту самую камеру, которую занимал Ситон.
Старик захлопнул дверь камеры и надежно закрыл ее на замок.
Каролина схватилась за прутья ограждения.
— Вы не поняли! — всхлипывала она. — Я думала, что Флинн невиновен.
— Не важно, что вы думали, мисс. Фактически вы дали возможность убежать преступнику, совершившему грабеж и убийство. Вам придется ответить за это перед судом.
Каролина почувствовала, как кровь отхлынула от ее лица. За окном камеры она услышала жалобный вой, который могло издавать только одно существо — ее преданный друг Тоб.
Охваченная унынием, молодая женщина перешла от двери камеры к окну. Став на краешек шаткой койки, на которой ей, возможно, прядется проводить еще много дней и ночей, она глядела сквозь прутья решетки на улицу.
Несомненно, это был Тоб. Он сидел среди порожних бочек и другого хлама, глядя на Каролину понимающими глазами. Она взяла с подноса остатки завтрака Ситона и бросила псу. Затем спустилась с койки.
— Мистер Чарли! — вкрадчиво позвала Каролина старика.
— Что?! — откликнулся он сухо. У входа в офис шерифа, очевидно, собралась большая толпа горожан, желающих услышать рассказ Чарли об утреннем происшествии.
— Можно поговорить с вами наедине? — спросила Каролина.
Из кабинета шерифа появился ворчащий Чарли. Всем своим поведением он показывал, что заслуживает покоя и даже почестей, поскольку едва избежал гибели.
За ним появился молодой человек с карандашом и блокнотом. Он важно глядел на Каролину из-под зеленого козырька фуражки.
— Ваше имя, мадам?
Каролина вцепилась в прутья решетки.
— Зачем вам это нужно знать? — запальчиво спросила она.
Он улыбнулся, приоткрыл щербатый рот.
— Я напишу о вас в газете.
Каролина вздохнула и прислонилась лбом к тюремным прутьям. Она представила, как Гипатия Фурвис читает статью о нравственном падении узницы тюрьмы в Ларами. Мисс Этель и мисс Фоуб будут шокированы скандальным происшествием.
— Нужно ли это?
— Вы будете знамениты, — не унимался репортер. — Чем-то вроде леди, бросившей вызов обществу.
— Этого я как раз и боюсь больше всего, — откликнулась уныло Каролина.
— Как вас зовут?
— Каролина… Хэйес, — сказала она со вздохом.
Репортер энергично записывал.
— Мисс или миссис?
— Миссис, — соврала Каролина. Она подумала, что для Гатри будет хорошим уроком узнать, что его женой называет себя преступница, хотя и непреднамеренно оказавшаяся не в ладах с законом. В конце концов, ничего подобного не случилось бы, если бы он не покинул ее.
— Мой муж — Гатри Хэйес, — сказала Каролина, воодушевляясь мыслью о мести. — За окном сидит моя собака.
— Ваш муж согласился, чтобы вы устроили побег из тюрьмы другого мужчины? — нахально поинтересовался молодой человек.
Каролина вздохнула.
— Мой муж бросил меня, — сказала она трагическим тоном. — Я пыталась освободить Флинна только потому, что искренне верила, что его посадили в тюрьму по ошибке. Разумеется, сейчас я оказалась в крайне нелепой ситуации.
Прежде чем репортер смог задать следующий вопрос, появился шериф.
— Мотай отсюда, Винс, — приказал он.
Шериф был крупным импозантным мужчиной с проседью в волосах и темными ухоженными усами. Каролина инстинктивно отступила от прутьев ограждения. Подбоченившись, он посмотрел на узницу.
— Вам, видимо, будет приятно услышать, что мы не догнали его.
На лице Каролины появилось выражение досады.
— У меня нет причин радоваться, — фыркнула она, сжимая пальцы в кулаки. — Он был убийцей и вором.
— Плохо, что вы только сейчас это поняли! — пробасил шериф.
Слезы подступили к глазам Каролины, но она воздержалась от рыданий. В конце концов, возникло недоразумение. Если она сможет как следует объяснить шерифу мотивы своих действий, он, несомненно, отпустит ее. Одно было очевидным — ей не надо раскисать.
— Я уже говорила вашему помощнику Чарли, которому, между прочим, спасла жизнь, что я никогда бы не принесла сюда пистолет, если бы знала, что мистер Флинн поведет себя таким образом.
— Вы полагали, что он возьмет вас с собой? — небрежно заметил шериф.
Каролина тяжело вздохнула, как перед беседой с трудным учеником. Неторопливо и подробно она рассказала о своих злоключениях.
Она закончила рассказ, надеясь, что шериф отпустит ее. Но он этого не сделал. Он просто покачал головой и сказал:
— Кому-нибудь следовало бы всыпать вам как следует, чтобы научить уму-разуму.
После этого он ушел, провожаемый обиженным и беспомощным взглядом Каролины. Она осталась одна. За окном скулил пес, ее единственный друг.
Каролина села на койку, оперев лицо на руки. «Даже Кэтлин не опускалась до того, чтобы угодить в тюрьму», — грустно подумала она. Как были бы удручены Эмма и Лили, если бы увидели ее сейчас.
Когда Гатри, отъехав довольно далеко от Ларами, стал устраиваться на ночлег, из темноты вынырнул пес. Он стал обнюхивать хозяина и тихонько скулить.
— Ты образумился наконец, приятель, или нет? — спросил Гатри, погладив желтую шерсть пса. Гатри был рад появлению Тоба.
Пес попил воды из миски и съел остатки куропатки. Затем он стал хватать зубами рукав рубашки хозяина и тянуть.
Гатри лежал прямо на земле, подложив под голову седло. Он плотно скрестил руки на груди и пристально смотрел в пламя костра.
— Она ушла и наверное подала в беду, не так ли? — спросил он.
Пес продолжал тянуть хозяина.
Вздохнув, Гатри поднялся с земли, засыпал огонь и стал седлать лошадь. Ему была безразлична мисс Каролина Чалмерс, но видеть, как страдает пес, было невыносимо.
Минут через пятнадцать Гатри полностью свернул бивак и отправился обратно в Ларами. Тоб неутомимо бежал рядом с ним. Гатри удивлялся, что эта собака нашла в Дикой Кошке? За всю свою жизнь он не встречал женщины, которая бы постоянно нуждалась в мужской опеке.
«Впрочем, к черту опеку, — подумал Гатри, сплюнув. — Для начала ее нужно приласкать, а затем отделать как следует в постели, вот тогда она поймет, кто ее господин».
Через пару часов показались дома Ларами, при лунном свете город выглядел как царство теней. Гатри пришпорил лошадь, не в силах больше сдерживать беспокойство.
В глубине души Гатри произнес первую молитву после гибели Анны. На ее похоронах он сказал Богу:
При свете луны Каролина лежала на своей койке и чувствовала, как прохлада весенней ночи проникает сквозь решетку тюремного окна. Она уныло думала, что день прошел без пользы.
Каролина вздохнула, натянув одеяло до подбородка. До чего она была глупа! Сначала отдалась бродяге, который хочет жениться на другой женщине, затем освободила из тюрьмы опасного преступника. Если Флинн убьет еще кого-то, это будет частично и ее вина.
Из глаз Каролины потекли слезы. Правда, и в том, и в другом случае у нее были самые благородные намерения. Но это только подтверждало истину о том, что благими намерениями вымощена дорога в ад. Эти слова часто повторяла мисс Фоуб.
За стеной, отделявшей кабинет шерифа от помещения тюрьмы, послышался шум. Каролина замерла на своей узкой, жесткой койке. Она испугалась, что вернулся Флинн и хочет забрать ее с собой. Она часто обманывалась, но в том, что Флинн не бросает слов на ветер, она была абсолютно уверена.
Когда дверь в тюремное помещение открылась, Каролина села на койке, выпрямившись. При тусклом свете фонаря, который держал шериф, она увидела фигуру Гатри.
Каролина, не в силах сдержать бурную радость, воскликнула:
— Гатри!
Но в следующий момент ее восторг прошел: при свете луны, пробивающейся через окно, Каролина увидела стиснутые скулы и злые прищуренные глаза Гатри.
— Понимаешь ли ты, что этот подонок мог убить тебя или захватить с собой? — с яростью прошептал он.
Каролина ответила с дерзкой улыбкой:
— Но ведь он не сделал этого!
Шериф за спиной Гатри высоко поднял фонарь, прислушиваясь и наблюдая. Блюститель закона явно не доверял посетителю тюрьмы. После недавнего происшествия Каролина не осуждала его за это. Она робко произнесла:
— Гатри, возьми меня под залог, я не могу здесь оставаться.
— Взять тебя под залог? Женщина, это самое безопасное место для тебя до тех пор, пока мы не найдем Флинна. Кроме того, если бы ты оказалась сейчас на свободе, я, наверное, придушил бы тебя!
Каролина вспыхнула, задетая его словами.
— Что за грубость! — сказала она негодующе.
— Я приду утром, — пообещал Гатри устало. Когда он повернулся, чтобы уйти, Каролина метнулась с койки к прутьям ограждения.
— Прошу тебя, Гатри, не уходи! — взмолилась она. — Ты не можешь оставить меня здесь!
Гатри бросил на нее через плечо взгляд и сказал:
— Я уже говорил, Дикая Кошка, пока мы не найдем твоего Флинна, я хочу, чтобы ты находилась здесь. Кроме того, несколько дней уединения позволят тебе поразмыслить кое о чем.
С этими словами Гатри вышел. Шериф последовал за ним.
— Гатри! — воскликнула Каролина, вцепившись в прутья ограждения.
За окном сочувственно подвывал Тоб.
— Гатри! — позвала она снова.
Дверь открылась. Но на сей раз появился шериф Стоун.
— Я имею обыкновение окатывать надоедливых заключенных холодной водой, — предупредил он. — Советую вам, миссис Хэйес, замолчать.
Каролина подавила в себе вспышку ярости. Она отошла от перегородки и бросилась на койку. Спрятав голову под одеялом, молодая женщина стала всхлипывать. Она плакала от возмущения и обиды.
Наконец Каролина уснула.
В кабинете шерифа Гатри затребовал назад свой револьвер и пояс-патронташ, которые по просьбе шерифа были оставлены на столе перед свиданием с Каролиной.
— Она действительно является вашей женой? — поинтересовался Стоун, недоумевающий, как может мужчина связать свою судьбу с таким бесенком, как Каролина.
Гатри усмехнулся, вспомнив поведение Каролины во время их занятий любовью.
— Это моя женщина, — сказал он, хорошо сознавая, что его слова не являются ответом на вопрос.
Стоун погрузился в скрипящее кресло и почесал макушку. У него был полицейский отряд для преследования Флинна, но тем не менее шериф понимал, что рассчитывать на успех было трудно, поимка преступника требовала особо заинтересованного в этом человека.
— Такая женщина доставляет мужчине довольно много хлопот, — сказал он наконец.
Гатри кивнул.
— Вы совершенно правы, мистер Стоун. Если я доставлю Флинна обратно в камеру, вы отпустите ее?
Шериф откинулся в своем кресле, мрачно обдумывая предложение.
— Понимаете, я мог бы отправить ее в федеральную тюрьму. За то, что она сделала, полагается виселица.
— Я спрашиваю вас не о том, как вы можете с ней поступить, — сказал спокойно Гатри, опершись руками на край стола и чуть наклонившись к блюстителю закона. — Каролина не преступница, даже если она находится в тюрьме. Она искренне полагала, что этот сукин сын был обвинен в преступлении, которого не совершал. Ей казалось, она любит его.
Стоун в изумлении взглянул на Гатри:
— Вашей жене казалось, что она любит другого мужчину?!?
Гатри не стал ничего объяснять шерифу, но его слова причинили ему боль.
— Я проучу ее, когда вызволю отсюда, — ответил он.
Шериф одобрительно улыбнулся.
— Ох, эти женщины, — поднял он глаза к потолку. — Дай им только участвовать в выборах, они возомнят, что могут делать все, что пожелают. Честно говоря, я не знаю, когда это все кончится.
— Верно, они отбились от рук, — согласился Гатри. — Но лично я думаю, что уже слишком поздно что-либо сделать, чтобы призвать их к порядку.
Он попрощался с шерифом и вышел из здания тюрьмы.
Поместив свою лошадь в платную конюшню, Гатри снял номер в отеле. Там он закурил сигару и влез в ванну. Хотел было послать за женщиной, чтобы развлечься, но, подумав, отказался от своего намерения: ему придется экрномить деньги, потому что хлопоты с Каролиной могут обойтись довольно дорого.
Черт бы побрал эту маленькую Дикую Кошку! Постоянно с ней что-нибудь случается. Достаточно оставить ее одну на день или два, и, пожалуйста, катастрофа не замедлит случиться.
Гатри нахмурился, погрузившись в горячую, чистую воду, за которую внес дополнительную плату. Он мог бы разлюбить Каролину за неделю или около того, но должна была бы пройти целая вечность, чтобы он перестал желать ее тело.
Горячий пепел сигары зашипел, упав в воду. Решение проблемы было простым и очевидным. Гатри удивился, как он мог забыть о нем. Все, что ему нужно было сделать, это жениться на Адабель.
Пять минут медового месяца — и эта беспокойная учительница будет изгнана из его памяти навсегда. Со вздохом удовлетворения Гатри стал думать о своей брачной ночи. Беда состояла, однако, в том, что вместо Адабель в его воображении всплывала Каролина.
Проснувшись на следующее утро, Каролина никак не могла понять, где находится.
Эми Стоун принесла ей кувшин с горячей водой и кусок чистого мыла. Каролина с ужасом вспомнила вчерашние события.
После завтрака настроение ее улучшилось. Гатри, несомненно, всю ночь думал о ней и пришел уже к выводу о невозможности оставлять такую приличную женщину, как она, в тюрьме.
Когда он пришел, Каролина улыбалась. Она кокетливо пригладила свои нерасчесанные волосы и запихнула полы рубашки в брюки.
— Я знала, что вы придете к разумному решению, — сказала она.
Выражение лица Гатри отрезвило ее.
— Здравый смысл подсказал мне, Каролина, — сказал он твердо, — найти Флинна, вернуть его в тюрьму, а затем жениться на Адабель. Ты же все это время будешь находиться здесь, в этой камере. Я должен быть уверен, что ты не доставишь мне новых неприятностей.
ГЛАВА 12
Он открыл флягу и сделал большой глоток свежей воды. Затем вытер губы рукавом. Черт с ними, с Каролиной и псом! В Шайенне его ждала пышнотелая Адабель.
Когда она прижмется к нему своими полными грудями, он забудет про Каролину. Во всяком случае Адабель была типом женщины, которую мужчина всегда хотел бы иметь в качестве жены. Ее нельзя было представить слоняющейся по округе в мужских штанах и пытающейся уговорить совершенно незнакомого мужчину помочь в организации побега из тюрьмы.
Но дело не только в этом. От Каролины родились бы скорее всего худосочные, крикливые и нахальные дети. Разве такие качества не передаются из поколения в поколение? Адабель же может подарить ему дюжину младенцев-крепышей, безмятежных и сладкоголосых.
Гатри нахмурился. Впервые его собственные мечты показались ему несколько примитивными. Однако они позволяли ему преодолевать сильное желание вернуться в Ларами, к Каролине.
Вопреки своей воле и рассудку, Гатри вновь и вновь вспоминал Каролину, ее обнаженное, податливое тело, которое нежно откликалось на любое его желание. Тощая Каролина или нет, но в глубине души Гатри вынужден был признать, что она была весьма привлекательна для мужчины.
Заглянув в банк, Каролина отправилась далее в платную конюшню, где приобрела пегую кобылку и великолепного коня для Флинна. Если удастся ее смелый замысел, ей с Ситоном понадобятся резвые скакуны.
Когда она вывела лошадей из конюшни, на дороге появился Тоб, приветствующий ее громким лаем. Каролина просияла, полагая, что вернулся Гатри. Однако вскоре она поняла, к своему огорчению, что пес прибежал один.
Все же Каролина была рада тому, что у нее был хотя бы один друг в незнакомом городе. Прежде чем направиться к зданию тюрьмы, она зашла на рынок и купила кость для Тоба.
В кармане брюк Каролины был спрятан пистолет. Он был заряжен. Молодая женщина надеялась, что пистолет не выстрелит самопроизвольно и не ранит кого-нибудь.
Например, саму Каролину.
Подойдя к тюрьме, она с удовлетворением обнаружила, что Флинн находится в камере один и занят завтраком. Увидев Каролину, Флинн так быстро вскочил с койки, что чуть не опрокинул поднос с едой. Он вытаращил глаза на ее экзотический костюм.
— Боже мой, Каролина! Неужели ты могла появиться на людях в такой одежде?
Если Ситон и был обескуражен ее недавним заявлением о расторжении помолвки, то не показывал вида. «Вероятно, до него еще не дошло значение этого события», — сочувственно подумала Каролина. Нужно было время, чтобы он это осознал.
Каролине больше всего доставляла облегчение мысль, что ей не нужно будет пугать кого-нибудь своим пистолетом. Позже, когда минует опасность, она распрощается с Ситоном, вернется домой и начнет подготовку к очередному предприятию — поискам Лили и Эммы.
— Не обращайте внимания на мою одежду, — сказала Каролина. — Со мной пара лошадей за углом. Я приехала освободить вас и дать возможность доказать свою невиновность.
Ситон схватился за прутья ограждения в нетерпеливом стремлении выйти из камеры.
— Тебе придется завладеть ключами старого Чарли, они все время при нем.
Каролина вытащила пистолет и нахмурилась.
— Может быть, мы с помощью этого собьем замок?
Прежде чем она смогла как следует обдумать свою идею, Ситон молниеносно схватил ее за руку. Каролина почувствовала сильную боль в запястье.
— Где Хэйес? — прохрипел Ситон, пытаясь другой рукой вырвать пистолет.
Каролина в смятении сопротивлялась. Она и раньше замечала за адвокатом склонность к жестоким поступкам, но только сейчас осознала их источник.
— Мистер Флинн, я требую, чтобы вы отпустили меня.
Ситон еще крепче стиснул руки Каролины, заставив ее вскрикнуть от боли.
— Мистер Хэйес уехал, — прошептала молодая женщина. — Он сказал, что вы виновны.
— Уехал? Сегодня? — почти выдохнул Ситон. Он прижал Каролину к прутьям и приставил дуло пистолета к ее виску. В это время кто-то вошел в кабинет шерифа.
— Чарли! — воскликнул с тревогой Ситон, заставив Каролину вздрогнуть и закрыть глаза.
Осознание того, что Гатри был прав на сто процентов, было мучительно.
Ситон оказался вором и, хуже того, убийцей.
— Не будем рисковать, — послышалось бормотание старика Чарли. Каролина догадалась о его приближении по звону ключей. — Здесь не отель, черт побери! Надо понимать это.
Придя в себя, Каролина попыталась предостеречь старика криком. Ситон, видимо, почувствовал, что она хочет сделать это, и зажал ей рот рукой.
Маленькие глазенки Чарли едва не выскочили из орбит, когда он увидел Каролину, прижатую к прутьям ограждения камеры с пистолетом, приставленным к ее виску.
— Осторожно, Флинн, — встревожился старый тюремный сторож. — Ты можешь пристрелить леди!
— Открой дверь в камеру, и она останется невредимой, — приказал Ситон.
У Каролины кружилась голова. Ее мутило от страха и отвращения. С отчаянием в душе молодая девушка недоумевала, как она могла быть такой наивной, чтобы верить этому человеку и даже любить его.
Теперь, несмотря на головокружение и отчаяние, вызванные страхом, она наконец поняла, что любила не Ситона, а совсем другого человека, который жил только в ее воображении.
Чарли протянул связку ключей.
— Видишь, — уговаривал он Ситона, — я выбрал нужный ключ и иду выпускать тебя. Только не спускай курок.
Как только Чарли открыл дверь, Ситон затолкнул Каролину в камеру с такой силой, что она ударилась об стенку и упала. Адвокат выскочил из камеры и нанес, сильный удар рукояткой пистолета по голове Чарли. Старик рухнул на пол, обливаясь кровью. Стоя над Чарли, Ситон направил дуло пистолета прямо ему в голову. По плотно стиснутым челюстям и лихорадочному блеску глаз Ситона Каролина поняла, что он намерен убить старика. У нее перехватило дыхание.
— Нет, Ситон! — воскликнула Каролина. Она вырвалась из камеры, подбежала к старику и прикрыла собой раненого сторожа. — Прошу тебя, не убивай!
Ситон смотрел на Каролину. В течение этого времени женщина молила Бога, чтобы поскорее вернулся шериф. Он был гораздо моложе Чарли, обладал силой и сноровкой. Если бы шериф пришел вовремя, то можно было бы предотвратить убийство и побег.
Каролина отчаянно искала выход из положения.
— Если ты выстрелишь, — предупредила она, — на шум сбегутся люди, и тебе тогда несдобровать!
Ситон опустил дуло пистолета. Пот выступил у него на лбу.
— Ты сказала, что на улице ждут лошади?
Каролина кивнула.
Ситон кинулся было бежать, но неожиданно остановился и подошел к Каролине, лежащей на грязном полу и все еще старающейся защитить Чарли. Он крепко стиснул пальцами ее подбородок и злобно прошипел:
— Хэйес спал с тобой, знаю, что спал. Клянусь Всевышним, Каролина, вы оба заплатите мне за это.
Испуганная Каролина с ужасом смотрела на него.
Она испугалась еще больше, когда Ситон наклонился и впился в ее губы страстным поцелуем.
— Мое время придет, Каролина. И тогда я научу тебя, как отдаваться мужчине, — сказал он, отпрянув. Ситон поднялся, все еще размахивая пистолетом. — У тебя есть запасные пули?
Подавленная, Каролина не осмелилась что-либо утаить от него. Она покорно кивнула и полезла в карман за горстью купленных патронов. Больше всего она хотела сейчас, чтобы Флинн ушел, оставив ее и Чарли в покое. Старик тяжело дышал, держа руку на груди.
— Попробуй только пикни! — пригрозил Ситон, покидая помещение. Он зловеще улыбнулся. — Если будешь кричать, я не только пристрелю этого старого ублюдка, но еще и захвачу тебя с собой как заложницу.
Напуганная его угрозами, Каролина пообещала молчать.
Как только за Ситоном захлопнулась входная дверь, Каролина побежала в кабинет шерифа к стойке с оружием и схватила ружье. Оно было заряжено.
Выбежав на край тротуара, Каролина увидела, как Ситон вскочил в седло одной из лошадей, приобретенных ею на деньги, заработанные с таким трудом.
Она поймала на мушку его левую руку и нажала курок. Отдача от выстрела была настолько сильной, что Каролина едва удержалась на ногах. Как раз в этот момент появился шериф.
— Что здесь происходит?! — воскликнул он, стараясь вырвать ружье из рук Каролины.
— Он уходит! — крикнула в сердцах Каролина, испытывая боль и досаду. Ситон был уже далеко.
Из тюремного помещения, шатаясь, вышел Чарли. Одной рукой он прикрывал кровоточащую рану на голове.
— Флинн сбежал, — сообщил он. Взгляд Чарли остановился на Каролине. — Мне кажется, маленькая леди принесла ему пистолет и, видимо, также привела лошадь.
— Запри ее! — приказал шериф, толкая Каролину к Чарли. Блюститель закона оседлал своего коня. Полдюжины мужчин присоединились к нему, чтобы преследовать Ситона.
— Вы хотите посадить меня в тюрьму? — в ужасе воскликнула Каролина, когда Чарли осторожно взял ее за руку и повел внутрь помещения. — Я спасла вам жизнь!
— В первую очередь по вашей вине моя жизнь оказалась в опасности, — урезонил ее Чарли. Он отвел Каролину в ту самую камеру, которую занимал Ситон.
Старик захлопнул дверь камеры и надежно закрыл ее на замок.
Каролина схватилась за прутья ограждения.
— Вы не поняли! — всхлипывала она. — Я думала, что Флинн невиновен.
— Не важно, что вы думали, мисс. Фактически вы дали возможность убежать преступнику, совершившему грабеж и убийство. Вам придется ответить за это перед судом.
Каролина почувствовала, как кровь отхлынула от ее лица. За окном камеры она услышала жалобный вой, который могло издавать только одно существо — ее преданный друг Тоб.
Охваченная унынием, молодая женщина перешла от двери камеры к окну. Став на краешек шаткой койки, на которой ей, возможно, прядется проводить еще много дней и ночей, она глядела сквозь прутья решетки на улицу.
Несомненно, это был Тоб. Он сидел среди порожних бочек и другого хлама, глядя на Каролину понимающими глазами. Она взяла с подноса остатки завтрака Ситона и бросила псу. Затем спустилась с койки.
— Мистер Чарли! — вкрадчиво позвала Каролина старика.
— Что?! — откликнулся он сухо. У входа в офис шерифа, очевидно, собралась большая толпа горожан, желающих услышать рассказ Чарли об утреннем происшествии.
— Можно поговорить с вами наедине? — спросила Каролина.
Из кабинета шерифа появился ворчащий Чарли. Всем своим поведением он показывал, что заслуживает покоя и даже почестей, поскольку едва избежал гибели.
За ним появился молодой человек с карандашом и блокнотом. Он важно глядел на Каролину из-под зеленого козырька фуражки.
— Ваше имя, мадам?
Каролина вцепилась в прутья решетки.
— Зачем вам это нужно знать? — запальчиво спросила она.
Он улыбнулся, приоткрыл щербатый рот.
— Я напишу о вас в газете.
Каролина вздохнула и прислонилась лбом к тюремным прутьям. Она представила, как Гипатия Фурвис читает статью о нравственном падении узницы тюрьмы в Ларами. Мисс Этель и мисс Фоуб будут шокированы скандальным происшествием.
— Нужно ли это?
— Вы будете знамениты, — не унимался репортер. — Чем-то вроде леди, бросившей вызов обществу.
— Этого я как раз и боюсь больше всего, — откликнулась уныло Каролина.
— Как вас зовут?
— Каролина… Хэйес, — сказала она со вздохом.
Репортер энергично записывал.
— Мисс или миссис?
— Миссис, — соврала Каролина. Она подумала, что для Гатри будет хорошим уроком узнать, что его женой называет себя преступница, хотя и непреднамеренно оказавшаяся не в ладах с законом. В конце концов, ничего подобного не случилось бы, если бы он не покинул ее.
— Мой муж — Гатри Хэйес, — сказала Каролина, воодушевляясь мыслью о мести. — За окном сидит моя собака.
— Ваш муж согласился, чтобы вы устроили побег из тюрьмы другого мужчины? — нахально поинтересовался молодой человек.
Каролина вздохнула.
— Мой муж бросил меня, — сказала она трагическим тоном. — Я пыталась освободить Флинна только потому, что искренне верила, что его посадили в тюрьму по ошибке. Разумеется, сейчас я оказалась в крайне нелепой ситуации.
Прежде чем репортер смог задать следующий вопрос, появился шериф.
— Мотай отсюда, Винс, — приказал он.
Шериф был крупным импозантным мужчиной с проседью в волосах и темными ухоженными усами. Каролина инстинктивно отступила от прутьев ограждения. Подбоченившись, он посмотрел на узницу.
— Вам, видимо, будет приятно услышать, что мы не догнали его.
На лице Каролины появилось выражение досады.
— У меня нет причин радоваться, — фыркнула она, сжимая пальцы в кулаки. — Он был убийцей и вором.
— Плохо, что вы только сейчас это поняли! — пробасил шериф.
Слезы подступили к глазам Каролины, но она воздержалась от рыданий. В конце концов, возникло недоразумение. Если она сможет как следует объяснить шерифу мотивы своих действий, он, несомненно, отпустит ее. Одно было очевидным — ей не надо раскисать.
— Я уже говорила вашему помощнику Чарли, которому, между прочим, спасла жизнь, что я никогда бы не принесла сюда пистолет, если бы знала, что мистер Флинн поведет себя таким образом.
— Вы полагали, что он возьмет вас с собой? — небрежно заметил шериф.
Каролина тяжело вздохнула, как перед беседой с трудным учеником. Неторопливо и подробно она рассказала о своих злоключениях.
Она закончила рассказ, надеясь, что шериф отпустит ее. Но он этого не сделал. Он просто покачал головой и сказал:
— Кому-нибудь следовало бы всыпать вам как следует, чтобы научить уму-разуму.
После этого он ушел, провожаемый обиженным и беспомощным взглядом Каролины. Она осталась одна. За окном скулил пес, ее единственный друг.
Каролина села на койку, оперев лицо на руки. «Даже Кэтлин не опускалась до того, чтобы угодить в тюрьму», — грустно подумала она. Как были бы удручены Эмма и Лили, если бы увидели ее сейчас.
Когда Гатри, отъехав довольно далеко от Ларами, стал устраиваться на ночлег, из темноты вынырнул пес. Он стал обнюхивать хозяина и тихонько скулить.
— Ты образумился наконец, приятель, или нет? — спросил Гатри, погладив желтую шерсть пса. Гатри был рад появлению Тоба.
Пес попил воды из миски и съел остатки куропатки. Затем он стал хватать зубами рукав рубашки хозяина и тянуть.
Гатри лежал прямо на земле, подложив под голову седло. Он плотно скрестил руки на груди и пристально смотрел в пламя костра.
— Она ушла и наверное подала в беду, не так ли? — спросил он.
Пес продолжал тянуть хозяина.
Вздохнув, Гатри поднялся с земли, засыпал огонь и стал седлать лошадь. Ему была безразлична мисс Каролина Чалмерс, но видеть, как страдает пес, было невыносимо.
Минут через пятнадцать Гатри полностью свернул бивак и отправился обратно в Ларами. Тоб неутомимо бежал рядом с ним. Гатри удивлялся, что эта собака нашла в Дикой Кошке? За всю свою жизнь он не встречал женщины, которая бы постоянно нуждалась в мужской опеке.
«Впрочем, к черту опеку, — подумал Гатри, сплюнув. — Для начала ее нужно приласкать, а затем отделать как следует в постели, вот тогда она поймет, кто ее господин».
Через пару часов показались дома Ларами, при лунном свете город выглядел как царство теней. Гатри пришпорил лошадь, не в силах больше сдерживать беспокойство.
В глубине души Гатри произнес первую молитву после гибели Анны. На ее похоронах он сказал Богу:
«Ты идешь своим путем, я — своим».Сейчас Гатри шептал:
«Я знаю, Господи, что Ты оказываешь милости по собственному усмотрению. Но Ты должен признать, что я не слишком часто досаждаю Тебе своими просьбами. Думаю, после того как Ты взял у меня Анну, за Тобой осталось одно благодеяние. Прошу Тебя, Боже, сохрани Каролину, сохрани ее в безопасности».Эми, миниатюрная хорошенькая супруга шерифа Джона Стоуна, навестила Каролину в ужин, чтобы передать ей чистые простыни и одеяло. Старый ворчун Чарли принес ей куриный суп из столовой. Заглянул и пастор пресвитерианской церкви, чтобы напомнить о том, что языки адского пламени уже лижут ее пятки.
При свете луны Каролина лежала на своей койке и чувствовала, как прохлада весенней ночи проникает сквозь решетку тюремного окна. Она уныло думала, что день прошел без пользы.
Каролина вздохнула, натянув одеяло до подбородка. До чего она была глупа! Сначала отдалась бродяге, который хочет жениться на другой женщине, затем освободила из тюрьмы опасного преступника. Если Флинн убьет еще кого-то, это будет частично и ее вина.
Из глаз Каролины потекли слезы. Правда, и в том, и в другом случае у нее были самые благородные намерения. Но это только подтверждало истину о том, что благими намерениями вымощена дорога в ад. Эти слова часто повторяла мисс Фоуб.
За стеной, отделявшей кабинет шерифа от помещения тюрьмы, послышался шум. Каролина замерла на своей узкой, жесткой койке. Она испугалась, что вернулся Флинн и хочет забрать ее с собой. Она часто обманывалась, но в том, что Флинн не бросает слов на ветер, она была абсолютно уверена.
Когда дверь в тюремное помещение открылась, Каролина села на койке, выпрямившись. При тусклом свете фонаря, который держал шериф, она увидела фигуру Гатри.
Каролина, не в силах сдержать бурную радость, воскликнула:
— Гатри!
Но в следующий момент ее восторг прошел: при свете луны, пробивающейся через окно, Каролина увидела стиснутые скулы и злые прищуренные глаза Гатри.
— Понимаешь ли ты, что этот подонок мог убить тебя или захватить с собой? — с яростью прошептал он.
Каролина ответила с дерзкой улыбкой:
— Но ведь он не сделал этого!
Шериф за спиной Гатри высоко поднял фонарь, прислушиваясь и наблюдая. Блюститель закона явно не доверял посетителю тюрьмы. После недавнего происшествия Каролина не осуждала его за это. Она робко произнесла:
— Гатри, возьми меня под залог, я не могу здесь оставаться.
— Взять тебя под залог? Женщина, это самое безопасное место для тебя до тех пор, пока мы не найдем Флинна. Кроме того, если бы ты оказалась сейчас на свободе, я, наверное, придушил бы тебя!
Каролина вспыхнула, задетая его словами.
— Что за грубость! — сказала она негодующе.
— Я приду утром, — пообещал Гатри устало. Когда он повернулся, чтобы уйти, Каролина метнулась с койки к прутьям ограждения.
— Прошу тебя, Гатри, не уходи! — взмолилась она. — Ты не можешь оставить меня здесь!
Гатри бросил на нее через плечо взгляд и сказал:
— Я уже говорил, Дикая Кошка, пока мы не найдем твоего Флинна, я хочу, чтобы ты находилась здесь. Кроме того, несколько дней уединения позволят тебе поразмыслить кое о чем.
С этими словами Гатри вышел. Шериф последовал за ним.
— Гатри! — воскликнула Каролина, вцепившись в прутья ограждения.
За окном сочувственно подвывал Тоб.
— Гатри! — позвала она снова.
Дверь открылась. Но на сей раз появился шериф Стоун.
— Я имею обыкновение окатывать надоедливых заключенных холодной водой, — предупредил он. — Советую вам, миссис Хэйес, замолчать.
Каролина подавила в себе вспышку ярости. Она отошла от перегородки и бросилась на койку. Спрятав голову под одеялом, молодая женщина стала всхлипывать. Она плакала от возмущения и обиды.
Наконец Каролина уснула.
В кабинете шерифа Гатри затребовал назад свой револьвер и пояс-патронташ, которые по просьбе шерифа были оставлены на столе перед свиданием с Каролиной.
— Она действительно является вашей женой? — поинтересовался Стоун, недоумевающий, как может мужчина связать свою судьбу с таким бесенком, как Каролина.
Гатри усмехнулся, вспомнив поведение Каролины во время их занятий любовью.
— Это моя женщина, — сказал он, хорошо сознавая, что его слова не являются ответом на вопрос.
Стоун погрузился в скрипящее кресло и почесал макушку. У него был полицейский отряд для преследования Флинна, но тем не менее шериф понимал, что рассчитывать на успех было трудно, поимка преступника требовала особо заинтересованного в этом человека.
— Такая женщина доставляет мужчине довольно много хлопот, — сказал он наконец.
Гатри кивнул.
— Вы совершенно правы, мистер Стоун. Если я доставлю Флинна обратно в камеру, вы отпустите ее?
Шериф откинулся в своем кресле, мрачно обдумывая предложение.
— Понимаете, я мог бы отправить ее в федеральную тюрьму. За то, что она сделала, полагается виселица.
— Я спрашиваю вас не о том, как вы можете с ней поступить, — сказал спокойно Гатри, опершись руками на край стола и чуть наклонившись к блюстителю закона. — Каролина не преступница, даже если она находится в тюрьме. Она искренне полагала, что этот сукин сын был обвинен в преступлении, которого не совершал. Ей казалось, она любит его.
Стоун в изумлении взглянул на Гатри:
— Вашей жене казалось, что она любит другого мужчину?!?
Гатри не стал ничего объяснять шерифу, но его слова причинили ему боль.
— Я проучу ее, когда вызволю отсюда, — ответил он.
Шериф одобрительно улыбнулся.
— Ох, эти женщины, — поднял он глаза к потолку. — Дай им только участвовать в выборах, они возомнят, что могут делать все, что пожелают. Честно говоря, я не знаю, когда это все кончится.
— Верно, они отбились от рук, — согласился Гатри. — Но лично я думаю, что уже слишком поздно что-либо сделать, чтобы призвать их к порядку.
Он попрощался с шерифом и вышел из здания тюрьмы.
Поместив свою лошадь в платную конюшню, Гатри снял номер в отеле. Там он закурил сигару и влез в ванну. Хотел было послать за женщиной, чтобы развлечься, но, подумав, отказался от своего намерения: ему придется экрномить деньги, потому что хлопоты с Каролиной могут обойтись довольно дорого.
Черт бы побрал эту маленькую Дикую Кошку! Постоянно с ней что-нибудь случается. Достаточно оставить ее одну на день или два, и, пожалуйста, катастрофа не замедлит случиться.
Гатри нахмурился, погрузившись в горячую, чистую воду, за которую внес дополнительную плату. Он мог бы разлюбить Каролину за неделю или около того, но должна была бы пройти целая вечность, чтобы он перестал желать ее тело.
Горячий пепел сигары зашипел, упав в воду. Решение проблемы было простым и очевидным. Гатри удивился, как он мог забыть о нем. Все, что ему нужно было сделать, это жениться на Адабель.
Пять минут медового месяца — и эта беспокойная учительница будет изгнана из его памяти навсегда. Со вздохом удовлетворения Гатри стал думать о своей брачной ночи. Беда состояла, однако, в том, что вместо Адабель в его воображении всплывала Каролина.
Проснувшись на следующее утро, Каролина никак не могла понять, где находится.
Эми Стоун принесла ей кувшин с горячей водой и кусок чистого мыла. Каролина с ужасом вспомнила вчерашние события.
После завтрака настроение ее улучшилось. Гатри, несомненно, всю ночь думал о ней и пришел уже к выводу о невозможности оставлять такую приличную женщину, как она, в тюрьме.
Когда он пришел, Каролина улыбалась. Она кокетливо пригладила свои нерасчесанные волосы и запихнула полы рубашки в брюки.
— Я знала, что вы придете к разумному решению, — сказала она.
Выражение лица Гатри отрезвило ее.
— Здравый смысл подсказал мне, Каролина, — сказал он твердо, — найти Флинна, вернуть его в тюрьму, а затем жениться на Адабель. Ты же все это время будешь находиться здесь, в этой камере. Я должен быть уверен, что ты не доставишь мне новых неприятностей.
ГЛАВА 12
Все последующие дни Каролина старалась демонстрировать примерное поведение. Поскольку она выглядела раскаявшейся в своем преступлении, шериф разрешил ей столоваться и принимать ванну раз в две недели в соседнем пансионате мисс Лилиан Шпрингер.
О Гатри ничего не было слышно. Каролине хотелось верить, что он разыскивает Флинна. Но еще более вероятным могло быть то, что ее былой спаситель женился на обожаемой Адабель и потонул в блаженстве супружеской нежности.
Каролина понимала, что защитить ее не сможет никто, кроме ее самой. Чтобы исправить ошибку, совершенную с добрыми намерениями, она сама должна найти Флинна и каким-либо образом заставить его предстать перед правосудием.
Каролина стала обдумывать возможность побега. Ее проблемы казались неразрешимыми. И все же она должна попытаться. Она не могла согласиться с тем, что ее жизнь и свобода зависят от Хэйеса, который мог вообще не вернуться.
Благодаря благосклонному заступничеству Эми Стоун, Каролине наконец было разрешено хранить в камере всю свою одежду. Когда пришел Чарли сопровождать ее на ужин в пансионат мисс Шпрингер, молодая женщина надела свое коленкоровое платье поверх рубашки и брюк. Во время ужина Каролина нехотя ковыряла в тарелке вилкой, хотя хозяйка пансионата приготовила для нее любимое блюдо — мясное рагу.
На обратном пути в тюремную камеру Каролина сделала вид, что ее мучает расстройство желудка. Она попросила Чарли позволить ей сходить в уборную, в которой накануне она обнаружила затянутую паутиной дыру под ветхой крышей. Зайдя в отхожее место, Каролина преднамеренно зажала дверью край своих юбок так, чтобы его видно было снаружи. Оказавшись внутри уборной, она быстро и бесшумно, насколько могла, скинула платье. Затем встала на уступ и ловко выкарабкалась через дыру под крышей.
О Гатри ничего не было слышно. Каролине хотелось верить, что он разыскивает Флинна. Но еще более вероятным могло быть то, что ее былой спаситель женился на обожаемой Адабель и потонул в блаженстве супружеской нежности.
Каролина понимала, что защитить ее не сможет никто, кроме ее самой. Чтобы исправить ошибку, совершенную с добрыми намерениями, она сама должна найти Флинна и каким-либо образом заставить его предстать перед правосудием.
Каролина стала обдумывать возможность побега. Ее проблемы казались неразрешимыми. И все же она должна попытаться. Она не могла согласиться с тем, что ее жизнь и свобода зависят от Хэйеса, который мог вообще не вернуться.
Благодаря благосклонному заступничеству Эми Стоун, Каролине наконец было разрешено хранить в камере всю свою одежду. Когда пришел Чарли сопровождать ее на ужин в пансионат мисс Шпрингер, молодая женщина надела свое коленкоровое платье поверх рубашки и брюк. Во время ужина Каролина нехотя ковыряла в тарелке вилкой, хотя хозяйка пансионата приготовила для нее любимое блюдо — мясное рагу.
На обратном пути в тюремную камеру Каролина сделала вид, что ее мучает расстройство желудка. Она попросила Чарли позволить ей сходить в уборную, в которой накануне она обнаружила затянутую паутиной дыру под ветхой крышей. Зайдя в отхожее место, Каролина преднамеренно зажала дверью край своих юбок так, чтобы его видно было снаружи. Оказавшись внутри уборной, она быстро и бесшумно, насколько могла, скинула платье. Затем встала на уступ и ловко выкарабкалась через дыру под крышей.